Современная электронная библиотека ModernLib.Net

Куда они уходят

ModernLib.Net / Фэнтези / Федотова Надежда Григорьевна / Куда они уходят - Чтение (стр. 4)
Автор: Федотова Надежда Григорьевна
Жанр: Фэнтези

 

 


Аркаша, уже не то что зеленый, а экзотического оттенка самой бледной поганки, придушенно проклекотал:

– Аристократ… вшивый! Если б не желудок, я бы тебе… я бы… гос-споди, ну мне же уже нечем!

– Барбуз еще не все доел, – «успокоил» несчастного бесчувственный барон, – так что…

– А вы хотите? – от всей души предложил щедрый людоед, сунув Хайдену прямо под нос открытую ладонь со своими «деликатесами». – Нате вот которое побольше! А… Господин, куда вы?

Из зарослей орешника, вперемежку с характерными звуками, донеслось:

– Аркадий… Я был неправ!

– Дык… у-у…

– П-простите… меня!

– Лады, за… замяли… только этого умника предупреди…

– Сейчас, закончу… у-у… возьму меч… ох, святой Ал-ланий! И предупрежу так…

– Не надо! – Великан, искренне не понимая, за что ему такие угрозы, попятился. – Я больше не буду! Я клянусь! А уши я уже вот… доел… недосоленные. Не любит меня Пецилла, когда любят – пересаливают, а эти такие пресные, что…

– У-у-у!! Хайден! Он издевается над нами, да?!

– Не знаю… Но это ненадолго… у-у… это пока я на ноги не встал…

– Простите! – пролепетал незадачливый каннибал, тихонько отползая подальше от орешника. Забытый всеми конь плотоядно осклабился…

– Чего он так визжит? – Шатающийся вирусолог, поддерживая за локоть тоже не очень твердо стоящего на ногах после вынужденной чистки организма барона, раздвинул густые ветки. – A-a, понятно… Хайд, не парься и меч убери… за нас уже отомстили!

На дереве, едва слышно поскуливая, сидел несчастный Барбуз, покусанный и побитый. А внизу, с победным видом держа в зубах клок шкуры от набедренной людоедской повязки, гарцевал конь. Его породистая морда излучала глубочайшее моральное удовлетворение…

Стемнело окончательно. Шли молча, изредка роняя пару слов только ради того, чтобы удостовериться, все ли здесь, не отстал ли кто. Барбуз, несмотря на кромешную темень, курс держал четко и темп не снижал – чему здорово способствовало наличие в арьергарде людоеда мстительно фыркающего коня. Что уж благородному скакуну сделал великан – так и осталось загадкой (скорее всего, просто хотел спокойно забить на шашлык, только кому же, извините, такое понравится?), но злобного непарнокопытного Барбуз теперь боялся даже больше собственной авторитарной супруги…

– Может, передохнем? – Еле волочащий ноги Аркадий умоляюще воззрился на сгусток темноты впереди – там, по идее, должен был находиться их провожатый.

– Скоро уже! – отозвался голос Барбуза. – Деревьев меньше стало. Лес кончается. Сейчас выйдем к брошенному поместью, там и заночуем. Во-он лужайку уже видно!

– Мне вот лично ни черта не видно… А почему это поместье брошенное?

– Потому что там никто не живет. Уже много лет. Еще с тех пор, как старые хозяева ушли…

– Куда? – подал голос Хайден. В отличие от вирусолога, ему сверху уже были видны просветы между деревьев.

– А кто их знает, – ответил людоед. – Я не спрашивал… Слышал только, что вернулись они как-то с охоты, как обычно, к закату. Пировать сели, как положено… А утром в поместье скупщики приехали – за мясом и шкурами, а там – никого! Ушли, видать. Еще потом наследники заезжали, добро делить – князья-то были зажиточные, – да только ничего брать не стали и дня не прошло, как ворота заколотили, да и убрались восвояси не оглядываясь… Вот! Пришли!

– Дождь… – ни к кому не обращаясь, сказал Хайден.

Они стояли на небольшой лужайке у самой кромки черного леса. Сверху упругими потоками хлестал дождь. Без защиты густых древесных крон стало неуютно.

