«Драконы Кринна»

      – Ты белены объелся! - произнес в изумлении Гильбеншток.- Забудь о драконидах! Нам надо выбраться отсюда, пока они…
      Заскрипел гравий. Человек и гном обернулись, чтобы посмотреть, в чем дело, и слова замерли у них на губах - огромная крылатая тень вылетела из-за угла.
      Крыло драконида ударило Гильбенштока по лицу, почти лишив его чувств, и он упал на спину. Тварь бросилась на Зорлена. Что-то с лязгом ударилось о пол шахты среди камней и грязи. Человек вскрикнул от боли, оттолкнулся обеими ногами и попал дракониду в грудь. Тот захлопал крыльями и налетел во второй раз, выпустив когти и широко раскрыв пасть.
      – Свет! - закричал Зорлен, нанося удары в темноте,- Мне нужен свет!
      Гильбеншток отполз в сторону, попытался встать и вдруг нащупал на земле тяжелый металлический предмет. Схватив его, гном понял, что это гаечный ключ, тот, который принес Зорлен, - огромный, весом двадцать фунтов, обычно использовавшийся для работы со сцепными колесами.
      Драконид и человек бились на полу шахты, причем человек был снизу. Гильбеншток увидел, как могучие руки драконида с острыми когтями опять и опять опускаются на тело человека, как хлещут его беспорядочно мечущиеся крылья. Отчаянные крики Зорлена эхом разносились по туннелю.
      Не раздумывая, гном замахнулся ключом и ринулся вперед.
      Увесистый удар пришелся на нижнюю часть спины драконида. Резкий треск ломающихся костей заглушил даже крики Зорлена. Чудовище упало вперед, попав на собственные когтистые лапы. Чудовище, издавая странные свистящие звуки, как будто не могло дышать, попыталось перевернуться.
      Гильбеншток бросился вперед, слишком испуганный для того, чтобы делать еще что-нибудь, кроме как нападать. Он нырнул под крыло твари и опять размахнулся ключом, вверх и вниз, попав дракониду по морде, прямо перед глазами. Внезапно чешуйчатая лапа ударила гнома по лицу, отбросив назад, и он, падая, сильно ударился головой.
      Мир взорвался радугой звезд и искр. Гильбеншток в восторге смотрел на все это - представление было впечатляющим. Однако гном почему-то знал, что, когда звезд не станет, ему это не понравится.
      Вскоре фейерверк закончился, сменившись приступом ни с чем не сравнимой головной боли, от которой рябило в глазах. Вокруг была темнота.
      – Помоги мне, - простонал Зорлен. - Он задел меня когтем. Помоги мне.
      Борясь с головокружением и болью, гном подкатился поближе, затем неуверенно оперся на руки и на коленях подполз к человеку. Зорлен лежал на спине, Сжимая руками левое бедро. Из многочисленных ран сочилась кровь. В нескольких футах от него лежало бездыханное тело, из груди которого торчал нож.
      Мертвое тело тоже было Зорленом.
      – Помоги мне,- с трудом прошептал Зорлен. - Мне кажется, он сломал мне ногу.
      Гном заколебался, вспомнив недавний разговор - когда так раскалывается голова, думать тяжело.
      – Ты в самом деле Зорлен? - спросил он наконец. - Ты ведь можешь быть и драконидом, ведь так? Я хочу сказать, что ты мог принять облик Зорлена, после того как убил его, и ждешь, чтобы я…
      – Ты, гнусный маленький недомерок,- слабым голосом попытался рявкнуть Зорлен. - Вовсе я не драконид. У меня сломана нога. - И он изверг целый поток ругательств и проклятий, изумивших Гильбенштока изобретательностью и содержательностью.
      В голове гнома-механика стучало, но ему удалось добраться до стены, подняться на ноги и осторожно дойти до Зорлена. Человек опять замолк, если не считать издаваемых им стонов.
      – Ты и вправду Зорлен, - констатировал Гильбеншток. - Как мне кто-то когда-то сказал, дракониды - хорошие актеры. Но не настолько.
      – О Боги! Заткнись же и вытащи меня отсюда.
