Теперь давайте поговорим о собственно деньгах. Тех самых числах и цифрах. Что будет с ними?
      В любой банковской системе необходима подпитка свежими деньгами, иными словами – денежная эмиссия. Сейчас Центробанк выпускает деньги и передает их в распоряжение государства. Государство в первую очередь расходует на содержание аппарата – чиновников (мы тут, к слову, не исключение), а что остается – передает производителям. Деньги текут по вертикали сверху вниз. В предлагаемой системе направление денежных потоков меняется. Мы уже ранее видели, что деньги вкладчиков являются кредитными ресурсами банков, а средства банков низшего уровня – кредитными ресурсами банков высшего уровня. Главным, если можно так выразиться, носителем и источником денег становятся человек и предприятие.
       Кто же сейчас будет осуществлять эмиссию?
      Решение об эмиссии принимает Верховный Совет. Ведь что такое эмиссия? Это всего лишь запись нового числа на счете в банке. Но теперь эта запись будет делаться не на счете Минфина, а на счете Пенсионного фонда.
       И что будет дальше с этими деньгами?
      Они уже пойдут не на содержание чиновников. Фонд будет распределять их среди пенсионеров, инвалидов, на пособия для детей, пересылать средства в сбербанки, в которых хранятся счета граждан. И все эти средства станут одновременно кредитными ресурсами во всей банковской пирамиде, умножаясь, понятно, многократно. Социальная направленность новой банковской системы очевидна. Поэтому можно сказать, что в деле защиты коренных прав граждан, она сделает больше, чем все хартии прав человека и декларации ООН, вместе взятые.
       А ценные бумаги у нас появятся?
      Американцы нам говорят: вы плохие, у вас нет рынка ценных бумаг, посмотрите, какой у нас богатый рынок ценных бумаг. Но мы раньше показали, что это богатство рынка – фактически несчастье Америки, препятствие в развитии и совершенствовании ее денежно-банковской системы. В новой российской системе проценты в сбербанках будут такие, каких не даст никакая ценная бумага, никакая акция. Поэтому населению нет нужды искать место приложения своих денег. А вот с банками дело хитрее. Банки получают доходы, накапливают деньги, но процентов с них не имеют. Значит, они будут искать, куда средства поместить. И вот тут-то для них открывается рынок ценных бумаг. На лишние деньги они будут покупать акции, облигации, государственные ценные бумаги и так далее. Причем количество участников рынка ценных бумаг будет не сотни миллионов, а всего лишь сотни тысяч. Такой рынок ценных бумаг несложно компьютеризировать. Все ценные бумаги должны быть именными. Другими словами, вестись методом «книжной записи» в компьютере. Это означает, что собственно бумажной облигации нет, а есть просто запись в финансовом учреждении о том, что данные акции принадлежат данному предприятию. В этой системе все решается просто и, главное, естественно. Ценные бумаги уже не смогут стать заменителем наличного денежного обращения.
       Сводится ли вся банковская денежная система только к банкам?
      Нет. В ней создаются многочисленные внебанковские финансовые учреждения. Например, инвестиционные фонды, которые фактически должны восстановить нашу старую разрушенную систему промстройбанков. Будут созданы земельные банки, всякого рода финансово-посреднические организации и так далее. Дело в том, что банковская система будет давать только краткосрочные или среднесрочные кредиты – до года. Там же, где требуется длительное кредитование и финансирование, оно будет осуществляться через внебанковские финансовые учреждения.
       Как будет решаться вопрос с кредитами? Ведь сейчас кредиты под 250 процентов становятся недоступными для мелкого и даже среднего бизнеса. Центробанк, продавая кредитные ресурсы под 200 процентов, тем самым раскручивает спираль инфляции, ибо получатель таких кредитов тут же цену кредита переводит в цену товара, и процесс не имеет конца.
