– Как бы мне хотелось, чтобы вся Ангира стала такой же цветущей.

Забежав вперед, Урми с удивлением посмотрела на наследника:

– Значит, часть вашего существа хочет остаться в этом мире?

– Да. Несмотря на все ужасы окружающей действительности, – он тяжело вздохнул. – Но, увы, очень маленькая часть.

– Зато, может быть, самая весомая часть. – Урми осторожно взяла принца за руку.

– Подумайте, кто, если не вы, принесет Ангире мир? Никто, кроме вас, не сможет объединить сторонников монархии и народ в единый фронт для борьбы с Раху и его приспешниками.

– К сожалению, у меня нет ни желания, ни соответствующей подготовки для такого решительного шага, – он подождал, пока Урми передавала Зулу мешок с провизией, и продолжил:

– Я бы с радостью согласился уступить трон одному из моих братьев, оставаясь при нем в роли советника. Образно говоря, из меня получилась бы неплохая «ходячая библиотека». И я не хотел даже возвращаться в этот беспокойный мир, а, возвратившись поневоле, горел желанием сбежать куда глаза глядят. Конечно, в глубине души я считаю Ангиру самым прекрасным местом во Вселенной. Но здешние обычаи превратили ее в такой сумасшедший дом, что ни один из его обитателей не может поверить в какую-то другую, лучшую жизнь.

Дерзко вскинув голову, Урми с вызовом ответила:

– Так измените обычаи, покажите людям эту жизнь, раскройте окна и двери сумасшедшего дома.

– А я считал тебя противницей и трона, и Его Высочества, – заметил Зулу, поправляя на плечах ремешки дорожной сумки.

– Теперь, получше узнав и наследника, и вас, – посланцев других миров, я не хочу, чтобы Ангира вернулась к старым временам, когда простой народ был бесправен. А Раху будет добиваться личной, ничем не ограниченной власти, любой ценой. Всех непокорных ему ожидает или смерть, или тюрьма с камерой пыток. Да что там говорить? Вся Ангира превратится в огромную пыточную камеру.

Возмущенно шлепнув подошвами сандалий по каменистой тропе, Урми выжидающе уставилась на принца.

– Поверь мне, Урми, я был бы рад помочь своему народу. Но боюсь, мне такая задача не по зубам. Я слишком слаб. А конкретное дело для меня, это… Не могу же я держать Ангиру на своих плечах или катить ее куда-то в гору.

Женщина широким жестом обвела простирающуюся внизу долину.

– А кто сказал, что нужно это делать в одиночку? Не повторяйте ошибок вашего отца. Смирите гордыню и обратитесь к людям за советом и за помощью.

Задумчиво посмотрев на собеседницу и на долину, принц с отрешенным видом устремил взгляд вдаль, словно хотел перенестись куда-то во времени и пространстве. После недолгого молчания, очевидно, придя к окончательному решению, он печально покачал головой:

– Ты же знаешь, Урми, на Ангире я почти такой же чужак, как и Зулу. От меня все отшатнутся, как от прокаженного.

– Конечно, с такими мыслями надо бежать как можно скорее и как можно дальше отсюда. Но предупреждаю, – взгляд ангирийки стал жестким, колючим, – вам никуда не уйти от воспоминаний об Ангире. Они, как тени, будут преследовать вас днем и ночью, во сне и наяву, не давая покоя ни памяти, ни совести.

Склонившись у ближайшего кустарника, Урми взяла у его корней горсть каменистой сухой почвы, поднесла ее к глазам наследника.

– Вся ваша плоть вышла из этого комочка, состоит из него и… – разжав пальцы и просыпав меж ними колючие каменистые песчинки, она закончила:

– Вернется сюда.

Женщина окинула своих спутников таким выразительным взглядом, что ни один из них не посмел возразить ей.

Но принц не любил оставаться в долгу. Наконец, принц растерянно отколол носком сандалии несколько сухих кусочков почвы и с болью в голосе ответил:

– Не надо мистики, Урми. Ты, очевидно, забыла, что добрую половину жизни я провел в других мирах и не могу принадлежать этому миру целиком… А возможно, и никогда не принадлежал.

