Дюна - Дом Коррино (Том 2)

      Молодой солдат с куцей светлой бородкой с ужасом смотрел на одетых в темные накидки людей пустыни, стараясь отползти подальше от них по залитому кровью песку, но он не мог сдвинуться с места без ног. Казалось, эти фримены наполняли его сердце большим страхом, чем вид обугленных обрубков собственных нижних конечностей.
      Преисполненный стальной решимостью, Стилгар приказал своим людям перевязать солдат Харконнена и приложить к их ранам кровоостанавливающие губки, чтобы сохранить воду для сиетча.
      - Заткните им глотки, чтобы прекратить эти младенческие вопли.
      Жалобные крики стихли.
      Двое бойцов осмотрели транспортный орнитоптер и призывно вскинули руки. Тем временем Стилгар соединил трап тяжелого воздушного судна с узкой внутренней платформой, окружавшей модифицированный грузовой контейнер. Вместительный контейнер был обшит толстыми плитами. Сверху над ним болтались четыре крюка, подвешенные на цепи подъемника,
      С транспортного орнитоптера были сняты все палубы и стандартное оборудование. Вместо этого оставшееся помещение было изнутри покрыто броневым листом. Внутри отсека стоял сильный запах корицы. Верхний отсек был заполнен немаркированными мешками с пряностью. Этот груз солдаты готовились перенести в цистерну. Нижний отсек был пуст.
      - Смотри, Стил. - Тьюрок указал рукой на брюхо орнитоптера, к которому были прикреплены балки и фиттинги новейшей конструкции. Тьюрок повернул какой-то рычаг, и бронированное брюхо исполинской машины раскрылось над песком. Тьюрок быстро взобрался по металлическому трапу в пилотскую кабину и запустил двигатель. Послышался мощный приглушенный рокот.
      Ухватившись за поручень, Стилгар ощутил лишь слабую вибрацию. Машина была отлично отрегулирована и поддерживалась в прекрасном состоянии. Такой орнитоптер будет славной прибавкой к воздушному флоту фрименов.
      - Вира! - скомандовал Стилгар.
      Тьюрок много раз работал в командах по добыче пряности и умел управлять всеми механизмами. Сейчас он включил другие машины в определенной последовательности. Орнитоптер рывком поднялся вверх, и Стилгар сумел сохранить равновесие, только крепче ухватившись за поручень. Висевшие на цепях тяжелые крюки со звоном зацепились за фиттинги цистерны, и вскоре над землей показались ее края.
      Пока Тьюрок работал с тяжелым транспортником, Стилгар отсоединил крюки от бортов цистерны и бросил их вниз. Работавшие там бойцы подхватили крюки и, вскарабкавшись на стены цистерны, прикрепили крюки к мощным скобам, приваренным к внутренним стенкам цистерны. Цепи натянулись, двигатель взревел, и вся наполненная пряностью цистерна медленно выползла из подземного укрытия. Подъемный механизм, ровно гудя, вытянул ее полностью и подтянул к грузовому отсеку. Когда цистерна встала на место, створки грузового люка закрылись, как челюсти исполинского змея.
      - Кажется, я слышал, что император назвал преступлением хранение таких количеств пряности, - с улыбкой крикнул Стилгар своим товарищам. - Разве это не честь, помочь Коррино в поддержании справедливости? Может быть, Лиету стоит попросить Шаддама объявить нам благодарность.
      Рассмеявшись злой шутке, Тьюрок развернул громоздкое судно и завис на малой высоте над землей. Фримены забрались на борт, таща с собой извивающихся, искалеченных харконненовцев.
      Нагруженный орнитоптер медленно пролетел над деревней, но увеличил скорость, как только вылетел в открытую пустыню и направился в сторону ближайшего сиетча. Прислонившись спиной к вибрирующей стойке, Стилгар внимательно вгляделся в лица своих утомленных бойцов. Посмотрел он и на обреченных пленников, которым вскоре предстояло навсегда успокоиться в объятиях мучительной смерти. Стилгар улыбнулся своим людям, которые сняли маски, обнажив обветренные бородатые лица. В тусклом свете каюты орнитоптера их глаза с голубыми белками сияли торжеством.
