Лучшие детективы мира - Бедняга Смоллбон. Этрусская сеть

      - Ладно, расскажу.
      Выслушав её, Меркурио заметил:
      - Видите, я был прав.
      - Прав в чем?
      - Я почувствовал это в кафе. Инстинкт меня никогда не обманывает. Там произошло нечто ужасное.
 

8. У британского консула неприятности.

      Капитан Комбер позвонил в контору адвоката Тоскафунди в десять утра. Ему было сказано, что синьор доктор ещё не пришел; позвонив в одиннадцать, он узнал, что у того совещание, а в двенадцать - что доктор пораньше ушел на обед. В два часа он ещё не вернулся, а в четыре снова был занят.
      В пять капитан Комбер оставил адвокату записку. Понимая, что тот очень занят и не сможет уделить ему внимание в рабочее время, он собирается навестить его вечером на дому.
      Секретарша, принявшая сообщение, была не в восторге. Сказала, что позвонит ему ещё раз. Ухмыльнувшись, капитан ехидно поблагодарил за любезность. Через десять минут раздался звонок. Секретарша сообщила, что синьор доктор может принять его немедленно.
      Капитан ответил, что будет через десять минут, заботливо запер новый замок особой конструкции и сбежал по ступеням.
      Это происходило в то же время, когда у Тины с Меркурио произошло небольшое приключение в кафе.
      Капитан приступил прямо к делу.
      - Когда мы с вами разговаривали в последний раз, я сказал, что подозреваю человека по имени Лабро Радичелли. Того, который поссорился с Бруком перед самым несчастьем и собирался продать ему какую-то информацию. Такое же предложение он письменно сделал и мне, но, к несчастью, забыл указать свой обратный адрес.
      Когда я вам это рассказал, вы посоветовали этим не заниматься. Сказали, что Лабро не имеет с нашим делом ничего общего.
      - Это правда. Сигарету? Да, я забыл, вы не курите…
      - Вы утверждали, что Лабро - призрак, и что искать его - это терять время…
      - Вот именно.
      - Почему тогда его поисками занялись вы? И не только искали. Вчера вечером вы его даже навестили.
      - Я? Здесь какая-то ошибка.
      - НЕ надо выкручиваться, - прервал его капитан. - Ваш «мазерати» был спрятан за домом, когда я вчера приехал к Лабро. Я видел его собственными глазами.
      Достав из серебряной шкатулки на столе сигарету, адвокат долго старательно вставлял её в мундштук. Потом неприступно заявил:
      - Простите, синьор капитан, но я не обязан отчитываться перед вами за свои действия.
      - Вот именно, - сказал капитан, - это меня и заботит. Кому вы, собственно, подотчетны? Пока что главным для вас было заставить вашего клиента взять вину на себя. Когда его друзья находят свидетеля, могущего дать показания в его пользу, вы спешите к нему, чтобы заткнуть рот. Будьте добры не перебивать меня! И дураку ясно, что Лабро получил от вас больший куш, чем рассчитывал содрать с нас. Он сам едва не проболтался.
      - Если он сказал нечто подобное, то лгал.
      - Значит вы признаете, что были у него?
      - Не признаю и не отрицаю. И вы не имеете права меня допрашивать.
      - Тут вы ошибаетесь. Может вы и лучший адвокат Флоренции, но по-моему вы мошенник, который предал своего клиента, потому что вам за это заплатили.
      - Я не собираюсь выслушивать такие оскорбления.
      - Будете, потому что я подам на вас жалобу в коллегию адвокатов.
      Тоскафунди усмехнулся.
      - Вы полагаете, они поверят этой фантастической истории?
      - Пожалуй, нет. Но я скажу вам, кто поверит. Мэр Флоренции, у которого достаточно влияния и власти в этом городе. И он приятель Брука.
      Тоскафунди вскочил. На побелевшем лице выступили багровые пятна.
      - Пока вы не возьмете назад ваши фантастические и ничем неподкрепленные утверждения, я не могу заниматься этим делом.
      - Это лучшее, что я от вас слышал.
      - Вы хотите подать на меня жалобу в коллегию адвокатов. Не выйдет. Я сам подам на вас жалобу и если приведу в ней все ваши заявления, можете быть уверены, ни один юрист, ни один дорожащий своим именем адвокат не захочет взяться за это дело.
      - Лучше никакого адвоката, чем адвокат - жулик, - заявил капитан. - Не провожайте меня, я сам.
 