Вслушиваясь в каждое слово разговора, Зулу почувствовал себя в довольно затруднительном положении. С одной стороны, чувство долга обязывало его относиться к Викраму, как к принцу и наследнику трона. С другой стороны, Викрам был его другом, которому срочно требовалась помощь и советом, и делом. Так что отмалчиваться было нельзя.

– Послушай, мне бы не хотелось вмешиваться в ваши внутренние дела, но… Насколько я понимаю, все твои жалобы и упреки относятся к общественной жизни, но не к самой Ангире, как таковой. И если ты найдешь свое место в обществе, никакой другой мир не потянет тебя к себе.

– Мне даже не надо искать свое место. Раху уже нашел его, на кладбище.

Принц с раздражением пнул ногой небольшой камешек.

Зулу вдруг охватила необъяснимая грусть, словно он расставался с чем-то дорогим внутри самого себя. А спустя мгновение он осознал, что так оно и было: пришло время расставания с детскими мечтами – дружба потребовала жертвы.

– Здесь, на Ангире, я пришел к нелегкому для себя выводу: достижения науки и техники сами по себе могут облегчить жизнь. Но тут где бы мы ни шли, повсюду видны следы запущенности, отсталости. Думаю, пришел твой час перенести Ангиру в двадцать третий век.

– Ты разочаровал меня, Зулу, – принц бросил на друга взгляд, полный укоризны. – Если хочешь, то можешь отказываться от своих мечтаний, от своего собственного внутреннего мира, а я не собираюсь это делать. Все, наш спор с Урми закончился.

И тут в памяти Зулу всплыли слова, сказанные как-то Споком. Правда, они были адресованы принцу, но сейчас странным образом коснулись и его, офицера «Энтерпрайза», нашли живой отклик в живой душе. Он, как никогда, ясно понимал и разделял чувства человека, которому предстояло изменить целый мир.

– Значит, по-твоему, ты не принадлежишь Ангире? Тогда почему ты не хочешь воспользоваться огромным преимуществом своего положения?

– Что ты имеешь в виду? – заинтригованный принц склонил голову набок.

– Вспомни, что говорил мистер Спок: все перемены рождаются на стыке двух культур, – осознавая, что рассуждает, скорее, как официальный представитель другого мира, а не как друг, Зулу пытался не обращать внимания на угрызения совести. – Твой отец и его советники в силу зависимости от общества Ангиры не смогли взглянуть на происходящее отстраненным непредвзятым взглядом и объективно оценить результаты своей деятельности. Чтобы увидеть свои и чужие ошибки и заблуждения, следует дистанцироваться от здешних обычаев и традиций.

– То есть действовать как пришелец? – с нескрываемой издевкой спросил принц.

– Позволь мне закончить, – Зулу ожесточенно жестикулировал, словно надеясь, что так его слова будут звучать убедительнее. – Ты уникален как с точки зрения сильных, так и с точки зрения слабых твоих сторон. Обладая огромным объемом знаний о программах, с успехом работающих в других мирах, ты, в то же время, переживаешь за судьбу Ангиры, что дает тебе решающее преимущество перед любым пришельцем. Ты будешь более осмотрительно, не перегибая палки, не ломая дров, не причиняя вреда своему миру, проводить эти программы в жизнь.

– Почему бы тебе не последовать своему, столь глубокомысленному совету? – фыркнул принц.

– Потому что у меня есть «Энтерпрайз», где не надо ничего переделывать, и где я нашел свое место, – терпеливо объяснил Зулу. – Полагаю, тебя вряд ли устроит такая жизнь.

– И вам не придется жить в той стеклянной клетке, если вы останетесь здесь, – воспрянула духом Урми.

