Очевидно, что главным фактором, способствовавшим краху СССР, было его отставание в научно-техническом соревновании с Западом. Последние 20 лет, предшествовавшие «перестройке», известные как «эпоха застоя», СССР характеризовался полным невосприятием к новому, отторжением научно-технического прогресса, катастрофическим падением эффективности народного хозяйства. Именно это и явилось побудительным мотивом к «перестройке», плавно перешедшей в полное крушение самого государства.
      И важно понять, что же явилось причиной этого.
      Утверждают, что это связано с органическими пороками социализма как общества с государственной экономикой. Но ведь индустриальные тридцатые годы да и сам по себе бурный взлет СССР от крестьянской страны к величайшей индустриальной державе мира как-то не согласуются с этим утверждением.
      Можно предположить, что какой-то вирус технико-экономического застоя был внесен в экономику страны где-то на рубеже 50-60-х годов, который и развалил страну.
      Но для того, чтобы понять это, необходимо немного поговорить о не совсем простых и даже скучных вещах.

      Рассмотрим некоторое производство, например хлебопекарню. Для выпечки хлеба нужна мука и другие расходные материалы. Нужен труд рабочих. Причем затраты на расходные материалы и рабочую силу, называемые переменным капиталом, сразу же включаются в цену готовой продукции, сколько затратили, столько и включили.
      Но, кроме того, необходимы и более крупные начальные затраты. На здание, на оборудование. Эти затраты носят название «основного капитала». Основной капитал невозможно включить в цену производства сразу после его затраты. Действительно, если в цену хлеба включить стоимость здания в месяц его сдачи, то цена хлеба сразу же подскочит в сотни раз.
      Поэтому для восстановления основного капитала в современной экономике используется финансовый механизм, называемый амортизацией.
      Амортизация состоит в том, что затраты основного капитала переносятся на цену продукта в течение некоторого промежутка времени, например в течение пяти или даже десяти лет.
      Как правило, срок переноса (срок амортизации) устанавливается на законодательном или ином правовом уровне.
      Существует множество схем переноса основного капитала, которые используются в разных странах и даже для различных видов основных средств. Но сам механизм амортизации применяется во всех современных экономических системах, как в социалистических, так и в капиталистических.
      Итак, в течение всего амортизационного срока на цену готовой продукции переносится определенная часть стоимости основных средств. По окончании срока амортизации затраты основного капитала полностью восстановлены, и этот капитал может вновь использоваться для закупки, к примеру, нового оборудования.
      Казалось бы, естественно, что после этого амортизационные начисления должны отменяться. Ведь никаких затрат уже нет. Включение амортизации в себестоимость будет означать включение несуществующих затрат, то есть обман и потребителя, да и государства.
      Так и делается во всех нормальных экономических системах. Вроде бы как может быть иначе?
      Оказывается, может быть. Иначе было в советской экономике в последние три десятилетия. На рубеже 50-60-х годов было принято положение об амортизации, в котором амортизация начислялась не до окончания амортизационного срока, а до срока физической ликвидации основного средства.
      Другими словами, если срок амортизации какого-нибудь станка 7 лет, а фактически он служил 20, то в течение 13 лет на него начислялась амортизация на несуществующий капитал, включались реально не существовавшие затраты. Фактически делались деньги из воздуха.
      Одним из главных авторов этого механизма амортизации был молодой тогда кандидат экономических наук Павел Бунич.
      Этим самым в экономику СССР был введен медленно действующий, но чрезвычайно губительный вирус, который свою разрушительную работу особенно активно начал в конце 70 – начале 80-х годов. Удивительно, но даже до сих пор ставший видным академиком, парламентарием, руководителем комитета Государственной думы г-н Бунич не понимает, какую страшную мину под всю экономику, под всю страну он подложил, каким смертельным вирусом инфицировал народное хозяйство СССР. Ведь действительно, какая мелочь, вести какой-то там бухгалтерский учет одной из статей бухгалтерского баланса.
      Увы, не мелочь. Вернее, такая же мелочь, как мелок вирус СПИДа. А этот механизм и был «экономическим СПИДом». В данном случае наглядно отражается высочайшая чувствительность современного общественного организма к самым тонким и техническим деталям в области денег и финансов.
