Кетан даже не знала, сколько времени прошло. Вот пришли служанки и стали готовить ее для господина. Волосы, вернее то, что от них осталось, макияж, одежда. Все достаточно открытое и откровенное. Умащение тела ароматным маслом.
      Эти же служанки отвели Кетан, как под конвоем, в покои господина. К этому времени девушка накрутила себя настолько, что готова была и на самоубийство, лишь бы не в постель.
      Такой, натянутой, как струна, служанки оставили ее посреди спальни и тотчас неслышно удалились. Лазель уже ждал ее, восседая в кресле возле большого окна рядом с лакированным столиком. На столике графин и две вазы: одна с цветами, другая с фруктами.
      Сам Лазель сидел с абсолютно непроницаемым выражением лица, словно это маска. Камзол он снял, оставшись только в тонкой рубашке белого шелка, узких черных бриджах и в сапогах. Волосы распущены и спускаются на плечи крупными локонами. Кетан впервые поймала себя на мысли, что ее господин очень молодо выглядит, даже моложе ее, но при этом у него очень мудрый взгляд много повидавшего в жизни человека.
      Лазель взглянул на нее, и Кетан не смогла выдержать этот взгляд, уставившись в пол. Она слышала, как он встал с кресла и подошел к ней, но не подняла глаз даже когда увидела его сапоги. Просто чуть отвернулась.
      – Почему ты так сильно боишься меня? - спросил Лазель.
      – Я не боюсь, - хмуро ответила Кетан и добавила едва слышно, - Мне противно.
      – Вот как, - как ни странно, ни малейшего намека на злость или недовольство, скорее разочарование. - Это только мне выпала такая честь или это относится ко всем, кто может причислить себя к мужскому роду?
      – Ко всем, - так же тихо ответила Кетан.
      – Понятно. Я так и думал. Да ты присаживайся. Или ты не можешь? - девушка молча села. - Вот и хорошо. И это чтобы не оказаться в моей постели, ты решила заняться таким вот членовредительством?
      Лишь кивок вместо ответа, и эта игра глазами в прятки. Лазель опять вздохнул и продолжил:
      – Что же тебя подтолкнуло к мысли, что это поможет? Неужели мои слова о шрамах на твоей спине? - вновь кивок, но вампир даже не ждал ответа. Он его знал, поэтому продолжил, - Да, шрамы красоты не добавляют, но это не является для меня помехой, как ты было решила. То, что ты пыталась сотворить с лицом - форменная глупость. А волосы… я и правда считаю, что так лучше. Мне так нравиться.
      Лазель видел, как девушка вся сжалась, видимо решив, что ее уже ничто не спасет. Вампир сел рядом с ней и постарался как можно более вкрадчиво проговорить:
      – И все это возвращает нас к главному вопросу: с чего ты решила, что я возьму тебя в свою постель силой? Разве я хоть как-то давал это понять?
      – Нет, но… это обычное дело, - наконец проговорила Кетан.
      – И все-таки, поговорив с остальными девушками ты могла бы понять, что это не мой метод. Да, я мог бы затащить тебя в постель, но это было бы как изнасилование, а я не любитель подобного рода утех. Зачем, когда любая из моих наложниц сделает это с радостью и страстью?
      – Тогда… почему вы купили меня?
      – Меня привлек твой огонь. При всей истерзанности тела ты не сломалась.
      – И только?
      – А что, мало? Поверь, хотя это тебе сейчас и сложно, я, как никто, могу помочь тебе.
      – Да уж, - практически фыркнула наложница.
      – Прости, Ариэль не должна была наказывать тебя, - Кетан не поверила своим ушам. - Но и ее можно понять. Порой она даже излишне заботится о моем благе.
      – Вы… просите у меня прощения?
      – Да, так как считаю это правильным. Что-то не так?
      – Вы… мой господин, - выдавила девушка. - И вправе делать со мной все, что угодно.
      – Я знаю. Тебе так этого хочется?
      – Нет!
      – Так чего ж тогда? То, что так делают все остальные, никогда не являлось для меня руководством к действию, - усмехнулся Лазель. - Можешь считать меня вот таким вот оригиналом. Но, я надеюсь, ты не будешь предпринимать попытки к побегу. Я знаю, ты обдумывала такую возможность.
