— Так оно и есть, — согласился Тельвин, удивленный неожиданной готовностью Калестраана помочь.
— Всю ночь мы искали какой-нибудь магический способ полета, что-нибудь такое, что уравняло бы вас с драконами, — продолжал волшебник. — И на этот раз наш поиск был прост и удачен. Вместо одной возможности мы нашли сразу несколько методов, нам остается только выбрать самый подходящий для вас.
— Это звучит обнадеживающе, — осторожно заметил Тельвин, желая знать больше.
— Я думаю, что мы можем быть уверенными, что первый Повелитель Драконов не летал на драконе в битве с другими драконами. На пленного дракона невозможно положиться, а зачарованный будет непредсказуем. В любом случае дракон будет намного более уязвим, чем сам Повелитель Драконов. Есть ли у вас какие-нибудь мысли о тайне мобильности первого Повелителя Драконов?
Тельвин безнадежно покачал головой. — Я всегда думал, что у него было какое-то магическое устройство для полета, что-то вроде бронированного экипажа или саней.
— Возможно, но мне представляется, что это не соответствует элегантной простоте самих доспехов, — сказал Калестраан. — Что бы не давало ему возможность летать, мы можем быть уверены, что оно давало первому Повелителю Драконов возможность свободно использовать свое оружие и защищаться самым эффективным из всех возможных способов. Я лично подозреваю, что этот магической артефакт должен быть невелик и достаточно прост, чтобы его можно было считать одной из частей доспехов. Тот факт, что его не было среди волшебных доспехов, когда вы получили их, вовсе не означает, что мы не можем ничего предложить вместо него.
— То есть у вас есть что-то конкретное на уме? — спросил Тельвин.
— Конечно. Я надеюсь, что сами доспехи могут дать нам ключ к природе этого загадочного магического устройства, показав нам место, к которому оно было прикреплено и даже, возможно, форму.
— Может быть вы хотите, чтобы я призвал доспехи? — подозрительно спросил Тельвин.
— Вы должны призывать их? — удивленно спросил Калестраан.
— Я на самом деле не знаю, что случается с доспехами, когда я телепортирую их от себя, — объяснил Тельвин. — Я просто хочу, чтобы их не было — они исчезают; хочу, чтобы были — появляются. Но я никогда не снимаю их физически, как обыкновенную одежду.
Тельвин не добавил, что он в любом случае никогда не дал бы их Бвену Калестраану в руки, даже если бы мог.
— Если вы просто телепортируете их на себя, мы уже сможем исследовать их, — уверил его маг.
Все еще опасаясь какой-нибудь ловушки, Тельвин быстро обдумал предложение. Магия доспехов выстояла против самой сильной магии Джердара, старого и умелого предводителя красных драконов, она оказалась способной отбросить все, что тот смог придумать. Так что можно было быть уверенным, что Калестраан не в состоянии сделать ничего, чтобы повредить доспехи. Он телепортировал их на себя, а потом убрал шлем.
— Одну вещь я вижу прямо сейчас, — заметил волшебник. — На плечах есть два зажима, по одному с каждой стороны, очевидно, что поддерживать плащ. Был ли там, плащ, когда вы получали их?
— Нет, ничего такого не было, — сказал Тельвин. — Я всегда считал, что этот плащ должен был быть чем-то вроде церемониального украшения, к битве никакого отношения не имеющего. Не мог ли этот плащ мог быть магическим артефактом для полета?
— Нет ничего проще, — ответил Калестраан, очень довольный собой. — Почему бы этому плащу не быть большим квадратным или прямоугольным куском материи? То есть летающим ковром.
— Летающий ковер? — засомневался Тельвин. — Я не могу себе представить настолько ровно летящий ковер, что на нем можно было сражаться, и еще меньше я могу себе представить бой с драконом в тот момент, когда что-то несет тебя за плечи. Или мы думаем о разных вещах?
— Я подозреваю, что скорее всего артефакт передает способность летать тому, на кого он надет, отвечая его желанию. В этом смысле полет является частью заклинания доспехов, хотя сама магия заключена внутри плаща. Похоже, что плащ был уничтожен или просто пропал, когда первый Повелитель Драконов отдавал доспехи обратно.
— Вы в состоянии воспроизвести такое устройство? — спросил Тельвин.
