Акора (№2) - Королевство лунного света

– Ройс? – спросила Джоанна, которую рассмешил глупый вид брата.

– Что? Ах да, простите… Просто вы обе выглядите не совсем обычно. Очень мило, но необычно.

– Это акорский стиль, – пояснила Джоанна, – он гораздо удобнее английского.

– Могу себе представить.

Он сказал не то, что думал на самом деле, потому что сомневался в удобстве этих нарядов, но, приглядевшись внимательнее, понял свою ошибку. Несмотря на тонкость материи, платья выглядели гораздо скромнее откровенно прозрачных творений, в которые так любили облачаться некоторые светские дамы в Лондоне.

– Надеюсь, вы хорошо устроились, – сказала Кассандра.

Она изо всех сил старалась не смотреть на него. Ройс уже снял фрак, в котором приехал, и переоделся в обтягивающие брюки, широкую, свободного покроя рубашку и ботинки. Густую гриву его золотых волос взъерошил ветер. На фоне загорелого лица его глаза, обрамленные слегка выцветшими ресницами, казались зеленее обычного. Он был настоящим мужчиной: сильным, решительным и немного грубоватым.

– Капитан оказался очень неплохим человеком, – сказал Ройс, – да и команда приветливая. Теперь я понимаю, Джоанна, почему ты всегда жаловалась на английскую систему водоснабжения. Когда я вернусь домой, то серьезно подумаю над приобретением этого хитроумного сооружения.

– Это сооружение называется душем, – подсказала Джоанна, – но ты еще не видел их ванны.

– Мне не терпится на них посмотреть, – сказал он с улыбкой и подошел к кроватке, чтобы взглянуть на спящую Амелию.

На следующий день они поплыли в южном направлении от пролива и вышли в открытое море. Их путь пролегал через Испанию, Португалию, Гибралтарский пролив, а затем вместо того, чтобы пройти через Средиземное море, они должны были повернуть на юг, к сказочным берегам Акоры, лежащим за Геркулесовыми столбами.

После вкусного ужина на палубе Ройс достал карту и начал ее изучать. Он все утро провел среди матросов, помогал им поднимать паруса и даже стоял в качестве дозорного высоко на мачте. День выдался ясным, ветер дул постоянно в одном направлении, и небо было абсолютно чистым, за исключением нескольких лохматых облачков, которые только оттеняли сочную голубизну небосвода.

Равномерное поскрипывание канатов и корпуса корабля напомнило Ройсу о том, что он слишком много времени провел в Лондоне, на суше. Моряк в душе, он получал огромное удовольствие от путешествия.

– Поразительно, но еще в прошлом году мы вообще не знали, как выглядит Акора, – сказал он, – и даже сейчас о ней известно лишь немногим.

– Но почему? – спросила Брайанна, которая вместе с Еленой разделяла со всеми трапезу.

Амелию тоже вынесли на палубу. Она наконец-то проснулась и теперь спокойно сидела на руках у матери.

– Взгляните сюда, – сказал Ройс, расстилая перед ними карту. – Представьте, что вы на британском корабле проплываете мимо Акоры. Вы не можете подойти ближе, так как акорский морской патруль не позволит вам этого сделать. Единственный для вас выход – это рассмотреть берег в подзорную трубу. Прямо здесь, на северном побережье, вы замечаете нечто похожее на узкую бухту, и то же самое вы видите, когда подплываете к южному побережью. Это все, что попадает в поле вашего зрения. Как вам известно, Акора представляет собой один большой остров без единой гавани, без единого безопасного места для причала, кроме нескольких сомнительных бухт. Должно быть, вся флотилия находится в море, думаете вы, и к ней добираются на лодках, но как именно это происходит, вы не знаете и поэтому теряетесь в догадках. На всем побережье нет ничего, кроме неприступных скал. Вот откуда взялась легенда о королевстве-крепости.

