Братья Кингсли (№1) - Эхо в тумане

Немаловажное значение имела и ее девственность.

Как правило, Трентон предпочитал не связываться с девицами. Тем не менее, на этот раз он находил ее невинность удивительно соблазнительной. Да, он станет смаковать каждое мгновение своей двойной победы — посвятит Ариану в тайну страсти и тем самым поставит Бакстера на колени, погубив его малышку сестру и совершив, таким образом, одно из приписываемых ему постыдных преступлений.

При воспоминании Трентон сжал зубы. Погубил Ванессу? Едва ли.

И все же она утверждала это и неоднократно, насколько он мог припомнить в ту ночь… последнюю ночь ее жизни.

Трентон представил все так ясно, будто это произошло вчера, а не шесть лет назад, — длинные тени от утесов, темные воды реки Арун смешиваются с бурными водами канала, пена бьется у их ног.

Гнев, захлестнувший его при виде Ванессы.

Глаза ее странно светились не только из-за ярко горевшего фонаря — в них отражалось глубокое отчаяние, которое могло бы тронуть его, если бы то была не Ванесса. Он сжал кулаки, пытаясь сдержаться.

Но бесполезно.

А когда она начала насмехаться над ним, он не сдержался, глаза его загорелись ненавистью.

Он все еще помнил ее жалобные крики, когда она умоляла его не делать этого.

— Пожалуйста… не надо… Трентон., не надо. — Но ее мольба не тронула его.

Он потерял самообладание и знал это. И более того, Ванесса тоже это поняла.

— Нет… нет… не надо… нет.

Он не вздрогнул и не оглянулся. Он просто ушел, оставив позади внезапно наступившую тишину и потухший фонарь.

Унося с собой только странное чувство облегчения…

— Помогите мне! Помогите!

Трентон открыл глаза, его вдруг осенило, что крик, который он слышит, — это не преследующий его голос из прошлого, а вполне реальный испуганный зов откуда-то с залива Осборн.

Он вскочил, вглядываясь в неспокойную воду, ставшую еще более бурной за тот час, что он провел в размышлениях. Яхты уже давно скрылись из виду, а небо с нависшими низко облаками казалось зловещим.

— Помогите!

Снова раздался крик, и на этот раз он понял, откуда доносится звук. Вдали на водах залива лениво покачивалась маленькая гребная лодка, в которой никого не было. Неподалеку от лодки, но все же недостаточно близко для того, чтобы схватиться за нее, отчаянно барахталась женщина, голова ее время от времени появлялась, затем снова исчезала под водой.

Трентон не стал терять ни секунды. Он сбросил ботинки, сорвал с себя рубашку, кинув все на песок. Разбежавшись, он прыгнул в воду и поплыл, стремительными, мощными гребками рассекая волны, и быстро приблизился к цветному пятну, в котором издали распознал тонущую женщину.

Он обхватил ее рукой за талию и приподнял ее голову над водой. Не обращая внимания на лодку, быстро поплыл к берегу, одной рукой поддерживая женщину; его очень тревожило, что она не кашляла и не шевелилась.

Когда он положил ее на песок, лицо ее казалось пепельным. Кровь сочилась из глубокой раны на лбу. Узнав ее, Трентон побледнел. Не позволяя себе задуматься о том, что произойдет, если его усилия не принесут результата, он начал выкачивать воду из ее легких. Наконец появились первые признаки поверхностного дыхания, которое вскоре переросло в приступ кашля.

— Ваше высочество! — Звук поспешных шагов сопровождался пронзительным голосом. — О Боже! — Горничная беспомощно смотрела, как Трентон помогал принцессе восстановить дыхание до тех пор, пока оно не стало нормальным, хотя и немного прерывистым.

— С принцессой все будет в порядке, — заверил он дрожащую служанку, вытирая своей рубашкой кровь со лба принцессы. — Не самый плохой конец для ее честолюбивого приключения.

— Я должна тотчас же сообщить ее величеству.

