Золотая серия фэнтези - Отвага Соколов (Тайные тексты - 3)

      Рука Криспина опустилась к кинжалу на бедре, он мгновенно извлек его, не думая о том, что делает, не позволяя себе усомниться в собственных действиях. Покрепче обхватив Алви левой рукой, чтобы девочка не вырвалась, он повернул ладонь вверх и полоснул по ней кинжалом, а когда кровь хлынула из глубокого разреза, завопил:
      Плоть, кровь и душу
      Тебе предлагаю,
      О Водор Имриш!
      Ради ее жизни,
      Ради ее свободы,
      Ради ее спасенья.
      Возьми у меня, что хочешь,
      Но исполни мое желанье.
      - Папа, нет, - закричала Алви. - Они убьют тебя!
      Она попыталась вырваться, но Криспин схватил ее обеими руками, оторвал от земли и подбросил вверх, сконцентрировав всю свою волю и, словно стрелу, направив ее на парапет стены, высившейся над их головами. В то единственное место, где Алви могла найти убежище - возле его врагов... Дугхалла, Ри и Кейт. Позор падет на его голову, но дочь останется жива.
      Алви взлетела вверх, словно куколка, подброшенная ребенком, и мягко опустилась за парапетом. Толпа проводила ее потрясенными взглядами и вновь уставилась на Криспина. Эндрю завизжал как свинья на бойне, Анвин выругался и кликнул к себе телохранителей.
      Криспин заметил личико Алви, выглядывавшее сверху, услышал ее голос:
      - Кейт! Кейт! Помоги ему! Они хотят убить его!
      Но у него не было времени следить за тем, что происходило на стене: теперь все решали мгновения. Выхватив нож, Эндрю бросился на него с безумным рычанием. Магия Соколов обессилила Криспина, он сумел отразить первый удар Эндрю, но вторым выпадом тот оттолкнул его руку и полоснул по ребрам, оставив на теле его глубокую рану, словно огнем полыхавшую. Криспин вскрикнул и ощутил, как таящийся внутри него зверь пробудился, зарычал и потребовал, чтобы его выпустили на свободу. Криспин умел контролировать Трансформацию и давным-давно научился подчинять зверя собственной воле, но на сей раз он не стал сдерживать себя. Он позволил себе преобразиться, ощущая, как все признаки человеческого существа исчезают, а на свободу вырывается четвероногое и клыкастое чудовище.
      Вокруг - где-то вдалеке - раздавались вопли. Зубами он оторвал рукава блузы, выскользнул из плаща, быстрым движением сбросил брюки и сапоги. Он ухмыльнулся, обнажив клыки длиной с большой палец мужчины, и, прижав уши к голове, прорычал измененным Трансформацией голосом:
      - Эндрю, подойди-ка поближе.
      Окружавшие Эндрю телохранители попятились назад.
      - Убейте его, дураки, - бросил им тот.
      Однако, должно быть, после того, как он продемонстрировал перед всеми свое вожделения к девочке, они не желали повиноваться ему. Никто из них не решался сделать хоть шаг, и тогда Криспин взлетел в воздух, словно воплощение животной ярости, выставившее вперед острые как кинжалы когти, и оставил восемь длинных порезов на левом плече и на левой щеке Эндрю.
      Он приземлился, повернулся с изяществом крупной кошки и подобрался для следующего прыжка.
      Эндрю выругался, и Криспин ощутил в воздухе резкий запах Карнея. Но кузен еще только начинал Трансформироваться. И Криспин атаковал его снова, - кузен находился в самом неприятном положении: неуклюжее создание еще не было зверем, но и человеком его уже никто не смог бы назвать. Он вырвал Эндрю один глаз и превратил его горло в кровавое месиво. Однако проклятие Карнея не позволяло тем, на ком лежало оно, так просто умереть. Глаз выпал из глазницы, его нельзя было исцелить, но зияющая рана на горле Эндрю быстро затянулась, и кровотечение остановилось столь же мгновенно, как залечился порез на ребрах Криспина. Оба они, ощерившись, бросились в бой. Эндрю был сильнее и тяжелее, но Криспин превосходил его быстротой и ловкостью. Они наскакивали друг на друга, вырывали куски плоти из тела врага и оставляли на земле лужицы собственной крови. Быстрота, осторожность и пыл справедливого гнева давали преимущество Криспину. Кровь быстрее вытекала из ран Эндрю, и плоть его заживала медленнее. Наконец, Криспину удалось повалить его, и, прикасаясь зубами к горлу Эндрю, он прорычал:
      - Проси пощады.
