Рассмотрев три основных носителя денежной информации и соответственно три типа цивилизации, перейдем к рассмотрению процессов смены форм денег.
      Денежные системы бывают однокомпонентными и двухкомпонентными. Например, золотые деньги зародились в виде однокомпонентных, чистых золотых денег. В Средние века люди ходили с кошельками с золотыми монетами, расплачивались золотыми монетами и т. д.
      Однако примерно с XVI века стали появляться заместители денег в виде долговых расписок, банковских обязательств и т. п. Постепенно эти бумажные денежные документы становились все более и более распространенными, они все больше и больше играли роль денег. Золотые деньги считались настоящими, истинными деньгами, а бумажные денежные документы как бы эрзац-деньгами. Так возникла вторая денежная компонента. И постепенно к середине или к концу XVIII столетия деньги стали двух-компонентными.
      Очевидно удобство пользования бумажными деньгами, точнее, эрзац-деньгами. Они занимали меньше места. Вместо большого кошеля с золотыми монетами достаточно было иметь с собой один листок бумаги. Ввиду такого удобства бумажные деньги быстро завоевывали популярность.
      Вторая бумажная компонента возникла сначала в виде частных денег, точнее, частных денежных документов. Но по мере роста видов и типов такого рода эрзац-денег возникало все больше трудностей, так как эмитенты этих бумаг часто были ненадежны, занимались мошенничеством, появлялись подделки, защищенность их была слабой. Поэтому в конце XVII-начале XVIII века эти обязательства стали выпускать государства либо в виде казначейских обязательств, либо в виде обязательств некоторого банка, которому была дана государством монополия. Эти бумажные денежные документы поддерживались государством и имели значительно более высокую надежность. Фактически возникли вторые государственные деньги – бумажные деньги. Хотя главными деньгами продолжали оставаться золотые деньги, но рост использования бумажных денег приводил постепенно к тому, что последних было в обороте даже больше, чем золотых.
      Золотые и бумажные деньги свободно обменивались друг на друга. Именно благодаря этому и было доверие к бумажным деньгам. Но для того, чтобы не подрывать этого доверия, государство должно было эмитировать бумажные деньги в определенной пропорции к объему золотого запаса государства. При слишком большой эмиссии начиналось обесценение бумажных денег, и их меняли на золотые уже с дисконтом. Это создавало большие неудобства, и слишком большая эмиссия приводила к тому, что бумажные деньги вообще обесценивались и фактически происходил возврат к золотым деньгам. Таким образом, государство не могло определять объем эмиссии бумажных денег по своему произволу.
      Появление второй денежной компоненты сыграло весьма положительную роль, так как сразу увеличивало объем денег в несколько раз по отношению к объему имеющегося золота. А это способствовало экономическому развитию. Вот почему в XIX веке мы имеем уже довольно высокие темпы развития в Европе.
      Однако производство и экономика продолжали бурно развиваться и потому требовали все больше и больше денег. Более того, рост массы денег должен даже опережать рост товарной массы, так как при росте этой массы объем товарооборота идет опережающим образом. И уже к концу XIX века вновь начинает ощущаться нехватка денежных средств. Такая нехватка приводит к тому, что нам хорошо стало понятным за последние годы, – к кризису неплатежей. Однако в те годы эти кризисы рассматривались как кризисы перепроизводства. Сейчас нам даже смешно слышать, что в конце XIX века было перепроизводство стали. Конечно, это было всего лишь перепроизводство по отношению к имеющемуся платежеспособному спросу, а он во многом определяется денежной массой. Таким образом, на самом деле кризисы перепроизводства были связаны именно с недостаточностью денежной массы.
      Рассмотрим конкретный механизм этого кризиса. Для этого необходимо ввести понятия финансового цикла. Финансовый цикл показывает движение денег в отличие от товарного цикла, показывающего движение товаров.
      Пусть некое предприятие, к примеру металлургический завод, получило заказ на производство металла. Завод произвел металл, получил деньги и потратил их на выплату зарплаты своим работникам. Но работникам металл не нужен. Им нужна колбаса. Они свои деньги отнесли к мяснику. Мясник деньги отнес к сельхозпроизводителю. Сельхозпроизводитель отнес свои деньги к производителю сельскохозяйственных машин. И лишь только теперь последний, получив деньги, может вновь заказать металл металлургическому заводу. Произошел оборот денег. Выйдя из металлургического завода, деньги вновь попали к этому же заводу. Но пока этот цикл осуществлялся, металлургический завод сидел без заказов, его металл был нужен, но не было денег, чтобы его заказать. Ведь именно деньги сигнализируют, что данная продукция необходима обществу. А пока этого сигнала не было, завод не мог осуществлять производство.
      Таким образом, существовал финансовый цикл, который проходил по экономической системе. Те предприятия, которые оказывались в активной фазе этого цикла, переживали подъем, а те, которые оказывались в пассивной его части, переживали застой, находились в кризисе перепроизводства. Такова была причина цикличности производства в конце прошлого – начале нынешнего века. И она связана была не с перепроизводством товаров, а с недопроизводством денег.
      Конечно, производитель металлов мог пойти к своему банкиру и попросить деньги в кредит под будущие заказы. Но, увы, и кредитные ресурсы банков были также ограничены золотыми или бумажно-денежными резервами банка. Тем более что в это время счетные деньги находились еще только в зародыше. Подавляющая часть денег имела наличный характер, находилась в карманах и чулках и не могла использоваться в качестве кредитных ресурсов. Объемы производства росли быстрее прироста денег. Этот прирост по большей части был связан с ростом золотого запаса. А он прирастал не такими быстрыми темпами. А просто напечатать больше бумажных денег государства не могли, так как объем денежной массы был привязан к количеству золота.
      Так возник кризис начала XX века. В такой вот безысходной ситуации, более того, даже не осознавая источники кризиса, государства начинали вести весьма безрассудную и малологичную политику, которая в конце концов вылилась в Первую мировую войну. Ведь даже по истечении 80 лет после ее окончания до сих пор не удалось объяснить причины ее возникновения. Нельзя же в качестве причины такого гигантского явления, как мировая война, всерьез считать убийство эрцгерцога. И никаких более содержательных причин для нее до сих пор не видно. А причина в том, что она возникла в качестве выхода из общецивилизационного кризиса – кризиса денег.
      И именно в ходе этой войны кризис и был преодолен путем отбрасывания первой, главной (золотой) денежной компоненты и перехода на новые чистые одно-компонентные бумажные деньги. Именно для этого и нужна была Первая мировая война.
      Как это произошло? Война, тем более такого масштаба, потребовала от каждого из воюющих государств большого напряжения и больших затрат на ведение войны. Для этого нужны были деньги. Естественным было включить печатный станок. Но увеличение бумажной денежной массы, как мы выяснили ранее, сразу же приводит к обесценению бумажных денег, к резкому увеличению спроса на надежные золотые деньги. Но воюющие государства сами остро нуждались в золоте для закупки товаров и вооружений за рубежом. Ведь за бумажки за пределами страны никто товаров не продавал. Там необходимо было расплачиваться золотом. И в этих условиях правительствам воюющих государств пришлось пойти на радикальную меру – отменить обмен бумажных денег на золото. Так произошла великая денежная революция. Произошел переход от двухкомпонентных, золото-бумажных денег, на однокомпонентные, чисто бумажные деньги. Первая главная компонента оказалась сброшена, а вторая денежная компонента стала главной и единственной.
      Естественно, что при введении запрета обмена бумажных денег на золото говорилось, что это временная мера, что после окончания войны золотой стандарт будет восстановлен. Но, как известно, он так и не был восстановлен. XX век уже пошел далее под знаком бумажных денег. И именно переход на бумажные деньги дал цивилизаци-онному развитию новые импульсы, именно это позволило европейской цивилизации перерасти в общемировую, совершить научно-техническую революцию, выйти за пределы Земли, создать искусственный разум и многое другое в течение кратчайшего исторического промежутка в несколько десятилетий.
      Таким образом, необходимость Первой мировой войны и ее цель с точки зрения высших цивилизационных интересов заключались именно в осуществлении денежной революции.
      Но, спрашивается, разве нельзя было совершить эту революцию в условиях мира, без такого вселенского катаклизма, каким была Первая мировая война?
      Представим себе, что некто, понявший ход истории, выступил бы перед Первой мировой войной с предложением: «Давайте отменим обмен бумажных денег на золото». Вряд ли его бы понял и поддержал хоть один человек на Земле. Ведь именно золотой стандарт считался главным средством сохранения надежности и стабильности денежной системы. Более того, мы уже говорили, что золото-бумажные деньги были замечательны со всех точек зрения. Единственным их недостатком было то, что их уже не хватало для целей экономического развития общества. А кто мог посчитать, сколько денег было необходимо и каков норматив денежной массы? Даже сейчас это загадка для финансовой науки, а тогда это было еще более неясным. Поэтому мирным путем такой переход сделать было просто невозможно. Но то, что невозможно сделать в условиях мира, делается во время войны, во время гигантского всемирного катаклизма. Таков закон истории, и потому такой катаклизм цивилизации был необходим, и он явился.
      Итак, завершая рассмотрение, мы можем сформулировать несколько постулатов развития денежных систем:
      1. Денежные системы рождаются в виде однокомпонентных (чистых) денег на основе единственного носителя денежной информации.
      2. Постепенно внутри этой денежной системы зарождается вторая компонента на новом носителе.
      3. Вторая компонента зарождается в виде частных денег (частных денежных документов).
      4. При определенном уровне использования второй компоненты ей придается статус государственных денег при сохранении статуса вторичных денег, заместителей настоящих, представленных первой компонентой.
      5. В ходе дальнейшего развития вторая компонента становится де-факто первой, объем ее использования превышает использование первой.
      6. Возникает общий кризис, связанный с конфликтом двух денежных компонент.
      7. Происходит денежная революция. Первая компонента отбрасывается, а вторая компонента становится главной, и деньги вновь переходят в разряд однокомпо-нентных.
      8. Денежная революция происходит в условиях острого цивилизационного катаклизма, когда стоит вопрос о самом выживании страны, народа, государства.
      Таковы общие законы смены видов денег.
      Главный результат этого анализа состоит в том, что за смену видов денег человечество платит очень большую цену, исчисляемую многими миллионами человеческих жизней.
      Деньги развиваются по асимметричному трапецеидальному циклу. Длинный медленный процесс эволюционного развития – плавный подъем. Период стагнации – плато. Революция, быстрые изменения. И затем наступает новый цикл цивилизационно-денежного развития.
      В фазе стагнации развиваются общественные, политические, экономические и иные напряжения, в результате которых возникает цивилизационный катаклизм, в ходе которого и происходит денежная революция.
      Отметим, что нередко денежная революция происходит в несколько стадий. На первом этапе решается некоторая проблема. Но ее решение не означает, что будут сняты все проблемы. Тогда через некоторое время может произойти еще одна революция, которая окончательно разрешит проблемы, оставшиеся от первой революции. Так, первая денежная революция решила проблемы в области внутренних денег, но не смогла справиться с проблемой в области международных денег. Поэтому потребовалась вторая революция, какая произошла в ходе Второй мировой войны и которая решила проблемы международных финансовых взаимоотношений в условиях чисто бумажных денег.
      Именно в ходе Второй мировой войны произошло становление нынешнего Мирового финансового порядка на основе международного использования ограниченного количества национальных валют, так называемых свободно конвертируемых валют стран Запада.

      В XX веке после перехода на однокомпонентные бумажные деньги процесс превращения однокомпонентных денег в двухкомпонентные повторился.
      В качестве второй компоненты появились так называемые счетные деньги. Это деньги, записанные на счетах в банке и перемещающиеся со счета на счет. Сначала счетные деньги имели своим носителем бумажные записи, а с развитием компьютерной техники они превратились в записи в банковских компьютерах, преобразовавшись фактически в электронные деньги.
      Таким образом, современные деньги во всем мире являются двухкомпонентными бумажно-электронными (налично-счетными) деньгами. И хотя главными государственными деньгами во всех странах мира являются до сих пор бумажные деньги, объем использования безналичных денег в развитых странах составляет до 90 процентов от общего денежного оборота. СССР по объему использования безналичного обращения был одной из самых передовых стран мира. Но в современной России произошел регресс в этой области, и объем использования налички возрос многократно, в общей денежной базе наличные деньги составляют 85 процентов, и лишь 15 процентов приходится на безналичные деньги. Это соответствует примерно 20-м годам, в области денег Россия оказалась отброшенной на пятьдесят лет назад (см. Приложение: В. Жириновский. Крах денежной системы России).
      В настоящее время в мировой финансовой системе нарастают противоречия между наличной и счетной компонентами. В подразделе «Кризис бумажных денег» об этом было сказано довольно подробно.
      Счетные деньги находятся в частных банках. Ответственность за них несет не государство, а сами банки. Таким образом, с финансово-правовой точки зрения счетные деньги во всем мире не являются государственными деньгами, а являются частными деньгами, более точно, частными денежными документами. В результате имеется правовая коллизия. Во всем мире пытаются регулировать на государственном уровне использование наличных денег, всячески побуждая к всемерному использованию именно счетных денег. Но без признания государственного характера безналичных денег такое регулирование не имеет законной основы. Ведь если государство регулирует нечто, то оно должно принимать на себя и ответственность за те результаты, которые могут получиться в итоге. Раз государство заставляет юридических лиц хранить деньги в банке, то оно и должно гарантировать, что эти деньги не исчезнут.
      Таким образом, проблема огосударствления безналичных денег представляет насущную проблему в мировой финансовой системе.
      Ситуацию в современной мировой денежной системе можно обрисовать используя следующий образ.
      Когда появился паровой двигатель, его стали ставить на парусные суда в качестве дополнительного движителя. Совместное использование паруса и пара было весьма эффективно в каботажном плавании. Судно использовало паровой двигатель при отсутствии ветра, при лавировке в гаванях, а при удобном ветре ставило паруса.
      Но совсем иначе возник вопрос, когда попытались поставить паровой двигатель на океанские парусные суда. Ведь если идти под парусом, то нужно идти «по ветрам», а это может быть очень окольный путь. Если идти под паром, то надо двигаться напрямик. И здесь нет компромисса. И потому тот, кто первым сделал решающий шаг – выбросил паруса и оставил на судне только паровую машину, этим самым совершил великую революцию. Для принятия такого решения ему необходима была только смелость мысли. Ведь можно представить, что говорили скептики: а вдруг кончится топливо посреди океана; а вдруг сломается паровая машина; да как же это так, тратить столько драгоценной нефти, когда можно пользоваться бесплатной энергией ветра.
      Да ты понимаешь, против каких сил поднимаешь руку? Парусные мастера, громадное количество фирм по заготовке сырья, по пошиву парусов, по изготовлению оснастки, против сообщества парусных матросов и т. д. И тем не менее кому-то удалось набраться смелости и сделать этот первый шаг, выбросив с корабля все паруса и оставив только паровую машину. После этого начали развиваться пароходы, достигнув немыслимых для парусных судов грузоподъемности и скорости, объемы перевозки грузов возросли в сотни и тысячи раз, стало возможно массовое переселение в Америку, исчезло множество профессий, связанных с парусным делом, обеднели страны, которые выращивали лен для парусов, разбогатели страны, которые имели месторождения нефти, резко возросло машиностроение и т. д. Таким образом, казалось бы, простое решение имело поистине неисчислимые для развития цивилизации последствия. И для принятия его не нужно было ни быть изобретателем, ни каким-то мыслителем. Все уже было готово.
      Именно такова ситуация в области денег. Тот, кто сможет отказаться от наличных денег, объявив государственными деньгами исключительно деньги на счетах в банках, запустит процесс, последствия которого просто невозможно предсказать. Произойдет подлинная денежная революция. Человечество вступит в новую цивилизацию.
      При этом, как и в нашем примере, технических проблем для такого решения не существует. Нужна только смелость мысли.
      Кто же сможет осуществить этот первый шаг? Для этого необходимо обратиться к выведенным в предыдущем подразделе условиям осуществления денежной революции. Согласно пункту 6, должен быть общий кризис в государстве. В западных странах такого кризиса пока в явном виде нет. Кризис есть в России.
      Согласно условию пункта 8, кризис должен вылиться в цивилизационный катаклизм. Думается, уже нет ни у кого сомнений, что Россия находится в состоянии об-щецивилизационного катаклизма. Разрушена промышленность, работники месяцами не получают зарплату, пенсионеры – пенсию, военные – свое денежное и вещевое довольствие, в стране голодают миллионы людей, сотни тысяч детей – беспризорники, люди сжигают себя, вешаются, стреляются, ежедневно звучат выстрелы и взрывы по всей стране, проиграна война с маленькой Чечней, падают самолеты, взрываются склады с боеприпасами, разрываются нефте– и газопроводы, появились людоеды, наркомания достигла угрожающих размеров, распространяется СПИД, коррупция достигла невиданных масштабов, из страны вывозятся нелегально десятки миллиардов долларов, ученые нищенствуют, новые русские возводят роскошные пятиэтажные особняки и покупают виллы в Испании… Если это не катаклизм, то тогда что это? Может не хватает захвата или даже взрыва ядерной бомбы или ядерной электростанции? Если так, то дождемся и этого.
      Как мы говорили, денежная революция обходится в несколько миллионов человек. Россия уже выполнила и это условие. Каждый год население России уменьшается на один-два миллиона, люди гибнут от голода, наркотиков, водки, смертность превысила рождаемость. Россия уже принесла в жертву Молоху денежного катаклизма миллионы своих граждан.
      Мы видим, Россия полностью удовлетворяет всем условиям проведения денежной революции.
      Но ведь есть и другие страны, в которых положение еще хуже. Например, Таджикистан или Армения. Но дело в том, что для проведения денежной революции необходима соответствующая банковская техника, которая уже есть в России и вряд ли имеется в Таджикистане. Но и самое главное. Неужто мир заметит, что там устроил у себя Таджикистан или Армения? Россия же достаточно заметное государство, входящее даже в «восьмерку», чтобы то, что произошло в ее денежной сфере, было всерьез замечено во всем мире и отразилось на нем.
      Таким образом, есть единственная кандидатура на проведение первого шага в денежной революции. И это – Россия.
      Во второй части этой монографии будут детально описаны мероприятия по реформированию денежной системы России.

      Слово «монетаризм» стало в России в настоящее время самым проклятым словом. Именно отечественные и иностранные монетаристы губят российскую промышленность, превратили страну в колонию Запада, из которой они выкачивают сырье и сплавляют свои второсортные товары по самым высоким ценам в мире. Именно на основе монетаристских концепций идет сдерживание роста денежной массы в России, что приводит к кризису неплатежей, остановке производства, широкому распространению бартера и денежных суррогатов.
      Вот почему так актуальна критика концепции монетаризма.
      В чем суть этой концепции?
      Суть ее в том, что она рассматривает, что экономика находится под полным воздействием денежной массы. Что именно увеличение денежной массы является причиной инфляции и падения уровня жизни. И для стабилизации финансовой системы и повышения уровня жизни необходимо сжимать денежную массу.
      Для иллюстрации мы приведем изложение монетаристской теории в наиболее простом виде, как оно дано в детском комиксе, изданном Федеральным резервным банком Нью-Йорка, в серии «Идем к рынку» специально, видимо, для России.
      Итак, во всем виновато количество денег. Правда, может для издателя этого комикса все понятно, но для нас, темных, ничего не понятно. Дорожают товары, увеличивается зарплата, бананы те же самые, почему тогда дети не могут есть свое банановое мороженое? Может, их обезьяны поели?
      Обращаемся к фактам. В США уровень инфляции в течение XX века составил почти стократную величину. Еще в начале века зарплата в 50 долларов была очень даже неплохой. Существовали специальные магазины, в которых все товары стоили ровно доллар. Доллар был очень дорогой денежной единицей. На него можно было прожить несколько дней. Сейчас на доллар можно купить разве что жвачку, а нормальная зарплата составляет несколько тысяч долларов в месяц. Каким же образом доллар подешевел более чем в сто раз за это время?
      Неужели все дело в том, что Федеральная резервная система напечатала за это время слишком много денег? Но ведь это же откровенный бред.
      Или возьмем Россию. За время экономической реформы цены возросли более чем в 10 тысяч раз. Неужели виноват в этом Центральный банк, что много напечатал денег? А что если бы не напечатал, а оставил бы количество денег на прежнем уровне, цены бы не возросли?
      Мы видим, что объяснение инфляции, даваемое монетаристами, просто нелепо.
      Отчего же на самом деле зависит инфляция?
      Вот об этом мы и хотим сказать. Но сначала отметим, что в прошлом веке, более того, в течение нескольких веков до нынешнего XX денежная система практически не знала инфляции. Рост цен на 20 процентов в столетие уже получал название «революции цен». Но даже и помыслить было невозможно, чтобы в XIX веке цены выросли за несколько лет в тысячу раз.
      Почему это было невозможно? Что же такое было в старых временах, что они не знали инфляции, тогда как XX век знает инфляцию в миллиарды, триллионы и вообще в невообразимые квадриллионы раз (Советская Россия, постперестроечная Россия, послеверсальская Германия, Венгрия после Второй мировой войны).
      А разница была, и чрезвычайно существенная, между этими веками. В XIX веке деньги были золотыми. Золото было эталоном денег и эталоном стоимости. 1 рубль или доллар был либо самим золотым слитком определенного веса, либо представителем этого слитка. И ясно, что соотношение стоимостей добычи золота и производства коровы или лошади в течение этого времени практически не менялось, потому и цены были стабильными.
      Но XX век – век бумажных денег. Денег, которые не имеют своей собственной производственной стоимости, точнее, денег, в которых разорвана связь между стоимостью их физического производства и номиналом. У бумажных денег нет никакого эталона. Что такое рубль или доллар сам по себе в условиях бумажного денежного обращения уже никто не знает. И только если вы приведете прейскурант цен в США или в России, тогда вы сможете узнать, что же это такое, эти денежные единицы. Особенно наглядно это видно по российской денежной системе. Если вы скажете, что купили туфли за пять тысяч рублей, то ни одна живая душа не скажет дорого это или дешево. Прежде всего вас спросят, когда это было, в каком году вы их покупали. Если в девяносто втором, то, видимо, это очень хорошие и дорогие туфли. А если в каком-нибудь девяносто четвертом, то это, по всей видимости, нечто, чуть лучшее лаптей.

       Вдруг цены начали расти. Товары на прилавках были те же самые, только почему-то стали дороже.
       У людей накопилось слишком много денег. Вот почему дорожали и цветы, и кокосы, и чайники. Это называется инфляцией.
       Мацумские папы и мамы все реже и реже могли покупать детям их излюбленное лакомство – банановое мороженое, хотя бананов на острове по-прежнему было сколько угодно.
       Конечно, детям это не понравилось. И они собрались все вместе и пошли к министру сладких блюд.
       Дети попросили господина Блуми ответить на их самые наболевшие вопросы.
       – Давайте посмотрим, что случилось за это время с Пикко – помните, тем, который торгует копьями. Вам сразу станет все понятно.
       Пикко изготавливает одно копье в неделю. Раньше он брал за него 100 долларов. Но теперь у людей много денег, и они хотят покупать копья часто. Вот цена и увеличивается.
       – Теперь вы видите, что бывает, когда денег становится больше, а товаров остается столько же, сколько было. Они дорожают.

      В прошлых веках деньги, их золотое содержание определяли цены товаров. В XX веке, наоборот, цены товаров определяют «ценность» денег. Либо 100 рублей мелкая купюра, которую даже нищему подать неудобно, либо это хорошая сумма, с которой можно целой компанией провести вечер в ресторане, – все зависит от уровня цен.
      Но почему и как движутся цены в условиях бумажных денег? Монетаристы утверждают, что благодаря тому, что печатается все больше и больше денег.
      На самом деле это объяснение пригодно разве что к каким-то особым ситуациям, когда государства были вынуждены действительно печатать больше денег, чтобы покрывать свои расходы, во времена крупных войн либо во времена анархии, когда рушились все государственные устои, например в Гражданскую войну. Но в обычных, нормальных условиях эти объяснения совершенно не серьезны. Для чего бы американцам печатать излишние деньги, чтобы в сотни раз понизить стоимость своего доллара?
      Для того чтобы это понять, необходимо при этом четко отделять два вида инфляции. Инфляцию типа американской в условиях стабильной экономики. Этот процесс и будем называть «нормальной инфляцией». И инфляцию в период экономических и политических преобразований, каковые имели место, к примеру, в России после 1992 года. Этот процесс будем называть гиперинфляцией.

      Мы изложили причины нормальной инфляции в стабильном индустриально развитом обществе. Но совсем иные причины вызвали инфляцию в России после начала рыночных преобразований, то есть с 1992 года.
      Этот механизм инфляции будем называть гиперинфляцией.
      Для того чтобы понять причины гиперинфляции, необходимо вновь вернуться к различию между золотыми и бумажными деньгами. Золотые деньги давали эталон цен на основе привязки цен всех товаров к золоту как носителю денежной информации в золото-денежной системе.
      В бумажно-денежной системе сами деньги не содержат никаких эталонов стоимости, наоборот, они получают эталон стоимости из цен товаров. Увеличиваются цены, понижается ценность денежной единицы, происходит инфляция.
      При этом возникает следующая проблема. Предположим, мы захотели вычислить цену производства электроэнергии. Подсчитываете затраты на сырье (уголь, нефть), на иные материалы, зарплату и т. д., все складываете, делите на объем производства и получаете цену единицы электроэнергии, по которой и можете ее продавать. Казалось бы, задача решена?
      Увы, все не так просто. Вернее, таким образом вы можете действительно определить цены на губную помаду, на костюм или еще какие-то предметы широкого потребления. Ведь цена губной помады никак не влияет на цены других товаров. И если вы ошибетесь при подсчете, то пострадаете только вы, потеряете рынок или обанкротитесь, но вряд ли вся экономическая система это заметит.
      Но совсем иное дело электроэнергия. Электроэнергию будут покупать при любой цене, ибо без этого встанет производство. Изменив цену на электроэнергию, вы фактически этим изменяете и цену на уголь, так как в его производстве существенна энергетическая составляющая, изменяете цены на металлы, в которых также велика энергетическая составляющая. Чтобы при новых ценах на электроэнергию не обанкротиться, им необходимо самим повысить свои цены, а в результате изменится и цена производства самой электроэнергии. Произойдет общее повышение цен, то есть инфляция.
      Мы видим, что при производстве так называемых базисных товаров имеет место замкнутый круг. Изменяя цену на базисный товар, вы приходите к тому, что изменяются цены и на сами составляющие производства этого товара и появляется совсем другая калькуляционная цена. Таким образом, калькуляционный подход оказывается просто неприменимым для расчета цен базисных товаров в условиях именно бумажноденежной системы.
      Как же может решаться эта проблема.
      Она решается на основе ценовых паритетов.
      Для простоты предположим, что есть всего два базисных товара. Например, товар А и товар В.
      Для того чтобы оба товара могли производиться с некоторой нормальной рентабельностью, между ценами обоих товаров должно быть соотношение:
       Ц А= К АВЦ В
       Ц В= К ВАЦ А
      Здесь Ц Аи Ц Весть цены товаров А и В. Коэффициенты К АВ и К ВАназываются ценовыми паритетами товара А по В и товара В по А. Например, ценовой паритет К АВтовара А по В показывает, сколько единиц товара В надо отдать за товар А, чтобы такой обмен был справедливым. Это же верно и для ценового паритета товара В по А.
      Цены, определяемые вышеприведенными соотношениями, назовем уместными ценами. Термин «уместные цены», то есть такие цены, которые создают производителю нормальные экономические условия, ввел Людвиг Эрхард, министр экономики ФРГ во время перехода к свободному рынку в конце сороковых годов. В ФРГ в эти годы регулярно публиковались прейскуранты уместных цен, которые, однако, носили не директивный, а справочный характер.
      Легко видеть, что ценовые паритеты не могут быть произвольными. Между ними существует жесткое соотношение:
       К АВК ВА= 1
      или
 
      Для того чтобы сделать наглядным наше рассмотрение, нарисуем ценовую плоскость. На одной оси, например оси 0Х, будем откладывать цены товара А, а на другой оси – оси 0Y – цены товара В (рис. 2).
 
 
       Рис. 2. Ценовая плоскость
      Любая точка на ценовой плоскости определяет некоторый комплекс цен товаров А и В, ценовое состояние рынка этих базисных товаров. Проведем прямую, определяемую соотношениями для уместных цен. Эту прямую назовем «лучом уместных цен» (ЛУЦ). Он разделяет ценовую плоскость на два сектора. В верхнем секторе товар В продается по завышенной цене (по отношению к уместной), а товар А по заниженной цене (по отношению к уместной). На луче уместных цен находятся точки, в которых оба товара продаются по уместным ценам.
      Рассмотрим точку 1 ценовой плоскости. Она находится в верхнем секторе. Цена Ц В 1 товара В является завышенной по сравнению с уместной, и разница ? В по сравнению с уместной дает сверхдоход производителю товара В. Цена Ц А 1 товара А ниже уместной, и разница ? А показывает убыточность производства при данном соотношении цен.
      Ценовая точка 2 лежит на луче уместных цен, и оба товара имеют хорошие экономические условия для производства. Ценовая точка 3 лежит в нижней области, в этой точке имеются сверхвыгодные экономические условия для производства товара А и убыточность для товара В.
      Таким образом, ценовая плоскость показывает экономические условия для соответствующих товаров. Легко видеть, что если ценовая точка будет перемещаться по лучу уместных цен, к примеру вверх, то будет происходить рост цен товаров, то есть будет происходить инфляция, но на экономических условиях производства это никоим образом не будет отражаться.
      Изложенный механизм позволяет говорить о принципиально новом явлении в экономике, о так называемой «межвидовой конкуренции». Межвидовая конкуренция – конкуренция между различными товарами и товарными группами. Она имеет ценовой характер и существенна именно для базисных товаров. Увеличение цен одного базисного товара ухудшает экономические условия других базисных товаров, производители которых, в свою очередь, могут ответить различными способами – повышением цен на собственные товары или иными нефинансовыми ответными мерами. Вот почему представления о естественных монополиях должны быть пересмотрены. Если для естественных монополий не существует классической товарной конкуренции, то они все-таки находятся в конкурентном пространстве, но конкуренция носит межвидовой характер. И потому ложным является представление и о полной свободе естественных монополий, и о том, что естественные монополии непременно нуждаются в государственном регулировании цен. Российский опыт показывает, что в условиях государственного регулирования цен естественных монополий как раз и идет наиболее быстрый рост этих цен. Это происходит путем различного рода накруток, включения в себестоимость различного рода не относящихся к делу затрат с целью демонстрации низкой рентабельности или даже убыточности производства, что позволяет требовать от государства права на пересмотр цен.
      И государственный аппарат, не способный контролировать полностью финансовую ситуацию внутри этих компаний, вынужден подчиняться шантажу этих компаний и давать согласие на увеличение цен. Вот почему прямое управление ценами естест-
 
 
       Рис. 3. Условный конус допустимых цен
 
 
       Рис. 4. Конус допустимых цен при условии, что ценовая точка находится за его пределами
      венных монополий со стороны государства порочно в принципе. Необходимы определенный контроль за работой этих монополий, проведение определенной государственной политики, но это не может осуществляться прямым директивным ценовым управлением.
      Мы говорим о луче уместных цен. На самом деле на практике условия не столь жестки, имеется не луч уместных цен, а некоторый конус допустимых цен (рис. 3).
      Если ценовое состояние – изображающая точка – находится внутри конуса допустимых цен, то оба товара имеют допустимые условия для своего производства. При этом цены могут и колебаться, повышаться и понижаться, но если они при этом не выходят за пределы этого конуса, то нет никакого обязательного инфляционного движения. Это имеет место в стабильной экономической системе, когда сами производители прекрасно понимают, что слишком резкое повышение цен завтра же обернется к ним повышением цен на собственное сырье и полуфабрикаты, и потому стараются не делать «резких движений». Причем отметим, что сами товары могут быть товарами естественных монополий. Но совсем иное дело, если ценовая точка находится за пределами конуса допустимых цен (рис. 4).
      Предположим, ценовая точка 1 в начальный момент лежит в верхнем секторе ценовой плоскости. Тогда производитель товара В получает сверхприбыли, в то время как ситуация для производителя А лежит вне конуса допустимых состояний, и он терпит большие убытки. В конце концов он повышает свои цены, чтобы совсем не разориться. При этом мы с вами нарисовали ЛУЦ и КДЦ (конус допустимых цен). Но ведь реальный производитель никакой такой информации не имеет. Ведь мы только для простоты нарисовали два товара. А реально существуют сотни базисных товаров. Он думает лишь о том, на сколько ему повысить цену, чтобы не только ему стало рентабельно работать, но и чтобы покрыть убытки за предшествующий период убыточной работы. И, естественно, выводит ценовую точку за пределы КДЦ, но уже в свой, выгодный сектор.
      Теперь в таком же точно положении оказывается производитель В. Но опять-таки он это не сразу почувствует, еще действуют старые договоры, наконец, при наличии большого количества товаров не все его контрагенты переходят на новые цены, каждый из них действует несогласованно, и потому до него осознание убыточности дойдет через некоторое время. Тогда он тоже совершает повышение цен, имея те же соображения, что и производитель А при предшествующем акте. И тоже выводит изображающую точку в положение 3 на ценовой плоскости за пределы КДЦ, но уже в своем секторе. И так процесс продолжается, ценовая точка последовательно идет через положения 1, 2, 3, 4 и т. д. Важно, что все эти ценовые точки имеют единый направленный вектор движения – движения в направлении роста цен, то есть инфляции. Это и есть явление гиперинфляции. Итак, гиперинфляция связана с серьезной, грубой раз-балансировкой экономических отношений. В результате экономического процесса в условиях свободного рынка каждый субъект независимо пытается восстановить этот баланс, а в результате разбалансировка не только не уменьшается, а еще более нарастает, и процесс гиперинфляции идет галопирующим образом.
      Вполне очевидно, что в условиях свободного рынка сам собой рынок не сбаланси-руется, цены никогда не войдут в конус допустимых цен, если каждый агент этого рынка действует самостоятельно и лишь в собственных интересах. Свободный рынок принципиально не способен остановить гиперинфляцию. И потому все представления монетаристов о том, что рынок сам способен регулировать экономику, абсолютно беспочвенны. Да, он способен это сделать, но только при сравнительно небольших отклонениях от равновесного состояния. Но при больших отклонениях происходит срыв, экономика сваливается в штопор гиперинфляции, из которого представленный самому себе рынок никогда не выйдет.
      Так что «невидимая рука рынка» имеет очень ограниченные возможности для саморегулирования.
      Гиперинфляция 1992–1995 годов имела именно такой характер.
      До 1992 года цены жестко устанавливались государством. При социализме имела место определенная ценовая политика, которая позволяла решать те или иные социальные вопросы в первую голову. Цены устанавливались лишь отчасти по экономическим соображениям, а преимущественно на основании внеэкономических, социальных соображений. А если какое-то предприятие при этом оказывалось сверхприбыльным, то эти сверхприбыли государство изымало, а если какое-то было убыточным, то государство его дотировало.
      Таким образом, цены были весьма далеки от состояния экономического равновесия. И когда их освободили, то экономическая система попала в положение на ценовой плоскости, далекое от конуса допустимых цен, и начался процесс, который изображен на рис. 4. Быстро развился гиперинфляционный процесс, при котором цены за три-четыре года возросли более чем в 10 тысяч раз. Вот насколько энергично развивается гиперинфляция.
      И вовсе не в том дело, что государство слишком много печатает (эмитирует) денег. Причины гиперинфляции лежат не в финансовой сфере, как считают монетаристы, а в экономической.
      Естественно, что процесс гиперинфляции требует подпитки деньгами. И государство постоянно должно эмитировать необходимые денежные средства.
      Но что произойдет, если государство начнет осуществлять «жесткую эмиссионную политику», то есть не будет подпитывать гиперинфляцию деньгами?
      А произойдет вот что. Отсутствие денег или их нехватка начинает замедлять товарообмен. Действительно, между количеством денег и объемом товарооборота существует связь, даваемая классическим уравнением обмена:
 
 
      где M– денежная масса;
       P– уровень цен;
       y– реальный национальный продукт;
       v– скорость обращения денег.
      Обращая это выражение для объема национального производства y , который может быть обслужен данной денежной массой, получаем:
 
 
      Таким образом, увеличение уровня цен Pпри фиксированной денежной массе Mприведет прежде всего к падению объема национального производства, к стагнации экономики.
      Обратимся к рис. 4. Если мы, к примеру, зафиксировали рост цен в точке 5, то производство товара А будет убыточным, и в таком положении оно начнет вымирать. Все производства, которые оказались в точке фиксации цен в неблагоприятном положении, будут сворачиваться, и экономика начнет сокращаться.
      Таким образом, рецепт борьбы с инфляцией монетаристов напоминает действия врача, который, чтобы уменьшить температуру тела больного, погружает его в холодную воду. Температура может и понизится, но при этом сам больной может отдать концы.
      Рецепт монетаристов фактически таков: «есть экономика – есть проблемы. Нет экономики – нет и проблем». Именно так и действовали до сегодняшнего дня наши отечественные монетаристы, которые не понимают причин инфляции.
      Согласно их «теории», «существуют всего три возможных источника инфляции: рост количества денег, находящихся в обращении, рост скорости обращения денег и уменьшение реального национального продукта» (Эдвин Дж. Долан, Колин Д. Кэмп-бэлл, Розмари Дж. Кэмпбэл. «Деньги, банковское дело и денежно-кредитная политика», М.-Л., 1991, с. 24). Они не понимают, что источники инфляции лежат прежде всего в экономической системе, а вовсе не в финансовой сфере. И это приводит их к абсурдным выводам и к еще более абсурдным рецептам борьбы с нею.
      Таким образом, борьба с инфляцией по-монетаристски есть прежде всего борьба с экономикой.

      Гиперинфляция, как мы показали, не может быть уничтожена силами самого рынка. Для этого необходимо внешнее воздействие, то есть воздействие государства.
      Но можно ли ее подавить с наименьшими потерями для экономики?
      Да, можно. Конечно, если понимать ее источники.
      Это понимал, к примеру, Людвиг Эрхард, и потому такое важное значение в его экономической реформе в Западной Германии занимал ценовой мониторинг рынка с публикацией прейскурантов уместных цен.
      Действительно, если вы имеете оперативную информацию об уместных ценах на базисные товары – нефть, электроэнергию, металл и т. п. при текущем общем ценовом состоянии, то проблема погашения инфляции состоит в том, чтобы ввести цены в конус допустимых цен, а затем в этом конусе инфляция сама собой постепенно затухает.
      Для того чтобы ввести цены в этот конус, можно осуществить прогрессивное налогообложение сверхцен. Другими словами, прибыль, полученная предприятием за счет превышения его цены над уместной, может быть у предприятия реквизирована путем соответствующей налоговой системы.
      Таким образом, желательно иметь налогообложение сверхцен. Тогда предприятию не будет большого резона завышать цены сверхуместных.
      Образно говоря, необходимо воздействовать не на всех участников рынка, а только на тех, кто в ценовой гонке слишком выскакивает вперед. Тогда таких «лидеров» будет становиться все меньше и меньше, постепенно ценовая ситуация плавно войдет в конус допустимых цен, и гиперинфляция сама собой затухает.
      Важно также отметить, что налогообложение сверхцен гораздо предпочтительней, чем государственное установление цен, установление пороговых значений для рентабельности или налогообложение сверхрентабельности. Ведь если установить порог для рентабельности, то предприятие становится заинтересованным для получения большей массы прибыли всячески накручивать цены, включая в них любые издержки. Налог на сверхцену позволяет, наоборот, предприятию в рамках определенной цены как угодно рационализировать производство, получать большую прибыль из внутренних резервов, что будет способствовать повышению экономичности производства, сокращению необходимых ресурсов и т. д.
      Но для этого необходимо иметь серьезную государственную систему ценового мониторинга, которая оперативно отслеживала бы ценовую ситуацию и регулярно публиковала бы соответствующие прейскуранты уместных цен. В настоящее время теория ценового мониторинга и определения уместных цен на основании наблюдения рынка разработана.
      Отметим еще один важный момент. В области товаров массового потребления имеет место конкуренция между однотипными товарами. Она идет внутри товарных групп. Например, между собой конкурируют различные сорта губной помады или различные сорта колбас. Такой вид конкуренции можно назвать «внутривидовым». Но, естественно, нет конкуренции между губной помадой и колбасой. Межвидовой конкуренции для товаров широкого потребления не существует.
      Но совсем иная ситуация в области базисных товаров. Производство этих товаров является высокомонополизированным. Есть один или всего несколько производителей электроэнергии, газа, металла и т. д. Поэтому внутривидовая конкуренция в этой товарной сфере развита слабо, а иногда вообще отсутствует. Именно поэтому говорят о естественных монополиях. Им не с кем вообще конкурировать.
      Но означает ли это, что естественные монополисты совершенно свободны в установлении цен? Как мы показали, нет. В этом секторе рынка главную роль играет уже не внутривидовая конкуренция, а межвидовая. Механизм этой конкуренции нами показан, он состоит во взаимозависимости производства всех этих товаров. Конкуренция идет прежде всего через ценовой фактор. И здесь уже вполне могут конкурировать металл и газ, электроэнергия и картофель. Таким образом, экономические представления о естественных монополиях должны быть существенно модифицированы.

      Сельскохозяйственные товары, такие, как зерно, мясо, молоко, растительные масла, хлопок и т. д., являются, бесспорно, товарами базисной группы. Объемы производства этих товаров сопоставимы с объемами производства энергоносителей, металлов и т. п. базисных товаров. Цены на эти товары определяют не только продуктовую составляющую в потребительской корзине, что прямо влияет на реальную зарплату, но и определяет цены и на одежду, и на многие товары производственного назначения.
      Поэтому все сказанное по поводу рынка базисных товаров, включая наличие на этом рынке межвидовой конкуренции, относится и к этому рынку.
      И тем не менее рынок сельхозтоваров является весьма специфическим. Действительно, ни в одной из высокоразвитых стран мира, исповедующих идеологию свободной рыночной экономики, сельскохозяйственный рынок не является свободным.
      Показательна в этом плане ситуация, сложившаяся в органах, координирующих мировую торговлю. В течение нескольких лет происходил раунд переговоров в Монтевидео по реорганизации мировой торговли в рамках Всемирной торговой организации. И основным камнем преткновения в столь длительных переговорах была именно мировая организация торговли сельхозтоварами.
      Высокоразвитые страны отстаивают принцип свободной торговли без вмешательства государства, без всякого рода протекционистских мер по отношению к отечественной продукции со стороны государства. В то же время страны третьего мира требовали для себя права поддерживать собственную промышленность на государственном уровне.
      Это относилось ко всем товарам, кроме сельскохозяйственных. Как только речь заходила о мировой торговле сельхозпродуктами, так позиции сторон радикально менялись. Именно страны третьего мира требовали создания свободного от государственного протекционизма мирового рынка сельскохозяйственных товаров, а высокоразвитые страны требовали права использовать на этих рынках меры государственной поддержки и протекционизма.
      Таким образом, мы видим, для Запада принципы свободного рынка являются не идеологическими принципами, а прагматическими. Они за свободный рынок там, где он им полезен, они против него там, где он по каким-нибудь причинам вреден. И именно в сельскохозяйственном производстве имеем то место, где даже в самых рыночных странах имеет место сильное государственное влияние на этот рынок, где он менее всего свободен.
      В чем же дело? Почему идеология свободного рынка хорошо работает в производстве электроэнергии или стали и вдруг отказывается работать в области производства зерна или вина. Почему самые большие рыночники становятся сторонниками государственного вмешательства, как только дело заходит о сельском хозяйстве? Нельзя же все сводить к чисто политическим причинам. Здесь должен быть и политэкономичес-кий аспект. Причем пока он совершенно непонятен.
      Действительно, рассмотрим ситуацию в сельском хозяйстве любой западной страны. Раз сельское хозяйство работает и развивается, значит, сельхозпроизводители получают свою цену за свой продукт. Но во всех странах часть этой цены они получают с рынка, а часть от государства в виде дотаций. Спрашивается, почему производитель не может получить эту цену прямо с рынка без всякого вмешательства государства? Конечно, в одной из стран такая ситуация может быть неким случайным результатом политических и исторических причин. Но если такая система имеет место во всех без исключения высокоразвитых странах, то, значит, мы имеем не просто случайную ситуацию, а именно политэкономический закон.
      И действительно, детальный анализ проблемы сельскохозяйственного производства показывает причину того, почему это производство «выламывается» из общей рыночной хозяйственной структуры.
      Для этого рассмотрим проблему организации производства базисных товаров. Производство базисных товаров является высокомонополизированным. Например, существует чрезвычайно ограниченное количество энергетических компаний, а в некоторых странах и вообще она единственная. То же самое относится и к производству других базисных товаров – металлов, угля, газа, интегральных схем, химических удобрений и т. д. Фактически ценовая политика на этом рынке определяется решением одной или нескольких фирм. Вполне понятно, что принять решение об изменении цены одной фирме или в условиях наличия на этом рынке буквально считанного количества фирм чрезвычайно просто. Этим фирмам чрезвычайно просто приспособиться к общей ценовой ситуации на рынке. Можно сказать, что ценовая система этих товаров является малоинерционной, легко и быстро приспосабливающейся к изменениям рыночной ситуации.
      Но совсем иное дело в сельскохозяйственном производстве. Так как это производство является базисным, то оно играет на общем поле межвидовой ценовой конкуренции. Но в этом производстве участвует громадное количество производителей. Более того, если в производстве базисных промышленных товаров внутривидовая конкуренция играет незначительную роль, то в сельскохозяйственном производстве имеем и межвидовую, и внутривидовую конкуренцию, товарную конкуренцию между сельхозпроизводителями и ценовую конкуренцию между всеми сельхозпроизводителями и производителями товаров для сельского хозяйства.
      В результате мы получаем, что сельскохозяйственный рынок является чрезвычайно инерционным. Массе отдельных производителей, находящихся к тому же в конкуренции друг с другом, гораздо труднее приспособиться к изменению рыночной ситуации, чем одному или буквально считанному числу производителей. Образно говоря, по отношению приспосабливаемости к ситуации рынок промышленных базисных товаров можно сравнить с катером, который легко может лавировать, а рынок сельскохозяйственных товаров – это океанский теплоход, который медленно приспосабливается к изменениям рыночного фарватера.
      Но известно, что катер и океанский теплоход не могут соревноваться на одной и той же дистанции. Благодаря своей легкой управляемости и маневренности на сложной трассе катер всегда опередит теплоход.
      Именно это и происходит, когда на одном рынке за счет межвидовой (ценовой) конкуренции соперничают и производители промышленных базисных товаров, и производители сельскохозяйственной продукции. Первые всегда оказываются в лучшей позиции, им легче управлять ценами. Пока сельскохозяйственный рынок будет приспосабливаться к рынку цен на товары для сельскохозяйственного производства – энергоносители, технику, удобрения и т. д., – производители этих товаров снова уходят вперед. В результате при свободном рынке сельхозпроизводители всегда оказываются в невыгодных условиях, они всегда отстают, всегда опаздывают с реакцией, всегда оказываются в зоне низкой доходности или даже убыточности производства.
      И мы в России видим это на собственном опыте. Все сельхозпроизводители говорят об ухудшении ценового паритета между их продукцией и продукцией машиностроительной, энергетической, химической и иной отраслей. Более того, как только еще начинается подъем цен на сельскохозяйственную продукцию, так машиностроители, производители удобрений и других товаров моментально взвинчивают цены, и вновь сельскохозяйственное производство оказывается убыточным.
      Таким образом, малоприбыльность или даже убыточность сельскохозяйственного производства в условиях свободного рынка не особенность России, не связано с плохой организацией сельскохозяйственного производства, это закон политэкономии.
      Какой же выход из этой ситуации нашла современная политэкономия Запада? Выход найден в том, чтобы отключить сельскохозяйственный рынок от общего рынка базисных товаров. Другими словами, в сельскохозяйственной области оставлена конкуренция лишь внутривидовая, а межвидовая отключена, так как в этой конкуренции сельское производство проигрывает автоматически в силу своей организационной структуры.
      Такое отключение как раз и осуществляется через систему государственных дотаций.
      Сельхозпроизводитель получает на рынке лишь часть своей цены. Он продает свой товар ниже себестоимости. При этом внутривидовая конкуренция остается. А остальную часть своей цены сельхозпроизводитель получает от государства в виде дотаций. Именно через размер этих дотаций и происходит уравнивание прибыльности сельскохозяйственного и промышленного базисного производства.
      С точки зрения теории управления государство взяло на себя участие этого сектора рынка в общем рынке базисных товаров. Государство может более оперативно приспосабливать этот «тяжелый» сектор рынка к условиям свободного рынка путем изменения уровня дотаций. Государство с точки зрения управленческой технологии менее инерционный управляющий элемент, чем масса крестьян, фермеров или иных сельских предприятий. И именно поэтому оно берет на себя в рыночной экономике Запада задачу представления интересов этих производителей.
      Интересно, что это же имело место не только в рыночных экономиках Запада, но и в экономике СССР. В СССР сельское хозяйство было также дотационным, что считалось всеми рыночниками и либералами признаком порочности самой организации социалистического сельского хозяйства. На самом деле порочность была как раз не в дотационности, а в том, что необходимость дотационности не была осознана как нормальный элемент его организации, а использовалась, так сказать, поневоле, случайно, на нерегулярной основе.
      Если подходить к проблеме организации сельскохозяйственного производства в современной России, то сейчас оно также разваливается, хотя используются дотации. Но опять-таки они используются не на основе четко прописанного легального и автоматически действующего механизма, а в режиме правительственных подачек. Такой способ дотационности неэффективен и просто-напросто растрачивает денежные ресурсы, не создавая одновременно подлинных механизмов поднятия сельского хозяйства.
      Задача современной организации сельского хозяйства как раз и заключается в создании законодательно закрепленного автоматически действующего дотационного механизма в сельском хозяйстве. Причем дотироваться должны не сельхозпредприятия, а сама сельхозпродукция. Образно говоря, при продаже каждой единицы сельскохозяйственной продукции производитель должен получать из казны определенную сумму или процент от ее номинальной цены. Этим самым каждый производитель будет заинтересован в большем производстве, и одновременно сохранится конкуренция между самими товаропроизводителями. Однако благодаря дотационному механизму будет смещен в более выгодную сторону паритет реальных цен (рыночных с дотационной добавкой) между сельскохозяйственными товарами и товарами промышленного производства, используемыми в сельскохозяйственном производстве.
      Отметим, что дотации должен получать именно первичный сельхозпроизводитель вне зависимости от организационной формы – фермеры, сельхозкооперативы, колхозы (кооперативы с неделимыми основными фондами) или совхозы.
      Но спрашивается, откуда же взять средства для этих дотаций? Очевидно, от тех, кто продукцию сельского хозяйства потребляет. Другого источника нет. Должен быть введен специальный налог, который и должен полностью, целевым образом поступать на дотационные цели. Это может быть налог с продаж продуктов питания, налог какой-то иной формы. Но необходимость его несомненна. Тогда обществу будет ясно назначение этого налога, оно поймет, что этот налог отнюдь не является накруткой на продовольствие с точки зрения получения средств в госказну, что этот налог входит составляющей в реальную цену сельхозпродукции, способ получения которой с потребителя просто несколько усложнен ввиду особости организационной структуры сельского хозяйства.

