Дети против волшебников (№1) - Дети против волшебников

Согласитесь, медведи редко дерутся каменными топорами. А вот русские кадеты — запросто. Сбив рыжего с ног, Царицын выпрыгнул из кузова на дорогу. Бородатый охранник, заслышав шум, уже мчался обратно к жёлтому грузовику — заметив медведя, вскинул карабин… но стрелять было уже не в кого. Медведь скатился в кювет — в чёрную лесную чащу. Царицын бежал что есть духу, ему казалось, что сзади кричат и стреляют. Он мчался и задыхался от слёз: позор, какой позор! Он, великий Иван Царевич, едва не провалил всё дело! Нескладный Тихогромыч оказался более мужественным, он смог бестрепетно пролежать в сундуке со скорпионами… А Иван — не выдержал самой малости, он — чихнул! «Ну ничего, эти волшебники ещё попляшут! Я проберусь в замок со следующей колонной грузовиков».

Ваня шмыгнул носом, в горле опять запершило от слёз: «Проберусь!» А что если, напуганные инцидентом с ожившим медведем, волшебники теперь усилят меры безопасности? Как тут проберёшься, если каждый сундук будут проверять с собаками, с металлоискателями, под рентгеновскими лучами? И ещё одной вещи Ваня понять не мог, как ни старался. Что за хитрая технология превращает обычное грязное перышко в настоящую ищейку, способную догадаться, что чучело — это не чучело, а живой русский мальчик? И почему перышко шарахнулось от сундука, где прятался Громыч?

Спотыкаясь от усталости, Царицын ввалился в «родную» берлогу. Каким же милым показался ему подмигивающий красный глазок радиомаячка! Слава Богу, где-то рядом ходит под водой «Иоанн Кронштадтский»… Если что, если вдруг погоня и полный провал — капитан Степан придёт на помощь.

Есть, хочется есть. Ваня снова разжёг казацкий костерок, и потянулась из норы наружу тонкая струйка дыма. Можно наконец снять эту проклятую шкуру. Надеть сухую, лёгкую куртку сербского лётчика. И — поесть немного, хотя бы пару сухарей и кусок шоколада. Ваня запустил руку в свой рюкзак и… пальцам своим не поверил. Что такое? Здесь же была целая коробка шоколада и огромный пакет сухарей с изюмом! Куда всё подевалось?

Ванечка с досадой отпихнул рюкзак. Ну Громыч… Ну тихоня! В одиночку стрескал весь запас провианта! И когда успел? А может быть, перепрятал еду к себе в рюкзак? Царицын потянул к себе тяжёлый Петрушин рюкзачище.

Странно. Узел почему-то развязан… Ваня запустил руку внутрь — и похолодел. Пальцы коснулись чего-то мягкого, шелковистого, похоже на…

Волосы?!!

Он отдёрнул руку, точно змея ужалила в ладонь.

Ч-что там т-такое?..

И тут Ваня понял, что сходит с ума. Рюкзак шевельнулся едва заметно, потом сильнее, и вот показалась из рюкзака… человеческая голова, лишённая лица.

«Призрак, — понял Ваня. — Это наколдовали враги, чтобы напугать…»

Призрак тряхнул волосами, и на безликой голове появились глаза. Оказывается, раньше их просто закрывали упавшие на лицо белокурые пряди.

Холодный ужас толчками прихватывал тело кадета. Сначала заледенели и умерли ноги, потом и руки до локтей. Смертельный страх подступил к груди.

Глаза у призрака были… знакомые.

— Ну, что Вы уставились на меня, Иванушка Царевич? — уныло поинтересовался призрак голосом внучки генерала Еропкина. — Помогите выбраться наружу.

Кадет Иван Царицын заглотнул побольше воздуха, как рыба, которую выбросили на лёд. Вдруг показалось, что всё предыдущее путешествие ему… приснилось. И вот теперь он проснулся на квартире у генерала Еропкина, видит перед собой его внучку, а полумрак медвежьей берлоги — это остатки сна, которые вот-вот развеются…

Ваня таращил глаза и мотал головой, но берлога никак не развеивалась.

— Ты… Вы что тут делаете? — выдохнул наконец доблестный кадет Царицын.

