Прекрасная саксонка

– По правде говоря, я подумывал о женитьбе. И уже запросил у короля Вильгельма разрешение.

– Молодчина! – одобрил Майлс. – Очень важно утвердить власть на полученных землях. А жена-саксонка поможет это сделать. Кстати, ты знаешь, что Дамарис де Валуа ушла в монастырь?

Жобер ждал, что сейчас у него привычно защемит сердце, как всегда было при воспоминании о Дамарис. Но, к его удивлению, этого не случилось.

– Рад за нее, – сказал он. – Она часто говорила, что хочет стать монахиней.

– Ей наконец удалось убедить отца, что она не желает выходить замуж. Старшему Валуа нелегко было это пережить. И знаешь, он во всем винит тебя!

– Он дурак!

– Но дурак опасный. Радуйся, что король Вильгельм расположен к тебе. Меня не удивит, если месть Валуа настигнет тебя даже здесь, в Англии. Его злит, что ты стал теперь землевладельцем, лордом. У него самого есть собственность в Харфордшире. Это на другом конце Англии, но не так уж далеко, чтобы он не смог причинить тебе неприятности. У Валуа есть высокопоставленные друзья. Мне кажется, он постарается воспользоваться своими связями.

Жобер почти не слушал Майлса, потому что мысли его были заняты не мстительным, отцом, а его дочерью. Со временем его любовь к Дамарис потускнела, сохранились лишь нежные воспоминания. И теперь ему ничто не мешало жениться на Эдиве.

Он вспомнил, как Айвин засунул его прошение на имя короля в свою дорожную сумку. Интересно, когда придет ответ? Быть может, вернувшись в Оксбери, он обнаружит, что уже пришло разрешение жениться на Эдиве? Вот это был бы королевский подарок! Однако ему не давала покоя одна мысль: а что, если Эдива не пожелает выходить за него замуж?

– Жобер, – прервал его размышления Майлс, – может, чего-нибудь поедим? Я слышал, здесь отлично готовят баранину.

Лучи осеннего солнца превращали боевые доспехи в настоящие камеры пыток. Жобер смахнул пот со лба.

Огромный боевой конь под ним беспокойно переступал с ноги на ногу. Видимо, ему не терпелось ринуться в бой так же, как и его хозяину.

Наверняка битва закончится их победой, как при Гастингсе. Саксы выстроятся в боевой порядок, образуют заслон из щитов и выставят копья. Норманны бросятся в атаку, чтобы проломить эту стену. Когда они прорвут оборону саксов, победа будет за ними.

– Чего мы ждем? – спросил Майлс, подъехав к Жоберу. – Зачем медлить?

– Мы ждем противника, – Жобер показал в сторону возвышенности, где, по сведениям разведчиков, стояли лагерем саксы.

В долине и на окружающих ее холмах, несмотря на множество собравшихся здесь воинов, было тихо.

– Может, они отказались от битвы? – спросил Майлс. – Может, их испугало то, что нас так много?

Жобер с досадой подумал, что со стороны саксов было бы большой глупостью ввязываться в бой с численно превосходящим их и лучше вооруженным противником. Он покачал головой:

– Мне почему-то кажется, что саксы уже разбежались.

– Тогда поедем к лорду Беркли и поделимся с ним своими соображениями, – предложил Майлс.

– Ему может не понравиться, что мы нарушили боевое построение.

Майлс кивнул и отъехал к своим солдатам. Все застыли в ожидании.

– Черт побери, как же все это утомительно! – пробормотал Жобер.

К нему подъехал Роб.

– Мы будем ждать целый день?

– У Беркли есть разведчики. Рано или поздно они вернутся, и мы узнаем, где наш противник.

Роб тяжело вздохнул.

Наконец показался вестовой. Подъехав к Жоберу, он сказал:

– Саксонский лагерь пуст. Похоже, что мы перепугали этих мерзавцев.

– Каковы указания?

– Беркли приказал возвращаться в город.

Жобер выругался вполголоса и отправился к своим воинам, чтобы сообщить им эту новость.

