Семь цветов радуги

      Трактор снова ходил по полю, но уже не настоящий, а сказочный, похожий на расписной пряник. Блестели буквы на радиаторе, рисованные славянской вязью. Тимофей пригляделся: "ТАТиБ". Совсем непонятно. Но вдруг все прояснилось. "Трактор-автомат Тетеркина и Бабкина", - прочел он дрожащую радужную надпись над радиатором.
      Сон мгновенно исчез. Так обрывается лента в кино. Тимофей вскочил и фыркнул, как рассерженный кот. Перед ним стоял улыбающийся Димка и завязывал галстук. Не глядя на него, Бабкин побежал умываться.
      "Приснится же такая чушь! - еще не остыв от волнения, размышлял он, стоя возле рукомойника. - Жалкое тщеславие! Хорошо, что только во сне". Он не спеша намылил лицо и снова задумался.
      "Как же мне сегодня говорить об этом? Как сказать, что я хочу работать вместе с механиком? Нет, этого не нужно делать. Тетеркин не должен догадываться, что я особенно заинтересован в его делах..."
      Едкая мыльная пена пробиралась в глаза, но Тимофей будто и не замечал этого. Только сейчас он почувствовал, какую сложную задачу взял на себя. "Тетеркин обидчив, Ольга неизвестно как себя поведет на этом собрании. Одно слово - влип ты, товарищ Бабкин", - с грустью подумал он и опустил вниз чугунный носик рукомойника.
      Воды не оказалось ни в рукомойнике, ни в ведре. Стеша была обижена и, видимо, не хотела заботиться о своих квартирантах.
      Девушка избегала встречаться с Бабкиным. Он стал для нее источником всех неприятностей. Ванюша Буровлев с ней не разговаривает, его ребята тоже дуются. Ольга из-за этой истории в оранжерее больше не напоминает о новой работе с кок-сагызом. А все из-за кого? Конечно, только он. Бабкин, виноват во всем.
      Тимофею не хотелось просить Вадима принести воды, так как тот уже давно умылся, надел свой новый костюм, распушил яркий радужный галстук, как павлиний хвост, и, конечно, в таком виде не пристало ему ходить с ведрами.
      С засохшей пеной на лице Тимофей шел к колодцу. Издали он заметил Макариху - она тянула журавль за цепь и одновременно визгливо перебранивалась с какой-то женщиной. Не желая встречаться с этой неприятной для него, язвительной бабой, Бабкин повернул обратно.
      Неожиданно у калитки он увидел Стешу и остановился. Маленькая хозяйка прижимала руки к груди и звонко смеялась. Около нее стоял Багрецов. Он что-то говорил девушке, франтовато заложив левую руку за борт пиджака. Бабкин услышал свою фамилию.
      "Этого еще недоставало, - недовольно подумал он. - Димка, видно, подсмеивается надо мной, а эта девчонка рада... Совсем невежливо".
      Тимофей не мог войти во двор с намыленной физиономией и пустыми ведрами. Новый повод для насмешек!
      Стараясь не греметь ведрами, он попытался было проскользнуть в калитку, когда Стеша отвернулась, но, как на грех, ведро звякнуло, и девушка увидела Бабкина с мыльными узорами на лице.
      Ну и мстительная же натура у этой девчонки! Вместо того чтобы вежливо отвернуться, сделать вид, что она ничего не заметила, Стеша как будто обрадовалась, увидев своего недруга в таком глупом положении.
      - Хорошо, что не на дороге вы мне повстречались с пустыми ведрами. Пути бы не было, - проговорила девушка, мило улыбнувшись. Тут она повернулась к Вадиму: - Чего же вы мне не сказали насчет воды? Вон и с товарищем неудобно получилось. Мыло засохло, как будто он белила по щекам размазал... В спешке-то оно всякое бывает...
      Стеша сочувственно улыбнулась Бабкину, но тому показалось, что эта девичья улыбочка не без ядовитости.
