ИнтерКыся (№2) - Возвращение из рая

К сожалению, мои показания в суде, как сказал Джек, а Пит и Боб это подтвердили, скорее всего не смогут быть принятыми к сведению. В американской судебной деятельности еще не было, как они сказали, «прецедента», чтобы на основании свидетельских показаний Кота Человеку можно было бы предъявить обвинение…

Но чтобы я не очень расстраивался из-за такого вот несовершенства американской юридической системы, все трое заверили меня, что и суда-то наверняка над Русским не будет. Ни в Америке, ни тем более в России. Как говорилось нами и раньше, обвинить его практически невозможно ни в чем… Оба убийства – не доказать, а «пособничество мировому терроризму», выражающееся в передаче «Армии Защиты Исламских Свобод» компакт-диска с проектом страшнейшего оружия на Земле, – фикция! Как сказал бы Браток – «полное фуфло»… Как только выяснится, что Русский задвинул террористам наш фальшак, так он еще и в герои выйдет!!!

Со своей стороны Челси и Хиллари Клинтон пригласили на ужин нашего Главного продюсера старика Стива – он оказался старинным другом семьи Клинтонов еще по Арканзасу, подругу Хиллари – мисс Нэнси Паркер, двух достаточно близких приятелей самого Билла – Рэя Уоттена и Клиффа Спенсера. Плюс – я, Сокс с Ларри Брауном и Александр Половец – глава русско-американской толщенной семидесятистраничной «Панорамы»!

Ну и, само собой, ребята из Службы безопасности! Их вроде бы и видно не было, и в то же время они были повсюду. А уж какую они предварительную проверочку этому ресторану да и всему отелю засадили – одному только Богу было известно! И Ларри Брауну. Он в этой Службе уже черт знает сколько лет…

«Поло-грилл» был один из пяти отельных ресторанов. С первого же дня поселения в «Беверли-Хиллз-отеле» мы все эти рестораны – «Поло-грилл», «Поло-лаундж», «Фонтан», «Сансет-лаундж» и кафе «Кабана-клаб» – обходили стороной и шарахались от них как от заразных. Такие там были цены!..

Один-единственный разок мы с Тимуркой не выдержали и заскочили в «Поло-лаундж» – просто так, посмотреть. Очень, очень неслабо! Все в темно-зеленых тонах, скатерти розовые, повсюду из углов свисают гигантские живые белые цветы, стойка бара причудливо изгибается…

«Живут же люди…» – завистливо подумалось мне, а Тим и говорит:

– Кому это ты взялся завидовать, Кыся?! Это же МЫ С ТОБОЙ так живем! Просто дома лопать удобнее. И дешевле. А мы с тобой еще нашим родителям должны какую-никакую денежку привезти. Так что все правильно, не горюй, Мартын!

А «Поло-грилл» был еще красивее… Волнистые стены из красного дерева, зеркала над золотистыми полукруглыми диванами, а в зеркала вделаны очень смешные картины. Челси нам с Тимуром объяснила, что это такая английская ироническая живопись двадцатых годов. Нам с Тимом жутко все понравилось!.. Мне – картины, а Тиму – Челси. Я видел, как он на нее смотрел.

Хиллари и Челси сразу же задали за столом такой уютный, непринужденный и приятельский тон, что уже через пять минут все отмякли и пошла общая, симпатичная и совершенно раскованная трепотня. Только Сокс все как-то странно ко мне принюхивался…

И я подумал, что не только пропах Диким Братком, но во мне еще и стойко сохранились все запахи нашего русского пустыря перед нашим бывшим домом в Петербурге…

А это были запахи безденежья и отчаяния, запахи мелких радостей и больших огорчений, тревоги за Шуру, запахи Побед над врагами и самим собой… Запахи постоянной, ставшей уже привычной и незамечаемой, Борьбы за Выживание!

То, чего Сокс в своей жизни никогда не испытывал. Наверное, этими запахами я пропах на всю оставшуюся жизнь. Но когда я отирался в Вашингтоне, в Белом доме – Сокс этого не замечал. Он был так увлечен ролью Всемогущего Кота Америки, что ему и в голову не приходило хорошенько ко мне принюхаться. А ведь все было то же самое! Сейчас только запах Братка прибавился. О чем я совершенно не жалею. От меня теперь даже Доги шарахаются!