      Все будет по-другому. Кредитная монополия Центробанка полностью ликвидируется. Теперь каждый банк может самостоятельно создавать кредитные ресурсы, не испрашивая ни у кого разрешения и лишь платя за это государству некоторый процент – 3–5 процентов (учетную кредитную ставку). Поэтому и полный процент на кредит составит уже не 200, а 7-10 процентов.
       Это что же, каждый банк станет кредитно-эмиссионным? Это что-то невероятное.
      Почему же? Вспомним, что ломбардийские банкиры тоже занимались самостоятельной эмиссией своих векселей, то есть тех же самых бумажных денег, в зависимости от наличия золотых резервов в банке. Роль государства состояла лишь в установлении нормы резервирования и контроле, чтобы эти нормативы соблюдались. Похожая система эмиссии депозитов, фактически, кредитов, под контролем резервных средств (средств в Федеральных банках) существует в США, где нет никакой продажи кредитов, а есть торговля резервами, под которые можно создать уже кредитные средства. Так что весь вопрос состоит в том, какие средства считать резервами, а также каковы нормы кредитного резервирования. Но это вопросы сугубо специфичные, и мы на них не будем останавливаться. Важно лишь то, что предприниматели получат дешевые кредиты, и по инфляционным тенденциям будет нанесен удар.

       Давайте перейдем к другой составляющей реформы, о которой вы говорили, – к параллельной валютной системе. Какова ее роль?
      Она переводит разрушительный эффект долларизации экономики, если можно так сказать, в цивилизованное созидательное русло. Могучая сила доллара начинает служить во благо не Америки и других западных стран, а России прежде всего. Бороться с долларизацией бессмысленно. Даже когда за нее грозил расстрел, она существовала.
       Как же можно заставить доллар служить нашим интересам?
      Инструмент этот опять-таки разработан в Советском Союзе. Я имею в виду использование финансовой институции инвалютного рубля. Предполагается, что вторая параллельная финансовая система будет основана не прямо на долларе, марке, иене, кроне, а на промежуточной коллективной валюте по типу инвалютного рубля. Этот инвалютный рубль – «мировая коллективная валюта» – и должен быть объявлен законной расчетно-платежной единицей в параллельной денежной системе. На инвалютные рубли можно будет покупать товары в специальных валютных магазинах, вкладывать их в производство, покупать на них квартиры, совершать любые коммерческие операции. При этом сами истинные валюты – доллары, марки и фунты на территорию России допускаться не будут. А использоваться будут только права на них, которые овеществлены в инвалютном рубле. Другими словами, мы предлагаем вновь использовать мировой опыт многовековой давности, когда вместо золота в качестве денег стали использоваться права на золото, из которых дальше «родились» бумажные деньги.
       Инвалютные рубли выпускал у нас Внешэкономбанк – ныне банкрот. Кто же теперь доверит свою валюту какому-то новому Внешэкономбанку.
      Предлагается, что эмиссию инвалютных рублей, может быть лучше их назвать мировыми денежными средствами – МДС, будет осуществлять специальный банк-Мировой обменно-депозитный банк, сокращенно МОДБ. Этот банк, строго говоря, не создает новые деньги, а лишь обменивает все свободно конвертируемые валюты в единый денежный стандарт МДС. Таким образом мы создаем впервые в мире подлинно интернациональные международные деньги.