      – Тебе придется встать и опереться на меня, - сказал гном.
      Зорлен подтянулся, одной рукой все еще держась за левое бедро. Его лицо исказилось от боли.
      – Проклятие! Ты слишком маленький, - пробормотал он. - Ничего не выйдет.
      Гильбеншток вздохнул и огляделся в темноте.
      – Что ж, полагаю, что смогу сделать из ключа подобие шины для твоей ноги, возможно, у меня получится смастерить жгут - мне кажется, я помню лекцию об этом, которую слушал в Гильдии Анатомии, Физиологии и Мясоконсервирования, и вполне уверен, что смогу избежать ошибок лектора, и с тобой не случится того же, что произошло с добровольцем, согласившимся продемонстрировать накладывание жгута, что было крайне прискорбно, учитывая, что…
      Зорлен стиснул зубы и вслепую вытянул руку.
      – Забудь. Все получится,- сказал он,- Помоги мне подняться, пока сюда не добрался второй драконид.
      – Всего за минуту можно собрать материалы для…
      – Ну же! Ну! Разрази меня Бездна, где ты?!
      Гном действовал с ужасной медлительностью, человек ругался не переставая, но Гильбенштоку удалось поднять Зорлена на ноги. После ряда попыток они изобрели способ передвижения на трех ногах: человек обеими руками держался за голову гнома и медленно подпрыгивал по туннелю вслед за своим низкорослым спутником. Под его тяжестью шея Гильбенштока разболелась, из-за чего головная боль стала уж совершенно невыносимой. Тем не менее, система вроде бы действовала.
      Они с трудом тащились вперед, не отдавая себе отчета о времени. Существовали только их медленные шаги, непроглядная тьма туннеля и боль. Никто не разговаривал. Прошла целая вечность.
      Наконец впереди показался свет.
      Они почти подошли к Железному Дракону, когда Зорлен внезапно осел. Гильбеншток упал, ткнувшись носом в усеянный обломками пол, человек рухнул сверху.
      Выбравшись, гном проверил, жив ли Зорлен. Человек был без сознания - он потерял слишком много крови.
      – Крысиное дерьмо,- пробормотал Гильбеншток, используя самое сильное из известных ему ругательств.
      Он обхватил больную голову и, шатаясь, направился к Железному Дракону.
      Косоглазый Сквиб очищал от мусора места, где крепились колеса механизма. Всецело поглощенный своим занятием, да еще в наушниках, он не заметил, как подошел гном, так же как раньше не заметил Зорлена. Когда Гильбеншток ткнул своего друга в бок, овражный гном подпрыгнул на фут и выронил кирку.
      – Отважный Сквиб! - произнес гном-механик, когда дрожащий овражный гном снял наушники. - Мы должны бежать! Мы должны немедленно отвести Железного Дракона обратно в Палантас! Нам грозит смертельная опасность! - Он взглянул назад. - О да, и у нас пассажир. Давай быстрей!
      Гильбеншток бросился вверх по железной лестнице в свою кабину, два раза чуть не свалившись. Из-за головной боли мир казался далеким и нереальным, как в плохом сне.
      Перевернутый ящик Зорлена наполовину закрывал вход, все устилала пыль. Гильбеншток вышвырнул ящик за дверь, бросился к пульту управления и привел механизм в состояние быстрого запуска: «Когда появится последний драконид, ему придется попробовать, какова на вкус трехголовая бурильная машина!» Эта мысль позабавила Гильбенштока. Он щелкал выключателями и поворачивал ручки, а покончив с этим, дотянулся до рычага, вмонтированного в пол, и потянул.
      Ничего не произошло.
      Гном попробовал опять, затем, оставив все остальное, всем весом навалился на рычаг. Тот не шевельнулся.
      Ладони Гильбенштока вспотели. Зорлен, должно быть, случайно толкнул сундук на рычаг, испортив механизм. Рычаг был Третичным Запасным Аварийным Тормозом Железного Дракона - он блокировал панель управления.
