Темный пришелец. (The Alien Dark)

Слабый вздох вырвался из груди Риты, когда она снова напомнила себе о неоспоримом факте, что Тагл был дю-агн. На какое-то мгновение во время их беседы Рите вдруг почудилось, что она разглядела в нем искру чего-то большего. Теперь она осознала, что ошиблась, приняв желаемое за действительное. Тагл никогда не поймет ни ее чувств к нему, ни того, что связь может означать не только совокупление ради продолжения рода и воспитания джегни. Великая печаль нахлынула на Риту. Она была пленницей своего собственного восприятия жизни и желаний и не переставала удивляться, почему она, несмотря ни на что, мечтала о невозможном.

"Потому, что нет ничего невозможного, — подумала биолог уныло. — Почти ничего..."

Ее размышления были прерваны в тот момент, когда Тагл сдернул с себя наушники и отстегнул ремни. Проплывая над овальным столом, он рассеянно пробормотал что-то в ответ на немые вопросы, написанные на лицах сидящих в зале. Голос его слегка дрожал, и взор блуждал где-то далеко, не замечая членов экипажа.

Рита, ставшая свидетелем резкой перемены в обычно спокойном и уверенном поведении Тагла, нахмурилась, мучимая одновременно и любопытством, и тревогой.

— Встреча отменяется, — сказал Тагл. — Мы продолжим дискуссию... позже.

Он развернулся и вынырнул наружу в открытый люк, даже в мыслях не удостоив их своим вниманием.

— Что происходит, Тагл? — крикнула Сани, тоже начиная отвязываться от кресла.

Бьер удержал ее прикосновением руки. Сани предостерегающее зарычала, но осталась сидеть. Откинувшись на спинку кресла, она уставилась на круглое отверстие и ворчала, сжав зубы.

Взволнованная Рита смотрела на Стошу и Верду. Глаза Верды сверкали, тело тряслось. Стоша с тревогой взглянул на биолога.

— Я иду за ним, — сказала Рита.

Стоша кивнул. Отвязавшись, он схватил Риту за руку и выпихнул ее наружу. Тагл уже был недалеко от лифта, ведущего на полетную палубу. Он несся на полной скорости, руками и ногами отталкиваясь от стен. Рита открыла рот, чтобы позвать его, но Стоша зажал рукой ее мордочку и покачал головой.

Рита неуверенно шевелила ушами, испуганная сосредоточенным выражением лица Стоши. Она внезапно осознала необходимость соблюдать осторожность. С Таглом творилось что-то неладное. За истекшие шестьдесят минут он дважды потерял над собой контроль, а теперь мчался по кораблю, как обезумевшее животное. Они не смели обратиться к нему и молча следовали за ним на некотором расстоянии.

Когда Тагл добрался до шахты лифта, он выпрямился и ухватился за подъемный канат. Рита успела увидеть его лицо до того, как он нажал кнопку и взмыл ввысь с глаз долой. Сдвинутые к переносице брови и всклокоченная грива усиливали жутковатое впечатление, которое он произвел на нее еще в конференц-зале. Однако глаза были ясными, сердитыми, и в них светился трезвый ум. Рите стало легче дышать, и она шагнула вслед за Стошей в шахту, чуть не сбив с ног главного врача корабля, Норий эф ач, тоже спешившую наверх. Сердца Стоши и Риты забились сильнее, они уцепились покрепче за канаты и устремились за Норий.

Достигнув верхней палубы секундой позже Норий, Стоша и Рита поспешили догнать ее.

— Ты знаешь, что тут происходит? — спросил Стоша.

Главврач, расширив глаза и задыхаясь, прижимала к груди аптечку.

— Нет. Гейн вызвал меня и велел принести транквилизаторы.

Цепляясь когтями за мягкий пол, Стоша принялся поторапливать обеих женщин.

Неожиданно коридор наполнился визгом сирены. Замигали голубые лампы, и все вокруг потонуло в этом зловещем неверном свете. Обменявшись полными ужаса взглядами, Рита, Стоша и Норий побежали вперед.