– И что будет дальше? – спросил Хеймо. – Мы возвратимся домой, в Оксбери?

– Нас просят задержаться еще на две недели. Возможно, нам придется делать вылазки мелкими отрядами, чтобы таким образом измотать мятежников.

По дороге в город Жобер думал о том, сколько полезных дел мог бы он сделать за это время в Оксбери. Его охватило отчаяние. В городе он нашел хорошего каменщика. Тот согласился приехать в Оксбери и построить новую кухню.

И конечно, Жобер думал об Эдиве. Ему не хотелось оставлять ее надолго. Он привык работать рядом с ней, ежедневно советоваться, обмениваться мнениями о слугах и о всяких хозяйственных мелочах... Его очень удивило, когда он понял, что скучает не только по ее телу, но и по общению с ней.

Наверное, в сотый раз Жобер обругал себя за то, что не зашел попрощаться перед отъездом. Он позволил Алану говорить о ней плохо. Но даже если Эдива и не участвовала в заговоре против него, это еще не означает, что он ей по душе.

Ему было важно знать, как она к нему относится. Он хотел, чтобы Эдива не только признала в нем хозяина Оксбери, но еще и желала его как мужчину и как мужа. Если король разрешит ему жениться на Эдиве, у нее, конечно, не будет выбора. Он женится на ней, даже если она скажет, что не желает выходить за него замуж.

При этой мысли у Жобера защемило сердце. Что ему делать, если такое случится? Заставить ее силой выйти за него замуж?

Он, конечно, имел на это полное право. Однако едва ли такой брак доставил бы ему удовольствие. Ему хотелось, чтобы Эдива была рада выйти за него замуж. Чтобы она страстно желала делить с ним постель.

Он допустил ошибку. Надо было прийти к ней ночью перед отъездом. Она страстная женщина, и если бы он выказал себя искусным любовником, она, возможно, прониклась бы к нему нежными чувствами.

– Черт возьми, как здесь тихо! Мне от этого как-то не по себе, – сказал Хеймо, прервав его размышления.

Жобер огляделся. Нельзя было так погружаться в свои мысли. А что, если саксы обошли их и собираются напасть с тыла?

В это мгновение Жобер услышал знакомый слабый свист. Так свистит в полете стрела, выпущенная из лука. Плечо пронзила боль. Он с изумлением увидел стрелу, торчащую из его кольчуги, услышал восклицания своих воинов и в тот же миг потерял сознание.

Когда Эдива вошла в зал, священник о чем-то разговаривал с сэром Аланом. Эдива подозрительно взглянула на мужчин. Ни тот ни другой не вызывали у нее доверия.

– Нет ли весточки от лорда Бревриена? – спросила она.

– Нет. Он уже отслужил полсрока. Зачем ему посылать весточку, если он вернется через две недели? – сказал Форней.

– Да, конечно, – произнесла она с улыбкой. Поскольку Форней не ценил в женщинах ум, она решила притвориться простушкой вроде Вульфгет. – Надеюсь, он скоро вернется. У меня есть кое-какие вопросы по хозяйству, которые я не могу без него решить.

– Может быть, я смогу вам помочь, дитя мое? – спросил священник с заискивающей улыбкой.

– Лорд Бревриен обещал сказать, сколько зерна следует оставить для весеннего сева.

– В этом я не разбираюсь, – сказал священник. – Вы не поможете? – обратился он к Алану.

– Нет, – ответил рыцарь. – Разве нельзя подождать до его возвращения?

– Придется, – сказала она, взглянув на ширму, за которой было устроено место для больной Вульфгет. – Как она? Ест что-нибудь?

– Я сказал, что она будет есть, и она ест.

– Надеюсь, вы не запугиваете ее? Форней возмущенно хмыкнул:

– Как можно запугать такую нежную девушку? Тем более когда она так страдает!

– Простите, – сказала Эдива, с трудом подавив улыбку.

Кто бы мог подумать, что презирающий саксов норманн превратится в заботливую няньку? Пожалуй, юная саксонка будет страдать, если Алану надоест с ней возиться. Эдива радовалась тому, что девушка отвлекает внимание сурового рыцаря.

