Дюна - Дом Коррино (Том 2)

      Оружейному мастеру предстояло вести военный космический флот Атрейдесов на Икс. Дункан приобрел некоторый боевой опыт, командуя силами, нанесшими удар по Биккалу.
      Лето, как глава Великого Дома, не должен был прямо участвовать в военных действиях, хотя ему очень хотелось встать во главе своей армии. Но, следуя совету Туфира, он решил действовать политическими средствами, объяснив в Кайтэйне причины военной экспедиции.
      - В этом заключается дело герцога, - настаивал на своем седой ветеран.
      Лето посмотрел на крутые дороги, ведущие на вершину скалы. Отсюда были хорошо видны верхние этажи замка.
      - Наступает удачное время для нанесения главного удара. Пока Биккал задыхается от страшной заразы, император Шаддам отвлечен от своих интриг. Мы выбьем тлейлаксов с Икса, прежде чем он поймет, что мы делаем.
      - Я видел снимки джунглей Биккала, - сказал Дункан. - Не важно, какие доводы в свою пользу изобретает Шаддам, но я не сомневаюсь, что все происшедшее - дело его рук.
      Лето согласно кивнул.
      - Уничтожение биккальской экосистемы превосходит все мыслимые границы возмездия за самые тяжкие преступления. Однако... положение, складывающееся на Биккале, дает нам преимущество. - Он посмотрел, как первое рыболовное судно подошло к причалу. Толпа добровольных помощников бросилась к судну, чтобы канатами закрепить сети, полные грунда.
      - Я оказал щедрую медицинскую помощь Ришезу после того, как мой дорогой кузен атаковал их планету. Теперь настало время показать Ландсрааду, что Дом Атрейдесов может оказывать благодеяния не только своим родственникам. - Он улыбнулся. - Туфир, прежде чем наши передовые части тайно отправятся на Икс, ты организуешь грузовой флот и его военное сопровождение. Я, герцог Лето Атрейдес, хочу отправить на Биккал гуманитарную помощь, не требуя ничего взамен.
      Дункан был поражен этим предложением.
      - Но, Лето, ведь они пытались продать твоих предков тлейлаксам.
      - А наша гвардия должна остаться здесь, чтобы обеспечивать оборону Каладана на время, пока наша армия будет на Иксе, - добавил Туфир. Намеченная кампания и без того уже истощает наши ресурсы.
      - Выдели для охраны груза минимальный контингент, достаточный только для того, чтобы продемонстрировать серьезность наших намерений. Что касается биккальцев, то они уже наказаны за свое безобразное отношение к военному мемориалу в Сенасаре. Мы ничего не добьемся, если затаим злобу на местное население. Биккальцы увидели, насколько жестко мы можем действовать. Теперь нам надо показать им другую сторону медали. Они должны убедиться в нашем милосердии. Моя мать - а она не всегда ошибается - не раз напоминала мне, что лидер, наряду с твердостью, должен проявлять и великодушие.
      Он сжал губы, вспомнив свой разговор с Ромбуром о политической целесообразности и о том, как уравновесить ее, хоть она и важна, с нуждами и чаяниями простых людей.
      - Запомните мои слова, - сказал Лето. - Я делаю это для народа Биккала, а не для его политиков. Это не подачка верховному магистру за наши действия, не прощение и даже не принятие извинений.
      Туфир Гават нахмурился.
      - Означает ли это, что вы отстраняете меня от участия в операции на Иксе, мой герцог?
      Лето криво усмехнулся в ответ.
      - На Биккале мне нужны твои дипломатические навыки, Туфир. Там может возникнуть напряженность, когда ты достигнешь границ имперского кордона. На планету наложен строгий карантин, но я могу держать пари, что император не отдал ясного приказа уничтожать всех, кто, приблизившись к планете, не пытается высадиться на ее поверхность. Надо использовать этот недосмотр.
      Ментат и оружейный мастер посмотрели на Лето так, словно тот сошел с ума. Лето продолжал:
      - Ваша задача - отвлечь внимание сардаукаров и, возможно, самого Шаддама. Действительно, из этого мероприятия можно устроить настоящий спектакль.
