Шаннара (№7) - Талисманы Шаннары

Девушка безнадежно махнула рукой.

— Я устала от того, что мне приходится выбирать и постоянно принимать решения, которые мне совсем не по вкусу, потому что от любого решения кому-то становится хуже. — Она яростно тряхнула головой, лицо ее сморщилось, выдавая душевную боль. — Я совершенно выдохлась и, кажется, больше ни на что не гожусь.

В глазах у нее показались слезы, вызванные мыслями и чувствами, утаенными от юноши. Он покачал головой:

— Годишься, потому что должна, Дамсон. Они надеются на тебя. Ты знаешь это. Сейчас Падишар. А потом Пар. — Морган Ли сел. — Не тревожься, мы найдем его — ты и я. Мы не остановимся, пока не добьемся своего. Нам нельзя уставать, прежде чем мы не справимся с этим, правда?

Он уловил в своем голосе оттенок снисходительности, и ему это страшно не понравилось.

Но девушка кивнула, вытерла слезы, и они вместе продолжали ждать Мэтти.

Сгущались сумерки, а Мэтти Ро все еще не возвращалась. Небо потемнело и засияло звездами.

С запада, хотя отсюда это и не было видно, медленно надвигалась гроза, и в преддверии ее прихода в стенах города стало немного прохладнее.

Дамсон поднялась:

— Я больше не могу ждать, горец. Если я хочу отыскать Крота и успеть провести в город свободнорожденных, мне пора. — Она закуталась в плащ. — Дождись Мэтти. Когда она появится, подумайте, что можно предпринять для успеха нашего плана.

— Когда она появится… — повторил Морган. — Ты думаешь, она все-таки придет?

Протянув руку, девушка легонько коснулась плеча друга.

— Что бы ни случилось, я вернусь за тобой, как только смогу.

Он кивнул:

— Удачи тебе, Дамсон. Будь осторожна.

Она улыбнулась и исчезла в заполнившей двор темноте. Звук ее шагов эхом отразился от камней и замер в тишине.

Морган остался один во мраке, прислушиваясь к шуму медленно затихающего города. Съедая звезды, на небо наползли тучи. Тени сгущались, над городом повисла странная тишина. «Падишар, — мысленно говорил юноша, — мы идем. Несмотря ни на что, мы идем!»

Горец безуспешно пытался уснуть. Он попытался продумать ближайшие свои шаги, но в любом случае отсюда надо было уходить. Но если он решится уйти, то сможет ли вернуться назад?

Надо ждать. Варианты освобождения Падишара роились у него в голове, но им всем недоставало весомости, это были плоды лихорадки, а не холодного расчета. Ему захотелось взяться обеими руками за меч Ли — тогда бы он не чувствовал себя таким беззащитным. Ему хотелось помочь друзьям. Но больше всего ему хотелось сейчас забиться в темный угол и забыть обо всем на свете — что толку в пустых грезах!

Уже близилась полночь, когда до Моргана донесся стук башмаков по камням внутреннего дворика.

Очнувшись от дремоты, он увидел в бледном свете силуэт Мэтти Ро. Морган радостно подскочил, но она шикнула на него, призывая к молчанию, и тяжело дыша опустилась на скамью рядом с ним.

— Последнюю милю я бежала, — объяснила она. — Боялась, что вы ушли.

— Нет. — Он выжидал. — С тобой все в порядке?

Девушка высокомерно и пренебрежительно взглянула на него:

— Где Дамсон?

— Ушла на поиски Крота, а потом поведет Кхандоса и остальных по туннелям. Встретимся на рассвете.

Улыбка Мэтти не смогла скрыть озабоченности.

— Я рада, что ты здесь.

Морган попытался улыбнуться в ответ, но улыбка не получилась, и он вновь посуровел:

— Что случилось, Мэтти?

— Я нашла его.

У Моргана перехватило дыхание.

— Расскажи, — тихо попросил он, чувствуя, что сейчас ее не следует понукать.

На лице девушки выступили бисеринки пота, в глазах застыло какое-то странное выражение.