– Милая картинка, – протянул Аркаша. – Это, что ли, ваше поместье? Гм. Я б отсюда тоже ушел…

Возвышающаяся на пригорке старая усадьба в свете бледной луны являла собой зрелище крайне неприятное. Мокрые склизкие доски когда-то крепкого и высокого забора кое-где темнели провалами, как щербатый рот дряхлого бродяги. А за забором угрюмой горой чернело здание заброшенного дома – покосившаяся крыша, накрест заколоченные окна, развалившийся дымоход…

– Хайден, предлагаю залечь в лесу, – охрипшим от непонятной тревоги голосом сказал медик. – Мне эта хибара определенно не нравится!

– Мне тоже, – честно признал барон. – Но в лесу холодно и мокро… – Он посмотрел на небо. – До рассвета всего несколько часов, как-нибудь перетерпим. Барбуз! Здесь где-нибудь можно достать сухих веток? Вряд ли внутри теплее, чем снаружи…

– Сейчас! – Под контролем бдительного коня шустрый каннибал метнулся обратно в лес и скоро приволок на загривке хорошую охапку хвороста. – Вот сухостой! Если что, я потом еще сбегаю. Пойдемте в дом?

Аркаша и Хайден переглянулись. Идти не хотелось обоим. Но… не признаваться же?!

– Подумаешь, – решившись, самонадеянно передернул плечами Ильин. – Ну поместье! Ну пустое!

– Раз пустое, так отдохнем спокойно, – подхватил барон. – А утром – дальше… Пошли, Барбуз!

Каннибал потрусил к дому, шлепая босыми пятками по мокрой траве. Остальные двинулись следом.

– И что там такого страшного? – сам себя успокаивая, бормотал Аркаша. – Что я, развалюх не видел, что ли? И вообще, нас же трое! Плюс лошадь, а от нее даже людоеды шарахаются… Пересидим! И без проблем!

Скажем прямо – насчет последнего он несколько просчитался. А если уж совсем по правде – просчитался на все сто…


Старая колдунья отошла от котла и, согнав с кресла дремлющую кошку, начала взбивать разбросанные по сиденью замызганные подушки. Когда-то они переливались шелком и радовали глаз искусной вышивкой, но со временем шелк вытерся, а узоры потускнели, как и сам дворец, как его хозяйка…

– Где-то тут оно было, – себе под нос бормотала старуха, – точно помню… Кошка!

– А?!

– Хватить дрыхнуть! Тебе что было велено – за котлом следить? Вот и следи! Не герой, а сплошная головная боль… Зеркало не видала?

– Вы ж последнее сем-мдесят лет назад об стенку кокнуть соизволили! – недовольно буркнула советница, лениво вспрыгивая на эбонитовый столик.

– Да я не про эти зеркала, шельма! Мое волшебное зеркало!

– Мурр… в вашей спальне видела, кажется…

Кошка подперла голову лапкой и, зевая, уставилась на воду в котле. Из-за потери последнего реактива котел был переведен старухой в режим «прямой трансляции».

– Ах да… – вспомнила колдунья. – Пойду-ка с племянницей пообщаюсь. Дура набитая, вся в кузину покойную, но до власти и денег жадная… А ты – чтоб ни шагу от котла! Прозеваешь что – на горжетку пушу!

Шаркая туфлями, старуха прошла по темному коридору, свернула три раза направо, четыре – налево и толкнула дверь в спальню. За пять сотен лет она изучила свой дворец вдоль и поперек, и свет ей был уже не нужен…

– Так-так… – Колдунья порылась среди хлама на подоконнике, сунула нос в сундук, заглянула под кровать – и выудила оттуда овальное зеркало размером в две ладони. – Вот оно! Ишь куда я его… Гхм! Свет мой, зеркальце, скажи да всю правду… тьфу! Не то… А! Границы сотри, сквозь стены смотри и ту, что велю, покажи, не соври! Яви-ка мне дворец диктатора Тайгета, покои королевы Гатты…

Зеркало затуманилось и через мгновение высветило картинку: роскошно убранная комната, широкая кровать со складчатым бархатным балдахином, собольи меха на полу вместо ковра, туалетный столик, весь в позолоченных завитушках, заставленный сундучками с драгоценностями, и – молодая красивая женщина, увлеченно примеряющая перед зеркалом тяжелые серьги, сверкающие драгоценными камнями.