      Как и человеческий, «экономический СПИД» действует медленно, но неотвратимо и в конце концов приводит к тому, к чему приходит зараженный человек, к смерти, к полному краху экономической системы, а с нею и самого государства.

      В СССР в плановой централизованной экономике все инвестиции, все поставки оборудования осуществлялись централизованно, через министерства.
      Поэтому амортизационные платежи не оставались в распоряжении предприятия, а концентрировались в соответствующих министерствах. И именно министерства на эти средства закупали и поставляли оборудование предприятиям в централизованном порядке, а также создавали новые предприятия по своему профилю.
      Ясно, что министерства кровно были заинтересованы, чтобы оборудование находилось в составе действующего как можно дольше. Ведь оно тем самым получало денежные средства из ничего, из воздуха. Поэтому они всячески препятствовали списанию проамортизировавшего свою стоимость оборудования. Это достигалось тем, что новое оборудование на замену не поставлялось, предприятия буквально заставляли эксплуатировать устаревшие, изношенные станки и машины сверх всяких норм нормальной эксплуатации, принуждали чинить и латать старое оборудование. Вспомним хотя бы, какими сложностями был обставлен процесс списания оборудования в советской экономике. Списание осуществлялось специальной комиссией, причем списанное оборудование должно было быть обязательно разбито молотками, кувалдами, взорвано, разорвано, закопано и т. д., чтоб, не дай бог, нельзя было его использовать. Для чего это делать, для чего было уничтожать еще пригодные для использования, возможно, в других местах пишущие машинки и автомашины, станки и многое другое, задавалась вопросом в течение десятилетий вся советская пресса, наполненная рассказами об абсурде списания. Именно для этого. Чтобы не могли производственники осуществлять фиктивного списания с исключением оборудования из амортизационного обложения при фактическом использовании. Нет, как бы говорило министерство, коли списали, то обязательно уничтожьте. А иначе посписываете, а на самом деле будете продолжать работать, но к нам амортизационные платежи поступать не будут.
      Именно благодаря «экономическому СПИДу» министерства были совершенно не заинтересованы в замене оборудования, в реконструкции предприятий. Ведь это бы означало резать курицу, которая несет золотые яйца. Министерствам было выгодно, чтобы предприятия работали как можно дольше на старом оборудовании, а амортизационные средства затрачивать прежде всего на все новое и новое строительство, которое давало новые амортизационные средства. Вот почему последние десятилетия социалистической экономики характеризовались необычайным обилием новостроек, незавершенки. Вместо того чтобы, как следует из здравого смысла, увеличивать производство прежде всего реконструкцией старых предприятий, ведь это куда дешевле, чем новое строительство, «экономический СПИД» извращал все стимулы экономического поведения, создавая затратную, расточительную экономику.
      А для чего же нужны были министерствам все бо’льшие и бо’льшие амортизационные средства? Но ведь именно эти средства и были главным источником их существования и их экономической власти, именно на эти средства они строили в Москве свои многоэтажные офисы, осуществляли отделку их мрамором, да и вообще стремление зарабатывать и распоряжаться все бо’льшими и бо’льшими деньгами есть стимул деятельности как любого человека, так и учреждения.
      Это и приводило к научно-техническому застою. Министерства были мало заинтересованы в новых процессах, в новых и более производительных устройствах, ибо это могло бы вызвать сокращение и ликвидацию старого и ненужного оборудования, что полностью противоречило их интересам. Громадный избыток амортизационных денег, которые можно было использовать исключительно на цели производства, приводил к созданию того, что позднее было названо «самоедской экономикой», он формировал экономику, направленную на удовлетворение не нужд человека, а прежде всего производства. Производство росло ради производства, новое производство ради нового производства и так далее. Доля средств, направляемых в сферу производства товаров личного потребления, все сокращалась и сокращалась, что приводило к замедлению темпов роста уровня жизни, а в 80-х годах начался уже и обратный процесс, его падения.
      С другой стороны, рост амортизационных средств из воздуха приводил бы в рыночной экономике к инфляции. Но у нас была плановая экономика, в которой цены устанавливались в директивном порядке. И в этом случае инфляция трансформируется в дефицитную экономику. Рост амортизационных средств превышал возможности промышленности по удовлетворению потребности в соответствующих основных средствах – станках, машинах, устройствах и т. п. В результате в производственном секторе развивался дефицит. А там где дефицит, там и взяточничество, коррупция, блат. Наверное, многие еще помнят, какими средствами и способами предприятия «выбивали» из министерств фонды. Московское чиновничество стало развращенным до последней степени, потеряло всяческие государственнические навыки и инстинкты. Вот почему оно так легко клюнуло на посулы райской жизни в рыночной экономике, без всякого сожаления развалило всю государственную экономику.
