Великий Хау Бен (Исторические корни башкордско-английского языка и мифологии)

      СРАВНИТЕ:
      в древне-индийском - brahanti
      brah+ anti ``они несут'',
      башкордск, ``бара+ анда''
      в древне-немецком ant+ (ср.: hem+ ant ``они берут''),
      в латинском - unt+ (reg+ unt - ``они управляют'').
      Доказать, что все эти формы окончаний 3-го лица множеств, числа в трех древних языках (ареально удаленных друг от друга на многие тысячи километров), произошли от башкордского ана теге - ``вон-тот'', не составляет никакого труда. В языке англов, фонетика языка которых тождественна языку башкордов, мы не имеем так называемые формы onti, как окончания 3-го лица множественного числа, а наоборот, в английском языке мы имеем предлоги места - Prepositions of Place, - on, under, in и предлоги направления - Preposition of Direction, into, out, of, совпадающие, а следовательно, идентичные предлогам места и направления в современном башкордском языке.
      То же самое мы находим и в современном немецком языке, где предлог ebenda - ``там же'' совпадает с башкордским наречием бында - [тегенд~е].
      Нет ничего удивительного в том, что подобное соответствие башкордским предлогам и наречиям мы находим и во французском языке, в котором союз dans ``в, на, по'', полностью соответствует башкордскому наречию шунда, сравните:
      франц.: dans la court - во дворе
      башкорд.: шунда [к~ерт~е] - [л~е].
      Союз da - dort - ``там'', имеется и в немецком языке.
      Суть проблемы заключается в том, что те формы окончания глаголов 3-го лица, существовавшие в древних арийских языках, уже имеются в своем, как это теперь становится ясным, первоначальном виде, в башкордском языке, где они являются притяжательным местоимением 3-го лица: [уны~н], [уны~кы]. Например: [уны~н] атлауы - ``его хождение (оного походка)'' или [уны~н ~ейбере] - ``его вещь''. Притяжательная форма местоимения 3-го лица - [уны~н] в башкордском языке, в современном французском языке приобрело форму глагола - ``иметь'' для 3-го лица в Present Indefinite, сравните ils ont - ``он имеет''.
      Изучая грамматику палеоазиатских языков и сходных с ними языков индейцев Северной Америки, многих австралийских и африканские языков, ученые-языковеды обнаружили, что синтаксический строй этих языков еще не знает раздельных частей речи и раздельных членов предложения, которое строится путем комбинирования основ или корней без их морфологического оформления. Поэтому подобный синтаксический строй получил название - инкорпорированного.
      В отдаленном историческом прошлом, на определенном этапе развития человеческого мышления, во всех современных индоевропейских языках отсутствовала морфология, точно так же, как это отсутствие морфологии мы наблюдаем в некоторых современных палеоазиатских языках. Но по мере развития человеческого мышления, наступает, как писал И.И.Мещанинов: ``...рост синтаксического построения и развиваются обусловленные им разновидности грамматических средств. Заложенные прежде зачатки синтаксиса в скрытом виде (подчеркуто автором) инкорпорированного слова - предложения, затем, при его разложении, выступили наружу. Предложение оказалось разбитым на главные его члены, т.е. создано предложение как таковое с его синтаксическими правилами, хотя бы и весьма своеобразным, с точки зрения синтаксиса европейских языков. Получило свое своеобразие и выделившееся в предложении слово'' (См. И.И.Мещанинов. ``Проблемы развития языка''. Л. 1975. с. 119.).
      К словам И.И.Мещанинова необходимо добавить, что этот процесс расслоения инкорпорованного предложения и разложения его по частям речи, проходил крайне неравномерно, даже в системе какого-либо одного, отдельно взятого древнего языка. Иными словами, абсолютно несерьезно и даже глупо искать и требовать единого типа морфологии для башкордского, английского и кордского языков на том основании, что эти три языка своим современным происхождением обязаны разложению некогда общего для них, родного праязыка. Поскольку, само развитие любого языка (в данном случае распадение языка инкорпорированного типа), не происходило одновременно в один и тот же исторический момент, в одном и том же географическом регионе Евразии, а прямо наоборот, одни носители этого языка ушли в Скандинавию (англы), другие в Месопотамию (корды), а так-как сама миграция этноса из одного географического региона в другой занимает определенный период времени, то и различия в структуре слова, формах словоизменения и способах выражения тех или иных грамматических значений в этих языках должны и будут различаться. Верность тезиса об исторически сложившемся различии морфологии в башкордском, английском и кордском языках, лучше всего продемонстрировать на классическом примере, являющемся общим одновременно для трех вышеуказанных языков. Возмем английский глагол be, которому в кордском языке соответствует глагол буйинбун, а в башкордском языке глагол бул - ``быть'', и как видим, несмотря на то, что этот глагол имеет различную морфологическую форму, которую он приобрел по причинам историческим, сам смысл, сама идея, которую этот глагол несет в себе, передается им в полной мере одинаково для всех трех языков.
