Чародей с гитарой (№7) - Сын чародея с гитарой

Последнее потребовало от ленивца серьезных усилий, но на четвертый день легкость пути и ожидание столь же приятного его продолжения сказались — с морды Граджелута уже не сходила улыбка.

Течение убыстрилось, стены ущелья стали отвесными, но лодка пока шла беспрепятственно.

В середине дня Сквилл услыхал далекий гул и навострил уши. Он бездельничал рядом с Банканом, стоявшим вахту у руля. Граджелут и Ниина возились на камбузе, стряпая полдник.

— Там чей-то шумит, — прошептал выдр, выпрямляя спину.

— Че там может шуметь? — Ниина высунулась из камбуза с подносом холодных закусок в лапах. — Пороги?

— Наверное.

Сквилл взял еду, но жевал с необычайно опасливой миной.

В скором времени шум заметно усилился.

— Нехилые пороги, — пробормотал выдр, облизав усы. Он обошел кубрик и залез на банку. Вытянул шею, уставился вперед. И уши, и ноздри трепетали от напряжения.

Через секунду он крикнул Банкану:

— Эй, кореш, похоже, у нас небольшая проблема.

— Что за проблема? — отозвался Банкан.

— Не нравится мне это ущелье. Кажись, прямо по курсу оно исчезает.

Банкан тоже вытянул шею и вгляделся.

— Что значит — исчезает?

— Трудно сказать.

Выдр по-обезьяньи вскарабкался на мачту, затенил глаза лапой.

Банкан щурясь смотрел на него.

— Что-нибудь видишь?

— Ни хрена, так-растак. В том-то и проблема.

Улыбка Граджелута исчезла без следа.

— Мне это не нравится.

— Разве утиный клюв не говорил, что речка не безопасная? — пробормотала Ниина.

— Так далеко он ни разу не ходил, — напомнил Банкан. — И честно признался нам. И предупредил, что могут встретиться пороги.

Рев нарастал, из громкого превращаясь в оглушительный.

— Для порогов чересчур шумновато. — Банкан снова задрал голову и крикнул впередсмотрящему:

— Сквилл, видишь что-нибудь еще?

Выдр молчал, он походил на большую коричневую запятую. Через секунду он пронзительно тявкнул и с диким взором съехал по мачте.

— Чуваки, порогов можем не бояться.

— Уже легче. — Граджелут перевел дух.

— Это водопад. Офигенный. И близко — лапой подать.

Купец вытаращил глаза, а затем в отчаянии оглядел проплывающие мимо берега. Но каменные стены вертикально уходили в воду.

— Тут негде высадиться. Совершенно негде! — Толстые когти судорожно вонзились в румпель. — Мы опрокинемся! Разобьемся! Утонем!

— Всем сохранять спокойствие! — призвала Ниина. — Брательник обожает преувеличивать, это всем известно. Эй, Банкудо, помнишь, Мадж с Джон-Томом очутились в такой же точно переделке и выкарабкались?

Банкан торопливо перерыл в памяти рассказы отца и взволнованно кивнул.

— Слумаз-айор-ле-Уинтли! Двойная река!

— Во, точняк! Помнишь, как они оттудова свалили?

Он неистово закивал.

— Граджелут, держите румпель. Нам пора заняться магией.

Поручив управление лодкой купцу, который с каждой секундой отчаивался все сильнее, Банкан нырнул в каюту и возвратился с дуарой.

— Слумаз расширяется в пещере Горло Земное и четырьмя гигантскими водопадами низвергается в огромную яму, — напомнил он спутникам. — По одному из них удалось спуститься нашим отцам, а значит, и мы осилим это с помощью чаропения.

Прямо по курсу в громовом реве рождался плотный высокий туман.

— Не хило бы, — согласился Сквилл. — А то через несколько секунд все пойдем на рыбий корм.

— Слова! — подхлестнул выдр Банкан, настраивая дуару. — Стихи.

Займитесь.

Ниина посмотрела на брата.

— Я не знаю стихов про падения с водопада.