      Но дефицитная экономика естественным образом из производственного сектора мигрировала и в сферу личного потребления. И в конце концов перед своей кончиной социалистическая экономика перешла в систему тотального дефицита всего и вся. И гайдаровский удар, видимо, был в той или иной мере неизбежен.
      В нормальной экономике жизнь товара идет по следующей схеме. Сначала новый товар появляется по дорогой цене, затем он постепенно дешевеет. Вспомним, как на наших глазах подешевели западные компьютеры, видео и многое другое. Понятна причина этого. Сначала были сделаны большие капитальные вложения, затем они окупаются, и товар дешевеет. Удешевление товара приводит к уменьшению прибыли, так как норма прибыли примерно постоянна. И появляется стимул создавать новый товар, разрабатывать все новые и новые продукты, чтобы была возможность увеличивать цены и получать больше прибыли. Таким образом, в нормальной экономике есть стимул к постоянному научному и техническому прогрессу.
      Совсем не то было в социалистической экономике. Впрочем, так было в 40-х и начале 50-х, когда регулярно снижались цены. Но запущенный в советскую экономику вирус «экономического СПИДа» все изменил после 60-х годов.
      В эти годы цены на товары практически не изменялись. Вспомним хотя бы цветной телевизор. Он появился в начале 70-х по цене 650 рублей. И затем в течение 20 лет производство телевизоров развивалось бурными темпами, но цены оставались практически теми, что и с самого начала.
      И это понятно. Ведь даже при полном возврате начальных затрат, амортизация продолжала начисляться, так что снижать цены производственники не могли. Впрочем, их это вполне устраивало, так как не падали их прибыли, связанные с ценой товара. А это, в свою очередь, вело к тому, что стимула к новым разработкам, к внедрению новых моделей, к обновлению у производителей практически не было. Так формировалась застойная экономика, формировалось отставание от Запада, неприятие научно-технического прогресса.
      Таким образом, этот вирус был одинаково удобен и министерствам, и производственникам. А то, что это противоречит интересам потребителя, что при этом разрушается экономика, на это им было наплевать. А политические круги, которые могли бы в это дело вмешаться, просто не понимали и не знали о существовании вируса. Эка важность, как там бухгалтеришки считают свои балансы. Битва за мир, борьба с империализмом, постановления ЦК – вот что определяло, по их мнению, развитие страны. Увы, этот вирус оказался куда сильнее и сделал в конце концов свое черное дело.
      Отметим, что многие состояния нынешних нуворишей были как раз и основаны на переводе средств производственного назначения в средства потребительского назначения в первый золотой период кооперативного движения. Именно тогда и рухнула экономика СССР окончательно, когда все эти накопленные за долгие годы, надутые экономическим воздухом амортизационные средства хлынули на потребительский рынок через посредство кооператоров, которые на этом переводе и создавали свои первые миллионные состояния. Дальше процесс крушения экономики СССР стал неотвратимым.
      Вот как маленькая бухгалтерская деталь по учету каких-то там основных средств и привела к столь глобальному по своим масштабам для всей человеческой истории событию – краху социализма.
      И вина в этом во многом лежит на Павле Буниче, который и был создателем этого вируса «экономического СПИДа», был тем самым горе-лекарем, который инфицировал экономику страны незаметным, но смертельным заболеванием.
      Но почему же было сделано такое на первый взгляд нелепое положение? Наверное, в первую очередь просто по недомыслию. Ведь вести бухгалтерский учет с начислением амортизации на все стоящее на балансе оборудование гораздо проще. Но это та простота, которая оказалась поистине хуже любого воровства.

      Из прошлого необходимо извлекать уроки на будущее.
      И первый из этих уроков состоит в том, как ответственно необходимо подходить к конструированию всякого рода финансовых и экономических механизмов. Мелочь в этой области может иметь катастрофические последствия.
