Вавилон восставший

Каждая из частей символизировала одну из четырех мировых империй: первая, золотая голова, представляла сам Вавилон; вторая, грудь и руки из серебра, — Персидское царство, состоявшее из двух стран и покорившее Вавилон; затем шел бронзовый живот, символизировавший греков; а за ним — железные ноги римлян. Чем ближе к современности, тем слабее царства. И это можно видеть по ухудшающемуся качеству материалов, использовавшихся для воссоздания соответствующих частей статуи.

Пророчество, которое есть не что иное, как реальная история, написанная заранее, — один из способов демонстрации Богом своего существования. К примеру, двадцать пять столетий назад Бог открыл Навуходоносору, что до наступления «конца времен» на земле сменят одна другую всего лишь четыре мировые империи, — это само по себе великое чудо. Ведь историкам хорошо известно, что со времен Вавилона действительно существовали всего четыре мировые империи. Много жестоких властителей пыталось править миром: Чингисхан, Наполеон, Гитлер, Сталин, Мао и другие. Но все они потерпели поражение. Почему? Потому что Господь Бог небесный сказал, что до самых последних дней на земле будет всего четыре мировые империи и ни единой больше.

Совсем яркий пример сбывшегося пророчества, если принять во внимание то, что дано оно было людям за пять столетий до прихода Христа.

Главная же причина, по которой многие миллионы людей внимательно изучают пророчества Даниила, в следующем: судя по точности его предсказаний того, что для нас уже давно стало прошлым, можно предположить, что он с не меньшей точностью сообщает нам и о нашем с вами будущем.

И вновь с большим сожалением вынужден я констатировать, что время и главные цели нашего курса не позволяют мне более подробно останавливаться сейчас на этой проблеме. Однако, если у вас возникнет подобное желание, вы в любое время можете зайти ко мне в кабинет, и я с радостью объясню, почему, исходя из внимательного изучения пророчеств Даниила и, кстати, не только его, наше поколение вправе полагать, что Христос придет, дабы установить на земле свое царство именно при нашей жизни.

Впрочем, вернемся к главной теме — к археологии. Наверняка среди присутствующих здесь есть скептики, полагающие, что Даниил — персонаж выдуманный, а его пророчества изобретены авторами Библии. Ну что ж, на прошлой лекции я рассказал вам о Медном змие, изготовленном Моисеем по Божьему приказанию, и продемонстрировал кусок настоящего Медного змия в качестве доказательства истинности слов Библии. И вы помните, что я рассказал о невероятном странствии Медного змия через десятилетия и самые разные древние общества, странствии, которое завершилось в том же самом Вавилоне и в те же самые времена — в эпоху пророчеств Даниила Навуходоносору.

Я обратился за помощью в переводе знаков, обнаруженных на Змие, к специалисту, обладающему значительно более обширными познаниями в древней письменности, нежели я. И надеюсь, что расшифрованная надпись даст мне возможность отыскать остальные части Змия. Тем временем я вернулся к изучению свитка, с которого благодаря новой интерпретации его истории и началась эпопея поисков Медного змия. Из этого свитка ясно: у Змия была более длительная и более увлекательная история, чем мы предполагали ранее.

Мерфи включил проектор.

— Мне очень жаль, что для вас, лентяев, главная идея всего мной сказанного не стала пока религиозной заповедью. Вот она: «Всякий раз, когда сомневаетесь в том, что совершаете, учитесь, учитесь, учитесь и еще раз учитесь». Тот, кто передал мне свиток, сказал, что он каким-то образом связан с библейским Даниилом. До самого последнего времени мне эта параллель казалась загадочной, ведь в Библии ничего не говорится о какой-либо связи Даниила с Медным змием.

Но теперь благодаря свитку, датированному временем пребывания Даниила в Вавилоне, свитку, который, как кажется, был написан Даккури, самым близким и доверенным жрецом царя Навуходоносора, мне удалось отыскать хвост Медного змия. Мы можем с уверенностью считать, что Медный змий существовал еще и во времена Даниила, хотя в Ветхом Завете Змий не упоминается ни разу после рассказа, приведенного во Второй книге Царств, о его уничтожении царем Езекией.