      Итак, мы показали, как можно было бы остановить инфляцию с минимальными потерями для экономического развития.
      Образно говоря, бегущую в пропасть толпу можно остановить двумя путями.
       Первый путь – воздействовать с целью остановки можно на всю толпу. Например, завести ее в болото, в котором она просто увязнет и остановится.
       Второй путь более экономичен. Осуществлять воздействие только на тех, кто бежит впереди толпы. Например, направить на толпу струю воды или даже ветра спереди. Тот, кто вырывается вперед, сразу попадает под это воздействие и, естественно, пытается укрыться сзади. Примерно так, как велосипедисты в пелотоне многодневных велогонок укрываются за спинами других от ветра. Ясно, что такое выборочное воздействие только на передних участников движения будет постепенно способствовать уменьшению скорости движения всей толпы или коллектива и даже может привести к полной его остановке. Такое воздействие минимально, так как является выборочным и действует лишь по хорошо определенным и известным всем правилам.
      Именно такой тип воздействия на участников экономического процесса и должен был бы быть осуществлен для остановки общего инфляционного движения. Но ведь это сложно. А для монетаристов сложно стократно, они привыкли довольствоваться простейшими рецептами типа «меньше денег», «выше процент» и т. д. Здесь же требовалось создать систему ценового мониторинга, создать систему расчета и оперативной публикации уместных цен, создать налоговую систему, которая бы воздействовала прежде всего на тех, чьи цены существенно превышают уместные. Конечно, это сложно, надо думать, надо работать.
      Куда проще завести всю толпу в болото или навесить на всех участников движения неподъемные гири. Именно этот путь и выбрали наши монетаристы для остановки инфляционного движения, заведя при этом всю экономику в болото стагнации и развала.
      Но чтобы понять всю порочность действий наших монетаристов, необходимо более подробно проанализировать интернациональные финансовые связи.
      Россия вышла из финансово-экономической автаркии, в которой она была во времена СССР, и вошла в мировое экономическое и финансовое пространство. Это произошло прежде всего за счет превращения рубля в конвертируемую валюту.
      Правда, и этот термин нуждается в разъяснении.
      Национальные валюты бывают неконвертируемые и конвертируемые.
      В социалистических финансовых системах национальные деньги являются неконвертируемыми. Вы не могли свободно обменять свои деньги на нерезидентную (чужую) валюту. Такой обмен осуществлялся лишь под строгим контролем государства и по определенным жестким правилам и лишь в особых обстоятельствах.
      Национальные деньги, которые можно «свободно» обменять на иностранные, называются конвертируемой валютой. Мы взяли слово «свобода» в кавычки, так как существует множество оттенков у этой свободы. Какие-то ограничения, нормативы, условия при этом всегда имеются. Поэтому и существует множество степеней, градаций и всяких промежуточных ступеней конвертируемости национальных денег. Отметим, что в настоящее время Россия по уровню этой «свободы» находится на достаточно продвинутых позициях. Например, физические лица могут практически свободно обменивать свои рублевые средства на любую иностранную валюту во множестве обменных пунктов. Для юридических лиц, однако, существует уже гораздо больше стеснений и ограничений.
      Конвертируемые валюты тоже делятся на два класса.
      Первый класс конвертируемых валют принято называть свободно конвертируемыми валютами (СКВ). Это те деньги, которые де-факто используются в качестве «мировых» денег, которые ходят на мировом финансовом рынке, через которые третьи страны осуществляют финансовое общение между собой. Таковы, к примеру, доллар США, британский фунт, французский франк, швейцарский франк, японская иена и др. В зависимости от степени использования СКВ в мировом финансовом общении могут быть разные степени «свободной конвертируемости», и четкой грани между свободно конвертируемыми валютами и остальными конвертируемыми валютами, естественно, не существует. Но принято к СКВ относить валюты примерно 12 стран, в число которых входят развитые европейские страны.
      Остальные конвертируемые валюты относят к классу внутренне конвертируемых. Они свободно обмениваются на другие валюты лишь в стране их резиденции. На мировом рынке они не ходят, в третьих странах их не используют. Большинство национальных валют, в том числе все конвертируемые валюты развивающихся и слаборазвитых стран, относятся к классу внутренне конвертируемых. Таким образом, за время рыночных преобразований валюта СССР и России преобразовалась из неконвертируемой во внутренне конвертируемую.
      Насколько нелепы представления монетаристов в этом вопросе, свидетельствует тот факт, что еще несколько лет назад громко обсуждался вопрос о том, как сделать неконвертируемую валюту Советского Союза конвертируемой. По этому поводу даже был объявлен конкурс, о котором много писала пресса, хотя сама проблема не стоит и выеденного яйца с точки зрения подлинной, а не монетаристской финансовой науки. И проблема эта даже не финансовая и не экономическая, а чисто правовая. Допускается легальное хранение, приобретение и использование иностранных валют на территории страны или гражданами страны – имеем конвертируемую валюту. Запрещается – имеем неконвертируемую. Как только в СССР сняли уголовное преследование за хранение и использование иностранной валюты, так рубль и стал конвертируемым.
      Но вот куда более сложна проблема преобразования внутренне конвертируемой валюты в свободно конвертируемую.
      И опять тупость наших монетаристов, начиная от МВФ и кончая всякими Гайдарами. Они полагают, что такое преобразование можно осуществить какими-то финансовыми средствами. Еще недавно было много шума, что вот, мол, рубль стал свободно конвертируемым, потому что Центробанк принял какое-то там решение. И МВФ тоже по этому поводу шумел. Какой бред, какое удивительное непонимание современной финансовой системы.
      Превращение внутренне конвертируемой валюты в свободно конвертируемую никакими финансовыми ухищрениями невозможно. Это есть вопрос чисто экономический. Если страна имеет высокоразвитую экономику, поставляет на мировой рынок высококачественную продукцию, которая пользуется на этом рынке большим спросом, то и валюта этой страны все больше и больше выходит на мировой валютный рынок, начинает все больше и больше использоваться в интернациональном финансовом общении, все более и более превращается в свободно конвертируемую. Иена стала свободно конвертируемой валютой не из-за каких-то финансовых махинаций или кунштюков, а потому, что подняла свою экономику, стала поставлять на мировой рынок высококачественные товары национального производства страна ее резиденции – Япония. Для покупки высококачественных японских товаров все больше и больше требуется другим странам японских денег, так иена и стала свободно конвертируемой валютой. А тупицы из МВФ считают, что нужно принять какие-то постановления, чтобы валюта страны стала свободно конвертируемой. Вот он уровень понимания официальной западной монетаристской финансовой мысли.
      Институт использования в мировом финансовом общении национальных СКВ является для владельцев этих валют источником очень больших доходов. Действительно, для финансового общения требуются такие валюты. Но эмиссия их осуществляется странами-резидентами. Причем эмиссия зачастую ничего вообще не стоит им, не требует никаких ни трудо-, ни ресурсозатрат, это чистая генерация чисел. Но эти числа никому не даются даром, они «продаются» уже по номиналу, то есть за созданные числа-доллары США получают полновесные продукты – нефть, алмазы, продукты питания и т. д. Так что иметь широкоиспользуемую СКВ необычайно прибыльное дело. По крайней мере на треть благосостояние и богатство США основаны именно на этой генерации чисел и печатании зеленых бумажек, что тоже выгодно, хотя и в несколько меньшей степени. И ради того, чтобы подключить к процессу потребления своих чисел и своих зеленых бумажек весь мир, США развязали холодную войну против СССР и были бы готовы даже и на «горячую», если бы только не опасались советского ядерного удара и советских баллистических ракет. Но прикрывалось все это словами «о свободе». О том, как волнует США свобода в других странах, мы это прекрасно осознали, наблюдая за восторженными рукоплесканиями США стрельбе из танковых пушек по российскому Верховному Совету. На самом деле им нужно всегда было именно это, чтобы доллар как можно больше использовался во всем мире, чтобы ему нигде не чинили препятствий в движении и использовании. Все остальное – чистой воды пропаганда, куда более изощренная, чем геббельсовская и, увы, коммунистическая. Но как много даже лучших людей России попалось на эту удочку, вольно или невольно способствуя планам США по распространению их гегемонии на весь мир!
      Итак, возвращаемся к проблеме конвертируемости валют. Свободно конвертируемый рубль России пока что совершенно не светит. Вот почему нас будут интересовать именно внутренне конвертируемые валюты и всякие тонкости и детали в их функционировании, о которых монетаристы вообще молчат, как будто набрали в рот воды, как будто здесь, где решаются вопросы существования большей части стран мира, вообще нет проблем. Они есть, и чрезвычайно серьезные.
      Давайте вспомним 1991–1992 годы. Все поезда и самолеты, выезжающие и вылетающие из СССР, были забиты тюками и ящиками, в которых из СССР в другие страны отечественные челноки вывозили буквально все, что в стране производилось. Утюги и радиоприемники, телевизоры и скатерти, лопаты и даже какую-то мифическую «красную ртуть».
      И вдруг… за какое-то кратчайшее время поток товаров перевернулся на 180 градусов. Вдруг, как по мановению чьей-то таинственной руки, со всех концов света повезли уже в Россию чайники и подгузники, водку и обычную воду, телевизоры и автомобили. Что же произошло? Что за таинственная рука смогла так быстро и кардинально повернуть товарные потоки?
      Вспомним, как еще в начале 90-х годов было множество кооперативов, которые с успехом производили массу товаров и обеспечивали население одеждой, обувью, рынки были заполнены отечественными кооперативными товарами. И практически в одночасье все они разорились и прекратили свою работу, переключившись вместо производства на ввоз этих же самых товаров из Турции, Китая, Польши и других стран, из отдаленнейших уголков света. Почему пошить куртку в Москве или Чухломе вдруг стало менее выгодно, чем везти ее из какой-нибудь Аргентины за десятки тысяч километров? Что это за таинственная рука совершила столь грандиозный переворот?
      Это рукой является валютный курс, а рука, которая управляет им, есть рука Банка России, направляемая идеологией и прямыми указаниями монетаристов.
      Дешевый доллар – вот что переориентировало все товарные потоки и разрушило всю экономику России.
      Но как же дешевый! – воскликнет читатель. – Ведь он почти в тридцать раз дороже рубля!
      Отсюда следует, что вовсе не цифра валютного курса доллара в национальных деньгах определяет «дешевизну» или «дороговизну» доллара. Что должна быть какая-то другая характеристика, определяющая валютные отношения рубля, то есть отношения рубля с другими валютами, которая и определяет понятия «дешевизны» и «дороговизны» иностранных валют, «слабости» или «твердости» национальной валюты.
      Ведь даже зная, что (говорим наугад) доллар в Китае стоит 50 юаней, в Турции 300 турецких лир, в Японии 100 иен, в Бразилии 12 000 бразильских крузейро, можем ли мы сказать, где действительно доллар дешевый, а где он дорогой, где национальная валюта «твердая», а где «мягкая»? Конечно, нет. Нужен какой-то другой единый измеритель для сопоставления национальных валют.
      И такой единый показатель в мировой финансовой науке известен давно. Именно он позволяет сопоставить самые различные мировые валюты и объяснить многое в экономическом поведении различных субъектов на мировом рынке. Но, странное дело, его вы не услышите из уст Председателя Центробанка, о нем не прочитаете в массе журналов и справочников, издаваемых этой организацией. Полное и абсолютное молчание о нем. Говорят о каких-то валютных коридорах, о курсах доллара чуть ли не на пять лет вперед, а этот важнейший показатель полностью обходится молчанием. В публикациях МВФ, в которых так любят описывать финансовую ситуацию во всем мире и в разных странах, вы тоже не найдете о нем никаких упоминаний. Не правда ли, странно. Это также странно, как если бы мы измеряли размер страны в национальных единицах длины – в одной в верстах, в другой в футах, в третьей в верблюжьих переходах, в четвертой в полетах стрелы и отказывались бы использовать единый метр.
      Каждый скажет, что это бред, никакого реального знания получить из этого нельзя. И если почему-то отказываются от использования хорошо известной и давно разработанной единой универсальной единицы для сопоставления всех мировых валют, то, значит, это кому-то очень и очень не нужно, кому-то это знание вредно.
      Ясно, кому. Тому, кто управляет современной финансовой ситуацией в мире. Нашим монетаристам. США и МВФ.
      Что же это за универсальный измеритель национальных валют? Этот измеритель носит название «валютного паритета национальных денег».
      Валютный паритет подсчитывается следующим образом.
      Сначала создается некоторая корзина национальных товаров. Как создать эту корзину, какие товары в нее включить, в каких пропорциях – дело, конечно, не очень простое. Есть определенный произвол. Но ведь мы описываем финансовую и экономическую систему, обладающую невероятной сложностью, так что неудивительно, что есть определенные трудности. Но они вполне решаемые. И использование различных корзин может дать изменение в характеристике национальной валюты на 10–20 процентов. Но для наших целей такой точности более чем достаточно.
      На втором шаге определяем стоимость этой корзины в национальной валюте.
      На третьем шаге переводим полученную денежную сумму в некоторую широкоис-пользуемую свободно конвертируемую валюту, обычно используют доллар по рыночному или официальному курсу. Получаем первое число – стоимость корзины национальных товаров в стране в пересчете на мировые деньги.
      На четвертом шаге определяем, сколько бы эта корзина стоила в той же самой мировой валюте, например в долларах, если бы эти товары мы покупали на мировом рынке.
      Получаем второе число цены той же самой товарной корзины на мировом рынке.
      А затем остается осуществить пятый шаг. Разделить первое число на второе. И получившееся число и есть валютный паритет национальной валюты.
      И анализ, и сопоставление валютных паритетов для валют различных стран дает очень и очень многое для понимания финансовых и экономических взаимоотношений на мировом рынке и внутри стран.
      Для высокоразвитых стран валютный паритет близок к единице. Даже может превышать единицу. Одним из самых высоких валютных паритетов обладает японская иена. По оценкам, валютный паритет иены (по отношению к доллару) составляет 1,2. Для развитых европейских стран валютный паритет их национальных валют (по отношению к доллару), как правило, несколько меньше 1 и лежит в пределах от 0,8 до 1. Про такие валюты обычно говорят как о твердых валютах.
      В слаборазвитых странах валютный паритет значительно меньше единицы и может составлять значение до 0,1. Чем ниже валютный паритет, тем, как говорят, валюта слабее (или «мягче»).
      Что же означает слабость или «твердость» национальной валюты для самого развития страны и связей ее с мировым рынком?
      Если валюта «мягкая», то, как легко видеть, сумма, которую можно выручить за один и тот же товар, продавая его внутри страны, будет гораздо меньше, чем если продать его на мировом рынке. Ясно, что в таких странах имеются благоприятные условия для экспорта товаров за границу. Они стремятся вывозить свои товары за рубеж, тем самым идет интенсивное развитие национального производства. Зато ввозить в такие страны из-за границы товары невыгодно, за исключением тех, которые просто не производятся в стране.
      Таким образом, в стране с «мягкой» валютой хорошие условия для экспорта и развития национального производства.
      Если же страна имеет «твердую» валюту, то в ней создаются хорошие условия для импорта товаров. В такую страну все страны со слабой валютой стремятся проникнуть, стремятся продать в ней свои товары. Условия национального производства в ней становятся не очень хорошими. Такие страны становятся, как правило, экспортерами капиталов, производственные компании стремятся перенести свое производство в другие страны. Но очевидно, что для этого необходимо, чтобы валюта этой страны была свободно конвертируемой, то есть использовалась в международном финансовом общении. Такая ситуация характерна для высокоразвитых стран. Недаром главными экспортерами капиталов стали в настоящее время США и Япония – страны с наиболее «твердыми» валютами.
      Таким образом, мы получили единый валютный измеритель, который позволяет дать оценку валютным отношениям всех стран мира. Если, к примеру, нам сказали, что имеется одна страна с валютным паритетом 0,5, а вторая с ВП, равным 0,2, то мы сразу же можем предсказать с большой долей вероятности, что вторая страна экспортирует свои товары в первую в гораздо больших масштабах, чем первая во вторую. Конечно, могут быть исключения и особенности. Валютный паритет показывает лишь наиболее благоприятные пути движения товаров и капиталов. Но на эти отношения могут накладываться еще и экономические, и производственные, и правовые условия. Но тем не менее этот параметр дает чрезвычайно много для понимания мировой экономической ситуации.
      И для понимания ситуации в российской финансовой и экономической системе это дает очень многое.
      В начале девяностых годов валютный паритет рубля был чрезвычайно низким, одним из самых низких в мире, по оценкам, примерно от 0,05 до 0,1. Поэтому из России было выгодно вывозить буквально все. И даже при недостаточном качестве по соотношению «цена-качество» российские товары были конкурентоспособны и хорошо продавались буквально по всему миру – от Китая до Германии.
      Но затем Банк России, который управляет валютной системой через продажи валюты на валютных биржах (из общего объема оборота на Московской валютной бирже от 50 до 70 процентов принадлежит Центробанку), начал систематически повышать валютный паритет рубля. Особенно резкий рост валютного паритета отмечается в 1992 году, с началом перехода к свободному рынку, и в 1995 году, когда за летние месяцы Центробанк под управлением Татьяны Парамоновой повысил валютный паритет рубля более чем в два раза. И к сегодняшнему дню ВП рубля стал примерно соответствовать валютному паритету высокоразвитых стран, превышая валютные паритеты национальных валют даже таких стран, как Южная Корея, Тайвань и Турция, не говоря уже об Индии, Китае, странах Латинской Америки.
      Таким образом, рубль, несмотря на гиперинфляцию 1992–1996 годов, стал очень дорогим. Чтобы подтвердить это, достаточно вспомнить, что можно было купить за доллар в 1992 году. За один доллар можно было всю Москву проехать на такси, двадцать долларов, которые получали некоторые счастливчики в иностранных фирмах, казались крупной зарплатой. За тысячу долларов можно было купить в Подмосковье хорошую дачу. Сравните, что стало с этим долларом сейчас, когда вас за доллар не то что по Москве не повезут, а даже в такси не посадят. Мы уже говорили, что с 1992-го по 1997 год курс доллара вырос примерно в 200 раз. В то же время цены возросли за это время минимум в 2000 раз.
      За время рыночных реформ доллар полегчал, а соответственно и рубль потяжелел (возрос валютный его паритет) примерно в 10–12 раз.
      Отметим заодно следующее. МВФ, ООН и другие международные организации любят сравнивать уровни жизни в разных странах путем определения средней заработной платы в долларах. На самом деле это совершенно неверный способ сопоставления стран по уровню жизни. Правильный способ определения уровня жизни состоит в том, что зарплату (доходы), выраженные в долларах, необходимо разделить на валютный паритет национальной валюты. И если, к примеру, средняя зарплата в некоторой стране составляет 20 долларов, то это вовсе не означает, что уровень жизни в этой стране в пятьдесят раз ниже, чем в США, где средняя зарплата 1000 долларов в месяц. На самом деле если валютный паритет в первой стране равен 0,10, то уровень жизни получается делением 20 долларов на валютный паритет в 0,1, в результате чего получаем 200 «приведенных долларов», то есть всего в пять раз, а не в пятьдесят. Таким образом, для оценки уровней жизни и иных экономических и социальных сопоставлений необходимо пользоваться не просто долларами, а «приведенными долларами», то есть долларами, деленными на валютный паритет национальной валюты.
      И такое сопоставление может выявить много интересного. К примеру, средняя зарплата в Узбекистане примерно 40 долларов, но валютный паритет узбекского сома примерно в пять раз ниже валютного паритета рубля. Тогда в «приведенных долларах» уровень жизни в Узбекистане оказывается примерно таким же, как и в России.
      Итак, Россия с финансовой точки зрения, превратилась в высокоразвитую страну, ее валюта имеет «твердость», сопоставимую с «твердостью» высокоразвитых стран. Но экономика ее в связи с развалом стала экономикой слаборазвитых стран. Таким образом, Россия – подлинный феномен в современном мире – страна с валютой высокоразвитых стран и экономикой слаборазвитых.
      Есть общий закон. Переход от слаборазвитости к высокоразвитости всегда лежит через использование слабой, «мягкой» национальной валюты. Потому что именно слабая валюта стимулирует экспорт и, следовательно, производство, а экспорт способствует накоплению валютных резервов, с помощью которых покупается современное оборудование, на котором можно уже выпускать продукцию более высокого качества, что способствует постепенному укреплению и национальной валюты. Укрепление экономики и валюты взаимосвязанные процессы, которые идут рука об руку. Нигде и никогда не было такого, чтобы страна сначала укрепила свою валюту, а затем начала бы развивать свою экономику. «Твердая» валюта разрушает экономику слаборазвитых стран. Надеемся, что этот закон понятен монетаристам. Именно это и произошло в России. Когда была «мягкая» валюта, работали заводы и кооперативы, продукция отечественного производства вывозилась по всему миру. Стала валюта «твердой» – и производство в России стало невыгодным, за исключением сырьевых материалов, которые, впрочем, также имеют уровень рентабельности, уже приближающийся к нулевому. Например, золото, изумруды, платину, бокситы уже в России стало невыгодно добывать, невыгодно стало производить собственные сельскохозяйственные и текстильные товары. От этого загнивает сельское хозяйство, текстильная промышленность почти погибла. И в первую очередь гибнут высокотехнологические производства. Зато в Россию стало выгодно ввозить товары ввиду большой «твердости» ее валюты. И буквально хлынул поток товаров в Россию из Китая и Вьетнама, Индонезии и Уругвая, Германии и Турции без всякого контроля и таможенного обложения, завершая гибель отечественной промышленности и сельского хозяйства. Таковы заслуги монетаристской политики, проводившейся под столь ласкающим слух финансово и экономически безграмотных людей лозунгом об «укреплении российского рубля». Сначала надо укрепить промышленность, а потом рубль укрепился бы сам собой. Нет, монетаристы все перевернули вверх ногами. И мы получили то, что имеем. Крах российской экономики.
      На первый взгляд это даже странно. Казалось бы, интернациональным монетаристам было бы выгодно, чтобы в России была слабая валюта. Тогда можно было бы получать все ее сырьевые ресурсы за бесценок, было бы выгодно вкладывать в нее капиталы, платя туземным рабочим гроши по 20 долларов. Сейчас же вкладывать в Россию капиталы при такой «твердой» национальной валюте никто не будет.
      Их расчет оказался более хитрым. Ведь при «мягкости» российской валюты стало бы быстро расти российское производство, начал бы быстро расти российский национальный капитал. И западным капиталистам пришлось бы делиться с российскими. Но если по отношению к Китаю эта тактика для Запада была хороша, то в России они решили действовать совершенно иным образом. За счет «твердого» рубля полностью ликвидировать российскую промышленность, а затем уже ее скупить, став полновластными хозяевами, не делясь уже своими доходами с национальными капиталистами. И сейчас идет первый этап этого плана. Но затем начнется второй этап. Когда все нужное будет скуплено, тогда российская валюта вновь будет резко опущена, сделана «мягкой», чтобы уже стало выгодно владельцам земель и предприятий вкладывать свои капиталы. Пока же идет лишь первый этап, этап разрушения экономики и скупки иностранными лицами российских предприятий и месторождений без вкладывания в них средств. Так что тем, кто радуется изобилию иностранных товаров в российских магазинах, мы можем сказать, не обольщайтесь, это изобилие очень скоро может исчезнуть, но при развале российской промышленности оно не сможет быть компенсировано отечественными товарами, и мы вновь получим пустые прилавки и еще более дорогие цены.
      Такова коварная тактика международных монетаристов и их агентуры в лице Дубининых, Чубайсов и Гайдаров и при руководстве страной, возможно, и патриотически настроенными, но малограмотными в области финансов Б. Ельциным и В. Черномырдиным.
      Именно благодаря гире «твердого» рубля и удалось нашим монетаристам ликвидировать гиперинфляцию, заведя всю экономику в болото нерентабельности. Действительно, отечественный предприниматель столкнулся с тем, что ввиду «твердости» рубля рост цен на его продукцию уперся в потолок международных цен, когда выгоднее покупать не у него, а на мировом рынке. И таким образом удалось остановить рост цен. Но цена этой победа слишком велика. Разоренная промышленность, голод, вымирание. Это и есть та «гиря», по выражению Председателя Банка России С. Дубинина, которую повесил Центробанк на ноги отечественного производителя, чтобы остановить инфляцию.

      Рассмотрим теперь еще один важнейший вопрос, который монетаристы, как правило, оставляют в тени. Это вопрос: откуда берутся деньги?
      Во времена золотых денег новые деньги появлялись из добычи золота. Государства лишь чеканили из этого золота монеты, но денег создавать не могли.
      Но в бумажно-денежной системе ВСЕ деньги, которые ходят в обществе, созданы государством, получены через их эмиссию. Но ведь мало создать, к примеру, напечатать деньги. Надо еще их запустить в оборот. И все деньги запущены в оборот через государственные расходы. Не через вложения денег, а именно через невозвратные расходы. Ведь если бы государство вложило деньги, а затем получило бы на эти вложения доходы, то этим самым оно бы вновь изъяло деньги. А деньги необходимы для общественного развития. Причем чем выше развитие общества, тем больше необходимо денег, тем больше должно государство их эмитировать и тратить на невозвратных условиях, например, на пенсии, на армию, на содержание государственного аппарата.
      Если подсчитать сколько денег ходит в какой-нибудь стране и представить, что все они прошли через невозвратную трату государством, то мы поймем, какие гигантские деньги получило и использовало государство. Вот где главная сила современного государства. Не в армиях, не в полиции, а в печатном станке.
      Поэтому столь нелепы представления современных монетаристов, что деньги государство получает только из налогообложения. И что государство должно вкладывать деньги на возвратной основе. Это полная чушь. Государство должно их тратить без всякого возврата, эмиссионные деньги недопустимо вкладывать на условиях возврата, а тем более прибыльности. Их необходимо вкладывать именно без возврата, чтобы они ходили в финансово-экономической системе. Ведь если они освоены экономикой и обществом, то они им нужны, а изъятие их будет только пагубно.
      Поэтому отказ Банка России от эмиссии денег для государственных целей есть полнейшая безграмотность и основано на нелепых монетаристских представлениях.
      Вопрос не в том, чтобы не иметь денежной эмиссии. Она обязательно должна быть. Вопрос в том, какова она по размеру, каков финансовый механизм эмиссии и на что расходовать эмиссионные денежные средства.
      Эмиссия в условиях развивающейся экономики – необходимейшая вещь. Но объем эмиссии должен быть тщательно рассчитан, ибо излишняя эмиссия вызывает инфляцию, а недостаточная эмиссия – стагнацию экономики. Кто должен решать этот вопрос, важнейший для общества?
      В США этот вопрос всецело отдан на откуп банковской олигархии управляющих банков Федеральной резервной системы, объединенных в так называемый Федеральный комитет открытого рынка. Двенадцать человек, неподотчетных обществу, решают в этой «демократической» стране важнейший для всего общества вопрос.
      В России мы имеем уже даже не олигархию, а полнейшую деспотию, ибо этот вопрос решает единолично формально не подчиненный никаким органам представительной власти Председатель Центрального банка России.
      Ясно, что это совершенно недопустимо. Уровень эмиссии должен обсуждаться обществом, и решение об этом должно приниматься высшим органом представительной власти, каковым является парламент России.
      Может быть парламент плох для этой цели? Но уж если народ избрал свой парламент, то какой он есть, такой и должен решать этот вопрос. А разве бюджет менее ответственное дело? Вот почему вопрос об объеме эмиссии должен быть передан в предмет ведения парламента, и решаться он должен в рамках принятия ежегодного бюджета. Предложения об объеме эмиссии должен, возможно, представлять Председатель Банка России, но принимать решение должна представительная власть, а вовсе не олигархия (как в США) или деспотия в лице одного человека.
      Следующий вопрос – это вопрос о финансовом механизме эмиссии.
      Существуют четыре механизма эмиссии.
      Первый механизм состоит в простой эмиссии. Центральный банк просто создает новые деньги и передает их правительству. Такой механизм использовался в СССР.
      Второй механизм – это механизм кредитной эмиссии. Центробанк дает правительству кредиты, которые правительство и расходует на свои цели. За правительством записывается в банке долг по кредиту, возможно, даже с процентами. Но правительство, как правило, никогда не возвращает этот долг, ибо если оно его возвратит, то это будет означать изъятие денег из экономики, но если последняя эти деньги усвоила, то ей они нужны, и изъятие их (ремиссия) будет вредно. Результатом этого механизма эмиссии является формально растущий долг правительства перед Центральным банком, но вред от этого невелик.
      Третий механизм эмиссии – эмиссия на основе операций Центрального банка на «открытом рынке».
      Сущность его в том, что правительство выпускает ценные бумаги – долговые обязательства, которые распространяет среди первичных покупателей, в качестве которых выступают, как правило, коммерческие банки. В свою очередь, те продают их на вторичном рынке другим финансовым лицам. Среди этих финансовых лиц является и Центральный банк, который может скупать эти обязательства, совершая для этих целей эмиссию денег.
      Таким образом, здесь эмиссия денег увязана с долгами правительства иным финансовым лицам. По правде говоря, такая увязка не представляется имеющей смысл. Правительство в принципе может заимствовать свободные средства у граждан, банков или юридических лиц под проценты. Но зачем это увязывать с эмиссией денег, абсолютно непонятно. Такой механизм придуман американцами, по всей видимости, чтобы прикрыть олигархичность финансового управления страной, чтобы не так бросалось в глаза, что самой демократичной страной мира на самом деле правит финансовая олигархия двенадцати «банковских воротничков».
      Наконец, четвертый механизм эмиссии «сочинен» для России МВФ. Этот механизм специально разработан, чтобы получить в руки этой организации управление над Россией. Механизм работает следующим образом. МВФ выдает России (правительству) валютный кредит. Эту валюту правительство конвертирует в рубли у Центробанка, который для этого осуществляет ЭМИССИЮ. Полученные рубли правительство использует на свои цели, а приобретенные доллары Центробанк вкладывает, к примеру, в ценные бумаги казначейства США, кредитуя таким образом расходы Правительства США, в том числе и его оборонную программу. Либо банк продает эти доллары на внутреннем российском рынке, этим самым осуществляя вновь изъятие денег, их ремиссию, с одной стороны, а так как доллары служат для закупки преимущественно американских и западных товаров, то фактически способствуя, с другой стороны, развитию промышленности этих стран. В результате этого эмитированные деньги вновь оказываются изъятыми из экономики и нехватка денежных платежных средств возникает вновь. И, кроме того, над Россией и ее будущими поколениями нависает долг перед МВФ.
      Таким образом, этот последний механизм позволяет, с одной стороны, контролировать МВФ объемы эмиссии, что дает этой организации рычаги управления страной и иметь контроль над ней как должником, который постоянно требует подпитки со стороны этой организации без всякой надежды на возврат получаемых средств. В общем, ничего более изощренного и лукавого до сих пор мировая финансовая практика еще не придумывала.
      На наш взгляд, простая открытая честная эмиссия является самой предпочтительной. Если общество нуждается в деньгах, то финансовая система их и должна предоставлять. Цель этой системы и есть обслуживание общества, а не составление каких-то хитроумных комбинаций, в результате которых финансовая олигархия становится над обществом.
      Таким образом, механизм эмиссии должен быть прост, ясен и открыт. Парламент принимает решение об эмиссии денег на очередной год. Центробанк ее осуществляет и передает деньги правительству. Все остальное от лукавого.
      И последний вопрос – это вопрос использования эмиссионных денег.
      В настоящее время эмиссионные деньги правительство тратит на выдачу зарплаты, на пенсии, на иные непроизводственные расходы. На капитальные затраты денег нет.
      Думается, что эту практику требуется изменить. Деньги на пенсии, армию, милицию и чиновников государство должно тратить из налогов. А эмиссионные деньги должны целевым образом направляться исключительно на инвестиционные цели в рамках так называемого «бюджета развития». Причем инвестиционные проекты могут быть как экономически прибыльными, так и экономически убыточными, но важными для развития общества и его экономики. Если инвестиции прибыльны, то прибыль должна поступать уже либо для новых инвестиций, либо для иных государственных целей.
      Таким образом, эмиссионные деньги будут использоваться наиболее эффективно, приводить к реальному росту национального богатства, а не просто проедаться. «Проедаться» должны налоги, так как это деньги уже совершившие один или даже несколько кругооборотов по экономической системе, но «свежие» деньги должны быть сначала запущены в экономику и использоваться для целей роста национального богатства.
      И другое важнейшее достоинство именно инвестиционной эмиссии. Наиболее инфляционно опасными являются деньги у населения, то есть потребительские деньги. Ибо они могут сразу выйти на потребительский рынок, который наиболее чуток к малейшему избытку их, отвечая на это ростом цен. Производственные деньги менее инфляционно опасны. Ибо они используются в сфере производства, где работа идет по достаточно долгосрочным договорам. Этот рынок менее подвижен и потому устойчивее.
      Инвестиционная эмиссия – это эмиссия производственных денег. Эти деньги лишь постепенно, медленно будут переходить в деньги потребительские, таким образом риск инфляции резко уменьшается даже в случае излишней эмиссии. Действительно, средства, эмитированные на инвестиционные цели, будут переходить на счета предприятий, которые только некоторую часть используют для выдачи зарплаты, а значительную часть передадут другим предприятиям за услуги и оборудование. В свою очередь, получатели эмиссионных денег также лишь часть используют в качестве зарплаты, а существенную часть – для оплаты услуг и продукции других предприятий. Таким образом эмиссионные деньги будут медленно, плавно, растянуто до времени достигать потребительского рынка. Если же использовать эмиссию для оплаты пенсий или зарплаты бюджетников, то вся эмиссия сразу же обрушится на потребительский рынок, что может вызвать инфляцию.
      Таким образом, инвестиционная эмиссия малоинфляционна и будет способствовать расшивке неплатежей и оживлению всей экономики.
      По нашим подсчетам, безинфляционный эмиссионный потенциал российской экономики не менее ста триллионов в год на ближайшие пять лет.
      Именно эти средства и должны составить тот самый «бюджет развития», о котором постоянно говорит Госдума, но средства на которые правительство так и не способно найти.
      Их не надо искать. Их надо создавать.

      Наибольших заблуждений и глупостей сказано монетаристами о функции и роли банков. Одна из важнейших функций банков – кредитная функция. И вот понимание сущности кредитных операций у монетаристов достигает апогея нелепости.
      Чтобы это продемонстрировать в наиболее наглядном виде, приведем простой пример, не вдаваясь во все тонкости банковских балансов и технологий.
      Во времена молодости автора банков было мало, о них простым людям не было почти ничего известно, а сберкассы у студентов пользовались малым почтением. Почти во всех студенческих общагах сидела на вахте какая-нибудь тетя Фрося, которой студенты после получения стипендии, чтобы не прокутить деньги сразу, давали их на сохранение, а затем по мере надобности брали у нее по пятерке (еще тех старых рублей).
      Итак, представим, что студент Вася дал на сохранение тете Фросе сто рублей. Увеличилось ли количество денег в системе? Ведь теперь есть сто рублей и у Васи, который в любой момент может взять их и вынести на рынок, чтобы купить колбасы, но есть сто рублей и у тети Фроси, которая в принципе тоже может на эти деньги купить молочка для внуков или шерсти на носки. Формально, если считать, то получается, что в денежной системе стало уже не сто, а двести рублей. На самом деле любой разумный человек скажет, что это чушь. Как было в системе сто рублей, так и осталось. Ведь важно не то, сколько денег может появиться на рынке, а именно сколько денег может появиться на рынке ОДНОВРЕМЕННО. А одновременно на рынке может появиться сто и только сто рублей. Либо от тети Фроси, либо от Васи, но никак не одновременно.
      Фактически в этом и есть весь бред теории депозитной мультипликации монетаристов, что якобы банки – а это та же самая тетя Фрося – могут создавать деньги. Почему они это посчитали? Да просто потому, что они подсчитывают, сколько есть денег либо в бумажках, либо в каких-то денежных документах. А считать нужно вовсе не это. Нужно считать, сколько денег может быть реально и одновременно предъявлено на рынок, это и есть реальная, активная денежная масса, а не все те денежные документы, по которым в принципе можно получить деньги. А именно так и считает современный монетарист. Он считает всякие бумажки, по которым в принципе можно получить деньги, и говорит о различных денежных агрегатах. Очень хорошо, если бы в этих подсчетах монетарист учел и все лотерейные билеты, ведь по каждому в принципе можно получить выигрыш в миллион долларов. Ясно, что монетаристские подсчеты есть самый настоящий бред. Ибо для экономики роль играют не потенциально возможные деньги, а те, которые действительно могут в любой момент появиться на рынке. Вот что такое реальная денежная масса, а вовсе не монетаристские глупости.
      Но продолжим рассмотрение примера с тетей Фросей. Предположим знакомый тети Фроси студент Петя проигрался в преферанс, и у него нет денег. Он куда идет? К тете Фросе и просит у нее денег на пять дней. Тетя Фрося, рассудив, что Васе в течение пяти дней деньги не понадобятся, дает их Пете, строго предупредив о необходимости возврата.
      В свою очередь, Петя отдал деньги за карточный долг студенту Коле, а Коля отнес их той же самой тете Фросе на сохранение.
      Что теперь получилось. У тети Фроси лежит на сохранении теперь 200 рублей. Ага, скажет монетарист, видите, количество денег у тети Фроси, аналоге всей банковской системы, возросло вдвое. Видите, как растут «депозиты» (это те деньги которые должна отдать тетя Фрося своим «вкладчикам»). Вот что такое депозитная мультипликация. Но ведь опять же это для нормального человека просто бред. Ведь сто рублей может получить только один из двух студентов: либо Вася, либо Коля. Ни копейки денег в системе не увеличилось. Если есть, к примеру, магазин в общаге, то продать он товаров сможет только на сто рублей, и ни на копейку больше. А то, что у тети Фроси числится двести рублей в депозите, – это дело тети Фроси и ее клиентов, и это никак не влияет на реальное экономическое пространство.
      А теперь представим, что тетя Фрося вновь дала в долг из этой суммы студенту Гоше, тот уплатил студенту Феде, а последний вновь свои деньги принес тете Фросе. Тогда у нее уже стало в депозитах триста рублей. И так, если верить монетаристам, сто рублей могут разрастись до невообразимой величины и заполнить собою чуть ли не весь мир. Что можно сказать по поводу этой нелепости? Да то, что через пять дней студент Петя, к примеру, продаст свои джинсы студенту Коле, который возьмет сто рублей у тети Фроси и заплатит их Коле, а последний вернет долг тете Фросе, и останется у тети Фроси сто рублей в тумбочке и соответственно долг перед студентом Васей. И уж даже физически за это время апокалипсическая картина заполнения деньгами всего мира за счет кредитной деятельности (а это и есть кредитная деятельность) просто не сможет состояться. Так что сказка монетаристов о неограниченной депозитной мультипликации имеет к действительности не большее отношение, чем сказка о чудесном горшке, который своей кашей заполнил дом, улицу, город, а потом всю землю. А ведь этой сказочкой неограниченной депозитной мультипликации заполнены самые серьезные книги по банковскому делу зарубежных и отечественных монетаристов.
      И этой сказкой так запугали всех банкиров, что те и действительно испугались и начали ломать голову, как бы остановить чудесный горшок.
      На самом деле, как мы видим, никаких новых денег реально совсем не появилось. А что же действительно при этом произошло? Да вовсе не то, что говорят монетаристы. Смотрите, что произошло реально. Если бы тетя Фрося не дала денег Пете, то деньги бы так и пролежали в тумбочке у нее. Но в результате деятельности тети Фроси деньги успели за это время обслужить сразу несколько операций. Таким образом, ускорилось движение денег, а вовсе не появились новые деньги. Кредитная деятельность ускоряет обращение денег, а вовсе не создает новые. Без этого цикл обращения денег был бы один месяц. А так за пять дней они обратились (поменяли хозяев) два раза, значит, цикл обращения денег из 30 дней стал в среднем всего два с половиной дня.
      Вот что делают банки. Никаких новых денег они не создают. Они лишь ускоряют цикл их обращения. И бесконечная депозитная мультипликация есть фактически представление, что скорость обращения может стать как угодно большой, что чуть ли не каждую миллисекунду и даже какую-нибудь пикосекунду эти деньги могут менять своих хозяев, совершаться какие-то финансовые операции, основываясь на этих фиксированных ста рублях. Ну разве это не чушь?
      И так монетаристы напугали банкиров, что те приняли решение, чтобы тетя Фрося никогда не отдавала все сто рублей, а оставляла некий резерв, например 10 процентов, в своей тумбочке. И потому она может дать Пете только 90 рублей, и Петя отдаст Коле уже тоже девяносто рублей, Коля положит соответственно тоже девяносто рублей к тете Фросе, а Гоше она сможет дать в долг уже не девяносто, а всего лишь 81 рубль. Так, торжествовали монетаристы, можно справиться с неограниченной мультипликацией денег, ибо всего таким образом можно будет создать мультипликацию депозитов в размере не сколько угодно, а лишь 1000 рублей.
      Так возникло представление о том, что необходимо в банковской системе иметь «обязательные резервы», причем норматив резервирования устанавливается центральными банками и рассматривается как важнейший элемент надежности банковской системы.
      Что по этому поводу можно сказать? Если сама по себе депозитная мультипликация есть миф, никаких новых денег она не создает, то бороться с мифом можно какими угодно способами. Если черт есть миф, то чтобы от черта избавиться, поможет и крестное знамение, и плевание через левое плечо, и фига в кармане, и вообще что угодно. Так что и средство в виде банковского резервирования так же полезно, как и всякое иное.
      Но хорошо, если вы справляетесь с чертом фигой или плеванием через плечо. А если вам приказали носить от черта пятикилограммовый крест? Тут уж не до шуток. Он вам так натрет шею, что к врачу пора идти. Так что не всегда мифы безвредны и безопасны. Некоторые могут принести очень большой вред. И именно такой вред приносит миф о неограниченной депозитной мультипликации.
      Именно на основе этого мифа в большинстве банковских систем мира (хотя далеко и не всех) установлены нормы банковского резервирования. К чему это приводит.
      А это приводит к уменьшению активной денежной массы. Например, в нашем случае, если тетя Фрося выдала два кредита на все свободные ресурсы, то ее депозит составит 90+81 рубль, а резервы составят соответственно 19 рублей. Но ведь как мы показали, количество денег в системе каждый миг при этом остается тем же самым 100 рублям. Но при этом 19 рублей зарезервированы и обездвижены у тети Фроси в ее «банке», а на рынок может выйти только 81 рубль. Таким образом, резервирование существенно уменьшает объем «активных» денег; чем выше банковская активность, тем меньше реальных денег в системе.
      Резервирование создает нестабильность банковской системы. Покажем это на простом примере.
      Тетя Фрося не дура, работая уже много лет с деньгами студентов, она и сама всегда имеет у себя некоторый резерв. Мало ли что случится, приспичит вдруг Васе срочно купить бутылку, чтобы отметить победу в волейбольном соревновании, он к тете Фросе. А она имеет какой-то резерв и без хлопот выдает Васе пятерку. А сколько иметь в резерве – это уж она сама соображает.
      А тут ее заставили строго резервировать по норме. И что получилось. Зарезервировала она так 19 рублей, а тут прибегает студентка Лена, просит у тети Фроси пять рублей буквально на пару часов, срочно нужно на такси подружку отвезти в больницу. А тетя Фрося говорит, что есть у нее девятнадцать рублей, но выдать их не может даже на два часа. Закон. Лена к Васе. Вася требует из собственных денег пятерку. Но и ему тетя Фрося дать не может. Результат – подружка скончалась. А Вася забрал у тети Фроси все деньги, перестал ей доверять, и банк тети Фроси лопнул.
      Именно из-за жестких резервных требований лопнуло в России множество банков. Ведь надо же понимать, что банк работает в случайной среде. Деньги, как волны, то приходят, то уходят, может быть и штиль, а может вдруг и подойти громадная волна, когда случайно совместилось требование на деньги сразу многих клиентов. И банк должен обладать гибкостью. А нет гибкости, он погибает. Как погибло множество российских банков просто из-за случайного стечения кратковременных обстоятельств, в результате чего к банку оказалось подорвано доверие, а без доверия банк вообще не может существовать, он погибает.
      Таким образом, мера по замыслу ее выдумщиков на основании мифических монетаристских представлений, которая должна была стабилизировать банки, не только не стабилизировала банковскую систему, а, наоборот, дестабилизировала ее. В России мы имеем особо крупный опыт. Вспомним, как погибли из-за случайных стечений обстоятельств такие монстры российской банковской системы, как Тверь-Универсал-банк, Кредо-банк и другие. И это грозит фактически каждому российскому банку. Все эти показатели стабильности и надежности банков, которых публикуется масса, ничего не стоят.

      Теперь на основе этих представлений легко понять способы и возможности проведения разумной денежно-кредитной политики, то есть политики по обеспечению общества деньгами в необходимом количестве.
      Рассмотрим сначала банковскую систему, в которой нет никакого обязательного резервирования. В такой системе все исходные, эмиссионные деньги являются активными. А кредитная деятельность банков приводит к росту депозитов. Отношение объема депозитных денег к эмиссионным называется коэффициентом мультипликации, или просто мультипликатором. Как мы показали, рост мультипликатора, связанный с кредитной деятельностью банков, ведет к увеличению скорости обращения денег. На рис. 5 изображен график зависимости от мультипликатора активных денег и скорости их обращения. Скорость обращения в зависимости от мультипликатора растет, а затем выходит на постоянное значение ввиду просто физических ограничений роста скорости. Ведь чтобы получить деньги в банке и их переслать своему клиенту, необходимо время. А значит, существует предельная скорость обращения денег при данной денежно-банковской технологии. Улучшение этой технологии ведет к увеличению этой предельной скорости, но она всегда есть. В качестве замечания: при скорости
 
 
       Рис. 5. График зависимости от мультипликатора активных денег и скорости их обращения
 
      межбанковского движения денег в России от 5 до 30 дней эта предельная скорость в России очень низка.
      Произведение скорости обращения денег на объем активных денег дает объем товарооборота, который может быть обслужен данной денежной массой при данном значении кредитного мультипликатора. Эту зависимость мы также нанесем на график. По горизонтальной оси отложено значение мультипликатора (М). Начинается он со значения 1.
      Прямая АД – линия активных денег. Как видим, при отсутствии обязательного резервирования она не зависит от мультипликатора. Кривая СДД – кривая зависимости скорости движения денег от мультипликатора. Сначала СДД растет, а затем переходит в насыщение и уже идет горизонтально.
      Кривая ТО – кривая товарооборота, который может быть обеспечен при данном количестве эмиссионных денег в зависимости от значения мультипликатора. ПТО – предельное значение товарооборота, которое может быть обеспечено данным количеством эмиссионных денег. Никакое увеличение мультипликатора, никакая банковская активность не позволят обслужить товарооборот, если он превышает значение ПТО. В этом случае единственный выход состоит в дополнительной эмиссии денег. Максимальное значение мультипликатора – Mm.
      На графике показаны некоторое реальное значение мультипликатора РМ и тот оборот, который может быть при этом обслужен.
      Таким образом, в определенных пределах изменяя значение мультипликатора, можно изменять и значение обслуживаемого товарооборота, подгоняя его под экономические потребности.
      Как же в такой системе изменить значение мультипликатора? Для этого необходимо сделать более привлекательным или менее привлекательным получение кредита. И это может сделать Центральный банк, изменяя ставку рефинансирования. Более высокая ставка в Центробанке автоматически ведет к повышению ставок во всех банках и делает кредиты менее привлекательными, кредитная активность падает и уменьшается значение мультипликатора, что ведет к уменьшению значения обслуживаемого товарооборота.
      Наоборот, уменьшая банковский процент по кредитам, мы увеличиваем их привлекательность, кредиты растут, растут мультипликатор и значение обслуживаемого товарооборота.
      Как мы видим, система вполне устойчива и управляема без всяких резервов.
      А что же будет, если обслуживаемый товарооборот отличается от реального товарооборота?
      Если обслуживаемый товарооборот превышает реальный товарооборот, то возникает излишек денег.
      Излишек денег ведет к инфляции, к обесценению денег, что эквивалентно ремиссии денег, уменьшению объема эмиссионных денег, что приводит, в свою очередь, к уменьшению обслуживаемого товарооборота, причем процесс инфляции будет длиться до тех пор, пока реальный товарооборот не сравняется с обслуживаемым при данном объеме денег и мультипликаторе.
      Если же, наоборот, обслуживаемый товарооборот меньше, чем реальный товарооборот? Денег не хватает. Тогда будет падать экономическая активность, и начнется падение реального товарооборота, пока он не придет в соответствие с обслуживаемым.
      Таким образом, мы видим, что излишек денег и недостаток денег действуют совершенно по-разному. Излишек ведет к инфляции, недостаток ведет к экономическому падению. Очевидно, что недостаток денег существенно более губителен для общества, чем их избыток. Естественно, в определенных пределах.
      И задача экономического регулирования и должна в определенной степени решаться средствами денежно-кредитной политики. Но цели такого регулирования должны органам денежного управления ставиться извне, теми общественными органами, которые отражают интересы общества, например, парламентом, правительством, президентом и т. д. И Центральный банк должен уже действовать так, чтобы эти цели достигнуть. Если же цели кредитно-денежной политики формирует сама банковская система, то это уже есть финансово-олигархическое общество, каковым являются Соединенные Штаты. И считать образцом общественного устройства финансово-олигархическое общество, даже если в нем есть свобода слова и свобода сексуальной ориентации, вряд ли стоит.
      А теперь посмотрим, как усложняется денежно-кредитная политика при наличии обязательного резервирования.
      На рис. 6 изображены те же самые характеристики, что и на рис. 5, но в условиях обязательного резервирования, при котором осуществляется вывод денег из активного оборота при увеличении кредитной активности банков, то есть при увеличении мультипликатора. На рис. 6 по горизонтальной оси также отложен мультипликатор. Падающая прямая АД есть линия активных денег, величина которых равна эмиссионным деньгам при мультипликаторе, равном единице, и уменьшается с ростом кредитной активности ввиду замораживания денег на резервных счетах.
      Кривая СДД – скорость движения денег – остается той же самой, она сначала растет с ростом мультипликатора, а затем становится постоянной, каков бы ни был этот мультипликатор.
      Наиболее резкие изменения претерпевает зависимость ТО (обслуживаемого товарного оборота) от мультипликатора. Она сначала растет, а затем по достижении некоторого предельного значения падает.
      Таким образом, достигнув некоторого предельного значения, обслуживаемый товарооборот при увеличении банковских кредитов не только не растет, но даже начинает уменьшаться.
      Легко видеть, что реальный товарооборот может быть обеспечен при двух значениях мультипликатора M 1 и M 2 , при низком и высоком, так как горизонтальная прямая реального товарооборота может пересечь эту кривую при двух значениях. При низком
 
 
       Рис. 6. График зависимости от мультипликатора активных денег и скорости их обращения в условиях обязательного резервирования
      значении мультипликатора, то есть при высокой стоимости кредита, эта ситуация устойчива, при высоких значениях мультипликатора, то есть при дешевом кредите, она неустойчива, и возможен «экономический разнос». Предприниматели будут брать все больше кредитов, а денег тем не менее будет все меньше и меньше. При этом изображающая точка попадет в значение обслуживаемого оборота ПТО при максимальном значении мультипликатора M m .
      Особенно опасна система, когда реальный товарооборот превышает предельные возможности его обслуживания, как это показано на рисунке. В этом случае начинается поиск кредитов, деньги начинают ходить все быстрее и быстрее, вплоть до своего физического предела скорости, а обслуживаемый товарооборот при этом не только не возрастает, а падает. В конце концов возникает ситуация, показанная на рисунке. Из него видно, что в принципе максимально обслуживаемый товарооборот лишь немного меньше реального. Но неустойчивость денежной системы приводит к тому, что она «сваливается» в точку с мультипликатором М m , в котором обслуживаемый товарооборот очень мал, в результате чего весь реальный товарооборот будет лишь в небольшой степени обслужен деньгами, а все остальное возьмет на себя бартер и какие-то денежные суррогаты. Видимо, денежная система России как раз и попала в такую ситуацию. Рост количества денег практически ничего не даст, в то же время ликвидация резервных требований окажется более эффективным средством борьбы с неплатежами, чем даже прямая эмиссия.
      Из этого мы видим, какая сложная денежная система, как неверные теоретические представления могут влиять на ее работу, а с нею и на все экономическое, социальное и политическое положение в стране. И ошибочность теоретических представлений современного монетаризма, опора его на миф неограниченной мультипликации денег и приводит в России к самым катастрофическим последствиям.
      Но почему этого нет на Западе. Еще раз повторим. В определенных условиях даже неверная теория может играть положительную роль, по крайней мере она лучше, чем никакая. Но стоит только перейти в другую ситуацию, и ошибочная теория не только не дает эффекта, но даже может сыграть самую катастрофическую роль. Разве мало знала таких случаев история?
      А теперь все изложенное применим к нынешней денежной ситуации в России. Согласно Отчету Банка России за 1996 год, на начало 1997 года денежная база, то есть именно эмиссионные деньги, составляла 148,7 трлн. руб. Из них наличные деньги составляли 108,6 трлн. руб., или 73,0 процента, от всей денежной базы. Счетные, безналичные деньги, эмитированные государством, составили 40,0 трлн. руб.
      Обдумаем ситуацию. Наличные деньги используются исключительно в сфере потребления физическими лицами. Есть, правда, и черный нал, используемый во взаимоотношениях юридических лиц. Но это в основном торговля и предприятия, непосредственно связанные с торговлей. Основная часть промышленности использует безнал. Итак, для обеспечения всего денежного обращения внутри сферы производства государство создало всего 40 трлн. руб.
      Но и из них обязательные резервы, то есть деньги, замороженные в счетах обязательных резервов и не могущие быть использованными, составляют 22,3 трлн. руб., или 55,6 процента, всех безналичных денежных средств. Что же остается для деньго-оборота в сфере производства? Всего ничего, 17,7 трлн. руб.
      Какой товарооборот можно обеспечить этими деньгами? Средняя скорость обращения безналичных денег вряд ли превышает две недели, так как в нынешней российской банковской системе деньги движутся фантастически медленно. Недельный срок перемещения от банка к банку даже по Москве не исключение, а норма. Приняв цикл движения денег 14 дней, получаем, что за год они успеют совершить 365: 14 = 26 оборотов. Следовательно, обслуживаемый товарооборот составляет при данной ситуации 17,7 26 = 461 трлн. руб.
      Валовый внутренний продукт в 1996 году составил 2256 трлн. руб. Создается он в сфере производства. И для обслуживания производства этого валового продукта денежная система предлагала всего 461 трлн. руб. обслуживаемого товарооборота. Даже если принять, что весь товарооборот в сфере производства равен валовому продукту, а на самом деле он в несколько раз выше, особенно в России, в которой, к примеру, на пути от производителя угля до его потребителя порою располагаются до 15–20 посредников, то и в этом случае реальный товарооборот обеспечен деньгами лишь на 20 процентов. А остальные 80 процентов обеспечиваются бартером и денежными суррогатами. Таким образом, сфера производства суррогатизирована более чем на 80 процентов.
      И на этом фоне 23,3 трлн. руб., которые могли бы дать еще 606 трлн. руб. располагаемого товарооборота, заморожены на счетах обязательных резервов. Ну не бред ли это? Такова цена мифа в банковской сфере для всего народного хозяйства, именно отсюда неплатежи, развал производства, неуплата налогов, невыплата пенсий старикам и жалованья военным, отсюда дикий экономический криминал и бешеные деньги у посредников, коррупция чиновничества и многое другое.
      Рассмотрим теперь использование 108,6 трлн. рублей наличных денег. Где эти деньги используются? Очевидно, что на потребление физическими лицами, так как использование нала в обмене между юридическими лицами не допускается либо допускается в чрезвычайно ограниченных размерах. Легко понять, что ввиду движения денег необходимо для обслуживания этого товарооборота иметь их в количестве, соответствующем потребляемому в течение примерно двух недель. Расходы на конечное потребление домашних хозяйств в 1996 году составили, согласно данным Банка России, 1060 трлн. рублей. Двухнедельные расходы составляли около 20 трлн. рублей. Добавим еще 10, тогда 30 трлн. рублей вполне обеспечили бы все легальные потребности страны в наличных деньгах. Но ведь их имеется 100 трлн. (!!!) Кого обеспечивают оставшиеся 70 трлн. руб.? Очевидно, это и есть черный нал. Именно нелегальную и криминальную экономику России и обеспечивают 70 трлн. рублей наличных денег. Оборот нелегальной экономики составит, по самым скромным оценкам (в нелегальном бизнесе и криминале оборот денег происходит куда быстрее, чем в легальном), 70 26=1820 трлн. руб. На самом деле, видимо, еще более. Таким образом, Банк России очень хорошо заботится о криминальной экономике, делая все, чтобы последняя не испытывала никаких недостатков в денежных инструментах. 70 трлн. рублей он эмитировал для их нужд. Как не поблагодарить об этой заботе г-на Дубинина всем паханам, киллерам и наркодельцам? Право же, стоило бы им скинуться на часы Картье для него.