***

 
      На следующее утро капитана к девяти утра настойчиво пригласили к британскому консулу. Подъезжая к воротам, ему пришлось пропустить встречную машину, за рулем которой заметил чем-то знакомого ему молодого человека. «Юрист, - подумал он, - и кандидат на выборах… Как же его зовут?…»
      Консул был в своем кабинете. С ним - высокий, солидного вида мужчина со смуглым лицом и седыми усами, который напомнил капитану ослика Иа из истории о Винни-Пухе, но оказался английским юристом, которого звали Том Проктор.
      - Все мы здесь друзья Брука, - сказал сэр Джеральд, - поэтому я буду откровенен.
      К сожалению вы несколько осложнили ситуацию, капитан.
      - Если это так, мне очень жаль, - сказал капитан, но по голосу это было не слишком заметно. - Что происходит?
      - С восьми утра у меня беспрестанно звонит телефон. Уже звонили председатель флорентийской гильдии юристов, председатель коллегии адвокатов и генеральный секретарь союза флорентийских адвокатов и прокуроров.
      - Прекрасная компания. Что им нужно?
      - Жалуются, что вы угрожали и оскорбляли одного из лучших представителей флорентийской адвокатуры. По одной из версий, вы даже угрожали уму физическим насилием. Поскольку вы британский подданный, ответственность за вас несу я. И должен позаботиться о том, чтобы это не повторилось.
      - Ах, так, - сказал капитан. - Вы не хотите для разнообразия послушать, как было дело?
      - Разумеется.
      Когда капитан закончил, заговорил Том Проктор.
      - Вы спросили его, почему он поехал к Лабро?
      - Было совершенно ясно, почему.
      - Несомненно. Но однозначно вы его не спрашивали? Как юрист я вам хочу сказать, что если бы я вел какое-то дело и постороннее лицо - простите, что я вас так называю, - явившись ко мне, начал рассказывать о каком-то коронном свидетеле, я бы его только высмеял. Но точно также я мог бы отправиться к этому свидетелю, чтобы самому убедиться, не знает ли он чего-нибудь важного.
      - Верно, - сказал капитан, - но одно остается неясным. Лабро что-то собирался продать, сам говорил это Бруку и написал это мне. Но когда я пришел к нему, об этом и речи не было. Кто-то дал ему больше. Кто еще, если не эта скользкая гадина?
      - Оскорблениями вы только усугубляете бестактность, которую допустили, - сказал сэр Джеральд. - Надеюсь, понимаете, как серьезно повернулось дело. Теперь по всей Флоренции не найти юриста, который взялся бы за дело Брука.
      - Да что вы, не может быть все так плохо! Найти адвоката всегда можно, Только вопрос, где взять деньги?
      - И где же мы их возьмем?
      Капитан был несколько ошарашен.
      - В Италии это несколько иначе, чем у нас, вы знаете? Вам не приходит в голову, кто мог бы нам ссудить пятьсот фунтов на залог?
      - Это будет так дорого стоить?
      - Как минимум. И намного больше, когда начнется процесс.
      - А у Брука нет денег?
      Ответил ему Том Проктор.
      - И да, и нет, но в основном нет. Не будь он таким альтруистом, жил бы припеваючи. Его дед по матери, Леопольд Скотт, когда-то модный художник, заложил основу семейного состояния. Слава его быстро миновала, но по части финансов он неплохо соображал. Вложил деньги в такие компании, как «Де Бирс» и «Хадсон Бэй», и все эти акции сегодня поднялись в десятки раз.
      - И чьи это деньги?
      - Его мать до конца своих дней жила на ренту, которая потом перешла к Роберту и его сестре Фелиции. Но Роберт не принял свою долю. Заявил, что это противоречит его принципам, - жить тем, что не заработал сам.
      - И Фелиции досталось все?
      - Вот именно.
      - Она не поможет?
      - Не знаю. Фелиция придерживается викторианских взглядов. И хотя живет в богатстве, созданном портретами городских советников, заслуживших дворянство, и почетных вдов, увешанных бриллиантами, в глубине души она не одобряет искусство.
      - Но если узнает, что случилось с Робертом?
      - Об этом и речи быть не может. Чтобы обратиться к ней, понадобится согласие Роберта, а он его никогда не даст.
      - А в консульстве нет каких-нибудь фондов на подобные дела?
      - Небольшие, - грустно ответил консул, - и не на этот случай. Фунтов двадцать можно найти, чтобы отправить домой загулявшего моряка, но не больше.
      - Так нужно организовать подписку, - сказал капитан. - Я для начала даю сто фунтов.
      - Пожалуй это пойдет, согласился сэр Джеральд. - Многие присоединятся, если я попрошу их лично. Единственная проблема… - казалось он не знает, как сказать.
      - В чем? - спросил капитан.
      - Их нужно будет убедить, что деньги уйдут не впустую. Прежде, чем начнете возражать, позвольте сообщить вам кое-что еще. Утром у меня был синьор Риссо. Он прокурор, ведущий дело Брука. Своих намерений он не скрывал. Хотел, чтобы я посетил Брука и убедил его признать свою вину.
      - Понимаю, - сказал капитан. - Лишился одного союзника - Тоскафунди, от которого мы избавились, и потому теперь пытается заполучить вас, чтобы загребать жар чужими руками. Вы, конечно, отказались.
      Сэр Джеральд, с трудом сдерживая гнев, заявил:
      - Предлагаю вам, капитан, чтобы вы перестали приплетать к делу чувства, дружбу, верность и прочие похвальные качества. Исходить будем из фактов. Риссо показал мне заключение полицейской лаборатории в Риме. В волосах Мило Зеччи обнаружены осколки стекла, два из них даже застряли в черепе. Их извлекли и сравнили с осколками рассеивателя фары с машины Мило. Микроснимки однозначно показывают, что они идентичны. У обвинения поэтому нет никаких сомнений, что Мило был сбит именно машиной Брука. А раз мы не можем утверждать, что кто-то ночью взял машину, сбил Мило и вернул машину в гараж - слишком это неправдоподобно - значит, его задавил Брук.
 