Она нагнулась, их плечи соприкоснулись. Ее мальчишеская, хрупкая стать излучала какое-то напряженное силовое поле.

— Я начала с пивной, присматривалась, прислушивалась. Мне легко удалось заговорить с несколькими солдатами и младшими офицерами. Я вытянула из них все, что могла, и отправилась дальше. Имя Падишара упоминалось, но только мимоходом, в связи с казнью. Наступила ночь, а я все еще не знала, где они его держат.

Она откашлялась, потянулась за флягой, налила себе полную кружку воды и жадно осушила ее. Морган ощутил силу, исходящую от ее тонкого тела.

Мэтти снова повернулась к нему:

— Я была уверена, что его заперли где-нибудь подальше. Сторожевая башня — просто уловка, но тогда где же? У них есть тюрьмы, но и оттуда просочились бы подобные вести. Значит, выбрано место, которого все избегают.

Морган побледнел:

— Преисподняя…

Она кивнула:

— Да. — Девушка не сводила с горца глаз. — Я пошла в Народный парк и выяснила, что сторожка усиленно охраняется. «С чего бы это?» — подумала я. Подождала, пока выйдет офицер из высокопоставленных, из тех, кто все знает, пошла за ним и позволила ему уговорить меня отправиться с ним в укромный уголок. А когда мы остались наедине, приставила нож к горлу и стала допрашивать. Он всячески изворачивался, но я заставила его подтвердить то, что и так уже знала: Падишара держат в тех клетках.

— Но он жив?

— Публичную казнь выдержит. Они не хотят, чтобы потом поползли слухи, будто ему удалось бежать. Пусть, мол, каждый видит, как он умрет.

Они уставились друг на друга. «Преисподняя…» — думал Морган, чувствуя, как у него все переворачивается внутри. А он-то надеялся никогда больше не возвращаться туда, даже близко не подходить. Он размышлял о тварях, живущих там, о неудавшихся порождениях Тьмы, о чудовищах, сдерживаемых барьером магии, которая разбила меч Ли…

Прочь подобные мысли! Что ж, пусть Преисподняя, по крайней мере им известно, с чем придется столкнуться. Можно составить план.

— Ты узнала что-нибудь еще? — тихо спросил он.

Мэтти покачала головой. Горец заметил биение нежной жилки на ее шее, шлем черных волос обрамлял тонкое лицо.

— А офицер?

Наступило долгое молчание. Девушка посмотрела горцу в глаза, словно ища в них что-то, и отвела взгляд. Затем опустошенно улыбнулась:

— Окончив допрос, я перерезала ему глотку.

Глава 22

После этой фразы они молча замерли на скамье, по-прежнему соприкасаясь плечами, уставясь во тьму. Несколько раз Моргай порывался встать и отойти от Мэтти, но боялся, что девушка не правильно поймет его, и продолжал сидеть рядом с ней. Внезапно тишину внутреннего дворика грубо разорвали донесшиеся издали раскаты хохота, режущие слух, как ножом полоснувшие по натянутым нервам. Морган не знал, сколько прошло времени. Он понимал, ему нужно что-то сказать, загладить мрачное впечатление от ее слов, но не знал, как это сделать.

Вдалеке завыла собака, длинное дребезжащее стаккато отзвенело и замерло в ночной тиши.

— Тебе не по душе, что я убила его, — нарушила молчание Мэтти. Слова ее прозвучали не вопросом, а утверждением.

— Да, это так.

— Ты думаешь, надо было поступить иначе?

— Да. — Горцу не хотелось признаваться в этом. Ему не нравилось то, что он говорил, но он не мог ничего изменить.

— А что бы сделал ты?

— Не знаю.

Положив руки ему на плечи, девушка повернула его лицом к себе. В глазах ее сверкали голубые искры.

— Погляди на меня. — Морган повиновался. — Ты поступил бы точно так же.

