Сербия о себе. Сборник

      Разумеется, определение православия как основной матрицы национального самосознания не является и не может быть призывом к какой-нибудь «поповской политике» или православному клерикализму. В сущности это просто попытка в общем хаосе самосознания и идеологическом блуждании найти тот фундамент, на котором можно построить национальный дом. Разумеется, это ни в коем случае не означает привилегированного положения одной конфессии и ее иерархии на государственном уровне. Широкое обращение к духовным ценностям в таком обществе, как наше, независимо от унаследованных мыслительных стереотипов левонастроенных атеистических критиков, судя по всему, может способствовать сближению с (пост)современным миром и его универсальными, по крайней мере по замыслу, ценностями. Вот почему (пере)определение национального самосознания не означает иррациональной суматохи из-за (не)принятия Закона Божьего в качестве школьного предмета (как будто это какая-то особая новость), а означает серьезную работу по установлению условий для развития гражданского общества и демократических государственных институтов, для которых Иное необязательно будет Врагом. Будут ли политики из ДОС способны действовать успешно в данном деликатном контексте, мы еще только увидим. Некоторые точно не сумеют, а другие не смогут. Что же касается тех, кто не хочет (или не хотел) этого делать, их политическая судьба уже известна – и бесповоротно решена.
 
       Перевод Дарьи Костюченко

Экономика

 

Младжан Динкич
Экономика деструкции

Вместо введения

       МОНТЕСКЬЕ:Значит, раз вы уничтожили политическое сознание, то приметесь и за уничтожение морального сознания. Ваши намерения теперь совершенно ясны.
       МАКИАВЕЛЛИ: Мои намерения никогда не будут ясны до конца, даже моим ближайшим соратникам. Я никогда не поступлю так, как сказал, и никогда не скажу, как поступлю. А каким могуществом наделяет властителя эта таинственность, когда она сливается с силой его поступков. Меня окружает ореол обожания.
      И так я буду властвовать десять лет, не меняя ничего, поскольку тяжкое бремя должно стискивать грудь моего народа, пока процесс бурления не будет завершен окончательно. А потом я ослаблю тяжесть и верну некоторые свободы.
       МОНТЕСКЬЕ:А ваш народ вам ответит тогда: «Нам от вас не нужно ничего. Мы сами возьмем то, что нам принадлежит».
       МАКИАВЕЛЛИ:Такого не случится. Цель достигнута, люди разоружены, доведены до полнейшего равнодушия к идеям и принципам революции. Кроме того, меня будет окружать целая школа политиков, наученных мыслить, как я. Держу пари, малейшее эхо свободы породит такой ужас, что меня будут умолять во имя спасения государства предпринять что-нибудь для ее предотвращения.
       МОНТЕСКЬЕ: Но неужели вы не понимаете, что ваша доктрина зиждется на вашем же восприятии народа исключительно как пассивных наблюдателей и испуганных жертв; вы не видите живых людей, людей, мыслящих собственным разумом, имеющих собственные желания, потребности, моральные ценности, а ко всему прочему способность и силу распознать и помешать любой игре, ведущейся против их здравого рассудка. Человек всегда будет бороться за человечность. Против манипулирования. Против лжи о неизбежном. Против гонений во имя свободы и против несвободы во имя сохранения мира. Неустанно и вопреки всему.
       МАКИАВЕЛЛИ: Даже если это будет добровольное безумие или безнадежный вызов? Не так ли, почтенный Монтескье?