9. Головоломка.

      - Значит, я расшевелил это их осиное гнездо, - сказал капитан Комбер. - Не впервой. Помню, как-то раз уличил адмирала, что тот вместо учений ловил рыбу.
      Ничего, сошло. - Проблеск веселья в нем тут же погас. - Но, черт возьми, что же делать?
      - Выше голову, - сказала Элизабет. - Мы хотя бы не сидим сложа руки. Остальные вообще ничего не делают.
      - Но есть ли в этом какой-то смысл?
      - Полагаю, есть. То, что нам только что рассказала Тина, чрезвычайно важно.
      Такие совещания втроем по вечерам в квартире капитана в последние дни стали непременной частью их жизни.
      - Важно, - согласился капитан, - ну и что с того?
      - Это как головоломка, - сказала Элизабет. - Понимаете, что я имею ввиду?
      Вначале вы складываете легкие места, например по краям, но внутри пока ещё ничего не понятно, разве что несколько небольших кусочков. И тут вы повернете такой кусочек вверх ногами - и ура, подходит! И сразу составляется вся картина.
      - Хотел бы я знать, как провернуть этот фокус.
      Элизабет его не слушала. Подперев кулаком подбородок, смотрела в окно на сгущавшийся сумрак этрусского вечера. Потом сказала:
      - Совершенно ясно, здесь переплелись несколько разных нитей. Нам нужно проследить каждую до конца, потом заняться следующей - и так далее. В конце концов мы найдем, где они переплетаются.
      - С чего, по вашему, нам начать?
      - Начнем с того, что видела Тина у профессора в сейфе.
      - Я толком-то не видела, - сказала Тина, - этот мерзавец Даниило Ферри пришел и захлопнул сейф у нас перед носом. Но там было золото, это я знаю точно. Ожерелье и вроде бы серьги и что-то вроде… - она провела рукой по лбу.
      - Диадемы?
      - Нет, больше похоже на корону. И ещё несколько шкатулок. Длинные низкие шкатулки на ножках.
      - Ковчежцы?
      - Да, можно сказать и так. Из полированного камня. Меркурио мне сказал, что этот камень называется, сейчас вспомню - да, алебастр. И ещё женская фигурка. В сейфе она лежала, но думаю, должна стоять. Тоже из алебастра.
      - Какой величины?
      Тина развела руки примерно на полметра.
      - С подставкой?
      - Не заметила. Сейф был открыт всего несколько секунд.
      - Нужно поговорить со специалистом, - сказал капитан. - Но я знаю только одного - Роберта и тот в тюрьме Мурата.
      Элизабет заметила:
      - Недавно у нас обедал один англичанин, его зовут Харфилд Мосс. Если он ещё во Флоренции…
      - Все ясно. - Капитан что-то пометил в блокноте. - Найти Мосса. Что дальше?
      - Дальше более-менее ясно, - продолжала Элизабет. - Те двое мужчин. Коробочка, о которой говорила Аннунциата, - видимо, микрофон, который кто-то установил на кухне Зеччи. Провода от него провели куда-нибудь в комнату Диндони.
      - Вам не кажется странной такая предусмотрительность? - спросил капитан, - С чего бы они рассчитывали услышать нечто для них интересное?
      - Это ясно из рассказа Тины. Когда Роберт впервые пришел к её отцу, они беседовали в мастерской. И вдруг Зеччи замолчал, потому что был убежден, что Диндони подслушивает.
      - Да, так оно и было, - сказала Тина. - Диндо явно подслушивал. Его свинячьи ушки просто созданы для подслушивания у замочной скважины.
      - Значит единственное место, где они могли разговаривать, была кухня.
      - Ладно, - кивнул капитан. - Вы меня убедили. Но так ли было важно то, что слышал Диндони?