* * *

На следующий день я был не занят – снимались постельные сцены с Нэнси и Рэем, где мое присутствие, с высоконравственных позиций Клиффа Спенсера, было явно неуместным. Хотя я столько раз в жизни видел, как ЭТО делал Шура или тот же Водила, что мне, по выражению Братка, «только рассмеяться хотелось» над этой американской высокой нравственностью!

Но от того, что в этот день я не снимался, я был просто счастлив! Через три часа Челси и Хиллари улетали в Вашингтон и попросили нас с Тимуром на прощание зайти к ним в номер.

За нами пришел Ларри Браун с Соксом. Сокс выглядел вполне пристойно, а Ларри, прямо скажем, так себе. Дело в том, что вчера после ужина в «Поло-грилл» к нам приехал Пит Морено, потом из Пасифик-Палисайд вернулись Боб с Братком, и в нашем бунгало был устроен такой полицейский междусобойчик, что у нас с Братком и Соксом просто глаза вылезли на лоб!.. Непьющему бедняге Бобу пришлось выпить литра четыре зеленого чая с жасмином, чтобы хоть как-то соответствовать обстановке, которую по-русски можно было бы назвать: «Бойцы вспоминали минувшие дни и битвы, где вместе рубились они…»

А уж Вьетнам они несли по пням и кочкам так, что я только Бога молил, чтобы Тимур не проснулся и не пополнил свой и без того богатый запас матюгов!..

… Ларри привел нас в достаточно скромный, по президентским понятиям, номерок, не за три тысячи триста долларов в сутки, как и полагается Президенту, а всего лишь за одну тысячу двести пятьдесят, как и подобает скромной и умной жене Президента, путешествующей с дочерью.

Как-то получилось так, что Ларри увел Сокса, которому (я это просто видел!..) невероятно хотелось задержаться и поучаствовать в разговоре… И мы остались вчетвером – Хиллари, Челси, Тим и я. Наверное, это было распоряжение Хиллари Клинтон.

Тимурчик извинился, что не сделал этого вчера вечером – ему показалось это неудобным, – и поблагодарил Челси за подарок, который я привез ему от нее из Вашингтона – видеокамеру «Сони». И признался, что забыл ее в спешке отлета дома, в Нью-Йорке. Но так как во время производства фильмов и на территории киностудий все равно запрещено снимать любительскими камерами, то он ни о чем не жалеет. А камера – просто восхитительная!

– Ты превосходно говоришь по-английски, Тим, – ласково сказала Хиллари. – Такое впечатление, что ты просто родился в Нью-Йорке. Да, Челси?

– И так интеллигентно, что ему могут позавидовать очень многие студенты нашего университета, – рассмеялась Челси и обняла Тимура за плечи.

Тимур густо покраснел и, судорожно вздохнув, опустил глаза.

– Я знаю твою московскую историю, Тим, – мягко сказала Хиллари. – Когда-то в Вашингтоне нам рассказал ее Мартын. И мы с мужем относимся к тебе с очень большим уважением…

Вот тут Тимур Истлейк поднял глаза на Хиллари и спокойно ответил:

– Я тоже знаю вашу историю, мэм. И тоже отношусь с величайшим уважением и к вам, и к вашему мужу. Но Мартын вам кое-что не договорил. У меня чуточку другой отсчет по времени: моя история началась тогда, когда за мной в Москву приехала моя мама Рут Истлейк. А родился я, как сказал наш Шура, действительно в Нью-Йорке, три с половиной года тому назад. Хотя тогда мне уже было девять лет… Можно мне еще налить себе ананасового сока со льдом?

Хиллари подошла к вскочившему Тимуру, сама налила ему сок, обняла его и сказала:

– Я так рада с тобой познакомиться… Ты – настоящий мужчина и джентльмен.

– Спасибо, мэм. Я вам очень признателен за все – за Кысю, за маму, за Шуру…

– Мама! Ты не заметила?.. Они так спелись со своим Кысей, что даже разговаривают одними и теми же фразами!.. – расхохоталась Челси.