— Без всякого сомнения мы можем исследовать это дело и так изменить заклинание полета, чтобы оно переходило с ковра на того, на ком он находится. Это не должно изменить сущность заклинания. Ковры никогда не были стабильными или практичными средствами для полета, но всегда были эффективным местом для хранения таких заклинаний. Вот почему намного лучше изменить заклинание полета для ковра, чем пытаться засунуть его в сами доспехи, особенно учитывая могущественные защитные заклинания, которые там и так есть.
— Лично я всегда поражался, почему летающих ковров так много, — сказал Тельвин. — Но, похоже, они не слишком надежны.
— Да, действительно, — ответил Калестраан, возврашаясь на свой стул перед столом. — К счастью мы способны восстановить именно эту часть доспехов Повелителя Драконов. Я уверен, что мы сможем вам дать скорость и маневренность настоящего дракона, и очень скоро. Насколько я понимаю, ваш друг, Карендэн, еще не вернулась.
— Я ожидаю, что она вернется сегодня ближе к вечеру, — ответил Тельвин. Он телепортировал с себя доспехи и вернулся в кресло.
— Вы, скорее всего, ожидаете, что драконы заявят о том, что они никак не связаны с нападением на вас, — продолжал волшебник. — Есть ли какая-нибудь возможность, что они могут заявить о своей поддержке нашего союза против Альфатии, и доказать, что они втайне не заключили союз с Волшебниками Воздуха?
— Я хотел бы понять, почему вы всерьез опасаетесь союза между драконами и Альфатией, — острожно ответил Тельвин, с любопытством.
— Я должен относиться к этому очень и очень серьезно. Враги Повелителя Драконов вполне могут найти общий язык.
Когда Тельвин наконец ушел от Калестраана, он не знал что и думать. Волшебник собирался воевать, и деятельно готовился к войне, хотя до сих пор было неясно с кем, то ли против драконов, то ли с драконами против Альфатии. Единственное, в чем Тельвин уверился после всех этих разговоров, так это то, что война должна была послужить средством к получению волшебником непонятно какой выгоды. К тому же Тельвин был неуверен, что Калестраан действительно сумеет дать ему возможность летать с ковром привязанным к шее. Он очень хотел посоветоваться с Карендэн на тему этого устройства.
Карендэн вернулась вечером следующего дня, уже в сумерках приземлившись в центре двора. Тельвин сразу увидел, что он очень сильно устала после такого долгого перелета с максимальной скоростью. Он решил не беспокоить ее распросами, пока она не поест и не выпьет боченок занменитого эля Флэмов. Только тогда Тельвин подвинул свой стул поближе к ней так, чтобы мог видеть ее лицо, пока она разлеглась на кровати своего логова.
— Как обстоят дела в Браере? — спросила она.
— Точно так же, как и перед твоим отлетом, — ответил Тельвин. — Я опасаюсь, что между мной и Джерриданом пробежала черная кошка, хотя и верю, что он стал более внимательно меня слышать. Одновременно Калестраан и его волшебники делают для меня магический артефакт полета. Иначе говоря, они хотят, чтобы я не нуждался в тебе. При этом я до сих пор не знаю, собираются ли они дать мне его, когда закончат.
— Но король, надеюсь, изменил свои планы и не собирается выгнать драгонов из гор?
Тельвин безнадежно покачал головой. — Армия готовиться укреплять северную границу. Остается только ждать, действительно ли она во главе с королем отправится в горы.
— К сожалению, ситуация с Парламентом Драконов тоже далеко не идеальная, — объяснила Карендэн. — Но они объявили, что никак не связаны с нападением на тебя и не нарушали договор. Они будут защищаться от любого нападения на свои земли, но хотят сохранить мир и не нарушат его, пока Джерридан не нарушит его сам.
— Все именно так, как я и ожидал, — заметил Тельвин.
— Теперь вот тебе пища для размышлений, — продолжала Карендэн. — Они напомнили мне, что Джерридан сам потребовал заключения договора а Нацией Драконов пять лет назад, и драконы ожидают, что он будет придерживаться условий договора. То есть драконы могут совершенно свободно жить на Вендарианском Кряже. Если Джерридан пошлет армию в горы, они будет смотреть на это как на вторжение вражеской армии и, следовательно, как на начало войны. Другими словами тогда драконы возложат ответственность за нарушение договора на Флэмов, но не на тебя. Они не считают тебя ответственным за действия короля, но нападут, если их спровоцируют. А уж как ты отреагируешь на такую ситуацию, зависит только от тебя.