— Не волнуйтесь, — бесцветным голосом ответила Надинька Еропкина. — Я Вас ни капельки не затрудню. Я сейчас сама вылезу и пойду в замок. А вы как хотите.

— Ой… — Ванечкино лицо расплылось в удивлённой улыбке. — Кажется, я догадался. Товарищ генерал узнал, что у нас возникли трудности, — и прибыл на остров самолично. Я прав? Но скажите, где он? И зачем он взял с собою Вас? Здесь так опасно!

— И вовсе не опасно, — строго сказала девочка. — Это лучший остров на свете. Ну ладно, я пошла.

Надинька выбралась из рюкзака наружу, и Ванечка с ужасом обнаружил, что она одета в голубую с ромашками пижаму.

— Постойте… Вы что же… сбежали из дома? И всё это время пролежали в рюкзаке? — промямлил Ваня, в ужасе растягивая слова. — Несколько дней?!

— Ничего удивительного. Я лежала и думала о том, как буду учиться на добрую волшебницу. А ещё я слушала звуковые книги про волшебника Гарри.

Ваня заметил в ушах девочки крошечные наушники.

— Так это Вы съели весь шоколад?

— Не знаю. Не помню, — нахмурилась Надинька. — Что-то такое я брала, да-да. Ну ладно, мне пора. Прощайте!

Ваня вскочил на ноги, едва не расшиб темя о земляной потолок берлоги:

— Куда же Вы? Там дождь, Вы простудитесь!

— Не волнуйтесь. Я всё предусмотрела. Я взяла зонтик.

Подумать только, у неё была дорожная сумочка, из которой торчал зонтик-автомат, крышка термоса и пенал с цветными карандашами.

Ваня смотрел на безумную девочку и бешено соображал. Так… что же произошло? Не заметили, как увезли с собой генеральскую внучку! Представляю, что происходит сейчас в Москве… Генерал Еропкин уже несколько суток разыскивает своё пропавшее белокурое сокровище — а сокровище всё это время просидело в рюкзаке Петруши Тихогромова. И ведь кадеты ни разу не заглянули в этот рюкзак! На подводной лодке Тихогромов каждый вечер стирал свои носки под краном, складная зубная щетка лежала у него в кармане, а мыло Громыч брал у Царицына…

Итак, у девочки явно проблемы с психикой. Видимо, когда они спали на балконе, она вытащила из Петрушиного рюкзака одноместную палатку и залезла вместо палатки… Небось, запаслась памперсами, леденцами и дисками для плэйера — иначе так долго в рюкзаке не пролежать!

Ваня снова содрогнулся, представив себе, каким опасностям подвергалась сумасшедшая девчонка: а если бы албанская пуля угодила в рюкзак, пристёгнутый под брюшком «Чёрной осы»? А если бы Тихогромов не успел вовремя прилететь на «Иоанна Кронштадтского» — он бы упал в Эгейское море, и вместе с ним утонул бы рюкзак…

— Неужели… пока мы плыли на подводной лодке, Вы ни разу не вылезали наружу? — не выдержав, полюбопытствовал Царицын.

Надинька посмотрела строго, как смотрит обычно учительница на двоечника:

— Вы, мальчики, слишком крепко спите. А Ваш друг даже храпит иногда. По ночам я гуляла по каюте.

— Почему Вы не показались нам раньше?

— Потому что я не дура, — Надинька подняла бледный пальчик. — Меня бы немедленно вернули обратно, к дедушке. И только теперь у Вас, Иванушка, нет такой возможности.

— Но разве… Вам не было страшно, когда летели на вертолёте? Там же такой ветер холодный, и двигатель тарахтел!

— Вертолёт я вытерпела без труда, — ответила Надя. — Гораздо страшнее была железная труба, в которую дяденьки с подводной лодки положили рюкзак. Ах, как меня укачало! Какие вы жестокие… Неужели вам не жалко было живого человека?

— Но мы не знали… — промямлил Царицын. Девочка не слушала его.

— Прощайте, Иванушка Царевич, — бросила она с мимолётной улыбкой торжества. — Когда мы встретимся в следующий раз, я уже буду великой волшебницей. Если уж я смогла добраться до этого острова, то теперь ничто не помешает мне выучиться на добрую ведьму!

