Московский процесс (Часть 2)

      Даже о Румынии, где по сути ничего не изменилось, кроме того, что коммунист Илиеску сменил коммуниста Чаушеску, сказано:
      "Предпринятая властями 16 декабря 1989 года попытка выселить протестантского пастора Пасло Токеша из его дома в Тимишоаре вызвала общественный протест, который вылился в массовую антиправительственную демонстрацию. Несмотря на то, что против демонстрантов была использована армия, восстание перекинулось на другие области страны. 21 декабря правительство собрало народ на официальный митинг в Бухаресте, который обернулся против правящего режима. Было объявлено чрезвычайное положение, однако армия примкнула к восставшим, Николае и Елена Чаушеску бежали из столицы. Национальный фронт спасения - группа диссидентов, развернувшая активность перед восстанием, - объявил себя временным правительством. Предложенное Советским Союзом вмегиательство было отвергнуто".
      В общем, цепь случайностей и совпадений.
      В то же время никто вроде бы не сомневается, что эти перемены произошли по решению Москвы и даже под определенным давлением из Кремля: Горбачев, как мы помним, даже стал лауреатом Нобелевской премии мира за проведение этой операции. Он, говорили нам тогда, распространил свою политику "гласности и перестройки" на "реакционные режимы" Восточной Европы. Однако остается без ответа вполне очевидный вопрос: коли это так, что же была тогда "бархатная революция"? Спектакль? Заговор Кремля?
      Действительно, там, где обстоятельства революции 1989 года расследовались, этот вывод неизбежен. Заметим, что из новых правительств Восточной Европы такое расследование проводили только чехи, но они установили, что все начальные этапы волнений, приведших к падению руководства Якеша, осуществлялись чешской госбезопасностью, а организовывались под руководством генерала Алоиза Лоренца - главы управления разведки ЧССР - по распоряжению начальника разведуправления КГБ генерала Виктора Грушко. Например, выяснилось, что и демонстрация 17 ноября, и ее крайне жестокое подавление, в результате которого якобы погиб студент, были частью их плана, а "погибший студент" оказался вполне живым сотрудником чехословацкой госбезопасности. Сделанный по материалам этого расследования документальный фильм демонстрировался в Англии по Би-Би-Си еще в 1990 году. В пятую годовщину этих событий генерал Лоренц появился на наших экранах и подтвердил все это, добавив, однако, что они со своей задачей не справились: в результате "революции" им полагалось поставить у власти либерального коммуниста, а не Гавела.
      Более или менее к таким же выводам пришли журналисты, расследовавшие события 1989 года в ГДР. Например, в показанном Би-Би-Си документальном фильме "Падение стены" все бывшие лидеры ГДР подтверждают, что Горбачев практически открыто требовал снятия Хонеккера и поощрял заговорщиков. Конечно, они многого не договаривают, однако не трудно заключить, что первые демонстрации, требующие "либерализации", были организованы ими с санкции Москвы. Бесспорно хотя бы то, что по их распоряжению не применялась сила для подавления этих волнений.
      Даже румынские события, хотя их никто не расследовал, а новое руководство, как мы видели выше, "отвергло советское вмешательство", тем не менее крайне подозрительны. Например, ключевые фигуры этой "революции" были опознаны как агенты Москвы еще задолго до этих событий сбежавшим на Запад в 1978 году главой румынской разведки генералом Пачепой. Назвать их "группой диссидентов" можно лишь с известной долей иронии.
      Итак, не остается сомнения, что "бархатная революция" 1989 года была советской операцией. Зачем же понадобилось кремлевским режиссерам устраивать такое грандиозное и опасное шоу, если они могли просто сменить руководство любого своего сателлита на сколь угодно "либеральных" деятелей по своему усмотрению? Механизм таких "перемен" был отработан за 40 лет до совершенства и никогда не требовал устраивать народные волнения: все делалось тихо, келейно и без риска. Мы видели, как решали в Москве, кого назначить правителем Польши, и как легко это осуществлялось. В сущности, они даже не притворялись между собой: Москва, скажем, назначала Ярузельского, а он благодарил Брежнева за доверие. Так кого же в данном случае хотели обмануть спектаклем "революции"? Запад? Свои народы? И тех, и других?
