Чародей с гитарой (№7) - Сын чародея с гитарой

— А ты, торопыга, еще чуток поваляешься. С тебя не убудет.

Сквилл злобно посмотрел на нее и зарычал. Но тихо.

Вскоре и купец получил свободу. Выдра, не позволив брату укусить ее за ногу, перешла к Банкану. Затем наступила очередь Виза и, наконец, Сквилла. Опоясываясь мечом, Банкан задел ногой зарезанного суриката.

Циновка под ним пропиталась кровью.

— У кого ты этому научилась?

Ниина ответила, не оглядываясь:

— У милой мамани. Она всегда говорила, что теория ни фига не стоит без солидной практики.

За свое освобождение Сквилл наградил сестру испепеляющим взглядом.

Все же на этот раз обошлось без потасовки. На сведенных судорогой лапах выдр доковылял до мертвеца и пнул его в морду. Брызнула кровь.

Банкан нахмурился.

— А это зачем?

Выдр недобро ухмыльнулся.

— Да затем, чувак, че мне охота порадовать себя.

Он собрался повторить, но Банкан преградил ему дорогу.

— Хватит. Береги силы, нам еще предстоит выбираться отсюда.

Сквилл постоял на одной лапе, наконец кивнул и направился к груде вещей — забрать имущество.

Виз размял крылышки, вспорхнул, но быстро устал и присел перевести дух.

— Без Снуга нам не уйти. — Птах огорченно покачал головой. — Даже не верится, что кси-меррогам удалось его подпоить. Он же так здорово держался!

— Несомненно, он был уверен, что сумеет вовремя остановиться, — философски заметил Граджелут. — Увы, это заблуждение широко распространено среди тех, кто питает нездоровое пристрастие к хмельным напиткам. Не будем слишком строги к нему.

— А может, его не подпоили, а опоили? — предположил Банкан, вешая дуару за спину.

Виз повеселел.

— Верно, об этом я не подумал. Мне пришло в голову самое очевидное.

— Как и всем нам. — Банкан в предвкушении скорой расплаты погладил дуару. — Перед нами непосильная задача: выбраться отсюда, освободить Снугенхатта и сбежать по охраняемому ущелью. Кругом слишком много стражников и молящихся. Но на нашей стороне внезапность. Используем же ее с толком, — Да, примените чаропение, — взволнованно сказал Граджелут. — Но в какой форме на сей раз?

— Это, шеф, предоставь нам с сеструхой.

У выдра сверкали глаза.

Зазвенели струны. Над грифами засияло пламя. Выдры пропели гневную фразу.

С дуары соскочил шар блестящего огня, полетел, точно мыльный пузырь, ударился о противоположную стену шатра и лопнул. По дыре в материи побежали концентрические огненные волны, словно круги по воде.

Граджелут восторженно захлопал в ладоши.

Близнецы стояли бок о бок, сплетя пальцы, и пели под Банканову музыку. На этот раз они колдовали без ухмылок. Виз сидел на плече купца, оба ждали, что получится у отдавшихся чаропению без остатка человека и выдр.

А неподалеку от шатра лежал на спине Снугенхатт. Кси-мерроги не сняли с него доспехи, все четыре исполинские ноги, притянутые ремнями к вбитым в землю кольям, указывали в небо. Ремни пересекали и брюхо носорога.

Клещеед спланировал на землю рядом с боевым товарищем. Вертя головкой, осмотрел беспомощного витязя.

— Снуг, ты как?

Носорог башки не повернул, но пробормотал:

— Они выпивку поставили. Что-то вроде забродившего ящеричного молока. А мне пить хотелось.

— Просто смерть как хотелось, да?

— Похоже на то. — Голос звучал невнятно, что не было похоже на Снуга. — Но я не перебрал, честное слово. Наверное, туда чего-то подмешали.

Банкан, не отрываясь от игры, вынужден был признать, что Снугенхатт и в самом деле не похож на пьяного.

Музыка, пение и разговор насторожили сонного охранника. Первым суслик увидел Виза и пискляво осведомился, что он тут делает. Клещеед не ответил.

— Эй, Граджелут! — позвал он купца. — Нужна ваша помощь.

