Коты-волшебники (№1) - Книга Лунной Ночи

Ее нет.

В голове Рхиоу звенел наивный голосок Арху: «Ты хочешь сказать, умереть насовсем? Как таракан или эххиф?»

Конечно, никогда не предполагаешь, что такое случится с кем-то из твоих эххифов, – безжалостно сказал Рхиоу внутренний голос. – Они еще молоды, в расцвете сил, их еще ждет долгая жизнь. Если только не случится чего-то неожиданного – сердечный приступ, удар, просто такси, слишком быстро заворачивающее за угол, потому что кто-то торопит водителя… Но, думаешь ты, впереди еще много времени, вполне можно успеть найти ответ на вопрос: куда уходят эххифы, умирая? Должно же где-то быть такое место, хоть у них и всего одна жизнь. Только где?

Йайх плакал горько, мучительно всхлипывая. Рхиоу продолжала смотреть на него, все еще оцепенелая, неспособная примириться с реальностью случившегося. Однако образ, который она видела, был реален, сомневаться в этом не приходилось. Йайх знал правду уже достаточно давно, чтобы и дальше отказываться ее принять. Рхиоу еще не была готова к тому же… но горькое понимание скоро придет.

Очень медленно она подползла к креслу, осторожно вскочила на него и уселась рядом с Йафхом, потом забралась к нему на колени.

– Ох… – простонал Йайх и крепко прижал к себе кошку. Теперь он плакал, уткнувшись лицом в ее шерсть. Образ в его мозгу был безжалостно отчетлив, а единственная мысль повторялась снова и снова: «Все, что мне от нее осталось… Все, что мне от нее осталось… Ох, Сьюзан! Ох, Сью!»

Рхиоу прижалась к Йайху и не шевелилась, хотя ее мех становился все мокрее, а стиснувшие ее руки Йайха причиняли боль. В душе она тоже стонала.

Если бы только я могла сказать тебе, как скорблю! Если бы мне было позволено поговорить с тобой, хотя бы в этот раз! Но даже теперь… Даже теперь…

Падая в пропасть безмолвной скорби, Рхиоу съежилась в руках у Йайха; прося у Вечных Сил недоступной кошкам способности плакать.

ГЛАВА 10

Через несколько часов, ранним утром явились друзья Йайха, такие же печальные, как и он, и увели его, чтобы «заняться приготовлениями». Они приготовили для Рхиоу вдоволь пищи и воды, гладили ее и говорили банальности: «Вы только на нее посмотрите – она знает, что что-то случилось». Рхиоу была с ними вежлива и нежно попрощалась с Йайхом, хотя даже смотреть на него ей было тяжело. Это заставило ее испытывать угрызения совести, тем более что ей не раз приходила непрошеная мысль: «Почему она, а не ты?» Рхиоу каждый раз чуть не выскакивала из шкурки от отвращения к себе.

Когда все ушли, боль не утихла, а стала сильнее. Тишина, пустая квартира… где никогда больше не появится Хуха. На сердце Рхиоу лежала свинцовая тяжесть. В пустоте, которую никогда больше не заполнит то безмолвное мурлыканье, которым отвечала своей кошке Хуха, отдавалось лишь эхо прошлого.

Рхиоу сидела, съежившись в лучах утреннего солнца, и смотрела в пол, как раньше это делал Йайх.

Это не совпадение, – наконец пришла ей мысль.

Невозможно, чтобы подобное оказалось случайностью. Одинокая Сила прекрасно знала, когда ей будет нанесен удар, и на этот раз она ударила первой. Превентивная мера должна была сделать Рхиоу бесполезной для той работы, которая ее ожидала.

И кто возразит хоть слово?– думала Рхиоу. – Я лишилась великой любви всей моей жизни, моя хозяйка мертва. Никто не может ожидать, что в таких обстоятельствах я буду выполнять свои обязанности. Да и Сааш – прекрасная специалистка. Они отлично обойдутся и без меня. Кто-нибудь из команды с Пенсильванского вокзала…

В уме Рхиоу мелькали всякие уважительные причины. Она равнодушно обдумывала их, выбирая самую подходящую.

