Чародей с гитарой (№7) - Сын чародея с гитарой

Снугенхатт, лязгая доспехами, плескался в мелкой речушке. У противоположного берега он опустился на колени — утолить жажду. Выдры, радуясь возможности поплавать, спешились и разделись одним плавным стремительным движением. Банкан расположился на уютном плоском валуне, а Виз решил поохотиться на водяных жуков. Граджелут с великим достоинством сполз с седла и приступил к омовению физиономии и конечностей.

Банкан лежал на спине и разглядывал небо. И размышлял о том, что путешествие, по большому счету, получилось совсем недурственное. А нынешний этап и вовсе чудесен. Никаких опасностей, кругом — тишь да гладь. Он лениво посмотрел налево-направо и озадаченно моргнул. К ним что-то приближалось. Оно было громадным, даже больше Снугенхатта.

Гораздо больше! Если точнее, его высота равнялась трети стены ущелья.

Юноша вскочил на ноги как ошпаренный. Великан имел форму, больше всего напоминающую перевернутый конус. Верхушка была шире основания, которое неслось над самой землей. Пока он приближался, слабый шепот, выдавший его появление, перерос в глухой рев. Выдры пулей вылетели из заводи и напялили одежду. Виз вспорхнул на свою жердочку, Граджелут тоже переместился поближе к спасительному туловищу носорога. Взор испуганного купца заметался.

— Укрытие! Необходимо найти укрытие!

— Не волнуйся, — сказал Виз. — В стране Чакмадура я видел смерчи и покрупнее. Надо всем держаться поближе к Снугенхатту. Не думаю, что у вихря достанет силенок сдвинуть его с места. — Он огляделся. — Не вижу пещер. Делать нечего, придется переждать здесь.

— Вам-то легко говорить. — Граджелут вцепился в носорожьи доспехи, с ужасом следя за приближением закрученного вихря. — Вы без труда можете уйти от этого феномена — достаточно отлететь подальше. Мы же обречены на увечья, а может быть, на медленную, мучительную смерть.

Снугенхатт повернул голову к смерчу и приник к земле. Вихрь подхватывал по пути щебень и невезучих насекомых, рассыпал сучки и листья, подобранные где-то в другом месте, и ревел — громко, но не оглушительно.

Банкан прижался к могучему боку носорога, зажмурился. Мусор летел прямо в лицо. Ничего, сейчас эта неприятность пройдет мимо, и они поедут дальше. Он ничуть в этом не сомневался, пока не увидел второй смерч, который двигался с противоположного конца ущелья, по их следам.

И был он гораздо больше и сильнее первого, его ревущий хобот достигал трех четвертей высоты каньона. И был он не сереньким в крапинку, а гневно-черным, и нес не сучки и листочки — целые деревья кружились и трещали. Приближаясь к путникам, он поднимал огромные валуны, как вату, и злобно отшвыривал в сторону. Увидел его и Граджелут.

— Крайне редко удается встретить одновременно два подобных атмосферных явления. Я всерьез опасаюсь за нашу безопасность. — Он протер глаза — летящий песок досаждал уже не на шутку. — Возможно, они минуют нас, врежутся друг в друга и прекратят свое существование.

— Е-мое! — Сквилл замахал лапой. — Там еще один!

— И еще! — прокричала Ниина.

Парочка новых воздушных штопоров прибыла с той же стороны, что и первый. Они то и дело сталкивались друг с другом и с кручами, но при этом ухитрялись сохранять свою индивидуальность. Повернувшись, странники уже без удивления обнаружили еще несколько смерчей разной формы, размеров и цветов. Вихри заполнили ту часть ущелья во всю ширину, они толпились позади черного гиганта, который за миг до этого напугал пришельцев. Бежать было некуда, укрыться негде. Смерчи отрезали оба пути. Банкан указал на кучу громадных валунов у ближайшей стены. Он бы предпочел глубокую пещеру, но такую роскошь ситуация не предлагала.

— Туда!