Но даже после этого я не стал бы утверждать, что располагаю неопровержимым доказательством исторического существования Даниила или что с помощью данных артефактов смогу совершенно определенно подтвердить истинность его пророчеств.

И вот когда я размышлял над свитком, меня вдруг осенило. Собственно, это произошло, когда я прогуливался по вестибюлю и проходил мимо таблички с надписью «НЕ КУРИТЬ», которую видел тысячи раз. Вам, наверное, известен повсеместно принятый знак косой черты — перечеркивание, — означающий, что все кончено?

Мне первоначально казалось, что черта над символом, означающим царя — Навуходоносора, естественно, — эта линия, указующая на его голову, просто след времени или грязь на свитке. Но тут я понял, что автор свитка выводил на нем свой вариант символа «НЕ КУРИТЬ», только в его случае он должен был означать «НЕТ ИАРЯ». Но какой смысл верховному жрецу чертить знак, направленный против царя? Ведь представьте, что могло бы произойти, попади свиток в руки его врагов. Один взгляд на перечеркнутый знак, и можно не сомневаться, что в скором времени голова жреца слетела бы с плеч. Если только сам Навуходоносор добровольно не согласился расстаться с собственной головой.

— Вы хотите сказать, что Навуходоносор покончил с собой? — спросил кто-то.

— Не в прямом смысле, конечно. Однако в некотором смысле он действительно уничтожил себя. В Книге Даниила мы читаем, что Навуходоносор очень близко к сердцу принял слова пророка о своем великом царстве, золотой голове статуи из сна.

Навуходоносор приказал воссоздать эту статую и затем потерял разум, поклоняясь ей. Но по прошествии семи лет исцелился от безумия и искупил вину перед Господом, приказав уничтожить статую, так же, как когда-то Езекия приказал разбить Медного змия на три части.

Разбив статую, Навуходоносор вновь стал самим собой, полностью избавился от безумия и вернул себе всю полноту власти над царством. Он принес клятву верности единому Богу, приказав уничтожить всех идолов и кумиров — включая и Медного змия, которого он вновь потребовал разбить на три части, — и свою собственную гигантскую статую. Линия в свитке, направленная к голове царя, означает, что сам Навуходоносор приказал уничтожить собственную статую.

Вывод потрясающий, леди и джентльмены. Потому что, как я теперь полагаю, это главный ключ к открытию, которое с абсолютной неопровержимостью докажет: события, описанные в Книге Даниила, имели место в действительности.

Данный свиток и обнаружение мной хвоста Медного змия с помощью указаний, взятых из свитка, служат доказательством того, что писавший его человек тайно нарушил приказания Навуходоносора. Каким-то образом он не позволил кускам Медного змия оказаться на царской помойке.

Зачем же понадобилось верховному жрецу Навуходоносора, Даккури, спасать куски Медного змия? Да затем, чтобы когда-нибудь некий достойный человек вновь нашел части и сложил их, восстановив Змия, как когда-то это сделал сам Даккури, восстановив Змия, разбитого Езекией.

Судя по тому, что верховный жрец Даккури пошел наперекор приказаниям царя, возвратившегося к вере в единого Бога небесного, скорее всего он не верил в Бога. По-видимому, Даккури был язычником и идолопоклонником. Или же, вполне возможно, полагал, что получит от Медного змия какую-то особую силу.

Как мне кажется, в этом свитке он говорит нам, что всякий, кто найдет части Змия и соединит их, сможет черпать из того же источника магической силы, в который верил Даккури и который хотел уничтожить Навуходоносор.

Но это не все. В дополнение к особым возможностям Змия вы получите нечто более важное, то, что, по мнению Даккури, Навуходоносор пытался утаить от мира. Если удастся сложить воедино всего Медного змия, он приведет сделавшего это к другому сокровищу, которое Даккури сохранил и скрыл где-то вопреки приказаниям Навуходоносора.