      - Он слышал разговор о том, как всё будет вечером, как Зеччи якобы пойдет к врачу, но ускользнет черным ходом, слышал, где и когда они встречаются с Робертом. Он все слышал.
      Капитан задумался.
      - Но зачем все это было Диндони?
      - Передал все тем двум бандитам, с которыми он заодно. Кстати, что ты предприняла насчет них, Тина?
      - Заявила в полицию.
      - И что сказали в полиции?
      - Что они будут иметь ввиду.
      Капитан фыркнул.
      - Не отклоняйтесь от курса, - сказал он. - Положим, что ваш Диндони слышал все, о чем шла речь, и положим, что он передал все своим громилам. И что они сделали?
      Все трое уставились друг на друга.
      - Хорошо, - сказала Элизабет. - Следующий фрагмент головоломки именуется Лабро.
      Что он пытался продать?
      - Тут разгадка полегче, если я не ошибаюсь. Милейший профессор Бронзини затеял какую-то аферу. Вероятно, уже докопался до главной гробницы и достал оттуда все ценные предметы.
      - Золото и алебастр уложил в сейф.
      - Да. А теперь оттягивает официальное сообщение об этом, пока все наиболее ценное не уйдет за границу. Вот тогда и сообщит о находке гробницы и продемонстрирует уйму менее ценных предметов - терракоту, бронзу и все такое прочее, что отправится в музеи и начнутся всеобщие восторги. Лабро, по-видимому, что-то пронюхал. Остальные крестьяне настолько темны, что не сообразят, что происходит.
      - Или слишком зависят от профессора. В конце концов они его арендаторы, то есть почти невольники.
      - Такое более чем правдоподобно. Теперь нам становится ясно, почему наш дорогой Бронзини прибег к услугам синьора Тоскафунди, чтобы заткнуть рот Лабро. Не может допустить утечки информации, тем более до того, как сплавит свою добычу.
      - Так, с этим мы разобрались, - сказала Элизабет. - Но все ещё не ясно, как было дело с Робертом. Или это все только роковое стечение обстоятельств?
      - Нет, нет и нет.
      - А синьору Роберту это поможет? - спросила Тина. Последние слова были произнесены по-английски, и Тина понятия не имела, о чем речь.
      - На этот вопрос ответить трудно, - сказала Элизабет. - Если бы выяснить, что же случилось на самом деле, да ещё доказать это!
      - И найти человека, который займется защитой Роберта…
      - Не только найти адвоката, но и деньги ему заплатить.
      - Если нужны деньги, у меня кое-что есть, - сказала Тина. - Пятьдесят тысяч лир.
      - К сожалению этого мало.
      - А сколько нужно?
      - Тысяч пятьсот. Может быть и миллион, чтобы довести дело до конца.
      - Адвокаты так дорого обходятся?
      - Адвокаты - сущее разорение, - сказал капитан. Взглянул на Элизабет, и та ответила: - Рада помочь, но мои возможности тоже невелики.
      - И у меня то же самое…
      Тут капитана прервал шум, поднявшийся снаружи. Внизу кто-то кричал по-итальянски.
      Капитан подошел к дверям, открыл их и прислушался. Теперь кричали уже несколько голосов.
      - Опять кто-то застрял в лифте, - сказал капитан. - Черто ва колымага! Милые дамы, мне потребуется ваша помощь. Эй там, потише! - последнее замечание он прокричал в пролет лестницы, но безрезультатно. Из лифта по-прежнему неслись сдавленные звуки.
      - Элизабет, вы спуститесь на один этаж и нажмите кнопку в тот самый момент, что и я здесь. Тина останется на площадке и подаст нам знак. А вы там, внизу, перестаньте, черт побери, орать! Так, Тина, когда я махну рукой - пуск!
