Рокки Маунтин - Единственная

— Что ты хочешь от меня? У нас же нечем их чистить, — сказала она бесцветным тоном. Он злобно захихикал.

— А ты в качестве тряпки воспользуйся теми хорошенькими трусиками. Которые я сорвал с тебя прошлой ночью. Поплевывай да наводи блеск. А на трусы можешь сорвать кожу со старого седла.

Иден отвернулась, краснея от стыда, мужчины вокруг рассмеялись.

— Босс, когда ты поделишься с нами? — раздраженно спросил Хэйвуд, потирая опухшие от сна маленькие поросячьи глазки.

— Ну разве я могу так поступить, не правда ли, дорогая? — заботливо спросил Ласло у Иден. — Этот хрупкий маленький цветочек принадлежит мне. И потом, если я так быстро потеряю к ней интерес, это разобьет ее сердечко. В конце концов, она же любит меня, правда, Иден?

— Ненавижу тебя! Чтоб ты сдох, — потеряла она контроль над собой, желая вцепиться в него зубами и ногтями. Но лишь стояла на месте, крепко держа ботинки и трепеща от страха и ярости.

Ласло укоризненно покачал головой.

— Как же вы непостоянны, мисс высокородная Иден. А помните, несколько недель назад вы пели совсем по-другому. Сбегали тайком из «Зеленой короны» на свидания ко мне и рассказывали, как мы пойдем к вашему папаше и попросим у него разрешения на брак.

Она не могла опровергнуть его слова. Стыд волнами захлестнул ее, когда она выкрикнула в ответ:

— Я была влюбленной дурочкой. И я не знала, что ты такой лживый, вероломный и хладнокровный ублюдок!

Глава 3

Мужчины рассмеялись, а Ласло помрачнел. Метнув на них взгляд своих холодных зеленых глаз, он мигом заставил их прекратить смех. Затем вновь обратился к Иден:

— Чисть ботинки.

Трепеща, она повернулась и направилась к его седельной сумке, где хранились ее любимые наряды, в которых она собиралась выходить замуж. Она сбежала на свидание с Джудом Ласло, полагая, что они отправятся в Тусон и там состоится их помолвка. В отсутствие отца она солгала Айлин, что едет в гости к соседям. Если бы отец был дома, ей бы не удалось одурачить его, и он бы ни за что ее не отпустил.

Уже не первую неделю она занималась этим обманом. Чуть ли не с первого дня, когда Джуд Ласло приехал в «Зеленую корону». У него была лукавая сексуальная ухмылка и дразнящие зеленые глаза. Он был для нее таинственным красивым незнакомцем, живущим за счет умелого владения оружием. Отец нанял его, чтобы навести порядок на лесопильном заводе. Джуд внушал страх и волновал. Ничего подобного она не испытывала с Эдвардом Стэнли.

Поначалу Иден изображала полную холодность, Джуд же потихоньку очаровывал ее, стараясь, чтобы Колин Маккрори ничего не замечал. Вскоре они уже украдкой целовались, отчего у Иден голова шла кругом, а Ласло говорил, что любит ее, но боится идти к Колину, ожидая получить отказ на просьбу о женитьбе. Ведь он, Джуд, всего-навсего нанятый охранник, не чета такому богатому тестю. Так, маленькими, хорошо продуманными шажками вел он ее по этому гибельному пути, пока лунной ночью, две недели назад, не лишил ее девственности.

Той ночью на соседнем ранчо устраивали танцы, и Эдвард, заваленный грудой дел в столице, не смог сопровождать Иден. А она вела себя как капризный, рассерженный и всем недовольный ребенок. И когда все в доме уснули, выскользнула на свидание с Джудом, который заставил ее выпить из какой-то бутылки без этикетки. Он сказал, что это «ликер», но напиток на вкус казался крепче, и она слегка опьянела.

Вскоре она уже забыла всякую осторожность, глупо хихикала и позволила соблазнить себя под большой чинарой у реки. Он увлек ее словами, полными нежности, и осторожными ласками, расхваливал красоту ее юного тела, потихоньку раздевая. Ей было немножко больно, но Джуд уверял, что так всегда бывает в первый раз. Иден со своими романтическими представлениями была здорово разочарована, хотя Джуд и был ласков с ней. Возможно, со временем ей станет приятнее. Джуд так просто в этом не сомневался. После той ночи она бесповоротно увлеклась им.