      Наконец, трудно поверить, что результаты этой операции вполне соответствовали замыслу наших режиссеров. Мы только что видели, с какой тщательностью разрабатывался вывод советских войск из Афганистана, где советские вожди готовы были на любой обман, лишь бы сохранить там режим, "который, - пишут они, - во всем мире ассоциируется с нами". Однако Восточная Европа не просто "ассоциировалась" с ними, она была частью их самих. Невозможно поверить, чтобы Афганистан был для них важнее Польши, Чехословакии, ГДР, Венгрии, Румынии и Болгарии вместе взятых, тем более что разрыв между выводом войск из Афганистана и "бархатной революцией" - всего несколько месяцев. В случае Польши, например, - всего два месяца: из Афганистана "ушли" в феврале, а "круглый стол" состоялся в апреле-мае.
      Да что говорить о Восточной Европе или Афганистане, если Москва продолжала финансировать все компартии мира вплоть до 1990 года, несмотря на трудности с валютой. Спрашивается, неужто какая-то чилийская компартия была им важнее всего социалистического лагеря? А ведь речь шла не только о деньгах - коммунистических братьев по всему миру продолжали тренировать, снабжать оружием и "техническими средствами". Вот, например, в феврале 1990 года, уже после падения Берлинской стены, в ЦК планируют работу с ними:
      1. Удовлетворить частично просьбы руководства коммунистических партий Аргентины (КПА) и Чили (КПЧ) и принять в СССР в 1990 году сроком до трех месяцев для обучения вопросам обеспечения безопасности партии и ее лидеров, включая техническими средствами пять представителей КПА и четырех - КПЧ.
      2. Прием и обслуживание указанных товарищей возложить на Международный отдел и Управление делами ЦК КПСС, а их обучение, содействие в документировании и специальной экипировке ш Комитет государственной безопасности СССР.
      3. Расходы по проезду представителей КПА и КПЧ от страны пребывания до г. Москвы и обратно до места назначения, включая самолетами иностранных авиакомпаний, по их проживанию в СССР сроком до трех месяцев, специальной экипировке и другие расходы, связанные с выполнением просьб руководства этих партий, отнести за счет резерва в партбюджете.
      Курьезная деталь: как раз в то время, как разрабатывается операция по "освобождению Восточной Европы", мой "подельник-побратим" Луис Корвалан, который, оказывается, с 1983 года жил нелегально в Чили "с измененной внешностью" и руководил подпольной борьбой чилийских коммунистов против режима Пиночета, обращается в ЦК с просьбой "легализовать" его. Прятаться более не имеет смысла: кровавый Пиночет провел выборы и ушел в отставку даже раньше, чем началась "перестройка" в СССР. Но - вот задача! - товарищ Корвалан так и застрял в подполье, а для легализации надо опять вернуться в СССР, заново изменить внешность, получить паспорт законным образом.
      Руководство Коммунистической партии Чили (КПЧ) обратилось в ЦК КПСС с просьбой оказать содействие в поездке из СССР в одну из стран Западной Европы для получения чилийского паспорта с целью последующего легального возвращения на родину бывшему Генеральному секретарю КПЧ т.Луису Корвалану.
      Тов. Л.Корвалан приедет в г. Москву в конце июля 1989 года на отдых и лечение в соответствии с имеющимся приглашением ЦК КПСС. Он выедет из Чили нелегально, с измененной внешностью...
      Хватало же им времени и на такие детективные сюжеты: чего не сделаешь для мировой революции. Да ведь не одни чилийцы - и ливанские террористы, и турецкие подпольщики, и "трудовой народ Кипра" не были брошены на произвол судьбы. Их тренировка, снабжение, финансирование продолжались, несмотря на все катаклизмы советской империи. Вот планируется принять в 1989-1990 гг. "на специальную военную подготовку Министерством обороны СССР" по 20 ливанских террористов в год. И это не исключение, а правило, причем деньги, которые шли на эти расходы, получали от Запада - на "спасение перестройки".
      Слышу негодующие возгласы: да это же все были происки "консерваторов" и "реакционеров" в политбюро против "либералов" и "реформаторов"! Нет, дорогие мои. Я могу привести копии документов со всеми подписями: они подписаны, например, главным "зодчим перестройки" Александром Яковлевым, коего даже на Западе в консерваторы не зачисляли.