Снугенхатт привел свою тушу в движение и на бегу вслух пожалел, что не прихватил в дорогу бочонок крепкого пойла. Едва очутившись за каменной баррикадой, путешественники укрылись за бронированным корпусом носорога и как можно теснее прижались друг к другу. Что теперь будет? Как поступят могучие вихри? Спокойно пройдут мимо или свернут и разорвут путников на куски?

Это стало ясно, когда два передовых смерча вдруг остановились и повернули к груде валунов. Ураганные сгустки поднимали пыль и песок, мутили воду в речушке.

— Я их первым увидел! — с придыханием, врастяжку заявил меньший смерч.

Банкана это не удивило — юноша часто слышал, как стонет и воет ветер в кронах колокольных деревьев. Так отчего бы ему еще и не разговаривать?

— Протестую! — Высокий и куда более грозный вихрь согнулся пополам, словно хотел рассмотреть путешественников. — Я первым обнаружил их присутствие.

— Да какая разница, кто первый, кто последний? — поинтересовался третий, витавший чуть поодаль.

На Снугенхатте под напором ветра уже позвякивали доспехи. Ураган трепал одежду путников, швырял в лица пыль, слепил глаза. Носорог мотал головой, но не двигался с места. Каньон был от края и до края забит толкающимися, колышущимися вихрями, и каждый неистово месил вокруг себя воздух, каждый боролся с соседями за место для своей турбулентной ноги. Все это сопровождалось ужасающим грохотом.

— Для меня есть разница, — заметил маленький смерч. — Я первым их увидел, значит, они мои.

На него наскочил второй воздушный жгут, но меньший не дрогнул и дал сдачи. Началась шумная потасовка, вихри-забияки вырывали друг у друга камни, щепки, целые деревья; мелькали даже живые существа с вытаращенными глазами.

— Я и не знал, что смерчи дерутся друг с другом, — пробормотал Банкан.

— Дерутся? Ха! — Сквилл прижимался к боку Снугенхатта и обеими лапами удерживал на голове кепи. — Я и не знал, че эти чертовы фиговины болтать умеют.

— Не все. Только образованные.

Банкан со Сквиллом повернулись к купцу. Тот сидел, вдавливая спину в вогнутую поверхность камня.

— Откуда вы знаете? — спросил Банкан.

— С одним таким я уже сталкивался. — Граджелут пытался лапами защитить глаза. — И эта встреча оказалась разорительной. Он вытащил все мое имущество из кибитки и закутался в него, точь-в-точь как жеманная девица кутается в тончайшие полотна. Это был маленький смерч, от силы в десять раз выше меня, и совершенно безнравственный. Создания эти очень любопытны и, к великому моему прискорбию, донельзя алчны. О том, что они способны общаться, я впервые узнал, когда тот разбойник похвалил меня за ассортимент товаров. И хотя это саморазоблачение позволило мне выразить протест, смерч не сжалился. Мне было велено радоваться тому, что вихрь недостаточно силен, чтобы вместе с моими пожитками прихватить и меня. — Ленивец указал на огромные воющие хоботы. — Думаю, нет необходимости убеждать вас в том, что у этих хватит сил на любые проделки.

— Выходит, они забавы ради подбирают все, что плохо лежит? — спросил Банкан.

— Не забавы ради, — вмешался в разговор средних размеров вихрь, ухитрившийся проскочить к путникам мимо драчунов. — Нас обязывает к этому происхождение. Мы делаем то, для чего рождены.

«Как можно беседовать с атмосферным явлением, у которого нет ни рта, ни глаз, ни лица — никаких черт, кроме тех, которыми обладают вертящиеся в стволе смерча вещи?» Пока Банкан раздумывал над этим, Ниина спросила:

— Ты намекаешь, че создан бродяжничать и тащить все подряд?

— Именно так. Мы путешествуем в поисках ценностей и несколько раз в год встречаемся в условном месте, например, здесь, чтобы обменяться новостями и похвалиться друг перед другом интересными находками.

— Эй, шеф, ты че?! — сердито запротестовал Сквилл. — Никакая я тебе не находка.

