Чёрная пешка

 
       Саракш, Островная Империя
       Белый Пояс, о.Хабик, город Зи
       Общежитие №2 для младших офицеров
       8 часов 45 минут, 9-го дня 1-ой недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения
 
      Послышался стук в дверь.
      -Войдите. -отозвался Всеслав.
      -Какое там "войдите"! - с порога возмутился инспектор, -Ничего не вижу!
      Всеслав нащупал выключатель настольной лампы и включил ее:
      -Что в темноте сидишь?
      -Вот, любуюсь снегопадом.
      -Действительно, стоит того. -согласился Даццаху. -Я тебя побеспокоил, чтобы сообщить: сразу после выходных идем в госпиталь.
      -По поводу? -изумился Всеслав. -Кто заболел?
      -Причем тут болезни? Плановые профилактические процедуры.

Ход 23

       Саракш, Островная империя
       Белый Пояс, о.Хабик, город Зи
       Госпиталь в\ч 9591-ик
       4 часа 50 минут, 1-го дня 2-ой недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения
 
      -Ну как? -жизнерадостно осведомился выглянувший в коридор санитар, -Можете сняться с якоря? Или еще около гальюна караулить будете?
      -Нет уж, похромаем. -отозвался Даццаху Хо. Он выглядел непривычно жалко, с чем не преминул согласиться, поймав соболезнующий взгляд Лунина:
      -Знаю, похож на крысу под ливнем. Но тут уж ничего не попишешь - прививки переношу ужасно.
      Они сидели в коридоре госпиталя и приходили в себя. В течение минувшего часа бездушные медбратья, похохатывая, промыли им желудки, заставили выпить по литру мылкой голубой, омерзительно пахнущей и гнусной на вкус жидкости, всадили в ягодицы с небольшими интервалами два болезненных укола и, бодро ухмыляясь, воспретили принимать спиртное в течение двух суток. Всеслав и без многословных плакатов, которыми были увешаны стены коридора, понял смысл процедур, через которые трижды в год был обязан проходить каждый гражданин Островной империи: очистка организма от радиоактивных веществ и токсинов. Разумеется, оценить эффективность лекарственных средств Всеслав мог, только полагаясь на собственные ощущения. Если они не подводили, то введенные средства были чем-то вроде арадиатина, применявшегося земными космонавтами в начале 21 века. Что ж, для Саракша - совсем неплохо. А если учесть, что эти дорогостоящие инъекции производятся за счет государства...
      -На работу?
      -С ума сошел? -ужаснулся инспектор, -У нас с тобой сегодня законный день сидения на грелке. В общежитие, помощник, туда и только туда. Ой!
      Всеслав хихикнул, глядя на Даццаху, но тут же сам охнул, поднимаясь со стула.
      -Главное - не простудиться по дороге. -делился опытом инспектор. -В трамвае не садись на холодную скамью.
 
       Саракш, Островная империя
       Белый Пояс, о.Хабик, город Зи
       5 часов, 1-го дня 2-ой недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения
 
      -До офицерского собрания трястись еще четыре остановки. - жалобно рассуждал Даццаху Хо, -Быть может, сойдем сейчас и пообедаем в бесплатной столовой у общежития, Да?
      -Поддерживаю с радостью. Что-то мне также покоя жаждется.
      Очередь в столовой самообслуживания оказалась весьма умеренной: несколько патрульных, бригада авральщиков, бледный матрос-"змей" с водянистыми глазами, три молодых женщины в штатском, краснощекий здоровяк с шевронами спасательной службы.
      -Возьми и на меня поднос, Да. - попросил Даццаху, -Спасибо. Рекомендую жареную цузу в соусе - отличная рыба. На гарнир лучше всего подойдут вот этот и этот салаты. Хлеб в бесплатных столовых выдается порционно, зато остальные блюда можешь брать в неограниченном количестве. Так что возьми побольше, не стесняйся. Сушеные кальмары со специями? Прекрасно! Ну, и чай с печеньем и мармеладом, согласен?