— То есть смысл всего этого в том, что если Флэмы будут искать неприятности, я должен буду сам решить, дать или не дать драконам проглотить кусок, который они откусят, — задумчиво сказал Тельвин. — Нда, похоже лучшее, что я могу сделать — убедить Джерридана не нападать на драконов.
— Ожерелье Драконов по-прежнему не найдено, — добавила леди-дракон. — Парламент удовлетворен объяснениями Альфатиан и согласился с тем, что не они похитили его, но это направляет их подозрения прямо на Флэмов. Как знак доверия, они хотели бы, чтобы ты его вернул или, по меньшей мере, дал возможность им самим удостовериться, что его здесь нет, хотя они пока не готовы настаивать на этом, как на условии мира.
Тельвин угрюмо взглянул на нее. — Я знаю в точности, как Калестраан ответит на это требование. Это соответствует его собственным планам и он будет еще сильнее давить на короля, требуя войны. И даже Джерридан согласится с ним.
Карендэн какое-то время помолчала, потом с большой неохотой сказала. — Сокровище драконов должно быть возвращено им, и как можно быстрее. Мы уже знаем, что Волшебники Огня экспериментируют с каким-то магическим источником невероятной силы, который они обнаружили в этом месте, хотя, кажется, они еще не способны полностью распоряжаться им. В любом случае они не должны использовать артефакты драконов, чтобы играть с ужасными вещами, в которых ничего не понимают.
— Я знаю это, но моя главная задача — удержать драконов от войны, — твердо сказал Тельвин. — А что касается Ожерелья Драконов, я могу надеяться только на то, что Сэр Джордж сумеет найти ключ к тайне, кто его украл и где оно сейчас находиться.
Седьмая Глава
Тельвин обнаружил, что стоит посреди поля изумрудно-зененой травы, верхушки которой гнутся от холодного ветра. Огромные горы окружали его со всех сторон — величественные, тянущиеся вверх пики, покрытые полями и лесами высоких сосен, увенчанные серым камнем и белым снегом. Поляна, на которой он стоял, находилась на склоне такой горы, внизу он видел глубокое ущелье, по дну которого через поля и леса текла быстрая река. Над ним было темно-синее, цвета сапфира, небо, на котором были разбросаны белые облака, цеплявшиеся за вершины самих высоких пиков.
С самого начала он понял, что это сон. Хотя он и слышал, что сны посылаются Бессмертными, которые таким образом влияют на своих жрецов, с ним такие вещи никогда не случались. Он знал, что по-прежнему находится в своем доме, в Браере. А эта местность вмещала в себя все лучшее, что только можно было найти в горах; слишком совершенно, чтобы быть частью мира смертных.
Перед ним стояла высокая женщина с темными волосами и большими темными глазами, по виду настоящая аристократка. Он сразу узнал ее, эта настоящая леди была Арбендэль, его матерью, чей призрак он встретил несколько лет назад на склонах загадочной Горы Мира. Она не походила ни на кого из тех, кого он знал, ни по внешнему виду, ни по одежде. Он спросил себя, видит ли он в ней то, что другие видят в нем? Судя по тому, что это был сон, он не думал, что ему не стоит задавать ей хотя бы один из множества вопросов, которые были так важны для него и на которые она безусловно откажется отвечать.
— Тельвин? Ты понимаешь, что произошло? — спросила она.
— Да. Это сон, видение, посланное мне моим покровителем, чтобы сообщить мне что-то, что я должен знать. Но я действительно говорю с тобой, или ты — мой покровитель, принявший форму моей мамы?
— Я действительно Арбендэль, — просто сказала она. — Перед тобой время страшных испытаний, и ты должен сделать все, что в твоих силах, чтобы справиться с ними. Тебя и твою подругу, Карендэн, попросят сделать то, что вам делать бы не хотелось. Сейчас вы оба видите один сон.
Тельвин повернулся и увидел Карендэн, которая стояла в поле рядом с ним. Его осенила мысль, что, как старшая жрица, она должна быть более опытна в таких делах. Она много раз рассказывала ему, что Великий давал ей во сне подробные указания.
— Я не могу сказать тебе совершенно точно, что произойдет, — продолжала Арбендэль. — Тем не менее если события пойдут так, как им предназначила судьба, тогда вот вам советы на будущее. Если договор будет нарушен, Карендэн придется вернуться к драконам. Но не отчаявайтесь, вы расстаетесь не надолго. Карендэн, когда придет время расставания, Великий даст тебе особые указания, что надо делать.