— Ну, так сочините что-нибудь. — Граджелут вцепился в румпель, как в деревянный талисман, и изо всех сил мешал лодке прямиком лететь в объятия свирепой бездны.

— Мягкая посадка, — размышлял Сквилл. — И плавный спуск. Вот че нам нужно.

— Я начинаю. — Банкан уже чувствовал, как туман увлажняет кожу.

Видимо, обрыв был совсем близко. — А вы сочиняйте, и побыстрей.

Они уже видели в тумане страшную черту. Вон за той полосой кипящей белой пены вода низвергается в неведомую пропасть. Может быть, придется лететь десятки футов. А то и тысячу. «Нет, только, не тысячу», — взмолился про себя Банкан и заиграл.

Они были уже почти у края, и юноша всерьез собрался потерять голову от страха, но тут выдры наконец запели:

Вода несет меня, влечет меня вода,

И не свернуть уже, вот гадство, никуда.

Выходит, надо поглядеть, че там, внизу.

Но тока вниз не полечу я, а сползу.

Я опущусь легко, как тополиный пух.

Сойду по воздуху, как бестелесный дух.

Рэп шел легко и гладко, и Банкан подыгрывал без всяких усилий. От грифа исходило сияние. В такой ситуации вряд ли можно требовать более гармоничной и техничной игры.

Никто не испытывал особой уверенности в благополучном исходе, когда нос лодки перемахнул ревущий вал и ринулся вниз, стремительно набирая скорость. И хотя выдрам приходилось держаться за планширы, чтобы не перелететь через нос, они при этом ухитрялись петь. Банкан сидел в дверном проеме, упираясь спиной и ногами в узкие косяки. Игра на дуаре требовала участия обеих рук. Граджелут, вцепившись в хаотично виляющий румпель, болтался в воздухе рядом с парящей вертикально палубой.

Они так и не поняли, высок ли водопад. Видимо, достаточно высок, потому что выдры успели пропеть еще два куплета, прежде чем суденышко очутилось на дне пропасти. Удалось ли бессвязным воплям Граджелута как-то повлиять на волшебство музыкантов или нет — так и осталось непознанным.

Навстречу прыгнули камни, чудно сверкая серебром. Насыщенный влагой воздух хлестнул по коже, рванул одежду и мех. Мгновение спустя они разбились всмятку, и бледно-зеленый туман окутал все.

Граджелут испустил последний стон и закрыл глаза. Удар не причинил боли, но Банкан успел пережить ощущение, будто в каждую клетку его организма вонзилась крошечная заноза.

Разбитую лодку и тела разметало по серебряным валунам. Банкан сквозь туман видел, как его друзья разлетаются на части, но при этом отважно поют. Или ему это померещилось? Он почувствовал, как оторванные части его собственного тела бултыхаются под водой, как их уносит неудержимое течение. Невдалеке он заметил отделенные от туловища руки, они играли на каким-то чудом уцелевшей дуаре. Один глаз прямиком смотрел в другой, и вдруг они подмигнули друг другу. Рот плавал в нескольких футах поодаль, лениво кружась в потоке.

Осиротевшие уши улавливали четкий, а теперь еще и слегка мистический рэп. Банкан не испытывал особого желания разыскивать свои мозги.

Мимо проплывали части Граджелута, изо рта ленивца сплошной литанией рвались булькающие стоны. Поначалу едва заметно, а затем все убыстряясь, фрагменты Банкана, ленивца, выдр воссоединялись. Он сразу с двух сторон наблюдал, как восстанавливается лодка, так как его блудные глаза оказались по правому и левому бортам.

Постепенно возрождались расколотые доски и искромсанные пожитки. И все это происходило в неестественной тишине. Безмолвствовала даже река.

Наконец лодка отстроилась заново, однако выглядела далекой от замысла создателя. Каюта оказалась гораздо ближе к носу, а румпель расположился задом наперед. Мачта стояла криво. Но в том, что это их лодка, сомнений не возникало.

Все это время Банкан испытывал неудержимое притяжение, разрозненные части его тела плыли друг к другу. Глаза вскочили в глазницы, исцелилось туловище, ступни состыковались с лодыжками.