      - Вот у нас в драмкружке, - затараторила Антошечкина и по обыкновению заморгала рыжими ресничками, - что было в четверг! Со смеху помрешь! Тоже в спешке случилось. Мишка Тройчаткин после генеральной репетиции куда-то заторопился. Не знаю, - она потупила озорные черные глазки, - может, к тому серьезная причина была. Может, кто-нибудь из девчат его дожидался. Не хочу зря говорить. Но только он сразу бросился к ведру, хотел брови смыть. Размазал он эту черную краску по всему лицу. Как глянул на нас, мы так и покатились! Ну, прямо как есть анчутка! Черный, как сапог. Ксюша Зубина говорит: "В точности похож на Отелло". Не знаю я про такую роль, не хочу зря говорить. Мишка тогда не Отелло, а тоже Дон-Жуана играл. - Стеша будто невзначай взглянула на Бабкина. - Да что же я стою! Людям умываться надо. Извините за такую невежливость с моей стороны. Сейчас сбегаю.
      Она выхватила у Бабкина ведра и вприпрыжку побежала к колодцу.
      - Почему она сказала "тоже"? - подчеркнуто равнодушно спросил Багрецов. Ты разве ей говорил, что когда-нибудь играл в "Каменном госте"? - Тимофей молчал. - А ведь она, пожалуй, вспомнила об этом с насмешкой, - продолжал Вадим, стараясь выяснить, в чем же виноват его друг. - Видно, Стеша все-таки встречала тебя в подобной роли?
      Бабкин готов был взорваться. Димка бессовестно издевается над ним вместе с этой девчонкой! Однако надо быть спокойнее.
      - До сих пор я тебя считал настоящим парнем, - сдержанно проговорил Тимофей. - Был ты более или менее здоровым человеком, а сейчас прицепилась к тебе дурацкая болезнь. Высыпала чесотка на языке.
      - Не понимаю, - обиделся Вадим.
      - Тут и понимать нечего, - сурово ответил Тимофей. - Стоящий человек никогда не допустит, чтобы его забрала эта хворость. Ну, девчонке простительно, а ты... - укоризненно взглянул он на Багрецова снизу вверх. Ведь ты не мальчишка, а взрослый мужик. Никакой солидности... Городишь неизвестно что. Аж слушать тошно!
      Тимофей плюнул и решительными шагами направился к сараю.
      - Постой, - удержал его Багрецов. - Во-первых, плеваться невежливо. Что Стеша скажет? А потом тебя видели с ней в оранжерее и как-то ночью на улице. Чего ж ты скрываешь?
      Бабкин не успел ответить. Стеша с полными ведрами боком протиснулась в полуоткрытую калитку. Она зацепила ведром за изгородь, и вода выплеснулась ей на ноги.
      - Культурности в вас нет, молодые люди, - с небрежным смешком сказала Стеша, ставя ведра на землю. - Нет, чтобы перед девушкой калитку распахнуть, как полагается. - Она подошла к изгороди, встала на траву и сняла мокрые белые тапочки. - Или у вас в городе этого не водится? - Подняв голову, она взглянула на Тимофея.
      - У нас там с ведрами не ходят, - только чтобы ответить, сказал он, думая о словах Димки и стараясь не замечать Стеши.
      Девушка презрительно сжала губы. Есть чем хвастаться! В Девичьей поляне тоже будет водопровод, и главное - гораздо раньше, чем этот парень научится хорошему обращению.
      Она гордо подняла голову и направилась к дому. Пройдя несколько шагов, девушка бросила через плечо:
      - В рукомойник воду налейте. Надо вежливость понимать.
      Вадим удивленно посмотрел на Стешу и, поглубже запрятав свой пестрый галстук, с готовностью бросился выполнять ее приказание.
      Бабкин не мог понять Стешу. Откуда столько коварства у этой девчонки?
      * * * * * * * * * *
      Сегодня вечером она пригласила Тимофея на небольшое семейное торжество. Приехал Стешин отец, лесовод. Две недели тому назад правление колхоза направило его в помощь отстающим из "Победы". Там у них в лесомелиоративном звене что-то не ладилось: то ли прополка отставала, то ли не удалась гнездовая посадка. Бабкин слушал рассказ Семена Артемовича Антошечкина и, думая о своем, плохо его понимал.