      Мировой банк является исключительно депозитным учреждением. В его активе средства в реальных свободно конвертируемых валютах на корсчетах в иностранных банках (ностро-счета), в его пассиве – корреспондентский счет Центрального банка России уже в мировых денежных средствах (лоро-счета). Если же к этой системе присоединятся и другие страны, то в этом банке будут лоро-счета и других центральных банков. Таким образом, в пассиве и активе одна и та же сумма, но в разных валютах. Kонвертация реальных валют в единую универсальную мировую валюту происходит по известным правилам, по которым, к примеру, конвертируются в валюту МВФ (специальные права заимствования) все другие валюты – доллары, фунты, марки и другие. Банк кредитов никому не дает, потому и имеется полный баланс между обязательствами и источниками, то есть банк принципиально не может обанкротиться или не удовлетворить какие-либо требования своих клиентов. Это банк абсолютной надежности, потому что это фактически всего лишь расчетный центр. Для еще большей надежности его желательно разместить вообще за пределами России. Более того, внутри России он даже не имеет права существовать, так как в России никто не имеет права иметь дела с реальными западными валютами, в России можно иметь дело с их образом в виде МДС. Например, в Хельсинки или в Женеве. Этим самым мы одновременно предоставляем всем западным вкладчикам полную страховку политических рисков. Действительно, если в результате политических событий какая-то фирма потеряла деньги, вложенные в Россию, то она получит полное право обратиться с судебным иском в суд страны нахождения МОДБ к этому банку, в котором и лежат валютные средства России. Таким образом, мы создаем удобную и надежную международную валютную систему, которая позволит открыть двери России для иностранных инвестиций.
      Отметим также, что спекулятивные инвестиции в Россию становятся невыгодными ввиду большого разрыва между куплей и продажей валюты. Выгодны становятся только производственные инвестиции, инвестиции в дело, а не в спекуляции. И потому никакие финансовые мировые потрясения России становятся абсолютно не страшными.
       А кто может владеть этими инвалютными средствами, откуда они будут у граждан?
      Это уже будет их личной заботой. Государство предоставляет им возможность зарабатывать валюту, объявляет право владения валютными счетами в качестве неотъемлемого права любого гражданина, любого иностранного подданного, любого отечественного, иностранного предприятия как на территории России, так и за ее пределами. Но зарабатывать валюту гражданам и предприятиям придется самим. Государство, если у него появятся излишки валюты, будет ее расходовать прежде всего на поддержку социальной сферы.
       Означает ли это, что любое предприятие будет свободно в выборе – продавать товары за рубли или за валюту?
      Да, означает.
       Но тогда все бросятся продавать товары за валюту. Что же тогда можно будет купить за рубли? Не обесценятся ли они еще больше?
      Не только не обесценятся, но повысятся в цене. Для этого используется следующий экономический механизм. Российское – как говорят в таких случаях – резидентное предприятие будет иметь полное право продавать хоть всю свою продукцию за валюту. Однако будет введена квота валютного регулирования хозяйственной деятельности. Например, если квота установлена в размере 15 процентов, а предприятие продало за валюту меньше этих 15 процентов своего продукта, то вся валюта остается у него. Если же предприятие продало, например, 30 процентов своего продукта за валюту, то половина сверхквотной выручки будет принудительно обмениваться на рубли по достаточно низкому нормативному курсу. Теперь каждое предприятие, получив валюту, должно думать, как сделать так, чтобы государство его не «ограбило» и не наказало. А для этого будет простой способ – надо будет увеличивать продажу и за рубли, чтобы валютная выручка стала меньше допустимой квоты. Получается, что всю мощь валюты мы переносим в некотором смысле и на рубли. Хочешь сохранить больше валюты – имей больше рублей, больше продавай за рубли. У предприятий появляется хороший стимул к работе и в валютной, и в рублевой сфере.

       Будет ли разрешено принимать участие в развитии экономики иностранному капиталу?
      Да. Россия объявляется зоной свободного вложения иностранного капитала. Причем, так как реальные валютные средства находятся не внутри России, а на счету Мирового обменно-депозитного банка, то этот мировой банк дает гарантию от политических рисков иностранным инвесторам. Например, пришел к власти господин Жириновский и решил конфисковать построенный фирмой «Мицибусси» автомобильный завод где-нибудь в Урюпинске. Ничего страшного. «Мицубисси» подаст иск на соответствующую сумму к Мировому обменному банку в городской суд города Хельсинки. И если хельсинский суд удовлетворит иск, то Мировой обменный банк из своих авуаров оплатит потери фирмы «Мицубисси». Таким образом, главная проблема, препятствующая крупным вложениям иностранных капиталов, – высокая степень политического риска, – автоматически разрешается, и западному капиталу открывается зеленый свет.