– А у нас скоро будет маленький… – осторожно вставил я.

– Да! – гордо подтвердил Тимур. – Я вчера разговаривал с мамой и Шурой по телефону, и они сказали, что врачи гарантируют нам девочку…

– Какая прелесть! – искренне проговорила Хиллари. – Я могу задать тебе один нескромный вопрос, Тим? Это чисто женское любопытство. Но если тебе не хочется, ты можешь…

– Я слушаю вас, мэм.

– А ты… ты не ревнуешь маму к Шуре? Прости, пожалуйста…

– Все в порядке, мэм!..

– Просто – Хиллари.

– Ох, простите, мэм… Вряд ли я так смогу, – смутился Тимур. – Нет, мэм, я не ревную свою маму к Шуре Плоткину. И Кысю – тоже. Я даже очень рад, что моя мама Рут Истлейк поженилась именно с Шурой. Потому что любой другой мне бы не понравился. За это я вам отвечаю! Знаешь, Челси, он просто классный парень! Только взрослый…

А я вдруг увидел на лице Хиллари Клинтон такую усталость, такой недосып, такую дикую вымотанность, скопившуюся за последнее время в ее душе, мозгу, в каждом движении, и подумал: неужели хоть одна какая-нибудь дура позавидует этой Великой Женщине – жене Президента Соединенных Штатов Америки?!

– Я слышал, что по окончании президентского срока вы с Билли хотите переехать жить в Калифорнию? – спросил я у Хиллари.

Она выдержала паузу, словно прикидывала, ехать им в Калифорнию или нет, а потом сказала раздумчиво и медленно:

– Может быть… может быть, если у нас к тому времени будут деньги, мы даже купим себе дом где-нибудь здесь, поблизости. Ты знаешь, Кыся, у нас с Биллом и Челси никогда не было своего собственного дома…

* * *

– «На ваш запрос по поводу присланных вами фотографий для последующего опознания сообщаем, что на всех девяти фото изображен гражданин Российской Федерации – Еременко Валерий Иванович, 14 сентября 1960 года рождения. Место рождения – Ленинградская область, поселок Рощино.

Окончил курсы шоферов-водителей при Выборгском райвоенкомате.

В 1980 году был призван в ряды Советской Армии. Воевал в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане. Дважды был ранен. Награжден орденом Красной Звезды и медалью «За отвагу».

Впоследствии, в течение ряда лет по контрактам принимал непосредственное участие в боевых действиях на территории бывшего СССР (Нагорный Карабах, Таджикистан, Туркмения, Молдавия и Чеченская республика Ичкерия), а также за пределами русских границ – Сербия, Хорватия, Сирия, служба во Французском наемном легионе. Военные действия совершал как на одной, так и на другой стороне противоборствующих сил.

После возвращения в Россию работал стюардом на круизном теплоходе «Анна Каренина» Балтийского морского пароходства, затем сотрудником охранной структуры русско-американского совместного предприятия с ограниченной ответственностью.

За время работы в СП вступил в личную половую связь с представителем американской стороны, гражданкой США госпожой X. Форд. Связь продолжалась до отъезда госпожи X. Форд из России.

Еременко В.И. ни в одной преступной группировке не состоял.

Однако, по оперативным данным, находился под периодическим наблюдением Отдела профилактики и предупреждения преступной деятельности.

Был арестован по подозрению в четырех (4) «заказных» убийствах. Вероятно, в силу особо тщательной подготовки к исполнению «заказов» изобличен не был.

Решением прокуратуры г. Санкт-Петербурга уголовное дело в отношении гр. Еременко Валерия Ивановича, обвиняемого в совершении преднамеренных «заказных» убийств четырех ответственных работников Санкт-Петербурга и Москвы, было закрыто в связи с полным отсутствием улик и недоказанностью состава преступления.

Гражданин Еременко В.И. из-под стражи был освобожден.

В настоящее время местонахождение гр. Еременко В.И. является неизвестным…» – медленно и раздельно, стараясь четко выговаривать каждую буковку, читал Тимурчик по-русски ответ российского Министерства внутренних дел на просьбу американской полиции «…а нет ли в картотеке соответствующих русских служб каких-нибудь сведений о человеке, фотографии которого мы вам пересылаем?»

