Хроники Повелителя Драконов - Король-Дракон Мистары

      — Я думаю, что ты прилетел не надолго? — спросила его возлюбленная, прижимаясь щекой к его шее.
      — Я должен вернуться на запад, и очень скоро, — ответил он, — скорее всего как только совет примет решение. Я не верю, что можно оставить всех этих юнцов надолго одних перед лицом врага.
      Дареша слегка удивленно посмотрела на него. — Ты забыл, что ты и сам молодой дракон.
      — Волнения и тревоги состарили меня раньше времени, — онветил он ей.
      — Тогда я прошу прощения, но принесла тебе еще один повод для тревоги, — сказала она, становясь серьезной и поднимая голову, чтобы взглянуть ему в лицо. — Ночью пришло очень важное сообщение. Этим самым утром Повелитель Драконов будет провозглашен Королем Хайланда.
      — Королем? — переспросил Мартэн, от неожиданности садясь на ягодицы. — Да, вот это совешенно удивительно. Карендэн всегда говорила, что Повелитель Драконов не стремится ни к какой власти. Да и я сам всегда думал так же.
      — Ты же знаешь, кто он и что он такое, — напомнила ему Дареша. — Неужели, зная это, ты на самом деле поражен его поступком?
      — Возможно я слишком доверял ему, — сказал Мартэн. — И я по-прежнему не вижу в этом никакого смысла. Карендэн всегда говорила, что он не стремится к власти или к господству, и я верю ей даже сейчас. Если бы он хотел власти, он мог бы захватить ее много лет назад. Так что же изменилось за эти несколько дней?
      — Насколько я могу судить, смерть короля и волшебников сделало это неизбежным, — заметила Дареша. — А теперь, когда он почувствовал вкус власти, не исключено, что в нем проснется настоящий аппетит. Так что у тебя будут большие проблемы, если ты попытаешься убедить парламент закончить дела миром.
      — У меня и так проблемы, когда я пытаюсь убедить сам себя, — отозвался золотой дракон. — Я постоянно говорю себе, что мы способны заключить новый договор теперь, когда мы так сильны. Но если Повелитель Драконов хочет стать королем, это означает, что он стал слишком амбициозным для разговоров о мире с нами. К сожалению у меня совсем нет времени, чтобы обдумать все это как следует.
      — Да, это так, — согласилась Дареша. — Мы должны идти в Зал Драконов немедленно, если не хотим, чтобы красные обсуждали это дело без нас.
      Мартэн подождал, пока она вышла из комнаты, потом вышел сам и запер за собой дверь. Зал Драконов, место заседаний Парламента, находился в самом центре Храма Великого. Зал был окружен коридором, и, пересекая его, каждый представитель выходил в свою собственную комнату от своего места на круговой галлерее. Каждый из представителей сидел на своей площадке, отгороженной стеной от соседей и частично скрытый под потолком. Такое сравнительно небольшое помещение, в котором было невозможно даже развернуть крылья, был предосторожностью против чересчур агрессивных выступлений членов Парламента.
      Место Мартэна, как первого спикера Парламента, было больше и просторнее, чем у остальных. Дорожка из белого камня вела от его места вниз, на пол Зала Драконов, откуда он мог ясно видеть всех остальных. За тысячелетнюю историю Виндрича он был только третьим драконом, занимавшим это почетное место. В прошлом, во времена величайшей нужды, сам Великий изредко показывался в вышине, далеко над галереей, в специальном месте, которое не осмеливался занять ни один из драконов. Но Великий удалился от мира и земных дел четверть столетия назад, и по меньшей мере пятьдесят лет прошло с того момента, когда он в последний раз председательствал на сессии парламента.