Он кивнул, но без всякой убежденности:

— Поступил бы, потому что, подумав, понял бы — иного выхода нет. Этот человек знал, кто я. Знал, зачем я пришла. Это точно. Если бы я оставила его в живых, даже связав и оттащив куда-нибудь подальше, он все равно мог бы сбежать. Или бы его нашли. Или случилось бы что-нибудь еще. А тогда и нам конец. Конец твоим планам, какими бы они ни были. К тому же мне ведь придется возвращаться в Варфлит. И, увидев меня там, он сразу узнал бы. Понимаешь?

Горец снова кивнул:

— Да.

— Но тебе это все равно не нравится. — Ее срывающийся низкий голос перешел в шепот.

Она покачала головой, черные волосы заблестели под звездным светом. В словах ее безошибочно угадывалась печаль. — Мне тоже, Морган.

Но я давно знаю, что, если хочешь выжить, приходится совершать множество поступков, которые тебе не нравятся. И ничего с этим не поделать. У меня давно нет ни родного дома, ни семьи, ни страны — ничего и никого, мне не на кого опереться.

Внезапно устыдившись, он перебил ее:

— Я знаю.

Она покачала головой:

— Нет, не знаешь.

— Знаю. То, что ты сделала, было необходимо, мне не в чем винить тебя. Наверное, мне чужда сама эта мысль. Я совсем по-другому думал о тебе, совсем по-другому.

Девушка печально улыбнулась:

— Это оттого, что ты не знаешь меня по-настоящему, Морган. Ты видел меня только в харчевне, совсем недолго, такой я для тебя и осталась. Но я убивала людей и прежде. Я убивала их в схватке лицом к лицу и из-за угла. Чтобы выжить. — В глазах ее блестели слезы. — Если ты не понимаешь этого…

Мэтти прервалась на полуслове, закусила губу, резко вскочила и отошла. Горец не пытался остановить ее. Он видел, как она перешла на противоположную сторону двора и уселась в глубокой тени на камнях, откинувшись к стене.

Там и осталась, неподвижно замерев во тьме.

Шло время. Веки Моргана отяжелели. Он не спал с прошлой ночи, да и тогда лишь дремал урывками. Скоро рассвет, а он будет совершенно без сил. К тому же не представляет, как освободить Падишара, — даже не обдумывал все обстоятельства дела. Ни замыслов, ни надежды!

Наконец он расстелил плащ на полу под навесом, бросил в изголовье тряпье, что они втроем принесли, и улегся. Попытался подумать о Падишаре, но сразу же уснул.

Среди ночи он проснулся от какого-то движения рядом: сбоку от него устроилась Мэтти Ро, плотно прижавшись к нему всем телом. Тонкая рука обняла его и нащупала его руку.

Так они и провели вместе остаток ночи.

Разбудило Моргана прикосновение Дамсон к его плечу. Неясные проблески рассвета, слабые серебристые полосы на стенах, окружавших двор, возвещали близкий приход дня. Морган зажмурился, отгоняя сон, и неожиданно понял, кто притулился рядом с ним. Он все еще обнимал Мэтти и теперь легонько потряс ее, чтобы разбудить. Закоченев за ночь, они еле поднялись на ноги, держась друг за друга.

— Наши здесь, — просто сказала Дамсон. Глаза ее выдавали, что она подумала, застав их рядом. Девушка пальцем показала через плечо. — Крот спрятал их в подвале, неподалеку отсюда.

Он нашел меня ночью, едва я вышла из дворика, помог пробраться по туннелям, и мы вместе привели Кхандоса и всех остальных. Мы готовы. Вы нашли Падишара?

Полностью проснувшись, Морган кивнул.

— Мэтти нашла. — Он обернулся, взглянув на тонкое личико. — Мне бы ни за что это не удалось, теперь я понимаю.

Дамсон признательно улыбнулась высокой девушке и сжала в своих руках ее узкие ладони.

— Спасибо тебе, Мэтти. Я так боялась, что мы проделали все понапрасну.

Ярко-синие глаза Мэтти вспыхнули, как драгоценный камень.

— Не стоит пока благодарить. Нам нужно освободить Падишара. Его держат в клетках сторожки, у Преисподней.

