Инопланетянка (или: No Fate)

Таким образом, ты с ними познакомишься и, если в их ответе тебя ничто не насторожит, то сообщишь им свой.- Томми молчал.- Кстати, там есть и своеобразная подсистема 'восстановления разорванных отношений': каждый может поставить в системе запрет на приём сообщений от конкретного лица. После ссоры это обычно делают оба – традиция. Если кто-то 'оттаял' – он легко проверяет, стоит ли ещё у другого запрет. Если ещё стоит – что ж, остаётся снять свой и ждать. Ну, а если запрета у другого уже нет – значит, он 'оттаял' раньше – можно идти мириться…
      – Хм…- Томми идея явно понравилась.- А ведь это – действительно легче, чем, страдая, думать да гадать, или – приходить, чтобы услышать, как тебя послали… Хм… А ведь подсистему 'поиска единомышленников' удобно использовать для установления 'случайных связей'?- Неожиданно догадался он.
      – Пожалуй…- подумав, кивнула головой Лин.- Только… что касается самих случайных связей… Не знаю… Может, оно и стоит попробовать… разок-другой – как знать… Да только я вот попробовала – и, как видишь, так и не сумела ни с кем из них расстаться… Теперь, даже ежели невмоготу вдруг будет – я уже боюсь пробовать: слишком больно расставаться мне с близкими людьми… А примитивизировать отношения мне как-то не по нраву… Да и не по силам…- грустно улыбнулась она.
      – Ну, люди-то бывают разные…- Философски заметил Том.- Кому-то – не по нраву, а кому-то – и по нраву, и по силам…
      – Хочешь поговорить о статистике?- Вскинула брови Лин.- Так ради Бога…- Челланка на несколько секунд задумалась.- Я могу дать тебе сейчас даже сравнительную статистику,- с ухмылкой произнесла наконец она.- Так вот… Отношение количества случайных сексуальных контактов к внутрисемейным у вас выше примерно на 2 порядка. Количество контактов одного партнёра, неизвестных другому – на 3. Количество связей с людьми, вообще неизвестными постоянному партнёру – раз в 400… Получил статистику? А теперь можешь сколько угодно разлагольствовать о моральности или аморальности строя, уклада, общества – я послушаю…- Иронично закончила она. Томми молчал. Собственно, по нему видно было, что он и не пытался спорить о чём-то с самого начала – он просто был непрочь побалагурить. И сейчас, когда его вдруг неожиданно лишили повода для шуток – он действительно не знал, что сказать. Так бывает, когда в компании балагур оказывается в неопределённом положении, если неожиданно оказывается, что выбранный им объект для подтрунивания не обладает ожидаемыми характеристиками и всё, что он заготовил, уже нет смысла произносить вслух – это будет просто не смешно…
      – При этом – заметь: мы никому ничего не навязываем.- Пришёл ему на помощь Джерри.- И не запрещаем. У нас нет такой теории обучения или такой общественной морали, которая основывалась бы на запретах. Мы стараемся информировать обучаемых настолько полно, насколько это возможно, после чего предоставляем свободу выбора. Статистика результатов тебе уже известна. Теперь можно и обсудить, чья мораль 'моральнее'.
      – Кстати – удельное количество ранних сексуальных контактов у землян – на 2 порядка выше,- продолжала 'вспоминать' Лин.- Количество сексуальных контактов между лицами, не осознающими ответственности – то есть быстро разбежавшимися впоследствии – на 4 порядка. Статистика абортов тяжело сравнивать, ибо на Челле это – вообще практически 0.
      – То есть?- Предпринял попытку обрести дар речи Том.
      – То есть – за последний год было 8 случаев на всей планете, из них 7 – по медицинским показаниям, а 1 – 'передумала'. Что-то он там такое утворил, что она просто истерически не желала носить в себе его ребёнка.
      – Бывает же…- Ухмыльнулся Томми.
      – Бывает…- Вздохнула Лин.- Земной статистикой абортов не интересуешься?- Услужливо спросила она.