«Это все из-за строки про бестелесный дух, — размышлял он с хладнокровием обитателя загробного мира. — Тела нам в падении не понадобились».

С немалым интересом следил он, как к нему плывут детали — пальцы, волосы и прочее. Вот уже и мохнатый комок у румпеля узнаваем — на Граджелуте восстанавливается одежда. Сквилл с Нииной вернулись к жизни не у кормы, где они пели, а на носу лодки.

Не раз Банкан слышал от Джон-Тома фразу «чтоб тебя на куски разорвало» и до сих пор считал ее всего лишь метафорой.

Когда эхо чаропесни завершило процесс восстановления, Банкана осенило, что он дышит под водой. Или не дышит? Он сделал глубокий вдох и боязливо прощупал себя. Вроде все цело, правда, осталась слабая боль. Выдры кое-как поднялись и поспешили к Банкану. Граджелут лежал пластом, выжатый, как полотенце.

Они плыли по Сприлашуну, лодка и пассажиры были целы и невредимы, вода под ними спокойна и неопасна. И пообочь. И над головами. Они находились в трубе или туннеле с водяными стенами. Невероятно. А еще — шумно.

— Больше похоже на Слумаз, чем мы хотели, правда?

Ниина бесстрашно рассматривала стены туннеля. Она ошибалась — Сприлашун в этом месте совсем не походил на знаменитую реку, что текла через северную гряду Зубов Зарита. Это стало ясно, когда труба резко загнулась вверх. Следуя изгибу, лодка совершила оверкиль и поплыла как ни в чем не бывало дальше.

Банкан инстинктивно вцепился в косяк каюты, но успокоился, поняв, что гравитация не тянет его на дно.

— Отец никогда не рассказывал о плавании килем вверх.

К нему вразвалочку, держась за пустоту, приблизился Сквилл.

— Э, кореш, ты чей-то на себя не похож.

Чтобы расслышать, Банкану пришлось напрячь слух. Мешала вода в ушах.

Он поглядел на друга и нахмурился.

— Ты тоже.

И вообще никто не был похож на себя, если уж на то пошло.

Во-первых, голова Сквилла торчала не из шеи, а из левого бока.

Венчала туловище лапа. Что еще неприятней, вторая лапа раньше принадлежала Ниине. Еще больше сходства с сестрой выдру придавал новый окрас. Впрочем, сравнивать было не с чем — на Ниине осталась только одежда, кожа оказалась безволосой, как у новорожденного человеческого детеныша.

Не уцелел и Граджелут. Из его макушки торчали изрядной величины голые уши вместо небольших мохнатых серых лоскутков. Несомненно, этим и объяснялась Банканова тугоухость.

Они сошлись вверх тормашками на корме, чтобы разобраться в этом анатомическом шурум-буруме. Точно так же, как и лодке, пассажирам не удалось благополучно воссоздаться. Было ясно, что рассеянные части тел выбрали путь наименьшего сопротивления. Но это отнюдь не выглядело смешным. Напротив — в высшей степени досадным.

— Похоже, лопухнулись мы где-то разок-другой, — пробормотал Банкан.

— Это несомненно, — подтвердил Граджелут.

— Е-мое, нельзя же так! — Сквилл возмущенно помахал торчащей из шеи лапой.

— Вы на меня гляньте! Тока гляньте!

Со слезами на глазах Ниина демонстрировала безволосые конечности.

— Они у тебя хоть на своих местах, так-растак, — заметил из-под мышки ее брат.

У Граджелута непроизвольно дергались абсурдные человеческие уши, — Выход из этой ситуации самоочевиден. Вам надо исправить чаропесню.

— Я ведь знала, — печально добавила Ниина. — Конкретней надо было, без двусмысленностей.

— Хорошо, хоть голоса остались.

Банкан потряс дуару, полетели водяные капли. Он взял на пробу несколько аккордов и пришел к выводу, что инструмент благополучно пережил падение и последующее бестолковое восстановление.

— Чувак, уж лучше б на этот раз все было путем.