Тонкая девушка, прихрамывая, двинулась прочь, затем остановилась.

— О, благодарю вас, ваша светлость, — выдохнула она, прекрасно зная, что Трентон был частым гостем королевы. — Большое спасибо.

Трентон посмотрел на принцессу Беатрис, дыхание ее стало ровнее, но она безуспешно пыталась сдержать нервную дрожь.

— Не надо тревожить королеву, — предостерег служанку Трентон. — Я помогу принцессе Беатрис добраться до дома. Тогда ее величество сама убедится, что все в порядке.

— Да, конечно, ваша светлость. — Благодарная горничная сжала руки, одновременно кивнув головой.

— Вы сможете идти, ваше высочество? — мягко спросил Беатрис Трентон.

Принцесса медленно кивнула, и Трентон помог ей подняться.

— Я не имела представления, что погода может так ужасно измениться, — пробормотала она. — И так быстро. Когда я отправилась на прогулку… — Она взволнованно вздохнула. — Небо было светлым, день — чудесным. Мне казалось, пройдет несколько часов, прежде чем разразится шторм… Обычно я хорошо плаваю. Но когда я ударилась головой о лодку… — Она снова, прерывисто вздохнула и коснулась раны на лбу. — Вы спасли мне жизнь, ваша светлость. Не знаю, как вас благодарить.

— Вы отблагодарите меня, если сбережете силы, войдете в дом на своих ногах и докажете своей бедной матери, что с вами все в порядке.

Он подал ей руку.

Беатрис слабо улыбнулась:

— Договорились.

Королева Виктория отбросила акварельный набросок приближающегося шторма в тот момент, когда увидела, как Беатрис и Трентон приближаются к нижней террасе Осборн-хауса. Она бросилась навстречу, смертельно побледнев при виде того, как ее дочь прихрамывая, ковыляет, опираясь на руку Трентона.

— Что произошло? — с тревогой спросила королева. Трентон помог Беатрис сесть в кресло у фонтана, затем подошел к королеве и, нагнувшись, поцеловал ей руку.

— Все в порядке, ваше величество, — успокаивающе сказал он.

Виктория отмахнулась от него и взволнованно склонилась над дочерью.

— Принцесса просто упала в залив, — заверил ее Трентон.

Состояние Беатрис немного успокоило Викторию, и она повернулась к Трентону. В свои пятьдесят четыре года королева имела такую же царственную осанку, как в юности.

— Не стоит принимать меня за дуру, Кингсли, — сердито сказала она. — Я слишком много прожила, чтобы вы относились ко мне покровительственно. Беатрис не просто упала в залив. Она в крови, не говоря уже о том, что она подавлена и бледна как полотно.

— Герцог спас принцессу, ваше величество, — пропищала вбежавшая на террасу горничная. Запинаясь, она почтительно поведала королеве о происшествии. — Я все видела своими глазами, — закончила она, энергично кивая головой, как бы подчеркивая значение сказанного.

Виктория повернулась к Трентону, губы ее дрожали от волнения.

— Вы вернули мне моего ребенка, Трентон. Я у вас в неоплатном долгу. Можете просить у меня все, что угодно.

Уголок рта Трентона весело приподнялся.

— Мне ничего не нужно, уверяю вас, ваше величество.

— Глупости, — возразила она. — Всем что-нибудь нужно.

— Извините, но я с вами не согласен, ваше величество. Я приобрел все, что только возможно иметь… по крайней мере, на данный момент. — Трентон отбросил мрачные мысли и одарил Викторию одной из своих редких заразительных улыбок. Нужно вернуть королеве хорошее настроение и постараться убедить ее забыть об этом нелепом желании удовлетворить какую-то несуществующую его потребность. — По правде говоря, — продолжил он, — во мне уже дважды нуждались в последние дни… Оба раза я был призван спасти девиц, попавших в беду.

Виктория продолжала холодно смотреть на него, ее не тронули ни ослепительная улыбка, ни благородный жест.