      – Спасибо, я уже сыт…- Галантно ответил Томми.- А это – лучше на голодный желудок…- Попытался восстановить роль балагура он. Не уверен, что у него вышло – но все добродушно заулыбались.
      – Кстати…- Вспомнил вдруг Джерри,- Лин любит повторять, что я бы её устроил, 'даже если б имел гарем'. Доводилось тебе такое слышать?
      – Мне доводилось.- Поспешил вставить я.
      – Так это я к теме о допустимости чего-либо в браке…- Задумчиво запустил пятерню в бороду челланин.- То, что Лин допускает, что я мог бы иметь гарем – означает, что для неё это ещё не повод для разрыва отношений; но – совсем не означает, что ей бы это понравилось… Поэтому вряд ли я осмелился бы себе такое позволить, даже будучи одержим подобной идеей. Я просто не думаю, что ей это понравится. Хотя – весьма вероятно, что она готова это терпеть. Более того – знай она о подобных моих наклонностях или подобном опыте до того, как впервые осталась у меня ночевать – не думаю, что она так легко решилась бы тогда, а ежели б и решилась – не думаю, что это могло иметь какое-то продолжение…
      – Хм…- Улыбнулась неожиданности трактовки челланка.- А ведь, быть может, ты и прав… Я как-то не задумывалась о разнице между 'допускаю' и 'хотелось бы' по отношению к тебе – сам факт наличия тебя рядом просто значил… скажем так: маленько больше, чем нюансы между этими понятиями… Может, потому и не задумывалась… А может – просто некогда было…- Наградила благоверного игривым взглядом она.
      – И заметь: из всего сонмища художников она выбрала именно Бобби,- с довольной улыбкой продолжал тот,- единственного, кто заявил в системе, что испытывает невероятный дискомфорт при смене партнёра и очень не любит этого делать. Разумеется, нет никаких оснований считать, что она выбрала его именно поэтому – но, согласись, что такое совпадение вряд ли можно считать простой случайностью. Я думаю, что формулировка её модели выбора партнёра на самом деле выглядит примерно так: осторожно выбирать осторожных людей… Вот и к тебе,- он кивнул на меня,- она несколько месяцев присматривалась, пока решилась подойти. В то же время – к тем, кто у неё не вызывал каких-то особых эмоций, она легко подходила уже после недели наблюдений: там ведь намечались чисто деловые отношения. А здесь она боялась – боялась сделать больно. Или тебе, или себе. Или – обоим.
      – Думала даже отказаться, сменить контактёра – да так и не решилась…- Грустно улыбнулась Лин.
      – Так что – судить людей по словам – дело неблагодарное и бесперспективное: слова – всего лишь жалкая, часто – не совсем удачная, попытка передачи средствами речи человеческой… взглядов и мыслей говорящего. Проще и надёжнее судить по делам. По поступкам. Это – вернее, ибо именно они и характеризуют личность…- И он дружелюбно, но сдержанно – одними веками – улыбнулся.
      – Кстати – меня поражает, насколько Землянам свойственно делить мир на 'однозначно хорошее' и 'однозначно плохое'… То есть – во всём видеть либо 'чёрное', либо – 'белое'…- Задумчиво произнесла челланка.
      – А это неправильно?- Попытался съязвить я.
      – Да как тебе сказать…- Она, положив голову набок, задумчиво глядела на меня.- Дело, собственно, в том, что обходиться понятиями 'чёрное' и 'белое' довольно сложно…
      – Почему это?- Я уже готов был стать в позу и отстаивать 'чистоту нравов'.
      – Да потому, что мир – цветной.- Вздохнул, совершенно меня обескуражив, Джерри.- Это люди берут любую его часть и произвольно, на своё усмотрение, наделяют её какими-то свойствами, якобы присущими ей; либо – очерняя и низвергая её, либо – обеляя и делая из неё кумира, идола… А она на самом деле от этого не меняется…
      – Например?- Попыталась прийти мне на выручку Карина.
      – Например… Я постоянно слышу на Земле, что секс – дело грязное. Потому, дескать, что им увлекаются падшие. Простите – а что, великие этим не занимаются? Они – что, свободны от этого? Или рождены 'безвинным зачатием'? Или, может быть, всем только потому и дозволено есть, что никто из падших никогда не страдают обжорством?