Она пересекла зал, направляясь к лестнице. До возвращения Бревриена осталось еще две недели. Дни его отсутствия она отмечала на палочке насечками. Ее радовало, что насечек становилось все больше. Значит, он скоро вернется.

После встречи с Бьернвольдом Эдива боялась, что мятежники все-таки нападут на крепость. Но время шло, и она решила, что братья взялись за ум.

Ее мысли прервал крик у двери.

– Сэр Алан! Идите скорее! Лорд Бревриен у ворот. Он ранен!

Эдива на мгновение застыла. Потом, подхватив юбки, бросилась через зал к выходу.

– Мы попали в засаду, – рассказывал Роб, пока Форней и Озберт тащили Бревриена вверх по лестнице. Эдива следовала за ними по пятам. – Мы должны были встретиться с мятежниками севернее Глостера, но они так и не появились. Когда Беркли приказал возвращаться, мы стали выходить из долины тем же путем, которым пришли. В зарослях нас ждали саксы.

– Есть еще раненые? – спросил Форней.

– Нет. Или они не умеют стрелять, или испугались чего-то. Но стрела попала только в Жобера. – Роб перевел дыхание и продолжил: – Мы, как могли, остановили кровь. Потом повезли хозяина в город. Лекарь извлек стрелу, для чего ему пришлось сделать довольно глубокий разрез, потом приказал Жоберу лежать не двигаясь. Но Бревриен настоял на том, чтобы мы отвезли его сюда. Сказал, что если ему суждено умереть, то пусть лучше он умрет на собственной земле. После такого трудного путешествия, наверное, так оно и будет.

– Ну и болван! – обругал его Форней. – Мелешь черт знает что!

Жобера внесли в спальню.

– Вы ведь знаете, какой он упрямый, – виновато сказал Роб. – Мы не могли его переспорить.

Рыцари уложили хозяина на кровать и, тяжело дыша, встали рядом. Эдива, растолкав их, подошла ближе.

У нее замерло сердце. Лицо Жобера было бледным. Его большое сильное тело обмякло и казалось безжизненным. Сдержав рыдания, Эдива наклонилась и пощупала его лоб.

– У него жар.

– Так обычно бывает после ранения. Меня больше беспокоит то, что он потерял много крови, – сказал Роб.

– Куда попала стрела?

Роб наклонился и откинул плащ, которым был прикрыт Жобер. Все увидели на груди большое кровавое пятно.

– Принесите воды, – приказала Эдива.

Роб принес кувшин. Эдива смочила водой засохшую кровь и осторожно приподняла тунику. Потом, сдвинув пропитавшуюся кровью повязку, осмотрела рану.

Роб говорил, что лекарю пришлось сделать большой разрез, чтобы извлечь стрелу. Рана была аккуратно зашита, но шов в дороге разошелся. Она чуть не потеряла сознание, но не от вида страшной раны – ей приходилось видеть кое-что и похуже. Только теперь она поняла, что ранен именно Бревриен. Некогда такой сильный, живой, он лежал сейчас бледный и неподвижный, словно восковая фигура.

– Знахарка, – пробормотала она. – Нужно послать за знахаркой.

– Вы сами говорили, что она не сможет дойти до крепости, – с упреком напомнил Форней.

– Значит, надо привезти ее на телеге или на муле! Форней повернулся к Робу:

– В деревне живет старая знахарка. Я не уверен, что она умеет лечить.

– Умеет! – рассердилась Эдива, сжав кулаки. – Разве Вульфгет не стало лучше?

– А при чем тут старая Хельвенна?

Эдиве хотелось ударить его, но она сдержала себя: не следовало еще больше сердить этого человека.

– Такие серьезные раны мне еще не приходилось лечить, – тихо сказала Эдива. – Вы не знаете, на что способна Хельвенна.

Рыцари переглянулись.

– Мне помогла появиться на свет одна старая знахарка, – сказал Хеймо. – Я был слишком крупный и лежал в животе у матери неправильно. Знахарка повернула меня, и я родился. Да и моя мать выжила.