Хронология югославской инфляции

      Сколько себя помню, Югославия была страной, где инфляция считалась таким же нормальным явлением, как и то, что фабрики принадлежат рабочим, а земля крестьянам. Я хорошо запомнил наставления отца: «Пока у нас социализм, в социалистических банках надо брать как можно больше кредитов, а то инфляция все съест». Тогда я плохо представлял себе, что такое инфляция, а как это она «съест», и того хуже. Помнится только, что отец, бывало, показывал квитанции, выписанные на смехотворно малые суммы (например, 0,5 динара), о выплате какого-нибудь ранее взятого кредита . Я долго жил с убеждением, что инфляция – «Богом ниспосланная» данность, пока не стало происходить нечто, совершенно сбившее меня с толку. А именно, мои родители оба были экономистами и работали в государственной администрации. За обедом они обычно с жаром обсуждали все произошедшее за рабочий день, не щадя при этом ни меня, ни моего младшего брата, поэтому волей-неволей мне приходилось выслушивать их дискуссии о текущих экономических проблемах страны. Чем старше я становился, тем больше дома говорили о каких-то дефицитах, дисбалансах, депрессии, девальвации, дестабилизации и тому подобных вещах, а слово «инфляция» все чаще звучало с негативным оттенком. Закончив словесные дебаты, родители обычно усаживались перед телевизором, чтобы не пропустить последние новости, и я видел торжественно-суровые лица дикторов, глухо, точно из бочки, информировавших общественность о нечеловеческих усилиях правительства по снижению инфляции, о создании рабочих органов и комиссий, в обязанность которым вменялась разработка различных стабилизационных программ, о дискуссиях на партсобраниях по всей стране, на которых «товарищи» постановляли, что инфляцию нужно искоренить как можно быстрее, что этого можно достичь одновременными совместными действиями всех граждан – трудящиеся и крестьяне могут помочь своей самоотверженностью. После таких сеансов я никак не мог уяснить, как же эти «товарищи», раз они такие сплоченные и единые в воззрениях, не могут договориться и победить общую напасть (инфляцию). Еще я не до конца мог взять в толк, что это за товарищество, которое их объединяет. Тогда я не понимал, что инфляция «кому-то мать, а кому-то мачеха», что кое-кому из «товарищей» она приносит и материальную выгоду... Достаточную для того, чтобы вслух выступать против, а на практике делать другим в ущерб, а себе на пользу.
      Таким образом, инфляция в Югославии – явление весьма продолжительное. Она закономерно проистекала из социалистической экономической системы, основанной на неэкономическом принципе коллективной собственности, подкрепленном тьмой решений вроде «объединения труда и средств», «автономного заключения соглашений и общественного договора» и т. д. Такая система не только порождала бесполезные предприятия, но и поощряла их нерациональную деятельность . Покровительство государства убыточным предприятиям практически обессмыслило функционирование инстанций по рассмотрению дел о банкротстве, давая таким предприятиям полную свободу немилосердно транжирить средства, доверенные им обществом, и будто не замечая, что покрытие убытков обходится в копеечку. Однако был забыт один жесткий экономический принцип: что когда-нибудь по счетам придется платить.
      На общегосударственном уровне нерентабельное хозяйствование привело к превышению государственных расходов над доходами. Социализация убытков на микроуровне неминуемо должна была отразиться и на макроуровне. Попросту говоря, тратилось больше, чем создавалось. Дыры (дефицит бюджета) «латали» двумя способами: иностранными кредитами и эмиссией денег. 1960-е, а особенно 1970-е годы отмечены огромными зарубежными долгами. Перманентный приток средств, точно колыбельная, убаюкивал политических комиссаров (директоров) социалистических предприятий, с полной уверенностью полагавших, что «легкие» деньги можно так же легко тратить. Это был период мегаломанских инвестиций и начинаний, зачастую продиктованных ностальгией по родным местам некомпетентных руководителей. Каждый вкладывал в свое село или город, вероятно, воображая, что его будут вечно помнить и прославлять как чудотворца или благодетеля. Подъем целых регионов зависел исключительно от хлопот и места их земляка в экономико-политической иерархии государства. Участившиеся хозяйственные промахи никого особенно не беспокоили. Народ жил относительно хорошо и был доволен. Экономисты считали, что одалживаться за границей можно без конца, или беря новые кредиты, или перераспределяя старые. Неприятности начались в конце 1970-х – начале 1980-х гг. Тогда резко ухудшились условия иностранного кредитования, что привело к сокращению поступления денежных средств из этого источника. Случайно или нет, но это совпало со смертью Тито. В той ситуации нагромождение и рост убытков отечественных предприятий можно было покрыть только выпуском денег. В 1965–1970 гг. годовой уровень инфляции в СФРЮ составлял чуть менее 10%. В 1970-е гг. она росла, но не превышала 30%. Однако уже в 1980 г. инфляция достигла 40% в год, а затем ее увеличение продолжалось: в 1983 г. она составила 58%, в 1987 г. – 162%, в 1988 г. – 251%, в 1989 г. – 2733%. Итак, напрашивается вывод, что интенсивность югославской инфляции напрямую зависела от источника погашения дефицита бюджета. Когда в 1980-е гг. резко сократилось кредитование по стране и за рубежом и увеличился выпуск денег, произошел взрыв инфляции.