      – Да нет – вроде, как раз, наоборот…- Ухмыльнулся я.
      – Но, если они едят – то почему можно есть всем? Ведь этим же занимаются и падшие?- Изучающе глядя на меня, спросил челланин.
      – А ещё – падшие испражняются…- С вызовом выдала Лин.- Так, может, всем остальным этого тоже делать нельзя? Чтоб не запачкаться?- Завершила убийственную фразу она. Вероника прыснула и смущённо спряталась за моё плечо.
      – …Участникам треугольников и так приходится несладко, если что-то действительно не складывается и они вынуждены всё же выбирать…- Задумчиво продолжал Джерри.- Это – всегда непростой выбор… Но – здесь… Вы знаете, мы прожили здесь полтора года, но так и не поняли, зачем нужно усложнять этим людям жизнь, заставляя их делать этот нелёгкий выбор всегда, даже если взаимоотношения складываются прекрасно?…
      – Боязнь, что не получится… Страховка…- Пожал плечами Том.
      – Ну, если так рассуждать,- развела руками Линда,- то и замуж ходить не надо.
      – Почему?
      – А вдруг не получится…- Усмехнулась она.- А если серьёзно – так больше половины всех браков на Земле либо распадаются впоследствии, либо считаются их участниками неудачными. И, если оценивать Вашу 'строгую' моногамную семью с той же точки зрения – 'слишком много проблем' – то такая статистика даёт право утверждать, что семью создавать просто не следует – так проще. А детей рожать так вообще просто противоестественно: кто ж его знает, что там такое родится и как с ним потом жить…
      – Земляне разобщены.- Задумчиво произнёс Джерри.- Они просто не умеют жить вместе и не хотят этому учиться. Они порабощены своим эгоизмом и думают, в основном, только о себе. Земляне действительно разобщены…- Как бы даже с некоторым удивлением повторил он.- Если они когда и объединяются, то – непременно против кого-то, кто сильнее их. Или – когда им кажется, что он их сильнее… Здесь даже обыкновенная дружба однополых особей – и та, как правило, тут же разбивается при появлении в этом кругу существа другого пола… При этом им свойственно 'спорить – о вкусе устриц – до хрипоты – с теми, кто их ел' – сами же это признают, когда благодушны… а под свободой любви – свойственно понимать свободу распущенности, свободу игнорирования интересов и взглядов тех, кого якобы любишь; под любовью – понимать удовлетворение физиологических потребностей… Нет, ну, разумеется, если их всю жизнь не удовлетворять, а только мечтать об этом – боясь их греховности и восхищаясь чистотой воздержания – они, в итоге, станут идолом, сверхидеей… Если бы все земляне тупо следовали провозглашаемой морали, то это уже давно было бы общество озабоченных… А так – это пока всего лишь общество лицемеров… и лжецов – брррр…
      – Не слишком круто?- Задумчиво спросил Том.
      – Ты знаешь,- после некоторой паузы ответил Джерри,- мы наблюдали тут один любопытный процесс… Одна пара… они нашли друг друга… причём – там действительно была любовь. Оба уже имели свои семьи и, к тому же, всё это происходило в окружении стандартной лицемерной толпы сородичей. Так те их обвиняли в чём угодно – кто в чём, но никому не пришло в голову просто порадоваться за них. Порадоваться тому, что они были счастливы…
      – Это, правда, не 'живая' история – она взята из фильма.- Уточнила Лин.- Что послужило основой для сценария – я не знаю, но в данном случае это не столь важно. Нам было интересно наблюдать за зрителями… У 99% из них эта история вызывала лишь 'справедливое негодование', но – отнюдь не понимание. И это – при том, что дети в итоге не пострадали. Более того – они оказались там единственными, кто влюблённых понял и принял. И лишь у 0.1% зрителей это вызвало сочувствие. Вот тебе и характеристика общества…- Вздохнула она.
      – В плане ответа на вопрос 'не круто ли?'…- Добавил с ухмылкой Джерри.