      Стеша совсем не замечала Бабкина, словно его и не было. Казалось, что она проносит сквозь него блюда, будто не он, а невидимка сидит за обеденным столом. Неужели этим она хотела отплатить незадачливому технику? Он готов просить у нее прощения за все свои ошибки, только чтобы не видеть этого презрительно-равнодушного лица. Ему до боли обидно за нелепую историю в подземной оранжерее и, главное, за свою болтовню, когда он хотел уязвить Буровлева. Тимофей совсем было решил обратиться к Стеше с каким-то вопросом, но сдержался: гордость не позволила.
      Вадим побежал в правление за дополнительной консультацией по своему проекту и, как ни сетовала Никаноровна, мать Стеши, не мог вовремя вернуться к ужину.
      За столом сидели старики - друзья Семена Артемовича.
      После того как "официальная часть" была закончена, то есть после рассказа хозяина о своей поездке, разговор перешел на международные события. Уже не в первый раз слышит Бабкин эти беседы. Как опытный стратег-полководец, подходил к карте мира Семен Артемович и, зажав в кулаке редкую седую бороду, задумчиво скользил взглядом по границам Индо-Китая.
      Карта висела в переднем углу, под самыми образами, и как бы подпирала северным полюсом потемневшую икону Варвары-великомученицы.
      Стешина "антирелигиозная пропаганда" не находила отзвука в душе Никаноровны. Что бы ни говорила дочь на эту тему, упрямая старушка не слушала. Молча она ходила по избе, шаркая стоптанными валенками, осторожно стучала в печи кочергой, занималась своим немудрым хозяйством и ни одним словом не отвечала на проникновенные речи дочери.
      Семен Артемович не хотел ссориться со старухой. Карта уместилась и под образами, - больше места на стенах не было, так как Стеша заклеила их сплошь плакатами о кок-сагызе.
      Никаноровна перестала зажигать лампадку. Избави бог, загорится бумага! Во всяком случае, Стеша стала с удовлетворением замечать, что мать уже не так часто стала кланяться в передний угол, где, как всегда, по вечерам толпились "международники" (Стешино название отцовых друзей).
      Молча прислушивался Бабкин к разговорам стариков. К нему несколько раз обращался Семен Артемович за разъяснением тех или иных международных вопросов. Тимофей отвечал уклончиво, боясь попасть впросак, так как в данном случае он имел дело со специалистами в этой области.
      Стеша не вмешивалась в разговоры. Может быть, вежливость, о которой она так часто любила вспоминать, заставляла ее только слушать: неудобно - говорят старшие.
      Она сидела за столом, как обычно, подперев кулачком подбородок, и, казалось, целиком была поглощена спорами "международников". Когда приходилось говорить Бабкину, девушка будто невзначай отворачивалась.
      Но вот, наконец, старики разобрали по косточкам всех поджигателей новой войны, один за одним вспоминая их звериные повадки, порадовались успехам истинных борцов за мир, покончили с Уолл-стритом, осудили лейбористов, посочувствовали народам, которые попали в кабалу к капиталистам Америки и Англии, и только после этого вернулись к делам Девичьей поляны.
      Эта маленькая деревня тоже была отмечена на карте мира. Правда, об этом не позаботилось картографическое издательство. Пришлось Стеше, специально для друзей отца, отыскать место на карте, где была родная деревня, и обозначить ее красным флажком. "Полезно иной раз вспомнить, что международная политика нашей страны делается также и на колхозных полях в Девичьей поляне. Разговоры разговорами, а урожай урожаем. Это наша борьба за мир", - часто думала Стеша. прислушиваясь к рассуждениям стариков. Она была недовольна, что отец не поддержал ее на правления, когда она предложила организовать поливку на полях кок-сагыза. Стеша сама понимала, что все это очень сложно, нужно много людей и средств, однако такое дело должно себя оправдать.
      Вот и сейчас зашел разговор о затеях Ольгиной бригады.