Роб, искоса взглянув на Эдиву, прошептал:

– Нам придется довериться ей, Алан. Думаю, Бревриен одобрит нас, если мы так сделаем. Он сам очень ценит мнение леди Эдивы.

Форней ухмыльнулся:

– Ладно. Поезжай за знахаркой. Возьми телегу и еще одного человека. И учти, эта ведьма толста как бочка.

Роб и Хеймо поспешно вышли из спальни, радуясь тому, что могут сделать что-то полезное для своего хозяина.

Взяв чистый лоскут ткани, Эдива обмакнула его в воду и принялась обтирать лицо Бревриена. Форней стоял рядом и наблюдал за ней.

– У вас есть вино?

– Есть. Жобер купил в Глостере несколько бочонков, и его люди привезли их сюда.

– Прикажите принести флягу вина. Форней не двинулся с места. Эдива выпрямилась:

– Вам придется довериться мне.

Форней сложил на груди руки и сердито посмотрел на нее.

– Разве что-нибудь изменилось? Я не раз оставалась с ним наедине. Я спала рядом с ним! Думаете, я хочу его убить? Почему же я не сделала этого раньше?

– Тогда Жобер не был ранен. А сейчас он беспомощен.

– Вы считаете, что у меня совсем нет чести? Неужели вы думаете, что я могла бы причинить зло раненому?

– Вы – саксонка. – Он жестом показал на кровать. – Жобер лежит здесь потому, что ваши люди устроили засаду. Они не захотели встретиться с армией Вильгельма в честном бою, зато трусливо напали на наших рыцарей под прикрытием леса.

– Мой народ в отчаянии. Люди готовы на все, чтобы победить! Разве вы не поступили бы так же, если бы рисковали потерять все?

– Возможно. Именно поэтому я и не оставлю вас наедине с ним.

Эдива даже застонала от отчаяния.

– Я не отношусь к числу мятежников! Я подчинилась. По крайней мере этому человеку. – Она кивнула на Жобера. – Я решила, что это единственный способ защитить мой народ. И я по собственному желанию спала с Бревриеном.

– Отец Рейболд говорит, что у женщин нет души. И в этом я с ним согласен.

Эдива печально покачала головой. Не было никакого смысла спорить с упрямцем. Он до последнего вздоха будет относиться к ней с подозрением!

Она села на скамейку рядом с кроватью и взяла Жобера за руку. Рука у него была теплая и сильная.

Эдива закрыла глаза, стараясь не расплакаться. Видит Бог, надо быть круглым идиотом, чтобы вообразить, будто она может причинить зло Бревриену.

На лестнице послышался шум. Форней пошел открывать дверь.

В спальню торопливо вошли Роб и Хеймо.

– Она не хочет сюда ехать! Мы испробовали все, даже меч приставляли к ее животу. А она лишь расхохоталась.

– Надо применить пытки, – прошипел Форней. – Жобер так бы и поступил.

– Нет! – заорала Эдива, вскочив на ноги. – Она старая и беспомощная. Я пойду к ней сама! Я сумею уговорить ее. Она, наверное, даже не поняла, что вы от нее хотите.

Эдива сбежала вниз по лестнице и, если бы потребовалось, бежала так до самой деревни.

У ворот она объяснила стражнику, куда идет, и ее выпустили.

Эдива не надела плащ. Холодный ветер дул ей в лицо и яростно трепал юбки. На полпути она вдруг вспомнила, что не захватила монетку или какую-нибудь безделушку, чтобы заплатить знахарке. Значит, придется поторговаться с Хельвенной и убедить ее, что это очень важно. На сей раз помощь была нужна не деревенской девчонке, а новому хозяину поместья. Если Бревриен не выживет, всем им будет очень плохо.

Проходя по деревне, она говорила стоявшим возле своих домов людям:

– Нормандский лорд тяжело ранен.

Они провожали ее сочувственными взглядами. На их лицах было написано терпение.

Тяжело дыша, она добралась наконец до хижины знахарки.