      - Пощади, - завопил Эндрю, из глотки его вырывалась жуткая и мрачная пародия на человеческую речь.
      - Громче!
      - ПОЩАДИ!
      - Громче.
      - ПОЩАДИ!
      - Ты никогда и никого не щадил и сам не получишь пощады. - Прохрипев это, Криспин вонзил клыки в горло Эндрю и, тряхнув головой, с удовлетворением ощутил, как хрустнул хребет врага. Тело кузена расслабилось, он застыл во временном параличе, и прежде чем проклятие Карнея смогло залечить поврежденную плоть и нервы, Криспин перегрыз обе сонные артерии Эндрю, а затем схватил кинжал лапой, плохо приспособленной для этого, и пронзил ребра кузена, всадив лезвие прямо в сердце.
      Сердце его пело от радости. Криспин поднял морду над окровавленным трупом, роняя капли крови с клыков, и огляделся.
      К нему были обращены лица полные ненависти - безумной, сумасшедшей.
      Они были людьми, истинными людьми, а он выдал себя, обнаружив нечто большее, чем простое пособничество чародеям. Он разоблачил свою суть - суть колдуна и чудовища.
      Криспин посмотрел на Анвина, гадая, сумеет ли он убить брата, прежде чем эти люди лишат жизни его самого. Но тот был надежно укрыт своим панцирем. Жаль, что я не принес Эндрю в жертву, подумал Криспин, тогда смерть его принесла бы больше добра, чем сделал он за всю свою жизнь.
      - Убейте его! - завопила толпа.
      - Убейте!
      Напрягая все свои мышцы, Криспин пригнулся и прыгнул, целя в голову Анвина. Он услышал, как хрустнул под его лапами замок, удерживавшей золотую маску, однако сама личина, должно быть, зацепившаяся за рога, не упала. Она осталась на месте, и новой возможности нападения Криспину уже не представилось. Телохранители Анвина подступили к нему с мечами в руках, а когда он бросился в сторону сброда, оцепившего Дом Галвеев, горожане подняли свои дубины, вилы и копья и принялись бить его.
      Первые попавшие в цель удары показались ему жуткими безмолвными взрывами, рвавшими его мышцы, дробившими кости, выбивавшими дыхание из тела. А потом очередная молния угодила в основание шеи, и после нескольких мгновений ошеломляющей боли, куда более сильной, чем все, что ему приходилось когда-либо испытывать, тело его охватило необычное тепло. Криспин почувствовал себя лучше.
      Он почувствовал себя... хорошим. Зрение его померкло, уступая место утешительной тьме, тьме материнского чрева. Чувства отступили куда-то далеко. Боли он не испытывал. Не ощущал и прикосновений. Он плавал в блаженном покое. Исчезли и запахи... боли, пота, страха, ненависти, смешанные со сладким ароматом ночного воздуха и далекими пахучими переливали цветущего жасмина. Затем начали удаляться и звуки. Тихие волны замедлявшихся сердцебиений, утешительные, как плещущие о песчаный берег волны морского прибоя, отхлынули, унося с собой крики, вопли, тоненький голосок Алви, кричавшей: "Папа, не надо", "Не надо!", шепот ветра и шелест пальмовых ветвей. А потом исчезла даже эта умиротворяющая, пульсирующая волна.
      - Чудовища и предатели, - завопил Анвин, и голос его далеко разнесся над окружившей Дом толпой. - Двое из них убиты. Остальные прячутся за этими стенами.
      И он указал вверх - на парапет, на маленькую девочку, все еще смотревшую на толпу и на кровавые лохмотья, в которые превратилось тело ее отца.
      Отродье Криспина. Его наследница. Анвину захотелось, чтобы она немедленно умерла.
