Кай упорно держался немного в стороне от нас, но я то и дело ловила на себе его украдкие взгляды. Это длилось до тех пор, пока я не выдержала, спросив:
      – Кай, я чем-то обидела тебя?
      Он даже замер на секунду, словно не верил, что к нему обращаются, потом обронил, продолжая двигаться вперед:
      – Нет, меня - ничем.
      – Тогда почему ты злишься на меня?
      – Я? Злюсь? Вот уж ничуть не бывало! - фыркнул волчонок, словно одна подобная мысль была оскорбительна.
      – Ну, может не злишься, ревнуешь?
      Как посмотрел на меня, и мне показалось, что в его глазах мелькнул страх, потом они просто стали непроницаемо-черными с алым отсветом. Как угольки, когда на них дуешь. Но Кай гордо вскинул морду, сказав:
      – Вот еще. Просто мне не нравится, как ты общаешься с нашим вожаком.
      – Надо же. Сам он, по-моему, не выказывал ни малейшего недовольства, - усмехнулась я.
      Впереди уже виднелись очертания охотничьего домика. Мы, считай, уже пришли. Но наш разговор только начинался. Волчонок, похоже, разговорился:
      – Ты могла бы претендовать на то, чтобы стать кайо нашего вожака.
      Я издала негромкий рык, так как сил уже никаких просто не было! Потом сказала:
      – Как, ты что, глухой? Не вынуждай и тебе объяснять, что мне это нафиг не нужно! Со дня своего приезда я это объясняла уже минимум дважды! Сам подумай, зачем мне становиться вашей кайо, если я уже кайо куда более сильной и большой стаи.
      – Может, ты и права, - задумчиво проговорил волчонок, подходя ко мне. - Но все-таки…
      – Никаких "все-таки", так что давай заключим с тобой перемирие.
      – Перемирие… - кажется, Кай о чем-то задумался.
      За разговором мы остановились, так что сильно поотстали от Ами. Причем даже не заметили этого. А она, наверное, просто решила не мешать нашему разговору.
      Кай подошел ко мне еще ближе, так что его бок коснулся моего. Потом он подался вперед и заглянул мне в глаза, обронив:
      – Как бы мне хотелось стать тобой…
      "Что за странная фраза" - подумалось мне, и я тоже заглянула ему в глаза. Сначала вроде обычные волчьи глаза - разноцветные, как и в человеческом облике, но миг, и зрачки резко расширились, заполняя все пространство глазного яблока угольной тьмой с алыми проблесками. Это как смотреть на звездное небо, звезды которого имеют алый цвет.
      Потрясающе! Хотелось смотреть в эти глаза бесконечно. Их взгляд не то, чтобы завораживал, но было в нем что-то такое… Мне доводилось смотреть в глаза вампирам, когда взгляд именно завораживал, зачаровывал, но здесь было что-то иное. Вдруг я осознала, что мне трудно отвести взгляд. Эта звездная тьма затягивала меня в свои объятья, перетекала в меня, словно пытаясь вытеснить самою мою душу. А я, дура, и не старалась воспротивиться!
      Но мои инстинкты оказались надежнее разума. Мой ветер вспенил кровь, рванулся наружу, разбудив силу Сейши-Кодар, силу древней воительницы - Ашаны. Ведь мы с ней единое целое, и она первая забила тревогу.
      Наш ветер, наша сила развеяли тьму, заставив ее с воплем вернуться на свое место. Короткий вой ворвался в мои уши, возвращая к реальности.
      Оказывается, мы уже в охотничьем домике, в той самой комнате, где все перекидывались. Я сижу на полу, уже в человеческом облике, прижав к полу Кая, который тоже стал человеком, причем даже одетым. Главное я прижимаю к горлу волчонка лезвие Меча Ветров, моего магического оружия. Как все это произошло - не знаю, словно у меня выдрали кусок памяти. Но одно было очевидно - Кай пытался что-то проделать со мной, что-то сродни тому, как влезть в мою шкуру. А значит волчонок не совсем тот, кем старается казаться.
      Я снова, уже пристально, посмотрела на него. Мне показалось, что в отсвете магического Меча Ветров его очертания как-то дрогнули. Но тут острый слух позволил мне уловить звук приближающейся стаи. Скоро волки будут здесь, и мне не хотелось, чтобы нас застали вот так.