Теперь она отчаянно думала, как же ей объясниться с Эдвардом и рассказать о своих чувствах отцу. Но трудность заключалась в том, что она и сама не понимала своих чувств. Все произошло слишком быстро.

Миссис Стэнли объявила о помолвке своего сына в газетах Прескотта и устроила большую вечеринку в честь Иден и Эдварда, даже не посоветовавшись с ней. На следующий вечер после праздника помолвки Джуд Ласло спросил, готова ли она сбежать с ним и пожениться.

Со всем своенравием юности Иден приняла это предложение, не видя других путей избежать невыносимо скучного грядущего. А вот теперь занудный и чопорный Эдвард и даже невыносимая старая Софи казались ей ангелами небесными. Если бы можно было обратить время вспять.

«Но я не могу этого сделать», — сокрушенно размышляла она, роясь в одежде и извлекая разорванные трусики для чистки ботинок Ласло. Одна мысль о той первой ночи по дороге в Тусон заставила ее передернуться. Через час после побега любовники встретились с Максом Хэйвудом, ведущим на поводу лучших коней ее отца.

Хэйвуд и Ласло поприветствовали друг друга как старые друзьям, и ужас от сознания того, что она натворила и что сделал с нею Джуд, охватил Иден Маккрори.

— Этот человек обокрал моего отца. Это же лошади из «Зеленой короны», — ошеломленно прошептала она Джуду.

А тот откинул назад голову и расхохотался.

— Точно, именно оттуда. Будем считать это вашим приданым, мисс высокородная и богатенькая девица. Вы мне должны кое-что за то, что последние несколько недель я болтался, как пес, у вашей юбки, изображая страсть по вашему тщедушному тельцу.

В голосе ее смешались боль и потрясение:

— Но если я была не нужна тебе, почему же ты просто не похитил лошадей и не сбежал, будь ты проклят?

Он лукаво усмехнулся.

— Эти лошади нам нужны не для продажи. Мы на них поедем. Видите ли, ваше высочество, мы заберем вас в одно логово, которое у нас есть в Мексике; и мы должны быть уверены, что ваш папаша не догонит нас, пока мы там не окажемся.

Только тут она поняла весь ужас своего поступка. Своим побегом она не только разбила сердце отцу, но и подвергла опасности саму его жизнь.

— Так вас наняла эта банда жуликов из Тусона? Когда он в ответ лишь рассмеялся и наклонился вперед, чтобы взять у нее поводья, она этими прочными кожаными поводьями хлестнула ему по лицу, развернула маленькую быстроногую кобылу и помчалась, как ветер. Но здоровенный мерин Джуда настиг ее в считанные мгновенья. И с той минуты она стала пленницей, той ночью он изнасиловал ее, пока Хэйвуд фыркал от смеха из темноты их лагеря.

Сейчас она держала в руках доказательства этого насилия — разорванное нижнее белье, превращенное в тряпки для чистки ботинок Джуда. Гнев охватил ее с такой болезненной силой, что она затряслась и испытала приступ тошноты. Она заставила себя отойти к ручейку, опуститься на колени возле трухлявого бревна и начать счищать грязь с ботинок этими тряпками. Спиной она ощущала взгляды Ласло и остальных мужчин.

Отец сейчас, должно быть, уже в Сан-Луисе, расспрашивает обо мне. Я должна что-то сделать, чтобы предупредить его.

Она знала, что у входа в каньон расставлены часовые. И как только Колин окажется поблизости, четыре охранника затаятся, поджидая, пока он, разыскивая дочь, не окажется в каньоне, и тогда Ласло отдаст команду захлопнуть ловушку. Организатор из него оказался толковый.

Может быть, мне удастся убить Джуда… Но она уже пыталась броситься на него с кухонным ножом и даже с камнем, чтобы раскроить ему череп. Его хватка и сила убедили ее в тщетности таких попыток.