Но самое главное, что Тимур читал этот текст в микрофон одного шикарного устройства, которое тут же С ГОЛОСА Тимура (!!!) печатало на небольшом экране английский текст того, что он читал по-русски!..

Это была последняя модель электронного супертранслейтера – сверхпереводчика – со всех мыслимых языков мира. И обошлось это устройство калифорнийской полиции в такую кругленькую сумму, за которую можно было бы наконец закончить строительство метро в Лос-Анджелесе.

Стояло раннее утро, но окна полицейского управления, где мы сидели, были уже наглухо задраены, а кондиционеры старались вовсю, чтобы у нас мозги от жары не расплавились.

Съемка у меня сегодня была «режимная» – то есть под вечер, когда начнет темнеть и с океана повеет хоть какой-нибудь прохладой. Поэтому всю первую половину дня мы были свободны…

– Черт побери! – возмутился Джек. – Какого черта они не прислали эту же хреновину на английском?!

– Прислали и на английском, – сказал Пит Морено. – Но на таком, что я бы ноги из жопы за этот перевод вырвал! У них там какой-то особый милицейский язык!..

– А у нас?! – вскинулся Боб. – Пит, вы давно читали наши отчеты и документы?! Та же самая полуграмотная абракадабра.

Машина забарахлила на слове «ИЗОБЛИЧЕН»!.. Перепробовала кучу вариантов, но все-таки справилась…

А потом она вообще, чуть не взбесилась, пытаясь разобраться в выражении «ОТВЕТСТВЕННЫЙ РАБОТНИК»!.. За что ОТВЕТСТВЕННЫЙ?

Синонима машина так и не нашла и задала идиотский вопрос: «А СУЩЕСТВУЮТ ЛИ БЕЗОТВЕТСТВЕННЫЕ РАБОТНИКИ?»

– Сколько угодно! – раздраженно проговорил Пит. – И у них, и у нас, грешных…

И вдруг Боб рассмеялся! Да так весело, что мы все удивленно уставились на него.

– Бедный мальчик… – грустно сказал Пит. – Он не вынес своих напряженных и нелегких обязанностей при мисс Нэнси Паркер и тихо сошел с ума. А какой хороший был полицейский!.. Может быть, тебе отдохнуть пару дней, а, Боб?

Но Боб еще больше развеселился – глазки стали совсем узкими.

– Что с тобой? Какая муха тебя укусила? – спросил его Джек.

– Эта Муха перекусала нас всех троих, – ответил ему Боб. – Мне смешно оттого, что впервые в моей жизни полиция всеми силами старается спасти безжалостного и беспардонного киллера, нагло хозяйничающего в чужой для него стране! Мало того, мы сами вкладываем ему в руки приз в два миллиона долларов!..

– Четыре, – поправил его Пит.

– Нет уж простите! – нервно возразил Боб. – Слава Богу, всего лишь два! Остальные деньги он уже никогда не получит. К тому времени «заказчики» прекрасно разберутся в диске, который мы ему подсунули… И мы можем просить австрийский и русский отделы Интерпола лишь сопроводить его до границы с Россией! Мы ни черта не можем ему предъявить… Мало того, сейчас, как это ни парадоксально, он – наш партнер!!!

– Нет! Действительно, ты в своем уме?! – поразился Пит.

– В своем. Мы с миссис Хеллен Форд делаем все, чтобы жизнь его удалась! Причем только за то, что он и ее, и нас употребляет как хочет… Миссис Форд сочиняет за него остроумные факсы, мы вовсю помогаем ему завершить «операцию». И знаете, джентльмены, что я вам скажу? Я очень даже засомневался – а так ли мне нужна служба в ТАКОЙ полиции? Когда недавно мы с Братком снимались в Гриффит-парке в этой дурацкой сцене с «мерседесом», у меня даже сердце ёкнуло – не вернуться ли мне в каскадеры на «Уорнер бразерс»? Или хоть на тот же «Парамаунт»…

– Бунт на корабле… – печально проговорил Пит Морено. – Ты хочешь бросить меня, Боб?