– Но Акора – это не один большой остров, – возразила Брайанна, – по крайней мере на протяжении нескольких тысячелетий это так, с тех пор как произошло извержение вулкана.

– Это было для меня большой неожиданностью, – сказал Ройс.

Он указал на так называемую бухту у южного побережья.

– Первый раз я приплыл вот оттуда. Меня вынесло бурей из Кадисского залива. Мой корабль был сильно поврежден, как вдруг я увидел, как мне тогда показалось, бухту и поплыл в ее направлении. Если мне повезет, подумал я, то миную эту бухту и в итоге сяду на мель. Вместо этого меня закрутило в водовороте, и я оказался во внутреннем море, о существовании которого вообще не подозревал.

– Затонувшее сердце Акоры, – тихо произнесла Елена. Она отломила хрустящую корочку хлеба и окунула ее в остатки ароматного заливного из рыбы, самого вкусного блюда, которое когда-либо доводилось пробовать Ройсу.

– В ходе извержения вулкана главный остров разделился на две части, и море пролегло между ними.

– Удивительно, что все выжили, – сказал он.

– Только благодаря священным пещерам глубоко под землей, которые укрыли людей от пожаров, сопровождавших потоки лавы. Если бы вскоре после этого на нашу землю не пришли завоеватели, то все оставшиеся в живых умерли бы с голоду, – сказала Кассандра.

Ройс осторожно скрутил карту и убрал со стола. Ему показалось, что Кассандра была бледнее обычного, но он не понимал, что было тому причиной. Ей бы следовало быть намного счастливее, ведь она возвращалась домой.

– Наверное, было тяжело воспринимать врагов как спасителей, – сказал он.

– К ним никто не относился как к спасителям, по крайней мере на протяжении нескольких поколений, – прямо ответила она. – Понадобилось слишком много времени, чтобы соединить опыт старых и новых поколений.

– Менять что-либо всегда очень трудно, – заметил Ройс.

Джоанна перестала укачивать Амелию и сказала:

– Акору снова ждут перемены. Надеюсь, на этот раз все будет происходить мирно.

Кассандра кивнула.

.– Перемены неотвратимы. Акора не должна отставать в своем развитии от остального мира, иначе это сделает ее слишком уязвимой.

– Наш мудрый ванакс знает, как поступать в таких случаях, – с уверенностью сказала Елена. – В конце концов он же избранный.

– Согласно древнему ритуалу, – сказала Брайанна, – древнему и таинственному. Он проходит глубоко под землей, в священных пещерах, про которые только что говорила принцесса. Лишь немногие посвящены в это таинство. Мы знаем только то, что по его окончании избирается ванакс.

– Интересно было бы отправить всех коронованных особ Европы в эти пещеры, – почти серьезно сказал Ройс. – Держу пари, что большинство из них вообще не вернутся оттуда, и только несколько окажутся избранными.

Собственная откровенность удивила Ройса, но в очередной раз подтвердила глубокую неудовлетворенность английскими монархами. Ему бы стоило относиться к этому спокойнее и равнодушнее. Но в то же время именно чувство спокойствия и дружеская обстановка подтолкнули его рассказать о своем первом пребывании на Акоре.

Прошло уже почти два года с тех пор, как он впервые увидел королевство-крепость, но он еще ни с кем не делился своими впечатлениями. Джоанна и Алекс знали лишь самую малую часть того, что произошло с ним. Именно они вытащили его из этого ада. Он считал, что так оно лучше, вполне отдавал себе отчет в том, чего ему стоила его немногословность. Кошмары уже не так часто мучили его по ночам, но все же время от времени возобновлялись. И он совсем недавно снова начал спать в четырех стенах.