Когда она заканчивала очищать второй ботинок, из нутра прогнившего бревна выползла большая волосатая многоножка. Иден подавила вопль и застыла, молча наблюдая, как ядовитое создание ползет к ней. Очень медленно и осторожно она положила ботинок боком на землю отверстием для ноги навстречу многоножке. На юго-западе издавна перед тем, как надеть обувь, принято было вытряхивать ее в целях предосторожности. Ее тоже вырастили с привычкой поступать так, и она знала, как опасны могут быть ядовитые жала этих насекомых.

Она затаила дыхание, когда многоножка неуклюже поползла вдоль ботинка, таща свое уродливое тельце. Ну почему бы ей не забраться внутрь? Отчаянно молясь, она краем глаза наблюдала и продолжала чистить второй ботинок.

— Что ты там возишься, Иден? — завопил Ласло.

Ну, еще минутку. Полминутки. Многоножка перебиралась через край ботинка.

— Я заканчиваю, Джуд. — И с тобой тоже. От укусов многоножки человек не умирает мгновенно. Яд убивает медленно и очень мучительно. Джуд, наверное, убьет Иден, но если яд подействует раньше, чем он поймает отца в ловушку, она с радостью примет смерть. Трясущимися руками она осторожно подняла ботинки и медленно пошла назад к кострищу, где сидел Джуд.

— Уж не хочешь ли ты заставить меня и надеть их на тебя? — саркастически спросила она.

Он рассматривал ее аристократический профиль. Он лгал, утверждая, что она тщедушна и ни на что не годна как женщина. На самом деле ему до этого еще ни разу не доводилось делить постель со столь красивой женщиной. И он ненавидел ее за это. Сначала дух ее был подорван его предательством, но постепенно Джуд все больше различал в ее характере тот самый стальной шотландский стержень, который признавал в ее отце. Джуду очень хотелось подавить этот характер, и именно этого он добивался унижением и оскорблением. Но успеха не добился. Может быть, она сломается тогда, когда увидит тело своего драгоценного папаши. Джуд надеялся на это.

— Оставь ботинки здесь, а сама порастряси свою задницу и сходи принеси мне мой ужин, — грубо приказал он.

Иден поставила ботинки перед ним на землю и пошла прочь, не осмеливаясь даже оглянуться, чтобы не выдать свою тайну.

Не успела она сделать и полдюжины шагов, как воздух разорвался громким ругательством. Резко повернувшись, Иден увидела, как Джуд, вопя и сквернословя, катается по земле, держа в руке ботинок. Подбежал один из мужчин и обутой ногой наступил на многоножку и долго растирал ее в пыль.

С лицом, побелевшим как мел, Ласло уставился на Иден полными ненависти зелеными змеиными глазами.

— Это ты сделала, сука! Я убью тебя… На его лице выступил пот, а в голосе зазвучали страх и ярость.

— Тебе нужно к врачу, Джуд, — сказал один из мужчин. Остальные обменялись взглядами. В глуши шансы Джуда Ласло выжить после такого глубокого укуса были почти равны нулю.

— Может быть, виски поможет, — сказал Хэйвуд, откупоривая бутылку.

— Хочешь, мы убьем ее, босс? — предложил третий.

— Нет, — выдохнул Ласло, немного успокаиваясь. Он сорвал платок с шеи и обмотал вокруг лодыжки. На подъеме правой ноги обозначилась полыхающая красным опухоль на месте укуса. — Я еду в Сан-Луис. У них там есть доктор. А вы стерегите ее тут, пока я не вернусь. У меня есть хорошая задумка, как убить ее. И я сделаю это сам. Я выучился кое-каким фокусам у апачей.

Сжав зубы от боли и с трудом запихивая распухшую ногу в ботинок, он сверлил ее яростным взглядом. Надетая рубашка тут же промокла от пота и облепила его мускулистое тело, а длинные волнистые рыжеватые волосы обрамляли уже не лицо, а скорее посмертную маску. Он с трудом поднялся на ноги и взял поводья своего мерина, которого уже оседлали.

— Свяжите ее. Если через пять дней не вернусь, поразвлекайтесь с ней. По очереди, пока не сдохнет.

С этими словами он залез в седло, сгорбился, и крупный мерин понес его к устью каньона.