– Больше того, твои возможности почти не ограничены, – землянин сжал пальцы в кулак, словно собираясь крушить невидимую преграду. – Тебе предоставляется редчайшая возможность своими собственными руками создать себе социальную нишу, а затем, найдя точку опоры, перевернуть целый мир. Да о таком не всякий и мечтать может!

Зулу неожиданно почувствовал огромное облегчение и умиротворенное спокойствие, как будто после долгих и утомительных поисков он наконец-то нашел то, что искал: он испытывал благоговейный трепет от сознания того, что может помочь чужой, но далеко не безразличной ему Ангире.

– Вы обязаны попробовать, Ваше Высочество. И не только ради себя, – не унималась Урми, – но и ради всех нас. Даже если вам не удастся помешать Раху завладеть троном, вы, по крайней мере, покажете людям, что у них есть альтернатива. Это и будет вашим настоящим предназначением панку: новые ростки из старого императорского корня.

Наследник рассеянно прикоснулся кончиками пальцев к своему подбородку и задумчиво произнес:

– Пожалуй, вы кое в чем правы. И я не отказался бы увидеть, что произрастет из брошенного мною семени.

– Дайте людям надежду, – почти с мольбой проговорила Урми.

– Значит, вы хотите получить буколическую версию Камелота? – принц перехватил удивленный взгляд Зулу. – Но ведь я – далеко не король Артур, лишь на время отказавшийся от трона.

Устало опустив веки, Зулу ответил:

– Откуда нам знать, каким был настоящий, а не литературный король Артур, и не бродил ли он в таких же, как ты сейчас, грязных лохмотьях по настоящей, а не вымышленной писателем Англии?

– Правда? – задумчиво поглаживающий рукоять меча, принц встрепенулся так, словно с его плеч свалилась невыносимо тяжелая ноша. – Благодаря вашим с Урми стараниям, неразрешимая на первый взгляд задача приняла вполне приемлемые, разумные очертания. Правильно сказал мистер Спок: в умах людей живет определенное представление обо мне, они ждут от меня определенных поступков, и я не в силах запретить их желания и надежды. Значит, я должен изменить себя, оправдывая чужие надежды. Вопрос только в том, смогу ли?

– Разумеется, сможете, – подбодрила наследника Урми.

Викрам резко дернул за кончик завязки, стягивающей сосуд с водой.

– Видимо, Пуга прав, утверждая, что героями становятся простые, неприметные люди, добросовестно исполняющие свой долг.

– Так значит, вы остаетесь? – с надеждой спросила женщина.

Наследник сжал губы, как бы удерживая себя от важного признания.

– Я начинаю подозревать, что уже никогда не смогу беззаботно сидеть перед экраном библиотечного компьютера, не смогу в полной мере насладиться удовольствием от самого процесса познания. Боюсь, чувство вины будет преследовать меня повсюду, если я оставлю Ангиру один на один с ее бедой.

– Такой человек, как ты, способен изменить Ангиру. И один в поле воин, – мягко, но уверенно сказал Зулу.

– И все же, ты, мой друг, навсегда останешься романтиком, неисправимым романтиком.

Викрам чуть не подавился от сдерживаемого смеха.

– Но должен признаться, мне это нравится…

Еще двое суток путники брели по бесконечным пустошам, лишь по ночам на несколько часов останавливаясь на короткий отдых. На рассвете третьего дня они вновь вышли к высокому обрывистому склону ущелья, по каменистому дну которого бежала река. Путники оказались перед так называемым «черным ходом» в Котах.

Урми, бросив мешок на землю, сладко потянулась.

– Жаль, что стены ущелья такие отвесные. Будь иначе, мы могли бы добраться до Котаха по реке. Окружной путь по суше вдвое длиннее – целых десять километров.

Зулу с осторожностью подошел к краю обрыва и глянул вниз: почти отвесные, лишенные какой-либо растительности, склоны тянулись вниз на несколько сотен метров в глубину восьмидесятиметровой расселины.

Подойдя и встав рядом с другом, принц указал рукой вперед:

– Вон за тем изгибом этот приток впадает в широкую реку, которую мы называем «Рвом Котаха».