— Ошибаешься. — Вихрь был неумолим. — Я нашел тебя, значит, ты мой.

— А как же эта парочка? — Банкан указал на сцепившиеся мини-циклоны.

— Тоже хотят взять вас в коллекцию, — последовало объяснение. — Каждый настаивает на своем приоритете.

— А мы возражаем! — сказал съежившийся Граджелут. — Мы разумные существа, и у нас свои приоритеты.

— Не волнуйтесь, мы берем вас не насовсем, — простонал ветер. — Пройдет время, и прелесть новизны утратит силу. Даже самые интересные находки постепенно теряют свою привлекательность. Например, вот этой я подыскиваю замену. — От вихревого ствола горизонтально протянулось ответвление. Вращающаяся ложноножка неуверенно держала потрескавшуюся, но все еще пригодную керамическую ванну. У Банкана отлегло от сердца, когда он понял, что в ней никого нет.

— Месяца три назад я нашел ее на другом краю света. Не правда ли, она очаровательна?

Путники услышали явную гордость в голосе вихря. Втянулось воздушное щупальце, вместе с ним исчезла и ванна.

— Видите, белая глазурь и внутри, и снаружи?

— Да, красиво.

Банкан удостоверился, что крепко держит драгоценную дуару. Пожалуй, рановато впадать в панику. Пока им угрожают только на словах.

— А разве разумным существам не дано право самим решать, хотят они в коллекцию или нет?

Виз все еще пребывал в своем котелке. Хватило бы и случайного порыва ветра, чтобы смахнуть его навстречу погибели.

— Это вопрос из области этики, — без колебаний ответил вихрь. — Я же, будучи, так сказать, силой природы, не обязан следовать нормам морали. Вдобавок да будет вам известно: жизнь у нас не из простых, не делится только на области высокого и низкого давления. Знаете, чего стоит сохранять облик и осанку в неподвижном воздухе? Это настоящая борьба за существование. Пожили бы вы туго закрученными, ни на секунду не расслабляясь, тогда поняли бы. Единственная отдушина — коллекционирование. Не так уж и плохо быть находкой. Мы позаботимся, чтобы те из вас, кто выживет, регулярно получали пищу. И к тому же вы всласть попутешествуете, причем бесплатно.

— Извиняюсь, но я отклоняю эту высокую честь, — молвил Сквилл. — Никогда меня не тянуло носиться по белу свету в пузе у смерча.

— А почему ты не пользуешься возможностью засосать нас, пока те двое дерутся?

Банкан одной рукой держался за тяжелые доспехи Снугенхатта, другой — за дуару. Вихрь отпрянул назад, ненароком осыпав путников песком.

— Ваш покорный слуга не коллекционирует живых существ. Слишком хлопотно поддерживать в них жизнь. Предпочитаю неодушевленные предметы. Но не сомневайтесь, ваша судьба решена. Как только соперники разберутся между собой, вы пополните чью-нибудь коллекцию, хотите того или нет.

— Мы не можем этого допустить, — не желал мириться с неизбежностью Граджелут. — У нас очень важная миссия, мы ищем Великого Правдивца.

Смерч скрутился чуть туже и повысил голос:

— Я слышал это имя. Но оно не принадлежит реальному созданию, Великий Правдивец — всего лишь легенда, байка. Обыкновенный слух — из тех, что разносят для забавы свежие ветерки.

— Мы сами должны в этом убедиться. Поверьте, мы нисколько не умаляем честь войти в коллекцию достойного атмосферного явления.

Просто у нас нет свободного времени.

— В этом придется убеждать моих приятелей. Желаю удачи.

И разговорчивое воздушное веретено удалилось вместе со своей драгоценной ванной.

Горделиво вращаясь, его место занял другой смерч.

— Хотите, покажу мой лучший экспонат?

— Сомневаюсь, — медленно проговорил в ответ Банкан.

— Да ладно вам! — Вихрь приблизился вплотную. — Смотрите.