      Гном-механик оставил рычаг в покое и отступил на шаг назад. Сердце его почти остановилось, даже голова перестала болеть. С застопоренными тормозами Железному Дракону не сдвинуться ни на дюйм. Требовался серьезный ремонт: необходимо было обрезать кабель и разрубить железные болты.
      Но ничего из этого Гильбеншток не мог сделать здесь. Ничего.
      С Железным Драконом было покончено.
      Гном оглядел кабину, как будто впервые увидев ее. Он знал каждый винтик, каждую шестеренку, каждое пятнышко краски. Гильбеншток подумал о том, сколько раз он калечил и прищемлял пальцы, о бесконечных рулонах бинтов, изведенных им: «И это все ради Железного Дракона, моего единственного детища. А теперь он застрял в давным-давно заброшенной шахте и не может пошевелиться. Скоро придет последний драконид. Ему ничего не стоит прикончить меня, овражного гнома и лежащего без чувств человека. Тогда он освободит настоящего дракона, а потом…»
      Клуб пара вырвался из бокового клапана огромной машины - во время длительного бездействия в котле Железного Дракона усилилось давление. Гильбеншток автоматически потянулся к ручке, которая бы расширила клапан и выпустила пар.
      Он схватил вентиль рулевого колеса и вдруг задумался. Гном стоял, не двигаясь, воззрившись на вентиль, но не видя его. Он прикусил губу, его левый глаз задергался в нервном тике.
      «Я должен быть драконом изнутри. Я тоже должен быть драконом».
      Прошла драгоценная минута. Затем Гильбеншток крепко схватился за вентиль и начал поворачивать, но не в том направлении, в котором собирался изначально. Утечка пара постепенно уменьшилась, пока совсем не прекратилась.
      Гном почувствовал, как заскрипел пол. Он дотянулся до другого вентиля и повернул, также закрыв его. После этого Гильбеншток повернул еще три вентиля, теперь двигаясь быстрее, затем несколькими запасным рычагами включил котел на полную мощность и быстро вылез из кабины. Он думал, что сейчас заплачет, но слез не было. Он даже не оглянулся.
      У основания лестницы гном-механик обнаружил овражного гнома, который склонился над телом Зорлена. У Сквиба в руках опять была чашка с теплым мясным бульоном, и он давал человеку пить из нее маленькими глотками, одной грязной рукой придерживая его голову.
      – Мы займемся этим позже! - быстро проговорил Гильбеншток. - Мы должны оставить Железного Дракона! Человека придется тащить на себе. Мы постараемся поскорее убраться отсюда!
      Сквиб в изумлении уставился на своего друга и хозяина, затем взглянул на возвышающуюся над ними черную громаду механизма. Железный Дракон тихо заурчал, потом внутри него что-то застучало; трубы и стенки котла начали увеличиваться в объеме.
      – Беги! Спасайся! Удирай! Эвакуируйся! Покидай корабль! - орал Гильбеншток, размахивая руками перед носом Сквиба. - Из туннеля сейчас придет драконид! Рулевой тормоз заклинило! Пойдем!
      Овражный гном отошел назад, выпучив глаза и открыв рот, в изумлении уронив чашку с бульоном на голову Зорлена. Человек что-то бессвязно пробормотал и застонал. Гильбеншток и Сквиб схватили Зорлена за плечи и приподняли. Казалось, мужчина весит целую тонну, но его, по крайней мере, удалось сдвинуть. Голова Зорлена свесилась, так что волосы мели по каменистой земле.
      Кряхтя от напряжения, гном-механик и овражный гном двинулись по туннелю к выходу. Дорогу им указывал едва заметный свет - снаружи наступала ночь. Чихая от пыли, спотыкаясь об оставшиеся от колес борозды, чуть не падая на сыпучем гравии, Гильбеншток и Сквиб неуклонно двигались вперед. Выход был все ближе и ближе. Тридцать футов… Двадцать футов… Десять…
      За ними в надколесной дуге взорвалась труба. Металлические осколки рикошетом отскочили от металла и камня. Прозвучал свисток, предупреждающий о чрезмерном давлении - пронзительный звук, похожий на крик умирающего животного, разнесся по туннелю. В этот момент они добрались до входа. Гильбеншток замедлил шаг и оглянулся назад. Раскаленный Железный Дракон сверкал для него ярко, как солнце. Даже на таком расстоянии гном ощущал исходящее от котла тепло. Завыл корежащийся металл, мелкие швы лопнули, и пар с ревом вырвался наружу.
