Чёрная пешка

      -Это по-каковски? Ну, да, понятно... "Оружейная", никак? Первая, третья, вот и пятая.
      Лунин вошел в небольшую комнату, не отличавшуюся изысканностью обстановки. Три тесно стоящих железных койки, между которыми втиснуты два отабличенных шкафчика-близнеца. На третьем таблички не было. Простой стол, на нем - брат-близнец графина, дежурящего в коридоре. Три табурета у кроватей. Кровати идеально ровно заправлены серо-зелеными одеялами, на спинках в ногах безукоризненной белизны вафельные полотенца.
      -Очевидно, мое. - Всеслав открыл неподписанный шкаф, - Да, пусто.
      Когда он раскладывал немногочисленные вещи по полочкам, в коридоре хлопнула дверь, послышались шаги и оживленные голоса.
      -А, новобранец! - раздалось за спиной. - Здравия желаем! Ба, это же команда Анджея!
      Всеслав обернулся. В комнату ввалились двое в камуфляжных комбинезонах. Первый, угловатый и оживленный, был высоким, смуглым брюнетом с легкомысленными усиками. Он, сияя ослепительной улыбкой, протягивал Всеславу руку:
      -Восьмой технический отдел, Марко Луччатти, рекомендуется называть Циркулем. А это наш практикант, Лев Абалкин, можно - Левушка-ревушка или просто Ревушка.
      Бледное лицо Абалкина, с намечающимися складками от крыльев носа к подбородку, было непроницаемым, словно у индейского вождя. Впечатление усиливали длинные темные волосы до плеч, низкий широкий лоб, глубоко запавшие большие глаза7.
      -Привет. - сказал он. Голос у него был зычный, взревывающий, как у тахорга ."Ага, - подумалось Лунину, - вот почему - Ревушка".
      -Здравствуйте. Всеслав Лунин. Пока без прозвища.
      -Придумаем!- пообещал Луччатти. - Мы здесь, независимо от возраста, все на "ты" и по прозвищам. Что ж, судя по всему, с местом определился? Да, это тебе. Униформу уже получил? Вижу, выдали. Ну, так надевай и пошли в столовую. Здесь темнеет рано, а фонари в комплексе, знаешь ли... Все натуралистично, включая недостаточное освещение. Мы сейчас приведем себя в порядок и зайдем за тобой. Ревушка, марш в душ!
      Всеслав бросил на кровать зеленоватый сверток. Внутри было что-то крепкое, тугое. После того, как он выдернул шнур, из тут же испарившейся упаковки вывалились комбинезон, пилотка и рубашка цвета хаки. Под кроватью оказались сапоги. Когда Абалкин и Луччатти через несколько минут заглянули в комнату, Лунин оправлял складки под широким ремнем с латунной пряжкой.
      -Лихо! - с уважением признал Луччатти. - Идем заправляться. Не знаем, как ты, а у нас сегодня весь день прошел в поле. Танки, транспортеры... Проголодались, словно местные шакалы. Куртку можешь не надевать - холодно, но здесь недалеко.
      Снаружи было уже темно. Фонари бросали желтые конусы света на дорожки. Начала сеяться жесткая снежная крупка.
      -Вот столовая. Осторожно, не споткнись, тут рельсы... Справа - спортивные площадки, слева - штаб, то есть управление. Сейчас, конечно, ничего не видно, завтра рассмотришь.