— Оставим пустую болтовню, Броддингтон. Я понимаю, что вам не нужно денежное вознаграждение. Тем не менее, безусловно, существует то, чего вам явно не хватает. — Черты ее лица смягчились, и она, словно в поисках опоры, облокотилась на колонну за спиной. — Пожалуйста, не лишайте меня возможности отплатить за то, что вы сделали для меня сегодня. Я не вынесла бы еще одной потери. — Голос ее задрожал.

Трентон понимающе склонил голову. Королеве в последнее время пришлось много переживать по ряду причин как личных, так и государственных. Сначала кровопролитие во время Крымской войны. Затем личная трагедия — ее мать, герцогиня Кентская, скончалась в марте 1861-го. Не прошло и девяти месяцев, как Виктории пришлось перенести самый тяжелый удар — смерть любимого принца-консорта, последовавшую перед Рождеством.

Горе Виктории было безграничным, она обожала Альберта и во всем полагалась на него. И не секрет, что без мужа деятельная королева чувствовала себя потерянной и обездоленной. Только Беатрис, ее младшая дочь и постоянная спутница, приносила матери утешение и давала силы для того, чтобы она могла дальше жить. Да, Трентон знал, что потеря шестнадцатилетней дочери убила бы Викторию.

— Я высоко ценю ваше доброе и щедрое предложение, Ваше величество, — благодарно ответил Трентон. — Тем не менее вы знаете меня достаточно хорошо, и мы оба прекрасно сознаем, что мои желания, к сожалению, не имеют материальной основы, их нельзя даровать. Даже обладая такой огромной властью, как у вас. — Последовала пауза.

— Возможно, в вашем положении это так, — задумчиво согласилась Виктория. Она вздернула подбородок и многозначительно посмотрела на него: — Месть не для нас. Ее может ниспослать только Бог.

Лицо Трентона застыло.

— Вот почему я не хочу никакой награды.

— Я не принимаю такой ответ. — Полная решимости Виктория ждала.

Трентон не знал, как умиротворить ее.

Они оба пришли к выводу, что он не нуждается ни в чем материальном, и в то же время он достаточно хорошо знал королеву и понимал, что она не откажется от принятого решения. И так как она не могла даровать его душе покой, что же ему попросить у нее?

Возмездие.

Как жаль, что невозможно такое попросить. Вчера он верил, будто оно осуществилось, но теперь понял, каким глупцом он был, — его победа оказалась ложной. Всего лишь бедность никогда не станет достаточным наказанием за отвратительное преступление виконта.

Злобно разрушив жизнь Трентона и его семьи, Колдуэлл вонзил нож в сердце Трентона, отняв то, что никогда невозможно будет вернуть. Так что единственным возможным возмездием станет только то, что испепелит сердце Бакстера.

Правда, это вряд ли возможно, так как у ублюдка нет сердца и ему нет ни до кого дела, кроме… Вдруг Трентона осенило, его разум словно осветился внезапной вспышкой, его охватило предвкушение сладостной мести, и это чувство заструилось по венам широкой многообещающей рекой. Нечто неотвратимое. Как он не подумал об этом раньше?

Око за око.

Сестра за отца.

К черту обольщение!

— Очень хорошо, ваше величество. У меня есть одна просьба. — На губах Трентона появилась язвительная усмешка, его глаза победно засияли.

— И это…

— Королевский указ, приказывающий Ариане Колдуэлл стать моей женой.

Глава 4

— Зачем? — без обиняков спросила королева.

— Зачем? — с невинным видом переспросил Трентон.

— Не надо играть со мной, Трентон, — предостерегла Виктория. — Мужчине, на которого женщины слетаются, словно пчелы на мед, едва ли нужна власть монарха, чтобы добыть невесту. — Она внезапно оборвала фразу и холодно взглянула на него: — Разве что есть причина, по которой именно эта женщина будет возражать против брака с вами.