– Нет, Пит. Но уж очень тошно помогать бандитам! Даже когда они такие «романтично неуловимые и неуязвимые», как этот мистер… Как его?.. Еременко, – глухо сказал Боб без малейшего намека на недавнее веселье.

– Значит, все, что мы делали, – все напрасно? – дрогнувшим голосом спросил Тимур у Боба.

Но Боб только растерянно пожал плечами.

– Хорошо, что Браток сейчас сидит в машине в вашем подземном гараже и ни хрена не слышит, – сказал я. – Он бы тебе припомнил и свое простреленное ухо, и похищение Тимура…

* * *

И В ТУ ЖЕ СЕКУНДУ В ГОЛОВЕ У КАЖДОГО ИЗ НАС РАЗДАЛСЯ ГОЛОС БРАТКА:

– ШЕФ! Я ВАС ВСЕХ ЖУТКО КЛЕВО СЛЫШУ! БОБ!.. БЛЯ БУДУ – ТЫ НЕ ПРАВ, БОБ… ВЕК СВОБОДЫ НЕ ВИДАТЬ!

* * *

На следующий день сидели мы вдвоем с Братком, судачили о том о сем. Тимурчик куда-то ненадолго вышел. Браток мне и говорит:

– Я слышал, что вам совсем немного осталось снимать – две сцены и какие-то «проходы», «проезды»…

Тоже наслушался всяких кинословечек, засранец.

– Да, – говорю. – Вроде бы. А что?

– А потом вас здесь уже никого не будет, да?..

– Ну почему? Может, мы еще на премьеру прилетим. Стив обещал нас вызвать, если с картиной все будет в порядке.

Браток помолчал, потом, словно разозлившись на самого себя, недовольно рыкнул и решительно произнес:

– Шеф! Ну хули я все кручусь и менжуюсь вокруг да около?! Как, бля, какой-нибудь койот паршивый!.. Есть шикарное предложение, Шеф! Закончите сниматься – айда со мной на Волю, в горы!

У меня даже рот сам собой открылся…

– Погодите, Шеф, дайте сказать!.. – заторопился Браток, трусливо оглядываясь на дверь. – Я, конечно, жутко уважаю и Тимурчика, и Джека, и вашего Шуру, хоть и в глаза его не видел… Но они же все – ЛЮДИ. А мы с вами?.. Доходит, о чем я, да, Шеф?! Мы вам там небольшую Кугуарочку подберем… Котята у вас шикарные пойдут – такие Полупумчики-Полумартынчики!.. И СВОБОДА, бляха-муха, сплошняком – одна СВОБОДА!.. А воздух какой?! Лес, горы… Жратвы вокруг тебя летает, скачет – навалом! И вокруг никакой Цими… Цили… Циливизации!..

– Цивилизации, – машинально поправил я его по привычке.

– Да хер с ней! Айда со мной, Шеф?! Потому как я совсем не понимаю – как я теперь буду там без вас…

Он лежал на ковре – поникший и уже готовый к моему отказу. Поэтому я ему ничего не ответил. А только обхватил его толщенную шею своими передними лапами и благодарно облизал все его Бандитское Рыло…

* * *

В день рождения Клиффа Спенсера снимали как обычно. А нервничали вдвойне!

В этот день снимали «в интерьере». То есть не в декорации, предположим, магазина, а в настоящем магазине модной одежды, где Нэнси Паркер по сценарию должна была что-то там покупать из шмоток, а «Кот Миша», всем на потеху, обязан был там поймать Мышку и устроить небольшой переполох среди продавцов и покупателей…

Этакий комедийный аттракциончик в жестоком триллере. Такой милый штришок для разрядки.

Нервотрепка началась с того, что Нэнси закатила небольшой скандальчик – у нее уже два года договор с одной компанией модной одежды, а ей предлагают шмотки другой фирмы! Мы и не знали, что среди «звезд» это сплошь и рядом. Они заключают рекламные контракты со всякими фирмами и во время съемок обязаны пользоваться только этими вещами. Да еще так, чтобы «лейблы» были видны! «Нам бы их заботы…» – говорит Шура в таких случаях.

А во-вторых, для меня привезли несколько очень симпатичных Мышек, которые чуть не уделались, когда меня увидели!