      Я вскинула меч, заставив его исчезнуть. Он просто стал сгустком света, который втянулся в мою грудь. Потом я слезла с Кая, услышав его хриплое:
      – Что ты такое?
      – У меня к тебе тот же вопрос, - обронила я, поспешно одеваясь.
      Уже застегнув брюки и натянув свитер, я заметила, что Ами испуганно жмется в уголке. Она тоже стала человеком, но на ее лице были написаны такие страх и растерянность, что я не сразу заметила этот факт.
      – Ами, Ами! Что с тобой, моя дорогая? - я потрясла ее за плечо, от чего она вздрогнула и сжалась еще сильнее. Только тут я заметила ссадину на ее скуле. Да, она уже начала заживать, но тем не менее. Осторожно дотронувшись до раны, я спросила, - Кто это тебя?
      – Ты, - тихо отозвалась Ами, старательно отводя глаза, и сжимаясь еще сильнее. Хотя куда уж!
      Я опешила от ее слов, лишь обронив:
      – Как такое могло произойти?
      – Вы с Каем словно срослись. Ты стала сама на себя не похожа, стала как чужая. Я попыталась привлечь твое внимание, оттащить, но ты оттолкнула меня, ударив. Потом твоя сила вспыхнула, и в руках у тебя появился меч, и ты вроде пришла в себя.
      – Боже мой! Я ничего такого не помню… - сокрушенно проговорила я. - Ты уж прости меня. Я не знала, что здесь произошло, но я бы никогда не поступила так по собственной воле.
      – Конечно, я тебя прощаю, - кивнула Ами, и впервые посмотрела на меня.
      – Мне очень жаль, что я причинила тебе боль, - вздохнула я, обнимая свою подопечную и целуя.
      – Все уже в прошлом.
      – Хорошо. Ты одевайся, а то стая уже здесь. Я же хочу потолковать с Каем.
      Волчонок сидел у стены, поджав под себя ноги. На его горле я заметила кровь. Похоже, Меч Ветров слегка поцарапал Кая. А следы от него не заживают так легко, как от обычного ножа. Это я знала хорошо.
      Когда я подошла совсем близко, Кай воззрился на меня испуганно и дерзко одновременно. Но это меня не остановило. Придвинувшись еще ближе, я спросила ледяным голосом:
      – Кто ты и что ты такое? Что ты хотел со мной сделать?
      – Отстань.
      У меня едва челюсть не упала от такой наглости. Ничего себе заявочки! Да кем себя возомнил этот щенок? Мне захотелось схватить его и встряхнуть как следует. Аж руки зачесались! Может быть, я так и сделала бы, но именно в этот момент в комнату вошел Эд, сопровождаемый Жанной и Максом. Остальные вервольфы маячили за их спинами.
      Едва вожак и его свита переступили порог комнаты, как тотчас стали меняться, принимать человеческий облик. Едва Эд полностью изменился, как тотчас кинулся к Каю, вопрошая, похоже, у всех присутствующих:
      – Что здесь произошло? - и уже совсем другим тоном, тоном заботливого отца, - Кай, что с тобой?
      Прежде чем я успела хотя бы рот раскрыть, этот щенок заявил, всхлипывая:
      – Она… она напала на меня! - и указал, подлец, на меня.
      Я так и офигела, ненадолго впав в ступор. Эд, все еще прижимая к себе Кая, баюкая, медленно повернулся ко мне. Его взгляд стал холоден, и уже совсем неважно, что он гол.
      – Зачем ты это сделала?
      Приплыли! Эд так легко поверил ему! Хотя да, Кай не лгал, я правда напала на него, но ведь меня вынудили. Об этом я и заявила:
      – У меня не было выхода. Кай пытался меня чаровать!
      – Он что? - переспросил Эд, и его глаза подозрительно сузились. - Я не чувствую в твоих словах лжи, Лео. Но ты понимаешь, что говоришь? Кай еще даже не волк, волчонок. Он еще дитя, младший среди нас. Он ни на что такое не способен. Да, если на то пошло, никто из нас не способен.