      Монетаризм – это теория денег в условиях двухкомпонентной бумажно-счетной денежной системы. Причем создана эта теория была еще в те времена, когда сами счетные деньги имели бумажный носитель, например использовалось так называемое чековое обращение.
      Мир все больше и больше переходит на электронно-счетные деньги. И в этих условиях монетаризм устарел, а его мифы и некорректности стали и яснее видны, и стали куда более нетерпимы.
      Государственными деньгами в настоящее время, несмотря на все меньшее их использование, продолжают с правовой точки зрения оставаться именно бумажные деньги. И кризис монетаризма во многом связан именно с кризисом двухкомпонентности.
      Поясним на примере. Когда появился паровой двигатель, его сразу же стали ставить на парусные суда. Сначала на небольшие суда каботажного плавания. И в этих условиях пар и парус прекрасно дополняли друг друга. Для лавировки в гаванях или узо-стях использовался пар, а когда переходили в открытое море, ставили парус.
      Но вот пришел черед ставить паровой двигатель на океанские суда, и сразу же выявилась несовместимость пара и паруса для этих целей. Ведь если использовать парус, то нужно плыть через океан «по ветрам», а это может быть весьма окольный путь. Если плыть под паром, то надо плыть кратчайшим путем. Компромисса не было. В конце концов с океанских судов паруса сняты были полностью.
      Точно такие же противоречия все больше нарастают между бумажной и счетной денежными компонентами.
      Ведь до сих пор с правовой точки зрения банковский счет вообще не деньги, а денежный документ, который лишь дает некоторые права, например выписывать чеки. Он на Западе так и называется «чековый депозит». Это в России, которая по своему финансовому мышлению во многом превосходит Запад, деньги на счету просто называются «деньгами», иногда «безналичными деньгами». Но все-таки и в России это, строго говоря, не деньги. Например, государство берет ответственность за бумажные деньги, гарантирует их. Отъем бумажных денег считается преступлением. Государство гарантирует, что не скажет в один прекрасный день, что эти бумажки уже не деньги, а деньгами являются совсем иные бумажки. Например, та замена бумажек, которая предстоит в ходе деноминации, не будет сопровождаться конфискацией их. А на счетные деньги в банках государство не дает никаких гарантий, банк лопается, деньги исчезают, государство никакой ответственности на себя не берет.
      А раз оно не несет ответственности за эти деньги, то все государственное регулирование использования счетных безналичных денег с точки зрения логики права неправомочно.
      Наличные деньги стали главным источником преступности. Подавляющая часть всей преступности использует именно наличные деньги. Посмотрите любой американский гангстерский фильм. В каждом фигурирует чемоданчик с бумажными деньгами, но еще ни одного не было, где бы фигурировал банковский счет.
      И это понятно. Ведь финансовая операция с бумажными деньгами строго бинарна. Есть плательщик, есть получатель. Третьего (свидетеля) нет. И даже если один из участников сделки заявит о ее незаконности, то доказать это практически невозможно, так как показания одного свидетеля против другого юридически ничтожны.
      Счетная операция включает в себя как минимум трех, а порой и до десятка участников. Это плательщик, получатель и один или сразу несколько банков, через которые проходит платеж. Банк является автоматическим свидетелем любой счетной денежной операции. А для любого криминала это смертельно.
      Вот почему практически все взятки, продажа наркотиков, оружия, рэкет, кинднепинг, наемные убийства, терроризм, национальный чеченский бизнес – торговля людьми и многие другие самые тяжелые преступления идут с использованием исключительно наличности.
      Наличные бумажные деньги являются самой криминогенной институцией в современном мире. Куда более криминогенной, чем золото, алмазы, наркотики, оружие, женское тело и антиквариат.
      Наконец, наличное обращение стало чрезвычайно дорогостоящим. К примеру, масса наличных денег в России составляет почти 500 тысяч тонн. Какова цена этой денежной массы, какова цена работы с наличными деньгами в банках, магазинах, в кассах предприятий, какова цена охраны денег? Она чрезвычайно велика, составляя до 10 процентов от стоимости всего национального продукта.
      Поэтому уже стоит проблема ликвидации наличного денежного обращения. И именно ликвидация наличных денег станет главным ударом по современному монетаризму.
      И сделать это чрезвычайно просто. Для этого надо просто снять с наличных денежных средств статус денег, перевести их в разряд денежных суррогатов, например казначейских билетов, векселей или депозитных чеков Минфина и т. д. И ограничить их использование только сферой мелкорозничной или даже среднерозничной торговли. А все финансовое общение между юридическими лицами, а также между юридическими лицами и своими работниками перевести на деньги, то есть на безналичные платежи. На безнал перевести также все крупные покупки – автомашины, дачи и квартиры, дорогие предметы роскоши, и т. д.
      Одновременно ограничить объемы хранения, использования, получения и сдачи наличности для физических лиц.
      Почему это нельзя сделать сейчас? Да потому, что сейчас нал есть деньги и ограничение использования государственных денег есть государственное беззаконие. Но если это всего лишь денежный суррогат, то государство вправе регулировать их использование. А деньгами теперь должны быть объявлены только деньги на банковских счетах.
      Это нанесет сокрушительный удар по всей преступности. Практически невозможным становится наркобизнес, так как, даже получив нелегально большую сумму наличности, наркодельцы не смогут ее обезналичить, а без этого они смогут на эти деньги покупать разве что колбасу и жвачку. Все дорогие товары, приобретение которых и составляет цель преступных деяний, для них становятся недоступными. А без этого теряет смысл и сам этот бизнес, по крайней мере в России.
      Невозможно будет получение крупных взяток, а за мелкие вряд ли чиновник станет рисковать. Невозможным становится получение выкупа за похищение людей, ибо никакой похититель не согласится принять деньги по перечислению, ведь его сразу же вычислят.
      Именно такое денежное преобразование сразу же резко улучшит криминальную обстановку в стране, сократив преступность в десятки и даже в сотни раз, прекратит наркотизацию страны и решит еще множество других экономических и социальных проблем, причем на это не потребуется никаких затрат. Собираемость налогов возрастет до 95 процентов, так как именно переход в нал и есть главное средство уклонения от налогов. А так как сейчас реально собирается не более 20 процентов установленных налогов, то это, с одной стороны, позволит резко наполнить бюджет, а с другой стороны, сократить налоговое бремя сразу в два-три раза.
      В настоящее время, как было показано выше, сфера потребления сверхденьгизиро-вана (108,6 трлн. руб.), в то время как сфера производства сверхсуррогатизирована (более чем на 80 процентов). Предлагается перевернуть ситуацию на 180 градусов. Суррогатизировать сферу потребления, причем использовать единый денежный суррогат, конституированный и контролируемый государством, и деньгизировать сферу производства. При переводе 108,6 трлн. руб. в денежный суррогат одновременно на счетах Казначейства появится эти же самые 108,6 трлн. руб. Таким образом, эти эмиссионные деньги из разряда наличных, обслуживающих лишь сферу потребления, перейдут в сферу безналичного обращения, что позволит полностью обеспечить экономику денежными средствами, кардинально решить проблему неплатежей и создать условия для роста российской экономики, а возможно, и для нового экономического феномена – «российского экономического чуда».
      Вот цена невинной терминологической операции по изменению названия бумажек.

Первая ошибка Милтона Фридмена

Вторая ошибка Милтона Фридмена

Третья ошибка Милтона Фридмена

Четвертая ошибка Милтона Фридмена

Пятая ошибка Милтона Фридмена. Милтон Фридмен как ученик Иосифа Сталина

Шестая ошибка Милтона Фридмена. Чего не может рынок

      Монетаризм возник в США в шестидесятые годы. Америка переживала в это время тяжелые времена. Война во Вьетнаме, начавшееся крушение Брет-тон-Вудской системы, унизительное для самолюбия американцев отставание в космической гонке от СССР, мощное расширение мирового лагеря социализма, Куба в пределах видимости от берегов США. Экономическое положение также было неважным. Дошло до того, что в США ввели ограничения на заграничные поездки американцев, запрет на зарубежные инвестиции. Все это показывало, что старые экономические идеи, основанные на доктрине кейнсианства, уже не работали. И это понятно. Кейнси-анство было прежде всего экономической теорией бумажных денег. Но в шестидесятые годы с развитием вычислительной техники стало бурно развиваться счетно-денежное обращение. В новых условиях кейнсианство, привязанное к бумажно-денежному обращению, стало давать сбои. Происходило обюрокрачивание страны, опирающееся на кейнсианские идеи. Требовалось что-то новое. И тут появились Милтон Фридмен и Чикагская школа. Неважно, что их теория была совершенно некорректна. Это многие видели даже в самих США. Но они по крайней мере хоть что-то новое предлагали. А всегда лучше хоть плохая теория, чем отсутствие ее. И если стали в США использовать идеи Фридмена, то использовали их здравомыслящие люди и не слепо. Получалось по Фридмену – хорошо, не получалось – отбрасывали. Гениальность человека такова, что даже с помощью самой плохой теории он ухитряется делать много полезного. Как пример приведем алхимию или теорию теплорода. Теории неверны, а сколько с их использованием было создано и открыто!
      Но там, где пытались действовать строго по Фридмену и по монетаристским рецептам, всюду ожидало разочарование и подлинный крах. Так как сама теория некорректна. И в России это было показано и до сих пор показывается с полной наглядностью. Реформаторы и их западные консультанты (тот же самый Джефри Сакс) были все воспитаны на идеях монетаризма. МВФ также взял на вооружение эту концепцию. И результат мы видим налицо. Полное крушение экономики России, циви-лизационный коллапс ее. И никаких перспектив с точки зрения монетаризма выхода из кризиса.

      «Если бы деньги заговорили…» – так называется книжка Фридмена. Так что бы все-таки они сказали?
      А сказали бы они, что вся теория монетаризма научно несостоятельна, что, кроме вреда, ничего она дать не может. Они бы сказали, что монетаризм – это свидетельство деградации западной политэкономии и науки о деньгах. После Давида Рикардо, Адама Смита, Джорджа Кейнса принять на веру и поднять на щит абсолютно ложные и неверные построения Милтона Фридмена, наградить его Нобелевской премией, создать на этих нелепостях целую научную школу – все это выглядит жалко и убого. И если за такие работы награждают Нобелевскими премиями, то вряд ли стоит жалеть, что российские открытия постоянно обходятся этой премией.
      Это можно было бы отнести к области научных курьезов, если бы разрушительная поступь монетаризма не оставляла свой след по всему миру. В кризисах в Юго-Восточной Азии, Латинской Америки, в России и странах бывшего СССР везде проглядывает зловещая ухмылка монетаризма. А теперь она распростерлась даже над Европой. Именно монетаристы, люди не понимающие сущность современных денег, стали инициаторами опасного эксперимента над европейскими народами путем введения единой европейской валюты. «Евро угрожает Европе» – об этом автор предупреждает уже несколько лет. Если этот эксперимент не будет остановлен, Европу ожидают в сравнительно скором времени возможно самые сильные потрясения после Второй мировой войны.
      А в заключение приведем текст Милтона Фридмена: «Верно, деньги только механизм, но механизм в высшей степени эффективный. Без него нам не удалось бы достичь тех поразительных успехов в росте производства и уровня жизни, которые произошли за последние два столетия, никакая другая чудесная машина не смогла бы столь безболезненно и с малыми затратами труда окончательно поставить крест на нашей деревенской жизни. Но от других машин деньги отличает то, что эта машина слишком капризна и при поломке повергает в конвульсии все другие механизмы».
      И вот тут единственный раз мы полностью солидаризируемся с Милтоном Фрид-меном в оценке роли денежного механизма. И потому так важно правильно понимать работу этого механизма. К сожалению, Милтону Фридмену этого не удалось.

      Главный вывод всего рассмотрения состоит в том, что в России и в США совершенно различные денежные системы.
      Конечно, кто-то скажет: «А что тут такого?» В США ходят зелененькие бумажки, в России какие-то серо-буро-малиновые.
      К сожалению, разница гораздо глубже и фундаментальней.
      Денежная система в России, как мы показали, является налично-счетной.
      А в США? А в США совсем иная денежная система, а именно налично-чековая.
      Первые компоненты у обеих стран одинаковы. А вот вторые компоненты принципиально различны.
      При счетной системе все денежные транзакции идут через банк в виде платежного поручения. Банк предваряет эти транзакции. Причем его способность удовлетворить эти транзакции определяется не счетом клиента, а банковским корсчетом. Если на корсчете банка в ЦБР (или другом банке) денег в виде свободных резервов нет, такая транзакция банком не будет удовлетворена. Она будет заморожена. Вот почему именно свободные средства на корсчетах банков и являются активной денежной массой, которая и может быть использована в товарообороте, а отнюдь не денежные счета клиентов банка.
      В чековой системе клиент имеет возможность осуществить платеж путем выписывания чека, не подключая к этому процессу сам банк. Таким образом, денежная транзакция идет вне банка, а банк лишь оформляет ее апостериори. Поэтому именно сумма денег клиентов на депозитных чековых счетах и определяет активную денежную массу.
      Таким образом, между счетной и чековой денежными компонентами разница состоит в том, каково место банка в денежной транзакции. В счетной системе банк осуществляет эту транзакцию априори, в чековой – апостериори. И это все резко меняет. Создаются фактически различные денежные системы, в которых само понятие активной денежной массы имеет совершенно различный смысл. В счетной системе это свободные резервы банков в ЦБ, то есть свободная часть эмиссионных денег, в чековой – это сумма чековых депозитов банковских клиентов, фактически пассивы банков. А это суммы совершенно различные. И потому если в чековой денежной системе денежные агрегаты мультиплицированных денежных средств играют определенное значение, являются активной денежной массой, то в счетной они играют лишь косвенную роль, ибо весь товарообмен идет исключительно на эмиссионные денежные средства, а мультипликация денежных средств за счет кредитной деятельности только способствует ускорению движения денег. Но сами кредитные денежные средства в товарообороте вообще не принимают участия, а при наличии обязательных резервов даже, наоборот, способствуют уменьшению объема активных денежных средств.
      Вот почему все рассуждения Центрального банка о том, что он все делает так же, как в американской или европейской денежных системах, ложны, так как отличаются сами денежные системы.
      Из понимания различия в денежных системах России и Запада возникает проблема, а не стоит ли и России перейти на такую же западную чековую систему?
      Ни в коем случае. Во-первых, чековая система может работать лишь при высокой степени законопослушности населения. Но в условиях криминализации российского общества использовать чековую систему просто немыслимо.
      Чековая система к тому же очень дорога. Обслуживание ее требует строительства большого количества чрезвычайно дорогостоящих фабрик по обработке и сортировке чеков.
      Наконец, чековая система с точки зрения тенденций развития денег является устаревшей, она препятствует созданию современной высококомпьютеризированной и полностью автоматизированной денежной системы. Так что отсутствие в России чековой денежной системы есть ее великое преимущество, именно в России чрезвычайно просто перейти на современную электронно-счетную денежную систему, на систему виртуальных денег ХХI века, что гораздо труднее сделать в США.
      Более того, денежная система США на самом деле еще более сложна, она даже не двух-, а трехкомпонентна, является налично-чеково-кредитнокарточной. Преобразовать ее в денежную систему информационного общества будет чрезвычайно сложно.
      В то же время в России это сделать гораздо проще. В предыдущем разделе мы показали, как это может быть сделано в кратчайшие сроки без всяких общественных потрясений или расстройств денежной системы.

      Три мероприятия могут быть осуществлены в кратчайшие сроки, не потребовав от государства никаких расходов, но одновременно резко изменив всю ситуацию в сфере денежного обращения, создав этим самым предпосылки для выхода из экономического кризиса. Это:
      ликвидация института обязательного банковского резервирования;
      введение в России механизма простой денежной эмиссии в рамках бюджетного процесса с направлением эмиссионных средств на инвестиционные цели (в бюджет развития);
      изменение финансово-правового статуса наличных денег.
      Четвертое мероприятие также является неотложным. Это создание регулярного финансового механизма дотируемого сельского хозяйства.
      Либерально-демократическая партия готова принять на себя ответственность за проведение этих мероприятий в денежно-финансовой сфере в случае прихода к власти. Однако мы не отказываемся от сотрудничества и с нынешним правительством, и с любым иным в деле оздоровления финансовой, экономической, социальной и правовой ситуации в России и готовы активно поддержать соответствующие действия правительства.

      В настоящее время проблемы валютных отношений привлекают все большее внимание российской общественности. Становится все более очевидным, что валютные взаимоотношения рубля с иными валютами играют для экономики и всего развития России не меньшую (если не большую) роль, чем законы и иные государственные акты политического и государственного руководства. Но в настоящее время в этой области царит полная эмпирия, валютные курсы и «валютные коридоры» устанавливаются из совершенно непонятных для общества соображений, воздействие их на экономику до сих пор научно не описано. Вот почему построение современной теории валютных отношений, и прежде всего для развивающихся стран, в разряд каковых перешла и Россия, – одна из неотложнейших задач финансовой науки.

      Напомним, что валютными отношенияминазываются отношения национальных (резидентных) денег с другими (нерезидентными) деньгами.
      Деньги, рассматриваемые с точки зрения их валютных отношений, называются валютой.
      Рубль в магазине или в бухгалтерии предприятия – просто деньги. Но тот же рубль в обменном пункте – уже валюта.
      В современном мире валютные отношения приобретают все более важную роль, в том числе и в России, особенно после перехода к рыночным отношениям и превращения российского рубля в конвертируемую валюту.
      Все национальные валюты делятся на два главных класса – конвертируемые и неконвертируемые.
      К конвертируемымотносятся валюты, которые могут с той или иной степенью свободы обмениваться на иные, нерезидентные валюты.
      К неконвертируемымотносятся те, которые не могут свободно обмениваться на иные валюты, обмен осуществляется лишь по установленным государством правилам, по фиксированным государством курсам и лишь установленным государством субъектам.
      Ясно, что невозможно абсолютно жестко провести грань между конвертируемыми и неконвертируемыми валютами. Степень свободы обмена имеет самые разнообразные градации.
      Валюты стран социализма относились и относятся до сих пор к неконвертируемым валютам. В этих странах граждане и предприятия имеют чрезвычайно ограниченные и жестко установленные возможности обмена, хранения и использования иностранных денег и тем самым выхода на мировые рынки, поездки за границу и т. д.
      Конвертируемые валюты, в свою очередь, разделяются на свободно конвертируемые (СКВ) и внутренне конвертируемые (ВКВ).
      К свободно конвертируемымвалютам (СКВ) относятся валюты, которые используются за пределами собственных стран. Это валюты высокоразвитых стран – США, Японии, Великобритании, Швейцарии и т. д. Естественно, что и среди свободно конвертируемых валют есть свои градации по степени использования их в мировой финансовой системе. Валюта США – американский доллар – наиболее широкоиспользуемая. Валюты других высокоразвитых стран используются уже меньше. В настоящее время к СКВ относят примерно 12 валют.
      Наконец, к внутренне конвертируемымвалютам (ВКВ) относят конвертируемые валюты, которые вне стран-резидентов почти или совсем не используются. К ВКВ относятся валюты стран третьего мира с рыночной экономикой.
      Легко видеть, что разделение всех стран и их социальных систем на страны первого (высокоразвитые страны), второго (социалистические страны) и третьего (слаборазвитые и развивающиеся страны) мира четко коррелируется с характером их валют.
      Поэтому возникает даже вопрос: что является первичным – характер валюты и валютных отношений или социально-экономическая структура общества?
      Ясно, что социалистическая структура общества с государственно управляемой экономикой требуетнеконвертируемой валюты. Государственное управление экономикой невозможно без монополии внешней торговли, а последняя ведет с неизбежностью к неконвертируемости валюты. Но и, наоборот, неконвертируемость валюты с неизбежностью приводит к государственно управляемой экономике. Действительно, современное производство не может работать вне связи с мировым рынком. И если эта связь может осуществляться исключительно через госорганы, то это с неизбежностью ведет к сосредоточению всех рычагов управления экономикой в руках государства.
      Таким образом, конвертируемость валюты – вопрос не экономический, а чисто политико-правовой. Допускает законодательно или де-факто государство юридическим и физическим лицам владеть и использовать нерезидентные денежные средства – имеем конвертируемую валюту, запрещает – имеем неконвертируемую. Поэтому сейчас кажется даже странным, что еще несколько лет назад в СССР велись дебаты, устраивались конкурсы на тему «Как сделать рубль конвертируемым», хотя все, что для этого надо было сделать, – прекратить уголовное и административное преследование граждан и физических лиц за обладание иностранными деньгами.
      Еще более важную роль валютные отношения играют в современной открытой рыночной экономике. Причем это влияние распространяется не только на экспортно-импортный сектор экономики, но и на все остальные, чисто внутренние секторы.
      От уровня курса доллара зависит не только выгодность экспорта или импорта, но и конкурентоспособность отечественного производства и товаров по сравнению с зарубежными на внутреннем рынке.
      Фактически решения и действия Центробанка по управлению валютным курсом отражаются на экономике страны более существенно и значимо, чем решения правительственных инстанций.
      К сожалению, необходимо констатировать, что в области валютного регулирования Центробанк идет эмпирическим путем, так как теория внутренних валютных курсов в современной финансово-экономической науке отсутствует.
      Таким образом, создание теории валютных отношений представляет весьма актуальную задачу.

      Рассмотрим экономическую систему с внутренне конвертируемой валютой, а также валютный курс некоторой нерезидентной валюты. Это может быть валютный курс доллара США, другой используемой на мировом валютном рынке валюты, наконец, это может быть валютный курс некоторой коллективной валюты, основанной на пуле мировых свободно конвертируемых валют.
      Так как по этому курсу данная нерезидентная валюта продается и покупается на внутреннем валютном рынке (разницей между ценой покупки и продажи пока пренебрегаем), то его можно назвать «ценой» валюты, которая может рассматриваться как товар на внутреннем рынке, использующем резидентную валюту (национальные деньги).
      Но можно установить также реальную стоимость валюты, если взять цену в национальной валюте такого количества товаров национального производства, которое на мировом рынке стоит одну валютную единицу. Эту величину мы будем называть «стоимостью валюты».
      Естественно, что по различным товарам стоимость валюты может сильно меняться. Поэтому для ее определения используется обычный корзинный подход.
      Таким образом, внутренние валютные отношения определяются двумя основными параметрами – ценой валюты и ее стоимостью.
      Отношение стоимости валюты к ее цене назовем «валютным паритетом национальной валюты» (ВП национальной валюты).
      Рассмотрим все возможные случаи взаимоотношений цены и стоимости валюты и соответственно валютных паритетов.
      На рис. 7 изображены три возможных случая.
      Случай 1, когда валютный паритет близок к единице, характерен для высокоразвитых стран – стран первого мира.
 
 
       Рис. 7. Три возможных случая взаимоотношений цены и стоимости валюты
      Ситуация 2, когда валютный паритет больше единицы, характерна для стран с государственной экономикой – стран социализма, стран второго мира. Имеем заниженный курс нерезидентных валют и завышенный курс национальной валюты. В этом случае чрезвычайно выгоден импорт товаров. А так как имеет место монополия внешней торговли, то государство получает большие бюджетные доходы от импорта товаров. Кроме того, имеется важный идеологический мотив – доходы населения, пересчитанные, к примеру, в доллары, имеют высокую величину.
      Наконец, случай 3, когда валютный паритет существенно ниже единицы, имеет место обычно в странах третьего мира – слаборазвитых странах с более или менее открытой экономикой. Как правило, в этих странах выгоден экспорт товаров (по преимуществу сырьевого комплекса), и потому экспортная деятельность определенным образом регулируется государством.
      В настоящее время Россия перешла из стран второго мира (мира социализма) в страны третьего мира и для нее характерна именно ситуация 3.

      В связи с этим возникает вопрос о наиболее целесообразном значении валютного паритета национальной валюты. Это особенно актуально для целей проведения государственной экономической политики, так как значение ВП не является чисто рыночной характеристикой даже для стран с рыночной экономикой. Валютный паритет фактически устанавливается центральными банками. Валютный рынок дает лишь некоторую мелкомасштабную флуктуацию его, а масштаб этой величины задается центро-банками. Инструментом воздействия являются валютные интервенции или скупка валюты на внутреннем валютном рынке. Впрочем, в некоторых странах центробанки устанавливают фиксированные курсы или оставляют для рыночных флуктуаций некоторый коридор. Но в любом случае важно, чтобы валютная политика центральных банков была осмысленной и опиралась на финансовые и экономические законы. Если же этого нет, если главный орган страны, определяющий валютную политику, не имеет никакой членораздельной концепции регулирования, кроме выбранного с потолка «коридора», то это может оказать на экономику страны совершенно неблагоприятное влияние, ведущее нередко к полной экономической стагнации.
      Правило выбора наиболее оптимального значения валютного паритета национальной валюты мы и назовем Центральным законом финансовой экономики развивающихся стран. Действительно, важность этого соотношения невозможно переоценить, так как от валютного паритета зависит все экономическое и социальное развитие развивающихся стран.
      Попытаемся установить это правило.
      Страны третьего мира характеризуются сравнительно отсталой экономикой и низкой производительностью труда. Если принять производительность труда высокоразвитых странах за единицу, то можно определить показатель производительности национального труда(ПНТ). Показатель ПНТ – величина, показывающая отношение производительности национального труда в странах третьего мира к производительности труда в высокоразвитых странах. Значение ПНТ для этих стран меньше единицы.
      В соответствии с этим мы можем иметь три случая соотношения между величинами ПНТ и ВП (рис. 8). Ситуация 1 представляет положение, когда валютный паритет национальной валюты (ВП) меньше показателя производительности национального труда. Ситуация 2 обратная, когда ВП превышает показатель ПНТ. И наконец, ситуация 3, когда ВП и показатель ПНТ примерно одинаковы.
      В случае ситуации 1 имеются хорошие условия для национального производства. Так как показатель национальной производительности труда выше валютного паритета, то товары выгодно экспортировать. Но при этом уровень жизни населения падает ввиду большой стоимости экспортных товаров. Другими словами, эта ситуация благоприятна для производителя, но не очень хороша для потребителя.
      При ситуации 2 происходит стагнация национальной экономики, ибо национальное производство становится неконкурентоспособным по отношению к импорту товаров иностранного производства. Зато импортные товары являются сравнительно доступными. Эта ситуация неблагоприятна для производителя, но хороша для потребителя.
      Наконец, наиболее оптимален, по-видимому, случай 3, когда имеется примерное соответствие между величиной ВП и показателем ПНТ. В этом случае имеется и определенная конкурентоспособность товаров национального производства по отноше-
 
 
       Рис. 8. Три случая соотношения между ПНТ и ВП
      нию к экспортным товарам, и уровень жизни населения не падает слишком низко при данном уровне производительности национального труда.
      Таким образом, мы можем сформулировать Центральный закон финансовой экономики стран третьего мира : валютный курс в развивающейся стране необходимо поддерживать на таком уровне, чтобы валютный паритет национальной валюты был примерно равен показателю производительности национального труда. Или в математическом виде:
 
 
      Валютный паритет еще иногда называют показателем твердости национальной валюты. Чем ВП меньше, тем валюта «мягче», чем ВП больше, тем валюта «тверже».
      Центральный закон финансовой экономики показывает наиболее эффективный путь повышения «твердости» национальной валюты. Это путь повышения производительности национального труда, в который включается как уменьшение издержек производства, так и повышение качества продукции, создания и производства товаров высокого научно-технического уровня, пользующихся спросом на мировом рынке. Соответственно мы можем параллельно с этим увеличивать и твердость национальной валюты. Опыт всех стран третьего мира, вышедших или стоящих на пути выхода в разряд высокоразвитых, показывает, что все они начинали с весьма «мягкой» валюты, которая является стимулирующим фактором в развитии национального производства, и лишь постепенно, по мере роста экономики, повышения производительности национального труда, они повышали «твердость» своей национальной валюты.
      Нет ни одного примера, когда бы страна, стремящаяся к выходу на передовые рубежи экономического развития и социального благополучия, повышала «твердость» своей валюты чисто финансовыми средствами путем насыщения внутреннего финансового рынка нерезидентными валютными средствами и ограничением внутренней денежной массы.
      Таким образом, Центральный закон финансовой экономики развивающихся стран дает путеводную нить для проведения осмысленной и оптимальной валютной стратегии полномочными органами этих стран Центробанком или правительством.

      «Глобализация» стала центральным понятием в современном мире, входящим в новый век и новое тысячелетие. Вокруг смысла и сути глобализации развертываются баталии и битвы на полях теоретических представлений, на всемирных форумах и даже на улицах городов. Но представляется совершенно бесспорным, что именно глобализация, интернационализация, объединение мира, раздробленного двадцатым веком на множество «независимых и суверенных» осколков, станут ведущими процессами двадцать первого века. Мир стал слишком мал для более чем двухсот суверенных государств, проблемы сохранения самой Земли, ее экосферы делают существующую суверенизацию мира совершенно неприемлемой. Экономика также требует объединения всего земного пространства в единый экономический организм, ибо уже просто технически невозможно развивать новейшие отрасли промышленности, наукоемкие технологии в расчете на одну-единственную страну, как бы ни была она велика. Можно ли развивать новые процессоры для одной страны? Можно ли создавать новые космические технологии в расчете на одну-единственную страну, как бы ни была она велика.
      В настоящее время необычайно остро встал вопрос о месте демократической России в этом процессе. Отвергнуть глобализацию и остаться в хвосте ведущих мировых экономических и политических процессов либо принять и активно участвовать в них? Но даже и в последнем случае стоит вопрос о том, как участвовать в нем. Либо на условиях, предлагаемых России ведущими участниками этого процесса, либо сформулировать собственные условия. Но прежде чем ответить на этот вопрос, необходимо тщательно исследовать сам процесс глобализации, его достижения, недостатки и противоречия. Ведь недаром же столько людей на Земле выступают ожесточенными критиками этого процесса.

Противоречие между глобальной экономикой и национальными деньгами

Противоречие между глобализацией и государственностью

      Использование национальных денег в качестве мировых создает для владельцев этих денег неоправданные преимущества перед всеми другими странами мира.
      Ведь главный вопрос состоит в том, откуда берутся мировые капиталы, которыми оперируют западные страны, транснациональные компании, различные западные инвестиционные фонды и т. п. Это та тайна, от которой западные финансисты и экономисты всячески отворачивают заинтересованные взгляды. А на самом деле тайна проста. Эти капиталы создаются… из НИЧЕГО, из вакуума.
      Если в эпоху золотых денег они создавались в рудниках и копях, то в эпоху современных денег они делаются из ничего. Это называется эмиссией денег. Но если на государственном уровне эмитируемые средства поступают в распоряжение государства и используются в интересах всего общества, то при эмиссии национальных денег, используемых в качестве мировых, они используются исключительно в интересах того государства, которое их эмитирует. Сотни миллиардов и триллионы долларов, распространившиеся по всему мировому экономическому пространству за пределами США, сделаны из НИЧЕГО, на их производство может быть затрачено несколько долларов (цена производства записи в компьютерах банков Федеральной резервной системы США), а за них получены ценности, товары реальной стоимости со всего мира. Эти средства используются для капиталовложений по всему миру, на них создаются производства, работающие в интересах прежде всего стран владельцев капитала, а затем получаются прибыли опять-таки в интересах этих стран.
      Деньги есть весьма специфический «товар», имеющий потребительскую стоимость и не имеющий производственной. И именно на этом деньгопроизводстве в первую очередь зиждется благосостояние западного мира. И это благосостояние, естественно, основано на прямом ограблении стран третьего мира. Ведь как можно назвать товарообмен, когда за нефть, лес, продукты труда и природные ресурсы даются цифры, производство которых не стоит ни копейки? Можно ли назвать такой обмен равноправным? С точки зрения национального права это называется обман, аферизм или даже грабеж. Но, увы, национальное право не действует на международном уровне, и Западу, и прежде всего США удалось навязать мировому сообществу такую систему обмена и, более того, удивительным образом скрыть грабительский характер этого обмена. Представить себя благодетелем в глазах ограбляемых, опутать эти страны сетью кабальных обязательств и долгов. Более того, эти транснациональные капиталы в поисках наилучших условий для вложения блуждают по всему миру, вызывая в странах, куда они направляются, прилив деловой активности, а когда покидают эти страны, оставляют после себя руины куда более тяжелые, чем после самых разрушительных войн. Пример Индонезии и Юго-Восточной Азии более чем характерен.
      Эти бешеные деньги способствуют созданию в странах Запада общества сверхпотребления. В свое время СССР упрекали в том, что он неэкономичен в сфере производства, ссылаясь на высокую экономичность Запада. Да, Запад высокоэкономичен в сфере производства, но сверхрасточителен в сфере потребления. И какая разница – уничтожать ресурсы в сфере производства или в сфере пустого и ненужного потребления. Стоит посмотреть только на дом среднего американца, заполненный сотнями совершенно ненужных предметов – от машинки для разбивания яиц до дома с десятью комнатами, значительная часть которых вообще не используется или используется раз в несколько лет. А производство создает все новые и новые ненужные предметы, а реклама настойчиво убеждает покупать, покупать, покупать… и выбрасывать в обмен на новые. Это ли не бред общества «всеобщего благоденствия», в основе которого как раз и лежит нелегитимное использование национальных денег в качестве мировых.
      Триллионы долларов и иен, миллиарды евро, ходящих по всему миру вне пределов стран-эмитентов – это миллионы тонн нефти и других товаров, ввезенных соответственно в страны-эмитенты в обмен на «ничто», полученное ими фактически даром. Это и есть то, что можно назвать новой фазой колониализма – финансовым колониализмом.
      Ясно, что такой мировой порядок не может существовать сколь-нибудь длительное время, и в двадцать первом веке ему должен быть поставлен предел. И предел этому могут поставить именно легитимные мировые деньги.
      Но США и Запад готовы защищать этот мировой порядок всеми средствами, в том числе и военными. Вот почему избавление от военного соперничества с Россией, и прежде всего в атомной области, является для США стратегической задачей. Более того, объективно Россия как крупная страна, перешедшая в разряд стран третьего мира, является потенциальным их противником, от которого может исходить вызов этому мировому порядку.

      Кризис в области глобализации совпал по времени с криминальным кризисом современного общества. И особенно резко этот кризис проявился в России. Наркомания, терроризм, коррупция, уклонение от уплаты налогов, нелегальная торговля оружием, антиквариатом, фальсифицированными продуктами, похищение людей с целью выкупа, заказные убийства, хищение денег и иных материальных ценностей, криминальная приватизация, ложные и умышленные банкротства, массовая проституция, нелегальная эмиграция, злоупотребление властью и многие другие виды преступности буквально захлестнули Россию и грозят самому существованию не только государства, но и самого народа России. Россия увязла в чеченской войне, фактически в войне с мировым терроризмом. С этим криминальным разгулом непосредственно связано и распространение СПИДа, принявшее характер эпидемии.
      И представляется вполне очевидным, что нет способов справиться с этим валом преступности чисто милицейскими и карательными мерами. Ибо сами карательные, правоохранительные и судебные органы, органы власти всех уровней также поражены этой преступностью.
      И, внимательно рассматривая эту проблему, несложно видеть, что вся эта преступность носит корыстный характер и криминальному деянию соответствует криминальный характер движения денежных средств.
      Но криминальное движение денежных средств возможно отнюдь не для любых денег. Такое движение почти невозможно либо чрезвычайно рискованно в счетной (безналичной) денежной форме и осуществляется почти исключительно в наличной, бумажной форме. Это связано с особенностями денежных транзакций (денежных операций) в этих формах денег. Наличная транзакция бинарна, или двухсубъектна, (плательщик и платежеполучатель). А в этих условиях никакие заявления одной из сторон не имеют юридической силы. И к тому же сами наличные деньги являются деньгами на предъявителя, то есть анонимны, на деньгах не указан их законный владелец, не отражен и способ, каким образом они оказались у их предъявителя.
      В отличие от этого любая счетная операция многосубъектна, причем количество участников счетной операции от трех и выше. Кроме двух непосредственных участников, в ней задействован один или несколько банков, которые являются независимыми свидетелями в любой такой операции. И очевидно, насколько увеличиваются риски любых преступных деяний, если они совершаются при свидетелях, а зачастую они просто становятся невозможными. Кроме того, счетные деньги являются уже именными деньгами, ибо перемещаются по именным счетам в банках, и легко может быть выяснено их происхождение по архиву банковских операций, который хранится много лет.
      Таким образом упор в борьбе с преступностью должен быть перенесен с борьбы с самим криминальным деянием на борьбу с сопутствующей ей криминальной денежной операцией. И это может быть достигнуто простейшим путем – путем самой ликвидации наличной денежной компоненты как самой криминогенной институции в современном мире.
      В современном мире развитие денежных технологий идет как раз по этому пути. Во всем мире наличный оборот все более и более исключается из денежной деятельности в пользу безналичного. И некоторые особо продвинутые страны, например Австралия, Скандинавские страны, уже зашли по этому пути достаточно далеко, в них доля наличного оборота в общей массе денежного обращения составляет уже проценты, а порой и доли процента. И эффективность этого пути наглядно видна чрезвычайно низким уровнем преступности в этих странах.
      Таким образом, мир готов к постановке задачи о полном отказе от наличных денег или по крайней мере к сведению его до совершенно ничтожного уровня, когда эти деньги уже не могут использоваться в криминальных целях. Печальным исключением из этого общецивилизационного движения является Россия, в которой наличный оборот не только не подавляется, но даже возрос со времен ликвидации СССР в несколько раз. По уровню кэшизации (использования наличных денег) Россия превосходит современные развитые страны и многие страны третьего мира в десятки, а порой и в сотни раз. Соответственно и преступность в России превосходит преступность в этих странах в эти же самые десятки и сотни раз.
      Вот почему задача декэшизации России, подавления наличного денежного обращения есть фактически главная и неотложная задача, от решения которой во многом будет зависеть само физическое ее выживание как государства и ее населения и особенно молодого поколения, ибо наркобизнес вовлекает ее в наркоманию ужасающими темпами, рядом с которой идет и распространение СПИДа. Декэшизация есть также наиболее эффективный способ победить в войне с международным терроризмом, который объявил войну России в Чечне,
      ибо война является чрезвычайно дорогим делом и террористические капиталы для ведения этой войны также поступают в Россию и Чечню и распределяются в ней с целью оплаты террористической деятельности и террористических актов их исполнителям также через кэш, наличность.
      При этом декэшизация должна касаться не только национальной денежной системы, но и нелегитимных мировых денег, распространяющихся на территории России, ибо именно в этой форме мировые террористические капиталы поступают в Россию.
      Отметим, что со сверхкэшизацией связаны и другие отрицательные явления в экономической жизни России. Ничтожный бюджет России является прямым следствием этой сверхкэшизации, так как именно использование наличности есть лучший способ уклонения от налогов. Деньги в виде нала уходят из банковского оборота и буквально обескровливают банковскую систему. Так, рублевые активы всей банковской системы России составляют в пересчете совершенно ничтожную величину порядка двух миллиардов долларов, то есть величину активов сравнительно небольшого американского банка, в то время как в СССР активы Госбанка составляли величину порядка одного триллиона долларов, то есть в 500 (!!!) раз больше. Отсутствие денег в российской банковской системе создает перманентный кризис неплатежей, в котором российская экономика пребывает с начала гайдаровских реформ, который буквально разрушил и продолжает разрушать ее экономику. С этим связано отсутствие внутренних инвестиций, так как имеющиеся ничтожные денежные средства банки, естественно, вкладывают только в проекты с коротким сроком оборачиваемости (в короткие деньги), а нужных для инвестиционных целей длинных денег практически нет, поэтому вся надежда остается только на привлечение иностранных длинных денег, что ведет к утере суверенитета и перестройке народного хозяйства России на обслуживание не собственного населения и собственного развития, а иностранных интересов.

      Итак, мы показали, что главный кризис в современном мире является кризис между глобальной экономикой и нелегитимными (национальными) мировыми деньгами, обслуживающими ее. И выход из этого кризиса может быть только один – создание легитимной мировой денежной системы.
      И возможность того, что какая-то одна из существующих денежных систем будет признана в качестве мировой, практически исключена. Например, Европа, Япония да и все мировое сообщество никогда не пойдут на признание в качестве мировых денег национальных денег США. Ведь это будет фактически означать переход этих стран в разряд развивающихся, использующих чужую валюту и, следовательно, обогащающих США за счет неэквивалентного обмена. Таким образом путь легитимации в качестве мировой валюты одной из существующих исключен.
      Как же тогда может пойти процесс создания единой мировой валюты для обслуживания процесса глобализации.
      Мы видим, что прямого перехода от национальных валют к мировой не существует. Поэтому этот процесс необходимо разбить на две последовательные стадии.
      Первая стадия – ликвидация наличной денежной компоненты во всех национальных денежных системах и переход этих денежных систем на одкомпонентный характер – на чисто счетные (безналичные) деньги. Мы уже показали, что это будет благоприятно влиять на все денежные системы, на декриминализацию всех стран, на подавление терроризма и наркобизнеса. Технически мир вполне готов к такому переходу. Де-факто этот процесс уже идет. Но необходимо закрепить его де-юре, выведя наличные деньги на законодательном уровне из сферы денег и при необходимости закрепив за наличностью характер законного неденежного платежного средства ограниченного использования, например в мелкорозничной торговле. Фактически превратив наличные деньги в некоторый вид жетонов или билетов для оплаты услуг в мелкорозничной торговле, с финансово-правовой точки зрения аналогичных, к примеру, абонентным талонам для оплаты проезда в транспорте, билетам для оплаты посещения театров или кино и т. д.
      Исключение наличных денег из сферы денежного обращения приведет одновременно к отказу от главного и наиболее важного и наглядного атрибута государственности. Ведь безналичные, виртуальные деньги уже не воспринимаются как важный атрибут государственности. Действительно, с денежными карточками люди свободно ездят по всему миру, и карточки вовсе не воспринимаются в других странах как какой бы то ни было идентификатор гражданской принадлежности. Таким образом уже это будет способствовать уменьшению исключительности государственного уровня в общей структурной иерархии управления.
      Следующий этап уже будет следовать фактически с неизбежностью. Ведь что такое национальные деньги, которые невозможно ни увидеть, ни пощупать. Это всего лишь числа. Числа американские, числа российские, числа мозамбикские, числа фиджийские и так далее, всего более двухсот видов чисел. И для осуществления мировой торговли необходимо иметь громадные таблицы перехода от одной системы чисел к другой. Причем это будет чрезвычайно подвижная и постоянно меняющаяся таблица. Насколько такой порядок мировой торговли обременителен, говорить не стоит. Выходом станет введение некоторой единой всемирной искусственной валюты пересчета, в которой будут оцениваться все валюты и через которую можно будет легко перейти от одной валюты к другой. А эта валюта пересчета, созданная лишь в целях удобства, постепенно будет использоваться в качестве собственно платежного средства. Действительно, зачем переходить плательщику от
      валюты пересчета к денежным средствам получателя денег, когда он может непосредственно переслать саму валюту пересчета, а пересчитать ее в собственную валюту может и платежеполучатель, так как регламент пересчета один во всем мире. И постепенно эта валюта пересчета будет занимать все большее место в денежном обороте, вытесняя из него национальные валюты, в конце концов этот процесс закончится тем, что валюта пересчета полностью вытеснит национальные валюты и мир перейдет на единую легитимную мировую валюту, которая естественным образом станет также деньгами и во внутреннем денежном обороте.
      Фактически здесь будет происходить тот же самый процесс, каким бумажные деньги стали деньгами. Сначала они лишь рассматривались заменителями главных денег – золотых. Но постепенно они занимали все больший и больший объем использования и в конце концов вытеснили из обращения те деньги, для замены которых они в свое время вводились.
      Итак, мы видим, что существует двухстадийный процесс плавного, мирного, без потрясений создания легитимной мировой валюты.
      Этот процесс и можно назвать истинной глобализацией. А глобализация на базе нелегитимных мировых валют есть квазиглобализация, фактически процесс еще большего ограбления стран третьего мира.

      Выгодна ли глобализация России? Бесспорно. Россия, несмотря на развал своего народного хозяйства, еще имеет что предложить мировому сообществу в рамках глобальной экономики. Но в существующем процессе квазиглобализации она является фактически донором западных стран. Это донорство распространяется на ее природные ресурсы, на интеллектуальные ресурсы, на ее мозги и научные кадры, на ее человеческий материал, на ее собственность, даже на детей и человеческие органы и т. п.
      И потому целью России должна стать подлинная глобализация, а не та квазиглобализация, которую нам предлагает Запад.
      Мы описали пути построения истинной глобализации. Но встает вопрос, кто может и должен ее запустить, кто станет ведущим в этом процессе. Легко понять, что ни США, ни Запад вовсе не заинтересованы в этом. Они заинтересованы в самом глоба-листском процессе, но разрешать главное противоречие глобализации вовсе не в их интересах. С точки зрения экономики для них этот процесс важен, и они стремятся к нему, являясь фактически инициаторами этого процесса. И одновременно они совершенно не заинтересованы в том, чтобы довести этот процесс до своего логического завершения – создания легитимной мировой валютной системы. Глобализация потребует еще больше долларов, евро и других валют, что еще больше увеличит доходы стран Запада. Но она же остро ставит вопрос о создании единой мировой легитимной валюты, что идет против их интересов. Вот в каком противоречивом положении оказывается Запад, и прежде всего США.
      Другое дело Россия. Она заинтересована в том, чтобы довести процесс глобализации до своего логического конца. Поэтому именно Россия может взять на себя инициативу и стать ведущей страной, которая бы повела мир в подлинную глобализацию. В настоящее время эту роль в мире, кроме России, некому выполнить. Если Россия потерпит неудачу, то через некоторое время эта же задача встанет перед Китаем. И тогда он вынужден будет начать то, что не удалось России.
      Причем важно отметить, что переход к подлинной глобализации Россия может начать на собственной территории, ей незачем для этого иметь согласие или поощрение каких-либо внешних сил или инстанций. Декэшизация денежной системы есть первый этап построения легитимной мировой денежной системы. И в этом Россия заинтересована как никто иной, и для исключения наличных денег из сферы своего внутреннего денежного обращения она вовсе не нуждается в чьем-то одобрении или согласии.
      Для этого достаточно закона или даже президентского указа, которым бы деньгами Российской Федерации объявлялись исключительно денежные средства на банковских счетах, а с нынешних наличных денег снимался статус денег Российской Федерации, и им придавался бы статус неденежного платежного средства ограниченного использования. Область использования этого платежного средства исключительно сфера мелкой и, возможно, среднерозничной торговли и бытового обслуживания. Все финансовое общение между юридическими лицами, вся сфера торговли дорогостоящими предметами и бытовое обслуживание высокого класса должно осуществляться исключительно на денежной основе, то есть безналично (по перечислению, через денежные карточки и иные средства управления денежным счетом).
      Ясно, что никакие интересы законопослушного населения и законопослушных предприятий этим совершенно не затрагиваются. А по криминальным элементам и криминальному бизнесу наносится сокрушительный удар. Одновременно этим самым быстро решится и проблема подавления войны мирового терроризма против России в Чечне, причем мирными средствами без пролития крови и затраты военных ресурсов.
      Очевидно, что это решение России станет детонатором для выдавливания наличного обращения и в других странах, особенно в тех, в которых криминальная ситуация ничуть не лучше, чем в России. И начнется переход на безналичные денежные средства во всем мире без какого-либо насилия или принуждения, а на основе всего лишь примера России. Ведь современный мир готов к этому решению как пересыщенный раствор готов к кристаллизации, необходимо только внести в него крупинку соли.
      На втором этапе создания легитимной мировой денежной системы – создания единой мировой пересчетной валюты – России тоже есть что предложить миру. Дело в том, что именно в СССР был создан впервые прообраз мировой пересчетной валюты.
      Напомним, как велся в СССР валютный учет в организациях, которые осуществляли внешнеэкономическую деятельность. Учреждение могло получить по своей деятельности любую свободно конвертируемую валюту. Но на счет во Внешэкономбанке эта валюта записывалась в виде единого счета в инвалютных рублях. Курс каждой СКВ в инвалютных рублях определялся по специальному алгоритму на основе данных мирового валютного рынка. При необходимости использования своей валюты учреждение могло получить любую СКВ в размерах, определенных по курсу на момент получения. Таким образом, размер счета в инвалютных рублях не менялся, какие бы изменения ни происходили на мировом валютном рынке, то есть был чрезвычайно стабильным, и не существовало никакой связи между валютой вложения и валютой получения. Инвалютный рубль давал автоматическую страховку от валютных рисков. Например, если за время хранения на инвалютном счете доллар обесценивался, то клиент мог получить даже больше долларов, чем их вложил. Система хранения денежных средств на счетах в инвалютных рублях являлась самой совершенной системой работы с валютными средствами и является таковой до настоящего времени.
      Фактически инвалютный рубль и был мировой пересчетной валютой, прообразом единой мировой валюты. Такие валюты называют еще корзинными или коллективными. Коллективная валюта есть фактически не сама валюта, а лишь безусловное право на нее. Сама же валюта может храниться в банках страны ее резиденции. А по российским счетам ходят лишь права на нее. Недаром созданная на этом же принципе официальная валюта МВФ так и называется «специальные права заимствования».
      Таким образом Россия может создать собственную коллективную валюту, в которой и будут учитываться и вестись все валютные счета на территории России. А затем к ее использованию могут подключаться и другие государства, особенно государства, валюта которых не котируется на мировом валютном рынке. И хотя это российская валюта, но она российская только по факту создания, а реально это мировая валюта, которую Россия не имеет права эмитировать, не имеет права как-либо ею управлять. Поэтому выгоды использования единой валюты бесспорны, и область применения ее будет постепенно расширяться, она станет все более и более вытеснять из использования сами истинные валюты, и конечным результатом явится полный переход всего мира именно на эту единую мировую валюту.
      И вновь заметим, что для создания собственной коллективной валюты нам не нужны никакие согласия или разрешения других государств или органов. Аналогично тому, как СССР создал и использовал инвалютный рубль, не спрашивая на это разрешения у кого бы то ни было.
      Таким образом мы видим, что именно Россия имеет все возможности для того, чтобы выйти на лидирующие позиции в области осуществления истинной глобализации, повести за собой все страны третьего мира к глобализации, выгодной большинству населения земного шара, а не «золотому миллиарду». И на этом пути она получит безусловную поддержку этих стран.
      Причем вновь напомним, что все действия России в этой области являются сугубо внутренним ее делом, а дальше на международной арене будет действовать сила примера и сила выгоды. И все это может быть осуществлено лишь принятием некоторых законов или президентских указов, причем никаких материальных затрат для этого не требуется. Наоборот, благодаря этим мероприятиям Россия станет получать средства как внутренние, так и из внешнего мира. Ибо есть закон, что тот, у кого самая совершенная денежная система, тот и получает доходы. А запустив денежную систему XXI века, Россия и создаст самую совершенную денежную систему в мире.

