Вавилон восставший

Наджент с раздражением отмахнулся от сказанного.

— Эта система сегодня явно дала сбой. Каковы последние данные по анализу надписи?

Уэлч поднял книгу, которую держал перед собой.

— Все очень грубо, и все предельно просто. — Он открыл книгу. — Мы предполагаем, что надпись имеет отношение к Библии, Новому Завету. «И» означает Евангелие от Иоанна; «3» — главу третью; «16» — стих шестнадцатый. Я цитирую: «Ибо так возлюбил Бог мир, что отдал Сына Своего единородного, дабы всякий верующий в Него не погиб, но имел жизнь вечную».

Наджент кивнул:

— М-да… это, наверное, самая известная цитата из всей Библии. Но кому понадобилось писать ее здесь и сейчас?

Уэлч извлек из кармана пищащий телефон.

— У нас есть некоторые соображения на сей счет, и, если это тот самый звонок, которого я ожидаю, мы, скорее всего, получим существенную помощь в наших поисках.

16

Мерфи все еще не отказался от попыток расшифровать надпись. Символы уже плавали у него перед глазами, ведь он так долго, почти не отрываясь, рассматривал эти клинописные значки. Мерфи вдруг почудилось, что они запульсировали в каком-то странном ритме, но тут же понял, что в его рабочем кабинете просто зазвонил телефон.

Он тряхнул головой, пытаясь немного прийти в себя, прежде чем взять трубку. Это была Лора, она звонила из дома.

— Мерфи, слава Богу, ты все еще в лаборатории.

— Очень приятно слышать такие слова от собственной жены в середине ночи.

— Сюда приходил агент ФБР и искал тебя.

— ФБР? Зачем он искал меня и притом в такое время?

— Он идет за тобой в лабораторию, Мерфи. Тебя хотят допросить.

Двадцать минут спустя агент ФБР Хэнк Бейнс уже сидел в рабочем кабинете Мерфи и держал в руках трубку его телефона, прижав ее к уху. Сам Мерфи расхаживал взад-вперед по комнате. Лора посоветовала Мерфи включить телевизор, стоявший в факультетском коридоре, и посмотреть трансляцию Би-эн-эн из ООН, что он и сделал. И теперь пребывал от увиденного в совершеннейшей растерянности, так же, впрочем, как и вся остальная Америка.

Агенту Бейнсу поступил приказ из Вашингтона немедленно выехать в Престон, разбудить профессора Мерфи и препроводить его для допроса. Допрос должен был вести не сам Бейнс. От агента требовалось только доставить Мерфи туда, откуда с ним по телефону смог бы беседовать Бертон Уэлч, глава нью-йоркского управления ФБР.

— Мистер Бейнс, это же совершенная бессмыслица. Какое отношение происходящее может иметь ко мне?

— Я полагаю, дело не в вас, сэр.

— А в ком же, позвольте вас спросить, дело, если вы примчались сюда?

— Я же уже вам сказал, профессор, что не собираюсь вас допрашивать.

— Тогда все еще более бессмысленно. Может быть, вы собираетесь пристрелить меня на месте, если я неверно отвечу на вопросы вашего начальника?

— Нью-Йорк, агент Бейнс прибыл на место, — произнес Бейнс в трубку. — Профессор Мерфи тоже здесь.

По кивку Бейнса Мерфи взял трубку другого аппарата, стоявшего на рабочем столе.

— Профессор Мерфи, с вами говорит Бертон Уэлч, старший агент ФБР, из ООН с места происшествия. Нашу беседу также слушает Ларе Наджент, руководитель службы безопасности ООН. Спасибо, что нашли время нам помочь.

Мерфи нахмурился и сказал в трубку:

— Джентльмены, признаюсь, я совершенно искренне не понимаю, чем могу быть вам полезен.

— Мистер Мерфи, мне крайне неловко беспокоить вас, но у нас здесь, в ООН, довольно запутанная ситуация.