Дамсон стиснула зубы:

— Конечно. Они должны были поместить его туда, куда же еще? — Она резко повернулась. — Морган, каким образом мы…

— Надо поторопиться, — перебил он ее на полуслове. — Я все расскажу, когда мы встретимся с остальными.

«Если к тому времени что-нибудь придумаю», — добавил он про себя. Но где-то в подсознании уже вызревал замысел, неожиданно сверкнувший внезапным озарением. Горец набросил плащ, и, покинув пыльный двор, они втроем прошли через дом и снова оказались на улице.

Тихо и пустынно. Черный закоулок вился среди зданий, теряясь в переплетениях перекрестков и убогих задворков. Заговорщики быстро двинулись вперед, скользя вдоль каменных стен, сливаясь с собственными тенями, скрываясь в сумраке умирающей ночи. Морган лихорадочно обдумывал предстоящую операцию, разные варианты, взвешивая различные возможности, оценивая ситуацию. «Падишара собираются казнить в полдень. Он должен быть повешен перед городскими воротами. Для этого врагам придется доставить его из сторожки у Преисподней к наружной стене. Как они осуществят это? Повезут по Тирзисской дороге, широкой и насквозь просматриваемой? Пойдет ли он своими ногами? Нет, это слишком медленно. Тогда на лошади или на телеге? Да, его поставят на телегу, чтобы всякий мог его видеть…»

Они повернули в переулок между двумя домами, упирающийся в глухую стену: тупик! Но в стене открылась дверь, куда они и вошли. Внутри было темно, но друзья ощупью добрались до противоположной двери, из-за которой пробивался свет. Там, взъерошив черную бороду, стоял Кхандос с мечом в руке. Он свирепо вглядывался в темноту, напрягшись и приготовившись к действию. Но, увидев вошедших, повстанец радостно заулыбался и повел их по лестнице в подвал, где ждали остальные.

Последовал взрыв радостных криков и приветствий, а затем — рукопожатия, уверения в готовности к бою. У маленького отряда из двадцати четырех человек целая ночь практически ушла на то, чтобы пробраться по подземным переходам в Тирзис, однако бойцы выглядели свежими и бодрыми, а в глазах их светилась решимость. Кхандос вручил Моргану меч Ли, и тот закинул оружие за спину. Он был так же возбужден, как и все остальные.

Горец поискал глазами Крота, но не заметил его. На вопрос, где же их маленький проводник, Дамсон ответила, что он стоит на страже.

— Мне надо, чтобы он нарисовал мне туннели, проходящие под улицами, — объяснил Морган. — А для этого ты должна набросать план города.

— У тебя есть идея, горец? — осведомился Кхандос, придвигаясь поближе.

«Хороший вопрос», — подумал Морган.

— Да, — ответил он, от всей души надеясь, что его идея осуществима.

В тесном кругу собеседников он рассказал о своем замысле.

***

Наступил серый гнетущий рассвет. К окраинам Каллахорна приближалась гроза, свинцовые тучи волокли свои черные тени на восток к Ранну. Когда горожане Тирзиса, проснувшись, вновь обратились к своим будничным трудам и заботам, их встретило душное и безветренное утро, в воздухе висела пыль, пахло городской свалкой. Люди поглядывали на небо, надеясь, что долгожданный дождь принесет им хоть толику облегчения.

По мере того как близился полдень, волнение перед казнью Падишара Крила росло. Народ в ожидании толпился перед воротами, раздраженный и утомленный долгим зноем и жаждущий хоть какого-нибудь развлечения. Повсюду закрывались лавки, торговцы убирали товары с лотков, а ремесленники бросали работу, у всех было почти праздничное настроение. Сбежались бродячие клоуны и акробаты, продавцы сластей и напитков, шуты и разносчики, но на каждом углу Тирзисской дороги, выстроившись от внешней до внутренней городской стены, стояли кордоны солдат Федерации в черно-алых мундирах. К полудню потемнело, грозовые тучи затянули небосвод, заморосил дождь.

