Золотая серия фэнтези - Отвага Соколов (Тайные тексты - 3)

Войдя внутрь, она с удовлетворением увидела темные силуэты кувшинов с крышками, закупоренных воском амфор, объемистых бочек и пузатых бочонков, мешков, ящиков, коробок и свертков. Воздух благоухал перцем, корицей и многими другими специями. И хотя с потолка свисали не окорока, а лишь пустые крючья, а на полках справа от нее вместо колбас лежала лишь оберточная бумага, имеющихся припасов одного этого погреба им четверым хватило бы на целый год.
      - А я уже начинал опасаться, думая, что ты ошиблась, - признался Ри. Подойдя к Кейт со спины, он обнял ее за талию.
      - Я тоже беспокоилась. Никак не предполагала, что чужаки сумеют найти настолько хорошо замаскированное хранилище, как то, которое мы осмотрели перед этим.
      - Эти хранилища создавали сами Драконы.
      - Я уже думала об этом. Но найти все тайники мог бы лишь тот Дракон, который построил этот Дом. Вернувшись, он, конечно, захотел бы поселиться в собственном жилище.
      - Похоже, ты права.
      Кейт внимательно осмотрела запасы:
      - Теперь нам не о чем беспокоиться: на жизнь хватит. Но мне все же хотелось бы обойти все известные мне погреба. Возможно, скоро мы уже не будем здесь лишь вчетвером. Сейчас можно перекусить, а потом вы понесете наверх все, что нужно, а я тем временем осмотрю оставшуюся часть подземелий. Или можно отложить экскурсию до завтрашнего дня.
      Ян завершил осмотр тайника.
      - Лучше бы продолжить поиски, - ответил он. - В этом хранилище нет мяса, а я не сомневаюсь в том, что ты хотела бы найти его, прежде чем день закончится.
      Кейт была удивлена. Она принюхалась... Здесь пахло копченой ветчиной, олениной и говядиной, вяленым питоном. Однако на вбитых в потолок крюках не осталось ни единого обернутого бумагой окорока, и мешки с копченым мясом на полках казались чересчур плоскими.
      - В любом из этих тайников должно было храниться все, что нужно для жизни. В задней части кладовой имеется кран, из которого можно набрать пресной воды, дверь надежно запирается изнутри, если вдруг потребуется отсидеться здесь. Где-то тут должно быть даже золото - в небольших сундучках.
      Кейт начала осматривать полки. Однако Ян был прав. Все припасы были на месте - кроме мяса, исчезнувшего до последнего куска.
      - В нескольких бочках должна быть соленая рыба, - добавила она. - Мы с Ри можем прокормиться и ею.
      Ри нахмурился. Он указал на пустые крюки, затем на вощеную ткань и упаковочные шнурки, кучками лежавшие под каждым из них.
      - Кому придет в голову разворачивать мясо, прежде чем забрать его отсюда? - спросил он. - Без упаковки оно не будет долго храниться, а сразу столько не съешь.
      Кейт не нашлась с ответом и лишь предложила:
      - Может, стоит поискать рыбу?
      Сняв крышку с одной из пахнущих рыбой бочек, она заглянула внутрь. По всем правилам засолки рыба должна была укладываться почти доверху и заливаться рассолом. Однако бочонок был полон лишь на одну треть. И треть эта, занятая рассолом, не обнаруживала никаких признаков рыбы. Ни в соленой жиже, ни на стенках бочки она не заметила ни плавника, ни чешуйки. Сняв со стены стержень с крюком, она погрузила его в темную жидкость.
      - Пусто. Ни одной рыбешки. Если бы не запах, я бы сказала, что в этом бочонке никогда не было рыбы.
      - Может быть, рассол приготовили, а рыбу положить не успели? предположил Ри.
      Кейт пристально посмотрела на него. Он пожал плечами:
      - Да нет, конечно. У нас тоже отправляли в погреба только готовые продукты. Даже представить не могу, что здесь случилось.
      - Я тоже. Но нам с тобой мясо необходимо. Наши спутники прекрасно обойдутся и без него, но...