– Хельвенна, ты должна помочь мне, – сказала Эдива, входя в дом. – У меня нет монетки, чтобы расплатиться с тобой... но ты должна помочь мне. Нормандский лорд тяжело ранен.

– Ах-ха, – усмехнувшись, кивнула Хельвенна. – Вот, значит, почему так суетились эти солдаты! Чуть не проткнули меня мечом. – Она рассмеялась. – А мне все равно. Я не боюсь умереть.

Эдива наклонилась к старухе:

– Я не собираюсь угрожать тебе, но прошу: помоги. Хельвенна покачала головой:

– Меня вынесут отсюда только в могилу. Эдива опустилась на колени возле тюфяка.

– Тебе придется это сделать. Если норманн умрет, они убьют всех нас и подожгут деревню. Пострадают все. Пожалей людей и не допусти, чтобы такое случилось!

– Значит, они злодеи. Зачем мне спасать жизнь одного из них?

– Нормандский лорд – не злодей. Я думаю если он выживет, то много хорошего сделает для Оксбери. Он справедливый и добрый. О многих ли лордах можно сказать такое?

Черные глаза Хельвенны заискрились.

– Он тебе нравится? Почему ты не скажешь прямо?

– Да, – сказала Эдива. – Он мне нравится. И я не хочу, чтобы он умер.

– Я с тобой не пойду, но скажу тебе, что надо делать.

– Сама я не сумею... у меня не получится...

– Думаешь, от моих рук будет много пользы? – Хельвенна подняла вверх распухшие руки со скрюченными пальцами. – Ты будешь моими руками, Эдива. И моими глазами. Расскажи, как выглядит его рана. В каком она месте, глубока ли – все, все.

– Трудно поверить, – сказал Роб, – но, кажется, снадобье помогает.

Форней подошел к кровати и проворчал:

– И все же он не приходит в себя.

– Это от потери крови, от слабости... Ведь правда, леди Эдива? Но рана заживает, а это. уже кое-что.

Эдива наклонилась и пощупала лоб Бревриена. Какими бы странными ни казались советы Хельвенны, но они помогли. Рана заживала. Лоб Бревриена был холодный.

– Кто бы мог подумать, что можно лечиться припарками из плесневелого хлеба?

– Хельвенна еще и не такое знает, – сказала, потягиваясь, Эдива. За последние двое суток она почти не сомкнула глаз.

– Вы должны отдохнуть, миледи, – сказал Роб. – Мы посидим с Жобером и разбудим вас, если ему станет хуже. Или если он очнется.

Эдива кивнула и устало направилась к двери. Надо прилечь ненадолго. Если она этого не сделает, от нее никому не будет пользы.

Жобер приходил в сознание, как будто выбираясь на свет из глубокой темной ямы. Сначала он почувствовал боль в плече, потом мало-помалу к нему стали возвращаться и другие чувства. Запах жаровни, ощущение тепла, прикосновение мягких одеял к обнаженной коже. Он открыл глаза. И увидел очертания темных фигур, склонившихся над ним.

– Где я?

Появилась физиономия Роба.

– В Оксбери, милорд.

Жобер попытался вспомнить. Его мучили кошмары... он боялся умереть...

– Где она? Где Эдива? Над ним склонился Алан:

– Не разговаривай. И постарайся заснуть.

Жобер едва заметно кивнул. Боль усилилась. Невозможно было ни о чем думать.

– Я дам тебе макового отвара и настой корня мандрагоры. Это поможет тебе заснуть.

Алан поднес к его губам чашу. Жобер послушно выпил и почувствовал, что снова проваливается в темную яму.

– Эдива, – прошептал он и погрузился в сон.

Глава 15

– Может, позовем леди Эдиву? – спросил Роб.

– В ее помощи он не нуждается, – проворчал Алан.

– Думаю, ты ошибаешься. Он скорее поправится, если будет знать, что она сидит у его постели. По дороге сюда он бредил и звал ее.

