Тени из преисподней

      Ойстрах отдал честь и побежал выполнять приказание.
      Через несколько минут Пролович устроил генеральный смотр своей армии. Перед ним стояли семеро крепких мужчин, вселяющих уверенность и спокойствие одним своим видом. Отобрав для себя у одного из солдат шмайссер, Пролович повёл своё "войско" в поход.
      Спустя час они вышли к невзрачному чёрному дому. С первого же взгляда Пролович узнал это место и с неприязнью вспомнил, как едва спасся от злодеев, приведённых хозяином. Едва Пролович успел подумать о хозяине, как тот тотчас вышел на крыльцо. Его глубоко посаженные глаза внимательно взглянули на Проловича, и Сергей готов был поклясться, что на лице старика промелькнула зловещая улыбка.
      - Ты ещё и улыбаешься?! Ойстрах!
      - Я!
      - Окружить дом!
      - Есть!
      Когда солдаты расположились вокруг и взяли старика на прицел своих автоматов, к Проловичу подбежал Шварцкопф, посланный Ойстрахом:
      - Мой фюрер, группенфюрер спрашивает, что делать - просто повесить старика или сжечь живьём?
      Пролович вспомнил зловещую улыбку хозяина и взглянул на крыльцо, но старик уже исчез в доме.
      - Я думаю, что, - Пролович не успел договорить, потому что из разбитого окна высунулся ствол карабина, и плечо Сергея обожгло раскалённым металлом.
      Пролович схватился за рану и присел на колени.
      Увидев, что сталось с их фюрером, эсэсовцы открыли ожесточённый огонь и стали подходить к дому. Осаждённые отстреливались, но немцы постепенно подобрались вплотную, облили стены неизвестно откуда взявшимся бензином, и дом в мгновение ока окутало высокое, жаркое пламя. Изнутри послышались вопли горящих заживо людей, и вскоре воздух наполнился запахом палёного мяса.
      Через час всё было кончено, и Шварцкопф с угрюмым видом разбросал сапогами остатки дымящихся головешек. Проловича перевязали сразу после ранения, и он уже почти не чувствовал боли. Сергей понял, что до сих пор он вёл эсэсовцев в противоположную сторону от замка, потому что уже бывал в этом доме раньше, и теперь нужно было как-то объяснить причины возвращения:
      - Солдаты, я специально привёл вас сюда, чтобы сжечь этот дом! А теперь мы с вами пойдём к замку. В нём сидит Сталин. Мы убьём Сталина и выиграем войну!
      Речь Проловича была встречена всеобщим ликованием. В фанатичном экстазе Ойстрах поднял руку вверх и завопил на весь лес:
      - Хайль Гитлер!
      Остальные ответили троекратным рёвом:
      - Зик хайль!
      32
      "Жигули" быстро мчались по направлению к Витьбе. Бумагин иногда всё же немного притормаживал, опасаясь, что привязанная сверху бочка соскользнёт вниз. Но бочка была прочно закреплена и лишь время от времени громыхала на выемках и неровностях дороги. Кабцева же заботило совсем другое. Он то и дело беспокойно оглядывался на восток, где уже начал алеть нарождающийся день. Ночь подходила к концу, и им обязательно нужно было успеть приехать в больницу до восхода солнца.
      - Чёрт - светает! - пробормотал Бумагин, тоже взглянув налево.
      - Сейчас время работает против нас. Молодец, что догадался закатить бочку по срубленным стволам...
      - Надо было ведь как-то догадываться, - улыбнулся Бумагин.
      - Благодаря этой твоей отгадке мы, может быть, спасли жизнь твоему другу.
      Четверь часа спустя машина выкатилась на широкий асфальтированный двор больницы. Пронзительно взвывшие тормоза слишком резко остановили автомобиль, и бочка, не удержавшись на крыше, накренилась вперёд. Ещё через мгновение лопнула и так уже до упора натянутая верёвка. Бочка рухнула вниз, разбила лобовое стекло и со страшным скрежетом покатилась по асфальту. Кабцев и Бумагин, отделавшись лёгким испугом, тут же выскочили из машины и побежали вслед за бочкой.
      В фойе больницы загорелся свет, и на крыльце появился Боченко:
      - Это вы, Александр Фёдорович?
