Денежное обращение в эпоху перемен

      Деньги также есть некоторая идеальная институция. Когда мы говорим, что зарплата один миллион рублей или что совокупный продукт России составляет, к примеру, сто триллионов рублей, мы же не имеем в виду гору конкретных мятых бумажек.
      Мы используем здесь деньги в качестве некоторой информационно-измерительной институции (ИИИ).
      А что же такое конкретная замызганная тысячная купюра, зеленый доллар или золотой луидор времен империи? Есть ли это деньги? Строго говоря, НЕТ. Это всего лишь вещественная реализации институции денег. Отношение денег, которые можно пощупать, к деньгам как некоторой информационно-измерительной институции таково же, как гири к весу.
      Большинство несуразиц в современной науке о деньгах и даже в законодательстве как раз и состоит в том, что путают гирю и вес.
      В дальнейшем мы по большей части будем употреблять слово «деньги» в смысле идеальной информационно-измерительной институции.
      А где же эта институция используется, какие свойства описывают деньги?
      В природе ничего, что можно было бы измерить в деньгах, нет. В отличие от всех других ИИИ – это не измерительная система каких-то природных, естественных свойств мира. Деньги описывают чисто гуманитарные качества окружающей действительности.
      Отметим, что существовали тысячелетия человеческой истории, когда люди вообще не пользовались понятием денег.
      Почему и когда возникла потребность в деньгах? Утверждается, что они нужны для описания производства. Но вот женщина целый день занимается домашним производством, дачник трудится целый день в саду. Но никто даже и не подумывает о том, чтобы описывать это производство в деньгах.
      Иногда говорят, что деньги нужны для описания общественного производства. И это тоже неверно. Кто усомнится, что пирамиды Египта, дворцы Ниневии и Древнего Рима были плодом общественного производства. Но для этого производства тоже не требовалось денежного описания.
      Деньги потребовались, когда возникла особая форма организации производства. И строительство пирамид, и работа в домашнем саду есть тип производства, который можно назвать «авторизованным» производством. Производитель знает, для кого он производит. Вся информация между потребителем и производителем осуществлялась на уровне межличностного интерфейса.
      Но вот появился новый тип производства, которое можно назвать «конвейерным». Производитель делает продукцию, не зная для кого, не имея предварительного заказа. И для осуществления информационных связей между производителем и потребителем в таком типе производства и потребовался некоторый измеритель, через который бы и осуществлялся интерфейс, связь между производителем и потребителем.

       Отец-коммерсант спрашивает сына:
       – Джон, сколько будет дважды два?
       – Шесть, папа.
       – Неправильно, четыре.
       – Я знаю. Но очень хочется поторговаться.

      Экономика описывает такие связи, а деньги их измеряют. Деньги есть информационно-измерительная институция экономики. Аналогично тому, как расстояние есть подобная же институция в геометрии или геодезии.
      Таким образом, деньги есть всего лишь инструмент (в широком смысле слова) экономики. Деньги дают экономике меру и число. Вне экономики денег не существует. А сама экономика есть производное от вполне определенной и исторически обусловленной организации человеческого производства (есть и нечеловеческое производство, например у общественных насекомых).
       Деньги – одно из высших проявлений человеческого гения. Человек придумал измеритель того, чего нет в природе, что никакими естественными приборами измерить невозможно.
      Для всех измерительных систем есть какие-то человеческие чувства, с которыми они связаны. Например, для веса – напряжение мышц, для расстояния – чувство усталости, для освещенности – глазные движения и т. д. Даже для радиации, которая вроде невидима, и то есть ощущения. При больших дозах возникают болезненные явления, а при еще бо’льших наступает смерть.
      А есть ли некоторое человеческое чувство, с которым бы были связаны деньги? Оказывается, есть. И это чувство – чувство корысти. Корысть – единственное человеческое чувство, для которого создан измеритель – деньги. Для справедливости, красоты, любви, веры, страха, религиозного и многих других чисто человеческих чувств не придумано измерителя. Действительно, мы не можем сказать, что «любим на сто…» (чего?), «испуганы на триста…» (чего?), а вот сказать, что имеем выгоду (корысть) на тысячу рублей, вполне можно. Для корысти, жажды наживы, выгоды, для самого, можно сказать, отрицательного человеческого свойства измеритель создан.
      В чем же дело? А в том, что чувства любви, справедливости, богобоязненности и т. д. не конфликтуют в обществе. Но жадность, корысть, себялюбие являются источником самых главных конфликтов в человеческом общежитии. И вот чтобы их регулировать, и создан измеритель этого человеческого чувства.

