– Угощайтесь! - видно, она неправильно истолковала жест Лазеля.
Тот уставился на яблоко, раздумывая, что с ним делать. Есть - исключено, а отказаться - значит обидеть. А этого ой как не хотелось!
Замешательство разрешила лошадь. Воспользовавшись ослабленной бдительностью хозяина, она сделал поистине змеиный бросок и схрупала яблоко. Похоже, давно на него целилась.
– Вот поганка! - прикрикнул Лазель, дернув за поводья, но лошадь лишь довольно фыркнула. На самом деле вампир был даже благодарен ей за эту выходку.
Девушка тихо засмеялась, снова привлекая к себе внимание. На этот раз Лазель сначала взялся за корзину, потом сказал:
– Разрешите вам помочь.
– О, не стоит.
– По-моему, очень даже стоит. Идемте. Кстати, как вас зовут?
– Эмили.
– Лазель, - коротко представился вампир, решив опустить все титулы.
– Приятно познакомиться. Но мне, право, неудобно.
– Пустяки. Просто потом вы окажете мне услугу - подскажете, где найти замок. Договорились?
– О, так вы… Неужели вы его новый хозяин?
– Если других замков поблизости нет, то да.
Девушка снова сделала глубокий реверанс и собралась что-то сказать, но тут кто-то тронул Лазель за руку. Та резко обернулась, и видение исчезло.
Оказалось, рядом стоит Алекса и треплет ее за плечо. На ее лице более чем явно читаются испуг и беспокойство.
– Ты как? - похоже, вопрос уже не в первый раз слетает с ее губ.
– Нормально. Уже нормально.
– Ты застыла и стояла даже не дыша, вглядываясь куда-то между деревьями. Когда я до тебя дотронулась, то увидела обрывок какого-то видения. Что ты видела?
– Нашу первую встречу с Эмили.
– Так это была она, - понимающе протянула Алекса, и почему-то ощутила легкий укол ревности.
– Да.
– Мне кажется, нам не нужно было размыкать рук. Тогда бы не было этих провалов в видения.
– Возможно, - согласно кивнула Лазель, находясь все еще под впечатлением от увиденного. Она протянула Алексе руку, но та уже словно не видела ее.
Магистра Города тоже настигли причуды Лабиринта. Ей привиделся главный зал Катакомб. Она сидела в кресле, заменяющим трон, и буравила взглядом подданных. Никогда еще ее лицо не принимало такого холодного и отстраненного выражения. Словно сидит не вампир, а мраморная статуя. Губы сжаты в тонкую линию, одна рука свешивается с подлокотника и рассеянным жестом касается волос коленопреклоненного Сергея.
Взгляд надменной владычицы скользит по вампирам, и в нем нет ни грамма теплоты, как бывало раньше, словно все теплое и светлое вынули. И в глазах подданных светится страх. Даже Магистры избегают смотреть ей в глаза, опасаясь привлечь хоть мимолетное внимание. Страх и трепет царили здесь. И перехваченный взгляд Сергея. Взгляд раба на госпожу.
– Алекса! - тонкие сильные пальцы сжали запястье вампирши, заставляя очнуться, вырваться из видения.
– Ох, Лазель… - вздохнула Магистр Города и потерла лоб.
– Что? Что такое? - и уже догадавшись, - Тебя тоже затянуло?
– Да. Ты что-нибудь смогла увидеть?
– Очень смазано. Большой зал в Катакомбах, и тебя. Я бы сказала - ничего особенного, но что-то тебя сильно испугало.
– Скорее кто-то, - нервно усмехнулась Алекса. - Я сама.
– В смысле?
– У меня был вид жестокосердной стервы, абсолютно доминантной госпожи.
– Хм…
Магистр Города отвернулась, не в силах смотреть в глаза подруге, но все-таки сказала:
– Если это видение будущего… То мне лучше умереть, чем стать… такой!
– Ну-ну, - Лазель, успокаивая, втянула вампиршу в объятья, - Это всего лишь видение, так их и надо воспринимать. Будущее или вымысел - кто знает? Похоже, Лабиринт основательно покопался в нашей памяти для создания максимальной правдоподобности. Главное - не поддаваться и идти вперед, а не гадать.
– Да, ты, конечно, права. Идем, нам нужно добраться до замка.