      - Да, - откликнулся Кабцев.
      - А что это за грохот?
      - Мы здесь кое-какой подарок привезли. Но одним нам с Бумагиным будет нелегко его внести, так что, может, поможете?
      - Что за подарок? - удивился Боченко и подошёл поближе.
      - В этой бочке хранится очень много тайн. Мы должны внести её в больницу и там вскрыть, - пояснил Кабцев.
      - А нельзя ли поконкретнее? - спросил Боченко, подозрительно покосившись на бочку.
      - Немного терпения - и вы всё узнаете, - заверил его Александр Фёдорович.
      Наконец, Боченко сдался, разбудил двух санитаров и они впятером, не без труда, вкатили бочку в кабинет.
      - Даже не знаю, как мы вдвоём подняли бочку на машину - я её сейчас и впятером еле несу, - шепнул Бумагин на ухо Кабцеву.
      Бочку поставили в самом центре кабинета, и теперь главврач молча ожидал дальнейшего развития событий. Санитары изумлённо разглядывали перепачканных с ног до головы глиной и землёй странных посетителей своего начальника.
      - У вас есть пилка по металлу? - спросил Кабцев у Боченко.
      - Есть. Принести? - спросил один из санитаров.
      - Если можно, - кивнул головой Кабцев.
      Санитар вскоре вернулся. Было хорошо заметно, что у него в глазах появился какой-то подозрительный блеск. Кабцев внимательно взглянул на санитара, криво улыбнулся и спросил:
      - Вы, может быть, думаете, что в этой бочке клад?
      Санитар глупо улыбнулся и пожал плечами, всем своим видом показывая, что именно так он и думает.
      - В таком случае я вас очень сильно разочарую - в любом случае, золота мы здесь не найдём.
      Санитар промолчал, но уходить явно не собирался.
      Кабцев выразительно взглянул на Боченко. Тот всё понял без слов и попросил обоих санитаров выйти. Те недовольно переглянулись, но всё же вышли в коридор. Там между ними завязался оживлённый спор, нечленораздельные отголоски которого проникали даже через дверь.
      - Быстрее, Бумагин - отпиливайте верх! Нам нельзя терять ни минуты! потребовал Кабцев.
      Бумагин принялся за дело. Так и не дождавшись никаких объяснений, Боченко довольно сухо спросил:
      - Может, вы всё же поясните, что сейчас происходит в моём кабинете?
      Кабцев пристально посмотрел на главврача, немного помедлил и, наконец, решился:
      - В этой бочке находится Зло.
      - Какое Зло? Не говорите аллегориями!
      - Это не аллегория. В этой бочке то, что погубило Санееву, её мать и, возможно, ещё очень много других людей. В этой бочке тот самый маньяк, о котором рассказывали Санеева и Пролович.
      - Но... Как же вам удалось его поймать?!
      - Это уже не столь важно. Мы его вычислили.
      - Но... Ведь в этой бочке нет воздуха?! Как же он там дышит?
      - Минутку терпения...
      - Александр Фёдорович - из бочки вытекает какая-то жидкость! - перебил Бумагин.
      - Жидкость?! Неужели мы ошиблись?! - в отчаянии воскликнул Кабцев, подумав о том, что бочка и в самом деле весила слишком много для одного Клименчука.
      Но Бумагин уже закончил работу и сбросил спиленную крышку на пол.
      Боченко подошёл поближе и тут же в ужасе отпрянул назад:
      - Вы его убили?!
      - Он здесь, - растерянно пробормотал Бумагин и тоже отошёл вглубь комнаты.
      Кабцев быстро подбежал к бочке и заглянул внутрь. В нескольких сантиметрах от поверхности под слоем желтоватой маслянистой жидкости виднелась человеческая голова.
      - Неужели нас кто-то опередил?! - прошептал Кабцев и опустился на стул.
      - Что вы хотите этим сказать?! - нервно спросил окончательно сбитый с толку Боченко.
      - Я отправляюсь будить Проловича - уже подходит время, а вы пока побудьте здесь. Бумагин, будьте осторожны - если Он всё же встанет, а может случиться и это, вот вам мой конденсатор. Он его остановит, - сказал Кабцев и, не ответив на вопрос главврача, вышел из кабинета.
