Вам — задание (№2) - За секунду до выстрела

Славин решил быть с ней откровенным:

— Варвара Николаевна, мы хотим с вами поговорить о вашей соседке Астаховой. Скажите, у нее часто собираются компании?

Женщина немного смутилась и замялась, не зная, что сказать.

— Варвара Николаевна, речь идет не просто о поведении Астаховой, а о раскрытии опасного преступления. Поэтому мы просим вас быть с нами откровенной.

— Хорошо. Я и не хотела вас вводить в заблуждение. Мне просто как-то неловко говорить о соседке. Но раз такое дело, то я понимаю... Ну что вам о ней сказать? Смазливая бабенка, благодаря только одной своей внешности могла бы устроить как следует свою жизнь. Но она пошла по другому пути. Постоянные пьянки, разные кавалеры. Черт знает что дома творится. Вы знаете, бывают дни, что даже за этой толстой стеной невозможно усидеть. Гам, крики, такая отборная ругань доносится...

— Вы видели в лицо кого-либо из ее знакомых?

— Видела, и не раз. Вы знаете, большинство пьянчуги, но иногда бывают хлопцы видные, аккуратные и хорошо одетые...

Славин достал фотографии трех рисунков, которые несколько дней назад сделала Сваткова.

— Посмотрите на эти рисунки, не встречали ли вы похожих среди ее гостей?

Женщина взяла нарисованные портреты и внимательно просмотрела их. Положила обратно на стол:

— Нет, не припомню. Правда, вот этот, — она взяла лист бумаги, где был изображен Жора, — похож на одного из тех, которого я пару раз встречала на лестнице и один раз у входа. Аккуратный, симпатичный, культурный вроде. Помню, как однажды я выходила из подъезда, а он как раз входил, остановился у дверей, выждал, пока я прошла. Даже улыбнулся дружелюбно.

— Не помните, шрама у него на лице не было?

— Нет, да и неудобно как-то лицо незнакомого человека разглядывать.

— А как он был одет?

Женщина задумалась, а затем неуверенно ответила:

— Тогда, когда я встретила его у входа, он был одет... по-моему, в пальто, да, точно, в черное кожаное пальто.

Славин и Кваша радостно переглянулись.

Кваша спросил:

— Варвара Николаевна, вы говорите, что тогда был он в кожаном пальто, а в другие дни как он был одет?

— Я его встречала в костюме, но какого именно цвета, я не могу сказать, не обратила внимания.

— Он один был?

— В подъезде два или три раза я его видела с каким-то парнем, а вот когда встретила возле подъезда, он был один.

— А как выглядел его друг?

— Не помню.

— Последний раз когда вы его видели?

— Недели две назад.

Сотрудники милиции поблагодарили хозяйку, вышли на лестничную площадку и начали советоваться: заходить или не заходить к Астаховой. Их беспокоило одно: как бы появление сотрудников милиции не насторожило Астахову. Но и время не терпело.

— Ладно, — решил Владимир, — пошли к ней. Начнем с проверки документов, затем ты как участковый уполномоченный поинтересуешься, кто к ней приходит и так далее. Короче говоря, прощупаем, чем она дышит, а затем будем думать, что делать дальше.

Кваша решительно постучал в дверь сорок четвертой квартиры. За дверью — тишина.

— Стучи опять, — вполголоса сказал Славин.

Кваша еще раз постучал кулаком в дверь.

— Кто там? — послышался женский голос.

— Свои, откройте! — потребовал Кваша.

Щелкнул замок, дверь с легким скрипом открылась. На пороге стояла молодая женщина. На вид ей можно было дать лет двадцать пять. Даже в простеньком домашнем халатике она выглядела привлекательной. Длинные светлые волосы были собраны в узел на затылке. Большие зеленые глаза сначала смотрели спокойно и как-то безразлично, а когда женщина рассмотрела на Кваше милицейскую форму, в них появились тревога и растерянность.