Просто смешно!

Эти слова мог бы произнести старый Ффайрх, только голос принадлежал Рхиоу.

Ты слишком хорошо меня обучил, ворчливый старик, – с горечью подумала Рхиоу. – Я теперь даже собственным умом не распоряжаюсь: только и слышу, как ты меня отчитываешь и командуешь мною.

Дело было в том, что, жив Ффайрх или мертв, советы его оставались правильными. Рхиоу не могла отказаться от своей работы, как бы того ни хотела. А подумав хорошенько, она поняла, что и не хочет. Если она останется сидеть здесь, ничего не делая, перед ее умственным взором постоянно будет холодный кафель, холодный стальной стол, Хуха…

Рхиоу зажмурилась и застонала.

Ох, Вечные Силы, разве я плохо вам служила? Неужели вы не можете оказать мне одну-единственную милость – сделать так, чтобы ничего не случилось? Я что угодно ради этого сделаю!

– Рхиоу!

– Сааш… – неохотно откликнулась Рхиоу.

– Рхи, ты где? Все еще дома? Ты нам нужна здесь. – Сааш умолкла, уловив настроение подруги. – Рхи! Что, во имя Вечных Сил, с тобой случилось?

– Моя хозяйка погибла, – ответила Рхиоу.

Сааш была настолько поражена, что несколько секунд молчала. Наконец она прошептала:

– Ох, Рхи… Как это случилось?

– Уличное происшествие, вчера вечером… Ее сбило такси, когда она переходила улицу.

Сааш помолчала.

– Рхиоу, я так тебе сочувствую…

– Я знаю.

Последовало долгое молчание.

– Очень, очень сочувствую. Но, Рхи, мы и в самом деле в тебе нуждаемся. О тебе спрашивал Том.

– Сейчас приду, – после мгновенного колебания ответила Рхиоу… хотя ей показалось, что выговаривала она эти слова целый час. – Подождите немного.

– Хорошо.

Сааш покинула разум Рхиоу, осторожно, почти на цыпочках. Рхиоу захотелось зарычать.

Вот что теперь тебя ждет, – сказала она себе. – Многие месяцы друзья будут с тобой обращаться так, словно ты – одна сплошная открытая рана… если, конечно, все мы останемся в живых.

Может быть, умереть было бы легче.

От такой мысли Рхиоу поморщилась.

Она заставила себя подняться, потянуться, умыться, потом подошла к своей мисочке.

Йайх оставил ей тот самый кошачий корм из тунца, о котором Хуха была такого высокого мнения…

Рхиоу повернулась и выбежала в дверь.

Все члены команды Рхиоу встретились на Гранд-Сентрал, в кафе на втором этаже, там, где Рхиоу несколько дней… или сто лет назад?.. смотрела, как Харл пьет свой капуччино. Том тоже был здесь, вместе с несколькими своими помощниками: двумя молодыми самочками и самцом-эххифом немного постарше. Все они пили кофе, чтобы не привлекать к себе внимание официантов. Судя по их виду, за последние часы кофе они пили слишком часто… Рхиоу и ее команда, сделав «шаг вбок», расселись рядом на перилах.

– Заплаты не приживаются, – говорил Том. – Нам удается удерживать их на месте только силой, одним напряжением воли. Это длилось всю ночь и все утро; продолжать так до бесконечности мы не можем. Такое впечатление, что природа магии изменилась – изменилась изнутри.

– Мы столкнулись с чем-то подобным еще в начале недели, верно? – сказал Урруах. – Тот несостоявшийся сдвиг времени в Тихом океане… Даже это было достаточно странно. А уж теперь! Неудача с такой простой вещью, как заплата из конгруэнтного времени! Если заплаты и в самом деле не приживутся, начнутся нешуточные неприятности. Мы окажемся в Нью-Йорке, где две или три тысячи человек были ранены или погибли на Гранд-Сентрал и на Овечьей лужайке и где динозавр сожрал Лучано Паваротти!

