Бессмертная и незамужняя

      – Даже и слышать не хочу! – поспешно предупредила я.
      – Вообще-то именно на эту тему я и собирался с тобой поговорить. Тебе же все равно необходимо питание, верно?.. Так я могу предоставить список тех, кто жестоко обращается с собственными детьми. Использует их в качестве пепельниц… прижигает им утюгами спины только за то, что они слишком громко хлопают дверьми. И ты могла бы… ну, ты понимаешь… сполна воздать подобным родителям.
      – То есть ты предлагаешь мне стать мстительницей, высасывающей у провинившихся кровь? – Я ужаснулась и в то же время заинтересовалась. Но больше все-таки ужаснулась. – Ты разве не слышал, о чем я говорила? Еще на прошлой неделе я работала секретаршей!
      – Да, но теперь-то не работаешь, – ухмыльнулся Марк. Сейчас он был совсем не таким, как на крыше. Унылый неудачник с опущенными плечами куда-то исчез, и вместо него появился довольно-таки разбитной малый. Изменилось не только поведение Марка, но даже его голос. – Ты ведь сама говорила, что подумывала совместить удовлетворение своих пищевых потребностей с искоренением преступности. Так почему бы не воспользоваться моим предложением?
      В ответ я только помотала головой и вновь принялась размешивать чай.
      – Ну а какой у тебя может быть выбор? Насколько я понимаю, ты не из той породы вампиров, которые, притаившись во мраке, подстерегают беспечных прохожих… Чтобы заключить их в свои зловещие объятия.
      Я невольно хихикнула, живо представив себе эту картину.
      – И должен заметить, что настоящие вампиры не хихикают.
      – Та вампирша, что сейчас перед тобой, вполне на это способна. Кстати, пока не забыла… – Я ухватила Марка за ворот и, подтянув к себе, заглянула в самую глубь его глаз. Пора было применить свою силу и сверхъестественную сексуальную привлекательность. Но не во зло, а во благо. – Я рада, что ты чувствуешь себя лучше, но если вдруг опять впадешь в депрессию, то ты не будешь… пытаться… покончить… с собой. – Я чуть помолчала, а затем для закрепления эффекта добавила: – Повелеваю!
      Марк таращился на меня в полной прострации. Освещение в круглосуточном кафе, где мы сидели, было просто слепящим, и его зрачки превратились чуть ли не в точки.
      – Я буду… так или иначе… Черт!.. Я хочу… Но все равно спасибо.
      Мой взгляд стал еще более пронзительным. Давай, вампирша-заклинательница, делай свое дело!
      – Не смей… себя… убивать!
      – Почему… ты… так… со мной… говоришь?
      Раздосадованная, я отпустила Марка.
      – Блин!.. Ведь с воскрешением я, кажется, обрела способность повелевать людьми… Да у меня это и в школе получалось. В чем же дело? Ты-то чем отличаешься от других?
      – Спасибо за ласковый тон… Я не знаю, в чем причина, я… э-э-э… – У Марка вдруг отвисла челюсть, а в голове вроде бы послышался какой-то шорох – возможно, осыпались нейроны. Его восхищенный взгляд был устремлен поверх моего плеча по направлению к входу.
      Я быстро обернулась и… едва не свалилась со стула. Вот зараза!..В дверях стоял тот самый тип с кладбища и смотрел на меня.
      Волосы у него были растрепаны, и это меня слегка порадовало. Его спину я не видела, но моих ноздрей уже достиг запах горелого тряпья. Ха!.. Замечательно!
      – О Боже! – почти что пропел Марк. – Кто это?
      – Да так… один козел, – пробормотала я и, повернувшись обратно, вцепилась в свою чашку. От волнения я ненароком плеснула горячим чаем прямо на пальцы, но ничего не почувствовала.
      – Ах!.. Он идет сюда! – чуть ли не взвизгнул Марк. – О Боже… Боже… Боже мой!