Кваша сказал:

— День добрый, я ваш участковый уполномоченный. Разрешите войти?

— А что случилось? — спросила женщина, отступая от двери и пропуская их. Не отвечая, работники милиции вошли в квартиру и остановились в нерешительности. На неубранной кровати поверх одеяла лежало женское белье. На спинке стула висела одежда, а на сиденье почему-то на листе бумаги лежал кусок сливочного масла. На запыленном окне занавеска была оборвана с одной стороны. Она была когда-то салатовой, а теперь выгорела, и цвет ее определить было трудно. На столе стояли две пустые бутылки. Одна из-под водки, вторая — из-под лимонада. Прямо на скатерти лежали остатки закуски. В комнате было светло, и Славин хорошо рассмотрел хозяйку. Заметил одутловатость ее лица, синеву вокруг глаз. Астахова была в домашних тапочках на босу ногу, ее чулки висели на дверной ручке.

Кваша сказал:

— Я сегодня проверяю соблюдение паспортного режима жильцами вашего подъезда. Предъявите, пожалуйста, ваш паспорт!

Астахова молча подошла к дивану, из-под него достала небольшую сумочку, вынула оттуда паспорт.

— Сколько человек проживает в этой квартире?

— Я одна... и еще сын мой, а больше никого.

— Я у вас, по-моему, ни разу не был?

— Да, вы в этой квартире в первый раз.

Кваша раскрыл паспорт и вслух прочитал:

— Астахова Вера Валерьяновна... Так... Где вы работаете?

— В клубе строителей.

Славин, стараясь сдержать волнение, отвернулся и сделал вид, что его что-то заинтересовало там, за окном, где далеко внизу с грохотом проносились трамваи, автомашины, спешили по своим делам люди. А сам весь напрягся, ожидая следующего вопроса. Кваша, записывая данные, спросил:

— Кем вы работаете?

— Буфетчицей.

— С какого времени?

— С момента открытия клуба, с сорок пятого.

— А почему сегодня не на работе?

— Клуб закрыли на ремонт, теперь я работаю через день в столовой на Комаровском базаре.

Кваша улучил момент и посмотрел на Славина. В его глазах стоял немой вопрос: начинать о главном? Славин чуть заметно кивнул головой. Кваша пошел в атаку:

— Вера Валерьяновна, к вам в квартиру часто гости приходят?

— Какие гости?

— Разные, я имею в виду, в первую очередь, мужчин.

— Ну, бывает, кто-нибудь из знакомых зайдет, а что здесь такого? Я человек взрослый и могу к себе приглашать кого захочу.

— Конечно, можете. Я не об этом. Скажите, кто у вас вчера был?

— Вчера? Ну, заходил знакомый один...

— Кто он? Как его фамилия, имя?

— Я с ним познакомилась недавно и фамилию не знаю, а зовут его Леонидом. Он работает где-то на железной дороге.

— А Жора у вас давно был? — неожиданно спросил Славин. Он еще сам не знал, для чего он это делает, но где-то подспудно у него появилась мысль, что надо рисковать и заставить женщину говорить правду.

Астахова переспросила:

— Какой Жора?

— Высокий, симпатичный, модно одетый. Весной он в кожаном пальто ходил. Если мне не изменяет память, вы с ним познакомились в клубе строителей.

— А... этот Жора? Да, давно, уже недели две прошло, а может, даже больше.

— Он один к вам приходит или с друзьями?

— Как когда. Несколько раз с ним Толя приходил, а последние два или три раза он один был у меня.

Славин подошел почти вплотную к Астаховой.

— Вера Валерьяновна, я заговорился и забыл представиться: старший оперуполномоченный уголовного розыска Славин. Скажите, какие вещи или предметы вам дарил Жора?

Славин специально задал вопрос в таком утвердительном плане. Астахова заколебалась, и это убедило Владимира, что он на правильном пути.

— Да вы не стесняйтесь, смело говорите. Раз мы вас об этом спрашиваем, то, наверное, что-то нам известно.