– Вот именно. Но руку твою я больше не отпущу. Чревато очередным провалом. Пусть лучше очередное видение настигнет нас обоих. Так, думаю, нам будет легче из него выбраться.
– Согласна. И Имхотеп говорил об этом.
– Тогда идем. До замка рукой подать.
* * *
Имхотеп брел по галерее, шатаясь. Вначале Лабиринт отнесся к нему милостиво, но теперь… Вампир понял одно: долгая жизнь не всегда благо. Он жил тысячелетия, и за это время накопилось более чем достаточно опьяняющих или ранящих воспоминаний.
Продираться через видения Лабиринта было трудно. Словно идешь через густую липкую паутину, нити которой цеплялись не за тело, а за память, при этом выдирали на поверхность самые болезненные куски, коих накопилось немало.
Лабиринт старался отвратить Имхотепа не соблазном, а различными ужасами. И не сказать, что это совсем не удавалось. Всего четыре видения, а вампира уже колотило, шаг сделался нетвердым, а после последнего "послания" Лабиринта по щеке скользнула одинокая слеза. И все равно Имхотеп упорно двигался вперед, несгибаемый в своей железной воле.
* * *
Сергей уже не был таким бодрым. Лабиринт и его не оставил без внимания. Стоило вампиру сделать лишь несколько шагов по лесу, как первое видение настигло его. Оно касалось одной из самых больших ошибок в его жизни.
Эмили… Он снова видел ужас в ее глазах, переживал ее страшную смерть. Он сбежал тогда сразу после этого. Как можно быстрее покинул город.
А их первая встреча с Лазель… Сергей снова ощутил все то презрение и отвращение. "Самонадеянный идиот, у которого даже не хватило совести ответить за свой поступок" - вот что читалось в ее глазах. И уже позже к этому добавилось: "И эта мразь претендует на Алексу! Более того - выбрана им!".
Когда Сергей очнулся от видения, то стоял на коленях, сжимая руками прелые и не совсем сосновые иголки, плотным ковром устилающие лесную почву.
Не без труда осознав, где находится, вампир медленно разжал кулаки. Иголки и жухлая трава с тихим шуршанием посыпались прямо на колени. Но Сергея это не интересовало, он все еще был под впечатлением от видения. Невысказанные, но каким-то образом услышанные слова Лазель ранили в самое сердце. Во многом потому, что Сергей сам о себе был такого же мнения. Чувство собственной вины ранило гораздо сильнее любых слов.
И все-таки вампир справился с собой. Чуть шатаясь, поднялся на ноги, отряхнул брюки и продолжил путь к замку. Но прошел, наверное, не больше двухсот метров, как его настигло другое видение.
На этот раз это были их покои в Катакомбах. Точнее спальня. И два тела, сплетенные в кровати. Алекса… ее Сергей узнал бы всегда. Ее партнером был он сам, и сразу стало легче. Танец тел грозил достигнуть своего пика, когда в спальню кто-то вошел.
Сергея пригляделся и похолодел, так как визитером оказался Лазель. Именно так. Причем в своем мужском обличье. Похоже, вышел из ванной, так как на нем не было ничего, кроме полотенца, обернутого вокруг бедер. И не сказать, чтобы оно так хорошо все скрывало. Так, самый минимум.
Причем и этот скудный наряд исчез, отброшенный уверенной рукой, стоило Лазелю приблизится к кровати. Что нисколько не смутило присутствующих. Скорее наоборот. Алекса с придыханием отозвалась:
– Мы тебя заждались!
– В самом деле?
Лазель поцеловал вампиршу, но когда потянулся с поцелуем к Сергею, видение оборвалось.
Облегченный вздох вырвался из груди вампира. Подобного тесного контакта он бы не перенес! Его и сейчас мутило. Неужели подобное вообще возможно? Нет, ни за что! Только через его, Сергея, труп! Он даже выкрикнул это вслух, на что Лабиринт послал ему следующее видение, не дав уйти далеко.
На это раз ему виделась ссора с Алексой. Шокирующая в своей убедительности. Сергей видел то, чего всегда опасался: возлюбленная обвиняла его.
– Я столько сделала для тебя! А ты! Я никогда не упрекала тебя за свой выбор, но ты то и дело заставляешь вспоминать о нем. Такое ощущение, что ты постоянно сомневаешься во мне. Я тебя не устраиваю?