Садилось солнце, оставляя яркие розовые и золотые мазки над западным краем каньона. Колин взял у Волка полевой бинокль и осмотрел открытое пространство. Они прятались в зарослях в дальнем конце каньона. Весь день им пришлось карабкаться вверх по узкой извилистой тропинке, которой вела их Мэгги.

— Вижу еще одного за большим валуном, что рядом с тем мескитовым деревом, — сказал Колин.

— Надо бы прикончить их перед налетом на лагерь, — ответил Волк, осматривая местность цепким взглядом своих предков-апачей.

— Только тиха. Никакой стрельбы. Если Ласло что-нибудь услышит, он разделается с Иден, — мрачно сказал Колин.

Мэгги, о которой они тут же забыли, когда выбрались на гребень выступа, в это время была занята тем, что вытряхивала иголки из волос. Пышные волосы каскадом падали на плечи.

— Я могу отвлечь одного с этой стороны каньона. А вы займетесь другим.

Колин посмотрел на нее так, словно она заявила, что умеет летать.

— Тебе лучше всего остаться здесь и не лезть под огонь.

Волк, который почти ничего не говорил с тех пор, как они выехали из Сан-Луиса, рассматривал мужчину и женщину, обменивающихся свирепыми взглядами. Что-то произошло между этими двумя с прошлого вечера. Ведь они тогда просто тянулись друг к другу, общаясь по-приятельски. Теперь же — откровенная враждебность. Но сексуальная тяга никуда не делась. Она освещала воздух между ними, несмотря на резкие приказы Колина и демонстративное неповиновение Мэгги.

— Ей легче подойти к охраннику, чем нам. Женщина сможет это сделать не таясь и отвлечь его внимание, пока я подкрадусь сзади. Тогда нам удастся убрать его без стрельбы.

— Но он может окликнуть напарника на той стороне, — сказал Колин. Мэгги улыбнулась.

— Доверься мне. Он не захочет с ним делиться. Я знаю мужчин, — сказала она голосом опытной женщины, не сводя глаз с Колина.

— Не сомневаюсь, что знаешь, — ответил он резко.

Через полчаса они были на месте. Мэгги, в растрепанном платье и с взлохмаченными волосами, вышла, пошатываясь, из-за камней.

— Прошу вас, — тихо всхлипывая, сказала она вооруженному бандиту, — помогите мне.

— Что за черт?

Он огляделся и бросился к ней, потому что она стала оседать на землю. Руки у него задрожали от возбуждения, когда он увидел шелковистую кожу шеи, где была расстегнута блузка. Спелые груди манили. Он положил винтовку и склонился над нею, всматриваясь в лицо, прелестнее которого ему не доводилось видеть.

Это было его последним видением. Лезвие Волка перерезало ему горло. Он умер, сделав лишь несколько булькающих вдохов.

— А ты быстрый. Я думала, что он успеет расстегнуть мне блузку, — сказала она, пока Блэйк тащил тело за камни.

Он холодно улыбнулся.

— Во мне кровь апачей. Я воспитывался среди них до семи лет. А кое-какие вещи не забываются.

— Ты вырос среди белых, — заметила она, когда они осторожно двинулись по камням, ожидая сигнала Колина, оповещающего о том, что он справился с другим часовым.

— За мной вернулся отец. Его белая жена умерла, не дав ему детей. Моя мать тоже умерла. Умерла от оспы. — Он пожал плечами. — В племени умер каждый десятый. Они не могли прокормить детей. И старейшины позволили ему забрать меня. Я думаю, он решил, что лучше уж сын-полукровка, чем жизнь вообще без детей. Он отправил меня в школу. Вбил в меня цивилизованность…

Когда он замолчал, Мэгги внимательно посмотрела на резкие черты его лица. Волка Блэйка снедала изнутри бурлящая злость.

— Похоже, ты о чем-то не хочешь говорить.

— Да, мэм. Не хочу.

— Но если захочешь, знай, Волк, я умею слушать, — мягко сказала она.

Он вновь улыбнулся, но на этот раз улыбнулись и глаза.