      Далее, Perfect Continious Tenses в английском языке образуется при помощи вспомогательного глагола have been, которому соответствует в современном кордском языке глагол [h~ебун] - ``быть, иметь, наличествовать'', употребляемый для выражения давно прошедшего времени. В башкордском языке смысловое понятие, тождественное Perfect Continious Tenses в современном английском языке, передается служебным словом буйе - ``на протяжении чего-либо, в течении, в продолжении''. Нет необходимости доказывать, что и башкордское буй-буйе и кордский глагол [h~ебун-h~ебуйы], и английское have been, происходят из единого корня уже существующего слова в древнем и родном для башкордов англичан и кордов праязыке. Однако, особая древность башкордского языка даже по отношению к родственными языками англичан и кордов проявляется и здесь. Так, в башкордском языке глагол бул является фонетическим дериватом указательного местоимения был - ``это''. Для того, чтобы читателю стало понятно, о чем идет речь, мы приведем высказывания академика Н.Я. Марра по этому трудному для изучения вопросу: ``Постепенно из частей предложения выделяются имена, которые служат основою для образования действия, т.е. глаголов переходных и впоследствии непереходных''. ``...Глаголов вовсе не было раньше; действие или состояние выражалось в результате комбинации требуемого для выражаемого состояния или действия имени в окружении других имен, служебных элементов''. ``Местоимение'',- по словам Н.Я.Марра,- ``предшествует непосредственно образованию морфологии глаголов, именно их так называемому спряжению. Таким образом, первично имя, существительное ли оно было или прилагательное, равно местоимение и глагол. не различались формально''. (Слова Н.Я.Марра цитируются по книге И.И.Мещанинова ``Проблемы развития языка'', стр. 136-137).
      И действительно, в английском языке мы не находим какого-либо местоимения be, однако, это местоимение был сохранилось в языкебашкордов, что является архаизмом, показывающим древность языка башкордов Урала, по сравнению с английским языком.
      Вместе с тем, несмотря на то, что башкордский глагол бул - ``быть'' и его форма буйы (как и кордском языке глагол буйин - бу и в английском глагол be-been) является показателем времени ([~о~с к~он] буйы - ``в течении трех дней''), этот глагол сохранил в башкордском языке и свою более раннюю функцию как понятия ``длины, протяженности'' какого-либо материального объекта. Например: буй [быс~кы] - ``продольная пила'', [о~зон] ([~ксы~с~ка]) буйлы кеше - ``высокого (низкого) роста человек''. Этой ``формы'' глагола be мы в английском языке не находим, несмотря даже на то, что формы наречия - adverb ``by'' и предлога буйына и в английском и башкордском языках полностью совпадают, сравните: by the land - ялан буйлап, by the river side - [йыл~га] буйлап. Поскольку целью данной книги является изучение башкордского языка в сопоставлении его с мифологией, то, безусловно, такой важный вопрос, как совпадение в языке таких частей речи как местоименного существительного был и глагола бул, существительного был и глагола бул, а также существительного буй и наречия буйы, требует разъяснения причин своего возникновения.
      Каждый исторический этап развития человеческого мышления отражается в языке, и следовательно, не распознавание частей речи (местоимения - глагола) свидетельствует о той ступени человеческого сознания, когда глагол мыслился натурально, иными словами, глагол мыслился не как абстракция, а был наделен в представлении древних людей материальными качествами. Например: [бо~з] ``лед'', который по весне трескается, ломается и [бо~з] - ``ломать''; тел ``язык''; [тел~еу] - ``желать''; tell - ``говорить'' (англ); йеуеш ``мокрый''; wash - ``мыть, стирать'' (англ); ит - ``мясо''; eat - ``есть'' (англ).