К путникам ринулся закрученный штопором тор. Банкан вздрогнул, но не обратился в бегство.

В воздушном отростке витала старая женщина, вся в черном, из-под островерхой шляпы выбивались длинные жесткие лохмы, а на узком морщинистом лице господствовал огромный кривой нос с неописуемо мерзкой волосатой бородавкой. Вокруг оседланного старушенцией метловища вздувалась юбка.

— Погодь-ка, дай самой догадаться, — сказала Ниина. — Ты — из тех, которые собирают живых существ.

— В яблочко! — прогудел миниатюрный циклон.

— Эй вы! — прокричала путешественникам старуха. — Можете меня вытащить отсюда? У меня куча дел, и я жутко опаздываю.

— Сударыня, прощу прощения, — вежливо ответил Граджелут. — Но нам хватает собственных забот.

— Ну да, все вы так говорите. Оно бы и ничего, да вот больно долго я тут задержалась. Полет на месте — дело скучное, если вы меня понимаете.

— Как вас угораздило влипнуть? — Ниина с любопытством рассматривала старуху.

— Ошибаешься, водяной крысенок, я не попалась, меня включили в коллекцию. Последнее, что помню, — я, держа курс на юг, миновала воздушный контроль аэродрома Топика. Летела по своим делам, никого не трогала, и тут меня перехватывает этот слабоумный воздушный пират. — Она с отвращением затрясла головой. — Вот что случается, когда вместо штормовых предупреждений подслушиваешь болтовню пилотов в эфире.

Банкан не знал, что и сказать на это.

— Вот оно что!.. И как вы теперь поживаете?

— Как поживаю? Ну, на кормежку грех жаловаться, да и посмотреть есть на что. Должна признать, могло быть и хуже. Надеюсь скоро выбраться. И тогда задам этой маленькой паршивке!

Тор втянулся в ствол вихря.

— Че еще за паршивка? — поинтересовалась Ниина.

Но старуха уже исчезла в вышине под жуткий гогот.

— Путешествуя в разных мирах, никогда не знаешь, где что найдешь, — сообщил вихрь.

— А что, смерчи могут проникать в иные миры? — спросил Банкан.

— Легко. Надо лишь довериться молекулярной диффузии, а после собрать себя воедино. Мировой эфир — чрезвычайно проницаемая среда, хотя вы, плотнотелые, об этом и не подозреваете.

— Чтоб мне окочуриться, ежели я тебе завидую. — Сквилл почесал лоб.

На боку смерча вздулась громадная опухоль, и в ней показался маленький слон с невероятно большими ушами.

— Сказать, где я его подобрал — не поверите.

Прежде чем они успели рассмотреть толстокожего аэронавта, тот исчез в темных глубинах своего хозяина.

Смерч, приблизившийся к ним первым, положил конец демонстрации экспонатов.

— Похоже, у наших скандалистов сравнялись силы Кориолиса. — И правда, забияки, похожие теперь друг на друга как две капли воды, удалялись, оставляя четкие следы на песке.

Толкаясь, воя и ревя, их место заняли еще два смерча: большой, грозный, пепельно-серый и относительно невысокий, но столь же драчливый.

Они приблизились к путешественникам вплотную, и меньший наклонил верхушку.

— Нам удалось договориться.

— Это верно, — проревел другой, перемалывая в себе огромные камни.

— Ваша судьба решена.

— Но послушайте! — взмолился Граджелут, в отчаянии поднимаясь во весь рост. — Мы предпочитаем сами решать свою судьбу.

— Молчать!

Порыв ветра едва не свалил ленивца, Банкан со Сквиллом подхватили его под мохнатые лапы.

— Экспонатам полагается быть видимыми, но неслышимыми. Кроме того, вам не о чем беспокоиться, мы не собираемся причинять вам вред.

Физический ущерб плохо сказывается на ценности коллекции.

Почему-то Банкан, услышав эти слова, не исполнился благодарности.

— Решено вас распределить. Мне достается большой бронированный четвероног и его маленький летающий спутник. Остальные отходят ему.