      - Я требую пояснить мне, что здесь происходит! - заорал Боченко.
      - Не кричите, иначе сюда прибегут ваши санитары, а они нам сейчас не нужны, - спокойно заметил Бумагин.
      - Что это значит?
      - В этой бочке находится энергетический вампир. Это он погубил Санееву.
      - Что за бред?! - Боченко подошёл к самому краю бочки и вновь заглянул внутрь.
      - Я думаю, что нам надо держаться подальше от этой бочки, пока не вернётся Александр Фёдорович! - повысил голос Бумагин.
      - Я сам привык решать, как мне поступать! Кстати, а что это вы всё время потираете свои руки?
      - Эта жидкость... Она очень вонючая... Что это?! - с ужасом закричал Бумагин и протянул Боченко свои руки, окрасившиеся в светло-коричневый цвет.
      - Болят?
      - Нет, только жгут.
      - Похоже, что в бочке нефтепродукты и ещё что-то! Неужели вы этого не знали? - спросил Боченко и на всякий случай подошёл поближе к двери.
      - Откуда мне было это знать, если мы обнаружили бочку всего несколько часов назад?! Вы лучше скажите, что будет с моими руками?
      - Вымойте их с мылом под краном. Постепенно это пройдёт. А ведь вы, Бумагин, всё же убили этого несчастного. Интересно, а что вы хотите от меня? - Боченко приоткрыл дверь и с удовлетворением заметил, что оба санитара находятся в коридоре.
      - Что вы несёте?! - вскипел Бумагин и шагнул к главврачу.
      - Иванцов! Смолин! Сюда! - заорал Боченко и выскочил в коридор.
      Оба санитара тут же поспешили на его зов.
      Бумагин быстро запер дверь изнутри и стал думать, что делать дальше.
      - Они убили человека и привезли его сюда в бочке, наполненной неизвестно чем. Нужно вызвать милицию! - торопливо объяснял Боченко.
      - Не сходите с ума! Всё это - плод вашего воспалённого воображения! крикнул через дверь Бумагин, пытаясь переубедить санитаров.
      - Что будем делать? - спросил Иванцов.
      - Надо ломать дверь! - предложил Смолин, привыкший за годы работы полагаться лишь на собственную физическую силу.
      - Тогда уйдёт другой - Кабцев! - возразил Боченко.
      - Куда он уйдёт ? Догоним! - заверил Смолин.
      - А вдруг у него пистолет? Да и машина у них во дворе стоит. Так, Смолин - иди в третью палату и попытайся скрутить Кабцева, а мы с Иванцовым займёмся этим. Но только смотри - осторожно!
      - Сделаем! - кивнул головой Смолин и оптравился в палату Проловича.
      Кабцев испробовал всё возможное и весь покрылся потом, но Пролович не просыпался. Более того - организм Сергея впал в странную, глубокую кому. Со стороны Пролович вообще мог бы показаться мертвецом, если бы не едва различимые биения сердца и колебания осциллографа, указывающие на период быстрого сна. "Надо везти Сергея в реанимацию или же попробовать прямой разряд в мозг!" - Кабцев хотел выбежать в коридор, чтобы позвать кого-нибудь на помощь, но в дверях выросла крепко сбитая фигура Смолина:
      - Куда ета вы таропитесь?
      - В чём дело? Ты пьян?! - раздражённо спросил Кабцев, удивлённый необычной развязностью санитара.
      - Я не пьяный, а вот вам прыдецца задержацца! - ухмыльнулся Смолин и шагнул вперёд.
      - Отойди, дурак! Проловичу стало плохо, и мне нужно сообщить об этом Боченко, потому что больного, скорее всего, придётся везти в реанимацию.
      - Астарожней з дураком! Праловичу плоха? А можа вы и яго - таго?! Смолин провёл ребром ладони себе по шее и многозначительно посмотрел на Кабцева.
      - Что-о-о?! Сейчас же отойди от двери, если не хочешь, чтобы у тебя были крупные неприятности! - потребовал Александр Фёдорович, окончательно решив, что Смолин просто напился.
