Но эта встреча окончательно разрушила его хорошее настроение. К себе он поднялся раздраженный, и потом не выходил до самого вечера. А с первыми сумерками, накинув простой жемчужно-серый камзол и подхватив шпагу, спустился в конюшню. Там он оседлал свою любимую кобылу и поскакал прочь из родительского дома, к ближайшей таверне в Тулузе.

На город медленно спускалась ночь, а вместе с ней один за другим гасли огни в окнах домов. Только в небольшом двухэтажном домике на одной из улиц ярко светились все окна, а возле него стояла та самая карета с баронским вензелем.

В этом доме, возле жарко пылающего камина в массивном кресле сидела красивая, идеально сложенная, высокая молодая женщина. Трудно было определить ее возраст, но он вряд ли превышал двадцать четыре года. У нее были бесконечно-длинные вьющиеся волосы цвета спелой пшеницы и нежная кожа, своим оттенком напоминавшая слоновую кость. Но больше всего поражали ее изумрудно-зеленые глаза, горевшие как два драгоценных камня каким-то таинственным огнем на ее тонком, прекрасном лице.

Сейчас она сидела и смотрела на огонь, блики которого играли на лице и ткани платья, и в своей неподвижности походила на статую. Было в ней что-то сверхъестественное, какая-то внутренняя сила. Оно и не удивительно, ведь эта молодая женщина была не совсем человеком. Она была вампиром, о чем ярче всего свидетельствовали небольшие, но острые клыки, которые сейчас были скрыты за коралловыми губами.

— Простите, госпожа Менестрес. Мне удалось снять только такое скромное жилище, — обратился к ней тот самый светловолосый мужчина, который правил каретой.

— Тебе не за что извиняться, Димьен, — ответила она, подняв правую руку, на которой красовался массивный перстень с крупным бриллиантом с алой полосой по центру, и изящным жестом убрав с лица непослушную прядь. — Ведь у тебя было так мало времени. К тому же дом очень уютен. Да и уезжаем мы скоро.

Во время этого разговора в комнату вошла еще одна женщина, не старше двадцати восьми с темно-рыжими коротко подстриженными волосами и приятным лицом. На ней было длинное платье цвета лаванды.

От нее и Димьена тоже веяло сверхъестественным, правда далеко не каждый смог бы это заметить. Равно как и Менестрес, они были вампирами. И даже рыжеволосой женщине, самой младшей из них, было уже более восьмисот лет, что же говорить об остальных.

— Я разобрала твои вещи, госпожа, — почтительно обратилась женщина к Менестрес. — Ведь ты, наверное, захочешь переодеть дорожное платье.

— Да, спасибо Танис. И вовсе не обязательно звать меня госпожой, когда мы одни.

На это она лишь звонко рассмеялась, а вслед за ней расхохотался и Димьен. Было очевидно, что этих троих, помимо всего прочего, связывают еще и дружеские чувства, проверенные годами.

Менестрес одним плавным, кошачьим движением поднялась с кресла и сказала:

— Действительно, пора переодеться. Я еще хочу поохотиться этой ночью.

— Приготовить карету? — спросил Димьен.

— Не нужно. Дай лошадям отдохнуть.

— Пойдете пешком?

— Я еще не решила. Но тебе не стоит беспокоится обо мне. Лучше тоже пойди утоли свою жажду. Путешествие нас всех немного утомило.

— Но мой долг охранять вас.

— Не все же время! Я прекрасно могу позаботиться о себе сама. К тому же, я не в состоянии представить себе силы, которая могла бы причинить мне вред, — улыбнулась Менестрес.