Народный парк в центре города был пуст и безлюден. Ветер, предвещавший близкую бурю, шуршал в листве деревьев и развевал знамена у входа в сторожку. Появилась повозка, запряженная лошадьми и плотно окруженная гвардейцами Федерации. Деревянное днище ее было скрыто брезентом, туго натянутым на металлические обручи, а колеса и боковины — обиты железом. Взмыленные кони резво переступали, звонко цокая копытами, по лицам солдат катились ручейки пота. Глаза их обшаривали заросли деревьев и тропинки парка, окружавшие Преисподнюю стены и тенистый кустарник.

Тускло поблескивали наконечники пик и алебард. Говорили тихо и приглушенно, словно боясь, что их могут услышать.

Двери сторожки распахнулись, и группа солдат выволокла оттуда на веревке Падишара Крила. Руки предводителя свободнорожденных были крепко связаны за спиной, во рту — кляп.

Он шел прихрамывая, пошатываясь от боли и слабости. На лице его запеклась кровь, тело было покрыто ссадинами и кровоподтеками.

Но, несмотря на очевидные страдания, он гордо вскинул голову, пронзая своих мучителей твердым, ненавидящим взором. Немногие из них посмели встретиться с ним глазами, большинство отворачивались, поглядывая украдкой и искоса. Пленника подвели к фургону и втолкнули внутрь. Брезент был опущен на место, фургон развернулся, солдаты выстроились по обе его стороны. Все было готово, и процессия медленно двинулась к месту казни.

На то, чтобы выехать из парка, ушло изрядное количество времени: лошадей вели под уздцы, солдаты плотным строем окружили повозку.

Их было более пятидесяти, сильные и хорошо вооруженные, они направились между деревьями к Тирзисской дороге. Те немногие, кто попался им навстречу, были мгновенно отброшены в сторону, и фургон медленно вкатился в город. Во всех окнах торчали головы любопытных. Солдаты перестроились, несколько отделений двинулись вперед: обшаривать дверные проемы и ниши, осматривать боковые улицы и аллеи, предупреждая опасность. Дождь усилился, тяжелые струи разбивались о камни мостовой, по темной поверхности мгновенно образовавшихся луж пошли пузыри. Вдалеке грохотал гром, долгие глухие раскаты его эхом отражались от городских стен. И тут хлынул настоящий ливень, да такой, что разобраться в происходящем вокруг сделалось решительно невозможным.

Когда фургон достиг перекрестка, где на Тирзисскую дорогу выходили боковые улицы, неожиданно выскочила какая-то женщина. Она истерически вопила, призывая солдат остановиться. Одежда ее была в беспорядке, по лицу катились слезы. Так, значит, они везут главаря разбойников, это правда? Они собираются повесить его, ведь собираются же? Отлично, мстительно кричала она, ведь на его совести смерть ее мужа и сына и славных парней, сражавшихся на стороне Федерации. Она хочет видеть, как его вздернут. Она хочет своими глазами убедиться, что он умрет.

Мерный ход процессии нарушился, фургон остановился, поскольку часть толпы, возбужденная яростными воплями женщины, подхватила ее призыв. «Повесить главаря разбойников!» — свирепо кричали они. Оборванцы рвались к повозке, потрясая кулаками и бешено жестикулируя. Солдаты копьями и пиками сдерживали их натиск, а дежурный офицер приказал сброду разойтись.

Никто не заметил, как тихо соскользнула решетка с люка под фургоном, ничей взор не обнаружил, как из темноты под ней одна за другой появились неясные фигуры.

«Вздернуть его здесь и сейчас!» — вопила толпа, продолжая наступать на ряды солдат. Офицер Федерации обнажил меч и гневно приказал охранникам расчистить дорогу.

Но тут неожиданно со всех сторон повыскакивали люди, притаившиеся под фургоном; часть их ринулась к передней части повозки, часть — к бокам. Возничий и офицер были стащены с козел, многие солдаты упали с проломленными головами и остались лежать на мостовой в лужах крови. Охранники, окружавшие фургон, инстинктивно обернулись, и в то же мгновение половина из них рухнула, сраженная кинжалами переодетых свободнорожденных, составлявших ядро наседавшей толпы. Поднялся вой и крик, солдаты метались из стороны в сторону, стараясь вытащить оружие.