      – А давайте завтра вывесим на воротах лозунг: 'Долой моногамию!',- в позе клоуна продекларировал Том. Все заулыбались: идея понравилась. И только Лин задумчиво произнесла:
      – Знаешь… Если на Земле отменить – вдруг, в один день – обязательность моногамии – нормальные люди ведь, в большинстве своём, этого просто не заметят… Участники треугольников – те ещё долго не осмелятся верить своему счастью, опасаясь обратного хода событий… А вот немалая часть озабоченных, но не слишком образованных, людей – обязательно бросится в этот омут, очертя голову – чтобы прикрыть 'официальной версией' свою заурядную распущенность. И только обжёгшись на том, что 'большая семья' – это не только и даже не столько возможность развлекаться не с одним партнёром, а, прежде всего, более сложные психологические, финансовые и юридические отношения, гораздо большая ответственность; только столкнувшись со сложностью взаимоотношений в таких семьях, подавляющее большинство из них рухнет. Кто-то сумеет вернуться назад, к привычным парам… А кто-то вообще станет 'волком-одиночкой'… При этом – по большому счёту, они ведь в этом толком не виноваты: виновата их необразованность, вследствие которой они вынуждены учиться не на чужом опыте, а на собственных шишках…
      – И шишки эти будут особенно болючими именно для Землян, которые и в парах-то жить толком не умеют… Всю жизнь вынуждены учиться тому, чему их должны были научить в школе…- Добавил Джерри.- Земляне озабочены сексуальными проблемами потому, что эти проблемы на них давят. Нас же они толком не интересуют, и обострённый интерес землян к этой теме вызывал поначалу полное недоумение… Пока не разобрались, что к чему и не ужаснулись изощрённости и глобальности постановки этого 'шоу' в рамках целых государств; пока не поразились, как из заурядных, в общем-то, проблем, можно лихо сделать проблемы вселенского масштаба…
      – Ну, проблема появления нового члена семьи – всегда проблема…- Пожал плечами Том.- Даже, если это – очередной ребёнок, и то… А если это – взрослый?
      – Послушай, но ведь земляне тоже заводят нового взрослого члена семьи – когда, например, его предшественник ушёл? Или – умер?- Осторожно спросила Лин.
      – Но это – замена…- Пожал плечами Томми.
      – Хм… А какая разница? Остальным-то членам семьи – как родителям, так и детям – всем, кроме того, кто привёл 'новичка' – ведь этого 'замещающего'-то ничуть не менее сложно принять, чем 'дополнительного'?… Человек ведь – стайное животное, а стая всегда принимает нового члена с осторожностью, с настороженностью даже… Если принимает… И мнения только одного из членов стаи при этом недостаточно… Кстати – особенно недоверчивы обычно дети – взрослые ведь могут хоть как-то надеяться на свою силу, а они – нет, поэтому они больше рискуют быть ущемлёнными в своих правах. Вот и выходит, что появление нового взрослого члена семьи – или стаи – менее болезненно проходит для взрослых, чем для детей… А как раз именно с детьми меньше всего обычно и считаются… Реально же – этому новому члену семьи авторитет детей придётся ещё долго завоёвывать – добротой, искренностью, элементарной порядочностью… предсказуемостью, однозначностью… то есть – отсутствием двуличности. У детей больше развито чутьё на человеческие качества и появление 'некачественного' взрослого в семье для них уже не неприятность, а трагедия… В частности – и потому, что они просто бессильны перед ним, и, если он окажется 'некачественным' – они просто не смогут с ним справиться, не смогут помешать ему развалить стаю… или – семью…- Лин ненадолго замолчала.- Собственно, статистика расширения состава семей на Челле такова, что в семьях с несовершеннолетними детьми вероятность появления нового взрослого примерно раз в 50 ниже, чем в семьях, где таких детей уже или ещё нет.- Неожиданно вспомнила она.- И – чем это можно объяснить, как не учётом взрослыми интересов детей?
