Владычица ночи

Под тяжелым взглядом вампирши капля крови словно сжалась, а потом выпростала десять лучей. На поверхности зеркала, по которой пробегали какие-то тени, образовалось подобие десятиконечной звезды.

Смотря на нее, Менестрес вызвала в памяти образы членов Совета. Всех, кроме одной. Поэтому один луч истончился и больше походил на кривой кинжал. Конечно, можно было бы обойтись без всего этого антуража, если бы ей просто нужно было побеседовать с кем-либо из Совета, но в данных обстоятельствах, ей требовались они все. Вампирша физически ощущала, как ее сила отыскивает по всему миру тех, кто ей нужен, заставляет открыться ей навстречу.

Вскоре она услышала в своей голове девять голосов:

— Ты звала нас?

— Да. Вы меня слышите? — мысленно спросила Менестрес.

— Да. Мы слушаем тебя.

— Вы знаете, что происходит в клане Гаруда?

— Мы слышали о несчастье, произошедшем с четырьмя его членами.

— Вам известна причина?

— Глава клана сообщила нам, что это был трагический несчастный случай.

— Четыре раза подряд?

— Доводы главы клана были весьма убедительны, к тому же она член совета... — в их голосах слышалось сомнение.

— Поэтому я и обращаюсь к вам. Четыре вампира в ранге магистра погибают от солнца! Еще один за считанные секунды чуть не сгорел в огне. Все они принадлежат к клану Гаруда. Я считаю, это может означать только одно!

— Она пользуется кровной связью клана, чтобы увеличить свою силу! — ошеломленно закончил один из членов Совета.

— Именно.

— Но зачем ей это? — возроптали остальные. — Она и так занимает высшую ступень — она член Совета!

— Значит, она хочет взобраться еще выше. А если учесть, что она увеличивает свои силы, то скоро почти не останется вампира, которого она не смогла бы подчинить, сделать своим вассалом. И она уже этим пользуется, — мрачно обрисовала картину Менестрес.

— Но неужели она не понимает, какие последствия это будет иметь для всего нашего народа? Она стара и клан ее обширен. Если она будет продолжать, то опасность грозит очень многим. Мы станем слабее, чем мы есть! — возмущенные голоса перебивали один другого.

— Она не может не понимать всего этого, но, видимо, ее это мало волнует.

— Так нельзя! Ее нужно остановить! Она и раньше ходила на грани наших законов, пользуясь своим положением члена Совета, но это уже через чур. Она нарушает закон!

— Согласна с вами, — ответила Менестрес.

— Но она остается членом Совета. А члены Совета не могут убивать друг друга, — возразил один из голосов.

— Она преступила закон, а перед ним все равны. Наше дело — совершить правосудие! — вставил другой голос.

Разгорелась короткая словесная перепалка, которая перетекла в голосование, в результате которого Совет постановил уничтожить главу клана Гаруда. Другого ожидать было трудно. Вампиру невозможно обеспечить тюремное заключение.

— Мы пошлем сестер исполнить приговор.

— Они могут не справиться, — возразила Менестрес. — Я отправляюсь вместе с ними.

— Это твое право, — в один голос отозвались члены Совета.

— И еще. Вы должны поклясться, что ни один из вас не придет к ней на помощь, даже если она сама обратиться за ней. Любой, вставший у меня на пути, будет уничтожен!

После непродолжительного молчания они ответили:

— Хорошо, мы клянемся. В твоей власти карать. Да свершиться правосудие!

— Да свершиться правосудие, — повторила Менестрес.

Тут же в ее голове будто что-то щелкнуло. Она разорвала телепатическую связь, и сила, витавшая в комнате, схлынула, словно ушло какое-то тяготеющее чувство. По зеркалу больше не пробегали тени, оно стало обычным, а кровавая звезда вспыхнула огнем и исчезла, оставив ожег на зеркальной поверхности, которая секунду спустя разлетелась в дребезги. Одновременно с этим из груди Менестрес вырвался вздох. Оперевшись на руки, она склонила голову, и длинные волосы золотым занавесом скрыли лицо. Она чувствовала себя очень усталой.