      - Пряность и вода для племени, - сказал Стилгар. - Неплохая добыча для одного дня.
      Рядом с ним застонал и открыл глаза один из плененных солдат. Это был тот самый испуганный юноша, которого Стилгар приметил с самого начала. Охваченный жалостью, Стилгар решил, что этот несчастный изведал уже достаточно мук, и, обнажив крис, молниеносно перерезал молодому солдату горло, приложив затем к ране губку, чтобы сберечь драгоценную воду.
      Другие харконненовцы не дождутся такой милости.
      ***
      Удивительно, насколько глупы могут быть люди, собранные в группы, особенно если эти группы без рассуждения следуют за своими лидерами.
      Государство: взгляд Бене Гессерит. Любое государство есть не более чем абстракция
      Императорский флот прибыл на Корону без предупреждения. Это была уже вторая операция объявленной Шаддамом Великой Меланжевой Войны. Восемь боевых крейсеров и фрегатов. Это была демонстрация силы более внушительная, чем та, в ходе которой были уничтожены самые густонаселенные города Зановара.
      Военные корабли подошли к Короне и для начала произвели короткое расследование. По системе связи верховный башар Зум Гарон огласил свой ультиматум.
      - Мы здесь по приказу падишаха императора. Вы, Дом Ришезов, обвиняетесь в незаконном хранении не внесенной в регистрационные документы меланжи, чем нарушили законы, установленные имперским судом и судом Ландсраада.
      Суровый командующий замолчал в ожидании ответа. Посмотрим, насколько виноватыми они себя чувствуют.
      Из административных корпусов Короны раздались протестующие вопли, дублированные минутой спустя из правительственных кабинетов столицы Ришезов.
      Стоя в командной рубке флагмана, верховный башар отказался принимать во внимание этот бессвязный лепет. Он снова заговорил в микрофон полевой связи.
      - По приказу его высокочтимого величества императора Шаддама Четвертого мы произведем обыск для обнаружения контрабандной меланжи. При ее обнаружении вся пряность будет конфискована, а станция Корона полностью уничтожена. Таков приказ императора.
      Два императорских фрегата скользнули в причальные доки. Ришезианские глупцы попытались заблокировать ворота остальных доков, но в этот момент два крейсера открыли огонь, разнеся вдребезги ворота и разметав в космосе воздух, имущество и мертвые тела.
      Заскрежетали причальные вороты военных кораблей, и крючья, вонзившиеся в створки ворот доков, открыли причалы закрытого корпуса искусственного спутника планеты. Гарон передал следующее предупреждение:
      - Любое сопротивление будет подавлено чрезвычайными методами. Мы даем вам два часа на эвакуацию Короны. Если мы найдем нужным уничтожить спутник, то все оставшиеся на нем по истечении срока ультиматума также будут уничтожены.
      Выйдя из командной рубки, Зум Гарон спустился на причальный уровень. На Короне не было средств сопротивления императорским сардаукарам. Впрочем, таких средств не было ни у кого в Известной Вселенной.
      Ветеран ввел в помещения лабораторий целый полк своей отборной гвардии. В металлических коридорах начали звенеть сигналы тревоги, замигали лампочки, завыли сирены. Изобретатели, техники и лаборанты начали грузиться в эвакуационные суда. Стоя на высоком помосте, башар приказал своим солдатам разделиться на группы и начать обыск. Те же отлично понимали, что для успешного поиска придется задержать и подвергнуть пытке несколько человек из персонала станции.
      Из лифта административного центра, словно пушечное ядро, выкатился человек с цветущим круглым лицом и бросился к начальнику сардаукаров.