      Дункан просиял, до него дошла суть герцогского плана.
      - Это будет настоящий отвлекающий маневр! Император не сможет игнорировать кризис, и пока Туфир будет испытывать на прочность имперскую блокаду, никому даже не придет в голову думать об Иксе. Все силы сардаукаров будут стянуты к Биккалу, и никто не успеет предупредить Кайтэйн, когда наши силы займут свои позиции на Иксе. Сардаукары, расквартированные там, будут действовать без приказа. Таким образом, гуманитарная миссия - это не более чем отвлекающий маневр.
      - Именно так, но она может принести пользу населению Биккала и упрочить мои позиции в Ландсрааде. После того как я брошу свою армию на Икс, мне потребуется столько союзников, сколько я смогу набрать.
      На заполненном людьми причале между тем огромные краны, скрипя от натуги, поднимали с кораблей сети, переполненные трепещущей рыбой. В гавани, ожидая своей очереди, выстроились под разгрузку другие траулеры. Причалы порта не могли обработать весь груз сразу.
      Дункан поспешил к казармам, а Лето остался на пристани, чтобы участвовать в празднестве. Остался и Гават, который взял на себя роль телохранителя своего герцога.
      Разбухшие от груза сети с миллионами серебристых рыбок были подняты на берег. В воздухе распространился запах свежей рыбы. Мускулистые рабочие высыпали содержимое сетей в чаны и ванны с соленой водой, откуда повара вытаскивали рыбу специальными черпаками и засыпали ее в дымящиеся варочные котлы с кипящей водой.
      Лето по локти погрузил руки в один из чанов и передал рыбу по живому конвейеру. Люди очень обрадовались участию герцога в ритуале, да он и сам очень любил это действо.
      Туфир Гават неотступно следовал за герцогом сквозь густую толпу, готовый к появлению убийц, которые могли затесаться в толпу рыбаков.
      Лето тем временем уселся за один из дощатых столов, чтобы насладиться ароматным грундом. Люди зааплодировали, когда их герцог первым отправил в рот пригоршню вареных рыбок. Все собравшиеся дружно последовали его примеру и принялись шумно пировать.
      То был последний момент, когда герцог мог насладиться мирной забавой. Бог весть когда еще представится такой случай.
      ***
      Кто знает, какая мелочь сегодняшней жизни переживет эпохи человеческой истории? Это может быть какая-то мелочь, кажущийся лишенным какого бы то ни было значения предмет. Однако этот предмет непостижимым образом ударяет по резонирующей струне и переживает тысячелетия.
      Верховная Мать Ракела Берто-Анирул. Основательница Ордена Бене Гессерит
      Подходила к концу четвертая ночь, проведенная леди Анирул в новых покоях. Как и все предыдущие ночи, супруга императора не могла сомкнуть глаз - ее преследовали голоса Другой Памяти. Леди Анирул встала с кровати и направилась к двери. Под сводами черепа стоял неумолчный гвалт. Даже призрак Лобии присоединился к этому дьявольскому хору, не принося желанного успокоения.
      Что они пытаются мне сказать?
      Медицинская Сестра Йохса была начеку. Она приблизилась к Анирул - руки свободно висели вдоль тела. Йохса принял боевую стойку, чтобы не выпустить Анирул из спальни.
      - Миледи, вернитесь в постель, вам необходим отдых.
      - Но я не могу уснуть в постели!
      На супруге императора была надета свободная ночная рубашка, прилипшая к потному телу, медно-каштановые волосы торчали в разные стороны безобразными сосульками. Под налитыми кровью глазами резко обозначились глубокие морщины и синие тени.
      Недавно слуги, подчиняясь нелепым и отрывочным приказаниям Анирул, перенесли ее гигантскую кровать и мебель из одной спальни в другую, чтобы отыскать тихое место, где Анирул могла бы спокойно спать, но ничто не приносило ей облегчения.