       Блажен барыш, коль честен он.
В. Шекспир

      Впрочем, корысть и жадность имеют не только отрицательные свойства. Сторонники экономического либерализма, наоборот, считают человеческую жадность, корысть, стремление к наживе чуть ли не главными двигателями самого развития человеческой цивилизации, главнейшим побудителем экономического развития. Более того, в западном (протестантском) менталитете само понятие «свободы» есть прежде всего «свобода наживы» (свобода делать деньги). Но можно ли основывать человеческое общества на корысти – это еще вопрос. И для России, и для других народов.
      Итак, мы с вами решили теоретическую задачу описания институции денег. Дальше нам уже двигаться будет легче и не так скучно. И ждет нас впереди много захватывающих историй, где деньги будут главным действующим лицом самых кровавых драм и высочайших взлетов человеческого духа.

Чем обеспечен рубль?

      Мы с вами постоянно употребляем в речи, в производственной и бытовой деятельности денежную информацию. Говорим о том, что колбаса стоит двести рублей, получаем зарплату в шесть тысяч рублей, выиграли в лотерею миллион рублей и т. д.
      Но что же такое сам «рубль», о котором мы постоянно говорим по сто тысяч раз на дню? Что такое «доллар», «марка» или «карбованец»?
      Ясно, что это отнюдь не праздные вопросы, особенно сейчас, когда сам рубль вдруг стал почти неизвестной величиной вместо того надежного рубля, который мы имели в течение десятков лет советской власти. Он вдруг стал каким-то «взбесившимся незнакомцем», от которого мы каждый день получаем сюрпризы и легкие шоки при каждом посещении магазина.
      Понимание в этом вопросе сейчас стало остро необходимым и не только домохозяйкам, но даже государственным и политическим деятелям, а уж тем более экономистам и финансистам.
      Вспомним хотя бы, как долго нам во всех газетах, в речах экономистов-рыночников надоедали с разговорами о необходимости торговать, например, нефтью, по мировым ценам. Тогда цена была, скажем, сто рублей за тонну, сейчас десять тысяч, а разговоры о мировой цене продолжаются. Какова же эта самая мировая цена? Может миллион, может сто миллионов? А может, прежде чем говорить о мировой цене, надо разобраться с тем, что есть рубль сам по себе, в котором мы измеряем эту мировую цену?
      Когда мы с вами говорим о какой-нибудь числовой величине, например о расстоянии, то мы имеем сразу три момента:
      Само числовое значение, например 15, 100, миллион и т. д.
      Единицу измерения, например километр, метр, верста, лье и т. д.
      Наконец, эталон этой единицы измерения.
      Так эталоном метра является линейка, которая хранится в Париже. Соответственно километр есть тысяча таких линеек.
      Любая величина, которую мы измеряем и о которой мы говорим, имеет свой эталон.
      Этот эталон может быть единственен, как у килограмма, их может быть несколько, как, например, есть два эталона метра – один в виде иридиевой линейки, хранящейся в Париже, другой – воспроизводимый через длину волны света специального источника. Эталон может иметь ту или иную степень точности. Ясно, что современный эталон метра имеет гораздо большую точность, чем эталон фута в виде ступни короля Карла (или Якова) в старой Англии, длина полета стрелы для греческой стадии или один караванный переход в Средней Азии. Но в любом случае у измеряемой величины должен быть эталон.
      А является ли в этом смысле исключением рубль, более общо, денежная единица?