— Да, он мне продал кое-что, но не дарил.

— И что же он вам продал?

— Кольцо и плащ.

— А что еще?

— Больше ничего, честное слово.

— Покажите мне кольцо и плащ.

— Пожалуйста. — Астахова подошла к шкафу и достала светло-коричневый плащ. Славин хорошо помнил, что у Лазаркевич преступник забрал светло-коричневый плащ сорок шестого размера, он спросил:

— Какой размер этого плаща?

— Сорок шестой.

— Так, а кольцо у вас где?

— Да вот оно, — и хозяйка протянула Славину свою правую руку, на одном из пальцев было надето золотое кольцо с рубином.

Владимир тоже хорошо помнил, что у потерпевшей было именно такое же кольцо: золотое с рубином. Лейтенант спросил:

— Вы фамилию Жоры знаете?

— Нет, он не говорил.

— А что он вам о себе рассказывал?

— Ничего существенного. Говорил, что на какой-то базе работает и имеет большие связи.

— А не предлагал он вам купить у него на базе модные красивые вещи?

— Предлагал. Говорил, что там у него много заграничной одежды, обуви...

— Фамилию его друга тоже не знаете?

— Он у нас в клубе работал электриком по совместительству, но фамилии я его не знаю.

— А его основная работа?

— Я не знаю.

— Хорошо, Вера Валерьяновна, собирайтесь и пойдемте с нами.

— Куда?

— В милицию. Нам надо вас допросить. Возьмите с собой плащ и кольцо, которые купили у Жоры...

В отделении Владимир сразу же приступил к допросу Астаховой. Та вела себя спокойно и не очень огорчилась, когда Славин пригласил к себе в кабинет двух понятых и составил протокол об изъятии у нее плаща и кольца. Когда они снова остались одни, Славин спросил:

— Вера Валерьяновна, а Жора не говорил, когда снова придет к вам?

— Он сказал, что уезжает куда-то и его в городе не будет около месяца. Предупредил меня, чтобы я готовила побольше денег, и он, как приедет, свозит меня на базу.

— Как вы думаете, у него, кроме Анатолия, друзья еще есть?

— Черт его знает, знакомых у него пруд пруди, а кто из них друг, кто нет, я не знаю.

— Вы кого знаете из них?

— Никого. Помню, он и Толя пригласили меня с ними пойти на озеро. Я пошла, а потом жалела. Там столько у них оказалось знакомых, что просто ужас...

Славин решил поговорить с женщиной откровенно. Если Астахова скажет Жоре о том, что у нее изъяли кольцо и плащ, тому сразу же станет все ясно. Владимир понимал, что с ее помощью будет легче поймать преступника. Он отложил в сторону бумагу и заговорил:

— Вера Валерьяновна, я вам открою один секрет, но вы должны об этом молчать. Понятно?

— Конечно, понятно, я никому ничего не расскажу.

— Дело в том, что Жора — мошенник, и не просто мошенник, а грабитель-мошенник. Он знакомится с молодыми женщинами, входит к ним в доверие, предлагает им, точно так же как и вам предлагал, помощь в покупке модных вещей, а когда девушка подготавливает для этой цели деньги, нападает на свою жертву и грабит. Таким образом он уже заманил в лес девушку, сильно избил ее, забрал большую сумму денег, а также плащ и кольцо, которое мы изъяли у вас, и скрылся.

— А девушка?

— Девушку бросил в лесу, он считал, что убил ее, но, к счастью, ошибся, и сейчас она жива. Я вам рассказываю об этом, во-первых, потому, что вполне возможно, он готовит то же самое и в отношении вас. Во-вторых, я хочу, чтобы вы мне поверили и помогли нам его поймать. Ну, как, согласны?

— Если он бандит, то какой может быть разговор, конечно, согласна. Что мне надо делать?