На месте возницы фургона появился Морган Ли, схватил поводья и гикнул на лошадей. Обезумевшие лошади рванулись вперед. Солдаты кинулись на горца, стараясь остановить его, но рядом с ним мгновенно возникла Мэтти Ро, ее быстрый и смертоносный клинок отразил натиск врагов. Повозка смяла передний край конвоя, лошади сбили копытами нескольких солдат, а еще .больше их угодило под колеса фургона. Натянув поводья, Морган повернул на боковую улицу. Позади продолжалась схватка, бойцы вцеплялись друг в друга, пуская в ход оружие. Конвой федератов был истреблен на корню, уцелела лишь горстка солдат, пробившихся к дому, в дверь которого они и стали ломиться.

Дамсон Ри, перестав изображать убитую горем вдову, догнала фургон. Ухватившись за заднюю поперечину, она вспрыгнула наверх. Следом бежали и остальные свободнорожденные, быстро сокращавшие расстояние между собой и фургоном. На краткий миг показалось, что план Моргана увенчался успехом. Но тут в тени, на обочине дороги, что-то шевельнулось; отвлеченный этим движением, Морган повел голову, фургон попал колесом в выбоину, полную воды, ось треснула, колеса отлетели в стороны, а постромки лопнули. Фургон угрожающе накренился, а в следующее мгновение тяжело рухнул, вывалив на мостовую всех, кто в нем находился.

Морган, Дамсон и Мэтти Ро, измазанные в грязи и оглушенные, с трудом поднялись на ноги. Фургон разлетелся на части, брезент был разодран, испуганная упряжка исчезла вдалеке.

Из-под обломков выполз Кхандос, таща за собой Падишара. Предводителю разбойников уже ухитрились развязать руки и вытащить кляп. Он пытался встать на ноги, глаза его горели огнем.

— Не останавливайтесь! — задыхаясь, прохрипел он. — Продолжайте двигаться!

Подоспели к месту происшествия остальные свободнорожденные, в разорванных и запятнанных кровью одеждах. Их стало меньше, многие получили ранения. Сзади раздавались вопли врагов, и свежее подкрепление федератов уже спешило на площадь.

— Скорее! Сюда! — повелительно крикнула Дамсон и побежала вперед.

Заговорщики помчались следом за ней по грязной улице, по закоулкам, среди темных потоков воды. Воздух стал холоднее, от раскаленных камней поднимался туман, и на расстоянии более двадцати футов все тонуло в испарениях.

Из переулков появились новые солдаты Федерации с мечами наготове. Свободнорожденные встретили их лицом к лицу и отбросили, расчищая дорогу силой оружия. Мэтти Ро, быстрая как кошка, сражалась в передних рядах. Каждый ее удар был смертелен. Кхандос и Морган бились по обе стороны от Падишара, который, хотя и пытался вступить в бой, был еще слишком слаб, чтобы защищаться самостоятельно. Он сдавал на глазах, и под конец Кхандосу пришлось подхватить его на руки и унести.

Беглецы добрались до моста, пересекавшего русло высохшей реки, и устало поплелись по нему. Лишившись фургона, они довольно быстро начали выдыхаться. Почти половина тех, кто пробрался в город, чтобы освободить Падишара, были мертвы. А некоторые так тяжело ранены, что более не могли сражаться. Весть о побеге уже успела облететь весь город, и примчавшиеся от городских ворот солдаты вступили в бой с заговорщиками. Маленький отряд доблестно пытался прорваться, но силы были не на их стороне. Еще немного, и подоспеет столько солдат, что с ними уже не справиться. Даже туман и дождь не помогут свободнорожденным.

Из тумана вылетела группа всадников, да так стремительно, что скрыться от них не было никакой возможности. Морган увидел, как Мэтти метнулась в сторону, и попытался последовать ее примеру. Но всадники в мгновение ока догнали свободнорожденных. В наступившей суматохе лошади спотыкались и падали вместе с седоками. Над образовавшейся кучей слышались крики и проклятия. Кхандос скрылся из виду, погребенный свалившейся на него грудой тел. Падишар отлетел в сторону и упал на колени. Морган поднялся и в полном одиночестве стоял посредине моста, рубя мечом всех, до кого мог дотянуться. Он издавал фамильный боевой клич «Ли, Ли!», черпая в нем новые силы и надеясь собрать вокруг себя всех, кто еще оставался на ногах.