      Йохса снова заговорила, сохраняя безмятежное спокойствие:
      - Хорошо, миледи, мы найдем для вас другое место.
      Притворно пошатнувшись, Анирул сделала обманное движение и толкнула медицинскую Сестру, сбив ее с ног. Низкорослая женщина упала на стол и разбила дорогую украшенную орнаментом вазу. Пробежав мимо Йохсы, Анирул выскочила в коридор, выбив поднос с завтраком из рук горничной.
      Разогнавшись, Анирул свернула за угол, но поскользнулась босыми ногами на полированных плитах пола и врезалась в Мохиам, которая от неожиданности выронила на пол пачку документов и листков ридулианской кристаллической бумаги. Быстро среагировав, Вешающая Истину не стада подбирать бумаги, а бросилась вслед за Анирул, но едва не потеряла равновесие. Вскоре к ней присоединилась запыхавшаяся Йохса.
      Мчавшаяся впереди Анирул распахнула дверь на служебную лестницу и побежала дальше, не разбирая дороги, но, запутавшись в подоле ночной рубашки, споткнулась и, дико крича, полетела вниз по ступенькам.
      Йохса и Мохиам появились на верхней площадке лестницы в тот момент, когда покрытая синяками и кровоточащими ссадинами Анирул пыталась сесть. Мохиам поспешила вниз и опустилась на колени возле супруги императора. Делая вид, что хочет ей помочь, Вещающая Истину взяла Анирул за руку и за талию, чтобы не дать ей снова ускользнуть.
      Над Анирул, внимательно разглядывая травмы, склонилась Йохса.
      - Этот нервный срыв надвигался давно, боюсь, что ей станет еще хуже.
      Медицинская Сестра уже начала вводить Анирул большие дозы психотропных препаратов в безуспешной попытке утишить бурю голосов Другой Памяти.
      Мохиам помогла раненой Сестре встать на ноги. Глаза Анирул бегали, как у затравленного зверя. Она озиралась, со страхом вглядываясь в темные углы лестничной площадки.
      - Голоса в моей голове не стихают. Они хотят, чтобы я присоединилась к ним.
      - Не говорите этого, миледи. - Мохиам воспользовалась успокаивающими интонациями Голоса, что, впрочем, не возымело действия на Анирул. Медицинская Сестра залепила антисептическим пластырем рану на лбу императрицы. Мохиам и Йохса медленно повели Анирул в спальню.
      - Я слышу, как они кричат в моей голове, но разбираю только фрагменты предложений на разных языках. Одни я понимаю, другие же совершенно мне незнакомы. Я не могу понять, что они пытаются сказать мне, почему они так встревожены. - Голос Анирул дрожал от душевной боли. - Лобия тоже там, но даже она не может справиться с остальными и помочь мне.
      Медицинская Сестра налила Анирул меланжевого чая из горячего чайника на ночном столике. Упав на старинную кушетку в гостиной, Анирул обратила взор своих ореховых глаз на темную фигуру Мохиам.
      - Йохса, оставь нас. Мне надо поговорить с императорской Вещательницей. Наедине.
      Медицинская Сестра сделала недовольный вид, но затем, ворча, все же подчинилась и вышла. Лежа на диване, Анирул испустила прерывистый вздох.
      - Какое же тяжелое бремя эти тайны.
      Мохиам, пристально глядя на Анирул, сделала глоток чая, чувствуя, как меланжа теплой волной оживляет ее сознание.
      - Я никогда так не считала, миледи. Думаю, что это великая честь, обладать важной информацией.
      Леди Анирул отпила тепловатого чая и сморщилась, словно это было горькое противное лекарство.
      - Скоро Джессика родит дочь, которой суждено произвести на свет долгожданного Квисац-Хадераха.
      - Дай нам Бог дожить до этой минуты, - как молитву произнесла Мохиам.