      - Оно, конечно, понятно, - глухим голосом начал дед Буровлев, - комсомол над всеми нами верх взял. Учеными стали. Куда же за ними гнаться? Вот, к примеру, взять хоть Ванюшку моего...
      Бабкин слушал старика и вспоминал, что недавно видел его в поле на участке Ивана Буровлева. С какой гордостью внук показывал ему свою знаменитую кукурузу!
      Сейчас старик недовольно морщился, и его крупный мясистый нос, казалось, двигался по лицу.
      - Земли кругом вволю, - говорил он, разводя в сторону дрожащие руки, запахать бы всю. А то возьмут кусок с овчину и выкомаривают над ним. И навозь его, и поливай, и всякой химией посыпай... Для чего это все?
      Только сейчас вмешалась в разговор старших Стеша.
      - Для коммунизма, дедушка. Вот для чего.
      - Это как прикажешь понимать?
      - А так. Без науки мы не увидели бы коммунизма. Нехитрое дело всю землю запахать. Известно нам, какие урожаи вы с этой земли снимали, как не водой, а потом ее поливали. А нам настоящее богатство нужно... Чтоб с куска земли, которую овчиной можно прикрыть, собрать урожай не меньше, чем вы раньше собирали с целого поля. Вот почему мы должны быть учеными.
      - Все одно спину придется гнуть, - не сдавался старик.
      - И не подумаем. Сельская работа станет совсем другая. На культурных полях даже полоть не придется. Сорняки навечно пропадут... Новыми машинами будем управлять... Чистота, всюду порядок. На полях дорожки посыпаны песком, ровно в городском саду...
      Стеша размечталась. Она прижала оба кулачка к подбородку и, смотря в темнеющее окно, будто видела все это наяву.
      - Девушки будут выходить на работу в самых нарядных платьях. Все образованные, потому что тогда простая колхозница должна очень многое знать...
      - А сейчас? - перебил ее отец.
      - То же самое. Потому что все это придет очень скоро. Надо всем учиться... При коммунизме не будет разделения на черную и белую работу. Бригада наша комсомольская правильно работает, потому как мы все это хотим увидеть поскорее...
      - А нам разве не положено? - рассмеялся дед Буровлев. - Ишь, хитрецы!
      - Стешенька! - послышался тонкий девичий голос под окном. - На собрание... Мы тебя ждем.
      Антошечкина быстро подбежала к зеркалу, поправила золотые косички и затем уже в дверях весело сказала:
      - Проводите меня, Тимофей Васильевич!
      Бабкин даже поперхнулся от неожиданности. Наконец-то появилась возможность исправить свою ошибку. Наклонив голову, чтобы скрыть смущение, он долго искал фуражку.
      ГЛАВА 3
      "К ПОРЯДКУ ВЕДЕНИЯ!"
      Работая,
      мелочи соразмеряй
      с огромной
      поставленной целью.
      В. Маяковский
      Точно в девять часов вечера началось комсомольское собрание. Собрались в новой школе, в самом большом классе. Высокий Тетеркин еле уместил свои колени под партой. Пришлось приподнять крышку.
      Он чувствовал себя так же, как несколько лет тому назад на экзамене. Однако сейчас совсем другое. Ему придется отвечать не перед учителем, а перед всеми своими товарищами. Неужели он, Тетеркин, плохой комсомолец? Может быть, лучше признаться? Но не покажется ли многим это его изобретение глупой затеей? "Тетеркину надоело пахать, так он хочет, чтобы трактор без него работал!" скажут колхозники. Вся деревня будет завтра об этом знать. Проходу не дадут.
      "Подождать, подождать надо", - убеждал себя самолюбивый изобретатель, стараясь не смотреть на стол президиума, за которым сидела Ольга.
      Она, как всегда, нарядная, в белом платье. Нет, он не должен думать о ней.
      "А что с машиной? - снова вспомнил механик, глядя на Ольгу. - Еще раз проверить, испытать, тогда уже рассказать можно будет всем и... Ольге. А если не выйдет? Пусть... Тогда все это брошу, и никто ничего не узнает. Никто не будет смеяться надо мной!"