– Этого мы не можем допустить, – прошептала Сааш.

– Только это был не динозавр, – пробормотал Арху.

Все удивленно посмотрели на него.

– Ну как же, – осклабился Урруах, заметив нотку неуверенности в голосе котенка, но тут Рхиоу вмешалась, пробудившись от апатии:

– Нет, дай ему объяснить. Ты, Арху, что-то говорил об этом вчера… Что-то насчет всех этих чудовищ, тираннозавров, которые все – один и тот же…

– Так и есть, – решительно сказал Арху. – В их головах все в точности одинаковое. Они не такие, как остальные ящеры, – те все разные. Большие твари все являются кем-то еще, кому безразлично, что их убивают. Смерть его не берет.

Все молчали, обдумывая слова Арху.

– Иммунитет к смерти, – пробормотала Сааш. – Ловкий трюк!

– Заняться изучением которого было бы весьма интересно, – ответил Том. – Однако это лишь симптом, а не сама проблема. Магия в этом мире изменилась. Изменение нужно по меньшей мере остановить, а лучше бы обратить вспять. Ведь то, что может изменить магию, может изменить и многое другое – например, науку, а этого современный мир не перенесет. К тому же изменение может распространиться с нашей планеты на другие части галактики, на другие галактики и даже на другие вселенные.

Такого, бесспорно, нельзя было допустить… хотя все происходящее казалось Рхиоу далеким и несущественным по сравнению с раздирающей ее болью.

– Значит, мы произведем еще одну разведку, – сказала она, – на этот раз гораздо более глубокую. До самых корней.

Том кивнул.

– Мы соберем отряд, который отправится следом за вами. Но нам нужно точно знать, какие опасности нас ожидают, чтобы вооружиться соответственно, потому что отправить вторую экспедицию, если первая потерпит неудачу, нам уже не удастся. Как только мы получим от вас сведения о том, что требуется для успеха дела, мы выступим немедленно.

– Хорошо, – сказала Рхиоу. – Мы сообщим, как только будем готовы.

Ее команда покинула кафе; Арху шел последним. Рхиоу прошла в зал ожидания, где все было тихо и спокойно; никто из эххифов не бродил среди скелетов, которые стояли на своих местах, как это было сутки назад, сухие, кажущиеся безжизненными.

Рхиоу уселась в уголке и стала смотреть на скелеты. Остальные расположились вокруг; только Арху сел на некотором расстоянии, настороженно глядя на старших магов.

– Что теперь? – спросила Сааш.

– Дождемся, когда ворота начнут работать, потом отправимся. Как вы на это смотрите?

Последовало долгое молчание.

– Я перепугана до смерти, – просто сказала Сааш. – Ты знаешь почему. Но я не вижу, что еще тут можно сделать.

Рхиоу согласно взмахнула хвостом.

– А ты, Урруах?

– Ты же знаешь: я всегда готов следовать за тобой куда угодно.

Рхиоу улыбнулась коту. Он мог быть излишне темпераментным и со странностями, когда дело касалось пения эххифов, но положиться на Урруаха можно было всегда.

– Арху?

Котенок поднял на Рхиоу глаза.

– Ну, я не уверен…

– Что-то ты слишком часто сомневаешься, – рявкнул Урруах. – Похоже, это твой особый талант. Не знаю, как другие, а я хотел бы, чтобы ты наконец начал вносить свою долю в добычу нашего прайда – использовал свой дар с толком. Если бы ты делал то, для чего он тебе дан, – смотрел вперед и предупреждал нас об обстоятельствах, которые могут отразиться на нашей работе, – ты мог бы увидеть, что грозит хозяйке Рхиоу, и несчастье можно было бы предотвратить.

– Ах так? – ощетинился Арху. – Только не ты главный в команде. Что ты собираешься делать, если я не задеру лапки кверху и не стану делать то, что ты мне велишь?

Урруах завыл и попятился, готовясь прыгнуть, шерсть его встала дыбом.