Трентон поднял брови с насмешливым удивлением:

— Я думал, что вы хотите выполнить мое самое сокровенное желание, ваше величество, и не представлял, что потребуется объяснять причину моего выбора.

Не обращая внимания на подчеркнутый сарказм Трентона, Виктория царственно вздернула подбородок, оценивающе посмотрев на него из-под белого вдовьего чепца.

— Мы оба прекрасно знаем, какое отвращение вы питаете к Бакстеру Колдуэллу.

Трентон напрягся:

— Не без оснований.

Виктория нахмурилась:

— Я никогда не делала секрета из своего отношения к нему как человеку бесполезному, а также не скрывала, что верю в вашу невиновность во внезапной смерти Ванессы Колдуэлл при сомнительных обстоятельствах.

— Да. И за это я благодарен вам, — сказал Трентон более мягким тоном.

Виктория не стала слушать непривычные в его устах слова признательности и оборвала его, резко взмахнув рукой.

— Вы также знаете, как высоко я ценила вашего отца. Он был превосходным благородным человеком и нашим с Альбертом дорогим другом. Но это, тем не менее, не означает, что я одобряю те изменения, которые произошли в вас после его смерти. А стали вы угрюмым, ожесточенным, мстительным отшельником. — Она откашлялась. — Судя по фамилии, можно предположить, что молодая леди, на которой вы так внезапно и непреодолимо захотели жениться, — родственница Бакстера Колдуэлла.

— Его сестра, — подтвердил Трентон.

— Его сестра? — изумленно переспросила королева. — Но Ванесса…

— Эта другая сестра.

— А, та девочка? — пробормотала Виктория, вспоминая трагические события, потрясшие свет шесть лет назад… и семью, жизнь которой потом так изменилась. — Ее, кажется, зовут Ариана? Я о ней почти забыла… Она выглядела такой застенчивой малышкой, всегда в тени Ванессы.

Королева задумчиво смотрела перед собой. В ее воображении возник облик маленькой девочки, с медными волосами, огромными бирюзовыми глазами и задумчивым, отсутствующим выражением лица.

— Но она даже не была подростком, когда умерла Ванесса!

На лице Виктории отразился испуг. Она бросила быстрый взгляд на Беатрис, которую сейчас две суетящиеся горничные провожали в дом. Удовлетворенная тем, что румянец снова заиграл на щеках дочери, королева снова повернулась к Трентону. Понизив голос так, чтобы никто другой не смог услышать, она сказала:

— Но Ариана Колдуэлл, наверное, старше Беатрис всего на год-два!

Губы Трентона дернулись.

— А много ли вам было лет, когда вы вышли замуж за принца-консорта?

Викторию было не просто сбить с мысли.

— Сколько ей лет?

Трентон пожал плечами:

— Значительно моложе Ванессы, лет на десять или около того. Полагаю, Ариане лет семнадцать или восемнадцать.

— Вы даже не знаете ее возраста, — взорвалась рассерженная Виктория. — Давно ли вы знакомы?

— Мы познакомились прошлым вечером. — Глаза его насмешливо блеснули. — По правде говоря, она и есть та другая девица, попавшая в беду, которую я спас.

Королева сердито выпрямилась:

— Как далеко простирается ваша ненависть, Трентон? Ради Бога, она всего лишь невинная…

— Как и мой отец, — мрачно сказал Трентон, все следы веселья мгновенно исчезли с его лица.

— Это ничего не меняет. Я не позволю вам излить свою злобу на ни в чем не повинную девушку.

— Вы дали мне слово, ваше величество, — напомнил ей Трентон, — выполнить любую мою просьбу.

— Но не за счет простодушного ребенка.

— Она уже не ребенок, — возразил он, припомнив броскую красоту Арианы, ее нежное и очень женственное тело, прижавшееся к его груди, когда он держал ее на руках. — И я не собираюсь причинять ей вред.

Виктория молча встретила его утверждение, на лице ее появилось задумчивое выражение.