Думаю, Даккури хотел, чтобы кто-то воспользовался Змием, дабы найти золотую голову статуи Навуходоносора.

35

Лора сидела на скамейке, на вершине небольшого холма, с которого открывался очаровательный вид на университетский кампус. Стоял чудесный день, теплый ветерок гнал листья по траве, а в небольшой березовой рощице за спиной вовсю распевали стрижи. Один из тех дней, когда начинаешь радоваться непонятно чему и улыбаться просто так, без всякой причины. Лора ожидала Шэри, с которой у нее была назначена встреча сразу же после лекции Мерфи. Они собирались пообедать.

Спокойствие Лоры неожиданно нарушил резкий звук тормозов незнакомого ей автомобиля, остановившегося рядом со скамейкой. Она невольно нахмурилась, увидев за рулем Чака Нельсона, хотя и понимала, что машина, конечно же, не его. Скорее всего, она принадлежала бледному худощавому мужчине в темных очках и черном костюме, сидевшему рядом с шофером. У обоих был крайне недовольный вид, словно им стоило огромного труда подвезти Шэри до кампуса.

— Спасибо, Чак. К обеду будешь дома?

Не удостоив сестру ответом и даже не дождавшись, пока захлопнется задняя дверца машины, Чак на всей скорости рванул прочь с университетской территории. Хотя глаза незнакомца были скрыты черными очками, у Лоры возникло неприятное ощущение, будто все то время, пока они высаживали Шэри, он, не отрываясь, смотрел на нее. Как хорошо, что на нем черные очки, подумала Лора; в лице и поведении незнакомца было что-то такое, от чего мороз пробирал по коже даже в такой теплый и солнечный день.

Когда Шэри подошла и села рядом, Лора почти физически ощутила, что над головой девушки сгустились черные тучи. Не говоря ни слова, она протянула руку и привлекла Шэри к себе. В глазах Шэри стояли слезы.

Лора почувствовала, что тоже вот-вот расплачется, но тут же взяла себя в руки. Она вспомнила бесчисленные встречи с Шэри, когда девушка пыталась выговорить ей свою боль, которая не отпускала по прошествии многих лет после гибели родителей в грандиозной аварии. Тогда в катастрофе разбилось пять машин — по вине ее отца, влившего в себя перед поездкой полбутылки виски. Лора вспоминала, сколько душевных сил и энергии она потратила, чтобы хоть как-то помочь Шэри. Как пыталась победить в девушке озлобленность, возникшую в ней по отношению к отцу, и снова пробудить любовь, которую она когда-то испытывала к нему.

Помочь девушке научиться быть благодарной матери за все, чем она для нее была и чем будет всегда, несмотря на безвременную гибель.

Но самым сложным, оказалось, вызвать в Шэри потребность понять и полюбить брата. Чак был сложным ребенком с самых ранних лет, а к шестнадцати годам стало ясно, что парню не миновать тюрьмы. На протяжении всех своих тяжелейших подростковых лет он проявлял к родителям только негативные чувства — от раздраженного безразличия до откровенного презрения. Шэри не сомневалась, что пьянство отца было не чем иным, как способом заглушить вызванную этим боль.

Когда Чак узнал, что родителей не стало, он испытал настоящий шок. Он словно вдруг понял, что теперь уже больше ничего нельзя исправить. Какое-то время Шэри надеялась, что трагическая гибель родителей поможет его духовному пробуждению.

К несчастью, получилось как раз наоборот: по мере того как проходил шок, Чак.все дальше катился по наклонной, которая вела его к безудержному пьянству, жестоким уличным дракам, торговле наркотиками. Порой бывало нелегко понять, кого же он пытается наказать, родителей или самого себя, но более не оставалось сомнения — он окончательно вступил на путь саморазрушения.