      – Да возьми ты себя в руки! – прошипела я. – Верещишь, точно экзальтированная девица! Хотя постой-ка!.. – Меня вдруг осенило. Как всегда, с некоторым опозданием. – Так ты гей?! – Последнюю фразу я почти выкрикнула, и все, кто находился в кафе, тут же уставились на нас. А может, на приближающегося к нашему столику типа, от которого прямо-таки веяло опасностью.
      – Ну разумеется.
      – Что значит «разумеется»? Откуда мне было знать?.. Я думала, ты придерживаешься традиционной ориентации.
      – Это потому, что ты натуралка. – Марк по-прежнему таращился поверх моего плеча, без всякой нужды приглаживая свои коротенькие волосы. – Мне же порой кажется, что вокруг одни только геи.
      – Заблуждаешься… Согласно статистике, это не так.
      – Ну ладно, я не собираюсь выслушивать критику от всяких кровососов, – отмахнулся Марк и тут же проворковал: – Приве-е-ет!
      На мое плечо опустилась тяжелая длань. Я уж хотела, подобно взбесившемуся койоту, укусить этого придурка за руку, но передумала и лишь стряхнула ладонь с плеча.
      – Добрый вечер, – произнес подошедший вампир. В довершение ко всему он обладал просто убийственным баритоном.
      – Вали отсюда, – ласково отозвалась я.
      Однако этот наглец невозмутимо уселся рядом с Марком. Мой приятель томно вздохнул – того и гляди, упадет в обморок.
      – Ну вот… мы снова встретились.
      – И какого хрена тебе надо?
      – Насколько я помню, мы так и не представились друг другу.
      – Возможно, я бы представилась, если бы ты не запихнул мне в рот свой палец. – Я подумала было плеснуть ему в физиономию чаем, однако тут же отказалась от этой мысли: он вполне мог использовать в качестве щита Марка.
      – Ну что ж… Я Синклер. А ты?
      – Да пошел ты…
      – Это твоя фамилия?
      Марк засмеялся, и Синклер одарил его благосклонной улыбкой.
      – Это твой друг?
      – Не твое собачье дело.
      – Я хотел броситься с крыши, а она меня отговорила, – проинформировал Марк моего неприятеля. – А потом мы пришли сюда, чтобы обсудить план возмездия тем, кто плохо обращается с детьми.
      – Сюда мы пришли вовсе не для этого, – возразила я.
      – И для этого тоже.
      У Синклера вдруг расширились ноздри, и он подался к Марку, чтобы получше рассмотреть его шею (там образовался синяк, однако проколы уже затянулись). Затем он взглянул на меня.
      – Ты получила подпитку от этого парня?
      Я покраснела. Вернее, такое у меня возникло ощущение, ведь неизвестно, способна ли я теперь краснеть.
      – Еще раз повторяю: не твое собачье дело!
      Синклер побарабанил пальцами по столу. Я старалась не смотреть на них – они были такими длинными, такими изящными… И можно только догадываться, какая в них заключена сила.
      – Хм… Интересно, – вымолвил он. – И теперь вы, значит, оба здесь.
      – Не хочешь ли к нам присоединиться? – пропел Марк. Я скрипнула зубами, но эти двое не обратили на меня никакого внимания. – Может, выпьешь чашечку кофе или что-нибудь еще?
      – Я не пью… кофе.
      – Очень смешно, – вставила я. – Ну и чего ты… Сиклер… сюда пришел? Если по поводу компенсации за испорченный костюмчик, то даже не надейся.
      Синклер смотрел на меня совершенно невозмутимо. Взгляд его черных глаз буравил прямо-таки насквозь – ощущение не из приятных.
      – Насчет возмещения убытков мы поговорим потом. Что же касается твоего вопроса, то я здесь для того, чтобы помочь тебе, моя крошка.
      – Не смей меня так называть!
      – Ты можешь называть так меня, – тотчас же прощебетал Марк.
      – Ностро хочет заполучить тебя для своих обрядов, – продолжил Синклер. – Тот, кто доставит тебя к нему, будет щедро вознагражден.
      – И кто он такой, этот… Ноздро?
      – Не Ноздро, а Ностро. Он… нечто вроде вождя племени. Иногда… даже, можно сказать, часто… вампиры сбиваются в стаи, и сильнейший становится главарем.