Важнейшие события в период 1989–1994 годов

      В конце 1980-х гг. инфляция в тогдашней СФРЮ достигла внушительных размеров. Ежемесячный уровень роста розничных цен превысил 10%. Этот факт был зафиксирован в августе 1987 г. А уже во второй половине 1988 г., а особенно в 1989 г., ежемесячный рост цен более чем на 20% стал обычным явлением. В конце 1989 г. инфляция переросла в гиперинфляцию. Максимальная отметка была достигнута в декабре 1989 г., месячный уровень роста цен превысил 59,1%. Тогда союзное правительство осуществило антиинфляционную программу, с помощью которой в первой половине 1990 г. инфляцию удалось обуздать, вернув ее в прежние рамки. Между тем мало кто в тот момент осознавал, что это лишь затишье перед бурей. Распад СФРЮ, гражданская война и еще некоторые события (о чем речь пойдет далее) спустя некоторое время вызвали одну из самых разорительных инфляций в истории. Приведем краткую хронологию важнейших событий, прямо или косвенно связанных с этой гиперинфляцией.

1989

       Март. После объявления вотума недоверия Союзному исполнительному вечу (федеральному правительству) Бранко Микулича был утвержден новый состав кабинета министров во главе с Анте Марковичем. Думаю, что его члены вряд ли знали, что участвуют в работе последнего союзного правительства в истории СФРЮ. Основной экономической проблемой, с которой столкнулся вновь сформированный кабинет министров, была растущая инфляция, уже тогда преодолевшая порог 20%. Однако СИВ на тот момент решило, что условия для разработки эффективной антиинфляционной программы отсутствуют, поэтому окончательное разрешение вопроса об инфляции было отложено.
       Июнь. Национальная истерия в Сербии достигла своего апогея. Массовая поддержка «национальной программы», предложенной Союзом коммунистов Сербии и его лидером Слободаном Милошевичем и на начальном этапе вызванной борьбой за защиту ущемленных прав сербов и черногорцев в автономном крае Косово, в полной мере проявилась в конце 1988 г., когда повсеместно в Сербии проходили «спонтанные» митинги, называемые тогда «митингами правды». Массовый митинг в том году состоялся в середине ноября в Белграде. Помимо «догађања народа» (народного действа) , на нем бушевали антисловенские страсти, подогреваемые утверждением, что Словения перманентно грабит сербскую экономику. Самое колоссальное скопление народа отмечалось на Газиместане 28 июня 1989 г. (в День св. Витта, или Видовдан) по поводу празднования 600-летия со дня Косовской битвы. Организаторы торжеств утверждали, что на митинге присутствовали два миллиона человек .
      В течение июня 1989 г. была объявлена подписка на заем для экономического возрождения Сербии. Развернувшаяся невиданная кампания в СМИ имела целью мобилизовать валютные средства пробужденного сербства. Кредит предполагалось взять на сумму 1 млрд. долларов США и 2 трлн. югославских динаров (около 225 млн. немецких марок) для «оживления производства» и старта «нового инвестиционного цикла». Между тем национал-патриотические чувства газиместанских паломников моментально остывали, когда требовалось лезть в карман и вкладывать деньги в разоренную сербскую экономику. В конце концов заем с треском провалился, что послужило уроком для правительства насчет сбора свободных денежных средств у населения.
       Сентябрь. Приняты поправки к конституции Словении, положившие начало выхода этой республики из состава федерации. Это была первая ласточка в череде сепаратистских правовых актов югославских республик, которые неумолимо вели к расколу единого государства. Принятие поправок сопровождалось ростом экстремистского словенского национализма. В те дни на фасадах некоторых зданий в крупных городах Словении появились зловещие граффити: «Сербов на вербы, боснийцев в цепи!».
      В этом месяце инфляция достигла 48% и переросла в гиперинфляцию.
       Декабрь. Сербия вводит «негласную» экономическую блокаду против Словении. Милошевич решил научить словенцев уму-разуму. В воззвании, выпущенном Радмилой Анджелкович , председателем Социалистического союза трудового народа, труженики Сербии призывались к бойкоту словенских товаров. Г-жу Анджелкович послушались, так как знали, кто за ней стоит. В последующие дни журналисты наперебой хулили все, что имело отношение к недавно братскому народу. Например, выпуск «Политики» от 5 декабря пестрел заголовками и комментариями типа «Нам не нужно ничего словенского», «Сербия не словенская колония», «Пирот: рабочие „Тигра“ не желают иметь деловых отношений с провокаторами распада страны» и т. д.
      Инфляция преодолевает порог 59%. На годовом уровне рост цен составляет 2733% (относительно декабря прошлого года). 18 декабря Анте Маркович представил программу экономической реформы и мер для ее реализации в 1990 г. В центре внимания был план борьбы с инфляцией. Югославский динар вновь стал конвертируемым, а валютный курс установлен 7:1 относительно немецкой марки. Граждане получили возможность свободно покупать валюту в банках.
      В конце года принимаются поправки к конституции Сербии, по которым она окончательно распространялась на всю территорию. Автономные края Воеводина и Косово практически лишались своего статуса, утвержденного союзной конституцией 1974 г.