      – Прощай, - сказал гном-механик, почти не дыша, так что его слова были едва слышны. - Прощай.
      Они вытянули Зорлена из шахты под темнеющее небо и оттащили футов на пятьдесят от входа, за большой валун. Дул прохладный ветер, в небе почти не было облаков, над головой сияли первые ночные звезды.
      – Боже, как болит нога,- пробормотал Зорлен, когда все трое в изнеможении опустились на землю. Это было первое, что он произнес за долгое время. Бледный, истекающий кровью, он оглядывался вокруг так, как будто был уже мертв.
      – Да, припоминаю, что ты об этом говорил,- сказал Гильбеншток.
      Он оперся на руки и колени и прополз за скалу, чтобы бросить прощальный взгляд на вход в шахту. Гном испытывал непреодолимое искушение вернуться и еще раз взглянуть на свое творение: «Может, оно все-таки не взорвалось, и тогда бы я смог…»
      У входа в шахту стоял второй драконид. В руках у него был охотничий нож Зорлена, покрытый темной, запекшейся кровью. Блуждая взглядом по окрестностям, драконид заметил неподвижного гнома. Его глаза слегка расширились, а змеиная морда медленно расплылась в широкой улыбке.
      – Гильбеншток, - позвал он, и голос его звучал, как дробящиеся друг о друга камни. - Я искал тебя. Твоя работа для нас еще не закончена. Твой Железный Дракон перегрелся, но он невредим. Не уходи. - Улыбка стала еще больше. - У нас есть занятие и для твоего друга Зорлена. Я знаю, что он здесь. Ты хотел обмануть нас, полагаю, но из этого ничего хорошего не вышло. Мы договаривались, что ты никому ни о чем не будешь рассказывать, а ты рассказал. - Острие длинного ножа слегка поднялось. - Мы присядем и все обсудим после того, как ты закончишь для нас оставшуюся часть работы, - сказал драконид. Его белые, сияющие зубы сомкнулись. - Сначала дело. Ты ведь деловой человек, сам знаешь. А когда с делами будет покончено…
      Земля содрогнулась.
      За долю секунды драконид исчез. Чудовищный поток пламени, дыма и камней вырвался из входа в пещеру, взметнулся к небесам и горным вершинам, унося с собой часть горы.
      Гном бросился на землю, накрыв голову коротенькими руками. Каменные осколки дождем сыпались вокруг. В горах, окружавших долину, несколько раз прогремело эхо, повторяя последний великий рык Железного Дракона.
      А затем все стихло.
      Прошли минуты, и дрожащая земля успокоилась. Когда Гильбенштоку показалось, что опасность миновала, он поднял голову и смахнул песок. Вход в шахту исчез - груда осыпавшихся камней погребла его на сотни футов. Никаких признаков драконида не было видно. Даже чешуек.
      Гном-механик вспомнил, как дышать, и втянул в легкие прохладный ночной воздух.
      – Хорошо,- сказал он,- Так и надо было сделать.- Он мгновенно вскочил на ноги, протер глаза и, обернувшись, увидал Зорлена и Сквиба, которые удивленно смотрели на него. Гильбеншток выпрямился, отряхнувшись более основательно.- Вы, конечно же, понимаете,- сказал он,- что трагические события отнюдь не редкость, если речь идет о передовых технологиях. Нельзя не сжечь кухню, хотя бы один раз, занимаясь приготовлением вафель.
      – Шахта…- начал Зорлен.
      – Шахты больше нет. Нет дракона, нет драконидов. Это хорошие новости, как говорят. Плохие же новости заключаются в том, что нам придется идти домой пешком. Точнее, мы со Сквибом пойдем домой пешком, но можно собрать наспех подобие носилок, чтобы тащить тебя. - Он замолчал. - С другой стороны, - добавил гном, - пешеходные прогулки, как известно, стимулирует кровообращение, так что это, возможно, и не такие уж плохие новости.