      Мартэн был еще ребенком, когда он видел Великого в последний раз. И сейчас он чувствовал себя почти младенцем, желая всем сердцем, чтобы настоящий Повелитель Драконов появился и подсказал ему возможно самое важное решение, которое драконы когда-нибудь принимали. Он оглядел зал и отметил, что на заседании присутствует не более четверти всех представителей. Тем лучше, значит обсуждение будет короче, чем обычно. Как он и ожидал, спикеры красных и черных драконов, Джердар и Талбар, были на месте. Как и Джерадэн от золотых и Лоран от синих. Он обратил внимание, что пришли и оба преставителя белых; они обычно не участвовали в дискуссиях, если дело не касалось жизненно важных вопросов для них самих. Их холодные земли находились далеко на север от Виндрича, и они не слишком часто появлялись на юге в разгар лета.
      Мартэн поглядел и на остальных, и ему показалось, что они все собираются выступать. Как Первый Спикер, он должен был заботиться о желаниях всех драконов, а не только его собственного племени, золотых. Было ясно, что Джердар и Талбар, предводители самых сильных племен, красных и черных, собираются требовать смерти Повелителя Драконов. Что касается синего дракона, Лорана, у него не было своего мнения, и он готов склониться на сторону победителей. Остальные напряженно ждали того, что скажет им Мартэн. Все драконы в высшей степени уважали его мудрость и изворотливость в щекотливых ситуациях, и даже красные и черные восхищались им, во многом из-за его молодости и энергичности. Как и в большинстве подобных дискуссий, Мартэн собирался убедить зал в своей правоте, хотя бывало и так, что его преложения отвергались, так как слишком много драконов было против.
      Сегодня утром дела менялись чересчур быстро. Еще утром Мартэн собирался проверить драконов, определить, насколько серьезно они решили воевать. И, если окажется возможным, предложить послать делегацию на переговоры с Повелителем Драконов, а не рисковать и вторгаться в Хайланд. Однако сейчас было ясно, что обсуждать нечего; вторжение стало неизбежным. Он хотел только того, чтобы остальные согласились последовать за ним не задавая вопросов, разрешив ему самому иметь дело с Повелителем Драконов.
      Он заметил как в зал вошла его возлюбленная, Дареша, и заняла место почти напротив его. Это был сигнал для него, согласованный еще раньше, что все представители на месте и больше ждать некого. Он встал и подошел к самому краю своей ложи.
      — Сегодня мы собрались, чтобы решить вопрос величайшей важности для всех драконов, и который определит их дальнейшую судьбу, — начал он. — Армия Хайланда отведена назад от северных границы, по видимому они намериваются занять оборону вокруг их столицы, Браера. Теперь их политику направляет Повелитель Драконов, а он — и Флэмы тоже — больше не хочет продолжать конфликт с драконами. Итак, как мы должны ответить?
      — Вы уже знаете, что Повелитель Драконов объявил себя Королем Хайланда? — с вызовом спросил Джердар.
      — Знаю, — поморщился Мартэн. — И думаю, что мы все знаем последние новости. Но, признаюсь, нахожу это очень тревожным. Это поступок не того Повелителя Драконов, которого я знал пять лет назад. Да и вы сами его знали тогда, Джердар. Он был мудр и добросердечен, и не кичился своей силой.
      — Я знал его, — неохотно согласился Джердар. — Тогда он показал драконам, что умеет прощать и забывать.
      — Я чувствую, что мы обязаны ему, — продолжал Мартэн. — И думаю, что мы должны уплатить свой долг терпением и открытостью. Но самое главное для нас — безопасность всех драконов. После смерти старого короля и волшебников власть Повелителя Драконов была и так очень велика. Но теперь, кажется, он решил, что хочет еще больше власти и хочет сохранить ее навсегда. Чего еще он захочет? Его сила и неуязвимость таковы, что никто не в состоянии сопротивляться, чего бы он не захотел. И если в будущем он пожелает стать завоевателем, только драконы могут надеяться, что остановят его.