Он сумел оправиться после девяти голодных месяцев, проведенных в сыром подземелье. Дейлос планировал использовать его в качестве приманки для разжигания восстания, с помощью которого хотел получить власть. Ройс никогда так не ценил свободу, как сейчас. Но он знал, что где-то в глубине его сердца затаилась жажда мести. Если бы Дейлос все еще был жив…

Он посмотрел на Кассандру и поймал ее взгляд. Она увидела слишком много, и не только в своих видениях, подумал он. Он ощутил странную успокоенность от того, что он не один страдал от своих мыслей.

Прошел еще один день, а за ним другой. Чем ближе они подплывали к Акоре, тем сильнее Ройса одолевали воспоминания. Он больше не спал в каюте, а устроился на палубе. К нему присоединились еще несколько матросов, так как с каждым днем по мере их продвижения на юг становилось все жарче. Он с головой ушел в работу, которой хватало всей команде, и брался даже за самые тяжелые задания.

В свободное время он вместе с матросами метал ножи и участвовал в затеваемых ими единоборствах. В глубине души он чувствовал, что постепенно заслуживает уважение всей команды, но не кичился этим.

Он постоянно думал о Кассандре. Она всегда была там, на палубе, вместе с Джоанной занималась Амелией или подолгу смотрела на море. Они встречались только за трапезой. Остаться наедине на маленькой палубе судна у них не было возможности. Но Ройс полагал, что это к лучшему.

Он грезил о ней, засыпая на палубе под мерное покачивание корабля. Она представлялась ему такой, какой он увидел ее в первый раз – кружащейся в танце и сияющей от счастья. И еще когда он застал ее в детской, измученную, но державшуюся из последних сил.

Затем эти образы исчезали, и он часами смотрел на гигантский шар луны, размышляя над тем, почему тень печали никогда не покидала ее глаза.

На десятый день путешествия он проснулся и вдохнул запах лимонов. Солнце еще не взошло. Лишь на восточном горизонте виднелась тонкая полоска огненного зарева. Из матросов на палубе находился только дозорный. Ройс медленно сел и огляделся вокруг.

Аромат лимонов.

Этого не могло быть.

Он поднялся на ноги, потянулся, потер подбородок и решил, что нужно побриться. А запах лимонов так и не исчезал.

В носовой части корабля хлопнула дверь. Он проследил глазами за стройной фигурой, направившейся к поручням, подошел к ней и сказал:

– Доброе утро.

Кивнув, Кассандра поплотнее завернулась в плащ и взглянула на все еще светящиеся в небе звезды.

– Вы рано встали.

– И вы тоже. Скажите, может быть, вы знаете, почему я чувствую запах лимонов?

Ее полные губы – такие мягкие, такие сладкие губы! – расплылись в улыбке.

– Вы чувствуете запах Акоры…

Казалось, что этот дурманящий запах опьяняет разум. Или такое действие оказывает на него эта женщина?

– Сейчас как раз время цветения лимонных рощ, – сказала она. – Ветер с гор подхватывает их аромат и уносит далеко в море. Сделайте медленный вдох…

Когда он вдохнул, она продолжила:

– Это смесь дикого тимьяна и олеандра. Те, кто отправляется за пределы Акоры – Алекс, мои родители, я сама, – знают, что ни одно место на земле не источает подобного запаха.

Он охотно этому верил, так как аромат околдовал его. Но все же сильнее было ощущение приближения к долгожданным берегам.

– Нам еще долго плыть? – спросил он.

Она подняла голову, вглядываясь в невидимое так, как это сделал бы он сам или любой другой моряк, и сказала:

– Если ветер не изменится, то к концу, сегодняшнего дня мы будем ужинать на Илиусе.

Когда корабль входил в гавань главного города королевства, на небе в последних лучах заходящего солнца уже снова появились звезды. Ройс по-прежнему был на палубе: проснувшись, он не покидал ее. С тех пор как вечером на горизонте показалась земля, он просто был не в состоянии отвести взгляд от Акоры.