      Теперь Анирул вела себя совершенно разумно. Понизив голос, она заговорила:
      - Меня мучают очень серьезные сомнения. Как Мать, отвечающая за Квисаца, я одна вижу и помню все детали, связанные с нашей селекционной программой. Почему так встревожены голоса Другой Памяти и почему это происходит именно сейчас, когда мы близки к достижению нашей цели? Не стремятся ли они предупредить нас об опасности, угрожающей дитя Джессики? Может быть, мы стоим на пороге страшного несчастья? Не окажется ли мать Квисац-Хадераха не тем, что мы ожидаем? Или что-то произойдет с самим Квисац-Хадерахом?
      - Осталось всего две недели, - сказала Мохиам. - Джессика скоро родит.
      - Я решила, что мы должны выяснить хотя бы часть правды, чтобы суметь лучше защитить ее саму и ее дочь. Джессика должна понять свое предназначение и его важность для всех нас.
      Мохиам сделала еще один глоток чая, стараясь скрыть удивление этим неожиданным предложением. Она очень любила свою дочь, которая одновременно была и ее воспитанницей на Валлахе IX. Будущее Джессики, ее предназначение были более величественны, нежели предназначение Мохиам или Анирул.
      - Но стоит ли открывать ей так много, леди Анирул? Вы хотите, чтобы именно я поговорила с ней?
      - В конце концов, ты ее биологическая мать.
      Да, согласилась Мохиам, девочке надо открыть хотя бы часть правды. Даже в своем смятенном состоянии леди Анирул была права. Но Джессике не стоит знать, кто ее отец. Это было бы слишком жестоко.
      ***
      Есть очевидная необходимость постоянно прилагать усилия в обстановке, где можно погибнуть от малейшей ошибки.
      Граф Хазимир Фенринг. "Оправдание риска. Записки изгнанника"
      По пути на Икс, оставив императора пожинать посеянные им самим политические проблемы, граф Хазимир Фенринг думал о тех изощренных, жестоких и исключительно болезненных способах умерщвления, которые следовало бы применить в отношении Хайдара Фен Аджидики, чтобы расквитаться с ним за лицедела.
      Но ни один из способов не казался достаточно жестоким.
      Подав охране условный сигнал рукой, чтобы его пропустили в подземный мир Икса, Фенринг выругал себя за то, что не заметил признаков измены раньше и не предпринял никаких действий против предателя тлейлакса. Плетущий заговор мастер-исследователь оказался настолько изворотлив и изобретателен в измышлении объяснений, что сумел совершенно заморочить голову Шаддаму. Удивительным было то, что совсем недавно в Кайтэйн прибыли несколько тлейлаксианских мастеров, которых запросто, как своих, приняли при дворе, и Шаддам спокойно это перенес.
      Но сам граф знал горькую правду. Несмотря на двадцать лет планирования, исследований и беспрецедентного финансирования, проект "Амаль" с треском провалился. Какая разница, что думает Гильдия. Он, Фенринг, убежден, что два навигатора потерпели аварии из-за искусственной пряности, а не из-за мифического биккальского заговора.
      Шаддам, как это ни глупо, думает, что синтетическая пряность уже у него в руках, и ведет себя соответственно. Действительно, большая часть данных, доступных императору, свидетельствует о том, что долгожданный успех наконец достигнут. Невзирая на бумажные доказательства правомочности действий Шаддама в меланжевой войне, она сильно подорвала его отношения с аристократическими семействами. Теперь потребуются десятилетия для исправления положения, если такое исправление вообще окажется возможным...
      Наверное, было бы лучше, если бы он и его прекрасная Марго предприняли бы кое-какие шаги, чтобы защитить себя от надвигающейся бури и бросить императора на произвол судьбы и Ландсраада. Шаддам Коррино пострадает от своих собственных ошибок, и графу Фенрингу нет нужды идти на дно вместе с ним...
      В дверях своего кабинета графа Фенринга ожидал мастер-исследователь Хайдар Фен Аджидика, исполненный гордыни и надменности. Было такое впечатление, что тщедушное тело тлейлакса вот-вот лопнет от сознания собственной значимости. Белый лабораторный халат был вымазан ржаво-коричневыми пятнами.