Хаос царил на полетной палубе.

Как только они протиснулись в люк, странная сцена предстала перед их глазами. Истеричные всхлипы и злобные крики ударили по их барабанным перепонкам. Казалось, тела дерущихся двигались в каком-то замедленном темпе, освещенные голубыми огнями. В воздухе висел плотный и острый запах страха и ярости.

Пораженная, Рита замерла у входа. Гейн боролся с инженером по компьютерам, Ниан ди чар, безуспешно пытаясь дотянуться до приборной доски. Обнажив желтые клыки, Ниан отпихивала от себя Гейна. Богн эн тиль, пилот и бортинженер, сидел у дальней стены у экрана обзора и разговаривал сам с собой. Тагл старался удержать Тину эс уч, техника. Покрытая золотистой шерстью женщина впилась когтями в руки штагна и орала диким голосом; тело ее билось в конвульсиях.

Внезапно наступила тишина, и зажегся нормальный свет.

Гейну в конце концов удалось увернуться от Ниан и нажать нужную кнопку. Ниан завизжала и, налетев на Гейна сзади, стала драть его спину. Инженер ударил ее со всего размаху кулаком и повалил на пол. Ниан откатилась в сторону Стоши. Среагировав немедленно, геолог обхватил ее своими сильными руками и посмотрел на Норий.

— Думаю, тут понадобится успокоительное, — выпалил Стоша на одном дыхании.

Норий, как и Рита, наблюдала за странной трагедией, раскрыв в немом удивлении рот. Она медлила, собираясь с духом, затем достала из сумки шприц и сделала укол. Трясущееся тело Ниан обмякло.

Тагл взывал к врачу из дальнего угла комнаты, пытаясь перекричать вопли Тины.

— Норий! Сюда!

Все еще прижимая к себе извивающуюся Тину, штагн потерял равновесие и вместе со своей ношей поплыл под потолком.

Рита и Норий бросились ему на помощь. Пока главврач готовила следующую порцию снотворного, Рита, запустив когти в пол, дотянулась до Тагла и потащила его за ногу вниз. Как только Норий смогла достать руку Тины, она ввела ей под кожу транквилизатор. Техник замолчала сразу же, как только наркотик попал ей в кровь. Тагл с тяжелым вздохом отпустил беспомощную женщину и оперся на Риту, ища в ней поддержки. Плечо его кровоточило в том месте, где Тина укусила его.

— Тагл! — Рита дотронулась до края ранки. — Ты ранен.

Штагн изумленно поглядел на красные пятна, покрывающие его шкуру.

— Пустяки.

Он стиснул руку Риты и двинулся к центральному пульту управления.

— Включи общебортовую связь, Гейн.

— Хорошо.

Инженер пробежался пальцами по клавиатуре, и Тагл без лишних промедлений начал говорить в микрофон:

— Произошла ошибка. — Его ровный голос действовал успокаивающе, и, слушая его, даже Рита расслабилась. — Я контролирую ситуацию. Кораблю ничто не угрожает.

Затем заработал канал обратной связи. Прошло несколько минут, пока Тагл отвечал на вызовы, убеждая членов экипажа, что виной всему было короткое замыкание в системе сигнализации и что досадную поломку уже устранили. И хотя Рита чувствовала, что не все поверили ему до конца, особенно Сани, но в целом паники удалось избежать. Это произвело на нее огромное впечатление. Насколько она знала, на борту корабля никогда не случалось ничего, даже отдаленно напоминающего тот хаос, в котором и она сегодня оказалась замешанной. И в этой непредвиденной и опасной кризисной ситуации Тагл ди джегн действовал быстро и наверняка. А Рита и не подозревала, что он обладал такой внутренней силой. Хотя подсознательно она ее ощущала.

Вот и теперь, когда первый шок прошел, Тагл не давал себе ни минуты покоя.

Он посмотрел на не потерявших головы, но ошеломленных членов экипажа.