      - А вот ета видев, прафесар?! - Смолин скрутил фигу и сунул её под нос ошеломлённому Кабцеву.
      - Убери руки, пьяная скотина! Если Пролович умрёт - ты сядешь! вспыхнул Александр Фёдорович и ударил Смолина по протянутой фиге.
      - Ах ты сука! Ты бицца, да? Да я тябе, мать тваю! - Смолин выругался и с силой толкнул Кабцева в грудь.
      Александр Фёдорович пошатнулся и упал на пол. Почти тут же Смолин всем телом грузно навалился на него сверху, выверенными движениями заломил руки и быстро связал их полотенцем, которое снял со спинки кровати Проловича...
      Бумагин понимал, что должен как-то предупредить Кабцева, но в палату Проловича можно было пройти только через коридор, а в коридоре Валерия поджидали главврач и санитар.
      - Открывайте - вы всё равно проиграли! - потребовал Боченко и в дверь начали колотить чем-то тяжёлым.
      - Это мы ещё посмотрим! - огрызнулся Бумагин и подбежал к окну, намереваясь с разбега высадить раму.
      Раздался звон стекла, но нога при ударе неловко застряла между наружным и внутренним окном и Валерий неожиданно оказался в западне. Почти тут же дверь слетела с петель, и в комнату ворвались Боченко и Иванцов.
      - Держи его! - закричал Боченко, и Иванцов навалился на Бумагина и выбил у него из рук конденсатор.
      Валерий пробовал сопротивляться, но застрявшая нога сделала своё дело силы были слишком неравными.
      - А теперь взгляни в бочку, - сказал главврач, когда Иванцов плотно связал Бумагина.
      Санитар заглянул внутрь, побледнел и тут же отскочил прочь:
      - Т-там... Т-там труп!
      - Они погрузили его в эту гадость, чтобы труп нельзя было опознать. Надо быстро вытащить его наружу! - предложил Боченко.
      - Но жидкость загадит пол!
      - Чёрт с ним! Главное - спасти труп от этой дряни. Опрокидывай бочку.
      - Оставьте бочку в покое! - закричал Бумагин, похолодев при мысли о том, что может случиться в случае пробуждения зомби.
      - Вот ещё! Чует, гад, что ничего у них не вышло! - Иванцов резко толкнул верхний край, бочка накренилась, упала на пол и покатилась по кабинету, брызгая во все стороны разливающейся жёлтой жидкостью.
      - Идиоты! Это же зомби! Если он сейчас проснётся, нам с вами не поздоровится! - предупредил Бумагин.
      - Как же - испугал! Очень страшно! Ты под дурака-то не коси - не похоже! - зло ответил Иванцов и, намотав на руки тряпки, принялся вытаскивать труп...
      33
      Вблизи замок представлял собой угрюмую каменную развалину, которая до самой крыши была покрыта густыми клочьями голубоватого лишайника. Узкие, готические окна казались маленькими трещинами на фоне огромной, неровной стены.
      - Мой фюрер, мы пойдём все сразу или пошлём кого-нибудь на разведку? спросил Ойстрах.
      - Не стоит всем рисковать. Пошлите одного из солдат. Но только пусть он будет предельно осторожен, - ответил Пролович после минутного раздумья.
      - Яволь, мой фюрер. Гюнтер!
      - Я! - отозвался один из солдат.
      - Ты слышал приказ фюрера?
      - Йа!
      - Тогда в путь! - Ойстрах похлопал солдата по плечу, и тот пошёл в сторону замка.
      Некоторое время было тихо, а затем неожиданно раздался крик Гюнтера, полный нечеловеческого ужаса. Фельдфебель вскочил на ноги с намерением выпустить по освещённому окну замка целую обойму, но Пролович успел выбить у него автомат:
      - Отставить! Не надо выдавать себя врагу раньше времени. Всем приготовиться к бою! Сейчас мы отомстим за нашего славного солдата Гюнтера! Нет, уже не солдата, а фельдфебеля Гюнтера - я присвоил ему это звание посмертно!
      Немцы мрачно выслушали обращение Проловича, но открыто никто не высказал своего недовольства.