— Скажите мне, — произнесла она наконец, — влечет ли вас к алтарю что-нибудь, кроме ненависти?

— Ариана очень красивая женщина. Уверяю вас, она не сочтет брак со мной отвратительным, — твердо заявил Трентон.

Легкая улыбка коснулась губ королевы.

— Очень хорошо, Трентон. Вы получите королевский указ… и ваша супруга, леди Ариана Колдуэлл, скоро станет герцогиней Броддингтон.

Трентон устремил пристальный взгляд на внезапно успокоившееся лицо Виктории в надежде найти объяснение столь быстрой перемене настроения. Но не нашел.

— И никаких условий? — подозрительно спросил он.

— Никаких. — Она покачала головой, в глубине души надеясь, что инстинкт не подведет ее. — Вы спасли жизнь моей дочери. Это наименьшее, что я могу сделать, чтобы выразить свою неизмеримую благодарность. — Оба подошла к фонтану и сжала спинку стула, на котором несколько минут назад сидела Беатрис. — Я тотчас же издам указ. — Таинственный огонек зажегся в глазах королевы. — Поздравляю с предстоящей женитьбой. Пусть она принесет то, что вы от нее действительно ждете.

— Как ваша лодыжка, миледи?

Моргнув, Ариана опустила книгу, неохотно расставаясь с «Приключениями Алисы в стране чудес», возвращаясь к реальности своей утренней комнаты. «Отложив» неугомонную Синюю Гусеницу, она улыбнулась Терезе.

— Намного лучше. Практически все прошло. — Она подняла правую ногу с дивана и покрутила ступней. — Видишь? Всего три дня твоего лечения, и моя лодыжка как новая.

— Не совсем, но почти, — согласилась Тереза, укладывая все еще немного опухшую ногу на подушку. Она нежно коснулась кругов под глазами Арианы. — Но в вашей душе по-прежнему нет покоя.

— Бакстер сказал, что мы остались практически без средств.

Тереза покачала головой:

— Ваше беспокойство вызвано чем-то более значительным.

Ариана откинула голову, лучи летнего солнца, проникая через окно-фонарь, освещали ее лицо.

— У меня нет других причин для беспокойства, и все же я волнуюсь, — тихо согласилась она. — Мучает предчувствие чего-то неладного.

Она нетерпеливо отдернула занавеску и выглянула в сад в поисках успокоения… но не нашла его.

— Чего-то неладного… возможно, — пробормотала Тереза не слишком уверенно. — Но скорее всего неопределенность.

Ариана резко повернула голову.

— Ты знаешь, в чем дело, — обвиняюще заявила она.

— Так же, как и вы.

— Нет, я не знаю.

Широкая улыбка сморщила и без того морщинистое лицо Терезы.

— Вы предпочитаете не знать. Но это вопрос спорный. Вскоре у вас не будет выбора. — Улыбка внезапно исчезла. — Ваше голубое шелковое дневное платье! Я не привела его в порядок!

— Дневное платье? Какое оно имеет отношение к моему затруднительному положению?

Тереза бросила на нее сердитый взгляд:

— Но вы едва ли наденете его, если оно не будет как следует отутюжено, не так ли?

Ариана в полной растерянности выпрямилась:

— Но я не испытываю настоятельной потребности надеть голубое платье, Тереза.

— Нет, испытываете.

Тереза встала и быстро взглянула на внушительные высокие напольные часы в дальнем углу комнаты. Спохватившись, что уже поздно, она поспешила к двери с испуганным выражением лица, живо напомнив Ариане Белого Кролика Льюиса Кэрролла.

— Не бойтесь, миледи, — бросила она через плечо, заправляя за ухо выбившуюся прядь волос. — Оно будет готово через четверть часа. У нас останется достаточно времени… — Ее последние слова, сказанные уже в коридоре, были заглушены стуком закрывающейся двери.

Ариана покачала головой и вернулась к чтению.