      Запуск системы создания истинной глобализации, основанной на легитимной мировой валюте, естественно ударит по высокоразвитым странам, так как ликвидирует особое положение валют этих стран, а следовательно, и самих этих стран. Первым результатом станет возврат всех мировых нелегитимных валют в страну их происхождения.
      Для Европы и Японии эта проблема будет не очень приятна, но они смогут справиться с нею, так как на мировом пространстве этих валют не так уж и много.
      Но для США это может стать подлинной катастрофой. Приток в США триллионов долларов по всем канонам монетаризма вызовет всплеск гиперинфляции. Америка может пережить то, что пережила Россия в 1992–1995 гг. Правда, гиперинфляция в России вовсе не была гиперинфляцией по канонам монетаризма. Гиперинфляция в России после освобождения цен была связана с тем, что цены в советский период устанавливались нормативно и их соотношения были неравновесными (диспаритет цен), результатом явилась гонка цен. Но в США гиперинфляция будет уже по всем канонам монетаризма, так как начнется «гонка денег», приток денег из-за рубежа приведет к тому, что все станут стараться как можно скорее избавиться от них, раскупая американскую недвижимость, ценные бумаги и другие реальные ценности, имеющиеся на американском рынке, что и приведет к быстрому обесценению денег и соответственно гиперинфляции.
      Думается, что американцы осознают или осознают в скором времени, что глобализация без создания единой легитимной мировой валюты имеет мало шансов на свое развитие, что это неизбежный этап цивилизационного развития человечества, который даже Америка не в силах отменить. Поэтому для нее встанет вопрос предложить собственный вариант финансовой глобализации, который максимально ослабил бы неблагоприятное воздействие этого процесса на США.
      И таким наиболее благоприятным вариантом глобализации по американски явилось бы объявление США дефолта по своим международным обязательствам, выраженным в наличных долларах, а безналичный доллар сделать единой мировой легитимной валютой.
      Но понятно, что для проведения глобализации по-американски в мирных условиях нет ни малейших шансов. Но такие шансы могли бы появиться в условиях некоторых форсмажорных обстоятельств, в условиях глобального кризиса, каковым может быть только война. Причем единственными серьезными противниками для США, война с которыми могла бы иметь характер этого глобального кризиса, просматриваются только Россия и Китай. И потому США объективно будут подталкиваться к этому решению вне зависимости от того, хороши или нет правители Америки, ибо государства имеют собственные потенции, которые не зависят от того, кто стоит во главе правительства, даже независимо от того, осознают ли они сами эти потенции или нет. И сама внутренняя тенденция будет направлять США к войне, и вероятней всего, с Россией. А для этого необходимо прежде всего обезопасить свою территорию от ответного удара российских ядерных сил, и в этом плане развертывание ПРО всей территории США и отказ от договора по ПРО является вполне логически вписывающимся в эту схему потенциальной американской агрессивности. И потому, видимо, американцы выйдут из Договора по ПРО и станут развертывать свою систему ПРО территории Америки. А войны в Ираке и в Югославии логически встраиваются в эту стратегическую линию США на крупную войну в качестве первых пробных прикидок будущих военных действий против России (а возможно, и Китая).
      Таким образом, именно США являются в современном мире самой опасной и агрессивной силой, так как только крупная война мирового масштаба позволит им решить свои внутренние и внешние задачи. Целью этой войны будет раздробление России, как это уже явно выразил в своих писаниях небезызвестный политолог Збигнев Бжезинский. А дальше, возможно, предстоит то же самое и по отношению к Китаю. И тогда США смогут осуществить «глобализацию по-американски». США сами загнали в себя в тупик, из которого они смогут увидеть единственный выход – третья мировая война.
      Есть историческая память государств. И Америка, видимо, не забыла, как во время Второй мировой войны по Бреттон-Вудским соглашениям доллар стал официальной мировой валютой. И как знать, не возникнет ли желание США воспользоваться этим опытом, чтобы уже на новом витке истории сделать то же самое. Естественно, что США сделают все, чтобы втянуть в эту войну НАТО и получить оправдание для войны с Россией.
      Один из возможных сценариев провоцирования третьей мировой войны может быть связан с напряженностью между Россией и странами Балтии, прежде всего с Эстонией и Латвией, связанной с дискриминацией русскоязычного населения и возрождением нацизма. После принятия этих стран в НАТО напряженность между Россией и этими странами может еще более усилиться. И вполне возможно специальное провоцирование России этими странами с целью привлечь к себе внимание и получить за это дивиденды. Причем Запад, естественно, сразу же вступится за маленькие и очень демократичные страны перед лицом агрессивного колосса. И НАТО может встать на защиту, а затем приступить к операции «гуманитарной интервенции» путем широкомасштабной бомбежки России, обстрелом ее с помощью ракет, а там, глядишь, и атомным возмездием за ее «недемократизм» или еще за что-то, что Запад так легко придумывает. Тем более что уже есть опыт осуждения России за Чечню. Таким образом, уже сейчас политикам и военным надо учитывать особую провокационноопасность балтийского направления, особенно при вступлении стран Балтии в НАТО. А самим этим странам нужно заранее подумать об этой возможности, потому что чем расплатятся сами страны Балтии за это участие в качестве провокаторов, Запад вряд ли будет очень волновать.
      Развертывание системы ПРО всей Америки займет срок не менее 5 лет. Это и есть максимальный срок, который предоставляет история России для запуска мирной «глобализации по-российски». Если этого не случится, то мир ожидают большие испытания с совершенно непредсказуемыми последствиями. В том числе и с возможностью гибели самого человечества.
      Но в любом случае позиция США является исторически обреченной. Исторический процесс не удастся остановить никакими ядерными бомбами и высокоточным оружием. Так что вполне может статься, что лет через пятнадцать на географической карте мира мы уже не найдем такой аббревиатуры как «USA», как нет уже «СССР».

      Если присмотреться внимательно к истинной глобализации и сравнить ее с идеями коммунизма, то появляется замечательная картина.
      Коммунизм всегда настаивал на своем всемирном характере, что победить он должен во всем мире. Глобализация также всемирна по определению и должна распространиться на весь мир.
      Коммунизм, по Марксу, – общество без денег. Казалось бы, концепция глобализма основывается на деньгах и противоречит марксизму и коммунизму. На самом деле ситуация совсем иная.
      Маркс, создавая теорию коммунизма, видел весь порочный характер (наличных) денег своего времени, понимал, что именно деньги являются главной криминогенной институцией. И потому он и заявил, что этих денег в будущем коммунистическом обществе быть не должно. Но разве он мог предвидеть, что появятся другие деньги, деньги некриминогенные, а, наоборот, созидающие нравственность, что появятся электронные, виртуальные деньги. Он же ведь не был фантастом. Даже великий Жюль Верн не смог предвидеть электронных денег, денег, которых не видно, но которыми оплачивают любые товары простым прикосновением руки к столику. Поэтому мы видим на этом примере как раз величайшую прозорливость Маркса. Даже не зная, чем и как заменить эти деньги, он понял, что их в коммунизме – обществе будущего – быть не должно. И тут он полностью совпадает с идеей глобализации, основанной на безналичном денежном обращении, на обращении денег, которых физически нет.
      А чего стоит тезис об отмирании государства при коммунизме, когда этот тезис уже входит во все глобалистские представления.
      Маркс утверждал, что коммунизм – это общество без войн. Но в эпоху тотальных электронных денег войны действительно становятся практически невозможными. Ведь любая страна, любая территория соединяется со всей мировой денежной системой одним, ну несколькими линиями денежной связи. Перекрытие этой связи создает такую блокаду агрессора, по сравнению с которой любая из существующих блокад с использованием канонерок, самолетов и систем АВАКС кажется детской шалостью. Ведь ни одна денежная единица не сможет ни войти внутрь территории агрессора, ни выйти. А без денег воевать совершенно невозможно. Невозможны и распределенные войны типа партизанских или террористических, так как может быть установлен контроль за денежными потоками, без которых ни терроризм, ни партизанская война также невозможны. Таким образом, и здесь мы видим полное совпадение глобализации с концепцией коммунизма.
      Общество электронных денег есть общество с чрезвычайно низким уровнем преступности, то есть высоконравственное общество, что опять соответствует принципам коммунизма.
      Наконец, главный принцип коммунизма «каждому по потребности – от каждого по способности» фактически уже реализован во многих развитых странах, реализован в некоторых арабских странах. Ведь «каждому по потребности» не значит «по прихоти», а означает по потребности для нормального человеческого существования. Причем упор здесь сделан на «каждому». Другими словами, каждый человек имеет право на достойную жизнь, каждому она должна быть обеспечена. А это уже осуществляется через системы социального страхования, через пособия по безработице, а в некоторых странах просто за гражданство. Разве это не есть величайшее предвидение Маркса, которое он сделал в то время, когда толпы нищих, бездомных, голодных бродили по дорогам Европы? А «от каждого по способности» вовсе не означает «без вознаграждения» за использование этих способностей. Таким образом, и здесь мы видим, что мир идет к полному воплощению футурологии Маркса, к коммунистическому будущему.
      Есть еще множество других совпадений между концепцией глобализации и коммунизма.
      Исходя из этого можно сказать, что истинная глобализация есть уже вполне практически реализуемая идея коммунизма на современном этапе развития общества. Истинная глобализация и коммунизм фактически синонимы. Таков вот парадокс истории.

      Мир стоит на пороге великих перемен, которые несут с собой новые информационные и индустриальные технологии. Понять вектор этих перемен, стать их проводником – вот шанс России вновь выйти на историческую авансцену. История вновь предоставила его России, но этот шанс кратковременен. Если мы не воспользуемся им в самом скорейшем времени, то, представляется, конец ее неизбежен. Югославский вариант перед глазами.
      Этот текст был написан до событий 11 сентября и начала военной операции против Афганистана. И эти события позволили выявить определенные тендении. Главное состоит в том, что даже всемирная война против мирового терроризма никак не подвигает США к решению проблемы легитимации американской валюты в качестве всемирной.
      И парадокс состоит в том, что потребность Америки в таком противнике, как Россия, не только не уменьшилась, но наоборот, стало еще очевидней, что только Россия может стать тем противником, который, казалось бы, позволит решить Америке проблему превращения доллара в мировое легитимное платежное средство. Вот почему не надо слишком преувеличивать возникшее в настоящее время сближение между США и Россией. Это сближение не очень естественно, оно может очень быстро перейти в новое охлаждение. И предлогов у США для этого в любой момент может найтись сколько угодно.

      Банки достигли своего расцвета в счетно-денежной системе, более того, они и сформировали эту денежную систему. Но сначала мы рассмотрим банки в бумажно-денежной системе.

      Заметим, что в качестве основного иллюстрационного материала мы будем использовать бухгалтерские балансы банков и извлечения из них, которые называются Т-счета-ми. Т-счет – это извлечение из баланса, в котором отражены только те счета бухгалтерского баланса, в которых произошли изменения в результате той или иной банковской операции. Другими словами, если баланс отражает статику, состояние банка на дату его составления, то Т-счета отражают динамику банка.
      Рассмотрим процесс создания некоторого банка в бумажно-денежной системе. Предположим, некто решил создать банк и уговорил несколько человек вложить деньги в банк. Будем денежные средства описывать в некоторых денежных единицах – д.е. Пусть всего вложено 1000 д.е., которые банкир разместил в собственной банковской сейфе.
      Тогда мы получаем следующий начальный баланс банка.
 
 
      Отметим важные особенности, присущие именно банковским учреждениям. Деньги банка не принадлежат банку. Более того, банк не имеет права ими распоряжаться. Деньги принадлежат клиентам, и только они имеют право ими распоряжаться. Они помещены в банк всего лишь на хранение. И в любой момент времени клиенты банка имеют право их забрать полностью или частично, а также пополнить свой счет. Такого рода счета называются расчетными счетами. А обслуживание клиентов, связанное с хранением денег, с возможностью в любой момент их использовать без какого-либо объяснения причин и назначения, называется расчетным обслуживанием. Таким образом, расчетное обслуживание является главной функцией банка.
      Рассмотрим теперь на Т-счетах, как происходит расчетное обслуживание.
      Проанализируем снятие денег со счета, например один из клиентов решил снять со счета 100 д.е. При этом банк выдал их из кассы, уменьшив соответственно один из счетов.
 
 
      Общее количество денег в денежной системе при этом осталось неизменным. Из кассы банка они просто перешли в «карман» одного из клиентов. Совершенно аналогично происходит и вклад денег.
 
      Количество денег в денежной системе также не изменилось, они лишь перешли из «кармана» клиента в банковскую кассу.

      При большом количестве клиентов, осуществляющих свою финансовую деятельность через банк, существует входящий и исходящий поток денежных средств, имеющий в первом приближении случайный характер. И счет «Касса» также постоянно меняется. На рис. 13 показано изменение счета «Касса» во времени.
      Мы видим, что существует некоторое минимальное значение счета «Касса» К0, ниже которого он почти не опускается. Таким образом, в кассе банка лежат постоянно деньги без всякого движения, и появляется соблазн использовать эти свободные, неиспользуемые денежные средства.
      Однако, как это сделать, если эти деньги не только не принадлежат банку, но даже не находятся в его распоряжении. Они находятся, еще раз повторим, только на хранении.
      Решение было найдено путем разрешения банкам создавать новые деньги. Такие создаваемые банком деньги получили название кредитных денег. Кредитные деньги уже не имеют физического (бумажного) вида, они существуют только в виде записи на
 
       Рис. 13. Изменение счета «Касса» во времени
 
      счете в банке. Таким образом, появление кредитных денег стало первым шагом в создании нового вида денег – счетных денег.
      Обратимся вновь к нашему гипотетическому банку, сальдо баланса которого равно 1000 д.е. Предположим, некий клиент попросил в кредит 500 д.е. Тогда операция кредитования выразится следующим Т-счетом:
 
      А баланс банка будет уже иметь вид:
 
      Получатель кредита может распорядиться своим кредитом двояко. Он может перевести полученные денежные средства своему контрагенту в том же банке. Т-счет такой операции будет иметь вид:
 
      Соответственно и баланс остался без изменений.
      Получатель кредита может взять зачисленные на его счет деньги в виде наличных денег в полном объеме или частично, осуществив таким образом конвертацию кредитных денег в наличные. Т-счет этой операции будет иметь вид, аналогичный Т-счету 1.
      Если, к примеру, клиент снял со счета всю полученную в кредит сумму, то баланс банка будет уже иметь вид:
 
      Таким образом, пассив восстановился, но актив существенно изменился. Теперь счет «Касса» уже не равен сумме счетов клиентов. Другими словами, обязательства банка уже не равны возможностям их удовлетворения. И если, к примеру, все клиенты пожелают снять свои вклады в наличном виде, то банк не сможет выполнить эти требования и вынужден будет объявить себя банкротом.
      Кредитные операции – вторая главная функция банка. Именно кредитная функция является главным источником получения банком средств как для своего функционирования, так и для получения прибыли. И мы видим главное свойство банка. Банк принципиально является неустойчивым финансовым учреждением. Конечно, любые коммерческие учреждения в современной экономике являются неустойчивыми, то есть могут в принципе обанкротиться. Но банкротство иных учреждений, как правило, связано с собственной коммерческой деятельностью, с ее неквалифицированным ведением. Но в случае с банком он может оказаться банкротом вне связи с собственной деятельностью. При осуществлении его клиентами вполне легальных и нормальных действий может произойти банкротство банка, если эти легальные и допустимые действия окажутся совпадающими по времени. Именно это и является причиной массовых банковских банкротств. Банковская паника, приводящая к массовому изъятию вкладов, как раз и является главной причиной самых крупных банковских катастроф. Так было во время банковского краха в США в 1929 году, так было в 1998 году во время дефолта – краха банковской системы в России.
      Кредит выдается на определенный срок. Возврат кредита описывается следующим Т-счетом:
 
      Возврат кредита сопровождается уменьшением денег в денежной системе.

      Нужно отличать кредитные операции от заемных. При кредитных операциях происходит создание новых денежных средств и общее увеличение денег в денежной системе. Заем всего лишь изменение прав распоряжения деньгами. Заимодатель передает свои денежные средства на условленный срок заимополучателю. При это сумма займа на этот срок находится в полном распоряжении заимополучателя, заимодатель на этот срок теряет право распоряжение деньгами.
      Покажем сущность займа на примере баланса некоторой небанковской (займовой) организации. Пусть эта организация привлекла некоторую сумму, например 1000 д.е., для осуществления займовых операций. Это могут быть деньги самого заимодателя, либо деньги некоторых посторонних лиц. С этими лицами заключается договор, по которому они представляют деньги на установленный срок в распоряжение этой займовой организации, которая и имеет полное право распоряжения ими. Пусть эта организация выдала заем заимополучателю. Тогда баланс этой организации будет иметь вид:
 
      Неиспользованные средства могут находиться либо в кассе самого заемного учреждения, либо в некотором банке.
      На первый взгляд этот баланс полностью аналогичен балансу банка. На самом деле смысл их совершенно различен. В балансе банка все клиенты, средства которых отражены в пассиве, являются распорядителями денежных средств. В балансе заемного учреждения средствами, отраженными в пассиве, распоряжается само заемное учреждение. Владельцы привлеченных средств могут распорядиться ими только по окончании срока предоставления средств, могут их оставить или забрать. Соответственно и сроки займа должны быть увязаны со сроками, на которые предоставлены средства самому учреждению.
      При предоставлении займа деньги из займового учреждения выводятся, использовать их внутри займового учреждения, как это возможно в банке, не возможно. Другими словами, займовое учреждение не имеет право осуществлять расчетное обслуживание.
      Заем теоретически не может превышать величину привлеченных средств. Кредит теоретически может даже превышать величину средств, находящихся на счетах в банке (его пассива), если кредитные средства используются в самом банке.
      Но если банк не может ни владеть, ни распоряжаться деньгами своих вкладчиков, а кредит осуществляет путем создания денег, то возникает резонный вопрос: какой тогда смысл в привлечении средств в банк, более того, за что же банк должен еще платить своим клиентам проценты?
      Дело в том, что деньги клиентов нужны банку не для того, чтобы выдавать из них кредиты, а только для того, чтобы иметь возможность осуществить расчетное обслуживание кредитополучателей. Например, если объем привлеченных средств в банк равен 1000 д.е. и кредитополучатель желает получить кредит и использовать его путем получения наличных денег, то банк может удовлетворить такое расчетное обслуживание только в размере не более 1000 д.е., то есть в объеме своего счета «Касса», создаваемого деньгами вкладчиков. И чем больше размер этого счета, тем бо’льшие кредиты могут получить полноценное расчетное обслуживание. Вот почему банк заинтересован в привлечении средств вкладчиков. Таким образом, банк выплачивает вкладчикам проценты не за право передавать их деньги в кредит, а за возможность с их помощью осуществлять полноценное расчетное обслуживание предоставляемых кредитов, фактически за возможность конвертации кредитных денег в наличные. Сами кредитные деньги создаются вне связи со средствами вкладчиков. Но так как кредитные средства в большинстве случаев используются вне банка, то этим самым де-факто объем привлеченных средств является одновременно и ограничителем кредитной эмиссии.
      В счетной денежной системе значение привлекаемых средств в кредитных операциях имеет несколько иной смысл, но об этом мы будем говорить дальше.
      Кредитные и заемные операции относятся к классу ссудных операций. Легко видеть, что с точки зрения получателя ссудных средств никакой разницы между ссудой-кредитом и ссудой-займом нет. Они даются на срок и под проценты. Разница между кредитом и займом возникает только при рассмотрения их в рамках всей денежной системы. Кредиты увеличивают общую денежную массу, займы – нет.

      Коснемся подробнее понятия кредитных денег. Понятие «кредитные деньги» относится к их происхождению, то есть это деньги, полученные в кредит. Но используются кредитные деньги так же, как и обычные деньги.
      По происхождению мы можем разделить деньги на следующие категории:
      1. Ссудные деньги, делящиеся, в свою очередь, на кредитные и заемные. Заемные деньги имеют внебанковское происхождение, в банке они уже теряют признаки своего происхождения, и потому в рамках банковской системы ссудные деньги – это только кредитные деньги.
      2. Эмиссионные деньги, которые происходят из эмиссии центрального банка.
      3. Наконец, деньги, не являющиеся ни ссудными, ни эмиссионными, назовем депозитными деньгами.
      Таким образом, деньги, пришедшие на счет с какого-либо другого счета либо имеющие свое происхождение из внесенных в банк наличных денег, являются депозитными деньгами.
      Общий размер счета клиента составляет сумму кредитных и депозитных денег. Эту общую сумму денег на счете клиента банка будем называть коммандитными деньгами, или просто коммандитом счета. Коммандит – это те деньги, которыми может распоряжаться клиент банка. Таким образом, мы можем написать уравнение банковского счета:
       c = d + k + e,
      где с –коммандит счета;
       d –депозит счета;
       k –кредит счета;
       e –эмиссионные деньги.
      Эмиссия осуществляется только в центральных банках, и, как правило, эмиссионные деньги предоставляются только правительственным органам. Поэтому для обычного банка уравнение банковского счета имеет вид:
       c = d + k
      Коммандит счета является всегда положительной величиной. Положительной величиной является и кредит счета. А депозит определяется выражением:
       d = c – k
      Депозит счета может быть как положительной величиной, так и отрицательной.
      Например, пусть на счете находится 50 д.е., а клиент получает кредит в размере 100 д.е. Тогда коммандит будет равен 50 + 100 = 150 д.е.
      А теперь пусть клиент получил в кассе банка всю сумму кредита. Тогда на счете у него будет вновь 50 д.е., кредит останется в том же размере 100 д.е., а депозит уже станет равен 50 – 100 = -50 д. е., то есть отрицательной величиной.

      В банке, работающем исключительно с наличными деньгами, имеем главное банковское уравнение:
      B = C – K
      Здесь B– это счет «Касса», то есть количество бумажных денег (и монет) в кассе банка, которое должно быть равно полной сумме коммандитов, то есть полной сумме счетов клиентов за вычетом суммы всех выданных кредитов.
      Очень важно, что это уравнение можно проверить не только по банковской отчетности, но и по материальному учету, и по данным вне банка. Кассу легко проверить ревизией банка по реальному наличию денег в ней, а сумму всех счетов клиентов и их кредитов можно определить, к примеру, опросом или ревизорской проверкой всех клиентов. Таким образом, банковская деятельность является ревизуемой, то есть может проверяться не только по документам самого банка. Другими словами, баланс банка можно проверить независимо и по его активу, и его пассиву. Это и есть главное требование двойной бухгалтерии, чтобы пассив и актив баланса можно было проверить данными, независимыми от проверяемого учреждения, находящимися вне его либо допускающими прямую натурную ревизию.

      Рассмотрим теперь проблему платежей с использованием банков в денежно-бумажной системе.
      Если счета плательщика и платежеполучателя находятся в одном банке, то проблем не возникает. Деньги переписываются со счета на счет.
      Но если счета плательщика и платежеполучателя находятся в разных банках, то в бумажно-денежной системе возникают проблемы.
      Самый простой способ состоит в том, что плательщик снимает деньги в наличном виде, передает их платежеполучателю, а последний вносит их на счет в собственном банке. Но для этого нужна личная, очная встреча обоих участников операции, что не всегда удобно или возможно.
      Другой способ состоит в том, чтобы поручить осуществить эту операцию банку. Банк сам перевезет деньги в другой банк и положит на счет платежеполучателя. Но это требует постоянного перемещения денег, в том числе между городами, а порой и странами, операция дорогая и небезопасная. В позапрошлом веке в Америке одновременно с освоением западных территорий шло и становление денежной и банковской системы, и перевозки денег на поездах были чрезвычайно обширными, что и отразилось в большом количестве гангстерских и ковбойских кинофильмов, в которых нападение на поезда, перевозившие деньги из банка в банк, были распространенным сюжетом.
      К концу столетия появился еще один способ осуществления банковских переводов денег. Один банк открывал счет в другом банке и через этот счет осуществлял перечисления денег от клиентов первого банка клиентам второго без их физического перемещения.
      Счет банка в другом банке называется корреспондентским счетом. Причем счет нашего банка в другом банке называется счетом типа ностро, или просто ностро-счетом. А счет в моем банке другого банка называется счетом типа лоро, или просто лоро-счетом.
      Рассмотрим более подробно эти операции. Пусть банк А желает открыть свой корреспондентский счет в банке B. Операция открытия такого счета записывается двумя Т-счетами.
 
 
      В активе банка А появился новый счет – ностро-счет в банке В. А в пассиве банка В появился лоро-счет банка А. Наличные деньги при этом перешли из банка А в банк В.
      Теперь платеж клиента Х банка А клиенту Y банка В может происходить без физического перемещения денег, а лишь путем посылки (по почте, телеграфу, телефону) распоряжения банка А банку В. При этом операция платежа описывается двумя Т-счетами:
 
      Казалось бы, решение найдено. Но оно оказалось не очень хорошим. Удалось решить задачу пересылки денег из банка А в банк В. Но ведь есть еще сотни банков. И никаких денег не хватит, чтобы в каждом создавать собственный ностро-счет. Таким образом, это решение оказалось не очень удачным.
      Решение было найдено на путях создания банковских систем. Причем было найдено сразу два решения. Одно в СССР в начале тридцатых годов, другое примерно в это же время на Западе.

      Мы сначала опишем западную банковскую систему. Это решение было найдено на путях создания двухуровневой банковской системы с корреспондентскими связями. Для того чтобы исключить образование корсчетов банка во всех остальных банках, было предложено создать один-единственный банк, в котором все остальные банки держат свои корреспондентские ностро-счета. Такой банк получил название центрального банка.
      Пусть, например, имеются два банка со счетами «Касса» по 1000 д.е. Оба банка переводят свои наличные деньги в центральный банк, создавая взамен счетов «Касса» ностро-счета в этом центральном банке на 1000 д.е. Тогда имеем простейший баланс трех банков А, В и центрального Z.
 
 
      Пересылка денег от X из банка А к Y из банка В будет уже проходить по трем Т-счетам.
 
      Фактически этим самым из системы банков была создана банковская система, охватывающая и связывающая все банки государства в единую сеть, а также была создана новая форма денег – счетная форма денег.

      Рассмотрим теперь проблему актива центрального банка. Ранее эмитентом наличных бумажных денег было специальное госучреждение – казначейство, поэтому и сами эти деньги назывались казначейскими билетами. Ясно, что в этом случае банк должен был хранить в своем активе эти деньги или отчитываться перед казначейством. Но в дальнейшем эмиссия бумажных денег была передана самим центральным банкам, в результате чего эти деньги получили название банкнот, или банковских билетов. Но если сам центральный банк является эмитентом наличной денежной массы, то ему хранить в своем активе эти денежные средства совершенно ни к чему, он их вполне может ликвидировать, а при необходимости произвести в нужном количестве. И отчитываться он уже ни перед кем не обязан. Таким образом актив банка не имеет независимой (вне банка) проверки.
      Итак, если мы ликвидируем наличные деньги из кассы центрального банка, то мы получим фактически следующий баланс центрального банка:
 
      Мы показали очень важный факт. В условиях, когда сам центральный банк является изготовителем и эмитентом наличных денег, он не имеет актива либо актив носит чисто декоративный характер. Какие бы другие статьи мы ни добавляли в актив, баланс все равно оказывается несвязным, незамкнутым. Действия центрального банка становятся фактически бесконтрольными, непроверяемыми. И поэтому роль его в современном государстве становится особенно важной. Ведь он может бесконтрольно совершать любые действия в денежной области, не имея никаких ограничителей.
      Например, если обычный банк создаст некий секретный счет, он будет обнаружен по его балансу. Но если центральный банк создаст секретный счет, то уже никакими средствами его обнаружить будет невозможно. Поэтому внешний аудит центрального банка в принципе бессмысленен.
      Центральный банк ввиду своей бесконтрольности может действовать как в интересах государства, так и против его интересов. И последние случаи вовсе не редкость. Примером тому служат действия Банка России во времена председательства Сергея Дубинина, который своими действиями принес интересы страны в жертву эгоистичным интересам некоторых групп и привел российскую денежную и банковскую системы к дефолту 1998 года.
      Вот почему центральный банк должен находиться под государственным или общественным контролем. А хозрасчетный центральный банк – это нонсенс.

      Следующий принципиально новый эффект, возникший в денежной системе благодаря созданию банковской системы, есть явление кредитной мультипликации.
      В счетно-денежной системе кредитная операция описывается кредитным Т-сче-том, приведенном выше. Очень важно, что кредитные операция банков не отражаются в пассиве центрального банка. Другими словами, в пассиве центрального банка находят отражение исключительно депозитные денежные средства банков. Полная сумма лоро-счетов банков в центральном банке и есть сумма депозитных денежных средств в денежной системе. Эта величина называется денежной базой.
      Отсутствие отражения кредитных денежных средств банков на счетах центрального банка создает возможности умножения кредитов. Действительно, кредит, выданный банком и перечисленный в другой банк, превращается в этом втором банке уже в депозит. Но этот депозит может стать основой выдачи кредита вторым банком, и пересланный в первый банк он становится депозитом в этом первом банке. На его основе можно создать новый кредит и переслать снова во второй банк. Совершая такие операции сколь угодно много раз, можно, казалось бы, теоретически создать любую кредитную массу денег. И чтобы предотвратить такую бесконечную кредитную мультипликацию, был введен институт банковского резервирования.
      Суть этого института состоит в том, что кредитные деньги, создаваемые банком, не могут превышать определенную долю депозитных средств. Другими словами, при осуществлении кредита определенная часть депозитных средств должна оставаться на ностро-счете – счете депозитных средств. Это по мысли создателей этого института препятствует неограниченному разрастанию кредитной массы и способствует стабилизации общей денежной массы.
      На самом деле концепция бесконечного разрастания денежной массы неверна. Дело в том, что банк не может выдать кредит в полном размере депозита, так как расчетное обслуживание клиентов идет исключительно через депозитный счет. И обнуление этого счета приводит к параличу всей банковской деятельности, он оказывается не способен выполнять свою главную функцию – расчетное обслуживание. Поэтому без всяких резервных требований банк сам всегда будет сохранять определенную величину депозитных средств в своем активе, в противном случае он просто обанкротится. Причем величину этих страховочных депозитных средств каждый банк в принципе должен определить самостоятельно в зависимости от характера клиентской базы и распределения денежных потоков. И единый норматив здесь только вреден.
      Наконец, в теории бесконечной кредитной мультипликации предполагается, что банки только выдают кредиты. Но ведь клиенты банка не только получают кредиты, но и их погашают. Кроме того, предполагается, что система обладает неограниченной потребностью в кредитах. Но это вообще неверно. Кредит в некотором смысле такой же товар, как любой иной. И объем их продаж определяется балансом спроса и предложения. Причем этот баланс определяется ценой товара. В качестве цены кредита выступает процент по кредиту. И при данном проценте имеется определенный уровень спроса на кредиты. Поэтому о неограниченном спросе на кредиты говорить никак нельзя. Можно прямо утверждать, что теория бесконечной кредитной мультипликации является ошибочной с самого начала. И потому все те конкретные решения, которые сделаны на базе этой теории, также ошибочны и либо бесполезны, либо даже вредны. В том числе и сам институт банковских резервов. Тем более что известно множество вполне успешно работающих денежно-банковских систем, в которых никаких нормативов банковских резервов просто не существует. Каждый банк должен сам устанавливать себе тот минимальный размер ностро-счета, который позволяет осуществлять бесперебойное расчетное обслуживание. И этот размер не может быть установлен централизовано априори, так как он зависит от характера денежных потоков в банке.
      Укажем также на тот факт, что долларовая денежная система есть фактически мировая денежная система и обслуживается как американскими, так и национальными банками. Но с точки зрения движения самих долларов это единая всемирная банковская система. Центральным банком этой системы выступает совокупность 12 банков Федеральной резервной системы. Но никакого административного управления над всей этой банковской системой они не осуществляют. И в разных банках в различных странах могут быть совершенно разные резервные требования, в том числе их и вообще может не быть. Но, кажется, еще никто не жаловался на неустойчивость этой банковской системы или на неограниченную кредитную мультипликацию в ней. Отсюда мы наглядно видим всю надуманность административно устанавливаемых нормативов банковских резервов.
      Таким образом, создание корреспондентской банковской системы позволило создавать большие кредитные денежные средства, масса которых, как правило, даже превосходит массу депозитных денег. Эмиссия денег, которая ранее была основным средством увеличения денежной массы, отошла на второй план, на первый план выступила генерация кредитных денег.
      Конкретный механизм кредитной мультипликации изображен на следующей системе Т-счетов:
 
 
 
      Таким образом, две кредитные операции и пересылка денег увеличили денежную массу на 1000 д.е., то есть вдвое превысили используемую при этом сумму депозитных денег. Превышение общей денежной массы (коммандитных денежных средств) над депозитной может достигать десятикратного и большего значения.
      Увеличение депозитной массы денег происходит только за счет кредитной или эмиссионной деятельности центрального банка. При этом за счет кредитной мультипликации кредит или эмиссия центрального банка умножает денежную массу на величину кредитной мультипликации. Это показывает, какой сильный денежный инструмент находится в распоряжении центрального банка.

      Рассмотрим теперь следующий вопрос. Возьмем, к примеру, воскресный рынок. Объем товарооборота на рынке зависит не только от объема привезенных на рынок товаров, но и от количества денег, с которыми пришли на рынок покупатели. Причем существенны не деньги вообще, которые есть у посетителей рынка, а именно те, с которыми они пришли на рынок. Эта общая сумма денег, которую могут в принципе использовать покупатели на рынке, и есть платежная масса. Аналогично и в рамках всего государства можно говорить об общей платежной массе как о сумме платежных средств, которые одновременно могут быть использованы для осуществления платежей. Именно полная платежная масса и является главным финансовым показателем, а не различные показатели чисто денежной массы.
      Оказывается, этот вопрос не простой. Например, деньги на срочных счетах не могут быть использованы в данный момент для целей осуществления платежных операций. Они заблокированы соответствующим договором между банком и владельцем срочного вклада и не входят в платежную массу.
      Казалось бы, платежная масса есть депозитная денежная масса, ведь только депозитные деньги могут выступать в операциях перечисления денежных средств из банка в банк.
      На самом деле все оказывается сложнее. Во-первых, кредитные деньги могут участвовать в платежных операциях без их превращения в депозитные, если платежная операция происходит в рамках одного банка. В небольших банках подавляющая часть банковских операций идет с перечислением денег в другой банк, то есть используются депозитные денежные средства. Но в крупных банках уже значительная часть расчетного обслуживания осуществляется путем внутрибанковских платежных операций, в которых используется уже кредитные деньги.
      Объем платежной массы сильно зависит от платежных технологий. Известны две главные платежные технологии – технология денежного поручения и технология денежного требования.
      При технологии денежного поручения плательщик дает распоряжение банку осуществить платеж своему контрагенту. Ясно, что в этом случае, если счет контрагента находится в другом банке, используются депозитные денежные средства.
      Таким образом, в денежной системе с платежной технологией денежных поручений общая платежная масса равна:
       P = D + ? K,
 
      где P– платежная масса;
       D– депозитная денежная масса; К– кредитная масса;
      ?– доля платежей, осуществляемых в пределах одного банка. Другая платежная технология – технология платежного требования. При этой технологии сделка осуществляется путем предоставления платежеполучателю права выставить на счет плательщика безусловное платежное требование. Сделка считается исполненной в момент не получения реальных денег, а в момент выдачи платежного требования. Сам реальный платеж может быть осуществлен уже несколько позже.
      Очевидно, что в этой платежной технологии платежная масса определяется коммандитной массой денег, то есть:
 
       P = C
 
      Здесь сумма С – это сумма коммандитов счетов, другими словами, общая сумма банковских пассивов (за исключением пассивов центрального банка, который расчетного обслуживания не осуществляет).
      Действительно, если у человека есть деньги на счете, то он с чистой совестью выдает денежное требование, ведь как будет осуществлять платеж банк его не касается.
      Таким образом, мы видим глубокую связь между платежной технологией и величиной реальной денежной массы.
      Но если в денежной системе с технологией платежного поручения кредитные деньги не участвуют в платежах, то возникает резонный вопрос, а какую роль тогда играют кредиты? Ответ прост. Кредиты в этой технологии не увеличивают платежную массу, а лишь увеличивают скорость обращения денег. Действительно, клиент для осуществления платежа должен был бы ждать поступления денежных (депозитных) средств на свой счет. Но вместо этого он берет кредит и осуществляет платеж. Ясно, что обращение денег резко ускоряется, и одна и та же платежная масса может обслужить больший объем платежей за один и тот же период.
      В технологии платежного требования кредиты одновременно увеличивают и платежную массу, и скорость ее оборота. Таким образом они используются максимально эффективно.
      На Западе применяются обе платежные технологии. Технология платежных требований используется в чековой платежной системе и в технологии платежей по кредитным карточкам.
      В России нет ни чековой платежной системы, ни карточных технологий в сколько-нибудь заметном размере. Запрещены в ней и платежные требования. В России платежная технология является исключительно технологией платежных поручений. Таким образом, при одном и том же уровне монетизации (количестве денег на счетах) платежная масса в России будет в разы меньше, чем на Западе. А нехватка платежных средств вызывает кризис неплатежей и кризис в экономике. Именно это мы и имеем в реальности.

      Мы рассмотрим явление, которое, как нам кажется, еще не привлекло к себе внимания теоретиков в области банковского дела. Это явление называется депозитной мультипликацией. Оно проявляется в банковских системах особого вида.
      Ранее мы постоянно говорили о двухуровневых банковских системах, состоящих из центрального банка и всех остальных банков системы, хранящих корсчета (депозиты) в центральном банке.
      Но на практике используются и более сложно построенные банковские системы. К примеру, в Соединенных Штатах используется трехуровневая банковская система. Первый уровень в ней составляют банки ФРС – Федеральной резервной системы. Их всего семь, и они выполняют роль коллективного центрального банка США. Следующий уровень составляют федеральные банки. Это банки, которые держат свои депозитные счета в банках ФРС.
      Третий уровень составляют местные банки, которые держат свои депозитные средства в федеральных банках. Таким образом, схема трехуровневой банковской системы имеет вид, представленный на рис. 14.
      Пунктирными линиями показаны корреспондентские связи между банками.
       Рис. 14. Схема трехуровневой банковской системы
      Пусть клиент банка второго уровня сделал перечисления клиенту банка третьего уровня. Тогда эта операция отразится системой Т-счетов:
      Мы видим, что при этом ностро-счет, то есть депозит банка второго уровня, не изменился, а депозит банка третьего уровня увеличился. Другими словами, операция обычного перечисления создала новый депозит, и общая депозитная масса денег увеличилась. Как известно, в двухуровневой банковской системе депозитная масса от межбанковских перечислений не изменяется.
      Депозит, помещенный в банк третьего уровня, отражается в качестве депозита и в банке второго уровня. А если у нас была бы, к примеру, семиуровневая банковская система, то депозит банка седьмого уровня отразился бы на шести уровнях и дал бы шестикратное умножение депозитов, депозит в банке шестого уровня дал бы пятикратное увеличение депозитов и т. д.
      В настоящее время такие многоуровневые банковские системы, связанные корреспондентскими связями, реально существуют. Де-факто долларовая денежная система, рассматриваемая как мировая денежная система, обслуживается такой многоуровневой банковской системой. Действительно, пусть клиент открыл валютный счет в одном из банков России. Если этот банк не имеет генеральной валютной лицензии, то его валютный корсчет должен размещаться в уполномоченном банке, который имеет такую лицензию. Уполномоченный банк может иметь корреспондентские отношения, к примеру, с немецким банком, в котором и хранит свой валютный корсчет. Последний хранит свой долларовый корсчет в одном из американских федеральных банков, а уже последний – в одном из банков ФРС. Так мы и имеем реально многоуровневую банковскую систему по отношению к доллару.
      В результате доллары, которые накапливают российские граждане и компании, работают на самом деле и в других странах мира, в том числе и в Германии, и в Америке.
      Между прочим, с проблемой создания многоуровневой банковской системы уже столкнулись в Европе. Ведь создать общеевропейскую банковскую систему на двухуровневой основе невозможно.

      Двухуровневая корреспондентская банковская система сложилась на Западе в двадцатых – тридцатых годах. В то же самое время в СССР сложилась альтернативная банковская система – многоуровневая филиальная банковская система.
      Для такой громадной страны, как СССР, двухуровневая банковская система, естественно, не подходила. Не мог один центральный банк контролировать множество банков, раскинутых по такой большой территории, да еще при низком качестве коммуникаций. Создание оригинальной банковской системы, которая смогла эффективно осуществлять денежное обслуживание такой громадной территории в самых труднейших условиях – войны, послевоенного восстановления, научно-технической революции, – есть, бесспорно, высочайшее достижение советских финансистов и советской финансовой науки. Но вот осознание этого факта до сих пор отсутствует. До сих пор распространено мнение, что советская финансовая наука и практика была отсталой, до сих пор фактически отсутствует теоретическое осмысление опыта советской банковской системы.
      Советская банковская система состояла из иерархической системы банков, совпадающей с государственно-территориальным делением, прямые связи проходили меж-
 
      ду ближайшими банками в этой иерархической системе, причем эти связи были не корреспондентскими, а филиальными.
      Вверху изображена схема советской банковской системы – Госбанка СССР.
      В филиальной системе создание кредита определяется следующей системой Т-счетов:
 
      Таким образом, кредит в банк нижнего уровня поступает из банка верхнего уровня и включается в ностро-счет, то есть в депозиты банка нижнего уровня. Фактически все активы в филиальной системе являются депозитами, кредиты располагаются только в пассивах, из которых они и выдаются клиентам.
      Образно говоря, чтобы дать кредит клиенту даже районного банка, сумму кредита создает центральное правление, затем представляет в качестве депозита республиканскому банку, а тот в качестве депозита областному и т. д. вплоть до районного.
      Балансы всех отделений банков (кроме центрального) в многоуровневой филиальной банковской системе подобны и имеют простейший вид:
      Баланс Главного управления Госбанка отличается отсутствием в нем актива.
      Одновременно актив любого банка равен сумме всех коммандитов нижележащих банков (счетов клиентов без лоро-счетов банков). А полное сальдо баланса центрального отделения равно сумме всех денежных средств в стране. Все это позволяет легко сводить балансы всех банков вплоть до объединенного баланса, причем имеется очень большое количество условий схождения балансов, что практически делало невозможным хищение денег в такой банковской системе. И в советское время банковская преступность практически отсутствовала.
      В такой системе любая суммы денег, имеющаяся на счете, может быть перечислена всегда и в любой банк. Расчетное обслуживание в такой банковской системе возможно всегда. Технических неплатежей в ней не существует. Невозможно в ней и банковское банкротство. То есть эта банковская система с практически идеальной надежностью.
      Коммуникационное обслуживание в ней максимально экономично с точки зрения затрат. Клиенты в рамках района обслуживаются через районный банк, вся коммуникация денег между клиентами в пределах одной области идет максимально через областной банк, республики – через республиканский и т. д. Отметим, что в корреспондентской системе коммуникация денег между двумя банками, даже находящимися по соседству в одном селе, требует пересылки денег через центральный банк.
      В этой банковской системе банки играют лишь техническую роль. Общую кредитную массу устанавливает государство или партийные органы, центральное правление их распределяет по республиканским отделениям, распределение их на более низшие уровни частично определяется центральными внебанковскими органами, частично республиканскими, на областном уровне также частично центральными, частично республиканскими, частично областными и т. д. Так что никакой самостоятельности в области кредитной политики банки не имеют. В это системе нет ни кредитной, ни депозитной мультипликации.
      Таким образом, данная банковская система была идеальным инструментом денежной политики в условиях плановой экономики. За шестьдесят лет своего существования эта система практически не испытала никаких изменений, настолько совершенно она была создана в начале тридцатых годов. И во второй половине двадцатого века разработанная в СССР банковская система использовалась чуть ли не на половине земного шара.
      Отсутствие самостоятельности банков – основной порок данной системы. Отстранение банков от решения проблемы эффективного использования кредитных ресурсов является главным пороком этой системы, ведущим зачастую к их недостаточно эффективному использованию. Она не отвечала потребностям свободной рыночной экономики. И потому, несмотря на все ее совершенство, ее пришлось ликвидировать при переходе России к рыночной экономике.

      Банковская система России уникальна. Она представляет собой банковский кентавр – голова в виде многоуровневой филиальной банковской системы и туловище в виде корреспондентской двухуровневой банковской системы.
      Схема ее изображена на рис. 16.
      Здесь сплошными линиями показаны филиальные связи, пунктиром – корреспондентские. Легко заметить, что с точки зрения банковского управления – это двухуровневая банковская система, состоящая из Банка России и коммерческих банков. Но с точки зрения коммуникационной – это многоуровневая банковская система. К тому же в нее вставлена еще одна многофилиальная банковская система Сбербанка РФ, соединенная с Банком России корреспондентскими связями.
      Такого кентавра нет ни в одной стране мира. Фактически она скомпонована механически из советской многоуровневой филиальной системы и из западной двухуровневой корреспондентской банковской системы. И насколько стройна и логична была советская банковская система, насколько логична западная банковская система, настолько нелепо их механическое соединение.
      Как-то описать величину платежной массы в такой банковской системе вообще не представляется возможным. Запутанность денежных потоков делает коммуникационное обслуживание весьма сложным и ненадежным. Банки становятся в этой системе также ненадежными, мы хорошо помним, как рушились даже крупнейшие банки, а уж про мелкие и говорить не приходится. Никакие западные критерии надежности в этой банковской системе вообще не работают.
      Федеральная банковская система СБ РФ является одновременно громадным «деньгососом», который выкачивает деньги со всей страны и передает их в распоряже-
 
       Рис. 16. Схема российской банковской системы
      ние московской конторы. Ведь в филиальной системе кредиты могут создаваться исключительно в центральном правлении. Естественно их использование прежде всего в ближайших его окрестностях.

      Эмиссия денег осуществляется исключительно в центральном банке. В пассиве банка увеличивают некоторый счет банка либо правительства. И все, так как актива у центрального банка не существует. Т-счет эмиссионной операции изображен ниже.
 
      Проблема здесь в том, каковы основания для осуществления эмиссии. И здесь известно по крайней мере четыре подхода.
      Наиболее простой и в принципе наиболее логичный подход состоит в простом увеличении пассива в центральном банке и передаче этих денежных средств на те или иные цели по указанию государственных органов. Так осуществлялась эмиссия денег в СССР.
      Есть замаскированный способ эмиссии под видом кредитной. Например, выдается кредит правительству, но потребовать возврата забывают.
      Весьма хитроумный способ используют в США. Правительство выпускает ценные бумаги, которые размещает среди уполномоченных банков. А уж эти банки выбрасывают их на вторичный рынок для приобретения всеми желающими. И вот на этом рынке центральный банк в США и покупает эти ценные бумаги, причем деньги, естественно, берет ниоткуда, то есть они осуществляет эмиссию. Объем эмиссии в США решает некоторая негосударственная организация. По каким принципам она осуществляет эти закупки, то есть осуществляет эмиссию, неизвестно, так как ни конгрессу, ни президенту она неподотчетна.
      Все эти способы эмиссии используются либо в странах, которые имеют свободно конвертируемую, либо неконвертируемую валюту. А для стран третьего мира с внутренне конвертируемой валютой придуман, по-видимому американцами, очень изящный способ. Центральный банк покупает валюту, причем платит из ничего, то есть осуществляет эмиссию национальной валюты. Это заставляет страну ориентировать свою экономику на экспорт, на зарабатывание валюты. Хотя сама валюта, в свою очередь, тоже делается из ничего, ведь вся валюта имеет в конечном счете эмиссионное происхождение. Таким образом, этот механизм нацелен на бесплатное получение Соединенными Штатами (и другими высокоразвитыми странами) природных ресурсов и иных продуктов стран третьего мира. К России это относится в полной мере. Таким образом, для того чтобы иметь нормальную денежную массу, страна третьего мира должна существенную долю своего национального продукта отдавать США даром. Причем полученную валюту центральный банк использует в качестве валютных резервов и хранит ее в иностранных банках. То есть используют полученную валюту сами высокоразвитые страны. Таков механизм денежной эмиссии, используемый в России.