– Гляди как устроилась, – сварливо пробормотала старуха и потребовала: – Зеркало, дай-ка обратную связь!

Красавица взвизгнула и уронила серьгу, когда вместо собственного прелестного отражения на нее глянуло ухмыляющееся сморщенное лицо дальней родственницы.

– Ну здравствуй, дорогушенька! – хихикнула колдунья. – Гляжу я, ты там не бедствуешь! И нет хоть спасибо сказать родной тетушке?

– Вы мне не родная тетушка! – фыркнула королева. – Седьмая вода на вчерашнем киселе… Что вам нужно?

– Ты погляди, как заговорила, – недобро прищурилась старуха. – А как приворот на короля сделать надо было – так мы соловушкой райской заливались, помнится? Дело есть.

– Я слушаю… – с кислой миной кивнула молодая женщина.

– Слыхала я, что муженек твой все на Эндлесс зарится?

– Дался он ему, тот Эндлесс! – Племянница с досадой швырнула вторую сережку в открытый ларчик. – Спит и видит, как бы к рукам прибрать! Да только куда ему против Сигизмунда? Так ведь все равно не успокаивается, старый дурак! Вот разозлит он Эндлесс окончательно, поднимет Сигизмунд своих рыцарей и пойдет на нас войной!

– Так, может, и проиграет?

– Проиграет он, как же! Это Тайгет проиграет! – зло воскликнула королева. – Уже пять раз поражение терпели! А моему пню все мало… Обо мне он подумал?! Ладно его на поле брани зарубят, а я?! Мне что, домой как побитая собака возвращаться?!

– Эк ты мужа-то любишь… – хмыкнула колдунья. – Ну да ничего! Ты вот что – скажи супружнику, что ежели он Сигизмунда Эндлесского победить хочет и земли его себе присвоить, так есть одно средство, для незыблемости трона полезное…

– Какое?

– Тебе это знать без надобности… Передай ему, что если он поймает для меня птицу феникс да передаст ее из рук в руки нужному человеку, так и быть, помогу я ему Эндлесс не войной, а обманом взять!

– А Сигизмунд? – недоверчиво вздернула соболиную бровь красотка. – Он сейчас в силе…

– Да сошка мелкая этот Сигизмунд по сравнению с твоей старой тетушкой!

– Да? Так вы ж в ущелье заперты!

– А феникса получу – выйду! – раздраженно пояснила колдунья. – Что за дура, хуже моей кошки… Только что на морду смазливая. Все поняла?

– Да… Если мы поймаем тебе феникса, ты короля Сигизмунда изведешь и моего мужа на трон Эндлесса посадишь?

– Дошло наконец, – с облегчением вздохнула колдунья, – как до утки – на третьи сутки! Неча перед зеркалом рассиживаться, времени мало. Быстро к королю, передай все, что я сказала… и ничего не перепутай!

– Договорились! – широко улыбнулась королева, мысленно уже примеряя себе на голову корону Эндлесса.

Старуха удовлетворенно кивнула:

– Завтра еще появлюсь, спрошу, как мой наказ выполнила… А теперь – бегом! Некогда рассусоливать…

Колдунья легонько щелкнула мизинцем по покрытому амальгамой стеклу, и волшебное зеркало снова стало на вид самым обычным.

– Ну вот, – потирая руки, ухмыльнулась старуха. – С этим разобралась… Теперь надо пойти глянуть, что там наш герой? Как бы снова не попал куда, клещ безусый…

ГЛАВА 4

Внутри зловещее поместье выглядело не лучше, чем снаружи. На стенах – толстые наросты плесени, половицы под ногами стонут так, что, того и глади, если посильнее наступишь, рухнешь куда-нибудь в подпол, все в паутине, а воздух настолько затхлый, что пришлось выбить окно, чтобы не задохнуться.

Решено было остановиться в большой зале на первом этаже, другие комнаты в доме, конечно, тоже имелись, но обследовать их почему-то никто не захотел… А уж про прогнившую насквозь темную лестницу на второй этаж и говорить нечего! Даже не ведающему страха Хайдену при одном только взгляде на провалившиеся шаткие ступени становилось несколько не по себе.

