Вам — задание (№2) - За секунду до выстрела

— Пойдем, Володенька.

Встреча с другом растревожила душу воспоминаниями о боевой юности. Жена, понимая его состояние, не спешила заводить разговор. Они так и пришли молча к ожидавшей машине. Водитель предупредительно распахнул дверки, подождал, пока Славин сядет на переднем сиденье, и сказал:

— Товарищ подполковник, звонили из райотдела.

Славин взял микрофон радиостанции и вызвал дежурного. Дежурный попросил срочно приехать.

— Я останусь на работе, а тебя подбросят домой. Раз вызывают, значит, дело серьезное...

Дежурный был озабочен. Он торопливо доложил:

— Подвел нас следователь Майков. Привезли на допрос из следственного изолятора Пушлова, а тот сбежал.

— Как сбежал? — Славин, пораженный неприятностью, медленно опустился в кресло, стоявшее у пульта.

Пушлов — опасный преступник. Две недели назад его вместе с напарником задержали. Пушлов и его дружок Стропин в Коми ССР обворовали стрелковый тир. Украли два малокалиберных восьмизарядных пистолета, наган и более трехсот патронов к ним и скрылись. Они в разных городах грабили людей, их разыскивала вся милиция страны. Действовали Пушлов и Стропин дерзко. Появлялись в каком-нибудь городе, совершали в течение трех суток три-четыре нападения и исчезали, чтобы снова объявиться уже в другом месте за сотни километров. В Минске они напали на двух женщин, но уехать не успели. Сначала прямо на улице Пушлова по приметам опознал оперуполномоченный уголовного розыска старший лейтенант Зинеев. Пушлов схватился за пистолет, но Зинеев в одно мгновение сшиб его с ног и обезоружил, а через два часа тот же Зинеев на железнодорожном вокзале опознал, обезоружил и задержал Стропина.

Задержанные уже признались более чем в десяти преступлениях, совершенных ими в различных городах, но еще больше преступлений ждало своего часа, чтобы преступники под давлением неопровержимых улик признались в их совершении. И вот один из них бежал!

Славин спросил:

— Что вы предприняли?

— Действовал согласно инструкции: организовал преследование бежавшего, поднял по тревоге личный состав, доложил дежурному по управлению, тот перекрыл выездные пути, доложил вам...

— Где Майков?

— В своем кабинете.

Славин поднялся к себе в кабинет и задумчиво остановился у окна. Второй этаж был расположен высоко, и было удивительно, что беглец, выпрыгнув прямо на асфальт, не ушибся. На свободе оказался опаснейший преступник, который не остановится ни перед чем, чтобы добиться своего. Дерзкий, жестокий Пушлов может наделать много бед. Для отдела это было ЧП, и Славин не удивился, когда в кабинете появился майор Соловцев, начальник инспекции управления внутренних дел по личному составу. В таких случаях полагается производить служебное расследование с соответствующими выводами и предложениями...

Славин коротко рассказал Соловцеву о происшествии, и тот, понимая, что начальнику райотдела нужно принимать срочные меры, не стал мешать и направился к следователю Майкову. Славин поднял трубку телефона прямой связи с начальником управления. Генерал был у себя, он сухо спросил:

— Ну что, доигрались?

— Игр не было, — так же сухо ответил Славин и добавил: — А вот головотяпство налицо.

Славин доложил, как все случилось, о мерах, которые приняты и которые он намерен предпринять.

Генерал, очевидно, понимал, что творится на душе у Славина, и был краток:

— Преступник представляет огромную опасность, розыск его возглавляйте лично, мы подумаем, как вам помочь.

Славин сразу же взялся за дело. Он выставил дополнительные силы на остановках транспорта, направил сотрудников в десятки других мест, где мог появиться беглец, затем приказал принести уголовное дело.

В кабинет вошел следователь Майков. Бледное лицо, дрожащие губы, растерянный вид. На него было жалко смотреть. Славин пригласил его присесть и спросил:

— Как это случилось?

