Хроники Повелителя Драконов - Король-Дракон Мистары

      — Н-да…возможно нам надо обсудить твое предложение, — наконец промямлил золотой дракон. — Я вижу, что оно имеет множество сторонников, но, с моей точки зрения, замечательно то, что оно дает возможность установить прочный мир между драконами и Повелителем Драконов. Завтра утром ты узнаешь наш ответ.
      Мартэн повернулся и через поля улетел обратно в холмы. Тельвин очень обрадовался, когда никто из находившившихся на стене не стал радостно кричать или насмехаться над драконом, что могло бы иметь кошмарный эффект на будуший договор.
      Тем не менее Тельвин не обманывал себя, думая что драконы могут уступить только потому, что у них нет силы, способной завоевать Браер. Мартэн бует ждать только до тех пор, пока не определит количество эльфов и дварфов, находящихся сейчас в городе. Возможно он предпримет меры и для того, чтобы убедиться, что в окрестных лесах нет никаких скрытых войск. Но драконы не откажутся от своих планов из-за присутстия дварфов или эльфов, или даже всадников на грифонах. Самое лучшее, на что он может надеяться — все эти дополнительные силы могут повлиять на решение драконов принять или не принять последнее предложение Тельвина.
      — Ну, по меньшей мере мы купили себе еще один день мира, — сказал он остальным. — Нам осталось продержаться еще один день, завтра. Если мы переживем его, послезавтра подойдет армия из Даркина. Правда я не уверен, сможем ли мы помочь им пересечь реку и войти в город. Кстати, Коринн, как ты перевел твой народ через реку так, что драконы не заметили вас, и это через день после того, как Этенгард проскакал через мост?
      — Очень просто, — улыбнулся дварф. — Эльфы привязали веревки к стрелам и выстрелили ими по деревьям на другой стороне реки, так где ниже по течению находится причал, к югу от города. Затем мы вместе без проблем сделали веревочный мост…и вот мы здесь.
      Тельвин ничего не сказал. Да, это замечательно сработало для мастеровитых дварфов и ловких эльфов, но солдаты Даркина самые обычные люди. Быть может в первый момент драконы очень удивятся, но они знают, что из Даркина сюда идут войска, и конечно не дадут еще одной армии пересечь реку.
      — Как ты считаешь, примут ли драконы твое предложение? — спросила Сольвейг.
      — Понятия не имею, — признался Тельвин. — Мартэн будет за него и руками и ногами, я уверен, но даже ему будет не так-то легко убедить остальных. Очень трудно иметь дело сразу со всем сообществом драконов. Красный дракон, вроде Джердара, просто говорит своим последователям то, что он решил. А Джердара невозможно убедить допустить Повелителя Драконов в свой собственный дом, даже если Мартэн будет говорить об этом сотни лет.
      Коринн обеспокоенно высморкался. — Мне не нравится мысль о том, что ты отправишься один вместе со всеми этими драконами прямо им в пасть.
      — Он пойдет не один, — прервал его Сэр Джордж. — Я собираюсь идти вместе с ним. Быть может драконы с радостью не взяли бы меня, но у меня есть редкая привилегия потребовать это право. И я уверен, что Карендэн поддержит это.
      — Я бы никогда настолько не доверилась ей, — тихонько сказала Сольвейг.
      — Постарайся, чтобы она не слышала твоих слов, — предостерег ее Сэр Джордж.
      Стража продолжала внимательно оглядывать окрестности на случай внезапного нападения драконов. Тельвин подозревал, что ничего хорошего из этого не получится. Драконы были настолько быстры, а их лагеря располагались настолько близко, по меньшей мере с точки зрения дракона, что они могли оказаться над стеной прежде, чем кто-нибудь успел бы даже поднять тревогу. Но драконы никогда не пользовались этим своим преимуществом с тех пор, как впервые появились в Хайланде, и он не верил, что они сделают это сейчас. То ли они по-прежнему были сверхуверены в себе, то ли заранее знали, что все обойдется без битвы.