— И Алиса подумала, что Гусеница обидчивая? — пробормотала она и продолжила с наслаждением читать описание Безумного Чаепития, когда Тереза опять влетела в комнату.

— Пойдемте, миледи, — поторопила она, помогая Ариане подняться.

Ариана уронила книгу на кушетку:

— Куда?

Тереза, поддерживая Ариану справа, помогала ей передвигаться.

— Надеть платье, конечно.

— Но я уже одета, Тереза. — Ариана показала на свое бежевое домашнее платье. — Почему я должна переодеваться?

Тереза упорно вела свою хозяйку в коридор, затем вверх по лестнице.

— Потому что голубое подходит вам больше, конечно.

— Для чего?

— К вашим глазам, миледи. — Она бережно помогла Ариане подняться на площадку второго этажа. — Бледно-голубой тон платья усиливает их блеск, и они сияют, словно звезды.

— Спасибо. Но я имела в виду не платье. Я хотела спросить…

— Вот! — торжествующе воскликнула Тереза, сбегав в спальню и размахивая перед Арианой широкой юбкой с оборками. — Я пришила к каждому рукаву по ленте более темного цвета. Все оттенки голубого будут отражаться в ваших прекрасных бирюзовых глазах.

— Тереза, я не сделаю ни шагу до тех пор, пока ты не объяснишь мне, почему я должна надеть это платье, — с раздражением сказала Ариана. Она остановилась в дверях.

— Разве я не сказала вам? — Тереза казалась удивленной.

— О чем?

— Право, миледи, если бы вы не ушли с головой в сказочные книги, вы бы слышали, что я говорю. — Тереза демонстративно закрыла дверь за спиной Арианы.

— Но ты не…

— Наши гости будут здесь с минуты на минуту.

— Гости? — Новость, безусловно, привлекла внимание Арианы. В Уиншэме редко принимали посетителей — во всяком случае, с тех пор, как умерла Ванесса. Бакстер по обыкновению выезжал — чтобы играть, как подозревала Ариана. Так что в доме оставались только она и слуги. — Какие гости?

— Откуда мне знать, миледи? — Тереза уже расстегивала и стаскивала платье с Арианы. — В конце концов, я всего лишь горничная, и мне не показывают список гостей.

— Но тогда откуда ты знаешь…

— Я только что сказала, что ничего не знаю. — Она расправила нижние юбки Арианы, затем надела через голову голубое шелковое платье. — А теперь поспешите, а не то я не успею вас причесать.

— Бакстер дома?

— Он в кабинете.

Внезапно неприятная мысль промелькнула в голове Арианы.

— Тереза, это Бакстер попросил тебя подготовить меня для чего-то… или, скорее, для кого-то? — решительно спросила она.

Тереза, сосредоточенно нахмурившись, расправляла море складок.

— Вашу судьбу будет решать не брат, — ответила она.

— Но…

— Миледи. — Тереза взяла ее за руки. — Ответ на ваш вопрос — нет. Виконт ни о чем меня не просил, да и его желание не изменило бы того, чему предопределено случиться.

Пальцы Арианы сжались вокруг руки ее верной компаньонки. Она не хотела больше выслушивать загадок — только извлечь пользу из дара провидения Терезы.

— Пожалуйста… скажи мне. Кто приедет в Уиншэм?

— Представители королевы.

— Королевы? — открыла рот от изумления Ариана. Она поспешно вытащила шпильки из волос и так встряхнула головой, что они тяжелой волной рассыпались по плечам. — Возможно, Бакстер сделал наконец-то нечто достойное похвалы, и все наши тревоги закончились. — Она, прихрамывая, добрела до туалетного столика и послушно села в ожидании помощи Терезы. — Может, это ответ на все наши вопросы.

— Я уверена, все так и будет, миледи.

Ариана встретила взгляд Терезы в позолоченном зеркале.

— Ты не собираешься делать что-нибудь слишком сложное, не правда ли?

Вместо ответа Тереза взяла щетку с серебряной ручкой и принялась укладывать локоны Арианы.