      - Я мяса не ем, - прервала ее Алви. Кейт кивнула и продолжила:
      - Но если мы с тобой будем лишены мяса во время и после Трансформации, то долго не протянем.
      - Значит, идем искать следующий погреб, - подытожил Ян. Очередной склад оказался опустошенным. Но в следующем все было на месте. Все, кроме мяса. Ароматизированные травами вощеные обертки так же лежали аккуратными кучками под крюками, бочки же с соленой рыбой все как одна были закупорены. Взяв в руки одну из пустых оберток, Кейт вдруг заметила, что на ней нет даже разреза. К шву никто не прикасался, к ткани тоже. Никто не мог извлечь мясо из упаковки, не разрезав ее предварительно. Тем не менее, хотя это и казалось невозможным, мясо исчезло.
      - Наша ветчина испарилась, - разочарованно произнесла Кейт. - Если бы мясо испортилось и сгнило, в обертках остались бы по крайней мере кости, но в них нет ничего.
      Озадаченный Ри рылся в припасах:
      - Так что же здесь произошло?
      - Трудно сказать. - Кейт устало опустилась на сундук, в котором до сих пор находилось золото и серебро в виде монет самой разнообразной чеканки и различного достоинства. - Кому нужно красть одно только мясо, пренебрегая винами, приправами, овощами? Зачем вообще похищать копченое мясо, оставив здесь золото, на которое можно купить в тысячу раз больше продуктов?
      - Так каким же образом они это сделали? - буркнул Ян.
      Алви притронулась руками к полу в середине помещения; зажмурив глаза, она застыла, касаясь камней растопыренными пальцами. Кейт отвлеклась от своих раздумий, увидев странную позу и предельную сосредоточенность девочки.
      Заметив, как примолкла Кейт, Ри и Ян проследили направление ее взгляда. И тоже затихли. Все трое теперь не отрывали глаз от девочки. Наконец Алви заговорила, не разжимая крепко сомкнутых век и не расслабляясь:
      - Вы - первые люди, вошедшие в эту комнату после... злого дня, дня злых чар и злых смертей. Ничто живое с той поры... не переступало этот порог... никто... ни один человек... не брал ничего из этой комнаты.
      Кейт наклонилась вперед, опершись локтями о колени:
      - Тогда кто это сделал?
      - Здесь поглощали пищу мертвые. Мертвецам отдали плоть... - Алви поежилась и еще крепче зажмурила глаза. - Им отдали всю мертвую плоть в качестве жертвы. - Тело ее сотрясала крупная дрожь, голос переменился, замедляясь и понижаясь: - Отзвуки данных им обещаний до сих пор доносятся из стен. Они еще слышат их и выполняют свой долг. - И Алви нараспев произнесла:
      Кровью живых,
      Плотью усопших
      Вас призываю,
      О духи Предков,
      Ушедших прежде.
      Враги за стеной,
      Враги внутри Дома,
      Они ворвались,
      Они убивали,
      Грабеж творили,
      Брали добычу,
      И побеждали,
      И покоряли.
      Придите ныне, о духи мертвых,
      Всю плоть усопших в Доме Галвеев
      Вам предлагаю я вместо крови.
      Гоните из Дома, чужих гоните,
      Но не вредите, не лейте крови
      И даже боли да не чините.
      Прошу не мести,
      Прошу спасенья.
      Вам отдаю я толику крови
      За безопасность врага и друга
      Внутри стен Дома,
      Покуда чары сии вершатся.
      И так да будет!
      - Заклинание, - пробормотала Кейт.
      - Да, заклинание. И совершенное человеком могущественным и умным. Я слышу отзвуки его шагов, доносящиеся здесь отовсюду. Этот Дом и его также, по праву плоти и духа, хотя пребывал он здесь недолго.
      - Значит, он призвал мертвых?