— Я поняла, — покорно согласилась драконица.
— Тельвин, твой долг намного сложнее объяснить, — сказала его мать. — Ты должен остаться в Хайланде, остаться советником Короля Джерридана и капитаном его армии. Хотя судьба драконов по-прежнему остается твоим главным долгом, не забывай, что драконы в состоянии сами постоять за себя, и ты будешь обязан победить их не причиняя им серьезного ущерба. И на этот раз куда важнее чтобы ты защитил всех остальных от драконов.
— Я сделаю все, что должен, — ответил Тельвин. — Но я чувствую, что у меня есть враги повсюду, причем лично мне драконы кажутся наименьшим злом. Можешь ли ты сказать мне, могу ли я доверять королю и Магу Калестраану. Я подозреваю, что либо Волшебники Огня либо Альфатияне стоят за всеми этими делами, хотя я могу только гадать, что они надеятся выиграть таким путем.
— Самые простые ответы самые правильные, — сказала ему Арбендэль. — Твои враги хотят использовать тебя, если смогут, и избавиться от тебя, если ты станешь им не нужен; причем как люди, так и драконы. Но это политика. Но ты должен доверять только тем, кто всегда был твоим другом. И можешь быть уверен, что пока Карендэн не будет, у тебя появится новый советник.
В этот момент Тельвин внезапно проснулся. Как и ожидалось, была глубокая ночь, и он в полной темноте лежал на своей кровати. Воздух был достаточно холодный, почти как ранней осенью. Он встал, быстро одел на себя рубашку и штаны, а потом выскользнул за дверь. В доме было тихо и темно, но его ночное зрение давало ему возможность находить дорогу в самых темных тенях.
Открыв боковую дверь во двор, он не удивился, увидев свет в окнах логова Карендэн. Зная, что она встала, он не колеблясь пересек двор и открыл дверь бывшего склада. Он нашел ее лежащей на кровати, хотя она и подняла голову при виде его. Видно было, что она его ожидала. Магические фонари бросали неяркий, холодный и дымный свет, и ее огромные голубые глаза сверкали, когда она смотрела на него сверху вниз, сияние скатывалось по ее длинной узкой мордочке. В этот момент ему показалась, что она — самое прекрасное и грациозное создание этого мира.
— Я думаю, что мы видели один и тот же сон, — начал он. — Такие вещи никогда не случались со мной раньше, и я должен быть уверен, что все это было на самом деле. И еще я считаю, что мы не должны искать никакого скрытого значения этого сна, а просто делать то, что нам сказали.
Карендэн улыбнулась, необычайно выразительно. — Бессмертные сами скованы такими жесткими условиями, что в них легко разочароваться, особенно тем из нас, кто регулярно имеет с ними дело. Очень легко позабыть, что они не играют в игрушки, а делают все, что в их силах, чтобы помочь нам.
— Я беспокоюсь, что я буду делать, когда ты улетишь, — согласился Тельвин, взял стул и уселся рядом с ее кроватью. — Я всегда полагался на твои советы, и они помогали мне иметь дело с драконами.
— Сэр Джордж может стать твоим советником, — ответила она. — Он всегда старался понять драконов, и это у него хорошо получается. А я постараюсь вернуться довольно скоро. Я не верю, что все эти неприятности продлятся слишком долго. И не забывай, что в мое отсутствие у тебя будет новый советник. Возможно, он тебе понравится даже больше, чем я.
— Вот в это я никогда не поверю.
— Не говори так, пока не узнаешь, кто заменит меня, — едко заметила леди-дракон. — Может быть ты обнаружишь, что больше не нуждаешься во мне, особенно если Волшебники Огня дадут тебе возможность летать. Ты постепенно набираешься опыта, как в политике, так и в дипломатии, хотя, быть может, сам еще не заметил этого.
— Разве мне нужны какие-нибудь причины, чтобы ты была рядом со мной? — спросил Тельвин.
— Думаю, что нет, — согласилась Карендэн. — Не забывай, что твой долг как Повелителя Драконов закончится еще не скоро. И все это очень долгое время мы будем связаны друг с другом. Просто мы как-то не предвидели, что время от времени нам придется выполнять свой долг по отдельности.