Майков опустил голову и тихо заговорил:

— Мне надо было провести очные ставки Пушлова с двумя потерпевшими. Я заполнил требование и послал наряд. Его привезли, я допросил, а затем провел очные ставки, после которых понадобилось уточнить еще несколько вопросов. Я это сделал и собирался уже дать команду отправить Пушлова в следственный изолятор, как он вдруг говорит: «Гражданин следователь, у меня есть для вас очень важное сообщение. Нельзя ли нам на минуту остаться одним?» Я приказал конвоирам выйти из кабинета и подождать в коридоре. Пушлов дождался, когда они выйдут, и говорит: «У меня в записной книжке есть адрес и фамилия одного человека, давайте покажу». Я достал из уголовного дела изъятую у него записную книжку и начал листать ее, спросив, как фамилия того человека. В этот момент Пушлов неожиданно вырвал у меня записную книжку, швырнул в лицо настольную лампу и, вскочив на подоконник, ударом ноги выбил раму и сиганул вниз. Все это произошло так быстро и неожиданно, что я на какое-то мгновение опешил, а когда подбежал к окну, то увидел, как арестованный уже заворачивал за дом. Я, конечно, поднял тревогу, но... — Майков безнадежно махнул рукой и еще ниже опустил голову.

— Что же вы за ним не прыгнули? — жестко спросил начальник отдела.

— Высоко, наверняка ноги сломал бы... да и растерялся, к дверям бросился...

— Записи в его записной книжке изучили?

— Да, сделал несколько запросов о лицах, чьи фамилии и адреса там были записаны, но большинство записей я проверить не успел...

— Как вы себя чувствуете?

— Я успел руку подставить, и лампа ударила по руке, а не по голове.

— Беда не только в том, что вы грубо нарушили инструкцию, регламентирующую порядок проведения следственных действий в отношении арестованных, но и допустили беспечность.

Славин отпустил следователя и приказал собраться сотрудникам уголовного розыска. Они уже находились в здании отдела, поэтому не прошло и пяти минут, как все собрались в кабинете. Были здесь разные по возрасту, подготовке и опыту сотрудники. Славин приступил к делу:

— Вы, конечно, знаете о ЧП, происшедшем в нашем отделе. Бежал опасный преступник, причем накануне праздника. Перед нами стоит задача: смыть с нашего коллектива это позорное пятно и как можно быстрее поймать Пушлова. В первую очередь нас интересуют его связи в Минске. Преступник, конечно, понимает, что вырваться из города ему без документов, денег не так просто. Он попытается найти себе убежище, чтобы можно было переждать некоторое время, а затем рискнет достать деньги, документы и после этого исчезнет. То, что он выхватил и унес с собой записную книжку, говорит о том, что, во-первых, там имелись адреса и фамилии лиц, наша встреча с которыми для преступника нежелательна, и, во-вторых, он наверняка будет прибегать к помощи некоторых из них или наметил их в качестве очередной жертвы. Вам необходимо использовать все свои оперативные возможности, чтобы установить местонахождение Пушлова. Вопросы есть?

Все молчали.

— Тогда за дело! Я попрошу задержаться только тех, кто имел ранее какое-либо отношение к задержанию Пушлова и расследованию уголовного дела.

Сотрудники задвигали стульями и один за другим начали выходить. В кабинете остались только двое: начальник отделения уголовного розыска Дроздович и старший оперуполномоченный Мочалов.

Славин обошел стол и сел на свободный, стоявший напротив них стул.

— Поломайте головы, что вы знаете о его минских связях.

Дроздович и Мочалов молчали. Мочалов достал из кармана блокнот и начал перелистывать его. Наконец он нашел какую-то запись и сказал:

— Товарищ подполковник, я себе в блокнот переписал из его записной книжки шесть адресов, которые должен был проверить. Успел проверить только два. Считаю, что мне срочно надо проверить остальные.