      Рыская вместе со Сквибом по окрестностям в поисках материалов, из которых можно было бы смастерить носилки, Гильбеншток думал о Железном Драконе. Сначала эти мысли были печальными, но вскоре он вспомнил, что у него все еще оставались деньги из полученного от драконидов задатка и планы новой бурильной машины, той, которая делает треугольные отверстия. Среди гномов Гильбеншток считался еще молодым - ему шел всего-то пятый десяток, а Железный Дракон-II не выходил за грани возможного.
      В конце концов, никому не известно, какова будет следующая тенденция в бурении туннелей.

Ник О’Донахью ДЫХАНИЕ ДРАКОНА

      Здание покосилось, накренившись в темноте, как будто слишком много выпило. Плохо вырезанная вывеска сообщала, что это «Конец дороги». Для тех, кто не умел читать, была повешена табличка с изображением сонного человека в обнимку с сонной лошадью, размахивающих глиняными пивными кружками. Как это ни странно для постоялого двора, поблизости не было лошадей, посетители не входили и не выходили. Луна освещала лишь пустынную дорогу, ведущую в деревню Могильники.
      Дверь была заперта на засов, а ветхие занавески плотно задернуты. Это была ночь дегустации, когда проверялась самая последняя партия пойла.
      Обычно дегустацию проводили потихоньку, осторожными глотками и в полутьме, чтобы не отвлекаться на компанию или появление духов. На этот раз, однако, на медном баке, увенчанном медными кольцами, откуда капала жидкость в огромный открытый чан, мерцал свет. В отблеске пламени толстый человек средних лет по имени Грейм хохотал так, что слезы текли у него из глаз, а братья Вульф, опираясь плечами друг на друга, чтобы не упасть, колотили по столу, повторяя на распев;
      – Пей! Пей! Пей!
      Дарл, седой мужчина, бывший наемник, с преувеличенной осторожностью обращаясь с зажженной лучиной, дотронулся ею до стаканчика с коричневатой жидкостью. Языки пламени вспыхнули на поверхности пойла. Дарл картинно подхватил стаканчик, открыл рот и вылил горящее варево примерно туда, где должно было находиться его горло.
      К несчастью, это была его пятая дегустация, поэтому он попал не в рот, а на бороду и поджег ее, Грейм так смеялся, что упал с деревянной скамьи на пол.
      Дарл вытаращил глаза, пытаясь потушить бороду, быстро дуя на нее, и замахал руками, чтобы привлечь внимание братьев Вульф, которые продолжали колотить по столу, они не заметили, что Дарл горит. Джерек, нескладный парнишка рядом с ним, тоже махнул рукой и рассмеялся.
      В отчаянии Дарл схватил полную кружку эля и вылил на голову. Пенистая жидкость потекла по его лицу и потушила огонь.
      Грейм поднялся, опираясь на стол, но опять расхохотался и рухнул на колени. Наконец, с трудом взгромоздившись обратно на скамью и облокотившись о стол, он любовно ткнул пальцем в сторону ведра с пойлом:
      – Нам надо придумать имя для этого добра.
      Дарл, то и дело касаясь обожженного, все еще теплого подбородка, предложил свой вариант. Грейм покачал головой:
      – Изобретательно, сударь, но нет. Я не очень-то уверен, что мертвые тролли это делают.
      – Как же мы сможем его назвать? - спросил Джерек, нескладный юнец.- Ничего подобного никогда было.
      – Пришло из перегонного куба, правда, Фан? - сказал Фенрис своему брату.
      – Ты прав, Фен. - Второй брат мотнул головой в сторону хитроумного сооружения из медных труб и чана над костровой ямой, так что они оба чуть не упали назад.
      – Ну, пусть так и будет. - Фенрис стукнул кулаком по столу. - Воды перегонного куба.
      – Глуботек, - предложил Фанрис, и они громко расхохотались, хотя это было не так уж и смешно.