Это была чистая правда. Любой вампир обладал физической силой, стократно превосходящей силу человека, а также молниеносной скоростью и особыми ментальными способностями. Каждый вампир был наделен ими в разной мере, но у всех этот дар становился сильнее со временем, как усиливались и другие способности. Например, вырабатывался иммунитет к солнечному свету, появлялась способность летать и многое другое. Чем старше становился вампир, тем выше была его неуязвимость. Их можно было уничтожить только отрубив голову или при помощи огня, хотя последнее почти не действовало на того, кто прожил более тысячи лет. А на Менестрес вряд ли подействовало бы и первое. То, что у нее был телохранитель-вампир, скорее являлось данью ее положению, чем необходимостью. Поэтому Димьен сказал:

— Значит, госпожа желает сегодня остаться одна?

— Думаю, да, — кивнула Менестрес, одарив его лучезарной улыбкой, а потом удалилась в свою комнату вместе с Танис, чтобы переодеться.

В начале XVII века покрой практически всех женских платьев был таков, что переодеться в одиночку было практически невозможно даже вампиру. Это заняло бы чертову уйму времени, так как нужно было справиться с целым морем крючков и застежек.

— Какое платье выберешь? — Танис наконец-то перешла на «ты».

— Что-нибудь попроще. Не хочу особо выделаться на улице.

— Тогда, может быть вот это? — Танис достала довольно скромное платье цвета крепкого чая из тафты, с вышивкой и венецианскими кружевами.

— Да, пожалуй подойдет.

Переодевание заняло не так уж много времени, и все благодаря ловким, умелым рукам Танис, которые с неимоверной скоростью справлялись со всеми застежками. Закончив с платьем, она также помогла своей госпоже уложить ее шикарные волосы. Она заплела их в косы, которые уложила вокруг головы, как это было принято в те времена. Вскоре Менестрес была готова к выходу.

Посмотрев на себя в зеркало, она удовлетворенно улыбнулась, потом взяла из шкатулки расшитый кошель, набитый золотом, и прикрепила его к поясу, спрятав в складках платья. Сделав это, она сказала Танис:

— Ну, я пошла.

— Постой, возьми плащ, — и, не дожидаясь ее ответа, она сама накинула на плечи Менестрес серый плащ на атласной подкладке и с капюшоном. — Желаю хорошо провести время.

— Спасибо. Кстати, ты и сама можешь последовать моему примеру. Ведь ты голодна, а я не хочу, чтобы мои друзья голодали, — она особо подчеркнула слово «друзья», а потом мимолетной тенью покинула дом.

Ночь приняла ее в свои радушные объятья. Она была ее домом, здесь она чувствовала себя в своей стихии. И, в этой ночи, она, безусловно, была самым опасным существом, хоть и выглядела как сошедший с небес ангел.

Менестрес шла летящей походкой по темным улицам, и ничто не выдавало ее сверхъестественной сущности. К тому же она не собиралась обнаруживать свое присутствие перед местным вампирам, которых здесь было не более двадцати. В ее планы не входило встреча с ними. Хотя, в большинстве своем, они были молоды, и вряд ли бы узнали ее.

Антуан гнал лошадь во весь опор, пока дорога не привела его к дверям ставшей столь знакомой таверны. Стоило ему спешиться, как тотчас подскочил хозяин заведения и, поймав поводья, склонился в почтительном поклоне. Еще бы, ведь Антуан уже оставил здесь столько денег, что это составило бы, наверное, годовую выручку от таверны.

— Что пожелает господин? — упитанное лицо хозяина расплылось в подобострастной улыбке.

— Как обычно, Поль.

— Как пожелаете, — хозяин бросил поводья мальчишке-слуге. — Прошу, проходите.

Антуан вошел внутрь, и тотчас же был окутан жарким воздухом таверны, пропитанным запахами жареного мяса, вина и пота. Но он уже давно не обращал внимания на это, и уверенно шел вперед. Поль семенил впереди него, уже зная, куда тот направляется. Обычно молодой виконт занимал стол в дальнем углу таверны, в некотором отдалении от остальных посетителей. Но сегодня его любимое место было занято какими-то забулдыгами. Правда это продолжалось не долго, так как хозяин поспешно разогнал их, протер стол собственным фартуком и, сделав приглашающей жест, проговорил:

— Прошу, садитесь. Я сейчас принесу вам лучшего вина и ужин. Желаете еще что-нибудь?