      За длинным крашеным столом на двух простых лавках сидели пять человек разного возраста. Двое - в комбинезонах, четверо - в разной форме. Лунин узнал обмундирование хонтийского егерь-снайпера, капрала Гвардии Страны Неизвестных Отцов, панцеркомандора бронетанковых сил Пандеи, а пожилой со шрамом от подбородка до виска был в облачении яхт-лейтенанта имперского флота.
      Ужинавшие негромко переговаривались. Обменявшись с ними кивками, Луччатти, Абалкин и Лунин подошли к окну доставки. Без всякого любопытства проводив взглядами новичка, сидящие вернулись к беседе.
      -Вначале хотели устроить здесь самую настоящую столовую. - пояснил Луччатти. - Чтобы все готовилось вручную и из тех же продуктов, что на Саракше. Собирались даже ввести для стажеров дежурство по кухне по полной программе - с варкой-жаркой и мытьем посуды. Но оказалось, что народа для этого просто не хватает. Вот и оставили робота. Зато меню стопроцентно саракшианское. Тебе кстати, уже ввели все гастроадаптеры?
      -Сразу же после приезда. - ответил Всеслав. - И еще какую-то гадость впрыснули, едва из глайдера выбрался.
      -Ну да, врачи тут - самые бдительные из всех, мимо них никому не проскочить. Да и не надо этого делать. Вот сейчас мы закажем кое-что, и сам поймешь, что без гастроадаптеров это может съесть только бо-ольшой любитель.
      -Чем будем угощать? - с ноткой коварства спросил Абалкин, нависший над клавиатурой.
      -Мы, гуманисты, внезапно не живодерствуем. Для начала накормим чем-нибудь съедобным. Давай гвардейский офицерский ужин.
      -Слушаю и повинуюсь, повелитель! - рявкнул Лев, быстро набирая названия блюд. Заслонка с шорохом отползла, и Абалкин извлек из озаренного багровой подсветкой чрева окна доставки три алюминиевых подноса с тарелками и стаканами, один за другим.
      -А ну-ка, экзамен. - потребовал Луччатти. - Что едим?
      Всеслав пожал плечами и по очереди стал пробовать пищу из своих тарелок:
      -Первое, конечно вермишелевый суп с курятиной, это ясно. Второе - каша с котлетой. В двадцатом веке кашу называли перловой, а котлета... Говядина плюс свинина, нет? Ну, салат простой: капуста, зеленый лук, специи. Самое сложное - напиток... Ага, компот из сушеных фруктов и ягод: слива, яблоки и, зачем-то малина.
      -Все точно, армейское меню. Да у вас там, в пятом отделе, асы!- восхитился Марко, а Абалкин подтвердил кивком.- Тогда - приятного аппетита!
      Лунин быстро покончил с ужином.
      -Ну, как? - осведомился Марко.
      -Более чем. - лаконично ответил Всеслав.
      В столовой оставались только Абалкин, Луччатти и Лунин. Посуду отправили в утилизатор. Оживился дремавший в углу киберуборщик.
      -По домам! - скомандовал Марко.
      Обратный путь пришлось проделать бегом, поскольку начиналась метель.
      На столе в их комнате уже лежали квадратики голубоватой бумаги.
      -Расписание на завтра. Вот твое. - вздохнул Абалкин. - Ознакомься.
      На листке значилось:
 