      День тянулся медленно, делать было нечего, оставалось только ждать. Больше не было надежды найти Ожерелье Драконов и тем самым умиротворить врагов, а для подготовки города к сражению было сделано все, что возможно. Тельвин хотел бы, чтобы его товарищи и советчики излучали больше оптимизма, но они понимали положение не хуже его. Сэр Джордж был твердо убежден, что битвы не миновать, и Тельвин все больше и больше склонялся к его мнению. Коринн, как Алесса, Капитан Гэрстраан и другие Флэмы, даже радовался возможности остудить головы некоторым драконам. И только Селлианда все еще верила, что драконы не хотят сражаться, а так как она действовала по указаниям Бессмертных, Тельвин невольно спрашивал себя, не знает ли она что-то такое, чего не знают другие. Но нельзя было сказать, что она надеется на хороший исход дела; скорее ее настроение можно было описать как усталое и отрешенное.
      Тем же вечером драконы ответили на появление дварфов и эльфов. Тельвина и остальных позвали на стену, так как драконы собрались в полях, чего-то терпеливо ожидая. Тельвин спосил себя, не решил ли Мартэн ответить не дожидаясь завтрашнего дня, но Первый Спикер так и не приблизился к городу.
      Потом, когда первые звезды начали появляться на небе, с севера появились ряды драконов. Волна за волной они летели, больше золотых и красных, но много синих, черных и зеленых драконов, вообще очень много драконов, больше чем обычно. Пока изумленные защитники смотрели на них со стен, вся вторая армия драконов прилетела с севера, как осенние стаи перелетных птиц, ряд за рядом, волна за волной. Буквально за несколько минут количество драконов удвоилось. Восточная армия, расправившаяся с Альфатианами, вернулась в Хайланд; теперь Тельвин точно знал, чего дожидался Мартэн.
      До этого дня драконы не демострировали свою силу. Они вообще не делали ничего такого, чего уже не делали раньше — летали в виду города, но ничего не уничтожали и не делали никаких угрожающих жестов. Однако сегодня они приготовили впечатляющую демонстрацию своей ярости, чтобы напомнить защитникам Браера, насколько жестоки и опасны могут быть драконы.
      Весь вечер волна за волной золотые и красные драконы вылетали из тьмы, клубившейся над холмами и, летя на страшной скорости низко над землей, жгли все, что могли найти. Дома, фермы и сараи, получившие залпы драконьего огня, взрывались и горели один за одним, так что вскоре все фермы, окружавшие Браер и до этого времени стоявшие нетронутыми, были в огне, а сам город казался окруженным огненным кольцом.
      Наконец атака на окрестности прекратилась, и люди Браера начали возврашаться в постель. И когда казалось все уже успокоилось, начались еще более смертельные атаки. Поздно ночью, через несколько часов после полуночи, на крыши и улицы города стали падать искры и огоньки пламени. Сэр Джордж угадал совершенно точно. Драконы брали связки соломы и сучьев, которые они заранее приготовили на верхушках холмов, взлетали вместе с ними на большую высоту и поджигали их своим дыханием, после чего горящие обломки сыпались более или менее случайным образом на кварталы города.
      К счастью большинство крыш домов было покрыто черепицей из сланца или глины, а прошедшие дожди так их намочили, что пламя соскальзывало с них не причиняя ни малейшего ущерба. Так что вначале показалось, что пылающие связки, сыплющиеся на город с огромной высоты, будут только маленькой, бысто решаемой проблемой. Но постепенно смертельный град становился все более и более плотным, сотни связок летели на город как пылающие звезды. Как бы хорошо не был защишен Браер, пламя скоро стало распространяться по городу, особенно среди более уязвимых мастерских и складов, находившемся рядом с реками. Через час уже можно было сказать, что легендарный Огненный Дождь пролился на Браер. Пожар стал распространяться быстрее, чем огни пламени. Хотя как раз на такой случай были заготовлены огромные запасы воды, никто не осмелился выйти наружу и сражаться с огнем, пока сверху на голову падали очередные огненные градины.