— Пока ничего, — улыбнулся лейтенант, — сидеть в свободное от работы время дома и ждать его. Когда он появится, о кольце и плаще — ни слова. Он наверняка будет спрашивать, есть ли у вас деньги. Скажите, что есть, но храните вы их не дома, и договоритесь, что поедете с ним на базу на следующий день. После его ухода вы должны срочно разыскать меня.

— А как я вас найду?

Владимир написал на листке бумаги телефон и протянул женщине:

— Вот вам номер телефона нашего дежурного. Через него вы и передайте все, что захотите мне сказать. Ну, а теперь спасибо, вы свободны.

Астахова ушла, лейтенант вызвал Рогозина:

— Поезжай, Андрей Миронович, в клуб строителей, если там никого не найдешь, обратись в отдел кадров и установи фамилию электрика по имени Анатолий, который работает в клубе по совместительству.

43

РИТА

Рита, сколько ни уговаривали ее Славины остаться жить у них, настояла на своем и переехала в общежитие. Работала она в поликлинике. Владимир старался каждый день встречаться с ней, но не всегда это получалось. Хорошо, что девушка понимала, какая работа у Владимира, и не обижалась на него.

Владимир был огорчен, что Рита не торопилась со свадьбой.

— Понимаешь, — убеждала она, — я должна здесь обосноваться и встать на ноги, я не хочу, чтобы о нас беспокоились твои мама и сестра. Поэтому, я тебя очень прошу, давай отложим свадьбу до следующего года.

Владимир горячился, доказывал ей обратное. Рита не соглашалась. Поостыв, в конце концов Владимир согласился. Уйдя с головой в работу, он иногда ловил себя на мысли, что в такие часы Рита отодвигалась куда-то на задний план. Он начинал ругать себя, но постепенно понял: он любит Риту, но и не может жить без своей работы. Получалось так, что даже когда он был вместе с Ритой, то часто думал о работе.

Вот и сейчас, когда они стояли на косогоре и любовались водной гладью Комсомольского озера, лицо Владимира было мрачным и задумчивым. Рита это заметила. Она взяла его под руку и спросила:

— Ты что? Тебя что-то тревожит?

Славин коротко рассказал о Лазаркевич.

— А как теперь себя чувствует девушка? — заволновалась Рита.

— Вчера впервые пришла в сознание. Но врачи пока не разрешают с ней говорить. Они даже сомневаются в том, что она будет помнить о случившемся... Бедняга, она на всю жизнь останется инвалидом, видеть будет только один глаз.

Он помолчал немного и, глядя на озеро, тихо сказал:

— Не пойму, Рита, откуда у нас такие звери берутся. Пережили тяжелую войну, детей-сирот не пересчитать, сколько горя все перенесли. Казалось, люди должны стать мудрее, добрее друг к другу. А вот такие Жоры почему-то не переводятся. Нет, мне надо быстрее его найти, только тогда я смогу спать спокойно!

Рита прижалась к его руке:

— Володя, я боюсь за тебя! Ты помни, что у тебя есть я. Не думай, не к трусости тебя призываю, а к обдуманности своих действий, к осторожности.

Славин вдруг рассмеялся:

— И что это мы с тобой на такую грустную тему заговорили? Лучше послушай про нашего козла Борьку. — Владимир рассказал о поединке козла с милиционером.

— Ну, а что с тем парнем, — смеясь, спросила Рита, — которого ваш Борька-бандит столкнул со стога?

— Порядок. Упал же он прямо в кузов машины, где еще было много сена. Ему теперь и кличку придумали «Козлиный парашютист», — говорил Славин, а сам в этот момент думал об участковом уполномоченном Рогозине, который второй день пытался установить фамилию электрика. Клуб ремонтировали, никого из администрации он не нашел, а когда сегодня с утра поймал заведующего, то оказалось, что тот фамилии электрика не знает. Для всех в клубе он был Толей. Начальник отдела кадров заболел. Когда Рогозин сказал об этом Славину, он потребовал, чтобы Рогозин выяснил адрес кадровика и ехал к нему домой.