      Алви открыла глаза и посмотрела на Кейт:
      - И они пришли. Духи усопших Галвеев до сих пор наблюдают за Домом, они смотрят на нас и сейчас. Побывавшие здесь враги явились сюда еще раз, но не смогли жить здесь. Мертвые сейчас не так сильны, как в ту в ночь, когда было произнесено заклинание. Но они до сих пор способны на многое. Алви обхватила себя тонкими руками, и Кейт заметила, что они покрылись гусиной кожей. - В этом доме не может жить человек, который не является другом твоей Семьи или твоим другом. Мертвые забирают себе всю мертвую плоть, попавшую в эти стены, и когда здесь кто-нибудь умирает или сюда попадает мясо, духи поглощают его и на время становятся сильнее. И тогда, вернув себе силу, они исполняют волю того, кто призвал их.
      Ян захохотал.
      - Что с тобой? - взглянула на него Кейт.
      - Нечего удивляться тому, что Сабиры и Драконы оставили это место, полное голодных и алчущих плоти призраков.
      - Это осложняет наше положение, - заметил Ри. - Нам необходимо мясо, чтобы выжить.
      - Мы можем охотиться, - сказала Кейт. - И мясо нетрудно съесть снаружи, за стенами.
      - Возможно. Но тем самым мы выдадим себя тому, кто решит понаблюдать за Домом.
      - Да, кое-какой риск в этом есть, - согласилась Кейт. - Но я охотилась здесь долгие годы, и мне удавалось скрываться даже от внимательных глаз.
      Алви протянула руку ладонью вперед:
      - Кейт, я открыла еще одну важную вещь. Позволь мне пойти дальше по дороге.
      Кейт кивнула и приготовилась ждать. Девочка снова закрыла глаза; она долго сидела на полу, едва дыша и чуть приоткрыв рот. Сейчас Алви напоминала Кейт олененка, спрятавшегося в траве от глаз охотника. Сердце Кейт затрепетало... Конечно, ребенку ничто не грозило, но хищница, обитавшая внутри Кейт, не позволяла ей забыть этот образ или заменить его менее тревожащим охотничий инстинкт. Она подумала о том, что ей удалось обнаружить в этой девочке нечто неизвестное ей прежде. Наконец Алви заговорила:
      - Неподалеку от этой комнаты скрывается женщина с двумя детьми. В кладовой, такой же, как эта. Они заперлись изнутри и питаются хранящимися там припасами. Они прячутся там с того дня, когда Дом был второй раз захвачен врагами. Но сперва их было двое, а третий... пришел позже.
      Кейт замерла:
      - Так здесь до сих пор есть уцелевшие?
      - Так говорит мне тропа. - Девочка кивнула.
      Дом мог укрыть их. Дом мог тайно принять в себя даже целое войско, нужно было только разместить его в определенных местах, под защитой хитроумных механизмов, отпирающих стены. Галвеи не успели воспользоваться этими тайниками, но все же кто-то из них сумел уцелеть!
      - Ты можешь отвести меня к ним? - взволнованно спросила Кейт.
      Алви кивнула. Ее большие глаза блеснули.
      - Они так боятся, Кейт. Каждый день они ждут, что их обнаружат. Я ощущаю их ужас. Они не знают, что Дом пуст.
      Они прожили эти два года в своем укрытии, не зная солнца и свежего воздуха... слабея, бледнея, быть может, умирая. Нужно немедленно отыскать их. Женщина и двое детей - все, что осталось от ее Семьи!
      Впрочем, Кейт попыталась запретить себе надеяться на то, что эти трое окажутся ее близкими родными. Дугхалл говорил ей, что, по его сведениям, все они погибли. Но быть может, сумела спастись какая-нибудь из ее кузин. И тут же она напомнила себе, что в Доме обитало множество людей, к Семье не принадлежащих, - гораздо больше, чем самих Галвеев, и возможность уцелеть скорее всего предоставилась какой-нибудь служанке, охваченной ужасом, и двоим ее детям.
      Кейт поднялась. Эти трое в любом случае могли оказаться знакомыми ей. Ценна любая связь, соединяющая ее с прошлым.
      - Итак, отправляемся на поиски? - спросил Ри.
      - Наверное, мне следует пойти одной. - Кейт прикоснулась ладонью к стене.
      - Я поведу тебя, - сказала Алви. - Дорога покажет мне их следы. Они поют, призывая меня к себе.
