Изгой (Избранники - 2)

      Шесть дней бесконечной езды... Пять ночей, проведенных под открытым небом или среди обугленных развалин, защищавших разве что от ветра... Гоблины не боялись холода. Многие из них спали прямо на мерзлой земле. Питались они по преимуществу копченым мясом. Инос боялась не выдержать этой гонки, и тогда ее дети останутся одни посреди этого ада.
      Вечером шестого дня, когда отряд Глазоеда перешел через очередной хребет, они увидели внизу широкую долину, залитую морем огней. Инос заметила вдали огромные каменные арки - это был знаменитый акведук Крибура. Крибур находился много восточнее Кинвэйла, дорога до него занимала целых три недели.
      Они стали спускаться в долину. Отовсюду слышались хриплые голоса гоблинов, рев скота, крик истязаемых жертв. Размеры воинства ошеломили Инос. Она представляла себе, сколько места занимает обычный легион, варвары же селились куда плотнее импов. Обычный легион состоял из пяти тысяч воинов, здесь таких легионов уместилось бы шесть или семь.
      Их появление не осталось незамеченным - возле дороги замигали новые огоньки.
      - Шатры! - восхитилась Кейди. - Мам, смотри - шатры!
      - Странное дело, - удивилась Инос. - Никогда не слышала, чтобы гоблины жили в шатрах.
      - Они в них и не живут, - заметил Гэт. Изумившись еще сильнее. Инос посмотрела в лицо сыну.
      - Что-то я тебя не понимаю...
      - Это дварфы, мама. Они объединили свои силы.
      - О Боги! - пробормотала Инос.
      Да, теперь Империю могли спасти только .Боги.
      4
      Инос пару раз виделась с Птицей Смерти во время Лесных Встреч, однако во время них он надевал на себя оленьи шкуры, из-под которых виднелись разве что его исполненные подозрения глаза. Помнила она и ту давнюю кинвэйлскую ночь, когда он прощался с Рэпом. Гоблин отправился навстречу своей судьбе, сама же она тем же вечером отбыла в Краснегар с тем, чтобы занять королевский трон. Она помнила гоблина зеленым, неуверенным в себе юнцом. Теперь она стала беженкой, он - завоевателем.
      Высший свет остановился в выгоревшем дотла амбаре, от которого остались только каменные стены. Возле короля толпились какие-то люди. Внутри пылал огромный костер. По черным закопченным стенам плясали странные тени. Искры взметались до небес. Он сидел на земле, скрестив ноги, на нем была лишь кожаная набедренная повязка. Широкий массивный торс и могучие конечности отливали в мерцающем свете костра темной зеленью. Нижнюю часть лица скрывали необычайно густые для гоблина усы и борода, верхняя часть была сплошь покрыта татуировкой. Глаза Птицы Смерти зловеще поблескивали. Черная коса, перекинутая через левое плечо, доходила ему до пояса.
      Рядом с ним возле костра сидело еще четверо гоблинов и пятеро дварфов. На серолицых седобородых дварфах были стальные кольчуги и островерхие конические шлемы. Вообще дварфы заметно ниже гоблинов, однако сейчас, когда те и другие сидели рядом, создавалось обратное впечатление. И плечи у дварфов казались более широкими, но не настолько, чтобы они могли сравняться с Птицей Смерти.
      Инос стояла в дверях вместе с другими просителями, пытаясь изобразить на лице вельможный гнев. Ведь она была не кем-нибудь, но самой настоящей королевой! Королю следовало принять ее в первую очередь. Впрочем, сейчас она находилась не во дворце императора, и гнев вряд ли мог помочь ей. Изнуренная долгим путешествием и выпавшими на их долю испытаниями, она еле держалась на ногах. Помимо прочего, она давно не мылась и не причесывалась, так что признать в ней королеву было весьма непросто. Стоявшие неподалеку натертые жиром гоблины страшно смердили. Инос поддерживало разве что присутствие Кейди и Гэта. Дети нуждались в ней!
      В полевых условиях союзники встречались впервые, их командирам нужно было о многом поговорить. На страже стояли два советника, гоблин и дварф, постоянно спорившие о том, кого и в какой очередности следует пропускать вовнутрь. Когда обнаружилось, что оба очередных просителя дварфы, гоблину было дозволено пригласить к костру Кровавого Клюва.
      Он гордо прошествовал вперед, опустился на колени перед своим отцом и приветствовал его земным поклоном.
      Птица Смерти испытующе глянул на сына и, повернувшись к сидевшему справа от него дварфу, что-то сказал. В ответ тот мрачно кивнул. Последовала церемония представления, однако Инос по-прежнему не различала слов - этому мешали варварское произношение, треск костра и шум, производимый расположившейся на отдых гигантской армией. Инос хотелось одного - заснуть и проснуться только через сто лет, как это происходило с заколдованными принцессами в книжках Кейди.