– Вот это, пожалуй. – Он прижал уши и медленно поднял лапу. – Жаль, не сообразил проучить тебя раньше!

Арху ответил ему таким же воинственным воплем; голоса котов делались все выше и выше…

– Перестаньте! – распорядилась Рхиоу. – Урруах, прекрати! Нельзя вызвать видение по заказу. – Однако сердилась она не столько на Урруаха, сколько на себя, тот просто высказал вслух то, о чем она все время думала. Еще одна мерзкая эгоистичная мысль, за которые она себя так презирала… Ведь можно же попросить у Тома кусочек конгруэнтного времени, использованного для заплат на Гранд-Сентрал и Овечьей лужайке, чтобы заменить тот момент, когда такси свернуло за угол…

Вечные Силы ничего и не заметят… – Рхиоу с отвращением поймала себя на недостойной мысли. Не говоря уже о том, что наложение любой заплаты в настоящий момент – дополнительный риск, очень может статься, что заплата не приживется, и тогда Хухе придется умирать дважды… Такие мысли – неподобающий памятник хозяйке, которая всегда не терпела эгоизма в людях.

Неужели за все годы, что я занимаюсь магией, я так ничему и не научилась? Стоит начать использовать свой дар для собственных нужд, как он иссякнет. Он не для того предназначен.

Однако одна вещь, использовать которую она имела полное право, в распоряжении Рхиоу была: ее гнев.

Одинокая Сила, Саррахх, убийца и разрушительница, – мы еще поговорим, ты и я.

– Он видит то, что должен, – продолжала Рхиоу. – Такова природа его дара. И Арху уже справляется с этим лучше, чем раньше, – со временем он научится видеть более полную картину.

Арху оставался в воинственной позе. Теперь он бросил на Рхиоу, пытавшуюся его защищать, не менее яростный взгляд, чем на Урруаха.

– С какой стати я должен о чем-то предупреждать? Я не просил этого дара, как вы его называете. Я его просто ненавижу! Никогда ничего хорошего я не видел! Только сражения в прошлом, смерть в настоящем, а в будущем… – Арху облизнул нос и отчаянно затряс головой. – Видения ничего мне не дают, только причиняют страдания. Если мне когда-нибудь случится встретиться с какой-нибудь из Вечных Сил, я запихну этот дар ей в глотку!

Шерсть Арху снова встала дыбом.

– Чтобы увидеть такое, я готова отдать вкусный обед после долгой голодовки, – спокойно сказала Сааш. – Только сейчас у нас другие проблемы. – Она вздохнула и принялась чесаться. – Нам предстоит отправиться на Нижнюю Сторону, как только ворота будут отремонтированы. Я отправляюсь. Урруах отправляется. Ты, Рхиоу…

Все посмотрели на нее.

– Я тоже. Мне не хочется ничего делать, кроме как забиться в укромный уголок, но я отдала одну жизнь из девяти за те заклинания, которые нам понадобятся, и будь я проклята, если позволю им пропасть даром. К тому же у меня счет к Одинокой Силе. Я сделаю все, что смогу, чтобы рассчитаться с нею. Прежде чем все кончится, я еще запущу когти ей в шкуру!

Сааш смотрела особенно озадаченно: ей еще никогда не приходилось слышать в голосе Рхиоу такой горечи, такой неприкрытой ненависти. Рхиоу было все равно: эмоции являлись ее оружием, и она собиралась использовать его в полной мере. Ярость была предпочтительнее душевной пустоты, которая грозила ее поглотить.

Арху пробормотал:

– Мне нужно выйти, извините. Живот схватило, знаете ли… – Он поднялся и выбежал из помещения.

Рхиоу фыркнула с презрительной насмешкой над смущением котенка. Урруах удивленно протянул:

– Это не в твоем обычном стиле, Рхи.

– Вся неделя была необычной, – ответила Рхиоу. – Нас втягивают во что-то… в какие-то большие перемены. Вечные Силы не сводят с нас глаз, и виноват в этом Арху.