      Но в этот миг на стене возле ребенка появилась женщина и тоже посмотрела вниз - куда показывала девочка.
      Она казалась невероятно знакомой, и спустя мгновение Анвин узнал ее. Именно эта девка прямо на его глазах выбросилась с балкона башни Дома Сабиров. И тело ее потом так и не нашли. Она принадлежала к Галвеям... и не только. Она была Карнеей, обладательницей колоссальных магических сил. Ее следовало убить в первую очередь.
      Галвейка прикрыла глаза ребенка рукой и увела девочку со стены. Но прежде чем исчезнуть из виду, она бросила на него короткий взгляд, в котором Анвин прочел хладнокровную оценку его сил и обещание скорой смерти.
      Анвин подавил дрожь. Этой бабе не удастся прожить столько, чтобы успеть исполнить свое обещание.
      - Лестницы! - завопил он. - Перебьем всех чудовищ!
      Собранное им вместе с Эндрю отребье с воем бросилось к стене и уже лезло на нее по дюжине лестниц. Они не доставали до края стены, однако высоты их хватало, чтобы люди с крючьями на веревках могли сделать точный бросок.
      Веревки ушли за парапет. Некоторые свалились назад, поскольку крюки не нашли опоры, остальные зацепились. С полдюжины мужчин, поднявшихся на никем не обороняемую стену, сбросили сверху веревочные лестницы.
      Однако, как только они закрепили на стене лестницы, невидимые силы подхватили смельчаков и спустили вниз, не причинив при этом никакого вреда.
      - Вперед, - завопил Анвин, и толпа вновь хлынула на стены. Но едва лишь люди забрались наверх, невидимая рука подхватила их и снова спустила наружу к основанию стены.
      - Быстрее, - завопил Анвин.
      И когда они поняли, что никто из поднимавшихся на стены не пострадал, толпа набралась храбрости и, подкрепив ее гневом, хлынула наверх по всем лестницам сразу. Невидимая сила под натиском отступила, и оказавшиеся за стеной люди там и остались.
      Возбужденные мстители лавиной ворвались за стены, во внутренний двор, на землю Дома Галвеев.
      Анвин Сабир следовал за ними, направляя свое воинство к самому дому. Однако они не были достаточно расторопны. Невидимые хранители Дома Галвеев сумели выиграть достаточно времени, и хотя мстители уже приближались к своей цели, горстка обитателей Дома Галвеев исчезла. На глазах толпы, при свете занимающегося утра аэрибль невозмутимо скользнул вверх с выключенными моторами, подхваченный рассветным ветерком.
      Анвин завопил от ярости, злобно выругался и дернул головой, как разгневанный бык. Маска, скрывавшая от толпы его чудовищную морду, слетела на землю. И первые лучи встающего солнца высветили его чешуйчатую и клыкастую физиономию перед сборищем, только что лишившимся своей жертвы.
      Вокруг него все затаили дыхание. Анвин увидел истинное потрясение в обращенных к нему взглядах. Он поискал путь к спасению, но его не было.
      Алчущая крови и лишенная своей законной добычи толпа обрушилась на него.
      Он сопротивлялся - мужественно, но не долго.
      А потом призрачные хранители Дома приняли последний дар этой ночи.
      Глава 39
      Предрассветный сумрак еще окутывал "Долгий отдых", когда дюжина силуэтов скользнула в дверь с переулка. Всегда рано встававший владелец гостиницы Шраббер наткнулся на них с дровами в руках, которые нес в гостиную, готовясь к новому дню.
      Один из вошедших перерезал ему горло, прежде чем хозяин успел вскрикнуть, и как только тело перестало дергаться, затолкал его в очаг и завалил дровами, чтобы труп заметили не сразу. Никто более на пути им не попался, и они сразу же направились по лестнице к комнатам для гостей, безошибочно выбрав занятую Ри, Янфом и Джеймом.
      - Ножи наружу, - приказал один из них. - Когда они умрут, снимите все ценное с тел и заберите все, что найдете в комнате. Пусть будет похоже на ограбление.
      Других звуков они не производили, но для Ри и этого было достаточно.