Владимир посмотрел на часы: «Семь вечера. Сможет ли Рогозин застать его дома? Время не терпит: пока мы разворачиваемся, вполне может быть, что преступник уже заманивает следующую жертву. Нет, надо еще что-то предпринять. Но что?»

Рита заметила, что он торопится.

— Володенька, тебе пора? Тогда проводи меня.

Недалеко от общежития они расстались, и Славин направился в отделение. У входа в здание милиции он столкнулся с Рогозиным. Тот весело улыбнулся:

— Как будто договорились мы с тобой у крыльца встретиться.

— Ну как? — нетерпеливо спросил Владимир.

— Установил я этого Толю! Добираться пришлось за татарские огороды, на самую окраину, но вовремя я туда поехал. Завтра утром кадровик уезжает в Москву, так что погнал бы ты и меня за ним в столицу выяснять.

Они вошли в кабинет. За столом сидел Подрезов и улыбался.

— Привет! Чего радуешься? Может, хочешь передать мне привет от своей супруги?

— Передаю, но главное, братцы, вот в чем: я распутал одно дело!

— Молодчина! — похвалил друга Владимир. — Значит, у тебя только одно убийство осталось.

— Конечно. Учитесь, как надо работать, суслики!

Чуть позже Владимир понял, почему Алексей иронизировал над собой. Оказалось, что в Дзержинске на железнодорожном вокзале работники милиции за кражу чемодана задержали вора. При обыске у него нашли паспорт и вещи убитого. Связались с Минском. Подрезов поехал в Дзержинск и привез задержанного. Уже в пути преступник назвал свою настоящую фамилию и признался в совершении убийства. Вот и шутил Подрезов, понимая, что его заслуга в раскрытии этого преступления невелика.

Рогозин положил на стол перед Славиным листок бумаги:

— Вот он — Толя!

Владимир вслух прочитал:

— Алматов Анатолий Серафимович, рождения 1924 года, проживает по улице Цнянской, дом сто восемьдесят восемь.

Рогозин пояснил:

— Он там на квартире живет. Я проверил.

— Молодец, Андрей Миронович, молодец. Что дальше делать будем?

— Я считаю, что ты должен поручить мне взять этого Толю под контроль и до появления Жоры его не трогать.

— Да, пожалуй, ты прав. Хорошо. За Алматова отвечаешь ты. Для нас не будет лишним, если мы узнаем его связи, места, где он бывает. Кто знает, может, это окажется полезным и в розыске Жоры?

Участковый ушел, а Подрезов сказал:

— Петр Первый через дежурного передал, чтобы мы к нему зашли.

— Ты не был?

— Тебя ждал.

— Пошли.

Горчаков был у себя. Увидев оперативников, улыбнулся и спросил у Славина:

— Ты, конечно, уже слышал, как всемирно известный сыщик Леша Подрезов мгновенно раскрыл убийство?

— Слышал. Товарищ Подрезов обещает в республиканскую газету написать, опытом борьбы с преступностью поделиться. И еще он мне сказал, что нас двоих Петр Первый вызывает, но я предложил сначала к вам зайти посоветоваться.

— Правильно сделали, что зашли. — Горчаков охотно поддерживал шутливый разговор. Он всегда старался найти свободную минуту, чтобы поговорить с сотрудниками: с одним пошутить, с другим побеседовать по душам, у третьего поинтересоваться, как дела дома, как здоровье. У Горчакова была хорошая память, он помнил, кто и о чем его просил, старался всегда помочь по мере возможности. И сотрудники любили начальника отделения и доверяли ему. Текучести кадров у Горчакова не было. Многие работники милиции из других отделений писали рапорты с просьбой перевести их в подчинение Горчакова. Был у него талант руководителя. Вот и сейчас он шутил с молодыми сотрудниками, но через несколько минут уже серьезно сказал:

— Товарищи, хочу вам поручить одно задание. На окраине города, за последними домами, в поле стоит стог сена. Справа от него территория третьего отделения, слева — наша.