      Она посмотрела на стоявшего рядом сына. Его вид ей не понравился осунувшееся, обветренное лицо, лихорадочный блеск серых глаз. Ему нужно было лежать, он же всю эту неделю протрясся в седле.
      - Гэт! В чем дело? Гэт почему-то стал хмуриться. - Что? Они просто шутят... Они примут нас как надо...
      Инос вздохнула с облегчением.
      - Почему же ты тогда так встревожен?
      - В самом деле? - Гэт часто заморгал и изобразил на лице некое подобие улыбки. Такой юный и такой ранимый... - Потому что я не могу не тревожиться.
      Теперь нахмурилась и она.
      - Что это значит?
      - Не знаю. Я предвижу дурное...
      - Что?
      - Если бы я это знал...
      Вожди, сидевшие у костра, посмотрели в ее сторону. Судя по всему. Кровавый Клюв успел поделиться с ними новостями. Он поднялся на ноги и с довольной улыбкой отошел от костра. Понять, как относится к услышанному Птица Смерти, было невозможно, дварфы же принялись неуверенно пожимать плечами.
      - Иди!
      Инос буквально втолкнули в двери, при этом ни о каких формальных церемониях не было и речи. Она направилась к костру, слыша за собой шаги с трудом поспевавших за нею детей. Остановившись перед Птицей Смерти, она изобразила что-то вроде реверанса, решив, что вставать перед ним на колени она не будет.
      Глаза Птицы Смерти округлились, что говорило о крайнем его удивлении. Еще бы он не удивился! Если сейчас он промолчит...
      Король расхохотался и принялся довольно похлопывать себя по животу.
      - Королева Иносолан! Какая радость! Он говорил на языке импов. Остальные гоблины его не понимали, дварфам же этот язык был знаком.
      - Да, кузен, я тоже несказанно рада этой встрече. Ктэн довольно захихикал.
      - Видно, дела с древесиной у вас плохи... Вон ты где меня нашла!
      Никогда прежде ей не доводилось слышать гоблинских шуток. Да, Птица Смерти не походил на обычного гоблина. Он был умен, опытен и беспощаден. Его имя одно из самых кровавых имен за всю историю - вызывало ужас. Инос прекрасно понимала, что на шутку ей лучше ответить шуткой...
      - Если этой древесины хватит на то, чтобы сделать стул...
      Гоблин кивнул.
      - Длинный Зуб! - крикнул он, повернувшись к двери. - Принеси стул для вождя! - Он вновь перевел взгляд на Инос. - Это не Хаб, Иносолан. Пока не Хаб. Где Рэп?
      - Не знаю. Это - одна из тех вещей, которые мы должны обсудить.
      Гоблин хмыкнул и указал большим пальцем руки на предводителя союзников.
      - Генерал Каракс, сын Харгракса. Королева Краснегара Иносолан.
      Генерал нахмурился и, поднявшись на ноги, поклонился Инос. Это неожиданное проявление вежливости не могло не растрогать королеву.
      - Ваше величество... Она ответила реверансом.
      - Очень рада знакомству с вами, ваше превосходительство. Кузен, позвольте мне представить моего сына, принца Гэтмора, и мою дочь, принцессу Кейдолайн...
      Происходящее выглядело более чем абсурдно. Можно было подумать, что они действительно находятся где-нибудь в Хабе! Птица Смерти и дварфы, скорее всего, играли с нею, как кошка с мышкой, хотя до этих самых пор игра оставалась совершенно безобидной.
      Она решила продолжить ее, приветствуя полуголых гоблинов и одетых в кольчуги дварфов. Дварфы следовали примеру своего генерала, гоблины же ограничивались едва заметным кивком головы.
      После того как Инос был представлен последний вождь, к ней подбежал гоблин с бочонком в руках. Королева благодарно опустилась на него, жалея единственно о том, что она не может сесть подальше от костра.
      Гэт вздохнул и еле слышно шепнул ей на ухо:
      - Мам!
      - Подожди...
      Она хотела хоть немного прийти в себя. Птица Смерти обратился к Караксу, перейдя на гоблинский язык:
      - Хорошие друзья из Краснегара. Много торговли для гоблинов и дварфов.
      - Но почему ее величество решила прибыть сюда? - поинтересовался дварф, посмотрев в сторону Инос. - Она привела с собой армию?
      Гоблин, стоявший по левую сторону от царя, перевел слова дварфа на гоблинский язык.
      - Я не могу говорить об этом во всеуслышание, - сказала Инос.
      - У меня нет секретов от моих друзей из Двониша, - тут же отреагировал Птица Смерти.
      - Мама! - прошептал Гэт уже более настойчиво. Инос все так же не обращала на него внимания, бесстрастно глядя на обращенные к ней лица.
      - Ваше величество, я очень устала. Возможно, вы, его превосходительство и я сможем поговорить об этом утром? Если вы решите пригласить кого-то еще, я не стану возражать...