– Вот с этим я согласен, – немедленно подхватил Урруах; однако голос его звучал не особенно уверенно, и посмотрел он на Рхиоу смущенно.

– Что за перемены, Рхи? – поинтересовалась Сааш.

– Не знаю. Но одно ясно: нас сделали оружием, и я не могу избавиться от ощущения, что Арху предначертано стать когтем той лапы, которая нанесет удар. Мы всего лишь подкрепление, та кость, к которой крепится коготь, его телохранители, как говорят эххифы. Мне кажется, что ему выпадет испытание такое суровое, что он не выживет… и такое важное, что ему нельзя позволить провалиться. Поэтому-то нас с ним и посылают.

– Прелестно, – сказал Урруах, глядя сузившимися глазами на дверь, в которую вышел Арху, – всю жизнь мечтал принести себя кому-нибудь в жертву.

– Не думаю, что мы окажемся просто жертвами, – медленно проговорила Рхиоу. – Полагаю, что и нам предначертано серьезное испытание. Ведь Одинокая Сила никогда еще не была так настойчива. – Она пристально посмотрела на Сааш и Урруаха. – Поэтому советую присматривать за вашими эххифами… Впрочем, им, наверное, ничего не грозит: у вас двоих нет с ними такой эмоциональной близости, как… как у меня с Хухой…

Рхиоу пришлось замолчать: достаточно оказалось произнести это имя, как воскресли все ощущения, все запахи, связанные с хозяйкой: тепло, безмолвное мурлыканье…

Остальные молча смотрели на Рхиоу; она съежилась, стараясь преодолеть острую боль. Это далось ей нелегко. Наконец Рхиоу подняла голову и спросила:

– Когда ворота будут готовы?

– Сегодня вечером. Наши любимые – рядом с путем 30, – ответила Сааш.

– Хорошо. Вооружитесь всеми заклинаниями, которые, на ваш взгляд, смогут пригодиться. Я заплатила за право получить любой излишек. – Она облизнула нос и сглотнула. – Когда-то Ффайрх добирался до корней – не до самого низа, конечно, в этом необходимости не было, – но он разведал по крайней мере часть пути и оставил мне указания. В то время я думала, что он просто одержим желанием рассказать перед смертью обо всем, что знает… Теперь я смотрю на вещи иначе.

Время, когда им предстояло отправиться на Нижнюю Сторону, приближалось. Рхиоу вернулась в квартиру, надеясь повидаться с Йайхом перед отправлением, но тот, по-видимому, не собирался возвращаться, и Рхиоу прекрасно понимала почему. Пустота и тишина квартиры, где никогда уже не появится Хуха, были для него так же невыносимы, как и для нее. Однако у Рхиоу ничего больше от хозяйки не осталось. Она села на софу, в любимый уголок Хухи, и взглянула на пачку бумаг, которые та оставила со словами «Может быть, больше никогда…»

Воспоминание причинило боль. Боль причиняли любые воспоминания – Хуха взяла Рхиоу еще котенком. Рхиоу очень привязалась к хозяйке и не представляла себе жизни без нее, пока не получила предложения изучать магию и пройти испытание; только обретя силу, она сделалась более независимой. Как и все молодые свежеиспеченные маги, Рхиоу стала очень активной, охотно бралась за поручения, даже если при этом приходилось покидать родную планету, много общалась с другими магами, занималась связанными с функционированием ворот исследованиями, уделяя особенно много внимания заклинанию, которое узнала во время испытания.

Даже не столько во время… Заклинание словно оказалось его неотъемлемой частью. Во время первого своего приобщения к магии Рхиоу обнаружила заклинание, точнее – его обрывки, где-то в глубине памяти. Какие-то не связанные между собой куски, словно оставленные там кем-то… Это пришлось как раз на самую трудную часть испытания, и Рхиоу совсем выбросила из головы все связанное с непонятным заклинанием; только много позже, вполне уверившись в собственной магической силе и наконец получив небольшую передышку, чтобы прийти в себя и оглядеться вокруг новыми глазами, она стала понемногу собирать головоломку, подбирая кисочки, как Хуха подбирала лоскутки для аппликации…

Эта мысль заставила Рхиоу поморщиться от боли. Однако сравнение оказалось удачным, да и не могла она уже прогнать образ Хухи, сидящей на софе в окружении странной формы кусочков ткани с пришпиленными к ним бумажками, выбирая из них нужный, а потом пришивая его на место, в то время как Рхиоу каталась среди лоскутков и подбрасывала их в воздух… Работа над заклинанием была очень сходна с этим, за исключением разбрасывания клочков.