– Бревриен всегда плохо разбирался в женщинах. Сначала была эта Дамарис. Даже когда ее отец запретил им встречаться, Жобера это не остановило. Его по приказанию Валуа бросили в темницу, что чуть не стоило ему жизни. – Алан покачал головой. – А теперь он связался с этой коварной саксонкой!

– Лично я ничего плохого не могу о ней сказать. Она так хорошо справляется с хозяйством. В Оксбери все уважают ее. Если бы Бревриен женился на ней, это очень бы укрепило его авторитет здесь.

– Она хитрая бестия. Всех нас обвела вокруг пальца. – Алан нахмурился. – Мне известно, что Эдива встречается с мятежниками. Не сомневайся, при первом удобном случае она бросится им на помощь. Ждет своего часа, чтобы ужалить, словно змея.

– Мне она не кажется хитрой, – возразил Роб. – Если она была с мятежниками, то почему они не напали на крепость, пока Бревриена здесь не было?

Алан криво усмехнулся:

– Именно Бревриен им и нужен. Они считают, что, если он умрет, мы уйдем отсюда. Тогда они вновь завладеют Оксбери.

– Не понимаю, какое отношение к этому может иметь леди Эдива! У нее была тысяча возможностей убить его. Она могла отравить ему пищу, перерезать горло во сне...

– Она слаба, как и все женщины. Слаба и труслива, хотя и не показывает этого. Но рано или поздно мятежники заставят ее действовать. Ей не придется убивать его своими руками, достаточно будет просто предать.

Роб с сомнением покачал головой:

– Мне кажется, ты преувеличиваешь. У тебя есть какие-нибудь доказательства?

– Я видел, как она встречалась с мятежниками.

– Ты сказал об этом Жоберу?

– Пока не было случая.

– Ты уверен, что не ошибся?

– Это было в деревне. Она уговорила меня пойти туда из-за Вульфгет, той девушки, которая пострадала во время пожара. Эдива настояла на том, чтобы я сопровождал ее. Пока я находился вместе с Вульфгет в доме знахарки, Эдива встретилась с саксом, пришедшим из леса. Они спорили, он угрожал ей. Когда она вернулась, у нее был расстроенный и виноватый вид. Клянусь, это был один из мятежников.

– Но ты сказал, что они ссорились. Наверное, она отказалась помогать им.

– В тот раз, возможно, и отказалась. Но в конце концов она им уступит.

Роб вздохнул:

– Если это правда, то нам не следует оставлять ее наедине с Бревриеном, пока он не окрепнет достаточно, чтобы защитить себя.

– Не следует, – согласился Алан, взглянув на беспомощно распростертого на кровати Бревриена.

Эдива, вздрогнув, проснулась. Ей снова приснился кошмарный сон: замок охвачен пожаром, а она не может ни двинуться, ни закричать, чтобы позвать на помощь.

Эдива села и, приходя в себя, обнаружила, что заснула прямо в общем зале. Охвативший ее страх постепенно проходил. Но как только она вспомнила, что Бревриен ранен, ее вновь охватило беспокойство.

Она помчалась вверх по лестнице.

В спальне был полумрак. Свет исходил лишь от углей в жаровне. Рядом с кроватью сидел Роб.

– Как он? – спросила Эдива. – Не приходил в себя?

– Всего на несколько мгновений.

Эдива наклонилась и, пощупав лоб Жобера, с облегчением вздохнула. Лоб был холодный и сухой. Присутствие сидевшего рядом рыцаря смутило ее, и она нехотя убрала руку.

– Оставьте нас, – попросила она Роба.

– Миледи, Алан приказал не оставлять вас наедине с ним.

– Черт бы побрал вашего Алана! Если бы я хотела причинить Жоберу вред, то давно бы сделала это. – Она показала на перевязанное плечо Жобера. – И зачем мне нужно было его лечить?

Роб все еще не решался уйти.

– Уйдите! Я хочу остаться с ним наедине! Вы меня поняли?

– Такую злючку лучше не сердить, – раздался слабый голос с кровати.

Эдива охнула и обернулась к Жоберу:

– Очнулся!