      Что-то клацнуло и двери лифта открылись. Перед капитаном предстала женщина средних лет в твидовом костюме и коричневых мужского фасона туфлях, с зеленым плащем через руку. Ее породистое лицо кого-то ему напоминало, но не мог припомнить, кого.
      - Наконец-то сказала гостья. - Я очень рада, что вам удалось открыть эти ужасные двери.
      Двери тут же начали закрываться. Капитан едва успел их задержать.
      - Скорее выходите, пока ещё можно, - поторопил он.
      - Я тоже так думаю, - сказала дама. - Вы, конечно, капитан Энтони Бэзил Комбер?
      - К вашим услугам.
      - А это?…
      - Мисс Элизабет Уэйл и мисс Тина Зеччи.
      - Превосходно, - сказала дама. - Как раз все трое, с кем я хотела познакомиться.
      Может быть мы войдем? Я - Фелиция Брук.
      Когда все сели, мисс Брук взяла все в свои руки с той же энергией, с которой, как подумала Элизабет, она председательствовала во всевозможных женских и благотворительных союзах.
      - Когда я прочитала в «Дейли Телеграф» очень краткую заметку о неприятностях, в которые попал Роберт - даже не сообщил мне об этом - я тут же поняла, что ему понадобится финансовая помощь. Том Проктор вас возможно информировал, что Роберт в приступе сомнительного великодушия перевел все семейное состояние на мое имя.
      Я же в нем не нуждаюсь, наоборот, деньги скапливаются в банке и заставляют меня платить Бог знает какие налоги. Теперь-то, наконец, им можно найти применение. Я открыла здесь в «Банко ди Наполи» счет на тысячу фунтов и могу перевести еще, если понадобиться. Но для начала этого должно быть достаточно.
      - Более чем достаточно, - сказал капитан. - Но как вам это удалось? Ведь запрет на вывоз валюты…
      - Мне говорили, что такой запрет действительно существует. Тогда я зашла к директору английского банка и тот согласился со мной, что речь идет о критической ситуации и в этом случае запретом следует пренебречь.
      - И никаких проблем, - кивнула Элизабет.
      - Абсолютно. - Мисс Брук перенесла свое внимание на Элизабет. Ее голубые глаза были удивительно похожи на глаза Брука. - Хватило пяти минут, и все было решено.
      Я ещё раз убедилась, что интеллигентные люди всегда в состоянии понять, в чем дело. Сложнее было с вашим отцом, моя милая. Не хочу сказать, что он не интеллигентен, но исключительно упрям.
      - Твердолоб до безобразия, - кивнула Элизабет.
      - Пришлось объяснить ему, что его миссия совершенно ясна. Как британский консул он отвечает за британских подданных и их благополучие. Его собственные чувства тут совершенно не при чем.
      - И что он? - поинтересовался капитан.
      - Начал что-то говорить о суде, законах и доказательствах. Совершенно не убедительно! Никогда не думала, что доживу до того, что британский консул будет расхваливать мне достоинства итальянской юстиции. Так я ему и сказала. Вот и все, что я могу вам рассказать.
      Она встала. Остальные тоже.
      - Я в банке распорядилась, чтобы они заверили вашу подпись, капитан. на несколько дней я задержусь, так что, надеюсь, мы ещё увидимся.
      - Если вы скажете, в каком отеле…
      - Остановилась я не в отеле, а у своей старой приятельницы Элис Плант. Всем - до свидания! Полагаю, не стоит ещё раз рисковать с вашим лифтом, лучше уж я пойду пешком.
 