Сказала — и полезла из берлоги наружу.

Только этого бедному Ване не хватало для полного счастья! Вот уж обуза! Охранять генеральскую внучку — это почти то же, что охранять жизнь самого генерала Еропкина. Только, пожалуй, ещё сложнее. Схватив рюкзак и сохнущую на нём медвежью шкуру, кадет бросился следом за сумасшедшей девочкой:

— Подождите! Вот сдался Вам этот Мерлин! Что Вы там забыли?

— Простите, но я должна стать доброй волшебницей, — ответила Надинька. — Не удерживайте меня.

— Послушайте, Надя. Может быть, у Вас температура? — Царицын бежал следом с рюкзаком на спине, готовый в любой момент подхватить девочку, отважно шлёпавшую по раскисшей грязи и скользким камням. — Куда Вы идёте? Там обрыв!

— Никакого обрыва там нет, — невозмутимо ответила девочка. — Мы с Вами находимся в Запретном лесу. Если идти в сторону пристани, очень скоро выйдешь к Джорджевой мельнице.

— Куда? — немного опешил Ванечка.

— К мельнице Джорджа, — повторила Надинька. — Это знает любой ребёнок. Наверное, Вы, Иванушка Царевич, не читали книжки про юных волшебников? Там есть подробная карта магического острова, на котором мы находимся. Нормальные дети знают эту карту наизусть.

— Но послушайте… это никакой не волшебный остров! Вы же не маленькая, Вы должны понимать! Этот остров называется Лох-Хоррог, это реальный остров, а не магический!

— Послушайте, мальчик! — она посмотрела на него как на безнадёжно больного человека. — Посмотрите вокруг. Видите, на вершине горы — огни? Это замок. Чуть ниже, вон там, потрудитесь обратить внимание, тоже огоньки — это Кабанья деревенька. Над пропастью чернеет Проклятый мост. Ещё дальше, за ним — Полночные пустоши и крошечный Монстров хутор. Это магический остров, описанный в книгах про великого волшебника Гарри. Повторяю, не пытайтесь меня удержать.

— Это не настоящий остров волшебников! Это парк развлечений! Он специально устроен по мотивам детских книжек про академию магии! — Ваня тяжело бежал следом. — Послушайте, Вам нельзя идти в этих тапочках! У Вас ноги промокли!

— Ничего страшного, — девочка прибавила скорости. — Через пять минут я выйду к Джорджевой мельнице. Там живёт добрая волшебница Пегги по прозвищу Тухлая Ветчина, она обогреет меня, напоит тёплым молоком и поможет добраться до замка.

Не было печали! И так в замок фиг проберёшься, а теперь ещё девчонка объявилась, да ещё какая упрямая! А что, если правда там какая-нибудь мельница в лесу? А на мельнице актриса, наряженная старухой, и эта Тухлая Ветчина немедленно свяжется по рации с замком, чтобы вызвать сюда патруль!

— Я не буду Вас удерживать, — Иван решил немного схитрить. — Но давайте сперва поглядим на эту мельницу в мой бинокль. А потом, если всё в порядке, Вы пойдёте туда, к этой Затхлой Буженине…

— Тухлой Ветчине, — бесстрастно поправила Надинька.

— Очень уютная мельница, — произнёс кадет, разглядывая в бинокль чёрный силуэт, едва различимый в тумане. — Судя по всему, хозяева крепко спят. Невежливо будить их посреди ночи. Предлагаю вернуться на базу, погреться у костерка до рассвета. А как поднимется солнце — вместе пойдём на мельницу. Договорились?

Надинька не отвечала. Видимо, размышляла. «Думай, думай, упрямая девчонка, — сказал про себя Царицын. — Ты же генеральская внучка, должна же быть в твоей голове хоть капля здравого смысла!»

— Ах, что я вижу… На крыльце спит большая чёрная собака, — фантазировал Ваня, продолжая жадно разглядывать объект. — Наверное, по ночам её отвязывают, чтобы сторожила двор. Утром хозяева посадят её на цепь. Вот тогда мы и придём, хорошо?

Он вздрогнул: внизу в поле зрения мелькнуло… какое-то светлое пятно в кустах… Что?! Это же… движется над зарослями шиповника… голубое в белую крапинку?!