      -А здесь можно поесть, не садясь? -полюбопытствовал Всеслав.
      -Именно поэтому я тебя сюда и затащил. В собрании мы бы смотрелись несколько странно, торча посреди зала с тарелками в руках. Пойдем к стойке у окна, там удобнее всего.
      Они уже приступили к обеду, когда позади послышалось:
      -Привет, парни.
      Всеслав, торопливо проглотив непрожеванную кальмаровую лапшу, повернулся. Инспектор - тоже. Одна из женщин стояла рядом и, улыбаясь, разглядывала их. Несколько бесцеремонно, надо признать. Ее подруги делали ручкой из-за столика.
      -Где я могла вас видеть?
      -В госпитале. -с боцманской прямотой отвечал Даццаху, -Только что оттуда. Ползем отлеживаться после очистки.
      -О, так вы не совсем в форме, ребята?
      -Совсем не форме. Чем-то можем помочь, девочки?
      -Да нет, жаль вас беспокоить... Но, когда придете в себя, можете позвонить. Пока!
      Она положила записочку рядом с подносами и удалилась. Бледный матрос, набычившись, проводил ее тяжелым взглядом.
      -Отшил даму. -сказал Всеслав.
      -Ну, так можешь пришить. -пробурчал в тарелку инспектор. -Мне нет никакой охоты.
      -Ты, наверное, очень любишь жену. -осторожно предположил Всеслав.
      Хо погрузился в основательные размышления.
      -Не знаю. -честно признал он. -Может быть. Но дам отшиваю не поэтому, просто не вижу смысла тратить на них время. Зачем?
      Всеслав с восторженным уважением посмотрел на инспектора.
      -О! -сказал он.
 
       Саракш, Островная империя
       Белый Пояс, о.Хабик, город Зи
       Столовая № 23\56 общепита Белого Пояса
       5 часов 5 минут, 1-го дня 2-ой недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения
 
      Чай допивали молча и не торопясь. Дело в том, что за спиной патрульные вели преинтереснейшую беседу, в которую вслушивался не только Лунин, но и инспектор. Патрульные были береговыми охранниками: три рядовых, боец и десятник. Очевидно, они зашли пообедать и согреться и не очень торопились продолжать обход улиц Зи.
      -Давно это было... -с былинными интонациями начал повествование десятник - старший патруля. -В те самые поры, когда все виделось не так, как нынче. А строили у нас тогда, братцы мои, самые-самые первые ракеты-носители. Они так и назывались "Молния-1". И заполняли их дюралевые баки по самые крышки чистейшим, словно слеза младенца, спиртом. Так вот, первое испытание "Молнии" успешно завершилось, бидон с краской, изображавший боеголовку, упал аккурат в центр мишени. Всеобщее ликование. Банкет по этому поводу. И вот известный боевой адмирал из комиссии по приемке вооружений, провозглашая тост и глядя на конструкторов поверх рюмки, пробасил:
      -Великое дело сделали. Ракета замечательная, целый город разворотить сможет... Одно нехорошо - вы же в нее девять тыщ фунтов спирта заливаете! Дайте этот спирт моим десантникам, так мы вам этот город с ходу возьмем!
      Даццаху Хо ухмыльнулся.
      -Хорошая байка! -одобрил, звякнув вилкой, боец, -Будем считать, что это присказка. А вот послушайте-ка сказку. Знавал я одного начальника матросской столовой. Сущий морской ящер, что по характеру, что по внешности. Однажды он умело подкрался к наряду по столовой. Ребята справились со всей вечерней работой и отдыхала перед сном за потреблением спирта, налитого для маскировки в чайник. Ну, стал наш начстол измышлять кары для мерзавцев-подчиненных. Только вот беда: наложить взыскания, которые приходили в раскаленный злобой мозжечок, у него власти не хватало. Ну, и побежал он за командиром экипажа. А дабы преступники не сокрыли улик, наложил на крышку чайника личные печать и подпись. Что сотворилось со спиртом, пока гениальный начстоловой бегал за комэкипажа, и что сказал ему экипажный, увидев на месте криминала опечатанный пустой и до блеска вымытый чайник, я думаю, объяснять не надо.