Викрам поднес руку ко лбу, вглядываясь в линию горизонта.

– А в восьми километрах отсюда находится небольшой сторожевой пост, охраняющий висячий мост.

Зулу обвел оценивающим взглядом вершины гор.

– Наверно, в том месте несколько воинов способны сдерживать натиск целой армии?

– Ты не ошибся. Так оно и есть, и не раз уже было, – с гордостью подтвердил принц. – Нашу провинцию, в отличие от равнин, считают непроходимой глушью, но зато нас еще никому не удавалось завоевать.

– Но при всем при том они умудрились несколько раз сдаться добровольно, – усмехнулась Урми.

– Да не сдавались мы, а шли на разумные уступки во имя мира, – передернув плечами, уточнил принц.

Двигаясь в восточном направлении, путники вскоре добрались до места, где ущелье сузилось до сорока и снизилось до пятидесяти метров. Река здесь, вспениваясь на крутых порогах, с шумом несла свои воды дальше. Здесь, над порогами, и пересекал ее висячий мост простейшей конструкции: к двум столбам, прочно вделанным в каменистую почву на противостоящих склонах, были прикреплены два длинных каната толщиной с человеческую руку. Тонкими веревками у самых берегов они крепились к третьему канату, протянутому ниже на высоте человеческого роста.

– Похоже, твои соплеменники не очень-то любят гостей, – заметил Зулу.

– В случае необходимости мост можно перерубить, – ответил, как подтвердил, Викрам.

Урми, привыкшая к путешествиям по горам, без колебаний ступила на нижний канат и легко пошла вперед, несмотря на угрожающее раскачивание моста. Глядя ей вслед, Зулу без особого энтузиазма потрогал верхний канат: от водяной пыли, вздымающейся над бурлящей рекой, он был мокрым и скользким.

За спиной раздался насмешливый голос принца:

– Вперед, мушкетер! У такого опытного, как, ты фехтовальщика, должны быть устойчивые и проворные ноги.

Затаив дыхание, Зулу глянул вниз: река бурлила где-то невероятно далеко.

– Мои ноги, знаешь ли, привыкли к более твердой почве, а глаза…

– Смотри не вниз, а на спину Урми, – подбодрил его принц, по-дружески похлопав по плечу. Землянин неуверенно улыбнулся:

– Мне кажется, ты чересчур развеселился.

– В следующий раз настанет твоя очередь смеяться, когда я, например, попытаюсь управлять звездолетом. Иди же, друг, иди, пожалуйста.

Глубоко вздохнув, Зулу робко сделал первый шаг, и нога его моментально соскользнула с нижнего каната. Судорожно вцепившись руками в верхние канаты, он с трудом удержался на весу.

– Я иду за тобой по пятам, – успокаивающе произнес Викрам.

– Это значит, что если я полечу вниз, ты последуешь за мной? – попытался пошутить Зулу, сделав несколько пробных первых шагов.

– Ну уж нет, моя дружба так далеко не заходит, – усмехнулся принц. – Поэтому постарайся не оставлять меня одного, в твоей компании я чувствую себя более комфортно.

Но молодой офицер уже освоился в непривычной для него обстановке и хоть и не так непринужденно, как Урми, но уверенно продвигался вперед. Это не только примиряло его с незнакомым ощущением опасности, но и льстило самолюбию.

А Урми добралась уже почти до самого края моста.

– Ну, давайте, – обернувшись, подбодрила она спутников. – Я уже унюхала запах дыма от сторожевых костров и ароматы готовящейся пищи. И скоро мы отведаем горяченького.

Снова развернувшись вперед, она невольно вздрогнула и добавила:

– А может, и не очень скоро.

Из-за выступа скалы показалось полдюжины синха. Один из них осторожно ступил на мост, преграждая путь.

Непроизвольно оглянувшись назад, Зулу и принц увидели за своими спинами еще столько же воинов, торопливо спускавшихся по склону, отрезая дорогу назад. Вслед за ними на тропинку собственной персоной вышел лорд Бхима.