Вампирша медленно подняла голову, убрав с лица волосы. Ее лоб был мокрым от пота, к которому примешивались капельки крови. Напряжение было слишком велико.

Только Менестрес собралась утереть пот, как ее лба коснулся тонкий шелк платка. Присев перед ней, Димьен аккуратно, даже нежно вытирал ей лоб. Столкнувшись с ее взглядом, он тихо проговорил:

— Прости, что нарушил слово и приблизился. Но ты показалась такой усталой. К тому же, вроде, все кончилось.

— Да, все кончилось, — слабо кивнула Менестрес, принимая платок из его рук и вытирая лицо. — Совет принял мои условия.

— Это хорошо.

Не дожидаясь просьбы, Димьен одним единственным жестом придвинул к вампирше кресло и протянул ей руку, желая помочь встать.

Менестрес приняла руку. Поднявшись, она подошла к кувшину с водой, умылась, и только потом опустилась в кресло. Подперев голову ладонью, она задумалась. Мысли витали в ее голове шумным вихрем. Нужно было торопиться. Предстояло так много сделать. Может, еще удастся уговорить, убедить. Но ей самой это казалось маловероятным. Следовало готовиться к худшему — полномасштабной битве. Опять...

В своих раздумьях вампирша настолько отстранилась от всего, что не сразу поняла, что Димьен обращается к ней. Присев рядом, он говорил:

— Тебе нужно отдохнуть, моя госпожа.

— Нет нужды называть меня госпожой, — привычно поправила Менестрес. — У нас нет времени отдыхать. Мы должны как можно скорее выехать в Париж.

— Но тебе нужно восстановиться после того, что здесь было, — возразил Димьен, что случалось очень редко. — Тебе нужна охота. Насколько я понял, нам предстоит битва. По меньшей мере неразумно вступать в нее обессиленными.

— Нет времени, — отмахнулась вампирша.

На это Димьен ничего не ответил. Одним быстрым движением закатал рукав своей рубашки, потом так же молниеносно и абсолютно бесстрастно взрезал себе запястье, и протянул руку Менестрес, произнеся:

— Пей.

Дразнящий аромат крови ударил ей в нос, тотчас пробудив жажду. Но Менестрес слишком долго была вампиром, чтобы поддаться ей. Она сказала:

— Не стоит. В этом нет необходимости.

— Пей! Я восстановлю силы очень быстро.

Посмотрев Димьену в глаза, она приняла этот величайший жест верности и преданности. Ее губы коснулись раны, и она начала пить. Кровь вампира не шла ни в какое сравнение с человеческой, все равно что сравнивать дорогое вино с родниковой водой. Поэтому Менестрес понадобилось лишь несколько глотков, чтобы полностью восстановить свои силы.

Закончив, она еще раз поблагодарила Димьена и вышла, чтобы сообщить сестрам и Танис, что они немедленно отправляются в Париж.

* * *

Королева Немезис не выходила у Антуана из головы. О чем бы он ни думал, все мысли рано или поздно сводились к ней. Ее образ так и стоял перед его глазами, и от этого у него внутри разливалось тепло.

И все же сердце Антуана принадлежало Менестрес, он любил ее всей душой. Но почему-то ее образ стал расплываться. Он поймал себя на мысли, что с трудом вспоминает ее лицо.

И на этом дело не закончилось. Когда Антуан лег спать, его стали преследовать странные сны. Ему снилась Менестрес, но она была совсем другой — жесткой и властной. В его сне снова проигрывалась сцена их прощанья. Но теперь он знал, что она не вернется, что она считает его лишь любовником, но не более, поэтому ничего и не рассказывала, и что Димьену она доверяет гораздо больше, чем ему.