Тельвин кивнул. — Да, я не должен завидовать тебе и лишать тебя возможности пожить какое-то время среди твоего народа. Наверно я должен почаще спрашивать тебя, не нужно ли тебе оставить меня на какое-то время. Ведь ты жрица, и у тебя есть долг перед твоим орденом.
— Я вообще не провожу много времени дома, — ответила она. — Но у меня, само собой, есть долг перед орденом. И ты наверно еще больше позавидуешь мне, но я получаю мои указания главным образом во сне. И у меня был довольно длинный разговор с твоей мамой еще до того, как ты родился.
— И как она выглядела? — спросил Тельвин, стараясь говорить так, чтобы в его голосе не была слышна зависть. — Со мной она говорит только тогда, когда надо передать какое-нибудь сообщение.
Карендэн ненадолго задумалась. — Твоя мать всегда выглядела так, как Сэр Джордж описывал ее тебе. Она мудра, благородна и добра, и очень похожа на то, что из тебя получится, со временем. И, должна я добавить, ты очень похож на свою мать.
— Похоже, что я совершенно забыл об этом, — признался Тельвин. — В последний раз, когда моя мама говорила со мной, в наш разговор вмешался призрак золотого дракона. Я помню только это, зато совершенно отчетливо.
На этот раз заволновалась Карендэн. — Должна тебе признаться, что призрак золотого дракона наблюдает за тобой уже довольно долго. Но тебе нечего бояться.
— А этот призрак не Великий, а? — спросил он.
Карендэн покачала головой. — Великий никогда не принимает эту форму. Он очень древен и не принадлежит ни к одному из современных племен драконов. Дух золотого дракона, который ты видел — служанка Великого. Она сама была великой и могущественной жрицей, жила много лет тому назад, и до сих пор служит ему.
* * *
Когда на следующее утро Тельвин оказался во дворце, он сполна прочувствовал двусмысленность своих обязанностей, как Повелителя Драконов. Если сон, посланный ему Великим, был указанием на мысли Бессмертных, это означало, что даже они считали, что война с драконами неизбежна. Но у него все еще теплилась слабая надежда, что ему удастся остановить войну, ведь для этого надо только убедить Джерридана внять доводам рассудка. Драконы четко сказали, что не хотят войны, и Тельвин был уверен, что сможет удержать их от нападения, если сам сможет удержать своих солдат вне их земель. Но Тельвин также знал, что нападение на него самого и Сольвейг по-прежнему остается точкой раздора. Драконы могут сколько угодно отрицать свою вину, но у них нет никаких доказательств, что они к этому не причастны.
Оказалось, что король может немедленно встретиться с Тельвином в своем личном кабинете, а Калестраан занят и не будет им мешать. Джерридан терпеливо выслушал все аргументы Тельвина, но, как отметил Повелитель Драконов, они его не впечатлили.
— Пока не будет других доказательств мирных намерений драконов, получше, — сказал Джерридан, — у меня нет выбора, я должен продолжать то, что я уже и так делаю. Но я хочу предложить вам сделку, кое-что такое, что сделает вас немного счастливее в этой тяжелой ситуации. Вы все-еще мой советник и капитан армии Королевства. Я могу предоставить вам командование всей армией Хайланда и полную свободу действий для защиты северной границы. Если драконы в ответ будут сохранять расстояние и не приближаться к границе, тогда и я не буду требовать от вас идти в горы на их поиски. Я хорошо понимаю, насколько непрактично и опасно сражаться с ними на их собственной территории.
— А этого будет достаточно для вас? — спросил Тельвин.
— Пока это мне вполне подходит, — утвердительно кивнул король. — Я не настолько глуп, чтобы сражаться со всей Нацией Драконов. Если ваше присутствие на границе заставит их очистить пограничную область и держать себя тихо, я буду полностью удовлетворен.
Тельвин опять уселся на стул, с которого вскочил, услышав предложение короля, и погрузился в раздумье. Спустя несколько мгновений он нахмурился и сказал. — Откровенно говоря, это самое лучшее предложение, которое я мог получить, и, похоже, у меня тоже нет выбора.
— Лично у меня создалось впечатление, что у вас
естьвыбор, — заметил король. — Вы можете заявить о своем нейтралитете и назавтра покинуть Хайланд.
— А что предпочли бы вы? — невинно спросил Тельвин.
— Я бы хотел, чтобы вы командовали моей армией, естественно.