      Ри пожал плечами:
      - Я не могу оставить вас одних в этом подземелье. Кейт вдохнула и медленно выпустила воздух из груди.
      - Быть может, следует подождать до завтра и утром спуститься сюда снова.
      В еще не найденной потайной комнате ее ожидала либо великая радость, либо столь же огромное разочарование. События недавнего прошлого заставили ее осторожнее относиться к собственным надеждам... Она научилась не доверять им.
      - По-моему, нужно разобраться с этим делом немедленно, - посоветовал Ян, - пока ты еще можешь держать себя в руках.
      Кейт, вздрогнув, кивнула:
      - Наверное, ты прав.
      Алви повела их в сторону балконов. Теперь они шли освещенными коридорами, за открытыми дверями виднелась изящная мебель, и Кейт чуточку приободрилась. Гнетущий мрак, царивший в подземельях Дома, смущал ее сейчас гораздо больше, чем в прежние времена. Сама она обычно чувствовала себя одинаково непринужденно и во тьме и на свету, но ее до сих пор удивляло, почему создатели Дома Галвеев соорудили в нем столько темных, лишенных окон и свежего воздуха помещений. Кто жил в них? Что в них творилось? Для чего они вообще предназначались? Путь их, указываемый Алви, извивался змеей: следуя за ней, они спустились сначала вниз, прошли вперед и снова поднялись. Теперь они находились уже недалеко от балконов, хотя Кейт не помнила, чтобы склады находились так близко от них.
      И когда Алви наконец привела их к знакомому Кейт коридору, кончавшемуся тупиком, с двумя балконными комнатами и двумя кладовыми, та сказала девочке:
      - Ты где-то ошиблась. Я знаю эту часть дома.
      - Я иду правильно, - не останавливаясь, ответила Алви. Кейт не стала спорить. Ошибка скоро обнаружится, и если они потеряют немного времени это будет всего лишь задержка, отдаляющая ее от разочарования.
      Обе двери слева от Кейт вели в очаровательные комнаты с балконами. Справа от нее находились двери кладовых, все четыре сейчас были закрыты. Девочка открыла дверь второго хранилища и прошла между шкафов и полок. Остановившись у дальней стены, она прикоснулась к ней:
      - Они здесь.
      Кейт бросила взгляд на гладкую поверхность стены, потом на ребенка:
      - Там внутри?
      - Да.
      Кейт приблизилась к стене и принялась изучать запахи, исходившие от нее. Она различала запах людей, слишком слабый для того, чтобы можно было определить, кто именно находится там внутри, однако кто-то, вне всяких сомнений, прятался сейчас за этой стеною. Кейт провела пальцами вдоль углов комнаты, затем по задним краям каждой полки. К собственному удивлению, она нащупала наконец кнопку. Кейт нажала, но механизм не сработал. Значит, дверь заперта изнутри.
      Пульс ее участился, Кейт взглянула на девочку:
      - Ты права. Там есть комната.
      - Я чувствую это, - сказала Алви. - Они живы.
      - Значит, они могут слышать меня?
      - Да.
      Кейт распрямилась, приложила обе руки к стене и крикнула:
      - Хейя! Там в комнате! Это я! Кейт Галвей! - Она приложила ухо к гладкой поверхности камня и прислушалась... ни движения, ни голосов ничего. Выждав немного, она крикнула снова: - Сабиры ушли. Вы втроем можете выйти. Это я, Кейт! Вы теперь в безопасности.
      Она вновь приложила ухо к стене, внимательно вслушиваясь. Долгое время до нее не доносилось ни звука, потом она уловила едва различимый шепот:
      - Может, это и вправду Кейт?
      Голос принадлежал ребенку.
      - Кейт мертва, это плохие люди. Сиди тихо, и они уйдут. Вновь наступила тишина.
      - Это я, - повторила Кейт, - и могу доказать это.
      Ни звука, ни движения. Голос мог принадлежать кому угодно, но в интонациях ребенка, назвавшего имя Кейт, она различила надежду. В мире полно женщин, носящих имя Кейт, и в Доме также жили ее тезки, но, возможно, находившиеся внутри люди знали именно ее. Или быть может, прислуживали ей.