      К сожаления ни Тельвин ни Волшебники Огня не могли сделать ничего, чтобы остановить пожары. Драконы летали настолько высоко, что даже острые глаза и врожденное ночное зрение не помогали увидеть их; к тому же они были за пределами действия меча Тельвина или Излучателя. Тем не менее Тельвин был уверен, что это только предупреждение, а не настоящая полномасштабная атака. Примерно через час драконы прекратили бомбардировку города, доказав всем и в первую очередь Повелителю Драконов, что они в состоянии действовать против Браера, оставаясь в полной безопасности.
      Как только опасность миновала, народ города вывалил на улицы и поторопился потушить огонь везде, где он распространялся. Врочем, из-за заранее принятых мер защиты а также потому, что Флэмы строили свои дома главным образом из тяжелого камня, пылающие связки привели к не так большому числу настоящих пожаров. Сгорело три или четыре дюжины домов по всему городу, и хотя некоторые из пожаров сумели остаться поначалу незамеченными, большого вреда они не принесли. Огни пламени бросали странный мерцающий свет на город, освещая низ плотного дымного занавеса, который повис над Браером.
      — Даже не знаю, что я еще могу сделать, — сказал Тельвин своим товарищам, глядя на вниз с одной из башен королевского дворца. — Я должен был догадаться, что Мартэн вызовет подкрепления, как только дела начнут складываться не в его пользу. И я все-еще не уверен, что это такое: то ли он показывает мне, что готов сражаться, то ли хочет добавить аргументов, чтобы заставить меня согласиться на его условия.
      — Но, надеюсь, вы не собираетесь сдаваться? — озабоченно спросила Алесса.
      Тельвин покачал головой. — Я уже сказал Мартэну, что никогда не отдам без борьбы оружие и доспехи Повелителя Драконов, и я уверен, что он поверил мне. Так что скорее всего он устроил это ночное представление для того, чтобы мы вспомнили, на что способны драконы. Завтра утром он сделает встречное предложение. По меньшей мере я надеюсь на это. Остальные, особенно красные драконы, могут потребовать больше, чем я могу дать им, и если Мартэн не сумеет переубедить их, завтра будет решающая битва.
      Коринн хищно осклабился, глядя на драконов, которые возобновили атаки на окрестности Браера. — Мы уже бывали в тесных переходах, и каждый раз нам удавалось пройти их. Я думаю, что Бессмертные защитят тебя.
      — Они, скорее, не защищают меня, а управляют мной, направляют мои шаги, — объяснил Тельвин, устало усевшись у одного из отверстий парапета. — Я всегда ожидал, что рано или поздно они заставят меня жить среди драконов, так как именно там я должен исполнить их пророчество. Возможно это время уже пришло. Мой долг не требует от меня выигрывать все сражения, но только те, которые служат главным целям, стоящим передо мной. И я опасаюсь, что это тот самый случай, что именно сейчас мы не должны сражаться.
      — Это зависит от упрямства драконов, — вмешался Сэр Джордж. — Мартэн может быть очень разумным, но самая последняя вещь, которую хотят большинство драконов, чтобы ты жил среди них и вмешивался во все их дела.
      Тельвин кивнул. — К сожалению я знаю это, даже слишком хорошо.
      Когда ночь опасности и страха начала сменяться рассветом неопределенности, защитники начали надеяться, что драконы даруют им по меньшей мере несколько коротких часов покоя. Тельвин послал своих товарищей спать, зная, что следующий день начнется рано и может оказаться самым длинным днем в его жизни. Сам он обнаружил, что не в состоянии заснуть; вообще, не будучи человеком, он давно заметил, что, чем он старше, хороший ночной сон все менее и менее важен для него. К тому же оставалось слишком много проблем, и пришло время сделать по меньшей мере одно правильное решение. Невозможно было предсказать, примет ли Мартэн его предложение или решит воевать, но он должен выработать для себя лучшую стратегию в любом случае.