— На ничейной полосе стоит, — улыбнулся Подрезов.

— Выходит, что так. Мальчишки, которые ночью пасут лошадей, стали замечать, что после полуночи к стогу сена из леса подкрадывается человек и рано утром, когда еще не рассеивается туман, уходит обратно в лес. Они утверждают, что он вооружен автоматом.

— Семен Антонович, у нас же есть три ориентировки о том, что неизвестный, угрожая автоматом, грабил людей.

— Не три, а уже четыре. Час назад пришло сообщение, что он обстрелял из автомата совхозную машину, убил водителя, главного бухгалтера и молодого парня. Они везли большую сумму денег, которую преступник забрал. Место происшествия находится в двадцати километрах от этого стога. Вполне вероятно, что речь идет об одном и том же лице. Характерно, что вблизи места, где ночует неизвестный, таких ограблений не зарегистрировано. Я договорился с начальником третьего отделения Купрейчиком. Он тоже выделит своих сотрудников. Считаю, что укрыться вам лучше всего в стогу и ждать. Когда появится, брать не спешите, возможно, есть смысл дать ему заснуть. Имейте в виду, автомат — не пистолет. Поэтому если уж стрелять придется, то надо бить с близкого расстояния и наверняка, чтобы не дать ему пустить в ход свое оружие. Возьмите с собой кроме оружия фонарики и будьте осторожны. Хорошо бы его взять живым. Ясно?

— Ясно, товарищ майор! Нам отправляться сразу же?

— Немедленно. Я хочу, чтобы вы пораньше оказались на месте. Стог вам покажет мальчишка, который сейчас находится в третьем отделении у Купрейчика. Этот мальчишка живет там недалеко. После того как он покажет стог, отведите его к родителям. Ясно?

— Так точно! Разрешите идти?

— Давайте, хлопцы...

44

КУПРЕЙЧИК

Купрейчик догадался, зачем его вызывают к начальнику управления. Позвонивший капитану сотрудник сказал взять с собой материалы о готовившейся мальчишками краже из столовой. Купрейчик вспомнил и странное поведение своего заместителя майора милиции Баранника, который избегал встреч с ним, а если случайно и попадался навстречу, то отводил в сторону глаза. Купрейчик думал, что Баранник сторонится его из-за размолвки после разговора об этих мальчишках, и не придавал особого значения, считая, что пройдет некоторое время, Баранник поостынет, и все станет на место. Но получив приказ явиться с материалом к начальнику управления, Купрейчик понял, почему заместитель вел себя так странно в последнее время.

Капитан, с трудом подавляя в душе неприятное чувство, попросил у начальника уголовного розыска материал, вложил его в старую, потрепанную папку и поехал домой переодеваться. В управление, да еще к начальству, необходимо являться в форменной одежде...

Начальник управления, пожилой, с усталым бледным лицом — очевидно, тяжелая рана, полученная на фронте, давала о себе знать, — был хмур. Он уважал и любил молодого решительного капитана, прошедшего всю войну в разведке. И вот сейчас перед ним на столе лежал официальный рапорт майора Баранника, который обвинял своего начальника в политической близорукости, замазывании и сокрытии преступления и в оскорбительном отношении к автору рапорта.

Полковник понимал, что все написанное — чепуха. Но он слишком хорошо знал Баранника. Самолюбивый, любой ценой рвавшийся к более высоким постам, он, если отказаться от проверки его рапорта, не остановится на этом и, конечно, будет писать дальше. А это значит, что Купрейчику придется объясняться еще в более высоких инстанциях, трепать нервы, тратить попусту время. Начальник управления сначала хотел поручить разобраться по рапорту своим подчиненным, но потом передумал и вызвал Купрейчика к себе.

Купрейчик вошел в кабинет и четко доложил:

— Товарищ полковник, капитан Купрейчик по вашему приказанию прибыл!