Сквилл прислонился к стене каюты, с непривычки ударившись о нее головой.

— Только не намекайте, что это я виноват. — Банкан набычился и окинул злым взглядом друзей. — Кажется, вы стихами ведаете?

— Да, но за аккомпанемент ты в ответе.

— От споров толку не будет. — Граджелут держался за румпель, скорее инстинктивно, чем пытаясь управлять опрокинутым судном. — Сосредоточьтесь, пожалуйста. Мне очень хочется вернуть мои уши.

— А кто вас просил их отдавать? — процедил Банкан и ударил по струнам.

Выдры с минуту посовещались, затем Ниина подняла голову, на морде — сплошная тревога.

— Че, ежели снова получится хуже?

— Че можа быть хуже, чем вот так? — осведомился ее брат из района третьего ребра.

— Вы хоть слова помните? — спросил Банкан.

Ниина жалко улыбнулась. У нее исчезли даже усы.

— Мне ведь казалось, я умираю. А када кажется, будто умираешь, все очень четко запоминается.

Банкан кивнул и приготовился.

— Давайте начнем примерно с того места, где остановились.

Пока они репетировали, лодка лихо перевернулась мачтой кверху.

— И поторопимся, ладно? Я еще ни разу так не плавал, и боюсь, у меня… как это отец называет… морская болезнь разовьется.

— Да? — с интересом посмотрел на него Граджелут. — А я думал, ваш нынешний окрас — еще одно последствие нашего неудачного предприятия.

Они пели и играли, а лодка выполняла акробатические курбеты в речном туннеле. Всю ее окутало уже знакомое серебристое пламя, пассажиров пронизал холодный зуд. И кончился вместе с песней.

Когда перед глазами прояснилось, Банкан заметил, что у Сквилла поменялись местами голова и лапа. А сам он махнулся с Граджелутом ушами, а также другими органами, о которых заговаривать никто не решился. К Ниине вернулись лапа и густой холеный мех, но она не успокоилась, пока не пересчитала усы.

Все испытали огромное облегчение.

— Я со страху чуть не рехнулась. — Ниина причесывалась, насколько это было возможно без гребня. — Тока вообразите — всю жисть прохилять с кожей, на которой шерсти не больше, чем у человека.

— Видите? — указал Гражделут. — Ваш гимн восстановлению обновил и наш корабль.

И правда, мачта выпрямилась.

Но это не спасло их от дальнейшего безумного кувыркания в трубе, которой обернулся Сприлашун.

— Как нам это исправить? — Банкан разглядывал шипящий, отражающий эхо водопровод, пока его не затошнило. — Как найти выход на сушу?

— А как ваш отец выбрался из того заколдованного потока? — подсказал Граджелут.

Ниина почесала в затылке.

— Помнится, как-то выкрутился. Или река сама выровнялась. Хоть пришибите, не вспомню.

— Одно хорошо — мы двигаемся в нужном направлении.

Купец подпустил в голос бодрости. Сквилл недоуменно посмотрел на него.

— Нет, вы послушайте! Уж на че у меня распрекрасное чувство направления, но чтоб меня отымели, ежели вверх тормашками, да в такой круговерти, я возьмусь прокладывать курс.

Но Граджелут не стушевался:

— Коммерсанты, которым довелось постранствовать с мое, знают толк в ориентировании. Многие мои покупатели живут в труднодоступных местах.

Грош цена была бы мне как профессионалу, если бы я не умел находить дорогу. — На его морду, как всегда меланхоличную, легла тень тревоги.

— Я очень надеюсь, что мы доберемся до конца туннеля. Нас только что разорвало на куски, неужели еще и утонем впридачу…

— Не трусь, пучеглазый, утонуть не дадим, — улыбнулась Ниина. — Я не проживу без твоего вечного нытья.

— Никаких признаков перемен, — уверил Банкан ленивца, хоть и сам изрядно обеспокоился. Человек и ленивец — не выдры, под водой долго не протянут.

— У вас улучшился цвет кожи, — сообщил ему Граджелут.