      Опыт СССР тем не менее должен быть тщательно изучен, и из него необходимо взять все наилучшее для нового времени. Ведь, несмотря на все недостатки, в СССР была создана стройная и достаточно совершенная инвестиционная система, которая позволила осуществить индустриализацию страны, построить гиганты гидроэнергетики, атомную индустрию, создать аэрокосмическую отрасль и многое другое. Ясно, что без создания соответствующей системы мобилизации финансовых средств на инвестиционные цели, системы их распределения и контроля за их использованием это было бы невозможно.
      Инвестиционный механизм в СССР был основан прежде всего на средствах для восстановления производственного потенциала, то есть на амортизационных денежных средствах. При этом использование амортизационных средств было строго регламентировано, и предприятия сами могли их использовать чрезвычайно ограничено. Фактически в СССР денежная система как бы имела два контура – контур потребительских денег и контур производственных денег. Перетекание денег из одного контура в другой находилось под чрезвычайно жестким административным контролем. Причем деньги потребительского назначения были более ценными и более редкими ввиду указанного выше механизма опережающего роста амортизационных (производственных) средств. Предприятия всячески пытались собственные производственные средства перевести в потребительские (на зарплату, на премирование и т. п.), чему противостоял механизм административного управления. И когда этот механизм получил пробоину при создании кооперативов, которые сразу же бросились превращать производственные деньги в потребительские, тут сразу же социалистической экономике и наступил конец, гигантские производственные средства хлынули на потребительский рынок, который находился в тисках жесткого государственного ценового управления, буквально сметя его. Начало 90-х годов, думается, еще живо в памяти у многих.
      Итак, возвращаясь не к последним дням советской инвестиционной системы, а к периоду ее расцвета – 50-60-м годам, мы видим, что одним из важнейших условий успешности действия инвестиционного механизма было расслоение денежной системы на две подсистемы. Фактически это было расслоение денег на короткие деньги и деньги длинные. Короткие деньги – это деньги с небольшой длительностью цикла своего обращения. Например, деньги на оплату труда имеют цикл движения порядка месяца. Такой же небольшой цикл движения и у средств на оплату материалов, накладных затрат и т. п. В то же время амортизационные и инвестиционные средства – это денежные средства с длительным циклом их движения. И в социалистической экономике движение этих средств было раздельным.
      Вторым важнейшим инструментом инвестиционной деятельности в СССР был специальный инструментарий для распределения и контроля за использованием инвестиционных средств. Этот инструментарий представлял собой систему промстройбанков, представляющую цельную общегосударственную централизованную систему Промстройбанка СССР (название менялось). Промстройбанк СССР был не банковской структурой, а внебанковской финансовой системой для распределения и контроля за использованием инвестиционных средств. Благодаря этому была создана стройная система государственного распределения инвестиционных средств и контроля за их использованием.
      Таким образом, мы можем подытожить особенности инвестиционного процесса в СССР, которые имеют большую ценность и на современном этапе:
      1. Выделение, обособление денежно-платежной системы «длинных» (производственных) денег из общей денежной системы. Инвестиционные средства являлись составной частью этой денежно-платежной системы.
      2. Наличие целой системы специальных внебанковских финансовых институтов для распределения и контроля за использованием инвестиционных средств.
      В настоящее время в России инвестиционный механизм развалился полностью. Все деньги объединились в одно денежное пространство, управляемое через коммерческие банки, в результате чего «короткие» деньги «пожрали» «длинные». «Длинные» деньги стали невыгодными, и потому денег на инвестиционные цели нет. Надеяться, что коммерческие банки станут сами со временем вкладывать средства в сферу «длинных» денег, в высшей степени сомнительно. Да и нереалистично. Для движения длинных денег необходимо создавать специальное денежное подпространство.
      Должны быть также созданы и специальные финансовые институты, которые бы работали с этими деньгами, а с другой стороны, и контролировали их использование в интересах общественно полезного использования денег, которые, как еще раз отметим, являются общенародным достоянием и лишь передаются в использование тем или иным финансовым лицам. Общество вправе иметь определенный уровень контроля за их рациональным и общественно полезным использованием.
      Наконец, необходимо создать механизм государственных инвестиций. В высшей степени нелепо представление, что весь инвестиционный процесс может быть передан в руки частных инвесторов. Есть множество областей, в которые частный инвестор либо вообще не должен допускаться, либо он сам туда не пойдет ввиду низкой экономической эффективности этих инвестиций. Государство обязано само вкладывать средства в общественно важные проекты низкой экономической эффективности или даже вообще не имеющие экономической эффективности.