      Дарл закашлялся - только отчасти из-за дыма - и нетвердым пальцем обвиняюще указал на Грейма:
      – Ты проклятый чародей.
      – Нет, сударь! - Грейм замотал головой, которая неизбежно закружилась, так что пришлось срочно остановиться. - Просто честный опытный винокур, у которого неплохо варит голова…
      – Без магии? - осипшим голосом переспросил Дарл. - Тогда как же ты научился это готовить?
      – По рецепту, который дала мне Лорин, с указаниями. - Грейм нагнулся вперед и взял дегустационный стаканчик. - Выпьем же за Лорин!
      – За Лорин! - закричали остальные.
      Сейчас они были в таком состоянии, что с тем же воодушевлением выпили бы и за фруктовую тлю.
      Грейм добросовестно передал стакан по кругу, удостоверившись, что братья Вульф получат его последними, затем забрал и осторожно вымыл, поливая водой из кувшина, который пока в этот вечер ни для чего другого не использовался.
      – Откуда у нее рецепт? - поинтересовался Дарл.
      – Ее покойный муж нашел его в развалинах Криннеора. Там целый мир ждет, чтобы его изучили заново, а найденное знание должно принадлежать предприимчивым людям… теперь, когда Скотоклизм закончился.
      – Катаклизм,- машинально поправил Дарл, как делал это всегда, с тех пор, как познакомился с Греймом.
      Джерек, заметив, что веселье слегка утихло, показал на насквозь промокшую, наполовину сгоревшую бороду Дарла, привлекая к ней всеобщее внимание, и рассмеялся. Дарл окунул крошечный стаканчик в ведро и передал ему:
      – Ты думаешь, это смешно, парень? Ну-ка, попробуй сам.
      Грейм любовно обнимал небольшой бочонок из валлина (старая древесина придавала пойлу непередаваемый аромат), откуда он наливал в дегустационное ведро. Где-то подсознательно винокур чувствовал, что дегустация вышла из-под контроля, однако сознание, нежась в предвкушении успеха и захмелев от пробной выпивки, особо не волновалось.
      Братья Вульф заколотили по столу, заголосив нараспев:
      – Пей! Пей!
      Джерек достал деревянную щепку из костровой ямы под винокурней, с третьей попытки поджег стаканчик с напитком и опрокинул на свои длинные волосы, которые сразу же ярко вспыхнули. Дарл засмеялся, глядя, как тот в панике мотает головой.
      Крепко зажмурившись, парень попытался нащупать кружку с элем, он вместо этого ухватил ведро с дегустируемым напитком, поднял его над головой и начал лить.
      Дарл вовремя успел выбить ведро из рук Джерека и опрокинуть ему на голову эль. Посудина с огнеопасным варевом перелетела через стол и ударилась о пол, жидкость разлилась длинной прямой струей.
      Казалось, время замедлилось. Все зачарованно смотрели, как зелье растекается ручейками по каменному полу мимо открытого чана, вниз по осевшему очагу прямо в костровую яму у перегонного куба и накопительного бака. Капля жидкости соприкоснулась с языком пламени. Огненная дорожка метнулась обратно к чану, из которого сочилось вниз пойло. Пламя охватило струйку и скакнуло в чан…
      Могильники, деревушка на краю восстановленной дороги, спала. Ровная половинка луны освещала туман в западных холмах, и за пределами трактира «Конец дороги» все было спокойно.
      Крыша почти сразу же взлетела на воздух, загоревшись по краям. Люди кинулись вниз и выкатились из окошек на первом этаже. Казалось, что двое страшно обгорели, но на самом деле они были просто очень грязными. Третий, седой мускулистый мужчина, тащил за собой тощего, оцепеневшего юнца, сжимавшего в руках маленький пустой стакан. Последним появился толстяк средних лет, который с некоторым усилием и невероятной решительностью нес бочку из валлина. Все они обернулись посмотреть на пожар, который определенно представлял захватывающее зрелище.
      После минуты оглушительного молчания Грейм повернулся к остальным.
      – Перегонный куб и все прочее,- бодро сказал он. - За исключением вот этого остатка. Хорошая была пирушка, правда?