      - Вы не можете сделать это, сэр! Я - директор лабораторий Флинто Киннис, и говорю вам, что двух часов явно мало. У нас нет достаточного количества судов. Только для людей придется вызывать корабли с Ришеза, не говоря уже о ценнейшем оборудовании. Для эвакуации потребуются по меньшей мере сутки.
      На обветренном лице Гарона не было ни малейшего сочувствия.
      - Никто не смеет обсуждать приказы императора или не подчиняться им в какой бы то ни было форме.
      ***
      Он кивнул своим солдатам, и те, открыв огонь, разрезали напополам несчастного директора, который продолжал, размахивая руками, что-то доказывать.
      Солдаты углубились на территорию гигантской лабораторной станции.
      Однажды, частным образом пригласив Гарона на обед, император разоткровенничался и открыл башару свои истинные намерения. Император отчетливо понимал, что во время операции погибнет много гражданских лиц, но считал нужным преподать урок, подобный зановарскому, чтобы укрепить свои позиции.
      - Единственное, чего я требую, - подчеркнул Шаддам, подняв палец, это полного изъятия всей контрабандной меланжи, какую вам удастся найти. Достаточное количество пряности заткнет рты ОСПЧТ и Гильдии.
      Он улыбнулся, довольный своим планом.
      - Потом с помощью ядерного заряда уничтожьте Корону.
      - Сир, использование атомного оружия запрещено законом...
      - Чушь! Мы дадим им шанс эвакуироваться, и акция сведется просто к уничтожению железной космической конструкции. Корона - это всего-навсего орбитальная пылинка.
      К удивлению Шаддама, ему не удалось сразу убедить в этом Гарона.
      - Не утруждайте себя юридическими нюансами, башар. То, чего я хочу, легче всего достигается взрывами ядерных зарядов. Это напугает Ландсраад больше, чем тысяча предупреждений.
      Зум Гарон многое повидал на Салусе Секундус, славно воевал во время подавления эказского мятежа. Он знал, что приказы императора выполняются беспрекословно, без обсуждения, и в таком же духе воспитал своего сына, талантливого и подающего надежды Кандо.
      В течение получаса к поверхности планеты вылетела первая группа эвакуационных судов. Ученые суетились, собирая протоколы опытов и невосполнимые разработки научных проектов. Многие потеряли слишком много времени на сборы, и когда вышли на причальные палубы, то обнаружили, что все корабли уже улетели.
      Внизу, в "Триад-центре" премьер-министр Эйн Калимар в бессильной ярости требовал дополнительного времени, чтобы связаться с судом Ландсраада. Рядом с ним ломал руки и выкрикивал бессвязные мольбы престарелый граф Ильбан Ришез, но это тоже не возымело никакого действия. Одновременно ришезианцы пытались запустить с планеты спасательные корабли, но время шло, и начальник сардаукаров очень сомневался, что эти корабли смогут прибыть вовремя.
      Тем временем солдаты продолжали методично обыскивать лабораторные помещения в поисках предполагаемого незаконного хранилища меланжи. Недалеко от бронированного центрального помещения Короны они обнаружили двух ополоумевших от науки изобретателей: лысого ученого с покатыми плечами и погруженного в себя человека с сумасшедшими глазами, казалось, продолжавшего свои изыскания, не обращая внимания на происходящее.
      Этот последний шагнул вперед, пытаясь прийти в себя и вразумить Гарона.
      - Сэр, я работаю над одним жизненно важным проектом и должен вывезти отсюда все мои записи и хрупкие опытные образцы. Эту работу нельзя провести в другом месте, а ее результаты могут оказать влияние на судьбу империи.
      - Я отказываю вам в этом.
      Изобретатель беспомощно моргнул, словно до него не дошел смысл сказанного.
      Стоявший рядом лысый ученый прищурил глаза.