      – А зачем им это нужно? – полюбопытствовала я. – Почему бы не гулять самим по себе, как и до смерти?
      – Потому что у них нет такой возможности. Как правило, они просто вынуждены присоединиться к той или иной стороне.
      – Меня никто ни к чему не принудит.
      – Это мы обсудим позднее.
      – Что?..
      – Ну, в общем, вампиры объединяются в целях самозащиты, для обеспечения собственной безопасности.
      – Так, значит, этого Носоро так корежило из-за того, что я нарушила правила игры?
      – Именно… И еще из-за твоего истерического смеха в столь важный момент.
      Марк, внимательно слушавший наш разговор, повернул ко мне голову.
      – То есть главный вампир чего-то от тебя хотел, а ты подняла его на смех?
      – Причем смеялась она довольно долго, – пояснил Синклер.
      – Ну ты, Бетси, и даешь!.. И он ничего тебе не сделал? Тебе просто повезло, что сейчас ты сидишь здесь.
      – Он использовал против нее сильнейшее средство, которое не способен перенести ни один вампир, но она и на это ответила смехом, – сообщил наш новый знакомый. – Так, значит, тебя зовут Бетси?
      – Да, Бетси, и что? Хочешь что-нибудь сказать по этому поводу?
      – Нет, не хочу.
      Мне почудилось – или в его глазах действительно мелькнула насмешка? Я пристально на него посмотрела, но встретила ничего не выражающий взгляд. Хм… Возможно, и вправду показалось.
      – Так ты явился сюда затем, чтобы добыть для Носоро мою голову?
      – Не Носоро, а Ностро… Нет, не за этим. Ты слишком привлекательна, чтобы тебя обезглавливать.
      – Какая чушь… Слушай, а Ностро – случайно, не сокращение от имени Нострадамус? Неужто у этого недомерка начисто отсутствует воображение?
      Синклер поморщился, точно от зубной боли.
      – Угадала.
      – Фу-у-у…
      – Полностью с тобой согласен.
      – Так зачем же ты пришел, Сиклер?
      – Не Сиклер, а Синклер… Вообще-то я полагал, что ты и так все поймешь. Даже несмотря на уровень своего…
      – Но-но!
      – Ты только влилась в ряды Бессмертных и представляешь опасность для самой же себя. Ты поднялась из гроба всего лишь пару суток назад, совершенно не знаешь правил, и за твою голову назначено вознаграждение. Поэтому я хочу взять тебя под свою защиту.
      – И что я должна взамен? – Я произнесла это таким тоном, словно у меня во рту поселился таракан. Вряд ли можно полагаться на парня, который от твоего толчка тут же улегся отдохнуть. Хм… Забавно. Но вообще мне удалось зашвырнуть Синклера довольно далеко. – Ведь ты же готов это сделать не просто по доброте своего мертвого сердца.
      – Взамен мы получим возможность разобраться, почему ты так отличаешься от всех нас. Ты должна была бы корчиться в муках после того, как на тебя плеснули святой водой, но вместо этого только расчихалась. Когда я выясню…
      – Нет уж, и не надейся.
      Повисла долгая пауза. Судя по всему, Синклер ожидал услышать любой ответ, но только не отказ. Ах, несчастный разочарованный малыш!
      – Нет, я не могу так просто это оставить.
      – Да мне плевать!.. Ты мне не отец… хотя по возрасту, возможно, подходишь. Так что…
      – А сколько тебе лет? – тут же спросил Марк, затаив дыхание.
      Синклер удостоил его мимолетным взглядом.
      – Я родился в тот год, когда началась Вторая мировая война.
      Я едва не вскрикнула от ужаса. Подумать только!.. И меня влечет к такому ископаемому?.. Впрочем, что тут удивительного? Ведь на вид Синклеру немногим больше тридцати. В черных волосах ни единого седого волоса, вокруг бездонных глаз никаких морщинок.
      – Ни хрена себе!.. Это сколько ж тебе сейчас? Девяносто с лишним? Наверное, под одеждой у тебя сплошной бандаж с проволочным каркасом?