Для сестры, которая еще не оправилась от горя, наблюдать непрерывный процесс падения Чака было слишком тяжелым испытанием. И когда судья Джонсон назначил парню небольшой тюремный срок за то, что полиция обнаружила его в краденой машине, доверху набитой наркотиками, у Шэри появилась столь необходимая ей передышка. Теперь она могла спокойно спать ночью, не думая о том, что брат попадет в какую-нибудь новую переделку. Шэри надеялась, что Господь, наконец, откликнется на ее каждодневные молитвы о спасении и исцелении Чака.

Однако Чак, пришедший в тот злосчастный день на порог ее дома, оказался существом даже более падшим, чем раньше.

А теперь появилась еще одна непредвиденная забота — его новый дружок.

— Я в первый раз встретилась с ним в машине. И даже не смогла рассмотреть его лица из-за жутких черных очков и бейсболки, надвинутой на лоб. Чак говорит о нем как о «крестном отце». Этот человек дает ему какие-то «важные поручения».

— Что за поручения?

— Он не рассказывает. Просто улыбается, словно готовит для всех нас большую шутку. Но чем бы они там ни занимались… — Шэри сжала руку Лоры, — мне страшно. На самом деле страшно, Лора. Я боюсь, что его убьют.

Лора в ответ тоже сжала руку девушки.

— Не беспокойся. Мы не допустим этого.

Она, конечно же, не представляла, как сможет выполнить обещание, но главным сейчас было выглядеть уверенной и решительной. Шэри должна знать, что ее друзья достаточно сильны и помогут справиться с любыми испытаниями.

Какое-то мгновение Лора размышляла.

— Если его знакомый — бандит, значит ли это, что Чак познакомился с ним в тюрьме? Если так, то мы, скорее всего, сможем выяснить, кто он такой.

— Не думаю. По словам Чака, они встретились в городе. У него возникли какие-то сложности с получением наличности из банкомата, и этот человек ему помог. — Она нахмурилась. — Больше он мне ничего о нем не рассказывал.

— Да, совсем немного… Но почему бы не поговорить с шефом полиции Роули и не попросить его проследить за Чаком и этим его дружком? Тогда, возможно, мы что-нибудь узнаем.

— Лора, я не хочу наводить на Чака полицию. Он разозлится.

— Ох, Шэри, мы обе прекрасно знаем, что Чак разозлится на тебя в любом случае, будешь ты ему помогать или нет. Ты заботливая и любящая сестра, но не более. Твои возможности далеко не беспредельны. Рано или поздно ему придется самому принимать решение относительно собственного будущего.

— Знаю. Мне посчастливилось, что мать подруги впервые привела меня в церковь вскоре после гибели родителей. А ты и Мерф так много сделали для меня, уже, когда я была в общине.

— Да, кстати, о необходимости каждому устраивать свою личную жизнь… как у тебя дела, Шэри? Когда ты в последний раз встречалась с молодым человеком?

— Недавно я познакомилась с одним студентом, переведшимся к нам из другого университета, Полом Уоллахом. Он тоже ходит на лекции профессора Мерфи.

— Вот и прекрасно. И как?

— Никак. Мы общаемся совсем недавно. У Пола большие проблемы, прежде всего с основными предметами. Он воюет с курсом бизнеса, куда его загнал отец. Сам отец умер несколько месяцев назад.

— А почему ты не сказала, чтобы он зашел ко мне?

— Я говорила, Лора, и особенно потому, что самый любимый его курс — лекции профессора Мерфи.

— Ух, ты, ну и прыжок — от золотых копей управления производством в духоту и пыль древних гробниц с истлевшими костями!

— Надеюсь, ты не возражаешь, что я порекомендовала ему зайти к тебе и обсудить с тобой жизненные проблемы?

— Возражаю? Я здесь для того и нахожусь. В противном случае я все время посвящала бы своей любимой археологии и своему любимому археологу.

— А вот и он собственной персоной.

Мерфи притормозил у их скамейки и высунул голову из окна.