– Нет! Это не так! Я готов принять тебя любой!
– В самом деле? - усмешка.
Потом время многократно увеличило свой бег. Сергей с ужасом наблюдал, какой становится его возлюбленная. Как теплая улыбка на ее губах умирает, уступая место циничной усмешке. Взгляд приобрел пронзительную колючесть и постоянно веял холодом. Словно чувства просто перестали существовать для нее.
Холодная повелительница, которой никто не смел перечить, так как ее наказания были страшны в своей ледяной жестокости, а вызовы она принимала яростно. И ему, Сергею, осталось только принять ее такой, так как он чувствовал свою вину за все эти изменения. Он принял участь верного раба.
Последнее, что он увидел, прежде чем вырваться из видения, были силуэты двух сестер-близнецов.
Сергей вновь очнулся на коленях. Горло страшно саднило. Он сорвал голос, когда вопил от ужасов, навеянных видением. И все-таки он встал, пусть шатаясь и хрипя, и направился к замку, который, кажется, стал чуть ближе.
Глава 67.
От видений становилось трудно дышать, словно Лабиринт старался отыскать в сознании слабое место, и в последствии бить только по нему. Но Алекса и Лазель держались, шаг за шагом становясь все ближе к замку.
– Вот уж не думала, что увижу о себе столько всего разного, - сделала попытку усмехнуться Магистр Города.
– Да уж. И не поймешь, где правда, где вымысел, а где предсказание будущего.
– Сдается мне, этот Лабиринт готов показать что угодно, лишь бы мы так и не вошли в замок.
– Так и есть. Но мы уже совсем близко! Я уже вижу ворота замка.
– Я тоже.
И в этот момент очередное видение накрыло их душным покрывалом. В этот раз все было куда как четче и реалистичнее, а они - словно призраки реальной жизни.
Им виделся просторный трехэтажный дом за надежной оградой. Эдакий дом мечты с садом, прудом, клумбами. Сложно сказать, где он находился, но Алекса поставила бы на ближайшее Подмосковье. И дом ревниво охранялся двумя вампирами, хотя те старались не выдавать лишний раз своего присутствия.
Алекса сидела на террасе в кресле возле окна, одетая в просторные черные брюки и рубашку, застегнутую всего на пару пуговиц, и наблюдая за закатом солнца. Взгляд выражал умиротворение.
– Ты опять не утерпела и встала до заката? - раздался рядом заботливый голос.
– Да я и так разоспалась в последнее время.
К Алексе подошла Лазель, глаза которой светились таким теплым светом, что хотелось греться в них бесконечно.
– Но столь ранний подъем может быть вреден.
– Только не мне. Я же инфернит.
– И все-таки, будь осторожна, - Лазель приобняла вампиршу.
– Да я и так…
– А кто вчера сорвался в Москву?
– Ну… я не могла оставить эти дела…
– Но Полина прекрасно со всем справилась, ты не можешь не признать это. Она хороший координатор.
– Да, но… - попыталась возразить Алекса, но Лазель остановила ее речь поцелуем, потом сказала:
– Я понимаю, это не свойственный тебе образ жизни, но постарайся! Осталось совсем чуть-чуть, потом максимум год на полное восстановление.
– Понимаю я все, но порой мне очень скучно. К тому же все носятся со мной, как с хрустальной вазой! Даже на охоту толком не сходить. Вот уж не думала, что докачусь до такого!
– Чего же? - улыбнулась Лазель, опускаясь перед креслом, чтобы быть с вампиршей на одном уровне, и начиная покрывать ее лицо поцелуями.
– Вот этого! - Алекса возложила руку на очень ощутимо округлившийся живот. - И как я позволила себя убедить?
– Убедить? Ну, это еще не известно, кто кого, - Лазель поцеловала живот подруги. - Это счастье и облегчение для нас обеих. Но я очень сильно беспокоюсь за тебя.
– Не стоит. Мы, инферниты, очень крепкие и выносливые. К тому же завтра приедет Менестрес. Она поможет. Лучше ее никого нет.
– Я знаю. И все же…
– Да буду я осторожной, - усмехнулась Алекса. - В конце концов, для женщины это обычное дело: родить ребенка.
– Не спорю. Но для женщины-вампира это весьма значительное событие. А для тебя так подавно.