1990

       Январь. Распался Союз коммунистов Югославии. Словенская делегация демонстративно покинула XIV внеочередной съезд СКЮ (20–22 января). Это была вершина конфликта республиканских политических элит многонациональной СФРЮ. Хотя трения между республиканскими руководствами начались гораздо раньше, довольно долго действовало негласное соглашение об избежании открытой конфронтации и о невынесении спорных вопросов на суд общественности. В начале 1988 г. это соглашение было нарушено. После этого органы СКЮ становятся плацдармом для открытых дебатов двух противоположных течений: реформистского, ориентирующегося на Запад, и традиционалистского, тяготеющего к «аутентичным ценностям социализма». Приверженцами первого были словенские руководители при осторожной поддержке хорватских, вторую же точку зрения отстаивало сербское руководство при поддержке остальных членов СКЮ . Кульминация конфронтации произошла на XIV съезде, после чего конфликт вокруг судьбы Югославии интенсифицировался и обострился. Стремясь заручиться поддержкой местного общественного мнения в борьбе с политическими элитами других республик, республиканские руководства через «свои» СМИ акцентировали внимание на угрозе своей нации и республике со стороны других наций и республик. Так подогревался ультранационализм, подорвавший основы федерального государства и приведший к власти в республиках самых рьяных своих сторонников .
       Февраль. Стабилизационная программа дает первые положительные результаты. Уровень инфляции снижен до 13,6%, и есть предпосылки дальнейшего снижения цен. Валютный резерв страны спустя лишь два месяца после осуществления программы увеличен более чем на 1,5 млрд. долларов США. Черный валютный рынок полностью уничтожен.
      Словения принимает контрмеры против Сербии в ответ на ранее установленную экономическую блокаду.
       Май. Инфляция взята под контроль. Месячный рост цен составляет всего 0,3%. Валютный резерв увеличился (по сравнению с началом программы) более чем на 2,7 млрд. долларов США. Между тем обнаруживаются первые негативные тенденции: промышленное производство в первые пять месяцев спало на 10%, увеличились проценты роста и сбои в секторе заработной платы. Последнее стало представлять особую угрозу для программы. Больший рост заработной платы, нежели предусматривалось, тесно связан и с проведением первых послевоенных многопартийных выборов в Словении и Хорватии. В обеих республиках победу одержали оппозиционные партии с подчеркнуто национальными программами (ДЕМОС в Словении и Хорватское демократическое содружество (ХДС) в Хорватии). Президентом Словении стал Милан Кучан, Хорватии – Франьо Туджман.
       Июнь. Инфляция отрицательная (–0,3%).
       Июль. Словения провозглашает Декларацию о суверенитете (2 июля), где утверждается принцип главенства словенской конституции и законов на территории республики над федеральными. В качестве возможной формы устройства единого государства остальным республикам предложена конфедерация.
      Союз коммунистов Сербии переименован в Социалистическую партию Сербии. 16 июля состоялось учредительное собрание СПС. Маневр с переименованием произведен в целях подготовки к предстоящим в декабре выборам.
       Август. Валютный резерв достигает максимума (10,1 млрд. американских долларов). По сравнению с началом программы увеличение составляет 4,2 млрд. долларов США. Инфляция все еще под контролем и равняется 1,9%.
       Сентябрь. Принята конституция Республики Сербия, в которой Сербия фактически провозглашается самостоятельным и суверенным государством. Утверждено главенство республиканских законов над союзными.