      – Я говорю, как есть. Этот Кай не так прост. Мне думается, он не тот, кем кажется.
      – Ты что! Я знаю его едва ли не с детства! - Эд недобро свернул глазами. - Мне кажется, вам обеим сейчас лучше всего уйти, пока я считаю это всего лишь досадным недоразумением. Уходите и забудьте об этом месте. Так будет лучше.
      Похоже, в этом своем решении Эд был тверд и непреклонен, поэтому я сказала Ами:
      – Пойдем. Нам здесь больше нечего делать.
      Уже покидая комнату, я услышала брошенные мне в спину слова Эдда:
      – Учти, обычно мы жестоко наказываем обидчиков стаи.
      На это я ничего не ответила, просто вышла. Да и что тут скажешь? Доказывать свою правоту? Так от этого сейчас только хуже станет. Эд сейчас не готов к каким-либо доводам. Да и я, честно говоря, тоже. Нам нужно остыть, еще раз хорошенько все обдумать, и уж потом вести беседу.
      А сейчас мы с Ами просто ушли, и пусть даже это похоже на бегство. Голос разума тоже не вредно иногда послушать.
      Только когда мы уселись в машину и отъехали на приличное расстояние, до меня дошло, что мы так толком и не отчистились. Я глянула на себя в зеркало заднего вида и фыркнула. Волосы растрепанны, лицо не блещет чистотой, да еще под ногтями кровь и не только. Ну вылитая чучундра!
      Ами выглядела чуть лучше, но все равно на конкурсе красоты лучше не показываться. Нам обеим по прибытии надо будет срочно в ванну. Мелкими перебежками, чтоб никто не застукал. Иначе вопросов не оберешься!
      Я думала об этом, а мой взгляд опять упал на ссадину Ами. Черт! Как же я могла ее ударить? Я должна заботиться о ней, защищать, а я… Я ненавидела себя за то, что сделала, и не знала, как заслужить прощения.
      Мы уже почти доехали до города, когда я все-таки остановила машину и, осторожно дотронувшись до ссадины Ами, спросила:
      – Больно?
      Ами улыбнулась и даже потерлась о мою руку, сказав:
      – Уже нет. Почти нет.
      – Еще раз прости меня, Ами. Мне очень жаль.
      – Я уже простила тебя. К тому же тебе вовсе не за что извиняться. Я знаю, что это была не ты. Ты никогда не ударишь кого бы то ни было без причины.
      От ее слов мне стало легче, но не намного. Но я поняла, что этот эпизод, к счастью, нисколько не нарушил то доверие, которое Ами питает ко мне. И она нисколько не злиться на меня.
      Но я чувствовала, что должна хоть частично загладить свою вину. Хотя бы исправить физический вред.
      Заглушив мотор и отстегнув ремень безопасности, я придвинулась к Ами. Она еще не поняла, что я задумала, но все равно подалась мне навстречу.
      – Я не хочу, чтобы тебе было больно, - проговорила я, взяв ее лицо в лодочки своих ладоней. Чуть повернув ее голову, я коснулась губами ссадины.
      Однажды я уже проделывала с ней это, лечила своей силой. И тогда ее состояние было куда как хуже. Так что я даже не сомневалась в успехе. Осторожно, даже ласково, я стала лизать ссадину быстрыми движениями. Совсем как кошка. И вместе с этим моя сила проникла в рану, ускоряя восстановление тканей, заживляя. Так несколько раз лечили меня, и так лечила теперь я.
      Ами тихо урчала мне практически в самое ухо. Я знала, что это не лишено приятных ощущений, даже если ты очень сильно ранена.
      Когда я отстранилась, от ссадины не осталось и следа. Словно ничего и не было. Ами счастливо улыбалась и, поцеловав меня, сказала:
      – Спасибо, Лео.
      – Это мой долг - заботиться о членах своего прайда. К тому же я не хочу, чтобы ты страдала даже в малости. Ну ладно, поехали домой, пока мы тут с тобой не отморозили что-нибудь жизненно-важное.
      Ами захихикала и, прижавшись ко мне, сказала:
      – А мне тепло. Даже очень.
      – Ну, это послевкусие от моей силы. Это как после хорошего секса, невероятно легко и кажется, что даже на льдине не замерзнешь. Но проверять мы не будем. Хорошо?