       Процедуры кондиционной подготовки Всеслава Глебовича Лунина,
       12 января 2158 года:
       6.00 - подъем;
       7.00 - завтрак;
       8.00 - 12.00 - медицинское кондиционирование;
       13.00 - обед;
       14.00 - 17.00 - лингвистическая адаптация;
       17.00 - полдник;
       17.30 - 19.00 - информационная подготовка;
       19.30 - ужин;
       22.00 - 6.00 - сон".
 
      -О, стандарт. - Луччатти заглянул через плечо Всеслава. - С этого начинается. Чуть позже добавят тренировки на полигоне, имперсонификацию и прочее. Ты когда-нибудь проходил процедуры?
      -С октября сорок восьмого по февраль пятьдесят первого. - ответил Лунин, с одобрением разглядывая снятые сапоги, - Институт экспериментальной истории тогда развернул на полигоне "Кентавр" - это Северный Сахалин - две площадки. Я начал было подготовку для Гиганды, да программу прикрыли. Пришлось перейти на поздний феодализм, планета Аврора.
      -Солидно! У нас с Ревушкой такого опыта нет, мы - впервые. Теперь понятно, почему мы тут уже месяц, а тебя только сейчас направили. Ты внедрялся?
      -Пока не приходилось.
      -Собираешься?
      -Как получится. Если разрешат.
      -Не знаю уж отчего, но у меня ощущение, что разрешат. - задумчиво сказал Марко, - Совершенно внезапно, причем буквально считанные дни назад, на начальство накатил странный приступ либерализма в прослойку с благодушием. У Льва были какие-то там проблемы с психологами, а затем внезапно шефы решили ускоренно-усиленно поработать над психопластикой и допустить его к практике...
      -Либерализм - это хорошо. - заметил Всеслав, - Великолепная работа - я про обувь.
      -Да, реквизит-техники стараются в поте лица... Как считаешь, какие трудности у тебя будут?
      -Языки. - без колебаний ответил Всеслав.
      -Это как раз не сложно. - пробурчал Абалкин, - У лингвистов тут какие-то особо мощные кристаллы. Разговорный хонтийский мы одолели в два сеанса. А у тебя, Крот, какие предпочтения?
      -Крот! - заорал в восхищении Луччатти, - Ну да, Крот - прямо в точку, молодец, Ревушка. Похоже. Властию, данною нам в пределах сей казармы нарекаем тебя, Всеслав Лунин, отныне и присно и во веки веков Кротом! А-а-аминь!
      -Крот? - Всеслав размышлял, барабаня пальцами по столу, - А что... Мне нравится... Пусть будет так. А предпочел бы я, в первую очередь, диалекты эм-до и хо. Желательно в литературном варианте. Ну и базовый язык Отчизны.
      Абалкин присвистнул и покачал головой. Луччатти посерьезнел:
      -Вон куда нацеливаешься! Брось, для островитян мы еще не созрели. Рудольф зарубит подобные посягательства на корню. Ты что, не знаешь, чем заканчивались все попытки проникновения в Империю? Сикорски потерял кучу шпионов-аборигенов, ни один не дошел даже до границ Архипелагов. А ведь туземцам все карты в руки: на Саракше родились, там и жили. Кому, как не им знать обстановку.
      -Мне кажется, Циркуль, -сказал Всеслав, -здесь была изначально допущена крупная ошибка. Как все происходило? Сикорски брал опытного туземного разведчика. Сверхпрофессионального и наиталантливейшего супермена. Из него лепили образ островитянина и забрасывали на Архипелаги. Но каким бы даровитым имперсонификатором тот ни был, полностью перевоплотиться необычайно трудно. Ведь всех тонкостей жизни на островах мы все равно не понимаем. Материковая прослойка просвечивает всегда и опознать ее опытному имперскому контрразведчику ничего не стоит. Так что возможностей для разоблачения - уйма. А что будет делать островная контрразведка при провале вражеского агента? Перевербовывать? Да на кой черт - у островитян своих соглядатаев на Материке полным-полно. Значит - уничтожить на корню, что и происходит. Не так следует делать. Не так.
      -А как? - полюбопытствовал развалившийся на постели Абалкин.
      -Н-ну, примерно следующим образом. Островитяне же берут пленных. Вот в их числе и следует подсунуть разведчика и сделать так, чтобы им заинтересовались, а не повесили на ближайшем дереве и не сунули рабом в радиоактивную шахту. Агент должен быть не туземцем, а землянином и обладать букетом таких качеств, которые имперцам покажутся привлекательными. Конечно, его будут обращать в свою веру и жестко проверять на лояльность. Но при этом всегда будут помнить, что он чужак, и так или иначе спишут все возможные проколы на его иноземное происхождение. Суть же проколов просто не поймут, поскольку просвечивать будет инопланетная составляющая, а у имперцев на корню отсутствует любое представление о существовании иных планет. А?
      -Пожалуй. Это идея.
      -Дарю. - пожал плечами Всеслав.
 