      Экономическая программа СИВ входит в кризисную фазу. Инфляция достигает 7,3%. Уровень валютного резерва уменьшается на 114 млн. долларов США по сравнению с августом. Сбои в секторе заработной платы продолжают увеличиваться.
       Октябрь. Дала трещину единая денежная система СФРЮ. Словения, Хорватия и Сербия начинают незаконную эмиссию денег. Валютный резерв страны резко снижается.
       Декабрь. Сербия совершает показательное «вторжение» в денежную систему СФРЮ, несанкционированно эмитируя огромное количество денег. Речь шла о сумме, приблизительно равной половине первичной эмиссии, предусмотренной на весь 1991 г. Только в этом месяце валютный резерв уменьшился на 1,5 млрд. долларов США. Это было очевидным крушением программы Марковича. Этим событием воспользовались как одним из основных поводов для выхода Словении и Хорватии из состава СФРЮ.
      Вторжение в платежную систему произошло как раз накануне первых многопартийных выборов в Сербии, состоявшихся 9 и 23 декабря (в два круга). Часть средств, полученных таким образом, пошла на предвыборную выплату зарплат и пенсий. Убедительную победу на выборах одержала СПС (46% голосов), которая выглядела еще убедительнее вследствие мажоритарной избирательной системы (78% депутатских мандатов). На выборах президента Сербии с большим отрывом лидировал Слободан Милошевич. Одновременно на выборах в Черногории побеждает Союз коммунистов Черногории (64% голосов) , а президентом избран Момир Булатович. Сербия и Черногория стали теми республиками, где после выборов полноту власти сохранили «реформированные» коммунисты.
      В день проведения в Сербии второго круга выборов в Словении состоялся плебисцит, на котором 86% населения высказалось за самостоятельность и независимость республики. В тот же день была провозглашена конституция Республики Хорватия, согласно которой она становилась самостоятельным и суверенным государством. В конституции утверждалось право хорватов на отделение и прописывалась процедура его осуществления.
      Распался единый югославский рынок. В конце 1990-го – начале 1991 г. Сербия, Хорватия и Словения установили ряд правил, с помощью которых взаимно дискриминировали друг друга экономически. Сербия приняла закон о специальном налоге с оборота товаров и услуг определенного происхождения (читай: словенских и хорватских) и специальных таксах, постановление об уплате специальной таксы на регистрацию фирмы, на пользование коммерческой площадью и землей под строительство, предписание об обязательной выплате депозита за некоторые виды товаров и т. д. Хорватия приняла схожие меры по отношению к Сербии, как, например, постановления о надбавке на цены нефтяных дериватов и о специальных республиканских таксах на регистрацию фирмы и пользование недвижимостью. Словения приняла закон о налоге на скот, мясо, молоко, мясные и молочные продукты, поставляемые Сербией, и т. д. «Такого количества односторонних постановлений и недружественных мер федеральных единиц в такой короткий промежуток времени не было принято ни в одной федерации. Неизбежным результатом этого стала деструкция Югославии как политического союза» .
      В конце месяца на основании решения Народного банка Югославии от 21 декабря приостановлена свободная продажа валюты гражданам. Чуть позже последовало полное замораживание валютных вкладов населения. Так возникла проблема «старых валютных сбережений», решение которой взяло на себя государство (как гарант). Не считая нескольких спорадических голодовок, народ стоически перенес этот шаг, доверяя, вероятно, намерениям государства честно разрешить сложившуюся ситуацию. Во всяком случае было организовано Содружество «старых» валютных вкладчиков.
      Годовой уровень инфляции составил 121,7% относительно декабря прошлого года.