      - Позвольте сказать мне. - С этими словами он рукой указал на пирамиду запечатанных ящиков, возле которых столпились рабочие с антигравитационными подъемниками. Людям некуда было везти ящики. - Верховный башар, меня зовут Талис Балт. Мой коллега Халоа Рунд не преувеличивает важность нашей работы. Кстати, посмотрите на эти ящики. Вы не можете допустить, чтобы они были уничтожены.
      - Это меланжа? - спросил Гарон. - Мне приказано вывезти отсюда всю пряность.
      - Нет, сэр, это ришезианские зеркала, а они почти так же ценны, как и пряность.
      Башар сжат губы. Мельчайшие осколки ришезианских зеркал использовали для зарядки сканирующих устройств.
      Зеркал, находившихся здесь, хватило бы для накопления энергии маленького солнца.
      - Талис Балт, я с сожалением хочу сообщить вам, что ваш директор стал жертвой нашей операции. Поэтому я назначаю вас директором Короны. - У Балта отвисла челюсть, когда до него дошел зловещий смысл слов верховного башара.
      - Директор Киннис мертв? Гарон кивнул.
      - Я разрешаю вам перенести все ришезианские зеркала отсюда на борт наших военных кораблей, насколько для них хватит места и насколько хватит отведенного времени, но взамен вы скажете мне, где находится незаконное хранилище контрабандной пряности.
      Халоа Рунд казался просто уничтоженным.
      - Что будет с моими исследованиями?
      - Я не умею продавать уравнения.
      Балт поежился, размышляя, стоит ему лгать или нет.
      - Похоже, что ваши люди обыщут лаборатории и уничтожат все производственные помещения до того, как найдут пряность. Следовательно, лучше спасти то, что можно спасти, как ни прискорбно это звучит.
      Балт сказал башару, где искать спрятанную меланжу.
      - Я очень рад, что вы приняли единственно правильное решение и выдали нам местоположение меланжи, заодно признав сам факт существования незаконного хранилища. - Коснувшись верхней пуговицы мундира, башар подал своим людям условный сигнал. Спустя несколько секунд на Корону вошли нижние чины сардаукарской гвардии, неся на подвесках первые ядерные заряды. Башар снова повернулся к лысому ученому. - Можете перенести на борт моего корабля столько зеркал, сколько сможете, а я разрешаю вам взять себе половину этого количества.
      Пораженный этим ответом, но сочтя более разумным не спорить, Балт принялся за работу. Гарон не без усмешки наблюдал, с каким старанием рабочие взялись за дело, начав перевозить ящики с хрупкими зеркалами. Ясно, что они не смогут спасти и одной десятой части своих сокровищ. Халоа Рунд бросился было назад в свою лабораторию, но сардаукарский башар оставил в силе свои инструкции и не разрешил загружать свои корабли бесполезными "опытными образцами".
      Гарон направил своих людей в хранилище меланжи, где солдаты с голографическими проекторами сняли на пленку нелегальный склад, получив нужную улику, прежде чем начать вывозить из склада меланжу. Вдруг императору потребуются объективные доказательства. Шаддам не предусмотрел такую возможность, но башар хорошо понимал, что вещественное доказательство есть вещественное доказательство.
      Пока Зум Гарон наблюдал за операцией конфискации пряности, команда сардаукаров начала закладывать в центральную часть искусственного спутника первые ядерные боеголовки. Гарон посмотрел на хронометр. До конца операции оставалось меньше часа.
      Талис Балт носился взад и вперед, едва не падая от усталости. Его лысина блестела от пота. Он и его команда уже загрузили на флагманский корабль удивительно большое количество ящиков с драгоценными зеркалами.
      Халоа Рунд сидел в грузовом доке Короны и плакал навзрыд, как ребенок, возле наспех упакованных ящиков с опытными образцами, вскрытых лучами лазерных ружей. Когда ученый начал настаивать на необходимости погрузки ящиков на флагманский корабль, двое солдат открыли огонь, уничтожив генератор невидимого поля, упакованный в злосчастные ящики.