      Этот интересный вопрос не может быть полностью раскрыт методом изучения грамматического строя того или иного языка, поскольку не языкознание, а философия и психология являются теми научными дисциплинами, которые занимаются изучением законов развития человеческого мышления.
      Действительно, если мышление человека не различает частей речи, то это говорит о том, что человек не достиг понимания различий между причиной и следствием, между явлением и его смыслом. Все этот происходит потому, что человек той далекой эпохи не знал различия между материальным и духовным; и даже душа человека, как это четко зафиксировано в эпосе Урал-батыр, представлялась древним башкордам не духовной, а вполне материальной сущностью:
      ``Ваши души, трепещущие как мотыльки,
      В какой стороне я смогу отыскать''
      (см. ``Урал-батыр'', строка 1125).
      Затем лебедь превращается в девушку Хомай, конь-Акбузат разговаривает, змей превращается в человека (Заркум). Для современного человека подобное описание действительности будет метафорой или семантической двуплановостью, поскольку наше мышление достигло определенной ступени развития абстрактности; но для древнего человека, эта метафора являлась действительностью, в которой он жил. Язык, который незримо фиксирует развитие человеческого мышления показывает, что не различение частей речи является следствием господства в сознании людей той далекой эпохи мифологии, в форме оборотничества и фетишизма. Подобное мышление создает и свой особый грамматический строй языка, мало напоминающий грамматику и типологический строй современных индоевропейских языков. Именно в особенностях мифологического мышления и лежит причина того, что в английском языке существительное case имеет 23 значения и одновременно оттенки самого значения, у прилагательного free - 38 значений, а у глагола take - их даже 69. (См. Вопросы языкознания N 2, 1979. статья Р.А. Будагова. ``К теории грамматики и языковых контактов''). А ведь английский язык стал языком номинативного типа (как и башкордский язык), в котором и глагол и местоимения ясно и четко различаются между собой как самостоятельные части речи. После этого можно только представить, насколько был богат язык башкордов и англов омонимами в период их совместного проживания на Урале в эпоху мезолита и энеолита, в эпоху, когда основой мышления человека являлась Мифология. Если каждое слово является омонимом, имеющим несколько смысловых значений, то нет необходимости пояснять, что главнейшим отличительным признаком любого языка является фонетика, которая и у башкордов, и у англичан идентична, несмотря на прошедшие тысячелетия.
      Слово-предложение или насколько древним является язык башкордов
      Для читателя, который не является специалистом в языкознания вопрос о так называемом ``слове-предложении'' является весьма трудным для понимания. Обыватели обыкновенно думают, что языки номинативного типа изначально имели свой современный морфологический облик. Однако это глубоко ошибочное мнение, не получившее подтверждения при изучении исторической грамматики этих языков. Более того, современная лингвистика пришла к выводу, что инкорпорированный, а затем эргативный строй исторически предшествовали номинативному типу предложения.
      Обычно лингвисты используют в качестве примеров слова-предложения, взятые из ряда палеоазиатских языков, полагая, что каждый индо (да еще и) европейский обыватель легко говорит или, на худой конец, понимает такие языки как алеутский, юкагирский, чукотский. Поэтому мы приведем примеры из таких языков номинативного типа, какими являются кордский и башкордский, чтобы читатель мог понять, наконец, о чем идет речь.
      В современном кордском языке существует слово-предложение малхwе ``хозяин дома'', которому в башкордском языке соответствует предложение, состоящее из двух слов мал хужа - ``хозяин дома'', и как мы видим, в последнем случае первоначальное слово-предложение распалось с течением времени на два слова. То, что кордское малхwе является одновременно и словом, и предложением, мы видим наглядно, так как в нем имеется и подлежащее мал и сказуемое xwe, налицо все атрибуты предложения, в котором подлежащее есть определяемое, а сказуемое есть определяющее, и это слово-предложение оформлено не синтаксически, а лексически. И только по прошествии определенного отрезка исторического времени произошел разрыв лексемы, из которой образовались члены предложения, связываемые между собой синтаксическими показателями, что мы и имеем в башкордских предложениях - мал хужаhы; мал-хужа + га; мал хужа + hы + нын; мал хужа + лары.
      Интересно отметить, что в кордском языке вместе со словом-преложением малхwе - ``хозяин'' имеются и самостоятельные слова мал - ``дом, имущество'' и xwe - ``себя'', поэтому слово-предложение малхwе является архаизмом.