      Повинуясь повелительному жесту Аджидики, сардаукары охраны вышли из кабинета, оставив мастера наедине с графом. Сжимая и разжимая кулаки, Фенринг старался сохранить самообладание. Он не хотел слишком поспешно убивать маленького человечка. Войдя, Фенринг подчеркнуто плотно прикрыл дверь кабинета.
      Аджидика шагнул вперед, в его черных крысиных глазках промелькнуло выражение высокомерного самолюбования.
      - Поклонись мне, Зоал!
      Потом он добавил несколько слов на незнакомом гортанном наречии и снова перешел на имперский галахский язык:
      - Ты не прислал мне подробный отчет и будешь за это наказан.
      Фенринг едва сдержал смех при одной мысли, что его приняли за Зоала, но поклонился, чем сильно смягчил Аджидику. Потом, выбросив вперед руку, он схватил мастера за отворот халата.
      - Я не твой лицедел и уже приговорил тебя к смерти. Вопрос заключается только в том, как и где я тебя убью, хм-м.
      Серая кожа Аджидики стала белой, когда он осознал свою ужасную ошибку.
      - Конечно, конечно, мой дорогой граф Фенринг! - Голос его стал хриплым, когда министр по делам пряности сдавил горло мастера-исследователя. - Вы... вы прошли мой тест, и я очень этим доволен.
      Хазимир Фенринг с отвращением отшвырнул от себя хилого тлейлакса. Неловко раскинув руки и ноги, Аджидика грохнулся на пол. Испытывая омерзение от прикосновения к отвратительному тлейлаксу, Фенринг вытер руку о куртку.
      - Нам придется извлечь хотя бы что-то полезное из происшедшего несчастья, Аджидика. Может быть, мне стоит уронить тебя с балкона Гран-Пале, чтобы это видели люди, хм-м?
      Аджидика сдавленным голосом позвал охрану. Фенринг услышал приближающиеся поспешные шаги, но не обратил на них особого внимания. Он имперский министр по делам пряности и близкий друг Шаддама. Сардаукары выполнят его приказы. Он улыбнулся, когда в голову ему пришла одна интересная идея.
      - Да, хм-м, я объявлю Икс свободным и стану его великим освободителем. Вместе с сардаукарами мы осудим двадцать лет угнетения, хмм-а, уничтожим все доказательства вашей незаконной деятельности и самого существования проекта "Амаль", а потом я - и, конечно, Шаддам - выступим как герои.
      Мастер-исследователь с трудом поднялся на ноги. Он выглядел, как загнанная в угол крыса с очень острыми зубами.
      - Вы не можете этого сделать, граф Фенринг. Мы с вами теперь тесно связаны, очень тесно. Амаль готов.
      - Из амаля ничего не вышло. Оба теста с лайнерами потерпели неудачу, и вам остается только благодарить Всевышнего, что Гильдия пока не нашла виновного. Навигаторы никогда не смогут пользоваться синтетической пряностью. Кто вообще знает, какими побочными эффектами грозит ваше вещество?
      - Чушь, мой амаль совершенен. - Аджидика сунул руку в складки одежды, словно там было спрятано оружие. Фенринг приготовился к атаке, но ученый достал из кармана коричневую таблетку и бросил ее в рот. - Я сам принимаю исключительно высокие дозы и чувствую себя великолепно. Я
      Никогда не чувствовал себя таким сильным и никогда так ясно не видел вселенную.
      Он с такой силой хлопнул себя по лбу, что на коже остался красный след.
      Дверь распахнулась, и в помещение вошло отделение сардаукаров, ведомых молодым Кандо Гароном. Люди двигались со звериной грацией, не похожие на обычных солдат.
      - Я в три раза увеличил содержание пряности в рационе размещенных здесь сардаукаров, - сказал Аджидика. - Они принимают амаль на протяжении уже шести месяцев. Их организмы насыщены им. Смотрите, как они сильны!
      Фенринг вгляделся в лица императорских солдат. В глазах он увидел волчью жестокость, твердость и угрозу, которая таилась в могучих мышцах. Гарон слегка поклонился министру, не выказав обычной почтительности.