Уж как я их по-Животному уговаривал, как упрашивал не трястись и вести себя непринужденно (мне все время приходится лезть в режиссуру!..), сколько я им втолковывал, что вообще Мышей не ем, а, наоборот, очень даже им симпатизирую!..

Ни хрена. Перепуг был такой, что у них зуб на зуб не попадал. Пока ценой невероятных усилий я одного, самого крупного Мыша не уговорил сниматься, пообещав только сделать вид, что хватаю его, а на самом деле даже ни одного когтя не выпущу…

Так этот сукин сын взял с меня кучу клятвенных обещаний, да еще и потребовал со съемочной группы здоровенный кусок швейцарского сыра, гнусный вымогатель!

Пока бегали за сыром, пока базарили с Нэнси и ездили за шмотьем именно той фирмы, с которой у нее договор, была истрачена масса времени и нервов.

Но когда я вначале сказал, что мы нервничали вдвойне – я имел в виду себя, Джека, Пита, Боба, Тимура и частично Братка. На нас еще накладывалось ожидание сегодняшнего праздничного для Клиффа и очень напряженного для нас вечера.

Потому что до последней минуты не было известно ни нам, ни мистеру Валерию Ивановичу Еременко – поступили деньги на его счет в Вене или нет. А он, несмотря на газетное объявление, без сообщения из банка и пальцем не шевельнет!

… Сцену эту в магазине мы отсняли. Все по нашей, актерской, линии прошло благополучно. Только магазину пришлось заплатить за аренду не за два часа, а за пять – почти втрое…

Но это уже были их внутренние студийные заморочки. Нам важен был сегодняшний вечер!

* * *

В последнюю минуту, когда мы, по выражению Рут, «чистили перышки» перед отъездом на день рождения Клиффа, позвонил Пит Морено и сказал, что миссис Хеллен Форд только что вернулась из Северной Вентуры – черт-те где от ее дома, – где она в местном почтовом отделении вытащила из своего почтового бокса (без имени и фамилии, только под номером!..) сообщение Австрийского отделения «Чейз-Манхэттен-банка» о том, что на счет номер такой-то поступили два миллиона долларов и банк ждет дальнейших распоряжений обладателя этого счета.

Оказывается, миссис Форд уже дня три наведывалась в Северную Вентуру, все в этот свой ящик заглядывала, а вот сегодня…

– После первой же ее поездки туда мы оставили в Вентуре одного смышленого паренька из нашей группы. Он там на этой почте подружился со всеми и сегодня успел прочитать сообщение из Австрии за полчаса до того, как Хеллен Форд примчалась за этой бумажкой, – хихикнул Пит в трубку. – Теперь дело за вами, ребята!

А нам оставалось только гадать – произойдет сегодня ПЕРЕДАЧА КОМПАКТ-ДИСКА или нет?

А если произойдет, то КОМУ? И как бы это все не упустить… Чтобы иметь возможность проследить дальнейшее движение псевдопроекта ОКУЯНа и взять за жопу тех, кто потом согласится работать на этих паршивцев, мечтающих о мировом Исламском господстве…

* * *

Ах, какой превосходный дом был у Клиффорда Спенсера! Мне даже сравнить его не с чем. А уж я за свою почти семилетнюю жизнь побывал в хороших и богатых домах!..

Вот разве только дом Фридриха можно было сравнить с домом Клиффа. Хотя в отличие от старинного аристократического дома фон Тифенбахов дом Спенсеров в самом конце Сансет-бульвара был совершенно иным – по стилю, по вкусу, по всему, что в конечном счете дорисовывает портрет обладателя дома. Тоже без показной роскоши, просторный, на разных уровнях (я заметил, что в Америке это очень модно): одна комната – три ступеньки вверх, другая – две ступеньки вниз. И сад с прекрасным бассейном, а рядом – все примочки для купания и отдельно на белом столике – для поддачи.

Очень мне понравился и такой сервис: чтобы машины гостей не скапливались у дома, у подъезда дежурили несколько пареньков в белых комбинезонах и отгоняли твою машину на специальный паркинг.

Народу собралось, как сказал Тимур, – человек шестьдесят! Кроме Братка, оставленного в отеле, наши были все здесь – и Джек с Наташей, и мисс Нэнси Паркер… С Бобом! И мы с Тимуркой.