       Полигон "Кобра", Южная Монголия
       Комплекс "Саракш", медицинский бокс
       13 января 2158 года, 12.44
 
      -Ну-с, как мы себя чувствуем?
      -Искренне надеюсь, что вы-то чувствуете себя неплохо. - проворчал Лунин. Он уже не полулежал в жуткого вида кондиционном кресле, сверкавшем золочеными деталями и опутанном неимоверным количеством проводов. Всеслав с чмоканьем отдирал от груди и рук зловещие коробочки с присосками и складывал их в приемник услужливого киберсанитара, - А вот у меня правую кисть судорогой сводит. Гадость какая. И голова кружится, хотя и не сильно. И вас плохо вижу. И...
      -Это пройдет минут через пять. - успокоил врач, - К сожалению, возможны мелкие побочные эффекты при кондиционировании. Но Вы платите ими за полное безразличие нервной системы к обычному саракшианскому уровню загрязненности окружающей среды. Отныне для Вас почти безвредны и обычный уровень тамошней радиации, и - до определенной планки, разумеется. - химическое заражение вкупе с бактериологическим. Кстати, теперь для того, чтобы Вы опьянели, понадобится доза алкоголя раз в тридцать больше, чем для самого закаленного в пьянстве аборигена. Так-так-так... Значит с желудочно-кишечным мы поработали вчера, кровь у нас - завтра, дыхание - послезавтра. Не опаздывайте.
      Всеслав содрогнулся.
      -Что вы, доктор, - заверил он с неискренним энтузиазмом, - Как можно!
 
       Полигон "Кобра", Южная Монголия
       Комплекс "Саракш", бокс лингвоадаптации
       13 января 2158 года, 15.09
 
      Приставка-анализатор только называлась приставкой. Она была в рост человека и с четырьмя экранами разных размеров. Виски Всеслава украшали могучие желтые рога необычно крупных мнемокристаллов и Крот напоминал древнюю статую Моисея.
      -Вы можете перевести стихотворение? - стеснительно поинтересовалась молоденькая лаборантка, когда по левому верхнему экрану поползли строки.
      -На какой язык, о прелестный цветок утренней свежести? - спросил с некоторой запинкой Всеслав на эм-до. Лаборантка смутилась еще больше.
      -На эм-до.
      -Обуревает ужас меня, что потребной красою речи не обладаю. - усомнился Всеслав. - Но не пытающийся свершить - не свершает. Итак:
 
      Олег-провидец строит теперь намерение на будущее
      Свести счеты с плохо мыслящими хазарами.
      На принадлежащие им деревни и пашенные просторы
      Вследствие их необузданной агрессии
      Он воздействовал силой двуотточенного лезвия и пламени...
 
      Лаборантка хихикнула.
      -Всенеобходимо многоупражняться преимущественно ... изустно. - Лунин тщательно подбирал слова на щелкающем инопланетном наречии. - Больше тщательного опыта - лучше благое последствие. Включайте ваш... устройственный... изменятель. Дальше.
 
       Полигон "Кобра", Южная Монголия
       Комплекс "Саракш", мультидром
       14 января 2158 года, 15.09
 