Наконец, этот странный сон сменился другим. На этот раз Антуан перенесся в свою юность, в тот самый вечер в таверне, когда он встретил прекрасную незнакомку. Только теперь он вспомнил ее лицо. Это было лицо Немезис. Она улыбалась ему, а он был полностью очарован, и клялся ей в любви.

Когда Антуан проснулся, то облегченно вздохнул от того, что это были всего лишь сны, хотя и через чур реальные. И все же остался какой-то неприятный осадок, какие-то смутные сомнения метались в его душе, пока еще не выразившись ни во что конкретное.

Но Антуан предоставил подозрениям оставаться всего лишь подозрениями. Едва пробудившись и приведя себя в порядок, он помчался в Париж, его неудержимо тянуло вновь увидеться с королевой, поговорить с ней. Это было практически болезненное чувство.

Его охотно пропустили в дом. Никто не посмел встать на его пути или задержать, будто Антуан был здесь хозяином. В глазах многих он видел не только любопытство или настороженность, обычные в таких случаях, но и страх. И от этого Антуану становилось не по себе, ведь страх был даже в глазах магистров, которые казались равными ему по силе.

Только он собрался спросить у одного из магистров, в чем же дело, как практически нос к носу столкнулся с Рамиром. Странно, он совсем не почувствовал приближения вассала королевы. Сегодня тот выглядел гораздо менее официально: волосы распущены, а весь наряд составляли просторная рубашка сочного синего цвета и черные кожаные штаны, уходившие в сапоги до колен.

— О, Антуан! Ты уже пришел! — он жестом старого приятеля похлопал его по спине. — Королева будет рада видеть тебя! Идем. Она сейчас трапезничает, но велела проводить тебя к ней сразу же, как только ты здесь появишься.

— Но я ведь мог и не прийти сегодня, — пробормотал Антуан.

На это Рамир весело рассмеялся, словно он сказал полную глупость. Антуан почувствовал укол обиды и сухо спросил:

— В чем дело?

— Ни в чем, — тотчас улыбку будто стерли с лица Рамира, он уже серьезно добавил, — Идем же. Невежливо заставлять Ее Величество ждать.

На этот раз он повел Антуана не в тронный зал, а в зал, который располагался левее. Это оказалась столовая, полностью приспособленная под специфические нужды здешних обитателей. Никогда еще Антуану не доводилось бывать в столовой вампиров. А посмотреть здесь было на что! Картина, открывшаяся ему, обладала мрачной, даже ужасной красотой.

Стены украшали кроваво-алые гобелены, на которых были изображены различные сцены. Приглядевшись, Антуан понял, что некоторые персонажи являются вампирами, но это не было самой удивительной вещью. Почти весь зал занимал стол, накрытый белой, как горный снег, скатертью. Во главе стола восседала королева Немезис. Одета она была несколько проще, чем вчера, но, не смотря на это, показалась ему еще более прекрасной и величественной. Ей прислуживали юноша и девушка, сходство которых было таким сильным, что становилось очевидным, что они близнецы. И это их сходство лишь усиливалось похожими одеждами. Им обоим, судя по всему, едва минуло семнадцать, когда их обратили, и они походили на двух золотых эльфов. Антуан даже присмотрелся, не остроконечные ли у них уши.

Девушка приняла из рук королевы чеканный кубок и подошла к брату. Они оба стояли возле странной конструкции более всего напоминавшей огромное колесо на опоре. Только теперь Антуан понял, что к этой конструкции привязан, даже скорее прикован, человек. Практически обнаженный крепкий молодой мужчина. Причем прикован так, что исключалась малейшая возможность пошевелиться. Но он и не пытался вырваться. У него было такое выражение лица, будто все это ему нравится. И вскоре Антуан понял, почему. Мужчина был зачарован, за неимением лучшего слова, взглядами двух юных вампиров, которые зорко следили, чтобы он не вышел из этого блаженного состояния.