Хобот качнулся в сторону меньшего вихря.

— Вы не имеете права нас разлучать!

Банкан обвил рукой шею Снугенхатта.

— Вам никто не давал слова, — прорычал старший вихрь.

Позади него одобрительно зашепталось скопище мини-циклонов. Смерчи заполнили каньон, затмили крутые каменные стены и небо. Среди этих воющих и ревущих бестий куча булыжников, приютившая Банкана и его друзей, казалась островком покоя. Пути к спасению не наблюдалось. Если они и прорвутся, что с того? Ветер не перегонишь.

— Если вы сами разделитесь на две группы, — прошипел младший вихрь, — то всем будет только легче.

Невидимое воздушное щупальце настойчиво толкало Банкана в правый бок. Он держался изо всех сил, зарывая в песок каблуки.

— Вам же сказали, у нас нет времени на глупые забавы.

Он прижал к себе дуару и заиграл.

Выдры не заставили себя ждать. Пока шел разговор, они успели подготовиться, и теперь, вцепившись в доспехи Снугенхатта, запели во все горло.

— Эй, да вы еще и музицируете! — прорычал самый старший из воздушных клептоманов. — Так нечестно!

— Поздно! Уговор!

Второй, ликуя, чертил на песке небольшие круги. Завязался бурный спор. Банкан в нем не участвовал, он играл и радовался, что никто не мешает. Выдры пугливо косились на смерчи и пели с отчаянием смертников:

Тревога, чуваки! Воздушная тревога!

Открыты всем ветрам, одни мы здесь — их много.

Че ж делать? Слезки лить, покуда нас не вздули,

Не утащили вверх, с небес не сковырнули?

Ну нет, мы не из тех, которых шили лыком.

Мы на костях врагов танцуем «Гоп со смыком».

И пусть в затылок нам сырые дышат недра,

Пощады не проси, плюем мы против ветра.

Волшебство действовало, но почему-то Банкан не испытывал особого душевного подъема. Вместо знакомого серебристо-серого тумана между обветренными путниками и спорящими смерчами начало материализоваться нечто черное, зловещее.

Тихо мяукающее веретено, родившееся таким крошечным, что едва ли могло поднять гальку, под выдров рэп росло на глазах, и вот оно уже высотой с Банкана, затем — с фонарный столб… В считанные секунды оно вымахало вполне достаточно, чтобы привлечь к себе внимание смерчей.

Младший из них вдруг вспомнил о путниках.

— Это ваша работа? Нет, вы только поглядите на это, только поглядите! — восклицал он, кружа в растерянности. — А ну, прекратите!

Не имеете права! Вас уже распределили!

Столь откровенное проявление тревоги со стороны того, кто только что угрожал им, побудило Банкана играть быстрее, а выдр — петь куда азартнее. Рассерженный вихрь двинулся к ним, не скрывая своих намерений. Банкан приготовился к сокрушительным ударам воздушной волны.

Но не дождался.

Спорщики слишком долго канителились. Вызванное чаропением черное веретено стало огромным. В нем непрестанно сверкали молнии, и оно оглушительно выло.

Смерч метнулся вперед, а веретено понеслось по дуге наперехват. Под страшным ударом вихрь-коллекционер испустил звук, похожий на кряканье, и отлетел назад. На миг он потерял форму, из него посыпались деревья, камни, всевозможный мусор.

— Никогда не видал, чтобы так обращались со смерчами, — хладнокровно произнес Снугенхатт.

Вызванный чаропевцами черный вращающийся столб неуклонно рос и крепнул, и Банкан призадумался, кто виноват в этом больше — он или выдры. Похоже, на сей раз его друзья слегка переборщили со стихами. Но выяснять некогда, надо играть. К тому же призрак слишком шумел, и путники просто не слышали друг друга.

Зловещее веретено, казалось, целиком состояло из плотного черного дыма. По его краям все еще полыхали молнии, а от грома и воя у Банкана на затылке дыбились волосы. Граджелут втиснулся в свою каменную нишу, а Виз изо всех сил цеплялся за железный насест. Тем временем выдры, понукаемые теперь не только необходимостью защищаться, но и праведным гневом, пели и не заботились о последствиях.