      – Знаете, я тут пытаюсь вспомнить, какие стереотипы у меня формировались в течение жизни… Или, скажем так, 'в процессе воспитания'…- Вдруг подала голос Карина,- так это выглядело примерно так: дескать, все эти 'треугольники', и вообще – все варианты, когда в любви… или – в 'утехах'… участвуют 'не двое' – так это свойственно либо просто развращённой публике, либо – бездельникам, но – никак не сильным личностям, занятым какими-то серьёзными проблемами, имеющими серьёзные жизненные цели… Ну, и так далее…
      – Боже, какая чушь…- Пробормотал Джерри.
      – Нет, почему же,- с едкой иронией возразила Лин,- история Камелота – в частности, короля Артура, леди Ровенны и рыцаря Ланцелотта – тому подтверждение: все трое – типичные бездельники, развратники и ни в коей мере никакими серьёзными делами в жизни не озабочены. Оттого и проблемы…- Увидев улыбки на наших физиономиях, челланка приободрилась:
      – А ведь это – классический пример, когда лицемерная мораль общества легко создаёт проблемы на ровном месте. При нормальной морали проблема в их истории даже не просматривается – наоборот: ведь ей действительно нужны были оба и она не в силах была отказаться ни от одного из них… Они были разные – кто же спорит; но, может, в её душе они легко дополняли друг друга? К тому же – во времена, когда один из мужей может быть вдруг убит – вполне естественно иметь нескольких – тем более, когда они вполне доверяют друг другу, уверены в мужестве и достоинствах друг друга, имеют общие… или сопутствующие друг другу взгляды и цели в жизни… Да любой мужик, рискуя отправиться в мир иной, всегда старается как-то 'пристроить' любимую им женщину – хоть в какой-то мере избавить её от нужды и одиночества… Что ж тут неестественного? Даже на Земле часто можно слышать, когда, умирая, друг говорит другу: 'ты уж позаботься о ней…' или даже попросту: 'возьми её себе, а?'…
      – В экстремальных ситуациях разум легко становится выше 'морали': ведь 'мораль' просто кто-то придумал, как правила поведения; а разум велит поступать в соответствии с законами жизни… Не позаботишься о самке или потомстве – и генофонд популяции о твоём существовании просто не вспомнит. Элементарно…- Развёл руками челланин.- И при этом тебе будет всё равно, 'твоя' она, или 'чужая'; раба она или свободна – суть только лишь в том, будут ли жить твои дети. А если сам не успел – то хотя бы её дети; ибо – она тебе нравится, ты её выбрал, значит – ты хочешь, чтобы в популяции было больше именно таких. Если дети будут жить – то, возможно, ты и был прав. Если не будут – то, видимо, нет…
      – Сложно разобраться в обществе, где большинство кричит о том, что так делать нельзя – но делает… Особенно – тому, кто вырос там, где большинство допускает, что так делать, в принципе, и можно, но – практически никто не делает – ибо: зачем? Так что же честнее, что порядочнее?- Размышляла вслух челланка.- Кричать, что так делать нельзя, но – всё же делать, причём – тайком от своей второй половины; делая, таким образом, её… или его – рогоносцем? Или – открыто считать, что, если это всех устраивает, то – почему нельзя? Да, такое случается крайне редко – может, раз-другой за жизнь – вряд ли возможно влюбляться чаще… Но меня просто обескуражит, если я узнаю, что кто-то из известных мне на Челле людей имел тайную связь – тайком от своей второй половины; или, даже, вопреки её – или его – воле: зачем?- Окинула всех офелическим взглядом Челланка.
      – Не волнуйся ты так…- Вздохнул Томми, теперь уже явно пытаясь помочь Лин.- На Земле ведь все романы писаны, почитай, только о треугольниках: они есть, их просто не может не быть…
      – Да только пишут в них не о том, как нормальным людям нормально жить вместе, а о неудачных попытках всунуть в привычные с детства, кем-то когда-то придуманные рамки то, что в них никак не лезет. И никому в голову не приходит мысль: а надо ли всовывать? Может, надо просто учиться Любить? Да и жить? Вместе…- Возразила она.