      Время неумолимо шло, и верховный башар приказал всем покинуть обреченный искусственный спутник. Талис Балт встал на причальном доке, ожидая разрешения покинуть станцию.
      Гарон спокойно объяснил лысому изобретателю, что тому придется остаться на Короне.
      - Прошу простить меня, но я не имею права разрешить гражданскому пассажиру ступить на борт имперского военного корабля. Вам придется искать свой способ покинуть искусственную луну.
      Оставалось слишком мало времени, чтобы могли помочь связи семьи Рунда с графом Ильбаном Ришезом. Атомные же заряды в центре станций выключить было уже нельзя.
      ***
      За десять минут до назначенного времени все имперские боевые корабли и суда поддержки покинули причальные доки Короны, оставив их открытыми для пустоты космического пространства. Стоя на борту флагмана, Гарон смотрел, как его подчиненные с военной точностью выполняют данный им приказ.
      Количество захваченной на Короне меланжи оказалось не столь велико, как о том доложил императору неизвестный аноним, но, кроме меланжи, на борту находились почти такие же ценные зеркала. Сардаукары немедленно отдадут конфискованную пряность представителям Гильдии, ожидающим на борту лайнера. Это, конечно, бессовестная, но весьма эффективная взятка.
      С поверхности планеты премьер-министр Эйн Калимар смотрел в небо, глядя на искусственную луну, такую большую, что по сравнению с ней имперские корабли казались крошечными точками. Желудок свернулся в тугой узел, сердце трепетало от злости на несправедливость действий Шаддама.
      Как мог император узнать о пряности, спрятанной на Короне? После того как барон Харконнен безропотно внес платеж, он, Калимар, принял все меры, чтобы доставить пряность на Корону в обстановке полной секретности, исключавшей всякую утечку информации. Ясно, что информация не могла исходить от барона, ибо тогда ему самому задали бы очень неудобные вопросы...
      Когда на Короне взорвались ядерные боеголовки, все небо планеты осветилось ярким обжигающим светом. Однако вместо того, чтобы постепенно потускнеть и угаснуть, огненный шар продолжал светиться, становясь все ярче и ярче, так как Цепная реакция заставила заработать оставшиеся на Короне ришезианские зеркала, осколки которых, образовав тучу мощных кристаллических линз, дождем обрушились на атмосферу планеты, как фрагменты сверхновой звезды.
      Жители целых континентов, как завороженные, смотрели на этот огненный шторм, брызги которого разлетались в верхних слоях атмосферы. Бесценные зеркала падали, как мельчайшие астероиды, с визгом вонзаясь в ее плотные слои и сгорая с выделением яркого иссушающего света.
      Калимар едва сдерживал крик бессильной ярости, но не мог оторвать взгляд от страшного, но завораживающего зрелища. Ужасный свет становился все ярче и ярче. Многие ришезианцы, охваченные магнетическим ужасом, смотрели на происходящее, отказываясь поверить собственным глазам.
      В течение последующих нескольких дней, по мере прогрессирования ожога сетчатки, ослепла приблизительно четверть населения Ришеза.
      ***
      Я чувствую неуязвимое и неуловимое движение космоса там, куда звезды посылают лучи, медленно пересекающие невероятные расстояния, называемые парсеками.
      Апокрифы Муаддиба. "Все позволено. Все возможно"
      Затерянный в пустоте пространства лайнер Космической Гильдии внезапно потерял управление.
      Гурни Халлек понял, что с лайнером случилось что-то непоправимое, в тот момент, когда гигантский корабль буквально вывалился из свернутого пространства. Лайнер бросало из стороны в сторону так, словно он попал в сильнейший водоворот.
      Схватившись за рукоятку кинжала, спрятанного в складках поношенной дорожной одежды, Гурни первым делом посмотрел, не пострадал ли Ромбур. Принц-киборг оперся рукой о стену, ставшую полом.
