В настоящее время, как это отмечается всеми аналитиками, практиками, всеми участниками экономического процесса, фискально-налоговая система удушает экономический процесс, буквально загоняет всех участников этого процесса в криминал, ибо без нарушения законов ни одно предприятие в настоящее время выжить просто не может.
      Действующая налоговая система в Российской Федерации нерациональна, громоздка, создает непосильный налоговый пресс на предприятия любых форм собственности и вида деятельности.
      Собираемость налогов низкая, что создает перманентный кризис в области бюджетного процесса.
      Таким образом, налицо глубокий кризис налогово-фискальной системы. Поэтому прежде, чем исследовать пути выхода из него, необходимо определить глубинный источник этого кризиса, ибо в противном случае мы будем по-прежнему латать дырки на прохудившемся налоговом кафтане.

      Существующая налоговая система основана на устаревших принципах, не отвечающих новейшим представлениям и возможностям.
      Необходимо зафиксировать новые принципы налоговой политики, которые позволят создать эффективный механизм налогообложения и который будет не только решать цели бюджетного финансирования, но и цели общественно полезного регулирования производства.
      В основе современного налогообложения лежит бухгалтерский учет.
      Бухгалтерский учет в нынешней экономической системе выполняет две различные функции.
      Первая функция – функция финансово-экономического учета деятельности предприятия. Эту функцию можно назвать «внутренней» функцией бухгалтерии. Важность этой функции не может быть недооценена.
      Но бухгалтерия выполняет и вторую функцию, которую можно назвать «внешней». Именно на основе бухгалтерского учета осуществляется начисление налогов. Это и есть государственно-фискальная функция.
      И вот эта функция и претерпела глубокий кризис.
      Система бухгалтерского учета является документарной. Под «документом» понимается некая бумага той или иной формы, заверенная установленным образом, другими словами, верифицированная государственно установленным образом запись на бумаге. Главными средствами верификации являются подпись и печать. Короче говоря, документ – это бумага с подписью и печатью. И такой документ в современной правовой системе считается верифицированным на государственном уровне подтверждением факта, о котором идет речь в записи на этой бумаге.
      Проблема верификации (достоверности) подписи сама по себе сложная. Она встречается не только в бухгалтерии. И сложной она была всегда. Наиболее радикальным ее решением был бы переход от почерковой идентификации к более надежным системам идентификации личности, например по отпечатку пальца, по форме ладони и т. д., что вполне возможно при использовании компьютерных технологий распознавания образов.
      Но в любом случае подделка подписи как раньше, так и теперь не является непреодолимой.
      Поэтому второй элемент верификации документа – печать – играет особую роль.
      Вот почему в СССР над производством печатей, их хранением и использованием осуществлялся контроль как над объектами самого высокого уровня охраны. Подделка или несанкционированное использование печатей карались, как самые тяжелые государственные преступления.
      Именно этим и определялся авторитет и надежность документа в СССР.
      Но в настоящее время печать может заказать любой человек, причем любую печать, от личной печатки до печати Администрации Президента РФ. Любой контроль над производством печатей снят. В результате важнейший центральный верифицирующий признак документа потерял свое значение.
      Вот почему сам фундамент бухгалтерии – документ – стал сомнительным и ненадежным, а вместе с этим стала сомнительной и недостоверной вся бухгалтерия, точнее, внешняя бухгалтерская функция. Ибо на внутренней функции крах документарности отразился в меньшей степени, ибо внутри предприятия есть и другие средства верификации записей и фактов, пусть и более сложные. Но для внешней функции докумен-тарность была единственным способом верификации бухгалтерских фактов, если не считать сложнейших, громоздких, дорогостоящих и сравнительно неэффективных ревизий и аудиторских проверок.
      Итак, кризис бухгалтерии состоит прежде всего в кризисе ее внешней функции, а это связано с кризисом документарности.
      Этот кризис еще более усугубляется такими факторами, как легкость создания и ликвидации юридических лиц. И чем дальше, тем эта легкость будет возрастать ввиду перехода к рыночным отношениям.
      Вторым фактором кризиса является все большее распространение электронных документов, которые классической системе верификации почти не поддаются. Ведь одним из важнейших верифицирующих признаков документа является его цельность. Для этого разработаны определенные правила, например подпись не должна быть на отдельном листе и др.