      Он вспомнил, как хохотал старший механик из МТС, когда Кузьма попробовал рассказать ему свою идею. "Без людей, говоришь, пахать? Ну и хитер ты, Кузьма! Помнится мне, сказка такая была, - потешался он. - Лежит Емеля на печи. Лень ему с печи слезть, вот и думает он, как бы заставить сани из лесу дров привезти. Так и ты, хочешь загорать на травке, а машина, шут с ней, пускай сама пашет. Не ждал я от тебя, браток, такой несерьезности. А еще комсомолец! Легкой жизни захотел. Да если такую чертовину какой-нибудь лентяй придумает, куда же мы с тобой денемся?"
      Многое тогда мог бы сказать старшему механику Кузьма, привести примеры, как передовые рабочие на заводах придумывают разные приспособления, чтобы легче было работать. Не от лени это, а оттого, что эти люди стараются скорее прийти к коммунизму. Они уже вперед ушли и трудятся сейчас в каком-нибудь шестьдесят пятом году, потому что за год выполняют больше десятка годовых норм. Их надо догонять, коли и мы хотим идти в ногу с ними... А дела всегда хватит старшему механику и ему, Тетеркину, даже если все тракторы будут автоматами.
      - Объявляю собрание открытым, - сказала Шульгина и сразу спутала мысли Кузьмы. Он постарался сосредоточиться и, чтобы отбросить все, о чем он до этого думал, решил: "Ничего не скажу, так же как и тогда старшему механику. Подожду".
      Он положил локти на высоко приподнятые колени и, пытаясь не смотреть на Ольгу, стал слушать.
      Московских комсомольцев выбрали в президиум. Багрецов вышел откуда-то из последних рядов парт и, держа подмышкой свернутые в трубку чертежи, направился к учительскому столику. Бабкин вразвалочку прошел за ним следом.
      В открытые форточки, словно из печных отдушин, струился теплый воздух. Тонкие разноцветные ленточки, вырезанные школьниками из бумаги и приклеенные над форточками для защиты от мух, поднимались вверх. За окнами темно. Под потолком горела мощная электрическая лампа.
      Пока утверждали повестку дня и регламент, Вадим рассматривал аудиторию, перед которой ему предстояло выступать. Как это ни странно, но в эту минуту он чувствовал себя абсолютно спокойным, будто ему каждый день приходилось докладывать о своих изобретениях. Впрочем, слово "изобретение" не совсем точно. Ничего нового он не изобрел, а просто предлагает здешним комсомольцам использовать один из способов аккумулирования ветровой энергии.
      Докладчик отыскивал среди молодежи знакомых ребят. В углу сидел плотный, скуластый парень в распахнутом пиджаке и жилетке. Это, конечно, Буровлев. Он боится пошевелиться, чтобы парта не разъехалась на свои составные части. О Ванюше Буровлеве в правлении колхоза сегодня был особый разговор. Об этом Вадим узнал от Анны Егоровны. Буровлев со своими товарищами трое суток работал на полях "Партизана". Было где развернуться умению и смекалке ребят!
      В подарок девичьеполянцам за своевременную помощь благодарные соседи прислали семена выведенного ими сорта конопли... Знатоки утверждают, что эта конопля не только чудо района, - во всей области нет ее лучше. Что касается Ольги, то она об этом сорте еще более высокого мнения... Видно, пойдет "партизанская" конопля по всей стране.
      Девушки пришли на собрание, как на праздник. Нарядные платья всех цветов запестрели в классе.
      Сегодня для колхозных комсомольцев не совсем обычное собрание, а большое событие в их жизни.
      Комсомольцы должны будут обсудить решение правления о необходимости орошения полей. Если для Багрецова его проект был только "одним из способов аккумулирования ветровой энергии", то для девичьеполянцев предложение московского техника решало главный вопрос борьбы за урожай. Они не могли ждать, пока вырастут защитные полосы. Они торопили Ольгу в ее работе по быстрорастущим тополям. Они хотели сейчас, сегодня, быть вооруженными в этой борьбе. Они могут работать ночью, в праздники, без минуты отдыха, так же как и при посадке лесозащитных полос. Они знали, что от этого зависит все будущее колхоза "Путь к коммунизму".