Большинство магов умели оставлять в уме место для работы – такое место, где можно было оставить информацию или заклинание, чтобы дать им созреть или постепенно добавлять к ним что-нибудь. Слова Речи грудой лежали на дне памяти Рхиоу; некоторые из них светились от того, что часто привлекали внимание, другие, давно не употреблявшиеся, поблекли. Там же хранились длинные изящные графические арабески, шипение и выкрики, обрывки мыслей и образов. Иногда вы приходили и усаживались в полумраке или начинали перебирать запахи и ощущения, перегоняя их лапкой с места на место и прикидывая, нельзя ли из всего этого соорудить что-нибудь полезное. Вы брали какое-нибудь слово и носили его с собой, присматриваясь, нельзя ли присоединить его к другому, гадая, что получится при таком соединении… Иногда разрозненные слова вдруг образовывали фразу или, наоборот, заявляли о своей независимости и отказывались оставаться частью уже составленного текста. Разбитое заклинание очень долго оставалось в уме Рхиоу в таком состоянии – Рхиоу понятия не имела, чем оно пытается стать. Часть проблемы заключалась в том, что обрывки заклинания стремились принять невозможные формы, указывали путь, ведущий в тупик…

Требования, которое заклинание предъявляло к магической силе, когда Рхиоу удалось их определить, тоже оказались очень странными – ничтожно малыми, в то время как результат обещал быть таким, какого, скажем, можно было бы ожидать от источника, питающего ворота, – огромной опасной энергией, вырывающейся без предупреждения. Рхиоу даже стала гадать, не оказалось ли заклинание, попав к ней, каким-то образом перевернутым: все его характеристики шли вразрез с правилами магии. Каждое заклинание имело свою цену: чем мощнее заклинание, тем выше цена; магия так же подчинялась законам термодинамики и законам сохранения массы и энергии, как все остальное. Эти законы, особенно последний, Рхиоу в настоящий момент чувствовала всем телом: там, где была ее пятая жизнь, теперь зияла пустота…

Когда заклинание не желает принимать осмысленную форму, вы обычно оставляете его в покое и возвращаетесь к занятиям позднее. Так Рхиоу и поступала последние два года, не добившись заметного результата; теперь, глядя на куски и части заклинания – хотя они были и не такими мелкими и разрозненными, как раньше, – она по-прежнему ничего не могла в нем понять, кроме одного: заклинание обещало все что угодно почти даром – достаточно было сказать, чего ты хочешь. Не заклинание, а мечта незрелого котячьего ума – вроде уверенности в том, что поймать солнечный зайчик на полу вполне возможно.

Рхиоу вздохнула.

Я сама была такой, – подумала она, – живя здесь с хозяевами в уверенности, что солнечный зайчик у меня под лапой. Покой и счастье, полная, интересная жизнь – что могло все это разрушить?

Теперь я знаю.

Рхиоу вздохнула снова – ей все никак не удавалось успокоиться. Медленно двинулась она по широкой сумрачной равнине своей памяти, направляясь к тому месту, где хранились указания Ффайрха о дороге в глубины Горы.