      Больше, чем когда-либо Тельвин жалел, что Бессмертные не советуют ему, как они это делают для своих настоящих жрецов. Ему было отчаянно необходимо знать их намерения. Он провоцировал драконов, главным образом по совету своей мамы, который получил от нее во время сна, в котором был вместе с Карендэн. В результате он пробудил их самые глубинные страхи, и теперь он опасался, что они не успокоятся, пока не покончат с ним. Если бы у него был выбор, он отдал бы им доспехи Повелителя Драконов, при условии, что это их успокоит. Но, тем не менее, он понимал, что только Повелитель Драконов может остановить их, если они опять займутся разбоем, как пять лет назад.
      Так что Тельвин был уверен, что должен оставить себе доспехи несмотря ни на что. Он не боялся сражаться с драконами, но ему очень не хотелось ранить или убивать их, если битва потребует того. Но еще меньше ему хотелось отдать Браер и всех его жителей на страдания и смерть.
      Посидев какое-то время в своей комнате, Тельвин отправился на стену, посмотреть на драконов. Пожары, зажженные драконами, уже догорели, хотя драконы продолжали носиться и нырять вниз, делая вид, что они атакуют; языки их пламени призывали темноту. С удивлением он обнаружил Селлианду, сидящую около одного из отверстий парапета и спокойно глядящую на драконов. Она бросила на него взгляд, потом подняла к нему лицо.
      — Ты боишься? — спросила эльфийка.
      Тельвин покачал головой. — Скорее меня гложет нетерпение. Я не знаю, что делать, пока Мартэн не даст ответ на мое предложение. И еще я не знаю, разрешат ли ему другие драконы вообще установить хоть какой нибудь мир.
      — Не думаю, что среди драконов есть какие либо разногласия или споры, — заметила Селлианда. — Они приняли решения еще до того, как улетели из гор в Хайланд. Они знают, как Мартэн ведет дела, и давно научились доверять ему. Все в мире думают, что драконы независимы, жестоки и действуют доверяясь импульсам. Все наоборот: они никогда не предпринимают никаких важных дел, типа войны, без тщательного обсуждения, и действуют только тогда, когда полностью уверены в правильности своих решений.
      Они повернулись к парапету и какое-то время молча глядели на драконов. Селлианда сидела очень близко к Тельвину, что, может быть, являлось знаком ее любви к нему, во всяком случае никаких других Тельвин не заметил. Она была для него загадкой со времени своего появления в Браере. Он был уверен, что она любит его, но было ясно, что она ждет окончания конфликта с драконами, и до этого не даст никаким своим чувствам помешать ее долгу жрицы.
      — Я знаю, что ты не хочешь сражаться с драконами, — наконец сказала она.
      — Я только хочу узнать, что собирается делать Мартэн, — устало сказал Тельвин.
      Соллианда взглянула вниз, перед собой, и, после долгой паузы, сказал, как если бы приняв трудное решение. — Возможно я не должна говорить тебе об этом, но я думаю, что ты ищешь трудное решение, когда самое простое — самое правильное. Разве не ясно, что драконы знают, что с ними будет, если они заставят тебя сражаться насмерть?
      — Конечно знают, — ответил Тельвин. — Вот почему я склоняюсь к мысли, что они не собираются сражаться. Цена для них будет слишком велика.
      — А какая у них есть альтернатива? — спросила она. — Они знают, что Волшебники Огня едва не победили тебя, нейтрализовав заклинания твоего оружия. Они мало чего знают об Излучателе, зато у них есть своя собственная могучая магия. Вообще магия драконов непохожа на магию всех остальных, и величайшие из драконов-волшебников распоряжаются почти теми же силами, что и Бессмертные. Возможно они могут уничтожить или, по меньшей мере, нейтрализовать заклинания Повелителя Драконов.
      — Я даже не думал об этом, — задумчиво признался Тельвин. — Это твой покровитель разрешил тебе рассказать мне об этом?