— Я воспользуюсь этим предложением. Колин наблюдал, как они негромко переговариваются. Волна непонятной ревности охватила его, и он обозвал себя дураком. Ведь эта женщина шлюха, обольщающая любого встреченного мужчину. Чего же он хотел? Черт, неужели придется жениться на ней? Но она назначила цену. И как только Идеи окажется в безопасности, ему придется расплачиваться.

Волк увидел, как из укрытия появляется Маккрори. Приближался вечер. Надо было поторопиться занять позицию до наступления полной темноты.

— Со вторым покончено?

Волк увидел в его глазах подтверждение.

— Теперь наступает самая хитрая часть. Прежде чем нападем, надо осмотреть позицию и определить местоположение Идеи. Ты остаешься здесь, — приказал Колин Мэгги.

К его удивлению, она согласно кивнула.

— Я поддержу вас моей винтовкой. Когда начнется стрельба, может быть, мне удастся зацепить одного-другого. Я очень неплохо стреляю.

— Только не поднимай шума, пока мы не начнем стрелять.

И с этими словами двое мужчин двинулись вдоль лесистого каменного склона к поблескивающему огню лагерного костра внизу. Мэгги заняла позицию на выступе за сосной. С помощью оставленного Колином бинокля она осмотрела пространство лагеря и обнаружила Иден Маккрори, лежавшую со связанными руками и ногами. Несколько мужчин ужинали, накладывая себе из котла, булькающего на огне.

Иден лежала в надежде, что ее развяжут хоть ненадолго, чтобы покормить. И тут все потонуло в грохоте стрельбы. Первым упал Мануэль, сраженный пулей калибра 44.40. Иден узнала звук большого отцовского «ремингтона». Навзничь упали Родригес и Хэйвуд. Только Мортону удалось отпрыгнуть в тень, за можжевеловый куст. Иден поняла: он попытается добраться до нее и прикрыться ею, как щитом. Она стала перекатываться к костру, но сильная мозолистая ладонь ухватила ее за волосы и потянула обратно.

В то же мгновение грохнула винтовка отца, и Мортон ослабил хватку. Его голова была почти оторвана от плеч. Нож, который он держал в руке, тускло сверкнув, упал в пыль. Темный поток крови хлынул на землю, заливая непрестанно вопящую Иден.

В нескольких милях от лагеря Джуд Ласло, изо всех сил старавшийся удержаться в седле, вдруг услыхал выстрелы, эхом отдающиеся среди холмов. Выругавшись, он попытался развернуть лошадь. Неужели Маккрори наконец-то объявился? Ему не понравилось, что выстрелов так много. Часовые должны были заметить приближение Маккрори и устроить аккуратную, без шума, ловушку. Разумеется, возможна и ошибка в расчетах. Его затрясло в лихорадке, перед глазами помутилось. Боль толчками терзала ногу.

Соскальзывая с лошади и не имея сил предотвратить падение на каменистую землю, он проклял все семейство Маккрори. Джуд Ласло застыл, не слыша больше продолжающейся стрельбы.

Волк первым подбежал к Иден, пытающейся откатиться прочь от истекающего кровью бандита. Кровь уже перепачкала ее бриджи и сапоги.

— Спокойно, спокойно. Позвольте мне развязать вас, мисс Иден, — сказал он, опускаясь рядом с ней на колени.

Волк был потрясен красотой лица девушки. Она посмотрела на него отцовскими золотыми глазами, обрамленными длинными густыми темными ресницами. Но только глаза она получила в наследство от Колина Маккрори. Она была невысокой и стройной, с кожей цвета слоновой кости, с тонкими чеканными чертами лица и копной волос оттенка лунного света. У него перехватило дыхание.

«Это не для меня», — мрачно подумал он, заметив, насколько темными выглядят его руки на фоне ее кожи.

Она, посмотрела в обжигающие черные глаза под густыми дугообразными бровями. Темно-коричневое лицо незнакомца было тронуто резкой мужской красотой. Волосы, длиною до плеч и совершенно прямые, отливали чернотой. В нем текла индейская кровь, но, хуже того, он тоже служил нанятым телохранителем и был столь же опасным и жестоким, как и Джуд Ласло. Иден охватил страх. Но тут же рядом оказался отец, он опустился на колени, отодвигая в сторону этого пугающего незнакомца.