— Что именно здесь приключилось, Гейн?

Инженер пожал плечами:

— Они просто обезумели. Не думаю, что они понимали, о чем идет речь, до тех пор пока не услышали наш с тобой разговор.

— Может быть, стоит позвать Бьера, Тагл, — предложила Норий.

— Нет. — Штагн-джий решительно покачал головой.

— Но почему нет? — с неподдельным удивлением спросила Норий. — Он психолог. Он знает...

— Нет! — отрезал Тагл.

Рита пристально взглянула на штагна и привлекла к себе этим его внимание.

Тагл быстро опустил глаза и глубоко вздохнул, поворачиваясь опять к Норий.

— Я... — Он осекся. Когда он заговорил вновь, в его голосе зазвучали железные нотки приказа: — Бьеру не нужно сейчас знать о происшествии. Вообще ничего. Понимаешь?

Норий отодвинулась от него, но кивнула.

Тагл обвел взглядом стоящих рядом с ним.

— Никто, кроме вас, не должен знать о происшествии.

Рита улыбнулась, когда штагн-джий многозначительно посмотрел на нее, как будто ожидая возражений.

— Конечно, Тагл, у тебя наверняка есть причины требовать от нас молчания.

Опять она не устояла перед соблазном лишний раз кольнуть его. "Привычка", — пронеслось у нее в голове.

Тагл и глазом не моргнул.

— Есть, но обсуждению они не подлежат.

Он несколько секунд глядел на биолога, пока она не приподняла вопросительно брови. Тогда он отвернулся от нее с задумчивым выражением лица.

Сердце Риты колотилось как сумасшедшее, переживая за него. Были ли у него веские причины или нет? Множество вопросов возникло у нее в голове, пока она наблюдала за странным поведением Тагла, но она забыла о них, когда он обратился опять к Гейну:

— Так что мы засекли?

Все взгляды устремились на инженера. Все, кроме Богна. Как и во время разыгравшейся недавно трагедии, специалист по оборудованию неподвижно сидел перед экраном и, уставясь на увеличивающуюся перед ним картинку, бормотал себе что-то под нос.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

Бьер медленно двигался по коридорам по направлению к каюте Сани, чувствуя, как тяжело бьется его сердце. В крови его еще гулял адреналин. События последнего часа измотали и утомили его.

Слушание отчета экспедиции о проделанной работе отложили на неопределенное время, после того как Тагл поспешно и ничего не объясняя покинул их. Сани забросала его вопросами, на которые он не знал ответа. Затем, после объявления тревоги, Верда впала в истерическое состояние. Бьер никак не мог ее успокоить, пока по громкоговорителю не прозвучал голос Тагла, уверяющего всех, что опасности нет. Минералог замерла, превратившись в ходячую мумию. В надежде избавиться от Сани Бьер настоял на том, чтобы отвести Верду обратно в ее каюту. Однако от медиатора не так-то легко было отделаться. Она приказала ему присоединиться к ней, как только он позаботится о Верде. Теперь психолог с трепетом приближался к ее покоям.

Система безопасности пропустила Бьера вовнутрь. Сани сидела, привязавшись к креслу, стоявшему около стены, перед терминалом с наушниками на голове. От угрюмого и сердитого выражения ее лица у психолога мурашки пробежали по спине. Медиатор не преминет обвинить его во всех несчастьях, если латентные венья-агны на борту корабля подвергнут миссию угрозе срыва.

Сняв наушники и отложив их в сторону, Сани холодно и враждебно посмотрела на Бьера.

— Два комтеха находятся в изоляторе под наркозом.

Бьер задумчиво почесал голову, но ничего не сказал.

— Тем не менее Тагл ди джегн настаивает, что сирена включилась случайно. — Сани заблокировала вход и указала Бьеру на другое кресло у противоположной стены. — Ты ему веришь?

— У меня нет оснований не верить ему, — произнес психолог осторожно, пристегивая ремни. Мускулы его рук и ног болели от напряжения. — Зачем Таглу говорить, что что-то произошло, если на самом деле ничего не было?