– Давненько сюда никто не заглядывал! – пришел к выводу Аркадий, осматривая помещение.

– Это неудивительно, – отозвался барон, прочищающий старый камин. Он весь измазался сажей, уронил на ногу слабо державшийся в кладке кирпич, но успеха в своем нелегком деле не добился. – Местечко то еще… Господь Всемогущий, здесь все так отсырело, что даже огонь гореть не хочет!

– Ну-ка дай я попробую, – влез вирусолог.

Хайден протянул ему кремень и огниво.

– Это что за ерунда? – Аркаша покрутил в пальцах странные предметы. – Ну и древность… А где инструкция?

– Что? – не понял тот. – Не знаю, Барбуз мне больше ничего не давал…

Ильин неумело пощелкал одной «древностью» о другую, вспотел, высек чахлую искорку, которая тут же погасла, и плюнул:

– Нет, старик, эдак мы до утра провозимся. Барбуз! Хватит в углу шуршать, иди сюда… Что ты там такое интересное выискал?

– Да так. – Людоед, весь в паутине, подошел к камину. – Кости. Столетние, высохли давно, невкусно… Что у вас тут?

– Огонь развести пытаемся, – ответил Хайден. – Не выходит. Может, ты попробуешь? Я уже отвык, а сэр Аркадий, сдается мне, вообще огниво первый раз в жизни видит…

– Да, в первый раз, и что с того?! – обиженно фыркнул Ильин. – Между прочим, весь цивилизованный мир давно перешел на спички. Это я еще про зажигалки молчу… Сунул мне непонятно что, еще и насмехается! Ты вот, к примеру, микроволновкой пользоваться умеешь?

– Нет.

– Вот тогда и не умничай! – победно задрал нос медик. – Действуй, Барбуз… Кстати о птичках! Ты тут про какие-то кости говорил?

– Да… – Великан со знанием дела принялся разжигать огонь. – Только они в пищу непригодны. Можете даже не смотреть, я точно говорю.

– А я таки полюбопытствую… – пробормотал Аркаша и, сделав два шага к завалу, из-за которого только что вынырнул Барбуз, обернулся: – Хайд, ты что стоишь? Пошли!

– Что мне за дело до чьих-то останков? – безразлично повел плечом барон. – Вам надо – вы и смотрите.

– Ноги на старости лет отнялись? – поддел вирусолог. – Или боишься?

Боялся-то на самом деле он сам, но доводить этот нелицеприятный факт до сведения заносчивого дворянина медику не хотелось.

Хайден смерил Аркадия высокомерным взглядом:

– Пожалуйста, сэр… Мне нетрудно.

Порывшись в дряхлых обломках мебели и снова чуть не поругавшись (Хайден в темноте наступил на гвоздь и потребовал вернуть ему его законные сапоги, а Аркаша в ответ посоветовал смотреть под ноги и обозвал барона кисейной барышней), они извлекли из-под перевернутого сундука чей-то громоздкий скелет.

– Корова какая-то… – почему-то предположил Хайден, ощупывая неровный череп.

– Не сказал бы! – Ильин склонился над находкой. – Строение позвоночника вполне человеческое… Какой интересный экземпляр! Помоги-ка мне, надо его отсюда вытащить, тут такая темень, что и не разглядеть толком… Давай я за ноги, ты за руки, и к камину! Там наш человеколюбивый дружок уже и огонь развел…

Вдвоем они не без труда выволокли тяжелые кости на середину залы и аккуратно опустили на пол.

– Ну ничего себе! – ахнул вирусолог, разглядев наконец во всех подробностях «интересный экземпляр». – Это… кто?!

– Человек… – с сомнением в голосе снова предположил Хайден. – То есть был человек…

– А рога у него откуда – жена регулярно изменяла? – Аркаша почесал в затылке. – И нижние конечности какие-то нестандартные… На руках всего четыре пальца… и тоже, я тебе хочу сказать, более чем подозрительные!

В душе медика боролись страх и жажда познания. Непростой скелетон-то, ох непростой! Его бы в институтскую лабораторию, да на косточки разобрать, да исследовать хорошенько… такая находка! На диссертацию потянет как пить дать! Это с одной стороны. А с другой – что это такое вообще?! И откуда оно тут взялось?