      - Возможно, амаль оказался слишком мощным для тех двух навигаторов, и надо просто отработать его дозировку или изменить схему подготовки навигаторов. Нет никакой необходимости перечеркивать наш успех из-за мелкой ошибки пилотов. Мы слишком много вложили в этот проект. Амаль работает. Он действительно работает!
      Движения Аджидики стали лихорадочными и отрывистыми. Он был близок к припадку. Нервической, порывистой походкой он прошел мимо Фенринга и локтем оттолкнул сардаукара, оказавшегося на его пути.
      - Слушайте, граф, вы должны это увидеть. Я должен убедить вас. Император сам должен попробовать это. Да, мы можем послать амаль в Кайтэйн.
      Подняв руки, Аджидика вышел в коридор, маленький тщедушный человечек, обуянный манией величия.
      - Вы ничего не можете понять. Ваш ум... бесконечно мал Фенринг с трудом поспевал за шагавшим впереди мастером. Солдаты молча пошли следом.
      Главное помещение лаборатории всегда вызывало отвращение у Фенринга, хотя он понимал необходимость и пользу тлейлаксианских аксолотлевых чанов. Женщины с умерщвленным мозгом лежали, как трупы, присоединенные к трубкам и проводам систем жизнеобеспечения. Это были уже не люди. Их тела были раздуты, получая усиленное питание. Это были уже не женщины, а захваченные в плен чрева, это были не более чем биологические фабрики, производящие различные органические вещества или всякие мерзости, программы которых генетические мудрецы ввели в репродуктивные системы своих жертв.
      Любопытно, однако, что приемные мешки, присоединенные к телам женщин мешки, в которых скапливалась синтезированная искусственная пряность, были пусты. Тела были живы, но выключены. Все, кроме одного.
      Аджидика подвел Фенринга к обнаженной молодой женщине, которая лишь недавно была поймана и присоединена к системе производства. Женщина была мужеподобна, с плоской грудью и коротко остриженными темными волосами. Закрытые глаза глубоко запали.
      - Посмотрите на этот экземпляр, граф. Очень здорова, хорошо тренирована. Она будет отличаться высокой производительностью, правда, нам надо отрегулировать ее матку так, чтобы она синтезировала предшественник амаля. Потом мы присоединим к ней остальных и будем производить еще больше.
      Фенринг не нашел ничего эротичного в этом вялом куске полумертвой плоти по сравнению с Марго, бывшей воплощением женской красоты.
      - Чем же она отличается от других?
      - Это шпионка, граф. Мы поймали ее, когда она проникла в лабораторию, переодевшись мужчиной.
      - Удивительно, почему все эти женщины в свое время не переоделись мужчинами и не скрылись от вас?
      - Эта была шпионкой Ордена Бене Гессерит. Фенринг не смог скрыть удивления.
      - Общине Сестер известно о наших операциях?
      Будь проклята эта Анирул. Мне следовало давно ее убить.
      - Ведьмы каким-то образом догадываются о том, что мы здесь делаем. Поэтому в нашем распоряжении не так уж много времени. - Аджидика сложил руки на животе и начал разминать пальцы. - Так что вы не можете меня сейчас казнить. Вы не посмеете остановить эту работу. Император должен получить свой амаль. Наши мелкие противоречия мы сможем Урегулировать позже.
      Фенринг вскинул брови.
      - Вы называете катастрофу лайнера с потерей всех его пассажиров "мелким расхождением"? Вы хотите сказать, что я должен просто забыть, как ваш лицедея покушался убить меня? Хм-м.
      - Да! Да, именно это я и хочу сказать. В устройстве вселенной эти и им подобные события совершенно незначительны. - В глазах маленького человечка вспыхнул огонь безумия. - Я не могу позволить, чтобы вы чинили мне препятствия, граф Фенринг. Важность моей работы несопоставима ни с вами, ни с Домом Коррино, ни с самой империей. Мне нужно лишь еще немного времени.