      И без того всегда спавший некрепко, а теперь приближающийся к сроку Трансформации и оттого более чувствительный к запахам и звукам, он вскочил на ноги и выхватил меч, прежде чем Янф и Джейм сумели проснуться. Бросившись к их постелям, он зарычал:
      - Быстрее, вставайте, или все мы погибнем.
      А потом бросился вперед, слыша, как за спиной его две руки потянулись к оружию.
      Когда нападавшие ворвались в дверь, рассчитывая обнаружить за ней троих спящих людей, первый из них встретил обнаженный клинок и свою смерть, а второй - безумца, сражавшегося так, словно его подгоняли адские твари.
      Постепенно натиск неведомых врагов заставил Ри отступить в комнату, и Янф и Джейм присоединились к нему.
      Никто не подавал голоса, слышен был лишь топот сапог и шлепанье босых ног, звон меча, ударявшего о кинжал или другой меч, звуки пронзаемой плоти и крики боли.
      Наконец один из нападавших сумел найти уязвимое место в защите Джейма, и клинок со свистом пронзил его ребра, сердце и легкие. Коротко вскрикнув, Джейм согнулся пополам и повалился на пол. Вырвав из раны клинок, убийца оскалился:
      - За капитана Драклеса!
      - За капитана Драклеса! - вскричали остальные.
      - Ян Драклес - мой брат! - завопил Ри. - Перемирие! Перемирие! Мы на одной стороне!
      - Какое там перемирие, - выкрикнул Янф. - Они убили Джейма!
      Однако нападавшие отступили, и Ри успел вовремя перехватить руку Янфа. Вспотевшие, задыхающиеся, они стояли в маленькой комнатке, над телами Джейма и двоих незнакомцев, лежавших мертвыми в лужах собственной крови, и смотрели друг на друга недоверчивыми глазами.
      Внизу раздался пронзительный женский вопль, и один из незваных гостей негромко воскликнул:
      - Бежим! Скорее, пока не позвали стражу!
      Резким движением высвободив руку из ладони Ри, Янф бросил:
      - Я хочу, чтобы они все умерли.
      Ри забросил свой мешок за плечи и вытер клинок о матрас, на котором еще недавно спал.
      - Бежим с ними, иначе нас с тобой обвинят во всех этих смертях. У нас нет друзей в этом городе, заступиться за нас некому, и за такое дело нетрудно попасть на виселицу.
      Янф ответил ему холодным и отстраненным голосом:
      - А что будет с Джеймом?
      Ри нагнулся, пытаясь отыскать признаки жизни в теле друга. Пульса уже не было, полуоткрытые глаза не мигая смотрели в никуда, обескровленное тело сделалось белым как мел. Стиснув кулаки, он попытался прогнать слезы:
      - Тело его останется здесь. Надеюсь, дух его простит нас.
      Янф выругался, схватил собственный ранец и вместе с Ри бросился бежать следом за нападавшими. Сквозь наполнявшие глаза слезы Ри замечал лица постояльцев, выглядывавшие в щелки чуть приоткрытых дверей.
      Они пролетели по лестнице и, спрыгнув вниз с середины последнего пролета, наткнулись на Келджи и кухарку, склонившихся над телом Боскотта Шраббера, которое женщины выволокли из очага. Не задерживаясь, Ри и Янф бросились вон из дома и побежали по грязи, засасывавшей босые ноги и облеплявшей брюки.
      Ри было жаль сапог, но свобода все-таки стоила дороже. Они и Янф быстро догнали медлительных Шрамоносцев-Кеши, потом поравнялись с бегущими людьми. Когда все добрались до пестро раскрашенной шлюпки "Кречета" и отчалили от берега, Ри и Янф взялись за весла, как и все остальные, и изо всех сил принялись грести к кораблю.
      На пути к судну один из нападавших возобновил разговор с Ри на том самом месте, где он прервался:
      - Так ты брат Яна Драклеса?
      - Сводный брат.
      - Тогда какого пекла ради ты продал свою душу Ррру-иф?
      - Я служу интересам Яна.
      - Ты служишь шлюхе и изменнице, - ответил моряк. - Я собственными ушами слышал, как ты присягнул в верности ей. Все мы слышали это.