— Нет, надо сделать так. Ты, Иван Петрович, вместе с Дроздовичем должны из числа работников уголовного розыска и участковых уполномоченных создать группу, на которую возложить обязанность «прикрыть» эти адреса.

После этого Славин отпустил Мочалова и обратился к начальнику отделения уголовного розыска:

— Ну, что у вас?

— Когда я разговаривал со Стропиным, то бросалось в глаза одно обстоятельство: он довольно охотно рассказывал о минских связях. Дело в том, что он этих связей не заводил. Знакомился в основном Пушлов, помыслы которого были направлены только на то, чтобы затем этих людей ограбить. Стропин мне как-то говорил, что однажды он вместе с Пушловым был в аэропорту и там встретили знакомого Пушлова. Этот парень из города Инты, откуда родом сам Пушлов. Мне кажется, Владимир Михайлович, что есть смысл немедленно побеседовать со Стропиным. И еще, когда мы только задержали Пушлова, то у него в кармане среди различных вещей нашли клочок бумаги. Там был адрес и имя женщины. Я точно помню, что улица Чайковского, имя Шура. Почему я об этом говорю? Дело в том, что когда Пушлов подписывал протокол, то в присутствии понятых неожиданно схватил этот клочок и проглотил его.

— Почему я не знал этого?

— Решили не беспокоить вас, тем более что этот тип схватил не один клочок, а несколько различных бумажек с записями, но, кроме той записи, все успели у него отнять. Думали, раз он у нас в руках, то постепенно все будет поставлено на свои места, в том числе прояснится и что было записано на клочке бумаги. Но теперь тот случай приобретает особый смысл. Пушлов точно уверен, что нам эта Шура неизвестна, и вполне может сделать попытку остановиться у нее.

Славин на минуту задумался, затем принял решение:

— Вы займитесь розыском Шуры, а я встречусь со Стропиным.

Начальник райотдела отпустил подчиненного, а сам приступил к решению других вопросов, связанных с розыском беглеца...

66

СЛАВИН

— Следственно-арестованный Стропин явился, — вытянувшись по стойке «смирно», доложил уже немолодой, с изможденным лицом мужчина.

Он был среднего роста, худощавый, глаза смотрели настороженно и зло. Славин кивнул на привинченный шурупами к полу табурет:

— Присаживайтесь. — Выждал, пока Стропин не торопясь подойдет к табурету и сядет, представился: — Я — начальник милиции. Наш отдел ведет расследование по вашему уголовному делу. Я решил побеседовать с вами. — Славин улыбнулся. — Не возражаете?

— Нет, конечно, хотя если бы и возражал, то это не имело бы никакого смысла.

— Скажите, вы давно знакомы с Пушловым?

— Четыре месяца.

— С того момента, как совершили кражу оружия?

— Нет, за неделю раньше.

— Кто предложил пойти на кражу?

— Он. Я же не местный, а Женька прожил в Инте много лет и хорошо знал город.

— А как вы оказались в Инте?

— После освобождения из колонии поехал к знакомой женщине. У меня был ее адрес, но когда приехал в Инту, то оказалось, что она вышла замуж и уехала оттуда. Тогда я решил устроиться на работу, но в ресторане познакомился с Пушловым. Понравились друг другу и подружились на мою голову.

— Почему на вашу голову?

— Да как вам сказать, — задумчиво проговорил Стропин, — видите ли, я думал заново начинать жизнь, но характер, видно, удался слабым. Позвал меня Женька, я и пошел. Так что опять придется в колонии жить.

— Вы всех своих знакомых в Минске назвали?

— По-моему, всех, — неуверенно ответил Стропин. — Я, конечно, не могу утверждать за Пушлова, их у него в Минске больше, чем у меня, но тех, кого я знал, всех назвал.

— Разве Шуру, которая проживает по улице Чайковского, вы не знаете?

— Шуру? Какую Шуру? Где находится улица Чайковского?

— Если ехать от центра города, то в сторону Зеленого Луга, на улице Чайковского имеется троллейбусное кольцо.