Сумасшедшая девчонка была уже в трёх шагах от мельницы! Наивный кадет думал, что Еропкина стоит рядышком, ожидая, пока он налюбуется в свой бинокль… Ничего подобного. Целеустремлённая девочка в голубой пижаме с ромашками бодро толкнула калитку и прошлёпала мокрыми тапочками к самому крыльцу…

Глухо зарычав от досады и ужаса, Царицын накинул медвежью шкуру — и бросился за Надинькой следом. Нет, не успеть… Он ещё только подбегал к калитке, а генеральская внучка уже протянула руку к верёвочке возле входной двери.

Мелодичный звук колокольчика звонко разнёсся по сонной низине.

Через миг в одном из окон вспыхнул свет и Ваня, холодея, увидел: входная дверь отворилась.

Глава 3.

Джорджева мельница

Тут через трубу клубами повалил ся дым и пошёл тучею по небу, и вместе с дымом поднялась ведьма.

Н. В. Гоголь. Ночь перед Рождеством

Надинька шлёпала тапочками по мокрой дорожке, ведущей к высокому крыльцу, и думала о том, что всего-то несколько шагов ей осталось сделать — и она впервые повстречает настоящую добрую волшебницу.

«Когда-нибудь, — думала Надинька, — я и сама стану волшебницей. Не зря ведь летела в пыльном мешке под облаками, плыла в железной бочке под водой, сидела одна-одинёшенька в медвежьей берлоге».

Потому что великий чародей Лео предсказал Надиньке, что она станет знаменитой доброй ведьмочкой.

Ах, как страстно Надинька мечтала об этом! В Москве, в уютной спальне, Надиньке было даже противнее, чем в тесном кадетском рюкзаке. Любимые книжки, игрушки, даже подружки теперь казались скучны. И всё время терзалась Надинька: отчего никто вокруг не улыбается, глядя на неё? Ведь Лео обещал, что с этого маленького чуда начнется Надино превращение в великую волшебницу! Но вышло наоборот: все вокруг, поглядев на неё, становились очень грустными. Но Лео не мог обмануть! Надинька должна, просто обязана стать волшебницей!

И Надинька решила: она сама добьётся того, о чём мечтает. Когда — совершенно случайно в коридоре — она подслушала, что два кадета из дедушкиного училища собираются на разведку в Мерлин, Надинька поняла: это судьба. Предсказание волшебника Лео начинает сбываться. Она обязана добраться до волшебного острова вместе с кадетами.

И вот восхождение к вершинам магической науки начинается! Ей осталось только протянуть руку и позвонить в колокольчик. Добрая волшебница Пегги по прозвищу Тухлая Ветчина встретит отважную девочку и переправит дальше, в замок. И Надя начнёт учёбу. Она будет учиться изо всех сил. Она станет лучшей на своём факультете. Она докажет всем, что Лео был прав: в Надиньке дремлют великие магические силы. Ах, как сладко зазвенел этот колокольчик! Дверь приоткрылась и поверх натянувшейся цепочки на Надиньку уставилось красное, опухшее мужское лицо с насупленными рыжими бровями. Впрочем, нет, судя по оранжевой ночной рубашке, это женщина. Взгляд у неё довольно страшный, но Надинька быстро успокоила себя: так и должно быть. У волшебницы Пегги немножко отталкивающая наружность, но ужасно доброе сердце…

— Здравствуйте, — сказала Надинька по-английски (не зря всё-таки училась в спецшколе). — Вы, наверное, госпожа Пегги?

— Кто здесь?! — ужаснулось заспанное лицо. — Девочка?! Ты откуда?! Кто с тобой?!

— Я приехала из России, — приветливо улыбнулась Надинька. — Я бы хотела учиться в академии волшебства. Простите, что побеспокоила Вас ночью, но я немного заблудилась в этом лесу…

Красное лицо перекосилось:

— Ты одна… Где твои папа и мама?

— Они остались в Москве.

Рыжая волшебница, кажется, пришла в себя: брякнула цепочка, дверь распахнулась, и массивная Пегги сахарным голосом произнесла:

— Ах, моё сладкое дитя… Заходи скорее, я дам тебе вкусных конфет! И шоколад, много шоколада!