— Я только что смотрел телевизор. Какое отношение к происходящему могу иметь я?

— Сэр, нам хорошо известны ваш огромный опыт и познания во всем, что связано с Библией.

— Пустые слова, агент Уэлч. Мне раньше не приходилось иметь дела с вашими ребятами, но я всегда считал, что сотрудники ФБР — прямые парни во всех значениях этого слова. Вы же прекрасно знаете, что в нашей стране есть десятки специалистов, которые во много раз лучше меня разбираются в Библии, и притом большинство из них проживает в Нью-Йорке, так что далеко вам ходить не надо, и незачем было вытаскивать агента Бейнса из теплой постели и заставлять его нянчиться тут со мной.

— Сэр, позвольте мне задать вам один вопрос: как вы истолковываете это сочетание — «И 3 16»?

— Уэлч, я специалист в библейской истории, а вовсе не в современных граффити.

— И все-таки попробуйте, мистер Мерфи. — Прежде чем ответить, Мерфи сделал глубокий вдох.

— Евангелие от Иоанна, глава третья, стих шестнадцатый. Это, как вам и без меня известно, по мнению многих христиан, самый важный стих во всей Библии.

— Потому что?..

— Потому что в нем сказано, что через веру в Сына Божьего Иисуса Христа мы обретем дар жизни вечной.

— Значит, вы полагаете, это дело рук какого-нибудь религиозного фанатика? — вмешался в разговор Наджент.

— Ого, джентльмены! Религиозного фанатика! Вы хотите сказать, что если перед вами цитата из Библии, значит, дело не обошлось без религиозного фанатика? Слово «фанатик», бесспорно, — точное определение, так как кто-то пошел на немыслимые усилия, чтобы написать все это на фасаде ООН. Однако существуют ведь миллионы людей — и я в том числе, — кто ежедневно вспоминает эти библейские слова и для кого словосочетание «религиозные фанатики» прозвучало бы как грубое и незаслуженное оскорбление.

— Послушайте, Мерфи. — Голос агента Уэлча изменился, внезапно сделавшись жестким и резким. — У меня нет времени обсуждать с вами семантические нюансы фразеологии. Вы должны признать, что в нашей стране существует множество маргинальных группировок евангельских христиан.

— Теперь я, кажется, понимаю. Вы связались со мной потому, что я оказался единственным специалистом по библейской истории, который, как вам подсказали ваши всезнающие компьютеры, одновременно является также и евангельским христианином. Насколько я понимаю, сочетание «религиозный фанатик» для вас синоним «евангельского христианина»? Ранее я полагал, что подобное клишированное мышление, основанное на невежественных предрассудках, несвойственно вашему ведомству.

— Ну-ну, спокойнее, Мерфи. Нам хорошо известно о существовании маргинальных христианских группировок, которые пышут злобой и брызжут слюной по поводу ООН. Не кажется ли вам, что кто-то из них вступил, наконец, на тропу открытой войны?

Мерфи оглянулся на Бейнса, слушавшего их разговор по параллельному аппарату, и тот сделал вид, что протирает глаза, чтобы не встретиться с Мерфи взглядом. Мерфи же переждал несколько секунд, чтобы взять себя в руки и справиться с раздражением, затем сказал в трубку:

— Я лично не считаю себя маргиналом, придурком, реакционером, идиотом и кем угодно другим в зависимости от того, насколько широк ваш запас оскорбительных ярлыков. Поэтому не знаю, чем в такой ситуации мог бы быть вам полезен.

— Могли бы или хотели бы? — выпалил в ответ Уэлч.

Прежде чем Мерфи успел ответить, дверь кабинета открылась, и в комнату вошла Лора.

— Мерфи, что происходит? Чего от тебя хочет ФБР в связи с этим безумным случаем в ООН?