— Вы, наверное, говорите о той женщине, которую вместе с ее подругой провожали мы однажды с Женькой? А вы у Пушлова спросите.

— Я хочу, чтобы о ней рассказали вы.

— Что тут рассказывать... Женька сказал мне, что он познакомился с двумя женщинами, которые очень богаты и их можно «заделать». Но для того, чтобы все разузнать, нам надо поближе с ними познакомиться, побывать дома, а потом уже действовать. Так случилось, что они должны были уехать в Ереван в командировку.

— Они вместе работают?

— Да.

— Где?

— Не знаю.

— Так, ну и дальше?

— Женька сказал: «Давай сделаем вид, что мы в них втюрились. Проводим в аэропорт, а затем дождемся их приезда...» Я уже не помню точно какого числа, но это было дня за три до нашего задержания. Женька приехал на такси к дому, где мы жили, об этом доме мы следователю рассказывали, и позвал меня. Я вышел и увидел, что в такси сидит женщина. Это была Таня, подруга Шуры. Женька познакомил нас, и мы поехали в сторону Зеленого Луга. Помню, что Таня сказала остановиться недалеко от троллейбусного кольца, вышла из машины и минут через десять вернулась вместе с Шурой. Мы приехали в аэропорт и там чуть не погорели. — Стропин улыбнулся. — Мы этим дамам назвались вымышленными именами. Пушлов назвался Сергеем, а я — Леонидом. И вдруг прямо в аэровокзале к Пушлову подходит парень и называет его настоящим именем. Оказалось, что этот парень из Инты, как я понял из его рассказа, учится здесь в каком-то институте, давно знает Пушлова. Хорошо, что Шура и Таня не слышали, как парень назвал Женьку его настоящим именем.

— Фамилию парня знаете?

— Нет. Пушлов сразу же его предупредил, чтобы тот называл его Сергеем. Оказалось, что этот парень летел вместе с нашими знакомыми женщинами. Так что мы проводили и женщин и этого парня.

— Имя его знаете?

— Нет, он назывался, когда знакомился, но я не запомнил.

— О чем Пушлов говорил с ним?

— Они просто поболтали, и все, правда, Женька обещал ему, что найдет его в общежитии, но нас через несколько дней попутали...

Славин не стал терять времени и направился в аэропорт. Но не успела машина проехать и двух кварталов, как Славина вызвали по радиостанции и попросили срочно позвонить в райотдел по телефону. Подполковник приказал водителю остановиться у первого же телефона-автомата. Оказалось, что его разыскивает начальник отделения уголовного розыска. Дроздович доложил, что ему удалось установить женщину по имени Шура.

— Фамилия ее, — докладывал Дроздович, — Минусова. Она сказала, что действительно знает этих мужчин, но только представились они ей и ее подруге Челноковой Татьяне Никодимовне Сергеем и Леонидом. Самое важное, что сегодня ночью Пушлов к ней приходил и просился на ночлег, но у Минусовой в квартире проживают ее десятилетний сын и родители. Поэтому она не пустила его, и он ушел.

— А что сказал?

— Пообещал встретиться.

— Когда и где?

— Она тоже его об этом спросила. Ответил, что сам найдет.

— О Челноковой у них разговора не было?

— Нет.

— Ясно. Вы не выяснили дату вылета Минусовой и Челноковой в Ереван?

— Нет, я даже не знал об этом.

— Организуйте охрану дома Минусовой, а я побываю в аэропорту и скоро приеду в отдел.

Подполковник возвратился к машине и приказал водителю ехать дальше, а сам, посматривая по сторонам, думал: «Зная фамилии этих женщин, будет нетрудно установить, каким рейсом они вылетели в Ереван. Выпишу фамилии всех мужчин, летевших в этом самолете, а установить, кто из них знакомый Пушлова, тоже не составит труда...»

Прошло полтора часа, и Славин уже входил в райотдел. Пригласил к себе Дроздовича и поручил ему выделить сотрудника для проверки мужчин, чьи фамилии он выписал в аэропорту.