В его мыслях беспокойство и смущение боролись с ликованием. Впечатления от первого посещения были смутными. Часами он сражался со штормовым ветром, прежде чем попал во Внутреннее море, и чудом добрался живым до берега, который стал для него тюрьмой. Находясь в полубессознательном состоянии после удара по голове, он едва помнил, как его схватили люди Дейлоса. Но даже если и так… ему казалось, что он помнит, как выглядит Акора – суровые скалы, немилосердные и жестокие.

Но что же за место тогда перед ним? Этот призрачный рай зеленых холмов, покрытых белыми храмами и цветущими садами, рай золотых пляжей и лазурных волн?

Они миновали южный пролив, так же как и он когда-то, но вместо того чтобы на огромной скорости нестись к трем маленьким островкам в центре Внутреннего моря, единственному напоминанию о затонувшей части Акоры, корабль медленно приблизился к берегу большого острова на востоке. Он назывался Каллимос, что в переводе означало «прекрасный», и это название соответствовало истине. Далеко на западе Внутреннего моря, видимый лишь в бинокль, находился западный остров такого же размера, названный Лейос в честь плодородных долин. Но внимание Ройса было приковано к Илиусу. После того как Джоанна и Алекс спасли его, он попал в большой город и провел несколько дней в королевском дворце, где о нем заботилась Елена, но практически ничего об этом не помнил. Об отплытии в Англию тоже осталось мало воспоминаний. Он пришел в себя только на пути домой.

Может быть, именно поэтому все казалось новым и непохожим, к тому же он теперь был свободным человеком, а не полумертвым узником. Как бы там ни было, но от открывающихся красот дух захватывало.

– Неудивительно, что местные жители не хотели, чтобы сюда пришли иноземцы, – сказал он.

Кассандра, стоявшая рядом, кивнула.

– Тебе пришлось познакомиться с Акорой с худшей стороны. Теперь, я надеюсь, ты сможешь увидеть ее лучшую сторону, – тихонько произнесла она.

У Ройса было впечатление, что все это с ним уже происходило, хотя, едва они вошли в бухту, он осознал, что смотрит на город, не похожий ни на что, виденное им раньше. Илиус вырос перед ним, город взбирался вверх по холму, поднимавшемуся прямо из моря. Ряд за рядом стояли дома, словно укутанные в цветочное покрывало, между ними вились дороги, ведущие к вершине холма, где возвышался королевский дворец, мерцая в багровых лучах заходящего солнца.

– Как он огромен! – воскликнул Ройс, пытаясь оценить размеры увиденного. Казалось, что вершину холма просто срезали и перенесли сюда этот комплекс зданий с колоннами.

– Он строился более трех тысячелетий, – сказала Кассандра. – И у нас просто отвращение к разрушению. Во дворце есть комнаты, сохранившиеся от первоначальной постройки.

– Комнаты, которым три тысячи лет? И что, они до сих пор используются?

– Конечно, все содержится в идеальном состоянии.

– Просто невозможно себе представить! Нам в Европе кажется, что если предмет или здание появились пару веков назад, то это уже древность. А здесь, наверное, такую вещь назвали бы новинкой!

– Ну да, хотя нам и нечасто приходится использовать это слово.

По-прежнему не отрывая глаз от дворца, Ройс тряхнул головой в восхищении.

– Такое ощущение, будто Древний Рим, Афины или даже города и храмы Египта все еще стоят в первозданном виде, будто ничего не было ни разрушено, ни испорчено.

– Каждый ребенок знает о великой борьбе за выживание после землетрясения, и потому весь народ понимает, что наше наследие драгоценно и его нужно беречь.

Он снова посмотрел на город, пытаясь осознать увиденное. Ни один другой народ на планете не смог столь бережно сохранить в первозданном виде свое прошлое. Более того, жители Акоры добились равновесия, позволяя своей культуре развиваться и меняться. Это свидетельство стойкости и тонкости менталитета, редкое и восхитительное качество.