– С прибытием, Ваше Высочество! Надеюсь, теперь мы сможем продолжить наш разговор, по независящим от нас причинам незаконченный во дворце.

– Приготовься прыгать по моей команде, – тихо шепнул принц Зулу, потом, дерзко вскинув голову, крикнул лорду Бхиме:

– Вы так думаете? В таком случае, простите, что заставил вас ждать столь долго…

Бхима обнажил меч и с горящими глазами двинулся к мосту.

– Ну что вы? Разве можно считать ожиданием или пустой тратой времени пребывание в столь живописном месте? А теперь будьте настолько любезны – бросьте оружие в реку. Обещаю, к вам отнесутся с должным уважением.

– С какой стати я должен верить вам?

Принц еще крепче схватился за один из опорных канатов.

Лорд Бхима приостановился у столба, удерживающего мост.

– Я даю вам слово. Кроме того, заверяю вас, я не имею ничего общего с кровавой резней во дворце, Ваше Высочество. Для меня те события оказались такой же неожиданностью, как и для вас.

Наследник расставил ноги пошире, принимая упор.

– Если это правда, то почему вы служите Раху сейчас?

Бхима с ожесточением ударил ладонью по столбу.

– Потому что я не в силах воскресить мертвых, а кое в чем согласен с Раху.

– В таком случае ваше имя во всех исторических книгах будет упоминаться вместе с именами этих мясников, забрызганных невинной кровью безоружных людей.

На долю секунды Бхима растерялся. Казалось, он получил сокрушительный удар ниже пояса, но быстро пришел в себя.

– Возможно, я рассуждаю несколько цинично, но, по моему глубокому убеждению, история пишется победителями, а не побежденными. К грубому слову «резня» можно подобрать множество других, не таких суровых определений. Однако должен напомнить, что именно ваш отец положил начало всем этим беззакониям.

– Странно, до сих пор мне казалось, что только юристы предпочитают играть словами, уклоняясь от прямого ответа.

Безнадежно махнув рукой, принц выкрикнул Зулу:

– Пошли!

А когда молодой офицер энергично двинулся вперед, добавил:

– Вперед, Урми!

Выхватив кинжал и обнажив меч, женщина бросилась на синха, преградившего путь вперед.

– Остановитесь! – в отчаянии, словно не принц, а он сам оказался в ловушке, воскликнул Бхима.

Убедившись, что беглецы не обратили никакого внимания на его призыв, он с сожалением покачал головой:

– Ну что же, вы не оставляете мне выбора. – И решительно обратился к подчиненным:

– Или захватите их в плен, или сделайте все, чтобы они не сошли с моста живыми.

Неожиданно налетевший порыв ветра так резко качнул мост влево, что занесший одну ногу Зулу остался без опоры. Мертвой хваткой вцепившись обеими руками в один из канатов над головой, он повис над бездной, раскачиваясь, как маятник.

– Зулу, держись!

Принц успел ухватить друга за ворот рясы, и с его помощью землянину удалось подтянуться вверх, поставить ноги на нижний канат.

Машинально кивнув в знак благодарности, Зулу поделился своими сомнениями:

– Не знаю, как мы сможем воспользоваться оружием, чтобы выбраться с этого проклятого моста.

Урми к этому времени ранила одного синха, но место раненого заняли двое других.

Почувствовав, что канаты под руками и ногами стали вздрагивать неритмичной дрожью и раскачиваться, принц оглянулся; двое воинов торопились нагнать беглецов еще на мосту.

– Итак, ни вперед, ни назад нам дороги нет. А поскольку ни у кого из нас нет крыльев, мы не можем взлететь вверх. Остается один путь – прыгать вниз.

Путаясь в складках рясы, Зулу с трудом достал свой меч.

– Ты что, сошел с ума? Падая с такой высоты, мы, если и не разобьемся, то захлебнемся.

Привалившись спиной к одному из канатов, наследник поднял подол рясы и тоже обнажил меч.