***

 
      - Если я вас правильно понял, - сказал мэр Трентануово, - и если в вашем распоряжении неограниченные средства, то проблема становится вполне разрешимой, хотя и по прежнему сложной. Во Флоренции найдется немало адвокатов, не обращающих внимания на мнение своего союза. Вопрос лишь в том, чтобы не выбросить денег впустую, на того, кто их съест и потом пальцем не шевельнет.
      Мэр задумался, попыхивая трубкой.
      - Думаю, в нашем случае лучше доктора Риккасоли не найти никого. Правда, характер у него не сахар, но… - Нацарапав что-то на клочке бумаги, бросил его капитану. - Это телефон его жены. Сошлитесь на меня, и она вас с ним сведет.
      Капитану показался странным такой способ ведения переговоров с адвокатом, но клочок бумаги он сунул в карман и уже направился к выходу, когда мэр сказал:
      - Я понимаю, что пока не сделал всего, что мог для моего друга Роберта. Просто сейчас всё время отнимают выборы, как только они пройдут, у меня появится гораздо больше времени. Если пройдут удачно, будет больше и возможностей. К тому же я кое-что предпринял, и хотя непосредственно Роберту это не поможет, но его противникам добавит хлопот.
      - Я не сомневаюсь, что вы делаете все возможное, - сказал капитан.
 