      Давайте проведем расчеты. Доллар стоит шестьсот рублей (данные 1993 года). Средняя зарплата на российском предприятии – 6 тысяч рублей, то есть 10 долларов по последнему курсу. «Мицубисси» платит рабочим в Урюпинске много больше – 30 тысяч рублей. Но ведь это все равно 50 долларов в месяц, что в 30 раз меньше, чем она платит своим работникам на родине. Фактически российских рабочих эксплуатируют, как самых последних туземцев.
      Это положение будет прекращено. Дело в том, что только российским, резидентным, предприятиям будет разрешено иметь рублевый и валютный счета. Иностранные, нерезидентные, предприятия не будут иметь права открывать рублевые счета. Они обязаны будут работать только и только в валюте. Платить в валюте зарплату, налоги, рассчитываться со смежниками. То есть работать исключительно в валютно-финансо-вой системе. Естественно, что они должны будут заплатить и своим рабочим какой-то минимум зарплаты в валюте, на который его рабочие могли бы существовать, не пользуясь конвертацией валюты в рубли. Эта зарплата может быть в два раза ниже, чем в Японии или Америке, даже в три раза ниже, но уже не в тридцать.
       А захотят ли на этих условиях вкладывать свои капиталы иностранные компании?
      Тут мы подошли снова к тонкому моменту. При обсуждении нашей концепции с руководителем московского отделения Международного валютного фонда господином Жаном Фоглиззо именно этот момент встретил самое сильное возражение. Как заявил нам господин Фоглиззо, политика МВФ направлена на то, чтобы поддерживать только те страны, в которых нерезидентам, то бишь западному капиталу, предоставляются те же права, что и резидентам. Другими словами, МВФ требует, чтобы западные монополии могли свободно оперировать в странах третьего мира как твердой валютой, так и местной, «мягкой». Но ведь именно на конвертации «твердой» валюты в мягкую они получают бешеные, прямо скажем, грабительские доходы в странах третьего мира. Мы твердо заявили, что в России этот фокус не пройдет. Россия предоставит иностранному капиталу ресурсы, высококвалифицированную рабочую силу, гарантии от политических рисков, льготное налогообложение, право устанавливать более низкую зарплату, но не допустит игры на «мягкости» российского рубля. Тот мировой финансовый порядок, который поддерживает МВФ, при котором, играя на «мягкости» местной валюты, иностранные инвесторы получают гигантские сверхприбыли, Россия решительно пресечет.
       Все это очень интересно. Но как же будет решаться проблема конвертации российского рубля?
      Проблема конвертации «мягкой» валюты – вообще одна из центральных проблем для современного финансового порядка. К настоящему времени известны две системы конвертации. Первая – нормативная.
       Да, это нам известно. Ее подарил еще Иосиф Виссарионович. Менялся доллар на 60 копеек в течение 30 лет и баста.
      Нормативная конвертация именно такая. Государство само жестко фиксирует курс обмена. Другой тип конвертации – рыночный.
      И его уже хорошо узнали, когда доллар подскочил до 600–700 рублей.
      Сами убедились, и нормативная, и рыночная системы плохи. Поэтому мы предлагаем третий вид конвертации, являющийся в определенной степени симбиозом обеих типов. Это нормативно-рыночная конвертация.
       В чем ее суть?