— Уважаемые дамы, не хотите ли прогуляться со мной до Норт-Вудс, где я запущу несколько стрел в совершенно невинные деревья исключительно для тренировки меткости?

— По-моему, Шэри никогда не наблюдала тебя в роли Робин Гуда, но мы с ней уже договорились пообедать вместе. Мерф, ты, случайно, удираешь не потому, что я попросила тебя собрать одежду, которую мы предназначали для церковной благотворительной ярмарки?

— Эх, незадача! Соберу чуть позже. Он нажал на газ и был таков.

Лора покачала головой и взглянула на Шэри.

— Ну вот, посмотри, с чем мне приходится мириться. Однажды я подсчитала, что Мерфи может произнести слово «позже» на двенадцати языках, большая часть которых такие же древние, как и его обещания помочь мне в домашних делах.

— Я просила Пола, чтобы он пришел на наше церковное собрание в среду, и сказала, что ему следует принять участие в сортировке одежды в подвале, чтобы по-настоящему понять, чем мы живем.

— Вот и прекрасно. Однако нам все-таки следует подкрепиться, ведь мы должны быть сильными. Если полагаться только на мужчин, нам, скорее всего, придется самим и разбирать тюки с одеждой, и таскать их.

Коготь бросил на Чака мрачный взгляд.

— Я же сказал тебе: сбавь скорость. Мне совсем ни к чему попадать полиции на заметку.

— Хорошо, хорошо. Я просто давно не садился за руль. Вы лучше объясните мне, зачем нужно ехать за покупками до самого Роли. Здесь поблизости есть куча магазинов.

— Не хочу, чтобы кто-то из местных жителей обратил на нас внимание и запомнил, что мы покупаем.

— А зачем вы попросили подвезти сестру? Я могу сразу сказать, что вы ей не понравились.

— Ну что ж, я отвечаю ей полной взаимностью. Именно поэтому ей не следует ничего рассказывать. Она, не моргнув глазом, выдаст тебя копам. Держи язык за зубами и не говори ей ни слова по поводу того, чем мы занимаемся.

Равнодушные глаза Чака вдруг сверкнули.

— Я и сам ничего не знаю. Что я ей расскажу? Когда вы, наконец, объясните мне, что такое затеваете? Впрочем, что бы вы ни затевали, можете на меня рассчитывать.

Коготь покачал головой:

— Конечно, ты уже в деле, придурок. А теперь заткнись и поезжай по магазинам. Мы покупаем одежду. Много одежды.

— Одежду? Нормально! Мне не помешает обнова.

— Не для тебя. Мы ее раздадим.

— Не понял. Покупать одежду, чтобы затем раздавать ее? В чем тут прикол?

— А ты не слышал, как твоя сестра, сидя в машине, болтала о благотворительной ярмарке, которую будет проводить престонская христианская община?

— Ну и что? Только не говорите, что хотите заставить меня пойти в церковь! — Чак резко нажал на тормоза. — Кстати, что вы все-таки такое затеваете?

Вместо ответа Чак получил хороший подзатыльник, которого ему хватило надолго.

— Я же велел тебе заткнуться и делать свое дело. Расслабься, парень. На этой неделе мы тоже внесем свою достойную лепту в церковную общину.

— Несмотря на все мое горе, я считаю необходимым обратиться к американскому народу с предупреждением.

Шейн Баррингтон говорил, обращаясь к десяткам репортеров. Хотя до сих пор он крайне редко появлялся на экранах телевизоров, его нынешняя роль понемногу начинала ему нравиться.

Задание поступило непосредственно от Когтя: Баррингтон должен публично объявить о гибели сына. Естественно, история, которую он сейчас рассказывал, ничего общего с истиной не имела. Баррингтон ни словом не упомянул о том, каким жутким образом погиб его сын и кто настоящий виновник его гибели. Шейн разукрасил сценарий, предложенный ему Когтем, новыми красочными подробностями, представив совершенно фантастическую версию смерти Артура.