— Дорогая, клянусь жизнью, не знаю. Похоже, дело попахивает такой клеветой, которая будет погрязнее того пятна, что сейчас покрывает тамошние окна. — В телефонную трубку он сказал: — Уэлч, тут подошла моя жена. Она тоже верующий человек. Вам бы следовало прислать подкрепление агенту Бейнсу, ведь здесь теперь два религиозных фанатика, а он один. Я подключаю ее к нашему разговору.

Лору вначале потряс, а затем удивил взрыв негодования мужа.

— Миссис Мерфи, здравствуйте. С вами говорит Бертон Уэлч, агент ФБР, из Нью-Йорка. Кажется, мы тут несколько переборщили, наступая друг другу на больные мозоли…

— Знаете, Уэлч, чтобы больше не наступать на мозоли, нужно прекратить впустую топтаться на месте, чем мы с вами занимаемся уже довольно долго. Не знаю, чем я могу помочь в вашем деле, а у меня, кстати, очень важная работа — один древний текст, который нужно срочно расшифровать и который может принести реальную пользу людям. Итак, если вы не собираетесь отдавать приказ агенту Бейнсу о нашем с женой аресте, а затем и об аресте всех прихожан нашей церкви, то я, наверное, буду вынужден с вами распрощаться.

Уэлч в своем кресле в Нью-Йорке напрягся.

— Вы можете идти, мистер Мерфи. Только не уходите далеко.

— Что вы хотите этим сказать?

Агент Бейнс протянул руку и прервал их разговор до того, как Мерфи успел услышать ответ.

— Мне очень жаль, профессор Мерфи. Похоже, что-то здесь не так.

Он замолчал, и Лора почувствовала, что агент Бейнс растерян.

— Агент Бейнс, вам еще что-нибудь от нас нужно?

— Нет, — отвел он глаза.

— Бейнс, не бойтесь говорить с нами. Мы не чудовища, что бы там ни думали о нас в Нью-Йорке.

— Конечно, мэм, я это знаю. Агент Уэлч — прекрасный человек и великолепный сотрудник нашей службы. Я видел его в деле в Квонтико. Но… понимаете, я человек местный, и мне хорошо известно, как некоторые господа в больших городах относятся к религии. Я просто хотел, чтобы вы знали: далеко не все сотрудники ФБР думают так, как агент Уэлч.

Мерфи пожал ему руку.

— Спасибо, агент Бейнс. Иногда нужно быть настоящим героем, чтобы исполнять одновременно и свой служебный долг, и долг перед Богом. Кажется, вы сами это отлично поняли, и я искренне восхищаюсь вами. Мне сегодня не помешала бы частичка вашей выдержки.

Лора обняла мужа и любовно прижала его к себе.

— Ты предпочитаешь уравновешенность проявлениям характера?! Если бы агент Бейнс сумел научить тебя этому, я уверена, он смог бы без труда получить в Престоне преподавательское место. Агент Бейнс, было приятно познакомиться с вами даже при столь странных обстоятельствах.

— Я просто выполнял роль гонца. Не хотелось бы мне оказаться в той заварушке, которая там у них намечается.

— Не может ведь нью-йоркский агент ФБР всерьез думать, что ты имеешь какое-то отношение к инциденту в ООН, Мерфи? — спросила Лора, обнимая мужа.

— Нет, конечно, нет, мне кажется, он просто отчаянно пытается понять, почему кому-то пришло в голову написать на фасаде здания ООН цитату из Библии. Подобно множеству таких же, как он, этот сотрудник ФБР смотрит на нас, верующих людей, как на громадную сеть заговорщиков, что-то задумавших против свободомыслящего общества. Однако же в одном он прав. Кто-то приложил невероятные усилия, чтобы сделать эту надпись.

Мерфи не переставая размышлял над возможными причинами этого совершенно безумного поступка. Вся суть Библии пронизана Святым Духом, вдохновившим Иоанна на написание этого крошечного предложения в предельно простых словах. Несколько лет назад Писание как будто вернулось в обезбоженный мир благодаря человеку, который во время самых разных спортивных соревнований, транслировавшихся по телевидению, прямо перед объективами телекамер стал поднимать грубо намалеванный плакат с большими черными буквами и цифрами «Иоанн 3:16».