— А вы срочно проверьте, что из себя представляет Челнокова Татьяна Никодимовна, подруга Минусовой. Нам необходимо срочно определить, в каком месте ждать Пушлова.

— Владимир Михайлович, вы уверены, что Пушлов не вырвется через наши посты из города?

— Да, уверен. Притом надо учитывать психологию преступника. Он думает, что мы его будем разыскивать по связям, которые известны нам. Пушлов считает, что о Минусовой, Челноковой и о его земляке мы не знаем. А ведь ему, не забывайте, без документов и денег куда-то ехать — риск большой. Поэтому я уверен, что дней пять он будет в городе. Я попрошу начальника управления принять дополнительные меры по охране торговых точек, нельзя исключить того, что Пушлов ради денег пойдет на кражу из магазинов. Вы срочно приготовьте необходимое количество его фотографий. Надо их раздать всем работникам милиции, внештатным сотрудникам, дружинникам, членам советов опорных пунктов и трудовых коллективов. Человек не иголка, и как бы он ни прятался, люди все равно его видеть будут.

Славину предстоял нелегкий разговор в управлении. Правда, это не пугало его. Подполковник, понимая свою ответственность за подчиненных, другого выхода не видел. Начальник управления спокойно и молча выслушал доклад Славина, который дал оценку действиям следователя, не преминув при этом упрекнуть и себя. Затем подполковник доложил о мерах, предпринимаемых по розыску бежавшего.

Генерал спросил:

— Вы уверены, что Пушлов в городе?

— Так точно! — И Славин повторил свои предположения, которые он высказывал недавно Дроздовичу.

К удивлению Славина, начальник управления не сказал ни слова упрека, а, хлопнув ладонью по столу, закончил беседу:

— Хорошо. К следователю примите меры сами и как можно быстрее поймайте беглеца.

Владимир Михайлович поехал в отдел, где его уже дожидался Дроздович. Тот доложил:

— Установили мы парня, с которым Пушлов встречался в аэропорту. Им оказался студент второго курса радиотехнического института Лагирев Николай Анатольевич. Парень характеризуется хорошо, дружинник, комсомолец. Я думаю, что с ним можно поговорить. Теперь о Челноковой. Ей тридцать три года, живет в отдельной двухкомнатной квартире с шестилетней дочкой. Соседи характеризуют ее как замкнутую и необщительную женщину. Живет в достатке, любит носить много золотых украшений, что наверняка и привлекло внимание Пушлова. Сейчас она находится на работе в научно-исследовательском институте. — Дроздович положил на стол лист бумаги. — Вот ее домашний и служебный адреса, а также телефоны.

— Как вы считаете, нам с ней поговорить надо?

— У нас нет другого выхода, Владимир Михайлович. Придется.

— Да, пожалуй, вы правы. Вполне возможно, что он уже вошел с ней в контакт и в любую минуту может случиться несчастье. Давайте сейчас позвоним ей и встретимся. Хотя нет, лучше я сам поеду к ней в институт. А вы найдите Лагирева и доставьте его в отдел, когда я вернусь, побеседуем с ним вместе.

Славин допускал мысль, что Пушлов может следить за Челноковой, которая наверняка намечена им как очередная жертва. Подполковник сказал водителю остановиться, не доезжая двух кварталов до института. Дальше он пошел пешком. Одетый в гражданскую одежду, Славин не торопясь подошел к дверям. Сейчас отличить его от работников или посетителей института было невозможно. Даже вахтер, находящийся у входа, и тот принял его за своего и посторонился, пропуская Славина мимо себя.

Знал бы подполковник, что Пушлов именно в эту минуту находится на лестничной площадке расположенного напротив дома и через стекло из подъезда наблюдает за входом в институт. Правда, и Пушлов тоже не мог опознать в одном из входивших в здание мужчин работника милиции.