Баррингтон всматривался в объективы камер и думал, стоит ли сейчас выжать из себя для пущей убедительности скупую отцовскую слезу.

— Три дня назад ко мне в кабинет позвонили с сообщением, что мой единственный сын Артур был похищен среди бела дня на одной из нью-йоркских улиц. Похитители требовали пять миллионов долларов за возвращение Артура живым, оговаривая при этом, что я ни в коем случае не должен сообщать о происшедшем полиции. Как любой отец на моем месте, я был в полном отчаянии и готов был удовлетворить любые требования, только бы спасти жизнь сыну.

Чтобы случайно не отвлечься воспоминанием о том, как все происходило в действительности, о том, как он беспомощно наблюдал за сценой хладнокровной расправы над Артуром, учиненной Когтем, Баррингтон не отрываясь, смотрел в объективы камер.

— Отнюдь не из-за отсутствия должного уважения к нашим стражам порядка, а исключительно из стремления любой ценой спасти жизнь сына я попросил руководство моей личной охраны связаться с похитителями и организовать выплату выкупа. Однако вчера представители моей охраны обнаружили его тело, чудовищно изуродованное гнусными убийцами.

Даже у традиционно циничных бойцов телевизионных баталий перехватило дыхание от жутких откровений Баррингтона.

— Если государство не смогло обеспечить безопасность моему сыну, оно не сможет обеспечить безопасность и вашим детям. Оплакивая утрату Артура, я тем не менее решил в эти тяжелые для себя минуты собрать все оставшиеся у меня силы и инициировать общественное движение, которое положило бы конец безудержному и чудовищному росту преступности в нашем обществе. Спасибо.

От представителей прессы, последовав ураган вопросов.

— Мистер Баррингтон, — первый вопрос задавал репортер его собственного канала, — не могли бы вы более подробно остановиться на тех усилиях, которые вы собираетесь предпринять в качестве ответных мер по отношению к убийцам?

Баррингтон слово в слово повторил ответ, который ему порекомендовал дать Коготь:

— В ближайшие несколько месяцев я планирую поддержать целый ряд ответных мер общества против насилия, вышедшего в нашей стране из-под контроля. Подобно многим из вас я по горло сыт ни на что не годными политиками и их бессмысленными обещаниями.

Прозвучал следующий вопрос:

— Мистер Баррингтон, не собираетесь ли вы сами баллотироваться на высшие государственные посты?

— Моему народу, — холодный и пристальный взгляд Баррингтона был устремлен прямо в объективы камер, — я могу поклясться: если политики не способны обеспечить нашу полную и всеобщую безопасность, я отложу в сторону все дела «Баррингтон комьюникейшнс» и, возглавив руководство страной, сумею добиться в ней порядка.

— Мои коллеги в высшей степени удовлетворены выступлением мистера Баррингтона, — звучал в трубке спутникового телефона Когтя голос Джона Бартоломью, представителя СЕМЕРЫХ. — Вы очень хорошо его подготовили, Коготь. Со временем, я надеюсь, мы воспользуемся жутким убийством, которое вы совершили, для достижения новых высот политического влияния — конечно, если Баррингтон будет и в дальнейшем послушно выполнять наши инструкции.

Коготь презрительно усмехнулся:

— Вам прекрасно известно, что, если он не станет этого делать, его ждет печальная и безвременная смерть.

— Да, кстати, мы тут анализировали ваши последние сообщения из Престона, Коготь. Кое-что из того, что вы упомянули мимоходом, связано с одним из моих коллег и может очень хорошо вписаться в новый этап.

— И что же мне следует делать?

— Молодой человек, о котором вы упомянули, Уоллах, тот, что увивается за Мерфи и за сестрой вашего агента… Относительно него в план решено внести некоторые коррективы.

37

В среду вечером Пол Уоллах припарковал машину у церкви престонской христианской общины. Выбеленный фасад, крытый обшивочными досками, поблескивал в лучах заходящего солнца. Сердце Пола учащенно забилось.