— Я позабочусь о ней. Посмотри, не остался ли кто-нибудь из них в живых. Если что, прикончи, — коротко сказал Колин Волку и вновь переключил все свое внимание на дочь, разрезая путы на руках и ногах и в то же время успокаивая ее.

— Все будет хорошо, Иден. Уж теперь-то, малышка, все будет хорошо.

Она не могла даже взглянуть на него, ей было невыносимо терпеть его прикосновения. Она ощущала себя оскверненной, грязной, опустошенной. Да к тому же он чуть не погиб из-за нее! Слезы, так долго удерживаемые, хлынули по ее щекам.

— Ну, ну, Иден… малышка, не надо. Он коснулся ее мокрой щеки.

— Все кончилось. Больше они не смогут мучить тебя.

Колин погладил ее по волосам и обнял. Она сжалась в его объятиях, неподвижная, безмолвная. Он оглядел ее, высматривая ушибы и синяки. Она казалась целой и невредимой, но он мог себе представить, каким мучениям подверг ее этот ублюдок Ласло.

Но больше всего его пугало ее молчание. Боже милостивый, остался ли невредимым ее рассудок?

— Иден, скажи мне что-нибудь. Это я, твой отец. Ну, пожалуйста…

Мэгги наблюдала за ужасной сценой, разыгравшейся в лагере. Уже стемнело, и воздух похолодел. Вокруг костра валялись трупы. Надо было поскорее увести Идеи с места этой бойни. Мэгги подошла к Колину, опустилась на колени и решительно положила ладонь на его плечо.

— Оставь ее мне, Колин. А вы с Волком соберите лошадей, и давайте убираться отсюда. Не место девушке в такой обстановке.

Колин перевел взгляд со спокойного лица Мэгги на дочь. Та так и продолжала сидеть, застывшая, отчужденная, безмолвная и неподвижная, лишь слезы продолжали течь. Она так и не взглянула на него. Он, чувствуя себя совсем несчастным, выпустил дочь, когда рядом с нею села Мэгги.

— Идеи, это Мэгги Уортингтон… мой друг. Она здесь для того, чтобы помочь тебе.

Иден не отвечала. Мэгги кивнула Колину, отсылая его прочь. Когда он поднялся и пошел к Волку, она взяла Иден за руку и мягко, но настойчиво помогла ей подняться.

— Пойдем-ка подальше от этих людей, которые мучили тебя, Иден. Хоть они и мертвы, но память о них висит над этим местом, правда?

Иден вслушивалась в ласковый голос, женский голос с непонятным акцентом. Отец ушел. Господи, она не сможет посмотреть ему в лицо, чтобы увидеть в его глазах любовь и тревогу. Не может же она еще раз пережить этот позор и свою вину. Поднявшись на ноги, Иден открыла глаза и увидела лужицу крови вокруг нелепо раскинувшегося обезглавленного тела Клинта Мортона. У нее вырвался горький вопль ужаса, и, бросившись в объятия Мэгги, она принялась громко всхлипывать. Мэгги повела ее прочь от места бойни.

Колин было рванулся к ним, но Мэгги замахала на него руками. Он постоял с минуту, беспомощно опустив руки, затем повернулся и продолжил поиски, высматривая труп — Пасло.

Иден чувствовала, как руки этой женщины направляли ее и поглаживали, девушка задыхалась от сотрясающих ее рыданий. В руку ей сунули белоснежный носовой платок.

— Держи-ка, утри слезы и высморкайся. Будет легче дышать, — сказала Мэгги, когда они подошли к ручью. — Поплачь, милая. Поверь мне, я понимаю, что эти ублюдки сделали с тобой.

Иден послушалась, а затем, скомкав промокший от слез платок, подняла взгляд на эту красивую темноволосую женщину.

— Откуда вы можете знать? — спросила она голосом, охрипшим от рыданий.

Мэгги рассмеялась тихим, печальным смехом и уговорила девушку присесть на берегу ручья. День гас, и вокруг, подобно ночным кошмарам, вставали тени.

— Да уж знаю, что мужчины могут сделать с женщиной.

— А если… если она заслужила это?