«Это очень кстати, — подумалось Надиньке. — Дедушка никогда не разрешал есть много сладкого. Говорил, что портятся зубы. А вот мисс Пегги разрешает есть сладкое… Наверное, она лучше знает, ведь она добрая волшебница…»

— Вот ещё белый шоколад, с орешками, — старательно сюсюкала мисс Пегги. Она успела зачем-то накрасить губы и нацепить старомодный кружевной чепец. — Хочешь немного пива с креветками?

Надинька вежливо отказалась.

— Давай знакомиться, милое дитя, — сказала ведьма, подсаживаясь ближе к камину и растирая обслюнявленными мизинцами заспанные глаза. — Меня зовут Пегги Тухлая Ветчина, я дочка старого мельника Джорджа-Потрошителя, известного звездочёта и оборотня. Моя матушка, колдунья Присцилла по прозвищу Лысый Череп, была известна тем, что…

— Знаю, знаю, — вежливо улыбнулась Надинька, у которой от холода уже зуб на зуб не попадал, — Ваша матушка прославилась искусством наводить порчу на посевы ячменя.

— Ах, какая ты умница. На, возьми ещё шоколадку.

Надиньку уже подташнивало от огромного количества поспешно съеденного шоколада. Из вежливости она засунула ещё один шоколадный шарик за щёку.

— Так, ну хорошо, — госпожа Пегги потёрла красные ладони, — я рассказала тебе о моих предках и всё такое. Теперь я, как положено, покажу тебе разные волшебные фокусы. У меня ведь не простая мельница, а чудесная! Вот смотри.

Тухлая Ветчина достала с каминной полки немного засаленную волшебную палочку, пару раз взмахнула ею, точно дирижируя невидимыми виртуозами, — и направила на старинный комод. Раздалось едва слышное жужжание, и ящики комода сами собой выдвинулись.

— Ах! — Надинька всплеснула руками. — Какая прелесть.

— Это ещё не всё, — довольно хохотнула госпожа Пегги. — Теперь смотри вон туда, где раковина. Видишь водопроводный кран?

Она снова взмахнула волшебным жезлом — из крана тут же потекла вода. Надя снова радостно вскрикнула и забила в ладоши.

Всё оживало под взмахами волшебной палочки, стиснутой в красноватых пальцах Тухлой Ветчины. Настольные лампы вспыхивали и гасли, занавеси раздвигались и снова смыкались, даже книги начинали мелко пританцовывать на полке. Надинька была счастлива. Она знала, всегда знала, что волшебство существует! И вот теперь — видела это своими глазами.

— Вы настоящая волшебница! — прошептала Надя, глядя на мисс Пегги повлажневшими от восторга глазами. Вот бы мне тоже… тоже сделаться волшебницей!

— Конечно-конечно, — быстро кивнула Тухлая Ветчина и добавила, подавив зевок: — В замке ты сможешь записаться в класс. Хочешь, отведу тебя?

— Очень хочу, — Надинька вскочила на ноги. — Ах, какая Вы добрая, мисс Пегги!

— Только в замке тебе нужно будет подробненько рассказать, откуда ты взялась на нашем чудесном острове. Договорились? — мисс Пегги обнажила в улыбке золотые зубы. — Итак, моё сладкое дитя, нам предстоит волшебное перемещение через камин. Нужно бросить под ноги Летучую пыль, назвать заклинание — и мы вмиг очутимся в замке. Ты не боишься?

— Нет, я уже видела такое в фильмах — это совсем не страшно, — радостно закивала Надинька.

— Ну, хорошо. Тогда пойдём! Впрочем, постой, — ведьма вдруг заметила что-то краем глаза — и уставилась Надиньке на грудь.

— Простите… я сказала что-то не так? — удивилась девочка.

— У тебя на шее… цепочка. Ну-ка, покажи.

Надинька вытащила из-за кружевного воротничка пижамы нательный крестик.

— А это надо снять, — быстро сказала мисс Пегги. Такие украшения мешают волшебству, и магический камин выкинет нас где-нибудь в неправильном месте.

— Совсем снять? Это обязательно? — подумав, переспросила Надя.

— Если ты хочешь стать волшебницей, нужно избавиться от этой помехи.

Надинька с сожалением сняла цепочку через голову:

— А вы мне потом вернёте?