      – Хорошо, - согласилась Ами, нехотя отодвигаясь на свое место. - А что чувствуешь ты?
      – Я? - машина уже снова неслась по дороге. - Когда лечишь, то это тоже не лишено приятных моментов. Всегда приятно, когда мой ветер или зверь получают хотя бы частичную свободу. Но если ты лечишь, то берешь на себя и ответственность.
      – А-а, - протянула Ами, о чем-то задумавшись.
      До самого дома она больше вопросов не задавала. Правда и ехали мы от силы минуть пять. Городок-то небольшой. Пять минут, и ты у дома, еще десять - и ты снова загородом. Я, конечно, утрирую, но где-то так оно и есть. Просто с секундомером я никогда по городу не бегала.
      Был пятый час утра, когда мы, как мышки-воришки, пробрались в дом. В такие моменты я очень рада, что я оборотень и могу ходить бесшумно - для человека уж точно. Так что план удался, и нас никто не заметил. Ай да мы!
      Первым делом я кинулась в душ - скрывать улики бурно проведенной ночи, так сказать. И я уже говорила, что там было что скрывать. Но полчаса хорошего душа и активной работы мочалкой со щеткой, и все улики умчались в сток.
      После душа я рухнула в постель, но перед этим поставила на мобильный напоминалку - не забыть позвонить Иветте. Это было просто необходимо. Только после этого я позволила себе провалиться в сон.

      Как ни странно, меня никто не разбудил. Я сама проснулась. И, конечно же, опять поздновато. Нет, ну для меня так нормально - около половины двенадцатого, а если учесть, во сколько легла - то это вообще рано. Но чувствовала я себя абсолютно отдохнувшей и сытой. У меня такое ощущение, что до самого ужина есть мне вообще не захочется. Так обычно и бывало, но теперь для родителей нужно будет сочинить какую-нибудь отмазку. Ладно, напрягу думалку и что-нибудь рожу.
      Я неспеша умылась, оделась и уже собралась выйти, когда резкий звук едва ли не заставил меня подпрыгнуть. Первая мысль: "Что? Где? Уже атакуют?". А потом дошло, в чем причина. Вот склеротик! Сама же вчера памятку на мобильный поставила! Ну точно! Во весь экран: "позвонить Иветте".
      Зачем? Во-первых, поздравить с наступающим Новым Годом, а во-вторых, посоветоваться по поводу того, что тут происходит.
      Если брать в расчет, что сейчас полдень, то вряд ли главная волчица находится в своем клубе. Поэтому я позвонила ей домой. Трубку взяла Глория:
      – Ой, Лео! Это ты?
      – Да, я, - благо, прошли те времена, когда между нами было недопонимание. Теперь мы считай подруги.
      – Ты уже вернулась?
      – Нет, я еще у родителей. А Иветта дома?
      – Да. Сейчас я ее тебе дам.
      – Лео? - раздался в трубке голос главной волчицы, после короткой возни.
      – Я, я. С Наступающим тебя!
      – И тебя тоже. Хорошо, что позвонила. Рада тебя слышать.
      – Взаимно.
      – И как тебя приняли дома?
      – Хорошо приняли. Был, конечно, некоторый шок по поводу моего внешнего вида и места работы, но сейчас, думаю, это уже не проблема. Родители смирились. А насчет остального, ну ты меня понимаешь, - шифруемся помаленьку.
      – Правильно. Так лучше всего. Меньше знают - лучше спят.
      – Ты прям повторяешь мои мысли!
      – Ну, мы же подруги, - мне не нужно было сейчас видеть Иветту, чтобы знать, что она улыбается. - Но неужели ты позвонила, только чтобы поздравить с наступающим праздником?
      – Хотелось бы мне, чтобы все было именно так, - невольно вздохнула я.
      – А что, что-то произошло? - тотчас насторожилась Иветта, вся смешливость исчезла без следа.
      – Ну да, кое-что случилось. Есть тут в местной стае один волчонок… - и я рассказала ей все, что произошло у меня с Эдом и Каем. Рассказала как можно подробнее, ничего не скрывая. Да и зачем мне что-то скрывать от Иветты? Ведь мне нужен ее совет. Поэтому я закончила свой рассказ фразой, - Так что теперь я даже и не знаю, как мне быть с Эдом. Похоже, для него моя вина очевидна. Но я совершенно не понимаю, что произошло тогда!