– Надеюсь, его живых собратьев мы здесь не встретим, – сказал барон, со смесью отвращения и легкой тревоги разглядывая останки странного существа.

Аркадий присел на корточки и поскреб желтоватый череп ногтем.

– Судя по состоянию костей, этот экспонат уже лет пять как помер… Хм! – Медик пошарил в кармане шорт и извлек лупу. Наклонился поближе к скелету и пробормотал: – А помер быстро и особенно не мучаясь.

– С чего вы это взяли? – Хайден тоже склонился над находкой, но сколько ни таращил глаза, так ничего и не увидел.

– Да вот! – Аркадий ткнул пальцем туда, где у существа когда-то было горло. – Видишь? Позвонки в мясо раздроблены! Такое впечатление, что бедняге одним махом шею перерубили… или перекусили?! Одновременно с правой ключицей! Чтоб меня от желтухи аспирином лечили! Это ж какие должны быть челюсти? Хайден, ты такое когда-нибудь видел?

– Нет… – Барон нахмурился и отрывисто бросил: – Барбуз, ко мне!

– А? – Людоед, гревший руки у огня, поднялся и подошел.

– Хищников, говоришь, у вас здесь нет? – прищурил глаза барон.

– Нет… Ой, что это?!

– У тебя узнать надеялись! – Ильин задумчиво пересчитывал у скелета ребра. Затем вдруг взял костистую ладонь за запястье и поднес поближе к глазам. – Опа! Это что-то новенькое! Хрящи целые! Но костям-то сто лет в обед… Чего трясешься, Барбуз? Ты ж его пробовал. Есть можешь, а смотреть боишься, что ли?

– Я не это пробовал! – Великан отступил на шаг. – Это же не человек! Я обычные косточки грыз, которые за той скамейкой…

– Аркадий…

– Да я уже понял. Этого мы из-под сундука достали. Значит, там он не один.

– Да, – подтвердил людоед. – Много. Штук восемь – десять, только они все несъедобные. Хотите, принесу?

– Не надо, – остановил его барон и посмотрел на Аркашу. – Я думаю, ваше недавнее предложение о ночевке в лесу, сэр, не было лишено здравого смысла. Может быть, нам стоит…

За окном вспыхнул белый отсвет молнии. Дождевые капли с ожесточением забарабанили по старым бревнам усадьбы.

– Гроза, – доложил Барбуз, на секунду высунувшийся наружу и тут же промокший до нитки. – Дождь с градом пошел… Мы что, отсюда уходим? Но там же холодно!

Молодые люди помолчали, переводя взгляд со скелета на шуршащую темень за окном и обратно. Аркадий сунул лупу в карман и встал:

– Ладно, парни, черт с ней, с этой ветошью! В конце концов она… в смысле – оно уже свое отбегало. Предлагаю зарыть его на фиг и немного поспать… Барбуз, а ты что укладываешься?! Это к тебе не относится!

– Почему?!

– Потому что отдыхать будем мы с сэром Хайденом! А ты как провинившийся на стреме встанешь… Хайд, спокуха, я все продумал! Чего лошадка в сенях одна мерзнуть будет? Тут места полно, пускай у входа постоит, заодно и за этим красавчиком присмотрит, чтоб не сбежал втихаря!

– Да куда я пойду – в такой-то дождь?!

– А кто тебя знает? – пожал плечами медик, устраиваясь возле камина прямо на полу. – И вообще хватит пререкаться… Пойди закопай эти рогатые ошметки во дворе и – заступай! Давай-давай, нечего кукситься, а то я Хайда попрошу коня не привязывать…

Людоед поплелся выполнять указания. Вернулся сердитый и мокрый, отрыл в груде старой мебели колченогий стул, придвинул его к стене, подальше от уже привязанной за повод к косяку лошади, и уселся, бормоча себе под нос:

– Это нечестно… Сами-то спать… Вы, люди, все такие! Разве что вкусные, а так – одни от вас неприятности…

Вполуха слушая эти полные обиды излияния, Хайден по примеру Аркадия улегся на скрипучие доски, положив рядом меч. Мертвых бояться нечего, а вот наличие под боком оголодавшего людоеда к спокойному отдыху никак не располагает. Даже если принять во внимание бдительного боевого коня… Барон покосился на спящего сном праведника вирусолога, зевнул и закрыл глаза.

