Безумная полночь

Рейчел от растерянности смогла заговорить не сразу:

– Вы имеете в виду Тила Коффи, учителя биологии?

– Господи разве есть еще один Тил Коффи? – протяжно произнесла Лоррета. – Да. Именно его.

Рейчел была ошеломлена. Почему Лоретта предлагает использовать Тила Коффи для связи с негритянской общиной? Тил никогда не говорил и не делал ничего, что указывало бы на его связь со здешними неграми.

– А он согласиться? – только и смогла сказать Рейчел.

– Дорогая, я не знаю – просто попросите его. Скажите ему, что это я вам подсказала. Напомните, что он должен поговорить с людьми так, как, по его словам, он это делал, когда занимался политикой в Чи-ка-го. – Последнее слово она произнесла по слогам. – Он может это сделать.

Лоретта положила локоть на открытое окно автомобиля и посмотрела на Рейчел с улыбкой.

– А вы, милая, – сказала она, – вы работаете отлично. Только держитесь и не обращайте внимания на то, что говорят вокруг.

Тихонько засмеявшись, она включила передачу и медленно отъехала от поля.

Первый национальный банк Дрейтонвилла, маленькое бетонное здание на Мейн-стрит, находился всего в квартале от роскошной конторы Пембрука Скривена, рядом с крохотной аптекой-закусочной. Рейчел снова направлялась в отдел кредитов, имея при себе все документы, но не зная как следует, что именно она скажет вице-президенту банка, занимавшемуся кредитами.

– Я благодарна вам за то, что вы нашли время повидаться со мной, – выпалила она одним духом, усевшись в кресло для посетителей рядом с письменным столом чиновника. – Надеюсь, я понятно объяснила вам по телефону, что члены кооператива вы несли решение обратиться за ссудой. Но это предварительная информация. Наши посадки пропали из-за дождей, прошедших на прошлой неделе, но, поскольку аренда действительна по декабрь, было бы жаль не попробовать использовать арендованную землю.

Чиновник, казалось, был занят тем, что изучал ноги Рейчел в нейлоновых чулках и изящных туфельках из телячьей кожи. Иногда он бросал взгляд на очереди, выстроившиеся к окошечкам кассиров, словно его и стоявших там обитателей Дрейтонвилла объединяла какая-то общая тайна. Рейчел едва удерживалась, чтобы не обернуться.

– Мелкое фермерство скончалось лет тридцать назад. – Вице-президент банка, маленький человечек лет пятидесяти, скептически улыбался. – Это рискованное занятие. Непременные потери при сборе урожая, объем продаж всегда падает в июле – августе, потому что люди выращивают собственные овощи, и так далее. – Он помолчал и чуть ли не подмигнул стоявшим в вестибюле банка людям. – Кроме того, большинство людей, которые вошли в вашу организацию, предпочли бы оставаться на пособии, насколько я слышал. Старый Уэсли Фалигант и все прочие не хотят работать. – Каждое его слово сопровождалось глупой ухмылкой. – Разве что когда они решат, что прицепились к какому-нибудь организатору-социалисту, который наобещал им золотые горы. «Опять началось», – сказала себе Рейчел, глядя на свой кейс. Она вовсе не выглядела организатором-социалистом в нарядном шелковом платье и с этим кейсом, подарком матери, купленным в одном из самых дорогих магазинов в Филадельфии.

Она не стала возражать ему и тихо спросила:

– Но банк дает ссуды мелким фермерам, верно? Разве ваш банк не занимается в основном сельским хозяйством?

– Кукуруза. Скот. Наличные деньги за урожай на корню. Кредиты под дополнительное обеспечение.

– Найдите кого-нибудь из своих членов, у кого есть дополнительное обеспечение в виде оборудования, не заложенной собственности, тогда поговорим.

– Я просто хотела навести справки, – терпеливо сказала Рейчел. Она думала об отце и сыне Йонгах, у которых был трактор и зернодробилка для кукурузы, единственное оборудование, которое можно было бы считать дополнительным обеспечением. Но Билли Йонг говорил ей, что они пошли под залог ссуды одного из банков в Хейзел-Гарденс. У мистера Уэсли и других фермеров были только мулы и пикапы.