— Нет, пока ничего.

— Как прикажете, — Поль услужливо поклонился и поспешно удалился за вином.

Вальяжно откинувшись на стуле, Антуан окинул взглядом таверну. Публика была вполне обычной. В противоположном углу пара купеческих сынков и прожженные солдаты короля играли в карты, а вокруг них ошивались две шлюхи (у них всегда был нюх на деньги). Еще одна девушка легкого поведения охаживала заезжего путника в парчовом камзоле. А напротив него выпивала шумная компания, члены которой то и дело лапали проходящих мимо девиц. Дальше сидели еще двое. Все как обычно.

Вернулся хозяин таверны и поставил перед Антуаном запотевший кувшин с вином, стакан и тарелку с ароматным, дымящимся жареным мясом ягненка. Молодой человек благодарно кивнул и бросил Полю две серебреные монеты. Тот ловко поймал их и, лучезарно улыбнувшись, удалился.

Антуан налил себе вина, но стоило ему сделать пару глотков, как перед его столом возникла та самая девица, что увивалась возле того одинокого путника. Встряхнув своими черными волосами, она облокотилась о стол, чтобы продемонстрировать свои пышные формы, и томно произнесла:

— Привет, Антуан. Не хочешь поразвлечься?

— Нет, Марго. Ты же знаешь, что я не любитель...

— А ты подумай получше! — она наклонилась еще сильнее, чтобы показать товар лицом, так сказать.

— Нет. Лучше найди себе более охочего до подобных развлечений, — равнодушно отозвался Антуан.

— Какой же ты противный, неприветливый, — девица надула губки и удалилась, призывно покачивая бедрами, в сторону гуляющий компании, где ее появление было встречено восторженными криками.

Антуан же придвинул к себе тарелку и приступил к еде. Но не успел он расправиться и с половиной своего ужина, как услышал знакомый голос:

— О, здравствуй, Антуан! Так и знал, что найду тебя здесь!

Перед ним стоял улыбчивый молодой человек лет двадцати трех, с копной непослушных, темно-русых, почти черных волос и озорными карими глазами на открытом лице. Его имя было Франсуа. Сын одного из арендаторов виконта. Они с Антуаном познакомились в этой самой таверне и стали приятелями. Правда Франсуа появлялся здесь гораздо реже, в отличие от своего приятеля ему не удавалось отлынивать от семейного дела.

— Здравствуй, — кивнул Антуан, жестом приглашая его садиться. Франсуа не заставил просить себя дважды.

Едва он сел, как тотчас появился хозяин таверны, и поставил второй стакан и новый кувшин с вином.

— Ну что, — начал Франсуа, вытянув ноги. — Побеседуем за жизнь?

— Давай лучше просто выпьем! Надоели мне эти разговоры!

Они залпом осушили стаканы, потом снова наполнили их и еще раз выпили. Только затем Франсуа снова спросил:

— Что, твой братец опять пытался спасти твою грешную душу?

— Так заметно? — Антуан уставился затуманенным взглядом на приятеля.

— Ну есть. Он опять за свое?

— Если бы только он. Все гораздо хуже!

— Как это? — вино опять наполнило стаканы.

— Я иду на бал к де Нерве, где мне предстоит весь вечер быть вежливым и учтивым с некой Элени ля Шель. Вся наша родня спит и видит ее моей супругой, — произнеся эти слова, Антуан презрительно сплюнул и одним глотком осушил свой стакан.

— Как же тебя заставили согласиться на такое? — заливаясь смехом, спросил Франсуа.

— Меня застали врасплох, — голос был мрачен, будто ему предстояло идти на похороны.

— Да ладно, не стоит так убиваться. Я слышал, что эта Элени довольно симпатична. Вполне вероятно, тебе удастся развлечься.