— Конечно-конечно. Я сохраню. — с широкой улыбкой сказала мисс Пегги. Она почему-то не стала брать крестик в руки, словно он был горячий или колючий.

— Милое дитя, положи-ка свою безделушку на каминную полку. Теперь — вперёд, моя сладкая. Полезай в камин.

Надинька шагнула в просторную, в человеческий рост нишу в стене, тапочками прямо на остывшие угли. Мисс Пегги пролезла следом, упёрлась рыжей причёской в свод, помолчала минуту, потом зыркнула глазами и торжественно произнесла:

— Rotaricorpus!

Пуфф! Облако зеленоватого дыма вылетело откуда-то снизу — Наде показалось, что мир пошатнулся у неё под ногами, она зажмурилась… и потеряла сознание.

Она пришла в себя на грязноватом сиденье какого-то старого автомобиля — запястья её были почему-то забинтованы, да не просто так, а притянуты друг к другу, точно наручниками. Мисс Пегги как раз закончила возиться с крышкой бензобака, похлопала себя по бокам, трижды обежала проржавленный автомобиль, зачем-то плюнула на капот — и взгромоздилась, тяжело дыша, на водительское место.

— Мисс Пегги, это летающая машина, да? — тихо поинтересовалась Надинька, сдавленная множеством пристяжных ремней.

Волшебница с удивлением обернула бугристое лицо:

— Ты уже проснулась, грязная мелочь? Сиди смирно, а не то ноги выдерну!

Надинька с изумлением посмотрела на волшебницу. Ни тени прежней улыбки не осталось на её лице, движения сделались резкими и раздражёнными. Она дёрнула рычаг, крутанула ключом — маленький, рыжий от коррозии автомобиль брюзгливо завёлся, свет фар прострелил ночной лес. Мисс Пегги придавила подошвой потного шлёпанца педаль акселератора, и машина рывком бросилась прочь из подземного гаража наружу.

Едва успели выехать под открытое небо, как вдруг…

Кто-то мохнатый и чёрный с глухим рёвом выскочил из-за куста — и прыгнул прямо на капот.

Ведьма побелела, крутанула рулём… машину швырнуло в сторону, прямо в дерево — бамм! Лобовое стекло вмиг покрылось сеточкой трещин. Волшебница налетела грудью на руль, потом, откинувшись обратно, ударилась головой о металлическую стойку крыши — и, наконец, уже без чувств, навалилась на Надиньку плечом.

— Ай! — пискнула Морковка и зажмурилась. А когда открыла глаза, то пожалела, что сделала это. У машины стоял огромный бурый медведь.

Надинька не успела даже завизжать. Быстро махнув тяжкой лапой, медведь ударил в боковое окно. Стекло разбилось — и внутрь салона полезла мохнатая лапа с кривыми грязными когтями.

Глава 4.

Гиря против волшебного зонтика

Ай да ох! Как же мы потчевались. Играли, бросали железными кеглями в твою голову величины, насилу по дымешь, да свинцовым горохом: коли в глаз попадёт, так и лоб прошибёт.

А. В. Суворов. Из писем дочери Наталье

— Погодите кусаться, это же я, — улыбнулся кадет Иван Царицын, стаскивая с плеч бурую медвежью голову. Он распахнул дверь и, кряхтя, вывалил крупное тело рыжей ведьмы в траву. Из-за пазухи волшебницы вывалился маленький тупорылый револьвер.

— Нельзя, чтобы оружие вот так запросто на дороге валялось, — сказал себе кадет Царицын.

— А что если маленькие дети найдут и начнут играть с ним в песочнице?

Примостившись за руль и погремев ключами, кадет включил зажигание. Изъеденный ржавчиной «форд» немного поныл для порядку — но завёлся.

— Говорил же я Вам, не ходите на эту проклятую мельницу! — строго сказал Царицын. — Видите, она даже руки Вам скрутила. Давайте, разрежу бинты.

Надинька молча хлопала ресницами. Превращение жуткого медведя в симпатичного, хотя и немного заносчивого Иванушку Царевича, поразило её настолько, что девочка словно окаменела на сиденье.

— Как Вы себя чувствуете? — насторожился Царицын. — Надеюсь, эта тётенька не успела причинить Вам зла?