Ему приснился снег. Невысокие сугробы рыхлого белого снега, в котором вязли копыта лошади. От свежего и еще влажного воздуха только что наступившей зимы при каждом вдохе покалывало легкие. Замок и погребенный под пушистым снежным покрывалом лес остались позади.

Отфыркиваясь, его конь ступил на лед замерзшей реки. Осторожно переставляя тяжелые копыта, двинулся на другой берег.

– Сэр Хайден! – Звонкий от волнения женский голос разрушил ночную тишь. – Куда вы?!

Конь дернул ушами и оступился. Барон недовольно обернулся назад.

– Постойте! Лед еще тонкий!

– Леди Айлин, – Хайден заметил показавшуюся из-за деревьев тоненькую фигурку девушки, – возвращайтесь в замок. Нечего вам здесь делать.

– Но я… ведь вы…

Голос Айлин потонул в зловещем треске ломающегося льда. Конь испуганно захрапел и рванулся вперед, подальше от разрезающей застывшую воду черной трещины… Поздно – река вспучилась ледяными осколками, и всадник вместе с лошадью ушел вниз.

– Хайден!

Как холодно. Только наружу никак не выплыть, тяжелый доспех тянет на дно, и онемевшее от мгновенного погружения в ледяную воду тело не слушается… Он забарахтался в воде, одной рукой держась за гриву коня, а второй пытаясь уцепиться за край уходящей из-под пальцев льдины. Вместо нее рука наткнулась на что-то другое. Не такое твердое. Это что-то задергалось и потянуло вверх, но стальные латы были тяжелее…

– Хайден…

Тихий шепот звал откуда-то сверху. Вода стала теплее. Надо собрать все силы и…

– Ха-айден… – Голос был знаком. Айлин?

– Хайден, да проснись же ты, спящая красавица! – К раздраженному шепоту добавился ощутимый пинок в спину.

Барон, еще толком не очнувшись ото сна, приподнялся:

– Что? Ах, это вы, сэр Аркадий! Спасибо, что разбудили, такое снилось…

– Потом расскажешь! – торопливо зашептал вирусолог. Его глаза в свете затухающего огня тревожно блестели. – Тихо… Там снаружи что-то не то! Лошадь твоя уже почти весь повод сгрызла…

– А Барбуз? – Хайден стиснул в пальцах рукоять меча и прислушался. Гроза все еще бушевала, гремя градинами по прохудившейся крыше, но теперь к громовым раскатам примешивались еще какие-то звуки. И звуки весьма странные…

– «Барбуз»… Дрыхнет, гад! Из него часовой – как из меня пластический хирург! Если бы коняшка не заржала, так бы все и спали… О! Слышишь?! Опять начинается!

Со двора донеслось чавканье грязи и скрежет, будто по земле прошлись ржавой бороной.

– Там кто-то есть. – Барон весь подобрался и кинул быстрый взгляд на дверь залы. Конь, с пеной на губах, пятился от дверного проема. Людоед на стуле, привалившись спиной к стене, действительно дрых самым бессовестным образом… – За мной, – велел Хайден, по-пластунски продвигаясь в сторону окна.

Аркадий пополз следом, про себя поминая беспечного великана тихим незлым словом. К скрежету снаружи добавилось глухое рычание и натужный хрип… Барон, успешно добравшись до стены, резво поднялся на ноги и, прижавшись спиной к плесневелым бревнам, осторожно выглянул в окно.

– Видишь что-нибудь? – Аркаша встал рядом.

– Вижу, – севшим голосом ответил Хайден. – Лучше бы я такого никогда не видел! Храни нас Пресвятая Дева, ну и мерзость!

– Где? – Ильин с опаской высунул нос под дождь и тут же шарахнулся обратно. – Господи, что это?!

– Мне так кажется, – задумчиво проговорил барон, – что это – те самые «давно высохшие косточки», которые Барбуз по вашей просьбе зарыл в землю… А еще мне кажется…

– …что нам – хана! – пробормотал вирусолог, стеклянными глазами пялясь в темный оконный проем и чувствуя близкую кончину от помутнения рассудка.