Но Антуан не слушал его. Все его внимание было обращено на только что вошедшего в таверну. Вернее вошедшую, так как под длинным серым плащом с капюшоном безошибочно угадывалась женская фигура. А черты лица, которые можно было мельком разглядеть под капюшоном, приковали к незнакомке взгляды всех присутствующих мужчин. Но она, казалось, не замечала их.

Прошло не меньше минуты, прежде чем Антуан понял, что прекрасная посетительница смотрит прямо на него. О, Боже, что за прекрасные глаза! — пронеслось в его голове.

Менестрес шла по темным улицам, как хищник на охоте, выискивая того или ту, кто станет ее жертвой, напоит своей кровью. Но те, кто встречались ей по пути, почему-то не возбуждали ее аппетита. И она шла дальше.

Но вот ее внимание привлек веселый шум, доносящийся из стоявшей прямо перед ней таверны. Она остановилась, и ее острый нюх помимо прочих запахов уловил дразнящий аромат крови, бурлившей в разгоряченных вином молодых телах. Это было восхитительно. И Менестрес решила зайти. Конечно, в те времена в подобном заведении могла находиться лишь женщина определенной манеры поведения, а вовсе не благородная леди, но ее это не смущало. Она родилась задолго до христианской морали. К тому же она знала, что никто не сможет причинить ей вред. Поэтому вампирша, не задумываясь, вошла внутрь.

Конечно, стоило ей переступить порог, как десятки мужских глаз устремились на нее. Но это ничего не значило, так как Менестрес столкнулась взглядом с парой серо-зеленых глаз. Тут же по ее коже поползло ощущение силы. Мало кто из вампиров смог бы распознать и понять ее, но она как раз относилась к тем немногим. У этого, восхищенно взирающего на нее молодого человека была потрясающей силы аура. Можно было пересчитать по пальцам все те случаи, когда она сталкивалась с подобным.

Человек, обладающий подобной силой, сможет стать отличным вампиром, которому практически не будет равных. В нем были все зачатки со временем стать Черным Принцем — магистром над магистрами вампиров. А подобное встречается очень редко. Считается, что люди с такими задатками рождаются лишь раз в сто лет.

Но не только сила этого молодого человека заинтересовала Менестрес. Было в нем еще что-то, что воспламеняло в ее душе давно забытые чувства. Она рассматривала его совсем не как будущую жертву. В ее взгляде читалось нечто большее. Огонь, горевший в ее глазах, стал теплым и манящим.

Вампирша прекрасно знала, какое может произвести впечатление, в особенности на мужчин, и сейчас открыто этим пользовалась. Но, как выяснилось, слишком многие приняли это на свой счет, так как вскоре раздалось:

— Эй, красотка! Не хочешь присоединиться к нам?

Один из шумно гулявшей компании поднялся навстречу к ней. Но Менестрес лишь окатила его ледяным взглядом, и тот застыл, как вкопанный. Но вот поднялся другой мужчина, весьма подвыпивший надо отметить (тут вообще трезвых почти не было). Ему удалось схватить Менестрес за руку.

Когда Антуан увидел лицо прекрасной незнакомки, то и вовсе потерял голову. Взгляд обращенных на него изумрудно-зеленых глаз был так пленителен! Он в жизни не видел подобной красавицы. Даже в этой жалкой таверне она держалась с истинно королевским достоинством.

— Какая прелестница! — выдохнул рядом Франсуа.

Но Антуан лишь сурово посмотрел в его сторону. Подобное слово было недостойно этого ангелоподобного существа. Господи, как она прекрасна! Он даже на секунду прикрыл глаза, чтобы убедиться, что это не видение. Но нет, она была реальна, и не растаяла как сон.

Когда же он услышал те реплики, которые отпускала в ее адрес та пьяная компания, в его глазах взметнулось пламя неудержимого гнева. Да как они смеют! А когда один из них попытался схватить ее! Тут уж Антуан не выдержал, схватил шпагу и ринулся туда, к ней.