      – Н-да… Ты действительно крайне заносчивая, невежественная и…
      – Да нет, ему чуть больше шестидесяти, – поспешил вмешаться Марк. – Пожалуйста, успокойтесь… Мне совсем не хочется оказаться в центре вампирской потасовки.
      – Ну тогда поспи, – предложил Синклер.
      – Но я… хр-р-р…
      Дернувшись вперед, я подхватила голову Марка прежде, чем она успела стукнуться о столешницу. Потом, вытянув из-под его щеки руку, сердито взглянула на Синклера.
      – Зачем ты это сделал?
      Да и как, интересно, у него это получилось? Неплохо бы применить подобный трюк по отношению к своей злой мачехе.
      Синклер смотрел на меня холодно, точно замороженный труп.
      – Ему не следует слишком много о нас знать. Я, кстати, хотел поговорить с тобой и об этом. Ты ведь сообщила своим близким о том, что по-прежнему жива?
      – Ну во-первых, я не жива, во-вторых, это не твое дело, а в-третьих… Откуда ты знаешь?
      Синклер не ответил на мой вопрос.
      – Ты не должна была этого делать. Ты можешь подвергнуть опасности тех, кто тебе дорог.
      – В самом деле?.. Да что ты можешь об этом знать?
      – Ну, я-то…
      – Да не нужен мне твой ответ, – перебила я. – Это так, к слову.
      – А-а… извини.
      – Слушай, тебе никто не говорил, что у тебя несколько старомодная манера речи? Так, наверное, изъяснялись после Второй мировой?
      – А тебе никто не намекал, что тебе не хватает сосредоточенности?
      – Возможно, – ответила я и, в один присест осушив чашку с чаем, со стуком поставила ее на стол. Марк всхрапнул, по-прежнему пребывая в отключке. – Слушай внимательно… Я не терплю, когда меня грубо хватают и уж тем более запихивают в рот грязные пальцы…
      – Ну вообще-то, – вкрадчиво произнес Синклер, – мне хотелось вставить в твой ротик кое-что другое.
      – Прикуси язык!.. И еще мне не нравится, что ты бесцеремонно усыпляешь моих друзей.
      – Он тебе не друг, вы с ним только сегодня познакомились.
      – Неважно… Скажем так: он мой друг, с которым я очень долго не была знакома. Устраивает?.. И опять повторю: это не твое собачье дело. В общем, можешь валить отсюда. Я способна сама о себе позаботиться, ты мне не нужен, я не хочу тебя видеть, и…
      – Сплошная ложь.
      При этих словах внутри у меня что-то сжалось, но я тем не менее продолжила:
      – Я знать ничего не желаю о ваших дурацких вампирских племенах и стаях. То, что я мертва, вовсе не означает, что у меня не может быть своей собственной жизни.
      Синклер смотрел на меня, слегка приподняв бровь, и я поспешила добавить, прежде чем он успел снова меня перебить:
      – Да, я сообщила своей семье, что я… не мертва. А почему бы и нет? Думаю, они не станут вбивать мне в грудь осиновый кол… Ну уж отец-то с матерью – точно. Я не собираюсь тусоваться в сообществе бессмертных ничтожеств и постараюсь как-нибудь сама разобраться в ситуации. Поэтому не надо меня преследовать и испытывать мое терпение.
      – Все сказала?
      – Так, сейчас… Я способна сама о себе позаботиться – это раз, мое дело, кому и что говорить – два, бессмертные ничтожества… не надо испытывать мое терпение… Да, я закончила.
      – Мы еще вернемся к этому разговору. Придет время, мисс Строптивица, когда вам очень понадобится моя помощь. И я с радостью ее окажу, потому что я совсем не злопамятен. – Губы Синклера раздвинулись в улыбке. Это было потрясающе – видеть его сверкающие белизной зубы и блестящие глаза. Оба его клыка имели в длину явно не менее дюйма. Как так у него получается? Я не чуяла, чтобы поблизости у кого-то текла кровь. – Но помогу я только при условии, что ты позволишь мне… сунуть кое-что в твой ротик.
      – Да ты…
      – Всего хорошего, – пожелал Синклер и… исчез. Практически моментально.