– Это уж точно. Я и беременная - нелепое зрелище!
– Глупости! Это самое прекрасное, что я видела! - Лазель с огромнейшей нежностью поглаживала живот подруги. - Ее сердце бьется так часто!
– Возможно, ей тоже не терпится увидится с нами.
– Скоро.
– Да. Через два дня. И у тебя будет наследница.
– Прежде всего дочь. Наша дочь. А все остальное подождет.
Видение рассеивалось медленно, очень неохотно. Вампирши не сразу обнаружили, что стоят, уткнувшись лбами в плечи друг другу. Руки сцеплены до боли, так что на нежной коже остались полумесяцы от ногтей, заполняющиеся кровью.
– О, силы небесные! - выдохнула Алекса.
– Согласна. Это было так… так реально!
– Да, - кивнула Магистр Города и добавила еле слышно, отводя глаза, - И так больно оттого, что лишь видение.
– Да, - повторила Лазель, и, не в силах сдержаться, поцеловала предмет своих самых страстных желаний.
Алекса не отстранилась, наоборот, ответила на поцелуй. Разомкнув губы, позволяя языкам сцепиться в горячем танце. И на время этого поцелуя стало все равно, где они находятся, и что Лабиринт может затянуть их в очередное видение.
Но произошло что-то совсем неожиданное. Между вампирами пролетело нечто ало-золотистое, явно старающееся привлечь к себе внимание.
Алекса и Лазель оторвались друг от друга и уставились на странное существо, которое размером оказалось не больше ладони, и застыло прямо перед их лицами, отчаянно маша крыльями.
– Феникс! - воскликнула глава клана Инъяиль.
– В самом деле?
– Да, но не Вечный. Постой-ка! Кажется, это тот самый феникс, которого изобразили на Полине.
– Татуировка? - Но как такое возможно?
– Она же необычная. Ведь ты принадлежишь Полине? - уже фениксу.
Огненная птица отчаянно закивала.
– Похоже, она хочет показать нам дорогу, - предположила Алекса, и снова кивок феникса.
– Тогда веди нас, - велела Лазель.
Птица повиновалась. И, что удивительно, когда они шли за маленьким фениксом, ни одно видение не касалось их. Но вампиршам некогда было замечать это. Ворота замка становились все ближе.
Следуя за странным проводником, Алекса и Лазель миновали навесной мост и почти одновременно взялись за кольца ворот. И замок словно вздохнул, когда ворота открылись.
Вампирши, следуя за фениксом, вошли внутрь, оставив Лабиринт позади.
* * *
Имхотеп никогда не думал, что кто-то может выудить из его памяти такие впечатляющие моменты. Его всего трясло, как в лихорадке, лицо разбито в кровь от собственных попыток взять себя в руки, но вампир упрямо продолжал путь.
Ужасы видений сыпались одно за другим. Порой такие, что и представить сложно, и, вместе с этим вполне реальные. Такое может свести с ума практически любого. Но возраст и огромный опыт поддерживали Имхотепа, помогая миновать видения одно за другим, пусть и на грани срыва. И, какие бы ужасы не подсовывал Лабиринт, вампир скрупулезно выискивал в памяти вещи и пострашнее. Благополучно пережитые.
Лишь раз глава клана Феникса едва не сдался: когда в видении он собственными руками убил дочь, так как обстоятельства поставили его пред выбором: или ее жизнь, или существование клана. Страшная доля для любого родителя.
Имхотеп почти до кости прокусил руку, чтобы очнуться. Это едва не унесло последние силы. Но он был вознагражден. Вампир очнулся в самом конце галереи, перед дверями, ведущими в замок. Шаг, и еще один, дернуть за ручку, потянуть и войти. Вот и все. Можно вздохнуть с облегчением. Лабиринт позади. Он уже в замке. Наконец-то!
Хотелось рухнуть прямо здесь, на пороге, чтобы хоть чуточку отдохнуть… но Имхотеп стоически отогнал от себя эту соблазнительную мысль и направился дальше по коридору. Где-то там его дочь!
* * *
Сергей находился на грани безумия, и более всего походил сейчас не на вампира, а на зомби. Одежда сильно изодрана, лицо и руки в царапинах и в более серьезных ранах, и, если учесть, что подобные повреждения заживают довольно быстро, свежие.