      — Нет, это моя догадка. Но-, - она заколебалась, опять взглянула вниз. — Но я люблю тебя и собираюсь оставать рядом с тобой, что бы не случилось, и разделить твою судьбу.

* * *

      И опять Браер начал готовиться к сражению еще до рассвета. Обслуга тщательно проверила и приготовила катапульты, лучники заняли места за парапетами. Все деревянные крыши смочили водой из реки, а все водяные баки были наполнены до краев. С восходом солнца драконы изменили тактику. Теперь они собрались рядами согласно племенам в поле перед главными воротами, за пределами полета стрел. С расстояния казалось, что они выстроились квадратами, каждый своего цвета, почти как на шахматной доске, но все разного цвета, очень много черных и красных квадратов, но почти так же много золотых, зеленых и синих. Между ними лежало множество связок из деревьев и сена.
      Несмотря на все уверения Селлианды, Тельвин по прежнему не знал, собираются ли они сражаться или говорить. Если они собрались сражаться и он попытается заставить драконов отступить с минимумом потерь, это приведет только к более продолжительному сражению, и больше всех пострадает Браер. Или, как первый Повелитель Драконов, он мог выпустить наружу всю силу своего оружия, начать полное уничтожение драконов и быстро решить проблему. Он вспомнил все, что он знал о драконах, о том, насколько они боятся Повелителя Драконов и как они ценят собственную жизнь, и никак не мог поверить, что они осмелятся ввязаться в безнадежную битву, в которой их ждет только смерть. И тем не менее именно это они и сделали много лет назад, почти уничтожив собственный род.
      Как только драконы стали собираться, Тельвин поспешил к главным воротам. Мартэн наверняка заходет поговорить с ним еще один раз, хотя бы для того, чтобы потребовать от него сдаться. Он какое-то время ждал, стараясь увидеть поточнее, что они сделают, когда к нему присоединился Сэр Джордж.
      — Разведчик эльф пробрался в город прямо перед рассветом, — сказал старый рыцарь. — Он сообщил, что несколько отрядов эльфов наблюдают за небольшой армией орков и гоблинов, подходящей со стороны Сломанных Земель. Сейчас она на холмах за рекой, в нескольких часах ходьбы отсюда.
      — Их позвали, чтобы помочь драконам? — спросил Коринн.
      Сэр Джордж покачал головой. — Только ренегаты пользуются услугами орков или других подобных тварей. Другие драконы считают это ниже своего достоинства. Я бы сказал, что наших новых друзей привлек ветер предстоящей битвы, и они собираются разграбить Браер после того, как драконы получат то, что хотят.
      — Да, вот кого мне точно не надо спрашивать, что они думают о наших шансах, — сухо сказал Тельвин.
      — Парень, да тебя похоже совсем ничего не волнует, — заметил Сэр Джордж.
      — Меня? — спросил Тельвин. — Я чувствую себя так, как будто скоро конец света, но я так долго ждал его, что мне не остается делать ничего другого, как только ждать, когда же он наконец наступит.
      — Ты не веришь, что мы можем победить? — спросила Сольвейг.
      — О, нет, наоборот. Я не вижу, как мы можем не победить, — скаазал он, обводя рукой с запада на восток лежавшие перед ними поля. — Если я выну свой меч и начну стрелять, треть из них умрет еще до того, как они успеют взлететь, и они об этом прекрасно знают. Они здесь не для боя. Посмотри на них. Они ждут, как если бы их позвали сюда для того, чтобы засвидетельствовать что-то. Что Мартэн придумал такого, что удовлетворит их?
      Наконец появился Первый Спикер, он медленно скользил по воздуху в направлении Браера. По прежнему медленно и гордо он сделал круг над городом, прекрасно зная, что находится в пределах досягаемости катапульт. Потом он приземлился, сильно махая могучими крыльями, и величественно подошел к воротам.
      — Повелитель Драконов, готов ли ты отдать твое оружие? — спросил он, усевшись на ягодицы и подняв голову на уровень парапета.