      В чисто счетной банковской системе меняется само понятие банка. Существующее понятие банка как «банки с деньгами», то есть хранилища денег, становится бессодержательным, так как все деньги хранятся в банках, и вне банков их вообще не существует. На первый план выдвигается не привлечение денег в банк, а обслуживание клиентов и самой банковской системы. Фактически роль банка становится во многом подобной роли провайдера в сети Интернет. Таким образом, мы можем сказать, что новое понимание банка состоит в его восприятии как узла, рабочей станции в счетной денежной системе, связная совокупность которых образует банковскую систему.
      Главными функциями банка становятся:
      1. Денежное обслуживание клиентов.
      2. Кредитование клиентов.
      3. Коммуникационное обслуживание всей денежной системы. Но кроме этих, у банков появляются и принципиально новые функции. Так как все
      физические и юридические лица, а также органы управления имеют свои счета в банках, то на последние может быть возложена учетная функция населения, предприятий и учреждений.
      Управление обществом в современном мире все более смещается с административного на денежно-финансовое. И такое управление экономической и социальной жизнью общества будет все больше осуществляться через банки. В условиях счетного денежного обращения сами денежные операции могут быть легко разделены на допустимые для того или иного финансового лица и недопустимые, которые банк будет автоматически блокировать. Приведем пример: если какая-нибудь общественная организация захочет приобрести оружие, наркотики, ядерные материалы и т. п., то вполне естественным является установление системы запретов на такие операции. Ведь мы имеем пример, религиозная организация в Японии свободно могла приобретать химическое оружие и средства для его производства. Есть вещи и объекты, ограниченные в гражданском обороте. Использование ограниченных в обороте объектов требует лицензирования. Производитель или распространитель ограниченных в обороте вещей должен иметь соответствующую метку в своем банковском счете, а пользователь этих вещей должен иметь лицензию, которая фиксируется в банке. И при перечислении денежных средств в адрес лица, имеющего особую метку счета, такой платеж будет осуществлен, если у плательщика есть лицензия на использование вещей с этой меткой. Так что физическое лицо или религиозная организация не смогут перечислить деньги на завод по производству ядерных боеприпасов, химических ядов или наркотических веществ. Тем самым правовое регулирование ограничений оборота вещей получает эффективную денежно-банковскую поддержку. А ведь именно незаконной оборот ограниченных в обороте вещей и составляет значительную часть преступности. И банковская система позволяет резко сократить эту часть преступности, так как переносит контроль с трудоемкого и сложного процесса контроля над движением вещей на значительно более простой контроль связанных с этим оборотом денежных транзакций, который может осуществляться в банках программно-компьютерным способом.
      Денежные операции могут быть разделены на налогооблагаемые и неналогооблагаемые, и банк может автоматически снимать налоги при осуществлении налогооблагаемых операций, переходя к автоматической и безакцептной фискальной системе. Так как практически вся деятельность человека и предприятий находит отражение в денежных операциях, то система управления этими операциями станет и системой управления обществом, которое способно во многом заменить существующее административное. Причем банковское управление будет идти, естественно, через компьютер и компьютерные программы в отличие от административного, которое идет через человека – чиновника. Таким образом, мы придем постепенно к ачеловеческому (безбюрократическому), компьютерному управлению обществом. Примеры такого ачело-веческого» управления уже имеются, и они показывают как раз свою бо’льшую привлекательность, чем человеческое. Например, управление потоками в метро уже осуществляется ачеловеческими средствами (автоматами), и кажется никто не говорит, что это управление плохое.
      Но с появлением новых функций, видимо, предстоит избавить банки от излишних функций, которыми они оказались нагружены в ходе своего длительного исторического развития. Ведь телефонная станция, также являющаяся рабочей станцией в единой телефонной сети, не занимается торговлей телефонными аппаратами, рассказыванием сказок по телефону, опросами населения и т. п., а занимается только тем, чем не может заниматься никакая другая организация. Точно так же и банки должны делать только то, что никто, кроме них, сделать не сможет, а все, что смогут сделать и другие организации, должно быть удалено из сферы банковской деятельности. Например, торговля ценными бумагами и распоряжение ими, трастовое обслуживание, финансовые спекуляции и все подобное должны быть полностью удалены из банков. Ибо их роль слишком важна и ответственна, чтобы еще нагружать их функциями, которые будут отвлекать от основной деятельности. Любая коммерческая деятельность, не связанная с денежным обслуживанием клиентов и банковской сети, должна быть изгнана из банка. Банк должен рассматриваться не как предприятие-производитель, а как предприятие сферы обслуживания.
      Рассмотрим некоторые конкретные технологические особенности банков в счетно-денежной системе.

      Банк должен иметь единственный корреспондентский ностро-счет, размещенный в банке высшего уровня. Территориальный банк имеет корсчет в территориальном банке высшего уровня территориально-административного деления, гражданский банк в соответствующем территориальном банке низшего уровня иерархии, а коммерческий банк может иметь ностро-счет либо в одном из территориальных банков, за исключением центрального, либо в другом коммерческом банке.
      В результате этого вся коммуникация денег приобретает полную определенность, между любыми двумя банками существует один и только один путь перемещения денежных средств.
      Банк лишается права прямого доступа к собственному ностро-счету. Это счет чисто коммуникационный, его роль – включение банка в банковскую сеть, и прямое управление им не допускается. Изменение этого счета происходит автоматически при движении денег через банк в другие банки банковской системы.
      Этим самым фактически пресекается собственная внебанковская финансовая деятельность банка. Ведь сейчас она идет через использование денежных средств на ност-ро-счете, которые нынешние банки используют как собственные деньги.

      Каждый банк создает в своем банке внутренний счет банка. На этом счете размещаются деньги, принадлежащие банку на правах прямого распоряжения и владения, а также отражается вся собственная деятельность банка. На него поступают проценты за кредит, с него выплачиваются проценты на депозит, с него банк осуществляет всю собственную хозяйственную деятельность. Это фактически счет банка как хозяйствующего лица. Но, кроме чисто хозяйственных функций, он выполняет и функции страхования.
      Установление нормативов резервирования необходимо отменить. Каждый банк должен осуществлять резервирование средств на ностро-счете самостоятельно в соответствии с характером денежных потоков через банк. Естественно, что при этом не может быть исключено временное отсутствие средств на ностро-счете. Чтобы расчетное обслуживание клиентов не страдало, банк должен иметь возможность получать краткосрочные кредиты по овердрафту ностро-счета. Сейчас такие кредиты банки получают на межбанковском рынке. В счетной денежной системе кредиты по овердрафту дает ностро-банк. При этом ностро-банк имеет возможность отслеживать ситуацию в лоро-банках, и если овердрафты становятся слишком частыми, то это может свидетельствовать о рискованной денежной политике банка, и его можно заранее предупредить. Более того, большая оплата по овердрафтовым кредитам ведет уже не к прибыльности, а убыточности кредитной деятельности. Все это заставит сами банки тщательно планировать свою кредитную деятельность.
      Вводится также страхование кредитов. Устанавливается норматив объема кредитов по отношению к размеру собственных средств банка. Например, полная сумма выданных кредитов не может превышать пяти или десятикратного значения собственных средств банка. Кроме того, вводится страхование максимального единичного кредита. Например, максимальный кредит одному заемщику не может превышать двадцати процентов собственных средств банка. С целью увеличения устойчивости банка запрещается иметь в банке просроченные кредиты. Просроченный кредит погашается из средств самого банка (без учета процентов), а на сумму задолженности клиента оформляется вексель, и дальнейшая судьба этой задолженности решается вне рамок банка.
      Нормативы страхования, видимо, необходимо делать не едиными для всех банков, а в зависимости от их типов и от уровня. Для коммерческих банков эти нормативы могут допускать большие риски и соответственно больший объем кредитных ресурсов при данном объеме собственных средств, для территориальных и гражданских риски могут быть значительно меньшими, что делает их более надежными. Для банков нижнего уровня норма страхования может быть сравнительно небольшой, а для банков высшего уровня, в которых значительный объем кредитов используется в том же самом банке, эти нормативы могут быть значительно выше. Например, для районных банков норматив страхования может быть равен пяти, а для территориальных банков второго уровня, в которых хранятся денежные средства целого федерального округа и большая часть кредитов не выходит за пределы банка, этот параметр может достигать, к примеру, двадцати.

      В настоящее время банки ведут единые балансы, в которых вместе соединена и технологическая деятельность банка с деньгами, и его деятельность как обычного хозяйствующего субъекта. Это приводит к сложности баланса, трудности анализа его деятельности. Деньги – это такой же предмет деятельности банка, как, к примеру, вода для предприятий водоканала, электричество для энергетических предприятий и т. д. И во всех таких предприятиях ведется баланс этого основного объекта деятельности – водный баланс для водоканализации, электрический баланс для электростанции. Точно так же необходимо иметь баланс движения и состояния денег. А второй баланс – баланс банка как хозяйствующего субъекта. Примерный характер этих балансов изображен ниже.
 
      Простейший баланс банка имеет две активные статьи – ностро-счет и кредит, и две пассивные статьи – счета клиентов и собственные средства банка.
      Коммерческий баланс банка, то есть баланс банка как хозяйствующего субъекта, имеет обычный вид, в который вносятся все обычные статьи, например:
 
      Эти два баланса связаны счетом собственных денежных средств, который входит в пассив технологического баланса и в актив коммерческого.
      Важно отметить, что разные балансы направлены на разных участников банковской деятельности. Технологический баланс важен для клиентов банка, так как позволяет оценить его надежность, кредитные ресурсы и другие важные ему характеристики банка. Но коммерческий баланс банка его вряд ли особенно интересует.
      В то же время акционерам или учредителям банка важен прежде всего коммерческий баланс, так как позволяет оценить прибыльность его деятельности и распределение средств банка.

      Коммуникационная функция банков приобретает важнейшее значение. Ведь в многоуровневой банковской системе пересылка денег может осуществляться через большое количество банков. Опыт сети Интернет показывает, что это не проблема. Но для этого коммуникационная функция должна осуществляться в автоматическом режиме через банковский коммуникационный сервер.
      Для обеспечения надежности банковской пересылки необходимо установить, что за коммуникационный канал от банка к собственному ностро-банку отвечает банк нижнего уровня, и этот канал представляет собой часть банка. За все неполадки, задержки, несанкционированное подключение на линии отвечает банк, в состав которого входит эта линия. Вовсе не обязательно эта линия должна быть собственностью банка, он может ее арендовать либо заключить договор о ее обслуживании со специализированной фирмой и т. п., но с точки зрения банковской сети эта линия стала частью банка.
      За пересылку денег по принадлежащей банку линии он берет коммуникационную оплату, которая прямо снимается с суммы перечисляемых денежных средств. Таким образом, нужно различать брутто-деньги, которые пересылает плательщик, и нетто-день-ги, которые получит платежеполучатель. И чем дальше в смысле удаленности по банковской сети, то есть больше узлов пересылки, тем больше разница между нетто-и брутто-деньгами.
      Например, если оплата за пересылку денег между соседними банками составляет 0,5 процента, то перечисление денег между клиентами одного банка не стоит ничего, а при пересылке через десять банков, например между двумя гражданскими банками, находящимися в разных федеральных округах, стоимость пересылки составит уже 5 процентов. Таким образом сама банковская система стимулирует сделки с максимально близкими контрагентами, находящимися в одном районе, в одном городе, в одной области и т. д.
      Одновременно с коммуникационными платежами каждый орган власти может в принципе вводить коммуникационные пошлины за вход денег на соответствующую территорию и выход денег с территории. Фактически это эквивалентно пошлинам на ввоз и вывоз товаров. Пошлина на вход денег аналогична пошлине на вывоз товаров, пошлина на выход денег аналогична пошлине на ввоз товаров. Эти пошлины устанавливаются в виде дополнительных коммуникационных платежей. Например, нефтедобывающий регион может установить пошлины на ввоз денег, которая будет означать пошлину на вывоз нефти и пойдет на финансирование бюджета соответствующей территории. Другой пример, курортный город. Люди, приезжающие на отдых, должны перевезти туда и деньги, и пошлина на ввоз денег будет платой за использование курортных ресурсов, которые могут дать средства на благоустройство курортного города. А в Москву, к примеру, ввозится с целью продажи громадное количество товаров. Кроме того, в Москве сосредоточено множество финансовых учреждений, которые концентрируют денежные средства в городе, а затем их распределяют по всей стране. И пошлина на вывоз денег из Москвы будет подспорьем при формировании ее бюджета. Таким образом каждый территориальный регион в связи со своими особенностями может устанавливать те или иные коммуникационные пошлины. Естественно, что этот процесс должен быть определенным образом описан на законодательном уровне.
      Самое главное требование к коммуникационной системе состоит в том, что деньги не должны покидать банковскую систему ни на одно мгновение. Поэтому любые клиринговые схемы платежей запрещаются категорически. Деньги должны идти от банка плательщика к банку платежеполучателя либо напрямую, либо через другие банки.

      При недостатке собственных денежных средств банк может использовать заемные средства. У банка может оказаться и излишек собственных средств. Счет собственных средств банка является, естественно, беспроцентным. Поэтому хранение этого излишка денег в самом банке невыгодно. Иметь счета в других банках банки тоже не имеют права. Кроме того, банк не может сам вкладывать эти деньги в реальный сектор экономики, он не может покупать акции предприятий и т. п., так как это может создать неравноправие различных клиентов банка. Этот излишек денег он может вкладывать только в финансовые учреждения, которые уже и используют их для покупки акций, обязательств и т. п. Причем предлагается, чтобы финансовые учреждения свои денежные средства хранили в банках на беспроцентных счетах. Это не позволит им зарабатывать средства в самих банках, то есть в самой финансовой системе, а будет стимулировать их работу с реальным (материальным) сектором экономики.

      Совершенствование коммуникационной функции банка состоит в создании автоматизированной банковской системы. Образно говоря, речь идет о том, чтобы перейти от телефонной сети с телефонными барышнями на автоматическую телефонную сеть. Точно так же речь идет о полностью автоматизированной банковской сети без использования людей – операционистов. Задача эта уже решается, что не представляет проблемы, особенно если учесть опыт сети Интернет, в которой любые связи между пользователями в любых частях света осуществляются автоматически без человеческого участия.

      Совершенствование расчетного обслуживания состоит в облегчении доступа к банковскому счету, чтобы была возможность выйти на свой банковский счет из дома, из самолета, из любой точки Земли. Здесь требуется целый ряд технологий. Простейший доступ из квартиры с собственного телефона может быть решен созданием сравнительно несложных терминалов, подключаемых к телефону, с которых можно было бы войти в свой счет, посмотреть его состояние и архив платежей, послать деньги со счета, наконец, вставить в них свою чековую карту и записать на карту желаемую сумму денег.
      Для доступа вне квартиры желательно использовать доступ через Интернет.
      В банковских помещениях также должны быть установлены терминалы доступа к счету, причем желательно, чтобы через этот терминал можно было получить доступ не только к банку, на территории которого находится терминал, а к любому банку.
      Наконец, должны интенсивно развиваться биоидентификационные системы доступа к счету без всяких операционных средств, без карточек, без паролей и т. д.
      Доступ должен быть настолько прост, чтобы для этого не требовалось никакого интеллекта, а в идеале не знать грамоты и даже не уметь считать. Чтобы старый, слепой, глухой, безграмотный и даже дебил мог легко пользоваться денежной системой.
      Для получения платежных средств по чековой карточке должны использоваться банковские автоматы. Ввиду того что у всех наличных платежных средств имеется единственный хозяин Минфин, то они должны быть едиными и не привязаны к определенным банкам. В любом банкомате можно получить наличные платежные средства вне зависимости от того, в каком банке человек обслуживается.

      Кредитная деятельность банка связана с деньгами клиентов. Потому концепция кредитной деятельности должна быть изменена. В настоящее время кредит – это особая банковская привилегия. Кому хочет, тому и банк дает. Новая концепция состоит в том, что клиент имеет право на кредит.
      Банки выдают необеспеченные, беззалоговые, так называемые бланковые кредиты. Дело в том, что в банке находится вся кредитная история клиента, и на основе этой истории банк может определить, какой кредит может быть дан клиенту без большого риска. Банки могут выдавать лишь краткосрочные или среднесрочные кредиты, например длительностью до года. Ведь более длительные кредиты будут противоречить праву других клиентов на кредит. Долгосрочные ссудные операции должны быть вынесены во внебанковскую сферу.
      Должен быть создан большой спектр небанковских финансовых организаций – инвестиционных, залоговых, трастовых, ипотечных, страховых и т. д. В настоящее время в России ощущается явный дефицит в области небанковской финансовой деятельности.

      Должны быть унифицированы типы банковских счетов. Предлагается ввести три типа банковских счетов.
      1. Расчетный счет. Это универсальный банковский счет, по которому возможны любые банковские операции. С этого счета можно переводить деньги на любые иные счета, на этот счет могут поступать денежные средства с любых иных счетов. По этому счету клиент имеет право получать кредиты. Этот счет должны иметь все клиенты банковской системы. Думается, что расчетный счет у физического и юридического лица может быть только один.
      2. Приходный счет. На этот счет могут только поступать денежные средства с денежных счетов иных клиентов. Переводиться с этого счета деньги могут только на расчетный счет владельца счета. Таких счетов каждый клиент может иметь несколько и в разных банках. Эти счета особенно удобно использовать юридическим лицам. Если у организации есть несколько источников поступлений денежных средств, то можно для каждого источника создать собственный приходный счет, что позволит легче учитывать и контролировать финансовую деятельность организации.
      3. Расходный счет. На расходный счет деньги могут поступать только с расчетного счета владельца расходного счета. Переводиться с этого счета деньги могут на любые иные счета, в том числе и на расчетный счет владельца (возврат денег). Расходные счета также могут стать эффективным средством улучшения финансовой деятельности организаций. Например, организация может создать расходный счет заработной платы, на котором будут накапливать денежные средства для выплаты заработной платы. Наиболее эффективно создание расходных счетов для работы с прибылью организации, на который перечисляется прибыль после уплаты налогов. Таких счетов может быть несколько. Например, расходный счет прибыли для выплаты дивидендов, для поощрения менеджеров и премирования работников организации из прибыли, для благотворительной деятельности и т. д. Последний счет особенно может быть полезен, если по благотворительной деятельности имеются налоговые льготы, то этот счет позволяет легко рассчитывать объем льгот.
      Остальные банковские счета являются лишь модификацией этих трех банковских счетов. Например, накопительный счет является модификацией приходного счета, модификацией приходного счета является и срочный счет, на него деньги (проценты) поступают только из банка и т. д.
      Модификацией расчетного счета должен стать и счет индивидуального предпринимательства. Представим себе художника. Он вынужден покупать краски, холсты, платить натурщикам и т. д. От продажи картин художник получает деньги. Если он использует свой личный расчетный счет, то все поступления денег станут учитываться как его доходы и соответственно налогооблагаться, а затраты будут рассматриваться как затраты на личные нужды. Ясно, что это вряд ли правильно. Выходом является открытие специального расчетного счета индивидуального предпринимательства. По этому счету можно осуществлять все затраты, связанные с художественной деятельностью, на него поступает и выручка от продажи картин. Но расходовать денежные средства на сугубо личные цели не допускается. Деньги на цели личного потребления владелец счета должен перевести на личный расчетный счет физического лица. При этом возникает проблема, как оценить эти перечисления – как прибыль индивидуального предпринимателя или как его заработную плату. Закон должен решить этот вопрос для того, чтобы можно было осуществлять налогообложение. При этом установленный налог банк может снимать автоматически при перечислении денежных средств на счет физического лица, тогда это лицо вообще не будет думать о налогообложении своих доходов.
      Каждое физическое лицо должно иметь право беспрепятственно открыть счет индивидуального предпринимательства, связанный с его счетом физического лица. Но желательно, чтобы при подаче заявления об открытии счета указывался и вид деятельности, которым предполагает заниматься данное лицо. И если этот вид деятельности не требует лицензирования или регистрации, то счет сразу же вступает в действие. Если же данный вид деятельности требует лицензирования, например медицинские услуги, выпечка пирожков, оказание адвокатских услуг и т. д., то банк должен разъяснить это человеку, и счет будет введен в действие, то есть на него может банк принять денежные средства с иных счетов, только после получения соответствующей лицензии. Тем самым могут быть вовлечены в трудовую деятельность и индивидуальное предпринимательство большие трудовые ресурсы населения, а ведь именно труд есть источник богатства страны, а вовсе не деньги и даже не природные ресурсы.

      В бумажно-денежной системе вопрос о правовой дефиниции денег не возникал. Деньги были объектом собственности. Они принадлежали тому, у кого они были. Хранитель денег мог их использовать для оплаты, передавая другому, мог закопать, сжечь, отдать, обклеить стену, то есть делать все что угодно, что и соответствует понятию «владения». Но совсем другое положение со счетными деньгами. Владелец счета имеет одно-единственное право – перевести полностью или частично деньги на другой счет. И больше ничего. Ясно, что на владение это явно не тянет. Поэтому в счетно-денежной системе правовые понятия в области денег кардинально меняются. Владеть можно счетом в банке. Можно его открыть, можно закрыть (уничтожить), можно перевести в другой банк, можно предоставить в пользование другому лицу. Право владения банковским счетом неотчуждаемо и относится к неотъемлемым правам. Даже в борьбе с терроризмом американцы не закрывают счета бен Ладена, а только блокируют, то есть сами счета неприкосновенны.
      А вот деньги на счете находятся только в распоряжении, но не во владении.
      Но если деньги находятся только в распоряжении владельца счета, то кто является владельцем самих денег? Вряд ли можно сказать, что владельцем денег является государство. Государство – один из пользователей деньгами и точно такой же распорядитель денег, как и любой иной.
      Таким образом, мы должны прийти к заключению, что деньги – это общенародная собственность. Но отсюда следуют вполне практические следствия. Ведь за пользование чем-то, не принадлежащим пользователю, в рыночной экономике принято платить собственнику.
      Ясно, что за деньги, которые получил пользователь через зарплату или иные денежные транзакции никаких платежей быть не может. А вот за деньги, которые банк сделал и дал пользователю, платить обществу надо. Полномочия на создание денег банки получают от общества. Поэтому необходимо кредитную ставку делать составной. Часть этой ставки должна идти банку за его работу, а часть кредитной ставки должна идти в пользу всего общества, то есть в государственный бюджет. Например, при общей кредитной ставке 5 процентов 2 процента должны идти в бюджет, а 3 процента – банку. Налог на пользование деньгами должен стать существенной частью государственного бюджета.
      Установление размера бюджетной ставки можно поручить центральному банку. Изменение ее может стать наиболее эффективным средством управления денежной массой. Вместо ставки рефинансирования, которая используется в западной банковской системе для управления денежной массой и работает только в центральном банке, бюджетная ставка действует сразу на все банки и будет действовать более эффективно.
      Проблема, которая также требует своего правового урегулирования, – проблема доступа детей к деньгам. В каком возрасте ребенок может стать владельцем банковского счета, с какого возраста он может распоряжаться деньгами – эти вопросы до сих пор законодательно не урегулированы.
      На наш взгляд, требуется специальный закон о деньгах и денежной системе Российской Федерации, который бы решил все правовые проблемы в этой области.

      Банки должны полностью перейти на безбумажную технологию. Все юридически значимые документы в банковской деятельности должны иметь исключительно электронную форму. Бумажная форма допускается, но лишь в качестве копии электронного документа. Это относится к собственно банковской деятельности. В деятельности банка как хозяйствующего субъекта, естественно, может использоваться бумажная документация.

      Современная банковская система России обескровлена. Полный актив всех банков России составляет величину порядка трех миллиардов долларов. Сопоставим ее с величиной активов Госбанка СССР – порядка одного триллиона долларов. Даже если учесть явный избыток денежных средств в СССР и уменьшение размеров России по сравнению с СССР, изменение составит сотни раз – это уже показатель банковской катастрофы. Низкая монетизация российской экономики является причиной неплатежей, широкого использования эрзац-денег, бартера, отсутствия кредитов, инвестиций, практической невозможностью запустить в стране даже самые наивыгоднейшие проекты.
      И одновременно в России бывает катастрофически много денег. Настолько много, что проблема «стерилизации денежной массы», то есть связывания лишних денег при высоких ценах на нефть и большом поступлении валюты в страну, превращается в головную боль Правительства и Банка России. Мы получаем удивительный парадокс: денег катастрофически мало и одновременно может быть катастрофически много. Высокие цены на нефть превращаются в такой же российский кошмар, как и низкие, – параноидальная ситуация.
      Причина этой ситуации в праве распоряжения банка деньгами на корсчетах. Хотя, строго говоря, банки этими деньгами распоряжаться не имеют права. Ведь, вкладывая средства в банк, клиенты не теряет прав распоряжения деньгами, и потому право совместного распоряжения без согласия владельца средств не является, строго говоря, легитимным. Ведь никто же не станет говорить, что ломбард имеет право распоряжаться шубами или драгоценностями, которые сдают ему на хранение. Без разрешения чужими вещами пользоваться недопустимо, сие есть основа гражданского права. Деньги есть та же собственность или, точнее, предмет эксклюзивного распоряжения, если, конечно, это не деньги на срочном счете. Легитимными являются только кредитная деятельность и расчетное обслуживание.
      Именно это нелегитимное распоряжение деньгами на корсчетах и является источником указанного выше парадокса. Банки ищут выгодное вложение денежных средств, оказавшихся на их корсчетах, и вкладывают их в различные проекты, не имеющие никакого отношения к уставной деятельности банка, – на покупку валюты, на приобретение ценных бумаг и собственности, а на уставную деятельность – кредитование – средств у них не остается либо кредиты оказываются недоступными для предприятий реального сектора ввиду большой дороговизны.
      Вот почему только полный запрет на прямой доступ банка к корсчету может решить проблему отсутствия денег в российской экономике. Если же эта система сохранится, то все попытки увеличения денежной массы не приведут ни к чему, кроме инфляции.

      В настоящее время в банках используются универсальные компьютеры на основе специализированного программного обеспечения. Это приводит к большому разнообразию используемых компьютеров и программ, слабой защищенности банков от вторжения извне и от предательства изнутри. Вряд ли это самое лучшее решение.
      Для использования в банках необходимы специализированные банковские электронные машины, которые бы в максимальной степени отвечали требованиям банков по надежности и защищенности.
      Банковская машина должна, на наш взгляд, иметь многослойную, концентрическую структуру (рис. 18).
      Ядром банковской машины должно быть сравнительно небольшое оперативное запоминающее устройство, в котором хранятся счета клиентов банка. Это, так сказать, хранилище денег, будем называть его кассовым центром. Оно должно иметь самую высокую степень защиты и надежности. В кассовом центре для каждого клиента отводится своя запись, в которой указываются величина пассива (коммандита), депозита, кредита, временные характеристики кредита, процентные ставки и другие данные, определяющие характеристики счета клиента.
      Для доступа к кассовому центру имеются специальные блоки управления – блок расчетного обслуживания, блок кредитного обслуживания, блок коммуникационного обслуживания и балансовый блок. Через блок расчетного обслуживания получают доступ к своим деньгам клиенты банка для осуществления банковских операций, например в режиме удаленного доступа. Через блок кредитного обслуживания получают доступ к кассовому центру банковские работники при осуществлении кредитных операций. Через блок коммуникационного обслуживания к кассовому центру получает доступ банковский коммуникационный сервер, осуществляющий связь банка с банковской системой. Наконец, балансовый блок осуществляет построение банковского технологического баланса в режиме реального времени с целью контроля за всеми операциями. Он имеет доступ к кассовому центру только на чтение.
      Эти блоки осуществляют доступ к кассовому центру через электронный регистрационный журнал, в который заносятся все обращения к нему. Электронный регистрационный журнал представляет собой электронное записывающее устройство, запись в котором идет в режиме последовательного доступа, а чтение может осуществляться в режиме произвольного доступа. Фактически это электронная версия обычного бумажного регистрационного журнала. Записи в электронном регистрационном журнале имеют правовое значение и используются для разрешения споров между банком и его контрагентами. Стереть запись в этом журнале либо невозможно, либо
 
       Рис. 18. Структура банковской машины
      можно, но только вместе со всей записанной в ней информацией. Это может быть, к примеру, оптический диск или магнитное записывающее устройство со специальной системой управления.
      Все остальные блоки банковской машины могут иметь доступ к кассовому центру только на чтение.
      Следующий уровень банковской машины представляет собой архив операций, в котором ведется учет всех осуществленных операций. Для каждого клиента в этом архиве создается специальный файл, в котором и отражаются операции по счету в течение определенного времени. Периодически эти файлы архивируются и отправляются уже на долговременное хранение.
      Следующий уровень представляет блок данных о клиентах – номера счетов, юридические имена, другие характеристики, которые могут иметь как правовое значение, так и собираться банком для собственных нужд.
      Наконец, последний уровень представлен разнообразной банковской аналитической и статистической информацией.
      Отдельной машиной представлен коммуникационный сервер, через который осуществляется связь банка со своим ностро-банком и лоро-банками. Линия связи от банка до входа в коммуникационный сервер ностро-банка также является частью банка.
      Любые иные расчеты и обработки в банке, такие, к примеру, как учет банковского персонала, бухгалтерский учет, переписка и т. п., уже должны осуществляться вне банковской машины на отдельных компьютерах, которые могут иметь к банковской машине доступ на чтение, причем не далее второго уровня.
      Таким образом, должна быть разработана унифицированная электронная банковская машина, которая стандартизирует ведение банковских операций, иерархию доступов и систем защиты. Причем операции самых внутренних слоев могут осуществляться даже с помощью программ, записанных на постоянных носителях информации, и при необходимости их изменения сменяются сами эти ПЗУ, а не программы в них. Программные ПЗУ могут изготавливаться централизованно и распространяться сразу по всем банкам. Например, при смене банковского законодательства изготавливаются соответствующие программные ПЗУ, которые и рассылаются во все банки для замены. В результате гарантируется стандартизация банковской деятельности и достигается высокая степень защищенности критической банковской информации.

      Всемирная информационная сеть Интернет представляет собой важнейшее создание последних лет. Эта Сеть без расстояний и без границ. Она стала значительным фактором современной цивилизации, главным средством глобализации всей мировой социальной и экономической жизни.
      Однако в последнее время выявилось одно не очень приятное обстоятельство. Если эта Сеть идеально приспособлена для информационного обмена, то для коммерческой деятельности она оказалась практически мало пригодной.
      Причина этого состоит в том, что пользователи в Интернет выходят под любыми произвольными именами, которые никто не проверяет и не верифицирует, то есть под псевдонимами. И если именно псевдонимиальный характер сети Интернет есть основа той свободы, что царит в ней, то для коммерческой деятельности такая свобода не только противопоказана, но просто смертельна. Ведь нельзя заключать коммерческие договоры с лицом, если вы не уверены, что он есть тот, за кого себя выдает. Нельзя платить деньги, если не знаешь, кому они действительно придут.
      Вот и получилось, что, несмотря на все широковещательные заявления и надежды, реальная коммерция в Интернете ничтожно мала. Фактически торговля в Интернете сводится к трем предметам – книгам, компьютерным программам и порнографии. Все остальное не есть торговля в Интернете, а всего лишь торговля с использованием Интернета. Роль Интернета в такого рода торговле сводится к информации о товарах и заказам через Интернет.
      В последнее время предпринято множество усилий, чтобы решить проблему верификации пользователей в Интернете. Одним из решений является создание центров авторизации. В этой системе каждый может прийти в центр авторизации, предъявить свои документы и встать на учет в этом центре авторизации, который может подтвердить любому пользователю Интернета, что объявленное вами истинное (юридическое) имя действительно таково и есть.
      Но тут же возникло несколько новых проблем. А кто верифицирует сами центры авторизации? Какова надежность авторизации? Какова ответственность центра авторизации?
      Если в малой стране, например Люксембурге, проблема посещения центра авторизации с документами не представляет проблемы, то в такой гигантской стране, как Россия, само очное посещение центра авторизации уже проблема. Значит, таких центров должно быть много. Но если их много, то они становятся малонадежными, появляются фальшивые центры авторизации, а это приводит к дискредитации самой этой идеи.
      В современной быстроменяющейся экономической ситуации, когда предприятия постоянно исчезают и возникают, авторизация требует постоянного подтверждения. А теперь представим, что представитель какой-нибудь камчатской компании должен несколько раз в год приезжать в московский центр авторизации с подтверждающими документами. Очевидны нереальность такой авторизации и ее бессмысленность.
      Таким образом, авторизация с использованием специальных центров авторизации, которая пригодна для небольших европейских стран, для России совершенно не подходит.

      Кроме мировой информационной сети Интернет, существует еще одна мировая сеть. Это денежно-банковская сеть, через которую могут идти денежные потоки, представленные в счетно-денежной системе некоторыми информационными записями, по всему миру. Принципиальное отличие денежно-банковской сети от сети Интернет состоит в том, что по ней распространяется только специализированная информация. И другое важнейшее отличие в том, что в ней все пользователи являются авторизованными, причем авторизация пользователей в этой сети осуществляется постоянно, непрерывно.
      Банки авторизованы на государственном уровне при их регистрации. Пользователи банков авторизуются при открытии счета и затем при каждом обращении в банк. То есть банки делают постоянно то, что является проблемой в сети Интернет. Поэтому и есть возможность так совместить эти две информационные сети, чтобы они сложились своими лучшими сторонами. Такая система совмещения сети Интернет и денежно-банковской системы называется банкинет.
      На рисунке 19 изображена схема банкинета. Это не новая информационная система, а новая схема совместного использования уже имеющихся сетей – Интернета и денежно-банковской сети. Никаких новых технологий здесь не используется.
      Каждый банк создает свое представительство (сервер) в Интернете. Вход пользователей в Интернет происходит через банк.
      Именно через банк, а не через его представительство в Интернете, то есть по регламенту доступа к своему банковскому счету. Далее информация распространяется по сети Интернет к представительству банка получателя информации и, наконец, поступает к получателю информации тоже через банк. Таким образом, проблема вери-
 
       Рис. 19. Схема системы банкинета
      фикации пользователей сети Интернет возлагается на банки, которые это умеют делать, так как занимаются этим повседневно. А передача информации возлагается на сеть Интернет. Следовательно, создается полностью верифицированная система распространения информации банкинет, в которой можно с высокой степенью надежности осуществлять любые коммерческие действия, причем контрагенты могут никогда не иметь личных контактов.
      Рассмотрим теперь более подробно вопросы создания и использования системы банкинет.

      Систему банкинет можно создавать как в масштабе всего мира, то есть всей сети Интернет, так и в масштабе национального раздела. Мы будем рассматривать создание этой сети в масштабе национального российского раздела Интернета, охватываемого доменным именем первого уровня «ru».
      В разделе «ru» создается специализированный подраздел. Специализированные подразделы уже существуют в национальном разделе Интернета. Они основаны на доменных именах второго уровня. Например, подраздел «gov.ru» включает подраздел правительственных учреждений, подраздел «edu.ru» охватывает учебные заведения. Создание новых специализированных подразделов входит всецело в компетенцию российских распорядителей национального раздела Интернета.
      Новый специализированный подраздел основан на доменном имени второго уровня «bank.ru». Распределение доменных имен третьего уровня в этом подразделе осуществляет Банк России. Банку России присваивается доменное имя «bank.ru». Всем остальным российским банкам, а также иностранным банкам или их филиалам, осуществляющим свою деятельность на территории России, присваивается доменное имя третьего уровня в этом подразделе, в которое включается имя банка. Например, банку «Деньги России» присваивается доменное имя «dengi-rossii.bank.ru».
      Каждый банк создает в сети Интернет собственный интернет-сервер с полученным доменным именем, а также представительство в Интернете (сайт), главная страница которого имеет имя (УРЛ) « www.(доменноеимя банка)». Например, главная страница сайта банка «Деньги России» будет иметь УРЛ « www.dengi-rossii.bank.ru».
      Для верификации всех банковских сайтов на сайте Банка России « www.bank.ru»приводится список всех банков России, и каждому банку отводится отдельная страница, в которой Банк России дает информацию о банке: название, год создания, имена руководителей, адреса, капитал и т. д., причем на этой странице имеется ссылка на сайт банка, нажав на которую мы попадаем на главную страницу сайта банка. На этой стране есть также ссылка на страницу данного банка на сайте Банка России, нажав на которую мы попадем на нее. Таким образом, мы получаем перекрестную верификацию, а если еще учесть специализированный подраздел, в который входит банк, то фальсификация банковского сайта становится принципиально невозможной.
      На своем сайте банк представляет информацию о себе, которая может иметь как информационный, так и рекламный характер. Например, на этом сайте банк может разместить адреса, номера телефонов и факсов, имена руководителей и данные о них, характер предоставляемых услуг, историю банка, банковские балансы и отчеты и другие материалы. Банк России может создать норматив минимального объема информации, который обязан разместить для публичного ознакомления каждый банк.

      На сайте банка публикуется также полный список клиентов банка. Отметим, что банковской тайной являются содержание счета в банке и операции по нему. Но само наличие счета в банке не относится к конфиденциальной информации и не подпадает под понятие банковской тайны. Действительно, какая тайна, что пенсионер Пупкин обслуживается в Сбербанке поблизости от своего дома, какая тайна в том, что РАО «Газпром» обслуживается в «Газпромбанке». Нет тайны и в том, в каком банке обслуживается тот или иной министр. Нет тайны и в том, что Президент России держит свои личные денежные средства в некотором банке. Чем это может повредить президенту? Ничем. Зато для банка это будет хорошей рекламой.
      Однако для коррупционеров, для недобросовестных организаций публичность этой информации может стать действительно весьма неприятной. Ведь если у человека или у организации имеется сотня счетов, то возникает законный вопрос – а для чего? В рамках борьбы с криминальными капиталами и деятельности созданного в России Комитета по финансовому мониторингу эта информация будет весьма ценной. Так что нет никаких серьезных возражений против того, чтобы сделать публичной информацию о банках, в которых обслуживаются физические лица, коммерческие организации и властные учреждения. Правда, может быть, стоит ограничить эти списки клиентами, имеющими только расчетные счета в банке. Потому что финансовое лицо расчетный счет обязательно имеет. Но он может иметь и вспомогательные счета, например сберегательные, текущие. Нет смысла загромождать этот каталог информацией, которая будет иметь дублирующий характер.
      Этим самым мы сразу же решаем важнейшую задачу. Создается полный список всех финансовых лиц России, то есть клиентов банковской системы. А так как клиентами являются все организации и значительная (а в ближайшем будущем и все) часть физических лиц, мы сразу же получаем полный каталог и организаций, и всех граждан России и неграждан, находящихся на ее территории. Важность такого банка данных трудно переоценить, так как в Интернете существует развитая система поиска, например, с помощью таких поисковых систем, как Рамблер, Яндекс и пр., которые позволяют найти в Интернете нужную фирму или человека очень быстро. А насколько это важно вряд ли стоит обсуждать. Достаточно посмотреть только телепередачу «Найти человека».

      Банк создает на своем сервере почтовое отделение (почтовый сервер). И для каждого клиента банка в этом почтовом отделении создается почтовый ящик.
      Адрес почтового ящика состоит из юридического имени клиента и доменного имени банка: «имя_ клиента@доменное_имя_банка». Например, Иван Васильевич Петров в банке «Деньги России» имеет почтовый адрес «ivan_vasilyevich_petrov@dengi-rossii.bank.ru», а фирма «Алмазы России» – доменное имя «almazy_rossii@dengi-rossii.bank.ru».
      Почтовые услуги предоставляются клиентам банка бесплатно. В настоящее время бесплатная электронная почта в Интернете стала очень распространенной, более того, идет жесткая конкуренция между интернет-компаниями за привлечение клиентов к своей бесплатной электронной почте. Затраты на нее в настоящее время невелики. Взамен банк получает рекламное пространство, так как он имеет возможность в исходящие письма клиентов своей электронной почты вставлять рекламные материалы.
      Объем почтового ящика для всех одинаков, но при желании банк за отдельную плату может увеличить его размер.
      Самое главное отличие банковской электронной почты от обычной состоит в том, что доступ к банковской почте осуществляется по тому же регламенту, что и к банковскому счету. Например, если клиент имеет отдаленный доступ, то для входа в свой почтовый ящик он использует те же самые пароли и процедуры, как и при входе на свой банковский счет для совершения денежных операций. Если клиент использует очный доступ к банковскому счету с помощью паспорта и банковской книжки, то точно так же он должен предъявить паспорт и банковскую книжку, чтобы получить письма, пришедшие на его адрес или отправить письмо.
      Таким образом осуществляется авторизация клиента банковской почты по тому же регламенту, как и авторизация для доступа к счету. А это высоконадежная авторизация. И если вы получили электронное письмо с адресом банковской почты, то вы можете быть абсолютно уверены, что его написал именно тот адресат, который записан в адресе перед знаком @. И если это адрес физического лица, то это означает, что его написало именно это физическое лицо либо его доверенное лицо, которое имеет полномочия распоряжаться его денежным счетом. Если же адрес принадлежит фирме, то вы можете быть уверены, что его написало полномочное лицо фирмы, имеющее доступ к ее банковскому счету. Как правило, такими полномочными лицами являются либо руководитель, либо весьма ограниченный круг высшего руководства фирмы.
      Таким образом, создается принципиально новый вид электронной почты – авторизованная электронная почта. Такую электронную почту будем называть кратко B-mail в отличие от обычной неавторизованной почты E-mail.
      Для того чтобы использовать B-mail в коммерческой деятельности наиболее эффективно, необходимо решить вопрос о правомочности представления юридических лиц.
      При очном общении правомочность представления физическими лицами юридического лица определяется печатью юридического лица. Например, вы заключаете с фирмой контракт. Ведете переговоры с лицом, которое представляется вам президентом фирмы. Вы его можете не знать и проверить это утверждение не можете. Но заключаете договор, и когда на нем ставится печать фирмы, то этим самым данный документ приобретает правовое значение, хотя вы вовсе не уверены, что тот, с кем вы могли вести переговоры, и есть президент. Для вас это не играет роли. Кто бы он ни был, имел ли он на самом деле полномочия заключать договор – вас это не касается. Постановка печати легитимизирует данный документ как документ от имени юридического лица, ответственность за него падает на юридическое лицо, а вовсе не на того, кто конкретно вел переговоры или даже подписал его.
      Ясно, что в режиме удаленного общения через электронные каналы связи легити-мизационная роль печати не может иметь места, так как ее очень легко подделать, скопировать и т. д.
      В настоящее время легитимизацию документов пытаются осуществить через электронную подпись. Но тут возникает множество проблем. Нужно ее получить, а для этого необходим личный контакт с организацией, выдающей электронную подпись, фактически с центром авторизации. Если подпись выдана должностному лицу, то возникает вопрос о правомочности заключения этим должностным лицом соответствующих договоров. Если печать выдана на организацию, то также возникает проблема, ведь в самой организации она может быть сравнительно легко похищена лицами, не имеющими права ее использовать, например секретарями, программистами и т. д. Есть еще целый ряд других проблем. Таким образом, и электронная подпись не дает удовлетворительного решения вопроса легитимизации документов в режиме отдаленного доступа.
      Наиболее эффективное решение данной проблемы состоит в том, чтобы установить, что документ, подписанный лицом, имеющим право доступа к банковскому счету организации, является юридически значащим документом данной организации. Ведь действительно, доступ к банковскому счету организации имеет чрезвычайно узкий круг высшего руководства. И их подпись легитимизирует любой документ организации.
      Конечно, желательно принять соответствующий закон. Но он представляется естественным и очень важным, ибо создает возможность для простой легитимизации документов в режиме удаленного доступа. Ведь если такая правовая норма будет принята, то любое письмо через банковскую почту превращается в официальный юридически значимый документ, причем нет необходимости выяснять, кто конкретно его подписал, имеет ли он такие полномочия или нет. Более того, письмо может вообще не иметь никакой подписи. Банк гарантирует, что оно послано одним из ответственных лиц организации, а уж кем именно – это может представлять интерес для самой организации, но для получателя отправления это не имеет никакого значения. Это документ юридически значимый, официальный документ юридического лица.
      Таким образом открывается возможность осуществления коммерческой деятельности в режиме удаленного общения через банковскую электронную почту. Например, можно заключать любые договоры путем обмена почтовыми отправлениями через банковскую почту.
      Для надежности ее использования предлагается ввести некоторые усовершенствования электронно-почтового обмена в системе B-mail. Банковский почтовый сервер на всякое поступившее письмо от банковской почты автоматически формирует и отправляет уведомления о получении и о вручении. Уведомление о получении формируется при поступлении письма на почтовый сервер, уведомление о вручении формируется при открытии письма адресатом, то есть при его прочтении.
      Вводится также такая процедура, как ответ на письмо без изменения самого текста письма, на которое дается ответ. Это очень полезно для заключения договоров. Один из участников договора посылает письмо с содержанием договора, а другой дает ответ без изменения текста, в котором от себя лишь подтверждает его принятие. Идентичность текстов договоров, которые имеются у сторон, этим гарантируется.
      Вся поступающая в ящике почта, а также вся исходящая почта автоматически сохраняется в нем, причем сохраняются в неизменном виде не только тексты, но и атрибуты письма – адрес, дата отправки. Уничтожить письмо может только владелец почтового ящика. В случае переполнения ящика из него удаляются автоматически наиболее старые по датам входящие, исходящие письма или независимо от этого лишь на основании даты – это устанавливает сам владелец почтового ящика в опциях настройки. Таким образом, письма, находящиеся в почтовом ящике банковской почты, автоматически приобретают статус документа, находящегося на ответственном хранении, и они могут быть предъявлены при наличии споров в качестве юридически значимых документов, подлинность текста, время отправки или получения и адресность которых подтверждает банк.
      Для удобства пользования банковской почтой на странице со списком клиентов банка каждая запись линкуется почтовым адресом клиента в системе B-mail.
      Таким образом все клиенты банковской системы России автоматически получают доступ к такому ресурсу Интернета, как электронная почта, причем именно к автори-зированной электронной почте.
      Большое удобство этой почты состоит в том, что с ее помощью рассылка так называемого спама, то есть всякого мусора, являющаяся бичом современной электронной почты, становится почти невозможной, так как обратный адрес указывает на реальное лицо, к которому банк может принять определенные меры, например ограничение количества посылаемых писем или полное отключение его от банковской почты на определенный срок. Также становится невозможным распространение через нее вирусов, распространитель сразу же вычисляется и может быть привлечен к ответственности, вплоть до уголовной.
      Таким образом, создание банковской электронной почты позволяет вести коммерческую деятельность в режиме удаленного общения, например заключать договоры.

      Одним из важнейших элементов коммерческой деятельности в Интернете являются коммерческие сайты, через которые осуществляется торговля в Сети и иные коммерческие действия. Проблема верификации таких сайтов представляет также проблему, так как известно множество случаев создания фальшивых торговых площадок в Сети и иных фальсификаций.
      Посредством технологии банкинета верификация коммерческих сайтов решается весьма эффективно.
      Любая организация, открывшая коммерческий сайт, может осуществить его верификацию с помощью банка, в котором она обслуживается.
      Для этого на банковском сайте по просьбе (и за плату) самой организации создается специальная посвященная ей страница, на которой приводятся данные, которые банк может подтвердить на основании имеющейся у него информации. Банк имеет, как правило, довольно много информации об обслуживаемой организации. Например, дата создания, направления деятельности, объемы оборота и т. д. Ясно, что размещается только та информация, на публичное представление которой дает согласие сама организация. На этой странице имеется ссылка на сайт организации, а на сайте организации имеется, в свою очередь, ссылка на ее страницу на сайте банка. Мы имеем вновь перекрестную верификацию, которая принципиально не может быть сфальсифицирована. Фактически имеем сплошную систему верификации: центральный банк – коммерческий банк – коммерческий сайт.

      Осуществление платежей в режиме реального времени через Интернет до сих пор представляет фактически неразрешимую проблему. Частичное решение найдено через использование кредитных карточек. При этом плательщик должен сообщить продавцу через Интернет номер своей кредитной карточки, с которой уже сам продавец снимает сумму платежа. Рискованность этого очевидна. При недобросовестности продавца он сможет снять с этой карточки любую сумму. Вот почему до сих пор используются платежи через Интернет на суммы, не превышающие нескольких десятков долларов. Ясно, что о платежах в тысячи и миллионы долларов речи и быть не может.
      Технология банкинет позволяет осуществлять платежи на любые суммы.
      И здесь надо различать два типа сделок в режиме отдаленного доступа.
      Если сделка заключена через банковскую электронную почту, то ничто не мешает осуществить платеж по сделке с помощью обычного платежного поручения.
      Но в Интернете очень распространены сделки в режиме публичной оферты. Например, на сайте авиакомпании имеются предложения по продаже билетов (публичная оферта), и вы можете заказать билет на самолет, но его надо оплатить сразу, ибо он может быть просто продан другому. Сумма платежа слишком велика, чтобы использовать технологию кредитной карточки.
      Платеж по сделке в режиме публичной оферты может быть осуществлен сразу, если клиент имеет доступ к своему счету в банке через Интернет в режиме «home-banking». Для осуществления платежа плательщик входит в свой банк, отдает распоряжение об осуществлении платежа в пользу компании, указывая реквизиты ее счета и одновременно интернет-адрес, по которому необходимо послать уведомление о принятии платежа к исполнению. Банк автоматически проверяет счет плательщика, формирует платежное поручение и посылает по адресу получателя платежа уведомление о принятии к исполнению платежа от данного клиента с указанием банковских реквизитов платежа. Этим самым банк берет уже на себя всю ответственность по осуществлению платежа, но осуществляет его по обычным каналам движения денег. После этого плательщик вновь входит на сайт продавца, получает подтверждение о принятии последним уведомления банка, и после этого платеж между покупателем и продавцом считается осуществленным и соответственно заключенной сделка в режиме публичной оферты. Теперь объемы сделок никак не лимитированы, так как имеет место фактически обычный платеж через банк по технологии платежного поручения.

      С целью решения споров по сделкам, заключенным в режиме удаленного общения, может быть создан интернет-арбитраж.
      Интернет-арбитраж принимает к рассмотрению только споры, для разрешения которых достаточно материалов в электронном формате.
      Обращение в интернет-арбитраж и предоставление всех материалов осуществляется через Интернет. Рассмотрение спора осуществляется либо через обмен электронными письмами через банковскую электронную почту, либо с использованием технологии мгновенной электронной почты. Исполнительное производство по решениям интернет-арбитража может осуществляться путем выдачи через Интернет предписаний банкам об осуществлении платежей.
      Таким образом, технология банкинет позволяет заключать любые договоры между удаленными партнерами без личных контактов, осуществлять оплату, позволяет осуществлять контроль за исполнением договоров через Интернет, например, следить за отгрузкой, движением и поступлением товаров и т. д. Другими словами, в технологии банкинет Интернет становится полноценной средой коммерческого общения, коммерческой деятельности, которая для России с ее громадными расстояниями может представлять особенно большую важность.

      Банки могут стать мотором интернетизации страны. Внедрение банкинета уже подключит практически всю страну к такому ресурсу Интернета, как электронная почта. Но можно пойти и дальше. В малых городах, в районных центрах и селах вряд ли скоро появятся провайдеры, которые будут представлять услуги доступа в Интернет. Но ведь их функции могли бы на первых порах выполнять банки, которые должны быть все подключены к Интернету. Тем более что такая деятельность вполне может иметь коммерческий характер. Таким образом, банковская система сможет осуществить быструю интернетизацию всей страны, не запрашивая от государства никаких бюджетных средств. Причем и самим банкам это не будет стоить слишком дорого. Ведь все исходные элементы они должны уже иметь в силу банковской деятельности – каналы связи, компьютеры, специалистов в области информационных технологий.