– Вы можете обратиться в Хейзел-Гарденс, в Первый федеральный банк, или в Фермерский банк округа Де-Ренн, посмотрите, что они скажут. – Чиновник отвечал отказом, но был вежлив. – Но ссуды фермерам дают крайне редко.

Рейчел, казалось, не поняла, что в разговоре поставлена точка. Она не торопилась уходить и молча рассматривала носки своих туфелек ручной работы. Эти туфли и лайковая сумочка в тон им стоили не меньше, чем этот чиновник получал в месяц, хотя она никогда не обмолвилась бы об этом. Темно-рыжие волосы, заплетенные в толстую косу, собраны тяжелым узлом над стройной белой шеей. Рейчел упрямо вздернула подбородок. Чиновник не смотрел на нее и поэтому не видел, как в мягких карих глазах блеснула решимость.

– Поможет ли делу, если кто-нибудь гарантирует наш кредит? – Эта мысль только что пришла ей в голову, она не имела в виду никого определенного, а просто хотела узнать.

Холодная улыбка чиновника сменилась неприятной усмешкой.

– Вы хотите сказать, что кто-то поручится за вас? То есть сможет гарантировать ваш кредит? – Он хитро посмотрел на нее. – Возможно, мистер Бомонт Тилсон?

Второй раз за день Рейчел встревожилась. Невозможно. Этот чиновник не мог иметь в виду того, что сказал, хотя выражение его лица говорило о противоположном.

– Бомонт Тилсон? – повторила она.

Ее собеседник откинулся в кресле и посмотрел на нее.

– Я не знаю, от кого вы можете получить сейчас помощь. При условии, что вам есть что предложить в обмен. Тут уж надо, как говорится, пустить в ход все.

В висках у Рейчел пульсировала кровь. «Я что-то не так поняла, – сказала она себе – Наверняка».

Как бы то ни было, она, не произнеся больше ни слова, встала, вышла из крохотного отдела кредитов, пересекла кассовый зал и, ускоряя шаг, почти выбежала из дверей банка.

Не успела Рейчел вернуться домой, как раздался звонок Пембрука Скривена. Она бросила кейс и сумочку на кухонную стойку и схватила трубку.

– Бо Тилсон сказал мне, что вы с ним пришли к соглашению относительно пользования его дорогой. Это несколько удивило меня, – сухо заметил юрист. Рейчел упала на кухонный стул, прижимая трубку к уху. «Меня тоже, – подумала она, закрывая глаза. – Случилось что-то еще?»

– Мне казалось, мы договорились, миссис Бринтон, что вы доверяете мне вести переговоры. И не пытаетесь встретиться с Тилсоном.

– Я говорила с ним, – с усилием произнесла Рейчел. Она чувствовала кругом хитрость и обман: внезапно она глубоко посочувствовала людям, которые вынуждены лгать. – Он… то есть мистер Тилсон… пришел ко мне вечером того дня, когда мы встречались у вас в конторе, и хотел, чтобы я подписала бумагу. Но я этого не сделала.

Она надеялась, что голос не выдает ее. Но ей отчетливо вспомнилась сцена, происшедшая сегодня рано утром в этой самой кухне, и холодная ярость на лице Бо Тилсона перед уходом.

– Это был договор относительно того, что кооператив должен отказаться от пользования этой дорогой за несколько сотен долларов.

На другом конце провода воцарилось молчание. Затем юрист сказал:

– Если у Бо есть такие деньги, ему лучше было бы расплатиться по некоторым счетам. Мне удается держать подальше его кредиторов только с помощью рогатины.

– Пятьсот долларов, – зачем-то уточнила Рейчел.

– Вы не подписали договора, насколько я понял?

– Нет. Я… это было несколько дней назад.

Она прерывисто вздохнула. Очевидно, Бо Тилсон тут же позвонил юристу и сказал, что существует некая устная договоренность относительно дороги. Она судорожно сжимала телефонную трубку, понимая, что должна что-то сказать.