      Можно было остановиться на простой констатации наличия слова-предложения в кордском языке, которое мы имеем разложившимся, распавшемся на два самостоятельных слова в башкордском языке, однако, поступив подобным образом, мы ничего нового не добавим, а по сути дела, уйдем от вопроса: ``в каких еще языках встречается слово-предложение малхwе?'' Во-первых, слово мал со значением ``богатство, дом, имущество'' встречается в абхазско-абазинском (хаттском) языке и полностью совпадает по смыслу со значением этого слова в башкордском и кордском языках. Во-вторых, слово [~еh] в языке абхазов означает ``царь''. У абазин встречается слово малхаз. В древнееврейском языке слово малх означает ``царь'', а в языке чеченов-вайнахов словом малх именуется солнце, главный объект поклонения любого древнего человека эпохи верхнего палеолита, мезолита, энеолита и бронзового века.
      Абхазское слово [~еh] - ah - ``царь'' тождественно корско-башкирскому aha (кордск.) и ага - ``старший, уважаемый'', а также слову aheл - аhьл ``умный''. Теперь вспомним, что и в кордском, и в чеченском, и в башкордском, и в английском языках слово hин - hез -hoн - hий - he - his является местоимением ``ты - вы - он - его''. Вспомним также, что фонетика башкордского и английского языков полностью идентичны друг другу, а корды Месопотамии, произошедшие от башкордов Урала, уже давно признаны лингвистами ближайшим родственным этносом к англичанам - англам и норвежцам - викингам - норманам (нуриман). Именем Ah звался один из самых первых фараонов древнего Египта. Башкордское слово хужа - ``хозяин'' тождественно чеченскому хьиежа ``посматривать''. Кстати, позднее русское заимствование - хозяин, происходит от башкордского - хужа, хужа - [й~ене].
      Таким образом мы видим, насколько древними являются местоимения xwe в кордском, hин в башкордском, хью-хин в чеченском, he - his - he is в английском языках. И в башкордском, и в английском языках слово мал - animal, означают ``животное''.
      Теперь спрашивается, на каком основании башкордское местоимение II лица единственного и множественного чисел hин и [hе~з], выводятся из татаро-монгольских языков, к которым язык башкордов не имеет никакого отношения? Получается, что англичане, корды, чечены, абхазы и абазины тоже татаро-монголы. Разве это не смешно? Но и на этом комедия не заканчивается. Откуда не возмись, появляется некий индо (да еще и) европеец, который ``ничтоже сумнящеся'' нагло заявляет, что язык ближайших родственников башкордов Урала -кордов Месопотамии, является ни много, ни мало как индо (да еще и) европейским. Понятно стремление некоторых народцев любым путем удлинить свою несуществующую историю, для чего им нужно путем разного рода ухищрений в области лингвистики и, частично, в археологии, установить некое отношение родства своих языков с языками кордов и иранцев.
      Во-первых, башкордский, кордский и английский языки являются более древними, и стадиально предшествует обычному строю речи ряда современных европейских языков с развитыми до полной самостоятельности членами предложения. В башкордском, английском и кордском языках отсутствует категория рода, а это значит, что отношения субъекта, объекта и предиката, которые получают свое оформление через синтаксис этих языков, могут быть поняты в своем разнообразии только путем индуктивного анализа заложенного, данного изначально в их содержании,
      Во-вторых, если башкорды, англичане и норвежцы помимо своих языков имеют и свою единую мифологию, то другие европейские народцы этой мифологии не имеют. Следовательно, когда европейские лингвисты говорят о родстве иранских и европейских языков, то необходимо этим лингвистам всегда пояснять, о родстве каких именно языков иранской группы с языками какой именно европейской народности идет речь? А также, о каком именно историческом периоде развития иранских языков мы говорим?
      К чести европейских лингвистов-иранологов надо отметить, что они, изучая грамматику кордского языка, сразу установили ее стадиально более древнее состояние и положение по отношению к современным европейским языкам.
      Установление или констатацию родства между иранскими и европейскими языками лингвисты неспроста начинают с языка ``Авесты'' и ``Риг-Вед''. Однако иранские языки - башкордский, кордский, белуджский зародились не в эту эпоху, т.е. не во II тысячелетии до н.э., а на несколько тысяч, если не на десяток тысяч лет раньше. С эпохи ``Риг-Вед'' и ``Авесты'' начинается не зарождение иранских языков, а зарождение иранской письменности.