Тот подошел к носорогу, достал большой нож и принялся резать путы.

Увидев это, суслик впал в неистовство и завопил во всю силу легких.

Из шатров выходили, спотыкаясь, заспанные кси-мерроги. Банкан и выдры не обращали на них внимания. Ловкие пальцы дуариста были почти не видны в колышущемся серебристом тумане.

Из самого большого шатра выскочил Первый Всадник, отвел лапу назад, и кто-то вложил в нее кривой меч. Размахивая клинком над головой, Чи-черог поспешил к беглецам.

— Вы нарушили расписание, осквернили церемонию! И нам теперь придется ждать следующего полнолуния!

Виз взлетел в воздух и напал на суриката, легко уходя от ударов меча.

— Ты уж извини, крысиная мордочка, но мы тебя покидаем.

Чи-черог замер в растерянности. Позади него собирались вооруженные земляки.

— С чего вы взяли, что я вас отпущу? Неужели меня должна растрогать дурацкая серенада? Сомневаюсь, поскольку вчерашний ваш рассказ впечатления на меня не произвел. Я, Чи-черог, вождь племени кси-меррогов, не из тех, кто дает себя разжалобить бездарным трубадурам.

— Это кто тут бездарный? — возмутился Банкан. Ничуть не меньше рассердились и выдры.

За чистую кровь неповинно казненных,

За горькие слезы гостей убиенных,

В ловушку коварно врагом заманенных,

Жестоко повязанных иль усыпленных, —

Настал миг отмщенья

За все прегрешенья,

Момент искупленья

За все преступленья.

Но путы Снугенхатта не рассыпались и не растворились. И не поднялась крепчайшая невидимая стена, чтобы защитить путешественников от разъяренных жителей деревни. И не спешил на подмогу беглецам свирепый дракон или какой-нибудь другой могучий избавитель.

Когда вооруженная до зубов толпа с Чи-черогом во главе пошла в атаку, Банкан не на шутку встревожился. У сурикатов хищно дергались острые носы, кровожадно блестели глазки. Юноша заиграл энергичнее, но это никак не повлияло на статус-кво, не помогли и самые неистовые стихотворные измышления выдр.

— За эту возмутительную выходку, — заявил Чи-черог, — вы немедленно подвергнетесь традиционному закланию с последующим обескровливанием.

Вы сможете наблюдать за собственной смертью, а также за ловкостью наших самок в обращении с ритуальными ножами. Считайте этот приговор особой честью, которой…

И тут затряслась земля.

Впрочем, затряслась — чересчур сильно сказано. Легонько задрожала.

Как будто ее взбудоражило пение выдр. Банкан хотел было сбавить темп, но близнецы не дали — они выкрикивали оскорбления и угрозы, как только успевали их придумать и зарифмовать. Юноша со злостью подумал, что они должны уделять больше внимания тексту, чем приближающимся кси-меррогам. Неужели легкое сотрясение — все, что могут противопоставить врагам чаропевцы?

Надежда стремительно таяла, но он упорно продолжал играть.

Однако земля тряслась уже достаточно ощутимо, чтобы остановить Чи-черога и его воинство. Поблизости свалился халтурно поставленный шатер, из него полезли растерянные обитатели. Граджелут приободрился и заработал ножом во всю мочь, а Виз оказывал ему посильную помощь. Уже освободились передние ноги Снугенхатта.

Клещеед непрестанно вертел головой.

— Купец, поспеши! Тут что-то происходит!

— Я это понимаю не хуже, чем вы.

Граджелут кряхтел — ему попался неподатливый узел.

— Это из-за чаропения, да? — Виз порхал над его головой. — Скажи, они способны держать в узде свои чары?

— В принципе да.

— В принципе?

— Я имею в виду принцип «пан или пропал». Чаропение действует всегда. Вот только результаты его непредсказуемы.

И тут земная твердь, словно подтверждая правоту купца, взбрыкнула.

Толчок был столь силен, что ленивец не удержался на лапах. Но с последней ноги Снугенхатта уже спал последний ремень. Адреналин, давно в избытке кочевавший по кровеносной системе, помог ему стремительно перекатиться на живот, подняться на ноги и встряхнуться, точно собака после купания. Громко зазвенели железные пластины — словно колокола церкви Непокорных Носорогов.