      Простой пример – космонавтика. Разве могли частные инвесторы вкладывать средства в эту отрасль в 50-е годы, когда экономическая эффективность ее даже не просматривалась. Это сейчас ясна ее экономическая эффективность. Но сама эта эффективность создана громадными вложениями государственных средств СССР, США и других стран.

      В настоящее время проблемы не только расширенного (инвестиционного), но даже и простого воспроизводства приобрели чрезвычайную остроту.
      Как известно, простое воспроизводство основных средств осуществляется через финансовый механизм амортизационных отчислений и амортизационные фонды. И если ранее амортизационные средства выделялись из общих финансовых средств предприятия и использование их не по назначению было строго запрещено, то в настоящее время амортизационные средства остаются на едином нерасчлененном расчетном счете предприятия и используются на нужды текущего характера и практически (а не по бухгалтерскому балансу) отсутствуют на большинстве предприятий.
      Наконец, прежняя социалистическая система финансового обеспечения процесса восстановления основных средств, предусматривавшая жесткий регламент самих отчислений, их использование и условия вывода основных средств из эксплуатации для условий рыночной экономики и частной (негосударственной) собственности на средства производства уже не отвечает новым политико-экономическим условиям. Действительно, кто может запретить владельцу основных средств менять их, выводить из эксплуатации и вообще делать с ними все что угодно? Ведь полное распоряжение своими средствами и есть главный признак собственности. И все нормы списания основных средств, а с ними и нормативы амортизации различных видов основных средств потеряли всякий смысл.
      И в то же время проблема сохранения производственного потенциала государства является настолько важной, что во всем мире она достаточно детально регулируется на высшем законодательном уровне.
      Таким образом, возникает задача в новом теоретическом осмыслении самой проблемы государственно-правового регулирования восстановления основных производственных средств.

      Рыночные отношения ставят проблему амортизации совершенно по-иному.
      В социалистической экономической системе амортизация решала двуединую задачу – восстановление основных средств (оборудования) и восстановление основного капитала (основных фондов). Процесс восстановления основного капитала подгонялся под процесс физического износа основных средств путем многообразных нормативов, сроков использования и норм амортизации. Это было возможно в условиях монопольного характера государственной собственности и использования в качестве главных управляющих параметров не экономических, а физических (технологических и иных) параметров.
      В условиях рыночной экономики контроль за физическими (содержательными) параметрами производственной деятельности государство теряет, и его контрольные функции сосредотачиваются почти всецело в области финансово-экономических условий. И потому, не имея возможности и даже права воздействовать на содержательную сторону процесса восстановления, основной акцент должен быть перенесен на область регулирования финансовых характеристик этого процесса. А это означает, что теперь с точки зрения процесса регулирования и контроля должен быть сделан упор именно на процесс восстановления основного капитала, оставив процесс восстановления основных средств в существенной части в сфере ведения самого владельца этих средств.
      Тем более что именно восстановление капитала и есть основная цель любого инвестора, которому зачастую безразлично, куда конкретно вложены эти капиталы. И система государственного регулирования в рыночной экономике должна предоставить любым вложениям основных капиталов потенциально равные права и возможности для вложений их в любые сферы экономики без создания преимуществ или дискриминации отдельным отраслям или видам вложений. А уж куда реально будут вкладываться капиталы, должно определяться конкретной оперативной экономической ситуацией, на которую государство может воздействовать, но уже другими средствами оперативного управления.
       Именно поэтому необходимо перейти от понимания процесса амортизации как процесса восстановления основных средств к пониманию его как процесса восстановления основных капиталов.
      Поставив так вопрос, мы можем создать чрезвычайно простую и эффективную систему законодательного регулирования этого процесса, не требующего больших затрат для его контроля со стороны государства.
      Капиталы едины. И чтобы обеспечить потенциально единые условия для их восстановления вне зависимости от технико-экономической конкретики их вложения, сами амортизационные нормы на их восстановление должны быть едиными. Другими словами, для любых основных капиталов должен быть установлен единый срок его оборачиваемости, его возврата. Если такой срок установлен в размере, например, 5 лет, то соответственно и норматив амортизационных отчислений должен составлять 20 процентов на весь нерасчлененный основной капитал.