Дверь была открыта, но молодой человек не торопился войти. Ему хотелось сразу же попасть в подвал, чтобы показать Шэри, что он искренне желает помочь ей в сортировке одежды для ярмарки. Пол прошел к боковой стене церкви, к стальной двери, ведущей в подвальный этаж. Открыл ее и стал пробираться вниз по узким деревянным ступенькам.

Привыкнув к темноте, Уоллах рассмотрел голый цементный пол под ногами, деревянные дощечки, аккуратно сложенные в стопки, и несколько картонных ящиков в углу. Провел рукой по стене в поисках выключателя, нащупал его, и единственная лампочка залила подвал ярким светом.

— Привет, я пришел помочь! — крикнул Пол. — Есть здесь кто-нибудь?

В дальнем углу стояло нечто, напоминавшее старый котел, а рядом располагалась арка, за которой начинался проход в другую часть подвала. Нагнувшись, чтобы не удариться головой о низкий потолок, Пол сделал шаг вперед — и чуть было не упал, споткнувшись о мешок со старьем. И тут он обнаружил, что это вовсе не мешок…

Это был… труп.

Пол опустился на колени. На него смотрели безжизненные глаза молодого человека с длинными светлыми волосами. Он инстинктивно отскочил, широко открыв рот от ужаса и неожиданности и больно ударившись головой о стену. Затем, сделав глубокий вдох, снова опустился на колени и дрожащей рукой дотронулся до сонной артерии. Ничего. Пол никак не мог собраться с мыслями. Прежде ему никогда не приходилось видеть мертвое тело. И тут с какой-то неожиданной и пугающей яркостью в голову пришла единственная четкая и абсолютно ясная мысль.

— Шэри!

Он кое-как поднялся на ноги и в отчаянии огляделся по сторонам. Посреди помещения стоял стол, на нем виднелось что-то вроде ноутбука и какое-то сплетение проводов, дальше еще больше коробок, а под столом…

Он подбежал к столу. Девушка. Но не Шэри. Пол почувствовал, что к горлу подступил удушающий комок. Красивое овальное лицо, обрамленное пышными рыжеватыми локонами, было ему знакомо. Где он мог видеть эту девушку? На территории университета? Где-то в городе? Какая теперь разница… «Щупай пульс, идиот!» На этот раз пульс прощупывался, он был очень слаб, но все-таки был. «Вспомни свои познания в технике первой помощи!» Вначале искусственное дыхание. Он приложил ухо ко рту девушки в надежде услышать хоть какой-то признак дыхания.

— Привет, Пол.

Чак Нельсон в просторном спортивном костюме смотрел на него сверху и зверски улыбался.

— Кто твоя подружка? А я думал, ты за моей сестренкой ударяешь. Она расстроится, когда узнает. — Чак покачал головой. — И прямо в церкви, ну и кобель…

— Чак, что ты здесь делаешь? Где Шэри?

Улыбка мгновенно исчезла. Чак пожал плечами:

— Кому, какое дело?

Пол разрывался между попытками осмыслить ситуацию и стремлением помочь девушке.

— Послушай, Шэри попросила меня встретиться с ней здесь. Чак, что происходит? — Он снова приложил ухо к губам девушки. — Нужна помощь. У тебя есть сотовый? Позвони 911.

— Черт, боюсь, что забыл телефон дома. — Чаку происходящее начинало доставлять истинное удовольствие. — Ах, какая жалость! Полагаю, придется тебе самому разбудить эту Спящую красавицу. Но лучше поторопись. Уж очень быстро она угасает.

Пол вскочил и схватил Чака за шиворот.

— Послушай, это не игрушки. Девушка в тяжелом состоянии. Найди кого-нибудь, а я пока буду делать ей искусственное дыхание.

Чак небрежным движением плеча отшвырнул Пола.

— Она уже получила всю нужную ей помощь. — Чак сделал шаг вперед, и что-то темное и блестящее выскользнуло у него из рукава. — К тому же я немного устал от твоего хныканья.