      – Мда… - протянула Иветта. - Слушай, Лео, и как ты умудряешься даже в тихих сельских городках попадать в такие необычные истории?
      – Сама не знаю. Талант, наверное, - усмехнулась я. Ну не плакать же, честное слово!
      – Это точно. Но все это может иметь очень серьезные последствия. Вожак стаи гораздо легче поверит своему волку, чем чужаку. А этот Кай может вывернуть все наизнанку.
      – Честно говоря, Кай меня озадачил. Я готова съесть свою шляпу, если он просто вервольф.
      – Ты не носишь шляп, - усмехнулась в трубку Иветта.
      – Не важно, ты меня поняла.
      – Поняла, и согласна с тобой. Никогда не слышала, чтобы вервольф, даже вожак, выделывал что-либо подобное. Ну разве что ты смогла бы.
      – Такое? Даже и не знаю. Есть в этом что-то от тьмы. Может и не зла, но тьмы.
      – Магия?
      – Возможно. Но тогда мой медальон отреагировал бы, - этот медальон - подарок Таната (читай самой Смерти), который всегда со мной. Он выглядел как бриллиантовая звезда, в центре которой вырезанный из большого сапфира череп. Медальон мог противостоять любой направленной против меня магии. - Нет, в этом больше от природных способностей.
      – Да, ну и чертовщина!
      – И не говори. Так что ты можешь посоветовать?
      – Посоветовать? Даже и не знаю. Я никогда не встречалась ни с чем подобным. Единственное, что могу пока тебе сказать - не лезь на рожон. Пусть сначала Эд остынет. Захочет поговорить - не отказывайся. И вообще, дай понять, что ты согласна на мировую.
      – Я и согласна. Драться с Эдом, тем более за место вожака, - мне нафиг не нужно. Как бы кому-то не хотелось верить в обратное.
      – Так что вот тебе мои советы на первое время.
      – Спасибо. Ты мне очень помогла.
      – Чем же это? До всего того, что я тебе сказала, ты бы и сама додумалась.
      – Не факт. Так что все равно спасибо. И за то, что выслушала, и за совет.
      – Ладно, для чего еще нужны друзья?
      – Еще раз с Наступающим!
      – И тебя. Держись.
      – Постараюсь. Пока.
      – Пока.
      Я отключилась. Мне и правда стало легче от разговора с Иветтой. Хоть она и говорит, что ничего такого не посоветовала, это не так. Иветта принесла спокойствие в мою душу. Убедила, что действительно не стоит метаться, а лучше выждать. Даже странно, что это все от простого разговора.
      Настроение у меня сильно поднялось. В конце-концов ведь сегодня канун Нового года! В чуме маленький праздник. Наверное, мама уже вовсю священнодействует на кухне. Я уже была одной ногой в коридоре, когда столкнулась с ней нос к носу.
      – Дочка, ты уже проснулась!
      – Да, мама.
      – Я думала, что вы еще долго спать будете. Вернулись же под утро, - мда, а я думала, что нас никто не слышал. Во всяком случае, не видел - и это главное. - Да, я что пришла-то! Тебе звонят.
      – Мне? Кто? - искренне удивилась я. Неужели подруги опять активизировались?
      – Мужчина, - и уже практически заговорщическим шепотом, - По-моему, это Рональд, - та-а-ак, совсем интересно. Что ж ему-то нужно? - Я ему сказала, что не знаю, проснулась ты или нет. Возьмешь трубку?
      – Ладно, возьму.
      Я снова вернулась в комнату, - похоже, мне из нее сегодня выйти не дадут, и подняла трубку. Предварительно я закрыла за собой дверь - не люблю ненужных свидетелей.
      – Привет, Нора. С Наступающим тебя, - такой жизнерадостный голос.
      – Лео, - машинально поправила я. - Тебя тоже с Наступающим. Не думала, что ты еще помнишь мой телефон.
      – Как видишь, помню.
      – Так зачем ты звонишь?