— Действительно, зачем? — Сани подалась вперед и впилась в Бьера оценивающим взглядом, одновременно обвиняя его, и поддразнивая, и предупреждая, что не потерпит никаких секретов и что она заинтересована только в полном сотрудничестве. — Почему Тагл так торопился? О чем говорилось в послании? Тебе не кажется странным, что сигнал тревоги прозвучал несколькими минутами позже?

— Ну, ладно, — Бьер вздохнул, осознав, что ему не избежать спора. — Это странно, но, по-моему, не очень серьезно. Что бы там ни случилось на полетной палубе, Тагл справился. Он ведь не новичок.

— Нет, но он не в себе. — Сани замолчала в раздражении. — Что с ним творилось во время выходки Риты?

— Я не уверен, — честно ответил Бьер.— Он устал, сейчас он слабее, чем обычно.

— То, что случилось с Таглом, не имеет ничего общего с физической усталостью. Слова Риты... — Лицо медиатора перекосилось. — Тагла поразили ее слова... как будто они обрели для него какое-то значение. Он тоже меняется?

Бьер неуверенно кивнул:

— Думаю, что да.

Сани присвистнула.

— Я поддержала твою идею изучения скрытых венья-агнов, Бьер. Но если миссия провалится, я...

— Ты умрешь... как и остальные дю-агны аналитики на борту корабля. Ты знала о риске, когда согласилась помочь мне. Сани. В то время ты считала, что стоит рискнуть ради шанса стать высшим медиатором целой звездной системы.

— Но потерять все из-за фантазий венья-агнов теперь, когда я так близка... — Глухое рычание вырвалось из глотки Сани.

— Но о провале еще рано говорить.

Уставившись в пол. Сани начала грызть когти. Слова ее зазвучали быстрой, отрывистой скороговоркой, характерной для дю-агна в состоянии стресса:

— Латентные венья-агны проявляют себя в экстремальных условиях, и когда это происходит, их тянет на всякие теоретические размышления и их уже нельзя контролировать. Неопределенность сводит их с ума. — Она неожиданно подняла глаза. — Они уничтожат нас.

— Без них ты бы сейчас была в другом месте!

Бьер напрягся, но потом опять вздохнул. Он понимал страхи Сани. Провал миссии означал смерть. Если они преуспеют в колонизации новой системы, Сани будет править на звезде.

Медиатор заставила себя успокоиться и прикрыла глаза.

— Да, я была бы в другом месте... и агзин-беям не пришлось бы мириться с потерей этой системы. Латентные венья-агны ведут себя иначе, чем ты предполагал.

— Да, верно. Миссии угрожает опасность, и их нервные системы перестраиваются.

— Но ты уверял меня, что новоявленные венья-агны, знакомые с логикой дю-агнов и прошедшие их подготовку, будут способны отделить факты от чепухи. Ты не упоминал, что они обратят факты против нас.

— Они не сделали никаких заключений, выходящих за рамки неоспоримого факта. Только ум Риты, развив... — Бьер решил не обсуждать биолога и сменил тему разговора: — Команда просто подбирает данные. Тагл делает выводы.

— Тагл. — Верхняя губа Сани задрожала, когда та тихо зарычала. — Как мы можем доверять инструкции штагна?

Бьер медлил с ответом, затем повторил теорию, которую медиатор отвергала в течение двадцати пяти лет:

— Когда будут закончены исследования способностей штагнов, я уверен, Совет выяснит, что все аналитики, использующие состояние сна для принятия решений, являются скрытыми венья-агнами.

— Ты меня не убедил. Программу выявления скрытых венья-агнов разработали давным-давно. Если все штагны обладают интуицией, кто-нибудь из них не прошел бы теста. Однако все справились... за исключением Тагла ди джегна.