Чи-черога это не столько напугало, сколько разозлило. Земля под ним ходила ходуном, но он все же попробовал добраться до странников. Толпа неохотно двинулась вслед, ее раж заметно убывал.

Сделав несколько шагов, кочевники остановились как вкопанные.

Банкан оглянулся. Восточный горизонт уже окрасили рассветные лучи, но вовсе не солнце так напугало Первого Всадника и его подчиненных. А то, что происходило между солнцем и селением.

Два нависающих над котловиной высоких утеса вдруг неистово задрожали, по их бокам поползли, покатились громадные валуны и плиты песчаника. Банкан сразу вспомнил, как по пути через пустыню они с друзьями развлекались, находя в контурах камней и скал черты разных существ.

Сейчас он сообразил, что те существа вовсе не были воображаемыми.

Срывались все новые и новые камни, и все явственнее проступала стать гигантской обезьяны в доспехах. Из блестящих лат торчали клинки и шипы, на черепе со скошенным лбом сидел окаймленный бахромой шлем.

Чудовище медленно и грозно поднялось во весь рост, расправило члены, бесчисленными веками не знавшие движения. С колоссальной лапищи свисал на темляке боевой топор величиной с городок.

Рассыпался второй утес, обнажив циклопического кота из неведомого племени. Его доспехи разительно отличались от обезьяньих, но ужас внушали не меньший. Взметнулась лапа, чтобы пронзить коротким мечом висящее облако, глотка освобожденного великана исторгла рев, раскатившийся эхом по всему ущелью.

Этого вполне хватило, чтобы воинов Чи-черога объяла паника. И чтобы у самого Банкана душа ушла в пятки. А выдры пели как ни в чем не бывало — вероятно, так увлеклись, что забыли про страхи.

Банкан опустил дуару и помахал друзьям.

— Ребята! Кажется, хватит.

Выдры, поглощенные рэпом, пропустили его слова мимо ушей. А над кручами повернулись на слабый шум, исходящий со дна котловины, исполинская обезьяна и колоссальный кот, и с интересом посмотрели вниз.

Банкан перекинул дуару за спину и ухватил выдр за шеи. Не помогают слова — помогут, пальцы. Близнецы придушенно захрипели.

— Хватит, говорю! — Он указал на титанов. — Сматываемся.

Обезьяна, взяв топор за рукоять, опустилась на корточки — присмотреться. Огромная лапища легла на край обрыва, покатились валуны, уродуя поля на террасе, калеча плодовые деревья и угрожая самому поселению. Пешие кси-мерроги с воплями кинулись врассыпную.

Всадники, несколько мгновений назад собиравшиеся пустить кровь Банкану и его товарищам, безнадежно пытались обуздать взбесившихся от страха ящериц.

— Е-мое! — возликовал Сквилл, когда Банкан потащил его вместе с сестрой к носорогу. — Я ж говорил, та каменюка на обезьяну похожа!

— Не говорил! — выкрикнула, перекрывая шум, Ниина.

— Только не сейчас!

Банкан поднатужился и оторвал близнецов от земли. Им волей-неволей пришлось залезть на Снугенхатта. Как только все, кроме Виза, очутились в седлах, птах, державшийся за волосатое ухо носорога, чирикнул:

— Вперед! Давай, Снуг, поехали!

Снугенхатт кивнул, фыркнул, повернулся кругом и вдохновенным галопом помчался к выходу из котловины. Остановить его никто не пытался. Впрочем, если бы и нашлись храбрецы, они бы не добились успеха — Снугенхатт успел набрать скорость.

Только Чи-черог вне себя от страха и ярости замахнулся мечом, когда беглецы проносились мимо. Клинок разбился вдребезги о доспехи Снугенхатта. Потом Банкан увидел его уже издали — Первый Всадник в отчаянии подпрыгивал и нечленораздельно вопил в охваченном сумятицей поселении.