Славин внимательно прочитал указатель размещения помещений, затем по лестнице поднялся на третий этаж. Челнокову он разыскал быстро. Одетая со вкусом высокорослая блондинка кокетливо поглядывала на незнакомца, который пригласил ее побеседовать один на один. Но когда подполковник предъявил свое удостоверение и представился, в ее больших зеленых глазах промелькнуло беспокойство. Они присели за столик на низкие кресла. Славин подумал, что в этом возрасте она могла бы носить юбку и поскромнее.

— Татьяна Никодимовна, вам не звонил или не приходил вчера или сегодня вот этот человек? — Славин показал Челноковой фото Пушлова. Было заметно, что женщина сразу же узнала Пушлова. Но с ответом она не спешила, очевидно, лихорадочно обдумывая, чем ей грозит знакомство с человеком, фотографию которого она держала в руках.

— Он вам назвал свое имя?

Челнокова, так и не успев определить линию своего поведения, ответила:

— Сергей.

— Вы его видели вчера или сегодня?

— Нет, он часа два назад звонил.

— О чем был разговор?

— Он сказал, что хочет меня видеть и когда приедет, встретимся.

— А откуда он звонил?

— Сказал, что из Москвы.

— Он звонил по автомату или вас вызывала междугородняя?

— По автомату.

— Что он еще сказал?

— Больше ничего. Разговор длился только минуту. Он сначала уточнил, не спрашивал ли кто-нибудь о нем у меня, а затем сказал, что он в Москве и хочет меня видеть.

Славин решил не тянуть время и поговорить с Челноковой напрямик.

— Татьяна Никодимовна, этот человек такой же Сергей, как я — Наполеон. Дело в том, что он очень опасный преступник. Мы его задержали вместе с напарником. Вы его тоже знаете, тот, как и этот тип, назвался вымышленным именем.

— Леонид?

— Да, но на самом деле его имя Марат, но дело не в этом. Так получилось, что Пушлов Евгений — это настоящие фамилия и имя изображенного на фотографии человека, бежал из-под стражи. Мы уверены, что он готовится вас ограбить. Они с дружком совершили немало таких ограблений. Сейчас он находится в Минске, это он вам соврал, что звонит из Москвы.

— А что он может сделать со мной?

— Все, что хотите. Ему нужны деньги. Он считает, что они у вас есть. К тому же его устраивает очень и то, что вы живете одна.

— Вместе с дочерью.

— Шестилетняя девочка ему не помеха. Для достижения своей цели он, конечно, теперь не остановится ни перед чем, даже перед убийством. Поэтому мы решили с вами поговорить откровенно, обеспечить вашу безопасность и с вашей помощью задержать его.

— Что мне надо делать? — лицо Челноковой стало бледным и растерянным.

— Когда он вам позвонит, то разговаривайте с ним как обычно и спокойно. Спросит ваш адрес — дайте, будет напрашиваться прийти в гости к вам домой — не отказывайтесь. Вот что нам нужно от вас.

— Да, но если он придет домой, то действительно может убить меня...

— Не беспокойтесь, в квартиру мы его не допустим. Если у вас появятся какие-либо вопросы, можете мне позвонить. — Славин протянул маленький листок бумаги. — Здесь мой служебный и домашний телефоны, а также телефон дежурного. Вы обязательно позвоните, если он выйдет к вам на связь.

— А как мне вести себя, если он подойдет ко мне, скажем, на улице?

— Как всегда. Беседовать, если предложит, договариваться о встрече, идти домой и так далее.

— А если он сразу же набросится на меня, ведь он же запросто может убить.

— Не беспокойтесь, — улыбнулся Славин, — во-первых, вы ему сами по себе не нужны. Ему нужны ваши ценности, и пока он не попадет в вашу квартиру, он ничего не сделает вам. Во-вторых, мы вас будем охранять и гарантируем вашу безопасность в любой ситуации.

