Excelsior (№1) - Страх высоты

— Подъем, боец! Некогда отдыхать. У нас очень мало времени, — я бесцеремонно поднял его на ноги и прислонил к стене. Взглянул на охранника. Ему уже никто не мог помочь.

— Давай, давай! Шевелись! — Я буквально тащил спотыкавшегося Василия вверх по пандусу. Этот путь уже начинал меня раздражать. Сколько можно носиться вверх-вниз!

Постепенно приходя в себя мы развили приличную скорость и быстро преодолели расстояние до площади. В сознании у меня будто сменили кадр — только что это была картина оживленно действовавшего склада, ярко освещенные площадки, сновавшие погрузчики и размахивавшие руками экспедиторы, и сразу — мигающий свет, обгорелая рваная дыра диаметром метров двадцать в потолке, клубы дыма и стоны раненых людей. Через несколько минут здесь будет не протолкнуться от спасателей и охраны. Нужно торопиться.

— Сам сможешь двигаться? — спросил я Василия.

— Смогу, — сглотнув, ответил он. — Куда нам дальше?

— Здесь где-то должен быть лифт...

Лифт был там, где ему и положено — сразу за порталами чуть ближе к левой стороне огромного помещения склада, уходившего стеллажами в перспективу. Взрыв сильно повредил лифтовую шахту, она теперь зияла проломами и выгоревшей обшивкой. Но это было нам на руку — не нужно пользоваться лифтом, который легко превратить в мышеловку.

Насколько можно быстро, полускрытые клубами дыма, мы добрались до развороченной двери лифта. Несколько раз на нас налетали полуоглушенные люди в форменной одежде, но внимания не обратили. Всех гораздо больше занимали раненые, вокруг которых и происходила основная суета. Я заглянул в кабину, огляделся, обратил внимание на люк в потолке.

— Ну-ка, помоги мне, — скомандовал я Василию.

Он с готовностью подставил колено и плечо. Оттолкнувшись, я локтем выбил крышку люка, зацепился за довольно грязный трос и выбрался наверх. Затем наклонился к открытому люку и вытащил за собой Василия. Ажурная конструкция лифтовой шахты предоставила отличный способ добраться до приемной, не было нужды судорожно ползти по тросам. Восхождение заняло совсем немного времени, карабкаться было не сложно, а когда мы добрались до первого палубного перекрытия, стало еще проще — здесь не было сквозных дыр и не приходилось прятаться от глаз возможных наблюдателей.

Мне не понадобилось угадывать, какой уровень соответствует приемной — лифт больше никуда не ходил, это был единственно возможный путь, которым управляющий мог добираться до вожделенного общения с Президентом Компании «Новая Энергия».

— Тормозим, Василий, — я устроился на небольшой площадке чуть выше выхода в приемную. — Нужно отдышаться и сообразить, куда двигаться дальше.

— А разве мы не на месте?

— Минуточку... Дай-ка подумать... Двери лифта внизу «смотрят» в сторону порталов, то есть, если встать в проеме лицом к порталам, то офис управляющего окажется по правую руку. Точно так же дверь лифта выходит в приемную. Значит, апартаменты Мамунато, скорее, всего, расположены точно над складским офисом — это и конструктивно проще всего организовать. Судя по тому, что внизу офис сильно пострадал, то надо думать, что и здесь прочным стенам нанесен определенный ущерб. Термогранаты не потерял?

— Нет, вот они, — Василий продемонстрировал мне два ребристых матовых цилиндра. У меня на поясе висели еще два точно таких же.

Я наклонился, снял стопор и стволом разрядника раздвинул двери, выходившие в приемную. Потом свесился на руках и маятником влетел в конференц-зал. Стулья, когда-то стоявшие ровными рядами вдоль длинного стола, сейчас валялись как попало разбросанные по всему помещению, а сам стол годился больше на дрова. На стене, в которую упирался правый торец стола, висел громадный голоэкран, на котором, очевидно, являлся подчиненным господин Мамунато. Где-то за ним находился и сам Президент.

— Помоги-ка мне сорвать этот экран, — попросил я Василия.

Орудуя оторванными металлическими ножками стульев, мы сорвали экран со стены, разбили пластиковое покрытие и добрались до металлической плиты, отгораживавшей нас от нашего будущего.

— Лепи гранаты здесь и здесь, — скомандовал я, закрепляя и свои таким образом, чтобы все вместе образовали прямоугольник. Выставил задержку на десять секунд и, подталкивая Василия, выбрался обратно в лифтовую шахту.