      Полная электронизация денежного обращения будет представлять завершение создания однокомпонентной чисто счетной денежно-банковской системы.
      Электронизация денежной системы должна осуществляться как в отношении денежных транзакций платежного поручения, так и платежного требования.
      Электронизация платежных поручений состоит в создании управления денежным счетом в банке в режиме отдаленного доступа и в режиме близкого доступа. В режиме близкого доступа необходимо снабдить банковские помещения терминалами, через которые сами клиенты могли бы осуществлять денежные операции по своему счету. В режиме удаленного доступа возможны технологии управления банковским счетом по телефону (кнопочному), прямого модемного доступа или доступа через Интернет – «home-banking». Все эти технологии уже достаточно разработаны, и их внедрение пройдет без проблем.
      Значительно более сложной является электронизация денежного обращения в режиме платежных требований. В настоящее время во всем мире (за исключением России) такие электронные средства широко используются. Они реализованы в виде кредитных карточек. Причем используются два вида кредитных карточек – банковские карточки и карточки кредитных организаций.
      Наиболее широко используются в настоящее время банковские карточки. Но в этой технологии участвуют специальные клиринговые компании, через которые и осуществляются платежи. Но клиринговые расчеты противоречат основному принципу чистой счетно-денежной системы, по которому деньги могут находиться только и только в банках и не могут покидать банковскую систему ни на мгновение.
      На наш взгляд, электронизация денежного обращения физических лиц должна осуществляться в виде единой общегосударственной электронно-чековой платежной системы.
      Электронный чек представляет собой электронную карточку с динамической памятью, в которую можно записать со своего счета некоторую сумму денег. А именно: записывая в чековую карточку некоторую сумму денег, вы не записываете в карточку сами деньги, а лишь информацию о деньгах, которые есть у вас. При этом в банке автоматически происходит резервирование списываемой суммы на специальном субсчете, с которого деньги могут быть использованы только через эту чековую карточку. Причем на этот субсчет проценты уже не начисляются или начисляются в пониженном размере.
      При платеже, производимом через электронно-кассовый аппарат в магазине или ином месте, сумма платежа списывается с карточки, а платежеполучатель получает право на выставление платежного требования на сумму платежа (электронный вексель), который он уже и предъявляет в собственный банк. Последний по описанной выше схеме движения вексельных денег направляет его в банк плательщика, в котором сумма платежа и списывается с зарезервированного субсчета.
      Электронно-чековая карточка должна быть единого стандартного общегосударственного образца и изготавливаться по регламенту изготовления денежных ценностей на государственных предприятиях и защищаться от подделки на правовом уровне предотвращения фальшивомонетничества.
      Электронно-чековая карта должна приниматься на всей территории Российской Федерации. Она должна иметь несколько степеней защиты и авторизоваться при сравнительно небольших платежах в офлайне и лишь при крупных платежах в онлайне. Средства авторизации – пароль, а в дальнейшем возможно и введение биавторизации, например по папиллярному узору, по форме ладони или радужной оболочке глаз.
      Таким образом, электронно-чековая карта может быть сравнительно дешевой и иметь всего лишь динамическую память, аналогично широко используемым телефонным картам. Вряд ли есть смысл делать ее чиповой (микропроцессорной) картой.
      Чековая карта – универсальное средство платежа, которое можно использовать на всей территории страны. Но возможно использование и более простых локальных (клубных) денежных карт для постоянного использования с предварительной регистрацией. Например, в магазине по месту жительства, в постоянной парикмахерской, в клубе и т. д. Вместо клубных карт можно иметь биоидентификационное устройство, и платеж может осуществляться вообще без использования каких-либо физических средств платежа. Таким образом, в будущем могут исчезнуть в физическом выражении как деньги, так и носимые средства платежа. Можно будет прийти абсолютно голым в любой магазин и купить в нем все что угодно.
      Так как оплата через чековую карту будет сопровождаться платежами за коммуникацию денег, то есть сопровождаться наценкой, причем тем большей, чем дальше место платежа от банка владельца карточки, то клубные системы обслуживания, в которых таких наценок может и не быть, имеют хорошие шансы на широкое распространение. И если человек будет иметь единственную чековую карту, то клубных карт он может иметь довольно много.
      Электронизация денежной системы требует создания новой отрасли промышленности – электронно-денежного приборостроения. В сферу этого производства входит изготовление электронных карт, объем производства которых может составить десятки и сотни миллионов единиц, электронных кассовых аппаратов, всякого рода считывающих устройств, большого количества программных продуктов, производство банковских машин, серверов, программ к ним, сетевого и коммуникационного оборудования и многого другого.

      Банковская система стоит перед большими задачами. В будущем ей суждена ведущая роль в организации общества и в управлении им. Уходит время чиновников, приходит время банкиров и банковских машин. Это будет означать переход на новую ступень цивилизационного развития всего человечества. И Россия может и должна стать ведущей страной в переходе в этот новый мир – в мир электронно-счетных денег. В этом ее великий исторический шанс.

      В настоящее время, как это отмечается всеми аналитиками, практиками, всеми участниками экономического процесса, фискально-налоговая система удушает экономический процесс, буквально загоняет всех участников этого процесса в криминал, ибо без нарушения законов ни одно предприятие в настоящее время выжить просто не может.
      Действующая налоговая система в Российской Федерации нерациональна, громоздка, создает непосильный налоговый пресс на предприятия любых форм собственности и вида деятельности.
      Собираемость налогов низкая, что создает перманентный кризис в области бюджетного процесса.
      Таким образом, налицо глубокий кризис налогово-фискальной системы. Поэтому прежде, чем исследовать пути выхода из него, необходимо определить глубинный источник этого кризиса, ибо в противном случае мы будем по-прежнему латать дырки на прохудившемся налоговом кафтане.

      Существующая налоговая система основана на устаревших принципах, не отвечающих новейшим представлениям и возможностям.
      Необходимо зафиксировать новые принципы налоговой политики, которые позволят создать эффективный механизм налогообложения и который будет не только решать цели бюджетного финансирования, но и цели общественно полезного регулирования производства.
      В основе современного налогообложения лежит бухгалтерский учет.
      Бухгалтерский учет в нынешней экономической системе выполняет две различные функции.
      Первая функция – функция финансово-экономического учета деятельности предприятия. Эту функцию можно назвать «внутренней» функцией бухгалтерии. Важность этой функции не может быть недооценена.
      Но бухгалтерия выполняет и вторую функцию, которую можно назвать «внешней». Именно на основе бухгалтерского учета осуществляется начисление налогов. Это и есть государственно-фискальная функция.
      И вот эта функция и претерпела глубокий кризис.
      Система бухгалтерского учета является документарной. Под «документом» понимается некая бумага той или иной формы, заверенная установленным образом, другими словами, верифицированная государственно установленным образом запись на бумаге. Главными средствами верификации являются подпись и печать. Короче говоря, документ – это бумага с подписью и печатью. И такой документ в современной правовой системе считается верифицированным на государственном уровне подтверждением факта, о котором идет речь в записи на этой бумаге.
      Проблема верификации (достоверности) подписи сама по себе сложная. Она встречается не только в бухгалтерии. И сложной она была всегда. Наиболее радикальным ее решением был бы переход от почерковой идентификации к более надежным системам идентификации личности, например по отпечатку пальца, по форме ладони и т. д., что вполне возможно при использовании компьютерных технологий распознавания образов.
      Но в любом случае подделка подписи как раньше, так и теперь не является непреодолимой.
      Поэтому второй элемент верификации документа – печать – играет особую роль.
      Вот почему в СССР над производством печатей, их хранением и использованием осуществлялся контроль как над объектами самого высокого уровня охраны. Подделка или несанкционированное использование печатей карались, как самые тяжелые государственные преступления.
      Именно этим и определялся авторитет и надежность документа в СССР.
      Но в настоящее время печать может заказать любой человек, причем любую печать, от личной печатки до печати Администрации Президента РФ. Любой контроль над производством печатей снят. В результате важнейший центральный верифицирующий признак документа потерял свое значение.
      Вот почему сам фундамент бухгалтерии – документ – стал сомнительным и ненадежным, а вместе с этим стала сомнительной и недостоверной вся бухгалтерия, точнее, внешняя бухгалтерская функция. Ибо на внутренней функции крах документарности отразился в меньшей степени, ибо внутри предприятия есть и другие средства верификации записей и фактов, пусть и более сложные. Но для внешней функции докумен-тарность была единственным способом верификации бухгалтерских фактов, если не считать сложнейших, громоздких, дорогостоящих и сравнительно неэффективных ревизий и аудиторских проверок.
      Итак, кризис бухгалтерии состоит прежде всего в кризисе ее внешней функции, а это связано с кризисом документарности.
      Этот кризис еще более усугубляется такими факторами, как легкость создания и ликвидации юридических лиц. И чем дальше, тем эта легкость будет возрастать ввиду перехода к рыночным отношениям.
      Вторым фактором кризиса является все большее распространение электронных документов, которые классической системе верификации почти не поддаются. Ведь одним из важнейших верифицирующих признаков документа является его цельность. Для этого разработаны определенные правила, например подпись не должна быть на отдельном листе и др.
      Но при электронном распространении понятие цельности документа вообще исчезает, так как этот фактор практически не проверяем, наоборот, достоинством электронной документации как раз и является возможность создания составных документов. Например, при передаче по факсу не представляет сложности вставить любую подпись под любой документ, особенно если передается не сам бумажный документ, а его электронная копия.
      Вот почему налоговая система, основанная на бухгалтерском учете, должна быть полностью ликвидирована, а с нею должна быть ликвидирована и сама государственная система бухучета. Бухгалтерский учет должен стать внутренним делом каждого предприятия, что не исключает его стандартизации преимущественно для целей сбора статистических данных.
      Но основывать налогообложение на базе бухгалтерского учета уже недопустимо.

      Наиболее достоверной информацией в настоящее время является банковская информация. На чем основана достоверность этой информации?
      Информация о денежных средствах банковского клиента одновременно находится в двух местах – у самого клиента и в банке. Причем самим субъектам этих отношений сфальсифицировать данные практически невозможно, так как интересы их полностью антагонистичны. Естественно, что интерес клиента – иметь больше средств на счете, интерес банка прямо противоположен. И сговор с целью фальсификации объективно невозможен. Почти невозможен и несанкционированный доступ к этим данным третьих лиц. Ведь нужно одновременно проникнуть в два информационных массива, разделенных территориально и собственными, весьма различными системами защиты.
      Однако еще большей достоверностью обладают банковские операции. Банковская операция состоит в перечислении денег одного клиента другому клиенту и в большинстве случаев в другой банк. Тогда запись операции одновременно хранится в четырех (!!!) информационных массивах – у отправителя, у получателя, в банке отправителя и в банке получателя. И проблема сговора четырех субъектов или несанкционированного доступа сразу к четырем информационным массивам даже теоретически уже невозможна.
      Итак, мы видим, что банковская финансовая информация обладает высшей степенью достоверности.
      Но это утверждение находится в очевидном противоречии с большой банковской преступностью как в России, так и во всем мире. Вспомним, к примеру, чеченские ави-зовки, которые позволили организаторам незаконно получить триллионы (!!!) рублей – в то время это составляло несколько миллиардов долларов. В США убытки от банковской преступности составляют, по приводимым в печати данным, от 2 до 5 миллиардов долларов ежегодно. На слуху еще дело питерского хакера Владимира Левина, укравшего с помощью компьютера у «Сити-банка» 3,5 миллиона долларов.
      Необходимо отличать обнаружение факта преступления от его раскрытия, то есть нахождения его исполнителей, и от ликвидации его последствий.
      Например, убийство человека может быть обнаружено, а может и не быть обнаружено. Даже обнаружив факт убийства, убийцу можно найти, а можно не найти. И наконец, даже найдя убийцу, вы не можете ликвидировать последствия преступления – возродить человека из мертвых невозможно.
      Применяя все это к банковской преступности, мы можем сказать с полной уверенностью, что необнаруживаемых банковских преступлений не существует. Вопрос лишь в том, когда и как быстро это обнаружится. И это зависит от структуры банковской системы в стране.
      Ведь для того, чтобы обнаружить незаконную операцию, необходимо только сопоставить данные различных банков, подвести по ним баланс, и незаконные операции сразу выявятся в несхождении балансов. Но это легко сказать, но как это сделать быстро и эффективно, когда имеются тысячи и тысячи банков и миллиарды операций между ними. Западу так и не удалось создать эффективную систему оперативного банковского контроля. Вот почему преступления они обнаруживают, но нередко слишком поздно.
      А можно ли создать такую систему оперативного контроля всей банковской системы? И во сколько миллиардов долларов она обойдется? Отвечаем, можно, и не будет она стоить ни копейки, ибо такая система уже разработана, более того, функционировала в течение 58 лет на громадной территории и не использовала ни одного компьютера. В СССР, на гигантском пространстве одной шестой части Земли, при самых несовершенных коммуникационных средствах баланс по всей банковской системе подводился ежедневно. И горе было банкирам, если где-то не бился баланс больше, чем на пару копеек.
      Именно поэтому банковская сфера СССР была самой акриминальной сферой. Советский Союз да и другие соцстраны вообще не знали, что такое банковская преступность. Всякой преступности хватало, а вот банковской не было. И не потому, что в банкиры шли самые честные и нравственные люди (впрочем, если человек не совершает преступлений, то он и есть честный, по крайней мере с точки зрения закона), а потому, что сами преступления совершать было невозможно, точнее, они выявлялись почти мгновенно.
      Сказанное выше не означает, что надо вновь переходить на социалистическую банковскую систему. Сказанное значит лишь то, что поставленная проблема разрешима, но разрешима вовсе не компьютерными наворотами, а банковско-структурными средствами. И если мы хотим (а хотим ли?) создать надежную и современную банковскую систему, опыт социалистической банковской системы обладает высочайшей ценностью всемирного значения.
      Чтобы раскрыть виновников банковских преступлений, необходимо отказаться от анонимных банковских счетов. Анонимные и шифрованные банковские счета используют в основном преступники. В большинстве стран мира такие счета уже законодательно запрещены. Даже в Швейцарии, несмотря на все легенды, таких счетов уже не открывают. Анонимные и шифрованные счета допускаются в основном в банках офшорных зон, которые и становятся прибежищем преступных капиталов, через которые и происходит их отмыв.
      Наконец, проблема возврата похищенных средств во многом связана с обналичиванием денег, именно перевод в наличность практически всегда является конечным звеном любой банковской преступной операции. Ибо именно нал «смывает все следы». Подавление наличного обращения есть наиболее радикальное средство борьбы с банковской преступностью и повышения уровня достоверности банковской информации.
      Итак, мы видим, что именно банковская информация является наиболее достоверной, и ее достоверность может быть сделана сколь угодно высокой. Поэтому и необходимо от налогово-фискальной системы на основе бухгалтерского учета перейти к созданию чисто банковской фискальной системы.
      Однако предварительно необходим определенный анализ самих принципов налогообложения в свете современного финансового развития и приспособления ее к возможностям и условиям банковского фискального механизма.

      Все внешние связи предприятия находят в себе отражение в движении денежных средств. Причем если создать систему подавления наличного денежного обращения, в частности запретить любое общение юридических лиц между собой через наличные денежные средства, то все связи предприятия с внешней средой найдут себе отражение в движении денежных средств по счетам предприятия.
      Более того, если законодательно установить правило: «одно юридическое лицо – один расчетный счет», то тогда любые связи предприятия находят себе отражение на единственном банковском счете предприятия. Таким образом, современная налоговая политика должна быть основана на системе автоматического банковского налогообложения. Именно все банковские операции, которые совершают юридические лица, разделяются на налогооблагаемые и неналогооблагаемые. И налогообложение осуществляется путем автоматического снятия со счета предприятия средств при совершении налогооблагаемых операций.
      Таким образом создается автоматическая система налогообложения, которая не допускает уклонения от уплаты налогов и не требует никаких налоговых отчетов или деклараций, фактически исключает саму необходимость в существовании каких-либо налоговых органов.
      Итак, современная налоговая система – это система банковского автоматического налогообложения.
      Следующий вопрос – какие именно операции подвергать налогообложению?
      Экономическая система представляет собой два взаимно противоположных потока – поток товаров и поток денег. Эти потоки сбалансированы. Тщательный и тонкий баланс этих потоков и определяет эффективность функционирования экономической системы. Расстройство этого баланса приводит, как мы видим на примере российской экономики, к самым тяжелым последствиям, высшим выражением которых является кризис неплатежей.
      Вот почему недопустимо вмешательство в тонкий механизм балансировки этих потоков государственных органов, в том числе путем изъятия денежных средств, движущихся внутри этой системы.
      К сожалению, большинство налогов грубо вторгается в этот тонкий механизм балансировки денежных потоков. Таковы, к примеру, налоги на добавленную стоимость, на прибыль и т. д.
      Все налоги, вмешивающиеся в этот внутренний экономический «деньгопоток», должны быть отменены. Налогообложение должно по преимуществу происходить в портах входа денег в экономическую систему и в портах выхода денег из экономической системы, а также в портах входа природных ресурсов.
      Портами входа денег в экономическую систему и одновременно портами выхода товаров из экономической системы являются предприятия розничной торговли и обслуживания населения. Именно через эти учреждения деньги населения входят в экономическую систему, а товары теряют товарную форму, превращаясь лишь в предметы потребления, покидая этим самым экономическую сферу.
      Портом выхода денег из экономической системы является механизм выдачи зарплаты или иных доходов физическим лицам. Именно на этом этапе деньги покидают экономическую систему и переходят в распоряжение частных физических лиц, то есть в социальную сферу.
      Именно в этих портах и должно по преимуществу осуществляться снятие налогов, именно эти операции и должны быть главными налогооблагаемыми операциями, которые в банковской системе легко идентифицируются.
      Действительно, в условиях подавления наличного денежного обращения выход денег из экономической системы сводится к перечислению денежных средств со счетов юридических лиц на счет физических (выдача зарплаты или иного вознаграждения или дохода). Вход денег осуществляется в предприятиях розничной торговли или иного обслуживания физических лиц. При сертификации предприятий, имеющих право на обслуживание населения, эта операция сводится к поступлению денежных средств на счет такого рода предприятий и также легко идентифицируется в рамках банковской системы.
      Порт входа материальных ресурсов в экономическую систему связан, как правило, с ресурсодобывающими предприятиями, а также с использованием предприятиями воды, воздуха, земли и др. природных ресурсов и факторов. И здесь тоже есть предмет налогообложения.
      Один из самых устаревших налогов – это налог на прибыль. Фактически это налог на рост капитала. Исходя из идеи этого налога капиталовладелец затрачивает капитал, через некоторое время в результате его производственно-экономической деятельности, сводящейся к некоторому обороту капитала, цепи его превращений из одной формы в другую, капитал возрастает, и это возрастание и есть предмет налогообложения. При этом в основе лежит аксиома, что цель экономической деятельности как раз и состоит в росте капитала.
      На самом деле эта аксиоматика не выдерживает никакой критики.
      Для того чтобы установить рост капитала, необходимо, чтобы существовал единый цикл его движения, чтобы можно было сравнить объем капитала до начала цикла и после его окончания. На самом деле современные производственные капиталы имеют самый различный срок обращения. Так, капитальные затраты имеют срок обращения, характеризующийся годами и даже десятилетиями, оборотные капиталы имеют сравнительно короткий цикл движения. Существуют и другие типы капитала, которые имеют самый различный период обращения, причем сильно зависящий от типа производства. Есть производства, в которых материальные затраты оборачиваются в несколько дней или месяцев, но существуют предприятия, в которых производственный цикл длится годами – например, животноводство.
      Все это ставит под сомнение основную парадигму налогообложения прибыли – возможность установления роста капитала. В результате в настоящее время прибыль скорее расчетный, а не реальный параметр, который на самом деле невозможно определить. И потому нередки случаи, когда предприятие, находящееся в состоянии банкротства, одновременно подвергается налогообложению по «прибыли». Ясно, что это совершенно ненормальная ситуация, обессмысливающая само понятие «налогообложение прибыли». Кроме того, прибыль не является банковско-определимым понятием, это чисто бухгалтерская дефиниция, и в рамках отказа от бухгалтерской системы налогообложения налог на прибыль должен быть ликвидирован.
      Наконец, прибыль в современной экономике уже не является движущей силой экономического развития или целью самого производства. Мы знаем по мировой практике, как множество самых крупных компаний годами работают без прибыли (например, корпорация IBM семь лет не имела прибыли). Целью современных крупных корпораций является скорее расширение сферы деятельности, чем тривиальное получение прибыли.
      Примером бесприбыльных предприятий являются, к примеру, большинство российских негосударственных компаний, которые по бухгалтерским отчетам если и показывают какую-то «прибыль», то только для «замазывания глаз» налоговой инспекции.
      Наконец, существует масса способов получения прибыли в некапитализируемом виде. Например, в виде повышенной зарплаты, в виде получения товаров производства данного предприятия по сниженным ценам. Более того, в настоящее время предприятия с некапитализируемой прибылью приобретают все большее и большее распространение. Таковы так называемые потребительские кооперативы, в которых владельцы предприятия являются одновременно и потребителями его продукции, и для них прибыль предприятия не только не нужна, а даже вредна, их прибыль имеет некапитали-зируемый и иногда даже вообще не фиксируемый характер, например высокое качество продукции, своевременность поставки и т. д.
      Вот почему подвергаемый во всем мире все более жесткой критике налог на прибыль должен быть отменен.
      Более эффективно было бы введение самоналогообложения прибыли. Норматив определяется государством, а предприятия устанавливают свою прибыль и сами ее выплачивают на некоммерческие цели по собственному выбору – например на поддержку культуры, науки, образования и т. д. Причем проверка правильности расчета прибыли не допускается. Но вводится внеэкономическое поощрение плательщиков прибыли, например публикация в открытой печати предприятий и сумм их самоналогообложения, что будет давать им определенный имидж, вручение общественных премий, званий и т. д.
      Отметим, что самоналогообложение прибыли известно и широко ранее использовалось, например в дореволюционной России, во времена нэпа и т. д.
      Одним из наиболее дискутируемых вопросов является вопрос о том, каковы должны быть основные налоги – налоги на физических лиц или налоги на юридических.
      Аргументация сторонников налогов на физических лиц состоит в том, что налог на юридических лиц является фактически косвенным налогом на всех граждан, так как заставляет увеличивать цены предприятий для того, чтобы иметь реальные доходы необходимого объема (после вычета налогов). По этим представлениям налог на физических лиц является прямым, целевым, именно на конкретных лиц.
      Однако это весьма сомнительно. Это все отрыжка социалистических представлений, что если у богатых больше отнимать, то они станут беднее. На самом деле богатые от этого вовсе не становятся беднее, так как, обладая властью и влиянием, они попросту увеличивают свой налогооблагаемый доход (с одновременным увеличением цен), так что после уплаты налогов их доходы остаются теми же самыми. В реальности обложение сверхдоходов все равно сводится к косвенному налогу на всех людей. Действительно, если сделать высокое налогообложение больших доходов физических лиц, это приведет лишь к тому, что стоимость оплаты труда этих лиц возрастет и все равно переложится на широкую публику. Например, если ввести большой налог на личный доход, например в половину его, то сразу же возрастут вдвое гонорары артистов, спортсменов и т. д., что приведет к росту цен на билеты. Другими словами, заплатит все равно не артист, а публика. Лица с большими доходами – это одновременно и лица с большими правами и возможностями. И они всегда найдут способ сохранить свои доходы, какие бы налоги на их личные доходы ни устанавливались, всегда найдут способ переложить эти налоги на все общество. Надо же быть хоть чуть-чуть реалистами. Поэтому мы считаем, что физические лица должны быть вообще освобождены от налогообложения. Все налоги должны платить юридические лица.
      Налог на собственность вообще не должен существовать. Может быть налог на доходы, которые приносит собственность. Но если собственность не приносит доходов, а, наоборот, требует от владельца только затрат, то смешно требовать уплаты налогов на эту собственность. Например, юридическое или физическое лицо может владеть ценным памятником архитектуры, стоимость которого весьма высока. Но для поддержания его в хорошем состоянии требуются большие затраты. А если еще надо платить пропорционально стоимости, то владелец может обанкротиться с самыми печальными последствиями для самого объекта. А вот при продаже его можно и нужно снимать налоги. Исключение составляет, естественно, налог на землю. Этот налог должен быть сохранен и для физических лиц.
      Об НДС вообще мало что можно сказать хорошего. Это несчастное изобретение ЕЭСовских чиновников – самый большой разрушитель экономики, потому что он в наиболее грубой форме вторгается в самый интимный процесс балансировки потоков денег и товаров в экономической системе. Сам его принцип напоминает действия полиции в оккупированной стране: арестовывай всех, а кто докажет свою невиновность – того можно выпустить. Остальные виновны. Так и этот налог. Собирай у всех подряд. Кто сможет доказать свое право на возврат – тому возвратить, а кто не сможет, с того уже взято. Но дело в том, что доказательства о необходимости возврата могут поступить и через год, и через пять лет. Вы платите НДС при закупке бычков сейчас, а быка продадите через два года, только тогда и сможете возвратить НДС. Фактически это кредитование государства, причем те предприятия, которые имеют длительный цикл производства, оказываются в самом худшем положении.
      На первый взгляд НДС легко поручить банкам. Поступают деньги юридическому лицу – банк снимает НДС. Перечисляет клиент деньги юридическому лицу – банк автоматически доплачивает НДС.
      Но на самом деле это может вызвать полную анархию в банковской сфере, одни банки могут разориться, если вдруг им потребуется произвести из своих средств большие платежи по НДС, другие могут получить не зависящие от них доходы. Наконец, это будет приводить к кредитованию банками бюджета. Так что несмотря на первый взгляд на легкость включения НДС в банковскую фискальную систему, на самом деле он может всю банковскую систему разрушить. Поэтому НДС должен быть ликвидирован безоговорочно, и чем быстрее, тем лучше.

      На основании указанных выше принципов можно описать основные статьи налогообложения.
      1.  Казначейские доходы.С целью подавления наличного обращения вся работа с наличностью передается Казначейству РФ. Казначейство само эмитирует наличные средства и распространяет их. Банки от работы с наличностью отстраняются. Из их авуаров наличность полностью исключается. Они могут лишь привлекаться Казначейством для целей распространения наличных денежных средств в качестве агентов. Казначейство работает на принципах хозрасчета, распространяя наличные денежные средства с курсом продажи и курсом покупки, причем маржа должна не только покрывать все издержки Казначейства, но и приносить определенную прибыль в бюджет.
      Запрещаются любые финансовые отношения юридических лиц через наличность, выплата зарплаты полностью осуществляется через сбербанк, который одновременно выступает агентом Казначейства по продаже наличности населению.
      Принцип платности наличного обращения стал уже всеобщим, во всем мире конвертация средств из безналичной формы в наличную есть платная операция. Так что здесь имеет место лишь фиксация уже сложившегося положения в мировой финансовой системе.
      С целью подавления наличного обращения вводятся ограничения на объемы покупки наличных денежных средств и на объемы ее продажи физическими лицами, что также уже широко используется в различных странах. Кроме того, сертифицируются предприятия, которые имеют право предъявлять наличность к продаже Казначейству, – к ним относятся предприятия розничной торговли и бытового обслуживания населения. Несертифицированные предприятия наличность не могут иметь и не могут предъявлять ее к продаже Казначейству.
      Наличное обращение из источника государственных затрат должно стать источником государственных доходов.
      2.  Налог на новые деньги. Поясним разницу между банковской ссудой и ссудой небанковского финансового учреждения.
      В небанковском учреждении имеет место смена права распоряжения деньгами. Такая ссуда называется займом. При займе количество денег в денежной системе не изменяется.
      Но в банке владельцы расчетных счетов не отдают свое право распоряжения деньгами банку. Они остаются их распорядителями. И потому банковская ссуда есть генерация новых денег. Объем денег, которыми могут распоряжаться клиенты банка, при выдаче кредита возрастает. Таким образом, ссуда-кредит от ссуды-займа отличается тем, что первая есть чистая генерация новых денег – кредитная эмиссия.
      Но деньги общественное достояние. И за право пользования дополнительно созданными для него деньгами пользователь кредита должен платить в пользу общества. Таким образом, кредитная ставка должна включать в себя определенную налоговую составляющую, которая прямо поступает в бюджет. Величину этой основной налого-во-кредитной ставки устанавливает государство. Например, если налогово-кредитная ставка равна 5 процентам, а банковская кредитная ставка равна тоже 5 процентам, то реальная ставка кредита должна быть 10 процентов, из которых пять поступает в бюджет в качестве кредитного налога, а пять – в пользу банка.
      Вопрос о диверсификации этой ставки по типам банков и пользователей – это особый вопрос, который требует дополнительного изучения.
      Отметим, что это налог только на генерацию новых денег. На передачу прав распоряжения (на займы), естественно, этот налог не может распространяться. Однако в современных банках кредитная деятельность и займовая совмещены. Срочный вклад – это уже чистая передача денег в траст, владелец передает право пользования ими на определенный срок банку. Вот почему банки должны быть очищены от всякой займовой деятельности, что означает, что они могут вести только расчетные или только текущие счета, то есть счета с полным правом распоряжения. А передача денег на определенных условиях (в траст) возможна только специальным займовым небанковским финансовым учреждениям – финансовым посредникам. Которые и осуществляют передачу прав распоряжения деньгами клиентов-займодателей клиентам-займополучателям.
      3.  Коммуникационно-денежные налоги. Эти налоги имеют местный или региональный характер. Деньги – это такой же ресурс территории, как и ее людские и сырьевые ресурсы. Вывоз денег за пределы той или иной территории может налогообла-гаться. Причем каждая территория может самостоятельно решать этот вопрос.
      Одновременно территории могут устанавливать налоги на вывоз с них товаров. Так как вывоз товаров соответствует ввозу денег, то территории могут устанавливать налоги и на ввоз денег. Эти вопросы территории решают самостоятельно, в связи с теми или иными особенностями территорий. Например, для курортных зон характерен ввоз денег, налог на ввоз денег в этом случае аналогичен налогу на пользование рекреационными ресурсами территорий и может стать важнейшим источником их поддержания и восстановления.
      Другие территории, которые заинтересованы в увеличении деловой активности на собственной территории, могут вводить налог на вывоз денег, чтобы они больше использовались на их территории.
      Таким образом, коммуникационно-территориальные налоги могут решать различные задачи развития или функционирования территорий.
      Эти налоги банки снимают автоматически при осуществлении банковских транзакций. Это выглядит как плата за пересылку денег. Причем эта плата должна включать затраты банков на осуществление денежных коммуникаций и налог на вывоз или ввоз денег.
      Налог на вывоз денег снимает банк, пересылая деньги своему ностро-банку. Налог на ввоз денег снимает банк, получая деньги со своего ностро-банка.
      Важно отметить, что, так как каждый уровень территориально-административного деления имеет свой общественно-территориальный банк, большая часть денежных коммуникаций происходит по ОТБ, то соответственно и коммуникационные налоги поступают на соответствующий бюджетный уровень. Именно в этом удобство коммуникационного налога, что он дает средства для всех уровней государственного управления.
      4.  Налог на зарплату и доходы физических лиц. Этот налог платят юридические лица непосредственно на объем начисленной зарплаты (или дохода), который автоматически снимается при любых перечислениях со счета юридического лица на счет физических лиц. Это важнейший налог, и он может составлять примерно 100 процентов от переводимой суммы. Если предприятие начислило миллион зарплаты и переслало ее по счетам своих работников – счетам физических лиц в гражданских банках, то автоматически такая же точно сумма снимается с расчетного счета предприятия в качестве налога. Это абсолютно действующий закон, не знающий никаких исключений. Этот налог является платой обществу за трудовые ресурсы, которые подготовлены всем обществом и используются предприятием.
      Эти налоги банки сразу же без всяких посредников переводят в центральный банк страны. И там они просто списываются. Одновременно на эту же самую сумму во всех сбербанках на всех без исключения счетах физических лиц начисляются денежные средства в одном и том же размере в качестве социальной стипендии как реализация права человека на жизнь. Таким образом, осуществляется распределение всего фонда общественного потребления – половина по труду или по доходам иного характера, половина всем людям для обеспечения права на жизнь.
      При этом одновременно ликвидируется вся сфера государственного социального обеспечения. Ликвидируются пособия по безработице, госпенсии (за исключением, возможно, государственных пенсий для госслужащих), государственные стипендии студентам, пособия по инвалидности, пособия на детей (на детские счета также поступают средства социальной стипендии), ликвидируется вся государственная медицина, заменяясь страховой, в которую граждане сами перечисляют определенную долю своей социальной стипендии или при желании также из заработков.
      5.  Налог с розничного оборота. Этот налог выплачивают все предприятия, осуществляющие обслуживание физических лиц, и в качестве налогооблагаемой базы используется объем поступлений на счет юридического лица со счетов физических лиц или со счета Казначейства (за счет конвертации наличных средств, полученных от населения, в безналичные).
      Это основной общегосударственный налог для финансирования таких расходов государства, как содержание армии, государственных органов и т. д.
      6.  Рентные платежи.
      а)  Налог на землю. Эти налоги дифференцированы по видам землепользования.
      б)  Налог на строения. Строения, особенно в городах, занимают городское пространство. Этот налог взимается только на кубатуру здания, а не за его стоимость. Возможно использование более сложных соотношений между кубатурой и площадью. Это создаст стимулы для наиболее эффективного использования городского объема и площадей.
      в)  Налог на природные ресурсы. Налоги на природные ресурсы должны выполнять не столько фискальную функцию, сколько функцию управления использованием ресурсов. В частности, они должны уравнивать предприятия, работающие в разных условиях. Эти налоги поступают частично в местные, а частично в центральные органы власти.
      г) Налогами может обкладываться использование и иных природных ресурсов, например потребление воздуха, воды и т. д.
      7.  Экологический налог. Все предприятия сертифицируются на классы по уровню нагрузки на экологию. В соответствии со ставкой налога по данному классу налог распространяется на все поступления средств на счет данного предприятия. Этим самым создаются повышенная стоимость экологически вредных товаров, стимул для перехода на экологически более чистые технологии, система автоматического отторжения товаров, полученных экологически вредным образом. Все средства по этим платежам поступают в специальный экологический фонд и используются лишь на цели восстановления экологии, на природоохранные мероприятия, на кредитование предприятий для внедрения экологически чистых производств.
      8.  Отменяются таможенные пошлины.Их заменяет коммуникационный налог на поступающие из-за границы средства. При этом предприятия сертифицируются по характеру вывозимой продукции, и в соответствии с налогом на данный продукт с их средств, поступающих из-за границы, и осуществляется автоматическое списание требуемого процента. Этот налог диверсифицируется по степени переработки продукта. Чем ниже уровень переработки продукта, тем выше налог. Например, налог на сырую нефть больше, чем налог на бензин, налог на вывоз программных продуктов, кинофильмов, книг, лицензий, изобретений, ноу-хау и других интеллектуальных продуктов должен быть самым минимальным либо даже, наоборот, за такой экспорт должны даваться поощрительные премии, ибо такие продукты вывозить наиболее выгодно.
      9.  Акцизные платежина социально вредное производство. Акцизы оплачивают непосредственно сертифицированные производители подакцизных продуктов в виде процента от суммы поступающих на их счет средств.
      Акцизные платежи по импорту оплачивают сертифицированные импортеры подакцизных товаров также непосредственно с суммы средств, поступающих на их счет, или с суммы средств, отправленных за границу.
      10.  Самоналогообложение прибыли. Производители сами устанавливают процент на прибыль и этот заявленный налог распределяют для использования в некоммерческих целях. Таким образом, появляется большой источник глубоко диверсифицированных средств на развитие культуры, науки, образования.
      Отметим, что все налоги (кроме самоналогообложения прибыли) входят в состав производственных затрат, так как они все имеют характер платы за те или иные услуги, представляемые предприятию со стороны государства и общества.
      Никаких налоговых отчетов предприятие представлять никому не обязано. Бухгалтерия – внутреннее дело каждого предприятия, хотя, естественно, что на добровольной основе объединения и ассоциации могут рекомендовать своим членам определенные стандарты в этой области. Возможно, потребуются какие-то государственные стандарты ограниченного характера в области учета, исключительно для статистических целей.
      Кроме налогов, государство должно и само зарабатывать деньги за счет представления своим членам тех или иных услуг, например судебные пошлины, пошлины по регистрации, почтовые, железнодорожные и иные услуги. Все они должны иметь, как правило, хозрасчетный характер, хотя возможны и исключения в интересах общества. С предприятий, принадлежащих государству, государство должно получать причитающуюся ему прибыль.
      Все эти налоги имеют даже не столько фискальный характер, сколько характер направления и управления экономическим развитием.
      В системе банковского налогообложения банки приобретают роль центра всей государственности, что приводит к громадному росту их значимости в общественной жизни. Естественно, что фискальная функция должна стать для банков важным источником роста банковских капиталов. Например, можно установить, что банки за выполнение фискальной функции оставляют себе 0,5–1 процент от собранных средств.

      Создание банковской фискальной системы позволит сформировать принципиально новую налоговую систему, в которой собираемость налогов станет почти абсолютной, что позволит резко уменьшить само налоговое бремя.
      Это многократно уменьшит затраты общества на функционирование налоговой системы. А насколько велики эти затраты в бухгалтерской системе можно судить по Соединенным Штатам, где в сфере собирания налогов, контроля за уплатой, расследования и налогового консультирования занято более полумиллиона человек.
      Создание такой системы позволит решать с помощью налогов не только чисто фискальные функции, но эффективно управлять экономическим развитием и направлять его в сторону повышения общественной эффективности.
      Создание этой системы ликвидирует значительную часть преступности и правонарушений, повысит общественную этику, особенно в такой области, как экономика.
      Банковская фискальная система поставит банки в центр всей общественной и государственной жизни общества.

      Очевидно, что главным фактором, способствовавшим краху СССР, было его отставание в научно-техническом соревновании с Западом. Последние 20 лет, предшествовавшие «перестройке», известные как «эпоха застоя», СССР характеризовался полным невосприятием к новому, отторжением научно-технического прогресса, катастрофическим падением эффективности народного хозяйства. Именно это и явилось побудительным мотивом к «перестройке», плавно перешедшей в полное крушение самого государства.
      И важно понять, что же явилось причиной этого.
      Утверждают, что это связано с органическими пороками социализма как общества с государственной экономикой. Но ведь индустриальные тридцатые годы да и сам по себе бурный взлет СССР от крестьянской страны к величайшей индустриальной державе мира как-то не согласуются с этим утверждением.
      Можно предположить, что какой-то вирус технико-экономического застоя был внесен в экономику страны где-то на рубеже 50-60-х годов, который и развалил страну.
      Но для того, чтобы понять это, необходимо немного поговорить о не совсем простых и даже скучных вещах.

      Рассмотрим некоторое производство, например хлебопекарню. Для выпечки хлеба нужна мука и другие расходные материалы. Нужен труд рабочих. Причем затраты на расходные материалы и рабочую силу, называемые переменным капиталом, сразу же включаются в цену готовой продукции, сколько затратили, столько и включили.
      Но, кроме того, необходимы и более крупные начальные затраты. На здание, на оборудование. Эти затраты носят название «основного капитала». Основной капитал невозможно включить в цену производства сразу после его затраты. Действительно, если в цену хлеба включить стоимость здания в месяц его сдачи, то цена хлеба сразу же подскочит в сотни раз.
      Поэтому для восстановления основного капитала в современной экономике используется финансовый механизм, называемый амортизацией.
      Амортизация состоит в том, что затраты основного капитала переносятся на цену продукта в течение некоторого промежутка времени, например в течение пяти или даже десяти лет.
      Как правило, срок переноса (срок амортизации) устанавливается на законодательном или ином правовом уровне.
      Существует множество схем переноса основного капитала, которые используются в разных странах и даже для различных видов основных средств. Но сам механизм амортизации применяется во всех современных экономических системах, как в социалистических, так и в капиталистических.
      Итак, в течение всего амортизационного срока на цену готовой продукции переносится определенная часть стоимости основных средств. По окончании срока амортизации затраты основного капитала полностью восстановлены, и этот капитал может вновь использоваться для закупки, к примеру, нового оборудования.
      Казалось бы, естественно, что после этого амортизационные начисления должны отменяться. Ведь никаких затрат уже нет. Включение амортизации в себестоимость будет означать включение несуществующих затрат, то есть обман и потребителя, да и государства.
      Так и делается во всех нормальных экономических системах. Вроде бы как может быть иначе?
      Оказывается, может быть. Иначе было в советской экономике в последние три десятилетия. На рубеже 50-60-х годов было принято положение об амортизации, в котором амортизация начислялась не до окончания амортизационного срока, а до срока физической ликвидации основного средства.
      Другими словами, если срок амортизации какого-нибудь станка 7 лет, а фактически он служил 20, то в течение 13 лет на него начислялась амортизация на несуществующий капитал, включались реально не существовавшие затраты. Фактически делались деньги из воздуха.
      Одним из главных авторов этого механизма амортизации был молодой тогда кандидат экономических наук Павел Бунич.
      Этим самым в экономику СССР был введен медленно действующий, но чрезвычайно губительный вирус, который свою разрушительную работу особенно активно начал в конце 70 – начале 80-х годов. Удивительно, но даже до сих пор ставший видным академиком, парламентарием, руководителем комитета Государственной думы г-н Бунич не понимает, какую страшную мину под всю экономику, под всю страну он подложил, каким смертельным вирусом инфицировал народное хозяйство СССР. Ведь действительно, какая мелочь, вести какой-то там бухгалтерский учет одной из статей бухгалтерского баланса.
      Увы, не мелочь. Вернее, такая же мелочь, как мелок вирус СПИДа. А этот механизм и был «экономическим СПИДом». В данном случае наглядно отражается высочайшая чувствительность современного общественного организма к самым тонким и техническим деталям в области денег и финансов.
      Как и человеческий, «экономический СПИД» действует медленно, но неотвратимо и в конце концов приводит к тому, к чему приходит зараженный человек, к смерти, к полному краху экономической системы, а с нею и самого государства.

      В СССР в плановой централизованной экономике все инвестиции, все поставки оборудования осуществлялись централизованно, через министерства.
      Поэтому амортизационные платежи не оставались в распоряжении предприятия, а концентрировались в соответствующих министерствах. И именно министерства на эти средства закупали и поставляли оборудование предприятиям в централизованном порядке, а также создавали новые предприятия по своему профилю.
      Ясно, что министерства кровно были заинтересованы, чтобы оборудование находилось в составе действующего как можно дольше. Ведь оно тем самым получало денежные средства из ничего, из воздуха. Поэтому они всячески препятствовали списанию проамортизировавшего свою стоимость оборудования. Это достигалось тем, что новое оборудование на замену не поставлялось, предприятия буквально заставляли эксплуатировать устаревшие, изношенные станки и машины сверх всяких норм нормальной эксплуатации, принуждали чинить и латать старое оборудование. Вспомним хотя бы, какими сложностями был обставлен процесс списания оборудования в советской экономике. Списание осуществлялось специальной комиссией, причем списанное оборудование должно было быть обязательно разбито молотками, кувалдами, взорвано, разорвано, закопано и т. д., чтоб, не дай бог, нельзя было его использовать. Для чего это делать, для чего было уничтожать еще пригодные для использования, возможно, в других местах пишущие машинки и автомашины, станки и многое другое, задавалась вопросом в течение десятилетий вся советская пресса, наполненная рассказами об абсурде списания. Именно для этого. Чтобы не могли производственники осуществлять фиктивного списания с исключением оборудования из амортизационного обложения при фактическом использовании. Нет, как бы говорило министерство, коли списали, то обязательно уничтожьте. А иначе посписываете, а на самом деле будете продолжать работать, но к нам амортизационные платежи поступать не будут.
      Именно благодаря «экономическому СПИДу» министерства были совершенно не заинтересованы в замене оборудования, в реконструкции предприятий. Ведь это бы означало резать курицу, которая несет золотые яйца. Министерствам было выгодно, чтобы предприятия работали как можно дольше на старом оборудовании, а амортизационные средства затрачивать прежде всего на все новое и новое строительство, которое давало новые амортизационные средства. Вот почему последние десятилетия социалистической экономики характеризовались необычайным обилием новостроек, незавершенки. Вместо того чтобы, как следует из здравого смысла, увеличивать производство прежде всего реконструкцией старых предприятий, ведь это куда дешевле, чем новое строительство, «экономический СПИД» извращал все стимулы экономического поведения, создавая затратную, расточительную экономику.
      А для чего же нужны были министерствам все бо’льшие и бо’льшие амортизационные средства? Но ведь именно эти средства и были главным источником их существования и их экономической власти, именно на эти средства они строили в Москве свои многоэтажные офисы, осуществляли отделку их мрамором, да и вообще стремление зарабатывать и распоряжаться все бо’льшими и бо’льшими деньгами есть стимул деятельности как любого человека, так и учреждения.
      Это и приводило к научно-техническому застою. Министерства были мало заинтересованы в новых процессах, в новых и более производительных устройствах, ибо это могло бы вызвать сокращение и ликвидацию старого и ненужного оборудования, что полностью противоречило их интересам. Громадный избыток амортизационных денег, которые можно было использовать исключительно на цели производства, приводил к созданию того, что позднее было названо «самоедской экономикой», он формировал экономику, направленную на удовлетворение не нужд человека, а прежде всего производства. Производство росло ради производства, новое производство ради нового производства и так далее. Доля средств, направляемых в сферу производства товаров личного потребления, все сокращалась и сокращалась, что приводило к замедлению темпов роста уровня жизни, а в 80-х годах начался уже и обратный процесс, его падения.
      С другой стороны, рост амортизационных средств из воздуха приводил бы в рыночной экономике к инфляции. Но у нас была плановая экономика, в которой цены устанавливались в директивном порядке. И в этом случае инфляция трансформируется в дефицитную экономику. Рост амортизационных средств превышал возможности промышленности по удовлетворению потребности в соответствующих основных средствах – станках, машинах, устройствах и т. п. В результате в производственном секторе развивался дефицит. А там где дефицит, там и взяточничество, коррупция, блат. Наверное, многие еще помнят, какими средствами и способами предприятия «выбивали» из министерств фонды. Московское чиновничество стало развращенным до последней степени, потеряло всяческие государственнические навыки и инстинкты. Вот почему оно так легко клюнуло на посулы райской жизни в рыночной экономике, без всякого сожаления развалило всю государственную экономику.
      Но дефицитная экономика естественным образом из производственного сектора мигрировала и в сферу личного потребления. И в конце концов перед своей кончиной социалистическая экономика перешла в систему тотального дефицита всего и вся. И гайдаровский удар, видимо, был в той или иной мере неизбежен.
      В нормальной экономике жизнь товара идет по следующей схеме. Сначала новый товар появляется по дорогой цене, затем он постепенно дешевеет. Вспомним, как на наших глазах подешевели западные компьютеры, видео и многое другое. Понятна причина этого. Сначала были сделаны большие капитальные вложения, затем они окупаются, и товар дешевеет. Удешевление товара приводит к уменьшению прибыли, так как норма прибыли примерно постоянна. И появляется стимул создавать новый товар, разрабатывать все новые и новые продукты, чтобы была возможность увеличивать цены и получать больше прибыли. Таким образом, в нормальной экономике есть стимул к постоянному научному и техническому прогрессу.
      Совсем не то было в социалистической экономике. Впрочем, так было в 40-х и начале 50-х, когда регулярно снижались цены. Но запущенный в советскую экономику вирус «экономического СПИДа» все изменил после 60-х годов.
      В эти годы цены на товары практически не изменялись. Вспомним хотя бы цветной телевизор. Он появился в начале 70-х по цене 650 рублей. И затем в течение 20 лет производство телевизоров развивалось бурными темпами, но цены оставались практически теми, что и с самого начала.
      И это понятно. Ведь даже при полном возврате начальных затрат, амортизация продолжала начисляться, так что снижать цены производственники не могли. Впрочем, их это вполне устраивало, так как не падали их прибыли, связанные с ценой товара. А это, в свою очередь, вело к тому, что стимула к новым разработкам, к внедрению новых моделей, к обновлению у производителей практически не было. Так формировалась застойная экономика, формировалось отставание от Запада, неприятие научно-технического прогресса.
      Таким образом, этот вирус был одинаково удобен и министерствам, и производственникам. А то, что это противоречит интересам потребителя, что при этом разрушается экономика, на это им было наплевать. А политические круги, которые могли бы в это дело вмешаться, просто не понимали и не знали о существовании вируса. Эка важность, как там бухгалтеришки считают свои балансы. Битва за мир, борьба с империализмом, постановления ЦК – вот что определяло, по их мнению, развитие страны. Увы, этот вирус оказался куда сильнее и сделал в конце концов свое черное дело.
      Отметим, что многие состояния нынешних нуворишей были как раз и основаны на переводе средств производственного назначения в средства потребительского назначения в первый золотой период кооперативного движения. Именно тогда и рухнула экономика СССР окончательно, когда все эти накопленные за долгие годы, надутые экономическим воздухом амортизационные средства хлынули на потребительский рынок через посредство кооператоров, которые на этом переводе и создавали свои первые миллионные состояния. Дальше процесс крушения экономики СССР стал неотвратимым.
      Вот как маленькая бухгалтерская деталь по учету каких-то там основных средств и привела к столь глобальному по своим масштабам для всей человеческой истории событию – краху социализма.
      И вина в этом во многом лежит на Павле Буниче, который и был создателем этого вируса «экономического СПИДа», был тем самым горе-лекарем, который инфицировал экономику страны незаметным, но смертельным заболеванием.
      Но почему же было сделано такое на первый взгляд нелепое положение? Наверное, в первую очередь просто по недомыслию. Ведь вести бухгалтерский учет с начислением амортизации на все стоящее на балансе оборудование гораздо проще. Но это та простота, которая оказалась поистине хуже любого воровства.

      Из прошлого необходимо извлекать уроки на будущее.
      И первый из этих уроков состоит в том, как ответственно необходимо подходить к конструированию всякого рода финансовых и экономических механизмов. Мелочь в этой области может иметь катастрофические последствия.
      Опыт СССР тем не менее должен быть тщательно изучен, и из него необходимо взять все наилучшее для нового времени. Ведь, несмотря на все недостатки, в СССР была создана стройная и достаточно совершенная инвестиционная система, которая позволила осуществить индустриализацию страны, построить гиганты гидроэнергетики, атомную индустрию, создать аэрокосмическую отрасль и многое другое. Ясно, что без создания соответствующей системы мобилизации финансовых средств на инвестиционные цели, системы их распределения и контроля за их использованием это было бы невозможно.
      Инвестиционный механизм в СССР был основан прежде всего на средствах для восстановления производственного потенциала, то есть на амортизационных денежных средствах. При этом использование амортизационных средств было строго регламентировано, и предприятия сами могли их использовать чрезвычайно ограничено. Фактически в СССР денежная система как бы имела два контура – контур потребительских денег и контур производственных денег. Перетекание денег из одного контура в другой находилось под чрезвычайно жестким административным контролем. Причем деньги потребительского назначения были более ценными и более редкими ввиду указанного выше механизма опережающего роста амортизационных (производственных) средств. Предприятия всячески пытались собственные производственные средства перевести в потребительские (на зарплату, на премирование и т. п.), чему противостоял механизм административного управления. И когда этот механизм получил пробоину при создании кооперативов, которые сразу же бросились превращать производственные деньги в потребительские, тут сразу же социалистической экономике и наступил конец, гигантские производственные средства хлынули на потребительский рынок, который находился в тисках жесткого государственного ценового управления, буквально сметя его. Начало 90-х годов, думается, еще живо в памяти у многих.
      Итак, возвращаясь не к последним дням советской инвестиционной системы, а к периоду ее расцвета – 50-60-м годам, мы видим, что одним из важнейших условий успешности действия инвестиционного механизма было расслоение денежной системы на две подсистемы. Фактически это было расслоение денег на короткие деньги и деньги длинные. Короткие деньги – это деньги с небольшой длительностью цикла своего обращения. Например, деньги на оплату труда имеют цикл движения порядка месяца. Такой же небольшой цикл движения и у средств на оплату материалов, накладных затрат и т. п. В то же время амортизационные и инвестиционные средства – это денежные средства с длительным циклом их движения. И в социалистической экономике движение этих средств было раздельным.
      Вторым важнейшим инструментом инвестиционной деятельности в СССР был специальный инструментарий для распределения и контроля за использованием инвестиционных средств. Этот инструментарий представлял собой систему промстройбанков, представляющую цельную общегосударственную централизованную систему Промстройбанка СССР (название менялось). Промстройбанк СССР был не банковской структурой, а внебанковской финансовой системой для распределения и контроля за использованием инвестиционных средств. Благодаря этому была создана стройная система государственного распределения инвестиционных средств и контроля за их использованием.
      Таким образом, мы можем подытожить особенности инвестиционного процесса в СССР, которые имеют большую ценность и на современном этапе:
      1. Выделение, обособление денежно-платежной системы «длинных» (производственных) денег из общей денежной системы. Инвестиционные средства являлись составной частью этой денежно-платежной системы.
      2. Наличие целой системы специальных внебанковских финансовых институтов для распределения и контроля за использованием инвестиционных средств.
      В настоящее время в России инвестиционный механизм развалился полностью. Все деньги объединились в одно денежное пространство, управляемое через коммерческие банки, в результате чего «короткие» деньги «пожрали» «длинные». «Длинные» деньги стали невыгодными, и потому денег на инвестиционные цели нет. Надеяться, что коммерческие банки станут сами со временем вкладывать средства в сферу «длинных» денег, в высшей степени сомнительно. Да и нереалистично. Для движения длинных денег необходимо создавать специальное денежное подпространство.
      Должны быть также созданы и специальные финансовые институты, которые бы работали с этими деньгами, а с другой стороны, и контролировали их использование в интересах общественно полезного использования денег, которые, как еще раз отметим, являются общенародным достоянием и лишь передаются в использование тем или иным финансовым лицам. Общество вправе иметь определенный уровень контроля за их рациональным и общественно полезным использованием.
      Наконец, необходимо создать механизм государственных инвестиций. В высшей степени нелепо представление, что весь инвестиционный процесс может быть передан в руки частных инвесторов. Есть множество областей, в которые частный инвестор либо вообще не должен допускаться, либо он сам туда не пойдет ввиду низкой экономической эффективности этих инвестиций. Государство обязано само вкладывать средства в общественно важные проекты низкой экономической эффективности или даже вообще не имеющие экономической эффективности.
      Простой пример – космонавтика. Разве могли частные инвесторы вкладывать средства в эту отрасль в 50-е годы, когда экономическая эффективность ее даже не просматривалась. Это сейчас ясна ее экономическая эффективность. Но сама эта эффективность создана громадными вложениями государственных средств СССР, США и других стран.