— Ни одна женщина не заслужила того, чтобы ее брали насильно. А держу пари, что этот малый, Ласло, именно так с тобой и обошелся. Остальные тоже в этом участвовали или только наблюдали?

Иден содрогнулась.

— Они… они наблюдали, но он сказал им, что после того, как я ему надоем… Она вновь начала всхлипывать. Мэгги обняла ее.

— Я не собираюсь обманывать тебя и говорить, что все позади. Потому что это не правда. И мы обе понимаем это. Ты будешь вспоминать их и эти ужасы, но постепенно память будет слабеть и ты… У тебя есть выбор. Ты тоже можешь слабеть, а можешь… стать сильнее. Так что не поддавайся им, Иден. Они мертвы, а ты жива. В конечном счете, только это имеет значение. Выжить назло им.

Иден вгляделась в лицо Мэгги. Не было сомнений, эта женщина знала, о чем говорит. Она все понимала.

— Кто вы? И откуда вам все это известно?

— Меня зовут Мэгги. Я познакомилась с твоим отцом несколько дней назад в Сан-Луисе. Он приехал в поисках тебя. И так получилось, что в моем заведении удалось раздобыть информацию о банде этих головорезов. — Вы владелица салуна? — Иден не могла поверить, что сидящая рядом с ней элегантная и образованная леди заправляет в салуне.

— У меня половина пая в самом большом салуне и увеселительном заведении между Тусоном и Хермосилло.

Глаза Идеи широко раскрылись от удивления.

— Б-бордель?

— Бордель. И я, Иден, мадам в нем. Давным-давно я даже работала в таком заведении… только там было похуже. Я все знаю о мужчинах и о том, на что они способны. Но то, что и ты приобрела этот опыт, вовсе не значит, что ты — шлюха. Запомни это, — сурово сказала Мэгги.

В другом конце лагеря Колин пнул последний обнаруженный труп и выругался.

— Ласло смылся, черт побери!

— Нет, здесь все те, кого мы видели. Если он и исчез, то задолго до нашего появления, — убежденно сказал Волк.

— Мы не найдем его в такой темноте. В любом случае Мэгги права. Надо увозить Иден отсюда, чтобы она ночь могла провести в безопасном месте. Давай-ка соберем лошадей, которых они увели с ранчо, и жалких лошадок бандитов.

Накидывая недоузки на своих прекрасных чистокровок, Колин прислушивался к тихому бормотанию между Мэгги и Иден. Слава Богу, она хотя бы разговаривает! Слов он разобрать не мог, но ясно было видно, что дочь тянется к этой шлюхе. Он выругался про себя. Предстояли сложности по возвращении в Сент-Луис.

Он терпеливо ждал рядом со своими лошадьми, пока Волк соберет четырехногих ублюдков, пока Мэгги и Иден подойдут к лагерному кострищу, очевидно, готовые в путь. Колин посмотрел на Иден, которая по-прежнему избегала его взгляда. Его охватило раздражение — какая-то незнакомка заслуживает доверие дочери, а он — нет.

Он подумал, стоит ли говорить о том, что Ласло сбежал, но решил, что это известие лишь опять перепугает дочь. Он подвел к ней лошадку.

— Это Санглоу, Иден. Ты сможешь ехать верхом? Мы недалеко, — просто отъедем подальше от этого места.

Она быстро взглянула на отца и попыталась улыбнуться.

— Все в порядке, отец. Я смогу, — сказала она сдавленным голосом. Вскочила на великолепную кобылку и на мгновение задержала на нем взгляд. — Я должна рассказать тебе о Ласло…

— Не волнуйся, Иден. Мы отыщем его. И не вспоминай больше об этом ублюдке. Он все равно покойник.

В умирающих отсветах заката его лицо было мрачно-угрожающим.

— Он уже покойник. Я убила его, — отозвалась Иден.

— Она сунула ему в ботинок многоножку, и та глубоко укусила его в подъем стопы. Он уехал за час до нашего появления, — добавила Мэгги, садясь на лошадь, которую подвел ей Волк.

Мрачная и гордая улыбка тронула губы Колина.