      К вышеназванному, необходимо указать на тот факт, что уже во II тыс. до н.э. и кордский, и башкордский, и английский языки были территориально разобщены.
      Развитие как морфологии, так и синтаксиса этих трех родственных друг другу языков пошло независимым самостоятельными путями.
      В чеченском языке ``весло'' называется пескаци, а у басков и испанцев слово песканова означает ``лодка''. Спрашивается, каким образом чеченцу, живущему в горной местности, стало известно слово народа, занимающегося рыбной ловлей? Можно было бы сказать, что это случайное совпадение, если бы чеченец не называл море словом - форд, точно также как норвежцы и англичане (fiord). Но и это не все! Оказывается, что на чеченском языке словосочетание барта бар означает ``торговая сделка'', как и у англичан - barter. А ведь до того исторического момента, как были изобретены деньги, все торговые сделки означали ничто иное как натуральный обмен!
      Флексия слова в башкордском и английском языках
      Башкордское слово [hу~з] известно историкам давно, так назывался язык иранцев эпохи Сасанидов и переводов ``Авесты'' - Хузвареш, в котором насчитывается около 500 корней слов общих с арамейским (восточно-семитским) языком. Отметим, особо, что эти корни арамейского языка присутствуют и у башкордов Урала, сравните: [М~еке] - прорубь в реке (башк.) Миква - КУПЕЛЬ (др.евр.) [К~еэ~еэш] - совет (башк.) кенессет - собрание (др.евр.) [~Кот-ал] взять дух ктол - убивать (арамейск.) [Йам~гор] - дождь (башк.) йамму - владыка водной стихии бире - речные чертики бер - море (кордск.) - бир - вода (евр.)
      Так называемое отличие семитских языков от языков других групп (урало-туранских, индоевропейских) выводится по наличию в них флексии основы. Однако, это правило встречается и в английском языке, в котором изменение смысла через категорию времени в глаголах, ``неправильного спряжения'' происходит через флексию гласного основы слова, сравните: take - брать break ломать took - взял broke - сломанный arise - подниматься drink - пить arose поднялся drank - испитый, пьяный
      Флексия основы существует и в башкордском языке, путем которой смысл слова приобретает антагонистический, противоположный характер, что говорит о необычайной древности этого языка и уводит нас к той исторической эпохе, когда каждое слово несло по несколько чаще противоположных друг другу значений в зависимости от сферы, к которой это слово применялось. Сравните: кит [~кайт], [кур~ешеу] - курешеу [т~он] - [та~н], [~кара] - [кур~е], [тиш~е] таша, ит - эт.
      Флексия слова в кордском и чеченском языках
      В кордском языке путем флексии образуется косвенный падеж имен существительных мужского рода. У большинства слов это производится путем замены гласного основы формантом е (т.е. путем внутренней флексии): например ``мука'' прямой падеж - ар, косвенный падеж - ер; ``мельник'' ашван - ашвен; ``пастух'': гаван - гевен; ``пшеница'': ганьм - геньм. У небольшего количества имен косвенный падеж образуется путем замены конечного гласного основы показателем косвенного падежа е, например, у слова ``занавес'' прямой падеж [п~ерд~е], косвенный - [п~ерде].
      Флексия основы существует и в чеченском языке, в котором перегласовка гласных основы глагола происходит грамматическим путем; образование же однократного или многократного вида происходит следующим образом: лалла -``угони'', лелла - ``гоняй''
      лаца -``поймай'', [ли~еца] -``ухватывай''
      лара - ``сочти'', лиера - ``считай''
      харца - ``переверни'', хиерца - ``перевертывай''
      хьажа - ``посмотри'', хиежа - ``посматривай''
      лаха - ``ищи'', лиеха - ``разыскивай
      Поэтому противопоставлять флексию основы в еврейском языке языкам аналитического строя, в виде особого типологического строя, не совсем верно. Тем более, что отличительной чертой фонетики еврейского языка по отношению к арабскому языку заключается в его кавказском акценте.