С обрывов катились камни, но ни один не задел Снугенхатта и седоков. Прежде в ущелье несли караульную службу вооруженные кси-мерроги, но сейчас их и след простыл.

Лишь когда путники вновь оказались в пустыне, Банкан позволил себе перевести дух.

— Ай да мы! Классно их сделали, правда?

Граджелут по своему обыкновению радоваться не спешил.

— Молодой человек, рановато считать доходы.

Слева от них высилась обезьяна, похлопывая лезвием топора по ладони шириной с доброе плато. На бронзовых доспехах играло солнце, и казалось, что великан окутан пламенем. Неподалеку исполинский кот с мечом стоял, обозревая горизонты и царапая облака островерхими ушами.

И эта парочка была уже не одинока.

Снугенхатт остановился. Пустыня оживала, насколько охватывал глаз.

Шевелилось не меньше трети останцев и холмов, один за другим освобождались участники давно канувшей в забвение битвы титанов, избавлялись от напластований земли и горной породы, как избавляется от вчерашней косметики проснувшаяся поутру женщина. Поднимались на ноги или лапы, потягивались, сладко жмурились под солнцем. Стоял несусветный шум — это трещали и сыпались камни.

Снугенхатт мотал головой, всматривался.

— Куда теперь?

Граджелуту пришлось кричать, сложив лапы рупором.

— На северо-запад! Всегда — на северо-запад!

Виз перепорхнул на свой насест.

— Почему?

Ленивец пожал плечами.

— Там лежит наша цель, и в данной ситуации это направление ничуть не хуже любого другого.

Виз кивнул и передал его указания Снугенхатту. Тот вновь тяжеловесно затопал вперед.

И тут справа, в непосредственной близости от путников, раскололась гора. Появился некто о трех головах и обличьем ни с кем не сравнимый.

Широченное брюхо опиралось на четыре ножищи, хвост величиной с корабль дальнего плавания рефлекторно вилял, две лапищи удерживали дубины размером с Клотагорбово Древо. Приметив носорога и его спутников, чудище взревело и, затмевая солнце, протянуло к ним третью лапу.

Снугенхатт припустил во весь опор, но Банкан сразу понял, что уйти от страшных пальцев не удастся. Сейчас беглецов прихлопнут как мух или сгребут, как сорванный цветок. Граджелут бессвязно лопотал, выдры держались друг за дружку, а Виз собирался геройски разделить судьбу старого друга. Банкан попросту закрыл глаза.

И почувствовал, как что-то тяжелое осторожно дотронулось до головы.

Он открыл глаза. Лапища поочередно гладила его спутников.

А потом она отстранилась, и монстр выпрямился. И снова исторгнул рев, на сей раз членораздельный:

— СВОБОДЕН! Я СВОБОДЕН! СПУСТЯ ВЕЧНОСТЬ ПОСЛЕ РОЖДЕНИЯ ВЕЧНОСТИ! — Шипастый хвост вырыл уже целый овраг. Опустив все головы, тварь рассматривала путников. — Я, НЕ ЗНАЮЩИЙ НИЧЕГО, КРОМЕ ВЕЧНОСТИ, ГОВОРЮ: МНЕ НЕ ХВАТИТ ВЕЧНОСТИ, ЧТОБЫ ВЫРАЗИТЬ ВАМ СВОЮ БЛАГОДАРНОСТЬ!

ЕСЛИ БЫ НЕ ВАША ПЕСНЯ, Я БЫ ОСТАЛСЯ ЗДЕСЬ НА ВЕКИ ВЕЧНЫЕ!

Сквилл ухмыльнулся и беспечно ответил:

— Да брось, шеф, не стоит благодарности. Просто мы любим петь.

— Ага, и мой брательник — настоящий альтруист.

Банкан предостерегающе посмотрел на Ниину. Как всегда, это не подействовало.

Вокруг, насколько охватывал глаз, обнимались освобожденные гиганты.

Иные плакали, роняя слезы величиною с добрый пруд. Иные хлопали давно окаменевших знакомцев по спинам, отчего по равнине катились сейсмические волны.

— Интересно, сколько путников проехали здесь до нас и обратили внимание на странные очертания возвышенностей, — проговорил ленивец, — даже не заподозрив, что причина тут не в воображении, а в восприятии?