      Выстроившись в цепочку, они осторожно пробирались к замку, готовые в любое мгновение изрешетить всё вокруг своими шмайссерами. Через несколько шагов фельдфебель Шварцкопф предостерегающе поднял руку вверх и замер на месте. То же сделали и остальные.
      В полной тишине можно было различить чьё-то чавканье, изредка перемежевающееся со странным, приглушённым хрустом.
      Осторожно прокравшись вперёд, немцы и Пролович увидели прямо перед замком большую поляну. В центре поляны сидела огромная крыса и аппетитно грызла человеческие кости - это было всё, что осталось от Гюнтера. "А ведь это та самая крыса, которая сожрала мой рабочий телефон", - вспомнил Пролович и тут же скомандовал:
      - Фойя!
      Он и сам яростно нажал на курок, и семь стволов осыпали гигантского грызуна раскалённым металлом.
      Взревев от боли, крыса привстала на задние лапы и принялась искать невидимого врага. Наконец, грызун заметил вспышки выстрелов и ринулся в кусты. Солдаты продолжали стрелять, но все пули отскакивали в стороны, словно кожа крысы была изготовлена из легированной стали.
      Первым не выдержал Шварцкопф. Бросив автомат, фельдфебель схватился руками за голову и побежал прочь. Крыса в три прыжка настигла свою жертву, повалила фельдфебеля на землю и, прокусив каску, вогнала два своих острых резца прямо в череп несчастному завоевателю. Затем встала на задние лапы, выковыряла застрявшую в зубах каску передними и приготовилась к новой атаке.
      Но Ойстрах уже успел достать две гранаты и теперь с силой швырнул их в сторону грызуна. Раздались два оглушительных взрыва, и всё вокруг исчезло в облаках густого, чёрного дыма. Когда дым рассеялся, Пролович увидел крысу, безжизненно лежавшую на земле. Гранаты разломали её пополам и обнажили внутренности, состоящие из многочисленных болтов и шестерёнок. Крыса оказалась механической.
      "Так вот почему от неё отскакивали пули!" - догадался Пролович и поднял руку вверх, чтобы приказать Ойстраху вести солдат в атаку на замок. Но в этот момент из-за кустов вышел Гитлер. У Гитлера было синее лицо и удивительно знакомы, жёлтые глаза. От удивления Ойстрах раскрыл рот и принялся смотреть то на Проловича, то на Гитлера, не зная, какой из фюреров - настоящий.
      - Это не фюрер! Я - ваш фюрер! А это - человек из внешнего мира! закричал Гитлер и показал пальцами на Проловича.
      Сергей ничего не чувствовал, но по разъярённым лицам солдат понял, что вновь принимает прежний облик...
      - Фойя! - крикнул Гитлер и вновь показал пальцем на Проловича.
      Но Сергей начал стрелять первым. Ойстрах и два ближайших к нему солдата сразу же упали в траву, а остальные залегли рядом с новым фюрером. Пристегнув свежий магазин, Пролович вновь открыл огонь и стал отходить к лесу. Солдаты тоже начали стрелять и вокруг Проловича засвистели целые тучи пуль. Неожиданно ему наперерез выбежали два немца, и Сергей, не задумываясь, полоснул по ним длинной очередью. "Ещё два готовы! Сколько же осталось?" попытался вспомнить Пролович, понимая, что от этого сейчас зависит очень многое. "Двух сожрала крыса, Ойстраха и ещё двух я застрелил сразу. И теперь двух. Всего семь! Значит, больше ни одного не осталось?! Один Гитлер! Теперь мы ещё посмотрим, кто кого!" - обрадовался Пролович и, взяв автомат наперевес, медленно пошёл в сторону замка.
      Вокруг не было ни единой живой души. Исчезли даже трупы немцев, хотя Сергей был абсолютно уверен в том, что всего пару минут назад они лежали под этим кустом.
      Сергей осторожно приблизился к замку. Массивные, почерневшие от времени ворота были наполовину открыты и Сергей вошёл внутрь.
      Внутри замок оказался похожим на самый обыкновенный православный храм: стены были богато украшены позолотой, с потолка свешивались тяжёлые люстры с сотнями зажжённых свечей, а в самом центре был расположен аналой, украшенный искусно расписанными иконами.