Немного позднее Писанию пришлось пережить идиотизм одного профессионального борца, который использовал эту цитату как часть саморекламы. Но то, что произошло сегодня, значительно серьезнее. Мерфи предвидел, что теперь, воспользовавшись отснятым материалом, средства массовой информации сделают евангельские слова, самые трогательные и прекрасные во всей Библии, дававшие надежду миллионам и миллионам людей на протяжении многих столетий, средством мерзкой кампании по очернению христиан и натравливанию на них невежественных толп. Мерфи очень остро чувствовал мрачную иронию происшедшего.

— А знаешь, шестнадцатый стих из третьей главы Евангелия от Иоанна, в общем, неплохая надпись для фасада ООН, — заметила Лора.

— Наверное, — согласился Мерфи, — только что-то подсказывает мне, что ее поместил там отнюдь не учитель воскресной школы.

27

Шейн Баррингтон, сидевший в одиночестве в своей квартире, включил телевизор и стал смотреть трансляцию о событиях вокруг ООН по собственному каналу Би-эн-эн после того, как ему позвонил руководитель отдела новостных передач, которому было приказано ставить шефа в известность по поводу всех важнейших происшествий.

Конечно, главе баррингтоновского новостного отдела ничего не было известно о том, что его босс также в определенном смысле причастен к происшедшему. «Откуда ему знать? — думал Баррингтон. — Даже я сам не уверен в собственной причастности». Люди, на которых он теперь работал, так называемые СЕМЕРО, вместе с их жутким головорезом Когтем представляли собой весьма странную компанию. Баррингтон не осмеливался задавать им вопросы, да у него и не было никакой возможности вступать с ними в контакт, даже если бы очень захотелось. Тем не менее, похоже, что им известно буквально все о его бизнесе, и если бы у него была личная жизнь, то и она — Баррингтон ни капли не сомневался — не составила бы для них большой тайны.

Подобные вечера Шейн, как правило, проводил дома, склонившись над статистическими данными и докладами, поступавшими из различных подчиненных ему предприятий и организаций. При той финансовой безопасности, которую ему обеспечили СЕМЕРО, алчность Баррингтона достигла доселе невиданных масштабов, и теперь он рьяно стремился к расширению, к поглощению конкурирующих компаний, разрабатывал новые способы уничтожения соперников.

Поддержка СЕМЕРЫХ также позволила Баррингтону оплатить нескольких специальных помощников, в задачу которых входило отслеживание всех возможных случаев предательства и перепродажи важной информации. Они должны были следить буквально за всеми. Кроме, естественно, агентов СЕМЕРЫХ, но теперь таковые Баррингтона мало интересовали, так как он по понятным причинам не собирался переходить дорогу загадочному сообществу. Они знали, кого выбирают, когда вступали с ним в контакт: жестокого, беспощадного, целеустремленного, предельно прагматичного делового магната.

Шейну просто иногда хотелось получше узнать, кто же такие эти СЕМЕРО. В чем заключается их цель? И есть ли у него какая-то другая роль в их плане, кроме как делать деньги и строить с каждым днем все более грандиозную коммуникационную и компьютерную империю?

Возьмем, к примеру, выходку с ООН. Баррингтон получил специальное задание от Когтя найти какой-то способ проникнуть в здание Секретариата ООН, минуя системы безопасности. И он с этим заданием блестяще справился с помощью целого комплекса маневров, которые невозможно было ни отследить, ни увязать в некую единую систему, какие бы профессиональные усилия ни были сконцентрированы на расследовании дела.

Тем не менее, с тех пор как Баррингтон передал требовавшуюся от него информацию Когтю, он ни слова не слышал об ООН до сегодняшнего вечера. Шейн почти не сомневался, что за происшедшим стоят Коготь и СЕМЕРО, но для чего им все это понадобилось?