      — Повелитель Драконов должен быть убит, — твердо сказал Джердар, высовывая свою шею далеко со своего места. — И время для этого пришло! Именно сейчас мы знаем его слабости и знаем, что он ищет новые заклинания, которые позволят компенсировать эти слабости. Мы должны действовать раньше, чем он станет еще сильнее.
      — Согласен, — заявил Талбар. Черный дракон привстал в своей ложе. — Мы пришли сюда не для того чтобы обсуждать, воевать с Повелителем Драконов или нет, а для того, чтобы найти лучший способ избавиться от него.
      — Полностью согласен, — хладнокровно ответил Мартэн, садясь на массивные ягодицы. — Джердар, вы сказали, что у Повелителя Драконов есть слабости. Напомню вам, что его уязвимость и ограниченность в действиях зависит только от него самого, от его выбора. Он кажется менее могущественным и опасным, чем первый Повелитель Драконов только потому, что не использует полную силу своего оружия против нас. Я своими собственными глазами видел, что он сделал с Кардайером, который по праву считался самым могущественным среди королей-ренегатов. Я видел, как он убил шесть ренегатов одним болтом из своего меча. И если мы заставим его сражаться не на жизнь, а на смерть, он станет даже еще более опасным для нас, чем первый Повелитель Драконов.
      Джердар открыл рот, чтобы разразиться горячей речью, но остановился и задумался, вспоминая свой собственный бой с Повелителем Драконов. Наконец он опустил уши, признавая неоспоримую правоту Мартэна. — Вы правы, Первый Спикер. Если мы доведем Повелителя драконов до того, что он будет сражаться за свою жизнь, он призовет полную силу своего оружия.
      — Как силу оружия, так и свою собственную силу Повелителя Драконов, так как они у него разделены, — уточнил Мартэн. — А эта комбинация будет посильнее, чем у первого Повелителя Драконов. Наша единственная надежда в том, что он еще не знает своей настоящей силы. И мы не должны подталкивать его к этому знанию.
      Все драконы молчали, сидя в своих ложах, они казались задумчивыми и сконфуженными. Благодаря своим размерам, силе и могучей врожденной магии драконы обычно решали все свои проблемы очень просто, уничтожая своих врагов наиболее удобным на данный момент способом. Терпение и рассудительность они приберегали для сражений между собой. Первый Спикер показал им, что они не готовы для этой битвы, как бы им того не хотелось, и что они должны думать о Повелителе Драконов как о драконе, и к тому же очень и очень опасном.
      — Так вы считаете, что нам не на что надеяться в бою с ним? — наконец спросил Джердар.
      — Я думаю, что мы должны найти ответ на эту нестерпимую ситуацию, — ответил Мартэн. — И мы должны быть очень осторожны и даже коварны с таким опасным врагом. Я не хочу, чтобы даже один единственный дракон погиб, страясь убить его, но мы не можем отрицать, что попытка уничтожить Повелителя Драконов может стоить нам множества жизней. И я думаю, что сейчас самое важное даже не убить Повелителя Драконов, а лишить его силы, сделать так, чтобы он не представлял никакой угрозы для нас.
      Джердар, который собрался было спорить, так удивился, что уселся на ягодицы и опять вытянул шею, внимательно слушая. — Это звучит так, как если бы у вас есть план.
      — Да, мне кажется есть, — ответил Мартэн. — Тельвин Лисий Глаз сам себя назначил королем, что противоречит его долгу Повелителя Драконов. Он попробовал власть на вкус и нашел, что она ему нравится. Он стал таким же, как драконы-ренегаты, он опьянен безграничной верой в себя и собирается командовать всем миром. Это не должно произойти.
      — Повелитель Драконов должен быть уничтожен, любой ценой, — громыхнул Джердар.
      — Нет, не любой ценой, — возразил золотой дракон. — Я не собираюсь бессмысленно разбрасываться жизнями наших драконов. И я вообще не уверен, что мы сможет победить его в битве. Я опять напоминаю всем вам, что он Повелитель Драконов и распоряжается всей мощью древнего Блэкмура, который однажды почти полностью нас уничтожил. Сами Бессмертные помогают ему. Мы не можем быть уверенны, что победим хотя бы одну из этих сил, не говоря уже о двух сразу. Разве это не так?