      Иконы тоже показались Сергею знакомыми - вот апостол Павел, вот Богородица с Христом. Но всё же что-то было не так, и Пролович вгляделся в иконы более пристально. Изображённые на них лица напоминали негативы, потому что тёмные и светлые части словно поменялись своими местами. К тому же Сергей обратил внимание на лицо женщины, с которой писали Богородицу. Казалось, что оно буквально дышит всеми земными пороками. Пролович взглянул на то место, где только что видел Христа и в ужасе отшатнулся в сторону - у младенца вместо носа было синее свиное рыло. Заметив испуг Проловича, младенец хрюкнул и весело подмигнул.
      - Прочь, Сатана! Тебе не место в святом храме! - крикнул Пролович и отступил под защиту большого, золочёного креста, прикреплённого к стене.
      Младенец лишь злобно хихикнул и прыгнул из иконы на пол. Чтобы обрести уверенность, Сергей ещё раз взглянул на крест и едва не потерял сознание крест был ПЕРЕВЁРНУТЫМ.
      - Ну что, человек - ты сам пришёл в моё логово! Здесь ты умрёшь и станешь таким же, как и я! - пропищал младенец, мерзко хрюкнул и стал прямо на глазах у Проловича расти вверх и в стороны.
      Через мгновение перед Сергеем стоял Клименчук и смотрел на него злобным, не знающим пощады взглядом ядовито-жёлтых глаз.
      - Ты меня искал? - насмешливо спросил Клименчук.
      - Д-да, - с дрожью в голосе ответил Пролович, потому что эти жёлтые, змеиные глаза внушали ему почти непреодолимый страх.
      - Зачем?
      - Ты убил Лиду!
      - Да. А теперь я убью и тебя! Но вначале поясни, зачем ты сюда пришёл?
      - Я пришёл, чтобы избавить мир от Зла! - твёрдо сказал Пролович и овладел собой.
      Клименчук захохотал мерзким смехом и через мгновение превратился в разъярённого льва, состоящего из чистого золота. Пролович вскрикнул и изо всей силы взмахнул руками.
      Сергей сделал это вовремя, потому что лев едва не достал его в прыжке лапой. Пролович метался под самым потолком, пытаясь найти хоть какой-нибудь выход наружу, а внизу в бессильной ярости бесновался лев. Сергей неосторожно пролетел возле одной из больших колонн, и оттуда к нему тотчас же протянулись десятки золотых рук. Оглянувшись, Сергей понял, что его пытаются поймать маленькие черти, которых он вначале принял за херувимов.
      Неожиданно всё стихло, словно по мановению волшебной палочки. Маленькие черти вновь стали недвижимыми, а лев замер посреди антихрама. Сергею даже показалось, что его враг потерял способность двигаться, но потом Пролович понял, что Клименчук просто внимательно прислушивается.
      Наконец, лев громко зарычал и принялся яростно выкрикивать отрывистые и зловещие заклинания. Половые плиты в углу разъехались в стороны, и оттуда вышел чёрный человек, уже хорошо знакомый Проловичу.
      - Стань у дверей и не выпускай его до моего возвращения! - приказал лев, стал прозрачным и почти тут же исчез.
      Чёрный человек на мгновение обнажил свои ослепительно-белые клыки и занял своё место у входа. Черти ожили, и к Сергею вновь потянулись их мерзкие, маленькие руки.
      34
      Главврач и Иванцов молча разглядывали лежащий на полу труп. Он был совсем свежим - по крайней мере, нигде нельзя было заметить слишком явных признаков начавшегося разложения.
      - А жмурика не иначе, как на этой неделе убили, а? - спросил Иванцов и сбросил с рук тряпки.
      - Похоже на то. И что же вы хотели делать с трупом у нас? - Боченко подошёл к Бумагину вплотную и насмешливо посмотрел ему в глаза.
      - Мы собирались его уничтожить, - спокойно сказал Бумагин.
      - Но вы его и так уничтожили.
      - Это не совсем то, что вы думаете. Это зомби.
      - Ты опять за своё?! - вскипел Иванцов.
      - Одного я не пойму - зачем вы притащили сюда эту бочку? Ну залили вы труп кислотой или керосином, так и зарыли бы где-нибудь! Он бы разложился и все концы в воду.