      Сейчас ребята не были уверены, что предложение московского гостя хоть на время разрешит их затруднения. Но можно ли успокоиться на том, что сделано, и ждать, пока зеленая полоса спасет колхозные поля от суховеев?
      Васютин еще до заседания правления рассказал кое-кому о затее техника Багрецова, причем обязательно подчеркивал, что до окончательного решения задачи пока еще далеко... "Однако, как думает об этом деле комсомолец Буровлев?" - с улыбкой спрашивал он. И этот Буровлев, к которому так, между прочим, обращался Никифор Карпович, высказывал свое мнение. Он считал, что для выполнения столь важной задачи все средства хороши, и если его товарищи убедятся на собрании, что московский парень по-серьезному это дело продумал, не болтает попусту, как его товарищ, то отчего же?.. Он, Буровлев, никогда не откажется работать где угодно - и в "Партизане" и в любом другом колхозе. Может и у себя канавы рыть, ямы, котлованы, или еще что там потребуется. Он на время позабудет и футбол. (Конечно, о последнем Ванюша не упоминал в разговоре с Васютиным. Лишь бы для него самого это было ясно.)
      Младший Тетеркин беспокойно ерзал за партой. Он второй раз в жизни присутствует на комсомольском собрании и сейчас переживает торжественность этого момента. В его сознание вошли новые, непонятные доселе слова: "кворум", "регламент". Он ищет в них сокровенного смысла, полного особого значения, как в большой науке.
      Любопытные девчата еще вчера прослышали о сегодняшнем докладе. Они, конечно, всегда готовы для своего колхоза постараться: привычны, и не впервой им канавы рыть. Только они хотят сами убедиться, что работа их не будет впустую. Пусть этот "кучерявый московский парень" им все расскажет начистоту. А там уж они сами разберутся, что к чему. Как никак, а сидят здесь бригадиры, звеньевые и вообще понимающие колхозники.
      Сложная сегодня аудитория у докладчика!
      Вадим для бодрости слегка кашлянул и начал спокойным, лекторским тоном:
      - В истории земледелия нашей страны засуха и ее неизбежный спутник недород всегда вызывали огромные бедствия, опустошая целые губернии и обрекая на голод миллионы людей. В 1891 году небывалая засуха охватила почти всю черноземную полосу России. Если подробно начать изучение причин, вызывающих засуху, то следует отметить...
      - Знаем, на своей шкуре испытали, - вдруг среди всеобщей тишины раздался грубоватый голос. - Нас агитировать нечего.
      - Что с тобой случилось, Буровлев? - удивленно спросила Ольга. - Тише! Она застучала карандашом по столу, услышав гудение на последних партах.
      Буровлев осторожно вылез из-за тесной парты, оглядел своих товарищей, видимо ожидая от них поддержки, и сказал:
      - Пусть на меня докладчик не сердится. О засухе мы все читали много. Кое-что нам, конечно, известно. А просим мы, чтобы товарищ лучше поскорее о деле рассказал...
      - Верно! - выкрикнул кто-то из глубины класса. - Поддерживаем!
      - Пусть чертежи объясняет.
      - Правильно! Пусть расскажет, как воду на поля провести, чтоб урожай поднять.
      - Председатель, веди собрание!
      Ольга стучала карандашом по стакану. Ей, по-видимому, было стыдно за своих ребят перед Багрецовым.
      Вадим молча стоял у стола, бледный и растерянный. Он никак не ожидал, что его так тщательно подготовленный доклад будет прерван в самом начале.
      Шульгина подняла руку. Наступила тишина.