Тельвин покачал головой. — Нет, у меня нет выбора. Как я уже сказал, драконы ясно сказали, что любое нападение на их законные владения на Вендарианском Кряже будет ими рассматриваться, как начало войны. Так как вы больше не требуете от меня охотиться на них в их собственных землях, они сами должны в ответ проявлять сдержанность и не нарушать мир. И мое присутствие только поможет им.
Тельвин решил, что королю совершенно необязательно знать, что Бессмертные требуют от него остаться в Хайланде, чтобы защитить Флэмов от возможной атаки драконов. Драконы без всяких сомнений смогут сами позаботиться о себе, и намного лучше чем люди, хотя у Тельвина были большие сомнения, что он сможет заключить с ними новый договор, если придется убить или тяжело ранить нескольких из них. Он подозревал, что Джерридан может неправильно истолковать сон: решить, что Бессмертные встали на его сторону и стать чересчур самоуверенным.
Тем не менее настроение его резко улучшилось. Джерридан гарантировал ему свободу действий, по-настоящему неожиданный и мудрый компромис, особенно учитывая его более чем резкую политику в последние несколько дней.
— Я полагаю, что это потребует от Карендэн…удалиться, — осторожно сказал король.
Тельвин кивнул. — Да, тут двух мнений быть не может. На самом деле есть обязанности, которые она должна выполнять. Бессмертные пообещали прислать ко мне нового советника, тоже жреца.
— Не думаю, что это поможет, — сказал Джерридан. — Я вынужден согласится, что Карендэн не действовала против нас и не была шпионом, так как у нее было много возможностей навредить нам, а она не сделала ничего. Я пошлю слово Калестраану и напомню ему о том, что вам срочно нужен артефакт магического полета.
Уходя от короля Тельвин думал о том, что события приняли совершенно непредвиденный оборот. Хотя все эти пять лет у него был титул капитана, его военный опыт равнялся нулю. Тем не менее его обязанности на обозримое будущее казались очень простыми: Он должен был вместе с армией идти к северной границе, а там укрепить уже существующие укрепления и ждать. Армию в горы он не поведет, это точно. Если драконы в ответ на укрепление границы нападут, тогда и посмотрим. Да, драконы сказали, что могут истолковать такое такие действия как начало войны, тем не менее он надеялся, что они не будут слишком торопиться.
Судя по его опыту, драконы хорошо предвидели будущие события и очень осторожно строили свои планы. Если их землям ничего не будет угрожать, возможно они не обратят внимание на укрепление границы. Хотя обид и оскорблений они не прощают, никогда. Тельвин пока не знал, как они отреагируют. Он спросил себя, а не захотят ли они опять проверить его, доказать всем и себе, что они научились сражаться с ним. Его успех в таком бою полностью будет зависить от того, сумеют ли Волшебники Огня дать ему возможность летать. Если драконы увидят, что он летает, оценят это в своих собственных терминах и убедятся, что он готов к бою, это может остановить их даже больше, чем его сила как Повелителя Драконов.
Сюдя по тому, как пошли дела дальше,Джерридан доказал, что он намного умнее в выборе людей на самые разные посты, чем ожидал Тельвин. Уже через час он нашел опытного капитана, который был назначен советников и помошником Тельвина, вторым по старшинству за ним. Тельвин давно знал Харла Гэрстраана, и считал его талантливым офицером, который был вполне доволен своим положением и не имел никаких политических амбиций, замечательный образец самоотверженности Флэмов. Хотя Гэрстраан был намного старше Тельвина, у него не было ни малейшего негодования на то, что ему придется подчиняться Повелителю Драконов, более молодому человеку. Вместо этого он относился к Тельвину с величайшим почтением и даже гордился таким командиром.
— Говоря откровенно, я чувствую огромное облегчение от того, что ответственность за сражение с драконами теперь лежит не на мне, — признался Капитан Гэрстраан, когда Тельвин зашел к нему, чтобы поговорить наедине. — Я уверен, что только вы знаете, как надо поступать в таком положении.
— Мой план состоит в том, чтобы избегать сражений, насколько это возможно, — объяснил Тельвин. — Укрепляя северную границу, мы на самом деле рисуем линию на песке между Хайландом и горами, и говорим драконам: стоп, не пересекайте ее. Я надеюсь, они поймут, что война не принесет им ничего, кроме неприятностей.
— Лично я всегда слышал, что драконы жестоки и упрямы, и ревностно оберегают любую вещь, которую считают своей, — заметил Гэрстраан.