      Интересно, что в нахских языках: чеченском, ингушском, бацбийском, местоимения II лица единственного числа хьо - ``ты'' (чеченск.); хье - ``ты'' (ингушек.); хью - ``ты'' (бацбийск.) совпадают с местоимением hин - ``ты'' у башкордов, тогда как в других языках Кавказа, даже у тюркоязычных кумыков и балкарцев, мы этого не находим. А нахские притяжательные местоимения II лица единственного числа ``твой'', в чеченском языке - хьан, совпадает с башкордским hин-[hине~н] и с кордским hон - hун - ``вы'', а также с английским he - his - ``он - его''.
      В чеченском и ингушском языках функции личного местоимения 3-го лица употребляются для единственного числа из, иза, а для множественного числа уьзаш и происходят от указательных местоимений. Но, что интересно отметить, в башкордском языке местоимение [у~зе] является указательным местоимением III лица, а в английском языке указательное местоимение III лица his, а так называемая форма глагола to be для III лица единственного числа приобретает форму is.
      Теперь спрашивается, случайное ли это совпадание или историческая закономерность, тем более, что в языке башкордов, фонетика которого идентична языку англичан, указательным местоимением II лица множественного числа служит слово [he~з] - (вы). Если мы теперь возьмем фразу: he is a hunter и переведем с чеченского языка, то дословно получим следующее: ``he (ты) is (он) а (охотник) англ. На этом примере видно, что английский тип построения ``ты (это)'' он'' признак или качество объекта, весьма древен, архаичен и более напоминает тип построения предложения в палеоазиатских языках. В английском wood - ``дерево'', на корякском ут - ``дерево''; в английском mare ``жеребец'', а в монгольском морин - ``лошадь''; английское he - ``он'', в башкордском hин - ``ты'', в алеутском тхин - ``ты''; чеченское di - ``день'', английское - ``day''; чеченско-башкордское туаль - ``целый'', англ. all ``весь''; чеченское тiа - ``передняя нога животного'', башкордск.``[тоят~к]'' - ``конечность'', английское - ``tiptoe'' - ``цыпочки''. Случайно-ли это совпадение слов в 3-х языках с ``различным'' типологическим строем, если фонетика башкордского языка полностью идентична английской фонетике; у башкордов существует род канглы, а корды давно признаны родичами англичан.
      В чеченском языке существует несколько древних слов, не изменивших свой первоначальный смысл, несмотря на прошедшие тысячелетия. Например: лара лиера - ``сочти - считай'' из чеченского языка перекочевало во французский язык, где стало словом lire - ``читать'', и нет нужды доказывать, что счет или система счета были созданы людьми задолго до того, как была создана система письма, алфавит. У башкордов слово ларылдай означает ``болтать, тараторить''. Другое, не менее важное слово в чечено-ингушском языке, форд - ``море'', прямо соответствует шведско-норвежскому фьерд, fiard - ``морской залив с высокими, крутыми берегами''.
      Интересно отметить, что в английском предании о Беовульфе рассказывается о набеге Хигелана на франков в 521 году. Известно, что во время своего вторжения во владения франков Хигелак, он же Хогилайкус, добрался по Рейну до земель неких Хаттуариев и одержал над ними победу.
      В свое время было высказано предположение о родстве средневековых Хаттуариев Рейна с Хаттами III тысячелетии до н.э. из Малой Азии, чей язык, как это уже полностью доказано, имеет родственно-генетические связи с языком абхазо-адыгов и вайнахов (чеченов, ингушей, бацбийцев). Самостоятельное имя абхазы, в форме ``абешла'', уже встречается в XII веке до н. эры в клинописных надписях ассирийского царя - Тиглатпаласара. Некоторые лингвисты, например Старостин, возводят язык чеченов к Хурритам, жившим с Хаттами по соседству. Шведско-чеченокое ферд-форд происходит из башкордско-английского (канглинского) [~сыу] - hыу с одной стороны и ер - ер'' (норвежек.) с другой, а взятое вместе [~сыу] - ер, thaw erda (тающая земля, древн.англ), дает нам therd - fiord. Если теперь мы возьмем такое чечено-ингушское предложение форд б-айна-б - ``(я) море видел'', то на языке башкордов (канглы) это означает [~сыу-айыны], буквально ``вода прояснилась'', так как в башкордском айны означает ``проясниться'' (о погоде), и ``протрезветь, очнутся'' (о человеке). А в языке кордов Месопотамии слово найны значит ``зеркало'', но так как первым зеркалом для древнего человека была вода, hыу - у башкордов и хыу-тхыу у чеченов, то мы, таким образом, имеем единый словесно-смысловой комплекс в языке географически удаленных друг от друга народов, и вдобавок eye - ``глаз'' в английском языке. Далее, Ел - название царства мертвых, где не бывает света, у чеченов и ингушей. В западно - ``семитской'' мифологии Эль ( на иврите еl) считался отцом богов и людей, творцом мироздания, и жил у реки, у истока моря (чеченское ford).