— Я и чувствую себя лучше. Кажется, привыкаю. Конечно, если к этому можно привыкнуть.

Глава 11

Через десять минут туннель начал стягиваться в путаный клубок.

Возникло ощущение, словно они мчатся по внутренностям гигантской змеи, пустившейся в дикий, безумный пляс. Никто не исключал, что так оно, возможно, и есть. Этот мир никогда не скупился на чудеса.

Туннельная река подпрыгивала, ныряла, вздымалась, обрушивалась вниз, штопором ввинчивалась в земные недра. И все это время лодка цепко держалась за внутреннюю поверхность потока, а ее экипаж — за кубрик, румпель, планширы, мачту и друг за друга. Как обнаружил Банкан, помогало только одно: крепко закрыв глаза, сосредоточиться на ровном дыхании. Граджелут давно отказался от попыток рулить и все свои силы посвятил единственной задаче: не вывалиться. Осиротевший румпель жалобно стучал о кормовую банку.

Пока человек и ленивец отчаянно хватались за что попало, включая содержимое своих желудков, неподражаемые выдры развлекались — прыгали за борт и резвились в сокрушительных водах, что дыбились и пели со всех сторон. Близнецы не слушали Банкана, когда он предупреждал о водоворотах и притоках, способных унести лодку в никуда.

В конце концов, где еще можно подняться по внутренней поверхности жидкой трубы, поплавать над лодкой и товарищами, затем вырваться из водяной хватки, камнем рухнуть вниз и поднять тучу брызг за кормой?

Когда наконец выдры вернулись на борт, Банкан слабым голосом предложил спеть какую-нибудь чаропесенку, чтобы освободиться от пут Сприлашуна. Выдры охотно импровизировали и голосили, но это ни на йоту не улучшило ситуации. Вероятно, отчасти потому, что Банкан часто прерывал попытки и стремглав несся к планширу.

— Банк, и че б тебе не снять тряпье и не искупнуться вместе с нами?

— предложил Сквилл. — Сразу поможет, зуб даю.

— Я не такой хороший пловец, как вы. — Казалось, в поле его зрения мельтешат целых шесть выдр. — И вам это известно.

— Да не трусь, Банклу, мы за тобой присмотрим, — пообещала Ниина. — Не утонешь. И ваще это ж лучше, чем сидеть и пялиться, как клепаная речка крутится и вертится, поднимается и опускается, кувыркается и вьется…

Банкан зажал рот ладонью и засеменил к борту.

— Ну вот, видишь, че ты наделала? — упрекнул Ниину брат.

— Кто, я? — Ниина раскинула лапы, встопорщила усы. — А при чем тут я? Он и в Колоколесье по блеванию был чемпион.

— Ну, и неча ему в этом помогать. Неча твердить про речкины выверты. Будто он сам не видит, как она крутится, поднимается, кувыркается…

Граджелут, будучи не в силах пропустить мимо ушей болтовню выдр, потащился к своему молодому товарищу по несчастью — разделить его унижение.

У Сприлашуна в заначке было еще вдоволь сюрпризов. Водяной штопор вырвался из-под земли и запустил путников в синее небо, но в следующий миг они вновь погрузились в туннель. Казалось, он уже стал родным домом. Второй прыжок в небеса они перенесли спокойнее. Ближе к концу ужасной ночи река все чаще показывала их внешнему миру.

К исходу третьего дня психопатического плавания туннель вдруг оборвался. Остались позади земные недра и тьма-тьмущая змеевиков, колен и меандров. Лодка дрейфовала с терпимой скоростью на поверхности широкого потока, и тот, похоже, собрался вознаградить путешественников за все мучения приятной речной прогулкой. По берегам росли деревья и кусты цвета «электрик», а на мелководье покачивались водоросли, похожие на нечесаные зеленые кудри. Плавание продолжалось, и со временем появились признаки жилья и ферм.

Банкан с достойным похвалы хладнокровием выслушал это известие. Он был слишком слаб, чтобы подняться с койки, выйти из каюты и увидеть все своими глазами. Граджелут, похоже, выздоравливал гораздо быстрее, и это отнюдь не поднимало упавшую до нуля самооценку Банкана.