— Торнадо! — завопил растерянный смерч, с трудом оправляясь от полученного удара. А в следующий миг дико заметался по каньону, потому что вновь прибывший явно вознамерился его добить.

Панический крик был подхвачен остальными зефирными созданиями.

Вихляя и толкаясь, они обратились в бегство. Смятение нарастало, и вскоре объятые ужасом вихри, если можно так выразиться, как ветром сдуло.

Колдовской торнадо к этому времени превзошел ростом всех, перевернутый черный конус шарил по небу, как раструб пылесоса. Его сила была осязаемой, его рев вселил бы комплекс неполноценности в Сприлашунский водопад. Сквилл с Нииной не то что друг друга — себя едва слышали.

У них на глазах торнадо настиг отступающий вихрь и разорвал его в клочья — только порскнула во все стороны мусорная коллекция. Там, где секунду назад метался дюжий смерч, осталась горстка перепуганных ветерков. Поистине демонстрация метеорологической ярости дала великолепный результат.

А черное веретено, уже высоко вознесшееся над стенами каньона, гневно пахало землю в поисках новых жертв. Торнадо вращался то по часовой стрелке, то против, и обращенные в бегство даже не помышляли о сплочении и контратаке.

Суперсмерч отдалялся, его шум понизился до почти переносимого уровня. Снугенхатт оглянулся на Виза.

— Что такое торнадо?

Клещеед, цепляясь за свою жердочку, пожал плечами.

— Снуг, прикончи меня, если знаю. Но он на нашей стороне, и это главное.

«Пока — на нашей», — подумал Банкан.

Ветреные создания исчезли, не считая одного, вызванного путниками.

Банкан опустил дуару. Выдры умолкли. Сквилл решил опорожнить походную флягу.

— Никогда не видел такого удивительного явления, даже не слышал, что они бывают. — Купец с благоговением глядел на жуткий конус. — Какое грозное оружие!

— Ты только прикинь, купеза, — добавила обрадованная Ниина, — в че он мог превратить халупу ублюдка Красвина. Разобрать по камешку и все до единого загнать в задницу грязному педриле. Скрутить подлеца, как мокрую тряпку, наизнанку вывернуть и…

— Да, Ниина, мы уже прикинули.

Банкан тщательно осмотрел дуару — не повредил ли ее шальной булыжник.

Торнадо забрался в речушку на дне каньона и вмиг выпил всю воду до капли. Он не выказывал желания преследовать убегающих.

Граджелут робко подергал Банкана за рукав.

— Все это весьма эффектно и полезно, но как вы думаете, не пора ли позаботиться о его исчезновении?

— Ага! Прогони его, Банкан. — Виз тревожно покосился на бесцельно мечущийся вихрь. — Он меня нервирует.

— Хорошо. Сквилл, Ниина!

Сквилл кивком указал на сестру — она утоляла жажду.

— Да запросто, кореш. Только дай чуток покумекать.

Ниина заткнула флягу пробкой, затем брат и сестра сели рядком, обняли друг друга за плечи и пошептались, соприкасаясь усами.

Спору нет, богатырь, ты исполнил задачу,

Словно адская буря, напал на врага,

Отметелил, рассеял, развеял, а значит,

На заслуженный отдых пора, ураган.

К торжественному маршу!

Домой, герой, ать-два.

А мы вослед помашем

И благодарно скажем

Хорошие слова.

Ать-два! Ать-два!

Черный вихрь яростным рывком покинул речное ложе и двинулся к путникам.

У Граджелута глаза стали что блюдца. Он отступал, пока снова не уперся спиной в валун.

— Что вы наделали? Заставьте его уйти!