      Ну наконец-то!.. Как видно, движения этого Гудини из мира вампиров были настолько быстрыми, что я не успела их уловить.
      Меня просто трясло от гнева и – о нет! – от вожделения. А Марк между тем тихо пускал слюни, уткнувшись носом в столешницу.

Глава 14

      Несколько дней прошло без каких-либо происшествий – слишком большой срок как для моей давней занозы в заднице – Джессики, так и для новоприобретенной – Марка. Возбуждение, вызванное моим возвращением из мертвых, понемногу улеглось, мерзкие вампиры в двери не стучались, отношения с отцом и мачехой оставались практически прежними (он все так же присылал чеки, а она меня просто игнорировала), и такая жизнь казалась слишком скучной для моих приятелей. Их нисколько не волновало, что я вполне довольна тем, как все складывается.
      После того как я познакомила Джессику с Марком, они некоторое время петушились, но потом пришли к согласию, решив поделить меня между собой. Я в их споры не влезала. Поскольку кулаки в ход они не пускали, эти разборки меня мало интересовали.
      Всякий раз, как я заводила дружбу с кем-то еще, Джессика воспринимала это как личную угрозу. Я пыталась ей объяснить, что не ко всем своим подругам отношусь одинаково, что она у меня самая любимая и таковой пребудет вовеки, но Джессика оставалась практически глуха к моим увещеваниям. Причем дорога эта имела лишь одностороннее движение: у самой Джессики было немало подруг из так называемого высшего общества, которые не признали бы меня, даже столкнувшись нос к носу. Впрочем, их признание мне не очень-то и нужно. Как писал Майкл Кричтон в «Парке юрского периода»: «… вы ведь знаете, какие задницы все эти потомственные богачи».
      Помимо прочего, следовало учитывать и то, что доктор Марк Спэнглер, несмотря на вновь обретенный смысл жизни (в числе составляющих и план возмездия истязателям детей), пока что пребывал в неуравновешенном состоянии, и я опасалась, как бы ему опять не вздумалось забраться на крышу из-за какого-нибудь неосторожного слова или действия.
      Так что, занимаясь поисками новой работы, он жил у меня, что в полной мере устраивало нас обоих – ему требовалось пристанище, мне же хотелось, чтобы в доме постоянно кто-то находился.
      До своей смерти я бы вряд ли так поступила. И не потому, что не видела в этом необходимости, а потому, что у меня просто не хватило бы смелости. В людях не так-то легко разобраться. Кто знает, что кроется у человека в сердце, какие мысли он прячет за своей улыбкой. Однако теперь вместе с неутолимой жаждой крови я обрела нечто вроде внутреннего радара, и потому знала наверняка, что Марку вполне можно доверять.
      Честно говоря, мне никогда не нравилось жить одной – именно поэтому я и вызволила Жизель из приюта для бездомных животных. Порой, насмотревшись по телевизору ужастиков, я всю ночь не смыкала глаз, вздрагивая при каждом шорохе. Больше всего меня приводило в трепет кино про зомби – после просмотра фильма «Обитель зла» я целую неделю мучилась кошмарами. Теперь, когда я и сама стала одним из этих неуязвимых монстров, прошлые страхи кажутся смешными, но мне тем не менее все равно не хочется жить в одиночестве.
      В общем, когда я объяснила Джессике про свой вампирский «радар», она, немного поворчав, успокоилась. А Марку в первый же день пребывания в моем доме я сказала:
      – Должна признаться, я все же беспокоюсь зa тебя.
      – За меня?.. А что такое? – Марк как раз намазывал маслом круассан. Фу!.. Как будто в нем самом мало жира. – Думаю, твоя голова и так забита проблемами, чтобы беспокоиться еще и за меня. – Округлив глаза и похлопав ресницами, он за один присест откусил сразу полкруассана.
      – Да нет, на самом деле моя голова мало чем заполнена… что довольно-таки удивительно, – сказала я и, видя, что Марк уже открывает свой набитый рот, быстро добавила: – Только не сочти это за призыв к критическим комментариям. В общем, я побаиваюсь, как бы ты снова не очутился на какой-нибудь крыше… едва я от тебя отвернусь.