– Но если перерубить нижний канат, то можно опуститься на нем поближе к воде.

Зулу, как слепой, нащупывая рукою канат впереди себя, медленно двинулся к Урми.

– Ну, хорошо. Предположим, мы правильно рассчитаем время и умудримся не врезаться в скалу. А что дальше?

– Сейчас не время фантазировать. У тебя есть лучшее предложение?

– Нет, но, честно говоря, мне очень хотелось бы иметь его.

Ноги Зулу дважды соскальзывали с каната, но оба раза ему удавалось удержаться. Примерно в двух шагах от Урми он остановился.

– Покрепче схватись за веревку, когда я подам знак.

– Что-о-о? – обернувшись вполоборота, женщина увидела, как землянин острием клинка сделал глубокую насечку на одном из канатов. – Зулу, ты совсем голову потерял?

– Да нет же, Урми. Просто ему не нравится конструкция моста, – принц поднял меч, стараясь отвлечь на себя внимание подбиравшегося сзади воина. – И он собирается внести изменения, чтобы улучшить качества этого убогого сооружения.

– Но не сейчас же, когда мы сами стоим на нем! – возмущенно воскликнула Урми, отражая кинжалом нападение синха.

– Мы собираемся перерезать канат и опуститься на нем ближе к воде.

Зулу еще раз провел клинком по канату: несколько туго скрученных жгутов, с треском лопнув, веером разошлись по сторонам. Но канат оказался и толще и прочней, чем предполагал Зулу.

– Он такой же твердый, как стальной кабель. Из чего он сделан?

– Из волокон стеблей аммы, которой ты так восхищался, – взмахнув клинком, принц отразил удар. Широко расставив ноги, чтобы не упасть, обхватив верхний канат одной рукой, землянин резал канат под собой. С обеих сторон слышался непрерывный звон стали: принц и Урми сдерживали натиск противника. Уходило мгновение за мгновением, а удалось перерезать только пару волокон.

– В следующий раз попроси представителей своего клана использовать более тонкие канаты, – ворчал Зулу. Стараясь не обращать внимания на душераздирающие крики одного из синха, напавшего на принца, он, тем не менее, краем глаза приметил, как долго тот падал вниз, прежде чем раздался громкий всплеск воды.

– Ты лучше позаботься о том, чтобы покрепче обхватить ногами канат. И, кстати, не забудь разжать руки, как только окажешься над серединой реки. Чуть помедлишь – и разобьешься в лепешку о противоположный берег.

– Ничего не скажешь, хорошенькая перспектива, – буркнул Зулу, не отрываясь от дела.

Спустя секунду и второй противник принца с воплем рухнул вниз. Очистив свою половину моста от врага, наследник все еще стоял слегка согнувшись, с воинственно поднятым мечом. Потом, словно опомнившись, он быстро выпрямился и поспешил на помощь другу.

– Теперь, по крайней мере, тыл наш в безопасности.

Но лорд Бхима думал иначе. Глянув на лейтенанта, он громко сказал:

– Теперь ваша очередь. Вам предоставляется возможность искупить вину.

Не колеблясь ни секунды, молодой синха обнажил меч и с одержимостью обреченного ринулся вперед.

– Остановись, безумец! – предостерегающе взмахнул мечом принц. – Уходи, пока цел.

Но лейтенант упрямо продолжал продвигаться по шаткому пути, в глазах его не было ни страха, ни сомнения, лишь отчаянная решимость.

– Раху превратил синхов в кучку безмозглых фанатиков, – раздраженно проговорил Викрам, готовясь к атакующему выпаду. – Впрочем, они – такие же безумцы, как и мы.

– Ничего не поделаешь, такова человеческая природа, – проронил Зулу, с еще большим рвением рубя клинком канат. По обе стороны от него снова завязались яростные поединки.

Спустя несколько секунд, показавшихся всем часами, принц, взывая к здравому смыслу лорда Бхиму, снова предложил ему убраться восвояси.