Выдры запели быстрее, пальцы Банкана стремительнее запорхали по струнам, но свирепая буря не прекратила свое целеустремленное турбулентное наступление, и вот она почти нависла над ними. Перед лицом такой опасности Банкану нелегко было устоять на ногах. Выдры уже не обнимались, а крепко вцепились друг в дружку. Даже кряжистый могучий носорог отступил на несколько футов. Банкан понял, что этот вихрь не заботится о сохранности экспонатов своей коллекции. Он бездумно и безжалостно растерзает их в клочья, как тот злосчастный смерч.

Позади Банкана завопил перепуганный Граджелут:

— Чаропевцы, прогоните его! Прогоните, пока не поздно!

Едва ли эти жалобные мольбы являлись конструктивным предложением, но выдр они подстегнули.

Ты завейся, закрутись,

В паутину заплетись.

Смотайся в клубок,

Скукожься в комок.

Вывернись, коловорот,

Шиворот-навыворот.

Опрокинься на лопатки,

Дай нам время смазать пятки!

До вихря уже можно было дотянуться рукой, и тут его поверхность пошла морщинами, а затем и трещинами. Торнадо остановился, и от него явственно повеяло недоумением. Через секунду-другую он заскрипел, словно обладал костяком, и его сотрясла череда неистовых конвульсий.

Буйные ветры все еще овевали путников, но уже бесцельно и неорганизованно.

На глазах у странников торнадо съежился. Он дергался и извивался, он сворачивался в петли и распрямлялся он бестолково выбрасывал в разные стороны черные ветряные щупальца. А потом с тяжким стоном эта громадина завалилась набок и под оглушительный грохот растянулась на дне каньона, подняв тучу пыли и песка.

Банкан повернулся к урагану, лишь когда облако начало оседать.

Поверженный торнадо беспомощно бился, но тщетны были попытки развязать тысячи узлов, в которые скрутилось его тело по вине чаропевцев.

Раньше всех пришел в себя Граджелут:

— Это изумительное зрелище, но лучше бы нам побыстрее уехать отсюда.

Ниина перевела дух.

— Шеф, я обеими лапами «за». Не, вы видали, а? Еще немного, и нам бы опаньки!

Опасливо поглядывая на запутанный торнадо, двуногие взобрались на носорога, и тот, когда последний наездник оказался в седле, пустился рысью, торопясь набрать спасительную дистанцию между собой и грозным, но временно недееспособным атмосферным явлением.

Когда они наконец выбрались из крутобокой бездны, Граджелут поглядел назад. Ни единого признака обузданной бури.

— Вот так же я пытаюсь одолеть конкурентов, — хмуро сообщил он спутникам. — Конечно, гигантский смерч рано или поздно освободится…

— Я тоже так думаю. — Банкан рассматривал лежащие впереди столовые горы и равнины. — Надеюсь, к тому времени мы будем уже далеко.

Купец устроился в седле поудобнее.

— Но если он вздумает нас преследовать, вы его, конечно, снова свяжете, не правда ли?

Банкан почувствовал, как по спине легонько постукивает дуара.

— Слишком полагаться на это не советую. Пока нам исключительно везет с чаропением, но Джон-Том часто говорил, что копии не бывают лучше оригиналов. Думаю, таково природное свойство волшебства. Если торнадо погонится за нами, испробуем что-нибудь другое, и я не ручаюсь, что получится так же хорошо. Я бы предпочел ехать побыстрее.

— Мой юный друг, похоже, я верю в вас намного больше, чем вы — в себя.

— Слышь, шеф, — вмешался в разговор неделикатный выдр. — Зато у меня веры в себя до фига, вот так. Можешь меня нахваливать, я не против.

Граджелут отвесил выдру легкий поклон.

— Мое уважение относится в равной мере ко всем.

— Ну, тогда ладно. — Сквилл покусывал нижнюю губу. — Только гляди, шеф, чтоб и дальше так было.

Глава 18

Их возросшая вера в себя не сократила просторы Тамаз и не уменьшила жару. Поэтому днем путешественники вынуждены были останавливаться на долгие сиесты, а ночами старались наверстать упущенное.