      - Я поклялся в верности истинному капитану "Кречета". А законным капитаном "Кречета" является мой брат.
      - Погибший из-за нее.
      - Он жив. Я забрал его из города Древних в Новтерре вскоре после того, как вы бросили его там. Он сейчас в Калимекке, и я собираюсь привести этот корабль к нему вместе с Ррру-иф. Пусть Ян решает, что с ней делать, когда она попадет к нему в руки.
      - Он присягал в верности истинному капитану, - подтвердил один из моряков. - Он сказал именно так: я присягаю в верности истинному капитану судна. Тогда эти слова показались мне забавными, потому что я знал, что Ррру-иф не является истинным капитаном, но я решил, что он считает ее таковым.
      - К тому же ему известно, - добавил один из Кеши, - что название корабля "Кречет", а не это поганое джеррпусское имя, которое дала ему шлюха капитанша.
      Глаза с вертикальным, как у ящерицы, зрачком пристально поглядели на Ри, раздвоенный язык мелькнул в воздухе, пробуя воздух.
      - Не похоже, чтобы он врал.
      Ри подумал о Джейме, так глупо погибшем, и ему захотелось пролить чужую кровь в уплату за его смерть. Но если он потребует, чтобы кровью ему заплатили те, кто мог стать его союзником в тот самый момент, когда союзники нужны ему, как ничто другое, то окажется дважды дураком. Заплатить за смерть Джейма должна будет Ррру-иф. И он хотел ее крови - за то, как она обошлась с Кейт... и теперь к прежнему долгу добавилась плата за Джейма.
      Налегая на весло, Ри с горечью сказал:
      - Если вы были верны Яну, то почему позволили ей оставить Кейт и Хасмаля и ваших же собратьев на берегу? Почему вы не взялись за оружие?
      - Ррру-иф застала нас врасплох, - ответил тот, который говорил от лица всех остальных. - Она послала верных капитану людей в город, чтобы те еще чего-нибудь нашли прежде, чем Ян и этот колдун вернутся с той вещью, ради которой они пустились в это плавание. С ними ушли и некоторые ее сторонники. И когда люди Яна оказались вдали от корабля, те, кто был за Ррру-иф. побежали назад, чтобы захватить шлюпки и попросту бросить в городе всех, кто не захотел поддержать изменницу. Но и люди Яна не моргали: они бросились за ними и стали отбивать лодки, но проиграли. - Он низко опустил голову. - Мы особо не задумывались насчет того, на чью сторону стать, и, наверно, сблудили, как и все остальные, в отношении девчонки-оборотня и колдуна, оказавшихся на нашем корабле. Должно быть, поэтому она и решила, что мы на ее стороне. Мятеж мы просто проспали. Мы бродили по городу целый день: искали, копали... устали.
      Уже высказавший свое мнение Кеши продолжил рассказ товарища:
      - А проснувшись утром, обнаружили, что находимся в море и шлюха называет себя капитаном корабля. Тех, кто открыто держал сторону капитана Драклеса, осталось совсем немного. Поэтому мы смолчали. Мы ждали... ждать мы умеем. Мы остались с ней, чтобы собственными глазами увидеть, как Ррру-иф расплатится за свое предательство. Боги утверждают, что мстят за людей, которые не могут сами этого сделать, но мы не хотели доверять месть богам. Мы хотели собственными глазами увидеть, как ее повесят.
      - Тогда почему ее еще не повесили?
      - Ррру-иф осторожна, - сказал Кеши. - Она никому не верит, а нос и уши у нее лучше, чем у кого бы то ни было. И она чует опасность задолго до того, как та успевает приблизиться к ней.
      Ри занес весло вперед и опустил его в морскую волну.
      - Когда-нибудь я увижу ее мертвой. Я поклялся в этом собственной честью, честью Кейт и Яна. Я хотел убить ее собственной рукой за то, что она сделала, но Яну и Кейт она причинила больше вреда, чем мне. Им и решать ее участь - в первую очередь Яну. Когда корабль приплывет в Калимекку, я постараюсь, чтобы она никогда не покинула этого города.
      - Тогда мы на твоей стороне. Ты уже придумал, как перехитрить ее?