— Вы, конечно, смелый мальчик, — слабым голосом сказала Морковка. — Но я всё равно доберусь до замка. Я должна стать волшебницей, должна. Я так решила.

— А я решил иначе, — спокойно сказал Ваня. — Вы отправляетесь обратно в Россию, и как можно скорее.

Тщедушный рассвет несмело топтался в мутных тучах на востоке. Промозглое небо из чёрного сделалось серым, и на этом шотландское солнце, видимо, считало свою задачу выполненной. Иванушка вёл подраненную машину по узкой дороге в сторону тоннеля — там, неподалёку, находилась берлога, а в берлоге — радиомаяк. Царицын решил, что Надиньку нужно срочно эвакуировать на «Иоанна Кронштадтского». Для этого, по уговору с капитаном Шевцовым, нужно просто выключить радиомаячок — и через три часа после того, как прекратится сигнал, гвардейцы-подводники будут ждать юных разведчиков у берега Лох-Патти в том самом месте, где они высадились.

Внезапно из-за поворота послышался быстро нарастающий гул и навстречу вылетел… Нет, не Змей Горыныч и даже не лесной эльф верхом на единороге. Огромный мотоцикл с рулём, похожим на оленьи рога, а в высоком седле — пышноволосый громила в чёрном пузырящемся пальто.

Царицын успел надвинуть на лицо медвежью маску и, стиснув руль, вжался в кресло.

— Лесничий Запретного леса! — восхищённо воскликнула Надинька. — Я читала про него в книжках…

— Пригнитесь! — быстро скомандовал кадет, но — поздно. Лесничий пронёсся мимо с вытаращенными глазами: он отчётливо видел, что в кабине «форда» за рулём сидел бурый медведь, а рядом, на пассажирском сиденье, — девочка с золотистым хвостиком на макушке.

Мотоцикл с визгом развернулся позади «форда» и, треща глушителями, устремился в погоню.

— Не догонит, — Ваня попытался успокоить пассажирку.

И вдруг — что-то оглушительно бухнуло сзади, горячо прошвырнулось в воздухе и со всей мочи залепило в заднюю левую стойку «форда». Стёкла в пыль! Крыша оторвалась с одного угла и грохоча заколотилась на ветру.

— Это дробительный луч! Из волшебного зонтика бьёт! — взвизгнула Надинька.

Иванушка, бледный и встрёпанный, точно раненный на дуэли поэт, зыркнул в зеркальце заднего вида. Чёрный крылатый мотоциклист летел за ними, вытянув перед собой руку, а в руке, как турнирное копьё, — сложенный длиннющий зонт, остриём нацеленный прямо на них!

— Так не честно. — Иван скрипнул зубами. — Пусть попробует на байке догнать, а стрелять — не честно! Мы же не террористы, почему он бьёт на поражение?

— Не стреляйте, тут дети! — по-английски завизжала Надинька, вскакивая с места и размахивая руками. — Ванечка, он всё равно целится!

— Ах ты гад! Надинька, держитесь! — Иванушка резко крутанул рулевое колесо.

Туго ударило в уши, и жаркий заряд картечи… ужас! — прошёл над головами. Ваня снова врезал по газам, одновременно пытаясь вести машину так, чтобы она постоянно виляла задом, мешая злобному байкеру начать обгон.

— Негодяй! Он видел, что в машине девочка, и всё равно выстрелил!

Снова видать в забрызганном зеркальце, как моторизованный лесничий медленно, но верно поднимает свой страшный зонт… «Сейчас снова жахнет», — спиной почуял Ваня и содрогнулся. Перед глазами его вдруг вспыхнула на миг страшная картина: Надинька лежит лицом вниз, по голубой пижаме на спине расползается чёрно-красное… Нет!

Не глядя, Царицын сунул руку в рюкзак — ухватил первое что попалось — по счастью, попалось тяжёлое… Размахнулся и с усилием зашвырнул через Надинькину голову — назад, за спину, в чернокрылую фигуру на мотоцикле: — Дяденька, держите! Это Вам…

Эффект превзошёл ожидания. Ваня оглянулся на грохот и увидел, что мотоцикл едет дальше… без седока. «Форд» со скрипом затормозил. Царицын выпрыгнул из машины и побежал назад — туда, где валялось поперёк дороги грузное тело в плаще. Первым делом Ваня подхватил мокрый зонтик, упавший в лужу.