– Не вполне, – с тяжелым вздохом произнес Жобер. – |Я услышал твой голос и понял, что нахожусь в Оксбери... наконец. – Он взглянул на Роба: – Делай то, что она требует. Это приказ.

Помедлив еще мгновение, Роб пробормотал: «Как скажешь», – и вышел из спальни.

– Тебе надо было остаться в Глостере и там подлечиться, – упрекнула его Эдива. – Ты чуть не истек кровью по дороге.

– Не ругайся. Я слишком слаб, чтобы спорить с тобой.

– Извини. – У Эдивы глаза защипало от слез.

Он прав. Вечно она злится. А женщине подобает быть нежной.

Она подошла к нему ближе и сказала, понизив голос:

– Говорят, ты был ранен, когда вы попали в засаду. А настоящей битвы не было.

– Саксы разбежались, не начав ее. Но некоторые, должно быть, вернулись и спрятались среди деревьев. Мой отряд уходил последним. Мне повезло, что стрела попала в плечо. Попади она в шею... – Он помедлил: – Эдива, ты К знаешь, пользуются ли твои соплеменники арбалетами?

Она покачала головой.

– А что это за оружие?

– Опасное. Способное пробить доспехи. Даже самая плотная кольчуга не сможет защитить.

Эдива вдруг поняла, почему рана Жобера показалась ей странной. Стрела пробила кольчугу и вонзилась глубоко в плечо. Она покачала головой.

– Наши люди воюют мечами, копьями и боевыми топорами. Они пускают из луков стрелы. Но стрел, которые могли бы нанести такую рану, у них нет.

– Саксы не могут победить нас в открытом бою, поэтому решили убивать по одному. – Жобер помолчал. – Все-таки странно, что они обстреляли именно наш отряд.

Он вздохнул. Что-то его явно беспокоило. Он хотел рассказать о нападении.

Но Эдива боялась, что он переутомится.

– А теперь отдохни. – Она наклонилась и поправила одеяло. – Хочешь, я принесу тебе маковый отвар и настойку из корня мандрагоры, чтобы ты заснул?

– Нет. Я хочу, чтобы ты легла рядом. Хочу почувствовать твое тепло. Когда я лежал в таверне в Глостере и думал, что умираю, мне было очень холодно, несмотря на жар.

У Эдивы защемило сердце. Ей было больно думать, что он так страдал. Она сняла ботинки и уже хотела лечь рядом с ним, но он сказал:

– Тебе будет удобнее, если ты снимешь платье. – Глаза его поблескивали при свете жаровни. – От меня сейчас мало пользы, но все равно очень хочется почувствовать тебя рядом.

Эдива стянула через голову платье и, оставшись в одной сорочке, перелезла через Жобера и устроилась рядом с ним. Он шевельнулся, словно пытаясь повернуться к ней.

– Лежи спокойно, – шепнула она.

Эдива забралась под одеяло, обняла его и уткнулась в его здоровое плечо.

Как ни странно, она впервые за много месяцев почувствовала себя в безопасности. Его грудь поднималась и опускалась, дыхание было ровным. От тела исходило приятное тепло. Закрыв глаза, она могла забыть о ненависти и насилии, окружавших их. Не было ничего, кроме них двоих – двух существ, стремящихся обрести покой и утешение в объятиях друг друга.

В дверь постучали. Эдива моментально села в постели, пожалев о том, что не заперла дверь. В спальню вошел Форней. Он хотел было что-то сказать, но, увидев ее в постели, воскликнул:

– Черт возьми! Ты, видно, совсем совесть потеряла? Не можешь подождать, пока он поправится?

Эдива вскочила с кровати, забыв, что была лишь в тонкой сорочке.

– Это у тебя нет совести! И ума тоже! – закричала она. – В твоей голове только грязные мысли!

– Ты обвилась вокруг него, как змея, – презрительно скривив губы, сказал Форней. – Давно пора от тебя избавиться, и сейчас у меня есть такая возможность.

Он рывком вытащил из ножен кинжал. Эдива напряглась, настороженно глядя на него. Сейчас она покажет ему, что тоже кое-что умеет. Он поймет, что ее не так-то просто убить!