Вот юноша вновь захватил привязанного взглядом, и тот сразу как-то обмяк. Тотчас девушка с кубком подошла ближе, в ее руке сверкнул нож, и вот уже на руке мужчины возник глубокий порез, из которого закапала кровь. Девушка с невозмутимым видом подставила под рану кубок, собирая драгоценную жидкость. По ее сноровке было видно, что она занимается этим не в первый раз, впрочем, как и ее брат.

Когда кубок наполнился, она поставила его перед королевой. Та сделала несколько аккуратных глотков, потом обратила свой взгляд на Антуана и произнесла:

— Рада снова видеть тебя. Присаживайся рядом, раздели со мной мой ужин. Так, кажется, говорят смертные.

Не оставляя ему выбора, Рамир сам отодвинул стул по правую руку от королевы, приглашая его сесть. Как только Антуан занял место за столом, девушка, повинуясь знаку Немезис, тотчас поставила перед ним еще один кубок, доверху наполненный кровью.

Антуан уставился на него в замешательстве. Он не был голоден, к тому же привык добывать пищу другим способом, но отказаться — значит обидеть королеву. Поэтому он все же взял кубок и отпил. К его удивлению, кровь оставалась теплой, а ведь должна была бы уже остыть.

Не дожидаясь его вопроса, королева Немезис ответила:

— Это простой трюк. Но он значительно облегчает жизнь.

— Да, верно, — согласился Антуан. И все же подобный способ питания был ему не совсем по душе.

Королеве ничего не надо было объяснять. Один лишь ее взгляд, и вампиры-близнецы тут же отвязали свою жертву и унесли ее куда-то через боковую дверь.

Антуан чуть было не сказал «спасибо», но вместо этого произнес:

— Никогда не видел ничего подобного!

— Значит, тебе просто не доводилось бывать на наших торжествах. Так или иначе, но должно быть угощение. Это закон гостеприимства.

— Угощение? — ошеломленно переспросил Антуан. Воображение тут же нарисовало ему весьма нелицеприятную картину.

— Мы вампиры и пьем кровь людей — этого не изменить. К тому же некоторые из них добровольно делятся с нами своей кровью. И если бы мы не таились от людей, таких было бы еще больше.

— Да, если бы мы могли жить бок о бок с людьми — это было бы замечательно, — мечтательно проговорил Антуан.

— Когда-то так и было.

— Но ведь это невозможно!

— И тем не менее, давным-давно, более пяти тысяч лет назад, у нас было собственное королевство. Мы правили в нем, живя бок о бок с людьми и питаясь от них.

— Никогда не слышал ни о чем подобном!

— Это было так давно, что многие считают это легендой, — пожала плечами королева. — Нас осталось очень мало, тех, кто помнит.

— Но если люди когда-то знали о нас, то почему сейчас мы вынуждены таиться от них?

— Развитие человеческой цивилизации сделало невозможным существование нашего королевства, и мы покинули его, растворились в мире. И со временем о нашем королевстве люди стали забывать, да мы и сами начали считать это чуть ли не мифом. Даже записей о том времени осталось крайне мало.

— Да, я не встречал ни разу, — задумчиво проговорил Антуан.

— Вот видишь, — королева одарила его очаровательной улыбкой. — Но что мы все об истории. Есть множество куда более интересных тем. К тому же я хочу прогуляться. Составишь мне компанию?

— Как пожелает моя госпожа, — с улыбкой ответил Антуан, вставая и предлагая Немезис руку.

Королева взяла его под руку, и тут же будто теплое дыханье коснулось сердца вампира. Антуан даже почувствовал легкое головокружение. Но это было не лишено приятных ощущений. Он поймал себя на мысли, что стоит королеве прикоснуться к нему или даже просто посмотреть, как у него внутри тут же что-то откликается. Он уже был готов исполнить любую ее прихоть. Просто наваждение какое-то, правда, Антуан вряд ли отдавал себе в этом отчет.