1991

       Январь. Динар девальвирует. Спустя чуть больше года паритет динара относительно немецкой марки изменился и был зафиксирован на 9:1.
      Македония принимает «Декларацию о суверенитете Македонии» (25 января), в которой утверждается принцип главенства республиканских законов над союзными.
      Абсолютно неизвестный финансист Ездимир Васильевич, владелец малоизвестного предприятия «Югоскандик», робко открывает свой банк. Никто тогда даже не мог предположить, какой глубокий след в югославском банковском деле оставит этот во многом неординарный человек. Его действия как банкира на первый взгляд необычны: он предлагал и выплачивал 10% ежемесячно с суммы валютного вклада!
       Июнь. СФРЮ распалась. Это произошло 25 июня, когда Словения провозгласила «Конституционный устав о самостоятельности и независимости Республики Словении», а Хорватия – «Декларацию об установлении суверенной и самостоятельной Республики Хорватии». Непосредственно после этого была развязана «малая война» в Словении, вскоре завершившаяся выводом Югославской народной армии с территории бывшей республики. Между тем это было лишь прелюдией к великой югославской военной драме. Уже в конце лета начался гораздо более жестокий вооруженный конфликт в Хорватии, спровоцировавший гражданскую (этническую и религиозную) войну на территории недавней СФРЮ . Кроме того, предпосылки войны следует искать в глубоком экономическом кризисе, разразившемся еще в начале 1980-х гг. Этот кризис привел к экзистенциальной шаткости и вынудил к «возвращению к нации» как к естественному сообществу. В таких условиях призывы национальных вождей, диктуемые стремлением захватить и удержать власть, пали на благодатную почву и ускорили смещение лояльности населения с Югославии на республики. Гомогенизация наций усилила их враждебное отношение к другим нациям в рамках одного государства . Чувство враждебности между нациями, подогреваемое национальной пропагандой, в середине 1991 г. переросло в кровавые сведения счетов .
       Сентябрь. Инфляция в Сербии и Черногории преодолевает порог 15%. Начиная с этого месяца финансовые власти отказываются от реструктивной денежной политики и начинают ускоренный выпуск денег. Вместе с тем, контроль над денежной эмиссией и оборотом взяли на себя несколько республиканских институций. Тем самым обессмыслилась деятельность центральной финансовой структуры страны – Народного банка Югославии (НБЮ).
       Октябрь. Основан «Дафимент-банк» (9 октября). Предлагая еще более выгодные проценты с валютных вкладов, чем «Югоскандик», он станет в следующем году причиной одной из сильнейших сберегательных лихорадок в истории банковского дела. Но кто знает, имел ли бы место этот эпизод, если бы многочисленные вкладчики узнали, что владелице банка Дафине Миланович разрешили открыть свое предприятие несмотря на то, что на тот момент у г-жи Миланович был условный срок заключения, и вопреки требованию республиканского общественного обвинителя запретить ей распоряжаться чужими деньгами, учитывая неоднократное привлечение ее к ответственности за различные финансовые махинации.
      В Словении (9 октября) и в Хорватии (23 октября) произведена замена денег. Динар сменили новые национальные валюты – толары и хорватские динары. Одновременно Сербию наводнил поток динаров, изъятых из оборота в бывших югославских республиках, вызвав обвал на черном валютном рынке. Это дало инфляции дополнительный импульс (15%), учитывая, что ответная замена денег на территории Сербии и Черногории была произведена весьма несвоевременно и бестолково.
       Ноябрь. Введение Европейским сообществом экономической блокады против Сербии и Черногории, обвиняемых в поддержке и непосредственном участии в вооруженном конфликте в Хорватии.
       Декабрь. Месячная инфляция превышает 21%. Годовой рост розничных цен составил 235% (относительно декабря прошлого года). В то же время курс немецкой марки на черном валютном рынке увеличился более чем на 1100%.