      -Внимание! - инструктор был воплощением свирепой строгости. - Сейчас на расстоянии тридцати-пятидести метров от Вас будут проходить танки. Разумеется, это голограммы. Но не беспокойтесь за качество - все на высшем уровне. Ваша задача: не более чем за 10 секунд определить их тактико-технические данные и государственную принадлежность. Все понятно?
      -Так точно!
      -Готовсь! Начали!
      Взметнулась пыль, пахнуло дизельным выхлопом, рев и рычание двигателя заложили уши. Из-за бугра, взрывая широкими гусеницами дерн, вынеслось пятнистое бронированное чудовище. Резко остановилось, повернулось вокруг оси на триста шестьдесят градусов, повертело плоской башней и вдруг последовал гулкий орудийный удар. После чего машина исчезла.
      -"Вепрь". Государство Неизвестных Отцов. - незамедлительно определил Лунин. - Основной средний танк времен мировой войны на Саракше и первых послевоенных лет. Снят с производства, но все еще состоит на вооружении. Считается устаревшим. Отдаленно напоминает германский T-III 1940 года. Боевая масса - 28 тонн. Экипаж - 6 человек. Вооружение - одна пушка 2,49 дюйма. Боекомплект - 70 снарядов. Четыре стандартных пулемета и к ним 7938 патронов. Броня - лобовая и корпуса - 1,18 дюйма, борт и башня - 0,78 дюйма. Мощность двигателя - 500 лошадиных сил. Максимальная скорость - 22,99 мили в час. Запас хода по шоссе - 136,7 мили.
      -Дальше. - инструктор быстро перебрал кнопки пульта дистанционного управления. Еще один танк проделал те же самые маневры.
      -Тяжелый танк "Вампир". Это уже наши дни. Также Государство Неизвестных Отцов. Изготовитель - машиностроительные заводы Нилу Барабаша. Боевая масса 43 тонны. Экипаж - пять человек. Вооружение: две 2,9-дюймовых спаренных пушки, многоствольный малокалиберный автоматический миномет и два пулемета "мельница-34". Возможна установка огнемета. Боекомплект - 79 выстрелов, 32 мины и 5100 патронов. Габариты: 29 футов, 11 футов, 9 футов, клиренс 1,8 фута. Максимальная скорость по шоссе 28,5 миль в час, по местности 14 миль в час. Запас хода по шоссе 124,27 мили. Двигатель: Нилу Барабаш - М500, мощность 700 лошадиных сил. Толщина брони от 0,6 - до 4 дюймов.
      -Отлично. - инструктор коварно поводил бровью. - Ну, а это?
      Многобашенный монстр впечатлял размерами и первобытной мощью. В нем было что-то от панцирного динозавра - самодовольство, невозмутимость, полное презрение ко всему, что может попасться на пути.
      -Какой красавец! - в восторге прошептал Лунин. - У вас даже он есть!
      -У нас есть все. - веско ответил инструктор. - Так что скажете?
      -Это наш земной Т-35, советского производства, эпоха начала Великой Отечественной, к Саракшу не имеет никакого отношения. Можно остановить изображение, хочется полюбоваться?
      -Разумеется. - Инструктор нажал кнопку "пауза". Танк эффектно замер. Падающая фонтанчиками пыль неподвижно зависла. - Его тактико-технические данные тоже знаете?
      -Несомненно. Масса...
      -Достаточно. Зачетная оценка - "отлично". Кстати, не хотели бы Вы поработать со мной здесь, на полигоне?
      -Спасибо за предложение, было бы интересно, но...
      -Жаль.
 