      - Неужели на нас напали?
      На Ромбуре была накидка с большим капюшоном, как на паломнике. Свободная накидка из мягкой ткани скрадывала искусственное тело так, что сторонний наблюдатель никогда бы не догадался о синтетических деталях организма принца.
      Дверь каюты приоткрылась, потом, покатившись по направляющим, с треском захлопнулась. В главном проходе замигали лампочки аварийной панели, показывая, что энергетическая система фрегата перешла в экстренный автономный режим. Палуба сместилась из-за неполадок в работе генератора гравитации, отыскивая новый центр масс. Лампы светильников начали мигать. Потом, издав треск, пассажирский фрегат содрогнулся, выправив свое положение в пространстве независимо от поворотов лайнера.
      Дверь заклинило, и Гурни приложил немало усилий, чтобы открыть путь в главный проход. Механическая рука Ромбура оказалась крепче металла. Одним движением принц сорвал дверь с направляющих и отодвинул ее в сторону.
      Принц и его сопровождающий вышли в коридор, где уже толпились охваченные паникой пассажиры. Некоторые из них были ранены и истекали кровью. Сквозь иллюминаторы Гурни и Ромбур увидели, что в грузовом отсеке лайнера произошла настоящая катастрофа. Многие корабли были перевернуты и сплющены. Другие же летали по грузовому отсеку, сорвавшись с настенных креплений.
      На каждой палубе зажглись индикаторы системы связи. Рассерженные пассажиры требовали объяснений. Одетые в черную форму служащие компании "Вэйку" сновали от сектора к сектору, терпеливо уговаривая людей сохранять спокойствие и ждать информации. Служащие компании казались воплощением уверенности и снисходительности, хотя в их поведении и чувствовалось некоторое напряжение, обусловленное беспрецедентным происшествием.
      Гурни и Ромбур направились в главный сектор, где собралась большая толпа охваченных паникой пассажиров. По выражению лица Ромбура, наполовину скрытого капюшоном, Гурни понял, что его товарищ хочет успокоить людей, взять на себя командование и ответственность. Чтобы не допустить этого, Гурни подал принцу тайный знак. Ромбура надо предупредить, что их миссия сугубо секретна, и они ни в коем случае не должны привлекать к себе внимание. Принц понял знак и принялся выяснять причину катастрофы, но информационные табло предоставляли слишком мало полезной информации.
      Раздумывая, Ромбур нахмурил свое восковое лицо.
      - У нас нет времени на задержку, мы должны уложиться в жесткую временную схему. Весь план военной экспедиции рассыплется, если мы не выполним свою часть дела.
      Прошел час. Никто из служащих так и не смог дать вразумительного ответа на вопросы о причинах аварии. Представители Гильдии наконец прислали голографическое изображение своего эмиссара в каюты фрегата. Оно появилось также во всех кораблях, размещенных в грузовом отсеке лайнера.
      По форме эмиссара Гурни догадался, что это летный аудитор, достаточно высокопоставленный чиновник Гильдии, отвечавший за ведение бухгалтерской документации, за декларации перевозимого груза и пассажиров и за связь с банком Гильдии по вопросам урегулирования платежей за межгалактические перевозки. У летного аудитора были широко посаженные глаза, высокий лоб, короткая, толстая шея и слишком короткие для его туловища руки, словно при генетической сборке ему достались конечности, предназначенные для другого человека.
      Эмиссар говорил бесстрастным тихим голосом, причем лицо его дергалось от какого-то тика. Все вместе раздражало. Было такое впечатление, что гудит какое-то большое насекомое, застрявшее на оконном стекле.
      - Мы испытываем, мм-м, трудности в транслокации судна и в настоящий момент пытаемся, мм-м, восстановить утраченный контакт с навигатором в его камере. Гильдия занимается установлением причины происшедшего, но в данный момент мы, мм-м, не располагаем более полной информацией.