Баррингтона привели в восторг расторопность и сообразительность продюсеров его канала, уже успевших придумать яркий заголовок для новостей с места события: «ОСКВЕРНЕНИЕ ООН ». Однако Баррингтону выходка с надписью на фасаде известного нью-йоркского здания скорее напоминала хулиганство каких-нибудь скучающих юнцов, нежели реальную угрозу мировой безопасности.

Зазвонил телефон. Ожидая услышать голос руководителя отдела новостей, Баррингтон произнес в трубку:

— Джим, какие там последние новости?

— Сегодня вам предстоит не слушать новости, Баррингтон, а самому делать их, — прозвучал ответ.

Коготь… От одного звука его голоса Баррингтон застыл в кресле.

— Вам придется передать этой вашей телезвезде, Ковакс, главную новость сегодняшнего вечера.

— Мне?

— Слушайте и записывайте. Здание на перекрестке 164-й улицы и 76-й авеню в Квинсе, дом, который снимал Джо Фарли, один из постоянных мойщиков окон в ООН. Он не жил там, а просто держал его в качестве секретного помещения для своих тайных целей. Настолько секретного, что даже сам Фарли не знал, что снимает его, — если вы понимаете, на что я намекаю. Скажите Ковакс, что доверенное лицо из полиции подкинуло вам информацию: ФБР должно вот-вот провести обыск в этом доме. ФБР об этом, понятно, пока еще ничего не известно, так что у вашей Ковакс будет значительная фора.

— А в чем же суть? Этот парень, Фарли, прячется там?

— А суть в том, что парень до отказа забил снятый дом всякой религиозной ерундой: молитвами, Библиями и среди прочего — планами взрыва здания ООН.

— Откуда вам все это известно? Таких данных не было в информации, которой я вас снабдил.

— Скажем так: этой информацией я снабдил себя сам.

— То есть вы это подстроили, чтобы подставить Фарли? Но ведь если ФБР найдет его, он может вывести вас на чистую воду.

— ФБР никогда не найти Фарли. Его никому не найти. И уж поверьте мне, то же будет относиться и к вам, а отнюдь не только к Фарли, если вы зададите мне еще хоть один вопрос. Ваша задача состоит в том, чтобы дозвониться до Ковакс, передать ей мою новость и послать ее вместе с оператором на место происшествия. Необходимо, чтобы Ковакс как можно скорее начала трансляцию оттуда. Она сама сможет найти какое-нибудь объяснение экстренному репортажу. А завтра прикажите ей удвоить усилия по расследованию безумств одержимых фанатиков, называющих себя евангельскими христианами. Это же позор для нашей страны — то, что они совершили в здании ООН, каковое, как вам известно, является международным достоянием.

Баррингтон не знал, как следует вести себя в подобной ситуации: посмеяться сказанному как удачной шутке или просто промолчать? Впрочем, не успел он об этом подумать, как понял, что на противоположном конце провода его собеседник положил трубку. Нажав кнопку скоростного вызова номера Ковакс, Баррингтон подумал, что даст ей задание в тех же словах, которые только что услышал по телефону.

28

— Стефани Ковакс с места событий. Экстренный репортаж. Эксклюзивный материал канала Би-эн-эн. Я нахожусь на обманчиво тихой улочке в Квинсе. Передо мной на первый взгляд вполне обычный двухэтажный кирпичный дом. Однако, как выясняется, именно в этом безобидном здании вдохновитель сегодняшнего чудовищного нападения на Организацию Объединенных Наций разместил свое тайное прибежище террориста.

Коготь смотрел телевизор в гостиничном номере и, услышав слова телекомментаторши, невольно ухмыльнулся. «Баба что надо, — подумал он. — В ней в тысячу раз больше хладнокровия, чем в ее жалком боссе Баррингтоне».

Надо бы ее приметить для использования в дальнейшем.

Бертон Уэлч ворвался в центральный офис службы безопасности ООН и, не говоря ни слова, включил телевизор.