— Слышь, начальник, — брюзжал Сквилл в своем железном седле. — Сколько еще нам чапать по этому клепаному пустырю?

Выглядел он не лучшим образом, даже яркие перья на кепи обвисли от жары.

Граджелут пристально смотрел на особенно высокий шпиль.

— Точно этого сказать нельзя. Протяженность пустыни никем не измерена, на этот счет добрые жители Поукелпо были правы. Однако мы продвигаемся довольно быстро и равномерно, и я не думаю, что переход займет еще десятки недель.

— Недель! — тявкнула Ниина, открыла пасть и часто задышала. — Не знаю, выдержу ли еще хоть день такой пытки.

— Предпочитаете повернуть и встретиться с нашими приятелями смерчами?

— Шеф, да не боись, они все разбежались.

Сквилл чуть распрямился.

— Я и сам чуток устал. — Снугенхатт подчеркнул жалобу вялым фырканьем. — Думаете, легко бежать на солнцепеке в доспехах?

Виз свесился с насеста, заглянул носорогу в глаз.

— Старина, хватит ныть. От жажды не умрешь — воды здесь хватает.

Может, тебя беспокоит что-то еще?

— В точку, приятель. Меня беспокоит, что нельзя помыться.

— Я тоже уже сколько дней не плавала! Выдры воду любят, а не пески.

— На морде у Ниины появилось мечтательное выражение. — Дома большая река, веселые кореша, рыбы вволю. А тут — одни неприятности. Да разве какой-то вшивый Великий Правдивец стоит таких мучений?

— Можа, и стоит, — хмуро добавил ее брат, — ежели существует.

— Будем надеяться, что существует, — прошептал Граджелут. — Кажется, я замечаю некоторый спад энтузиазма.

— Спад? Шеф, да он уж на ладан дышит.

Банкан поморщился — на пути встретился неглубокий сухой лог, и пока носорог его форсировал, наездников здорово трясло и качало.

— Не знаю, как вы, ребята, а я не могу повернуть назад, даже если бы и захотел.

— Эт еще почему, кореш? — спросил Сквилл.

— Потому, что это было бы признанием поражения.

Снова по спине хлопнула дуара. Выдр заморгал.

— Е-мое, да че ж в этом постыдного? Да я хоть щас признаю поражение, ежели мне за это дадут мешок свежих раков. — Он мелодраматично вскинул лапы и обратился к богам — всем, кому было до него дело. — Эй, вы! Глядите, я признаю свое поражение! Встречаю его с распростертыми объятьями. Ну, как насчет свежатинки?

Лишь через минуту он опустил лапы.

— Кажись, богам недосуг. Кажись, им завсегда недосуг.

— Мы не повернем, — твердо заявил Банкан.

— Вот так, да? А можа, проголосуем? — Выдр оглянулся. — Кто за то, чтоб вертаться взад, поднимите лапу. — И вскинул свою.

Не получив поддержки, он удивленно посмотрел на сестру.

— А ты-то че? Ведь ныла больше всех нас вместе взятых.

Ниина потупилась.

— Ну, просто я подумала над словами Бански. Насчет поражения. Как мы все объясним Маджу и Виджи? Да я и не уверена, что сдаваться прямо щас — такая уж хорошая идея.

— Е-мое, сеструха, чем же она не хороша? — Близнец не скрывал изумления. — Разве щас не самое подходящее время? — Не дождавшись ответа, он добавил:

— Так ты, значица, за то, чтоб продолжать эту клепаную авантюру?

— Я этого не говорила. Я воздерживаюсь. Вот так.

— Че ты сказала? Воздерживаешься? Ты че, офигела? Нет у тебя права воздерживаться.

У нее встали торчком усы.

— Нет, есть.

Через секунду Банкан решил, что лишь выдры с их замечательным проворством и потрясающим чувством равновесия способны затеять серьезную потасовку на спине бегущего носорога и не свалиться.

Как всегда, возня близнецов завершилась без особого ущерба для обеих сторон. Спустя несколько минут брат и сестра как ни в чем не бывало расселись по своим седлам.