***

 
      У доктора юриспруденции Риккасоли не было приемных часов по одной простой причине - у него не было конторы. Встреча с ним капитана, согласованная через его жену, проходила в модном кафе на Пьяцца дела Република.
      - Он будет сидеть за столом в углу у дверей, - предупредила жена, - и будет пить шоколад со сливками.
      Как заметил капитан, адвокат добавил к этому ещё шоколадный торт со взбитыми сливками. Риккасоли оказался маленьким толстячком с быстрыми любопытными глазами и приплюснутым носом.
      - Мне очень приятно познакомиться с вами, синьор капитан. Мэр рассказал мне о вас и о неприятностях вашего друга. Вы не возражаете, если мы обсудим их через пару минут? Я хотел бы послушать музыку…
      В кафе играло трио. За роялем сидела седовласая женщина средних лет, мужчины ненамного моложе. Музыку капитан узнал.
      - Моцарт, - сказал он, когда стихли аплодисменты, энергично поддержанные Риккасоли.
      - Из увертюры «Мнимая садовница», малоизвестное произведение. Меня прежде всего интересовало исполнение.
      - Вы музыкант?
      - Был пианистом. К сожалению, на это не проживешь. Пришлось уйти и заняться правом. Вам не кажется, что эту женщину стоит послушать?
      - Прекрасно играет. Вы её знаете?
      - Это моя бывшая клиентка. Мне удалось её выручить. Смотрите, официант! Выпьете шоколаду?
      - Чаю, - сказал капитан. - С лимоном и без молока. А что она сделала?
      - Убила мужа.
      - Почему?
      - Бог её знает. Может быть, не оценил её игру на рояле. Но не будем отвлекаться от наших проблем. Кусочек торта?
      - Спасибо, - ответил капитан, - воздержусь.
      - Блюдете фигуру, понимаю. Как все англичане. Удивительно, вы все просто помешаны на фигуре и на платежном балансе. И совершенно напрасно. Что плохого - быть толстым или в долгах? Главное - не расстраиваться из-за такой ерунды. А теперь расскажите мне, в чем дело. С самого начала. - Доктор Риккасоли поддел вилкой очередной аппетитно выглядевший кусок торта и добавил: - И не упускайте ни малейших подробностей.
 

***

 
      Полковник Нобиле, начальник флорентийской полиции, изучил документы, лежавшие перед ним на столе. Он был доволен, так как они подтверждали его многолетнее и глубокое недоверие к англичанам. Инспектора, который принес документы, спросил:
      - Вы сами, инспектор, не сомневаетесь в этих фактах?
      - Нисколько, синьор полковник.
      - И какие вы из них делаете выводы?
      - Из них вытекает, что капитан Комбер - агент Интеллидженс Сервис, британской разведывательной службы.
      - Сомневаюсь, - сказал полковник. - Такие люди сидят в посольствах, чтобы иметь дипломатическую неприкосновенность. - Это тайный агент, синьор полковник.
      Донесения шлет каждый день. Адресованы они некоему Смиту, - явно условный адрес в Лондоне, и оплачивает его один известный английский еженедельник. И выяснился интересный факт. В этой газете ещё никогда не появилось ни одного материала капитана Комбера.
      - И это одно из его донесений?
      - Самое свежее.
      Полковник снова взглянул на текст, приложенный к донесению. Он начинался словами:
      «Рулада - Филигрань - Оболос» - и продолжение в том же духе, причем одни слова были длинными, другие - короткими и многие - необычными. Кончался текст словами:
      «рисунок Е8».
      - Уже расшифровали?
      - Дешифровальное отделение занимается этим, синьор полковник. Проблема в том, что это, видимо, механический код.
      - Поясните.
      - У получателя должен быть набор определенных масок, которые накладываются на массив текста определенным образом. Свободные поля масок образуют текст собственно донесения.
      - Тогда последние слова означают тип маски, которую нужно использовать?
      Хитроумная система.
      - И почти неразрешимая.
      - Если не можем раскрыть, то хотя бы прикроем, - решил полковник. - Я немедленно поговорю с британским консулом.
 

10. Харфилд Мосс и Элизабет.