      В прошлом веке и в более давние времена денежные единицы действительно имели собственные эталоны. Таким эталоном было так называемое «золотое содержание» денежной единицы. Свое золотое содержание имел старинный (царский) рубль, старинный доллар и британский фунт стерлингов.
      И это было понятно. Ведь деньги были золотыми. Золотые монеты фиксированного веса и денежного номинала свободно ходили в финансово-экономическом пространстве. Вес монеты денежной единицы и был эталоном денег. И все денежные единицы могли легко сравниваться друг с другом по их золотому содержанию. Золотые деньги, естественно, переносили свою эталонировку и на бумажные, которые рассматривались просто как заместители золотых. Таким образом, как это и полагается в метрологии, денежные величины имели и значение, и единицу, и эталон. Все было ясно и просто.
      Но в наше время все изменилось. Современные деньги и денежные единицы не имеют никаких эталонов. Нет эталона ни у российского рубля, ни у американского доллара, ни у туркменского маната. (Такой реликт, как золотое содержание, сохранился только у швейцарского франка, но это уже действительно реликт и нелепость, так как само золото перестало иметь характер эталонного финансового вещества.)
      На вопросы дотошливого метролога: «Чему равен рубль?», «Как определить рубль?» – нынешний финансист только разведет руками. Он не может показать на что-то такое, что твердо определяло бы рубль как метрологическую величину. Так что, с точки зрения всего научного опыта физика или химика, геодезиста или вообще инженера, денежная система есть какой-то абсурд. Как можно что-то измерять, что-то определять, что-то вычислять, не зная, в чем это самое измеряется и определяется.
      Вот таков парадокс мира современных денег, который резко отличает этот мир от мира денег Адама Смита. Современный рубль напоминает «улыбку чеширского кота». Помните, у Льюиса Кэрролла. Улыбка без кота. Современный рубль и есть улыбка кота после того, как кот исчез. Реальный рубль, который можно было бы создать, отчеканить, взвесить, исчез, остались его улыбка, аура, имя и функция.
      Непонимание этого есть источник большого количества ошибок, недоразумений, а порою и существенных финансовых потерь.
      Вспоминается, как еще несколько лет назад Предсовмина СССР Николай Рыжков выступал с трибуны и говорил о «миллионах золотых рублей», которые были потрачены на что-то. Человек, стоящий на таком уровне, говорил о несуществующих уже более полувека золотых рублях. Не только говорил, но и, надо полагать, мысленно оперировал таким несуществующим понятием, что не могло не отражаться на его государственной деятельности, ибо плохая деятельность всегда есть отражение плохой мысли.
      Но это еще сравнительно безобидный пример. А вот пример куда более серьезный, который привел к убыткам для России в несколько миллиардов долларов.
      Еще во времена СССР Индия задолжала несколько миллиардов рублей. А рубль в то время – вы помните, каков он был. Правопреемником СССР стала Россия, и встал вопрос о долгах Индии перед Россией. За это время ценность рубля упала в тысячи раз. А индусы сказали: «В рублях – значит в рублях», вот вам доллары по вашему же собственному курсу рубля. Другими словами, они ссылались на кота, а не на его улыбку. А кот-то как раз и есть ничто, а главное именно его улыбка. И нашим финансистам, к сожалению, не удалось ничего возразить, и Россия потеряла миллиарды только потому, что принимавшие участие с российской стороны финансисты плохо понимали сущность денежной метрологии, не смогли на высоком научном уровне привести доводы в защиту интересов страны.