      В настоящее время проблемы не только расширенного (инвестиционного), но даже и простого воспроизводства приобрели чрезвычайную остроту.
      Как известно, простое воспроизводство основных средств осуществляется через финансовый механизм амортизационных отчислений и амортизационные фонды. И если ранее амортизационные средства выделялись из общих финансовых средств предприятия и использование их не по назначению было строго запрещено, то в настоящее время амортизационные средства остаются на едином нерасчлененном расчетном счете предприятия и используются на нужды текущего характера и практически (а не по бухгалтерскому балансу) отсутствуют на большинстве предприятий.
      Наконец, прежняя социалистическая система финансового обеспечения процесса восстановления основных средств, предусматривавшая жесткий регламент самих отчислений, их использование и условия вывода основных средств из эксплуатации для условий рыночной экономики и частной (негосударственной) собственности на средства производства уже не отвечает новым политико-экономическим условиям. Действительно, кто может запретить владельцу основных средств менять их, выводить из эксплуатации и вообще делать с ними все что угодно? Ведь полное распоряжение своими средствами и есть главный признак собственности. И все нормы списания основных средств, а с ними и нормативы амортизации различных видов основных средств потеряли всякий смысл.
      И в то же время проблема сохранения производственного потенциала государства является настолько важной, что во всем мире она достаточно детально регулируется на высшем законодательном уровне.
      Таким образом, возникает задача в новом теоретическом осмыслении самой проблемы государственно-правового регулирования восстановления основных производственных средств.

      Рыночные отношения ставят проблему амортизации совершенно по-иному.
      В социалистической экономической системе амортизация решала двуединую задачу – восстановление основных средств (оборудования) и восстановление основного капитала (основных фондов). Процесс восстановления основного капитала подгонялся под процесс физического износа основных средств путем многообразных нормативов, сроков использования и норм амортизации. Это было возможно в условиях монопольного характера государственной собственности и использования в качестве главных управляющих параметров не экономических, а физических (технологических и иных) параметров.
      В условиях рыночной экономики контроль за физическими (содержательными) параметрами производственной деятельности государство теряет, и его контрольные функции сосредотачиваются почти всецело в области финансово-экономических условий. И потому, не имея возможности и даже права воздействовать на содержательную сторону процесса восстановления, основной акцент должен быть перенесен на область регулирования финансовых характеристик этого процесса. А это означает, что теперь с точки зрения процесса регулирования и контроля должен быть сделан упор именно на процесс восстановления основного капитала, оставив процесс восстановления основных средств в существенной части в сфере ведения самого владельца этих средств.
      Тем более что именно восстановление капитала и есть основная цель любого инвестора, которому зачастую безразлично, куда конкретно вложены эти капиталы. И система государственного регулирования в рыночной экономике должна предоставить любым вложениям основных капиталов потенциально равные права и возможности для вложений их в любые сферы экономики без создания преимуществ или дискриминации отдельным отраслям или видам вложений. А уж куда реально будут вкладываться капиталы, должно определяться конкретной оперативной экономической ситуацией, на которую государство может воздействовать, но уже другими средствами оперативного управления.
       Именно поэтому необходимо перейти от понимания процесса амортизации как процесса восстановления основных средств к пониманию его как процесса восстановления основных капиталов.
      Поставив так вопрос, мы можем создать чрезвычайно простую и эффективную систему законодательного регулирования этого процесса, не требующего больших затрат для его контроля со стороны государства.
      Капиталы едины. И чтобы обеспечить потенциально единые условия для их восстановления вне зависимости от технико-экономической конкретики их вложения, сами амортизационные нормы на их восстановление должны быть едиными. Другими словами, для любых основных капиталов должен быть установлен единый срок его оборачиваемости, его возврата. Если такой срок установлен в размере, например, 5 лет, то соответственно и норматив амортизационных отчислений должен составлять 20 процентов на весь нерасчлененный основной капитал.

      Амортизация – это производственные затраты. Начисление их уменьшает налогооблагаемую базу налога на прибыль. И потому государство, естественно, вправе потребовать использования этих средств только на эти цели – на цели восстановления основных средств, финансовым выражением которого и является основной капитал, и осуществлять соответственно контроль.
      Накопление амортизационных средств осуществляется в амортизационном фонде. Но нахождение амортизационного фонда в составе единого нерасчлененного расчетного счета будет постоянно провоцировать предприятие по его использованию на иные нужды, а также может явиться одним из способов уклонения от налогов. Поэтому амортизационный фонд должен быть выведен с основного расчетного счета предприятия, что позволит эффективно контролировать использование этих средств на уставные цели.
      Это полностью соответствует логике экономического поведения. Даже самая малограмотная домохозяйка прекрасно понимает, что недопустимо хранить вместе деньги для текущего питания и деньги, откладываемые на покупку телевизора или меховой шубки. Уж тем более это экономическое поведение разумно и целесообразно для экономических субъектов, которые должны иметь четко разделенные карманы для коротких и длинных денег.
      Но хранение амортизационных средств на особом и самостоятельном счете в коммерческом банке вряд ли является хорошим решением. Это, во-первых, вызовет дополнительную перегрузку банковской системы. Во-вторых, контроль государства над этими распыленными фондами будет затруднен. Наконец, распыление этих средств не в интересах общества, они не смогут быть эффективно использованы, к примеру, на цели инвестиционной деятельности.
      Поэтому, думается, является желательным их объединение в специальные аморти-зационно-инвестиционные фонды (АИФ).
      Амортизационно-инвестиционный фонд – финансовая организация трастового характера, которая принимает на хранение и накопление амортизационные средства своих клиентов, формируя амортизационный фонд предприятия, и способствует их росту за счет использования этих средств в консолидированной форме в своей финансово-коммерческой деятельности. Коммерческо-финансовая деятельность АИФа должна носить преимущественно инвестиционный характер. Таким образом, амортизационные средства не только не замораживаются, но и, наоборот, растут за счет трастовой деятельности АИФа.
      Сами АИФы по юридическому статусу могут быть кооперативными, акционерными и иными учреждениями.
      Важный и центральный момент, создающий особую привлекательность этого механизма для вкладчиков фондов, должен состоять в том, что амортизационные фонды, находящиеся в официально зарегистрированном АИФе, должны быть полностью освобождены от налогообложения. Это вполне логично, ибо это средства, идущие на восстановление основных средств, а именно основные средства и являются важнейшим источником налогов. И если в результате деятельности АИФа предприятие получит возможности не простого, а расширенного воспроизводства, то это будет еще лучше и для общества, и для государства.
      Но это побуждает государство еще более строго контролировать использование амортизационных средств. В частности, должно быть полностью запрещено перемещение средств из АИФа со счета клиента на его же расчетный или иной счет. Средства со счетов в АИФе могут использоваться только на капитальный ремонт и на восстановление основных средств, и потому основной способ использования их должен состоять в оплате счетов третьих лиц в связи с произведенными капитальными ремонтами или покупкой основных средств. Причем соответствие представленных счетов регламентированному назначению может осуществлять сам фонд.
      Отметим, что фонд не контролирует обоснованность приобретения основных средств, целесообразность ремонта, не осуществляет контроль по срокам. Это находится в ведении самого предприятия – фондовладельца. АИФ контролирует только сам факт использования средств на закупку именно основных средств (а не материалов или малоценного инвентаря) и на проведение капремонтов основного оборудования. Какое основное оборудование закупается, нужно ли оно предприятию, целесообразно ли заменять старое на новое или расширять производство, пришло ли время делать капремонт – все это находится в полном ведении самого предприятия. АИФ получает лишь счет, проверяет, действительно ли речь идет о приобретении основных средств и капремонта, и если это так, то оплачивает его. Здесь, думается, вполне логично сочетаются интересы общества с хозяйственной самостоятельностью предпринимателя.

      Но может так случиться, что предприятие накопило амортизационный фонд в излишнем количестве. Либо предприятие имеет амортизационный фонд, а ввиду отсутствия средств на зарплату оно может обанкротиться при наличии больших средств в этом фонде.
      Ясно, что гибкое управление в рыночной экономике должно предусмотреть возможность разрешения таких коллизий, например, путем продажи амортизационных фондов на финансовом рынке.
      Другими словами, предлагается создать особый сектор финансового рынка – рынок инвестиционных средств.
      При продаже фонда его амортизационно-фондовый характер не меняется. Он меняет только владельца. Перевод фондовых средств при этом происходит лишь в пределах одного фонда либо из одного фонда в другой. И все ограничения, связанные с использованием амортизационных средств, полностью сохраняются и для нового владельца.
      Таким образом, у владельцев амортизационных средств появляется возможность трансформации амортизационных денег в деньги общего назначения за счет продажи первых на финансовом рынке амортизационных фондов. При таких операциях общий объем амортизационных средств в стране не меняется.
      Однако, так как амортизационные фонды представлены финансовыми средствами с ограниченными возможностями использования, курс продажи их будет, естественно, ниже 100 пунктов. Например, он может быть равен 80 или даже 60 пунктам, то есть за 100 миллионов амортизационных рублей могут давать лишь 80 или даже 60 миллионов рублей общего назначения. Курс будет устанавливать финансовый рынок.
      При продаже амортизационных средств продавец уплачивает налог на прибыль со всей суммы продажи (а не покупки). Это естественно, так как ранее эта сумма была выведена из-под налогообложения.
      Итак, у предприятий появляется возможность конверсии амортизационных средств в обычные деньги. Но естественно, что такая конверсия будет сопровождаться затратами. Каков уровень этих затрат, сейчас вряд ли можно сказать, вернее всего, что это будет меняющийся курс, связанный с экономической ситуацией в стране. В период оживления, когда требуется быстро нарастить производство, спрос на амортизационные фонды может возрасти, в период спада он будет снижаться, так как будет возрастать их предложение с целью выхода из экономических трудностей, характерных для периода экономической депрессии.
      Этот рынок позволит резко активизировать инвестиционный процесс. Теперь инвестору, вместо того чтобы вкладывать в основные средства собственные деньги общего назначения, станет выгодным купить на них амортизационные средства, на которые и осуществлять закупку основных средств. Таким образом возникает механизм, позволяющий осуществить инвестиционные затраты значительно дешевле. А это, в свою очередь, будет подстегивать и производство основных средств, то есть стимулировать тяжелую и капиталоемкую сферу экономики.
      Амортизационные фонды могут стать также прекрасным залоговым средством, под которые предприятия могут брать кредиты в коротких деньгах, так как это средства легко ликвидные. По крайней мере значительно более ликвидные, чем классические залоговые средства в виде оборудования, материалов, зданий и земли. Таким образом, даже с целью легкого получения кредитов предприятия будут заинтересованы иметь амортизационные фонды. Это особенно будет важно в сельском хозяйстве, ибо это чрезвычайно кредитоемкая сфера народного хозяйства, а ипотечные залоги совсем не так уж и хороши, как это представляется некоторым экономистам. Ликвидность сельхозземель не очень высока и связана с длинными и сложными процедурами.

      Теперь, когда мы решили проблему контроля за формированием амортизационного фонда и его использованием, можно уточнить и сделать более гибкой саму систему амортизационных отчислений.
      Действительно, жесткая система амортизационных начислений может привести к самым тяжелым последствиям для предприятия. Предположим, мы построили гидростанцию. И если в стоимость производства электроэнергии мы заложим 20 процентов амортизационных затрат, то эта энергия может натолкнуться на отсутствие спроса. В то же время ввиду долговременности функционирования этой станции инвесторы могли бы пойти и на увеличение срока окупаемости своих капитальных затрат.
      Получается, что вновь необходимо разрабатывать на государственном уровне нормативы амортизации по различным сферам применения?
      Думается, что в этом нет никакой необходимости. Любой инвестор заинтересован в том, чтобы как можно быстрее возвратить свои капиталы. И вот предельный срок возврата и должен законодательно регулироваться. Но инвестор вправе увеличивать этот срок на любой иной, как ему заблагорассудится и как это отвечает его экономическим условиям и интересам.
      Другими словами, государство устанавливает норму амортизационных отчислений лишь в качестве верхней границы. Но предприятие само может определять, какие реально амортизационные затраты оно включает в себестоимость в данный момент, лишь бы это не превышало верхней границы. При этом включение этих затрат с выводом их из налогооблагаемой базы должно сопровождаться синхронным перечислением таких же точно сумм в амортизационный фонд предприятия в один из АИФов.
      Таким образом, амортизационные начисления превращаются в один из тончайших инструментов экономического менеджмента. Предприятие может гибко использовать этот инструмент в своей экономической деятельности и конкурентной борьбе. Например, на стадии внедрения продукции предприятие может вообще не включать амортизационные расходы в ее стоимость, тем самым уменьшая ее цену. А на стадии завоевания рынка оно уже может включать эти расходы в полном объеме.
      Думается, что с целью предотвращения недобросовестной конкуренции однотипные предприятия будут по своей инициативе и без вмешательства государства создавать ассоциации, которые будут рекомендовать своим членам использовать единые нормы амортизационных начислений или некоторые интервалы для этих начислений. Таким образом, различные нормы амортизации возникнут де-факто, но уже без всякого диктата государства, по инициативе самих производителей.
      Может возникнуть вопрос: а есть ли тогда смысл устанавливать законодательно верхнюю границу этих начислений? Думается, да, и прежде всего, в целях защиты потребителей от производителей-монополистов. Например, хотя бы в условиях патентной монополии. Пользуясь монопольным положением, такие производители могли бы резко увеличить нормы амортизации, чтобы окупить свои средства до окончания срока монополии или по иным причинам, завышая цены.
      Другой резон состоит в том, что установление таких норм будет до некоторой степени средством борьбы с фиктивным списанием основных средств, например, с целью ухода от налогообложения собственности. Уменьшение учетного значения основных средств будет в этом случае препятствовать быстрому или даже нормативному возврату инвестированного капитала, так как при этом уменьшается и размер возможных амортизационных начислений.
      Однако здесь возникает еще одна проблема. Общество заинтересовано, чтобы вместо расходования прибыли она также инвестировалась. Ввиду этого предлагается возможность сверхнормативного начисления амортизации, но уже из прибыли предприятия, причем в этом случае предприятие получает налоговую скидку в размере 50 процентов налога с прибыли. Таким образом осуществляется стимулирование вложения прибыли в производственный процесс, а не ее растрата на цели личного потребления.

      Государственно установленный бухгалтерский отчет по основным средствам может быть теперь существенно упрощен.
      Амортизационный фонд непосредственно учитывается на счете предприятия в АИФе. В бухгалтерском учете ведется учет основного капитала по его остаточной, текущей стоимости. При каждом перечислении средств в амортизационный фонд соответствующая сумма основного капитала списывается как проамортизированная. Таким образом, в случае отсутствия капиталовложений извне происходит одновременный рост амортизационного фонда и уменьшение основного капитала. А их сумма остается неизменной. При затратах амортизационных средств на цели восстановления происходит уменьшение амортизационного фонда при одновременном росте основного капитала. Сумму основного капитала и амортизационного фонда можно назвать главным капиталом. Главный капитал в процессе производственной деятельности остается неизменным, только преобразуется из основного капитала в амортизационный фонд и обратно.
      Списание или вывод основных средств из эксплуатации не отражается на величине главного капитала. Таким образом, владелец основных средств волен использовать свои производственные средства столько времени, сколько считает целесообразным. Контроль государства над реальным использованием основных средств, характерный для тоталитарной государственной экономики, полностью ликвидируется. (Вспомним, какие по вопросу списания основных средств возникали коллизии, как крушили молотками и кувалдами списываемое оборудование специальные комиссии только с од-ной-единственной целью – не допустить фиктивного списания оборудования.)
      Отметим, что в случае сверхнормативного начисления амортизации из прибыли уменьшения основного капитала на соответствующую величину не делается, а, следовательно, главный капитал в этом случае возрастает. Таким образом, нераспределенная прибыль, зачисленная в амортизационный фонд, является способом увеличения главного капитала.
      Главный капитал также увеличивается при покупке амортизационных средств и при вложениях со стороны и уменьшается при продаже амортизационных средств.
      Мы получаем ряд финансовых характеристик капитала: размер главного капитала, его структуру, то есть долю в нем основного капитала и долю амортизационных средств, среднюю норму амортизационных отчислений, норму прибыли, отношение фонда зарплаты к главному капиталу, отношение величины оборотных средств к главному капиталу.
      Таким образом, учет основных средств становится чрезвычайно простым, строго документированным на основе банковских (АИФ) проводок.
      Счет износа основных средств должен быть ликвидирован, ибо не дело бухгалтерии определять физический износ основных средств. Это зависит от условий эксплуатации этих средств. Продажная цена должна определяться не на основе бухгалтерского учета, а на основе конкретного договора между покупателем и продавцом. Таковы принципы рыночной экономики.

      Если внимательно присмотреться к предложенной системе, то нельзя не заметить, что во многом мы возвращаемся к социалистической «двухслойной» денежной системе.
      Действительно, теперь «длинные» деньги – амортизационные средства – движутся в собственном денежном пространстве, отдельном от пространства «коротких» денег – денег на зарплату, материалы и пр.
      В социалистической экономике было близкое разделение «коротких» и «длинных» денег, когда деньги из амортизационных средств были отделены от средств предприятия на зарплату и материалы.
      Наконец, сами АИФы – возрождение на некотором новом этапе так называемых «промстройбанков», через которые осуществлялся в СССР инвестиционный процесс.
      Несчастье нынешнего момента как раз и состоит в том, что произошло объединение «длинных» и «коротких» денег и короткие деньги «пожрали» длинные, так как первые гораздо более выгодны банкам. И все попытки восстановления «длинных» денег в условиях единого денежного пространства оказались обреченными на провал. Многочисленные инвестиционные компании, фонды и банки на практике реально оказываются теми же самыми инструментами обслуживания «коротких» денег.
      Только разделение сфер движения денег, расслоение единого денежного пространства на подпространство «длинных» и подпространство «коротких» денег позволяет вновь восстановить инвестиционный процесс.
      Но в отличие от социалистической системы, где переток между этими подпространствами не допускался и потому имел криминальный или полукриминальный характер (вспомним начальный этап развития кооперации, на основе обслуживания этого перетока многие ныне известные фирмы получили свои начальные капиталы), мы имеем легальные механизмы перетока денежных средств между этими подпространствами в виде финансового рынка амортизационных средств. Поэтому и не может быть здесь никакой преступности, никакой нелегальной деятельности.
      С целью государственного управления сферой «длинных» денег предлагается создать федеральный инвестиционный фонд.
      Он должен получить свои уставные средства в виде чисто эмиссионных денег и, кроме того, ежегодно подпитываться эмиссией в объеме, устанавливаемом Госдумой или правительством.
      Этот фонд должен на финансовом рынке амортизационных средств выполнять регулирующую роль, аналогичную роли ЦБР на валютном рынке. Одновременно этот фонд может служить в качестве источника кредитных ресурсов «длинных» (амортизационных или инвестиционных) денег для АИФа или отдельных предприятий.
      Государственные инвестиции удобно осуществлять через АИФы.
      Вполне логично при этом эмиссию осуществлять в рамках бюджетного процесса. Эмиссия должна происходить в сфере «длинных» денег, и все эмиссионные средства должны направляться исключительно на инвестиционные цели. Этим самым инфляционный характер эмиссии будет в существенной части подавлен.
      Действительно, инвестиционные средства идут на капитальное строительство и в значительной степени не на зарплату, а на закупки оборудования, материалов и т. д. Таким образом, путь превращения инвестиционных денег в средства оплаты труда максимально растянут. В отличие, к примеру, от передачи эмиссионных денег на финансирование госаппарата, при которой деньги сразу же появляются на потребительском рынке, вызывая инфляционные явления. Предлагаемый механизм эмиссии и есть тот самый «бюджет развития», о котором сейчас так много говорится. К сожалению, в настоящее время этот бюджет строится в отрыве от общего инвестиционного процесса в стране. Здесь же предлагается органическое слияние бюджета развития (денежной эмиссии) и общего инвестиционного процесса в стране.
      Отметим важный момент. Чистая эмиссия происходит во всех странах. Например, эмиссия в США осуществляется Федеральной резервной системой в ходе так называемых операций на вторичном рынке ценных бумаг. Поэтому отказ в последние несколько лет от простой эмиссии в России является ошибочным, важен механизм «впрыска» эмиссионных денег в экономическую систему. Думается, что предлагаемый впрыск через инвестиционный механизм отнюдь не хуже, чем впрыск через рынок ценных бумаг, используемый в США.
      Думается, что без всякого неблагоприятного инфляционного воздействия объем эмиссии вполне может составить до 40 триллионов в год.
      Отметим, что эмиссионные средства должны направляться прежде всего на финансирование проектов, коммерческая привлекательность которых для частных инвесторов недостаточна, однако они важны для общества. Это такие области, как транспорт, коммуникации, космонавтика, фундаментальные научные исследования, новейшие энергетические процессы, экология.

      В области государственной экономики государство как владелец имеет право устанавливать свои нормы и правила в сфере амортизации. В принципе оно может восстановить по отношению к собственным (казенным) предприятиям старую систему амортизации. Это право государства как собственника. Для этого достаточно иметь подзаконные акты на уровне постановлений правительства.
      Кроме того, должна быть предусмотрена возможность вводить особый амортизационный статус для предприятий, имеющих особую общественную и государственную значимость. Это такие предприятия, которые могут оказать разрушающее воздействие на экологию, предприятия, эксплуатирующие памятники старины и т. д. Естественно, что для таких предприятий свобода амортизационных отчислений и их использования должна иметь ограничения.

      Предлагается включить в Закон о восстановлении основного капитала и инвестициях ХАРТИЮ ИНВЕСТОРА. В этой хартии должны быть на законодательном уровне зафиксированы права и обязанности инвестора (производственного инвестора). Нужно отличать при этом производственного инвестора, вкладывающего средства в производство, от так называемого «портфельного» инвестора, который вкладывает средства в ценные бумаги, то есть в права над юридическим лицом, как правило, производителем.
      Таким образом, надо четко различать вложение средств в производство и вложение средств в производителя , который уже сам, самостоятельно, использует эти средства. Права производственного инвестора и портфельного инвестора резко отличны. Так, производственный инвестор имеет право на восстановление основного капитала, для чего и служит механизм амортизации. Права портфельного инвестора уже более определяются условиями его конкретного соглашения с объектом инвестиции, а также видом инвестиционного инструмента. Например, если портфельный инструмент есть облигации, то право на восстановление, возврат капитала имеется. Если таким инструментом являются акции, то такое право отсутствует, хотя и есть возможности, например путем перепродажи, но сам инвестант не гарантирует возврат этих средств.
      Важен принципиально новый подход. Права инвестора должны на новом этапе заменить так называемое «священное право частной собственности». Инвестор с точки зрения финансового права не создатель предприятия или еще какой ценности, над которой он приобретает вечные и неотчуждаемые права. Он создает не собственность, а лишь вкладывает капитал, который он имеет право, с одной стороны, возвратить, а с другой стороны, получить на этот капитал прибыль. Но никаких гарантий на вечное владение государство ему вовсе не обязано давать. Понятие «вечное владение» – это пережиток рабовладельческого строя и феодализма, когда сеньор получал право на вечное владение поместьями, деревнями, крепостными или рабами. Капитализм имеет дело лишь с капиталом, и его права должны распространяться исключительно на капитал и лишь в опосредствованной форме на материальное выражение этого капитала.
      В хартии инвестора должны быть сразу же зафиксированы и обязанности инвестора.
      Принятие хартии инвестора особенно важно в условиях привлечения иностранных инвестиций. Тем самым для иностранных инвесторов даются гарантии на капитал, но в то же время они не идут дальше этого, то есть ясно заявляется, что никакого абсолютного владения ни землей, ни объектом инвестиций государство вовсе не гарантирует.
      Это абсолютно логичный и деловой подход, который решает проблему собственности. Государство отнюдь не продает землю, недра и т. д., а лишь предоставляет иностранцам осуществлять экономически выгодные вложения капитала. И ничего больше при этом не гарантируется и не обещается. Вложения средств в производство всего лишь частный случай использования капитала. Альтернативой такому использованию являются вложение средств в банки, в финансовые обязательства (ценные бумаги) предприятий или государства, в ссудные финансовые учреждения и т. п. Цель этих вложений – получение прибыли. И все права инвесторов должны ограничиваться именно сферой финансов. И ни о какой «священной частной собственности» речи нет и не может быть. Есть лишь финансовые обязательства и права. Государство должно обеспечить эти права и обязанности. Но не надо строить над этими финансовыми отношениями мистику «нерушимости», «священности» и т. д.
      С этой целью, думается, было бы полезно ввести в бухучет специальный счет накопленной с начала инвестиционного процесса чистой (распределенной) прибыли.

      Как нам представляется, полностью разработаны принципы создания эффективной системы восстановления основных средств для новой ситуации в стране – перехода к рыночной экономике и частногосударственным формам собственности на основные средства. С одной стороны, они дают простор для экономической самостоятельности, а с другой стороны, получаются чрезвычайно простые и эффективные механизмы по регулированию этого процесса и контролю за ним со стороны государства и общества.

      В настоящее время существует несколько теорий цен. Наиболее распространенными являются две теории.
      Теории производственных цен (Рикардо, Смит, Маркс) исходят из того, что в основе цены лежат производственные затраты.
      В теории потребительских цен упор делается на потребителя и на его предпочтения.
      В наиболее распространенной в настоящее время теории цен демонстрируется, как цены устанавливает рынок на основе равенства спроса и предложения.
      Однако к проблеме цен можно подойти и по-иному.
      Цены устанавливает продавец, а не рынок и не покупатель. Реакция покупателя, а через него и рынка является вторичной. И теория цены должна прежде всего дать инструмент установления цены для производителя, а не только описывать коллективное взаимодействие всего рыночного механизма. Ведь конкретному продавцу или производителю мало утешения от того, что рынок сам «определит» цену, ибо к тому времени он может разориться. Значит, теория цены должна дать конкретному продавцу или производителю некоторые определенные советы и рекомендации, как установить цену на товар прежде, чем вынести его на рынок.
      Порок все прошлых теорий цен состоит в том, что в них действуют не субъекты, а объекты рыночных отношений. Но рынок – это не ансамбль молекул, а поле взаимодействия разумныхлюдей. И вот человеческий разум как раз и отсутствует в этих теориях.

      Рассмотрим производство некоторого товара.
      Прежде чем произвести товар, его необходимо разработать. Например, прежде чем начать производство зубной пасты, телевизора или стиральной машины, необходимо затратить определенные средства на разработку этих товаров. Пусть эти затраты равны A . Естественно, что затраты на разработку не зависят от объема производства самого товара.
      В процессе непосредственного производства существуют производственные затраты – на сырье, полуфабрикаты, электроэнергию, амортизационные затраты, на зарплату и т. д. Эти затраты можно отнести на производство единицы продукции. Пусть затраты на изготовление единицы товара равны a . Отметим, что в эти затраты мы сразу включили и некоторую нормальную производственную прибыль. Тогда полные затраты Z на производство n единиц товара будут функцией количества произведенного товара, для которой можно написать уравнение:
       Z(n) = A + n a
      Соответственно для полных производственных затрат на единицу товара можно записать следующее уравнение:
 
      Величину z мы назовем ценой производителя . Цена производителя не есть какая-то определенная величины, а есть функцияобъема производства. Чем больше объем производства, тем ниже цена производителя. На рис. 21 изображен график цены производителя в зависимости от объема производства, где Z – производственные затраты, a – цена изготовления.
      График этой кривой представляет собой гиперболу, которая плавно спадает с ростом объема производства. При достаточно большом объеме производства она стремится асимптотически к затратам на чистое изготовление a . Если взять некоторый объем производства n 0 , то общие производственные затраты будут Z = z n 0, которые на диаграмме выразятся в виде заштрихованного прямоугольника.
 
       Рис. 21. График зависимости цены производителя от объема производства
 
      Конечно, надо понимать, что это идеализированная схема. Как всегда, реальность намного сложнее. Но для того, чтобы понять сложную реальность, как раз и нужны простые идеальные схемы, которые можно постепенно усложнять, включая в нее те или иные факторы и влияния. Но если сразу начать со сложных схем, то вряд ли мы что-нибудь поймем. Таков общий ход научной рефлексии, которая резко отличается от рефлексии художественнической, которая сразу пытается вобрать в себя всю сложность и неоднозначность мира.
      Возвращаясь вновь к нашей проблеме – а это проблема установления цены продажи, – мы видим, что можем решить эту задачу только в том случае, когда кривая вышла на асимптоту, то есть объем производства товара настолько велик, что начальные затраты на его разработку составляют незначительную часть в общем объеме производственных расходов.
      Такой случай имеет место быть. Так, в прошлые века, когда научно-технический прогресс не шел такими бешеными темпами, когда товары производились по традиционным технологиям много лет и даже десятилетий, этот случай был наиболее характерным.
      Да и в наше время при производстве так называемых базисных товаров, то есть товаров очень большого производственного объема, например зерна, нефти, угля, черных металлов и т. п., хотя и в них может присутствовать постоянная компонента на разработку и совершенствование, но она сравнительно невелика по отношению к единице продукта и может быть просто учтена в качестве поправочного коэффициента к цене изготовления, этот случай имеет место.
      Но мы сейчас рассматриваем товары средней массовости, так называемые «товары широкого потребления» (ТШП), в которых объем производства не вышел на асимптоту, а уже надо создавать новый товар ввиду общей тенденции века научно-технического прогресса с его ориентацией на постоянную смену товара, на постоянное его совершенствование. Для таких товаров разработочная и изготовительская компоненты имеют одинаковый порядок величин. Другими словами, реальный предполагаемый объем возможных продаж далек от асимптотики.
      И вот при установлении цены продажи таких товаров мы сталкиваемся с той трудностью, что, зная все экономические факторы производства, мы тем не менее не можем установить цены продажи. И это именно ситуация в области среднемасштабного производства, которое в настоящее время представляет чрезвычайно большой сектор экономики. (Отметим, что, кроме крупномасштабного производства, мы исключаем и мелкосерийное, уникальное производство, например произведения искусства, ручные изделия и т. п., которые также характеризуются собственными законами ценоус-тановления.)
      Рассмотрим плоскость (z 0 N) , на которой по оси абсцисс откладывается цена z , а по оси ординат – количество N проданного товара T . Эту плоскость будем называть – экономической плоскостьютовара T .
      Произвольная точка (zn) на экономической плоскости характеризует экономику товара T . Действительно, она определяет цену товара, объем продаж, а произведение Z=z nопределяет полную выручку от реализации товара. Таким образом, экономические условия удобнее всего рассматривать на экономической плоскости товара.
      Для дальнейшего преобразуем уравнение производственной цены, вычислив из него объем продаж n :
 
      На экономической плоскости (zN) нанесем кривую n(z) . Этой кривой вся плоскость (zN) делится на две части. Область (zN) , при нахождении в которой производство приносит прибыль, и область, при нахождении в которой производство приносит убыток (см. рис. 22).
      Вся плоскость (zN) разделяется на области убыточного и область прибыльного производства. На самой кривой имеем нормальные экономические условия. Например, если точка А, характеризуемая значениями
       (z 1 n 1 ) , лежит в области прибыльного
 
       Рис. 22. Разделение плоскости «цена-объем» на области убыточного и прибыльного производства
      производства, то на рисунке изображена площадь прямоугольника, равного полученной сверхприбыли. Точка B лежит в области убыточного производства, и величина убытка отмечена на рисунке соответствующей раскраской.
      Итак, мы многое поняли, как распределяются убытки и прибыль. Но за производителем остается главный вопрос – установления цены. Если он правильно установит цену, то попадет в точку А и получит прибыль. Неправильно установив цену, он может попасть в точку В и получить одни убытки.

      Для того чтобы установить цену, необходимо знать возможный объем продаж. В настоящее время на любом производстве существуют специальные службы маркетинга, которые как раз и имеют предметом своей деятельности априорное выяснение объема продаж.
      Главным инструментом маркетинговой деятельности является опрос потенциальных покупателей.
      Однако, думается, бессмысленно ставить вопрос перед потенциальным покупателем: «Купите ли вы объект предполагаемой продажи?» Ибо после выяснения качеств предлагаемого товара, он тут же задаст встречный вопрос: «А по какой цене?»
      Нет ответа на вопрос, купит ли потенциальный покупатель тот или иной товар. Правильный вопрос звучит так: «Купите ли вы такой-то товар по такой-то цене?» Ибо для покупателя важны не только чисто потребительские качества товара, но и его эко-
 
       Рис. 23. Кривая спроса и разделение экономического пространства на области возможных и невозможных продаж
      номическая характеристика – цена. Любой покупатель ограничен в финансовых ресурсах. И имеющиеся средства он желает использовать наиболее эффективно.
      Например, новый компьютер по некоторой цене может купить потребитель, для которого компьютеры являются основой производства, в то время как другой потребитель по этой цене его не купит, хотя и купил бы по более низкой цене.
      Таким образом, маркетинговая служба должна не дать ответ на вопрос об объемах возможных продаж, а должна дать ответ, сколько может быть продано товара при той или иной цене. Другими словами, маркетинговая служба в идеале должна дать кривую спроса p(z)  – зависимость потенциального объема продаж p от цены z . На рис. 23 изображена кривая спроса на плоскости (zN) .
      Эта кривая разбивает экономическое пространство «цена-объем» на область возможных продаж – нижняя часть, а верхняя часть – область, цель в которой при данном уровне цен и желаемом объеме продаж нереализуема. Максимально возможный объем продаж при данной цене находится на кривой спроса, которая и разделяет эти области.
       3. Ценоустановление
      Итак, мы имеем две экономические плоскости, одна из которых описывает предложение, вторая – спрос. Остается только их совместить.
 
       Рис. 24. Совмещенное экономическое пространство товара. Точка А определяет наивыгоднейшую цену. Заштрихованный прямоугольник показывает выручку
 
      1. На рис. 24 изображено совмещение двух экономических плоскостей одного и того же товара.
      На этом рисунке область прибыльности производства и область возможных продаж имеют единственную точку пересечения – точку А , которая и дает оптимальные условия продажи – цену, объем продажи, нормальную прибыльность и полную выручку, определяемую площадью заштрихованного прямоугольника.
      Итак, совмещение экономико-производственных данных с данными маркетингового исследования позволяет полностью решить проблему установления цены. Но любые данные в отдельности этого сделать не позволяют.
      Этим самым мы решили проблему ценоустановления для товаров указанного класса. Для этого необходимо определить кривую предложения и кривую спроса, что дает возможность на экономической плоскости товара определить область экономичности производства и область возможных продаж, и на пересечении этих областей и находится искомая оптимальная цена продажи. Одновременно определяется и объем продажи и выручка.
      На рис. 24 показано, что эти области имеют единственную точку касания. Это можно интерпретировать, что именно при цене z 0 произошло совпадение производственной и потребительской стоимости товара.
      Однако на самом деле взаимное расположение области производства и области продаж могут иметь самые различные взаимные расположения. О некоторых типовых случаях мы и поговорим.
 
       Рис. 25. Область спроса и область предложения не имеют пересечения. Производство
       товара экономически невыгодно
 
       Рис. 26. Область спроса и область предложения имеют перекрытие. В точке С имеются
       экономически выгоднейшие условия
      2. На рис. 25 показан случай, когда эти области вообще не имеют общих точек. Производство такого товара убыточно при любых ценах.
      Чем это можно объяснить? Очевидно, недостаточно высокими потребительскими качествами товара по сравнению с затратами на его производство.
      3. На рис. 26 изображен случай, когда кривые предложения и спроса пересекаются в точках A и B.
      Интервал цен (z A z B ) показывает интервал цен, удовлетворяющих условию прибыльности производства. Если нашей целью является получение наибольшей массы прибыли, то имеется точка С , в которой масса прибыли максимизируется. Цена, при которой масса прибыли максимальна, есть z C .
      Этот случай характеризуется получением сверхприбыли, что можно интерпретировать как превышение потребительской ценности товара над его производственной стоимостью.
      И тут возникает несколько схоластичный вопрос, но который тем не менее имеет определенный смысл: какой из субъектов экономического процесса является главным производителем этой сверхприбыли? Так как потребительская стоимость создается прежде всего при разработке товара, то естественно предположить, что именно разработчик товара и является основным создателем этой сверхприбыли. Совместно с тем лицом (физическим или юридическим), которое финансировало эту разработку и приняло на себя все риски этого процесса.
      4. На рис. 27 приведен пример товара, на экономической плоскости которого имеется несколько ценовых ниш. Экономически допустимыми являются цены z 1 , z 2 , z 3 c объемами производства n 1, n 2 , n 3 .
 
       Рис. 27. Экономическая плоскость товара с несколькими ценовыми нишами
      Какая из этих ценовых ниш является наиболее выгодной? Ответ на этот вопрос требует дополнительного анализа.
      Отметим, что этот случай совсем не редок на практике. Например, мы предполагаем издавать журнал или газету и должны сразу же определить свою ценовую нишу. Будет ли это массовый журнал невысокой стоимости либо элитарный журнал небольшого тиража и с высокой ценой. Определить ценовую нишу необходимо сразу же, перед выпуском товара на рынок, так как изменение ценовой ниши в процессе производства уже практически невозможно. Кроме того, выбор той или иной ценовой ниши во многом определяет характер оформления товара, направленность рекламы и т. д.
      Таким образом, проблема ценоустановления – чрезвычайно сложная проблема, которая во многом определяет дальнейший экономический успех всего предприятия.
      Какими же мерами можно улучшить экономические позиции товара? Важнейшим мероприятием является удешевление производства. Так как разработка товара к моменту, когда возникают эти проблемы, уже, как правило, закончена, то можно влиять лишь на цену изготовления. На рис. 28 показано, как влияет на область предложения удешевление (рационализация) производства. Ранее экономически невыгодный товар может при этом стать экономически выгодным.
      Другое важное мероприятие, которое воздействует не на область предложения, а на область спроса – реклама (см. рис. 29).
      Реклама позволяет расширить область спроса и сделать товар экономически выгодным. Зачастую этот способ является наиболее дешевым, вот почему роль рекламы приобретает столь большое значение в современной экономике. При этом важно не
 
       Рис. 28. Влияние рационализации производства на область предложения. 1 – начальная кривая предложения; 2 – кривая предложения после рационализации
      вообще поднять выше кривую спроса, а именно в области избранной ценовой ниши. Это требует нацеленного проведения рекламной кампании, чтобы воздействовать именно на те слои потребителей, которые являются главными в данной ценовой нише.
      Наконец, хотелось бы отметить еще один интересный феномен, при котором имеет место инверсное движение кривой спроса. Как правило, кривая спроса падает по мере увеличения цены. Однако существует и парадоксальное поведение кривой спроса, которая возрастает именно с увеличением цены (см. рис. 30).
      Это известный, по преимуществу в западной практике, феномен престижного потребления. В условиях потребительского общества основной способ «выделиться» человек находит в сфере прежде всего производства (в отличие от социалистического общества, где как раз культивировалось «выделение» в области производства. Вспомним «Доски почета», передовиков производства на телеэкранах и т. д.). И поэтому «выделение» происходит зачастую за счет дорогого товара, причем цена нередко мало связана с реальными потребительскими качествами товара. Вряд ли кто-нибудь скажет, что костюм «от Версачи» обладает десятикратно более высокими потребительскими качест-
 
 
       Рис . 29. Влияние рекламы на область с п р о с а
       1 – начальная кривая спроса; 2 – кривая
       спроса после рекламной кампании
 
 
       Рис. 30. Аномальное поведение функции спроса в области престижного потребления
      вами по сравнению с обычным массовым костюмом, как это следовало бы исходя из его цены. Зато обладание таким костюмом сразу выводит его владельца в некий круг особых людей. И снижение цен на эти костюмы не только не приведет к росту продаж, а может, даже наоборот, их уменьшить, ибо этим самым товар выводится из элитарной группы.
      Итак, мы описали основные принципы и понятия ценоустановления, которыми должен в явной или неявной форме руководствоваться любой производитель при запуске товара на рынок.
      Следующий момент, не менее важный для практики, – проблема управления ценой уже в процессе функционирования товара на рынке. Но этот момент в современной западной науке является достаточно детально разработанным, и мы на нем не будем останавливаться.
      Важность этого рассмотрения состоит в подтверждении того интуитивно ощущаемого практиками факта, что не существует алгоритма цены, который позволил бы чисто механически устанавливать цены товаров. Как бы экономическая наука ни утверждала противное, как бы ни убеждала, что у нее есть совершенно надежные рецепты, это не так. Цена всегда основана на знании и интуиции, ибо никакой, даже самый детальный, анализ не способен дать надежную кривую спроса, в ней всегда есть неопределенность и гипотетичность, ибо она имеет дело с людьми, с их стремлениями, представлениями и даже прихотями.
      Цена – это искусство. Наука позволяет дать для этого искусства образы и язык, но решения всегда должен принимать сам предприниматель. Риск всегда за ним.

      В предшествующем разделе мы рассмотрели проблему ценоустановления для товаров широкого потребления. Главной проблемой в области цен товаров этого класса является неопределенность цены по данным производственно-экономического анализа. Этот анализ дает не значение, а лишь функцию зависимости цены от объема производства. Это приводит к тому, что, кроме данных собственно экономических, приходилось привлекать данные покупательского спроса.
      Но для товаров массового производства, таких, как, к примеру, нефть, уголь, электроэнергия, зерно, телефонные услуги, металл и т. п., этих проблем практически не возникает. Дело в том, что спрос на эти товары не зависит или слабо зависит от цен. Действительно, можно установить любую цену на бензин, но вряд ли это приведет к существенному изменению спроса на него. Хлеб является продуктом жизненной потребности, и при росте цен на него происходит скорее рост его потребления, чем падение, так как вместе с ростом цен на хлеб, как правило, происходит опережающий рост цен на более высококачественные продукты питания.
      В такого рода случаях принято говорить о не– или слабоэластичной функции спроса.
 
       Рис. 31. Экономическая плоскость базисного товара.
       1 – кривая предложения; 2 – кривая спроса; n o– максимальный объем продажи;
       z 0– уместная цена; z 1, z 2– монопольные сверхцены; Р – монопольная сверхприбыль для цены z 1
      Аналогично и цена на эти товары в малой степени зависит от объема производства, потому что эти объемы столь велики, что функция производственной цены выходит на асимптоту.
      Товары этого класса будем называть базиснымитоварами. Для базисных товаров можно принять, что их производственная цена не зависит от объема производства, а объем спроса не зависит от цены. Поэтому на экономической плоскости их кривая спроса представлена прямой, параллельной оси абсцисс, а кривая предложения – прямой, параллельной оси ординат (см. рис. 31).
      Как видно из этого рисунка, области спроса и предложения для товаров этого класса имеют обширную область пересечения.
      Наименьшая цена z 0 пересечения кривой спроса и кривой предложения является ценой продажи, дающей производителю нормальную для данной экономики прибыль. Будем называть эту цену уместной ценой. Этот термин использовался в Западной Германии в период перехода к рынку в конце сороковых годов, его использовал выдающийся экономист ХХ века, отец «немецкого экономического чуда» Людвиг Эрхард (см., к примеру, Людвиг Эрхард. «Благосостояние для всех». НАЧАЛА-ПРЕСС, 1991, стр. 39).
      Однако на основе общей теории цен в этом случае производитель может установить не только уместную цену, но фактически любую цену и может получить сверхприбыль за счет сверхцены, превышающей уместную, которую обычно называют монопольной сверхприбылью. На рис. 31 область Р характеризует сверхприбыль, соответствующую монопольной сверхцене z 1 .
      Именно поэтому столь активно во всем мире борются с монополизмом. Однако в дальнейшем мы покажем, что ситуация не совсем такова, как это представляется исходя из вышеуказанного простейшего рассмотрения.
      Итак, проблема ценоустановления для базисных товаров кажется весьма простой. Необходимо лишь рассчитать затраты на производство (изготовление) единицы товара, набавить нормальную прибыль, и мы получаем (уместную) цену базисного товара.
      Однако на самом деле ситуация не столь проста.
      Действительно, предположим нам необходимо установить уместную цену угля. Для этого мы определяем затраты на тонну угля электроэнергии, металла, цемента, зарплаты и т. д., умножаем эти расходы на соответствующие цены, суммируем, добавляем нормальный процент доходности, и все.
      Оказывается, отнюдь не все. Дело в том, что сама стоимость электроэнергии, металла, цемента и пр. составляющих стоимости угля зависит от стоимости угля. Поэтому, приняв в качестве новой стоимости угля новое вычисленное значение, мы автоматически изменим и стоимость компонент самой стоимости угля, и расчет надо начинать снова.
      Другими словами, математически это можно записать:
       z 1= f(z 2,z 3… z n) = f(z 2(z 1), z 3(z 1)…z n(z 1)),[1]
      где z 1 – цена угля,
       z 2 , z 3 … z n – цены составляющих затрат, которые, в свою очередь, зависят от цены на уголь z 1 .
      Именно это и отличает проблему цен товаров широкого потребления от проблемы цен базисных товаров. Действительно, вряд ли цена на губную помаду, газету или свитер влияет на цену электроэнергии, полиамидного волокна или бумаги, которые используются в производстве перечисленных выше товаров. Вот почему мы легко считали затраты на производство товаров ширпотреба и в самом расчете не было никаких проблем (проблемы возникли лишь при выборе одного из рассчитанных значений). Мы имели разомкнутую систему. А в проблеме цен базисных товаров мы имеем замкнутую систему, систему с обратной связью. Конечные данные расчета вновь необходимо направить на вход, и так можно кружиться по кругу бесконечно, ибо вовсе нет никаких причин, почему этот процесс должен вообще сходиться.
      Поэтому можно сделать следующее утверждение – важнейший в экономике аппарат калькуляционных затрат, хорошо зарекомендовавший себя в экономике товаров широкого потребления, в экономике базисных товаров не работает.
      На эту проблему можно взглянуть и с другой стороны.
      В век золотых денег существовал абсолютный денежный эталон денег в виде их золотого содержания. Поэтому любые затраты сравнивались с затратами на производство золота и имели абсолютную оценку. Можно сказать, что в эпоху золотых денег экономика опиралась на абсолютное денежное пространство, в котором и описывались все экономические процессы. Однако в настоящее время деньги являются не золотыми, а бумажными, и их ценность не имеет ничего общего с ценностью их носителя – бумаги. Никакой абсолютной меры, никакого эталона в системе бумажных денег не существует.
      Но как же тогда определяется ценность денег? Как ответить на вопрос: что такое лира, доллар, рубль?
      Очевидно, что ответ на вопрос «Что такое рубль?» можно дать, приведя справку типа:
 
      Таким образом, ценность рубля определяется стоимостью товаров, и, естественно, по преимуществу базисных товаров. Именно эта табличка и определяет номинал рубля.
      Аналогичная табличка, но с цифрами, представляющими цены в иенах, дала бы описание иены, с ценами в мальдивских тугриках – мальдивского тугрика и т. д.
      Можно сказать, что в эпоху золотых денег цены товаров определялись стоимостью денег (их золотым содержанием). В эпоху бумажных денег уже стоимость денег определяется ценами. Это можно выразить утверждением, что экономика денежно-бумажного обращения есть экономика на относительном (релятивистском) денежном пространстве. Цены формируют меру стоимости (ценности) денег, а не наоборот, как в абсолютном денежном (золотом) пространстве, когда именно деньги формировали цены.
      А так как в формировании меры, ценности денег определяющую роль играют именно базисные товары, то, изменяя цену на базисный товар, мы изменяем не только стоимость самого товара, но и стоимость денег, в которых описываются цены. Такова сложная ситуация в области экономики базисных товаров.
      Для России сейчас это стало особенно наглядно. Например, цена водки за последние четыре года возросла в 500 раз. Но кто осмелится сказать, что водка стала дороже? Наоборот, даже самый неграмотный в экономике человек вам скажет, что за последние годы водка фантастически подешевела.
      Так что мы видим, как непроста проблема цен базисных товаров, как связана она с самими глубинными основами денежной системы. Если проблема цен на товары широкого потребления может быть рассмотрена в рамках заданной денежной системы, то проблема цен на базисные товары поднимает самые глубинные проблемы денежной системы, и теория цен базисных товаров смыкается с общей теорией денег.
      Но что в данной ситуации самое удивительное, так это то, что во всей западной экономической литературе на эти аспекты проблемы цен базисных товаров невозможно найти даже намека. В чем тут дело?
      А дело в том, что в стабильной экономике, действительно, таких проблем реально не существует. Когда цены на такие типы товаров сформировались, сложились, спокойно функционируют длительное время, то, естественно, нет и проблемы их расчета. Возникает проблема цен на постоянно вновь и вновь выбрасываемые на рынок товары ширпотреба, и этой проблематикой западная экономическая наука занимается весьма интенсивно. Но о чем писать, что исследовать, если цены есть и существуют десятилетиями, испытывая лишь разве плавное движение в русле общей инфляции? Не о чем и нечего. Вот почему западная экономическая наука этой проблемы не касалась и ею совершенно не интересовалась.
      Проблема оказалась острой именно для России, для российской экономики в связи с переходом от одной системы ценоустановления, директивной, к другой – рыночной. И вот тут-то и выявилась с полной очевидностью вся сложность этой проблематики. Более того, все более становится очевидным, что без ее решения – сначала на теоретическом, а затем и практическом уровне – стабилизация российской экономики представляется проблематичной.