Снугенхатт, уже сообразивший, что никто не собирается превратить его в кровавую лепешку, сбавил шаг.

А Банкан, прикрывая глаза от солнца, спросил монстра:

— И как вы собираетесь распорядиться свободой?

— ВЕРНУСЬ ТУДА, ОТКУДА ПРИШЕЛ, — хором ответили три головы. — КОНЕЧНО, ЕСЛИ ЕСТЬ КУДА ВОЗВРАЩАТЬСЯ. ВСЕ-ТАКИ ПРОШЛА ЦЕЛАЯ ВЕЧНОСТЬ.

— Всех обескровлю! — раздался вопль позади путников, застигнув их врасплох. — Я никого не боюсь! Ни богов, ни смертных!

— Э, чтоб меня дважды оприходовали! — воскликнул извернувшийся ужом Сквилл. — Глядите, кто к нам едет!

Это был Чи-черог, Первый Всадник кси-меррогов. Он летел вскачь, нахлестывая перепуганную ящерицу, вращал меч над головой и вопил.

— Миражи! — провыл он. — Вы сотворили миражи, чтобы обмануть мой доверчивый народ! Вы помрачили рассудки бедных кочевников, но меня не проведете! Я вам головы отрублю! Заживо на вертелах зажарю! Я вас…

Обезьяна присела, наклонилась. Опустился большой палец. Чи-черог его заметил, но значения не придал. Он успел взвизгнуть от боли и изумления, прежде чем превратился в темное мокрое пятнышко на земле.

— Нехилый миражик, — одобрила Ниина.

Среди жителей поселения не нашлось охотников повторить подвиг вождя. Беглецов никто не преследовал.

А гигантские создания взялись за лапы. Одно из них таковыми не располагало и было вынуждено протянуть щупальца длиной в реку. В следующий миг над пустыней Тамаз воспарила титаническая стая.

Бесчисленные годы провели в оцепенении эти пленники из давно забытой страны, и вот они очнулись от векового сна, оттолкнулись от земли и медленно поплыли ввысь, навстречу жаркому солнцу. Время от времени с чьих-нибудь доспехов срывался камешек размером этак с телегу и разбивался вдребезги. И вот уже воители кажутся сравнительно небольшими, и вот уже они совсем крошечные, а миг спустя — всего лишь крапинки в безбрежном небе.

А в пустыне еще клубилась поднятая ими пыль. Путники долго молчали.

Шуршала только оседающая пыль, летели последние камни, да хрипло дышал на бегу Снугенхатт.

— И откуда они только взялись? — пробормотал наконец Банкан. — Граджелут, как вы думаете?

Купец пожал плечами.

— Кто знает? В мире всегда хватало чудес. И мы часто, даже слишком часто, глядим на них и видим только форму, но не содержание. — Он кивком указал на небосвод. — Для пробуждения жизни в этих камнях понадобились ваши чары. Но это случайность. Чтобы найти чудо, надо знать, где искать.

— А еще, — добавила Ниина, — надо знать, че петь.

Обдумав эти слова, Граджелут произнес:

— Возможно, в следующий раз, когда понадобится помощь, вам не следует так усердствовать. Сегодня вызванные чаропеснью призраки были нам благодарны, но я не уверен, что это правило, а не исключение.

— Не боись, шеф, все будет путем. — Сквилл только что не лопался от самонадеянности. — Мы теперь точно знаем, че надо делать. Верно, сеструха?

— Эт точно. — Она оглянулась. — Правда, купчик, обмякни. Довезем мы тебя до Великого Правдивца в целости и сохранности, и никто нас не остановит, вот так.

Граджелут пожевал губами.

— Ох, уж эта самоуверенность юных. Если б вы хоть на секунду задумались о том, до чего же мы, смертные, беспомощны перед лицом природы. — Он посмотрел на Банкана. — У вас, молодой человек, есть ум и, что гораздо важнее, везение. Но вы — не ваш отец.

— Да я и не претендую. — Банкан проверил дуару — она надежно висела за спиной. — И знаете что? Я даже рад. У Джон-Тома неплохая музыка, но временами больно уж старомодная. Для новой магии нужны новые слова и мелодии.