      Итак, вопрос о том, что же такое рубль, так и остался пока нерешенным. Но ведь не может быть, чтобы этот вопрос не имел ответа. То, что мы с вами сравнительно хорошо ориентируемся в вопросах цен и зарплаты, означает, что мы умеем, пусть на интуитивном уровне, решать этот вопрос. А задача науки, особенно в общественных дисциплинах, как раз и состоит в том, чтобы перевести интуитивное общественное знание в строго описанное и формализованное. Не только мы с вами должны изучать науку, еще больше наука должна изучать нас с вами, как мы ориентируемся в том мире, который окружает нас.
      В мире современных денег ответ на то, что есть рубль, оказывается совершенно иным, чем в мире денег Адама Смита. Этот ответ лежит уже не в материальных предметах типа золота. Этот ответ лежит в чисто информационной сфере, прежде всего в сфере ценовой информации.
      Поэтому на вопрос: что такое рубль как единица измерения, какова его величина? – современный ответ таков: «Единица рубль – это цена одной сотой доли билета в кино, одной двухсотой килограмма колбасы, двухтысячная доля цены мужского костюма, одна двухсоттысячная доля цены „Жигулей“, одна стомиллионная доля двухкомнатной квартиры в Москве и т. д. и т. п.».
      Другими словами, вся совокупность цен и определяет величину рубля. Рубль есть прежде всего вся ценовая аура, которая его окружает.
      В этом и есть принципиальная особенность современных денег.
      В мире денег Адама Смита денежная единица была строго фиксирована в золотом его содержании. И цены определялись этой фиксацией ценности денежной единицы. В мире современных денег все перевернулось. Цены определяются в экономической системе и этим самым устанавливают стоимость (эталон) денежной единицы.
      Экономика в мире Адама Смита развивалась на абсолютном финансовом пространстве, основанном на золотом эталоне. Существовал эталон стоимости, к которому привязывались стоимости всех остальных товаров.
      В мире современных денег происходит все наоборот. Экономика сама формирует, создает финансовое пространство, которое, в свою очередь, воздействует на экономику. Например, увеличивая цену на нефть, мы не только повышаем стоимость самой нефти, но одновременно и изменяем значение единицы измерения, величины рубля, обесценивая его. Получилось кольцо, в котором замкнулись экономика и финансы. Действительно, принимая решение о цене некоторого товара, мы, естественно, оцениваем его стоимость в существующей мере рубля. Но приняв новую цену, мы тут же изменяем и саму меру рубля, ибо рубль определяется совокупностью цен. Такова хитрость и тонкость современной и финансово-денежной области, и экономики.
      Вот почему законы экономики времен Адама Смита могут совсем не действовать, а их применение может приводить к ложным результатам в новой финансовой системе. Это мы и чувствуем на собственном печальном опыте.
      Ведь вспомните, как Гайдар и его последователи все время твердили и их зарубежные коллеги подтверждали, что все их действия совершенно точно соответствуют экономической теории, а результаты – об этих результатах даже говорить не хочется. И помните их недоумение и обвинение, что во всем виноват, оказывается, народ России. У них все было правильно подсчитано, но вот не тот им достался народ. Дали бы им японцев или швейцарцев – у них все бы получилось точно по теории. А так – не тот народ. Обманули их, плохой народ подсунули.
      На самом деле дело вовсе не в этом.