      Патрульные посмеялись.
      -Да это тоже присказка. -возразил десятник и хрустнул сухариком, -Настоящие былины о спирте можно услышать только в отдаленном гарнизоне, вроде того, где я служил. Особенно интересно, если команда - на разгрузке баков со спиртом. Рабов, понятное дело, на такие дела не посылают, приходилось нам разгружать. Мы, унтеры, само собой, бдим, чтоб ни капли спирта подчиненному в рот не угодило, но... против природы не попрешь. Знаете пословицу: сколь береговика не корми, все равно напьется. К вечеру моя команда - навеселе. Удваиваю бдительность. Безуспешно. Спирт сверхъестественным образом попадает в желудки моих орлов. Однако и братья унтер-офицеры береговой охраны не медузой рождены, разобрался я в этой мистике. О способах разбирательства умолчу, это разговор особый и грустный. Дело оказалось не простым..., а очень простым. Орлы перед тем как сливать спирт из цистерны, опускали внутрь цистерны большой полиэтиленовый пакет на канатике. Спирт сливали, но в пакете-то с ведерочко оставалось! Прихлопнул я это безобразие. Однако трезвость как норма жизни процветала недолго, поскольку береговики к любому делу подходят творчески. На сей раз источник душецелительной влаги имел подземное происхождение. Остаточный спирт, что после перекачки оставался в шланге, по технологии требовалось сливать на землю. За этим я строжайшим образом следил. А чтобы не нанести ущерба окружающей среде, спирт всегда сливали строго в специально оборудованное (присыпанное песочком) место. В своей заботе о родной природе солдаты-береговики пошли дальше нас, братьев-командиров и зарыли в песочке бак, накрытый брезентом, чтоб ни капли вредной для экологии влаги не пропало даром. Так что, повторяю: сколько солдата-береговика не корми - все равно напьется, зараза такая.
      -Моя очередь. -сказал один из солдат. -Мы же все знаем, что выпить особенно хочется не в увольнении, когда можно, а именно на службе, когда нельзя. Пару лет назад в нашей части ребята решили, что "это самое" всегда должно быть под рукой. Во время увольнительной купили ящик бренди, слили все в шаровой резервуар для сжатого воздуха со списанной торпеды, резервуар зарыли в землю рядом с плацем. А торчащую наружу трубочку с насосиком замаскировали, надев на нее сухую березовую веточку. Подошел герой-белоармеец с бумажным стаканчиком, снял веточку, прижал пару раз насосик сапогом - получил живой водицы. Красота! Почти месяц исправно действовал автомат, регулярно подзаряжаемый ребятами. Пока наш сотник не обнаружил, что разметка на плацу стерлась. Выгнал наряд с краской, приказал подновить линии. А сам, ессес-но, стоял и руководил. Отступив на шаг, он наступил на присыпанную толчеными ракушками педальку насоса. Шипение он расслышал не сразу, а вот запах бренди почуял мгновенно. Пока стоял в радостном недоумении, тонкая струйка напитка брызгала ему в зад, пропитывая шинель. Пропитала. Он поворачивается и...