      - Мне, право, неудобно перед нашим гостем, - начала она, поднимая брови. Мы договорились о регламенте... Но если собрание считает, что следует попросить докладчика поскорее перейти к существу его предложения, то, я думаю, товарищ Багрецов пойдет нам навстречу. Поймите, Вадим Сергеевич, - с извиняющейся улыбкой обратилась она уже к нему, - наши комсомольцы очень нетерпеливы, особенно если это касается такого большого дела, как орошение полей...
      Она выжидательно посмотрела на докладчика и, только когда он снова заговорил, опустилась на прежнее место. - Я сразу же перехожу к одному из способов аккумулирования ветровой энергии и ее использованию для орошения полей, - уже без всякого смущения сказал Багрецов и подошел к доске, около которой был прикреплен чертеж.
      - Вот это другое дело! - с места заметил Буровлев.
      Вадим рассказывал смело и уверенно. Он чувствовал напряженное внимание аудитории, и это его подбадривало. Теперь молодой техник готов был защищать свой проект перед любыми профессорами, академиками, перед всеми, кто заинтересован в этом деле. Может быть, только сейчас, докладывая о проекте, Багрецов и сам по-настоящему проникся уважением к своей выдумке.
      - Основное преимущество этого способа, - говорил он, - заключается в том, что аккумулируемая ветровая энергия будет использоваться весьма рационально. Вода, вытекающая из искусственного водоема на холме, вращает гидротурбину, энергия которой заставляет действовать насос, подающий воду из скважины в тот же водоем. "Отработанная вода", если так можно назвать ее, сравнив с отработанным паром, поступает в оросительные каналы...
      Долго и подробно рассказывал Багрецов. Никто его не прерывал, потому что все излагал он точно и конкретно.
      Наконец докладчик стукнул мелом по доске и поставил точку. Там были написаны основные числа, определяющие расход энергии на выкачивание воды из скважины, емкость бассейна, время, потребное на его наполнение, и другие необходимые данные.
      Тяжело дыша от волнения, Вадим вытирал испачканные мелом руки.
      - А землю из котлована вниз, что ли, будем ссыпать? - спросил нетерпеливый паренек в вышитой белой рубашке.
      Вадим хотел было ответить, что этого он не предусмотрел, но тут поднялась высокая черноволосая девушка с красными бусами. Они казались большими недозрелыми вишнями. Не спеша, откинув длинную косу назад, девушка заговорила низким грудным голосом:
      - Я думаю, что на такие вопросы и отвечать не надо. Если мы еще землю будем на себе таскать, то к будущему лету не управимся. Чего се вниз ссыпать, - так вокруг озера и оставим, вроде как над окопом. Вода меньше испаряться будет.
      - А сверху деревья посадим. Вот и защита от испарения.
      - Ольгины тополя! - кто-то крикнул с задней парты.
      - Ну да, жди их, пока вырастут, - возразил девичий голос. - Из леса больших деревьев с полсотни привезем. Весь пруд обсадить хватит.
      - Правильно!
      - Ничего правильного! - крикнул Буровлев. - Что же, деревья у тебя на песке расти будут, который ты выгребешь из котлована?
      - Землю привезем.
      - Здравствуйте! - насмешливо крикнула девушка с бусами. - Договорились! Значит, теперь уже в гору землю будем таскать?
      - Зачем таскать? - Буровлев поднялся. - Мы сначала снимем верхний слой почвы на бугре. А потом уложим эту землю наверх, когда пруд выкопаем.
      - К зиме не управимся.
      - Горячее дело! Прямо хоть завтра начинать.
      Вместо обычных вопросов докладчику сразу же развернулись прения.
      Ольга стояла и слушала. Она ждала, пока, может быть, не совсем организованно, но ребята все же договорятся о том, каким способом высадить вокруг пруда "защитную полосу". Она не хотела никому мешать, чувствуя, что решение близко.