       Комментарий Сяо Жень:
      21 января прибыла свежая почта от Странника-Сикорски. Все занятия для курсантов в тот день были отменены. Тройку обитателей комнаты №5 буквально силой отрывали от вычислителей и приводили на обед и ужин. Циркуль, Ревушка и Крот лихорадочно читали, смотрели, слушали, изредка перебрасываясь скупыми комментариями.
      В общем, события развернулись по сценарию, практически не отличавшемуся от самых мрачных предсказаний в чрезвычайном докладе моего деда. Если и были отличия, то в худшую сторону. Кое-чего даже В.Лунин предвидеть не сумел.
      Так, известие о начале распада Государства Неизвестных Отцов вызвало в Пандее оживление реакционных сил. Фанатики-фундаменталисты, к которым пандейцы прежде особенно не прислушивались, теперь закричали о провидении, отдающем богоизбранной Пандее охваченные беспорядками земли бывшей Метрополии. Дервиши с бритыми головами, пятнистыми лицами, в лохматых безрукавках и широких желтых штанах заунывно голосили всюду: "Во славу Человека - Мирового Света! За Святое Величие! Славна смерть за веру!" Стихийно происходили митинги, во время которых экзальтированные толпы требовали войну во имя религии. Правительство попыталось подавить беспорядки полицейской и военной силой. И тогда полыхнуло. Взбунтовавшиеся пандейские фундаменталисты сформировали правительство из религиозных лидеров, поспешно вооружились, захватили весь юг страны и горы Зартак, осадили столицу. Бои между повстанцами и карательными подразделениями приобрели характер взаимного геноцида.
      Гражданская война в Хонти закончилась. Но как! В ночь Тузла Блаженного было перебито множество как унионистов, так и патриотов. Обессилевшая в результате междоусобиц, недавней атомной войны с Отчизной и Тузлинской резни страна замерла в коматозном состоянии. Голод сопровождался эпидемиями прежде неведомых болезней - микробы тоже мутировали.
      Так что для распавшегося Государства Неизвестных Отцов угрозы со стороны северных соседей не существовало. Но это слабо утешало, поскольку Островная империя с лихвой компенсировала снижение напряженности на севере. Островитяне превратили фарватеры у берегов Отчизны в оживленные подводные магистрали. Состоялся первый по настоящему массовый десант группы флотов "Ц" Островной Империи. Ураганные ракетные удары смели с лица земли укрепленные точки Гвардии. Хотя в этом, собственно, не было необходимости: гвардейцы, как и прочие лояльные граждане, жестоко страдали от лучевого голодания и в лучшем случае могли лишь героически погибнуть - об эффективном сопротивлении и речи не было. Последовавшему вслед за обстрелом нашествию подверглось все побережье бывшего Государства Неизвестных Отцов. В нем приняли участие до 10 000 островитян. Морские пехотинцы разорили все, что смогли, на 6-8 миль вглубь территории. Побережье было превращено в сплошную минную полосу. Дороги буквально вымостили противотанковыми фугасами, бездорожье усеяли противопехотными осколочными и зажигательными зарядами. И без того малочисленное население прибрежной зоны в ужасе бросилось на восток, усугубляя беспорядки.
      В Отчизне начался лавинообразный рост численности умственных расстройств. Причем заболевания были трудно диагностируемы. У сошедших с ума, как правило, соседствовали мания преследования и безудержная агрессивность по отношению к мнимым преследователям. Переходы от почти адекватного поведения к аномальному были резкими и беспричинными. Вдобавок, спектр сумасшествий неуклонно ширился. Поведение больных было чрезвычайно опасным для окружающих. Непредсказуемость действий душевнобольных в сочетании с дьявольской изобретательностью превратилась в гремучую смесь. Гвардейцы быстро уничтожили сумасшедших в своих рядах, однако для армии захват и применение оружия умалишенными стали истинным бичом.
      Р.Сикорски просил помощи. Блистательный Странник, до сих пор виртуозно распутывавший самые умопомрачительные клубки сложнейших противоречий, впервые признался, что в одиночку ему не справиться с проблемами. Максим Каммерер, вошедший во вкус и наотрез отказавшийся покинуть Саракш, не мог помочь ему ничем существенным. В этой связи хотелось бы опять обратиться к неоднократно цитируемым мною комментариям прогрессора Сергея Переслегина: "Следует подчеркнуть, что двадцатилетний Максим не имел абсолютно никакой подготовки в области прогрессорской или хотя бы контактерской деятельности. Его "работа" на Саракше привела к уничтожению Центра системы гипноизлучателей. Последствия, о которых доныне с удовольствием пишут в антипрогрессорских книжках, действительно были очень тяжелыми. Правда, авторы почему-то забывают добавить, что кризис удалось преодолеть в основном усилиями прогрессора Максима Каммерера" . Мне совершенно ясны мотивы, побуждающие С.Переслегина именно так оценивать телодвижения Мака Сима. Корпоративная солидарность. Пункт первый Кодекса прогрессоров: "Прогрессор безгрешен". Пункт второй Кодекса прогрессоров: "Если прогрессор грешен, смотри пункт первый". Но С.Переслегин намеренно и грубо искажает истину. Во-первых, кризис в распавшейся Отчизне не удалось преодолеть. Во-вторых, что же это за усилия такие? Р.Сикорски, убедившись, что неугомонного Мака не удается отправить домой, действительно давал ему определенные поручения. Список этих поручений оставляет тягостное впечатление: выследить, изловить, ликвидировать. М.Каммерер выполнял функции бульдога, костолома, вышибалы, но не прогрессора в полном смысле слова. Взять, хотя бы, операцию, которой Максим гордился больше всего. В конце февраля 2158 года ему удалось обезвредить короля спекулянтов Прешта-Тихоню. Но при этом Каммерер абсолютно не осознавал целей акции, ее значимости и результатов, что для блистательного Странника было яснее ясного . Мне встречались статьи, в которых М.Каммерера называли "правой рукой Сикорски на Саракше". Пожалуй, вернее - надежным и безотказным кулаком. И интеллекта в нем было столько же, сколько в любом крепко сжатом кулаке. А Страннику срочно требовались не столько умелые руки, сколько светлые, холодные головы...
 