      Джерек чуть не плакал.
      – Я не собирался делать ничего плохого… ничего, кроме того, что сделал Дарл, и, когда я загорелся, я подумал, почему бы не погасить огонь тем же способом…
      Грейм, развеселившись, улыбнулся ему без тени упрека:
      – Хорошая мысль, парень. Исполнение немного не удалось, но мысль хорошая. - Винокур обнял Джерека за плечи, и они молча воззрились на объятые пламенем балки.
      Дарл, вытащивший парня через окно, с трудом поднялся. Даже бывшим наемникам с возрастом такого рода занятия даются нелегко.
      – Ты знаешь, что может случиться, если вылить ведро с таким веществом на огонь поблизости от твоей головы?
      Джерек непонимающе посмотрел на него:
      – Нет. А что?
      Дарл махнул на него рукой и встал, закрыв лицо ладонями, а парень, пожав плечами, отвернулся к огню.
      В первом сером утреннем свете «Конец дороги» не представлял собой ничего, кроме пепла и еще раз пепла. Столб с вывеской все еще тлел, лежа на земле, половицы второго этажа обуглились и свободно болтались. От бочонков шел пар - внутри дерево пропиталось пивом, а снаружи они тоже обуглились и потрескались, металлические обручи от жара покорежились, крепившие их гвозди полопались. Перегонная установка изогнулась, но Грейм посчитал, что ее еще можно будет использовать, если удастся отчистить.
      Нескладный Джерек отрешенно стоял и уныло глядел сквозь дверной проем без внешней стены.
      Фенрис и Фанрис, братья Вульф с интересом ковырялись в развалинах. По правде говоря, среди обломков и мусора они чувствовали себя совсем как дома.
      Дарл, которому было никак не избавиться от старых привычек, ходил вокруг дома, как будто огонь был линией атаки.
      Также ходил вдоль границы дымящихся и испускающих пар обломков неисправимо веселый толстоватый мужчина средних лет с опущенными вниз усами, которые он уже опалил в поисках чего-нибудь ценного.
      – Вот тут что-то есть. - Грейм с трудом наклонился, ощущая себя еще толще и старше, чем на самом деле, и, подобрав почерневший от копоти наперсток, крошечный наперсток для большого пальца, используемый винокурами, перебросил его с руки на руку. - Всегда что-нибудь можно спасти, если знать, где искать.
      Винокур передал наперсток Джереку, который тут же сунул в него большой палец, и через мгновение с криком отшвырнул вещицу в сторону. Наперсток упал в угольную пыль, где и исчез.
      Грейм вздохнул:
      – Что ж, не то чтобы этого было много.
      Фенрис выступил вперед со стаканом, спасенным Джереком, вновь наполненным из маленькой бочки, вытащенной Греймом. Винокур взял его и с благодарностью отхлебнул.
      Дарл взглянул на него:
      – Как ты можешь?
      Грейм спокойно улыбнулся ему:
      – Ну, разве человек не может позволить себе выпить в свое удовольствие на собственном пепелище?
      Дарл неодобрительно фыркнул. Вскоре развеселились и братья Вульф. Чуть позже Джерек неожиданно сказал:
      – О, я понял! - и хохотал до тех пор, пока Дарл довольно резко не велел ему замолчать.
      Но долго никто не смеялся. Их приют, их предприятие лежало пред ними в тлеющих руинах.
      – Мы так долго выдерживали эту партию пива,- наконец произнес Дарл. Мечом - даже в таком мирном уголке, как Могильники, он не мог расстаться со своим клинком - наемник проткнул один из расколовшихся обуглившихся бочонков. - Вот это потеря.
      На Джерека опять стало жалко смотреть. Грейм всепрощающим жестом махнул рукой:
      – Не такая уж большая потеря, сударь. Ведь помнишь, спрос на Череподробильник Высшего Сорта падал. Нам нужно было привлекать новых покупателей, - Он задумался. - К тому же надо было как-то сократить затраты. - Остальные с надеждой смотрели на винокура, размышлявшего над руинами,- Если подумать, мы в общей сложности весьма значительно их сократили. Не надо чинить крышу, латать тару…- Он убедительно посмотрел на остальных.- Это наш шанс начать все заново.