      — И тем не менее мы обязаны попытаться, — твердо сказал Джердар. — Да лучше мы все умрем, чем жить рабами.
      — У меня есть другая идея, — ответил Мартэн. — Взвесьте в уме слова пророчества. Мы ужасно боимся его, но разве мы на самом деле правильно понимаем его? Пророчество говорит нам, что после возвращения Повелителя Драконов он будет править всеми драконами, и что он приведет в движение последовательность событий, которая навсегда изменит судьбу драконов. Его решение стать Королем Хайланда кажется нам таким зловещим только потому, что оно предвещает день, когда он завоюет и нас тоже. Но разве мы правильно поняли пророчество? Ведь в этих словах нет никакой угрозы; мы сами выбрали считать их угрожающими. В пророчестве легко можно увидеть нечто совершенно противоположное: надежду и грядущую славу.
      Джердар громко засмеялся. — Неужели вы хотите заставить нас поверить, Первый Спикер, что он послан чтобы помочь нам?
      — Согласно жрице Карендэн это именно то, во что верит сам Повелитель Драконов. А вам, Джердар, я хочу напомнить, что жрецы Великого и когтем не пошевелили чтобы защитить нас от Повелителя Драконов, хотя мы ожидали от них совсем другого. Скорее они делали все, что помочь ему вернуться.
      — То есть вы хотите сказать, что Великий хочет, чтобы Повелитель Драконов правил нами? — спросил ошарашенный Талбар. Почти все драконы в ярости вскочили со своих мест, вытянули шеи и бормотали что-то друг другу.
      — Нет, я имел в виду не это, — объяснил Мартэн. — Во всяком случае не в том смысле, что он завоюет нас и сделает своими рабами. Я не верю, что Великий и его жрецы собираются предать нас. Я говорю о том, что у меня есть все основания подозревать, что Повелитель Драконов должен сделать что-то для нашего блага, и если мы уничтожим его, то тем самым уничтожим ключ к собственному будущему. Но если он и должен сражаться, пусть сражается на нашей стороне, или, по меньшей мере, на наших условиях. Я верю, что мы не должны уничтожать его, пока сможем избежать этого.
      Джердар уселся на место и опустил уши, ошеломленный словами золотого дракона. — Легче сказать, чем сделать, — проворчал он.
      — Мы знаем, кто он и что он такое, хотя он сам этого не знает, — твердо сказал Мартэн. — Мы знаем его силу, но мы знаем и его слабости. Я верю, что смогу сразиться с ним, и, если я не смогу заставить его подчиниться, я убью его. Я прошу только одного: чтобы вы последовали за мной и не задавали вопросов, пока я буду выполнять свой план. Впоследствии я объясню все, расскажу о всех причинах, почему я поступаю так, а не иначе. Боюсь что сейчас мы переживаем самое неприятное время, время перемен, и наши разногласия с Повелителем Драконов могут оказаться только первой битвой из длинной череды сражений.
      — Не пытаетесь ли вы запугать нас и добиться подчинения? — подозрительно спросил Джердар.
      — Я хочу только того, чтобы вы поняли новый мир, в котором мы живем, чтобы вы осознали, почему я считаю таким важным для нас заглянуть вперед, за наши нынешние тревоги и опасения. Пока мы смотрим на Повелителя Драконов как на угрозу, которую невозможно игнорировать, другие народы смотрят на нас как на угрозу, которую невозможно игнорировать. Если мы убъем Повелителя Драконов, другие народы возможно решат, что нас надо уничтожить, как решили люди из Блэкмура много лет назад.
      — Па! Мы можем завоевать весь мир! — гордо воскликнул Талбар.