Старый наставник обладал удивительно образным мышлением; немногие из Народа, мыслящего точно и ясно, могли с ним в этом сравниться. Диаграмма, которую он нарисовал для Рхиоу, со всеми поворотами в лабиринте пещер, казалась скорее созданной человеческим компьютером с хорошей графической программой. Всю трехмерную картинку пронизывали линии, обозначающие энергетические цепи, питающие соединяющие миры ворота; сейчас они поблекли: это отражало отключение энергии. На верхних уровнях цепи ветвились, каждая из них питала свой комплекс ворот. Чем глубже, тем теснее сходились энергетические потоки и в немыслимых глубинах, о которых Ффайрх знал, но куда сам никогда не спускался, все они сливались в мощный ствол. Насколько Рхиоу было известно, корни этого «дерева» уходили в самые нижние слои земной коры, а оттуда – к главному источнику энергии. – Белый карлик, – небрежно сказала как-то о нем Сааш, – или черная дыра, или квазар…

Рхиоу подозревала, что это было нечто вовсе не столь физической природы; впрочем, подобный источник энергии мог существовать, но лишь в сочетании с каким-то другим, находящемся в другом континууме, в иной вселенной. Так же думал и Ффайрх.

– Все это слишком далеко от меня, – говорила ему Рхиоу, когда старый кот заговаривал на подобные темы. Ффайрх, искоса взглянув на нее, как всегда делал в таких случаях, обычно ворчал:

– Заранее никогда не знаешь…

Рхиоу снова принялась разглядывать схему. Дорога к основной цепи, к стволу «дерева», проходила по длинной череде пещер, похожих на те, через которые они прошли в прошлый раз. Ффайрх говорил Рхиоу, что все они населены большим количеством ящеров.

В это нетрудно поверить, – подумала она, представив себе мириады динозавров, заполонивших сначала Гранд-Сентрал, а потом Овечью лужайку. Ффайрх не особенно распространялся о пережитом страхе, хотя и упомянул о постоянных нападениях, об угрозах ему самому и всему «миру под солнцем»; твари сулили смерть всем, кто осмелится явиться в их владения, обещали в один прекрасный день выйти на поверхность и отомстить всем существам, незаслуженно наслаждающимся солнечным светом…

Ффайрху еле удалось спастись. В те давние времена, когда он рассказывал Рхиоу о своих приключениях, она думала, что старый кот немного преувеличивает, чтобы избавить ее от соблазна частых посещений Нижней Стороны: ведь обладать огромным могучим телом так заманчиво. Теперь же Рхиоу знала, что Ффайрх ничуть не кривил душой.

Рхиоу когтем обвела маршрут, казавшийся ей наиболее коротким; теперь Сааш, Урруах и Арху, заглянув в ее память, смогут найти дорогу.

Только Вечные Силы знают, что мы там на самом деле обнаружим, – подумала Рхиоу, – тем более что и сами не знаем, что ищем. Какого-то мага, продавшегося злу… и намеренного уничтожить магию как таковую. – Эта мысль заставила Рхиоу поежиться: мощь их противника была огромной. – Хуже того: даже сами Вечные Силы могут не знать, кого мы повстречаем… а вдруг это окажется одна из них? Та, самая зловещая…

Рхиоу в последний раз окинула взглядом схему Ффайрха и двинулась обратно через рабочую зону, к месту своего обычного выхода. Теперь нужно все обсудить с остальными, показать им карту, заняться организационными вопросами. Ну а потом они отправятся на Нижнюю Сторону и узнают, что их там ждет…

Магия, не подчиняющаяся прежним законам… Заданный Сааш вопрос – «Что за перемены?» – не давал Рхиоу покоя. Этого она не знала. А еще Урруах что-то говорил о повторном испытании, которому иногда, хотя и очень редко, подвергаются некоторые маги… Шепчущая объяснила только, что испытание на самом деле не является повторным: первое задание почему-то может оказаться выполненным не полностью.

Неужели такое возможно? – думала Рхиоу. – Тогда с кем же из нас это происходит? Или со всеми вместе? – Она недовольно замахала хвостом. – Может быть, просто мы все, как единое целое, представляем собой оружие, специально выкованное для сражения с тем, что кроется в глубинах Нижней Стороны. Что ж, остается только выяснить, будет ли это оружие уничтожено вместе с угрозой…

Рхиоу остановилась и обвела взглядом пространство, усеянное словами Речи. Какая-то часть ее сознания жаждала просто повернуться спиной к предстоящему делу и сказать: «Я отказываюсь участвовать. Меня ведь не спросили». Но тут она мысленно услышала голос Арху: «Я не просил этого дара»…

Однако, дав клятву, он согласился… Так же как и все мы. Урруах говорит, что согласен участвовать. Бедная Сааш тоже, как ни боится… Если уж они готовы!..