Девушка глубоко вздохнула.

— Я так боялась. Очень хорошо, Тереза. — Она распрямила рукав платья.

— Я нажимала как следует, миледи, когда гладила, — тотчас же стала оправдываться Тереза, расправляя превосходный шелк. — Не видно ни одной складки.

Губы Арианы дернулись.

— Нет, ты все делаешь очень тщательно. Интересно, кто-нибудь из нас в полной мере оценит все твои способности?

Тереза завязала волосы Арианы голубой бархатной лентой.

— Думаю, что экипаж как раз подъехал. Пора подготовиться к встрече гостей. — Положив свои немолодые, но крепкие руки на хрупкие плечи своей хозяйки, она бережно повернула Ариану лицом к себе. — Я постараюсь смягчить вашего брата. А вам необходимо постараться сохранить самообладание.

— Смягчить Бакстера? Зачем? — Ариана наморщила лоб. — И почему я должна выйти из себя?

— Прежде всего, — продолжала Тереза так, словно Ариана ничего не говорила, — помните, что вы должны следовать своей интуиции, она никогда не подведет.

— Интуиции относительно чего? — Ариана встала. — Ты пугаешь меня, Тереза. Какие новости может принести посланник королевы, которые затронут меня?

— Не нужно бояться. Вы сами уже знаете, да и ваша интуиция подтвердила это. А теперь пойдемте, миледи. — Тереза взяла ее за руку. — Вы передвигаетесь еще не твердо. Если мы сейчас выйдем, то придем как раз в нужный момент.

Внизу хлопнула дверь, и до Арианы донеслись сердитые мужские голоса.

Тереза покачала головой при виде растерянного выражения лица хозяйки.

— Не беспокойтесь. Пора.

С этими словами она повела Ариану навстречу ее судьбе.

— Я не могу допустить, чтобы вы вторгались в дом без представления. Ваши имена? Почему вы хотите видеть виконта?

Кулидж, представительный дворецкий Колдуэллов, сделал еще одну безуспешную попытку преградить дорогу Трентону.

— Ваша верность, любезнейший, достойна восхищения, хотя и неуместна.

Трентон решительным жестом показал своему доверенному Лоренсу Крофтону, чтобы тот следовал за ним в холл.

— Где мы сможем найти виконта?

— Он в своем кабинете, сэр, — ощетинился Кулидж. — А теперь скажите мне, как доложить — кто пришел с визитом?

Трентон остановился:

— Доложите ему, что здесь герцог Броддингтон, чтобы поговорить с ним.

Кулидж побледнел.

— Герцог…

— Черт побери, Кулидж, что здесь происходит? — Бакстер с треском распахнул дверь кабинета и сердито посмотрел на спорящих. Его взгляд встретился со взглядом Трентона, и горячая волна гнева залила его лицо.

— Ты? Какого черта ты здесь делаешь?

Трентон поднял руку, делая ему знак замолчать.

— Избавь меня от театральных эффектов, Колдуэлл. Я буду краток. — Он указал на Крофтона. — Мой поверенный на случай, если понадобятся его подтверждения.

Бакстер еще больше покраснел.

— Твой поверенный? Я тебе ничего не должен, Кингсли.

Вены на висках Трентона вздулись от ярости, и ему пришлось собрать всю силу воли, чтобы не убить Колдуэлла на месте.

— Я расхожусь с тобой во мнении, — сдержанно ответил он. — То, что ты должен мне, невозможно возместить. — Он медленно вздохнул. — Но, тем не менее, я здесь для того, чтобы получить долг.

— Убирайся!

Бакстер пересек холл, намереваясь вытолкать Трентона, но тот остановил его, грубо схватив за руку, сожалея только о том, что это не шея виконта.

— Прочти указ, Лоренс, — приказал он, не сводя горящего взгляда с Бакстера.