Парень так и не понял, что толком произошло, когда кулак молодого виконта обрушился ему на голову и отбросил прочь.

Увидев это, вся остальная компания, а их было человек пять, повскакивала на ноги, намереваясь отомстить обидчику их приятеля. Вино придало им храбрости, к тому же на их стороне было численное преимущество. Назревала крупная драга.

Антуана, казалось, нисколько не смущала подобная перспектива. Он повернулся к Менестрес, улыбнулся, отвесив элегантный поклон, на который только был способен, а потом, вынув шпагу из ножен, обратился к своим противникам.

В завязавшейся драке не было ни тени благородства. Обычный кабацкий мордобой. В качестве оружия здесь шло все: табуреты, бутылки, кувшины — в общем, то, что попадалось под руку, и шло в ход. Все это сопровождалось грохотом и руганью.

Антуану приходилось больше работать кулаками, чем шпагой. Компания решила взять его количеством, но так как все они были в подпитии, то частенько просто мешали друг другу. Антуан же раздавал удары направо и налево. Ему не в первой было участвовать в подобной заварушке.

Менестрес с неподдельным интересом наблюдала за разыгравшейся потасовкой, виновницей которой являлась она сама. Но этот факт ее нисколько не смущал. Все ее внимание было обращено на Антуана. Для нее не составило труда узнать его имя, прочитав это в его мыслях.

Этот молодой человек очаровывал ее. Его сила, его душа... Она определенно могла бы влюбиться в него. Ее тянуло к нему. И все же, не смотря на это, Менестрес ни на секунду не забывала, кто она на самом деле, и что она есть.

Лишь один раз вампирша позволила себе вмешаться в драку. Это произошло, когда один из головорезов достал нож и собрался нанести Антуану удар в спину. Заметив это, Менестрес схватила с ближайшего стола кувшин и обрушила его на голову гуляки. Тот лишь икнул и тихо осел на пол.

В этот момент сам Антуан расправился с последним из драчунов. И теперь они вдвоем стояли посреди разгрома местного масштаба. А вокруг них лежали и стонали те, кто и затеял эту драку. Если кто из них и мог встать на ноги, то он предпочитал этого не делать, не желая вновь нарваться на кулак молодого виконта.

Антуан, когда увидел, что прекрасная незнакомка сделала с тем, кто пытался вероломно напасть на него, одобряюще улыбнулся и сказал:

— Я хотел защитить вашу честь, сударыня, но, похоже, вы спасли мне жизнь.

— В таком случае, мы, наверное, квиты. Но все равно, спасибо вам, — Менестрес одарила его своей самой нежной улыбкой. Было видно, что ему нравилась роль благородного рыцаря. Что ж, тогда она будет его прекрасной принцессой из заколдованного замка, хотя бы на этот вечер. Да, давненько она не играла в подобные игры.

— О, миледи, простите за столь недостойный прием! — выждав, пока все не кончилось, хозяин таверны подбежал с извинениями.

Но Антуан смерил его гневным взглядом, затем с легким поклоном обратился к Менестрес:

— Если сударыня позволит, я могу проводить ее в гораздо более достойное заведение. Оно совсем недалеко отсюда.

Поль за его спиной заскрипел зубами от досады, а вампирша ответила:

— Что вы, я вовсе не против. Наверно, это сама судьба послала вас мне! Я ведь совсем не знаю этого города. Я здесь недавно, — она использовала неприкрытое кокетство, и ей доставляло удовольствие видеть, как Антуан тает от ее слов, и повергало в восторг то, что он видит в ней лишь красивую девушку, и все равно чисто и искренне восхищается ею.

Они вместе, рука об руку, вышли в ночь. Молодой виконт очень удивился, когда узнал, что его спутница пришла сюда пешком. Даже самая шикарная карета, по его мнению, была недостойна ее. Его удивление стало еще сильнее, когда она сама предложила продолжить путь вдвоем на его лошади, но он даже не подумал возражать.