      Что же убедит их в правдивости ее слов? Начать ли ей с фактов, которые были известны слугам, или сразу с того, что знали лишь члены Семьи? Чьи дети были знакомы ей? Или может, племянники и племянницы? Младшие кузены и кузины? Дети ее слуг?
      - У меня было семь сестер, - сказала Кейт. - И двое живых братьев. Моих старших сестер звали Элси, Друса и Экхо. Имена моих младших сестер-близнецов Лорианн и Марсианн, еще были Лусианн и Елена. Кестрель и Эван - так звали моих братьев, которые рано умерли. Вильям и Симон выжили, они были моложе.
      Ни звука. Ни отклика. Кейт продолжила:
      - Мою служанку звали Данфейт, она была родом из деревушки Хопсетт на северном побережье, возле Рабана. Имя моей матери было Грейс Драклес... Ее род происходил от Имуса Драклеса и Винтермарч Корвин. Отцом моим был Страхам Галвей. Его линия восходит к Эвану Галвею. Мы потеряли след его материнской линии на Брасеассе Карнее и его любовницах.
      Ответа не было. "Ну, пожалуйста, - думала она. - Пожалуйста, ответьте. Прошу вас. Пожалуйста, посоветуйте, что именно нужно сказать мне, чтобы убедить вас в том, что я - это я".
      - Я занимала угловую комнату возле Ивового зала, - продолжила она. - У меня была раковина, я нашла ее, гуляя у моря, недалеко от нашего сельского дома, и хранила в резной коробочке под подушкой. Раковина эта очень простая: коричневая с одной стороны и белая с другой, но если поднести ее близко к источнику света, она становится ярко-розовой. Еще я держала в этой шкатулке перышко сойки и кристалл, который подарила мне сестрица Экхо. Я часто брала у сестры Элси ее коня, потому что он был быстрее и лучше прыгал, но он не любил меня, и сестра сердилась, когда я ездила на нем.
      За стеной зазвучали шаги, кто-то медленно подходил к стене. Все ближе и ближе. Наконец шаги замерли возле самой стены. Кейт затаила дыхание, ожидая, что сейчас стена сдвинется с места. Но этого не произошло, и новых звуков не последовало.
      - Пожалуйста, выходите, - попросила она.
      - А скажи мне... скажи, почему умерли твои братья, - раздался негромкий голос.
      Она не знала, кто именно стоит там, по другую сторону стены. Не ощущала она и запахов находящихся в укрытии людей. Но надежда вдруг вспыхнула в ней с новой силой.
      - Оба они были погублены шпионами Сабиров и погибли в младенчестве.
      - Да. Но почему их убили?
      Сердце Кейт забилось быстрее. Лишь ее близкие родные, ее родители, братья и сестры, знали ответ на этот вопрос. Более того, лишь они, знавшие это и державшие в тайне, могли задать его. Тайна эта по-прежнему могла стоить ей жизни.
      Прикрыв глаза, Кейт припала щекой к стене. Прошептав эти слова, она может накликать на себя смерть, но иногда риска все же не избежать.
      - Они были Карнеями, - сказала она наконец. - Как и я сама. Изнутри донеслось глухое рыдание. Потом стена поползла вбок - в сторону от Кейт. Из открывшейся щели на нее хлынули запахи, сладкие и знакомые, и стройная фигура показалась в проеме.
      Кейт узнала сестру скорее при помощи нюха, нежели зрения. Да и темно здесь было, чтобы глаза могли уверенно сказать ей, что эта хрупкая женщина действительно одна из ее старших сестер.
      - Элси, - прошептала она. Обнявшись, они залились слезами. А потом, чуть отстранившись, Кейт спросила: - Кто с тобой?
      У Элси было пятеро детей.
      - Лонар. И младенец. Я назвала дочку Ретхен.
      Сестра впустила Кейт в комнату, два года служившую ей убежищем. Племянник Кейт Лонар с младенцем на руках прятался в углу за грудой ящиков. Когда он увидел Кейт, затравленное выражение на его лице сменилось радостным.
      - Так, значит, ты жива, - воскликнул он.