Они шли по просторной галерее, превращенной чьей-то умелой рукой в настоящий зимний сад. Они были здесь только вдвоем. Во всяком случае Антуан не чувствовал присутствия ни вампиров, ни людей, и не знал, хорошо это или плохо. Хотя чего ему опасаться? Он просто знал, что королева Немезис никому не позволит причинить ему вред. И не исключено, что она сама внушила ему эту мысль.

Остановившись возле какого-то диковинного цветка, королева сказала:

— Ты так непохож на остальных. В тебе есть что-то, что даже меня ставит в тупик! Скажи, ты бы хотел служить мне?

— Разве все мы не преданные слуги Ваши? — вопросом на вопрос ответил Антуан.

— Я говорю не о том. Твое место не среди многих. Я предлагаю тебе стать моим вассалом. Мне служат и другие магистры, но ты сильнее почти их всех, и твоя сила возрастает. Мне нужен такой, как ты, — эти слова она произнесла, положив руки ему на плечи. — У королевской армии должен быть генерал.

— Армии?

— Это образное выражение, весьма точно передающее суть.

— А как же Рамир?

— Даже он не может уследить за всем. А в тебе скрыть большой потенциал.

Немезис говорила, а ее глаза вновь стали непроницаемой синевой, и эта синева отражалась во взоре Антуана, затягивая его. И это было не обычное завораживание взглядом, а нечто совсем иное. Не вторжение, а любящие объятья, которые просто немыслимо отвергнуть. И он не выдержал, и просто рухнул в них, рухнул в этот зовущий взгляд, абсолютно теряя разум.

Когда Антуан более-менее пришел в себя, то оказалось, что они с Немезис целуются, и поцелуй отнюдь не просто дружеский. Все еще было как в тумане, но он все же попытался отпрянуть, опасаясь, что нанес королеве смертельное оскорбление. Но она его не отпустила, возвращая в дурман своих объятий. И Антуан почувствовал, что вновь теряет голову.

Он не знал, сколько прошло времени: минута, десять, час... Как сквозь дымку, он с трудом расслышал голос Немезис:

— Ты сегодня останешься здесь? Предлагаю быть моим гостем.

— Да, — выдохнул вампир, не желая, чтобы прекращалось это блаженство.

— Ты станешь моим вассалом?

— Да... моя королева.

По лицу Немезис промелькнула тень торжества. Она подняла руку, и острым ногтем полоснула по своей нежной шее. Выступила кровь, которая тотчас приковала к себе взор Антуана. Королева положила другую руку ему на затылок и произнесла:

— Пей, мой вассал. Пусть кровь свяжет нас.

Не совсем понимая смысл слов, Антуан все же коснулся губами раны. С первым же глотком земля окончательно ушла у него из-под ног. Никогда еще ему не доводилось пить кровь столь древнего вампира. Она наполняла его невероятной силой. Этот нескончаемый поток зарождал в нем что-то новое, сметая прежнее "Я".

А в глазах Немезис горело торжество...

* * *

Неукротимым вихрем вереница всадников неслась к замку Шемро. И все же они достигли его на неделю позже, чем планировали. Как Менестрес не торопилась, но предпочла задержаться и приехать подготовленной, нежели вовремя, но дать застать себя врасплох. Цена могла быть слишком высока.

Но вот и замок. У Менестрес сладко защемило сердце от предвкушения долгожданной встречи. Не дожидаясь, пока здешние обитатели услышат об их прибытии. Она сама распахнула ворота и поспешила в замок, а вслед за ней и остальные.

И все же, еще не переступив порога, Менестрес уже знала, что сейчас Антуана здесь нет. Но, может, он отправился на охоту.

До рассвета оставалось еще часа три. Как ни старались вампиры не разбудить своим приездом Лорана и его семью, им это не удалось. Но, несмотря на это, состоялась радостная встреча старых друзей. Не осталось ни малейших сомнений, что их здесь ждали.