— Эт точно, — согласился Сквилл.

Банкан напряженно всматривался в даль. Что это там? Кажется, цепочка холмов. А за горами могут быть горы, а в горах — прохлада, вода, дичь, тень. Не передать, до чего осточертела пустыня!

— Порой старая магия надежнее, — выразительно качая пальцем, возразил Граджелут. — Потому что она предсказуема.

Не оборачиваясь, Банкан ответил:

— Не могу с этим спорить, но вот что я вам скажу. Когда дело касается и музыки, и магии, надо поступать, как подсказывают чувства.

Глава 20

Еще несколько дней легкого пути — и пустыня, как и надеялся Банкан, осталась позади. Странники въехали в царство предгорий, где изредка попадались корявые деревья — отважные разведчики, бросающие вызов суховеям долин. Выбранный маршрут неуклонно вел в гору, и вскоре носорог топал по настоящему лесу.

Но такого леса Банкану и выдрам еще не доводилось видеть. Деревья здесь не теснились, а чопорно росли порознь, на большом расстоянии друг от друга. Листья были длинные, узкие, почему-то очень жесткие.

Кора так и норовила слезть лентами со стволов, а стволы были не коричневого, свойственного Колоколесью цвета, а белого или разных оттенков розового. От некоторых деревьев исходил тихий вибрирующий гул, отзывался у Банкана в голове, словно в ухо залетела мошка. Купы деревьев перемежались кустарником, но хватало прогалин, и Снугенхатт продвигался без труда.

Они покинули берега реки, чьи воды иссякали неподалеку в песках Тамаз, и преодолели каменистые склоны, которые вскоре сменились лесистыми плато. Здесь попадались и знакомые растения, но преобладали одинокие вечнолиняющие деревья. Вокруг путников денно и нощно гудел чужой лес.

Внимание Банкана привлекло исполинское дерево. Гудело оно так, что, казалось, его вибрации ощущались физически.

— Граджелут, вы знаете, как оно называется?

Хорошенько изучив растение, ленивец ответил:

— Нет, мой юный друг. Я немало постранствовал на своем веку, но деревьев этой породы еще не видел.

— В Колоколесье их точно нет. — Ниина встала на седле во весь рост, вихляющая походка Снугенхатта не доставляла ей никаких неудобств. — Спорим, я его за минуту начисто окорю?

— Облезание коры выглядит странно, но это скорее всего естественное явление.

Снугенхатт нес их по гребню крутобокого извилистого отрога. Ниина подолгу смотрела на реку, игриво журчащую внизу, в ущелье. Веяло прохладой — они уже поднялись на изрядную высоту. Заметно редела растительность.

Мелких ящериц здесь было вволю, а в сбегавших по склонам бесчисленных ручьях водились вкусные пресноводные раки. Хватало незнакомых, но съедобных фруктов и орехов, а для Снугенхатта — травы.

Щедрость горного края позволяла не притрагиваться к припасам.

И странники до того привыкли ко всей этой благодати, что внезапное появление на пути сумчатого волка и вомбата застигло их врасплох.

Кряжистый, приземистый вомбат носил светло-коричневый костюм. Талию прикрывали кустарные доспехи, а лапы сжимали уродливое самодельное копье. Голова, конечности и, что самое главное, обширное брюхо обходились без лат. На затылке комично сидела поношенная широкополая шляпа.

Его друг, напротив, был экипирован неплохо — как тем, что даровала природа, так и тем, что взял сам. Он в отличие от вомбата явно умел пользоваться своей длинной пикой. Под дорогим медным панцирем поблескивали роскошные шелка, а шлем был снабжен стрелкой для защиты длинной морды от рубящих ударов. Сандалии со шнуровкой до колен стачал, несомненно, хороший мастер.

— Ну что, друг Квайбо, кто тут у нас? — проговорил, не сводя глаз со Снугенхатта, сумчатый волк.

— Будь я проклят, Бедарра, если знаю. — Из-под широченных полей шляпы путников угрюмо рассматривали темные зрачки. — Куда едете? — буркнул вомбат.