Через десять секунд гранаты полыхнули, выпустив из сопел струи высокотемпературной плазмы, просто-напросто прожигая металл стены. Выждав, пока жар спадет до приемлемой величины, так, чтобы внутри помещения можно было находиться без риска сгореть заживо, я спрыгнул вниз. В стене зияло оплавленное отверстие, достаточное для прохода человека с двумя большими чемоданами. Стараясь не обжечься, я проскользнул за стену. Василий следовал за мной, как привязанный.

За стеной обнаружился большой холл, понижавшийся ступеньками к центру. Судя по всему, на прожженной стене висел такой же экран, как и в приемной, на нем Мамунато наблюдал напряженные лица подчиненных во время беседы. Стены справа и слева представляли собой огромные аквариумы, а прямо напротив расположилась еще одна дверь, сейчас слегка приоткрытая.

— Не стойте там, проходите, не бойтесь, — послышался из-за двери тихий, но уверенный голос. — Вы шли быстрее, чем я ожидал.

Понятно. Я подвесил разрядник на бедро и прошел в дверь. Василий по-прежнему двигался рядом, нервно подергиваясь.

За дверью располагался просторный рабочий кабинет, оборудованный массивным столом, перед которым стояли два кресла для посетителей. За столом разместился сам господин Мамунато. Несколько минут мы молча смотрели друг на друга. Я примерно таким и представлял себе владельца гигантской и богатой корпорации — невысокий смуглый человек с очень широкими скулами и монголоидным разрезом глаз, в чрезмерно дорогом костюме. Вдоволь насмотревшись, я без приглашения подошел к одному из кресел и уселся в него.

— Попрошу вас закрыть дверь, — обратился Мамунато к Василию.

Вновь повисла тишина.

— Итак, — первым не выдержал я, — что вы там говорили о нашем быстром продвижении?

— Ах, это... Я лично наблюдал за вами с момента налета на офис бедняги Захариассена.

— Бедняги?

— Именно, — Мамунато горестно покачал головой. — Компания не имеет права прощать ошибки своих сотрудников.

— И зачем же вам такое наблюдение? Скука замучила в одиночестве?

— Как же вы нетерпеливы... Я расскажу по порядку, если вы не против.

Дождавшись моего кивка и жестом предложив Василию сесть, Мамунато продолжил.

— Дело в том, что я гораздо старше, чем может показаться на первый взгляд. Но, чтобы объяснить это замечание, мне придется рассказать всю историю с самого начала. А началось все в середине двадцать первого века. Тогда появились первые эмиссары Нишу, человечество пребывало в эйфории, казалось, что свершились самые смелые ожидания. Нишу не отказывались от торговли с Землей, правда, земляне мало что могли им предложить. В сущности, человечество только-только начало расползаться по Солнечной системе.

Мамунато замолчал, налил себе воды, выпил. Я обратил внимание, что нам он освежиться не предложил, хотя наш чрезвычайно потрепанный вид явно говорил о том, что от глотка воды мы бы не отказались.

— Само собой разумеется, — продолжил Президент, — что наибольший энтузиазм испытывали руководители и владельцы крупных корпораций. Энтузиазм взлетел до небес, когда выяснилось, что Нишу готовы вступить в наиболее тесные и конфиденциальные переговоры как раз с бизнесменами, а не с политическими правящими кругами крупных государств. Что поделаешь, Нишу ценили — и ценят — прежде всего именно свою выгоду. Они предложили самое желаемое сокровище, о котором только можно было мечтать — возможность легко совершать межзвездные перелеты. Они предложили нам Вселенную.

— Нам? — переспросил я, начиная понимать.

— Людям, — ответил, искоса взглянув на меня, Мамунато. — Тем людям, которые были наиболее достойны. Другими словами тем, у кого были деньги.

Сидящий в кресле Василий издал какой-то шипящий звук, вскочил и попытался сквозь зубы выплюнуть в лицо Мамунато какие-то обвинения.

— Сядь! — прикрикнул я на него и потянул за плечо вниз. — Остынь!

Василий сел и скрючился в странной позе, начав что-то едва слышно бормотать.