На мгновение ему показалось, что все кончено, они потерпели поражение.

Затем снова появился Кхандос, ужасный и окровавленный, разбрасывающий федератов, словно солому. Он устремился к повисшему на перилах моста Падишару и рывком поднял вожака свободнорожденных. Откуда-то спереди доносился голос Дамсон, призывающей всех следовать за ней. Тут показалась Мэтти Ро, она бросилась на единственного оставшегося в живых солдата Федерации, одним ударом заколола его и побежала на зов Дамсон. Морган и свободнорожденные мчались за ней, скользя по мокрым от дождя и пролитой крови каменным плитам моста.

Дамсон стояла в открытых дверях огромного склада и жестом призывала их поторопиться.

Задыхаясь, они ринулись к ней. Сзади раздавались звуки погони: шлепанье по грязи солдатских сапог, звон оружия о доспехи, проклятия и крики ярости. Беглецы последним рывком достигли укрытия, и Дамсон захлопнула и заперла за ними дверь. Из люка в темноте дальней части помещения высунулась голова Крота и мгновенно скрылась снова.

— Вниз, в туннели! — приказала Дамсон, показывая на люк. — Живей!

Свободнорожденные поспешили повиноваться. Те, кто еще сохранил силы, поддерживали раненых. Первым шел Кхандос, то ли неся на руках, то ли волоча по земле Падишара Крила.

Он скрылся из виду.

Крики преследователей раздавались под дверями склада, копья и пики, круша и расщепляя доски, ударили в дверное полотно. Уже наполовину скрывшись в туннеле, Морган остановился и повернулся назад: Мэтти Ро с мечом наготове одна стояла перед рушащейся дверью.

— Мэтти! — окликнул он.

Последний из свободнорожденных скользнул в люк. Топоры разбили засов, запирающий вход на склад, и тяжелые двери поддались. Мэтти Ро медленно отступала от двери; она выглядела хрупкой и беззащитной, но держалась так, словно была сделана из стали.

— Мэтти! — снова заорал Морган и помчался к ней.

Схватив девушку за руку, он поволок ее к спуску в туннель. В этот момент двери рухнули, и солдаты Федерации хлынули в помещение. Впереди бежали Ищейки, в плащах с капюшонами, на их мундирах блестело изображение волчьей головы. При виде добычи они ликующе завопили. Стоя перед люком, Морган повернулся навстречу врагам. Спускаться поздно: как только он повернется к ним спиной, они зарубят его, а потом доберутся и до остальных. Если же он останется, то сможет сдержать их напор и позволит сообщникам выиграть несколько драгоценных секунд. Мэтти Ро пристроилась возле его локтя. Он подумал, не приказать ли ей спуститься, но беглый взгляд на лицо девушки сказал ему, что это будет напрасной тратой времени.

На них напали сразу с трех сторон, но Морган и девушка отбивались с яростью, порожденной отчаянием, и заставили врагов отступить.

Меч Ли, встретившись с натиском Ищеек, вспыхнул голубым пламенем, разбивая защиту порождений Тьмы и обращая черных тварей в пепел.

Многие солдаты Федерации, увидев, что происходит, повернулись и со сдавленными вскриками и ругательствами обратились в бегство. При первом намеке на слабость в рядах врагов Мэтти Ро перешла в наступление. Ее узкий меч замелькал так быстро, что его едва было возможно разглядеть, движения девушки были быстры и точны, она всем телом следовала за выпадами тслинка. Морган наступал рядом с ней, стараясь при этом прикрывать ее со спины. Неожиданный прилив магической силы, перетекавшей из талисмана Ли в его тело, подбодрил Моргана.