Проведя бессчетное количество часов в библиотеке в Хоукфорте за изучением коллекции своего далекого предка, присланной из королевства-крепости, он все это себе представлял. Любопытство и удивление маленького мальчика превратились в решимость взрослого мужчины и привели его сюда.

И это мгновение, внезапно осознал он, не было бы столь драгоценным, если бы не эта женщина рядом с ним.

– Вы говорили, – напомнил он, – что знаете историю моего предка, оставшегося здесь. Что есть какие-то документы.

Кассандра кивнула в ответ, и он спросил:

– Покажете мне?

– Конечно, раз вам так хочется. Я с удовольствием покажу и эти записи, и даже больше… – В этот момент она замолчала и посмотрела на набережную, к которой они быстро приближались. Неожиданно глаза ее заблестели, и затаившаяся в них тень печали исчезла.

Очень скоро Ройс понял причину такой перемены. На пристани стояли уже немолодые мужчина и женщина. Мужчина был высоким, статным, широкоплечим. Женщина, несмотря на возраст, была стройна, привлекательна и походила на Кассандру. Когда корабль приблизился, оба тепло заулыбались и замахали руками.

– Это мои родители, – восторженно сказала Кассандра.

Ройс чуть отступил назад, когда судно осторожно причалило и встало на якорь. Как только подали трап, Кассандра поспешила на берег, и родители заключили ее в объятия. Они простояли несколько минут, весело болтая, прежде чем Кассандра, улыбнувшись, повернулась к Ройсу и поманила его рукой. Он подошел, и она представила его.

– Леди Федра и лорд Эндрю Босуик, – с гордостью сказала она, – позвольте представить вам лорда Ройса Хоукфорта.

– Очень приятно, – протянул руку Эндрю. Ройс с удовольствием ответил на рукопожатие:

– Должен заметить, сэр, для мертвеца вы выглядите просто замечательно.

Эндрю засмеялся, как и его жена и дочь:

– Моя так называемая смерть оказалась весьма полезной. Когда более четверти века назад меня вынесло на этот берег, я сразу понял, что хочу остаться здесь навсегда. – Он с любовью посмотрел на жену, а она улыбнулась ему в ответ. – Однако я всегда был озабочен тем, чтобы выполнить свои обязательства по отношению к моей родине. К счастью, мой сын, Алекс, захотел и оказался способен взять их на себя. Как маркиз Босуик, он идеальным образом может помочь Акоре войти в современный мир.

– Насколько я понял, вы ездили в Америку с какой-то целью?

– Мы только что вернулись, – ответила Федра. – Я бы осталась еще, но Эндрю думает, что скоро там начнется еще одна война.

– Америка бурлит, – сказал ее муж. – Манера британцев когда вздумается брать американские суда на абордаж, захватывать матросов и насильно заставлять их служить в королевском военном флоте больно бьет по самолюбию молодой нации. Уже зазвучали опрометчивые призывы к войне, и я думаю, она вскоре начнется.

– Неужели американцы готовы развязать новую войну против Британии? – спросил Ройс.

– Совсем нет. У них маленькая армия, она плохо вооружена и плохо обучена. Однако ситуация была точно такой же…

– Ну, довольно! – заявила Федра, беря мужа под руку. – Я уже достаточно наслушалась разговоров про войну. Теперь, когда дочка дома, я хочу только одного…

– Мама… – Кассандра широко улыбнулась.

– Да, дорогая?

– Мне кажется, тебе следует заметить, что я не одна приехала.

– Ну да, ты пригласила лорда Хоукфорта.

– Да, это так, но…

Федра уже не слушала. Она вновь посмотрела на палубу корабля и на женщину, только что там появившуюся.

Это была их невестка, и она что-то бережно держала на руках…

– Джоанна? – удивленно пробормотал Эндрю. Она тепло улыбнулась и сказала:

– Я хочу вас еще кое с кем познакомить.