      Итак, мы увидели, что проблема установления цен на базисные товары пока не имеет решения и заведомо является чрезвычайно сложной, так как является сугубо нелинейной и замкнутой задачей. Здесь есть нечто общее с ситуацией в такой области физики, как общая теория относительности. В ОТО необходимо решить задачу о движении тел в пространстве, метрика которого создается этими же самыми телами. Точно так же и здесь. Мы должны решить проблему цен в денежном пространстве, метрика которого создается самими этими же ценами. Насколько нам известно, такого рода задач в теоретической экономике даже не ставилось, и никаких методов решения пока не существует.
      Для того чтобы подойти к общему решению, начнем с простейшей модели. Пусть существует всего два базисных товара Iи II, цены на которые z 1 и z 2 мы хотим установить. Предполагаем линейную зависимость цен товаров друг от друга.
      Запишем общее уравнение зависимости цен товаров друг от друга.
       z 1= a 12z 2[2]
       z 2= a 21z 1
      Здесь надо сделать замечание. В рыночной экономике каждый из производителей может назначить собственные цены, не обращая никакого внимания на эту зависимость. Эта зависимость имеет место только для экономически обоснованных по принятому соглашению уместных цен. Уместные цены мы будем обозначать значком «0» вверху. Поэтому это соотношение можно переписать:
       z 0 1= a 12z 2 0[3]
       z 2 0= a 21z 1 0
      То, что такое соотношение для уместных цен может действительно существовать, следует хотя бы из опыта экономики западных стран, где базисные цены достаточно стабильны и, естественно, близки к уместным (в противном случае неизбежно было бы разорение для некоторых из производителей).
      Из этих соотношений чисто математически следует соотношение для коэффициентов a 12 и a 21 :
       a 12a 21= 1[4]
      Рассмотрим теперь плоскость (z 1 Оz 2 ). Назовем эту плоскость ценовым пространством. Построим на этой плоскости прямые, отвечающие уравнениям [3]. Очевидно, что из учета соотношения [4] эти две зависимости выльются в одну прямую, исходящую из начала координат, которую мы назовем лучом уместных цен, сокращенно ЛУЦ(см. рис. 32).
       Рис. 32. Ценовая плоскость базисных товаров I и II
      Точка на ценовой плоскости отражает ценовую ситуацию на рынке базисных товаров. Например, точка А соответствует ситуации, когда цена товара Iравна z 1 А , а цена товара IIравна z 2 А . Точка А лежит на луче уместных цен, и потому обе цены являются уместными, и ситуация на этом рынке является нормальной. Точка В соответствует другому состоянию этих же товаров, возникшему вследствие инфляции. Как мы видим, инфляция не привела к расстройству этого рынка, так как оба товара вновь оказались на луче уместных цен.
      Однако точка С лежит уже вне луча уместных цен. Так как эта точка лежит выше ЛУЦа, то это означает, что товар IIнаходится в сверхприбыльном состоянии, причем величина z 2 С z 2 С ’ есть сверхцена товара II, а товар Iпродается с убытками, равными z 2 С z 2 С . В точке D ситуация обратная – товар Iпродается со сверхприбылью, а товар IIс убытками.
      Отсюда сразу же видно, что говорить о монополизме производителя базисных товаров можно с большой оговоркой, ибо мы видим, что, кроме внутривидовой, то есть между товарами одного вида, конкуренции, существует межвидовая конкуренция – конкуренция между всеми базисными товарами. А на этом рынке нет монополистов. Производитель базисного товара может получить сверхприбыль, вздувая цену, но за счет производителей других базисных товаров, которые, естественно, имеют ту же самую власть и не преминут ею воспользоваться, чтобы восстановить свое положение.
      Итак, мы получаем еще одну особенность рынка базисных товаров. На рынке товаров ширпотреба главной является внутривидовая конкуренция, то есть конкуренция между товарами одного класса. Например, конкурируют между собой различные виды губных помад. Но нет никакой межвидовой конкуренции – губная помада с компьютером не конкуренты.
      На рынке базисных товаров внутривидовая конкуренция, как правило, ослаблена. Даже если есть, к примеру, несколько энергетических компаний, то конкурировать им не приходится. Как правило, ввиду ограниченности, а то и единичности производителей базисных товаров одного вида они всегда в той или иной мере имеют сговор, даже если он и не зафиксирован официально.
      Гораздо более существенна межвидовая конкуренция на этом рынке – конкуренция между различными базисными товарами. И всякая попытка воспользоваться своей «монополией» наносит удар по другим «монополистам», которые имеют те же самые возможности.
      Таким образом, наши представления о монополизме времен начала века необходимо серьезно скорректировать. На самом деле никакого экономического монополизма на рынке базисных товаров нет и быть не может. Так что все законодательство о монополизме по большей части бессмысленно, а страхи перед монополизмом во многом надуманны и основаны лишь на экономической безграмотности.
      В современном мире есть единственный тип монополизма – гарантированный государственным патентным законодательством монополизм изобретателя. Об этом монопольном рынке мы будем еще говорить в дальнейшем.
      Продолжим рассмотрение рынка базисных товаров. Мы говорили, что есть единственная совокупность уместных цен. На самом деле ситуация в экономике не является столь жесткой. Существует интервал цен, цены внутри которого являются экономически приемлемыми. Поэтому для экономически приемлемых цен систему уравнений [2] можно переписать в виде системы неравенств:
       z 1› k a 12z 2[5]
       z 2› k a 21z 1,
      где k –некоторый коэффициент, меньший 1, например 0,9.
      На рис. 33 изображена ценовая плоскость и выделена область, на который эти неравенства удовлетворяются. Эту область назовем конусом допустимых цен – КДЦ. Можно назвать его также «коридор допустимых цен».
      На этом рисунке показана ценовая плоскость и движение изображающей ценовой точки в стабильной рыночной экономике. Изображающая ценовая точка постоянно находится внутри конуса допустимых цен. И в этом конусе она может перемещаться под действием тех или иных факторов рыночного и нерыночного характера. Цены отдельных товаров могут расти или уменьшаться, причем независимо друг от друга, если только они не выходят за пределы КДЦ.
 
       Рис. 33. Ценовая плоскость и движение изображающей ценовой точки в стабильной рыночной экономической системе
      Но спрашивается, как независимые производители, обладая свободой выбора, более того, нередко являющиеся естественными или скрытыми монополистами, узнают, какие движения для них допустимы, а какие – нет? Обычные рыночные механизмы здесь не могут дать никаких сигналов.
      Дело в том, что производители в этой системе находятся не месяц, не год и не два, а десятилетия. И они приобрели опыт, понимание и даже чутье, что если они совершат слишком «резкие» движения, то это к ним самим через некоторое время может возвратиться сторицей. У них возникает как бы негласный, неписаный «общественный договор».
      Действительно, за десятилетия совместного существования в единой экономической системе те же нефтяники прекрасно поняли, что если они резко поднимут цены на нефтепродукты, то завтра это вернется к ним подскочившей стоимостью электроэнергии, металла, проката, оборудования, химикатов. Они это уже знают. И потому их рыночная свобода имеет внутренние самоограничения, пределы своей свободы они ощущают скорее на интуитивном уровне, но тем не менее действуют эти ограничения весьма эффективно.
      Более того, не надеясь на это «чутье», государство в США в течение десятилетий жестко контролировало цену на важнейший базисный товар – нефть. И лишь около пятнадцати лет назад цены на нефть были освобождены.
       Рис. 34. Ценовая плоскость и движение изображающей ценовой точки в нестабильной
       рыночной экономической системе
      Таким образом, в области базисных товаров в стабильной рыночной экономике имеется свободный рынок, но рынок, на который наложены самоограничения. И потому о «всевластии монополий» в рыночной экономике говорить просто смешно. Нет его, этого всевластия, точнее, оно ограничено добровольным пониманием того факта, что все производители базисных товаров сидят в одной «экономической лодке», которую не стоит без нужды раскачивать. Что невозможно получить на длительный срок преимущества, даже используя монополизм. Наоборот, очень даже просто сорваться в экономический штопор, в результате которого потеряют все.
      А как происходит этот «экономический штопор», показано на рис. 34.
      На рисунке начальная точка А находится вне КДЦ, выше его. Это значит, что в этой точке товар IIпродается по цене выше экономически допустимой, и производитель этого товара получает сверхприбыль. В то же время производитель товара Iпродает товар по цене ниже экономически допустимой и несет убытки. Поэтому естественным является в некоторый момент повышение цены товара Iдо значения z 1 B . При этом он не имеет никакого представления об экономически допустимой цене и потому, как правило, проскакивает ее. Тем более что он должен скомпенсировать те убытки, которые получил, пока ценовая точка находилась в точке A . При этом ценовая точка оказалась по другую сторону конуса допустимых цен, и теперь уже производитель товара IIстал терпеть убытки. Через некоторое время он осуществляет повышение цен, и ценовая точка переходит в точку С . И так процесс идет беспрерывно, результатом чего является, как легко видеть, общий рост цен, то есть инфляция, обесценение денег.
      Может ли рынок, то есть производители, самостоятельно и независимо друг от друга войти в КДЦ и действовать в соответствии со схемой на предыдущем рисунке? Конечно, нет. Ведь мы демонстрируем лишь простейшую схему с двумя базисными товарами. А если их десятки, сотни и тысячи? И каждый действует на свой страх и риск, каждый сам пытается выжить? Ясно, что войти в узкий конус допустимых цен и держаться в нем на основе законов свободного рынка невозможно. Тем более что где этот конус находится, никому не известно.
      Надо еще иметь в виду. Запад вошел в свою рыночную систему на базе бумажных денег сравнительно плавно из абсолютного денежного пространства золотых денег, в котором товары автоматически находились в области этого конуса, ибо в системе золотых денег явления инфляции не существовало.
      Впрочем, история показывает, что и Запад чуть не сорвался в экономический штопор и с чрезвычайно большими трудами смог найти область равновесия. Это произошло после того, как в 1971 году страны ОПЕК неожиданно резко повысили цены на нефть. Несколько лет происходило ценовое приспособление к новой системе базисных цен. Это был сложный период для Запада.
      Но когда Россия вдруг с одной ценовой системы жесткого ценового администрирования в одно мгновение перешла в свободный рынок, то ситуация на рынке базисных товаров, естественно, оказалась очень далекой от стабильной, а ценовая точка оказалась далеко вне конуса экономически допустимых цен, когда самой информации о том, а где же этот конус находится, нет, то и начался процесс, который продемонстрирован в упрощенной форме на рис. 34.
      Итак, самый главный вывод: свободный рынок независимых производителей принципиально не способен стабилизировать ситуацию на рынке базисных товаров. Свободный рынок базисных товаров вне условий равновесия ведет только к безудержному инфляционному движению.
      И потому все попытки справиться с инфляцией путем ограничения объема средств финансового взаимодействия – денег – очень похожи на лечение астматика, который, задыхаясь, слишком много вдыхает воздуха, путем наложения на его горло удавки. Да, дышать он меньше будет, но, вероятней всего, вовсе перестанет.
      И это мы очень хорошо видим на российской промышленности. Вместо лечения болезни – а эта болезнь есть нестабильность, неравновесность рынка базисных товаров – воздействие направляют на его последствие – инфляцию. И приводит это лишь к развалу, ликвидации самого промышленного производства.
      Итак, мы видим, что то, что в настоящее время происходит в экономической сфере России, прекрасно описывается экономической теорией, все происходит абсолютно точно по теории, что, конечно, лестно для нее, как лестно было для врача из известного анекдота, что «больной перед смертью потел».
      Как же найти выход из этой ситуации?
      Свободный рынок, как мы видели, ничем не поможет. В стабильный свободный рынок базисных товаров невозможно войти рывком, в него можно только очень тихо и медленно вползать, как это и происходило на Западе.
      А как же тогда решалась эта проблема в социалистической административно управляемой экономике? В социалистической экономике государство не могло ввиду отсутствия рыночных отношений найти условия равновесия, найти коридор экономически допустимых цен, так как вычислить его при отсутствии рынка невозможно. Действительно, для того чтобы рассчитать калькуляционным методом уместные цены на один товар, мы должны знать уместные цены на все остальные товары. Таким образом, задача тупиковая.
      Поэтому в социалистической экономике цены устанавливались нормативно на основании определенных экспертных оценок, а также используя и внеэкономические соображения. А затем происходило административное перераспределение прибыли. Со сверхприбыльных отраслей она изымалась, а в убыточные отрасли вкладывалась.
      Отметим, что этот способ регулирования не чужд и экономике свободного рынка западных стран. Действительно, все сельское хозяйство в этих странах (а основная сельхозпродукция, без сомнения, относится именно к сфере базисной продукции) специально поставлено в ценовую ситуацию ниже уровня экономически приемлемых цен, а затем его дотируют из бюджета, то есть чисто социалистическим способом перераспределения прибыли. Массовость этого явления показывает, что это не случайность, а некоторая закономерность.
      Почему это так?
      Сельскохозяйственное производство наиболее специфично по сравнению с производством всех иных базисных товаров. Производство промышленных базисных товаров организовано в виде крупных и немногочисленных концернов или предприятий. Ясно, что они руководятся специалистами высокой квалификации, хорошо сознающими ту меру ответственности, которая лежит на них.
      Но сельскохозяйственное производство – единственное базисное производство, являющееся предельно диверсифицированным, раздробленным. Поэтому какие-то совместные решения в сельском хозяйстве принять сложно. И в свободной конкурентной борьбе оно всегда будет проигрывать предельно концентрированному и монополизированному промышленному базисному производству. Да просто потому, что процессы принятия решений для одного человека или группы в три-пять человек, а также для массы в десятки, сотни тысяч и даже миллионы действующих лиц совершенно различны. У них совершенно разная динамика, как различна динамика у катера и морского лайнера. Ясно, что нельзя в одной гонке ставить их на одну дистанцию. Вот почему сельскохозяйственное производство специально выведено из общей системы экономического взаимодействия рынка базисных товаров путем создания специальных условий, когда себестоимость сельхозпродукции выше рыночной цены, а убытки покрываются государством.
      Когда же сельскохозяйственное производство включено на формально равных правах в рынок базисных товаров, то оно всегда будет проигрывать другим секторам экономике, что Россия продемонстрировала в полной и абсолютной степени. Промышленность – сельскохозяйственное машиностроение, химическая индустрия и пр. всегда выигрывают у него. Ведь заводу комбайнов, являющемся монополистом, для принятия решения о повышении цен на комбайны требуется два часа. Но чтобы все сельское хозяйство с его миллионами конкурирующих друг с другом сельхозпроизводителей смогло преодолеть сопротивление рынка и добиться повышения цен на свою продукцию, нужны месяцы. Оно всегда отстает и просто не может не отставать от сегодняшней экономической ситуации.
      Таким образом, капитализм оказывался отнюдь не безразличным к опыту социализма, и все полезное из этого опыта активно использовал. И потому совершенно нелепа ситуация, когда Россия отвергает собственный опыт прошлого с порога. Поэтому ситуацию в сельском хозяйстве необходимо из общего рассмотрения рынка базисных товаров пока вынести за скобку, и решать в первую очередь проблему рынка промышленных базисных товаров. И выясняется, что ни опыт Запада, ни прошлый опыт тут оказывается непригодными, хотя и должны учитываться.
      Фактически стоит двуединая задача.
      1. Создание системы определения уместных цен и пространства экономически допустимых цен для базисных товаров. Эту проблему можно назвать «проблема ценового мониторинга». Ее можно решать как на государственном уровне, так и используя авторитетные независимые экспертные институты.
      2. Создание системы целенаправленного воздействия на рынок базисных товаров с целью введения его в конус допустимых цен и дальнейшего поддержания его в этом состоянии. Очевидно, что это воздействие может иметь временный характер, пока сами производители не приобретут опыт, не почувствуют свою ответственность и не смогут уже сами управлять собственным рынком без внешней помощи. Речь идет о создании экономики переходного периода. И, естественно, это воздействие должно быть уже сугубо государственным. Таким образом, мы можем сказать, что экономика переходного периода, по крайней мере в области базисного производства, должна сочетать рынок с некоторым целенаправленным государственным воздействием на этот рынок.

      Обобщим наше рассмотрение для случая произвольной мощности множества базисных товаров.
      Соотношения между уместными ценами для случая, когда имеется nбазисных товаров, будет иметь вид:
 
      Соответственно и для интервала экономически обоснованных цен имеем систему неравенств:
 
      Система уравнений (1) создает в многомерном пространстве линию, которую мы также будем называть лучом уместных цен (ЛУЦ). Система уравнений (2) создает в многомерном пространстве {z 1,z 2… z n} конус допустимых цен. Таким образом, переход от простейшей модели двухмерного ценового пространства базисных цен к многомерному не приводит к новым явлениям, а лишь усложняет задачу и делает ее менее обозримой.
      Мы видим, что вся информация о рынке базисных товаров содержится в системе коэффициентов
       {a ik }, i,k = 1,2…, которые можно записать в виде матрицы A.
 
      Матрица А называется матрицей ценовых паритетов, а коэффициент a ik этой матрицы – ценовым паритетом товара iпо товару k. Смысл коэффициента a ik состоит в том, что он определяет, сколько единиц товара k необходимо отдать за единицу товара i при экономически равноправном обмене. Либо еще проще – во сколько раз единица товара i дороже единицы товара k .
      Коэффициенты a ik не независимы, а подчиняются некоторым соотношениям. Эти соотношения легко получить из системы (1), если в уравнение для z 0 i в зависимости от z 0 j подставить значение z 0 j в зависимости от z 0 k и так делать сколь угодно долго, заканчивая подстановку величиной z 0 i . Тогда мы получаем следующее условие на коэффициенты матрицы А :
       a ij a ik . . . a lm a mi = 1 (4)
      Это прямо следует из принципа паритета при обмене – если по этой матрице обменять некоторый товар на другой, второй товар на третий, третий на четвертый и т. д., то при любой длине цепочки обменов, возвратясь к исходному товару, мы получим то же самое его количество. Другими словами матрица паритетов A есть матрица с нулевой прибылью. Такие матрицы еще называются уравновешенными матрицами.
      Матрица ценовых паритетов является частным случаем более общего типа курсовых матриц, широко используемых в финансовой и экономической науке и практике. Простейший пример – матрица валютных курсов. Отметим, что используются курсовые матрицы как с нулевой, так и с ненулевой прибылью, то есть как уравновешенные, так и неуравновешенные.
      Матрица ценовых паритетов имеет значения 1 на главной диагонали. С точки зрения теории матриц матрица ценовых паритетов – это эрмитова матрица ранга 1.
      Ранг 1 означает, что все ее строки и столбцы линейно зависимы, и для полного определения такой матрицы размерности n требуется знать не n(n-1) , а лишь n-1 чисел.
      Другими словами, зная лишь одну строку или один столбец, мы можем полностью восстановить матрицу ценовых паритетов. А зная уместную цену одного-единственно-го базисного товара и матрицу ценовых паритетов, мы восстанавливаем уместные цены для всего пула базисных товаров.
      Таким образом, задача определения системы уместных цен базисных товаров раскладывается на две подзадачи:
      1. Определить уместную цену хотя бы одного товара.
      2. Определить матрицу ценовых паритетов.
      Но как решать эти задачи, если калькуляционный подход не пригоден? Очевидно, что только по наблюдению самих рыночных цен товаров. Как мы уже
      показывали ранее, при нестабильном рынке базисных товаров происходит постоянный инфляционный рост цен, но, кроме того, изображающая точка в ценовом пространстве при свободном рынке постоянно колеблется вокруг луча уместных цен. Таким образом, необходимо создать некоторый способ статистического анализа реальной рыночной ситуации, на основании которого и извлекать требуемую нам информацию.
      В качестве исходных рыночных данных мы имеем зависимости цен базисных товаров от времени.
      Интервал цен товаров слишком велик, и потому желательно привести все эти зависимости к одному масштабу. Это можно осуществить, если перейти от цен к индексам цен – индексам абсолютных цен базисных товаров:
      Индексы абсолютных цен удобны тем, что все цены приведены к одному масштабу, их можно нанести на один график. На дату начала наблюдения t 0 их значения для всех товаров равны 100 пунктам, а в дальнейшем они меняются в связи с инфляционным процессом.
      А теперь найдем средневзвешенное значение индексов абсолютных цен:
      Выбор весовых коэффициентов представляет не простую проблему. Желательно, чтобы они отражали важность товара в экономической структуре. Один из возможных вариантов использовать коэффициенты, пропорциональные объему продаж товара. Однако нередко в экономике используется и простейший выбор – все коэффициенты c j устанавливаются одинаковыми.
      Отметим, что выбор способа взвешивания не является критичным. Результаты, получаемые при различных достаточно разумных выборах весовых коэффициентов, сравнительны близки друг к другу. Поэтому мы пока не будем подробно останавливаться на процедурах взвешивания. Этот индекс назовем интегральным индексом цен базисных товаров – ИИЦБТ.
      ИИЦБТ во многом является характеристикой ценности национальных денег, точнее, динамики ценности денег, так как именно базисные товары являются определяющими в этом плане. И его можно использовать в качестве индикатора общей денежной инфляции. В настоящее время в качестве индикатора инфляции в России используется Индекс потребительских цен Госкомстата. Конечно, важность этого индекса трудно отрицать, особенно в социальном планировании и управлении. Но представляется не вполне корректным распространять процессы в области товаров потребительского назначения, более того, специфицированных для отражения уровня жизни прежде всего самых малоимущих слоев населения, на всю экономику. Ведь на основе Индекса цен Госкомстата Центробанк устанавливает ставки рефинансирования, правительство планирует бюджет и многое другое. И использование некорректного показателя является источником экономических трудностей во многих отраслях экономики, финансов, социальной жизни. Поэтому там, где использование госкомстатовского индекса корректно, там надо его использовать, например, в области пенсионного обеспечения, минимальной зарплаты и т. д. Но недопустимо абсолютизировать этот индекс, как бы ни была авторитетна организация, его ведущая. Там, где речь идет об общеэкономической ситуации, лучше использовать ИИЦБТ, в крайнем случае использовать совместно индекс цен потребительских товаров и индекс цен базисных товаров в качестве базы создания общеэкономического индекса.
      Начальное значение P(0) равно 100 пунктам. Поэтому P(t) можно интерпретировать как индекс цен некоторого товара, начальная цена которого Z 0 =1 , а цена Z(t) на момент времени t равна P(t) . Этот товар можно назвать базисным комплексом. Он описывает как бы всю совокупность базисных товаров, некий комплексный обед на рынке-ресторане базисных товаров.
      А теперь мы выскажем центральный постулат теории цен базисных товаров: цена базисного комплекса является уместной всегда.
      Если все цены базисных товаров являются уместными, то и цена базисного комплекса также уместна. Если ценовая точка лежит вне луча уместных цен, то существует по крайней мере один товар, цена которого выше уместной, и по крайней мере один товар, цена которого ниже уместной. Поэтому при усреднении индексов абсолютных цен и создании таким образом базисного комплекса отклонение его цены от уместной будет по крайней мере меньше, чем у исходных товаров. Поэтому мы можем с хорошей достоверностью принять, что цена этого товара всегда лежит на луче уместных цен.
      Этот постулат и позволяет дать простое и эффективное решение проблемы установления уместных цен.
      Так как базисный комплекс есть базисный товар, то и для него верны соотношения (1).
       Zy = a t Z(7)
      Здесь Z – базисный комплекс, значок «0» мы над ним не ставим, так как его цена всегда уместна. a i – ценовой паритет i -того товара по отношению к базисному комплексу. Этот ценовой паритет назовем главным ценовым паритетомдля товара i . Совокупность {a1,a2… an} назовем главным векторомрынка базисных товаров.
      Знание главного вектора позволяет легко определить матрицу обмена:
 
      Из (8) следует:
 
      Рассмотрим теперь величину z i (t)/Z(t).
      Произведем усреднение этого отношения по достаточно большому промежутку T.
      Второй член знакопеременный и при усреднении по периоду, существенно превышающему цикл движения цен, дает нуль. Здесь мы применили разложение цены z на уместную z 0 и отклонение от уместной z = z-z 0 .
      Введем теперь индексы относительных цен. Индекс относительных цен базисного товара равен отношению его индекса абсолютных цен к интегральному индексу цен базисных товаров.
 
      Индексы относительных цен дают наглядное представление сравнительной динамики относительного ценового движения. Рост этого индекса для некоторого товара означает опережающий рост цен данного товара по сравнению со средним ростом, падение его означает, что некоторый товар отстает в инфляционном движении. Индекс относительных цен дает динамику цен в так называемых «неизменных ценах», причем датой приведения является начало отсчета интегрального индекса инфляции. Подобного рода индексы под разными названиями широко используются в эконометрии.
      Усредним значения индексов относительных цен по промежутку времени, существенно превышающем циклы ценового движения базисных товаров. Обозначим среднее индекса относительных цен через ‹q i ›. Проанализируем, чему оно равно:
 
      Отсюда получаем для главного ценового паритета:
      Таким образом, на основании ценового мониторинга мы получаем главный вектор цен, с помощью которого, используя отношения (8), легко получить и всю матрицу ценовых паритетов A = a ij .
      Таким образом, задача определения матрицы ценовых паритетов базисных товаров определена полностью.
      Отметим полезные соотношения:
 
       r t(t) дает отклонение реальной цены от уместной в процентах.
      Вернемся вновь к смыслу индекса интегральной инфляции. Величина Z(t)=P(t) дает динамику изменения стоимости некоторого товара, который в принципе реально может быть предложен покупателю.
      С другой стороны, величину
      можно рассматривать как показатель, характеризующий динамику денег – Индекс покупательной силы (способности) денег.
      В этой двойственности как раз и находит отражение специфика бумажных денег, отличающая их от золотых, абсолютных. В этом и есть специфика релятивистского денежного пространства, на котором разворачиваются экономические процессы.
      Как легко понять, повышение цены базисного товара на q процентов лишь на долю q(l-Cj) идет на реальное повышение цены товара, а величина c tq идет на обесценение денег. Если же повышают одновременно к производителей на q процентов, то на повышение цен идет доля q(l – ? Kc t) , а остальное на обесценение денег. Таким образом, наиболее выгадывает тот, кто первым начинает повышение цен. Отсюда и следует стратегия борьбы с инфляционным движением – бить первого, кто высунется. Другими словами, от стратегии интегрального воздействия на всех участников процесса желательно перейти к стратегии выборочного, целевого воздействия и именно на того или тех, кто наиболее в данный момент «опасен».
      Можно привести такой образный пример. Предположим движется пелотон велосипедистов, движение которого мы хотим затормозить. Вместо того чтобы запрещать двигаться быстро всем, накладывать на их колеса какие-то ограничители, гораздо проще направить на них встречную струю ветра. Тогда только первый будет встречать сопротивление воздуха, а остальные за его спиной будут двигаться совершенно свободно. И тем не менее движение замедлится, ибо как только кто-то выскочит вперед, так на него обрушивается сила ветра.
      Параметр г,и есть параметр, по которому можно осуществлять воздействие. Установив пороговое значение
       r › 0,при превышении которого воздействие осуществляется, мы тем самым установим конус цен, рекомендуемых государством.

      На основе разработанной теории базисных товаров можно предложить конкретный механизм государственной ценовой политики в области базисных цен. Цель этой политики:
      1. Снизить, а постепенно и ликвидировать инфляцию.
      2. Ввести все цены базисных товаров в конус экономически обоснованных цен, основанного на разумных ценовых паритетах.
      Ценовая политика должна включать в себя два этапа:
      1. Создание системы ценового мониторинга.
      2. Создание системы воздействия на рынок базисных товаров с целью направления его в желаемом направлении.
      Создание ценового мониторинга возможно как на государственной, так и на негосударственной, общественной основе.
      При создании ценового мониторинга на негосударственной основе желательно, чтобы его осуществляла авторитетная в глазах общества организация, возможно, при поддержке различных торговых палат, объединений экспортеров и предпринимателей.
      Этот ценовой мониторинг должен сводиться к регулярной, например еженедельной, публикации каталога уместных цен в сопоставлении с реальными ценами. Думается, даже сама по себе публикация такого рода каталогов уже окажет определенное воздействие на рынок, ибо даст всем субъектам этого рынка определенную и важную информацию не только о собственных товарах, но и о товарах их экономических контрагентов, которой они, естественно, начнут активно пользоваться в своих деловых отношениях.
      О важности такого рода информации свидетельствует опыт проведения экономических реформ в Западной Германии. Хозяйственным управлением, руководимым Людвигом Эрхардом, начиная с конца 1948 года регулярно публиковался Каталог уместных цен. Этот каталог вырабатывался совместно с торгово-промышленными кругами и профсоюзами. Этот каталог не имел никакого директивного наполнения, а носил чисто информационный характер, но он сыграл большую роль в стабилизации экономики в ФРГ, о чем говорит сам Людвиг Эрхард в своей книге (см. выше).
      Нужно понять, что сейчас потребитель (даже производственный) не имеет фактически никакой ценовой информации о товарах своих деловых партнеров кроме той, что дают сами эти деловые партнеры. Появление независимой информации, которая не только регистрирует то, что есть в действительности, но и в определенной степени дает ориентиры для отстаивания своих интересов, будет, бесспорно, чрезвычайно полезным.
      Для осуществления этого мониторинга должна быть сначала создана соответствующая корзина базисных товаров. Вряд ли она должна быть слишком велика. Думается, пятидесяти единиц товаров различных товарных групп, являющихся наиболее представительными в этих группах, будет вполне достаточно. А затем по ним по приведенной выше технологии и осуществляется ценовой мониторинг с регулярной публикацией уместных цен и периодической публикацией матрицы ценовых паритетов.
      Возможно и придание этой работе государственного статуса, поручив эту работу воссозданному Комитету по ценам при Кабинете министров или Минэкономики.
      Базисные товары, не вошедшие в фундаментальную корзину базисных товаров, могут быть привязаны к своим представителям. Например, если нефть вошла в корзину, то бензин, дизтопливо, керосин, масла могут быть для определения уместных цен привязаны к цене нефти.
      В результате на основе главной корзины товаров может быть создан целый куст систем ценовых мониторингов для различных типов товарных рынок.
      Второй этап, после отладки и запуска системы ценового мониторинга, – создание системы проведения активной государственной политики в области цен базисных товаров. Такая политика должна быть направлена не на ограничение прибыльности предприятий, а на сверхцену. Для этого можно ввести налог на сверхцену базисных товаров. Например, если отклонение цены от уместной превышает установленный порог, то определенная и значительная часть дохода предприятия, полученного за счет сверхцены, должна изыматься у предприятия в качестве налога.
      Сейчас используется регулирование цен за счет ограничения уровня рентабельности. Нет ничего более порочного. Ведь рентабельность можно получить не только за счет цен, но и за счет модернизации и совершенствования производства. Ограничение уровня рентабельности ведет к тому, что предприятия становятся мало заинтересованными в повышении экономической эффективности своего производства, так как они оказываются наказанными за это наравне с теми, кто просто накручивает цены. Более того, ограничение уровня рентабельности, наоборот, стимулирует расточительность, повышение себестоимости, так как при этом при нормированной рентабельности можно получить большую массу прибыли. И это хорошо показала система регулирования цен в последние два-три года, когда именно в условиях госрегулирования цен они растут даже быстрее, чем в отсутствии всякого регулирования. Плохое регулирование хуже всякого отсутствия регулирования.
      Например, возможно установление налога на сверхцену в размере 50 процентов от сверхприбыли, полученной за счет сверхцены.
      И в заключение вновь подтвердим вывод теории цен базисных товаров: включение в единый рынок базисных товаров сельскохозяйственных базисных товаров для сельского хозяйства является смертельным, что подтверждает опыт всех развитых и развивающихся стран. Ни в одной из этих стран нет единого рынка для промышленных и сельскохозяйственных базисных товаров – ни в Америке, ни в Европе, ни в Японии, ни в тихоокеанских «тиграх». И если мы хотим хоть что-то взять из мирового опыта, то это должно быть осознано в первую очередь.
      Разделение осуществляется путем создания (толчнее, рынок сам это создает) заниженных цен сельхозпродукции и частичной дотации сельского хозяйства. Конкретные механизмы государственно регулируемой перекачки средств от промышленности к сельскому хозяйству требуют изучения мирового опыта, приспособления к российским условиям, но всякая надежда, что сельское хозяйство способно на едином свободном рынке иметь цены, основанные на экономически обоснованных паритетных соотношениях, утопична. Не могут миллионы фермеров, колхозов, совхозов и еще сколько бы ни было форм хозяйствования в сельском хозяйстве конкурировать на рынке базисных товаров на равной основе с Ростовским комбайновым или Невино-мысским химическим. Более того, эта конкуренция, в которой они будут неизбежными победителями, разрушит прежде всего сами эти заводы.
      Сельскохозяйственный рынок должен быть выделен в особый сектор рынка базисных товаров. Сделать это для Запада с его фетишизмом неограниченной конкуренции и свободной торговли оказалось непросто, и тем не менее он пошел на это и нашел пути и адекватные механизмы. И нам не грех с этим разобраться.

      Информационно-аналитическое агентство «ФинИст» осуществляет ценовой мониторинг рынка базисных товаров с января 1992 года на основе технологии, изложенной в предыдущих разделах. Думается, что этот опыт представляет некоторый интерес.
      Когда в 1992 году, в самом начале рыночных преобразований в России, ИАА «ФинИст» приступил к созданию системы ценового мониторинга рынка базисных товаров, еще многое представлялось неясным, в том числе направления этих преобразований и задачи, которые могут при этом возникнуть, поэтому в этой системе были допущены определенные неточности. Тем более что в ценовый мониторинг стремились включить прежде всего те области, в которых рыночные отношения уже были введены. Однако, далеко не все важные сферы экономики в 1992 году были полностью переведены в систему свободного рынка, во многих сохранялись в той или иной степени остатки государственного регулирования.
      Мониторинг основывался на том, чтобы при ограниченных финансовых ресурсах, которые никак не могли сравниться с ресурсами таких организаций, как, к примеру, Госкомстат России, получить максимально эффективную систему ценового мониторинга.
      С этой целью было выбрано семь товарных групп, в которых и осуществлялся мониторинг. В качестве таковых были выбраны:
      1. Потребительские товары минимального прожиточного уровня.
      2. Мясо и мясопродукты.
      3. Алкогольные напитки.
      4. Потребительские товары длительного пользования.
      5. Энергоносители.
      6. Транспортные услуги.
      7. Продукция сырьевой переработки.
      В каждой группе был выбран наиболее представительный товар, ценовой мониторинг которого реально и осуществлялся.
      В качестве таковых по группам были выбраны:
      1. Хлеб.
      2. Говядина.
      3. Водка.
      4. Телевизор отечественного производства, замененный впоследствии стиральной машиной ввиду исчезновения из продажи отечественных телевизоров.
      5. Бензин.
      6. Авиабилет Москва-Санкт-Петербург.
      7. Листовое железо. Выбор представительного товара не прост. В качестве представителя товарной
      группы желательно иметь стабильный товар широкой распространенности. Например, представим, что мы выбрали бы в качестве товарной группы женскую одежду. Но что выбрать в качестве представителя этой группы, если женская одежда невероятно изменчива, и изменение цен может быть связано как с инфляцией, так и с использованием других материалов, других покроев, отделок и т. д. Таким образом, существуют очень важные товарные группы, которые было бы желательно включать в мониторинг, но выбрать представительный товар практически невозможно. Такова ситуация, к примеру, с такой важной товарной категорией, как жилье и другие.
      1992–1994 годы характеризовались столь хаотичным состоянием рынка, что обычные процедуры усреднения цен по различным местам практически стали невозможными. Действительно, тот же хлеб имеет цены в разных городах, отличающиеся в два-три раза. Усреднение имеет смысл, когда колебания основной последовательности имеют пределы до десяти-двадцати процентов. Если же сама последовательность имеет разброс в разы, то тут усреднение может стать источником любых натяжек и подтасовок и не дает никаких гарантий достоверности. Такова ситуация, в частности, с методикой Госкомстата, который усредняет товары по всей стране, зачастую отличающиеся по цене в несколько раз. Такое усреднение чрезвычайно неустойчиво, ибо даже малое смещения в весовых коэффициентах приводит к очень большому изменению результата.
      В этих условиях было принято решение ограничиться наблюдением небольшого числа товаров, но с целью исключения субъективного фактора были строго фиксированы места снятия информации. В течение всех четырех лет проведения ценового мониторинга неизменно выдерживались те информационные источники, по которым наблюдались цены.
      Кроме того, мониторинг в основном осуществлялся для получения индексной информации. И потому абсолютные значения не играют первостепенной роли. Так, хотя цены на хлеб или мясо в Москве и Магадане отличаются в несколько раз, но динамика этих цен чрезвычайно близка, ибо процессы, воздействующие на цены в Москве, практически точно так же действуют и на цены в Магадане. И потому если ценами, наблюдаемыми в Москве, невозможно пользоваться в других городах, то индексами цен, полученными по наблюдениям в Москве, вполне можно пользоваться для характеристики общей ситуации в стране.
      Образно говоря, если мы желаем охарактеризовать состояние моря в шторм, то вряд ли стоит измерять поверхность моря во многих точках. Лучше поместить единственный измеритель в представительную точку моря и измерять волны, приходящую в эту точку, ибо все волны когда-нибудь да придут. А если измерять и усреднять в разных точках, то как раз и можно исказить картину шторма. А ведь экономика России пережила за эти четыре года подлинный шторм.

      Данные по интегральной инфляции с начала рыночных преобразований приведены ниже в таблице. Данные за 1995 год получены путем интерполяции.
 
      Интересно отметить тот факт, что сопоставляя данные ИАА «ФинИст» с данными Госкомстата, мы можем заметить, что рост цен потребительских товаров шел в первые годы гораздо быстрее, чем в области производственных товаров. Например, по данным Госкомстата, рост цен в первый год рыночных преобразований был почти десятикратным. Однако интегральный индекс инфляции фиксирует всего четырехкратный рост цен. Но в 1995 году тенденция сменилась, и в этом году рост цен в области товаров производственного назначения происходит более энергично, чем в области потребительских.
      Наиболее наглядно ситуация первых трех лет рыночных реформ отражается на индексах относительных цен (рис. 35).
      Из диаграммы на рисунке наглядно виден тот «ценовой шторм», который происходил в эти годы. Относительные цены взлетали за неделю в два-три раза, а затем тут же падали благодаря последующему росту цен на другие товары. В эти годы происходила коренная ломка ценовых паритетов и ценовых соотношений.
      На ситуации 1995 года мы остановимся более подробно.
      На диаграмме 2 (рис. 36) приведена динамика инфляционных тенденций на рынке базисных товаров в 1995 году в сопоставлении с 1994 году. Как мы видим, уменьшение инфляции в 1995 году не произошло, как об этом пытается утверждать Госкомстат и правительство.
 
       Рис. 35. Индексы относительных цен АО «ФинИст»
      На диаграмме 3 (рис. 37) представлено изменение покупательной силы денег, для удобства приведено изменение как покупательной силы рубля, так и доллара на российском рынке.
      1995 год характеризуется одновременным падением как покупательной силы рубля, так и доллара. В результате владельцы долларов, а это многие миллионы граждан России, которые пытались спастись от падения покупательной силы рубля, тезаврируя
 
       Рис. 36. Динамика инфляционных тенденций на рынке базисных товаров в 1995 г. в
       сопоставлении с 1994 г.
 
       Рис. 37. Изменение покупательной силы денег на российском рынке
      сбережения в доллары, оказались фактически ограбленными вновь, в который уже раз с начала рыночных преобразований в России.
      Рост цен по товарным группам в 1995 году приведен на диаграмме 4 (рис. 38).
      Товарные группы описаны выше.
      На диаграмме 5 (рис. 39) показана динамика относительных цен в 1995 году. Сравнивая эту диаграмму с диаграммой 2, мы видим, что динамика относительных цен в 1995 году была уже более спокойной, максимальные отклонения не превышали 40 процентов в сопоставлении с 200–300 процентами в 1992–1994 годах.
      На основании приведенной в разделе 3 технологии было произведено усреднение
      индексов относительных цен за 1994 году и получены данные для определения умест
 
       Рис. 39. Динамика относительных цен в 1995 г.
 
      ных цен применительно к ситуации 1994 года. На основании этого построены графики отклонения рыночных цен от уместных (рис. 40).
      Мы видим, что в 1995 году были некоторые выбросы отклонений рыночных цен от уместных, особенно в начале года, но с середины года наблюдается сравнительно близкое совпадение рыночных и уместных цен.
      В таблице на с. 377 приведены уместные цены на 30 ноября 1995 года в сопоставлении с реальными рыночными.
 
       Рис. 40. Графики отклонения рыночных цен от уместных
 
      Таким образом, создана технология определения уместных цен по данным рыночных наблюдений, а также отклонения рыночных цен от уместных.
      Наконец, по данным ценового мониторинга были построены матрицы ценовых паритетов (таблица на с. 378). Здесь фактически изображено сразу четыре матрицы ценовых паритетов – матрица ценовых паритетов по рыночным отношениям 1994-го и 1995 годов, по нормативным ценовым отношениям восьмидесятых годов и такая же матрица для рынка США.
      В этой матрице в столбце «за» стоит количество товара, которое предлагается к обмену. В клеточках «сколько» стоит количество того или иного товара, которое дается на обмен. Например, за тысячу килограммов хлеба (колонка «за») можно было получить, естественно, тысячу килограммов хлеба (первая колонка «сколько), мяса 386 кг в 1995 году, 423 – в 1994-м, 175 – в восьмидесятых доперестроечных годах и, наконец, в США в настоящее время тысяча килограмм хлеба эквивалентна 323 кг мяса.
      Таким образом мы можем рассмотреть все строки и столбцы. Легко прямо проверить, что все четыре матрицы являются уравновешенными, то есть если обменять 1000 килограмм хлеба на соответствующее количество мяса, последнее количество мяса на соответствующее количество телевизоров и т. д., то, в конце вновь обменяв на хлеб, мы получим ровно 1000 килограмм.
 
      Ценовые паритеты за 1994-й и 1995 годы получены описанной в предыдущем разделе технологией усреднения индексов относительных цен, что позволяет автоматически получить именно уравновешенные матрицы обмена.
      Рассматривая ценовые паритеты 1994-го и 1995 годов, мы видим, что они уже достаточно близки друг к другу. Это значит, что российский рынок уже близок к выработке собственных ценовых паритетов. Причем эти ценовые паритеты существенно отличаются не только от ценовых паритетов социалистической экономики СССР, но, что гораздо более удивительно, они существенно отличаются и от паритетов мирового рынка, если считать, что США и есть то, что называют «мировым рынком». Таким образом, рассмотрение матрицы ценовых паритетов показывает, что к цели рыночных преобразований – торговать по мировым ценам – Россия вовсе не приблизилась. В ней складывается собственный рынок, причем это именно свободный рынок, а не управляемый рынок социалистической экономики. Причем из сопоставления ценовых паритетов 1994-го и 1995 годов это наглядно видно.
      Именно матрица ценовых паритетов должна стать главным инструментом государственной ценовой политики, а отнюдь не инфляция как таковая. Ибо инфляция и есть реакция народного хозяйства на постоянную разбалансировку ценовых паритетов. Будут поддерживаться экономически разумные ценовые паритеты – инфляция либо сама по себе быстро затухнет, либо ее легко будет подавить. Но если ценовые паритеты постоянно нарушаются – инфляция будет перманентной, и подавить ее можно будет только ценой разрушения самой экономики.
      Итак, мы видим, что технология, позволяющая определять ценовые паритеты, уместные цены, осуществлять оперативный ценовой мониторинг рынка, создана. Это совершенно новая технология, который еще не было в мировой эконометрике. И эффективность ее показывает опыт ценового мониторинга ИАА «ФинИст» в течение четырех лет.
      Думается, что этот опыт должен быть использован в целях проведения разумной ценовой политики и мероприятий, способствующих подавлению инфляции без разрушения самой экономики, что, к сожалению, следует за нынешними системами экономического управления путем уменьшения средств экономического взаимодействия.
      Важно также отметить, что все данные получены прямо из самого рынка без использования каких-либо априорных моделей или теоретических схем. Поэтому регулировка по ним будет не навязыванием рынку чьих-то представлений о нем, а регулировкой по самим рыночным данным, преследовать цель «облагорожения» рынка, а не подчинения его чьим-то интересам.

      Мы выяснили проблемы ценоустановления товаров широкого потребления и базисных товаров. Мы видим, что каждый из этих товарных классов поднимает собственные проблемы, требует собственного понятийного и даже математического аппарата.
      Рассмотрим теперь еще один класс товаров. Это товары высоких технологий.
      В чем особенность товаров этой группы.
      1. Выпуску товаров этой группы предшествуют длительные и дорогостоящие научные и опытно-конструкторские разработки – НИОКР.
      2. Эти товары, как правило, защищены патентной монополией, и обычные правила конкуренции на рынке этих товаров не действуют.
      3. На момент выпуска этих товаров, как правило, у потенциальных пользователей нет ни достаточных знаний о нем, ни сложившихся привычек и традиций их использования. Другими словами, эти товары сами создают собственный рынок.
      Большие затраты по разработке приводят к тому, что в общей формуле
       Z=A+na
      величина начальных затрат А становится определяющей.
      Эти товары как продукты новых разработок зачастую не имеют аналогов, и потому обычные методы определения кривой спроса становятся малоэффективными. Действительно, есть ли смысл спрашивать потенциального потребителя вашего товара о цене, по которой он мог бы его приобрести, если он никогда не видел новый товар и даже не имеет представления, что это такое, каковы возможности его использования и т. д.
      Представим себе, что в дотелевизионную эпоху кто-то придумал телевизор и начал опрашивать людей, по какой цене те смогли бы купить его. Даже после самого детального объяснения большинство наверняка сказало бы, что им вообще ни к чему телевизор и телевидение, как-то они живут и обходятся без него и, надо надеяться, вполне смогут обходиться и дальше. Таким образом, выпуск телевизоров на рынок одновременно создает и новый сектор рынка – рынок телевизоров, которого не существовало.
      Таким образом, появляются совершенно новые моменты в проблеме ценоустанов-ления. Кривую потребительского спроса получить на эти товары невозможно.

      Поэтому и возникает вопрос о принципах ценоустановления на товары высокого научного уровня, на товары, защищенные патентной монополией.
      Казалось бы, так как есть патентная монополия, то можно устанавливать любые цены – конкурентов все равно не может быть.
 
      Это так. Но есть риск, что товар просто не будут покупать, несмотря даже на самые очевидные его достоинства, по причине завышенной цены.
      Но как можно говорить о завышенной цене на товар, которому нет конкурирующего товара, который не с чем сопоставить? Согласно классической теории рынка, тут вообще ничего невозможно понять. Как можно говорить о завышенной цене на компьютер, если их вообще нет на рынке, кроме выставленного на продажу, и никогда не было. По сравнению с чем эта цена завышена?
      Эта цена завышена про сравнению со справедливойценой.
      Здесь мы сталкиваемся с некоторой наиболее таинственной экономической категорией, которая бытует в общественном сознании и имеет важнейшее значение в поведении «экономического» человека, но до сих пор не привлекала к себе внимания экономической науки.
      Для того, чтобы понять, как складывается понятие «справедливая цена», рассмотрим следующий пример.
      Мы решили приобрести что-то из одежды, например костюм. Предположим, что мы достаточно обеспечены и можем позволить себе купить костюм в пределах от ста и до, к примеру, тысячи долларов. Мы приходим в магазин. К нашим услугам десятки, сотни моделей.
      Мы видим, что чем выше цена, тем выше качество, выше потребительская ценность. И если мы выделили 1000 долларов на покупку, то, казалось бы, и должны были бы купить именно за эту цену, потому что, конечно, тысячедолларовый костюм выше по качеству, чем пятисотдолларовый. И тем не менее, как правило, мы покупаем отнюдь не тысячедолларовый, а какой-то другой, например всего за пятьсот. Спрашивается, какими соображениями мы руководствовались?
      Конечно, эстетическими. Но все-таки мы рассуждаем экономически, а раз мы платим деньги, то мы и должны объяснить этот выбор на языке экономики, а не дизайна или моды.
      Представим, что мы посмотрели пятисотдолларовый костюм, и нам он показался вполне приличным. Затем мы берем тысячедолларовый и видим, что последний, конечно, лучше. Например, лучше пуговицы, лучше отделка. И в принципе мы могли бы его купить, и деньги на это у нас есть. Тем более что потребительская цена этого костюма выше и соответственно выше и цена продажи.
      Но вот тут-то и возникает главный вопрос: а стоит ли это улучшение потребительских качестве тех денег, которые за это нам необходимо заплатить? Как бы мысленно мы говорим себе: «Да, этот костюм лучше, и я с удовольствием бы взял его по более дорогой цене, например за семьсот долларов. Но тысяча – это слишком. Это улучшение потребительских качеств не стоит пятисот долларов. Его цена явно завышена, это несправедливая цена».
      Таким образом, при рассмотрении любого товара у покупателя создается некий образ справедливой цены. И если реальная цена выше справедливой, то товар вряд ли будет куплен, хотя сам товар и интересует покупателя. И в то же время если образ справедливой цены выше цены продажи, такой товар имеет гораздо больше шансов быть продан. Этот мотив покупательского поведения отражен в принципе: покупай товар, который при цене пятьсот долларов выглядит на тысячу.
      Ключевым словом здесь является «выглядит». Значит, множество других людей по одному взгляду могут оценитьтовар (видите, в русском языке даже есть специальный термин для этого феномена – «оценить», определить цену на вид, хотя нет ни термина «овзвесить» для оценки веса, ни «овольтметрить» для оценки напряжения). Естественно, возможны и ошибки. Но опыт существования людей в экономическом мире приводит к тому, что люди могут с той или иной точностью определить цену товара, самый обычный человек приобретает как бы дар «экономического ясновидения». И именно это «экономическое ясновидение» и позволяет человеку создавать образ справедливой цены. И в процессе экономического общения человек постоянно сравнивает этот образ справедливой цены с заявленной продавцом. И цель покупателя в процессе этого общения приобрести товар по справедливой цене, а еще лучше ниже ее. Именно в этом случае человек приобретает удовольствие от покупки, значительна она или нет. Даже самая мелочь, купленная по цене существенно ниже ее справедливой цены, доставляет человеку наслаждение. Но если он вынужден по той или иной причине, например из-за монополизма продавца, покупать по цене выше справедливой, то такая покупка, такая сделка оставляет у покупателя неприятные чувства и осадок. И у такого продавца второй раз этот человек вряд ли совершит покупку, если, конечно, какие-то причины не вынудят его к этому.
      Американские сэйлмейстеры очень хорошо это понимают и являются подлинными виртуозами в деле внушения покупателю ощущения, что он купил товар по цене ниже справедливой. Вся палитра разнообразнейших скидок, которая используется в американском сэйлинге, как раз и служит этой цели. Даже такой прием, как продажа по цене $39,95, направлен на то, чтобы внушить покупателю, что справедливая цена товара $40, а он покупает по цене хоть на пять центов, но ниже ее.
      Думается, что этот аспект сэйлинга должны более активно учитывать и использовать российские предприниматели.
      В восточной культуре сэйлинга этот момент играет еще более существенную роль и отражается в механизме торговли. Продавец выставляет начальную цену заведомо завышенную, которую он тем не менее всячески подчеркивает как справедливую, но позволяет одновременно покупателю торговаться. Этим самым он создает у покупателя впечатление, что тот купил товар по цене существенно ниже справедливой («по дешевке»), тем самым создавая у последнего положительный настрой от покупки. Превратить каждый акт купли-продажи в праздник души – цель восточной сэйлинговой культуры.
      Но возвращаемся вновь к товарам высоких технологий, к товарам, защищенным патентной монополией, к товарам, зачастую не имеющим аналогов, товарам, рынка которых пока еще просто нет. Как в этих условиях назначить рыночную цену?
      В этом случае действует универсальный принцип: если не знаете по какой цене продавать – продавайте по справедливой.
      Но что значит для товаров этого типа справедливая цена?
      В цену товара входят цена изготовления a и некоторая доля от начальной стоимости создания и разработки товара.
      По виду изделия покупатель может определить цену изготовления. Действительно, даже если ему предлагается какой-то неизвестный электронный прибор, то он легко может сравнить его с телевизором, с компьютером, с телефонным аппаратом и примерно сообразить, сколько будет стоить такой прибор, такое устройство в серийном производстве. Таким образом, величину а покупатель оценить с той или иной погрешностью вполне способен. На самом товаре есть отчетливая печать процессов его изготовления.
      Но вот определить затраты на разработку, на НИОКР товара – этого сделать невозможно. Никаких следов на товаре обнаружить нельзя. Может быть, разработка велась десять лет. Может быть, пришла счастливая мысль изобретателю, и он за несколько дней придумал этот товар. Нет никаких следов на товаре. А верить изготовителю тем более невозможно. Да и в конце концов покупатель желает платить за результат, а не за процесс. Итак, создательскую компоненту в цене товара определить невозможно принципиально.
      Но тем не менее любой покупатель прекрасно понимает, что затраты на разработку должны быть. И потому он просто начисляет мысленно процент сверх цены изготовления и таким образом получает справедливую цену
       z c=ka,
      где z c – справедливая цена, а к – некоторый коэффициент, больший 1.
      Коэффициент к – наценка на новизну.
      Ясно, что этот коэффициент не зависит от вида и типа товара, так как потребитель не имеет никакой информации о затратах на разработку. И потому этот коэффициент является единым для всей экономической системы. Он вырабатывается в парадигме экономических представлений, экономического мышления общества на данном этапе развития.