      -Не водкой единой пьян человек! -веско заметил десятник. -Вот вам история трезвая, но поучительная. Школа унтер-офицеров, куда меня посылали перед тем, как звание присвоить, находилась на территории военно-морского училища ракетчиков. Путь нашей колонны слушателей в столовую пролегал мимо фасада училища. Слева от входа торчала бетонная скульптура знаменитого снайпера Гражданской войны, тамошнего уроженца. Её мы, будущие унтеры, из жалости именовали Вурдалак-С-Контрабасом. На самом деле какой-то местный ваятель (быть может, из тех же курсантов училища) попытался изобразить героя Войска Освобождения. Ружье героя оплывало прикладом на землю, и напоминало помянутый музыкальный инструмент. На голове Вурдалака красовалась плоская каска неизвестной армии несуществующей державы. Но это еще ничего, а вот выражение лица героя... Вообразите себе, братцы, что вы суток, эдак, трое патрулировали зимнее побережье. Вас не кормили, спать не давали. А теперь каждый пусть попытается представить выражение свой физиономии после того, как вы пришли в теплую казарму с чистой постелью, а рядом на столике гора еды. Да-да-да!!! выражение борьбы страстей (чего больше хочется - спать, или жрать?!) на тупой морде - вот описание этого изваяния. Так уж повелось, что, проходя мимо шедевра бетонолитейного искусства, все двести слушателей желали ему хором... Чего? Утром - доброго утра, вечером - приятных снов. Старший первого подразделения громко произносил: "Сладко спи", а все остальные, чеканя шаг, орали: "мурло бешеное ". И вот - последний день учебы. Петлицы десятников уже пришиты. Ужина не будет, разъезжаемся, кто куда. Местный курсант, будущий командир-ракетчик, драит шваброй ступени прямо у скульптуры. Мимо него рубит строевой шаг наша колонна. А у всех курсантов в училищах вырабатывают механический рефлекс. Если кто-то идет мимо строем и в ногу, они автоматически встают "смирно", делают "равнение на строй". Наш первокурсник вытягивается в струнку, берет швабру "на караул". И тут... Нет, искалечили мы, подлецы, парня. Не стать ему адмиралом... Он никогда не сможет принять парад - ему всегда будет чудиться этот возглас. Он будет конфузиться и сматывать удочки. Именно так он и сделал, когда услышал среди бела дня наше искреннее пожелание себе любимому: "Сладко спи, мурло бешеное". Ошибиться было нельзя - он был на плацу один.
      Всеслав тихо фыркнул.
      -Теперь - страшилка. -вступил один из солдат. -У нас на командном пункте завелись крысы. А грызун около аппаратуры - страшней пандейского смертника-бомбоносца. Полезет такая тварь глодать изоляцию на кабеле, устроит замыкание обугленным трупом ... В общем, сами понимаете. А прятаться они горазды - жуть! В общем, наш батя-полковник собирает братьев-офицеров и ставит вопрос ребром: "Что делать намерены?" Офицер химзащиты сгоряча предложил выморить их газом. Но батя сказал, что тот будет это делать лично и без противогаза. И советник тут же заткнулся. Имели место также предложения завести кота, перестрелять гадов из мелкокалиберки и другие, не менее глупые. Когда я узнал о совещании по крысам от своего прапорщика, то имел неосторожность сказать: "Да я от них за неделю избавлюсь без всякого газа!" Прапорщик поинтересовался, что именно мне надо для геноцида. "Пару булок свежего хлеба, банку пережаренного масла или, лучше, сала из столовой и кусок оконного стекла." -говорю. Прапорщик, возмечтавший присвоить мои лавры победителя крыс и отличиться перед полковником, приказал действовать. Ну вот, порезал я хлеб, вымочил в сале, посыпал толченым стеклом и разложил кусочки по всему КП. Через несколько часов ни одного ломтика не осталось. Наступил великий мор. Крысы передохли все до одной. Но они, мерзавки, были лишены романтизма и не хотели перед кончиной взглянуть на небо или в последний раз вдохнуть воздуха полной грудью. Наоборот, они забирались помирать в самые труднодоступные закоулки командного пункта. А что у нас самое труднодоступное? Верно, вентиляция. Та самая, по узким трубам которой гонят тёплый, обогащенный кислородом воздух. Короче говоря, от густого смрада разлагающихся грызунов нельзя было укрыться ни в одном отсеке КП. Вентиляция работала не на страх, а на совесть. Отключить ее в подземном комплексе, как понимаете, тоже никак не возможно. Подлый прапорщик сдал меня полковнику. Батя поставил меня "смирно" и принялся методически перечислять все виды извращенного насилия, к которым он собирается прибегнуть. Но мы не зря зовем его "батей", мужик он понимающий и справедливый. "Брат полковник! - сказал я, -Уговор был, что я избавлю КП от крыс. Сделано? А насчет вони не договаривались". Батя перестал рычать, призадумался, проворчал: "Верно... Ладно, кругом и шагом марш". А потом все уладилось само собой. Я предложил удалить всех из КП, вместо кислорода пустить в вентиляцию углекислый газ и повысить температуру прогоняемого воздуха. За пару часов все трупики в трубах высохли и мумифицировались. Потом помещения проветрили, а еще через сутки никакого запаха не было. Но заслуженной награды я так и не получил.