      - Безграничное бесстыдство! - заявил прокурор Риссо.
      - Вы не преувеличиваете, милый Антонио?
      - Ни в коем случае. Это дискредитация, намеренная и систематическая дискредитация. - Швырнув на стол листок желтой бумаги, он ткнул в него пальцем.
      - Мне увеличили налог за мусор, потому что количество вывозимого из моего дома мусора превышает нормы, установленные городскими властями!
      - А оно действительно превышает?
      - Разумеется. Но то же самое во всех домах, но никто больше такого не получил. А вот! - он достал следующий листок. - Доплата за воду, потому что моего садовника застали с разбрызгивателем при поливке газона. Или вот - это пришло сегодня утром.
      Городской прокурор внимательно просмотрел документ.
      - Но это очевидно. На вас выписан налог с предметов роскоши, поскольку вы построили бассейн для плавания. Ну, если вы действительно можете себе такое позволить, Антонио…
      - Это не бассейн!
      - Нет?
      - Это водоем для золотых рыбок, и он там уже был, когда я дом купил.
      - И вы в нем не плаваете?
      - Он два метра в длину. Там и рыбкам негде повернуться.
      - Но почему вы думаете…
      - Ничего удивительного. Все это исходит из аппарата мэра Трентануово.
      - Полагаете, он устраивает вам своего рода вендетту?
      - Я в этом абсолютно уверен.
      - Почему?
      - В своих предвыборных речах я был просто обязан высказать по адресу его партии такое, что он мне долго не забудет.
      - Ах так, - протянул городской прокурор. Развязав шнурки, открыл лежавшую на столе папку. - Вы убеждены, что он руководствуется политическими мотивами?
      - А какими же еще?
      - Вы не забыли, что он приятель синьора Брука?
      - Понятия не имел.
      - К тому же его старый фронтовой товарищ.
      - Полагаете, тут есть личные мотивы?
      - Полагаю, мотивы тут смешанные, - сказал городской прокурор. - Он укрепил бы свой авторитет в партии, выиграй он дело в суде, точно так же, как если бы он выиграл выборы. Причем первое может здорово повлиять на второе. - Он покопался в бумагах. - Полагаю, дело нужно завершать поскорее.
      - Целиком с вами согласен. Теперь, когда есть заключение экспертов, следствие можно считать законченным.
      - Почти законченным, милый Антонио. Если бы могильщик изменил свои показания.
      Если бы, например, признал, что слышал визг тормозов на час раньше, чем утверждал, я охотно счел бы обвинение безупречным и передал дело в суд.
      - Старые люди часто путают время, - заметил Риссо. - Я прикажу допросить ещё раз.
      Вполне может случиться, что при обстоятельном допросе его показания окажутся не так однозначны, как в протоколе.
      - Я уже сталкивался с такими случаями, - подтвердил городской прокурор.
 

***

 
      Лейтенант Луко спросил:
      - Вы проверили заявление этой девушки?
      - Я сделал все, что мог, - ответил карабинер Сципионе. - Деталей установить не удалось, слишком неопределенным было само заявление. Я поговорил с девицей…
      - С Тиной Зеччи. Это, видимо, дочь Мило Зеччи, которого сбила машина. Что она вам сказала?
      - Она была в кафе неподалеку от своего дома на Виа Торта, это заведение с неважной репутацией, на него уже были жалобы. Принадлежит оно человеку по фамилии Тортони, но тот редко в нем появляется. Всем там заправляет Мария Кальцалетто…
      - Свидетельница по делу Мило Зеччи.
      - Вот именно. Тина Зеччи сообщила, что зашла в кафе в обществе молодого человека и у них произошла ссора с Кальцалетто.
      - Кто был тот молодой человек?
      - Меркурио Бронзини, приемный сын профессора Бронзини с виллы Расенна.
      - Профессора Бронзини я знаю. Насколько помню, он как-то связан с делом Мило Зеччи. напомните мне, пожалуйста.
      Сципионе неохотно сказал:
      - Мило Зеччи когда-то работал на него, и профессор Бронзини проявил участие к его семье. Как я уже говорил, произошел резкий обмен мнениями…
      - Интересное совпадение, что трое людей, причастных к делу Мило Зеччи, замешаны и в этом инциденте, вам не кажется?
      - Мне это не показалось существенным.
      - А я бы сказал, в это что-то есть.
      Лейтенант задумался, Сципионе занервничал.
      - Вы хотите, чтобы я продолжил?
      - Давайте. Итак, произошел обмен мнениями. А потом?
      - Девушка говорит, в кафе вошел какой-то мужчина.
      - Которая девушка говорит? Синьора Зеччи или Мария Кальцалетто? Выражайтесь точнее, Сципионе.
      - Прошу прощения. - Сципионе побагровел от злости и рот его под черными усами неприятно искривился. Если лейтенант это и заметил, то не подал виду. Спросил: