Темный пришелец. (The Alien Dark)

Доктор Найт даже не моргнула.

— Нет, полетите.

Камера показывала лицо ученого крупным планом, потому что Майкл наклонился к ней.

— Нет, не полечу!

— Нет, полетите! — процедила доктор Найт сквозь сжатые зубы. — Если вы останетесь здесь, они убьют вас. Я не могу в этом участвовать, даже если Земля обречена.

Майкл отшатнулся назад.

— Зачем кому-то убивать меня? — спросил он дрогнувшим голосом.

— Потому что вы слишком много знаете, а им надо предотвратить панику.

Майкл засмеялся:

— Да я же ничего не знаю.

— Вы хороший репортер, — произнесла доктор Найт со слабой улыбкой на губах. — Рано или поздно вы восстановите ход событий. Скорее всего, это произойдет очень скоро.

— В таком случае, — сказал Майкл тихо, — почему бы вам не помочь мне, доктор Найт?

— Вы можете звать меня Энди... сокращенно от Эндреа. Нам предстоит провести вместе не один день.

Усевшись в кресло, Майкл приготовился слушать.

Рита, охваченная ужасом, тоже ловила каждое слово доктора:

— Организм, созданный Хим-Геном для переработки древесины в мягкую массу, попал в окружающую среду, как вы и предполагали, но затем в результате мутаций он стал пожирать любое дерево — живое или мертвое. Обычно такие мутанты умирают через несколько поколений или мутируют во второй раз, превращаясь в безобидные формы. С этим микробом такого не произошло, по крайней мере, пока что не произошло. Лес был подожжен, чтобы уничтожить его и не дать ему распространиться на большие территории. Нам неизвестно, достигли ли мы цели или нет.

— А если этот план провалился?

— Тогда нам остается только надеяться, что он погибнет сам или что нам удастся придумать нечто вроде противоядия до того, как станет слишком поздно.

— Слишком поздно? А в чем опасность? Я не понимаю.

— Мы пришли к выводу, что микроб может сожрать все леса на земле за шесть-двенадцать месяцев. А если исчезнет растительность, не будет и естественного источника кислорода. Произойдет перенасыщение атмосферы углекислым газом, который в буквальном смысле слова поджарит Землю, как на сковородке.

— Вы шутите.

— Хотела бы я, чтобы это было шуткой.

Последовало долгое молчание.

— Так что вы собираетесь делать на Луне? Без поддержки с Земли нам там долго не продержаться.

— Верно. — Энди грустно посмотрела на него. — Но мы сумеем продержаться довольно долго, чтобы обеспечить безопасность банка зигот.

— Банка зигот?

Энди кивнула:

— Это тайник, содержащий замороженные человеческие эмбрионы, которые можно вернуть к жизни. Возможно, конец света все же не наступит. Я надеюсь, нет. Но если случится непоправимое, это единственный шанс человечества на продолжение рода.

Камера замерла на печальном встревоженном лице Энди, потом экран померк.

Ошеломленная и потрясенная, Рита быстро выключила компьютер. Ей нужно было время, чтобы усвоить ту информацию, которую она только что получила, а потом уже продолжать просмотр пленки. Инопланетянка Энди оказала странное воздействие на Риту, затронув самые дальние уголки ее души и вызвав такие чувства, о существовании которых она и не подозревала.

Рита откинулась на спинку стула, ощущая неимоверную усталость и внутреннюю опустошенность. Неожиданно пробудились желания, о которых она забыла, пребывая в возбужденном состоянии от того, что обнаружила кассету Майкла Джемисона. Потребность сексуального удовлетворения пересилила все остальное. Закрыв лабораторию, она заспешила к лифту и навстречу теплу, исходящему от тела Тагла.

ГЛАВА ДЕВЯТНАДЦАТАЯ

Тагл включил компьютер и потянулся в переделанном, но все равно неудобном чужом кресле. После нескольких часов просмотра пленки с записью отчета о ходе исследовательских работ на станции его мозг перестал воспринимать информацию. Данные, собранные командой Стоши, потрясли его до глубины души, но один из них перевесил по своей значимости все остальные: джегда тогм решили отдать своих детей в незнакомые, чужие руки.

Таглу хотелось спать, хотелось найти во сне спасение от этого угрюмого помещения, от отчаяния, растущего в его сердце. Он поднялся и направился к платформе, где спала Рита. Со времени совокупления прошло больше трех часов, но Рита еще не просыпалась.

Осторожно, чтобы не разбудить ее, штагн улегся рядом со своей подругой. Закрыв глаза, он прислушивался к ее дыханию. Сквозь пелену дремы его мозг зафиксировал какой-то слабый дразнящий запах и отключился.

Тагл заснул, но во сне был беспокоен. Его мучили фантастические открытия этого дня. Узник своих собственных возможностей, он ворочался с боку на бок, и факты о джегда тогм затопляли его сознание.

Один из них доминировал над всеми: пока Земля задыхалась под покровом углекислого газа, люди пытались обеспечить будущее своим детям.

Тагл перевернулся на живот. Во сне он видел мир, погибающий от удушья. Но живущие в нем восстали против судьбы, не желая исчезнуть бесследно из Вселенной.

Это сновидение постепенно растаяло и сменилось другим. В городе Хасу-дин, объятом пожаром и залитом алой кровью, царило запустение. Через прозрачные стены Тагл смотрел на лица десяти биллионов беев, которые обрели вечный блаженный покой, заснув, чтобы больше не просыпаться.

В любой безнадежной ситуации страх вызывал в дю-агнах желание смерти. Не в силах бороться, боясь страданий, перед лицом неизбежного их мозг отключал все функции организма. Дю-агн переходил в состояние глубокой гибернации, где уже не срабатывали нормальные рефлексы, обусловленные сезонными изменениями, голодом или тревогой. Дю-агн мирно погибал во сне от голода.

Люди потеряли свою планету, но не сдались. Они оставили свои замороженные клетки для неизвестного и невероятного — но тем не менее не невозможного будущего.

И эти клетки могли оказаться жизнеспособными.

Встревоженный, Тагл погрузился на самое дно своих сновидений, где его преследовали безволосые дети, окруженные огнем. Они глядели на усеянное звездами ночное небо, и в их темных печальных глазах отражались красные языки пламени.

* * *

Стоша нервно теребил бахрому своей серой набедренной повязки. Длинные волосы с серебряными концами, покрывающие его морду и уши, встали дыбом. Рядом с ним неподвижно сидела Рита. К ее ногам падал желтоватый свет от стоящей на низком столике лампы, имеющей форму шара. Через прозрачный купол обсерватории виднелись звезды.

Тагл постукивал когтями по полу, сидя в большом обитом войлоком кресле. Волнение Стоши и загадочное молчание Риты выводили его из себя.

— Я не могу увеличить количество работающих на Луна Бейз, — сказал Тагл и почувствовал, как напряглась Рита, а Стоша прижал к голове уши.

— Почему? — спросил геолог, издавая глухие рыкающие звуки горлом. — Мы укладываемся в график. Приготовления идут в нормальном темпе. Нам нужен второй инженер по компьютерам и системам управления и контроля.

— И врач, — добавила Рита.

Тагл покачал головой.

— Я не могу рисковать в такой критический момент.

— Что может быть важнее изучения разумных существ с другой планеты? — воскликнула Рита, еле сдерживая свой гнев.

— Вы ведь обнаружили не жизнь, Рита, а только... коробку с замороженной протоплазмой. — Тагл смотрел на скрытое в тени лицо биолога. — Мертвой протоплазмой.

— Это всего лишь предположение. — Оттолкнув от себя плюшевое кресло, Рита подошла к свету. — Мы ничего не знаем наверняка. Мы не узнаем, жизнеспособны зиготы или нет, пока не получим дополнительную помощь.

Тагл сморщился. Злобная агрессивность Риты потрясла его, как физический удар, вызвав боль. В затылке у него вдруг появились неприятные ощущения. Ему хотелось согласиться с ней, но его обязанности руководителя экспедиции не позволяли ему этого.

— Рита, я настаиваю, что клетки — нежизнеспособны. Сто миллионов лет — немалый срок, и я не верю, что живую органическую ткань можно сначала заморозить, а затем оживить, восстановить.

— Клетки живы, Тагл. — Рита приблизилась к нему, распространяя вокруг себя сильный приторный запах. — Я знаю, что они живы.

Тагл раздул ноздри, впитывая ее аромат. Его неудержимо потянуло к ней, и он наклонился вперед. Вдруг он сообразил, что это сексуальный призыв, и отпрянул назад. Дрожа всем телом, он шумно вздохнул, проклиная себя за легкомыслие. Он забыл принять муат перед отправкой на станцию. Вспомнив, что в последний раз он почти не чувствовал боли Риты, штагн поклялся про себя не допускать подобных ошибок в будущем, надеясь, что его рецепторы по-прежнему невосприимчивы к ее запаху и у него хватит сил отвергнуть ее.

— Нет, Рита, — произнес он веско, — ты ничего не знаешь.

— Они живы, — крикнула биолог, сверкая глазами.

Неприятное покалывание в затылке Тагла усилилось, но он продолжал противиться ее попыткам приворожить его.

— Неужели ты не понимаешь? Ничто не должно мешать нашей основной задаче. Я не стану делать того, что угрожает нашей миссии.

Зарычав, Рита развернулась и зашагала по комнате.

— Подумай обо всем еще раз, Тагл, — сказал Стоша твердо.

Стараясь не обращать внимания на боль в шее, Тагл уставился на геолога.

— Не могу. Если я отправлю техников на Луна Бейз, Сани и прочие, все еще настроенные против раскопок на Луне, захотят узнать, зачем они нужны на этой заброшенной станции.

— Вот и скажи им зачем.

— Ах, значит, "скажи им"? А что сказать? Что вы нашли человеческие клетки, которые, как вы полагаете, до сих пор не потеряли своей жизнеспособности? Что вы сознательно действуете против беев?

Стоша заерзал в кресле; на руках и ногах у него вздулись буграми мускулы.

— Изучение джегда тогм не принесет вреда ни миссии, ни беям, — сказал он очень медленно.

— Неужели?

Тагл придвинулся к нему, а Стоша пригнулся, испепеляя штагна взглядом. Тагл почувствовал, как зашевелились волосы на его макушке, и заставил себя успокоиться, зная, что геолог уже не пойдет на попятную. Стоша завершил переход на новую ступень сознания. Помня об этом, Тагл избрал тактику терпеливого объяснения своей точки зрения.

— Допустим, что зиготы жизнеспособны. — Тагл заметил огонек любопытства в глазах Стоши, и сердце его забилось спокойнее. — А значит, разумные существа, рожденные на этой планете, все еще живы, и мы нарушаем Закон.

Стоша не сводил с него глаз. Его верхняя губа дернулась, обнажив зубы, и он выпустил от волнения когти. Наконец слова Тагла дошли до его сознания, и он откинулся на спинку кресла.

Тело Тагла также расслабилось, но мозг его напряженно работал. Стоша недвусмысленно предупредил его о возможном нападении, хотя сам, наверное, и не сознавал, что приготовился атаковать. Тем не менее инцидент заставил Тагла задуматься над тем, что существование человеческих зигот представляло реальную угрозу. Такое открытие создает ситуацию кризиса, и Тагл мог только догадываться о том, с какими проблемами ему тогда придется столкнуться.

Скрытые венья-агны снова проявят себя, и Таглу не дано было предугадать, как они будут себя вести. А дю-агны? Он не знал, чего ожидать и от них тоже. Скорее всего, они решат, что замороженные клетки — мертвы. Слишком уж невероятным казался процесс замораживания, сохранения и дальнейшего восстановления живой ткани.

— Ты не веришь, что они жизнеспособны, Тагл, — поплыл к нему через всю комнату голос Риты. — Не исключено, что ты прав. Тем не менее изучение мертвых эмбрионов инопланетян не повредит ни миссии, ни беям. Возможно, мы даже извлечем какую-нибудь выгоду для себя. — Она грациозно повернулась к нему. — Подготовительные работы не остановятся, если ты отправишь на Луну еще нескольких специалистов.

— Да, но мы можем выбиться из заданного ритма.

— Мы выполнили свою задачу досрочно.

— Но теперь темп работы замедляется. — Тагл прикусил губу. — Сигнал, подтверждающий отправку корабля колонизаторов, поступит меньше чем через год. Возрастает напряжение. Мы провели сорок шесть лет в поисках звездной системы, пригодной для экспансии беев. Мы построили промышленную базу. Если по какой-либо причине корабль колонизаторов не взлетит с нашей планеты, то все наши труды пойдут насмарку. Зная, что вероятность провала не исключается, члены команды становятся все более беспокойными. Как только мы получим сигнал и обстановка нормализируется, я рассмотрю вашу просьбу. Тогда даже Сани будет настроена более благожелательно.

— Нет. — Рита бросилась к нему, не спуская с него глаз. — Как только корабль колонизаторов выйдет на орбиту, наша деятельность будет полностью направлена на подготовку к его прибытию. Сейчас самое подходящее время, чтобы завершить изучение зигот, не мешая миссии.

Успокоенный плавным течением ее слов, Тагл разнежился, чувствуя, что готов уступить ей. Однако он не пребывал в мирном расположении духа. Неожиданно он ощутил давление на свою голову и нахмурился.

— Пожалуй, — продолжала Рита, — мы сможем найти компромиссное решение.

— Как?

— Отправь на станцию врача и одного техника, умеющего применять теоретические знания на практике. Эдий эль чай — медтех. У нее не хватает опыта для работы с нами. Она согласна вернуться на "Дан тални". А Норий обрадуется назначению на Луна Бейз.

Тагл не отводил от нее глаз. Доводы Риты не были лишены основания, но в ее просьбе угадывалось нечто большее, чем она говорила вслух. Эдий была не только медтехом, она относилась к тому же к дю-агнам. Норий же проявляла признаки перехода на образ мышления венья-агна. Она, конечно, как и Рита, и Стоша, не устоит перед соблазном исследовать причудливый и незнакомый мир.

— Сива тоже согласна вернуться на "Дан тални", — сказал Стоша решительно. — Мы обойдемся одним биологом, если Норий будет с нами, а Сива продолжит работу с живыми организмами с Чай-те 2.

— Живыми организмами Венеры, — поправила его Рита, предпочитая чужие названия планет.

Стоша кивнул.

— Сива вполне способна вести исследовательскую работу в лабораториях "Дан тални", — настаивал он.

Тагл посмотрел на него, затем на Риту. Сива тоже была дю-агном. Он подумал, не хотят ли Стоша и биолог избавиться от всех дю-агнов, находящихся на станции инопланетян, и эта мысль показалась ему вполне правдоподобной.

— Ты просто-напросто заменяешь некоторых членов нашей команды, — давила на него Рита. — Никто не подвергнет сомнению желание Сивы и Эдий быть переведенными обратно на корабль.

— Я думаю об этом.

— Это все, о чем мы просим.

Рита приподняла полу длинного хитона, который она носила, и замерла около Тагла.

Стоша быстро поднялся.

— Я буду в лаборатории на нижнем этаже, Тагл.

Штагн кивнул. Запах Риты сводил его с ума. Он поспешил вслед за ней.

Позже, испытав удовольствие от совокупления без ощущения боли своей партнерши и чувствуя усталость и радостное волнение, Тагл вернулся в обсерваторию. Он знал, что их связь не продлится слишком долго, так как Рита была стерильна, но его беспокоило его собственное легкомыслие. Теперь он должен тщательно контролировать свои мысли и поступки.

Он сел в кресло и запрокинул голову. Он смотрел на небо, и сердце его сжималось от тоски. В этом странном-престранном мире его утешали только звезды, знакомые с детства. Вечная ночь опустилась на него, и мысли его потекли спокойнее и свободнее. Он был свободен, но не одинок. За ним следили тысячи глаз не рожденных еще детей инопланетян.

 

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

Рита осторожно вышла в лабораторию на нижнем этаже и, оглядевшись, обнаружила, что в помещении кроме нее никого не было. После того как Тагл улетел обратно на "Дан тални", она никак не могла выбрать момент, чтобы досмотреть пленку Майкла Джемисона. Рядом все время болтались Стоша и Вит.

Рита осознала, что, подозревал ли об этом штагн или нет, информация, заложенная в компьютер, могла кардинальным образом повлиять на его решение относительно людей. Вполне возможно, Тагл сочтет утаивание фактов предательством. А если так, то она не хотела, чтобы в этом оказались замешаны ее друзья. Она одна знала о существовании записи, и бремя ответственности за свой поступок она понесет в одиночку.

Биолог почувствовала угрызения совести, когда она уселась в кресло Майкла и включила компьютер. Ответы на вопросы Тагла хранились в его памяти, но она молчала. Реакция Тагла на изучение банка зигот только подтвердила ее правоту в оценке его возможной реакции в случае с дискетой. Успех миссии и покорение беями новой звездной системы всегда стояли для него на первом месте.

Сгорая от нетерпения, Рита ввела пароль.

Улыбающееся лицо Майкла появилось перед ней на экране. Он находился в комнате, которая напоминала один из вычислительных центров на верхних этажах. Вместе с ним никого не было.

— Что ж, я провел на Луне целый месяц, и наконец-то нашлось и для меня занятие. Что-то вроде летописи. Несколько другого плана, чем-то, что вы видите. Меня назначили историком на Луна Бейз, и я только что закончил печатать материалы о катастрофе. Очень скучная работа. А теперь, чтобы немножко поразвлечься самому и не дать заскучать, я хочу рассказать вам обо всем по-своему.

Пригладив волосы, Майкл откашлялся. Лицо его стало серьезным, но в выражении было что-то напускное. Голос его зазвучал неестественно низко:

— Майкл Джемисон. Номер для ввода: 1, Исторические Файлы Луна Бейз. — Он замолчал. Затем, нахмурившись, наклонился над клавиатурой. — Все кончено, ребята? Вот он, конец света! — Он сжал пальцы в кулак, поднял его и медленно опустил. Тело его обмякло. — Мне кажется, все это... так смешно. Все, начиная от "коробки беби" Энди и кончая каким-то микроскопическим жучком, которого не видно невооруженным глазом и который преспокойно закусывает нашими лесами. И это факт, от него никуда не деться. Но мне все равно трудно поверить в реальность происходящего.

Майкл облизнул губы и покачал головой.

— Как мы могли быть такими идиотами? — Его голубые глаза молили о чем-то невидимых зрителей. — Это просто. Мы не понимали принципов. Кое-кто, правда, их понимал и предупреждал нас, но никто их не слушал. Никто, кто был в состоянии что-нибудь исправить. Теперь остались только мы.

Майкл замолчал. Лицо его перекосилось.

— Но самое паршивое, ребята, это то, что нас недостаточно, чтобы создать полноценный банк генов. — Зрачки его расширились, и он передернул своими широкими плечами. — Энди говорит, что для его создания требуется как минимум сотня не связанных родственными узами людей. Нас только сорок. Двадцать три человека работали здесь и прежде, еще до того, как стала известна правда о катастрофе, а семнадцать прибыли с Энди на последнем шаттле.

Лицо Майкла вплотную приблизилось к видеообъективу, морщины несколько разгладились.

— Я повторяю, на последнем шаттле. NASA переживает трудный период. Другой шаттл стоит на стартовой площадке и готов к взлету. Служба наземного контроля уверяет нас, что они делают все от них зависящее, чтобы запустить его в космос.

Майкл взглянул на бумагу, выползающую из принтера на столике у него за спиной, и повернулся к экрану.

— Из информации, полученной благодаря Системе Космического Слежения, в миру известной как "Соколиный Глаз", мы знаем о сорока восьми людях разных национальностей, которые дрейфуют где-то на орбите вокруг Земли. У нас нет шансов соединиться с ними, а если бы у нас и был такой шанс, у нас все равно не хватило бы времени. У нас нет каких-то там элементов, которые нужны для жизнеобеспечения. Энди старалась мне все объяснить, но я довольно туго соображаю, когда дело касается науки.

После долгой паузы Майкл откинулся на спинку кресла и улыбнулся:

— А теперь хорошие новости. Да, ребята. Хотите верьте, хотите нет, но посреди этого краха и мрака нашлось место и для хороших новостей.

Рита от волнения перестала дышать.

Приложив ладонь ребром к углу рта, Майкл прошептал:

— Сводка последних новостей! — Рука его упала на стол, и он серьезно посмотрел на своих невидимых зрителей. — Они только что поступили из NASA. Биологические станции 1, 2 и 3 запущены в космос, каждая из них несет миллионы и миллионы сине-зеленых водорослей, чье любимое лакомство — углекислый газ с примесью сульфатных кислот.

Наклонив голову набок, Майкл кивнул.

— Да, я сказал, сульфатные кислоты. Минуточку! Это пока не все. В каждой ракете есть золотые пластинки с бессчетным количеством данных о катастрофе и Бог его знает о чем еще. И... — Он огляделся и прошептал: — Это самое важное, так что слушайте, ребята!

Выпрямившись, он заговорил своим обычным голосом:

— И каждая ракета — самостоятельная автоматическая станция, которая будет летать вокруг Венеры вечно или до тех пор, пока ее не подберут. А значит? А значит, Венера — спасена! Разве это не здорово?

Веселые огоньки в глазах Майкла потухли, плечи поникли. Он провел рукой по своим волосам цвета песка.

— Нет, я тоже так не думаю. Я хочу сказать, я считаю, это великолепно, что мы сумели создать биологический вид борьбы с сульфатными кислотами. Водоросли, — он помахал одним пальцем в воздухе, голос его зазвучал громче, — превратят Венеру в настоящий рай через пятьсот лет. Я также не могу не сказать о том, что не один год ушел на подготовку этого грандиозного проекта. Но почему мы не воспользовались тем же способом, чтобы спасти Землю? Почему?

Вздохнув, репортер немного помолчал.

— У нас нет времени, — произнес он наконец. — Углекислый газ накапливается в атмосфере Земли слишком быстро, чтобы наши маленькие зеленые друзья успели выработать достаточно кислорода. Мы можем попытаться, но только зря потратим свои силы. Земля — обречена. Коротко и ясно.

Что-то зазвенело на столике рядом. Майкл прослушал сообщение и повернулся к терминалу. Он собрался выключить компьютер и пробормотал под нос:

— Пожалуй, лучше взять кассету с собой.

Рита увидела, как его рука протянулась к коробке с дискетами. Экран погас. Выдохнув, она устроилась поудобнее в кресле. Все это время она просидела на самом краешке. Ее тело затекло от постоянного напряжения, пока она, замерев, слушала комментарии Майкла. Она не совсем понимала всю сложность и разнообразие эмоций, отражавшихся на его лице, но у нее не было ни минуты, чтобы размышлять об этом. На экране почти тут же снова возникло изображение.

Под прозрачным куполом в обсерватории, самом просторном помещении на Луна Бейз, толпились люди. Рита не заметила среди них Майкла и заключила, что он снимал собрание своей микрокамерой. На экране появилась Энди. Она села в кресло и поджала под себя ноги. Темнокожий мужчина, знакомый Рите по пленке с данными о банке зигот, разговаривал с маленькой женщиной с коричневой кожей и черными волосами. Все они повернули головы к мужчине, стоящему посреди зала, когда тот заговорил:

— Мы только что получили сообщение от службы наземного контроля. Один из дополнительных шаттлов был запущен сегодня утром... перед тем как вода затопила аэродром.

Мужчина натянуто улыбнулся.

Все потрясение молчали.

— Это не так уж плохо, как кажется. NASA всегда очень тщательно проводила загрузку кораблей. Мы купили себе еще пару лет.

— Боб Крандалл, начальник станции, — прошелестел в динамике голос Майкла.

— Во-вторых, — продолжал Крандалл, ослабляя завязанный узлом матерчатый галстук на шее и прилаживая к носу два соединенных перекладиной круглых стекла. — После того как прибудет шаттл с продовольствием и оборудованием, мы сформируем команду спасателей и облетим все заброшенные орбитальные станции. Там осталось немало хороших людей. Нам могут пригодиться их знания, не говоря уже о технике. В нашем распоряжении имеются два шаттла. Росс заверил меня, что кислород для двигателей мы можем извлечь из здешних скал. Вопросы есть?

Собравшиеся в зале начали переговариваться, на фоне их перешептывания ясно прозвучал голос Майкла:

— Я бы не отказался от чашечки кофе. Пойдем, Энди?

Энди кивнула и взглянула на парочку, сидящую рядом с ней.

— Росс? Шерри?

Чернокожий мужчина, Росс, повернулся к ней и скорчил гримасу:

— Да, но я воздержусь от того, чтобы называть это пойло кофе.

Он усмехнулся, обнажив ослепительно белые зубы. Даже в сидячем положении он производил впечатление громилы, и Рита не сомневалась, что ростом он перегнал не только Майкла, но и всех остальных мужчин, находящихся в комнате. Его темные, коротко подстриженные курчавые волосы подчеркивали выдающиеся скулы и широкий лоб.

Росс обернулся к женщине:

— Хочешь чашечку пойла. Шерри?

В глаза бросались различия между физическими типами людей. Шерри была меньше, чем Энди, и более изящно сложена. Обе женщины, как и женщины-беи, уступали мужчинам в росте. Волосы Шерри, темные, как у Росса, но прямые, были обрезаны по плечи. Рита заметила, что вообще мужчины отдавали предпочтение коротким стрижкам. Такой обычай, должно быть, покажется отвратительным мужчинам-беям, предметом особой гордости которых являлись их длинные, густые гривы. Шерри отличалась от других еще и своим плоским лицом и раскосыми глазами.

По экрану побежали полосы, прервав изучение Ритой физических особенностей людей. Затем она увидела уже другую комнату. Энди, Росс, Шерри и, конечно, Майкл сидели за столом в том отсеке, где, как выразился однажды Стоша, составляя план станции, отсутствовал всякий порядок. Они потягивали черную жидкость из прозрачных стаканчиков. Рита улыбнулась, вспомнив из собственного опыта, что жидкие вещества легко переливались через края сосудов в условиях низкой гравитации на Луне. Она даже хихикнула, поняв, что экран то и дело затемняла рука Майкла, когда он подносил ко рту свой стакан.

— По крайней мере, мы — живы, — сказал Майкл.

— Пока что.

Росс осторожно отхлебнул черной жидкости и сморщил нос.

— Но почему же "пока что"? — спросил Майкл. — У нас есть растения, кислород...

— Но у нас нет ни азота, ни угля, ни водорода, — сказал Росс. — А без них у нас нет и не будет воды или удобрений для ухода за растениями. Мы продержимся какое-то время, перерабатывая отходы производства и жизнедеятельности.

— Почему никто об этом не подумал?

Росс пожал плечами:

— Я думаю, что никто не предполагал, что произойдет подобное несчастье. Когда я подписывал контракт, я обязался построить эту станцию так, чтобы время было не властно над ней. Никто и не заикался о том, чтобы создать на ней систему самообеспечения. После "Челленджера" и потери той советской космической платформы все только и делали, что говорили о принципе четырехступенчатой системы безопасности и что близится конец света.

Росс со злостью стукнул кулаком по столу, и все подскочили.

Камера передвинулась в сторону, и Рита увидела Энди. Она положила ладонь на плечо Росса.

— "Вечный фактор" делает мой план хотя бы отдаленно возможным. Росс. Если эта станция не простоит несколько веков, то у нас вообще не будет никакой надежды.

Росс погладил ее пальцы своей свободной рукой.

— Ну, может, это и не зайдет так далеко. Есть еще один шанс. Очень маленький, но мы не должны ничем пренебрегать.

— Какой шанс? — спросил Майкл.

— Все, что нам нужно, это астероид. На каждом из них полным-полно необходимых элементов.

Майкл коротко рассмеялся.

— Ну, и как мы провернем это дельце? Перепрыгнем на Юпитер и выберем себе что-нибудь подходящее на тамошней ярмарке?

— Что-то вроде того. — Росс постучал себя пальцем по лбу. — Я разрабатываю план.

Майкл и Энди засмеялись, но маленькая темноволосая женщина сбоку от Росса даже не шевельнулась. Росс, обеспокоенно нахмурившись, взглянул на Шерри:

— Ты как-то подозрительно молчишь. В чем дело?

Женщина азиатского типа передернула плечами.

— Я думала о своей сестре в Чикаго. Ее ребенок должен был появиться на свет... — Ее нижняя губа задрожала, и Риту поразила ее необыкновенная сила воли, когда женщина вздохнула и, подняв голову, улыбнулась Россу.

— Может, тебе не хватает витаминов, — Росс коснулся щеки Шерри рукой, потом повернулся к Майклу и подмигнул ему. — Она все время твердит мне о витаминах.

— Будешь болтаться с диетологом, услышишь много полезного. — Шерри игриво толкнула Росса в бок и встала. — Мне надо немного поспать.

Росс быстро допил кофе.

— И мне тоже. Пойдем.

Энди повернула голову и посмотрела им вслед, затем взглянула на Майкла:

— Они, похоже, увлечены друг другом.

— В последнее время отношения между людьми стали более теплыми, — сказал Майкл.

Опустив глаза, Энди кивнула.

— Думаю, этого и следовало ожидать... учитывая определенные обстоятельства.

— Да, ну... — Майкл кашлянул. — Хм, когда ты мне расскажешь о своем плане?

— А ты еще не знаешь? Я ничего не держу в тайне. — Энди сощурила глаза. — Оставаться в неведении — это ведь не в твоем духе, профессионал?

— До меня дошли кое-какие слухи, но они такие... такие...

— Нелепые?

Майкл опять поперхнулся.

— Я думал, что никто, кроме тебя, не может ввести меня в курс дела.

— Верно. — Отставив в сторону стаканчик, Энди скрестила руки перед собой на столе. — В двух словах это звучит так: если нынешнее население Земли не выживет, а к этому все и идет, тогда банк зигот и компьютерные данные, имеющие отношение к процессу инкубации и защиты клеток, должны быть сохранены для будущего.

— Какого будущего?

— Будущего другой планеты. Возможно, в эту систему явятся разумные существа из иного мира. Если они будут ориентированы на научный поиск и изучение неизвестного, они обнаружат станцию и зиготы.

— Ты, наверное, шутишь. Сколько у тебя, черт возьми, шансов воплотить в жизнь свою мечту?

— Всего один. И я не шучу. — Лицо ее окаменело, и она поднялась. — Извини.

— Энди! — крикнул ей вдогонку Майкл, но она не обернулась.

— Ты проводишь много времени с сумасшедшей дамочкой в последние дни, не правда ли, Майк?

Камера показала огромного мужчину с неестественно мускулистыми руками и ногами и длинными коричневыми волосами на нижней части его лица. Он прищурил глаза, с ненавистью глядя на Майкла.

— Так случилось, что она мне нравится, Уилсон, даже если я ее и не понимаю. И зови меня Майкл, а не Майк. — Прозвучавшая в его голосе ядовитая нотка ехидства заставила Уилсона напрячься. — Как дела у нашего завхоза?