– Я объяснила ему, что он не должен был приходить ко мне. Что я не могу подписать бумаги кооператива без согласования и, разумеется, что это не должно происходить у меня дома. Но никакой устной договоренности не существует.

– Миссис Бринтон, мне нужно ваше сотрудничество. – Голос юриста звучал твердо. – Я знаю, что Бо любит брать дела в свои руки, что он может быть в высшей степени убедительным и… настойчивым, когда захочет.

«Да, особенно с молодыми женщинами», – подумала Рейчел, разглядывая телефонный аппарат, висевший на стене. Пембрук Скривен знает Бомонта Тилсона лучше, чем она, он пытался предупредить ее.

– Бо сейчас находится в затруднительных обстоятельствах, – слышался в трубке голос юриста, – он пытается спасти старый дом от наступления болот. Все деньги Бомонтов истрачены, а когда человек оказывается припертым к стенке, он решается на отчаянные поступки. Как раз сейчас Бо одержим мыслью, что его дорогой захотят воспользоваться строители, но это не может служить извинением тому, что он докучает вам. А что вы хотели сказать насчет устной договоренности?

«Поступки более чем отчаянные», – подумала Рейчел. Она терялась в догадках, для чего ему нужно было звонить юристу. Что известно Пембруку Скривену? После пережитого унижения в банке она подозревала всех.

– Он неверно представил вам дело, – сказала она, чувствуя себя загнанной в ловушку. – Не знаю, что он говорил вам, но никакой устной договоренности не существует.

Юрист откашлялся.

– Миссис Бринтон, я поговорю с Бо, если вы захотите. Если он доставляет вам неприятности, я положу этому конец.

«Он знает, – с ужасом поняла Рейчел. – И беспокоится, это слышно по голосу. И уже весь Дрейтонвилл знает».

– Не думаю, чтобы дорога имела сейчас большое значение, – ответила она. – Наша рассада погибла из-за дождей, и нам нечего делать на поле. Сомневаюсь, что мы еще будем пользоваться этой дорогой. Если вы встретитесь с Бомонтом Тилсоном, можете ему сказать. Это решит все проблемы.

Разум говорил Рейчел, что это так. Но сердце подсказывало ей совсем другое.

Рейчел села за стол, положила на него кейс и некоторое время сидела, уставившись на блестящую кожу. Если год назад она собиралась посвятить себя работе, начатой Дэном, чтобы уйти от проблем, с которыми не могла справиться, то сейчас бежать было некуда. Ей было невыносимо думать о предательстве Бомонта Тилсона; все, что она могла, – это постараться сосредоточиться на том, что делать кооперативу в этих печальных обстоятельствах.

Рейчел вытащила из кейса свои бумаги и разложила на столе. Если совет директоров выразит согласие, то ей придется обращаться в различные организации, которые могли бы дать им ссуду. Это означает, что нужно подготовить какие-то документы для банков. Обычно это список активов и планы. Активов у них не было, а планы казались довольно туманными.

Рейчел положила голову на руки. Если бы только все так не запуталось. Если бы она могла руководствоваться разумом, а не сердцем. Если бы…

Она подняла голову. Казалось, она слышит голос матери: «Принимайся за работу, Рейчел Бринтон, и решай свои проблемы. По очереди, если иначе не выходит».

Рейчел взяла со стола карандаш и прикусила его кончик. Кооператив должен вновь засадить поле, а Для этого ему требуется финансовая помощь. К сожалению, их первое начинание провалилось. Банки, совершенно справедливо, хотят иметь возможность вернуть свои деньги.

Рейчел посмотрела на лежавшие на столе бумаги. А кроме того, исполнительный секретарь кооператива, по мнению многих, была слишком молода и неопытна для этой роли – увлеклась известным в городе возмутителем спокойствия. «И, – сказала она себе, – неслыханно, но я влюбилась в него».

Шум подъехавшей машины отвлек Рейчел от этих Мыслей, она повернулась на стуле, чтобы посмотреть в окно. Ей едва удалось разглядеть высокую фигуру в грязных джинсах, ботинках и черной ковбойской шляпе, выпрыгнувшего из ободранного джипа, стоящего под деревьями.