– Вам нет никакого смысла сражаться с нами. Прикажите своим людям отступить. Неужели вы не понимаете, что мы сейчас пытаемся делать то, чем обязаны заниматься вы, синха?

– У меня есть только одна обязанность: искупить свою вину перед лордом Бхима, – загадочно ответил лейтенант, нанося очередной удар.

Принц, ловко отразив его, умерил пыл противника. И тут же, не дав тому опомниться, выгнул руку, скользнув клинком по клинку, головкой эфеса ударил синха в челюсть. Голова лейтенанта запрокинулась, глаза закатились и, не проронив ни звука, он рухнул вниз, вслед за своими подчиненными.

– Видимо, единственный способ остановить их, – переводя дыхание, мрачно заметил принц, – это убить.

– Боюсь, скоро мы тоже встанем в ряды мертвецов, – ответил Зулу.

К этому времени он успел перерезать почти все слои каната, оставив лишь несколько для последнего, завершающего удара. Он готов был разжать пальцы и выпустить верхний канат, чтобы нанести этот удар по нижнему.

– Приготовьтесь! – предупредил он.

– Подожди! – громко взвизгнула Урми. – Дай мне добраться до твердой почвы.

– Зачем? – удивился принц.

– Я не умею плавать, – призналась женщина, отбивая удар одного из воинов.

Принц осторожно обошел Зулу, приближаясь к Урми:

– Почему же ты не сказала об этом раньше?

– Я не надеялась, что мы так долго проживем, – несмотря на отчаянные попытки сохранить самообладание, в ее голосе прозвучал страх.

Принц бросил встревоженный взгляд на Зулу:

– Надеюсь, ты-то умеешь плавать.

– Обещаю, что не утону, если только мы доберемся до воды.

– Хорошо, в таком случае вдвоем мы удержим Урми на плаву. Будь готова, Урми!

– Лучше я умру от удара меча, чем захлебнусь в воде, – серией отчаянных ударов она попыталась пробиться к берегу, но воины-синха упорно держали оборону.

– Или мы прыгнем все вместе, Урми, – настаивал принц, – или никто не прыгнет, и мы все погибнем.

– Не обращайте на меня внимания, ведь я – просто грязная простолюдинка.

Несмотря на яростное сопротивление, синха начали оттеснять ее к середине моста.

– Не говори глупостей. Именно ты уговорила меня остаться на Ангире, – принц оступился, ноги его сорвались вниз. – Кому, как не тебе, помочь мне теперь изменить наш мир? Я всегда был уверен, что ты не из тех, кто выбирает легкий путь, избегая трудностей.

– И это вы называете легким путем? – возмутилась Урми, едва увернувшись от меча синха, чуть не разрубившего ей голову.

– Вернее сказать, простым путем. Схватка на мечах – детская игра по сравнению с реформированием Ангиры, – принц наконец поставил ногу на нижний канат. – Я прошу тебя о помощи, Урми. Поверь мне, как я поверил тебе!

Урми мгновение помолчала и тут же улыбнулась:

– Похоже, мне действительно придется последовать за вами. Должен же кто-то проконтролировать, чтобы вы ничего не перепутали.

– Совершенно верно, – удовлетворенно усмехнулся принц. – Ты же знаешь, что моя семья склонна ставить все вверх дном на Ангире.

Он снова обвил канат двумя ногами и обошел Зулу.

– Иди ко мне.

– В таком случае, должна вас предупредить: если вы позволите мне утонуть, то я вернусь с того света и буду преследовать вас повсюду. А мокрое привидение – не очень-то приятное зрелище.

Заткнув кинжал за пояс, Урми несколько раз взмахнула мечом, заставив противника попятиться назад, и сама отступила за Зулу. Отшвырнув меч, она вцепилась в канат руками и ногами.

– Я готова.

– Держитесь крепче! – крикнул землянин.

Его лицо исказилось от напряжения, когда меч с размаху опустился на надрезанный канат рядом с левой рукой: острый, как лезвие бритвы клинок, в мгновение ока разрубил последнее сплетение волокон.