Посреди двора, в комьях размокшей глины, копошилось нечто до того отвратительное, что описать это словами не поворачивался язык… Поблескивающие в неровных вспышках молний острые кончики мокрых загнутых рогов; мерцающие желтоватым светом пустые глазницы тяжелого черепа, на глазах обрастающего кожей; мосластые кости, стремительно покрывающиеся неровными ошметками плоти; длинные черные когти на четырехпалых лапах… Страшилище немыслимое! Вот тебе и «столетний скелет»!

– Наверное, надо было закопать поглубже, – заметил барон и кивнул в сторону коня. – Аркадий, отвяжите его. Может так случиться, что нам придется уносить отсюда ноги.

– И я бы посоветовал сделать это как можно скорее! – Ильин трясущимися руками распутал узлы на поводе и, с трудом удерживая на месте рвущуюся лошадь, добавил: – А закапывать эту пакость, по-моему, бесполезно – у нее грабли почище экскаваторных…

Снаружи донесся берущий за душу рев. Существо встало на ноги, повернуло голову в сторону дома, принюхалось… и взвыло так, как не снилось и собаке Баскервилей! Конь захрапел и поднялся на дыбы. Болтающийся у него на шее медик, который до этого момента искренне считал самым жутким звуком кошачьи вопли по весне, воскликнул:

– Хайд! Линяем отсюда, пока живы! Что ты там застрял?!

– Не получится, сэр Аркадий, – покачал головой барон. – Отойдите от двери.

– Зачем?!

– Отойдите. – Голос Хайдена был абсолютно спокоен, но от Ильина не укрылось напряжение, сковавшее замершую у окна фигуру.

Врач попятился к центру залы, таща за собой взбрыкивающую лошадь.

– Оно… идет сюда?!

– Нет. ОНО сейчас стоит под окном и смотрит прямо мне в лицо.

– Так, значит, выход свободен?

– Нет. Вы еще не поняли, сэр? Оно не одно. Их тут – много…

Как будто в подтверждение его слов с обратной стороны дома донесся ответный вой. Что-то тяжелое с грохотом ударило в стену. Рука Аркадия самопроизвольно потянулась к подвешенному за пояс шорт тесаку людоедки (из пещеры прихватил, на всякий пожарный).

– Разбудите Барбуза, – сказал Хайден. – Мы тут вдвоем не справимся.

– От него, я так думаю, тоже толку немного будет, – возразил Ильин. – Ну в самом крайнем случае наружу выкинем, а пока они его поймают, пока прожуют – глядишь, мы и смотаться успеем… Держи коня!

Вирусолог сунул поводья в руки барону и, на цыпочках подкравшись к безмятежно похрапывающему людоеду, хорошенько шлепнул его ладонью по макушке.

– А?! – подпрыгнул тот, озираясь и протирая заспанные глаза.

– Бэ! – гаркнул медик. – Проверка революционной бдительности! Это так ты нас охраняешь?!

– Да я только на секундочку глаза прикрыл… я не спал!

– Ага, это ты просто моргаешь медленно? Вставай! Тут вроде как серьезная переделка намечается.

– А что случилось?

– Помнишь тот скелетон рогатый? Который ты похоронил по-христиански?

– Ну да…

– Раскопался и хочет тебе за это большое спасибо сказать! Что, не веришь? Выйди на крылечко, сам посмотри!

Людоед так и сделал…

Хайден неодобрительно покачал головой:

– Недоверчивый… Сэр, почему вы его не остановили?

– Ну, во-первых, заслужил – не спи на посту! – Аркаша снял с пояса тесак и, поигрывая им, как заправский коммандос, ухмыльнулся до ушей. – А во-вторых… – Он поднял с пола волшебный мешок и прижал его к уху. – Уважаемая, вы там не спите? Нет? Тогда позвольте спросить: вы сколько лет замужем? Тридцать четыре года?! Хайд, можешь за нашего приятеля не волноваться – если он такое выдержал, то его голыми руками не возьмешь!

– А-А-А-А!!!

– Но нервы, конечно, ему подлечить не помешало бы, да…

Барбуза внесло обратно вместе с дверью. Судя по перекошенному до неузнаваемости лицу каннибала, причин сомневаться в словах вирусолога у него теперь точно не осталось.