Но самое страшное - это глаза: почти мертвые, отчаявшиеся.
Вампир шел, словно сомнамбула, тихо говоря себе под нос:
– Да, я виноват. Это все из-за меня. Я выпустил монстра на свободу, и отныне могу быть лишь рабом.
И ему уже было все равно, куда он идет и зачем.
Глава 68.
Шаги по тишине залов раздавались подобно барабанной дроби. Но все равно осторожные, осмотрительные…
– Этот замок, - протянула Алекса, скользя взглядом по сторонам, - Он…
– Он прекрасен, как ожившая мечта.
– Но такое совершенство невозможно!
– Так и есть. Файлин - Мастер Иллюзий, ты помнишь?
– Значит, это все…
– Идеальная иллюзия.
– Ты их различаешь?
– С трудом, краешком глаза, так как знаю, что искать. Иллюзия высшего уровня, не рассеивающаяся.
– Да уж, на ощупь более чем реальная.
– И по всем другим ощущениям тоже.
– Это должно восхищать, но меня настораживает. Поскорее бы найти Полину!
– Наш проводник ведет весьма уверенно и, надеюсь, именно туда, куда нам нужно. А то…
Договорить Лазель не успела, так как они свернули в маленький зал, в конце которого феникс влетел прямо в закрытые резные двери из золота, на которых оказался изображен все тот же злополучный феникс.
– Хм. Похоже, мы пришли, - заметила Алекса и дернула за ручку. - Заперто! И замка нигде не видно. Неужели придется ломать?
– Вряд ли это удастся. Похоже, заперто магией.
– И какие будут предложения?
– Не знаю.
Лазель внимательно осмотрела двери, буквально каждую щелочку. Тоже подергала ручку и заключила:
– Придется использовать крайние меры. Правда, мне о таком только рассказывали, но другого способа я не вижу.
– Что это за способ?
– Увидишь. Так не объяснить. Встань за мной.
Вампирша послушалась, а глава клана Инъяиль заняла место прямо напротив дверей. Лазель сцепила руки и выставила их перед собой. Воздух стал горячее вокруг нее, так как ментальная сила стала освобождаться от сдерживающих барьеров. На руках проступила клановая татуировка и засветилась. Лазель тихо заговорила:
– Все мы часть единого целого. Одной линии крови и одной линии силы. И как эта сила часть моей, так и моя часть ее. Поэтому повинуйся! Откройся!
Двери прогнулись, словно их ударили тяжеленной кувалдой, и с каким-то зловещим скрежетом распахнулись. И снова словно весь замок испустил вздох.
Комната за дверью оказалась спальней. Просторной и светлой, в центре которой стояла огромная кровать под пологом из шелка разных оттенков розового и красного. Вообще здесь царили четыре цвета: красный, золотой и немного черного и белого.
Вампирши почти сразу заметили маленького феникса, который юркнул под полог, заставив его всколыхнуться. Определенно, на кровати кто-то лежал. Силуэт ясно проглядывал через невесомую ткань занавесей.
Алекса тотчас решительно направилась к кровати, намереваясь отдернуть полог, и уже ступила на первую ступеньку, когда раздалось:
– Остановись!
Сказано было очень тихо, и, тем не менее, настолько властно и… проникновенно, что не услышать просто было нельзя. Обе вампирши резко обернулись на этот голос, причем рука Алексы так и не коснулась полога.
Недалеко от дверей появилась (другого слова не подобрать, так как точно не вошла) та, которую и звали Файлин. Да, теперь она лишь отдаленно напоминала Полину. Короткие волосы никуда не делись, а вот лицо приобрело более восточные черты. Изменения коснулись и одежды, походившей теперь на короткий алый хитон, а на ногах высокие сандалии.
– Остановитесь! - повторила она.
– Файлин? - все же поинтересовалась Лазель.
– Именно.
– Чем обязаны?
– Вы еще спрашиваете? Это мой дом. А вот что вы здесь делаете? Как вам вообще удалось здесь очутиться?
– Не без труда, - хмыкнула глава клана Инъяиль.
– Мы пришли за Полиной. Ведь это она там? - Алекса кивнула в сторону кровати.
– Да. Но вы уверены, что вам так уж необходимо ее будить?