      – Ладно, ребята… Я так думаю, что разговор о Земной логике может оказаться бесконечным…- Вздохнул, с хрустом потягиваясь, Джерри.- Ты, кажется, начинала рассказывать 'разные истории'?- Улыбнулся он своей благоверной.- Может, продолжим?
      – Только – живые…- Улыбнулась Карина.- Не выдуманные. Не из фильмов или легенд…
      – Хм…- Задумалась Лин.- Живые, говоришь? Что ж, если хочешь – я рассказу тебе… одну историю… которая кажется выдумкой или страшным сном… Но на самом деле действительно произошла – здесь, у вас, совсем рядом – неподалёку…- Вдруг сказала она.- К тому же – совсем недавно… Хочешь? Историю невыдуманную, негиперболизированную, несобирательную – реальную, которую мы проследили от начала и до конца и так и не смогли до конца поверить в то, что увидели? Если захочешь слушать… Если не убоишься леденящего душу ужаса да ощущения пустоты и безысходности… Если не испугаешься слёз тупой ненависти и бессилия что-то изменить…
      – Расскажи…
      – Нет, ты действительно хочешь?- Мы молча смотрели на неё.
      – Что ж – я расскажу. Слушай.- Она вздохнула.-…Жила-была девочка. Неплохая такая, работящая, добрая… Наивная, к сожалению… Поэтому, когда появился в деревеньке вернувшийся из армии десантник, он легко вскружил ей голову. О том, что всё это может быть напускное, заурядная бравада – она даже не задумывалась. Вскоре они поженились. Десантник как был 'первым парнем на деревне' – так и остался. По-прежнему вокруг него крутились девчата, по-прежнему парни знали, что он всегда угостит их выпивкой…
      – Такая работа не для меня,- любил говорить он, перебирая, чем бы ему заняться. Наконец уехал с семьёй в Сибирь – там за ту же работу платили в несколько раз больше. Получая заработанные деньги, он мог – 'широкая душа' – поставить парням ящик водки или пива: веселись, братушки! Один раз живём!
      …Тем временем у него постепенно рождались и росли дети. Всё, что делалось в доме, делала его молчаливая, добрая и тихая жена. Она была красива… Да, она была очень красива… в юности… Когда ему казалось, что на неё кто-то засматривается – он её бил. Нещадно. Кулаками, ногами… Она терпела. Наверное, любила его. Или – не его, а тот образ, частично придуманный, частично – пригрезившийся ей в своё время: большой, сильный, смелый… Защита и опора… Первый парень на деревне… Он её ревновал. Жутко. Она не могла нормально общаться с людьми – она могла только молча жить в заточении. Она была для него – так он считал. Она не возражала… Она боялась разговаривать с мужчинами – знала, что будет бить. Она боялась разговаривать с женщинами – знала, что скажет:
      – О гульках договариваешься, сука?- И будет бить тоже. Постепенно она сникала, увядала… Старела… Опускалась… Он опускался быстрее. Пьянство его, ухарство да похвальба привели к тому, что и эту, почти дармовую, работу он вскоре потерял. Пришлось вернуться в родные края. Деньги, заработанные в Сибири, кончились быстро. Но – привычкам своим он изменять не привык. По-прежнему желал бы выставить ящик водки, чтоб братва веселилась… И – пил. С горя – оттого, что не имел возможности показать свою 'широкую душу'… А жена его за всю жизнь приличных сапог не сносила, а дети ходили так, что односельчане оглядывались и с сожалением качали головой… Иногда приносили поношенную одежонку: возьмите, мол – не обессудьте… Она родила ему четверых детей – двух мальчиков и двух девочек. Старший брат был неглуп. При его сообразительности ему мешали только привычки, позаимствованные от отца. Многое он понимал. Иногда пытался вступиться за мать. Это было несложно – спившийся отец был уже гораздо слабее его… Но это было и страшно: в бессильной ярости отец шипел:
      – Ты думаешь, что стал крутой, да? Ты думаешь, что я с тобой не справлюсь, да? Да я тебя ночью когда-нибудь молотком или топором зашибу!- И парень боялся спать по ночам… Ему повезло – лет в пятнадцать он влюбился. Влюбился в девчонку, которая казалась ему недосягаемой – королевой, мечтой… Может, эта любовь его и спасла тогда… Мечта оказалась реальной: в 18 он на ней женился и покинул 'родимое гнездо'. Попав в общество достаточно неглупых людей, он многое начал понимать и видеть по-другому. Далеко не всё, конечно… И не так глубоко, как мог бы, исходя из своей природной сообразительности… Желание быть или слыть первым парнем на деревне ему сильно мешало… Но – шансов у него больше, чем у всех остальных детей этой семьи.