Глава 9

Неожиданно земля ушла из-под ног, словно поменялась местами с небом, на секунду задержавшимся под непривычным углом, прежде чем совсем исчезнуть из поля зрения и снова уступить место твердой земле.

Было больно, но терпимо. И все же не настолько, чтобы он не смог сразу же вскочить на ноги. Ройс оказался лицом к лицу с противником и усмехнулся:

– Придется тебе постараться получше. Атрей улыбнулся в ответ:

– Именно этим я сейчас и займусь.

На обоих были только набедренные повязки; сильные тела, натертые маслом, блестели на солнце. Они стояли на посыпанной песком арене, окруженной каменными скамьями, на которых практически никого не было за исключением десятка мужчин, подбадривающих их криками.

– Уверен, что хочешь принять участие в Играх? – спросил Атрей, пытаясь схватить Ройса за горло.

Ройс перехватил его руку, покрепче уперся ногами и с легкостью уложил ванакса Акоры на лопатки.

– Абсолютно уверен!

Атрей поднялся с песка арены и засмеялся:

– Отлично, англичанин! Ты быстро учишься.

– Да уж, без этого здесь не обойтись… – пробормотал Ройс, не переставая при этом улыбаться.

Он провел на Акоре два дня, и за это время заработал больше синяков, шишек и ссадин, чем за всю свою жизнь. Несмотря на это, он замечательно себя чувствовал, просто чертовски хорошо. Атрей оказался хорошим парнем. У него был тяжелый характер, Ройс понял это сразу, как только познакомился с ним на следующий день после приезда. Ванакс вернулся из двухнедельной поездки по побережью, где осматривал прибрежные укрепления. Он еще не отмылся от дорожной пыли, когда пригласил Ройса в личный кабинет, расположенный где-то глубоко в дворцовом лабиринте. С тех пор они практически не разлучались. Ройс чувствовал, что Атрей к нему присматривается, выискивает слабые стороны, но и он тоже не терял времени даром. Пока что Ройса все устраивало.

– На Игры соберутся лучшие спортсмены со всей Акоры, – сказал Атрей, когда они закончили бороться и отправились в душ. – Это отличный повод повидаться со старыми друзьями, узнать последние новости, да к тому же шанс завоевать вечную славу.

– Звучит заманчиво, – заметил Ройс.

Он уже с удовольствием предвкушал, как струи горячей воды сбегают по натруженному телу… Горячая вода – и как только они здесь ее подогревают? Он спросил:

– А кто придумал Игры? Вы заимствовали идею у греков или наоборот?

– Зависит от того, кого ты считаешь греками, – ответил Атрей, и они вошли в комнату для переодевания, и слуга подал ему полотенца. – Мы точно не знаем, кем были люди, изначально населявшие Акору. Есть легенды о далеких странствиях, но это и все. Однако те, кто пришел сюда после землетрясения, как раз были из Греции. Но не Греции времен Афин или Спарты, это были греки более ранних времен.

– Микенцы? – поразился Ройс. Атрей кивнул.

– Они проводили Игры в честь погибших воинов, лучших из лучших. Это и положило начало традиции. Первые Игры на Акоре состоялись на десятый год после катаклизма. С тех пор они проводятся каждый год без исключения.

– Что-то мне подсказывает, что при желании и я могу узнать всех атлетов, когда-либо принимавших участие в Играх за последние три тысячи лет.

– Ну конечно, – сказал Атрей, – все записи хранятся в библиотеке. Кассандра сказала, что собирается отвести тебя туда.

– Если ты не возражаешь.

– Конечно же, нет, – уверил его Атрей. Он снял набедренную повязку, встал под душ и повернул кран. Душ был установлен очень высоко на покрытой кафелем стене, но Атрей почти касался его головой. Он был такого же высокого роста, как и сам Ройс.

– У меня есть еще один вопрос, – сказал Ройс, – тоже об Играх.