Спустя мгновение раздался стук в дверь. Прежде чем Рейчел успела встать и подойти, дверь распахнулась, и Бо Тилсон вошел в дом.

– Привет, милая, – сказал он протяжно.

Она заметила, как расширились его глаза, когда он увидел ее в сером, прекрасно сшитом платье, длинные ноги в тонких нейлоновых чулках, волосы, уложенные модным узлом на затылке.

– Дашь мне что-нибудь поесть?

Глава 11

– Поесть? – переспросила Рейчел, не веря своим ушам. Он был без рубашки, руки и плечи слегка блестели от пота, большие пальцы засунуты за кожаный ремень джинсов, тесно облегавших бедра. Из-под видавшей виды широкополой ковбойской шляпы блеснул знакомый чуть насмешливый взгляд.

– Я постараюсь не слишком наследить, – торопливо сказал Бо, неверно истолковав ее взгляд. – Я ставил изгородь на болоте… – Он покосился на цепочку мокрых грязных следов, протянувшихся за ним по полу гостиной, и пожал плечами. – Все время думал о тебе… Вот и решил заехать, чтобы ты могла меня накормить.

– Не входи! – крикнула Рейчел, но было поздно. Бо уже вошел.

Казалось, он не слышит ее слов. Его восхищенный взгляд ласково скользил по ее лицу и телу, словно Бо Тилсон пришел сюда лишь для того, чтобы любоваться ею. Было что-то беззащитное в том, как он стоял перед ней с черной шляпой в руках, мужественный и красивый, несмотря на грязную рабочую одежду. Он вовсе не походил на мужчину, который сначала ее соблазнил, потом распустил про нее дурную молву и наконец загнал в западню, сказав адвокату, что у них существует устное соглашение насчет дороги.

– Убирайся! – сказала она. – И побыстрее.

– Его лицо помрачнело.

– Не заводись, – сказал он уже другим тоном.

– Он прошел мимо Рейчел на кухню и опустился на стул, вытянув длинные ноги в перепачканных грязью ковбойских башмаках. Черную шляпу он положил на стол. Его взгляд случайно упал на стопку документов, лежавших рядом.

– Ну, где же еда? – повторил он. – Я должен успеть назад до начала прилива. Если ты не дашь мне поесть, то мне придется уйти голодным.

– Так я еще обязана тебя кормить? – Рейчел едва не задохнулась от возмущения.

Его улыбка, манящий свет странных глаз, неотразимая привлекательность широкоплечего полуобнаженного тела не помешали ей сказать «нет».

– Да перестань ты горячиться, – насмешливо произнес он. – Я не собираюсь на тебя кидаться.

Я слишком грязный. Просто дай мне сандвич.

С этим человеком весь ее прежний жизненный опыт оказывался бесполезным, она понятия не имела, как вести себя с такими людьми. Бо Тилсон постоянно брал над ней верх, вот и теперь он потешался над ней, понимая, что она не знает, как выставить его из дома; он играл с ней, как огромная кошка с крохотной мышкой, которую она недавно поймала.

Рейчел почувствовала, что теряет голову: единственным ее желанием было дотронуться кончиками пальцев до его плеч, под гладкой блестящей кожей которых перекатывались выпуклые мышцы. Поставив локти на стол и наклонив голову, Бо разглядывал лежавшие на столе документы.

Возможно, если его накормить, он уйдет?

– К-какие сандвичи ты любишь? – тихо спросила она. – У меня не такой уж богатый выбор…

Бегло просмотрев бумаги, Бо нахмурился.

– Тебе нужно отказаться от этой затеи с помидорами. Они не успеют вызреть, зря потеряешь время. – Он взглянул на нее. – Лучше выращивать те культуры, которые субсидирует государство, тогда вы сможете получить приличный доход. Возьми ссуду в банке и посади соевые бобы. – Отведя глаза, Бо добавил: – Если ты будешь так на меня смотреть, я затащу тебя в спальню и изнасилую, не посмотрев на то, что грязный.

Рейчел торопливо склонилась над кухонным столом, пакет из-под молока оказался пустым.