      Фенринг обернулся, чтобы отдать приказ сардаукарам, но сдержался, увидев странный взгляд, которым они смотрели на Аджидику. В этом взгляде безошибочно читалась безусловная животная преданность, которая, как громом, поразила графа. Он никогда не сомневался в верности сардаукаров и не предполагал, что она вообще может быть поставлена под вопрос. Эти люди впали в зависимость от синтетической пряности, их организмы дали трещину под действием искусственной меланжи. Значит, мастер-исследователь успел и им промыть мозги?
      - Я не позволю вам остановить меня. - В голосе Аджидики прозвучала явная угроза. - Во всяком случае, не сейчас.
      Тлейлаксы, работники лаборатории, привлеченные шумом, сгрудились в исследовательском павильоне и тесно обступили Фенринга со всех сторон. Некоторые из них могли оказаться лицеделами. Фенринг почувствовал в животе холодок. Впервые за всю жизнь ему стало по-настоящему страшно. К тому же здесь он был совершенно один.
      Много лет он принижал способности Аджидики, но теперь видел, что мастер-исследователь умудрился привести в движение грандиозный план. Окруженный со всех сторон, Фенринг осознал, что может не выбраться живым с этой планеты.
      ***
      Ожидание. Кажется, что время замедляет свой бег. Когда же закончится этот кошмар? Тянется бесконечная вереница дней, но надежда не умирает.
      К'тэр Пилру. Фрагмент дневника
      Человек-машина остановился возле корпусов оружейного завода. За годы тлейлаксианской оккупации сборочные конвейеры, на которых производились сложные машины и чудеса технологии, не ремонтировались или использовались не по назначению. Никто не следил за их состоянием. Захватчики не обладали достаточными знаниями для того, чтобы поддерживать в рабочем состоянии хитроумные механизмы, а квалифицированные иксианские рабочие, пассивно сопротивляясь, безучастно смотрели, как приходят в негодность замечательные машины.
      Буквально несколько дней назад заклинило последний узел конвейера, который и без того уже много лет работал со скрежетом и перебоями. Двигатели задымились, раздался грохот, и конвейер остановился, транспортирующий механизм с треском развалился на части. Никто из рабочих не двинулся с места.
      Подземный мир медленно скатывался к беспорядку и распаду. Ремонтные бригады равнодушно разобрали сломанные механизмы, но у тлейлаксианских господ не было запасных частей для замены изношенных узлов. Рабочие, стоявшие у Других станков, старательно притворялись занятыми, так как сардаукары и мастера Тлейлаксу шныряли вокруг сломанного конвейера, выискивая виновников мнимого саботажа. Над головами летали камеры наблюдения, фиксировавшие малейшие нарушения порядка.
      Принц Ромбур прятался на открытом месте. Он просто стоял, как статуя, возле гудевшего, как улей, предприятия.
      Иксианские рабочие изредка окидывали его взглядом, но не замечали и не узнавали. Годы угнетения умертвили мысли и чувства людей.
      Покрытое шрамами лицо и металлический свод черепа принца были выставлены напоказ, словно знаки почета. Искусственная кожа с механических конечностей была содрана, и обнажились блоки, электронные детали и механические усилители. Это была наилучшая маскировка. Ромбур был сейчас похож на одного из бесчисленных биоиксианцев. Для достижения большего сходства Гурни вымазал принца грязью. Ромбур по своему состоянию не мог притвориться совершенным человеком, но зато мог прикинуться гораздо менее разумным, чем был на самом деле.
      От перегоревших моторов к потолку подземного города поднимались густые клубы едкого дыма, который мощные вентиляторы гнали в систему фильтров. Но самые лучшие очистные системы не могли уничтожить запах страха, витавший в толпах невинных людей, обитавших в ставшем страшным подземелье.
      Своими наполовину синтетическими глазами Ромбур внимательно вникал в мельчайшие детали того, что видел вокруг. Он испытывал одновременно отвращение, тошноту и гнев, видя распад и унижение некогда великого и чудесного города. Принц едва сдерживал себя. Зрелище упадка было невыносимым. Час расплаты приближался. Скоро здесь высадится герцог Атрейдес со своей армией, и к этому времени Ромбур надеялся посеять семена недовольства и активного сопротивления.