      Более того: похоже, эти "спецуслуги" планировалось расширять по мере перестройки. Вот еще один документ (тоже подписанный Яковлевым), где об этом сказано достаточно ясно.
      Руководство ряда братских партий несоциалистических стран ежегодно обращается в ЦК КПСС с просьбами о приеме на спецподготовку своих активистов. За последние десять лет было подготовлено свыше 500 зарубежных партработников для 40 коммунистических и рабочих партий (в том числе члены Политбюро и члены ЦК). В соответствии с поручением ЦК КПСС их прием и обслуживание осуществляют Международный отдел и Управление делами ЦК КПСС, а обучение - Комитет государственной безопасности СССР, - писали Фалин, Кручина и Крючков в апреле 1989 года. - Спецподготовка зарубежных партработников, а также прием руководителей некоторых нелегальных партий, которые прибывают в СССР для переговоров или спецучебы, осуществляется на квартирах Управления делами ЦК КПСС. Использование квартир в этих целях требует их специального оборудования средствами защиты в интересах предотвращения возможной расконспирации и утечки информации, создания дополнительных соответствующих удобств для осуществления учебного процесса.
      В связи с вышеизложенным считаем целесообразным принять дополнительные меры, направленные на совершенствование условий спецподготовки представителей братских партий. В частности, из имеющегося в распоряжении Управления делами ЦК КПСС жилого фонда предлагается выделить ряд квартир исключительно для проведения спецподготовки, оборудовав их необходимыми техническими средствами защиты, а также бытовой видеотехникой и радиоприемниками с широким диапазоном коротких волн.
      КГБ СССР можно было бы поручить разработать и согласовать с Международным отделом ЦК КПСС комплекс мер по обеспечению безопасности и секретности мероприятий, проводимых на спецквартирах.
      И ЦК постановляет выделить 12 таких "спецквартир" исключительно для проведения спецучебы и 5 - для приема руководителей нелегальных партий.
      Так, значит, ни в 1989 году, ни даже в начале 1990-го советское руководство вовсе не собиралось отказываться ни от империи, ни от экспансии. Чего же тогда хотели они добиться "бархатной революцией"?
      * * *
      Конечно, их цели были иными: фиктивная "народная революция" должна была, по их замыслу, привести к власти в Восточной Европе новую генерацию манипуляторов, таких же, как они сами. Им нужен был спектакль повторения "пражской весны", фикция "социализма с человеческим лицом", возникшего якобы по воле народных масс. Им требовался энтузиазм и на Западе, и на Востоке, который позволил бы стабилизировать ситуацию дома и получить необходимую поддержку Запада. Но, если на Западе эта затея полностью удалась, на Востоке их ждал столь же полный провал. В результате, единственной страной, где их замыслы в общем осуществились, была Румыния. Во всех остальных странах их ставленники не смогли удержаться на волне народной стихии, отвергнувшей социализм с любым лицом.
      Просчет кремлевских стратегов весьма симптоматичен: как и многие другие реформаторы-манипуляторы в истории, они переоценили силу своих структур и недооценили силу народной ненависти к своему режиму. Быть может, результат оказался бы совсем иным, проведи они эти "реформы" еще в 70-е годы. Между тем, к 80-м наступило вырождение даже элитарных структур партии: десятилетия "естественного" отбора привели наверх оппортунистов и конформистов, неспособных к импровизации, а в обществах не осталось и крупицы веры в способность режима к обновлению. В то время как на Западе манипуляции горбачевского руководства охотно принимали за чистую монету, на Востоке режим уже настолько дискредитировал себя, что в искренность намерений его лидеров к 1989 году перестала верить даже интеллигенция. А уж люди попроще после десятилетий постоянной лжи склонны были скорее к излишней подозрительности, почти паранойе.
      Наконец, сама идея социализма изжила себя к 80-м годам. Особенно это было очевидно именно в Восточной Европе (Венгрии, Польше, Югославии), где за 20 лет перепробовали все возможные варианты реформ и убедились на практике, что система не реформируема. Имре Пожгай, лидер венгерских коммунистов, был, наверное, первым среди руководителей Восточной Европы, кто открыто признал это еще в мае 1989 года, добавив, что "ее нужно просто ликвидировать".