       – Папа, тысяча рублей – это большие деньги?
       – Все зависит от того, хочешь ты их заработать или истратить.

      А в том, что они плохо понимали мир современных денег. Весь их монетаризм основан на положениях и законах мира денег Адама Смита, который уже безнадежно устарел. И их крах есть крах прежде всего классической экономической и финансовой науки.
      Так простейшие, казалось бы, чисто теоретические вопросы вдруг приводят к самым насущнейшим проблемам сегодняшнего дня.
      И инфляция есть, строго говоря, не рост цен, а уменьшение номинала денежной единицы. Ведь можно очень хорошо жить, платя миллион за булку хлеба (как это было у итальянцев), и можно быть нищим и страна может быть самой бедной при номинале национальной денежной единицы, превышающей многократно доллар (как, например, в Латвии). Высокие цены определяются вовсе не цифрами, а соотношением между ценами и заработками. Как пример приведем резко подешевевшую водку при росте цены на нее с десяти до ста рублей за бутылку.
      А теперь осветим еще один вопрос, который часто задают и с которым связаны самые большие заблуждения. Это вопрос об обеспечении рубля.
      Раньше на рубле было написано, что он обеспечен «всем достоянием страны». А какие-то люди утверждали по секрету, что все купюры выше десяти рублей обеспечивались золотом и алмазами Госбанка.
      На самом деле это не более чем мифы, отзвуки представлений мира денег Адама Смита. В то далекое время действительно между золотым запасом Казначейства (или Госбанка) и количеством эмитируемых бумажных денег была строго определенная связь. Но современные деньги являются абсолютно необеспеченными: обеспеченность их не выше акций АО «МММ». Просто они нужны, их берут на рынке и в магазине. Как только бабка на рынке откажет им в своем доверии, так им крах, вся их обеспеченность тут же падает и начинается инфляция.
      В современном мире золото есть такой же товар, как и всякий иной. Вот почему золотой запас – это анахронизм и консерватизм банкиров. Некоторую полезную роль золото может играть, но, конечно, не в качестве обеспечения денег – в этом они совершенно не нуждаются, а лишь в качестве компактного и удобного высоколиквидного товара, который легко можно превратить в иностранную валюту, например, с целью поддержания ее курса на мировом рынке. Но для целей внутренних золотой запас вообще не играет никакой роли, и собирание его – самое пустое занятие. Гораздо полезнее и осмысленней вместо золотого запаса иметь государственный зерновой запас на случай неурожая, страховой запас нефти и металлов и т. д. В принципе в современном мире золотодобыча есть самое ненужное дело, разрушающее природу и экологию, ибо накопленного золота для технических и ювелирных целей хватит на много десятилетий. И потому разрушение золотодобывающей промышленности в России – это даже хорошо. Деньги и ресурсы надо вкладывать во что-то более полезное для людей и общества, чем в уничтожение природы с целью добычи ненужного золота. А то, что на мировом рынке есть дураки, скупающие его для набивания банковских сейфов, вовсе не аргумент. Дураки могут поумнеть, а мы останемся с развороченной землей и уничтоженными реками.