Он снова издал боевой клич «Ли! Ли!» и бросился на врагов. Ищейки погибли сразу же, а за ними следом и солдаты, мечтавшие выбраться со склада живыми и калечившие друг друга в отчаянных попытках спастись. Рядом закричала в пылу битвы и Мэтти Ро, ее пронзительный визг перекрыл вопли, испускаемые ранеными "и умирающими. На сердце Моргана снова стало легко, он освободился от всех тревог, забот и желаний — от всего, кроме магического пламени.

Атака федератов окончательно захлебнулась, последние из оставшихся в живых выбежали из дверей склада. В магическом угаре Морган обернулся — меч Ли исходил струями огня. Размахнувшись талисманом, словно серпом, горец рубанул по балкам, поддерживающим потолок строения, и рассек их так глубоко, что все здание содрогнулось.

— Довольно! — закричала Мэтти, ловя его за руку и увлекая за собой.

Он еще пытался бороться с ней, но потом опомнился и уступил. Вдвоем они подбежали к люку и оказались в безопасности в тот самый миг, когда крыша с шумом рухнула, похоронив под обломками бывший склад.

***

Морган и девушка мчались сквозь тьму туннеля, не рассуждая и не обращая внимания, куда бегут. Впереди мерцал слабый манящий огонек, и они отчаянно стремились догнать его.

Странная опустошенность Моргана после того, как чудесная сила меча начала рассеиваться, отверзла в нем бездну, которая все увеличивалась, переходя в знакомое ощущение жестокого отчаяния. Юноша боролся с этим чувством, твердя себе, что нельзя разрешать чужой силе править им, как это только что произошло, призывая на помощь примеры Пара, Уолкера и Оживляющей, чтобы подкрепить свою решимость. Он потянулся к Мэтти и поймал ее за руку. Пальцы девушки крепко сжали его ладонь, она словно почувствовала его страх. И не отпускала его.

«Не дай мне поддаться ей, — молил горец. — Не дай мне упасть».

Горло ему заложило, от влажной духоты он закашлялся, стараясь восстановить дыхание.

Усталость навалилась тяжким грузом, сковывая руки и ноги. Пятнышко света, к которому они бежали, становилось все ярче. Прерывистое хриплое дыхание Мэтти заглушало топот их башмаков по камням. В ушах Моргана стучала кровь.

Наконец они добежали до источника света — яркой полосы под водосточной решеткой, выходящей на одну из улиц города. Сквозь отверстие падали каскады дождя, образуя серебряную завесу, а в небесах грохотал гром. Мэтти привалилась к стене и сползла по ней вниз, потянув своего спутника за собой. Они сидели вдвоем, прислонившись спинами к холодному камню, и пытались отдышаться.

Девушка повернулась к горцу, глядя на него широко распахнутыми шальными глазами, ее лицо, обычно похожее на лицо бесприютного ребенка, теперь сияло. Казалось, она вот-вот завопит от восторга: словно бы Мэтти нашла нечто такое, что считала безвозвратно потерянным.

— Потрясающе! — выдохнула она и засмеялась, как дитя.

Увидев отразившееся на лице Моргана изумление, она молниеносно наклонилась вперед и крепко поцеловала его в губы, обвив за шею обеими руками.

Отпустив юношу, она снова засмеялась и заставила его встать:

— Пойдем, надо догнать остальных! Идем, Морган Ли! Побежали!

Молодые люди снова помчались вниз по коридору, преследуемые во тьме доносящимися сзади раскатами грома. Но их порыв довольно быстро угас, и, не успев убежать далеко, они перешли на шаг. Глаза их освоились во мраке, так что теперь они стали замечать шныряющих вокруг крыс. Через водосточные решетки бурным потоком низвергался дождь, и скоро беглецы шли уже по щиколотку в воде. Морган и Мэтти брели от колодца к колодцу, прислушиваясь, не раздадутся ли звуки возможной погони или голоса тех, кого они искали. С улиц до них доносились крики и шум, цокот лошадиных подков, громыхание телег и топот кованых сапог. Город кишел охотящимися за беглецами солдатами, но пока они рыскали лишь на земле.