      Я охотно допускаю, что многое из этих новых реальностей в Кремле недооценивали, полагаясь на свою изворотливость да на заученную пассивность населения, не имевшего никакого опыта политической борьбы. Более того, весьма вероятно, что скептиков, предупреждавших об опасности, там могли и не слушать, принимая их за "противников перестройки", а в основном аппарат рапортовал об энтузиазме народных масс Однако не могли же они совсем не понимать, как опасна затеянная ими игра.
      Допустим, они могли рассчитывать, что возвращение "пражской весны" в Прагу удовлетворит самые необузданные мечты чехов, а "гуляш-социализм" в Венгрии уже достаточно стабилен, чтобы перемены в руководстве этой страны не вызвали цепной реакции неконтролируемых перемен системы. Но ведь была же еще и ГДР с ее почти сталинским режимом. Была Польша, где режим держался еле-еле, практически - на штыках польской армии. Более того, в Москве никогда и не обольщались насчет успехов стабилизации в Польше, а истинное положение вещей знали в политбюро еще в 1984-м:
      ГРОМЫКО. ...Выполняя поручение Политбюро, мы сказали Ярузельскому о том, что особое беспокойство вызывает у нас незначительное продвижение вперед в деле усиления руководящей роли ПОРП в польском обществе? Ведь по сути дела костел уже превратился здесь в партию, стоящую на антигосударственных позициях. Мы обратили внимание Ярузельского на недостатки в подборе и расстановке кадров, в последовательном проведении в жизнь партийных решений. В ответах Ярузельского на наши замечания не чувствовалось, что он глубоко понимает роль партии в массах. В целом вопросы партийного строительства, если можно так сказать, не соответствуют его душе. Он больше заботится об усилении президентской власти в Польше.
      В беседах с Ярузельским мы особо остановились на экономических вопросах, отметив, что центральное и среднее звено хозяйственного аппарата в ряде случаев тормозит развитие польско-советских экономических отношений и продолжает смотреть на Запад. Ярузельский признал, что это так, но сказал, что с данными явлениями ПОРП ведет настойчивую борьбу.
      Оценивая положение в сельском хозяйстве, мы прямо сказали Ярузельско-му о том, что происходит налицо фактически дальнейшее расслоение крестьянского населения Польши, что практически партии, если ситуация будет оставаться такой же, придется рано или поздно идти к социализму вместе с кулаком. Правда, Ярузельский заявил, что кулака в Польше нет, хотя, как известно, в стране имеется немало хозяйств, располагающих земельными угодьями до 100 гектаров, в которых активно используется наемный труд. Ярузельский сказал, что польское руководство "в очень узком кругу и очень секретно" обсуждало эту проблему, но не сказал, к каким же иыводам пришли руководители Польши в данном вопросе. Так что налицо фактически линия на развитие частного хозяйства в деревне, на прямую или косвенную поддержку кулацкого хозяйства.
      ТИХОНОВ. И после этого они просят у нас зерно.
      ГРОМЫКО. Мы сказали Ярузельскому о том, что в Советском Союзе не может не возникнуть беспокойство в связи с тем, что ПОРП пока не ведет активную идеологическую работу и, в частности, слабо борется с костелом. Дело доходит до того, что перед папой римским на коленях ползают тысячи и тысячи люден. Однако беседа показала, что в этом отношении у польского руководства нет ни конструктивной программы, ни ясного понимания стоящих перед партией задач.
      В целом наш вывод состоит в том, что Ярузельский сейчас не созрел для крутого поворота в политике. С ним надо много работать, надо постоянно оказывать на него наше влияние. (...)
      УСТИНОВ. А.А.Громыко здесь подробно изложил основные моменты нашей беседы с Ярузельским. У меня складывается мнение, что он, конечно, не был с нами полностью чистосердечен. В целом наш разговор продолжался почти девять часов. Он показал, что нынешнее положение в Польше в целом Ярузельского устраивает. Он слабо связан с партийными организациями на местах и с рабочими коллективами, не понимает важности задачи укрепления первичных ячеек партии. Вот почему мы вынуждены были ему прямо сказать, что в Польше сейчас нет настоящей крепкой партии. Ведь известно, что из ПОРП за последние годы вышло более одного миллиона человек. Сейчас в ней осталось около двух миллионов членов партии, причем значительная часть из них ведет себя довольно пассивно.