Пока страждущие восстанавливали силы, выдры не давали лодке приткнуться к берегу, а еще занимались текущим ремонтом и чисткой.

Сквилл, кроме того, обзавелся привычкой сидеть на верхушке мачты и высматривать мели, а то и засаду на берегу.

Хотя любое упоминание о пище вызывало у Банкана дрожь, он все же пытался есть. В муках проглотив первые куски, он с удивлением обнаружил улучшения и в самочувствии, и в облике. В дальнейшем подношения Ниины съедались если не с энтузиазмом, то с благодарностью.

Дивясь самому себе, Банкан вскоре исцелился полностью и начал работать наравне со всеми.

Однажды Ниина сидела рядом с Банканом, заступившим на вахту.

— Не понимаю, чувак, как можа заболеть, только глядя на воду.

Пускай она выдрючивается, и выкручивается, и заворачивается, и…

Банкан приложил палец к ее губам.

— Человек не только от этого заболеть может. Иногда хватает одних слов.

— Ой, прости, я не знала.

— Ничего, все в порядке. — Он улыбнулся. — Только впредь давай без этого, ладно?

Она смущенно кивнула.

— Красивая страна, — произнес ленивец. — Я думаю, скоро мы найдем местечко, где можно пристать к берегу. — Он поглядел на небо. — Между прочим, река, похоже, изменила направление. Мы почти весь день плыли на восток, и если в скором времени не найдем способа снова повернуть к северу, то будем вынуждены оставить судно и далее следовать сушей.

Над головами пролетело несколько ночных птиц, до путешественников донеслись обрывки их разговора. Птицы заметили лодку, но не спустились поболтать с ее пассажирами.

Сприлашун знай себе тек на восход. Им встречались довольно приличные жилища, лодочки с людьми. Вскоре появились и большие суда.

Их разноплеменные экипажи вылавливали из глубин все, что годилось в пищу.

Проплывая мимо какого-то суденышка, Граджелут подошел к правому борту и крикнул:

— Эй, на шаланде! Мы несколько дней провели на реке, нужно пополнить запасы провизии. Найдется ли городок ниже по течению, где нам в этом посодействуют?

Два рыбака в яркой одежде — енот и мускусная крыса — обменялись удивленно-насмешливыми взглядами, затем крыса ответила:

— Друзья, не знаю, откуда вы явились, если не слышали о Камриоке, но там вы найдете все, чего душа пожелает.

— Это далеко? — Банкан кричал, так как судно осталось позади.

Енот, одной рукой удерживая невод, другой указал вниз по течению.

— При вашей скорости — через полдня.

И оказался совершенно точен в своем предсказании.

Камриока была большим городом, настоящей речной метрополией.

Постройки скучились вокруг красивой глубоководной бухты. Вдоль пристаней, молов и пляжей теснились сотни одно-и двухэтажных зданий.

В центре города, за крепостной стеной, высились дома в шесть, а то и семь этажей.

После Гигрии одно удовольствие было смотреть на беспорядочную архитектуру, на раскрашенные в самые разные цвета стены и крыши.

Запахи, уловленные носами путников в процессе поиска свободного причала, были вполне земными и соблазнительными. Иными словами, в Камриоке царило типичное и успокоительное зловоние.

Банкан вдруг поймал себя на мысли: о чем сейчас думают его родители? Защитная чаропеснь не позволяет Джон-Тому проследить путь сына с помощью магии. Если Банкан все сделал правильно, даже Клотагорб не способен проникнуть сквозь плотную завесу тайны.

Он заставил себя сосредоточиться на шумных пахучих пристанях.

Морская болезнь отняла много сил, но сейчас не время поддаваться ностальгии. Банкан расправил плечи. Ладно, пускай одноклассники вволю посмеются над ним, когда он вернется. «Конечно, если вернусь», — напомнил он себе.

Граджелут энергично махал лапой в сторону свободной маленькой пристани.

— Направьте лодку вон туда.