      -Тебе бы в диверсионном подразделении служить и в тылах противника пакостить -заметил боец, - А меж тем - безопасность военной службы, прямо-таки наиглавнейшая задача Белых флота и армии. А посему все командиры и начальники всех рангов и званий должны ее, в смысле - безопасность, неуклонно крепить. Как? Путем умелого воспитания личного состава. Слушайте быличку.
      Приходит однажды подпоручик на службу с пластырем на левой скуле.
      - В чем дело? - спрашивает командир.
      - Пустяки, брился, прыщик срезал. -отвечает подпоручик.
      - Это вовсе не пустяки, брат офицер! Это наплевательское отношение к здоровью, которое принадлежит не вам, а Империи! Скверно. Будете наказаны. А пока пишите объяснительную.
      Куда денешься, пишет подпоручик объяснительную: вот, дескать, стал бриться, нечаянно дернул рукой, чепуха, случается порой. Принес объяснительную брату командиру. Тот придирчиво прочел рукопись на пол-листочка и говорит.
      -Вы, подпоручик, на службе или это чего? Либо не поняли приказа, либо одно из двух, да? Идите и напишите подробно, как следует, а записку эту... знаете, куда сунуть?.
      Подпоручик перекатал все крупным почерком на чистый лист, присовокупил парочку казенных абзацев, переждал полчасика, чтобы командир перекипел, и вновь посетил его. Тот, едва глянув на представленную ему бумажку, тут же рассвирепел:
      -Прекратите, брат подпоручик! Вы что, совсем перестали эм-до понимать? Представьте нормальную объяснительную, не то влеплю строгий выговор. Можете идти..
      Подпоручик осатанел. Сел и к вечеру соорудил трактат на пять листов. Там он указал время происшествия (с точностью до секунд) и место (географические координаты с точностью до тех же секунд). Далее описывалась последовательность действий, приведших к трагедии: точная температура воды из крана, размеры бритвы, марка лезвия, название мыла и дата покупки помазка, а также масса других, не менее важных, параметров. Схему ванной комнаты тушью на кальке он вынес в приложение. Все было скреплено в скоросшиватель. В конце же имелась фраза, неизменно приводившая читателей в экстаз: "В целях недопущения в будущем аналогичных происшествий, приняты меры безопасности - вывешена предупреждающая табличка "Брейся бдительно!". Честно скажу, неизвестно, чем дело кончилось. Достоверно знаю лишь то, что выговора подпоручик не получил. А плакат с окровавленной, будто топор палача, безопасной бритвой и надписью "Брейся бдительно!" по сей день украшает комнату, где жил этот, давно уже перешедший в другую часть, подпоручик.
      -Ну что, пообедали? -поинтересовался десятник. -Пора о службе вспомнить.
      -Сейчас пойдем. -отозвался до сих пор молчавший солдат, -Вот только свою долю внесу. Внимайте. Маялись мы как-то от безделья в личное время. От нечего делать включили исторический телесериал из Желтого Пояса. Сидим, похохатываем в самых слезоточивых местах. И вот главная героиня, принцесса, блондинка - ноги от ушей, ухлопала из мушкета изменившего ей пирата-возлюбленного. Заломив руки, и рыдая, царственная красотка обращается прямо к зрителям:
      -О, что мне теперь делать?!
      За нашими спинами - внятный ответ десятника, проторчавшего целый день на стрельбах и только что вошедшего в казарму:
      - Проверить оружие, отчитаться за патроны, вернуться на исходный рубеж. Что ж, вот теперь можно и попатрулировать. Пойдемте, что ли?