      – Не дождешься, – уверенно заявил Марк, слегка меня при этом забрызгав.
      Я смахнула с лица мокрые крошки.
      – Точно?
      – У меня ведь тревожное расстройство, а не навязчивая идея суицида. Такие, как я, очень редко накладывают на себя руки. Нас слишком тревожит сама мысль о смерти.
      Некоторая абсурдность прозвучавших слов не могла не позабавить, и я рассмеялась. Марк, глядя на меня, тоже оскалил зубы и отправил в рот оставшуюся часть круассана.
      Так или иначе, но мы трое неплохо ладили, хотя я, конечно же, была вынуждена в какой-то мере балансировать между Джессикой и Марком. И поскольку мне очень хотелось, чтобы эти двое невротиков были спокойны и счастливы, в одну прекрасную ночь я оказалась в смотровом кабинете Центральной городской клиники. И это вместо того, чтобы отправиться в «Нейман Маркус» на очередную «Сумасшедшую полуночную распродажу обуви»!
      – Только ради вас, – сказала я Джессике и Марку, уступив их напору.
      Оба они сошлись во мнении, что я представляю собой совершенно необычную разновидность вампиров, и чем больше будет известно о моих особенностях, тем лучше. Ну Джессику-то просто одолевало любопытство, Марку же хотелось выявить какую-то «базисную линию» (даже не представляю, что это такое), поэтому он обо всем договорился в клинике, нашел свободное помещение, и обследование началось.
      – Только учтите, раздеваться я не намерена, – сразу же предупредила я.
      – Да ладно, чего ты? Для меня это не будет таким уж большим потрясением.
      – Для меня тоже, – сухо добавила Джессика. – Подумаешь, девица с бледной лягушачьей кожей и волосатыми ногами.
      – Интересно, а что произойдет, если тебя остричь наголо? – задумчиво произнес Марк, сунув мне под язык градусник. – Волосы отрастут или ты останешься лысой навсегда? Сохранилась ли у них способность к росту? А может, они неким волшебным образом отрастут уже через день? – Он так пристально рассматривал мои волосы, что я отклонилась от него как можно дальше, едва не свалившись при этом со стола.
      – Так, значит, этот Синклер хочет взять тебя под свое крыло? – подала голос Джессика, которая принялась разъезжать по комнате на стуле с колесиками. Приблизившись к одной стене, она отталкивалась ногами и катилась к противоположной. Марк, должно быть, уже давно привык к различным выходкам во время осмотров, но у меня эта езда вызывала некоторое раздражение. Джессика сняла с себя траур по поводу моей кончины и сегодня была одета в зеленые леггинсы, желтую футболку, оранжево-розовый плащ и зеленые туфли на плоской подошве. – Он, значит, намерен научить тебя ориентироваться в мире вампиров?
      – О Боже! Этот Синклер просто бесподобен! – запричитал Марк. В отличие от Джессики он в своих драных джинсах и линялой футболке с надписью «Умри, Фред!» (довольно необычный и даже настораживающий лозунг для медика) представлял собой ходячее пугало. – Этот парень прямо-таки неотразим! – Марк глянул на шкалу градусника и, встряхнув его, снова пихнул мне в рот. – Кстати, до вашего прихода я все оборудование проверил на себе. Работает отлично.
      – Напоминание о том, что работаешь именно ты, – язвительно заметила Джессика.
      – Толстосумам слова не давали, – огрызнулся Марк. – Так о чем мы говорили? Ах да, Синклер… Джессика, если б ты только его видела!.. По внешности – классический князь тьмы, а двигается… словно тореадор! Как только я его увидел, меня тут же обдало жаром.
      – Да уж… – промолвила впечатленная Джессика. – Но насколько я понимаю, он белый.
      – Правильно понимаешь, – ухмыльнулась я. – И не забывай, что ему больше ста лет.
      – Да нет, чуть больше шестидесяти, – поправил меня Марк. – Так что он, конечно, успел поднабраться жизненного опыта. А какой у него должен быть сексуальный опыт!.. Только представьте, со сколькими он за эти годы перетрахался, имея крепкое, сильное и вечно молодое тело. О Боже!.. Нет, лучше и не говорить об этом, а то у меня даже коленки подгибаются.