– У меня осталось от завтрака н-немного п-по-мидоров и бекон. – Она ненавидела это заикание, которое овладевало ею при волнении. – И хлеб из пророщенных зерен.

Он засмеялся.

– Сандвичи – это здорово. А хлеб из пророщенных зерен, это что еще за штука?

Направляясь к холодильнику, Рейчел молча покачала головой.

«Понимаешь, ты не можешь его выгнать», – объяснила она себе. Она не могла крикнуть, чтобы он убирался вон, потому что дрожала с головы до ног, а слова застревали в горле. И не только от страха.

– У меня еще остался тот самый кофе, – прошептала она, беря в руки маленькую банку. Она смотрела перед собой невидящим взглядом, вспоминая, как поила его кофе здесь, на кухне, и ужасную сцену перед его уходом. Неужели все это случилось сегодня утром?

Бо беззастенчиво рылся в бумагах, словно получил на это разрешение. Подперев голову рукой, он царапал карандашом какие-то цифры в желтом блокноте, который служил ей учетной книгой.

– Да, на такие гроши не развернешься, – бормотал он себе под нос, пока она ходила по крошечной кухне, готовя для него сандвич. – Чтобы запустить такое дело без денег, нужно иметь железный характер и невероятное везение.

Рейчел подошла к столу и поставила перед ним тарелку. Она стояла так близко, что могла коснуться его щеки и резкой линии подбородка. Не глядя, он взял сандвич и откусил большой кусок.

– Мы собираемся взять ссуду в банке и снова высадить рассаду, – сказала она. – Летом мы сможем продать урожай в Чарлстоне или Саванне. И сахарную кукурузу…

– Чушь, – произнес Бо с набитым ртом, не отрывая глаз от желтого блокнота. – Ты не имеешь представления о том, что затеяла, Рейчел. У тебя перед глазами стоит старинная романтическая картинка: счастливые негры развозят на лодках спелую клубнику, распевая песни. В лучшем случае ты сможешь продать свои помидоры супермаркетам и заготовителям, а им нужен розовый флоридский сорт, за который они готовы дать хорошую цену. А не мягкие красные, что растут здесь, в низине. Но Клакстон, этот прохвост и сукин сын, ничего тебе об этом не сказал, ведь так?

Бо с шумом прихлебывал горячий кофе, который она поставила перед ним.

– Одни расходы на уборку урожая разорят вас. Сажай-ка лучше сою, ее субсидирует правительство. У Билли Йонга есть необходимая техника, можете взять его в пайщики.

– Но это совсем не то! – воскликнула Рейчел. – Испольная система противоречит самой идее кооператива. У мелкого фермера…

– …нет шансов, – докончил за нее Бо. Он вытер рот тыльной стороной ладони, даже не взглянув на бумажную салфетку, лежавшую рядом. – Глупо, что ты взялась за дело, не удосужившись сначала изучить экономику этих мест. Это избавило бы тебя от массы хлопот. Но пацифисты, кажется, вообще о таких вещах не думают. Твои благие пожелания не могут осуществиться с помощью убогих людишек, у которых нет ни денег, ни способностей, чтобы переехать в глубь страны. Или ископаемых, вроде дядюшки Уэса Фалиганта. Этот мир жесток. Черт побери, у меня среднее хозяйство, и я лезу из кожи вон, чтобы выжить. – Он посмотрел на нее и вдруг спросил: – Ты сегодня была в банке? Что они сказали?

Значит, Бо тоже об этом знал. Как и весь Дрейтонвилл.

– Они отказались дать ссуду. – Рейчел не скрывала разочарования. – Посоветовали съездить в Хейзел-Гарденс.

– Там тоже не дадут, – фыркнул он. – Знаю, сам там был.

Бо снова склонился над бумагами.

– Обратись к Тилу Коффи, – посоветовал он вдруг. – Вам нужен кредит. Спроси Тила, что он может для вас сделать.

Она глядела на золотые пряди его волос.

– Тила Коффи? – переспросила она. Второй раз за день она слышала это имя. – Почему Тила Коффи?