– Что ты хочешь узнать?

– В Афинах греки принимали участие в Играх обнаженными, а я обратил внимание, что мужчины на Акоре носят набедренные повязки.

– Афиняне запрещали женщинам посещать Игры, – ответил Атрей, стоя под потоками воды, – и хотя на Акоре спокойнее относятся к наготе, чем в Европе, так далеко мы не заходим.

– И что, вы никогда не пытались, запретить женщинам посещать Игры?

– Пару раз. Но все равно это никогда не срабатывало.

– Почему же? – спросил Ройс, осторожно, чтобы не касаться ссадин, намыливая грудь. – Хотя всем известно, что «воины правят миром, а женщины им прислуживают», но похоже, что на самом-то деле это не совсем так…

– В этом есть доля истины, – сказал Атрей.

Ройс усмехнулся. Атрей подтвердил его подозрения.

– Я так и подумал. Женщины умеют убеждать.

– Ну, дело не только в этом. На Акоре есть священный закон: ни один мужчина не имеет права причинить вред женщине. Это наследие тех далеких времен, когда жрицы и воины наконец-то договорились между собой. Мужчина, причинивший вред женщине, опозорит себя на всю жизнь, и он действительно заслуживает подобного отношения.

– В прошлом году Джоанна что-то такое мне рассказывала. – Она была абсолютно уверена, что мужчины, схватившие Ройса и попытавшиеся изнасиловать ее, не были подданными ванакса, поскольку ни один правитель Акоры никогда не воспользовался бы услугами подобных негодяев, чтобы не позорить свое имя.

– Причинить вред можно разными способами, – сказал Атрей. – Например, если бы мы проводили Игры и не пригласили на них женщин, то они бы расстроились, огорчились, то есть им был бы нанесен определенный ущерб. Поэтому подобных вещей делать нельзя.

Ройс тряхнул головой, восхищенный такими жизненными устоями. В самом деле, было бы неплохо, если бы так же обстояло дело и в Англии. В то же время он задумался о возможных последствиях.

– Должно быть, для мужчин Акоры все это не так уж и легко!

Атрей в ответ расхохотался:

– Ну, я просто скажу, что у нас есть замечательный повод, чтобы стать превосходными дипломатами.

Вытираясь и надевая одежду, оставленную на полке, Ройс все еще посмеивался. Атрей тоже улыбался. Они вместе вернулись на арену. Там занимались несколько групп мужчин. Одни боролись, другие упражнялись в прыжках в длину, метании копья или диска. Они здоровались с ванаксом, когда тот проходил мимо, обменивались дружелюбными пожеланиями.

Выйдя на улицу, Ройс обратил внимание, что люди кивали им и приветствовали Атрея с неподдельным удовольствием, причем в этом не было даже намека на церемониальность. Он был правителем, избранным, и в то же время он оставался одним из них. Ройс попытался было представить, как Атрей, так же как сейчас, с легкостью и улыбкой, утверждал свою власть над людьми в случае необходимости, но решил, что это невозможно.

Они прошли уже около четверти мили по направлению к дворцу, и тут Ройс увидел толпу впереди. Боковым зрением он заметил, что Атрей напрягся. Когда они подошли ближе, люди быстро расступились, и глазам Ройса представилось написанное на стене большими желтыми буквами всего одно слово: ГЕЛИОС.

Больше ничего, но, похоже, люди были сильно возбуждены и даже, как показалось Ройсу, испуганы. Некоторые нервно посматривали на Атрея, а тот едва взглянул на стену и промолчал. Через несколько минут подоспела группа юношей со щетками и ведрами с побелкой. Вскоре слово исчезло.

Атрей пошел дальше, Ройс последовал за ним.

Они зашли за угол и вновь увидели то же самое: ГЕ-ЛИОС.