      Но при электронном распространении понятие цельности документа вообще исчезает, так как этот фактор практически не проверяем, наоборот, достоинством электронной документации как раз и является возможность создания составных документов. Например, при передаче по факсу не представляет сложности вставить любую подпись под любой документ, особенно если передается не сам бумажный документ, а его электронная копия.
      Вот почему налоговая система, основанная на бухгалтерском учете, должна быть полностью ликвидирована, а с нею должна быть ликвидирована и сама государственная система бухучета. Бухгалтерский учет должен стать внутренним делом каждого предприятия, что не исключает его стандартизации преимущественно для целей сбора статистических данных.
      Но основывать налогообложение на базе бухгалтерского учета уже недопустимо.

      Наиболее достоверной информацией в настоящее время является банковская информация. На чем основана достоверность этой информации?
      Информация о денежных средствах банковского клиента одновременно находится в двух местах – у самого клиента и в банке. Причем самим субъектам этих отношений сфальсифицировать данные практически невозможно, так как интересы их полностью антагонистичны. Естественно, что интерес клиента – иметь больше средств на счете, интерес банка прямо противоположен. И сговор с целью фальсификации объективно невозможен. Почти невозможен и несанкционированный доступ к этим данным третьих лиц. Ведь нужно одновременно проникнуть в два информационных массива, разделенных территориально и собственными, весьма различными системами защиты.
      Однако еще большей достоверностью обладают банковские операции. Банковская операция состоит в перечислении денег одного клиента другому клиенту и в большинстве случаев в другой банк. Тогда запись операции одновременно хранится в четырех (!!!) информационных массивах – у отправителя, у получателя, в банке отправителя и в банке получателя. И проблема сговора четырех субъектов или несанкционированного доступа сразу к четырем информационным массивам даже теоретически уже невозможна.
      Итак, мы видим, что банковская финансовая информация обладает высшей степенью достоверности.
      Но это утверждение находится в очевидном противоречии с большой банковской преступностью как в России, так и во всем мире. Вспомним, к примеру, чеченские ави-зовки, которые позволили организаторам незаконно получить триллионы (!!!) рублей – в то время это составляло несколько миллиардов долларов. В США убытки от банковской преступности составляют, по приводимым в печати данным, от 2 до 5 миллиардов долларов ежегодно. На слуху еще дело питерского хакера Владимира Левина, укравшего с помощью компьютера у «Сити-банка» 3,5 миллиона долларов.
      Необходимо отличать обнаружение факта преступления от его раскрытия, то есть нахождения его исполнителей, и от ликвидации его последствий.
      Например, убийство человека может быть обнаружено, а может и не быть обнаружено. Даже обнаружив факт убийства, убийцу можно найти, а можно не найти. И наконец, даже найдя убийцу, вы не можете ликвидировать последствия преступления – возродить человека из мертвых невозможно.
      Применяя все это к банковской преступности, мы можем сказать с полной уверенностью, что необнаруживаемых банковских преступлений не существует. Вопрос лишь в том, когда и как быстро это обнаружится. И это зависит от структуры банковской системы в стране.
      Ведь для того, чтобы обнаружить незаконную операцию, необходимо только сопоставить данные различных банков, подвести по ним баланс, и незаконные операции сразу выявятся в несхождении балансов. Но это легко сказать, но как это сделать быстро и эффективно, когда имеются тысячи и тысячи банков и миллиарды операций между ними. Западу так и не удалось создать эффективную систему оперативного банковского контроля. Вот почему преступления они обнаруживают, но нередко слишком поздно.
      А можно ли создать такую систему оперативного контроля всей банковской системы? И во сколько миллиардов долларов она обойдется? Отвечаем, можно, и не будет она стоить ни копейки, ибо такая система уже разработана, более того, функционировала в течение 58 лет на громадной территории и не использовала ни одного компьютера. В СССР, на гигантском пространстве одной шестой части Земли, при самых несовершенных коммуникационных средствах баланс по всей банковской системе подводился ежедневно. И горе было банкирам, если где-то не бился баланс больше, чем на пару копеек.