      - И ты тоже. - Кейт упала на колени, протянув к нему руки. И вместе с младенцем он бросился в ее объятия. - Лонар, я так рада видеть тебя и твою сестренку. Ты даже представить себе не можешь, насколько я счастлива.
      Проснувшийся ребенок заплакал.
      Глава 18
      - Значит, ты не собиралась спускаться к балконам?
      Кейт и Элси сидели напротив друг друга в глубоких креслах посреди фамильных апартаментов. Элси кормила младенца и сама ела свежую зелень, сорванную в огороде с одной из уцелевших грядок. Кейт прямо из бутылки потягивала теплое, янтарное вархиисское бренди. Ри и Ян были заняты переноской припасов из ближайшего не тронутого Драконами склада. Алви и Лонар уже отправились спать. Поэтому Кейт получила возможность без помех выслушать историю Элси и рассказать сестре свою собственную. Обе были потрясены тем, что поведала каждая из них.
      - Нам просто повезло. Лонар чувствовал себя одиноко, и я понимала, что после родов не смогу проводить с ним достаточно времени. Он захотел спуститься к балконам, и я решила показать ему потайную комнату, которую обнаружила, еще когда была маленькой.
      - Я никогда не слыхала о ней.
      - Я не рассказывала никому о ее существовании. Она была моим личным убежищем. После свадьбы я показала комнату Омилу, и мы решили заполнить ее всем необходимым. Так, на всякий случай. А потом регулярно обновляли припасы и никогда не расходовали их. Поэтому мы и поселились в комнатах рядом с балконами, а не в верхнем доме. Это позволяло нам часто спускаться вниз.
      Элси умолкла. Она смотрела на своего ребенка, и Кейт увидела, что глаза сестры наполнились слезами. Она действительно прошла через сущий ад.
      - Я так рада, что ты спаслась, - прошептала Кейт.
      - Я тоже... иногда, - ответила Элси. Она погладила щечку Ретхен и переложила девочку от одной груди к другой. - Глядя на нее и Лонара, я радуюсь тому, что оказалась так далеко от всех остальных, когда в Доме начались эти вопли. И все-таки не могу не признаться: я не однажды жалела о том, что не погибла вместе с Омилом и другими нашими детьми.
      Кейт глотнула бренди.
      - Мне и самой иногда так казалось.
      - Но ты столько сделала. Потом ты и Ри... - Элси улыбнулась. - Я так рада, что ты наконец нашла мужа.
      - Радость твоя уменьшится, когда я расскажу тебе о том, кто он.
      - Я уже знаю. Он и Ян братья. Так? А фамилия Яна - Драклес, он сам сказал мне. - Элси отпила из стакана ключевой воды. - Можешь не беспокоиться. Среди Драклесов нет таких, с кем мы не были бы в родстве.
      - Меня беспокоит вовсе не это. - Кейт посмотрела на крошечное пламя, трепетавшее в камине. Пляшущие язычки его вселяли в ее душу покой. - Ян и Ри - сводные братья. И Ри - Сабир.
      Элси не издала ни звука. Она даже дышать перестала. Кейт взглянула на сестру. Та смотрела на нее с явным недоверием на лице.
      - Сабир? - выдавила она наконец.
      Кейт кивнула.
      - В какой связи он находится с теми Сабирами?
      - Ри принадлежит к главной ветви рода. После смерти отца он должен был взять на себя долю власти в Семействе Сабиров. - Кейт не стала объяснять, какую именно долю. Она полагала, что с Элси хватит и того, что Ри принадлежит к Сабирам.
      Сестра была ошеломлена. И когда дар речи вновь вернулся к ней, она спросила глухим голосом:
      - Но как ты могла?
      Именно этот вопрос несчетное число раз задавала себе и сама Кейт. И невзирая на любовь к Ри, невзирая на всепоглощающее чувство созданности друг для друга, Кейт до сих пор не могла дать удовлетворительного ответа на него.
      Долг Галвея требовал, чтобы она отреклась от Ри, как бы ни желала его. А она променяла свой долг на плотское желание и любовь. Кейт смотрела на огонь и пыталась отыскать слова, которые объяснили бы Элси причины, заставившие ее сделать именно такой выбор. Однако она давно уже знала эти слова. И просто не хотела говорить их себе самой.