      Валюта на рубли меняется по твердо зафиксированному нормативному курсу. Например, 1 доллар за 100 рублей или за 1000. Так как он устанавливается твердо и в административном порядке, то сама цифра имеет мало значения. Вы скажете мне опять о нарушении прав человека, о возвращении к тоталитарной экономике. Я скажу: нет. Дело в том, что в стране валюта может широко использоваться и без конвертации. Есть валютные магазины, туристические бюро, покупайте за валюту жилье, вкладывайте валютные капиталы в дело. Полная свобода использования валютных капиталов гарантируется. В такой ситуации обмен валюты на рубли обычному человеку, обычному предпринимателю практически не нужен, а нужен только валютным спекулянтам. Но почему мы должны заботиться о них? Главное отличие от бывшей советской системы состоит в том, что, нормируя валютный обмен, мы в то же время предоставляем широкие возможности для использования валюты внутри страны.
       Но если курс обмена низкий, то все бросятся скупать валюту за рубли, а валюты будет мало. Государству придется устанавливать категории граждан, предприятий, кому будет продаваться валюта в первую очередь. Не придем ли мы вновь к административно-командной системе?
      Придем, если это будет так, как вы говорили. Но мы еще не рассмотрели вторую часть нашего обменного механизма – рыночного. Обмен рублей на валюту будет происходить уже не по нормативному курсу, а по рыночному. Другими словами, на основе спроса и предложения.
       Если так, то не случится ли, что курс обмена доллара на рубли будет составлять сто рублей, а курс покупки доллара за рубли – тысячу рублей.
      Да, примерно так вначале и будет. Нижний строго фиксированный курс доллара в первое время, пока рубль слаб, а валюты мало, может оказаться и в десять раз ниже рыночного курса. Но по мере развития второй валютной системы количество валюты в стране будет расти, будет расти и предложение, «ужесточаться» сам рубль и верхняя граница поползет вниз, потому что нижняя зафиксирована твердо. Постепенно верхний курс продажи доллара за рубли будет все больше и больше приближаться к курсу обмена доллара за рубли. И когда эти два курса сольются, то мы скажем: рубль стал твердой свобод
      но конвертируемой валютой. Но это процесс, который мы должны начать сейчас. Сколько он продлится – неизвестно. Может, и пять, может, и десять лет. Но когда это случится, мы скажем, что Россия вошла в число самых развитых и передовых стран мира.

       Центробанк принял инструкцию, запрещающую валютную торговлю российскими товарами на территории России. Как вы к этому относитесь?
      Я считаю, что это самое антипатриотическое действие Центробанка, направленное против интересов российской промышленности и российского предпринимательства. Фактически Центробанк запрещает наиболее выгодный вид экспорта – экспорт товаров без пересечения границ. Этим самым он дает монополию на валютном российском рынке западным фирмам. Одновременно, приказывая торговать в валютных магазинах как на валюту, так и на рубли по самочинно устанавливаемым курсам конвертации, он теряет полный контроль над валютной розничной торговлей, над ее налогообложением, над движением валюты.
       Как же тогда должна быть построена эта торговля? Ведь Центробанк движим благородным порывом – придать российскому рублю универсальность.
      Финансовая система, я еще раз повторю, служанка экономики. Ее назначение – помогать, а не препятствовать развитию промышленности. Валютная розничная торговля должна быть построена на прямо обратных принципах. Нужно четко разделить валютные и рублевые магазины. И в валютных магазинах мы должны создать самый дешевый валютный рынок в мире. Потому что валюты у граждан будет мало, и важно, чтобы они могли ее эффективно использовать. Для этого предлагается всячески стимулировать торговлю в валютных магазинах отечественными товарами, даже по заниженным ценам.
       Но это же демпинг, то есть торговля по бросовым ценам, запрещенная во всем цивилизованном мире.