      Ромбур сдвинулся с места и пошел, совершая намеренно неуклюжие механические движения, подражая реанимированным биоиксианцам. Над головой по-прежнему висело тесное удушливое облако дыма.
      Незаметный в толпе рабочих и охранников, Гурни Халлек подал принцу условный сигнал. Рядом с Гурни стоял какой-то изможденный человек. Ромбур вдруг понял, что знал этого человека во времена своей безмятежной юности. Пораженный страшной переменой, Ромбур смог лишь прошептать:
      - К'тэр Пилру!
      Когда-то это был энергичный, излучавший оптимизм молодой человек, темноволосый, небольшого роста, как и его брат-близнец Д'мурр. Правда, в каком-то смысле изменения, происшедшие с К'тэром, были еще страшнее, чем те генетические мутации, которые претерпел его брат-навигатор. Глаза запали и потеряли блеск, темные волосы торчали в разные стороны немытыми слипшимися косицами.
      - Мой... принц?
      В шепоте прозвучала неуверенность. Слишком много было разбитых надежд и несбыточных иллюзий. К'тэр был настолько поражен ужасными изменениями внешности наследника Дома Верниусов, что был близок к обмороку.
      Гурни, как тисками, сжал локоть К'тэра.
      - Тише, вы оба. Мы не должны привлекать к себе внимание. Нам нельзя больше оставаться здесь, на открытом месте.
      - У меня... есть место, - сказал К'тэр. - Даже несколько мест.
      - Нам надо распространить обращение. - Тихий голос Ромбура был исполнен решимости. - Надо обратиться ко всем, кто сдался, и ко всем, кто сохранил в сердце хотя бы искру надежды. Мы прибегнем даже к помощи субоидов. Скажите всем, что вернулся принц Икса. Свобода перестала быть несбыточной надеждой, настал час освобождения. Здесь нет места сомнениям и вопросам. Мы готовы взять власть на Иксе.
      - Сейчас очень опасно вслух произносить такие вещи, мой принц, возразил К'тэр. - Люди живут в постоянном страхе.
      - Распространите весть любой ценой, даже если это побудит тлейлаксианских чудовищ и их пособников объявить меня в розыск. Мой народ должен знать, что я здесь и что скоро кончится кошмар Икса. Все должны быть готовы. Скоро к нам на помощь придут войска герцога Лето.
      Ромбур протянул свою сильную механическую руку и обнял истощенного К'тэра. Даже искусственные нервы дали знать принцу, что его старый друг превратился в скелет. Надо надеяться, что Лето не станет медлить.
      ***
      Превращение войны в спорт лишь усложняет дело. Управляя людьми с военным темпераментом, наоо отчетливо понимать, что страстность их натур требует войны.
      Зум Гарон, командующий сардаукарской гвардией
      В день отправки на Икс войска Атрейдеса двинулись к судам, охваченные эйфорией, но опытные люди знали, что суровая реальность войны скоро остудит самые горячие головы.
      Оружейный мастер Дункан Айдахо и ментат Туфир Гават встали рядом с Лето на вершине трибуны, установленной на вершине вышки космопорта Каладана. Планета не видела столь многочисленного стечения народа со времен печальной памяти полета на клипере. Ряды военных кораблей сверкали в лучах утреннего солнца. Одетые в новенькую, с иголочки, форму, построенные на поле верные солдаты Атрейдесов были готовы по первому приказу начать погрузку в транспорты, истребители, мониторы и боевые крейсера.
      За прошедшие два десятилетия тлейлаксианские узурпаторы и их имперские пособники - сардаукары - прочно окопались на Иксе. Многие разведчики погибли, пытаясь проникнуть на покоренную планету, и если Гурни и принц попали в лапы тлейлаксов, то из них могли пытками вырвать признание, и тогда нападение Атрейдеса лишится элемента внезапности. Лето понимал, что ставит на кон все свое достояние, но не желал отменять операцию. Об этом не могло быть и речи.