 
       Саракш, Островная империя
       Белый Пояс, о.Хабик, город Зи
       Столовая № 23\56 общепита Белого Пояса
       5 часов 10 минут, 1-го дня 2-ой недели Оранжевого месяца, 9590 года от Озарения
 
      Пиявцу было тошно. Он вяло жевал безвкусную с дикого похмелья рыбу и раздраженно смотрел на столик, за которым сидели три шлюшки. На штатских кинулись, твари, надо же, телефоны оставляют.. На него, настоящего матроса и "океанского змея" даже внимания не обратили. В другое время и при иных обстоятельствах можно было бы аккуратно выяснить отношения. Но сейчас лучше всего помолчать в тряпочку. Во-первых, патруль тут разобедался. Во-вторых, штатские какие-то.. непонятные. В-третьих, все равно нет ни гроша в кармане, какие тут шлюхи. Ну, а четвертое и главное - голова раскалывается на части, так что вообще ну их всех в дупло глубокое: и патруль, и гражданских, и баб вместе взятых.
      Пиявцу было тошно не первый день. Последний рейд выдался скучным. "Волкодав" и дизельная "Подруга" получили приказ сопровождать три больших подводных баржи и один танкер к берегам острова Хаззалг. Стрельбы и каких-либо других развлечений на сей раз не предвиделось. Остров после войны с ондольцами уже добрый десяток лет был разодран на уделы тамошним дикарьем. Бородатые старейшины туземных кланов, щеголявшие в высоких папахах из рысьих шкурок и с кривыми ножами за поясом, начисто изничтожили остатки промышленности, уцелевшие после мировой войны, и вернули подвластные им орды в первобытное состояние. На небольшой глубине почти по всей площади Хаззалга природой были разбросаны богатейшие нефтяные месторождения. Туземцы ковыряли скважины, собирали в баки хлеставшую оттуда фонтанами бесценную черную жижу и свозили ее к побережью. Туда же сгоняли тысячи пленных, взятых в войне с княжеством Ондол. (Впрочем, назвать несчастных ондольцев военнопленными язык не поворачивался: хаззалгены угоняли в неволю беззащитное гражданское население, мстя за нападение ондольцев на Хаззалг десять лет назад).
      Корабли всплыли у острова в назначенное время. Субмарины на всякий случай навели пушки и пулеметы на толпу дикарей, уже собравшихся на берегу. Начался торг. С барж на берег потащили картонные и фанерные коробки с тряпьем, побрякушками, всяческим ширпотребом. В утробу танкера из невообразимо ржавого резервуара хлынула нефть. Потом насосавшийся танкер медленно отвалил от берега и в полупогруженном состоянии взял курс на северо-запад, к Архипелагам. А торг продолжался. Теперь на шмотки и барахло меняли рабов. Тут уж приходилось быть начеку. Хаззалгская сволочь не только горазда была резать и мародерствовать, но еще и норовила надуть при каждом удобном случае. Каждого ондольца перед забивкой в трюмы барж приходилось наскоро осматривать, чтобы не подсунули, храни бог Глубин, какого-нибудь чумного. А что, был, ходят слухи, похожий случай, целая субмарина заразилась и вымерла... Женщин и детей эти материковые недочеловеки в кошачьих шапках вообще замордовывали до жуткого состояния, потом неумело придавали товарный вид и пытались сбагрить за полную цену.
      Пиявец с напарником Болтом как раз стояли на осмотре при погрузке. Голые ондольцы, держа в поднятых над головой руках одежду, трусцой подбегали по трапу, поворачивались и, подгоняемые прикладами "змеев", спускались в трюм.
      -Эту брать не будем. - невозмутимо говорил Болт. -Ты что, ее отдавал по очереди всем своим бабуинам? Она же еле дышит.
      Старейшина подпрыгивал, шипел, плевался, оглаживал костлявыми пальцами бороду и пытался божиться, но непреклонный Болт отпихивал истерзанную ондолку в его сторону и покрикивал:
      -Быстрей, не задерживай, нам тут копаться мало охоты.
      Время от времени Пиявец выбирал женщину помоложе и покрасивее, хватал ее за руку и отводил направо. Эти предназначались для экипажа и десантников.