      Кетан вновь сжалась, словно ее застукали на месте преступления. По сути, так оно и было. Ответить что-либо она не решилась. Да и так все было достаточно очевидно. Во всяком случае, для вампира, который продолжил:
      – Я достаточно великодушен и незлопамятен. Но подрывать свой авторитет не позволю! Так что некоторых границ переступать не стоит. Надеюсь, это понятно?
      – Да, - кивнула девушка.
      – Вот и отлично, - улыбнулся Лазель, и от его серьезности не осталось и следа. А его улыбкой хотелось любоваться вечно. Эта мысль исподволь шокировала Кетан, - А теперь давай поговорим о тебе.
      – Зачем? - тут же насторожилась наложница.
      – Ну, мне бы хотелось получше узнать тебя. Что тебе интересно, какова была твоя прежняя жизнь.
      Кетан не хотела отвечать, но Лазель оказался таким умелым собеседником, и так задавал вопросы со своей ангельской улыбкой, что в итоге она рассказала ему все, что до этого поведала Лейле.
      Девушке было невдомек, что вампир действовал своими чарами. Лазель прекрасно ощущал черный груз страшных воспоминаний Кетан, как они давят на нее, запирая внутри все остальные чувства, и пытался помочь. Хотя излечение душевных травм дело долгое и очень сложное. К тому же нужно иметь определенный уровень владения ментальными силами. Но, благо, Лазель на это жаловаться не приходилось.
      Мелкими, едва уловимыми толчками подталкивал он душу Кетан к исцелению, чтобы она выплеснула из себя эту жуткую боль.
      В результате где-то через пару часов подобных усилий Кетан разрыдалась, спрятав лицо в ладони и уткнувшись в его колени. Лазель поглаживал девушку по спине, приговаривая:
      – Ну, вот и хорошо. Давно бы так, моя дорогая. Плачь, плачь пока есть слезы. Выплесни все то, что накопилось.
      По началу Кетан вздрагивала от его прикосновений, но потом ей стало все равно. Очень уж давно все в ней копилось, искало выход, и вот, наконец, нашло. Лишь где-то на задворках сознания она удивлялась тому, что смогла себе позволить подобное.
      Кетан было невдомек, что под воздействием чар Лазель она могла бы сделать и не такое. Просто ее господин использовал свои способности дозировано и в нужном русле. Когда Лазель убедился, что девушка более не отстраняется от него, то осторожно притянул ее чуть ближе и поцеловал в макушку, как ребенка. Вампиры ведь могут пить не только кровь, которая нужна им для пищи, но и сильные эмоции. В данном случае горе. Правда, это не приносит никакого удовольствия, скорее наоборот, но Лазель это не пугало. Он пил, пил горе и боль Кетан, тем самым приуменьшая их. Да, не в его силе вырвать куски памяти об ужасном прошлом, но он мог их притупить.
      Так он и сделал, пока рыдания Кетан не стихли. Она полулежала, уткнувшись в колени Лазель, и слегка вздрагивала, а вскоре и вовсе затихла. Так продолжалось еще некоторое время, потом девушка все-таки нехотя отстранилась и села на кровати.
      Она пыталась стереть остатки слез с лица и не шмыгать при этом носом. Хотя, смущаясь, заметила:
      – Я вымочила вам всю рубашку.
      – О, право, какие пустяки!
      – Я… я не должна была. Простите меня!
      – Не извиняйся. Наоборот, должна. Тебе стало полегче?
      – Хм… да. Даже странно.
      – Ничего странного, - улыбнулся Лазель, правда улыбка у него получилась какая-то усталая.
      – И… что теперь? - снова тень тревоги в ее глазах.
      – А что должно быть? - усмехнулся вампир.
      – Ну… - смутилась девушка.
      – Я уже говорил, что не собираюсь ни к чему принуждать. Иди лучше к себе. Мы еще пообщаемся. Я только надеюсь, ты оставишь дурацкие затеи. Могу я на это рассчитывать?
      – Да, - чуть поколебавшись, ответила Кетан.
      – Я вижу, ты не лжешь. Это хорошо. Иди к себе, отдыхай. Найдешь дорогу?
      – Да, думаю да.
      – Вот и хорошо, - уже и в голосе вампира сквозила усталость, но, похоже, Кетан так и не заметила этого, выходя из комнаты.
      Когда за девушкой закрылась дверь, Лазель сел на кровать, а потом и вообще откинулся на ней, разметав волосы и закрыв лицо руками в усталом жесте. По всему телу вампира пробежала легкая судорога, предвосхищающая изменение. Тело Лазель вновь становилось женским, появлялись свойственные ему округлости и выпуклости. Но вампира это, казалось, нисколько не заботило.