— Здравствуйте, Алексей Васильевич! Проходите, присаживайтесь и прочтите вот это... — полковник брезгливо, двумя пальцами, взял рапорт и протянул его капитану.

Купрейчик заставил себя дочитать до конца и, еле сдерживаясь от гнева, сказал:

— Случай с мальчишками описан правильно, только мотивы не те, а обвинения в мой адрес — беспочвенные и грязные. — Капитан положил перед начальником управления материалы и подробно доложил, что произошло.

Полковник слушал молча, только по его худому лицу быстро ходили желваки, тяжелый взгляд уперся в какую-то точку на столе, словно ему, пожилому, никогда не боявшемуся смотреть правде в глаза человеку, сейчас было стыдно перед своим подчиненным.

Купрейчик замолчал, и в кабинете наступила тишина. Она затягивалась и делалась все более неловкой. Капитан, понимая, что любая проверка требует письменного объяснения, предложил:

— Мне написать...

Но полковник не дал ему договорить:

— Не надо. Я сам напишу. — Увидев, как удивленно посмотрел на него капитан, добавил: — Составлю справку, что разобрался лично, и — делу конец. Ну, а что касается Баранника, то не удивляйтесь. Я в его личном деле видел, что он не первый раз пишет такие рапорты. Правда, ни одного рапорта с просьбой направить его на фронт не нашел. Мы подумаем, какую работу ему поручить, чтобы он в конце концов смог справиться с ней.

Полковник что-то достал из выдвижного ящика, спрятал руку за спину, улыбаясь обошел стол, остановился возле Купрейчика. Капитан встал. Продолжая улыбаться, начальник управления сказал:

— А теперь, Алексей Васильевич, поговорим на более приятную тему. — И он протянул Купрейчику новые майорские погоны. — Надевайте, вот эти! Только что пришел приказ о присвоении вам звания майора милиции. Поздравляю!

Купрейчик растерялся и по-мальчишески пробормотал «спасибо»...

Он вышел на улицу со смешанным чувством огорчения и радости. Казалось, и огорчаться нет оснований. Начальник управления все понял сразу же, но в душе Алексея осталось неприятное чувство соприкосновения с подлостью. Мысли о новом звании, майорских погонах отодвинулись на задний план. «Что делать? — думал Купрейчик о своем заместителе. — Как с ним работать? Откуда у него столько злобы, зависти, недоброжелательности?»

Задумавшись, он не заметил, как подъехали к отделению милиции. Купрейчик вышел из кабины полуторки и сразу же столкнулся с Баранником. Тот от неожиданности остановился и удивленно смотрел на грудь начальника, украшенную четырьмя боевыми орденами и пятью медалями. Чего-чего, а этого наверняка Баранник не ожидал. Он считал Купрейчика выскочкой, чьим-то любимчиком. А перед ним стоял боевой командир. Баранник с помрачневшим лицом молча отошел от крыльца.

Купрейчик вошел в свой кабинет, и тут же появился дежурный:

— Товарищ капитан, вас уже больше часа дожидается мальчишка.

— А в чем дело?

— Он утверждает, что в стоге сена, расположенном на окраине города, как раз на границе с территорией второго отделения, уже несколько ночей подряд прячется неизвестный мужчина с автоматом.

— А что, некому было побеседовать с мальчишкой, что заставили его ждать?

— Я доложил майору Бараннику, но он ответил, что занят, и приказал ждать вас.

— Приведите мальчишку.

Вскоре в кабинет вошел щупленький, с худым загорелым лицом парнишка. Волнуясь, он рассказал о неизвестном. Купрейчик тут же позвонил Горчакову. Сообщил о рассказе мальчика и предложил:

— Семен Антонович, выделяй двух человек, и я дам пару своих, пусть задержат этого автоматчика.

— Хорошо. К вечеру у тебя будут Подрезов и Славин. Хлопцы опытные, надежные...