      — Нет, — ответил Тельвин. — Мой долг запрещаем мне сделать это. Рассмотрел ли ты мое предложение? Я готов придти к драконам и жить с ними.
      — Здесь нечего рассматривать, — ответил огромный дракон. — После этого дня не будет иметь значения, куда ты пойдешь и откуда. Я не могу сражаться с тобой, не могу и забрать у тебе оружие, хитростью или силой. Но я могу одержать победу над тобой. Словами. Я знаю кое-что о тебе такого, что ты никогда не узнаешь о себе сам, и эта правда настолько ужасна, что знание ее уничтожит все доверие, которое люди питают к тебе, а ты к людям. Это единственное оружие, которое у меня есть против тебя, и сейчас я вынужден использовать его.
      Тельвин обхватил себя руками, слишком поздно поняв тактику дракона. Он заметил, как отвернулись Сэр Джордж и Селлианда, неспособные глядеть в лицо дракону, и сообразил, что они всегда знали, но были не в состоянии сказать ему. Коринн выглядел достаточно скептически, уверенный, что ничего не в состоянии повернуть его против друга. Сотни защитников на стенах внезапно затихли, ожидая того, что скажет дракон, хотя многие и приготовились не верить его словам.
      — Все эти большие маневры были не больше, чем жестами на сцене, которую я воздвиг, — в мертвой тишине продолжал Мартэн. — Я держал под своим абсолютным контролем всю ситуацию с того момента, как драконы вошли в эту страну, и все эти хитрости служили только для того, чтобы подготовить этот момент. Но я признаюсь, что единственной радостью, которую я испытываю сейчас, будет то, что никто не умрет и даже не будет ранен из-за нашей победы. Я сожалею, что ценой за это станет твоя боль и боль твоих товарищей, всем сердцем преданных тебе. И даже боль моей сестры Катендэн, которая любила тебя все эти годы.
      Он бросил быстрый взгляд через плечо на север, где в полном молчании ждали драконы. Потом он вздохнул, положил уши и опять повернулся к Повелителю Драконов.
      — Несколько лет назад к драконам пришло время больших проблем и неопределенности, — начал он. — Часть из этого вы все знаете. Великий покинул нас. В первый раз за многие столетия драконы оказались без руководителя. В течении многих лет мы не принимали самостоятельные решения, и таким образом мы не слишком хорошо умеем это делать. Никто не знает, ушел ли Великий сам, или другие Бессмертные заставили его уйти. Никто не знает, вернется ли он, и многие боятся, что он ушел навсегда.
      Тельвин кивнул. — Все это я знаю.
      — Это только начало, — ответил Мартэн. — В этот момент появилось пророчество о Повелителе Драконов, которое сказало нам, что Повелитель Драконов вернется и станет править всеми драконами, и что он направит события таким образом, что судьба драконов навеки изменится. Возможно было глупо со стороны драконов видеть в пророчестве неизбежную гибель. Лично я склоняюсь к мысли, что если ты и изменишь нашу судьбу, то изменение будет к лучшему. Но имя Повелителя Драконов было частью пророчества, и это имя всегда было ужасом для нас.
      — В нации драконов начался хаос, а часть красных драконов вообще впала в панику. Они совершили нечто совершенно ужасное, напав даже не только на свое собственное племя, но и на жрецов. Они узнали, что Повелитель Драконов родится от одной из жриц, и почувствовали, что их предали, причем не только жрецы, но и сам Великий.
      — Моя мать была жрицей Великого? — в полном изумлении спросил Тельвин.
      — И ты тоже, я думаю, — согласился Мартэн. — Твоя мать, Арбендэль, была старшей жрицей Великого и золотой драконицей. Я не могу сказать тебе кто твой отец, дракон ли он или из другой расы. Но твоя мать была заколдована в форму человека, когда тебя рожала, так как чтобы стать Повелителем Драконов ты должен был родиться человеком, а не вылупиться из яйца, как все.