      Он, вернее уже она, продолжала лежать поперек кровати с закрытым руками лицом. Эту картину и застала Ариэль, почти робко протиснувшаяся в комнату. Стоило ей увидеть такое состояние подруги, как от робости не осталось и следа. Поспешно захлопнув дверь, вампирша кинулась к кровати. Склонившись над Лазель, она обеспокоено спросила:
      – Что случилось? Ты в порядке?
      – Все хорошо. Просто… устала, - ответила вампирша, убирая с лица волосы, но так и оставаясь лежать.
      – Устала? А где твоя наложница?
      – У себя, должно быть.
      – Но что произошло?
      – Ничего, абсолютно. Просто отвыкла я пить чужие, настолько отрицательные, эмоции. Я уже и забыла, как они трудно… перевариваются.
      – Ты с ума сошла! Ты хоть пила через кровь?
      – Нет, конечно. Чистые эмоции.
      – Точно с ума сошла! А если бы приняла слишком много и не справилась?
      – Ариэль, я не девочка, и если на что-то иду, то прекрасно осознаю на что. Так вот, никакой смертельной угрозы не было, а некоторое неудобство можно и перетерпеть.
      – Прости. Я понимаю, и все-таки беспокоюсь. Ты очень напугала меня своим видом!
      – Да ерунда, - отмахнулась Лазель, но вставать по-прежнему не спешила.
      – Но что тебя подтолкнуло к этой… авантюре?
      – Я хотела ей помочь. Сама бы она переживала эту свою боль очень долго. Теперь дело пойдет быстрее.
      – Вопрос, достойна ли эта девушка таких мер, - как бы между прочим заметила Ариэль.
      – Это даже не обсуждается, - как отрезала Лазель. - И с этого дня я буду стараться видеться с ней почаще. Все равно я дома, рейдов пока не предвидится.
      – Что ж, делай, как считаешь нужным, - пожала плечами вампирша, поняв, что подругу не переубедить. - Но как ты себя сейчас чувствуешь?
      – Нормально… терпимо.
      – Может, позвать одну из наложниц?
      – Нет, вот это в последнюю очередь. Общаться таким тесным образом с людьми сейчас выше моих сил. К тому же я не голодна.
      – Но выглядишь довольно изможденной.
      – Это пройдет.
      – Может, возьмешь мою кровь?
      – Нет. Спасибо, но мне не настолько плохо. Если хочешь помочь - просто посиди рядом.
      – Конечно. Помочь тебе раздеться?
      – Да, пожалуй.
      – Сейчас.
      Ариэль вылезла из кровати в плотную занялась одеждой подруги. Сапоги полетели на пол, за ними брюки и рубашка. Покончив со всем этим, вампирша помогла Лазель улечься поудобнее. Сама устроилась рядом, слегка поглаживая ее живот нежными круговыми движениями, чем вызвала смех у подруги. Лазель сказала:
      – Ты обращаешься со мной, словно я совсем дитя, объевшееся сладкого, - но прекратить не велела.
      – Во всяком случае последствия очень похожи, - усмехнулась Ариэль. - Но если тебе не нравиться, ты скажи.
      – Вот еще, - хохотнула вампирша. - Не дождешься. Раз ты так беспокоишься, то буду строить из себя больную. Когда еще такая возможность представится?
      – Симулянтка, - рассмеялась Ариэль, а ее руки ласково массировали все тело от шеи до живота.
      Лазель могла строить из себя неприступную, говорить, что все хорошо, но на самом деле этот нежный массаж облегчал ее состояние. Становилось легче дышать, да и общее самочувствие улучшалось. Отрицательная энергия постепенно усваивалась. Ариэль знала свое дело. К тому же во время всех недомоганий Лазель она была рядом, помогала и выхаживала. Правда таковых было всего раз-два и обчелся с тех пор, как наследница клана Инъяиль стала вампиром.
      Что до самой Лазель, то она постаралась отрешиться от неприятных ощущений, связанных с послевкусием от энергии Кетан, и просто нежилась под теплыми, чуткими руками. Едва не мурлыкая, когда эти самые руки касались особо чувствительных мест. И все это без грамма стеснения. Оно вообще было ей чуждо. Да и к чему оно, когда так приятно и хорошо? Лазель даже прикрыла глаза, что, впрочем, не помешало видеть довольную улыбку на лице подруги. Слегка усмехнувшись, Лазель решила воспользоваться ситуацией и спросила:
      – Скажи, Ариэль, неужели ты никогда не была с девушкой?