      — И какой ценой? — спросил Мартэн. — Победим ли мы в этой войне, особенно если в нее вмешаются Бессмертные? Любой тиран, который пытался править миром силой, был убит, рано или поздно. Когда пал Блэкмур, лицо этого мира изменилось, навсегда. Нисия была уничтожена настолько тщательно, что даже память о ее существовании была вытерта из складок истории, и только мы одни помним, что такая страна когда-то существовала. Почему вы думаете, что мы — нечто особое, и что Бессмертные не сделают с нами того же самого?
      — Насколько я могу понять ваши аргументы, вы не желаете уничтожения Повелителя Драконов, — значительно спокойнее сказал Джердар. — Если вы в состоянии избавиться от него как-то иначе, я охотно поддержу вас. Но я абсолютно не в состоянии понять, как эта совершенно невозможная вещь может быть сделана.
      Мартин опустил голову, его уши легли. — Волшебники Флэмов почти победили его, каким-то образом нейтрализовав заклинания оружия и доспехов. Это очень вдохновляет меня, так как я уверен, что мы, драконы, можем сделать лучше. Нечего и пытаться победить Повелителя Драконов в бою, все в нем предназначено для сражений, там он намного сильнее нас. Мы должны сразиться с ним магически, посмотрим, быть может наша сила больше, чем заклинания, создавшие его. Для этого я хочу собрать вместе всех величайщих драконов-волшебников, чтобы они помогли мне в поединке.
      Джердар поднял голову. — Наконец-то я начал понимать вас. Так как мы не в состоянии сражаться с Повелителем Драконов грубой силой, попробуем победить его иначе.
      — И если мы сможем лишить Повелителя Драконов его волшебной силы, он будет не опасен и нет никакой необходимости убивать его. Он и так будет наш.
      — Я очень доволен, что вы ведете нас в правильном направлении, — заключил красный дракон. — Хотя моя гордость требует, чтобы мы сразились с Повелителем Драконов и убили его в честном бою, я не хочу платить за это жизнями тех драконов, которые смотрят на меня в поисках поддержки и защиты. Если вы сможете приручить его при помощи более умных и менее дорогих способов, так тому и быть. Но если вы потерпите поражение, мы будем сражаться с ним до его смерти.
      Джердар уселся на задние ноги в центре своей ложи, как если бы ожидал, что кто-нибудь еще захочет высказаться. Но Мартэн знал, что решение уже принято. Теперь, когда Спикер красных драконов согласился с Первым Спикером, остальные скорее всего спорить не станут. Голосование еще будет, но это уже чистая формальность.
      — Золотые драконы согласны, — объявил Джерадэн, сначала бросив взгляд на Дарешу, и только потом на остальных присутствующих представителей.
      — Черные драконы согласны, — сердито сказал Талбар. Скорее всего он не понял аргументов Мартэна и, как всегда, хотел только уничтожить как можно больше врагов, но он всегда следовал за Джердаром, даже против своих желаний.
      — Тогда решено, — подытожил Мартэн. — И если нет других важных вопросов, я объявляю заседание Парламента закрытым. Я сам должен немедленно вернуться на запад.
      В коридоре за ложей он немного постоял, дожидаясь, пока к нему присоединится Дареша. К его удивлению за ней шли Джердар и Талбар, хотя он понимал, что красному дракону еще есть что сказать по поводу Повелителя Драконов.
      — Если вы улетаете на восток, тогда я полечу с вами, когда вы будете готовы, — сказал красный дракон.
      — Я буду готов через час, — ответил Мартэн. — Есть еще кое-кто, кого я хочу повидать перед дорогой.