— Тагл очень чувствительный, — объяснял Бьер терпеливо. — Что касается других, то дар штагна подавлял биологические доказательства статуса венья-агна. Что самое главное, Совет Медиаторов всегда доверял аналитикам, и штагны никогда не ошибались в своих прогнозах. Ничего не изменится, если они будут объявлены скрытыми венья-агнами вместо абсолютных дю-агнов.

Сани скептически смотрела на него.

— Допустим, ты прав. Но кое-что ты упустил.

— Что же?

— У штагнов, консультирующих Совет, были спящие клетки венья-агнов. У нас нет опыта общения со штагном, чьи скрытые способности вдруг дали о себе знать.

Бьер нахмурился.

— Что еще хуже, — продолжала Сани, — этому другому типу штагна противопоказаны передозировки абстрактных идей. На борту "Дан тални" создалась такая ситуация, когда чувствительному венья-агну штагн-джию придется действовать среди членов команды, половина из которых венья-агны. Даже если не все скрытые венья-агны проявят себя, их процент в общем числе космонавтов выше, чем обычно. Как ты думаешь, это скажется на мыслительных способностях Тагла?

Обдумывая слова Сани, Бьер погрузился в мрачное молчание.

Пронзительная нотка беспокойства проскользнула в голосе медиатора, когда она высказывала сомнения, зародившиеся в ее душе:

— Тагл явно отреагировал на предположение Риты о возможной эволюции разумных существ на планете. Что, если Тагл проанализирует это в состоянии транса и решит запретить отправку корабля колонизаторов?

— Этого не будет, — сказал Бьер твердо.

— Почему нет?

Психолог серьезно посмотрел Сани прямо в глаза:

— Во время транса мозг Тагла автоматически отметает все, что не относится к доказанным фактам. Сознательно он этот процесс не контролирует.

— Ты уверен, что активизация нервного соединения между правым и левым полушариями мозга не влияет на состояние транса, Бьер?

— Нет, я не уверен.

Щелкнув застежкой, психолог поплыл вдоль стены. Чиркнув по стене когтями, он начал болтаться взад и вперед.

Тагл был первым в его списке. Не существовало никакой информации о воздействии активизированного нервного канала на способности штагна. Тагл мог всерьез задуматься о будущем разумных существ на Чай-те 2 и о влиянии колонизации беев на их дальнейшее развитие. Теория, с помощью которой Бьер вывел Тагла из состояния шока во время их беседы, возможно, как-то затмила разглагольствования Риты, но тут ни в чем нельзя быть уверенным.

Психолог закрепился когтями за стену, моментально потеряв способность двигаться из-за чувства великого отчаяния, нахлынувшего на него. Миссия "Дан тални" должна была преуспеть. На карту было поставлено гораздо большее, чем статус Сани как медиатора и принятие его гипотез, а значит, и его личное продвижение по служебной лестнице. Помимо расширения территорий владений агзин-беев и дополнительных природных ресурсов, звездная система Чай-те имела и другое значение: в ней заключалась единственная надежда беев на продолжение развития их рода.

Эволюция агзин-беев зашла в тупик тысячелетия назад, когда изменения в окружающей среде и обществе совершенно случайно привели к доминантному положению дю-агнов, сделав практически невозможным переход на более высокий мыслительный уровень венья-агнов. По прошествии веков о таком переходе уже не могло быть речи. Большинство населения оказалось в ловушке схемы мышления дю-агна, которая не позволила выходить за рамки признанного факта. Только пять процентов беев рождались одаренными интуицией и знающими о ней. Еще тридцать процентов относились к скрытым венья-агнам. Они могли послужить фундаментом для цивилизации иного типа, но им надо было сломать преграды, не позволяющие им мыслить свободно. Такое развитие представлялось невыполнимым на родине беев. Они нуждались в звездных просторах, чтобы построить жизнеспособное общество венья-агнов.

"Если, — подумал Бьер, поворачиваясь опять к Сани, — станет ясно, что Тагл теряет контроль над своими мыслительными процессами, мне самому придется убрать штагна-джия". Будущее агзин-беев было превыше всего, важнее его собственной гордости или амбиций одного-единственного медиатора. Тем не менее Сани входила в его план, который он разработал двадцать пять лет назад, а значит, ее нужно было всячески ублажать и опекать.