      Рука на миг замерла над телом, но вампирша все-таки ответила, вернее спросила:
      – В каком смысле?
      – В смысле любовных отношений, и не в измененном состоянии.
      – Лазель, ну ты иной раз как спросишь!
      – Нет, правда. Я же вижу, что если когда я, как мужчина, тесно общаюсь с девушками, это ты еще воспринимаешь нормально, но когда я сними как женщина, это тебя, мягко говоря, удивляет. Вот я и хочу понять, почему.
      – Ну… вообще-то я воспитывалась в те времена…
      – Недостаточно серьезный аргумент, если учесть, какую тучу лет ты прожила вампиром, тем более принадлежа к нашему клану. Неужели никогда-никогда?
      Ариэль отрицательно покачала головой, проговорив:
      – Я как-то не видела в этом смысла. И… подобный образ жизни все-таки не для всех.
      – Возможно, - просто согласилась Лазель. И одно это уже настораживало, так как такое случалось редко. И точно, через миг размышлений она добавила, - Но я советую тебе попробовать. Мне кажется, тебе понравится.
      От этих слов Ариэль уже готова была покраснеть, подруга это видела, поэтому и спросила:
      – А что я такого сказала? Я же не предложила прямо здесь и сейчас с собой.
      – Еще чего не хватало! - вампирша щелкнула Лазель по носу. - Слышала бы это твоя мать.
      – Она слышала вещи и похуже, - невозмутимо пожала плечами наследница клана Инъяиль. - И не делай страшные глаза. Не все от меня. Ее практически невозможно удивить - это раз. А два - мы часто обсуждали с ней подобные темы.
      – Ты рассказывала ей о своих любовницах? - удивилась Ариэль.
      – И о любовницах, и о любовниках. А она мне о своих. Делимся опытом, так сказать.
      Ариэль никогда не жаловалась на скудность фантазии, но представить степенную и величественную главу клана Инъяиль за фривольной беседой дочерью не могла.
      – Вот так-то, - усмехнулась ее замешательству Лазель, потягиваясь и переворачиваясь на бок. - Да, моя мать на Совете может заткнуть любого, и никто не усомнится в ее моральном облике, но тем не менее. Ладно, можно тебя попросить?
      – Да, конечно, - чуть поспешнее, чем следовало бы, откликнулась Ариэль.
      – Прикажи подготовить мою купальню и выгони оттуда всех этих бездельниц - служанок. Мне их помощь не нужна.
      – Хорошо, сейчас.
      – Как все будет готово - можешь разделить купальню со мной, - лукаво подмигнула Лазель, и тут же добавила, - Обещаю, приставать не буду. Совсем-совсем.
      – Я и не думала, - усмехнулась Ариэль. - У тебя же сейчас почти все мысли о Кетан.
      – Да, это есть, - кивнула вампирша, садясь на кровати. - Но не идти же и не соблазнять ее прямо сейчас! Тут надо работать постепенно.
      – А что, смогла бы?
      – Что?
      – Соблазнить ее прямо сегодня.
      – Да, - просто и самоуверенно ответила Лазель. - Только это принесло бы ей лишь краткое утешение, а потом все вернулось бы и, возможно, в худшей форме.
      Ариэль уважительно посмотрела на подругу и вышла готовить купальню.

      К себе Кетан вернулась успокоенная и впервые за последнее время ей снились не кошмары, а просто сон. И проснулась она в хорошем настроении. Правда его подпортила необходимость вновь облачаться в наряд наложницы.
      День прошел довольно обыденно. Как и обычно, дважды заходила Ариэль. Причем ни словом, ни полсловом не обмолвилась о вчерашних событиях. Словно и не было ничего.
      А вечером… вечером пришел Лазель. Не велел привести к себе, а просто пришел. Беззаботный и веселый, от чего выглядел даже моложе своих лет, если бы не глаза. Кетан вновь поразила их древняя мудрость. Но этот диссонанс ощущался лишь краткий миг, потом… сглаживалось как-то. Девушка не смогла бы объяснить, как он это делал.
      – Привет, - так просто и по-домашнему.
      – Добрый вечер, - Кетан стояла, не зная, как толком себя правильно вести.