Купрейчик договорился с парнем, что тот придет вечером в отделение, и отпустил его. Затем вызвал к себе оперуполномоченного уголовного розыска Новикова. Ввел его в курс дела и приказал вместе еще с одним сотрудником готовиться к ночной операции.

Новиков ушел, а на сердце Купрейчика стало неспокойно. Тревога становилась все сильнее и сильнее. Не помогло даже то, что начальник отделения сразу же с головой ушел в работу. Надо было подписать обвинительное заключение по делу о краже из квартир. Затем вместе со старшиной отдела осмотрел вновь отремонтированную конюшню, проверил, все ли в порядке в дежурной комнате, побеседовал с доставленными в милицию мужем и женой, которые, подогретые спиртным, устроили между собой драку. И все это время Купрейчик пытался понять, что его тревожит. Наконец, когда вернулся в кабинет, он понял, что его беспокоит то, что на задержание вооруженного автоматом мужчины пойдет и Славин. В памяти сразу же всплыла гибель Мочалова. И вот теперь второй брат шел навстречу опасности.

Подумав, Купрейчик потянулся к телефонному аппарату и пригласил к себе Новикова. Через минуту лейтенант был в кабинете. Купрейчик сказал:

— Иван Иванович, вместе с Подрезовым и Славиным со второго отделения пойдем я и ты. Больше людей брать не будем. С собой возьмем оружие и фонари, прихвати кусок веревки. Иди готовься, а ко мне пригласи майора Баранника.

Новиков вышел, а минут через пять в кабинет вошел Баранник:

— Вызывали?

— Да, приглашал. Я сегодня ночью буду занят в одной операции, так что вы проконтролируйте работу отделения.

Баранник стоял по стойке «смирно», с каменно непроницаемым лицом. Но Купрейчик по его быстрым настороженным взглядам, которые он изредка бросал на начальника, видел, что его очень интересует, знает ли Купрейчик о его рапорте. Купрейчик говорил спокойно, ровно, и Баранник облегченно вздохнул: «Значит, еще не знает».

А Купрейчик поспешил домой, чтобы сменить форменный костюм на гражданскую одежду.

45

СЛАВИН

Ночи стали холоднее. Приближалась осень. Холодный белесый туман уже хозяйничал на полях, в лесах, застревая в низинах, по утрам цеплялся за кроны деревьев, долго висел в воздухе.

Мальчишка-проводник оказался не только сообразительным, но и наблюдательным. Он хорошо ориентировался в темноте и вывел работников милиции прямо на стог. Провожать его к дому пошел Подрезов, а когда возвращался, то за него пришлось Славину, Купрейчику и Новикову поволноваться. Он с трудом отыскал стог. Наконец все были в сборе. Начали думать, где устроиться. Нора, которую соорудил неизвестный, находилась со стороны леса. Подрезов предложил спрятаться на верху стога. Но, подумав, они отбросили эту мысль. Пока спустишься вниз, наделаешь столько шуму, что и мертвый проснется. Немного погодя приняли предложение Славина. Сделали себе нору недалеко от уже имевшейся, только их нора имела два лаза. Пригодился партизанский опыт Славина, который быстро и умело приготовил для них укрытие. Неизвестного решили брать сонным. Купрейчик распределил обязанности: Подрезов и Новиков должны напасть на него прямо из своей норы, а Славин воспользуется его же лазом. Купрейчик будет следить за борьбой и сразу же бросится на помощь туда, где будет нужнее. Решили, что спать будут по очереди: один дежурит два часа, а трое будут отдыхать. В темноте пригодились часы Славина. Они были со светящимся циферблатом. Зарядили пистолеты и замерли. Первым вызвался дежурить Новиков, но вряд ли и остальные могли сразу уснуть. И они действительно делали вид, что спят, а на самом деле думали каждый о своем. Купрейчику вспомнились тревожные ночи в тылу врага, боевые друзья-разведчики. Подрезов, вдыхая пьянящий запах сена, с грустью вспоминал детство в деревне, родителей, которые рано умерли.