      Мы много говорили с Ярузельским по проблемам отношений с молодежью. Особенно тревожно, что в польской армии сейчас уже служит около ста процентов, если можно так сказать, детей "Солидарности". Причем в военные учебные заведения они недобрали примерно 25 процентов контингента. Вот почему нам пришлось прямо сказать Ярузельскому о том, что они плохо работают с молодежью, с комсомолом (как известно, в Польше действует четыре молодежные организации). Он вынужден был признать отсутствие плодотворной работы с молодежью, особенно в вузах. В связи с этим я думаю, что нам надо гораздо более активно посылать в Польшу наш комсомольский актив, коммунистов. Причем тех наших товарищей, которые едут в Польшу, надо основательно готовить.
      Пришлось указать Ярузельскому и на слабую работу партии в профсоюзном движении Польши. Как известно, до событий членами профсоюзов являлись более 12 миллионов рабочих и служащих. Сейчас в польских профсоюзах всего 4 миллиона членов. Причем профсоюзные организации работают чрезвычайно слабо.
      ТИХОНОВ. Главный вопрос заключается в том, что нам делать по отношению к Польше, какие шаги надо предпринимать.
      РУСАКОВ. По-моему, товарищи Устинов и Громыко подробно и правильно охарактеризовали здесь положение в Польше. Надо учитывать, что Польша, называясь социалистической страной, никогда не была социалистической в полном смысле этого слова. Что касается руководства ПОРП, то в кадровом плане мы в целом сделали правильный выбор. В данной ситуации фигура Ярузельского является единственно приемлемой фигурой для руководства этой страной.
      Мне думается, что наши товарищи выдвинули перед польским руководителем все самые важные вопросы. С Ярузельским нужно работать и работать настойчиво. Предварительная беседа с польским руководителем двух самых авторитетных членов Политбюро ЦК КПСС является очень важным и очень нужным шагом в преддверии визита Ярузельского в Москву.
      ГОРБАЧЕВ. Да, действительно, это был наш дальновидный шаг. Важно, что он осуществлен накануне визита Ярузельского в Москву. Поэтому, мне думается, что можно было бы одобрить итоги бесед, проведенных т.т.устиновым и Громыко. Я внимательно ознакомился с записью этой беседы, которая составляет более 100 страниц. Из нее явствует, что Ярузельский несомненно хотел представить положение лучше, чем оно есть на самом деле. Мне кажется, что подлинные замыслы Ярузельского нам еще предстоит выяснить, предстоит разобраться, не хочет ли он иметь в Польше плюралистическую систему правления. В то же время ясно, что положение в ПОРП имеет тенденцию к обострению и прежде всего к обострению отношений государственной власти с рабочим классом. Это же факт, что недавно на одной из верфей Гданьска вышло из состава ПОРП более 1200 человек. Значит, польское руководство плохо работает с партийными организациями на местах, формально к ним относится. Вот почему нет сомнения, что на нашу делегацию, которая будет беседовать с Ярузельским в мае этого года, ляжет большая и сложная задача. В ходе этой беседы нам надо активно проводить в жизнь линию, которая была намечена Политбюро ЦК КПСС.
      ЧЕБРИКОВ. Мне кажется, что это были очень важные и полезные переговоры. По имеющимся у нас данным, польская контрреволюция сейчас намеревается действовать в двух направлениях: во-первых, она активно ведет подготовку к организации беспорядков в майские дни. Во-вторых, готовится объявить бойкот выборам в местные государственные органы, которые будут проходить в середине этого года. Указанные моменты нам надо постоянно иметь в виду.
      ЧЕРНЕНКО. ...Нас действительно не могут не волновать события в Польше. Они выходят далеко за национальные рамки и затрагивают судьбы всего социалистического содружества, имеют самое непосредственное отношение к нашей безопасности.
      Нас тревожит и то, что, несмотря на известные позитивные. сдвиги в политической обстановке, контрреволюционные силы продолжают действовать, что костел ведет наступление, вдохновляя и объединяя как врагов социализма, так и недовольных нынешним строем. Тревожит нас, конечно, и тяжелое положение в польской экономике, растущие негативные настроения в рабочем классе, продолжающееся укрепление позиций частника. Но главное - у нас вызывает серьезную озабоченность положение в самой партии. ПОРП все еще ни идейно, ни организационно не восстановила единство своих рядов на принципиальной марксистско-ленинской основе. Она не оказывает в полной мере необходимого воздействия на основные процессы в жизни государства и общества. Словом, как признает сам Ярузельский, не выполняет своей руководящей роли.