— Стоша, похоже, не подозревает, что в нем происходит сдвиг в сторону венья-агна, — вымолвил Бьер спокойно. — Не думаю, что и Верда о чем-нибудь догадывается. Они просто по-другому реагируют на подсознательном уровне.

Сани с любопытством посмотрела на него:

— И когда они поймут? Как те, кто жил как дю-агны, вдруг примут неожиданное понижение их статуса?

От такого оскорбления Бьер резко ощетинился. Венья-агны перестали угрожать социальной стабильности, когда их число уменьшилось, а цивилизация окрепла и развилась. Тем не менее венья-агны так и жили с клеймом разрушителей, делавшим их изгоями общества, которых дю-агны в лучшем случае просто терпели рядом с собой.

Проигнорировав обидные слова, Бьер с новыми силами принялся успокаивать взволнованного медиатора:

— Я думаю, все зависит от каждой конкретной личности, Сани. Мы вправе ожидать чего угодно — от немедленного смирения до шока и вызванного душевной травмой предсмертного сна.

— Предсмертного сна? Венья-агнам не дано заснуть вечным сном.

— Пока преобразование не завершено, скрытые венья-агны действуют по программе дю-агнов. Шок может вызвать омертвение клеток.

Сани кивнула:

— Да, это похоже на правду. Но я не думаю, что кто-нибудь из них с радостью согласится с новым статусом. Немедленное смирение вряд ли возможно.

Бьер не стал спорить. Будучи дю-агном, Сани не имела ни малейшего представления, насколько ограничены были возможности ее ума. Психолог чувствовал уверенность в том, что, по крайней мере, несколько скрытых венья-агнов быстро придут в норму, ощутив гармоничность своего нового существования, особенно если преображение будет идти постепенно, а дю-агны не станут вмешиваться. Учитывая тот факт, что, помимо него самого, только Сани знала о скрытых венья-агнах, неосведомленность остальных обеспечивала необходимые для безболезненного изменения условия. В настоящее время Стоша был кандидатом номер один на полное преобразование без особых побочных эффектов. Геолог продемонстрировал наклонности венья-агна, тем не менее действовал он вполне нормально.

— Тагл — наша главная проблема, — ледяным голосом изрекла Сани. — Думаешь, он осознал, что с ним творится?

— Не знаю, но он чувствует изменения в других.

— А если он обнаружит, что он венья-агн? Что тогда?

Бьер устремил на нее взгляд — и сказал само собой разумеющимся тоном:

— Его физическое состояние постоянно ухудшается. Он испытывает давление в связи с неминуемым решением вопроса о корабле колонизаторов. Думаю, в его случае можно ожидать худшего — умственного перегорания или смерти.

Сани выдержала его взгляд с леденящим душу спокойствием.

— А если Тагл окажется неспособным выполнять свои обязанности или погибнет?

— Тогда решение за или против колонизации придется принимать вам, медиатор.

Глаза ее поблекли, и с непроницаемым выражением лица Сани заметила:

— Миссия не должна потерпеть крах из-за неподтвержденных данных и фантазий венья-агнов, Бьер.

Психолог нахмурился. Его репутация, его положение в обществе зависели от удачного окончания его эксперимента. Если миссия провалится, корабль колонизаторов никогда не взлетит с поверхности его родной планеты и Бьер никогда не сможет сам рассказать о своих открытиях. Совет, конечно, велел ему передать по каналам связи результаты своих исследований в том случае, если "Дан тални" объявит систему обитаемой; но психолог желал доказать дю-агнам, что он достоин их общества, а для этого требовалось сделать все, что возможно, чтобы отпала нужда в запасном варианте.

— Я прослежу, чтобы мы успешно выполнили нашу задачу, — сказал он наконец.