      - Я ещё раз говорю - это не совсем труп! - вышел из себя Бумагин.
      - Так может это он просто прилёг отдохнуть? - хмуро спросил Иванцов и вновь подошёл к трупу.
      - Побудь пока здесь, а я схожу и позвоню в милицию, - сказал ему Боченко и вышел в коридор.
      - И чем он тебе помешал, этот жмурик, а? - допытывался Иванцов, осторожно обходя вокруг трупа.
      Внезапно санитар вскрикнул и отскочил назад - из груди трупа вырвалось лёгкое шипение.
      - Я же говорил - это зомби! Он просыпается! Развяжи меня! Быстрее! закричал Бумагин.
      Но труп не подавал никаких признаков жизни и Иванцов, взяв себя в руки, недовольно огрызнулся:
      - Сейчас - разбежался! Это просто воздух из него вышел. Сейчас милиция приедет - они тебя и развяжут. Подожди немного!
      Иванцов подошёл к окну, пнул ногой осколок разбитого стекла и раздражённо заметил:
      - И стекло, падла, зря бил - всё равно ведь попался! А теперь его нигде не найти!
      - Ничего - подсуетишься и найдёшь!
      - Ты рот закрой!
      Иванцов продолжал смотреть на улицу, а Бумагин покосился на труп. Больше всего ему сейчас хотелось, чтобы милиция приехала как можно быстрее зомби, пока что тихо лежащий на полу, не внушал никакого доверия. От него так и веяло чем-то зловещим и угрюмым. Видимо, те же чувства испытывал и Иванцов, потому что недовольно пробурчал, не отрывая глаз от больничного двора:
      - Приволокли сюда этого жмурика, и мне теперь даже заходить в кабинет будет противно.
      Бумагин вновь взглянул на труп и от страха у него перехватило дыхание зомби уже успел подняться и теперь смотрел на Иванцова полным ненависти взглядом ядовито-жёлтых глаз. Нужно было как-то предупредить санитара, но Валерий не мог ничего сказать из-за парализовавшего его ужаса. К тому же Бумагин не мог даже сдвинуться с места, потому что Иванцов накрепко привязал его к батарее центрального отопления.
      Зомби медленно подошёл к санитару и положил ему на плечо свою тяжёлую, ледяную руку. Иванцов вздрогнул, вжал голову в плечи, словно почувствовал, что сзади стоит монстр. Клименчук поднял вторую руку и вцепился Иванцову в шею. Санитар взревел от страха и попытался сбросить с себя противника. Но тот неумолимо сжимал руки-клещи и Иванцов стал медленно оседать на пол.
      - Эй, кто-нибудь - помогите! - закричал Бумагин, пытаясь разорвать впившиеся в кожу верёвки.
      Иванцов уже хрипел и с его губ стекала тонкая кровяная струйка.
      - Боченко! - взвизгнул Валерий, понимая, что ещё немного и помогать санитару будет поздно.
      - Что здесь происходит? - главврач вбежал в палату и тут же нерешительно остановился у входа.
      Вначале Боченко решил, что Бумагин каким-то образом вырвался на свободу, но потом, взглянув на привязанного к батарее Валерия, он окончательно растерялся.
      - Помогите санитару! Осторожнее - ожил зомби!
      - Как - зомби?!
      - Быстрее - не стойте столбом! - требовал Бумагин, не без оснований опасаясь, что после санитара Клименчук займётся другими.
      - Что же мне делать? - растерянно спросил Боченко и с глупым видом взглянул на Бумагина.
      - Да хоть стулом его огрейте, что ли! - подсказал Валерий, взбешённый бестолковостью главврача.
      Боченко кивнул головой, взял в руки стул и сделал несколько шагов в сторону зомби. Клименчук оставил свою жертву, выпрямился во весь рост, презрительно взглянул на дрожащего главврача и засмеялся жутким, лающим смехом. Боченко вздрогнул, выронил стул и почти инстинктивно отбежал к двери.
      - Не бросайте меня - я же связан! - закричал Бумагин.
      - Но... Но это же мертвец... Живой мертвец, - пробормотал Боченко и выскочил в коридор, оставив истекающего кровью санитара и привязанного к батарее Бумагина на произвол судьбы.