      В так называемом цивилизованном мире. Запад боится демпинга. Именно с помощью антидемпинговой политики он препятствует выходу на свои рынки товаров стран из третьего мира, в том числе из России. Мы же должны сделать внутри-российский демпинг самым мощным средством в подъеме российской экономики, в выводе ее на мировые уровни качества. Ведь товары конкурируют не просто по качеству, а по совокупности «цена-качество». И если российские товары пока не готовы к конкуренции с западными по качеству, то пусть они конкурируют на внутреннем валютном рынке по цене. Поэтому предприятия получат начальные валютные капиталы, с помощью которых смогут закупить необходимое им оборудование на мировом рынке для повышения качества своих товаров, и уже в следующем цикле смогут повысить цены на свою продукцию. И так постепенно, именно постепенно, используя механизм демпинга и повышая качество продукции, они смогут подготовиться уже к выходу на мировые рынки. Внутренний валютный российский рынок должен стать как бы «детским садом» для российской промышленности, в котором она готовится уже к завоеванию мировых рынков. С другой стороны, западные предприятия, встретившись с демпинговой конкуренцией на российском валютном рынке, должны будут снижать цены на свои товары, может быть, даже ниже цен на своих отечественных рынках. Это вполне возможно, так как на Западе на экспортируемые товары налог на добавленную стоимость не начисляется. В результате мы можем создать в России самый дешевый валютный рынок. К нам будут приезжать, чтобы покупать собственные машины, собственные компьютеры, бытовую технику.
       Вы предлагаете ввести в России конкурентную борьбу, не подчиненную никаким правилам?
      Да, это так. На Западе конкурентная борьба свелась к состязанию улыбок манекенщиц, рекламирующих тот или иной товар. Самый мощный инструмент в конкурентной борьбе – цену товара – там практически запрещено использовать. Мы же вводим такой рынок, на котором можно использовать все экономические, психологические и иные средства конкурентной борьбе. Это-то и позволит создать в России самый дешевый валютный рынок. А россиянам, работающим в валютной сфере и получающим скромные валютные доходы, жить тем не менее вполне достойно.

       А теперь перейдем к самому больному вопросу – к проблеме инфляции, а применительно к российским условиям – к гиперинфляции. Ведь пока не победим эту адскую гидру, вырвавшуюся из развалин командной экономики, никакие ваши и никакие другие реформы не пойдут.
      С ней дело гораздо проще. Она прекратится в самое короткое время. Истинный курс доллара и соответственно истинный курс рубля окажутся зажатыми между двумя курсами. В пересчете на валюту цена на нефть, например, не может подняться выше мировой цены, если считать ее по верхнему курсу, и не может опуститься ниже мировой цены, если считать по нижнему. Пусть цена нефти на мировом рынке сто долларов за тонну и пусть имеются два курса обмена – сто и тысяча рублей за доллар. Цена нефти тогда будет лежать между 10 тысячами и 100 тысячами рублей за тонну. Она не может быть меньше нижней границы, потому что сразу все начнут менять свои доллары и покупать по дешевке нефть, но не может быть и выше верхней, потому что все тогда начнут покупать нефть за доллары за границей. И так по всем товарам. Реальная стоимость рубля оказывается в жестких границах, и беспредельная инфляция прекращается. Будет падать верхний курс – цены соответственно тоже начнут снижаться. Таким образом, создается механизм быстрого подавления инфляционных и гиперинфляционных тенденций. А ведь самое страшное в существующей финансово-экономической системе, что никто пока не предложил механизмов подавления гиперинфляции. Разговоры об ужесточении кредитной эмиссии напоминают мне разговоры о том, куда крутить руль, когда самолет падает в пике. Конечно, крутя руль, можно упасть в лес, а можно в болото, но на самом процессе падения это дергание штурвалом практически не отражается. Мы же даем реальный механизм выхода из гиперинфляционного пике.
       Вернемся к нашим валютным деньгам, которые лежат за границей в иностранных банках. Не лучше ли их держать внутри страны?
      Нет, не лучше. Пока вы внутри страны распоряжаетесь своими правами на валюту, используя их как внутренние деньги, в это время истинная валюта лежит в банках Америки, Франции, Англии, Швейцарии на корреспондентских счетах Мирового обменно-депозитного банка.