* * *

      Чтобы повидаться с этим кое-кем Мартину не надо было идти далеко. Он стал кружить вокруг Храма Великого, забираясь все выше и выше, пока не очутился на одном уровне с самыми верхними этажами гигантского здания. Здесь царили величественные башни и изящные шпили. Он поднялся еще выше, даже выше края вулкана; с этой головокружительной высоты город внизу казался не больше муравейника. Двигаясь между башнями и шпилями, он был предельно осторожен, зная что местные ветры могут быть невероятно сильными и предательскими. Не один дракон потерял сознание, со всего маху ударившись о стены из белого мрамора, а потом находили только его труп на улицах далеко внизу.
      Мартэн знал, что его визит скорее всего ничего не даст, хотя попытаться он должен. Вопрос был настолько важен, что невозможно было не поискать помощи у Великого, хотя теперь он был убежден, что сам Великий был главным архитектором возвращения Повелителя Драконов. И если этот Повелитель действительно очень важен для будущего драконов, конечно Мартэн не осмелится уничтожить его. Он хотел знать, как решить эту проблему с наибольшей выгодой для драконов. А если он ошибался, если Повелитель Драконов на самом деле был смертельным врагом драконов и был орудием зла, он тоже должен это знать.
      Наконец он нашел правильный выступ, приземлился и быстро вошел во внутрь, прежде чем очередной порыв ветра успел сбросить его вниз. Верхние этажи Храма Великого было почти так же просторны, как и нижние, но были намного светлее и наряднее, так как высоко поднимались над тенью вулкана и свет лился в них весь день через прозрачные кристаллические окна. В коридорах здесь было принизывающе холодно, так как холодный ветер привольно гулял через все верхние этажи. Не успел он закрыть за собой дверь, как перед ним вырос молодой синий дракон.
      — Я должен немедленно поговорить с Сэрной, — объяснил он. — По делу огромной важности.
      Юный дракон кивнул, повернулся и повел Мартэна через коридоры во внутренние комнаты. Не было вопроса, хочет Сэрна или нет видеть Первого Спикера; был другой вопрос: захочет ли она ответить ему, причем выбирать будет не она. Сэрна была самой старшей из всех жрецов Великого, возглавляла орден, и, скорее всего, была самым старым драконом в мире. Хотя она была недостаточно старой, чтобы помнить первого Повелителя Драконов, тем не менее она пережила и падение Древнего Блэкмура и Огненный Дождь. Из-за ее преклонного возраста Мартэну не нравилось, что она так много времени проводила в верхней части Храма, где было всегда холодно и легким не хватало воздуха.
      Он ненадолго задержался у двери ее комнаты. Молодой жрец быстро зашел внутрь и объявил о нем. Мгновением позже маленький синий вернулся, вежливо придержал дверь и закрыл ее, когда он оказался внутри. Сэрна лежала на подушках своего ложа; книга драконьих пропорций стояла перед ней на стенде. Древняя драконица не выглядела такой уж старой; глаза глядели ясно, броня была крепка и только гребень чуть-чуть затупился на самом кончике. И тем не менее она была так стара, что даже не принадлежала ни к одному из современных племен драконов, смутно напоминая золотых по форме, но значительно более серая по цвету. Размером она была не больше синего.
      — Первый Спикер Мартэн, — сказала она, унав его. — Скажи мне, правдивы ли слухи? Неужели драконы собираются воевать?
      — Драконы собираются воевать, — ответил он, садясь на ягодицы перед ее ложем. — Этого не избежать. Но будет ли настоящая битва или нет, еще не ясно. Я надеюсь избежать ее, если удастся.
      — И как ты собираешься добиться этого? — спросила она.
      — Я должен найти способ лишить Повелителя Дракона преимущества, поставить его в невыгодное положение, — объяснил Мартэн. — Мы должны каким-то образом победить заклинания его оружия и брони. Нам надо найти способ сразиться с Повелителем Драконов на наших условиях, а не на его, и, если возможно, при этом не убить его. Так как мне преставляется, что Великий решил, будто он сыграет важную роль в нашем будущем.
      — На самом деле? — спросила Сэрна, притворяясь удивленной. — А мне преставляется, что все драконы верят, будто Великий ушел навсегда.