      На языке хеттов Малой Азии (II тысячелетие до н.э.) Elliankus (елланкуш) означает ``змей''. На языке башкордов елан - ``змей'', [ел~га] - ``река'', а на Урале и змея, и река уходят зимой под землю, под лед, в ``подземный мир''. Нет необходимости доказывать, что происхождение этих слов и мифологического их выражения могло произойти только на Севере.
      Большинство историков знают о нашествии неких двух народов - хабири и сагассу в Месопотамию в XV веке до н.э. Слово саг означает у ингушей ``человек'', и в XV веке до н.э. на территории Северной Сирии родилось государство Митанни, действительно созданное пришельцами с Севера. Иола ``закон, обычай'' на языке башкордов. Интересно отметить тот факт, что в Ингушетии имеется древнее святилище Ал би-Ерды, которое, как это показал ингушский этнограф Б. Алборов, являлось основным культовым местом поклонения ингушей своей богине огня Аларды - Галерды. Б. Алборов при этом сопоставлял имя Аларды с этнонимом ``алародийцы'', упоминаемых Геродотом как жителей Передней Азии.
      Действительно, уже в древнеугаритских текстах с эпитетом ``мать всех богов'' упоминается богиня Элат-Алат. Израильский ученый Ариэль Голан говорит о народности халиб, которая обитала во II тысячелетии до н.э. к юго-востоку от Черного моря, увязывая их с жителями Дагестана аварцами, называемых соседями алби. Возможно, к этим жителям Передней Азии - народу алби восходит, по мнению А. Голана, и название города Халиб (Алеппо), ранние сведения о котором относятся ко II тысячелетию до н.э. (см. Ариэль Голан, Миф и символ. М., ``Руслит'' 1994 г., стр. 185).
      Возможно, самоназвание ингушей Гал Гал восходит к этнониму народа алиб, жившему во II тысячелетии до н.э. и давшему впоследствие имя государству ``Кавказская Албания''. Этимологически слово Гал Гал можно вывести из башкордского понятия высоты -[~кал~кыу], [~кал~кыулы~к], по крайней мере, топоним ингушско-чеченского местечка Бамут, на иврите бама, означает ``возвышение; высоты, избираемые для приношения языческих жертв''. Именно в таком смысле слово бама использовал пророк Иеззекиль (XX 29), который известен как порицатель евреев (Хабири?) за связи с Хеттами (абхазы?).
      На языке хеттов термин qal qal означал музыкальный инструмент, и соответствует башкордскому [гау~га] - ``шум, издавать шум''.
      Башкорды и чечены именуют волка одним именем буре, борз, а абхазы называют жителей Кипра и Крита не греками, а борзенами. Башкордское племя борзен известно историкам по упоминанию в ``Авесте'' в связи с переселением древнеиранских племен (во II тыс.ячелетии до н.э) с Урала через Среднюю Азию (Хорезм) на Иранское Нагорье.
      Как известно, культ бога Зевса (зый-змей, корд.) зародился на острове Крит (жителей которых абхазы и сегодня называют борзенами) и если перевести его имя с чеченского языка Deos (Де-из), то получаем ``День-он'', то есть имя существительное, взятое в родительском падеже, называемое языковедами как эргативная форма, которая сейчас исчезла во всех ``индоевропейских'' языках, но сохранилась в языках чеченском, абхазском, адыгейском, аварском. Таким образом, рушится еще один миф о так называемом ``чисто индоевропейском'' происхождении имени Зевс (см. Мифы народов мира. Том I, стр. 463).
      Это все будет видно на примере из ``древнегреческого'' языка, где выражение Deys hyeis означает ``дождь идет'', но в буквальном переводе ``Зевс дождит''. По поводу этого предложения А.Ф.Лосев писал следующее: ``Здесь, можно сказать раскрыты все карты мифологического мышления, которые в новых языках запрятаны под местоимением 3-го лица'' (см. А.Ф.Лосев. ``Знак, символ, миф''. М., 1982 г., стр. 316).