Когда первые восторги улеглись, Менестрес не могла не спросить об Антуане. Этот простой вопрос вызвал неожиданно странную реакцию. Лоран замолчал и поспешно отвел глаза.

— Что произошло? — у нее было плохое предчувствие. — Он приехал?

— Да, он приехал больше двух недель назад. Но...

— Что «но»?

— Вот уже неделю с лишним он не появляется в замке.

При этих словах взгляд Менестрес помрачнел. Она спросила:

— Ты уверен?

— Абсолютно. Приходить и уходить бесследно способны только призраки.

Она могла бы поспорить на этот счет, но не стала. Были куда более важные вопросы.

— А в замке или его окрестностях не появлялся никто из наших?

— Все уважают границы Ваших земель, — уклончиво ответил Лоран. — Так продолжается уже много лет.

— И все же? — недоговоренность Менестрес чувствовала за версту.

— Однажды вечером я, по-моему, видел вампира. Я не уверен, так как в следующий миг его уже не было.

— И как он выглядел?

— Не могу сказать точно. Было очень темно. По-моему высокий, худощавый, с длинными прямыми волосами, вроде бы русыми. Он полз по стене.

Вампирша стала перебирать в уме всех, кто бы это мог быть. Под подобное описание попадали многие. Но этот вампир должен обладать достаточной дерзостью, чтобы нарушить границу ее земель, а значит и силой, или просто феноменальной глупостью. Все это значительно сужало круг поисков, а если еще принять во внимание географический фактор... В общем у Менестрес осталась только одна более-менее подходящая кандидатура. Но если это действительно он, то все более чем странно.

— Так каков наш дальнейший план действий? — спросил Димьен, возвращая ее к реальности.

— Мне нужно выяснить, что с Антуаном. У меня плохое предчувствие.

— Уж не думаешь ли ты, что она... — начала Милена.

— Все может быть. Ладно, пока всем нам нужно отдохнуть. Скоро рассвет.

С этими словами она поднялась в свои комнаты. На самом деле у нее на уме был вовсе не отдых, а нечто иное. Она отыщет Антуана, где бы он ни был. Менестрес знала, что это в ее власти.

Распахнув окно, она оперлась о подоконник, подставив лицо ветру. Выдохнув, вампирша медленно, шаг за шагом стала снимать защитные барьеры, сдерживавшие ее силу. Нет, она не сняла их все, но и части было вполне достаточно. Менестрес превратилась в комок нервных окончаний, улавливающих все и вся. И она стала искать, искать Антуана.

Вампирша словно находилась в центре огромной паутины, от нее исходили мириады нитей, каждая из которых представляла вампира. И Менестрес перебирала эти невидимые никому кроме нее нити в поисках того единственного, кто был ей нужен.

Вот и он. Она мысленно устремилась к нему, призывая. Вампирша уже чувствовала его отклик, слышала его сердце, и вдруг связующая нить оборвалась, словно перед ней закрыли дверь. Менестрес знала, что это сделал не Антуан, а кто-то другой. Тут же в ее голове мелькнула догадка, и она ей очень не понравилась.

Она резко отпрянула от окна, и полоснула по нему рассерженным взглядом, и в тот же миг ставни с грохотом захлопнулись. В ней начал закипать гнев, но Менестрес подавила его, понимая, что он сейчас ничем не поможет.

А в следующую секунду в дверь осторожно постучали. Вампирша взмахнула рукой, и она отворилась, впуская тех, кто стоял за ней. В комнату осторожно вошли сестры. Они по-прежнему были одеты в дорожные мужские костюмы. Путешествовать в таком виде давно вошло у них в привычку — так гораздо легче носить при себе оружие, с которым они не расставались.

— Можно? — осторожно спросила Селена.

— Конечно, девочки мои, — Менестрес даже удалось улыбнуться.

— Что-то не так? — настороженно спросила Милена. — Тебе удалось разыскать его?