       Полигон "Кобра", Южная Монголия
       Комплекс "Саракш", комната №5 общежития
       7 марта 2158 года, 21.44
 
      -Слушай, Крот, да что ты так взъелся на Каммерера? Ты его даже не видел.
      -А тебе непонятно?
      -Нет! - веско заявил Луччатти. - Человек делает все, что может, и даже больше.
      -Если человек не хочет делать того, что надо, пусть он лучше не делает, того, что может.
      -Афоризм. - сказал Абалкин. - Чеканно. Бронзой по граниту. Замечу, что я уже лег и наполовину сплю, а вы всё афоризмируете. Замечу также, что выключателей у нас нет, свет погаснет автоматически через четверть часа и паре старых афоризматиков, придется укладываться при тусклом синем ночнике. Ха-ха.
 
       Полигон "Кобра", Южная Монголия
       Комплекс "Саракш", комната №5 общежития
       1 апреля 2158 года, 6.30
 
      Луччатти с изумлением разглядывал свой комбинезон, который переливался всеми цветами радуги, притом до ряби в глазах мерцал и источал густой аромат лилий.
      -С днем смеха, шуток и розыгрышей!- жизнерадостно поздравил его Всеслав. - Как тебе камуфляж?
      Из коридора донесся могучий рык Абалкина. Через считанные секунды он возник на пороге, мокрый и в надетых наизнанку трусах. Его длинные волосы не топорщились, нет, они тянулись стрункой строго вверх.
      -Я хочу знать, - взревел Лев, - кто скрутил регулировку ионного душа?!
      -Он! - хором сказали Луччатти и Лунин, тыкая друг в друга пальцами.
      Лунин, оправив складки новенького черного мундира гвардейца, принялся натягивать сапоги. Обувь сыграла бравурный марш и принялась деловито распадаться на шестиугольные фрагментики. Всеслав перестал улыбаться и озадаченно замер. Луччатти и Абалкин загоготали.
 
       Полигон "Кобра", Южная Монголия
       Комплекс "Саракш", аналитическая лаборатория
       30 апреля 2158 года, 16.30
 
      -Говорите на базовом языке Отчизны, курсант.
      -Слушаюсь. -Всеслав стоял у плохо вытертой коричневой доски и машинально счищал мел с пальцев. - Хонти и Пандея имеют самоназвания, которые определяются национальным составом их народонаселения, хонтийцев и пандейцев, соответственно. А бывшее Государство Неизвестных Отцов? Там нет даже слова для обозначения численно преобладающей национальности. Кстати, язык даже носит искусственное название: "базовый" (Basic). Прежде существовавшая Континентальная Империя являлась чем-то вроде зеркала. Оно разбилось, но в каждом осколке - то же отражение, что и в разбившемся зеркале. Оттого и Отчизна выглядела вполне по-имперски. Поэтому полагаю, что процессы распада Отчизны сейчас в чем-то могут повторять распад Континентальной Империи. И никаких национальных осложнений там я не предвижу. Что ж, хоть этой крупы не будет в такой-то кровавой каше - и то хорошо...
 
       Полигон "Кобра", Южная Монголия
       Комплекс "Саракш", бокс имперсонификации
       30 мая 2158 года, 12.01
 
      -Всеслав, Лев, на сегодня все занятия для вас отменены. Нагрузки оказались слишком велики. Зайдите к медикам, потом - в столовую. На этот раз откажитесь от саракшианских казарменных деликатесов, закажите что-нибудь земное, лучше овощи и фрукты. А после обеда - прогулки в оранжерее, бассейн, какая-нибудь бессодержательная комедия. Никакого чтения, никакой работы. Перед сном - стакан теплого молока
      -Да, пожалуй, - устало согласился Лунин, - что-то я сегодня не в форме.
      -Вы здесь не при чем. Сам характер имперсонификации подразумевал углубленное воздействие. Что ж тут удивляться реакции организма. Так что отдых, отдых и отдых.
 