Насест Виза заслонял незнакомцев от Банкана, и он приподнялся над седлом.

— На северо-запад. Может, посторонитесь, чтобы нам не объезжать?

Преградившие им путь даже не шелохнулись.

— Ты слышал? — обратился к своему товарищу волк. — Они едут на северо-запад.

Вомбат крякнул, а Бедарра повернулся к путникам.

— И что у вас там за дела?

— А вот это как раз тебя не касается. — Сквилл привстал в седле. — Но я все-таки отвечу. Мы ищем Великого Правдивца.

— Великого Правдивца? — Волк оперся на пику и почесал за ухом. — Никогда не слышал. Эта штуковина, часом, не волшебной природы?

— Да, шеф, в самую точку.

Граджелут за спиной у Сквилла закатил глаза. Доверять тайны болтливым в хвастливым выдрам — все равно что прятать Снугенхатта в кармане.

— Стало быть, вам нужен Великий Правдивец, — проговорил волк. — И что же это за диво такое?

Сквилл ухмыльнулся — по части ухмылок выдры мастера.

— Вот это мы и собираемся узнать.

Бедарра кивнул и зевнул, поразив путешественников умением распахивать пасть на сто восемьдесят градусов.

— Вы что, не знаете, что на северо-западе находится монастырь Килагурри?

— Не знаем, — ответил Банкан. — А что, должны?

Сумчатый волк напрягся, в голосе послышалось недовольство.

— И ты думаешь, мы поверим? О Килагурри знают все. — Он энергично качнул пикой. — Лучше слезайте с этой горы мяса. Сейчас же.

Вомбат тоже приготовил оружие.

Сквилл с Нииной мгновенно схватили и натянули луки. Впрочем, тревоги в их движениях не сквозило. То-то смеху будет, если парочка нахальных туземцев попытается остановить бронированного Снугенхатта.

Но Банкан был осторожнее. Не раз он слышал от Джон-Тома: численно превосходящему противнику можно дерзить либо сдуру, либо пряча в рукаве серьезные козыри. И если по поводу интеллекта вомбата могли возникнуть какие-то сомнения, то волк совершенно не походил на глупца.

Снугенхатт оглянулся на своих ездоков.

— Ну что, превратить их в дорожную грязь?

— Не спеши. — Банкан наклонился вперед и прошептал:

— Виз, а ты что думаешь?

Крепко держась когтями за жердочку, клещеед ответил:

— Я думаю, что здесь находятся не только эти два веселых пешехода.

Он обшаривал взглядом окружающий лес.

Волк снова качнул пикой.

— Давайте, голубчики. Слезайте.

— Мы обдумываем ваше предложение, — сказал Банкан. — Но пока оно выглядит не слишком убедительным.

— Так это мы живо поправим.

Сумчатый волк вставил два пальца в громадную пасть и коротко, пронзительно свистнул.

Не прошло и минуты, как доселе мирно шелестящий лес исторг целую орду вооруженных тварей, которая мгновенно взяла путников в кольцо.

Банкана это огорчило и вдобавок изумило: как этакая толпа ухитрялась столь долго оставаться незамеченной? Многие существа принадлежали к неизвестным ему племенам, о других он знал только понаслышке.

Вооружение было разномастным, одеяние — пестрым, но численность войска внушала уважение.

Необычный военный отряд, заключил юноша. Даже если это бандиты, каждый в отдельности не выглядит опасным противником. Но их чертовски много, и на физиономиях безошибочно читается решимость.

Он заметил в толпе еще двух вомбатов и одного сумчатого волка, коал, нескольких утконосов (один носил на жилистом клюве золотое кольцо), парочку муравьедов со зловещими металлическими шипами на мохнатых хвостах, троицу страусов эму с копьями, вооруженных точно так же казуаров, опоссумов-невеличек, носящих козырьки для защиты чувствительных глаз от солнца. По меньшей мере одно отделение целиком состояло из динго. Но преобладали валлаби и кенгуру из более чем полудюжины кланов. Банкан насчитал полсотни бойцов и сбился.