      – Да уж, помолчи, пожалуйста, – попросила я. О том, какой у Синклера жизненный и сексуальный опыт, я как-то не задумывалась. Так же, как и о том, какое тело спрятано под его отлично скроенным костюмом. Вполне возможно, что оно уже довольно дряхлое и немощное. – Мне абсолютно наплевать, чего хочет Синклер. Я в эти вампирские игры не играю, и их интриги меня не волнуют. У меня есть собственные дела, и пусть он лучше ко мне не лезет. Пусть так и копается в своем дерьме!
      – А не то ты снова шарахнешь его о каменный крест, – вставила Джессика. – Как жаль, что я этого не видела!
      – И хорошо, что не видела, – мрачно отозвалась я. – То, с чем я столкнулась хоть и кажется глупым, но все же пугает. Если именно это ждет вступившего в вампирское племя, то я – пас. Я не намерена иметь ничего общего с этим сборищем. Какой-то нелепый кордебалет паралитиков.
      Марк между тем протянул мне пластиковый стакан.
      – На-ка, помочись.
      Я помотала головой.
      – Не могу.
      – Да ты можешь уединиться в соседней…
      – Я не могу чисто в физиологическом смысле. Я еще ни разу не пользовалась туалетом с тех пор, как воскресла.
      – Что ж, замечательно, – протянул Марк, хотя на самом деле так, конечно же, не считал. Нахмурив брови, он быстрым шагом направился в смежную комнату.
      – Подумать только, сколько ты теперь сможешь сэкономить на туалетной бумаге, – оптимистично заметила Джессика.
      – Да уж, экономия выйдет немалая.
      Вернувшись, Марк подошел к столу и сунул мне под одежду чашечку стетоскопа.
      – Дыши глубже.
      – Пф-ф-ф…
      – Давай, давай, не сачкуй! – недовольно потребовал он.
      – Эй, дружок, сменив тон! – возмутилась я. – Мне эти ваши забавы вообще ни к чему.
      – Тише-тише, не горячитесь, – вмешалась Джессика. – Бетси, ты же понимаешь, Марку еще не приходилось обследовать живых покойников, так что будь к нему снисходительна.
      – Пожалуйста…
      – Бетси, ну постарайся – попросил Марк.
      Я напряглась изо всех сил, отчего у меня тут же закружилась голова, и потемнело в глазах. А когда я все же сумела исторгнуть из своих мертвых легких какое-то дуновение, меня едва не стошнило.
      – Спокойно, спокойно.
      – Сам успокойся! – Я свалилась на стол и скрестила руки на груди. – Больше дышать не буду. Надеюсь, ты получил искомый результат?
      Марк, не ответив, направил мне в глаз лучик света.
      – Так-так, – произнес он в манере докторов всего мира. Затем осветил другой глаз. – Ага.
      Подойдя к стене, он шикнул выключателем, и комната погрузилась во мрак. Впрочем, для меня-то мало что изменилось, я прекрасно видела и в темноте. Вернувшись к столу, Марк снова стал разглядывать мои зрачки.
      – Блин!..
      Я услышала, как звякнул выпавший из его рук инструмент.
      – Что там? Что-то не так?
      – Да нет, все нормально.
      Марк принялся шарить ладонью по полу. Насколько я понимала, мои друзья были сейчас подобны слепым котятам, так как в этом преддверии ада напрочь отсутствовали окна. Джессика застыла на месте, очевидно, опасаясь обо что-нибудь стукнуться, а Марк продолжал поиски. Если бы они столкнулись друг с другом, на это было бы интересно посмотреть.
      – Он в десяти сантиметрах от твоей левой руки, – проинформировала я.
      Нащупав наконец инструмент, Марк поднялся, снова включил свет, и обследование возобновилось.
      – Так, откроем пошире рот, – предложил он бодрым голосом. Я повиновалась. – Давай-ка их посмотрим.
      – Что именно?
      – Твои клыки. Ну, выдвини их.