      Именно поэтому банковская сфера СССР была самой акриминальной сферой. Советский Союз да и другие соцстраны вообще не знали, что такое банковская преступность. Всякой преступности хватало, а вот банковской не было. И не потому, что в банкиры шли самые честные и нравственные люди (впрочем, если человек не совершает преступлений, то он и есть честный, по крайней мере с точки зрения закона), а потому, что сами преступления совершать было невозможно, точнее, они выявлялись почти мгновенно.
      Сказанное выше не означает, что надо вновь переходить на социалистическую банковскую систему. Сказанное значит лишь то, что поставленная проблема разрешима, но разрешима вовсе не компьютерными наворотами, а банковско-структурными средствами. И если мы хотим (а хотим ли?) создать надежную и современную банковскую систему, опыт социалистической банковской системы обладает высочайшей ценностью всемирного значения.
      Чтобы раскрыть виновников банковских преступлений, необходимо отказаться от анонимных банковских счетов. Анонимные и шифрованные банковские счета используют в основном преступники. В большинстве стран мира такие счета уже законодательно запрещены. Даже в Швейцарии, несмотря на все легенды, таких счетов уже не открывают. Анонимные и шифрованные счета допускаются в основном в банках офшорных зон, которые и становятся прибежищем преступных капиталов, через которые и происходит их отмыв.
      Наконец, проблема возврата похищенных средств во многом связана с обналичиванием денег, именно перевод в наличность практически всегда является конечным звеном любой банковской преступной операции. Ибо именно нал «смывает все следы». Подавление наличного обращения есть наиболее радикальное средство борьбы с банковской преступностью и повышения уровня достоверности банковской информации.
      Итак, мы видим, что именно банковская информация является наиболее достоверной, и ее достоверность может быть сделана сколь угодно высокой. Поэтому и необходимо от налогово-фискальной системы на основе бухгалтерского учета перейти к созданию чисто банковской фискальной системы.
      Однако предварительно необходим определенный анализ самих принципов налогообложения в свете современного финансового развития и приспособления ее к возможностям и условиям банковского фискального механизма.

      Все внешние связи предприятия находят в себе отражение в движении денежных средств. Причем если создать систему подавления наличного денежного обращения, в частности запретить любое общение юридических лиц между собой через наличные денежные средства, то все связи предприятия с внешней средой найдут себе отражение в движении денежных средств по счетам предприятия.
      Более того, если законодательно установить правило: «одно юридическое лицо – один расчетный счет», то тогда любые связи предприятия находят себе отражение на единственном банковском счете предприятия. Таким образом, современная налоговая политика должна быть основана на системе автоматического банковского налогообложения. Именно все банковские операции, которые совершают юридические лица, разделяются на налогооблагаемые и неналогооблагаемые. И налогообложение осуществляется путем автоматического снятия со счета предприятия средств при совершении налогооблагаемых операций.
      Таким образом создается автоматическая система налогообложения, которая не допускает уклонения от уплаты налогов и не требует никаких налоговых отчетов или деклараций, фактически исключает саму необходимость в существовании каких-либо налоговых органов.
      Итак, современная налоговая система – это система банковского автоматического налогообложения.
      Следующий вопрос – какие именно операции подвергать налогообложению?
      Экономическая система представляет собой два взаимно противоположных потока – поток товаров и поток денег. Эти потоки сбалансированы. Тщательный и тонкий баланс этих потоков и определяет эффективность функционирования экономической системы. Расстройство этого баланса приводит, как мы видим на примере российской экономики, к самым тяжелым последствиям, высшим выражением которых является кризис неплатежей.
      Вот почему недопустимо вмешательство в тонкий механизм балансировки этих потоков государственных органов, в том числе путем изъятия денежных средств, движущихся внутри этой системы.
      К сожалению, большинство налогов грубо вторгается в этот тонкий механизм балансировки денежных потоков. Таковы, к примеру, налоги на добавленную стоимость, на прибыль и т. д.
      Все налоги, вмешивающиеся в этот внутренний экономический «деньгопоток», должны быть отменены. Налогообложение должно по преимуществу происходить в портах входа денег в экономическую систему и в портах выхода денег из экономической системы, а также в портах входа природных ресурсов.