      Пассажиры начали засыпать аудитора вопросами, но чиновник либо плохо их слышал, либо не хотел отвечать. Аудитор стоял, неестественно выпрямив спину и сохраняя на лице бесстрастное выражение.
      - Все техническое обслуживание и капитальный ремонт производятся на Джанкшн. Мы не располагаем возможностями для крупного ремонта здесь, в пространстве. У нас даже нет пока возможности установить точное местоположение лайнера, но предварительные расчеты показывают, что мы находимся в белом пятне космоса, далеко за пределами империи.
      Люди одновременно вздохнули так громко, что этот звук можно было принять за жужжание огромного воздухообменника. Гурни, скорчив гримасу, посмотрел на Ромбура.
      - Эти представители Гильдии, может быть, сильны в математике, но ничего не понимают в элементарном такте.
      Ромбур снова нахмурился.
      - Потерянный лайнер? Я ни разу не слышал о таких вещах. Черт возьми! Это один из лучших лайнеров, сконструированных и построенных на Иксе.
      На покрытом шрамами лице Халлека появилась успокаивающая улыбка.
      - Тем не менее это произошло. - Дальше он процитировал Оранжевую Католическую Библию:
      - Ибо теряется человек, хотя лежит перед ним праведный путь.
      Ромбур удивил Гурни, продолжив цитату и произнеся вторую часть стиха:
      - Но как бы далеко мы ни зашли, Бог знает, где найти нас, ибо Он ведает всю вселенную.
      Иксианский принц увел Гурни подальше от переполненного испуганными пассажирами холла, где пахло страхом и потом, и заговорил, понизив голос:
      - Этот лайнер строили под непосредственным руководством отца, и я знаю, как устроен этот корабль. Одной из моих обязанностей как наследного принца Дома Верниусов было доскональное знание производства космических лайнеров. Контроль качества и системы безопасности были на чрезвычайно высоком уровне. Двигатели Хольцмана никогда не выходили из строя. Эта технология доказывала свою надежность в течение десяти тысяч лет.
      - До сегодняшнего случая.
      Ромбур отрицательно покачал головой.
      - Нет, ответ надо искать не в технике. Видимо, проблема в самом навигаторе.
      - Ошибка пилота? - Гурни понизил голос, чтобы их не подслушали, хотя пассажиры были заняты тем, что подбрасывали все больше дров в топку своей паники. - Но находясь так далеко за пределами империи, мы никогда не найдем дорогу назад, если навигатор потерял способность ориентироваться в пространстве.
      ***
      Другая Память - это безбрежный и бескрайний океан. Он может помочь только членам нашего Ордена, и то на его условиях. Сестра навлекает на себя большие неприятности, если пытается использовать внутренние голоса Другой Памяти для своих личных нужд. Это то же самое, что стараться использовать море как свой личный плавательный бассейн, что невозможно даже на несколько мгновений.
      Кодекс Бене Гессерит
      Граф Хазимир Фенринг наконец вернулся в свои апартаменты в Кайтэйне, завершив многотрудное дело - испытание проб искусственной пряности на навигаторах двух лайнеров Космической Гильдии. Проснувшись, он повернулся на бок и с удовольствием осмотрел роскошно убранную спальню. Интересно, подумал он, как скоро будут ясны результаты? Спрашивать об этом напрямую представителей Гильдии было рискованно, поэтому придется наводить справки окольными путями.
      Затуманенными сном глазами граф оглядел золотую филигрань на стенах и потолке, картины старинных мастеров и экзотическую резьбу чин-до. Да, здесь было намного более воодушевляющее место, чем засушливый Арракис, чесоточный Икс или утилитарный Джанкшн. Правда, еще более впечатляющей красотой отличалось милое личико его жены Марго, но она давно встала и покинула супружескую постель.
      После утомительного путешествия, пересадок из лайнера в лайнер, граф вернулся домой за полночь, но Марго, применив свою методику соблазна, сумела одновременно возбудить и успокоить мужа. Он уснул под утро, убаюканный ее умелыми руками...