— Взгляните на это, — наконец произнес он, обращаясь к Надженту. — Репортер с канала Би-эн-эн Ковакс передает из тайной квартиры мойщика окон.

Наджент выругался.

— Как она туда попала? Уэлч пожал плечами:

— Мои люди говорят, что вся ее информация получена из бесед с людьми на улицах. И вполне вероятно, нам вообще не удастся добиться от нее признания в том, кто был ее источником. Но посмотрите, что она там нашла.

Он прибавил звук.

— …хотя в доме не заметно каких-либо признаков присутствия самого жильца, Джозефа Фарли, Би-эн-эн удалось найти подтверждения того, что он действительно является постоянным мойщиком окон в ООН и что он был вполне способен совершить сегодняшнюю преступную акцию. Нам также удалось найти доказательства того, что Фарли совсем недавно снял жилье в этом районе, тогда как его обычное местожительство расположено далеко отсюда. По крайней мере, одна из местных жительниц сообщила нам, что видела Фарли входящим и выходящим из этого дома в самое неожиданное время.

Объектив камеры переместился с Ковакс на помещение, и в ярком свете прожекторов все увидели крупный план стопок книг и бумаг на столе в комнате, похожей на столовую.

— Вот что удалось обнаружить сотрудникам нашего канала, первыми оказавшимся в доме фанатика Фарли. Разные издания Библии, где подчеркнуты ключевые пассажи о Христе и его воскресении. Здесь также имеются чертежи здания ООН с пометками, которые свидетельствуют о давно готовившемся террористическом нападении.

Наджент снова выругался.

— Сколько времени пройдет, прежде чем полиция доберется до этого места и заставит ее замолчать?

Уэлч приставил свой сотовый телефон к одному уху, заткнув другое пальцем.

— Расчетное время прибытия — полторы минуты. Как только полицейские будут на месте, они соединят меня с Ковакс. Это начинает напоминать вечернее представление в дешевом цирке.

Коготь не хотел смотреть интервью Ковакс с глупой старухой, жившей в доме по соседству с тем, который он сам снял на имя Фарли. Ковакс достаточно хороший репортер, чтобы расспросить любопытную, но наполовину ослепшую миссис Соркатини; та видела Когтя, когда он раза два по ночам заходил в дом переодетым в Фарли.

С Когтя хватило специфического стиля новостных репортажей Би-эн-эн, вполне удовлетворившего его своим гиперболизированным крикливым тоном. Так же, как, по-видимому, и его хозяев из швейцарского замка. Раздался звонок, и Коготь извлек из кармана телефон. Как он и предполагал, в трубке послышался голос Джона Бартоломью, основного контактера из СЕМЕРЫХ.

— Держу пари, Коготь: если бы Христос мог совершить чудо создания спутникового телевидения, не было бы никакой нужды в Евангелии, церквах и прочем. Полагаю, сегодня вечером ты оказался близок к совершению подобного чуда. Воспользовавшись услугами этой женщины, ты начал великий процесс уничтожения.

— Не знаю, сэр, — ответил Коготь. — Назовем это просто подарком судьбы. Вся конструкция может развалиться, как только власти начнут официальное расследование. Им ведь не удастся найти настоящего Фарли.

— Ну-ну, Коготь, сейчас не время для ложной скромности. Тебе удалось организовать грандиозное событие, весть о котором разнесена средствами массовой информации по всему миру. А в наши дни это главное. Никого не интересуют нюансы, поправки, извинения, уточнения. К тому времени, когда закончат расследование, публика будет уже занята совсем другим скандалом. Люди, тем не менее, запомнят, что какой-то придурок-христианин собирался взорвать здание ООН. За это я тебя и хвалю.

— Ну, если вы довольны… Не желаете ли, чтобы я перешел к следующему этапу?