      -Ты глянь, Пиявец! -возмущался Болт, -Нас за совсем слепых дураков держат! Ты кого подсовываешь, обезьян старый?
      -Зы! Моя не обезьян! -взвизгивал старый, сутулый хаззалген, сверля Болта злобным взглядом из-под низко надвинутой лохматой шапки, -Твой мама - обезьян! Зачем твой недовольный, а? Зы! Вот кто плохой баба, да? Вот кто нездоровый баба, да?
      -"Здоровый баба, здоровый", -передразнивал Болт, -А эти клячи откуда? Смотри, Пиявец, они тут друг дружку цапать будут и нам впаривать? Не ври, козел бородатый, какой тут может быть Ондол! Ну-ка, бакматрос Пиявец, кто это?
      -Хаззалгены корявые. -без колебаний определил Пиявец, -Ясно, наскочили на соседний поселок, повязали родичей, чем-то тупым бороды им соскоблили, да сюда пригнали...Четыреста восемьдесят семь, четыреста восемьдесят восемь... Брать не будем.
      -Во! -поднял палец Болт, - Зачем нам спрашивается ваше ленивое ворье? Работать все равно не умеют, чего ж их за море тащить. В сторону!
      -Зы! Какой "сторона"! Бери дешево! Что мой с ними делать?
      -Да хоть что пусть "твой" с ними делает! - обозлился Пиявец, -Не путайся под ногами, старая редька, погрузку не срывай! Отведи вон в сторонку да головы оторви, вы это здорово умеете.
      -Эй, эй, баб своих хаззалгенских тоже забирай, нам скелеты ходячие не нужны. -добавил Болт. -Вы их не кормите, что ли? Вдобавок, страшные, как смерть. Одни носы торчат, даже глянуть не на что.
      -Так и не кормят, -отозвался Пиявец, продолжая подгонять рабов, -Мужики сидят в кругу, козлятину жрут и водку пьют, а жены за спиной крутятся, объедки подбирают...Четыреста девяносто девять, пятьсот... Стой, Болт, что там за визг в кустах?
      -Так думать надо, что говоришь! Ты же сам велел старику головы оторвать "некондиционным".
      -Тьфу! Недоумки материковые!
      ...Пиявцу было невообразимо тошно. Он, как и весь отдельный десантный отряд бриг-лейтенанта Хокодаци Цзе с субмарины "Волкодав", получил двухнедельную увольнительную с выплатой жалования и приличных премиальных. Не окажись подлодка по возвращении на базу в зоне землетрясения, не было бы такого долгого отпуска. Субмарину, идущую на малой глубине прилично тряхнуло сейсмической волной. Пошли сбои в реакторе. Авральная команда надела легкие водолазные костюмы и полезла чуть ли не в самый котел. Все вроде обошлось, починили. Но дальше ковыляли в надводном положении. На базе всех выстроили, объявили благодарность, вручили конвертики с флажком Белого Пояса на левом верхнем уголке и приказали отдыхать, покуда будут приводить в норму атомные потроха "Волкодава".
      Пиявец, Болт и еще дюжина морпехов с "Подруги" сняли со сберегательных книжек часть накоплений и отправились с чувством, с толком, с расстановкой проводить внеплановую увольнительную. Был написан обстоятельный план обхода баров, борделей и кинотеатров славного города Зи (впрочем, план потеряли уже в третьей распивочной).
      Когда шлюшки покинули столовую, Пиявец даже не заметил. Патрульные тоже вышли. Теперь засобирались штатские. Тот, что пониже, был смутно знаком. Пиявец совсем уж было собрался ухватить проходящего за рукав и справиться, где его видел, но гражданские уже были у выхода. А не надо спрашивать, и так вспомнил. Тот самый, к кому на днях у "Радостного краба" вздумал пристать Прыщ. Помнится, мужик оказался не промах, затащили его в пивную, где он обучил всех славной песне и пляске. Как там оно: "Эх, яблочко..." Ох, голова болит...