— Так оно и есть, и я уверен, что они будут оскорблены нашими действиями, — согласился Тельвин. — Но посколько мы не пересем границу, то не нарушим договор, который мы заключили с ними пять лет назад, и они увидят, что на самом деле ничего не изменилось.
— А если они нападут?
Тельвин беспомощно потряс головой. — Вот тогда я начну сражаться. Это мой и только мой бой. Армия перемещается на север только для того, чтобы произвести впечатление на них, укрепить существующие гарнизоны и основать несколько новых фортов в далеких местах. И сейчас я хотел бы оставить все дела по подготовке армии и ее перемещении к границе на вас. Какие приготовления вы уже успели сделать?
— Запасы и небольшое число солдат уже отправлены на север, — объяснил капитан, указывая на карту на стене своей комнаты. — Так что Восточный Предел хорошо укреплен, как и должно было быть. Во время прошлого нападения, пять лет назад, драконы перерезали Восточный Предел и Герцог Арделан сделал все, что в его силах, чтобы этого не повторилось, хотя я осмелюсь сказать, что они достаточно легко опять смогут его перекрыть, если захотят. Наша основная деятельность по основанию новых укреплений будет здесь, у подножия гор на северо-западной границе, в областях, которые в основном еще не освоены.
Тельвин кивнул. — Я вырос в этих местах и хорошо знаю их. Конечно, наша главная проблема с этими укреплениями, что они не в состянии сдержать драконов. Они легко могут пролететь над нашими фортами или облететь их, и напасть там, где их захочется. Я думаю, что вы должны знать, что если волшебники не найдут что-то, что даст мне возможность летать, драконы в состоянии легко победить нас, просто держась от меня подальше.
— Ага, понял, — сказал Гэрстраан, оценив эту мысль. — Хорошо, но мы должны делать все, что в наших силах. Нашим солдатам нечего противопоставить драконам, но передвинув войска на север мы в состоянии заставить их еще раз как следует подумать, прежде чем они решаться воевать.
Тельвин медленно покачал головой. — Пять лет назад они только играли с нами, слегка боспокоили нас. Но если они нападут сейчас, это будет самая настоящая полномасштабная война, и они будут разрушать все, до чего смогут дотянуться. И сражаться с этим мы не в состоянии. Я предпочитаю избежать открытого конфликта, если смогу.
— Вот теперь я наконец-то понял, почему это так важно, — признался Капитан Гэрстраан. — Откровенно признаюсь, я никогда не понимал и не был согласен с вашим очевидным нежеланием воевать с драконами, хотя именно они напали и чуть не убили вас, и, кстати, я не был полностью согласен с решением короля не идти в горы.
— Я хочу, чтобы вы до конца поняли наши настоящие цели, — твердо сказал Тельвин. — Я единственный, у кого есть настоящая сила для сражения с драконами, и главная цель армии Хайланда помогать мне выполнить свой долг. Если мы сможем произвести на них впечатление, драконы, возможно, будт заинтересованы в переговорах, а не в сражениях, и никто из наших людей не пострадает.
Как и любой настоящий солдат Флэмов, Капитан Гэрстраан с большим удовольствием сражался бы с Альфатианами, а не с драконами. Тельвин сделал все, что мог, просмотрел все планы укрепления границы и внес необходимые изменения. Караван с повозками должен был выйти на север через несколько дней, и несколько рот из солдат гарнизона Браера должны были идти вместе с ним.
Тельвин решил, что он пойдет с ними. Так как солдаты герцогов Аальбана и Арделана тоже должны будут участвовать в походе, он собирался поговорить с герцогами и их капитанами с глазу на глаз, чтобы быть уверенным, что они понимают свою роль в будущей компнии. Проблема была в том, что как только солдаты выйдут из Браера — под его командой или нет — договор с драконами мог считаться нарушенным и Карендэн была обязана улететь.
Вернувшись домой поздним вечером, он обнаружил посылку от Бвена Калестраана. Легко было догадаться, что находиться там внутри, и Тельвин был по-настоящему поражен тем, что волшебник выполнил свое обещание и отдал ему артефакт, хотя, надо полагать, именно решение вести армию Хайланда снова сделало его полезным, по меньшей мере в глазах Волшебников Огня. Со своей стороны Тельвин испытывал двойственныо чувство; ценой за плащ стало общество Карендэн, во всяком случае так ему это представлялось.