      Польские товарищи говорят нам, что те или иные недостатки в области экономики и партийной работы, уступки костелу и частнику являются всего лишь тактикой, а стратегической линией по-прежнему остается линия на укрепление позиций социализма. Но как бы не получилось так, что сдача отдельных позиций по тактическим соображениям не обернулась неспособностью претворить в жизнь стратегические замыслы.
      Все это было сказано на встрече с Ярузельским. Мы, конечно, ему доверяем. Поддерживаем его. Но нам надо продолжать и воздействовать на него, помогать находить наиболее правильные решения, направленные на упрочение социализма на польской земле.
      ...И еще. Нам надо тщательно подготовиться к предстоящей встрече в Москве. Не надо жалеть сил для того, чтобы помочь сдвинуть дело, способст-, вовать активизации работы польского руководства, коммунистов Польши во всех областях жизни общества. Это тоже наш интернациональный долг.
      Нужно ли объяснять, что за последующие пять лет ситуация в Польше только ухудшилась, чего не могли не знать в Москве. Конечно, подустала и оппозиция, а постоянная нестабильность и экономические трудности должны были сильно утомить и все общество. Однако, вряд ли можно было рассчитывать, что соглашения "круглого стола" с остатками "Солидарности", оставлявшие в руках режима, грубо говоря, две трети власти, способны надолго стабилизировать положение. Да и в остальных странах Восточной Европы - в Чехословакии, Венгрии и особенно в ГДР - радость по поводу нежданного прихода "пражской весны" быстро сменилась бы желанием испытать пределы новой свободы. Словом, даже в случае фантастического успеха своих планов Москва должна была предвидеть всю неустойчивость создаваемых ими новых режимов Восточной Европы. Прежде всего - хотя бы уже в силу их открытости влиянию Запада, неизбежно усиливавшемуся при устранении "железного занавеса".
      В самом деле, представим себе, что операция вполне удалась и либерально-коммунистическая власть утвердилась в Восточной Европе. Что значит - утвердилась? Существуют рядышком две Германии - социалистическая и капиталистическая, не разделенные более стенкой. Чехи и венгры продолжают "реформировать" свой социализм, а в Польше остатки коммунистов и остатки активистов "Солидарности" в соотношении 2:1 пытаются управлять развалившейся экономикой страны. Эта идиллия невероятна уже хотя бы потому, что не оставляет места для контроля Москвы: через год-два, когда первые восторги утихнут, экономический кризис бывших соцстран заставит их все более втягиваться в орбиту Запада. Что может помешать им, отчаявшись в успехе "реформ", пойти дальше, а в случае суровых возражений Москвы - попроситься в НАТО?
      Наконец, проблема ГДР при отсутствии стены становилась неразрешима до тех пор, пока ФРГ оставалась членом НАТО: никто не мог помешать или всему населению ГДР убежать в ФРГ или - как оно и произошло - воссоединиться с ФРГ на западных условиях. А в том или другом случае - что бы стало с Польшей? Неужто кто-то мог всерьез рассчитывать на сохранение "социализма" в Польше, тем более на сохранение противоестественной коалиции коммунистов с "Солидарностью", если бы ГДР исчезла? Да и остальные соцстраны - разве не посыпались бы, как домино?
      Словом, как бы низко мы ни оценивали умственные способности кремлевских стратегов, такого плана они принять не могли. В нем должен быть еще какой-то элемент, позволявший хотя бы надеяться на стабилизацию новых режимов. Элемент, которого мы не знаем, о котором можем лишь догадываться...
      6. "Германский вопрос"
      К сожалению, никаких документов об этих решениях у меня нет, да очень может быть, что их нет и в природе. Как мы уже имели случай убедиться на примере подготовки вторжения в Афганистан, самые деликатные решения в Кремле не документировались - в лучшем случае, лежит где-нибудь в архиве бумажка с загадочным постановлением политбюро: "Одобрить предложения т.т. ... Поручить т.т. ... информировать ЦК о проведении этих мероприятий". И гадай, какие такие мероприятия богатого событиями 1989 года имеются в виду?