— Вот так волшебный, — поразился кадет, торопливо оглядывая тяжёлую металлическую рукоять, затвор и длинный ствол. — Это же пятисотый «Моссберг», помповое ружьё! Настоящий дробовик! Ни финты себе, двадцатый калибр! Тут ещё пять патронов осталось.

Только рукоять у дробовика была необычная, загнутая мощным крюком, как у зонтика. Толстый ствол спрятан в складках непромокаемой чёрной ткани, натянутой на спицы. Жаль, что не работает в качестве обычного зонта — очень бы пригодилось, когда будем пешком возвращаться в берлогу…

Ваня с опаской приблизился к отдыхающему лесничему, на всякий случай щёлкнул предохранителем «зонтика» — и нацелил ружьё в живот поверженного громилы. Тот был совершенно без сознания. А в нескольких шагах валялась здоровенная чугунная гиря. Царицын пригляделся — и глазам не поверил. На гире виднелась надпись на чистейшем русском языке: «16 кг».

— Так вот я чем кинул-то впопыхах, — Ваня покачал головой. — Ну Громыч, ну тихоня! Взял-таки генеральскую гирю с собой. Подумать только, сколько мы её в рюкзаке на себе таскали!

Царицын поднял гирю и бережно уложил обратно в Петрушин рюкзак. Затем принялся, покряхтывая, стягивать с громилы ремень.

— И снова прав оказался Тихогромыч. Пришлось-таки ремнями вязать… — отдуваясь, подумал Ванечка — и распахнул перед Надинькой дверцу.

— Всё, машину оставляем, — сказал Надиньке, взваливая на плечи станковый рюкзак. — Дальше пойдём пешком.

— А если он умрёт здесь от голода? — спросила девочка, с жалостью глядя на жирного мотоциклиста.

Вдали над лесом послышался недобрый треск торопливых лопастей.

— Я думаю, лесничего скоро найдут, — сказал Иванушка, задумчиво щурясь на шум подлетающего вертолёта. — И даже слишком скоро. В замке услышали выстрелы, так что с минуты на минуту здесь появятся его друзья с такими же «волшебными зонтиками» и не менее чудесными ротвейлерами. Побежали?

Глава 5.

Кажется, это провал

Какой же он крючник? Он вполне ин теллигентный человек. Он монтёр.

М. Зощенко. Рассказы

С когтями — а не птица?

Загадка

И они побежали. Надинька перешагнула через собственное «я» и позволила Царевичу усадить себя к нему на спину. Таким образом детям удавалось двигаться со скоростью, значительно превышающей самый быстрый галоп черепахи. И всё же слишком скоро сзади донеслись свистки, хриплые крики и собачий лай. Порой Ване казалось, что он уже слышит, как хлюпает вода под тяжёлыми ботинками преследователей.

«Они идут по моим следам», — в ужасе думал Иван. Пот градом заливал глаза. Он бежал, не разбирая дороги, вверх по склону — скорее, скорее к берлоге! Ещё есть надежда: он быстро соберёт «осу», и вместе с Надинькой они улетят прочь, на Лох-Патти, поближе к нашим подводникам…

— Держитесь крепче, — ободрительно хрипел Ваня. Впереди чернел узкий овраг, наполненный гнилыми ветками и стоячей водой, а поверх оврага перекинулось узенькое брёвнышко — мёртвая сосна упала… «Нормально, — сказал себе Ванечка, прыгая на зашатавшееся скользкое бревно, — нам, кадетам, не впервой…»

Позади хрустнула ветка и кадет Царицын, балансируя на бревне, обернулся на странный звук… похожий на утробное рычание. Быстрая тень скакнула из темноты… — Здравствуйте, мистер Доберман! А что ещё мог сделать русский мальчик Ваня? Совершенно инстинктивно он вскинул навстречу адской твари трофейный чёрный зонт. Щёлкнул предохранитель. Собака рванулась вперёд, как грязная молния, оттолкнулась когтистыми лапами от бревна, красиво прыгнула — и вот они, жёлтые оскаленные клыки…