      — Прошу вас, не играйте со мной в эти игры, — спокойно ответил Матрэн. — Будущее, возможно даже само выживание драконов стоит на кону, и не так много драконов понимают это. Я верю, что Великий по-прежнему общается со своими жрецами. Члены вашего ордена постоянно заняты, носятся неизвестно где; слишком лихорадочная деятельность для тех, у кого нет Бессмертного, чтобы руководить ими. Вы не в состоянии хранить все ваши дела в секрете и, одновременно, выполнять свой долг.
      — Ты очень умный дракон, — заметила Сэрна. — Почему ты сам не стал жрецом? Ты слышишь голос Великого внутри себя. Что этот голос говорит тебе?
      Мартэн опустил голову, его уши поникли. — Он говорит мне, что я не должен причинать Повелителю Дракона ни малейшего ущерба.
      — И у тебя с этим проблемы?
      — Все это дело одна большая проблема, — твердо ответил он. — С одной стороны меня принуждают сражаться с Повелителем Драконов, с другой — не убивать его. Я надеюсь, что Великий подскажет мне как сделать то, что почти сделали волшебники Флэмов: нейтрализовать заклинания его доспехов и сделать его уязвимым.
      Сэрна поглядела на него неувенным взглядом. — Я думаю, что ты ищешь сложных ответов, когда у тебя уже есть простой и ясный. Ты же знаешь, кто такой Повелитель Драконов.
      — Я надеялся, что вы расскажите мне о его недостатках, а вы продолжаете играть со мной в игрушки, — недовольно сказал Мартэн.
      — Ты не должен делать ничего Повелителю Драконов, за исключение одной единственной вещи: расскажи ему то, что он всегда хотел знать, — объяснила она. — Неужели после этого он захочет воевать с драконами, как ты думаешь? Расскажи ему всю правду о нем самом, и он растеряет все свое мужество. Расскажи ему, кем была его мать, и он будет вынужден как следует подумать, должен ли он по-прежнему служить Бессмертным.
      Мартэн быстро обдумал ее слова, потом взглянул на престарелую драконицу. — То есть вы говорите, что я вообще не должен сражаться с ним. Что я могу сделать Повелителя Драконов беспомощным только при помощи одного слова.
      — Да, ты не должен сражаться с ним, — согласилась Сэрна. — Но таким образом ты причинишь ему самую большую боль, которую он когда-либо испытывал.
      — Понимаю, — задумчиво сказал Мартэн. — И это воля Великого?
      — Ну что за любознательный дракон! — воскликнула Сэрна, указывая ему на выход. — Я и так сказала слишком много. Иди и делай то, что ты должен.

Пятнадцатая Глава

      Несмотря на то, что он чувствовал себя очень неудобно, Тельвин понял, что пришло время сделать то, что он ненавидел о чем еще долго будет сожалеть. Так как теперь он король Хайланда, пришло время покинуть его комфортабельный дом и переехать в королевский дворец. При этом это было связана со множеством проблем, не последней из которых было то, что работы по восстановлению дворца шли очень медленно, так как приготовления к битве поглощали почти все рабочие руки. Пыль была везде, и ее свежее облако поднималось каждый день, когда увозилась очередная порция обломков, а ведь еще был отвратительный запах гари, который доносился из центральной части дворца.
      К своему еще большему удивлению — хотя чему тут собственно удивляться? — он обнаружил, что ему стало еще больше не хватать Карендэн, когда он покинул дом, где они столько лет жили вместе. Пришло время отпустить и золотого дракона Селдэка, так как дом теперь был пуст, а юному дракону было необходимо улетать из Хайланда, чтобы его долг как жреца Великого не вступил бы в противоречие с его обязательствами перед драконами.