– Что с тобой, Алан, ты совсем спятил? – раздался голос с кровати.

И в этот момент Эдива бросилась на него. Наклонив голову, она сильно ударила своего противника в живот. Его кинжал упал на пол. А сам Форней рухнул, словно мешок с зерном. Эдива, уперев руки в бедра, склонилась над ним.

– Почему ты не воспользуешься случаем и не выцарапаешь ему глаза? – раздался голос Жобера. Эдива оглянулась. – Нет, нет, я шучу, – поспешно добавил он. Он хохотнул и тут же застонал: – Боюсь, что даже не смогу как следует посмеяться над вами.

Встревоженная Эдива подбежала к кровати.

– Лежи спокойно, – приказала она.

– Разве могу я лежать спокойно, когда вы готовы перерезать друг другу глотки? Вы хотите заставить меня искать замену сразу и начальнику гарнизона, и домоправительнице, как будто у меня мало других забот!

– Извини, что мы тебя разбудили, – сказала Эдива, – но он начал первый.

Ее ярость сменилась смущением. Черт бы побрал этого Форнея! Из-за него она вела себя как драчливый мальчишка!

– Что это на тебя нашло, Алан? – спросил Жобер поднимающегося на ноги рыцаря. – Сначала ты убеждал меня, что ее нельзя повесить, потому что она женщина. Теперь сам готов проткнуть ее кинжалом?

– Милорд, я...

– Он меня ненавидит, – сказала Эдива. – Он думает, что я хочу предать тебя.

– Она заодно с мятежниками, я это знаю! Избавься от нее поскорее. Если не хочешь убивать ее, то прогони по крайней мере из крепости.

– А кто. будет распоряжаться слугами и смотреть за хозяйством? – спокойно спросил Жобер. – Я ценю твою преданность, Алан, но ты не говоришь по-саксонски. Мне совсем не хочется, чтобы все здесь снова пришло в упадок, как это было, когда мы впервые появились здесь.

Эдива расстроилась. Он равнодушен к ней. Она нужна ему лишь для того, чтобы помогать вести хозяйство.

Форней стиснул зубы, глаза его горели злобой. Он подобрал с пола кинжал и сунул его за пояс.

– Милорд, я буду за дверью, – произнес Алан и с достоинством удалился.

Эдива проводила его презрительным взглядом. Она одержала победу, но победу весьма сомнительную. Как она вела себя? Разве после этого Жобер признает в ней леди? Не признает. И жениться не захочет...

Она с удивлением поняла, что хочет именно этого. Она хочет, чтобы норманн женился на ней.

– Форней очень упрям, – задумчиво произнес Жобер. – Уж если он что-нибудь вобьет себе в голову, его не разубедишь. Но я не хочу, чтобы его унижали, Эдива. Он мой помощник, и от него зависит безопасность Оксбери. Я не хочу, чтобы ты кастрировала его во сне или отравила пищей за обедом.

– Я бы никогда этого не сделала!

– Или чтобы ты ставила его в дурацкое положение. Тем более в присутствии других людей.

Эдива разозлилась. Жобер обращается с ней, как ее братья: приказывает, учит, как вести себя. Будто она несмышленая девчонка.

– В таком случае держи его от меня подальше! – заявила Эдива. – Я тоже не позволю ему насмехаться надо мной, ставить меня в дурацкое положение!

Жобер кивнул, закрыл глаза и вздохнул. Эдиву охватила тревога. О чем она думает? Как можно расстраивать тяжело раненного человека!

– Спи. – Она погладила его по щеке, покрывшейся за неделю рыжей щетиной.

Дыхание у него стало медленным и глубоким. Она почувствовала, как и ее покидает напряжение. Почему даже мысль о его страданиях рождает в ней такой ужас? Совсем недавно он был ее врагом, чудовищем из ночных кошмаров. Теперь ей хотелось сделать ему что-нибудь приятное, хотелось быть рядом с ним. Она мечтала, что он предложит ей выйти за него замуж.