      – Весь этот официоз можешь опустить, - благодушно разрешил Лазель. - Вообще, когда рядом никого нет, то можешь просто обращаться ко мне на "ты" или по имени. Ты его помнишь или представиться еще раз?
      – Лазель…
      – Верно. Вот и чудно, вот и замечательно, - он улыбнулся, и от одного этого уже можно было растаять. - Предлагаю не сидеть в душной комнате, а отправиться на прогулку в сад. Ты там была?
      – Да… пару раз.
      – Вот и хорошо. Идем. Чадру можешь оставить здесь - ты же со мной.
      Кетан радостно отшвырнула ставший уже ненавистным кусок материи. Лазель усмехнулся этому жесту, проговорив:
      – Что, достало?
      – Да, - вздохнула девушка.
      – Понимаю. Одежда наложницы совсем не в твоем стиле и тебе не по вкусу. Завтра пришлю к тебе портного, закажешь у него то, что тебе нравиться.
      – Что угодно? - подозрительно переспросила Кетан.
      – Что угодно, - подтвердил вампир и вывел наложницу на улицу, в сад. Та хранила молчаливую задумчивость, пока не сказала:
      – Ты так щедр.
      – Больше практичен. Ну кому будет легче, если ты будешь расстраиваться от одного своего внешнего вида? Никому. Так что ходи в чем хочешь, хоть в звериной шкуре.
      Кетан хихикнула. Лазель тоже улыбнулся и осторожно взял ее за руку. От него не утаилось, что девушка на миг замерла, вся сжалась, но не отстранилась. Уже хорошо. Вампир спросил:
      – Ты так и не решила, чем бы тебе хотелось заниматься?
      – Нет еще, - покачала головой наложница. - Я не сильна во всяких женских занятиях, да и не по нутру они мне. Приходилось заниматься лишь по необходимости.
      – Ну, не обязательно выбирать "женские занятия", как ты говоришь. Мне интересно, что тебе нравиться. Я достаточно богат, чтобы, если мне понадобиться белошвейка или кухарка, просто нанять их. Так что думай. А пока наставники займутся твоим образованием.
      Так, в неспешной беседе, проходила их прогулка. Кетан не переставала удивляться, как ей легко с Лазелем. Она почти не чувствовала дискомфорта. К тому же вел он себя более чем учтиво. Будто она и не его рабыня вовсе, а невеста какая-нибудь. Он как никто мог дать почувствовать себя особенной.

      Лазель сдержал слово, и на следующий день, практически с утра, явился портной. Потом Кетан познакомилась со своими наставниками. А вечером господин пришел к своей наложнице, и опять даже не намекал на выполнение ею своих прямых обязанностей. Они снова говорили.
      Эти встречи стали регулярными, во время них Кетан незаметно для себя самой рассказывала Лазель всю свою жизнь, а он говорил о разных интересных вещах, устраивал экскурсии в свою библиотеку и кабинет, где хранились трофеи едва ли не со всего мира, учил верховой езде (хотя тут учения особого не требовалось), и они совершали конные прогулки по острову. Ни с одной из своих наложниц он не проводил столько времени.
      И постепенно Кетан стала с нетерпением ждать этих встреч, и ее тело уже не так болезненно реагировало на его случайные прикосновения. Хотя на большее пока была неспособна - мгновенно закрывалась.
      А сам Лазель, хоть по-прежнему и не обходил вниманием других наложниц, мысленно всегда помнил о Кетан. Она стала как наваждение. Запах ее кожи, биение сердца готовы были свести с ума. И однажды он допустил оплошность.
      Это произошло за два дня до того, как Лазель должен был отправиться в очередной рейд на Серене.
      Он, как уже стало традицией, вечером зашел к Кетан. Та сидела перед зеркалом, пытаясь привести волосы в порядок - она так и не захотела их снова отращивать, чем нисколько не разочаровала вампира.
      Лазель откровенно залюбовался длинной точеной шеей и бархатистой смуглой кожей. Особое внимание привлекала бьющаяся под кожей жилка. Более восхитительного и завораживающего зрелища для Лазель сейчас просто не существовало. О небо, как же хотелось приникнуть к этой жилке!
      В этот раз разум не выдержал борьбы с жаждой и желанием. Лазель немного опомнился, когда его пальцы уже осторожно гладили шею Кетан. Девушка вздрогнула и посмотрела ему в глаза. Скорее удивленно, чем испуганно. И сегодня Лазель решил не останавливаться, и ответил ей открытым взглядом - взглядом вампира.