      – А что, я не могу позвонить, просто чтобы поздравить тебя с праздником?
      – Хм, мне кажется, что мы давно уже не в тех отношениях, чтобы вот так вот звонить.
      – Но еще не все потеряно. Мы можем все восстановить.
      – Чего? - я даже сначала подумала, что ослышалась.
      – Как там говориться? Вы привлекательны, я чертовски привлекателен. Так чего зря время терять?
      – Не думаю, что это хорошая идея, - холодно возразила я.
      – И все-таки, нам нужно встретиться. Мне кажется, между нами осталось много недосказанного.
      – Возможно, это к лучшему, - ему повезло, что он тогда вовремя самоустранился, и я не успела высказать вслед все, что думаю.
      – Каких-то пять лет назад ты бы с радостью встретилась со мной, - продолжал настаивать Рональд.
      – Каких-то пять лет назад я тебя любила, - нет, все-таки я рада была избавиться от тех чувств.
      – А сейчас?
      – А сейчас даже не хочу поднимать эту тему.
      – И все равно я прошу тебя о встрече.
      – Ладно. Завтра в три часа дня, - черт! Я тут же пожалела, что ляпнула это.
      – Замечательно. Я заеду за тобой, - бля! Еще хуже! Но возразить я не успела, так как Рональд уже повесил трубку. Козел!
      Я не хотела идти на эту встречу, и знать не желала, что он там собирается мне сказать. И чего мне было не держать язык за зубами? Но он так ныл… И что ему от меня надо? Я лично придерживалась принципа: "умерла - так умерла!". Нет, ему не подгадить мне праздничное настроение!
      Придя к такому выводу, я, наконец-то, покинула комнату. В голову опять лезли новогодние песенки. Весь дом был пронизан запахом настоящей, живой ели, а еще запекающегося мяса и пирогов. Мама всегда в праздник готовит на целый полк!
      От запахов еды мне стало немного нехорошо. Да, до вечера лучше вообще попоститься, а то будут обожратушки, а это не есть гут.
      Все мое семейство собралось в гостиной - ставили стол возле большой, под самый потолок, елки. А как в наше время правильно поставить стол? Верно, чтобы всем за ним сидящим был хорошо виден телевизор.
      – Эля, поможешь нам? - спросил папа.
      – Конечно.
      – Но ты же еще не завтракала! - спохватилась мама. - Там на кухне…
      – Я совсем не хочу есть! - поспешно сказала я. - И вряд ли до вечера захочу.
      – Видно, вы хорошо погуляли, - констатировала мама. - Ами тоже от завтрака отказалась.
      Мы с Ами понимающе переглянулись. Тина хихикнула. Конечно, ей известно больше, чем остальным. И сестра наверняка догадывалась, где мы были этой ночью.
      На праздничную подготовку мы убили целый день. Вроде по мелочам все делали, и вдруг бац - а время уже шесть вечера. Пора уже и стол сервировать. Наверное, это единственное, что нам с Тиной можно доверить. И все равно сестра умудрилась кокнуть тарелку. Правда, никто кроме меня этого не заметил, так что мы быстро убрали осколки, и посчитали, что ее вообще не было.
      Ами мама допустила в святая святых - на кухню, и разрешила себе помогать. Всем остальным, нам тобишь, на кухню запрещено было даже нос показывать. Так что папа опять уселся читать газету, а мы с Тиной слонялись по дому.
      В конце-концов мы вернулись в ее комнату. Включили телек, но там шла одна новогодняя фигня, которую крутят едва ли не каждый год. Так что вся обстановка располагала к разговору.
      – Твой парень еще не поздравил тебя с праздником? - спросила я, лукаво подмигнув.
      Тина было смутилась, но быстро нашлась и спросила в ответ:
      – А Андре тебя поздравил?
      Вот и перевели стрелки. Но я все-таки ответила:
      – Для него еще рано. Уверена, будет звонить в самую полночь, - а про себя подумала: "Надеюсь, ему не придет в голову "гениальная" мысль явиться лично или послать какой-нибудь магический привет. С него станется!" Хотя последнее вряд ли меня бы разозлило. К тому же Андре знает о моем медальоне, и возможно это заставит его ограничиться лишь телефонным звонком. Но все может быть.