      Амортизация – это производственные затраты. Начисление их уменьшает налогооблагаемую базу налога на прибыль. И потому государство, естественно, вправе потребовать использования этих средств только на эти цели – на цели восстановления основных средств, финансовым выражением которого и является основной капитал, и осуществлять соответственно контроль.
      Накопление амортизационных средств осуществляется в амортизационном фонде. Но нахождение амортизационного фонда в составе единого нерасчлененного расчетного счета будет постоянно провоцировать предприятие по его использованию на иные нужды, а также может явиться одним из способов уклонения от налогов. Поэтому амортизационный фонд должен быть выведен с основного расчетного счета предприятия, что позволит эффективно контролировать использование этих средств на уставные цели.
      Это полностью соответствует логике экономического поведения. Даже самая малограмотная домохозяйка прекрасно понимает, что недопустимо хранить вместе деньги для текущего питания и деньги, откладываемые на покупку телевизора или меховой шубки. Уж тем более это экономическое поведение разумно и целесообразно для экономических субъектов, которые должны иметь четко разделенные карманы для коротких и длинных денег.
      Но хранение амортизационных средств на особом и самостоятельном счете в коммерческом банке вряд ли является хорошим решением. Это, во-первых, вызовет дополнительную перегрузку банковской системы. Во-вторых, контроль государства над этими распыленными фондами будет затруднен. Наконец, распыление этих средств не в интересах общества, они не смогут быть эффективно использованы, к примеру, на цели инвестиционной деятельности.
      Поэтому, думается, является желательным их объединение в специальные аморти-зационно-инвестиционные фонды (АИФ).
      Амортизационно-инвестиционный фонд – финансовая организация трастового характера, которая принимает на хранение и накопление амортизационные средства своих клиентов, формируя амортизационный фонд предприятия, и способствует их росту за счет использования этих средств в консолидированной форме в своей финансово-коммерческой деятельности. Коммерческо-финансовая деятельность АИФа должна носить преимущественно инвестиционный характер. Таким образом, амортизационные средства не только не замораживаются, но и, наоборот, растут за счет трастовой деятельности АИФа.
      Сами АИФы по юридическому статусу могут быть кооперативными, акционерными и иными учреждениями.
      Важный и центральный момент, создающий особую привлекательность этого механизма для вкладчиков фондов, должен состоять в том, что амортизационные фонды, находящиеся в официально зарегистрированном АИФе, должны быть полностью освобождены от налогообложения. Это вполне логично, ибо это средства, идущие на восстановление основных средств, а именно основные средства и являются важнейшим источником налогов. И если в результате деятельности АИФа предприятие получит возможности не простого, а расширенного воспроизводства, то это будет еще лучше и для общества, и для государства.
      Но это побуждает государство еще более строго контролировать использование амортизационных средств. В частности, должно быть полностью запрещено перемещение средств из АИФа со счета клиента на его же расчетный или иной счет. Средства со счетов в АИФе могут использоваться только на капитальный ремонт и на восстановление основных средств, и потому основной способ использования их должен состоять в оплате счетов третьих лиц в связи с произведенными капитальными ремонтами или покупкой основных средств. Причем соответствие представленных счетов регламентированному назначению может осуществлять сам фонд.
      Отметим, что фонд не контролирует обоснованность приобретения основных средств, целесообразность ремонта, не осуществляет контроль по срокам. Это находится в ведении самого предприятия – фондовладельца. АИФ контролирует только сам факт использования средств на закупку именно основных средств (а не материалов или малоценного инвентаря) и на проведение капремонтов основного оборудования. Какое основное оборудование закупается, нужно ли оно предприятию, целесообразно ли заменять старое на новое или расширять производство, пришло ли время делать капремонт – все это находится в полном ведении самого предприятия. АИФ получает лишь счет, проверяет, действительно ли речь идет о приобретении основных средств и капремонта, и если это так, то оплачивает его. Здесь, думается, вполне логично сочетаются интересы общества с хозяйственной самостоятельностью предпринимателя.

      Но может так случиться, что предприятие накопило амортизационный фонд в излишнем количестве. Либо предприятие имеет амортизационный фонд, а ввиду отсутствия средств на зарплату оно может обанкротиться при наличии больших средств в этом фонде.