      Она стала предательницей. Трусом. Она была и осталась слабым и глупым ребенком.
      - Если бы об этом узнал Дугхалл... - произнесла Элси.
      - Он знает. И Ри... понравился ему. Ри перешел на нашу сторону и выступил против собственного Семейства. Он помог нам... он помог Дугхаллу. Вместе мы выстояли в битвах которые выпали на нашу долю.
      Как же ей объяснить Элси, кто такой Дугхалл. Элси считала их дядю дипломатом, важным государственным деятелем, респектабельным стариком. Она ничего не знала о его тайных занятиях чародейством, о его вере, его служении Водору Имришу и ожиданиях прихода в мир Возрожденного. Сестра ничего не знала о том чудесном будущем, которое было обещано миру, и о том, что все надежды на счастье оказались уничтожены рукой ее собственной кузины Дани. Элси уже знала о бегстве Кейт, о предательстве Гофтских Галвеев, о долгом и опасном ее путешествии. Впрочем, Кейт изложила свою историю, стараясь не упоминать о магической подоплеке событий.
      - И Дугхалл примирился с этим... твоим предательством?
      Не зная о магии... о битвах между Волками обеих Семей, о Соколах и Драконах, о Возрожденном, о пророчествах и о Дане, Элси просто не сможет понять все произошедшее. Кейт рассудила, что, наверное, так будет лучше... если Элси не узнает о возвращении в мир магии, она не станет бояться неведомых для нее чар. Элси будет спокойна, хотя, возможно, и возненавидит Кейт на всю оставшуюся жизнь. Кейт подумала, что сумеет примириться с этой ненавистью, ведь отныне ее душу будет согревать знание о том, что Элси и двое ее детей уцелели.
      Но какое она имеет право скрывать правду от Элси? Горчайшая правда лучше наисладчайшей лжи. Почему она полагает, что Элси нуждается в спокойствии? Сестра ее утратила гораздо больше Кейт: кроме братьев, сестер и родителей, она лишилась мужа и детей, убитых Драконами или Волками. И если бы Кейт оказалась на ее месте, то, безусловно, захотела бы узнать истинное положение дел.
      И в конце концов эта мысль и стала решающей.
      - Видишь ли, ты знаешь еще не обо всем, - начала Кейт.
      И на сей раз она рассказала сестре всю правду.
      КНИГА ВТОРАЯ
      Как мужи на битву выезжали,
      Вороны в поднебесье взмывали:
      Им бы крови алыя напиться
      Да мясцом кровавым поживиться.
      Из народной песни Гируналле.
      Глава 19
      Всадники с реющими на ветру вымпелами приблизились К рыболовному становищу карганов. Отряд, выжидая, остановился на достаточном удалении от шатров.
      Даня была одета в дивную, покрытую вышивкой замшевую каспу и брюки, которые сшили для нее карганки. Взобравшись на своего лоррага, она в одиночку двинулась навстречу прибывшим: следовало в конце концов соблюдать приличия. Для карганов она была Ка Икой - Богиней Лета, матерью долгожданного спасителя Иксахши. Приняв на себя роль Иксахши, Луэркас сотворил некоторые описанные в легендах чудеса, и слухи о нем пошли по всему краю. Молва распространялась все дальше и дальше. Увечные жители здешних мест, искалеченные безумными чарами тысячелетней давности, приходили отовсюду, не скрывая своих искаженных и уродливых обличий, в поисках свидетельств того, что время их прозябания в холодных пустошах Веральных территорий заканчивается.
      По прибытии каждого нового отряда Даня приветствовала его предводителей, Луэркас одаривал их обещаниями, и они оставались, а если и уходили обратно, то лишь для того, чтобы привести в лагерь всех остальных своих родичей. Летний стан карганов, вмещавший поначалу менее сотни мохнатых существ, теперь превратился в город с населением почти в десять тысяч душ. И все они намеревались двинуться на север - в земли более теплые и богатые, ибо голодные легионы увечных опустошили свой край. Вновь стать более или менее пригодным для пропитания он мог разве что через несколько десятилетий.