      - Утром мы выступаем! - рявкнул Птица Смерти, не дожидаясь, когда слова Инос будут переведены на его родной язык.
      - Мы можем сделать это еще до рассвета. Он на миг задумался.
      - Сегодня. После пира. - Он улыбнулся, оскалив свои огромные желтые клыки. - Генерал, вы не сможете предоставить даме шатер? Я полагаю, она не откажется и от ведерка воды. Все эти вырожденцы импы страсть как любят купаться.
      - Мы будем счастливы услужить ее величеству. Не успела Инос поблагодарить галантного генерала, как Птица Смерти заговорил вновь:
      - Сегодня у нас пир, Иносолан. Ты будешь на нем почетной гостьей. - Вновь блеснули его страшные клыки. - Развлечений там будет море.
      Переводчик улыбнулся. Дварфы скорчили недовольные гримасы. Инос внутренне содрогнулась. Когда находишься в Хабе, делай все так, как говорят тебе местные жители...
      - Я благодарю вас за приглашение на пир, ваше величество.
      Она была свидетельницей уже шести таких пиршеств и потому не сомневалась в том, что ей удастся пережить и седьмое.
      - Сына не забудь с собой прихватить! - Тон, которым была произнесена эта фраза, говорил о том, что аудиенция закончена.
      Инос - воплощенное достоинство - поднялась с бочонка, благодарно приняв помощь Кейди.
      - Как вам будет угодно, ваше величество. Я очень ценю ваше гостеприимство.
      Она направилась к двери, чувствуя, что ее пошатывает от усталости и полнейшего нервного истощения.
      Гэт был уже тут как тут.
      - Мам!
      - Да, мой хороший? В чем дело?
      Новости, о которых он так хотел поговорить с ней, наверняка были скверными.
      Люди, стоявшие в дверях, расступились перед ними. На землю опустилась ясная холодная ночь. Повсюду, насколько хватало глаз, они видели лагерные костры и шатры, гоблинов и дварфов. То и дело слышалось жалобное конское ржание.
      Возле них появился невысокий человечек.
      - Следуйте за мной, госпожа. Судя по голосу, это был дварф. Инос испытывала к этому народу все большую и большую симпатию.
      - Мама!
      - Я тебя внимательно слушаю.
      - Сегодня они снова будут истязать людей!
      - Думаю, да... - вздохнула Инос, стараясь не отстать от провожатого и не потерять его среди этих безумных толп, костров, шатров, лошадей. Несмотря на свой маленький рост, дварф шел так быстро, что за ним было не угнаться. - Мы не можем этому помешать, сынок... И еще... К таким вещам нам, согласись, не привыкать. Постарайся...
      - Но, мама! - перебил ее Гэт. - Сегодня я смог узнать одного из этих людей! Боже милосердный!
      - И кто же это?
      - Император! - пробормотал Гэт. Она схватила его за плечи и повернула к себе так, чтобы видеть его лицо.
      - Ты сошел с ума! Откуда тебе это известно? Мальчик готов был расплакаться на месте.
      - Это - тот самый человек, которого я видел на берегу! Император! Я в этом уверен, мама! Они хотят убить его!
      5
      Далеко к юго-востоку по Великому Западному тракту с бешеной скоростью скакал одинокий молодой человек. Он еле держался в седле от усталости, однако не только не сбавлял скорости, но, напротив, все пришпоривал и пришпоривал своего скакуна. Он находился в дороге уже несколько дней, все же путешествие могло занять и несколько недель.
      Вне всяких сомнений, имперские курьеры уже приближались к Хабу со своими страшными известиями, мирное же население знало о происходящем пока только понаслышке. Надвигавшееся бедствие было столь велико, что люди отказывались верить в его реальность. Соответственно, на здешних почтовых станциях человек все еще мог нанять лошадей, чего нельзя было сказать о северных землях.
      Сговор его больше не беспокоил, и он нисколько не интересовал волшебников. Возможно, те и продолжали следить за дорогами, но охотились они совсем не за ним.
      Это казалось смешным, но о том, что знал он, не ведали даже волшебники! Этого не знал никто! Как странно, что о смерти Шанди знал он один. Когда они пытались уйти от гоблинов, конь Шанди был убит. Улизнуть удалось только Ило. А он знал о том, что гоблины никогда не щадят мужчин.
      Теперь подлинным властителем Империи стал двухлетний ребенок.
      Ило ехал все дальше и дальше на юг. Стало заметно теплее. То тут, то там пробивалась нежная травка. В Дом Темного Тиса он должен был поспеть к той самой поре, когда начинают цвести нарциссы.
      Будет день окончен:
      ...О, если б знать заранее,
      Чем кончится сегодня наша битва!
      Но хорошо, что будет день окончен,
      Тогда конец узнаем...
      Шекспир. Юлий Цезарь, V, I