1992

       Январь. Начинается нехватка моющих средств, растительного масла, сахара... Правительство Сербии во главе с премьером Радоманом Божовичем принимает постановление об ограничении оборота стратегических продовольственных товаров – пшеницы, кукурузы, муки, сахара и растительного масла. Таким образом, государство установило искусственную монополию на продукцию, которой в Сербии было в изобилии. В то время как обычные граждане сновали по магазинам и облегченно вздыхали, находя основные продукты питания, отдельные представители власти и близкие к ним «предприниматели» обогащались, продавая эти продукты по монопольным ценам, понемногу выбрасывая их на прилавки с переполненных складов.
       Февраль. Инфляция перерастает в гиперинфляцию. Рост цен составляет 50,6%.
       Март. Увеличивается разрыв курса между черным и официальным валютными рынками. На черном рынке немецкая марка стоит в 3,7 раза больше, чем на официальном.
       Апрель. В конце месяца (27 апреля) создано новое совместное государство – Союзная Республика Югославия (СРЮ), объединенное государство Сербии и Черногории.
      Инфляция составляет 77,5%. Правительство Сербии объявляет антиинфляционную программу.
       Май. Введение экономических санкций против СРЮ. Решение принято 30 мая 757-й Резолюцией Совета Безопасности ООН. Все страны – участницы всемирной организации приняли на себя обязательства прекратить торговые отношения с СРЮ, использование воздушного и водного транспорта, запретить гражданам своих стран осуществлять какую-либо деятельность на территории Югославии, заморозить югославские счета в иностранных банках, ограничить разрешения на транзитные перелеты югославских авиалайнеров, запретить участие югославских спортсменов в международных соревнованиях и прекратить научно-техническое и культурное сотрудничество. Формальным поводом для введения санкций стало участие СРЮ в военных действиях, развернувшихся в апреле в Боснии и Герцеговине.
      Инфляция зашкаливает за 80%. Цены на товары меняются по 5–6 раз в месяц. На совещаниях высших государственных органов все чаще «подчеркивается необходимость принятия существенной антиинфляционной программы». Решением НБЮ запрещена продажа валюты на улицах и высказана мысль об открытии обменных пунктов, однако за исключением отдельных случаев показательных арестов дилеров существенных изменений не произошло.
       Июнь. Инфляция перевалила за 100%. Валютный курс на черном рынке в семь раз превышает официальный. 30 июня произведена деноминация динара. «Зачеркнут» один ноль.
      Радоман Божович заявляет о «решительных мерах против последствий несправедливых санкций». Государственные товарные резервы пущены в ход для закупки пшеницы. Введены талоны на бензин. Процветают дефицит, контрабанда и теневая экономика. Жизненный уровень резко падает. За упаковку стирального порошка уже тогда надо было отдать почти целую среднюю зарплату.
       Июль. Избран новый президент СРЮ Добрица Чосич и председатель союзного правительства Милан Панич. Панич заявляет, что его работа в области экономики будет направлена на обуздание инфляции, не подозревая, вероятно, что должность союзного премьер-министра не даст ему никаких шансов воплотить в жизнь свое намерение.
      Остановилось 40% промышленных предприятий в общественном секторе. По инициативе сербского правительства скупщина принимает пакет законов, «направленных на смягчение эффекта от действия санкций», среди которых самым важным является закон, гарантирующий трудящимся занятость и выплату заработной платы на период действия санкций мирового сообщества. Помимо этого, правительство лимитировало заработную плату работающих граждан и заморозило цены примерно на 50% товаров. И к тому же было заявлено, что «в будущем общественные затраты будут финансироваться из реальных источников»! В те дни начали открываться частные обменные пункты и сберкассы.
       Сентябрь.После летних отпусков начинается период отпусков вынужденных. Около 300 тыс. работающих граждан оказались не у дел. Свой гарантированный заработок они пополняют доходами от контрабанды, торговли валютой и спекуляции всякой всячиной. Улицы Белграда заполняют импровизированные, зачастую неопрятные прилавки , торговцы и дилеры из всех общественных слоев. Все это очень напоминает зарисовки из жизни беднейших латиноамериканских стран.