      - Приветствую вас, незнакомцы, - сказала Даня на торговом языке. - Я Ка Ика, мать, выносившая сына Тысячи Народов.
      Она подняла вверх правую руку, так и оставшуюся изувеченной: покрытые чешуей указательный и средний пальцы заканчивались страшными когтями. Эти когти были ее свидетельством, знаком того, что она не может считаться истинным человеком и принадлежит к отверженным увечным народам.
      Предводитель прибывшего отряда выехал вперед и поднял в ответ свою трехпалую лапу.
      - Мы - Пожиратели Бурь, - объявил он, - прибыли сюда, чтобы отыскать истину. И мы готовы без промедления выслушать речь Молота Людей. Мы хотим драться за Зеленые земли.
      Новое племя Увечных принадлежало к еще неизвестной Дане разновидности. Приземистые, покрытые густым мехом, ширококостные, они носили на теле лишь кожаные ремни, увешанные оружием.
      Молот Людей.
      Еще один вариант облика Спасителя, каким он представляется Увечному народцу. Вроде Кемпи, почитавшегося похожими на медведей виштаками, или Того-кто-не-оставляет-следов страшного племени Огненных Людей, или Стреловержца труполиких и безглазых уауков. Молот Людей... еще одно имя для мифа, который она и Луэркас возрождали здесь... мифа, обещающего, что зло навсегда уйдет в прошлое и ушедшие поколения будут наконец вознаграждены.
      Все эти несчастные, искалеченные уроды в той или иной форме имели некое представление о том дне, когда истинные люди лишили их законного права - права на человеческое достоинство - и изгнали на пустоши мира. Всем им был известен какой-нибудь вариант неизменно жестокого пророчества, обещавшего Шрамоносцам возможность отмщения и власть над людьми. И любое издревле известное пророчество предрекало этим несчастным вождя, который в день своего явления пообещает, что более им не придется жить посреди снегов, носить шкуры и отвоевывать свое пропитание у скудной, неподатливой и враждебной земли - и после этого поведет их в теплые земли. И тогда они отправятся на север - в Зеленые земли или Прекрасные земли, в Богатый Край или на Небесные Поля, и там одержат победу над истинными людьми. Там их будут ждать тепло и мягкие зимы, роскошная жизнь и богатства - все, что может дать им мир, неведомый, но неизмеримо прекрасный.
      Поэтому и Даня и Луэркас говорили этим созданиям лишь то, что они хотели услышать. Все происходило очень просто. Луэркас принимал облик существ, с которыми имел дело, а потом преображался в человека. Он обещал всем, что они вернут себе человеческий облик, как только будут повержены их враги, захватившие Зеленые земли.
      И новые отряды Увечных охотно верили его лжи, потому что хотели верить ей. Все они были готовы рискнуть жизнью, собственным телом пробить ту страшную стену, что отделяла их от хорошей, сытной жизни... Все - и мужчины и женщины, и старики и дети, и даже матери с младенцами на руках. Многим из них - возможно, большинству - предстояло умереть. Погибнуть ради того, чтобы она и Луэркас могли въехать в Калимекку по искалеченным телам и объявить город своим. Но Калимекка - всего лишь часть их плана, участь великого города-государства должна будет разделить и вся Ибера.
      Мерзкое будущее, но за то, чтобы отомстить врагам, тоже нужно платить. И она заплатила. Заплатила жизнью своего сына и - как подозревала собственной душой. И теперь принимала каждую присягу на верность как должное, не утруждая себя размышлениями о судьбе, которая ждет тех, кто становится под их руку. Даня с улыбкой приветствовала этих уродов, потому что видела в них орудие своего отмщения. Сейчас она приветствовала Пожирателей Бури. Вслед за ней Луэркас показал им все необходимые чудеса, чтобы убедить их в том, что является одним из них, в то же время представляя собой и нечто большее. Они посмотрели, склонились перед ним и остались в лагере. И армия Шрамоносных - проклятого, жалкого народа выросла еще на одну тысячу.