      - Да.
      - Тогда мы вместе, - сказал человек, сидевший на весле возле него. - Я последую за тобой, а они за мной. Я говорю за всех нас.
      Все вокруг закивали. Ри посмотрел на Янфа.
      - Они убили Джейма, - сказал тот. - Они пытались убить и нас с тобой.
      - Теперь они наши союзники, - ответил Ри.
      - Значит, они наши союзники. - Лицо Янфа осталось холодным. - Но они не являются нашими друзьями, и если после того, как Ррру-иф умрет, я получу возможность погрузить свой клинок в сердце этого сукина сына, то уж постараюсь не упустить шанса убить человека, погубившего Джейма... кровь его омоет мой меч, прежде чем он успеет вздохнуть.
      Человек, на которого указал Янф, пожал плечами:
      - Назови место и время, и я буду там. Я убил твоего друга не по злому умыслу. Если бы я знал, что вы хотите прикончить Ррру-иф, то никогда бы не поднял оружие против вас. Приношу свои извинения за эту прискорбную ошибку. Но если их недостаточно и ты хочешь скрестить свой клинок с моим, я возражать не стану.
      - Для меня твоих извинений недостаточно, - ответил Янф. - И когда будет решен главный вопрос, мы с тобой уладим отношения между собой.
      Глава 40
      "К'хбет Рху'уте", прежде бывший "Кречетом", вышел из гавани, оставив позади поток обвинений, требований, чтобы экипаж высадили на берег, угроз и обещаний, не суливших в будущем ничего хорошего ни экипажу, ни кораблю, если только они вновь объявятся в гавани Хеймара. Ррру-иф Й'Италлин стала на сторону своих людей и заявила, что она в качестве законного и присягнувшего перед богами капитана обладает полной властью над членами экипажа и правом вершить справедливый суд. Она объявила, что со всей строгостью допросит обвиняемых в убийстве, когда корабль выйдет в море, и позаботится о том, чтобы всех их постигла та участь, которую они заслужили своими делами. И, невзирая на протесты, она вдобавок потребовала у городских властей тела троих членов своего экипажа, чтобы надлежащим образом похоронить их в море.
      Очевидно, властям Хеймара была известна ее репутация и свирепость, поэтому тела Джейма и двух моряков немедленно привезли в гавань и на лодках доставили на корабль.
      Пока шла перевозка тел, Ррру-иф заметила на пристани женщину, внимательно смотревшую на корабль, и узнала в ней Келджи Шраббер, жену человека, в убийстве которого обвиняли ее людей. Она велела доставившим тела грузчикам подождать, отправилась в собственную кладовую и вернулась оттуда с двумя небольшими кожаными мешочками.
      - Передайте ей вот это, - сказала Ррру-иф. - Здесь она найдет компенсацию потери мужа и кормильца. Хотя деньгами горя не утешить, они позволят ей избавиться от внимания кредиторов и оценщиков недвижимости.
      Она широко улыбнулась, демонстрируя обоим грузчикам острые зубы, и добавила:
      - А я останусь на палубе и прослежу за вами, чтобы не сомневаться в том, что она получила мой дар.
      - Что ты послала ей? - спросил Ри, подойдя к ней.
      - Золото, - ответила Ррру-иф. В голосе ее не было ни гнева, ни сочувствия. - Оно покрывает множество грехов.
      Увидев, как портовые рабочие передали мешочки Келджи, Ррру-иф отвернулась от берега и отдала приказ сниматься с якоря. Ри остался возле нее.
      - Я хочу знать, - сказала она. - Почему мои люди явились к вам, почему они убили владельца гостиницы и почему вы сначала дрались с ними, а потом вместе бежали?.. Более того, бежали босыми.
      Ри посмотрел на моряков, забиравшихся вверх по снастям и ставивших огромные шелковые паруса, которые, надуваясь, хлопали на ветру. Корабль оживал на глазах. Любое судно - это всего лишь неодушевленное рукотворное сооружение из дерева, металла, ткани и канатов, но, когда ветер наполняет жизнью паруса, эти лишенные души создания начинают дышать. Ри не удивлялся тому, что люди дают им мужские и женские имена, уважают и любят их... в известной мере корабли достойны любви, подумал он, не меньше, чем люди. И уж конечно - Ри взглянул на Ррру-иф, - более достойны, чем некоторые из них.