       Полигон "Кобра", Южная Монголия
       Комплекс "Саракш", комната №5 общежития
       30 мая 2158 года, 21.50
 
      Лунин убрал стереографию с тумбочки.
      -Всеслав, - Абалкин окликнул не по прозвищу, значит, хотел спросить о чем-то личном, - это кто?
      -Мама. Ее уже нет. Сегодня её день рождения.
      -Понятно. Твоя мама была доброй?
      -А как иначе?! Очень!
      -Завидую... А вот я своих биологических родителей вообще не знаю. Они ушли на звездолете в черную дыру, и я... В общем, родился без них.
 
       Полигон "Кобра", Южная Монголия
       Комплекс "Саракш", комната №5 общежития
       1 июня 2158 года, 20.34
 
      -Орлы! Соколы! Грифы! -торжественно возгласил Лунин. - Угадайте, где я сейчас был?
      -Пил чай с медсестрой Алисой? - тут же спросил Луччатти.
      -Голодной куме все хлеб на уме. - вздохнул Всеслав. - В штаб я заходил, Циркулище ты наш неугомонный. В шта-аб! Так вот: всё!
      -Что "всё"-то? - буркнул Лев.
      -А то, что завтра в Улан-Батор за нами прибывает "челнок". Летим!

Ход 6

       Улан-Батор
       аэрокосмовокзал
       2 июня 2158 года, 19.10
 
      В 24 километрах севернее Улан-Батора находилась посадочная площадка автоматических "челноков" класса "альфа". Таких площадок на Земле, наверное, оставалось всего-то одна-две. Ее поддерживали в великолепнейшем техническом состоянии, но морально она абсолютно устарела еще полвека назад. Это было углубление в каменистой почве идеально цилиндрической формы, диаметром в 150 метров и глубиной около 20 метров. Стены, выложенные плитами термофага ядовито-оранжевых тонов, неприятно поблескивали. В углублении уже находился "челнок". К входным люкам на его куполообразной макушке вели серые матовые трап-переходы. "Челнок" выглядел солидно и деловито, словно заслуженный специалист среднего возраста, знающий себе цену. Его темно-зеленый глянцевый корпус внизу был покрыт серебристым инеем, чуть выше - крупной росой, а скругленный верх совершенно просох на нестерпимой жаре. На дне же стартовой шахты вообще все было белым-бело от снега. Именно сильное вымораживание "альфами" округи при посадке и старте заставило сооружать подобные шахты, а впоследствии - вообще отказаться от использования этих "челноков. Заправка, техобслуживание и прием груза уже завершились, объявили посадку немногочисленных пассажиров.
      -А где Циркуль? - спросил Лунин.
      -Звонит родным на Сардинию. С терминала. Там чудесный голограммный видеофон. - ответил Абалкин, - Дистанционные приветы, поцелуи в объектив, прощальная тарантелла и все такое. Да вот и он бежит.
      -Тогда по местам. Наши контейнеры, надеюсь, уже в багажном отсеке.
      И Лунин шагнул в прохладный и темный входной овал трап-перехода.
      -Да на кого ж вы меня покидаете, сердешные! - заголосил сзади Луччатти, нагоняя товарищей. - Стойте, я все прощу!
      Они прошли серым тоннелем до лифта и опустились в недра "альфы".
      Корабль являлся воплощением удобства и аккуратной практичности. Он предназначался для бережного подъема на орбиту 220 тонн груза и перемещения тридцати шести человек, которых по каким-то причинам считалось невозможным доставить другим способом. Узкий коридор был стерильно чист и прохладен. По правую сторону - несколько крупных информационных экранов в кремовой стене, по левую - двери в каюты.