В Колоколесье представители этих племен встречались редко. Стоило вспомнить уютные родные края, как в горле появился комок. До чего же далеко они с друзьями уехали от дома, от милого многомерного дерева у реки, от его комнаты, от приятелей, от маминых экзотичных и порой слишком пряных блюд!

И все же, твердо напомнил себе Банкан, сейчас не время предаваться ностальгии и пенять на свое легкомыслие. Он теперь опытный путешественник и чаропевец, а значит, и вести себя следует подобающе.

Но к этому времени Снугенхатта и его спутников окружило свыше сотни вооруженных ратников обоего пола. Столько же стрел, копий, пик и мечей было направлено остриями в их сторону. Сомнений не было: если носорог двинется напролом, то вместе с пассажирами сразу угодит под стальной душ. Трудно судить что это за вояки, но многие валлаби и кенгуру выглядели достаточно сильными и ловкими, чтобы вскочить на спину носорога и навязать Банкану и его товарищам рукопашный бой.

— Птица совершенно права! — раздался гулкий, звучный голос.

Из зарослей выпрыгнул кенгуру, ростом сБанкана, красновато-коричневого окраса, легко перемахнул через вомбата и сумчатого волка и с глухим ударом приземлился на расстоянии вытянутой руки от носорога. Облаченный только в легкие доспехи из змеиной кожи, он стоял, задумчиво глядя на юношу. По-видимому, кенгуру было совершенно наплевать, что Снугенхатт способен поддеть его рогом и легко зашвырнуть в ближайшие кусты.

С правого уха кенгуру свисала шипастая серьга. Лоб охватывала ощетинившаяся стальными колючками кожаная лента, она проходила под ушами и защищала спину до тяжелого хвоста, к которому была пристегнута огромная дубина. Время от времени хвост зловеще дергался. Правая верхняя лапа сжимала исполинский боевой топор. На нижних было что-то вроде чулок с заостренными, торчащими кверху крючьями. Банкан отметил, что этот субъект, как и все его приятели, одет не для светского раута.

Конечно, никакое это не воинское подразделение, а просто шайка разбойников или отряд самообороны. Больше всего они смахивают на простых селян, которым пришлось взяться за оружие. Что же происходит в этих незнакомых, покрытых необычной растительностью горах?

— Я Веррагарр. — Кенгуру разглядывал пришельцев, его топор блестел на солнце. — Интересная компания. Насколько я могу судить, вы не здешние.

— Мы из очень далеких краев, шеф, ты там ни разу не бывал, — сказала Ниина.

— С этим, красавица, я спорить не буду. — Кенгуру снова посмотрел на Банкана. — Сам-то я простой кузнец, путешествую мало. Но великодушные жители Нузелуву доверили мне обязанности командира ополчения и я их не подведу. — Он ткнул большим пальцем в сторону сумчатого волка. — Слышал, вы сказали Бедарре и Квайбо, что на северо-запад едете. Однако на северо-западе — Килагурри.

Банкан постарался скрыть раздражение.

— Послушайте, мы не знаем, что здесь творится, и никогда не слыхали об этом вашем Килагурри. Мы занимаемся своими делами и стараемся не совать нос в чужие.

Но кенгуру был настойчив.

— И что же за дела у вас на северо-западе?

— Мы ищем Великого Правдивца.

— Никогда не слышал такого названия.

— Да? А ведь мы его упоминали в разговоре с вашими друзьями. Мы тоже не знаем, что это такое. Наша задача — выяснить. — Банкан помедлил. — По слухам, это источник великой силы и столь же великой опасности.

Кенгуру понимающе кивнул.

— Насчет силы ничего сказать не могу, но опасностей у нас тут пруд пруди. — Он показал топором. — Поедете дальше — сами в этом непременно убедитесь.

— Что поделаешь. — «Лучше демонстрировать безрассудную отвагу, — решил Банкан, — чем малейшую слабость». — Мы всю дорогу имеем дело с опасностями.

— Эт точно, — подтвердил Сквилл.

— Поэтому, если не возражаете, мы сейчас попрощаемся, — продолжал юноша, — и больше не доставим вам хлопот. Не знаю, что у вас за претензии к этому Килагурри, но мы к нему отношения не имеем.