Атрей вздохнул. На этот раз он не останавливаясь пошел дальше. Они уже подходили к дворцу, когда Ройс спросил:

– Будь добр, объясни мне, пожалуйста, что это значит? Было совершенно ясно, что писать что-либо на стенах не входило в обычаи акорцев. Город был слишком красив.

– «Гелиос» означает «солнечный свет», – ответил Атрей.

– Ну, я понял, что это имеет какое-то отношение к солнцу, но зачем писать это на стене?

– Это символ бунтарей, тех, кто считает, что на Акоре нужны быстрые перемены. Они хотят, чтобы правительство было более открытым и подотчетным простому народу, как бы просвечиваемое лучами солнца. Они заявляют, что сейчас мы прячемся в тени.

– Понятно… И все же, зачем писать на стенах?

– Они считают, или по крайней мере так говорят, что на Акоре не терпят тех, кто придерживается другой точки зрения. Они используют Игры для того, чтобы заявить о своих требованиях.

– Что же ты предпримешь? – спросил Ройс. Атрей пожал плечами:

– Ничего. Сейчас мне гораздо важнее выяснить, почему у Кассандры опять появились видения о захвате Акоры Британией и как с этим связан Дейлос, если, конечно, он имеет к этому какое-то отношение.

– Думаешь, Дейлос может быть жив?

– Кроме него есть и другие, те, кто считает, что я пытаюсь слишком многое изменить. Однако я не верю, что кто-то из них способен предпринять что-то против меня. Остается Дейлос.

Ройс тихо сказал:

– Лично меня обрадовало бы известие о том, что он жив.

Атрей остановился и взглянул на него:

– Почему?

– Тогда бы я мог его убить.

– Из мести? – спросил его ванакс.

– Отчасти, – подтвердил Ройс, – но главное потому, что его просто необходимо убить. Если он действительно жив, то будет по-прежнему вредить невинным людям.

Атрей пошел дальше. Вскоре он коротко бросил:

– Кассандра права: у тебя действительно сердце воина.

«Похоже, они неплохо ладят между собой», – подумала Кассандра, увидев приближающихся брата и Ройса. Они с легкостью общались друг с другом, именно этого она и ожидала. Лорд Хоукфорт и ванакс Атрей были во многом очень похожи: оба были лидерами по натуре, гордыми, честными, обладающими одновременно большой физической силой и не меньшей мягкостью.

Один из них был ее братом, и она нежно его любила.

А другой…

Было бы большой глупостью даже думать о нем. Но так сложно избавиться от этих мыслей!

– Вот ты где! – обрадовано произнес Атрей. – Нас ждала?

Ждала их… его… Ройса…

– Я как раз шла в библиотеку и тут увидела вас, – ответила она, неожиданно став очень серьезной. – Ну что, неплохой был денек?

– Определенно весьма насыщенный, – ответил Ройс. Он не сводил с нее глаз. – В библиотеку? Не будете возражать, если я пойду с вами?

Изо всех сил пытаясь скрыть волнение, она лишь пожала плечами:

– Ну что ж… почему бы и нет.

Атрей быстро взглянул на нее, слегка нахмурился, но сказал:

– Неплохая идея. Ройс, увидимся за ужином. Мужчины попрощались. Когда Атрей ушел, Ройс сказал:

– Ванакс рассказывал мне об Играх. Кассандра заметила синяк на его лице.

– Похоже, что не только рассказывал.

– Ну да, он кое-что мне показал, – подтвердил Ройс, – но и я в долгу не остался. Теперь жду соревнований.

– Вы уверены? Я имею в виду соревнования. Уверены, что это правильное решение? Это очень жестокие состязания, бывают и травмы.

Он мягко спросил:

– Думаете, этим можно меня испугать?

– Ну конечно же, нет. Я не это имела в виду… – Вечно эта чертова мужская гордость! – Не обращайте внимания, я уверена, что у вас все получится. И в каких видах будете участвовать?