      Его глаза тотчас захватили Кетан, затягивая в этот зеленый омут, обещая неземные блаженства. И девушка поддалась. Ее взгляд сначала стал рассеянным, и потом каким-то пустым - грезы вампира взяли верх.
      В тот самый миг два острых клыка проткнули нежную кожу, добравшись до самого источника жизни. Лазель вместе со своей жертвой испытывал невероятное блаженство. Очень давно он не чувствовал такого удовольствия от крови. Чувствовать этот сладковто-медный вкус, разливающийся по каждой клеточке организма.
      Напиток жизни, одного глотка которого оказалось достаточно, чтобы насытиться. И все же Лазель с трудом заставил себя отстраниться.
      С шумным вздохом слизнув последние капли, вампир подхватил обмякшее тело Кетан на руки и отнес на кровать. На губах девушки играла улыбка. Лазель был рад, что ему удалось навеять приятные грезы. Осталось только придумать, что он скажет, когда та очнется.
      Об этом Лазель и задумался, сидя возле кровати Кетан. Но прошло всего ничего, как девушка заворочалась, открыла глаза, попыталась оценить обстановку и сесть, но это оказалось слишком резким движением для того, кто только что потерял немалое количество крови. Вновь откинувшись на подушки, она спросила у Лазель, так как успела убедиться, что он рядом:
      – Что случилось? Почему я в кровати? Моя голова… все как в тумане… - Кетан потерла виски. И вдруг, словно вспышка обожгла разум. - Ты… ты пил мою кровь! Ты…
      Своими словами она просто ошеломила Лазель. Но он прожил достаточное количество лет, чтобы понять, что к чему. Кетан оказалась принадлежащей к тому исключительно редкому проценту людей, которые имунны к чарам вампиров. Он знал, что подобное бывает, но на практике столкнулся впервые.
      А теперь думать и рассуждать нужно было быстро. Вряд ли получится, если заявить, что все просто почудилось. Лазель вздохнул и сказал:
      – Да. Я - вампир.
      Кетан инстинктивно схватилась за горло, и почти сразу же чуткие пальцы нащупали две чуть припухшие ранки над сонной артерией. Девушка ойкнула, ее взгляд потемнел. Наконец, она спросила:
      – Но… почему?
      – Что почему? - удивленно переспросил Лазель, огорошенный этим вопросом.
      – Почему… я? Как такое вообще возможно?
      – Ты не представляешь, как притягательна твоя кровь. Я не смог устоять… больше. Хотя я понимаю, что это не ахти какое оправдание. Я утешаю себя лишь тем, что не причинил тебе боли. Ведь это было не лишено приятных моментов?
      – Да, но… - стушевалась Кетан.
      – Но это не отменяет суровой правды моей сущности, это так. Ты не должна была узнать все так, - "вообще не должна была узнать" - додумал про себя Лазель.
      – Ты… не человек?
      – Нет. И никогда не был. Я родился таким. Очень давно.
      – Давно?
      – Да. Мое тело всегда будет выглядеть чуть за двадцать - столько мне было, когда я прошел посвящение. Но на самом деле я гораздо старше.
      – Ты уже старик?
      – Для нас не существует старости, но если тебе интересно, то я родился еще в прошлом тысячелетии.
      – И все это время… - ошеломленно протянула Кетан.
      – Да, с момента инициации единственная моя пища - это кровь.
      – И остальные наложницы…
      – Кровь нужна мне далеко не каждый день, и все-таки я не хочу возлагать это бремя только на одну, поэтому я и завел себе сераль.
      – А они знают?
      – Нет. Каждая думает, что я просто провожу с ней ночь. Такое тоже бывает. Но о моих… гастрономических пристрастиях не знают. Это определенные чары. Ты бы тоже не вспомнила, но у тебя редкий случай иммунитета к этим чарам, - Лазель и сам не знал, почему объясняет все так подробно. Но темнить как-то не хотелось.
      –А меня ты тоже купил для удовлетворения своего голода?
      – Нет, как ни сложно в это поверить. Просто я слишком хорошо понимала, что иначе ты погибнешь. Это незамедлительно последует, если тебя сломают. А это почти удалось.
      – Значит, тебе стало меня жалко? - взгляд Кетан стал жестче.