— Вы очень эмоциональны, — ровно проговорил Мамунато. — Но я продолжу. Единственной проблемой человечества, которую было очень сложно преодолеть, оказалось топливо для межзвездных перелетов. Синтез количества, необходимого для перелета к Альфа Центавра обходился в годовой валовый доход крупной державы. Нишу предложили решение. Был собран Совет Пятнадцати, где четырнадцать голосов представляли президенты и хозяева мегакорпораций, а пятнадцатыми были сами Нишу. На Совете было сделано предложение, от которого мы не смогли отказаться. Не потому не смогли, что нас вынудили, а потому, что это было королевское предложение. Кроме звезд нам предложили бессмертие. Да, бессмертие... Или, по крайней мере, очень долгую жизнь. От нас требовалось соблюсти все события в тайне и обеспечить функционирование Комплексов. Строили Комплексы тоже мы, Нишу всего лишь показали, что требуется. Всего было основано пять Комплексов на Земле. Каждый из них контролировали три компании. Нишу предупредили о возможных, да нет, о неизбежных последствиях, о мутациях и генетических изменениях. На одной чаше весов были жизни нескольких миллиардов людей, на другой — наша практически вечная жизнь, неограниченное пространство, на которое могло претендовать человечество и ключ от вселенной — дешевое топливо, а следовательно — огромные доходы. Через год Нишу передали нам капсулы первоначального посева. Нам оставалось только внести его в толщу земли под уже построенными Комплексами и дождаться развития месторождения.

— Минуточку. Блуждающий минерал — живое существо? — снова перебил я Мамунато.

— Нет, не думаю. Впрочем, в какой-то степени, да. Видите ли, мы пытались изучать минерал, но без всякой пользы. Да, ему нужны условия для созревания, да, он развивается и перемещается, но что или кто это — мы не знаем. Мы даже не знаем, что такое синие кристаллы — отходы чьей-то жизнедеятельности или в самом деле какой-то минерал.

— А ч-ч-то д-д-дальше было? — заикаясь, проблеял Василий.

— Дальше вы знаете. Смертельно мутировавший вирус менингита, перерожденная природа, деградация половины населения, их изоляция. Это была заранее оговоренная цена.

— Вы, вы, четырнадцать ублюдков, вы продали свою планету за деньги! За свою долбанную вечную жизнь! За монополию на топливо! — сорвался на крик Василий, вытянувшись в струну и став похожим на богомола, нацелившегося на свою жертву. — Вы разделили людей на две расы, на господ и рабов, на первов и терронов.

— Нет! — неожиданно веско сказал Мамунато. — Не на две — на три расы!

Василий осекся.

— Третья раса — это, надо полагать, пробы? — осведомился я.

— Именно так. Те, кто получил положительный генетический сдвиг, обрел незаурядный интеллект, а главное — сохранил способность обучаться путем прямой записи информации в мозг. Я не знаю, и никто не знает, просчитывали ли Нишу то, что человеческий мозг потеряет эту способность, но так получилось в итоге. Все четырнадцать стали пробами, само собой. Но и среди остальных людей периодически встречаются отклонения от нормы, флуктуации, всплески... Это, конечно, не полноценные пробы из числа Четырнадцати, но все же...

— А что в них не хватает до полноценного проба? Они же, по вашим словам, способны обучаться?

— Эти знания непрочны. Тогда, четыреста лет назад, люди получали знания в мозг навсегда. Сейчас лучшие представители первов сохраняют информацию в мозгу всего лишь в течение пяти-шести минут. А пробы — до нескольких месяцев. Это серьезно, господа. Ну а самое главное, никто, кроме Четырнадцати, сохранивших свой мозг неизменным с тех времен, не способен передавать информацию из мозга вовне, то есть мысленно управлять специальным оборудованием. Это означает, что только мы, истинные пробы, держим в своих руках ключи от мира.

— Так, пока хватит новостей. Я знаю, зачем вы мне, но чем интересен я, то есть, мы для вас?

— Вы оба — пробы, сканеры показали это достаточно явно. А пробы должны работать на меня, потому что у меня не тысяча рук, как у божественной Гуанинь, мне нужны помощники, чтобы управлять стадом. Да! Нечего морщиться! Первы — это стадо, а терроны — это мясо! Такова жизнь!

— Будь ты проклят! — завизжал Василий, вскакивая из кресла и наводя винтовку на Мамунато. — Суд Адвентистов приговорил тебя, жирный паук! Я — рука господа! Моя жизнь предназначена для служения господу! Я должен наказать тех, кто обманом присвоил себе Следы Бога и наживается на их разграблении! Ты и твои богомерзкие Нишу превратили людей в своих домашних животных! Будь ты проклят!