      Портами входа денег в экономическую систему и одновременно портами выхода товаров из экономической системы являются предприятия розничной торговли и обслуживания населения. Именно через эти учреждения деньги населения входят в экономическую систему, а товары теряют товарную форму, превращаясь лишь в предметы потребления, покидая этим самым экономическую сферу.
      Портом выхода денег из экономической системы является механизм выдачи зарплаты или иных доходов физическим лицам. Именно на этом этапе деньги покидают экономическую систему и переходят в распоряжение частных физических лиц, то есть в социальную сферу.
      Именно в этих портах и должно по преимуществу осуществляться снятие налогов, именно эти операции и должны быть главными налогооблагаемыми операциями, которые в банковской системе легко идентифицируются.
      Действительно, в условиях подавления наличного денежного обращения выход денег из экономической системы сводится к перечислению денежных средств со счетов юридических лиц на счет физических (выдача зарплаты или иного вознаграждения или дохода). Вход денег осуществляется в предприятиях розничной торговли или иного обслуживания физических лиц. При сертификации предприятий, имеющих право на обслуживание населения, эта операция сводится к поступлению денежных средств на счет такого рода предприятий и также легко идентифицируется в рамках банковской системы.
      Порт входа материальных ресурсов в экономическую систему связан, как правило, с ресурсодобывающими предприятиями, а также с использованием предприятиями воды, воздуха, земли и др. природных ресурсов и факторов. И здесь тоже есть предмет налогообложения.
      Один из самых устаревших налогов – это налог на прибыль. Фактически это налог на рост капитала. Исходя из идеи этого налога капиталовладелец затрачивает капитал, через некоторое время в результате его производственно-экономической деятельности, сводящейся к некоторому обороту капитала, цепи его превращений из одной формы в другую, капитал возрастает, и это возрастание и есть предмет налогообложения. При этом в основе лежит аксиома, что цель экономической деятельности как раз и состоит в росте капитала.
      На самом деле эта аксиоматика не выдерживает никакой критики.
      Для того чтобы установить рост капитала, необходимо, чтобы существовал единый цикл его движения, чтобы можно было сравнить объем капитала до начала цикла и после его окончания. На самом деле современные производственные капиталы имеют самый различный срок обращения. Так, капитальные затраты имеют срок обращения, характеризующийся годами и даже десятилетиями, оборотные капиталы имеют сравнительно короткий цикл движения. Существуют и другие типы капитала, которые имеют самый различный период обращения, причем сильно зависящий от типа производства. Есть производства, в которых материальные затраты оборачиваются в несколько дней или месяцев, но существуют предприятия, в которых производственный цикл длится годами – например, животноводство.
      Все это ставит под сомнение основную парадигму налогообложения прибыли – возможность установления роста капитала. В результате в настоящее время прибыль скорее расчетный, а не реальный параметр, который на самом деле невозможно определить. И потому нередки случаи, когда предприятие, находящееся в состоянии банкротства, одновременно подвергается налогообложению по «прибыли». Ясно, что это совершенно ненормальная ситуация, обессмысливающая само понятие «налогообложение прибыли». Кроме того, прибыль не является банковско-определимым понятием, это чисто бухгалтерская дефиниция, и в рамках отказа от бухгалтерской системы налогообложения налог на прибыль должен быть ликвидирован.
      Наконец, прибыль в современной экономике уже не является движущей силой экономического развития или целью самого производства. Мы знаем по мировой практике, как множество самых крупных компаний годами работают без прибыли (например, корпорация IBM семь лет не имела прибыли). Целью современных крупных корпораций является скорее расширение сферы деятельности, чем тривиальное получение прибыли.
      Примером бесприбыльных предприятий являются, к примеру, большинство российских негосударственных компаний, которые по бухгалтерским отчетам если и показывают какую-то «прибыль», то только для «замазывания глаз» налоговой инспекции.
      Наконец, существует масса способов получения прибыли в некапитализируемом виде. Например, в виде повышенной зарплаты, в виде получения товаров производства данного предприятия по сниженным ценам. Более того, в настоящее время предприятия с некапитализируемой прибылью приобретают все большее и большее распространение. Таковы так называемые потребительские кооперативы, в которых владельцы предприятия являются одновременно и потребителями его продукции, и для них прибыль предприятия не только не нужна, а даже вредна, их прибыль имеет некапитали-зируемый и иногда даже вообще не фиксируемый характер, например высокое качество продукции, своевременность поставки и т. д.