      - Твои люди... усомнились в нашей верности. Наша ссора стала результатом серьезной ошибки. Мы рубились, чтобы спасти свои жизни, и я рад, что мне удалось уцелеть.
      - Тут есть чему радоваться, согласна: их было четверо на одного. Я бы сказала, что у вас не было ни единого шанса уцелеть.
      - Если бы схватка продолжилась, нас с Янфом ждала бы верная смерть как Джейма. Но мы попытались примириться... мы убедили твоих людей в том, что мы не предатели. Но тут проснулись жильцы и слуги и, на нашу беду, обнаружили труп содержателя гостиницы... Скверно получилось, ибо это был человек добрый, заслуживавший лучшей участи. Нам пришлось бежать.
      - Но почему же вы бежали? На вас напали, конечно, вам пришлось бы объясняться. Но, убежав, вы признали себя виновными, невзирая на то что не убивали его.
      - Твои люди не стали дожидаться стражи. И мы с Янфом остались бы вдвоем отвечать за троих мертвецов в собственной комнате и покойника, найденного в очаге под лестницей, предоставив в качестве доказательств лишь собственные клятвы в том, что на нас напали без всяких причин и что мы не имеем никакого отношения к смерти Шраббера. Двое бедных чужеземцев отвечают перед властями города за смерть достойного гражданина... по-моему, в такой ситуации у нас не было шансов спасти свои жизни.
      - Согласна.
      Они стояли на палубе, наблюдая, как, направляясь в открытое море, "К'хбет Рху'уте" пробирается сквозь лес кораблей, неподвижно стоящих в гавани.
      - Мне придется допросить и моих людей, - сказала Ррру-иф. - А потом еще раз тебя и твоего спутника.
      В голосе ее было не больше эмоций, чем тогда, когда она дала грузчикам золото, откупаясь от смерти Шраббера.
      - Смерть этой сухопутной крысы ничуть не волнует меня: таких людей много больше, чем необходимо Матрину, и, если один или двое из них оставят сей мир по нелепой случайности, ничего страшного не произойдет. Меня беспокоит другое: то, что мои люди настолько усомнились в вашей верности, что оставили корабль без моего разрешения, чтобы убить вас. А еще то, что вы и они из врагов вдруг сделались приятелями.
      - Я все уже объяснил...
      - В самом деле. Но суд часто выявляет то, что не в силах дать объяснение. Ты можешь объясняться передо мной, поскольку присягнул перед богами. Поставив на кон душу, ты можешь рассказать свою историю, и на том дело закончится.
      Ри кивнул.
      Ррру-иф чуть улыбнулась в задумчивости:
      - Или быть может, наружу выйдет другая история, и тогда мне придется устроить виселицу, чтобы повесить на ней одного или двух человек. Плохо, когда капитан начинает удивляться поступкам своих матросов, не зная, чего ждать от них в дальнейшем.
      - У тебя не будет повода для удивления, - сказал Ри.
      - Надеюсь.
      В это мгновение Ри понял, что все его надежды сохранить в тайне до прибытия в Калимекку свою истинную цель и истинную присягу умерли в этой стычке. Им с Янфом и сторонникам Яна следовало теперь же взять Ррру-иф в плен, допросить ее и посадить под замок - предоставив Яну возможность вынести ей приговор, когда "Кречет" наконец придет в Калимекку.
      Хотелось бы знать, сколько нынешних членов экипажа плавали тогда в Новтерру и сколько из них останутся верными ей. Должно быть, таких найдется достаточно много, решил он. Деньги, огромные деньги, вырученные за предметы Древних, могли купить преданность большинства экипажа. Предстояла кровавая схватка, и Ри подумал, что едва ли сможет вновь встретиться с Кейт в этом мире - не в Вуали.
      Ри? Ты слышишь меня?