Банкан парусное дело знал из рук вон плохо, но старался, и лодка наконец стукнулась бортом о деревянные сваи. В шумной, суетливой толпе никто не обратил на них внимания, и это лишний раз говорило о космополитизме Камриоки. Пока ленивец швартовал суденышко, к нему обратился Сквилл:

— Слышь, шеф, не оставить ли тут кого-нибудь — посудину стеречь?

Торговец, затягивая последний узел, обдумал предложение.

— На мой взгляд, опасаться нечего. Отсюда до города слишком далеко, вряд ли случайный бродяга решится на кражу. — Он указал на потрепанное суденышко. — Да и кому понадобится наша жалкая лодка, когда кругом столько красивых судов?

Сквилл согласно кивнул и уставился на город. За долгие дни странствия по реке он отвык от кипучей портовой жизни.

— Не похоже на Гигрию, — заметил юноша.

— Эт точно. — Сквилл кивнул. — Похоже на приличный городишко, вот так.

— Если мы собираемся двигаться отсюда на северо-запад, как быть с сухопутным транспортом? — осведомился Банкан.

— Продадим лодку, — ответил Граджелут. — К тому же я сохранил кошелек. — Он похлопал по набитому деньгами мешочку за пазухой. — Что-нибудь найдем.

— Только не кибитку клепаную, — простонала Ниина.

— Увы, мои финансы не позволяют нанять стаю орлов, чтобы несли нас по небу, — натянуто ответил купец. — Вас бы это, наверное, устроило?

— Пожалуй, что нет.

Ниина покорно вздохнула, и путники пошли в город.

Первоначальное впечатление о Камриоке как богатом и процветающем порте окрепло от облика и поведения прохожего, у которого они спросили дорогу. Полноватый седеющий сурок был облачен в дорогие, щедро расшитые золотом и отороченные мягкой кожей шелка. Банкану понравился его наряд, а Ниина откровенно завидовала.

Граджелут, повстречавший, как вскоре выяснилось, коллегу, возликовал и устроил ему форменный допрос с пристрастием. И хотя местный купец не был склонен точить лясы с оборванным чужеземцем, ему не хотелось ссориться с двумя вооруженными выдрами и высоким человеком. Сурок вежливо объяснил, как добраться до центрального рынка.

К этой каше из торговых палаток, прилавков, суетливого люда, острых запахов и разноголосой болтовни вела прямая улица. Многочисленные склады из камня или дерева ломились от запасов. Здесь в коммерческой лихорадке сталкивались и обменивались товары с реки и суши. И хотя запахи были не слишком приятны, путники искренне радовались перемене.

Язык довел их до скотного рынка, где бойко шел торг ездовыми змеями и тягловыми ящерицами, упитанным мясным скотом и породистыми производителями. Граджелут, оплакивая потерю старой верной повозки и упряжки, попытался обзавестись достойным транспортным средством для дальнейшего путешествия. Его, знатока земноводной тягловой силы, провести было непросто. Однако он предупредил спутников, что выгодная сделка потребует времени.

Банкан уверил его, что они никуда не спешат. Ему еще не случалось бывать на таких огромных рынках, и тут было на что посмотреть.

— Улаживайте свои дела, а мы со Сквиллом и Нииной погуляем…

Кстати, а где Ниина? Отстала, что ли?

В загонах шипели и наскакивали друг на друга ящерицы и змеи, а владельцы попеременно то улещивали, то ругали их. Вооруженный полицейский патруль, состоящий из двух койотов и барсука в шлемах, выбивался из сил, пытаясь навести относительный порядок. Фараоны сквозь пальцы посмотрели на шумную схватку оскорбленной дикой кошки и явно обманутой панды. Кошка имела в арсенале зубы и когти, зато панда была сильнее. У копов сразу нашлись дела в другом месте.

А Граджелуту было не до любования сварами. Он напряженно спорил со странно разряженным макаком, обладающим физиономией мудрого старца.

Ленивцу приглянулась четверка двуногих верховых ящериц. Они не обладали выносливостью прежней упряжки, но позволяли передвигаться гораздо быстрее, чем пешком.