      Возле двери стоял немолодой человек в черном рабочем костюме. Наклонив голову, он внимательно смотрел на Ольгу. Это новый бригадир-полевод Шмаков. Недавно он вернулся из Германии. Был в армии, теперь демобилизовался... Возвратившись на родину, "командовал" звеном, сейчас стал бригадиром. Его, как всегда, удивляла напористая колхозная молодежь и особенно Ольга. "С такими помощниками можно сделать все. Дать бы им только "точку приложения сил". Уже сейчас тесны им звеньевые участки, узок горизонт. Пора выходить ребятам на "оперативный простор". Пусть первый опыт орошения полей, который предлагает испробовать москвич, не решит задачи во всей ее полноте, но если у комсомольцев этот опыт удастся, то с орошаемых участков можно снять урожай в два с половиной раза больше обычного... А это что-нибудь да значит", - так думал о затее ребят бригадир Шмаков.
      Споры продолжались.
      Младший Тетеркин особенно волновался. Он не мог простить старшим комсомольцам недисциплинированности. Куда он попал? На комсомольское собрание или... Впрочем, он даже не мог подобрать сравнения - так его оскорбило поведение товарищей. Нюшка Самохвалова разрядилась, как на свадьбу, бусы надела и тоже рассуждает... Тут посерьезнее ее люди сидят да помалкивают. Сергей с уважением взглянул на Бабкина, - тот что-то записывал в блокнот.
      Пастушок подумал, что полянским ребятам должно быть стыдно перед гостями. Наверное, у них в Москве не так ведут себя комсомольцы на собрании.
      Не выдержал Сергей. Если никто этого не понимает, то придется ему самому остановить расходившихся товарищей. Он поднял руку, незаметно привстал на цыпочки, чтобы казаться выше, и храбро произнес:
      - Прошу к порядку ведения!
      Все сразу замолчали и стали заглядывать через плечи сидящих впереди. Кто же это там выступает?
      - Говори, Сергей, - с улыбкой сказала Ольга, смотря на покрасневшего мальчугана.
      Он вышел к столу, расправил под поясом новую гимнастерку и, повернувшись упрямым лбом к собранию, с юношеской хрипотцой проговорил:
      - К порядку ведения. - Он сказал эту запомнившуюся ему фразу так, как школьники произносят название стихотворения. - Предлагаю задавать товарищу докладчику вопросы. Потом, как полагается, начнутся прения. А так много шуму, и дела не видно...
      Он хотел сказать еще что-то, но смутился и быстро сел на свое место.
      Все рассмеялись и дружными рукоплесканиями поддержали предложение Сергея.
      - Смотри, Ольга, скоро тебе смена будет!
      - Вот так "к порядку ведения"! Ай да ковбой! - Это выкрикнула Фроська.
      Сергей хотел было вскочить и ответить обидчице, но сдержался. Не место здесь для сведения личных счетов. Завтра с этой Фроськой придется поговорить по серьезному. Она оскорбляет его и по радио и даже на комсомольском собрании. Ну, погоди, погоди!
      После предложения Сергея собрание потекло размеренно и спокойно. Ольга умело направляла его в нужное русло. Вопросов было много. Багрецов еле успевал отвечать, - он суетился около доски, рисовал на ней схему переключения.
      - Вот при этом положении рубильника работает генератор ветростанции, а при этом - гидростанции, - пояснял он любознательной аудитории.
      - Мне только одно здесь непонятно, - поднялся со своего места худощавый парень, держа перед собой листок с записями. Он был близорук. Подняв бумажку к самому носу, юноша разбирал свои вычисления. - Каким образом вы рассчитали скорость наполнения водоема в том случае, когда работает гидротурбина? спросил он, поднимая светлые глаза. - Вот здесь справа у вас конечный результат?.. Абсолютно?
      Багрецов слегка замялся. Он запустил руку в свою пышную шевелюру.
      - Тут довольно сложные алгебраические расчеты. Я не могу их все сейчас доложить.
      - Нет, зачем все, - поправил его юноша. На его темном от загара лице показалось удивление. - Это очень долго и не нужно... абсолютно, - он подчеркнул полюбившееся ему слово. - Мне бы хотелось только нижнее число проверить. Не знаю, может быть, я плохо вижу, но думаю, что здесь, абсолютно, какая-то ошибка.
      Докладчик вопросительно взглянул на Ольгу.
      Она пожала плечами и улыбнулась.