Пол отступил, инстинктивно подняв руку для защиты. В это мгновение его мозг снова заработал. Если удастся отвлечь Чака хотя бы на секунду, возможно, он сумеет добежать до лестницы. Уоллах обернулся в поисках какого-нибудь орудия, но тут что-то тяжелое метнулось к нему, сбило с ног, и он упал, ударившись головой.

В тот же миг перед глазами Пола опустился глухой занавес непроницаемой тьмы.

38

Стоянка перед церковью уже заполнялась машинами, когда Мерфи припарковал свой потрепанный «додж». Он обошел машину и открыл дверцу, чтобы помочь Лоре выйти, но та отстранилась.

— Оставь, Мерф. Не стоит подавать дурной пример общине.

У дверей церкви стоял преподобный Вагонер, радушно распростерший руки навстречу прихожанам.

— Лора, Майкл! Рад видеть вас обоих.

Мерфи оглянулся на почти до отказа забитую стоянку.

— Мы тоже, пастор Боб. Сегодня, кажется, полный аншлаг? Идея с бесплатными хот-догами, видимо, сработала.

Вагонер расхохотался. На нем были удобные слаксы и спортивная куртка поверх зеленой водолазки, которая подчеркивала уже наметившееся брюшко. Загорелый, с редеющими седыми волосами, пастор производил впечатление человека, только что пришедшего с поля для гольфа. Скорее всего, так и было.

— Никогда не откажусь от хорошей идеи. Кстати, как мне представляется, за такую рекордную посещаемость нужно благодарить вас. Народ с ума сходит по поводу вашего открытия, Мерфи. Я говорю о Медном змие.

— Только умоляю, не заставляй меня выходить на кафедру и читать на эту тему проповедь, Боб. Ведь ты же прекрасно понимаешь, что я сюда пришел как раз для того, чтобы отдохнуть. Но и не усыпи меня, пожалуйста.

Лора дала мужу хороший тычок под ребро.

— Не слушай его, Боб. Ему просто завидно. Он прекрасно понимает, какой ты хороший оратор.

— Ну что ж, спасибо, дорогие мои.

— Пойдем, Лора, постараемся найти свободные места в первом ряду.

Внутри церкви среди простеньких деревянных скамей стоял обычный шум ожидания. Супруги заметили Шэри, сидевшую в одном из первых рядов, и прошли к ней.

Лора нежно обняла ее и, заметив встревоженный взгляд девушки, спросила:

— Что-нибудь случилось?

— Да вот Пол… Я предложила ему прийти сегодня вечером на службу и попросила прийти пораньше, чтобы помочь с сортировкой одежды в подвале для благотворительной ярмарки, но сама задержалась в библиотеке и пошла прямо на службу. И что-то случилось с его сотовым, не отвечает.

— Кажется, начинается. Давай займем для него место. Если он похож на Мерфи, то, несомненно, опоздает, но сделает это со всей внушительностью трагического героя, выходящего на сцену, особенно если ему нужно было выполнить какую-то работу, которую он обещал сделать, но так и не сделал.

Шэри улыбнулась, однако в ее глазах застыла тревога.

— Я посижу с вами, но мне хочется надеяться, что я все-таки не слишком напугала Пола своими просьбами.

Инстинкт подсказывал Когтю швырнуть Чака об стену, чтобы заставить его тупые мозги сосредоточиться на главной сегодняшней цели. Но сегодня вечером Чак нужен ему, а времени не так уж много. Коготь не мог позволить себе ждать, пока эта человеческая мразь будет корчиться на полу, а потом еще час дуться на него. Поэтому он решил прибегнуть к несколько более мягким мерам. Коготь дважды со всего маху ударил Чака по физиономии.

— Эй! У-у, что!..

— Заткнись и слушай. Мы шлепнули дружка твоей сестрички прямо в церковном подвале, мы разбросали здесь все брошюры, которые я привез с собой… Что еще нам осталось сделать?