Мамунато бесстрастно глядел в глаза Василию, ничуть не стараясь уклониться от смертоносного оружия, уткнувшегося ему практически в лицо — Василий наклонился над столом. Я же видел, что палец Коробкова, лежавший на спусковом крючке, побелел, он был готов выстрелить. Выждав еще секунду, как только заметил начало движения указательного пальца свихнувшегося напарника, я быстро выхватил разрядник и выстрелил Коробкову в спину. Он неловко ткнулся в столешницу и сполз набок.

Оттолкнув ногой тело, я посмотрел на Мамунато.

— Браво. Вы прошли испытание, — сказал Президент и... исчез.

Черт! Это была всего лишь очень качественная голограмма!

В это мгновение сбоку открылась потайная дверь и появился Мамунато во плоти — ошибки быть не могло, его появление сопровождало облачко дорого аромата.

— И что же сие испытание означало? — стараясь не выказывать эмоции, спросил я.

— Всего лишь то, что вы становитесь одним из моих ближайших помощников.

— А вы не боитесь, что я и вас сейчас, как Коробокова, — я качнул разрядником. — Вы же руководите Компанией только опосредованно, через системы связи и помощников. Что помешает мне просто воспользоваться вашим образом? Не боитесь?

— Нет. Зачем? Чтобы управлять Компанией я использую нейротерминал, с которым может управиться только полноценный проб. Человек, не обладающий мозгом из двадцать первого века, окажется отрезанным от всех нитей, за которые нужно непрерывно дергать. Все автоматизировано. Топливные элементы и сырье уходит в одному мне известную точку пространства, там ее забирает еще кто-то, в итоге товар попадает к Нишу. А от них возвращается технология, приборы... Вам, наверное, не известно, что существует масса отличий между гипердвигателями, изготовленными Нишу, и построенным на Земле или других планетах Федерации? Бедный фанатик Коробков в чем-то был прав, мы — основной источник сырья для Нишу, а может быть и еще для кого-то. Но сути дела это не меняет. Так что вы нуждаетесь во мне, так же, как я нуждаюсь в вас.

— То есть, вы считаете, что убив вас, я не получу Компании?

— Не получите.

— Вот тут ты, брат, не прав.

Я поднял разрядник и выстрелил Мамунато в лицо. Точно в середине лба появилась черная точка — след от пучка заряженных частиц. Глаза бывшего Президента компании «Новая Энергия» закатились, и он медленно рухнул на спину.

С нейротерминалом у меня проблем не возникнет, это очевидно. Остался один вопрос — бессмертие. Над этим и будем работать, благо у Компании ресурсов достаточно.

А еще, честно говоря, Нишу мне не нравятся. Превратить человечество в домашний скот — это пошло. Лично мне кажется, что у стада людей пастухом должен быть человек. И я знаю такого человека. А с Нишу нужно разобраться.

Вот этими двумя вопросами мне и предстоит заниматься в ближайшее время.

Примечания

1

Все выше (лат.)

2

Да будет свет (лат.)

3

К праотцам, на тот свет (лат.)

4

Блаженны нищие духом, ибо им принадлежит царство небесное (лат.)

5

Имеющий уши, чтобы слышать, да услышит (лат.)

6

Смелым помогает фортуна. (Лат. )

7

Бог из машины (лат.)

8

Палочный аргумент, доказательство с помощью насилия. (Лат.)

9

Изменив то, что следует изменить; с соответствующими изменениями (лат.)

10

Судовая энергетическая установка

11

Повод к войне, к конфликту (лат.)

12

Без всякого сомнения (лат.)

13

Новый человек (лат.). Человек незнатного происхождения, достигший высокого положения в обществе.

14

На здоровье! Будем здоровы! (лат.)

15

Пришел, увидел, победил (лат.)

16

«Под розой», по секрету, секретно (лат.). Роза у древних римлян была эмблемой тайны. Если розу подвешивали к потолку над пиршественным столом, то все, что «под розой» говорилось, не должно было разглашаться

17

Куда идешь? (лат.) Евангелие от Иоанна; слова, с которыми Петр обратился к Иисусу

18

Для служебного пользования

19

Для понимающего достаточно (того, что уже было сказано) (лат.)

20

Проклятая жажда золота (лат.)

21

А кроме того, я утверждаю, что Карфаген должен быть разрушен (лат.)

22

Вперёд (интеркаст)

23

Многих бояться должен тот, кого многие боятся (лат.)

24

Я сделал все, что мог, кто может, пусть сделает лучше (лат.)