      Когда он уезжал, в семье часто не на что было купить хлеба. Когда он уехал, ситуация почему-то не изменилась. Когда второй брат ушёл в армию, ситуация почему-то не изменилась тоже. Хотя теперь на каждого взрослого осталось всего по одному ребёнку. Отец по-прежнему, основываясь на том, что четверых детей поднимать трудно, продолжал пить – с горя – и бить мать. За которую уже некому было вступиться… Подросла старшая дочь – вся в мать: красивая, добрая, работящая – просто умница… Девчонке нечего было одеть, чтобы пойти в школу или к одноклассниками на вечеринку. То, что было в доме, она одевать стеснялась… Парни-одногодки знали, что она умная и добрая; видели, что красива. Красива настолько, что попробовать быть ближе с ней никто не осмеливался. Хотя – 'просто дружить' хотели все. Она же причиной их нерешительности считала свою нищету…
      Наконец нашёлся один… женатый уже… Жена его была беременна, а ему срочно захотелось девки. Ну, он и положил глаз на эту – дескать, все её чуть ли не чумной считают, а её чуток приодень – и готова первая красавица… Ну, а поскольку она этого не понимает – значит, ломаться особо и не будет. Тем более, что говорит ведь как ласково – значит, хочет… Бог мой,- Лин передёрнула плечами,- какая тупость… Короче говоря, пригласил он её как-то на свидание. Удивилась: с женатиком? Не пошла… Обозлился он: Ах, так! – И нашёл дружка-собутыльника – одногодок её, да и недурён собой… Подговорил его малость увлечь девку да в лесок сманить – там, дескать, мы её вдвоём и сделаем… А чтоб не волновалась – с собой местную шалаву прихватим: дескать, видишь – в две пары идём, просто чтоб в лесу не страшно было… А так – каждый сам себе хозяин, никто к тебе приставать не будет… Короче – поухаживал парень за ней самую малость, поводил по деревне – да и стал уговаривать. Добрая она, ласковая, отзывчивая… Вся в мать… И, на беду, такая же наивная… Уговорил быстро – сходили… Шалава держать помогала, а эти двое по очереди девку насиловали… Кричи, не кричи – никто не услышит: лес большой… Только деревья шумят… А шалава на ухо шептала:
      – Ты думаешь, я грязная, да? Да ты во сто крат грязней меня: тебя вот сразу, с первого раза – двое… Я разве так просто по рукам пошла? Я ведь от горя: первый обманул, второй – тоже обманул… Поди угадай, который не обманет… А ты – видишь, сама пошла…- Девка ошарашенными глазами смотрела на неё.- Что – не сама, скажешь? А чем докажешь? Кто подтвердит? Все видели, как ты с нами ушла. И все скажут – сама пошла. И я, и он, и он – все тоже скажут: сама пошла. И – сама просила, чтоб её хором, сразу. И – в ногах валялась, умоляла. Так-то…- Философски заключила шалава, под шумок накачивая девку водкой: 'Да ты пей, оно легше будет – я знаю…'.
      После этого события стала девка попивать… 'Чтоб оно легше было'. Да покуривать – тоже шалава научила… Никто о происшедшем не знал – да разве кому такое расскажешь? Отцу? Прибьёт на месте… Матери? Побежит, дура, жаловаться отцу, чтоб тот с парнями разобрался, а у того, как всегда, виноват тот, кто ближе да слабее… Всё равно прибьёт… Брату, который, вырвавшись из нищеты, иногда в белых брючках приезжал? Да разве ж ему такое расскажешь… Спросил однажды, чего это она с той девкой компанию водит – шалава ведь…
      – Да знаю я… Гадость она, гнилая…- ответила.