Я как ступил на порог дома, так сразу же почуял своим носом, что Пусси уже здесь. А раз здесь Пусси – значит, и ее Хозяйка тоже где-то тут ошивается.

Уйма знакомых с «Парамаунта», масса неизвестных нам Людей, но явно имеющих прямое отношение к кино – черный цвет шмоток, как визитная карточка! Тут же были и оба наши продюсера – Стив и Бен, появился Игорь Злотник – наш кинооператор. С очень симпатичной женой и дочерью Тимуркиного возраста. Тимур сразу на нее глаз положил. А она на него – и со страшной силой! Она родилась уже здесь, в Америке, и по-русски почти совсем не говорила. Я считаю, что это родители завалили ухо…

А потом Рэй Уоттен и Клифф Спенсер познакомили нас с несколькими Супер-Супер-Супер-Звездами, которых весь мир знает! Рэй представил меня им как «превосходного партнера», а Стив за моей спиной, думая, что я ни черта не вижу, одной рукой показывал им на меня, а второй – большой палец, задранный вверх… И все так запросто, за одним столом!

Ну пока там шло клубление, тусовочка такая встоячку – сыры, винцо, джинчик, виски, льду – хоть лопатой греби, я быстренько разыскал Пусси. Она – вот ведь талантливая стерва, Блядища, каких свет не видывал, – на этом приеме выглядела ну просто как какая-нибудь Принцесса Кошек, а невинность из нее так и сочилась… Мило, скромно, достойно.

– А я чувствую – чем-то родным на меня пахнуло, – говорит мне Пусси и прикрывает свои голубые глазки.

Сладостно так потягивается, спинку прогибает и хвост в сторону – картинка маслом! У меня между задних лап так и зазвенело!

– Ты уже весь дом осмотрела? – задаю такой нейтральный дурацкий вопрос, чтобы не взгромоздиться на нее сразу. При всех.

– Да, – отвечает Пусси. – И знаю парочку мест, где, как говорится, не ступала нога Человека. Пошли?

Но тут я вдруг, слава Господу, вспоминаю, что я сюда пришел не употреблять Пусси и не только на день рождения своего режиссера, а нахожусь здесь еще и с определенным оперативным заданием.

И спрашиваю у Пусси с понтом, без всякого интереса:

– А где твоя миссис Форд?

– Слушай, Мартынчик!.. – оживилась Пусси, как и всякая обычная Кошка, которая на кончике своего языка неожиданно почувствовала вкус сплетни. – Моя-то совсем тронулась!.. У нас в доме сейчас один мужик живет – наш русский, питерский… Вроде они с Моей еще в России снюхались. Так Моя, которая раньше в доме вообще ни к чему не прикасалась – у нас все одна мексиканочка наемная делала: и убирала, и готовила, и со мной гуляла… Так Моя рассчитала эту мексиканочку и теперь шустрит по дому так, что только пыль столбом! А этот Русский Мужик гоняет ее – как Жучку! Она при нем слово боится пикнуть… На четырех лапах, дура, ползает. Я бы к такому и близко не подошла…

– Да ладно тебе выё… вытрющиваться! – поправил я себя. – Ты бы не подошла! А то я тебя не знаю?..

– От него так воняет оружием, что я просто дышать не могу рядом…

– Рядом-то тебе зачем с ним быть? – удивился я. – Отошла бы в сторонку, и все дела.

– Объясняю: раньше, когда Моя-то с другими спала, она всегда брала меня в свою постель. Говорила, что это ее еще больше возбуждает. Ну и мне интересно было – Мужики-то все разные… А когда этот впервые появился у нас и они улеглись, Моя по привычке и меня с собой – под одеяло. А этот Хам некультурный меня за шкирку и ка-а-ак вышвырнет оттуда! Я чуть к противоположной стенке не прилипла. Потом два дня отлеживалась… Я его ненавижу! Жду не дождусь, когда он уедет…

– И когда это может произойти, как ты думаешь?

– Как я поняла из их вчерашнего разговора, если Моя сегодня вечером кому-то что-то сумеет передать, то, может быть, завтра и улетит, говнюк. У него на всякий случай уже и билет есть!