— Нет, Коготь, продолжай пока заниматься подготовительной работой. Мы с коллегами должны решить, каким путем нам следовать далее. Мы хотим осуществить все таким образом, чтобы ни в коем случае не утратить контроль над ситуацией. Хаос — прекрасная цель, но только если вы владеете инструментом управления этим хаосом. До свидания. Я буду внимательно следить за развитием ситуации.

Стефани Ковакс держала сотовый телефон на расстоянии целого фута от уха, так как Бертон Уэлч вот уже несколько минут истошно орал на нее в трубку. Канал в это время перешел к трансляции обычных часовых новостей.

— Мистер Уэлч, не в моих интересах раскрывать свои источники и то, каким образом мне удалось опередить полицию и ФБР.

Уэлч продолжал орать:

— Все законы о свободе прессы в этой стране не спасут вас от обвинения в несанкционированном вторжении в частное владение, мисс Ковакс. У вас не было никакого права совершать настоящий налет на эту квартиру.

Ковакс ответила ему невинным тоном:

— Агент Уэлч, я просто наблюдала за домом из своего телевизионного фургона, так как располагала известной теперь и вам информацией, и тут нам почудилось, что из здания поднимается дымок. Мы лишь исполняли свой гражданский долг, пытаясь спасти тех, кто мог оказаться в горящем помещении.

Уэлч засопел в трубку:

— Спасатели, черт возьми! Клянусь, вам придется поискать по-настоящему хороших спасателей, когда я посажу вас на скамью подсудимых. Тогда вашей заднице будет погорячее, чем на «пожаре», который вы сегодня попытались задуть или скорее все-таки раздуть!

Ковакс улыбнулась:

— Мистер Уэлч, не кажется ли вам, что для сегодняшнего вечера вполне достаточно угроз одного психопата? Остальные имеющиеся у вас вопросы советую адресовать в правовой отдел канала Би-эн-эн. Прощайте, господин ФБР.

— О, Коготь, клянусь, теперь, кто угодно поверит в высшую силу. — Обычно мрачновато-сдержанный голос Джона Бартоломью звучал почти восторженно. — Вступает в действие следующая фаза нашего плана. Пакуйте вещички.

Коготь, как всегда, остался бесстрастен.

— Куда я должен направиться?

— Вам следует укрепить вашу вновь обретенную веру в евангельское христианство, молодой человек.

— На сей раз, надеюсь, мне предстоит работать с чем-то более существенным, чем несколько банок с краской.

— Я тоже надеюсь. Однако вам придется немного потерпеть, Коготь. Основная ответственность в начале следующей фазы лежит на ином лице. Правда, он этого пока не знает.

В голосе Когтя появилась настороженность.

— Кто такой? Мы ведь договорились, что полный контроль за всеми акциями на территории США находится в моих руках.

— Все будет в точности так, как договорено. Какой же вы подозрительный!.. Ваша задача — следить за нашим невольным помощником, когда он будет выполнять свое «задание». Он обладает такими способностями, с которыми даже ваши, мой милый, не могут сравниться.

— И что же это за необычайные способности?

— Способности к отысканию вещей самого разного рода. Древних вещей. Вам следует отправиться в Престон, в Северную Каролину, и там начать слежку за профессором Майклом Мерфи.

— Вы же знаете, я выслеживаю и… убиваю. Зачем вам нужно, чтобы я просто следил за профессором?

— Вы немногословный человек, Коготь, но вам удается находить ясные и точные слова. Видите ли, один из наших ближневосточных источников сообщает, что Мерфи наткнулся на нечто такое, что мы очень давно хотим заполучить.

— В таком случае давайте я просто поеду туда и доставлю вам эту вещь.

— Конечно, в свое время… Но все не так просто, как может показаться на первый взгляд, дражайший Коготь. Мы все проверили самым тщательным образом, и, как оказалось, необходимая нам вещь разделена на несколько частей, а части эти, кроме названного профессора, никто на всем свете найти не может.

— Нелепость какая-то. Мне прекрасно известно, что у вас достаточно власти и денег, чтобы получить все, что вам нужно.