Они начали плавно падать. Зулу выпустил меч и вцепился в канат обеими руками. Скорость падения стремительно возрастала, и три, судорожно обхватившие руками я ногами канат, человеческие фигурки понеслись навстречу реке, погружаясь в облако брызг. Крупные холодные капли больно хлестали по лицам, застилали глаза; бурлящие, разделенные на множество отдельных потоков, воды реки выглядели ледянисто-голубыми. А с обеих сторон, как оскаленные клыки хищника, мелькали остроконечные пики скал.

Зулу весь напрягся, не сводя глаз с ощетинившегося этими пиками уступа. Смерть надвигалась неотвратимо и неумолимо. Но, описав кривую дугу, они благополучно пронеслись над хищным нагромождением камней. Увы, радоваться было рано. Не успел Зулу облегченно вздохнуть, как убедился, что на него надвигается не менее страшная опасность, на этот раз в виде скалистого склона ущелья.

Внизу, под его ногами, прильнувшие мускулистыми телами к канату, как бы парили в воздухе принц и Урми. На какое-то мгновение Зулу показалось, что они просто зависли на месте, а каменная стена ущелья сама надвигается к ним. Еще секунда – и она размозжит их в бесформенную груду мертвой плоти!

Неожиданно послышался звонкий шлепок ангирийских сандалий и, замерев на долю секунды на одном месте, канат начал медленно удаляться от скалы, снова проплывая над дном ущелья.

– Прыжок! – скомандовал принц.

Зулу послушно разжал руки.

Внизу ослепительным блеском сверкала прозрачная, как слеза, вода. Вот у самой ее поверхности мелькнул продолговатый силуэт. Что это? Безобидное ангирийское животное или тень хищника? А может быть, просто плод воображения? Не успев разобраться в своих мыслях, Зулу с головой погрузился в ледяную воду, едва не задохнувшись от холода.

Придя в себя, он ничего не увидел, кроме подымающейся куда-то вверх дорожки из пузырьков. Не паниковать! Усилием воли Зулу заставил себя подождать, не делая никаких непроизвольных движений. Проследив, куда убегают пузырьки воздуха, он потянулся вслед за ними и вскоре приблизился к поверхности. Сильное, стремительное течение нетерпеливо подталкивало его в спину, увлекая за собой в неведомую даль, но намокшая, отяжелевшая ряса неумолимо тянула вниз.

Внезапно, прямо перед глазами, вырос огромный валун. Налетев на него, Зулу потерял драгоценный запас воздуха в легких. Неужели на его пути встретятся и другие подводные камни?

Но тут голова его резко запрокинулась назад, а нос уловил живительную струю воздуха. Вынырнув на поверхность, Зулу принялся жадно дышать широко открытым ртом.

Слева, метрах в трех от себя, он увидел принца и Урми. Женщина, выкрикивая что-то бессвязное, отчаянно барахталась в воде, стараясь удержаться на плаву. Вокруг нее и над нею то и дело фонтаном взлетали брызги.

– Вот видишь, Зулу, все обошлось благополучно.

Прыгнув вниз, наследник сумел не только удержать Урми, но и сохранить при себе меч.

– Как я и говорил.

– Ваше Высочество, – фыркая и отплевываясь, ответил землянин, – после окончания этого «увлекательного» путешествия, пожалуйста, не открывайте туристическое агентство.

– Но почему нет? Разве ты можешь пожаловаться, что предлагаемые мною маршруты недостаточны насыщены острыми ощущениями и непредвиденными событиями?

– Верно, не могу, – согласился Зулу, чувствуя, как руки и ноги его коченеют. Должно быть, шерстяной покров ангирийцев служил более надежной защитой от ледяного холода, чем гладкая кожа землянина. Не теряя времени, Зулу сбросил с ног обувь и буквально вынырнул из громоздкой рясы. – Но одного путешествия по вашему маршруту с меня достаточно, второе будет излишним.