Антуан коротко свистнул, и тут же подскочил мальчишка-слуга, ведя его лошадь. Он взял поводья, вскочил в седло и протянул руку, чтобы помочь взобраться спутнице. Она приняла его руку, но он почти не почувствовал ее веса. Просто не успел, так как она в мгновение ока оказалась сидящей перед ним. Антуан осторожно обхватил ее одной рукой (она показалась ему хрупкой, словно птичка), а другой тронул поводья, заставляя кобылу тронуться вперед.

Таверна, к которой они вскоре подъехали, действительно оказалась намного приличнее первой. И публика здесь была более достойная. Не смотря на поздний час, им быстро подали вина и горячий ужин.

Менестрес наслаждалась теплом от очага, запахом еды, хотя, конечно, лишь делала вид, что ела. Но самое большое удовольствие ей доставляло общество Антуана. Давно ее так не тянуло к смертному.

Конечно, вампирша была не монашенкой. За ее долгую жизнь у нее были десятки, если не сотни романов и увлечений. Она не раз влюблялась, как в вампиров, так и в людей, последние даже иногда обращались ею в первых. Но все эти отношения были непродолжительными (по вампирским меркам). Самые долгие продолжались сто тридцать пять лет, но и им настал конец. Каждый раз возникала та или иная причина для расставания. Иногда становилось просто скучно, иногда они просто до смерти надоедали друг другу. Бывало она не могла наблюдать, как ее избранники старели и умирали, или, когда они обращались в вампиров, их отношения перерастали просто в дружеские. Всякое было.

Но сейчас все как-то поражало своей новизной! Наполняло восторгом и чем-то еще, чему даже она сама, обладая весьма немалым опытом, не могла дать объяснения. Но это вряд ли было связано с его силой. Рядом с ним она чувствовала себя обычной женщиной, а не вампиром, прожившим сотни, тысячи лет. Это было бы странным, если бы не казалось таким естественным.

Что же до Антуана, то он был просто очарован Менестрес. Она сняла капюшон, и он наслаждался ее безукоризненно прекрасным лицом. Он и представить себе не мог, что в природе может существовать подобное совершенство.

Они сидели и разговаривали на сотню разных тем. К изумлению молодого виконта, его спутница оказалась еще и прекрасной, весьма образованной собеседницей. Иногда ее рассуждения даже ставили его в тупик, но уже следующая ее реплика заставляла Антуана забыть об этом.

Время текло абсолютно незаметно. Он так до конца и не понял, как так случилось, что они вдруг оказались в чистой и уютно комнате на втором этаже таверны, но не имел ничего против. Подобное продолжение их знакомства приводило его в восторг.

Преисполнившись решимости, Антуан осторожно обнял вампиршу, притянул к себе и поцеловал. На это она звонко рассмеялась и вернула ему поцелуй. Потом Менестрес быстрым движением распустила волосы, и они золотым облаком окутали ее плечи, вызвав восторженный вздох Антуана.

Его руки осторожно коснулись этих волос, стали ласкать плечи. И эти прикосновения разжигали в вампирше голод, но совсем иного рода, чем тот, что заставил ее выйти сегодня в ночь.

Покончив с первоначальной робостью, они кинулись в объятья друг друга. И то, что произошло потом, Антуан не мог представить себе даже в самых смелых мечтах. У него, конечно, были женщины, но ни с одной из них он не испытывал подобного. Та, которую он сейчас держал в своих объятьях, пылко и страстно отзывалась на малейшее его прикосновение, будто ей заранее были известны все его желания. А он старался ответить ей тем же.

Менестрес и сама удивлялась силе той страсти, что вспыхнула в ней. Она с головой окунулась в эту пучину страстей, но все же не забывала и о своей истинной сущности. Ей даже приходилось сдерживаться. Меньше всего вампирше хотелось случайно раздавить в объятьях своего любовника. И все равно она получила массу удовольствия.