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Тагл пристегнул к скафандру сзади стартовые ускорители и вышел в открытый космос. С благоговейным трепетом он наблюдал, как Гейн и Стоша заводили в док беспризорный космический аппарат, который появился на мониторах "Дан тални" несколько часов назад. По сигналу Гейна его начали передвигать в сторону грузового отсека корабля. Тагл переместился к носовой части звездолета беев, затем поднырнул под него.

В его наушниках прозвучал голос Гейна:

— Старая штуковина.

— Насколько старая?

Отрывистые слова инженера потонули в тяжелом вздохе:

— Трудно сказать. Тысяча лет. Миллион... Скоро мы узнаем.

Или сотни миллионов лет? Тагл изучал искореженную инопланетную машину. Слишком мала для корабля, скорее всего искусственный спутник или ракета. Многочисленные годы, в течение которых она подвергалась бомбардировке микрометеорами оставили на ее корпусе вмятины и царапины. Куски железа, накренившись под углом, болтались в воздухе, и оголенные провода и дыры говорили о том, что многих частей недоставало. И все же, несмотря на плачевное состояние, аппарат отличался изящностью.

Свет из люка упал на металлический бок ракеты, и Тагл увидел какие-то знаки. Он запомнил их на всю жизнь: NASA

Кроме этих линий, вытравленных на металле рукой инопланетянина, других символов заметно не было. Время и космос стерли все следы.

"Очень старая", — подумал Тагл, провожая машину глазами.

Решение сойти с орбиты и подобрать летательный аппарат стоило им топлива.

Чтобы наверстать упущенное время, в расписание придется внести необходимые изменения. Расчеты, проведенные на компьютере, подтвердили, что у них имелось достаточно топлива, чтобы вовремя вернуться на Чай-те 5 и запустить разводной механизм. Если бы сроки не поджимали, можно было бы соорудить и маленькую заправочную станцию, которая позволила бы им свободнее распоряжаться топливом, исследуя внутренние планеты системы.

"Но время ограничено", — пронеслось в голове Тагла, когда он про себя проклинал установленный срок для передачи сообщения. Энергии для ошибок у них не осталось. Миссии надо поторопиться, стараясь не допускать промахов в работе.

Тагл неожиданно осознал, что дыхание его участилось. Он сделал усилие, чтобы выровнять его, и вдруг понял, что устал и, чего уж там скрывать, нервничает из-за нового графика. И тем не менее у него не было другого выхода, кроме как подобрать инопланетную машину. Кто-то когда-то построил ее и отправил путешествовать меж звезд. Вот и надо выяснить, когда, зачем и кто, а потом уж принимать решение, будучи уверенным, что оно не нарушит ни одной статьи Закона.

Тагл прикрыл глаза, размышляя о первом контакте беев с чужим разумом. Они оказались не единственными живыми существами во Вселенной. Помимо них кто-то еще создавал корабли и машины. Правили ли они мирами и светилами? Открыв глаза, Тагл следил, как ракета инопланетян постепенно заходила в док, и удивлялся этому творению чужих рук.

Когда погрузка была закончена, Гейн и Стоша устремились к кораблю. Не глядя на Тагла, Стоша последовал за машиной, прыгнув в открытый люк. Гейн притормозил и закрутился вокруг штагна-джия.

Тагл не сразу обратил внимание на инженера. Его взгляд скользил по кораблю, заменившему ему отчий дом. Он любовался изгибами и выступами суперконструкции, потрясающего стального механизма, в котором воплотилась смелая мечта беев достичь дальних звездных пределов. Но несмотря на то, что он был поглощен величием огромного корабля, он осознавал, что и "Дан тални" был не более чем песчинкой в безграничных просторах чужого ему темного мира и что в будущем он мог уподобиться этому древнему звездолету инопланетян. Он содрогнулся всем телом, представив себе полуразрушенный и безжизненный "Дан тални", потерянный и вечно дрейфующий среди планет кусок железа.

— Тагл? — спросил Гейн тихо.