Рхиоу зарычала, рассерженная собственным горячим желанием отказаться от работы.

– Это ведь ты, – сказала она Одинокой Силе. – Ты живешь на дне каждого сердца, живешь как неотъемлемая часть того сомнительного дара, что когда-то всучила моему народу. Ну так знай: со мной этот номер не пройдет, в особенности сегодня: я видела, что твой «дар» принес моей бедной Хухе. Может быть, мне придется плохо, может быть, я «умру насовсем, как таракан или эххиф», и все мои жизни угаснут, если я или кто-то другой из нас погибнет на Нижней Стороне, но ты не заставишь меня отказаться от схватки!

Коготь может сломаться. Ну и пусть! Сломается он, лишь вонзившись тебе в горло!

Я иду!

Вся команда снова собралась на Гранд-Сентрал, у пути 30. Сааш и Урруах вели себя сдержанно, а Арху, хоть ничего и не говорил, смотрел на Рхиоу так, словно она страдает какой-то редкой болезнью и он боится к ней приближаться, чтобы не заразиться. Рхиоу не могла заставить себя уделить внимание чувствам котенка; она просто подробно рассказала своим спутникам о том маршруте, который ждет их по прибытии на Нижнюю Сторону.

Том пришел проводить их; выглядел он еще более измученным, чем раньше. Беспокоило его многое: хотя ворота на пути 30 и были восстановлены, они светились более тускло, их гиперструны выглядели размытыми. Взгляд любого опытного мага сразу отмечал странности: вся конструкция казалась неустойчивой, границы и углы не были очерчены так резко, как им полагалось. Реальность, на которую оказалась наложена заплата, бурлила событиями последних суток и рвалась на свободу. Пока что заплата держалась – но Рхиоу ясно видела, что для этого требуются постоянные усилия.

– Сколько времени вы еще сможете удерживать ее на месте? – спросила она Тома.

Тот печально покачал головой.

– Можно только гадать. Поэтому чем скорее вы отправитесь, тем лучше.

Рхиоу взглянула на Сааш.

– Ворота выглядят странно. Насколько они надежны?

– Ну, надежны-то они достаточно, но я не рискнула бы делать предположения о том, сколько времени они таковыми останутся. Магия в целом странно себя ведет. Если мы не выясним на Нижней Стороне, в чем проблема, может случиться, что мы не успеем вернуться до того, как законы природы, на которых основано действие ворот, окончательно исчезнут или будут заменены новыми… если новые законы вообще возникнут.

– Ладно. – Рхиоу посмотрела на Урруаха; тот кивнул и присел на задние лапы перед воротами, готовый, если понадобится, влить в них свою силу. – Сааш, когда ты будешь готова?

– Через две минуты.

Рхиоу села, приготовившись ждать.

– Рхиоу… – Она обернулась и увидела стоящего рядом Арху. – Я вижу… – начал котенок и осекся.

– Что именно?

– Твою хозяйку. Я хочу сказать…

– Если ты хочешь сказать, что я сама навлекла на себя несчастье тем, что стала жить у эххифов, – оборвала его Рхиоу, – то не беспокойся. Это мне скажут очень многие.

– Нет, я совсем… – Арху умолк, только неуклюже прижался головой к голове Рхиоу, потом поспешно отошел и уселся рядом с Урруахом.

Рхиоу заметила, что Сааш пристально смотрит на Арху.

– Так это ты его подучила!

Сааш широко раскрыла глаза.

– Ничего подобного. Он просто смотрит, Рхиоу. Разве не это ты велела ему делать? – Сааш подошла к воротам, поднялась на задние лапы и запустила передние в переплетение струн.