Лишь когда небо на востоке стало сереть они, наконец, разомкнули объятья. По лицу Антуана расплывалась блаженная улыбка. Сколько раз за эту ночь он думал, что попал в рай, а сейчас сам ангел лежал рядом с ним.

— Ты великолепна, мой ангел, — нежно проговорил он, перебирая ее локоны.

На это Менестрес ответила тихим смехом. Ее любовный голод был утолен, но осталась жажда. Она ощущала пьянящий аромат его крови, текущей по венам. Она должна была попробовать ее вкус, чтобы развеять те немногие сомнения, что остались у нее. Убедиться, что она не ошиблась.

Менестрес поцелуем коснулась шеи Антуана, вызвав этим его шумный вздох. Он ничего не почувствовал, когда острые клыки пронзили его плоть. Когда же вампирша начала пить его кровь, его охватило чувство полной эйфории, перетекающий в волшебный сон.

Менестрес выпила совсем немного, но этого было вполне достаточно, чтобы развеять все сомнения. Он действительно был избранным, одним из тех немногих, кто, став вампиром, может достигнуть уровня Черного Принца. Она ощущала, что его ждет великая судьба, хотя, конечно, не могла точно сказать, какие события ожидают его в будущем. Этого никто бы не сделал.

Вампирша с теплотой и нежностью посмотрела на мирно спящего Антуана, потом осторожно поцеловала ранки на его шее, которые уже начали заживать. Она все пыталась понять, чем же ей так запал в душу этот молодой человек. Да, он был умен, но за свою долгую жизнь она сталкивалась с настоящими гениями, он был чертовски красив, но встречала она юношей и прекраснее. И все же... Он затронул самое ее сердце.

Менестрес гладила его по волосам, вспоминала его жаркие ласки и поцелуи, и в ее голове созревал план. Нет, их встреча не может закончится просто так. Конечно, она могла бы обратить его, сделать вампиром здесь и сейчас, но это не казалось ей хорошим решением, хотя всем сердцем тянуло поступить именно так.

Чтобы не допустить этого, Менестрес осторожно выскользнула из постели, быстро оделась и покинула комнату, бросив на Антуана прощальный пламенный взгляд. Ей не хотелось уходить, но и остаться было бы непоправимой ошибкой. Она могла бы не сдержаться.

Вампирша вышла из таверны, навстречу первым лучам утреннего солнца. Но это нисколько не пугало ее. Дневное светило давным-давно перестало быть опасным для нее. Менестрес улыбалась. Ее переполняла радость, хотя где-то в глубине души затаилась и грусть.

Когда она вернулась домой, Димьен и Танис уже ждали ее. Вампирше было достаточно одного взгляда, чтобы понять, что ее друзья в ее отсутствие успели утолить жажду. Танис сидела в кресле и что-то читала, а Димьен стоял, небрежно облокотившись о мраморную каминную полку и наблюдал за игрой огня. Он мог так стоять как несколько минут, так и несколько часов, даже не шелохнувшись. На его лице была написана полная безмятежность. Но глаза его выдавали. По ним Менестрес поняла, что он был обеспокоен ее долгим отсутствием, хоть и не сказал ни слова. Ее верный телохранитель, нет, друг в самом лучшем смысле этого слова, практически брат. Они столько веков путешествовали вместе, что она просто представить себе не могла, что их дороги могут разойтись. Конечно, иногда Димьен или Танис совершали одиночные поездки по своим личным делам или по поручениям Менестрес, да и она сама порой отлучалась, но эти расставания, как правило, длились недолго. Вместе они чувствовали себя спокойно и уютно, как семья.

Но вампирша знала, что если кому-нибудь из них захочется навсегда покинуть их союз, она, как глава этого сообщества, не будет им препятствовать, как бы трудно не далось ей это расставание. Никогда она не воспользовалась бы своей силой, чтобы сохранить их союз в неизменности. Это среди вампиров встречалось не часть, и ее друзья ценили это, отвечая безграничной преданностью.