      Граф не был в столице империи больше трех недель и мог только представить себе, сколько глупостей успел натворить
      Шаддам за это время. Надо будет устроить встречу с другом детства и обсудить положение. Хотя Фенринг не собирался до поры до времени рассказывать императору о случае с лицеделом. Министр по делам пряности хотел сначала свести с Аджидикой свои личные счеты, и это будет большое удовольствие, о котором следует пока помалкивать. Только потом он обо всем расскажет Шаддаму, и они весело посмеются над этим случаем.
      Сначала надо удостовериться в том, что работа мастера-исследователя увенчалась успехом. Все зависит от качеств амаля. Если отчеты Аджидики окажутся липовыми, то мастеру не следует ждать пощады. Если же успех окажется несомненным, то прежде чем приступить к пыткам, Фенрингу придется выяснить весь ход технологического процесса.
      Два его чемодана, прикрепленные к воздушным подвескам, до сих пор стояли на широком туалетном столике и были открыты. Фенринг вздохнул, потянулся и встал с кровати. Зевая, он вошел в ванную, где ему поклонилась служанка - фрименка Мапес. Женщина поклонилась, правда, не слишком низко. Фрименка носила белое платье, которое открывало ее загорелые, покрытые шрамами руки. Фенринга не слишком интересовали ее личные качества, но она была хорошей служанкой и удовлетворяла его как работница, хотя и была начисто лишена чувства юмора.
      Он снял трусы и бросил их на пол. Мапес, скривившись, подняла их и положила в ящик грязного белья, прикрепленный к стене. Надев защитные очки, Фенринг голосом включил мотор ванны. Мощный поток горячей воды окатил его усталое тело, приподняв его в воздух. Гидромассажная ванна заработала в полную силу. На Арракисе такая роскошь была непозволительной даже для полномочного министра по делам пряности. Фенринг закрыл глаза. Какое умиротворение...
      Вдруг он проснулся. Какое-то чувство подсказало ему, что он упустил сегодня утром несколько важных деталей. Свои чемоданы он ночью оставил на полу, намереваясь распаковать их утром. Но сейчас чемоданы были открыты и стояли на туалетном столике.
      В одном из чемоданов была спрятана проба амаля.
      ***
      Мокрый и голый, Фенринг буквально ворвался в спальню. Служанка-фрименка вынимала из чемоданов белье и предметы туалета, укладывая их на место.
      - Оставьте это на потом, Мапес. М-м-м, я позову вас, когда вы мне понадобитесь.
      - Как скажете. - У Мапес был гортанный, скрипучий голос, словно песок и ветер безнадежно повредили ей голосовые связки. Она неодобрительно посмотрела на лужи воды, оставленные графом. Ее больше возмутил не беспорядок, а бесполезная трата драгоценной влаги.
      Однако потайное отделение чемодана оказалось пустым. Встревоженный Фенринг окликнул вышедшую служанку:
      - Где мешочек? Я клал его в чемодан.
      - Я не видела никакого мешочка, сэр.
      Граф принялся лихорадочно рыться в чемоданах, перевернул их и вытряхнул на пол все их содержимое. Его бросило в пот.
      Как раз в этот момент вошла Марго, неся поднос с завтраком. Увидев голого мужа, она вскинула брови и одобрительно улыбнулась.
      - Доброе утро, дорогой, или мне лучше сказать, добрый день? - Она посмотрела на настенный хронометр. - Хотя нет, до полудня осталась еще целая минута.
      На Марго было надето платье из сверкающего парашелка со светло-желтыми живыми иммианскими розами, вплетенными в ткань и придававшими ей тонкий аромат.
      - Это ты вытащила из моего чемодана зеленый мешочек?
      Такая квалифицированная Сестра Бене Гессерит, как Марго, несомненно, могла без труда обнаружить и более ловко устроенный тайник.