Штагн взглянул на инженера, который тоже смотрел на корабль. Тагл заметил, что глаза Гейна странно блестели.

— Что?

— Что будет с нами, если колонизаторы не полетят к нам навстречу?

Избегая взгляда Гейна, Тагл разглядывал звезды и задавал себе тот же вопрос. Если он даст разрешение на взлет корабля колонизаторов, то основной корпус "Дан тални" и огромные топливные баки будут превращены в постоянно действующую станцию в зоне пояса астероидов. В атмосфере Чай-те 5 заработают горнодобывающие установки, начнутся геологические разработки. Приготовления к встрече колонизаторов скрасят их одиночество.

Если он выступит против колонизации, смерть будет править всем.

Тагл поежился, отказываясь признать смерть единственной их альтернативой.

— Если мы должны передать сообщение... — Другая мысль возникла ниоткуда в его голове, и его охватило легкое возбуждение. — У нас есть все, чтобы смонтировать разводящую станцию. И... мы смонтируем ее.

Инженер нахмурился:

— Зачем?

— Нам нужно топливо, чтобы вернуться на Хасу-дин.

— Вернуться? Но... Совет ничего не говорил о возвращении. Корабль... — Гейн сощурился, размышляя над чем-то. — Корабль не создан для многократных межзвездных полетов. Мощный ускоритель, необходимый для достижения пятидесяти процентов скорости света...

— Мы можем не торопиться, — перебил его Тагл. — Мы составили свое собственное расписание, независимо от Совета. Ты инженер. Что ты думаешь? Сможет "Дан тални" выдержать обратный путь?

Гейн медленно кивнул:

— Не исключено.

— Тогда мы попытаемся. Если будет необходимо. — Тагл знал, что инженер смотрел в ту же сторону, что и он: в сторону открытого люка грузового отсека.

— Мы состаримся к тому времени, как попадем домой, — рассеянно заметил Гейн.

"Если выживем", — добавил Тагл про себя. Волна печали нахлынула на штагна, когда он подумал, что никогда еще не состоял ни с кем в связи и не изведал наслаждения сущностью, дающей забвение, женской боли в момент совокупления. Рита ни разу его не выбрала...

— Но, — произнес Гейн, — я думаю, что это будет лучше, чем ожидание смерти.

— Намного лучше, — согласился с ним Тагл, бросив на инженера удивленный взгляд.

Острая боль обожгла его затылок и прошла так же быстро. Ошеломленный, еле дыша, Тагл включил двигатель и направился к кораблю.

* * *

Идя к своей каюте, Тагл споткнулся. В изумлении он неловко наклонился вниз, чувствуя себя неуютно в узком коридоре, и увидел, что когти его правой ноги застряли в полу. Он поймал поручень, свисающий со стены, и выпрямился. На эту простейшую операцию, требующую минимум затрат энергии, ушли все его силы.

Он опустил глаза. Старое покрытие пола кое-где разорвалось, и его когти крепко засели в полу. Без посторонней помощи ему не выбраться. Облокотившись о стену, чтобы не упасть, штагн подумал, насколько же сильно он устал. В ушах его шумела кровь, перед глазами плясали чертики.

— Тагл? — откуда-то издалека выкрикнул Бьер.

Слова застряли в горле обессилевшего штагна. Тагл цеплялся за стену, чувствуя, что вот-вот упадет в обморок.

Бьер поспешил к Таглу и протянул ему руку. Но штагн не решался сдвинуться с места.

— Спокойно. Я держу тебя. — Поддерживая Тагла одной рукой, психолог освободил его когти.

Тагл смотрел на Бьера сквозь ослепляющий туман, ощущая боль, в то время как Бьер силой оторвал его пальцы от мягкой обивки стены. Он не протестовал, когда Бьер повел его по коридору к чьей-то каюте. Будучи не в состоянии управлять телом, штагн силился не потерять сознание.

— Где мы?

— В моей комнате. — Бьер подтолкнул его слегка к сетке для сна и застегнул ремни.