      — То есть ты хочешь сказать, что я дракон? — спросил Тельвин. Из всех возможностей это была единственная, которую он не ожидал. Он всегда считал, что драконы могут дать жизнь своему младенцу только в их настоящей форме, и даже помыслить не мог, что он сам, по какой-то непонятной причине, является исключением из этого правила.
      — Строго говоря ты не дракон и никогда им не был, — сказал ему Мартэн. — Сейчас ты находишся в форме Эльдаров, древних предшественников эльфов, самых сильных и могущественных воинов, волшебников и жрецов во всем мире, после драконов, конечно. Но благодаря своей матери ты обладаешь и некоторыми качествами золотого дракона, и я подозреваю, что ты в состоянии сломать заклинание и принять свою настоящую форму.
      Тельвин медленно покачал головой, потом взглянул на дракона. — Но-но-
      — Я уверен, что об остатке истории ты можешь догадаться сам, — продолжал Мартэн. — Чтобы убить твою мать драконы-хулиганы проникли в наиболее священное святилище Великого в горных лесах Вердара. Но она уже приняла форму, в которой ты знаешь ее, и сумела убежать в горы. Без отдыха они охотились за ней. В отчаянной битве пламя и магии пятеро из них погибли, но и твоя мать получили смертельные раны. Возможно случайно, а возможно благодаря вмешательству Великого о тебе позаботился Сэр Джордж. Он служил тебе лучше, чем ты можешь себе представить, и ты не должен обижаться на него, что он сохранил тайну твое происхождения от тебя самого.
      — Я говорю на языке драконов, парень, — объяснил Сэр Джордж. — Я понял все, что твоя мать рассказала мне, и даже твое имя — то есть твое настоящее имя.
      — Мое настоящее имя? — спросил Тельвин, чувствуя, как его голова кружится.
      — Твое настоящее имя — Тельванир, золотой дракон, — сказал ему Мартэн. — Обдумай все, что ты знаешь о себе, и ты поймешь, что это правда. Разве ты никогда не замечал, что у тебя такие же черные с голубым глаза, как и у золотых драконов? Разве ты не видел, что у тебя такая же дальнозоркость, как и у драконов, что ты можешь заметить эльфа в лесу на растоянии пяти миль, а любая темнота тебе нипочем? Что ты одновременно и волшебник и жрец, а ведь такое существует только у драконов? Разве слишком близкое приближение дракона не заставляет тебя инстинктивно отпрянуть в страхе, как и любого дракона?
      Тельвин опять медленно покачал головой. — Нет…ты ошибаешься. Я не сомневаюсь, что ты сказал мне правду. Теперь, когда ты высказал ее вслух, у меня возникло ощущение, что я всегда знал ее; но я хочу знать больше.
      — Возможно, но еще не время, — ответил Мартэн. — Вскоре вернется Карендэн, и она расскажет тебе, что ты должен делать дальше. А я знаю только то, что обстоятельства радикально изменились. Ты не можешь жить среди драконов, пока не будешь готов стать драконом.
      — Тогда я поищу Карендэн, — тихо и печально сказал Тельвин.
      — Теперь моя часть закончена. Возможно я выполнил ее даже слишком хорошо, — продолжал предводитель драконов. — Мы боялись, что ты станешь королем и завоевателем, а еще мы опасались, что недоверие всех остальных рас к драконам может довести их до того, что они поддержат тебя и твои завоевания. Теперь я точно знаю, что ты никогда не хотел быть королем, но вред уже причинен. Теперь для Повелителя Драконов нет другого места в этом мире, за исключением Виндрича. Согласно пророчеству, ты должен жить среди драконов.