      Клименчук подошёл к дверному проёму, поставил дверь на место и забаррикадировал её изнутри небольшим шкафчиком, стоящим возле стены, а затем повернулся к Бумагину. Валерий с ужасом взглянул в змеиные, не знающие пощады глаза зомби и ему захотелось провалиться куда-нибудь под землю. Клименчук что-то невнято и злобно прошипел и медленно пошёл прямо на Валерия. Бумагин закрыл глаза и со страхом ожидал конца.
      Медленно, ужасно медленно тянулись секунды. Приглушённые шаги смерти раздавались всё ближе и ближе, пока Валерий не почувствовал, что зомби, внушающий нечеловеческий страх, стоит прямо над ним...
      Пролович нарезал круги в воздухе возле главного алтаря, увенчанного невероятно блестящим, металлическим крестом, а внизу, у входа, молча стоял трёхметровый чёрный страж. Сергей чувствовал, что с каждым взмахом теряет силы, а в мышцах постепенно накапливается боль, пока ещё слабая, но со временем грозящая стать нестерпимой. Пролович взмывал под самый купол и тыкался во все боковые окна-амбразуры, но нигде не мог найти выхода - все отверстия были наглухо закрыты массивными золочёными решётками с изображением перевёрнутых крестов и пентаграмм.
      - Ты зря мечешься, человек. Ты сам пришёл туда, откуда уже нет пути назад. Ты сам выбрал себе эту дорогу, - раздался чей-то тяжёлый, мерный голос.
      - Кто ты? - спросил Сергей и огляделся.
      - Посмотри вниз и ты меня вспомнишь, - ответил голос.
      Внизу стоял лишь молчаливый гигант, да и голос лился откуда-то из-под самого потолка.
      - Где же ты? - Пролович вновь оглянулся вокруг.
      Голос умолк и в здании вновь установилась гнетущая тишина.
      "А что, если выломать один из антикрестов и перевернуть его вверх ногами? Тогда получится нормальный христианский крест. Может быть, он пригодиться мне в борьбе с гигантом?" - подумал Пролович и подлетел к главному алтарю, который увенчивал самый массивный и, вместе с тем, слабее всего прикреплённый, блестящий антикрест. Сергей вцепился в него обеими руками и где-то под куполом тут же раздался зловещий звон невидимого, гнусавого колокола.
      Поднялся ветер и быстро задул все свечи. Золотые черти под потолком вновь ожили и заунывно взывали на десятки разных голосов. Чёрный гигант широко раскрыл свои ноздри, с шумом втянул воздух, беспокойно прислушался и под куполом опять зазвучал всё тот же размеренный, могильный голос:
      - Не трогай адский меч - или тебя ждёт смерть!
      Пролович с удвоенной энергией принялся раскачивать антикрест из стороны в сторону, но вскоре почувствовал, что ему не хватает сил.
      Здание тем временем наполнилось едким дымом, пропиталось резким смрадом горящей серы, и вскоре Пролович с трудом различал даже ближайшие к нему предметы.
      - Отпусти меч, несчастный! - взвыл могильный голос, и Сергей почувствовал, как чёрный человек поднялся вверх и с бешеной скоростью принялся кружиться вокруг алтаря, со свистом рассекая воздух.
      "Меч? Почему меч? Меч!" - догадался Сергей и потянул антикрест не в сторону, а вверх. Раздался мощный раскат грома, из-под пальцев Проловича брызнули ярко-зелёные молнии. Через мгновение Сергей держал в руках длинный, острый меч. Ослепительно сверкающее лезвие вновь осветило зал и, казалось, разогнало дым.
      Чёрный человек прекратил своё вращение и со стоном застыл напротив Сергея. Пролович первым бросился в бой, взмахнул огненным мечом и две обугленные чугунные половины со звоном упали на каменный пол. Золотые черти вновь ожили и горестно завыли.
      - Молчать! - рявкнул Пролович и опустился вниз, крепко сжимая в руках своё оружие.
      Черти испуганно притихли и злобно следили за ним своими маленькими, золотыми глазками. Пролович для острастки срезал нескольких из них с колонн и, убедившись в силе меча, принялся искать икону, из которой появился Клименчук.