– А что ПЕРЕДАТЬ, Пуська? – осторожно спросил я.

– Господи, Мартын, я-то откуда знаю?! Больно мне это интересно…

– А КОМУ ПЕРЕДАТЬ? – мурлыкнув для приличия, снова спросил я.

– Какому-то богатому старому мудаку, который неподалеку от нас дом строит…

Вот когда у меня в глазах и в башке возникло воспоминание о нашем последнем ночном возвращении от Морта Пински из Пасадины – ярко освещенный подъезд к нашему отелю; «роллс-ройс»; шофер в униформе; пахнущий пистолетом бодигард в смокинге; и улыбчиво-восточного вида ласковый старик во фраке и с превосходным английским…

– Ну-ка, ну-ка, ну-ка!.. – торопливо сказал я. – Давай-ка по-быстрому разыщем эту сладкую парочку!..

– Мартын! Тебе-то они на хер нужны?! – не выбирая выражений, спросила меня эта голливудская «звезда» с нашего питерского пустыря.

– Кажется, я знаком с этим стариком. Не он ли меня в гости приглашал, когда его дом будет готов? – решительно заявил я и с удовольствием отметил, что Сосредоточенно-Сыщицкий инстинкт во мне явно победил Разнузданно-Половой. – Давай, Пуська, вали прямо на запах своей Хозяйки! Я за тобой, – распорядился я.

– А когда же мы… ЭТО САМОЕ?.. – растерялась Пусси.

– Делу – время, потехе – час, – отрезал я.

Как говорит Шура: «Даже самый пустяковый и полубессмысленный фольклор иногда кажется глубинным и значительным»…

– Пошла, Пуська! – скомандовал я. – Экшен!!!

* * *

Нет, есть все-таки Бог на свете! Как вовремя он привел нас по запаху Хеллен Форд в небольшую и слабо освещенную, но очень уютную комнату с широкими диванами и низкими креслами, с разной радиомузыкальной аппаратурой, из которой тихо-тихо мурлыкала мягкая музычка…

На одном диване сидели миссис Форд и тот Самый восточный старик без фрака. Не в смысле – голый, а в обычном хорошем костюме.

И именно в эту секунду, когда мы с рыжей Пуськой незаметно и неслышно проскользнули под соседний диван…

…миссис Хеллен Форд ПЕРЕДАЛА пожилому «роллсройсовцу» НАШ КОМПАКТ-ДИСК!!!

Хотя компакт-диск был без книжки маркиза де Кюстина «Николаевская Россия 1839 года», а просто положен в обычную квадратную коробочку, я ЕГО УЗНАЛ ПО ЗАПАХУ!.. И не только по его собственному, но еще и по запаху Морта Пински, Пита Морено и Джека, которые не раз держали его в руках…

* * *

Все остальное, как говорит Джек, было уже делом техники.

Когда «поделыцики» разом вышли из этой комнаты и мы услышали слегка встревоженный голос миссис Форд, который звал Пусси, я под диваном быстренько одной лапой зажал Пуське рот, а второй притиснул ее к пыльному ковру.

И тут же беззвучно завопил по-шелдрейсовски в свой электронный ошейничек:

– Джек! Боб! Внимание!!! Ни слова по-Животному – я не один!..

Тут я покосился на нашу бывшую петербургскую помойницу, блядюшку и стукачку, ныне Кошачью «звезду» Голливуда – а не тянет ли она по-шелдрейсовски? Мне, как оперативнику, сейчас совсем не нужна была бы утечка информации!..

Но рыжая Пуська ни хрена не врубилась, а опрокинулась на спину и кончиком своего хвоста пыталась кокетливо потрогать меня между задних лап.

– Джек! Боб!.. Тимурчик! Передача нашего компакт-диска состоялась!!! Он в пиджаке того старого типа, который живет с нами в «Беверли-Хиллз-отеле» и ждет окончания строительства своего дома в Пасифик-Палисайд! Повторяю! Передача нашего…

– Не вопи, – откуда-то ответил мне Джек. – Повторять не надо. Ты так орешь, что тебя в Лас-Вегасе слышно!