      – Так чего ж ты?- Удивился брат.
      – А кто меня ещё в свою кампанию примет?!- Закричала как-то отчаянно, зло, и, выплюнув чинарик, убежала. 'Грязная я, грязная… А он чистый… Он любил и любит… И жена у него – вон какая… и дочка растёт… А я – я с шалавой спуталась… И сама такой же стала… Теперь мне другого пути нет…'- Сквозь слёзы думала она, всякий раз при встрече кидаясь ему на шею с криком 'Братишка!'… Догадывался он, почему сестрёнка его так встречает, догадывался, почему лопочет, что ближе да роднее его никого нет у неё на целом свете… Как-то вывел сестрёнку за околицу да попробовал разговорить: дескать, как ты – с мальчиками-то уже пробовала? 'Ага,- она отвечает,- вынув сигаретку изо рта, чтоб сплюнуть,- а то как же!'- И при этом лихо как-то смотрит, вызывающе; а у самой – такая тоска в глазах… 'Бравирует,- думал братишка.- Ох, чует моё сердце – неладно тут что-то, ох, как неладно…' Но так и не смог он сестрёнку разговорить – не посмела она ему – чистому – о себе – грязной – такое рассказать… 'Ты ж, это – смотри: не увлекайся этим делом сильно, для любви себя побереги…'- пытается увещевать братишка. А у неё – слёзы в три ручья, аж сигаретку выплюнула да в плечо ему вжалась и только 'Иииииууууу'- вой стоит…
      – Да ты чё, глупая? Да ведь есть любовь на свете – и у тебя будет,- в нерешительности лопочет братишка. А девка только головой качает, да, подвывая, всё ему в плечо вжимается:
      – Братишечка… Братик мой родненький!- Так и не выведал он ничего в тот раз, так ни с чем и уехал. А через месяц сообщают ему, что утонула, дескать, сестрёнка. Примчался он туда – а гроб заколочен, даже взглянуть не дали: утопленники некрасивы на вид, говорят… В фате хоронили, в платье подвенечном – как положено… Только он ни невесты, ни платья так и не увидел… Сердце ныло – что-то здесь не так… Начал интересоваться – говорят, что нашли её утром в воскресенье, а утонула, дескать – в пятницу вечером. Лежала, мол, на берегу, верхняя половина тела – в воде, нижняя – на песке… И голая… А одежда – неподалёку в грязь втоптана – так, как будто её демонстративно туда ногами втоптали… А кулаки у неё сжаты так, что разжать их, распрямить так и не смогли, и – почти по локоть в песке… Стал допытываться – как попала туда, с кем была? Говорят, что три мужика было: один – тот парень, что обхаживал её – их часто в деревне видели… Другой – женатик, который, говорят, когда-то подкатывался к ней, да она его отшила… Третий – собутыльник их – тоже женат… А ещё с ними была та самая шалава… Мать говорит, что дочка слёзно просилась – отпусти да отпусти; мы, мол, на речку – с ночёвкой, нас там пять человек будет, я со своим парнем иду – ну, кто тронет? Не хотела мать пускать – может, сердце чуяло… Долго не хотела… Да уж больно слёзно дочка просила, почти умоляла – и сжалилась мать: авось, хоть у дочки с её парнем лучше получится, чем у неё самой жизнь сложилась… Уступила, скрепя сердце, отпустила дочь – а сама до утра не спала, всё ждала, всё ей ужасы всякие мерещились. Уговаривала себя: она ведь не одна – что может случиться? Так до утра глаз и не сомкнула. Время к обеду – нет дочки… Что такое? Вскоре совсем невмоготу стало – пошла по домам тех, с кем дочку отпустила, с рук на руки передала… А они уже все давно дома – ещё утром вернулись – спят, отсыпаются… Не велели будить… Не выдержала мать, парня-то растолкала: где дочка, спрашивает…
      – Не знаю,- отвечает парень, а сам глаза отводит да снова спать пытается – не то и впрямь пьяный до бессоображения, не то – притворяется…