— Да. Но нашу связь прервали.

— Разве такое возможно? — сестры выглядели искренне удивленными.

— Только в одном случае — если вмешается магистр вампира.

— Но ведь он сам магистр!

— Значит, он признал над собой власть другого магистра.

— Стал вассалом? Но, судя по тому, что мы слышали, даже тогда над ним не обрели бы такой власти.

— Антуан еще не познал до конца своей силы. Думаю, ему и в голову не приходит воспротивиться, — грустно проговорила Менестрес. — О, я знаю, чьих рук это дело!

— Неужели она...

— Именно!

— Если так, то она будет использовать его как оружие против нас, — задумчиво проговорила Селена.

— Сомнений быть не может.

— Но чего она добивается?

— Того, чего до нее некоторые уже пытались добиться — занять мое место.

— Бросить тебе вызов? — хором выпалили сестры. — Но это же безумие!

— От нее я могу этого ожидать, — ответила Менестрес, вновь отворачиваясь к окну. — Из кровной связи клана можно черпать очень много сил, и пользоваться кланом как щитом. К тому же она, наверняка, ожидает, что я не смогу переступить через Антуана. При таком раскладе ее самоуверенность мне понятна.

— Значит, вызов...

— Да. Она или бросит мне его, или вынудить меня сделать это. Она давно уже мечтает о власти...

— Тварь! — выпалила Милена. — Прикажи, и мы принесем тебе ее голову!

— Нет. Это уже моя битва. Она хотела привлечь мое внимание, и ей это удалось! — глаза Менестрес гневно сверкнули. — Зря я ее пощадила тогда.

— Так вы знакомы? — Селена выглядела очень удивленной, Милена скрывала свои чувства чуть лучше.

— Да, — нехотя проговорила вампирша. — Она всего на триста лет младше меня, выросла на моих глазах и стала вампиром, вернее прошла обращение. Она из немногих рожденных вампиров. Когда-то я называла ее подругой. Но потом все изменилось. Оказалось, что от любви до ненависти и в самом деле один шаг. Она из тех немногих, кто выступал против того, чтобы мы уступали место человечеству.

— Теперь понятно, какая у нее сверхзадача, — буркнула Милена.

— Так каков наш план? — деловито спросила Селена.

— Готовимся к битве, — твердо ответила Менестрес. — Завтра вечером нанесем ей визит. Эффекта неожиданности уже не получится. Она знает, что я здесь.

— Тогда нам следует охранять замок.

— Нет. Рассвет почти наступил. Она не сможет действовать днем — это ее расплата за силу. Вторжения ждать не стоит, но и настороже быть не повредит.

— Понятно. Ну, мы пошли готовить оружие.

— Ступайте. Передайте Димьену, что выступаем завтра вечером. Пусть будет при полном параде. Да, и попросите Танис подняться ко мне.

— Хорошо. Все исполним в точности.

И сестры удалились. Менестрес проводила их взглядом. Девушки вызывали у нее чувство гордости и восхищения. Ее птенцы встали на крыло — истинные воительницы, в которых уже нельзя было узнать два испуганных, дрожащих создания, какими они попали к ней. Девочки, которым едва исполнилось двенадцать, но которые успели испытать целое море человеческой жестокости. Одну из них ждал костер, а другую — пожизненное заключение в монастыре. И все за то, что их мать сожгли как ведьму, хотя она была всего лишь знахаркой и повитухой. Им пришлось многое вытерпеть. Но они выросли и достойными людьми, и вампирами.

С такими мыслями Менестрес избавлялась от своего дорожного наряда, который ей порядком надоел. Порой современные платья выводили ее из себя. Тут как раз в комнату тихо вошла Танис. Сразу кинувшись ей помогать, она спросила:

— Ты меня звала?

— Да. Мне понадобиться твоя помощь.

— Уж вижу, — улыбнулась Танис.

— Дело не в этом. Завтра мы нанесем визит главе клана Гаруда. Тот редкий случай, когда я хочу, чтобы все были при параде.