      Конечно, в переезде во дворец были и преимущества. Теперь он смог дать своим самым разнообразным спутникам по отдельным помещениям, которые они могли сами выбрать из дюжин пустых помещений, хотя уютом и тесным домашним общением здесь и не пахло. И еще лучше, Алесса Вилендаар перебралась обратно в Академию. Смерть или исчезновение такого количества волшебников, хотя и предателей, сделала ее самым востребованным человеком в Академии, как одного из самых высоких по рангу волшебников. Ее участи во всех делах требовалось всегда, во всяком случае до тех пор, пока не будет выбран новый глава ордена. Теперь Тельвину стало полегче, так как он предпочитал не иметь этого искушения слишком близко от себя. У него и так было искушение в виде Селлианды, которая, однако, по меньшей мере чувствовала, что в ее роли советника от нее требуется сдержанность и благоразумие.
      Но в целом положение с Селлиандой оставалось неясным. Она держала себя со спокойным врожденным достоинством, за которым чувствовалась глубокая и сложная личность. Во многих отношения они были очень похожи, даже внешне. Ее волосы были такие же темные, она была высока и мускулиста, для эльфа. Для него эти качества были еще более привлекательны из-за его собственного роста и силы.
      И к тому же его переезд вдохнул новую жизнь в королевский дворец, который стоял темным и пустынным с ночи атаки. Учитывая то, что Бвен Калестраан и его волшебники прошли весь дворец из конца в конец, методично сворачивая шею всем, кого находили, будущие жильцы невольно должны были задумываться о грядущих перспективах. Тем не менее обычный штат и гарнизон вернулись во дворец первыми. И все равно они чувствовали себя так, как будто живут в доме, который еще надо построить.
      После полудня того же самого дня Сэр Джордж пришел в личную комнату Тельвина и пригласил его на короткую прогулку, верхом. Когда они вышли из северных дверей, так обнаружилась не только лошадь Сэра Джорджа, но и Каденс Тельвина, обе оседланные и готовые. Они поскакали по улицам до западной стены, а потом доехали до северных ворот.
      Сэр Джордж провел их через ворота и еще около мили по пыльной дороге, пока они не доехали до одного из самых высоких холмов в полях к северу от города. Когда они остановились на вершине, Тельвин увидел вереницу фургонов, которые медленно но верно приближались к городу, хотя и были от них на расстоянии не меньше пары миль. Его острые глаза великолепно видели на таком расстоянии, и даже сквозь тучу коричневой пыли, поднятую фургонами, он ясно разглядел катапульты, которые они везли, ключ к защите Браера. Каждую катапульту везло по две лошади, но и они с трудом справлялись со своей работой, и только потому, что дороги были сухие и твердые. На юг везли так много катапульт, что лошадей не хватало, и на каждую из них было выделено только две.
      — Сколько там катапульт? — спросил он.
      — Мне кажется, что в первой группе не менее двух дюжин, — ответил Сэр Джордж. — В караване еще немало солдат, и нам нужно как больше людей для подготовке к обороне города. Как только они прибудут, мы должны немедленно разместить их на уже подготовленных позициях.
      — Я очень хочу, чтобы как можно больше катапульт было здесь, прежде чем драконы атакуют. Проблема в том, что я не знаю когда это будет, — объяснил Тельвин, — потрепав пыльную шею Каденс, чтобы успокоить ее.
      — Я понимаю твои опасения. Откровенно признаться пройдет еще не меньше недели, прежде чем вся армия Хайланда может быть выведена из пограничных гарнизонов. Но вскоре мы должны получить еще какое-то количество катапульт и снарядов для них из южного и среднего Хайланда.
      Тельвин безнадежно потряс головой. — Я не верю, что это будет достаточно скоро. Драконы отлично понимают, что у них преимушество в скорости действий и они нападут так быстро, как только смогут.
      — Это зависит от того, насколько большие силы они захотят собрать для атаки, — сказал Сэр Джордж. — В конце концов в мире не так уж много драконов, и они живут достаточно одиноко. Нужен не один день, чтобы собрать из них армию и перебросить ее сюда.