Функции денег

      Поговорим теперь о назначении и функции денег в современном обществе. Образно говоря, роль денег в нашем техническом мире (иногда говорят о «технотронной цивилизации») близка к роли генетического кода в области жизни. И если генетический код придумала природа, то деньги придумал человек, и в этом одно из высших проявлений его гениальности.
      Без денег человечество до сих пор находилось бы на первобытно-общинном уровне. Более того, современное общество буквально в одночасье переходит на самые наинизшие степени деградации, как только в нем отменяются деньги.
      Какие же основные функции выполняют деньги в человеческом обществе?
      Эти функции чрезвычайно многообразны, и мы лишь попытаемся кратко перечислить главнейшие. Это особенно важно, так как со времен Адама Смита и Маркса произошло существенное изменение функций денег.
      Рассмотрим их по порядку.
       1. Деньги как регулятор производства.Представим на минуту, что денег не существует. И вот производитель, к примеру, вырастил свинью. Но ему самому свинья не нужна. Он хочет иметь свитер. Имеется производитель, который произвел свитер, но ему нужны лыжи. Таким образом, обмена между первым и вторым производителем состояться не может. Нужно искать третьего производителя, который произвел лыжи, а желает иметь свинью, либо цепь таких производителей, чтобы обмен свиньи на свитер мог состояться.
      Мы видим, как сложен обмен продукции без денег на основе натурального обмена.
      Впрочем, если еще несколько лет назад описанная выше ситуация была забавным теоретическим казусом, то за последние годы мы уже прошли через искус бартера, и поняли, что бартер – это смерть экономики. Без денег она не может развиваться.
      В случае существования денег процесс производства существенно упрощается.
      Производитель выращивает свинью и вешает на нее бирку стоимости, этим самым «свинью-продукт» превращая в «свинью-товар». Кто и зачем ее покупает, производителя не интересует. Если быстро распродал, значит, может продолжать начатое дело, если нет – то надо думать, в чем причина: может свининой рынок уже завален и надо заняться чем-то другим, может слишком велики затраты производства и его надо рационализировать и т. д. Таким образом, деньги служат регулятором общественного производства, причем необычайно эффективным. Деньги регулируют производство комплексно. Они определяют и что производить, и как производить. В этом принципиальное отличие регулирующей функции денег от регулирования с помощью планирования – государственного, внутрифирменного и т. д. Но эта же комплексность создает и трудности, так как производителю не всегда просто расшифровать те сигналы, которые подает ему рынок с помощью денег.
      О важности этой функции и ее тонкости говорит расстройство производственного механизма в России, которое прямо связано с нарушениями в денежном обеспечении производства.
      Именно эту функцию денег изучают экономические науки.
       2. Деньги как регулятор потребления.Эта функция наиболее широко известна. Каждый потребляет в соответствии с предоставляемыми ему обществом возможностями. Сфера личного потребления из общественных источников в жизни современного человека занимает 95 процентов. Не более 5 процентов приходится на потребление из частных, индивидуальных источников – с садового участка, производство самоделок и т. д.
      Представление возможностей участия в общественном потреблении осуществляется в денежной форме. Деньги являются главным регулятором потребления. Есть у вас деньги – можете потреблять, нет денег – не можете. Таким образом, социальная функция денег является их второй важнейшей функцией.
      Мы рассмотрели две центральные функции денег. Эти функции у денег появились практически с самого их зарождения, фактически именно для этого и были они придуманы.
      В различных обществах имеется крен в сторону повышения роли той или иной функции денег. В капиталистическом обществе крен в сторону производственной функции, в социалистическом – в сторону социальной.
      Но в наше время деньги приобрели или начинают приобретать новые функции, которые во времена Адама Смита были еще в зародышевом состоянии или отсутствовали вообще.
       3. Деньги как измеритель общественной полезности человека.Для того чтобы более ясна стала суть этой функции, приведем гипотетический пример.
      Пусть на летающей тарелке на Землю опустился инопланетянин, который хочет понять общественный механизм земной жизни.
      И вот он сначала попадает в кабинет министра, а затем в кабинет работника ЖЭКа. Он видит, что оба заняты примерно одинаковым делом. Оба сидят в кабинетах, звонят по телефону, беседуют с людьми, подписывают какие-то бумажки. И он страшно удивился бы, узнав, что зарплата министра превышает зарплату работника ЖЭКа в несколько раз.
      Иногда объясняют это тем, что на министра нужно много учиться. Но чтобы разбираться в марках, надо учиться еще больше, но филателистам за это что-то никто не платит.
      Конечно, дело не в этом. А дело в различной общественной ценности их деятельности. И эта общественная ценность находит непосредственное отражение в зарплате.

       – Интересно, что женщины находили в мужчинах раньше?
       – Когда раньше?
       – Ну, когда еще не изобрели денег.