      Все, что мы можем сделать, - это попытаться домыслить детали их плана, опираясь на косвенные данные. Так, мы знаем, что разделенная Германия была неприемлема уже Сталину, пытавшемуся в 1947-1948 гг. "воссоединить" ее на основе блока восточных коммунистов (переименовавших себя ради этого в Социалистическую единую партию Германии) с западными социал-демократами. По замыслу вождя и учителя, единой Германии полагалось стать нейтральной, демилитаризованной и... социалистической, что открывало путь к мирному захвату Западной Европы при помощи аналогичной операции - "союза" коммунистов и социалистов (об этом, в частности, рассказано в англо-американском документальном фильме "Вестники Москвы", показанном по Би-Би-Си в феврале 1995 года).
      Проект, однако, провалился, не в последнюю очередь благодаря "плану Маршалла": массированная американская помощь, разряжая социальную напряженность, выбила из-под ног левых сил почву и помогла Европе сделать "капиталистический выбор" вместо "социалистического". ГДР да и остальные страны "соцлагеря" возникли не от хорошей жизни: "железный занавес" был своего рода признанием Сталина в понесенном поражении. Последующие правители СССР - каждый по-своему - пытались от этой проблемы избавиться. "Воссоединить" Германию пытался и Берия (см. книгу Судоплатова), и даже Хрущев (для чего ему, однако, нужно было сперва добиться признания ГДР Западом). Но планы Берия кончились восстанием в ГДР 1953 года, а планы Хрущева - строительством стены.
      К тому же, в сущности, сводилась германская политика СССР и при Брежневе, когда пытались добиться тех же целей путем "детанта", т.е. опять же - союза с социал-демократами. Как и при Хрущеве, начали с признания ГДР Западом, Хельсинских соглашений, узаконивавших советские завоевания и открывавших путь к дальнейшему "мирному" захвату Европы. А кончили опять "холодной войной"
      Как я уже писал, стремление сделать Европу "социалистической", поставить на службу дела социализма ее промышленный потенциал было главным направлением советской внешней политики еще со времен Ленина: от этого зависело и выживание СССР, и успех всего социалистического эксперимента. А ключом к решению этой проблемы всегда была Германия. Особенно это стало актуально в послевоенное время: "воссоединение" Германии на советских условиях - нейтральности, демилитаризации и т.п. - означало конец НАТО, уход американцев из Европы и почти полное господство СССР от Тихого океана до Атлантического С моей точки зрения, нет ничего удивительного или даже оригинального в том, что к этим же планам обратились в момент нарастающего кризиса 80-х Разрабатывавшийся с конца 70-х план поворота к "детанту" уже сам по себе не мог не поставить вопрос воссоединения Германии во главу всего проекта В чем же и была суть "детанта", как не в идее "конвергенции" на базе "союза" левых сил Европы? И как же эту "конвергенцию" осуществлять, если не устранить "железный занавес", прежде всего - Берлинскую стену? Ну, а то, что две Германии не могут существовать без стенки, выяснилось еще при Хрущеве.
      С другой стороны, "воссоединение" Германии на советских условиях, последующий развал НАТО и дальнейшая интеграция Европы на принципах социализма и были тем самым "отсутствующим элементом плана", без которого невозможно было стабилизировать новые режимы Восточной Европы, а вся затея с "бархатной революцией" оказалась бы самоубийственной для СССР Удержать эти режимы под контролем можно было лишь в контексте общеевропейской "конвергенции", не оставлявшей им никакой четкой альтернативы. Даже мятежная Польша никуда бы не делась, имея с одной стороны СССР, с другой объединенную социалистическую Германию, а вдобавок сильно полевевшую Европу, стремящуюся к интеграции под руководством просоциалис-тической еврократии.
      Конечно, это всего лишь моя догадка, но догадка, основанная на многих косвенных данных. Так, легко заметить, что к 1989 году произведены были дальнейшие кадровые перестановки в советском руководстве, приведшие наверх еще больше специалистов по внешним делам: например, главой международного отдела ЦК стал Фалин, бывший посол в ФРГ, специалист по Германии; главой всего КГБ стал Крючков, бывший начальник Первого Главного управления (разведки); куратором всей международной политики в ЦК стал Александр Яковлев, а целый ряд членов политбюро и секретарей ЦК - уволены в отставку. Похоже, что команда, разрабатывавшая "новое мышление" еще с конца 70-х, вышла, наконец, на поверхность и заняла ключевые посты.