– Просто спроси, сможет ли он дать вам денег. Если сможет, то даст. Деньги не из городского бюджета, так что никто об этом не узнает. – Он резко отодвинул стул и встал, одним глотком допив остатки кофе. – Ну, я пошел.

Рейчел пристально смотрела на него. Несмотря ни на что, она дала ему поесть. Куда девались ее благие намерения?

– Служащий в банке посоветовал мне обратиться за деньгами к тебе. Он вел себя не очень любезно.

Бо бросил на нее быстрый взгляд:

– У меня нет денег.

– Так я и думала, – спокойно ответила она. – Лоретта Буллок утром приехала на поле. Не знаю зачем. По-моему, из любопытства – чтобы посмотреть на меня.

– Лоретта? – Бо криво усмехнулся. – Похоже, об этом знает весь город. Дарла Джин времени зря не теряла. А Скривен тоже тебе звонил?

Его невозмутимый тон только усилил боль от удара. «Ему-то наплевать на сплетни, – подумала Рейчел, глядя на Бо широко открытыми глазами. – Он и теперь не посрамил своей репутации Дьявола Бо».

Прежде чем Рейчел смогла заговорить, прошло несколько томительных секунд.

– Неужели тебе приятно мучить меня? Зачем ты это делаешь? Хочешь, чтобы я уехала отсюда? Этого ты добиваешься?

Бо поднял голову и посмотрел на нее странными золотистыми глазами.

– Я не могу тебя оставить, – сказал он мягко. – Мне казалось, между нами это решено. Ты тоже этого хочешь. Не говори мне, что я не прав.

Их взгляды встретились. На этот раз Рейчел не отвела глаз.

– Я отдалась тебе, – прошептала она, а для тебя это был пустяк.

– Не ной, Рейчел. – Он стукнул кофейной чашкой о стол с такой силой, что остальная посуда задребезжала. – Когда ты так говоришь, то становишься похожей на всех этих чертовых баб.

– Ты сказал, что хочешь меня! Что никогда никого так не хотел. Когда ты занимался со мной любовью, то говорил, что ждал меня всю жизнь!

– Крошка, я всем это говорю. – Его глаза сузились. – Послушай, сплетни ничего не значат, просто не обращай на них внимания.

– Не обращать внимания? – воскликнула она. – Но ведь судачат не о тебе, а обо мне!

Он крепко схватил ее за запястье.

– Черт побери, ты знала, что делала, – зарычал он. – Ты ведь была замужем, не разыгрывай из себя невинность. И не говори мне, что ты этого не хотела, мы оба знаем правду. Так чем же ты недовольна?

Рейчел глядела на него, не в силах отвести глаз от скульптурных черт его прекрасного лица.

– Я хочу, чтобы ты перестал меня мучить, – проговорила она.

Бо тут же отпустил ее руку, взъерошил густые пряди выгоревших на солнце волос.

– Я был дураком, что ввязался в эту историю, – пробормотал он себе под нос. – Я тебе это уже говорил. – Рейчел не пошевелилась, не проронила ни слова, и тогда он продолжил: – Ладно, теперь с этим ничего не поделаешь.

Он испытующе смотрел на нее.

– Ты не хочешь впускать меня в свою жизнь, так ведь, Рейчел? – произнес Бо еле слышно.

Это было утверждение, а не вопрос. Потрясенная Рейчел отрицательно покачала головой.

Его лицо вновь стало холодным и замкнутым.

– Что ж, хорошего тут мало, потому что если ты не будешь со мной, значит, будешь с кем-то другим, а я не собираюсь это терпеть. Кстати, кого теперь ты собираешься затащить в постель? Клакстона? Какого-нибудь прощелыгу из Чарлстона, которого подыщет для тебя Дарси? Я первым застолбил участок. И тебе остается только сожалеть об этом.

Рейчел в ужасе отшатнулась от него.

– Я никогда не смогу тебя понять! – воскликнула она.

– Меня никто не понимает.