      Деньги закончились вчера, когда он сел играть с каким-то солдатом береговой охраны. Потому и закончились, что сел. Солдат, конечно, не мухлевал, за этим следят бдительно. Ну да пусть его, выиграл, так выиграл. Оно и к лучшему, потому, как завтра конец увольнительной, надлежит быть в норме. Вот посидим сейчас, пожуем водорослей, брат матрос, а главное - попьем минералочки. Потом до вечера погуляем на свежем воздухе и спатиньки в казарму.
      А на днях, хвала Глубинному, опять в плавание. Хорошо бы не на Хаззалг, не в Дунд или Хутхо, где все одно и то же: сопроводили баржи, посторожили разгрузку товара, провели загрузку рабов и назад. Особенно нудно в Хутхо. Народ там размножается, словно кролики и радиация ему не помеха. А может, даже, наоборот, в помощь? У хутхойских правителей, видно, с юмором все в порядке, вот они и превратили проблему лишнего населения в доход. За малейшее нарушение судьи у них приговаривают виновного к "исправительной ссылке на побережье". Хутхойцы - люди послушные, смирные и трудолюбивые. Подгоняет их конвой колонну "ссыльных" к побережью, а там уж баржи островитян ждут. "Ссыльные" собственными руками разгружают товар, который назначен в уплату за их же головы, а потом грузчиков попросту не выпускают из трюмов барж. И назад к Островам. Тоска...
      Другое дело - рейды на северо-восток, к бывшей Стране Отцов, к Улумберу, Драге, Хонти. Там скучать не приходилось, особенно в Пандее. Оттуда рабов возят куда меньше, добычи - тоже, зато есть где развернуться и душу отвести. Туда не ходят караванами и не берут много барж, субмарины в режиме полного радиомолчания сосредотачиваются у побережья и начинают операцию.
      Было, к примеру, в Черном месяце такое дело. "Волкодав" вынырнул и высадил десант там, где по сведениям разведчиков пандейцы намеревались построить мощный узел обороны. Что они там собирались строить - вообще-то вопрос открытый. Бетономешалки, вроде, были, доски штабелями лежали вперемешку с кучами гальки, экскаваторы всякие стояли, вагончики строительные. Все это пустили дымом, метнули по железнодорожной станции ракеты с лодки. Пандейская пехота, очухавшись, пошла в контратаку. Дерутся они неумело, но смертно, пощады не ждут и сами не дают. Винтовки хватают наперевес, не стреляя, прут в штыковую атаку. У офицеров кривые ятаганы в руках. Молча бегут, полусогнувшись, не обращая внимания на то, что пулеметы их укладывают, словно косы траву. А уж если доберутся до рукопашной... Нет, лучше такого не допускать. Но самое дерьмовое, если до позиций успевают добежать их дервиши. На каждом из них - по два пуда взрывчатки, перемешанной с мелкими шурупами, а у пояса - противотанковая граната. Добежит, рванет кольцо, от себя только клуб дыма оставит, а вместе с ним поминай как звали десятка полтора братьев десантников. Ну, да морпехи тоже не медузьи дети, соображают, что к чему. В том бою бриг-лейтенант приказал всем пулеметчикам окопаться на флангах и выждать, пока пандейцы не окажутся между ними. Открыли кинжальный огонь, положили всех. Нашли среди трупов дервишей, разминировали, стянули у них с груди шкуру с их религиозными татуировками. Переплести альбом десантника в такую выделанную кожу - лучше не придумаешь.
      Потом занялись пленными. Вот тут обычно самое интересное и начинается. Пиявец в тот раз Доктору Скальпелю помогал (это они так меж собой корабельного врача кличут). У того пунктик - испытывать действие каких-то там веществ в боевых условиях. Причем всегда выходит на поле боя в безукоризненно-белом халате и такой же снежной шапочке. Открыл он чемоданчик с надписью "Волкодав", достал какие-то ампулки, что-то рассчитал и прикинул, втянул в шприцы разноцветные жидкости, похмыкал задумчиво... Пиявец подводил пленных строителей, а Доктор Скальпель аккуратно вкалывал им в вену у локтя свои зелья.