— Это так, малышка? Он, конечно, заслуживал худшего, но я рад, что это сделала ты. Все в порядке. — Он неуклюже похлопал ее по колену. — И дальше все будет в порядке.

— Спасибо, отец… что не оставил меня… Голос ее дрогнул, она отвернулась, сжала кобылку бедрами и направила медленной рысью от догорающего костра вслед за Мэгги и этим полуиндейцем, ведущим за собой в поводу лошадей бандитов.

Колину Маккрори оставалось лишь отправиться за ними.

Глава 4

Барт Флетчер разъяренно вышагивал по тебризскому ковру в своем кабинете, каждый раз видя перед собой пустынную улицу внизу, когда проходил мимо большого окна. Наконец он налил себе приличную порцию славной доброй мадеры. Привезти этот напиток через Богом забытые пустыни стоило целое состояние. Сладкий терпкий ароматный напиток прокатился по языку и устремился в горло.

Вообще-то он нарушал собственные правила. Управляя салуном, Барт никогда не позволял себе выпивать ранее пяти часов пополудни. И вот сегодня сорвался, когда, вернувшись от этого зубодера в Хермосилло с еще дергающей болью челюстью, он обнаружил, что Мэгги еще вчера уехала вместе с Колином Маккрори. Барт сделал еще один длинный глоток и выругался.

И все из-за Джуда Ласло. Эмилио уже поведал, что этот отъявленный головорез появился в городе. Мэгги быстро с ним разобралась. Невольная улыбка появилась на лице Флетчера. Его Мэг всегда умела постоять за себя.

— Однако разъезжать вместе с Маккрори и каким-то головорезом-полукровкой — занятие чересчур веселое, — пробормотал он, осушая бокал.

Ее затянувшееся отсутствие тревожило его. Ласло — это дело одно, а вот что касается Маккрори… Господи, да он не вспоминал об этом мошеннике уже лет двадцать. Один из очаровательной коллекции негодяев Джереми Нэша, людей, по сравнению с которыми Аттила Бич Божий — славный малый, которого не зазорно пригласить на чашку чая. Группа наемных убийц Нэша разбежалась в начале шестидесятых, большинство умерли или покинули Мексику. И вот Маккрори вернулся, да еще и втянул в свои дела Мэгги. Это заставляло Флетчера нервничать.

Мэгги. Прекрасная умница Мэгги, с фарфоровыми голубыми глазами, в которых тонул мужчина, и с телом таким совершенным, что не устоял бы и турецкий султан. Мэгги, с ее мягким чувством юмора и добрым сердцем, правда, добрым не к тем мужчинам, которым нужно от нее нечто совершенно определенное. Ее так легко было растрогать историей какого-нибудь разорившегося старателя, и она вникала во все мелочи — от бездомных кошек до уже давно закончивших работу старых больных шлюх. Но ее собственная личная жизнь была вне досягаемости, а душа закрыта на замок после того, как тот чертов южанин жиголо предал ее.

Быть ее наставником — горькая радость. Как страстно она училась, с какой жадностью поглощала знания об огромном окружающем мире, который был далеко отсюда, от этой убогой жизни, которую она была вынуждена вести. Он обучал ее искусству и литературе, истории и естественным наукам; и даже несколько лет назад, когда рудники процветали и доходы были особенно велики, взял ее с собой в Европу. И по-прежнему продолжал надеяться, до сих пор, что она-таки разделит с ним его ложе.

— Глупец, — сказал он сам себе, глядя в зеркало на высокую подтянутую элегантную фигуру и худощавое красивое лицо, обрамленное серебристо-светлыми волосами, аккуратно подстриженные усики и бородку клинышком. В ясных холодно-голубых глазах отразилась насмешка, когда он поднял бокал.

— За Мэг.

Увидев, что он пуст, Барт наполнил его и выпил. В горячем полуденном воздухе витали дурные предчувствия, сопровождаемые звуком копыт с улицы. Свора собак подняла лай на приближающийся отряд, с глухим топотом несущийся по густой рыжей пыли. Пока отряд спешивался, Флетчер уже оказался у парадной двери «Серебряного орла». Его взгляд метнулся от Мэгги к стоящей рядом с ней девушке, изящной блондинке, очень юной, бледной и крайне взволнованной.