Менестрес села поближе к огню, когда Димьен, будто выйдя из оцепенения, проговорил:

— Я приобрел новую четверку лошадей, более выносливых. Теперь мы мигом домчимся до Парижа. Они быстры как ветер.

— Замечательно, — с улыбкой кивнула вампирша. — Но, думаю, нам придется задержаться в Тулузе еще на несколько дней.

Димьен несколько удивленно посмотрел на нее, Танис тоже отложила книгу, обращаясь в слух.

— У меня возникло здесь неотложное дело, — ответила на их невысказанный вопрос Менестрес. Дальнейших вопросов не последовало. Ее друзьям не нужен был подобный отчет, и она знала это. Поднявшись одним движением, вампирша попросила, — Танис, поможешь мне переодеться ко сну? Я хочу отдохнуть.

— Конечно, Менестрес. Иду.

Они поднялись в небольшую, но чистую и уютную спальню, единственное окно которой было плотно занавешено тяжелыми гардинами, так что в комнату не проникало ни единого лучика. Танис достала из дорожного сундука ночную рубашку для своей госпожи и, положив ее на кровать, стала помогать Менестрес раздеваться.

Расшнуровывая и так не слишком затянутый корсет (он и без этого раздражал Менестрес), Танис тихо проговорила:

— И кому так повезло этой ночью?

— О чем ты? — вампирша попыталась сделать вид, что не поняла вопроса.

— Твоя кожа все еще хранит его запах, — прошептала Танис, — Он... он не может принадлежать всего лишь жертве. Жертву ты бы так близко к себе не подпустила, — ее голос стал лукавым.

Эта тирада вызвала у Менестрес ехидную улыбку, и она, высвобождаясь из остатков одежды, проговорила:

— Я вижу, от тебя ничего не скроешь!

— Я начала подозревать, что что-то произошло с той самой минуты, как ты переступила порог. У тебя волосы были распущены. Теперь же не осталось никаких сомнений.

Все эти доводы заставили вампиршу разразиться веселым смехом. У нее было великолепное настроение. Сейчас она ощущала себя скорее просто женщиной, нежели древним и могущественным вампиром.

— Наверно, этот мужчина само совершенство, раз ему удалось зажечь твои глаза такой страстью и таким счастьем, — продолжала Танис.

— Само совершенство? — усмехнувшись, переспросила Менестрес. — Ну уж нет, избави меня Бог от совершенства! Что может быть скучнее?! Но в одном ты права, он был замечателен. Таких людей встречаешь очень редко. Давно я так не развлекалась.

— Не он ли причина внезапно возникшего дела, заставляющего нас задержаться здесь?

— Я больше не собираюсь с ним встречаться, — уклончиво ответила Менестрес. — Это может погубить его, — а про себя подумала: «Он пока не готов. Его силы только просыпаются. Если я сейчас встану на его пути, то это не приведет ни к чему хорошему».

— Так обрати его, — продолжала Танис. — Пусть станет одним из нас, твоим птенцом.

— Нет, хватит об этом, — ответила вампирша, залезая в уже приготовленную горячую ванну.

— Как пожелаешь, — пожала плечами Танис, беря в руки кувшин с водой. А с лица ее не сходила лукавая улыбка.

Больше они эту тему не затрагивали.

Солнце било прямо в глаза, и именно оно заставило Антуана проснуться. Обведя взглядом комнату, он далеко не сразу понял, где находится. К тому же выяснилось, что он раздет, а все его одежда валяется в беспорядке. С трудом отыскав рубашку, он натянул ее, и сел на кровать, обхватив голову руками и пытаясь восстановить события прошлой ночи. Они никак не хотели складываться в единое целое.

Он помнил, как выпивал вместе с Франсуа в таверне у Поля. Затем туда пришла девушка потрясающей красоты. Он помнил драку. А потом... потом он ушел вместе с той девушкой. Они пришли сюда, и все подсказывало ему, что они провели весьма бурную ночь.