— Мерфи не из тех людей, которых можно подкупить. Он человек с высокими моральными принципами… В общем, вам все равно не понять. Кроме того, он пытается быть истинным христианином, ну а уж это, я уверен, для вас нечто совершенно непостижимое. И как ни удивительно, при всем том он любит риск, в чем очень похож на вас. Мерфи — человек действия и, надо признать, порой действия не очень разумного. По этой причине, должен сознаться, мне бы хотелось присутствовать при вашей последней битве, Коготь, так как зрелище действительно будет достойное.

— Вы меня пугаете.

— Вовсе нет. Просто предупреждаю, что в данном случае вам придется иметь дело не с каким-то там дряблым мойщиком окон из Квинса. Мерфи умен, крепок, и, самое главное, он человек — пожалуй, единственный в своем роде, — наделенный уникальной комбинацией знаний, мужества, энтузиазма и проницательности, необходимых для понимания ценности объектов, которые он призван отыскать для нас.

— А что это за части? Какой-нибудь старый библейский хлам?

— Красноречиво сказано, Коготь!.. Да, он находит древние артефакты, помогающие подтвердить историческую достоверность событий, описанных в Библии.

— Разве они могут представлять интерес для вас? Я полагал, что вы одинаково ненавидите любые религии.

— О, отнюдь, мы ненавидим вовсе не все религии. Когда-нибудь у нас будет новая религия, единая религия для всей земли. И чтобы повести миллионы христиан в направлении нашей религии, мы хотим выманить их из увлечения Библией с помощью их же собственных библейских символов. Если мы сумеем доказать, что их библейский Бог доверил нам эти символы, они, бесспорно, попадутся на крючок, что сделает наши усилия вполне законными с религиозной точки зрения и в конечном итоге позволит отвлечь внимание людей в тот момент, когда мы будем отучать их от старого Бога и приучать к новому.

— Но зачем вам настоящие артефакты? Вы же можете создать им неплохую замену.

— Потому что на земле существуют люди, подобные Мерфи, которые способны отличить реальный библейский артефакт от подделки. Кроме того, о вещи, которую он сейчас разыскивает, на протяжении тысячелетий ходили легенды. Она якобы обладает некой особой магической силой. Это библейский Медный змий.

— Неужели вы, СЕМЕРО, при всех деньгах и могуществе, которыми обладаете, тем не менее, продолжаете верить в силу какой-то там библейской безделушки?

— Ну, Коготь, не будем опережать события. Когда Мерфи найдет три части Змия и сложит их воедино, мы и увидим. Впрочем, обладает Змий магической силой или нет, в любом случае мы сможем воспользоваться им в качестве главнейшего инструмента вовлечения неофитов в новую религию. Поэтому ваша задача сейчас внимательно следить за профессором Мерфи и за процессом поиска двух оставшихся частей Змия, а по завершении доставить нам целый артефакт. Ясно?

— Если я поеду в Северную Каролину, мне хотелось бы заниматься там чем-нибудь еще, кроме как нянчиться с этим Мерфи.

— Ах, Коготь, великие умы мыслят одинаково. Мы ведь обсуждали следующие ходы в достижении наших великих целей, таких как разжигание всеобщего страха и недоверия в различных частях света и в крупнейших организациях и учреждениях. Пока мы сосредоточивали свое внимание на крупнейших городах. Однако для вашей следующей акции мы решили объединить несколько ближайших целей. Мы хотим, чтобы теперь ужас воцарился в маленьком американском городке. Тем самым мы продолжим свою основную деятельность по борьбе с нашими драгоценными евангельскими братьями и сестрами.

— Кажется, я догадался. Маленький американский городок — это Престон в Северной Каролине. А евангелическая церковь — церковь Мерфи.

— Отлично, Коготь. Заслуженная пятерка! Как жаль, что столь сообразительному юноше не довелось учиться в университете.

30

Навуходоносор не мог дольше ждать. Даниил, казалось, напрягал внутренний слух, дабы услышать голос.