«Сеть заброшена, — думал Славин, шагая к ожидавшей его машине, — теперь надо ждать». Он на всякий случай свернул в проходной двор, убедился, что за ним никто не наблюдает, сел в машину и вскоре был в отделе, где его ждал Лагирев, которого доставил Дроздович. Парень был среднего роста, светловолосый и голубоглазый. На его лице четко выделялись симпатичные ямочки. Вести разговор с ним подполковнику было приятно.

— Николай Анатольевич, в апреле вы были в аэропорту. Скажите, с какой целью?

Парень удивленно посмотрел на Славина и уверенно ответил:

— Я вылетал к своей девушке — Лосевой Наташе. Она живет с родителями в Днепропетровске.

— В аэропорту никого знакомых не встретили?

Этот вопрос Славин задал безразличным, обыденным тоном, но ответу придавал большое значение. Ответит ли парень искренне?

Лагирев вспоминал. Его густые брови сошлись на переносице, лицо было спокойным, но напряженным. Наконец он облегченно вздохнул и поднял на Славина голубые глаза:

— Вспомнил. Я там встретил знакомого из Инты, вместе со своим другом, он провожал каких-то женщин. Я даже с этими женщинами летел в одном самолете. Я вышел в Днепропетровске, а они полетели дальше.

— А кто он, ваш знакомый?

— Пушлов Евгений. Мы с ним в Инте на одной улице жили.

— После возвращения из Днепропетровска не видели его?

— Нет.

— А не договаривались о встрече?

— Нет, не договаривались.

— Николай, я хочу попросить вас, если он объявится, сообщите мне.

67

СЛАВИН И МОЧАЛОВ

В половине двенадцатого ночи резко зазвонил телефон. Подполковник Славин отложил в сторону газету, которую он читал перед сном, и протянул руку к стоявшему на полу у кровати аппарату. Дежурный сообщил, что около дома Челноковой появился подозрительный человек, рассмотреть его лицо пока не удается. Он долго наблюдал за домом из расположенного напротив сквера, а сейчас прохаживается по обратной стороне улицы. Оперативные работники, действуя по инструкции, данной им Славиным, пока мужчину не трогают, наблюдают за ним. Славин приказал прислать за ним машину, а оперативной группе передать, чтобы его ждали. Задерживать преступника только в том случае, если он будет опознан как Пушлов.

Машина пришла быстро, и через несколько минут Славин был недалеко от дома Челноковой. Водитель передал подполковнику карманную радиостанцию, он связался со своими и приказал встретить его во дворе Челноковой.

Его встретил Мочалов.

— Тип действительно интересный. Ходит вокруг да около дома, но во двор пока не заходил. К нему не приближались, вдруг это не Пушлов, а его гонец, тогда все дело испортим. Наших двое на улице, а двое здесь, во дворе, вон у того гаража притаились.

Славин задумался. Казалось, что проще: подъезжай или подходи к неизвестному и разбирайся, кто он. Но прав был Мочалов. Вдруг это не преступник, а его друг? Сам Пушлов мог быть в это время где-нибудь за углом и наблюдать за напарником. Славин решил выжидать. Он подозвал сотрудников, которые находились во дворе у гаража, и вполголоса сказал:

— Я и Мочалов войдем в подъезд, а вы следите за подъездом, когда мужчина войдет в него, дадите по радиостанции два тональных вызова — это будет сигналом для нас. Сами прикройте выход из подъезда. Если это Пушлов, то он может, увидев нас, попытаться убежать, но вы не зевайте.

После этого Славин по радио передал сотрудникам, находившимся на улице, чтобы они не трогали неизвестного, а продолжали наблюдать за ним и, если тот направится во двор, чтобы предупредили об этом Славина, а сами подошли к подъезду. Отдав Мочалову радиостанцию, Славин первым шагнул в освещенный подъезд, но вдруг остановился и повернулся к Мочалову:

— Ваня, возьми у наших ребят фонарик!

Мочалов через минуту вернулся с фонариком в руке. Они вошли в подъезд и быстро поднялись на четвертый этаж, а потом оказались на небольшой площадке, где находилась обитая жестью дверь, ведущая на чердак. Славин тихо сказал:

— Здесь и будем ждать. Сделай тише шум радиостанции.