Сквилл беспокойно топтался поблизости. Похоже, его одолевала скука.

Банкан рассматривал толпу. Куда же запропастилась Ниина?

— Сквилл, ты сестру не видел?

— Конечно, видел, кореш. Она вон там… — Выдр поморгал и равнодушно пожал плечами. — Убрела куда-то. Покупает че-нибудь. Ты ж знаешь этих баб.

— Боюсь, ты ошибаешься. Какие еще покупки? У нее при себе ни гроша.

— Ну, чувак, старина Мадж кой-чему нас учил, когда Виджи не было рядом.

— Сквилл, если ей хватит дурости погореть на воровстве, мы ее вряд ли вытащим. Это большой, солидный город, и наверняка здесь большие, солидные тюрьмы. К тому же, если мы, столько всего пережив, влипнем тут по вине твоей сестрицы, я самолично ее ощиплю с головы до пят.

— Ну-ну, кореш, — заухмылялся Сквилл. — Думаешь, ее не ощипывали?

Еще как!

— Не смешно.

Банкан увидел Граджелута, поманил. Купец, недовольный тем, что его прервали, попросил у макака извинения и отошел.

— Юноша, в чем дело? Постарайтесь меня не задерживать, иначе я упущу выгодную сделку.

— Похоже, Ниина исчезла.

— Выдры очень непоседливое племя. Непредсказуемость и импульсивность у них в крови. Я бы на вашем месте не волновался. Она скоро вернется.

— Возможно, но мы со Сквиллом пойдем ее искать.

— Если вам так угодно. Постарайтесь вернуться побыстрее. Я надеюсь скоро управиться. Торг идет удовлетворительно. Да, кстати, молодой человек, советую не попадать в беду.

— Я хочу выяснить, чем занимается Ниина.

Ленивец, похоже, больше не сердился. Он вернулся к макаку.

Банкан с выдром пробирался между загонами и вскоре вновь оказался среди палаток и лавок. Поиски длились несколько часов, но не дали результата. Поразительно мало по сему поводу расстраивался Сквилл.

— Да обмякни ты, чувак. Было б из-за чего волноваться. Я, между прочим, эту плавучую морду всю жисть пытаюсь потерять.

— Сквилл, это серьезно. Ты можешь хоть разок побыть серьезным?

— Кореш, кого ты спрашиваешь? Выдра?

Банкан вглядывался в суетливую толпу.

— Придется искать дальше.

В конце концов они добились кое-чего посущественнее вежливого пожимания плечами. До разговора с чужеземцами снизошел мангуст, торгующий медными горшками, кастрюлями и иной посудой.

— Говорите, самка? Примерно вот такого роста?

Сквилл нетерпеливо кивнул.

— С очень ухоженным мехом? И фигуркой «чтоб я помер»?

— Верно, это моя сеструха.

Мангуст опустил взгляд на соусник, по которому лупил молотком.

— Я ее не видел.

Банкан отстранил Сквилла и навис над медником, который, как и все кругом, по сравнению с ним казался лилипутом. Мангуст боязливо заморгал.

— Послушайте, иноземцы, я не хочу неприятностей.

— Но вы только что очень подробно описали особу, которую якобы не видели.

— Ну, понимаете ли… — Взгляд мангуста метался по сторонам. — Я и гроша ломаного не дам за свою шкуру, если кое-кто пронюхает, что я добровольно предоставил требуемые вами сведения.

Подумав над этими словами, Банкан произнес:

— Если ошибаюсь, поправьте. Вы намекаете, что у вас есть кое-какие сведения? И мы вынуждены пригрозить, чтобы вы ими поделились?

— Разве я так сказал? Ничего подобного.

— Дай-ка, кореш, я из него выколочу правду.

Сквилл, разминая пальцы, нетерпеливо шагнул вперед.

Купец съежился. Банкан схватил выдра за плечо.

— Я думаю, он уже достаточно напуган.

— О да. — Мангуст облегченно улыбнулся. — Я напуган до полусмерти, а значит, никто с меня не взыщет, если я расскажу вам, что произошло.