— Понятно. Ты должна появиться соответственно статусу.

— Именно так.

— Какое платье желаешь надеть?

— То самое, сделанное по моему специальному заказу. Она хочет напомнить мне о прошлом, что ж — пусть.

— Хорошо, я все подготовлю. Насколько я помню, оно в отличном состоянии.

— Замечательно.

— Ты в нем будешь великолепна! Какие будут распоряжения насчет нарядов остальных?

— Мы должны произвести впечатление, но не стоит забывать, что нас ожидает битва.

— Ясно. Мы должны быть впечатляюще опасными.

— Ты всегда сразу улавливала саму суть.

— Ну так! — довольно улыбнулась Танис. — Ладно, пойду все готовить.

— Тебе помочь?

— Не нужно, я справлюсь. А вот тебе лучше отдохнуть перед завтрашними событиями. Ни о чем не беспокойся, все будет в полной готовности.

— Хорошо, спасибо.

— Ты же знаешь, что всегда можешь положиться на меня, — пожала плечами Танис, выходя из комнаты.

Менестрес улыбнулась ей вслед. Да, она знала, что чтобы ни случилось, она всегда может рассчитывать на Димьена и Танис, это была дружба, проверенная временем, даже скорее некое братство. Конечно, в не меньшей степени она могла положиться и на Милену с Селеной, и этот список можно было продолжить. Но с этими двумя она сроднилась настолько, что порой они казались ей частью ее организма. До них это место занимал Бамбур — ее верный телохранитель, знавший ее с рождения. Но он погиб... давно...

Вспоминая о прошлом, Менестрес машинально теребила перстень. Украшавший его камень как никогда походил на глаз. Он и носил название «Глаз дракона». Знак ее титула. В такие моменты, как сейчас, оно всегда напоминало вампирше, кто она есть, о ее долге, и поддерживало, словно живое существо.

В подобных ситуациях Менестрес бывала и раньше. За всю ее долгую жизнь ей бросали вызов не раз. Но впервые ей предстоит выступить против того, кого она по-настоящему полюбила. А в том, что будет именно так, она почти не сомневалась. Эта мерзавка позаботиться.

Ну что ж, будь, что будет.

* * *

Вечер следующего дня выдался на редкость хмурым, то и дело грозила разразиться настоящая гроза. Но Менестрес было все равно. Что-что, а погода сегодня помешать ей не могла.

С помощью Танис она как раз закончила одеваться, и уже накинула черный, с алой подбивкой плащ, скрывавший ее с головы до ног, когда раздался требовательный стук в дверь. Танис открыла, и на пороге возник Димьен. Что-то в его взгляде сразу насторожило Менестрес, она спросила:

— Что случилось?

— Я тут поймал одного вампира, ошивавшегося возле замка. Он сейчас под присмотром сестер. Взглянешь на него?

— Да, сейчас спущусь.

Вампирша накинула капюшон и последовала за ним.

Плененный оказался практически мальчишкой во всех смыслах. Ему вряд ли исполнилось больше восемнадцати, когда он стал вампиром, да и произошло это меньше полувека назад. Возможно, поэтому даже в окружении тех, кто многократно старше его, он держался весьма дерзко.

Подойдя к нему почти вплотную, Менестрес спросила:

— Кто ты, и что тебе нужно в моих землях?

— Мое имя Этьен. Я посланник, — гордо проговорил он. — Мне велено передать вам, что светлейшая госпожа желает вас видеть.

Менестрес вздернула бровь, потом проговорила:

— Чем же ты так рассердил свою госпожу, что она послала тебя ко мне?

— Почему? — удивленно воззрился на нее вампир.

— Потому что она вряд ли надеялась, что тебя отпустят живым и невредимым. Ты без разрешения нарушил границу земель, и весть твоя — оскорбление и вызов, — холодно ответил вместо Менестрес Димьен.