      – Скорее, восхитился силой воли. Мне очень захотелось вернуть тебя в лоно жизни. Я и подумать не мог, что твоя кровь так сильно соблазнит меня, - тут Лазель немного лукавил. - Я не хотел, чтобы ты узнала мою истинную суть. И уж тем более не вот так.
      – Не человек, вампир… - как-то странно вздохнула Кетан, нервным жестом поправляя рукав.
      – Да, так оно и есть, и этого не изменить. Мне жаль, что так получилось, но мне некого винить кроме себя. Завтра я отплываю по делам. Вернусь через неделю. У тебя как раз будет время обдумать то, что ты сегодня узнала. Если более не захочешь меня видеть - просто дай мне знать через кого-нибудь.
      С этими словами Лазель поднялся и удалился, полностью сохраняя лицо. Не зря он был мастером держать под контролем любые свои эмоции. До определенной степени, конечно.
      Кетан осталась одна. Чуть переведя дух, она встала и подошла к зеркалу, внимательно рассмотривая шею. Припухлость уже прошла, остались лишь две бледные дырочки, которые уменьшались на глазах. Ни засоса, ничего подобного. Все очень чисто. А еще Кетан подумала, что незадолго до укуса Лазель прекрасно отражался в зеркале.
      До всего этого наложница и представить не могла, что ее господин может оказаться не человеком. Да, он приходил к ней в основном после захода солнца, но не всегда Она никогда не видела, чтобы он ел, правда не дело наложницы делить трапезу с господином. И, тем не менее, он вампир. Создание ночи, пьющее кровь своих жертв.
      Девушку прям передернуло от этих воспоминаний и тех сладострастных ощущений, что навеяли его чары. Как она сможет теперь смотреть на него, разговаривать? Он сказал подумать, но о чем? Кетан трудно было принять это новое знание.
      На следующий день Лазель, как и говорил, отправился в море. Отправился с тяжелым сердцем, хотя для себя решил: чему быть - того не миновать. Так что "Серена" на всех парусах рассекала морские волны.

      Кетан все еще беспокоило узнанное о Лазеле, но уже на третий день пришлось признать, что ей его все-таки не хватает. Она скучает по его визитам, разговорам… Но он вампир, этого не изменить. И вряд ли удастся это принять.
      Еще пару дней Кетан изводилась от тоски и непонимания, и уже почти решила, что ответом господину будет, что она не может принять его суть, когда "Серена" неожиданно вернулась в порт.
      О том, что что-то не так, Кетан догадалась почти сразу, так как в доме поднялась ужасная суета: забегали слуги и охранники, пятерка всадников помчалась в порт. Вернулись они уже не одни.
      Гонимая жаждой узнать, что же произошло, Кетан, воспользовавшись общей суматохой, покинула сераль и прокралась на половину господина. Только она успела укрыться в нише, как в коридоре послышался топот многочисленных ног.
      Первой показалась Ариэль. В мужском платье, вся какая-то всклокоченная, глаза горят. Она стремительно шла по коридору поминутно оглядываясь назад. За ней четверо охранников тащили кого-то на плаще как на носилках. Кетан сразу же поняла - кого по растрепанным кудрям и по бледным чертам. Лазель. И еле сдержала крик.
      Ее господин, казалось, не подавал признаков жизни. Страшно бледный, вся, некогда белоснежная, рубашка пропитана кровью. И, как апофеоз скорбного образа, торчащий из груди кинжал.
      Все это в секунду пронеслось перед глазами Кетан, так как Ариэль постоянно подгоняла охрану:
      – Давайте, скорее! Несите Лазеля в его комнаты. Да аккуратнее! - они скрылись за дверями комнат, и уже оттуда раздалось, - Пусть принесут воды, полотенец и чистых бинтов. Живо! И никого сюда потом не пускать!
      Слуги со всех ног кинулись исполнять приказы, но стоило им выполнить все требуемое, как двери за ними плотно закрылись. Кетан не оставалось ничего иного, как уйти к себе, но ее будто держало что-то. Беспокойство? Возможно ли…

* * *

      А за дверями по идее должна была разыгрываться сцена умирающего, но вместо этого… Лазель, хоть и был бел, как полотно, похоже вовсе не умирал. Даже в сознание пришел. И хоть говорил глухо, с присвистом, но говорил:
      – Ариэль, не нужно надо мной так кудахтать! У меня от твоей суеты аж голова кружится. Ничего страшного не случилось.