      Тельвин с мольбой взглянул на него. — Я…я не понимаю…
      — Именно поэтому я выдал тебя публично. Теперь ты потерял доверие всех своих союзников, вообще всего остального мира, но сделал первый шаг к завоеванию доверия среди драконов. Мы больше не боимся тебя. Ты знаешь, что ты один из нас, и теперь все драконы знают, что ты не навредишь им. Осталось только дождаться, когда ты придешь к нам. Тебе потребуется какое-то время для того, чтобы освоиться с твоим новым знанием о себе и найти свое место в этом мире, а возможно даже осознать, что быть драконом — далеко не самое худшая вещь в этом мире. К сожалению сейчас ты, скорее всего, чувствуешь себя так, как будто самый твой ужасный враг — ты сам.
      — Нет, совсем нет, — слабо сказал Тельвин. — Я думаю, что есть кое-какие вещи, которые даже ты не понимаешь. То, что я Повелитель Драконов, вовсе не означает, что я ненавижу или боюсь вас. Вы думаете обо мне как о существе из легенд, сравнивая меня с тем, которого я никогда не знал. Я всегда понимал, что что мне дали силу Повелителя Драконов только для того, чтобы помещать драконам вредить остальным расам и самим себе. Первый Повелитель Драконов был воин. Я — жрец.
      — Это кое-что такое, во что драконы никогда не поверят, пока ты этого не докажешь, — ответил Мартэн.
      — Им придется в это поверить, а также и в то, что Великий никогда не предавал их, — голос Тельвина окреп. — Как ты и сказал, для драконов настало время хаоса. Великий решил, что драконы, с их яростью и страхами, не должны вмешиваться в дела мира. Только Повелитель Драконов может остановить их, стремящихся к войнам и уничтожаениям, и кто лучше справится с этой задачей, как не дракон?
      Мартэн не сказал ни слова.
      — Есть еще одна вешь, которую ты должен будешь принять, — продолжал Тельвин. — Я все еще Повелитель Драконов, и у меня есть мой долг перед миром. Никакие разоблачения не изменят этого.
      — Нет, я полагаю что нет, — согласился дракон. — Но теперь пора, я должен идти.
      Мартэн повернулся, тремя могучими прыжками бросил себя в утреннее небо, и начал подниматься вверх, направляясь на север в далекие лесистые холмы. Ряд за рядом, драконы раскрывали свои крылья и следовали за ним, волна за волной пролетая над городом, прежде чем резко развернуться и бесконечной линией устремиться на север. Через какие-то минуты последний из них был над далекими лесистыми холмами, где они все приземлилились и стали ждать.

Восемнадцатая Глава

      Начиная с вечера этого дня баланс сил резко изменился. Этенгардцы, в поисках корма для своих лошадей, перебазировались в открытые поля между двумя реками к северу от города, как раз туда, где драконы собирались этим утром. На закате подошла армия из Даркина и разбила лагерь на южном берегу Реки Арест, откуда она похоже никуда дальше идти не собиралась. Лагеря самих драконов находились еще севернее, за лагерями Этенгара. Драконы продолжали патрулировать район, но менее часто и в меньших количествах; они летали намного выше и выглядели менее агрессивными.
      Вначале Тельвин решил, что теперь, когда их задача выполнена, они улетят к себе на север, но, немного подумав, понял, чего они ждут.
      Мартэн посеял семена раздора; новость о том, что сам Повелитель Драконов является драконом в форме человека или эльфа, должна была, по его рассчетам, уничтожить доверие к нему всех союзников. Мартэн ждал знака, что его план сработает, и окончательным знаком для него был бы уход всех вооруженных союзников. С мрачным изумлением Тельвин осознал, что самый быстрый способ избавиться от драконов — разрушить доверие к себе своих друзей.
      По иронии судьбы без этого вполне можно было обойтись. Если бы он общался только с Мартэном, золотому дракону не понадобилось бы дискредитировать его в глазах всего мира. Но он не мог обвинять Мартэна так как понимал, что золотой дракон выбрал для этого самой простой способ, разумно предположив, что став Королем Хайланда он показал себя личностью, рвущейся к власти. Его единственным утешением было то, что дела, похоже, пошли в самом лучшем из возможных направлений. Драконы больше не собираются воевать, он свободен от всех прошлых связей и может сосредоточиться на выполнении своего долга.