Он потянулся к ней и привлек к себе, обхватив рукой за талию. Глядя на нее сузившимися прозрачными глазами, Бо положил ладонь ей на живот, чуть выше пояса шелкового платья. Она не пошевелилась, и тогда его пальцы стали двигаться вверх и вниз, нежно лаская гладкую кожу. Не отрывая глаз от ее лица, он стал шептать:

– Ты зря теряешь время, Рейчел. Тебе нужно выйти замуж, родить детей… Ведь ты хочешь иметь детей, правда?

Его прикосновение, хрипловатый голос загипнотизировали ее. Тело безвольно подчинялось его рукам, голова кружилась.

– Ты делаешь мне предложение? – прошептала она.

Он ласково улыбался, сознательно обволакивая ее потоком слов.

– Ты будешь хорошей матерью, дорогая, это видно с первого взгляда. Тебе не будет в тягость любить своих детей, правда? – Бо убрал свою руку с ее бедра. И по-прежнему ласково произнес: – Я не делаю предложения, Рейчел. Просто тебе придется выполнять наш договор.

Рейчел изумленно глядела на него, внезапная смена его настроений всегда заставала ее врасплох.

– Зачем ты это говоришь? – взорвалась она. – Ты и адвокату сказал эту чепуху?

– Я не такой дурак, чтобы выкладывать все ему начистоту.

– Нет никакого договора! – крикнула она. – Почему ты все время о нем твердишь?

– Как это нет! Тогда какого черта я здесь делаю? – Бо смерил ее холодным взглядом. – Я сплю с тобой, а ты пользуешься моей дорогой. Если это не договор, то уж не знаю, как это назвать.

Губы Рейчел дрожали. Ей пришлось отвернуться, чтобы он не увидел ее слез.

– Ты никому не веришь, – произнесла она дрожащим голосом. – Никому.

– А почему я должен верить? Если ты имеешь в виду себя, то я тебя совсем не знаю. Мы чужие.

– Мы занимались любовью!

– Ну и что? Я занимался этим не только с теми, кого знал. Как и ты, – добавил он с убийственной нежностью. – Ты с этим не можешь смириться? С тем, что мы переспали друг с другом и все же остались чужими? Черт возьми, такова жизнь, пора тебе это знать.

Она повернулась к нему лицом.

– Теперь ты мне не чужой. Я помню, что ты мне говорил, когда мы были вместе. – Увидев, как сверкнули его глаза, она продолжала: – Ты говорил совсем другие вещи. Но я не боюсь тебя!

Бо грубо схватил ее за руки выше локтяи притянул к себе.

– Молчи! – прохрипел он. – Молчи, Рейчел! – Он опустил голову. – Ты просто еще одна дикая рыжая кошка, хоть и похожа на ангела. И я хочу от тебя лишь одного.

Губами он нашел ее дрожащие губы и впился в них, пытаясь приоткрыть их языком. Рейчел застонала, охваченная изумительными ощущениями, рассчитанными на то, чтобы сломить ее сопротивление. Но когда она порывисто прильнула к нему, Бо вздрогнул и сжал ее в объятиях, не думая больше ни о чем. Поцелуй, который она ощутила на своих губах, был напоен таким страстным желанием, что буквально приподнял ее, она касалась пола лишь носками туфель.

Внезапно Бо чуть отпрянул назад. Его глаза под густыми темными ресницами смотрели на нее, рот был еще влажным от поцелуя.

– Я не хотел причинять тебе боль, – пробормотал он еле слышно, – никогда не хотел, но ты отказываешься мне верить.

Она глядела на него, не в силах двинуться с места. Бо отпустил ее так же резко, как и обнял.

– Пожалуй, мне пора идти, – сказал он, беря со стола поношенную черную шляпу.

Рейчел так и осталась стоять с протянутыми для объятия руками. Он нахлобучил потертую шляпу и направился к двери. Не повернув головы, он сказал:

– На ночь дверь не запирай. Чертовски неудобно открывать замок в темноте.

И исчез.

Было чуть больше двух часов дня. Рейчел сняла Учетные книги со стола и отнесла их туда, где хранились остальные документы. Она безуспешно пыталась привести свои бешено скачущие мысли в порядок. Бо Тилсон ворвался в ее дом, в ее сознание, ее жизнь, как ураган, и ей оставалось только смириться с этим.