      Таким образом, зарплата (уровень доходов) создает не только меру потребления, но и представляет собой оценку со стороны общества полезности личного труда. Награды, премии, авторские вознаграждения – все это проявления этой функции денег. И эта функция необычайно важна. Ведь еловек – общественное существо, и он нуждается в оценке и поощрении. Большая зарплата, большой доход зачастую не означают и большую меру потребления. Для многих это прежде всего оценка их труда, их самих как личности. Деньги и есть такой универсальный измеритель ценности человека. Бесспорно, этот измеритель не всегда совершенен, он дает массу ошибок, и тем не менее ничего более универсального и эффективного не создано. И как ни пытался социализм заменить его местами на досках почета, званиями и наградами, увы, этого ему не удалось сделать. Ведь звания и награды, места на доске почета дают и присваивают определенные личности, которые могут ошибаться и быть необъективными еще в большей степени, чем денежный механизм. Да и по своей универсальности этот механизм оценки не может идти ни в какое сравнение с любыми иными.
       4. Деньги как стимулятор научно-технического прогресса.Эта функция находит свое отражение в том, что цены на продукты высоких технологий, высокого научного и изобретательского уровня зачастую резко отрываются от цен производства. Другими словами, современный мир характеризуется тем, что в нем все бо’льшую ценность приобретает не средний труд, а труд высокого творческого потенциала. Если во времена Адама Смита человеческий интеллект приобретал стоимостное выражение лишь в предметах искусства, то в наше время интеллект входит в качестве существенной составляющей даже в предметы массового производства. Особенно наглядно это видно на примере резкого роста цен фирменных товаров, например, одежды известных производителей.
      Именно на этой функции денег во многом основано процветание высокоразвитых стран – США, Японии, Великобритании, Франции и др.
      И для нас осознание этой функции особенно важно сейчас, когда в России идет разрушение производства высоких технологий, науки, искусства и пр. А между тем процветание России возможно только и только на основе использования этой функции денег. Тем более что потенциал России в этой области не просто велик, он уникален. Ибо русский народ по своей природе народ-изобретатель. У него нет усидчивости, как у японца, нет прилежания, как у немца. Вообще у русского человека масса недостатков. Но уж чего не отнимешь, это изобретательности. Вспомним, как лишь изобретательский гений спас страну в самую тяжелую минуту нашей истории, на первом этапе Великой Отечественной войны, когда не было оружия для борьбы с танками, и русский изобретатель смог использовать даже водочную бутылку для этой цели. Россия может стать великой изобретательской державой, и это должно стать источником благосостояния ее, а вовсе не природные ресурсы.
       5. Экологическая функция денег.Экологическая функция денег возникла буквально на наших глазах и стремительно набирает свой вес и значение.
      Наиболее ярким проявлением этой функции денег стало многократное повышение цен на нефть за последние тридцать лет. С точки зрения классической политэкономии, по которой в основе цен лежит себестоимость, такой рост просто необъясним. Но он полностью объясняется тем, что именно деньги стали контролировать использование природных ресурсов, особенно невозобновляемых.
      Во всех странах вводятся налоги на экологически вредные производства, деньги становятся средством охраны природы. Ясно, что эта функция денег будет и в дальнейшем не только не ослабевать, а приобретать все большее значение и определяющую роль.
      Но если это так, то возникает естественный вопрос: почему до сих пор эта функция так плохо работает, особенно в странах третьего мира? В развитых странах она работает сравнительно эффективно, а вот в третьем мире (а в этот мир вошла, нравится нам или нет, сейчас и Россия) – нет.
      И причина в том, что эта функция денег вступила в противоречие с еще одной функцией, которая мало афишируется и на Западе всячески замалчивается, о которой мы скажем далее.
       6. Государственная функция денег.Роль денег в функционировании современного государства очевидна. Если в древние и Средние века государство использовало в основном силу принуждения, то теперь деньги стали главным механизмом как в функционировании самого государства, так и в осуществлении им своих функций. Более того, гипертрофия институции государственности, засилье бюрократии в современном мире прямо связано с современной формой денег – бумажных денег. Печатание и эмиссия денег – монопольная функция государства. Бумажные деньги требуют защиты от фальсификации, от проникновения чужих денег и т. д. И это привело к гипертрофии института государственности. Причем не только в соцстранах. И капстраны бюрократизированы (огосударствлены) до самых высших пределов. И в будущем значимость этой функции денег должна, по нашему мнению, только уменьшаться. И главную роль должны сыграть именно электронные деньги, ибо они имеют собственные механизмы контроля над средствами информационного администрирования, а во-вторых, обладают внутренней потенцией к автономизации, дистанцированию от государства, превращению из субъекта государственного управления в надгосударственный институт, для которого государство есть всего лишь клиент, хотя и важный.
       7. Функция денег в международном перераспределении богатства.Во времена Адама Смита и Маркса большое внимание уделялось перераспределению национального богатства между различными группами населения (классами) с помощью денег. Этот механизм был назван Марксом «прибавочной стоимостью». На этой основе и была построена его теория социального преобразования мира в виде теории социализма и коммунизма, которые должны были ликвидировать эту функцию денег, в конечном итоге путем ликвидации самих денег.