Действительно, в подъезде стояла такая тишина, что чуть слышный шум радиостанции на улице здесь был предательски громким. Мочалов вытащил маленькую радиостанцию из кармана и тронул пальцами регулятор громкости, шум стал чуть слышным, и оперативник не стал ее прятать в карман, чтобы не прозевать тональных сигналов. Славин взглянул на часы: без трех минут двенадцать. Подполковник облокотился на поручень, Мочалов последовал его примеру и шепотом сказал:

— Может, зря вы ехали, могли бы отдыхать, если это он, то не упустим.

Славин чуть заметно улыбнулся:

— Знаешь, Ваня, наверное, как в той поговорке — горбатого могила исправит. Так и со мной — не могу спать спокойно, когда назревает острый момент. Да ведь у тебя, дружок, такой же характер.

— Так мне же самой судьбой велено — где преступник, там и мне быть.

Славин задумался: «Интересно, как бы мы себя чувствовали на другой работе? Наверняка жизнь казалась бы скучной».

Но так уж получилось, что Славина с детства связала судьба с трудностями и неожиданностями, и он уже не представлял себе другой жизни. Встреча с опасностью возбуждала в нем жажду победы, но сказать, что от этого он стал безразличным к опасности, было нельзя. В такие минуты Владимир Михайлович становился еще более собранным, стараясь рассчитать каждый свой шаг и предусмотреть каждое действие противника. Нет, не жалел Славин, что выбрал себе такую судьбу...

Прошло почти полтора часа, пока занятые своими мыслями Славин и Мочалов не услышали два коротких тональных вызова. Кто-то вошел в подъезд! В этот момент неожиданно погас свет. «Он!» — решил подполковник и, наклонившись к уху Мочалова, прошептал:

— Выключай станцию, спрячь ее в карман и приготовь оружие. Спустимся пониже, подпустим к дверям и — берем!

В темноте были четко слышны осторожные шаги. Они приближались все ближе и ближе. Славин тронул Мочалова за рукав, и они медленно, шаг за шагом, начали спускаться вниз к четвертому этажу. Идти им надо было гораздо меньше, чем шагавшему вверх человеку. Нащупав ногой последнюю ступеньку перед площадкой, Славин снова потянул за рукав Мочалова. Они поднялись на четыре ступени вверх и присели. А шаги совсем близко. Славин уже не сомневался в том, что это Пушлов. Зачем честному человеку выключать свет и вот так в полной темноте красться. «Наверняка вооружен каким-либо предметом, — подумал подполковник. — Если бы у него был пистолет, то бы он не выключал свет. А в темноте он рассчитывает отбиться и уйти. Ну, что же, голубчик, иди, мы готовы к этому!»

Славин взял фонарик и нащупал пальцем выключатель. Уже слышалось прерывистое дыхание идущего. На последнем марше лестницы оперативники услышали, как преступник неожиданно оступился.

«Споткнулся, бедняга, но сам виноват, мог свет и не выключать. Все равно темнота не спасет, а так можно и нос разбить... Придется носовым платком пожертвовать», — подумал Мочалов.

В подъезде стояла мертвая тишина. Человек остановился, прислушиваясь. Тишина его успокоила, и он снова пошел. Славин считал шаги, он помнил, что в последнем марше лестницы было одиннадцать ступеней. Значит, ему осталось четыре... три... две ступени. Все, он на площадке! В этот момент мужчина чиркнул спичкой и осветил дверь квартиры Челноковой. При мерцающем свете Славин увидел, что это точно Пушлов. В правой руке он держал небольшой топорик. Он стоял к Славину левым боком, и подполковнику было неудобно перехватывать его правую руку. Славин размахнулся и отвесил такую оплеуху по затылку, что не ожидавший этого Пушлов ткнулся носом в дверь и на мгновение потерял ориентировку.