– Убедился? – спросил Ильин. Великан кивнул – говорить он не мог. – Тогда вставай, целее будешь… И прекрати орать! Аж уши режет…

– Они там… это… у-у-у! Такие страшные-э!

– Да ты, в сущности, тоже не Марлон Брандо… – Врач помог великану подняться. – Сколько штук, сосчитать не успел?

– Один с рогами, – наморщил лоб Барбуз, – двое – с крыльями, они на крыше сидели… И еще одно, такое волосатое, словно медведь, оно сейчас крыльцо доламывает…

– Значит, не пять, а четыре, – вскользь заметил барон, не сводя глаз с дверного проема, – хорошо.

– Хорошо? – переспросил Аркадий, не веря своим ушам. – Ты что у нас, супермен? Чего ж тут хорошего – со всех сторон фашисты обложили, прут, как лоси на водопой, спать мешают и вообще, кажется, на мордобитие настроились, а у тебя все хорошо!

– Их могло быть больше.

– Нам и этого хватит по самое прости господи…

В дверях показалась здоровенная мохнатая фигура с традиционно горящими глазами. На первый взгляд она напоминала не очень удачный гибрид медведя и гориллы, только почему-то с волчьей мордой… Существо свирепо хрюкнуло и, пригнувшись, шагнуло в залу, оставляя на деревянном полу глубокие царапины от десятисантиметровых когтей. Медик сжал в ладонях рукоятку тесака и расправил плечи. Дрался он в последний раз где-то с гол назад, еще будучи студентом, но навыки пока не растерял… Чудовище облизнулось и, щелкая зубами, ринулось вперед. Зашуганный людоед шарахнулся в сторону, забился в угол и прикинулся веником. Одного взгляда на его физиономию хватало, чтобы понять – помощи от него сейчас не жди… Аркаша поплевал на ладошки и с решительным: «Надо же когда-то начинать!» – храбро замахнулся тесаком. Попал по волосатой лапе, едва не оглох от рева и схлопотал от обидевшегося монстра в ухо.

– Ах, ты так? – поднимаясь с пола, сквозь зубы прошипел медик, который, несмотря на профессию, излишним либерализмом не отличался, а уж когда бьют… – Драться, да? Да я тебя…

От второго ответного удара он улетел аж к подножию хлипкой лестницы. Полежал среди обломков гнилых ступенек, глядя в темный потолок, задумчиво ощупал себя со всех сторон на предмет переломов и медленно поднялся. Чудовище удивленно рыкнуло…

– А вот это ты уже зря, – с чувством выговорил вирусолог, размял плечи и решительно взялся за «ножичек». В его глазах отсвечивали огни первобытных костров. – Ты что думаешь, я только микроскоп в руках держать умею? Хайд, отойди в сторонку, я сейчас этому косолапому популярно объясню, что почем!!

– Как вам будет угодно, сэр, – усмехнулся в бороду барон и повернулся к окну.

Надо сказать, вовремя повернулся – с улицы донеслось хлопанье крыльев, и на подоконник, зловеще клекоча, приземлилось еще одно чудо-юдо. Зыркнуло на длинный меч круглыми совиными глазами и зашипело, высовывая узкий треугольный язык. На крючковатом клюве блестели дождевые капли. Размерами страшилище было почти с самого Хайдена… Последний прикинул свои скромные возможности, размашисто перекрестился и стремительным ударом клинка сбил крылатое исчадие с ног. Или с лап… Оно завыло и, распоров когтями доски подоконника, вывалилось наружу. Впрочем, радоваться этому было рано – на смену злобной «птичке» тотчас же подоспела вторая такая же. Один в один, разве что размах крыльев побольше да морда злее… Конкретно эта особь оказалась то ли умнее, то ли опытнее и лезть на рожон, фигуряя по подоконнику, не стала. Вместо этого она, ухнув, завернула в воздухе перед окошком мертвую петлю, снесла косо болтающуюся оконную ставню и, сбив с ног Хайдена, прорвалась внутрь.


  • Страницы:
    1, 2, 3, 4, 5, 6, 7, 8, 9, 10, 11, 12, 13, 14, 15, 16, 17, 18, 19, 20