      Ри, отдыхавший на своей койке после обеда, открыл глаза и впервые после долгого времени почувствовал присутствие Кейт. Сердце его мгновенно вспыхнуло надеждой, мыслью, что она и впрямь где-то неподалеку, но, потянувшись к ней душой, он понял, что их разделяют многие и многие мили и что расстояние это все больше увеличивается. Кейт не защищала себя экраном, и он почувствовал, что она только что избежала жуткой опасности, но сейчас за нее можно уже не беспокоиться.
      Я слышу тебя.
      Любимый, пожалуйста, прости меня. Я ошибалась, пытаясь изменить тебя, добиться, чтобы ты стал другим, не тем, кем являешься на самом деле.
      Я простил тебя прежде, чем оставил Дом Галвеев.
      Я люблю тебя.
      Ри захотелось сейчас же заключить ее в свои объятия, однако пришлось удовлетвориться мысленным прикосновением.
      Я тоже люблю тебя.
      Возвращайся ко мне. Пожалуйста. Отыщи меня снова. Я не хочу больше быть в разлуке с тобой.
      Что случилось?
      Перед внутренним взором Ри замелькали картины: нападение Криспина и измена в его отряде, приведенная Эндрю и Анвином толпа и смерть Криспина, наконец, штурм Дома Галвеев. Зрелище это ужасом сковало душу Ри. Он мог потерять Кейт этой ночью, и почувствовал бы свою утрату лишь в самый последний миг, в миг ее смерти, которая заставила бы ее забыть об экране.
      Но теперь она находилась в аэрибле вместе с Яном, Дугхаллом, Алви и всеми остальными и летела на юг.
      У меня тоже есть новости для тебя, сказал Ри, показывая Кейт изображение корабля, на котором он плыл, и лицо женщины, командовавшей на нем.
      Сказать мне об этом Яну?
      Нет. Если у нас получится, я приведу к вам корабль вместе с мятежниками, и Ян сам вынесет ей приговор. Если меня ждет неудача, пусть лучше он не узнает, что именно я хотел сделать.
      Пусть будет победа. Я не могу без тебя.
      Ощутив тревогу Кейт, Ри попытался успокоить ее - насколько умел.
      Если меня ждет неудача, я никогда не увижу тебя. Поэтому я не могу проиграть, ведь я должен умереть на твоих руках.
      А я хочу умереть в твоих объятиях. Обещай мне.
      Обещаю, сказал он.
      Напряжение, которое владело ими, соединяя их на таком расстоянии, сделалось чрезмерным, и облик Кейт начал меркнуть перед его внутренним взором. Пока это было возможным, они обнимали друг друга... и наконец образ Кейт исчез совсем.
      Теперь он не имел права на поражение.
      Обещаю, повторил он, хотя Кейт уже не могла слышать его. Я найду тебя. И никогда больше не оставлю.
      Глава 41
      Основные силы войска Тысячи Народов двигались к ущелью, покрывая землю живым ковром, тянувшимся до самого горизонта. Шрамоносцы наступали широкой колонной, по обеим сторонам которой разъезжали конные дозоры. По краям колонны двигалась кавалерия, прикрывая собой пехоту. Ну а в самом центре этого живого потока шли мирные переселенцы: женщины, дети, старики, жены, младшие сыновья и дочери офицеров разного ранга, и там же находились припасы, груженные на телеги и волокуши. Стоя наверху ущелья, Хар, младший из сыновей Дугхалла, последовавших за своим отцом, когда, тот начал набирать добровольцев, готовых сражаться с еще гипотетическим в то время врагом, наблюдал за их приближением.
      - Их, наверно, в тысячу раз больше, чем нас, - сказал он. - И хотя мы превосходим их в вооружении, численный перевес на их стороне. Они намного сильнее нас.
      - Ступай же. - Его старший брат Намид, наблюдавший вместе с ним за ущельем, прикрыл глаза и потер виски. - Скажи Ренену, что они пришли. Нам потребуются люди на Длинном обрыве, Третьем мысе и Высоком мосту, чтобы устроить камнепады. И хороший запас зажигательных стрел. Еще мешки с ядовитым порошком для катапульт. - Он вновь посмотрел на врагов, которых на равнине перед ущельем было что травы в поле или песка на морском берегу. И ради всех богов, скажи ему, чтобы поторопился.