      Вот почему подвергаемый во всем мире все более жесткой критике налог на прибыль должен быть отменен.
      Более эффективно было бы введение самоналогообложения прибыли. Норматив определяется государством, а предприятия устанавливают свою прибыль и сами ее выплачивают на некоммерческие цели по собственному выбору – например на поддержку культуры, науки, образования и т. д. Причем проверка правильности расчета прибыли не допускается. Но вводится внеэкономическое поощрение плательщиков прибыли, например публикация в открытой печати предприятий и сумм их самоналогообложения, что будет давать им определенный имидж, вручение общественных премий, званий и т. д.
      Отметим, что самоналогообложение прибыли известно и широко ранее использовалось, например в дореволюционной России, во времена нэпа и т. д.
      Одним из наиболее дискутируемых вопросов является вопрос о том, каковы должны быть основные налоги – налоги на физических лиц или налоги на юридических.
      Аргументация сторонников налогов на физических лиц состоит в том, что налог на юридических лиц является фактически косвенным налогом на всех граждан, так как заставляет увеличивать цены предприятий для того, чтобы иметь реальные доходы необходимого объема (после вычета налогов). По этим представлениям налог на физических лиц является прямым, целевым, именно на конкретных лиц.
      Однако это весьма сомнительно. Это все отрыжка социалистических представлений, что если у богатых больше отнимать, то они станут беднее. На самом деле богатые от этого вовсе не становятся беднее, так как, обладая властью и влиянием, они попросту увеличивают свой налогооблагаемый доход (с одновременным увеличением цен), так что после уплаты налогов их доходы остаются теми же самыми. В реальности обложение сверхдоходов все равно сводится к косвенному налогу на всех людей. Действительно, если сделать высокое налогообложение больших доходов физических лиц, это приведет лишь к тому, что стоимость оплаты труда этих лиц возрастет и все равно переложится на широкую публику. Например, если ввести большой налог на личный доход, например в половину его, то сразу же возрастут вдвое гонорары артистов, спортсменов и т. д., что приведет к росту цен на билеты. Другими словами, заплатит все равно не артист, а публика. Лица с большими доходами – это одновременно и лица с большими правами и возможностями. И они всегда найдут способ сохранить свои доходы, какие бы налоги на их личные доходы ни устанавливались, всегда найдут способ переложить эти налоги на все общество. Надо же быть хоть чуть-чуть реалистами. Поэтому мы считаем, что физические лица должны быть вообще освобождены от налогообложения. Все налоги должны платить юридические лица.
      Налог на собственность вообще не должен существовать. Может быть налог на доходы, которые приносит собственность. Но если собственность не приносит доходов, а, наоборот, требует от владельца только затрат, то смешно требовать уплаты налогов на эту собственность. Например, юридическое или физическое лицо может владеть ценным памятником архитектуры, стоимость которого весьма высока. Но для поддержания его в хорошем состоянии требуются большие затраты. А если еще надо платить пропорционально стоимости, то владелец может обанкротиться с самыми печальными последствиями для самого объекта. А вот при продаже его можно и нужно снимать налоги. Исключение составляет, естественно, налог на землю. Этот налог должен быть сохранен и для физических лиц.
      Об НДС вообще мало что можно сказать хорошего. Это несчастное изобретение ЕЭСовских чиновников – самый большой разрушитель экономики, потому что он в наиболее грубой форме вторгается в самый интимный процесс балансировки потоков денег и товаров в экономической системе. Сам его принцип напоминает действия полиции в оккупированной стране: арестовывай всех, а кто докажет свою невиновность – того можно выпустить. Остальные виновны. Так и этот налог. Собирай у всех подряд. Кто сможет доказать свое право на возврат – тому возвратить, а кто не сможет, с того уже взято. Но дело в том, что доказательства о необходимости возврата могут поступить и через год, и через пять лет. Вы платите НДС при закупке бычков сейчас, а быка продадите через два года, только тогда и сможете возвратить НДС. Фактически это кредитование государства, причем те предприятия, которые имеют длительный цикл производства, оказываются в самом худшем положении.