Поверенный нервно надел очки, откашлялся и зашуршал официального вида бумагой. Трентон предупредил его, что дело будет неприятным, да и сам он более, чем кто-либо другой, знал историю событий, вызвавших ненависть Трентона. И все же руки его слегка дрожали, мучительное напряжение ощущалось всеми присутствующими.

— Это королевский указ ее величества, королевы Виктории, — начал он.

Бакстер выглядел ошеломленным.

— Королевский указ?

— Да, милорд, — подтвердил Крофтон. — А теперь, если мне будет позволено продолжить…

— Прочти его, Лоренс. — Голос Трентона прозвучал, словно смертный приговор, а сердце с торжеством забилось, когда его жесткие пальцы ощутили, как кровь Бакстера побежала быстрее, а пульс участился.

— Очень хорошо. — Крофтон выпрямился. — «Ее величество, королева Виктория, милостью Божьей королева Объединенного королевства Великобритании и Ирландии, защитница веры, императрица Индии желает и повелевает леди Ариане Колдуэлл вступить в брак с его светлостью Трентоном Николасом Кингсли, седьмым герцогом Броддингтоном, в пятый день августа 1873 года, церемония должна обязательно произойти в назначенный час…»

— Нет!

Протестующий крик донесся со стороны лестницы, где на полпути к холлу застыла от негодования Ариана. Ухватившись за перила, она отбросила поддерживающую ее руку Терезы и, пытаясь обрести самообладание, вглядывалась в лица собравшихся внизу.

Минуту никто не двигался и не говорил, недоверчивость вступила в схватку с яростью и решимостью.

Трентон отреагировал первым. Он подошел к подножию лестницы и обратился к Ариане в деловом тоне:

— Вы явно слышали указ королевы. Это избавит меня от беспокойства повторять его.

— Я… не сделаю… этого, — Ариана, задыхаясь, с трудом выговаривала каждое слово, спускаясь до тех пор, пока не оказалась глаза в глаза со своим врагом, в трех шагах от него.

Трентон демонстративно окинул ее оценивающим взглядом. Ничто не укрылось от его внимательных синих глаз. Затем на его губах появилась способная довести до бешенства улыбка.

— Этого?

— Не выйду за вас, — уточнила она ледяным шепотом.

— Выйдешь, туманный ангел, — возразил он, сжал ее локоть и заставил подойти поближе. Не отводя взора от ее глаз, он протянул руку к Крофтону. — Дай мне указ.

Поверенный подошел и поспешно вложил документ в протянутую руку Трентона. Не мигая, Трентон протянул лист Ариане:

— Прочти его сама.

Ариана схватила бумагу и бегло просмотрела содержание, щеки ее вспыхнули.

— Но почему? — с возмущением спросила она, возвращая бумагу Трентону.

— У меня есть на то свои соображения. Но подпись принадлежит нашей королеве. Ты осмелишься не повиноваться ее приказу?

— Бакстер прав… Вы ублюдок, — прерывающимся голосом тихо сказала Ариана. Трентон сжал зубы:

— Тогда пятого августа ты станешь женой ублюдка.

— Пожалуйста… не делайте этого. — Она попыталась в последний раз упросить переменить решение.

Что-то промелькнуло в его глазах, какой-то проблеск сочувствия и ранимости… затем исчезло.

— До пятого августа, туманный ангел, — повторил он, отступая, — после этого ты будешь принадлежать мне.

— Бакстер?

Ариана повернула голову и умоляюще посмотрела на брата, удивляясь, почему он до сих пор хранит такое мертвое молчание.

Мысли Бакстера все еще путались.

Ариана… выйдет замуж за Кингсли? Так вот в чем заключается месть этого негодяя? Лишить Бакстера его единственной оставшейся в живых сестры и заставить ее стать миссис Трентон Кингсли?

Бакстер закрыл глаза. Эта мысль казалась отвратительной, невыносимой. Если он подчинится приказу королевы, Ариана будет принадлежать его самому презренному врагу, ублюдку, проклятию его жизни, отнявшему у него все.

Но он самый богатый человек в Суссексшире.