Утром она записала на листке бумаги ряд неотложных дел, но не могла его найти. Несколько минут спустя Рейчел очутилась у кухонной раковины и, глядя на пустую чашку, из которой он пил кофе, и тарелку, на которой она подавала ему сандвич, стала думать о том, что он сказал ей несколько минут назад. «Я не хотел причинить тебе боль».

Рейчел пообещала себе, что на этот раз не поддастся чувствам, которые пробудил в ней этот жестокий красивый мужчина, и все же с горечью отметила, как глубоко он ранил ее. Она никогда не подозревала, что может быть такой растерянной, смущенной и беспомощной – словно потерявшая голову девчонка. Нужно положить этому конец. Их отношения губительны – для нее и ее работы.

Стоя у кухонного стола, Рейчел позвонила в училище и попросила передать Тилу Коффи, что хочет с ним связаться. Затем вернулась в спальню, чтобы выбрать себе что-нибудь понаряднее, чем сдержанное серое платье, в котором ездила утром в банк. Она вынула из шкафа одно из платьев, которые привезла с собой из Филадельфии, – из тонкого кремового шелка, по которому были вышиты веточки цветов. Платье с глубоким вырезом обтягивало грудь и талию, а светлый шелк оттенял волосы цвета красного дерева. Рейчел выглядела так, словно направлялась не по делам, а на званый вечер. «Почему бы и нет?» – подумала она, разглядывая свое отражение в платяном шкафу.

Она не привыкла думать о самосохранении. Ей всегда казалось, что в мире нет ничего такого, с чем не справились бы вера и отвага. Теперь она не была в этом уверена.

Подняв руки, она сдернула резинку со своих длинных густых волос и тряхнула головой. В зеркале перед ней стояла молодая женщина с серьезными глазами и прелестным бледным лицом, обрамленным роскошной копной темно-рыжих волос. Неожиданно для себя Рейчел вздрогнула.

Выдвинув ящик платяного шкафа, она нашла ножницы, взяла их в руки и, бросив последний взгляд на свое отражение в зеркале, принялась стричь волосы…

…По голосу Джима Клакстона легко было понять, что он безумно рад ее звонку.

– Где вы сейчас? – нетерпеливо спросил он. – В городе? Что, если нам поужинать вместе или от правиться в кино? Поболтать о сельском хозяйстве, о видах на урожай, о радостях кооперации?

Рейчел не могла сдержать улыбки.

– В первой половине дня мне нужно съездить в Хейзел-Гарденс, чтобы попытаться взять ссуду в банке. Но вечером я свободна. Не знаю, как насчет кино…

– Я тоже не знаю насчет кино, – раздался в трубке его приятный голос. – Я по уши завален работой и не могу уйти раньше шести или половины седьмого, к тому же мне нужно договориться с няней, чтобы она посидела с детьми. Но мы что-нибудь придумаем, миссис Рейчел, можете не сомневаться. Как ваши помидоры?

– Обсудим это при встрече, – ответила она.

Глава 12

Хейзел-Гарденс, маленький городок на поросшем соснами побережье, стоял на старой дороге номер семнадцать, которой пользовались многочисленные туристы, съезжавшие с перегруженного транспортом Шоссе штата, чтобы попасть из Саванны в Чарлстон. Вдоль старой дороги длинной лентой тянулись рестораны, и Рейчел, успевшая привыкнуть к неказистым кафе Дрейтонвилла, пришла в легкое возбуждение.

– Ну просто Париж на реке Ашипу! – воскликнула она. – Огни, музыка, веселье, просто глазам своим не верю!

Ею овладели несвойственные ей беспечность и легкомыслие, обрезав волосы, она внезапно для себя раскрепостилась.

Поначалу, увидев неровно подстриженные концы ее темно-рыжих, падавших на плечи волос, Джим Клакстон немного опешил, но быстро пришел в себя, его голубые глаза излучали восхищение.

– Вы стали совсем другой. Даже еще красивее, – прибавил он смущенно.