      – С новым напитком? - полюбопытствовал Фенрис.
      – С напитком без названия? - добавил его брат.
      – Лучший момент, чтобы запустить его, и представить трудно. - Грейм упер руки в бока, повернувшись к ним лицом. - Все Могильники будут следить за нами. Весть о пожаре разнесется также по всей дороге - и сотворит чудеса.
      Дарл вытаращил глаза.
      Грейм пожал Джереку руку:
      – Это - самое лучшее, что могло бы случиться. В самом деле. Храбрый поступок, сударь.
      Парень заметно повеселел.
      – Однако… - Винокур пристально посмотрел на остальных. - Когда мы начнем все заново, нам всем будет не хватать прежней жизни. Как-никак привыкаешь жить под крышей. Нам будет не хватать купания. - Он взглянул на братьев Вульф и исправился: - Некоторым из нас будет не хватать купания.
      – И клиентов. - Дарл потер подбородок, на котором медленно расплывался большой синяк.
      – Это был хороший трактир, - задумчиво сказал Грейм. - Драки, воровство, нечестная игра… рискованное вложение капитала во всей красе. - Он вздохнул. - Мне будет его не хватать.
      – Нам будет не хватать денег,- недовольно пробурчал Дарл. - Их было немного, но вполне достаточно.
      Грейм уставился в последние красные угольки и опять вздохнул:
      – Я собирался воспользоваться деньгами, чтобы жениться на Лорин.
      – Э-э-эх.
      Муж Лорин погиб двадцать лет назад в лавине Катаклизма. Ее волосы слегка поседели, но в основном остались рыжими; она носила шали и мешковатые платья, чтобы скрыть свои габариты, и была достаточно привлекательна, чтобы ей это удавалось. Лорин, как однажды заметил Грейм, «сворачивается клубком вокруг твоего сердца, как кошка, и делает тебя счастливым». Даже Дарл, которому никогда не приходило в голову жениться, согласился, что стоит Лорин с ее острым язычком и нежным сердцем войти в помещение, как начинаешь чувствовать себя уютно.
      – А она не выйдет за тебя замуж без денег? - нерешительно спросил наемник.
      – Она-то выйдет,- коротко ответил винокур.- Это я не стану делать ей предложение. И тут… есть свои сложности.- Какие именно, он не стал уточнять.
      – Ты только что потерял женщину, которую любишь. Не стоит тебе так веселиться.
      – Стоит.- Грейм серьезно посмотрел на Дарла.- Это поможет нам выдержать. Только подумай, сударь. Если все мы впадем в уныние, первая же неудача сломит нас.
      Дарла, закованного в цепи, притащил в Могильники Грейм, который называл Катаклизм «возможностью деловой активности». Они спасли деревню - в основном благодаря счастливому стечению обстоятельств - от нависшей угрозы вторжения людей, которые оказались мертвыми. Грейм простил Дарла и сделал его военным советником Грейма, протектора Края Могилы.
      – Кто-то должен никогда не терять присутствия духа,- нехотя согласился Дарл.- Пускай это будешь ты. - Он посмотрел на дорогу в деревушку Могильники. Поселяне уже увидели дым, и некоторые спешили к трактиру поглазеть на несчастье. - Вот, идут. Судя по их виду, они изрядно перетрусили.
      Грейму показалось, что люди слишком сильно встревожены.
      – Как мило с их стороны так за нас переживать.
      – Или за трактир, - Дарл проницательно взглянул на винокура. - Может быть, они расстроены потерей места или своих денег? - Он запнулся. - Боги! Грейм, ты ведь расплатился с ними?
      Спокойная улыбка Грейма немного померкла.
      – В действительности мы должны деревне немного. В качестве награды за спасение деревушки Могильники одолжили им денег на открытие трактира и пивоварни. Грейм выплачивал небольшие суммы, когда деревня напоминала ему, насколько он просрочил с возвращением долга.