      Я хлопала ресницами, уставившись на Марка. Джессика придвинулась поближе с явным желанием тоже посмотреть.
      – Не могу.
      – Очень даже можешь, – возразила подруга. – Ты ведь ночная охотница, бродящая в ночи…
      – Хм… Ночная охотница, бродящая в ночи?..
      – Помолчи немного, – попросил Марк Джессику. – Ну давай, Бетси. Я хочу сравнить их с другими зубами.
      Я напряглась и даже тихонько замычала, но ничего не получилось.
      – Бесполезно… Не могу.
      – Ну еще постарайся. Подумай о крови.
      – Сам думай о крови! – огрызнулась я. – Говорю же, я не могу выдвигать их произвольно. Возможно, со временем, когда я наберусь опыта, мои зубы начнут мне подчиняться, а сейчас ничего не получится.
      Марк шагнул было от стола, но в тот же миг я ухватила его за руку. Поскольку точно знала, что он подумал.
      Не то чтобы я смогла прочесть его мысли, скорее это было понимание языка тела, но я сразу обо всем догадалась. Вот еще одна сверхъестественная вампирская способность, пришедшаяся как раз кстати.
      – И не смей себя резать, чтобы выманить мои клыки, – предупредила я. – И вообще, мне все это уже надоело.
      – Ну ладно, ладно… Расслабься, – взмолился Марк, и я отпустила его руку. На месте захвата остались мертвенно-белые пятна – следы моих пальцев. Недовольно поглядывая на меня, Марк принялся растирать запястье. – Блин!.. У тебя хватка, как у анаконды. Наверное, пора заканчивать… Как, по-вашему?
      – Да я вообще была против этой идеи!
      Однако только спустя двадцать минут, в течение которых мы то и дело переругивались, Марк наконец-то выдохся. Его взгляд, устремленный на меня, был каким-то странным, но я не стала заморачиваться по этому поводу. По-видимому, Марк, который еще недавно без особого удивления наблюдал, как я карабкалась по стене, запросто предоставил себя для подпитки и без церемоний обосновался в моем доме, теперь был несколько ошеломлен, уже в качестве исследователя столкнувшись с голыми фактами.
      – Ну что, доктор, пациентка жить будет? – засмеявшись, спросила Джессика.
      – Ну что я могу сказать?.. – Марк прокашлялся. – Давление в несколько раз ниже нормы, рефлекс Бабинского отсутствует, температура тела – двадцать шесть и шесть… потому-то у тебя такое холодное, гадкое рукопожатие… три вдоха-выдоха в минуту, частота пульса – шесть ударов. В общем, все параметры абсолютно несовместимы с жизнью.
      – Ого! – изумилась Джессика. – Ты слышала, подруга? Оказывается, ты не совместима с жизнью!
      – Н-да… Я-то думала, что у меня несовместимость только с розовым цветом.
      – Так что будь начеку, Бетси… береги свою задницу, – посоветовал Марк. – Если кто-то посторонний обнаружит тебя днем, во время сна, и вызовет «скорую», то врачи решат, что ты отбросила коньки и отправят тебя прямиком в морг.
      Джессика не отрывала от меня взгляда.
      – Так, значит, ты вдыхаешь и выдыхаешь только три раза в минуту?
      – Наверное, – пожала я плечами. – Как-то не обращала на это внимания. Ты же не задумываешься о том, как дышишь, пока не простудишься и не подхватишь насморк.
      – И вовсе она не гадкая, – возразила Марку моя преданная подруга. – Прикасаться к ней – это все равно… что находиться в прохладной тени.
      – Да нет, я действительно гадкая, – мрачно подтвердила я. – Впрочем, спасибо, что сравнила меня с прохладной тенью.
      – Тем не менее… – продолжил Марк. – Несмотря на то, что функционирование твоего организма несовместимо с жизнью, ты обладаешь необычайной силой, нечеловеческой ловкостью и стремительностью, придерживаясь при этом жидкой диеты. Кроме того, у тебя по-прежнему наблюдается перрла…
      – Эй, бледнолицый, говори на нормальном языке, – потребовала Джессика.