– То есть? Неужели ты могла подумать, что мы можем ее тут оставить? - вызверилась Алекса. Ей уже было все равно, кто перед ней. Сейчас она походила на волчицу, защищающую свое логово. - Зачем ты взяла ее тело? Как посмела?
– О, я многое смею! Я - воплощение Вечного Феникса!
– Все равно, это не оправдание!
– А если такова ее судьба? - все так же тихо, но с каким-то змеиным шипением проговорила Файлин. - Если так и должно было быть? Мы предназначены друг другу. Как иначе объяснить тот факт, что она каждый день беспрепятственно приходила сюда, и Лабиринта для нее словно не существовало?
– Каждый день? Как долго? - спросила Лазель.
– Где-то месяц. Ей удалось разбудить меня. Мы успели подружиться.
– И так ты отплатила за дружбу?
– Не смей так говорить! - вскипела Файлин.
– А как еще тут скажешь? - возмутилась Алекса. - Полина во многом наивна и доверчива. Уверена, ты этим и воспользовалась. Хотя, возможно, ты даже не спросила ее разрешения. Просто заманила сюда. Я угадала?
– Да что ты вообще знаешь? - похоже, новое воплощение Вечного Феникса раздухарилась не на шутку. - Вы все даже представления не имеете о чем говорите!
– О чем же таком мы не знаем?
– Думаете, это так просто? Я - Вечный Феникс. Мой удел - хранить свой клан. А это значит, что меня будят только тогда, когда во мне есть нужда. И едва выиграв битву, разрешив кризис, я вновь возвращаюсь сюда и погружаюсь в сон. Одинокая в вечности своего долга. Я не знаю ничего, кроме вечных битв!
– И в качестве компенсации ты решила воспользоваться Полиной? Поместить ее в золотую клетку вместо себя? - в отчаянные моменты язык Алексы становился острее клинка, особенно когда применение второго было исключено.
– Она слаба…
– А значит, можно с ней не считаться, да? Именно так ты с ней и поступала на протяжении всего вашего знакомства?
– Я… - странно, но Файлин почувствовала что-то похожее на угрызения совести. Вспомнились их разговоры и ее советы. И отчего-то стало больно. Но ведь это невозможно! Она не может чувствовать боль или разочарование. В попытках справиться с собой Файлин почти закричала, - Хватит! Замолчи!
– Что, правда глаза колит? - хмыкнула Магистр Города. Ее не так-то легко было заткнуть, когда она распалялась. Особенно так, как сейчас.
– Не… не смей меня обвинять!
– Почему же? Из-за тебя моя подопечная попала в беду. У меня есть все права по закону.
– Здесь нет закона! Только я!
– Тогда мне тебя жаль, - подала голос Лазель.
– Что?!
– Если тут больше никого нет, то становится понятно, почему у тебя ум за разум зашел. И мне жаль.
– Мне не нужна ничья жалость! - золотые глаза Файлин полыхнули адовым пламенем. Я идеальное существо, идеальный воин!
– И что ты хочешь? - ровным голосом, словно эта иллюминация не произвела никакого впечатления, поинтересовалась Лазель, чуть выходя вперед.
– Хочу… - кажется, Файлин задумалась, и пламя ее глаз стало мягким золотым светом. - Хочу жить, чтобы было что-то кроме долга. Эти дни - они как глоток свежего воздуха. Наша с тобой ночь… Тебе понравилось?
– Да…
– Я рада. Для меня это было восхитительно. Жизнь в самой ее сути.
– Но это лишь заимствование. Как же Полина? Она так и будет платить за твое желание поразвлечься?
Глаза воплощения Феникса вновь стали темнеть от гнева, но в это время дверь распахнулась, и раздалось:
– Файлин, моя дорогая!
Глава 69.
Все трое обернулись на голос. Имхотеп тоже миновал Лабиринт - теперь в этом можно было убедиться воочию. Правда виду него был далеко не такой цветущий, как раньше. В глазах читается измождение, лицо и руки в ссадинах, оставшаяся одежда потрепана. Но, казалось, его это нисколько не интересует, так как все внимание приковано к Файлин. А та скорчила недоуменную гримасу, обронив:
– Тут уже просто проходной двор какой-то! Это еще кто такой?
Наверное, если бы кто-то огрел Имхотепа стулом, эффекта было бы меньше. Игнорируя остальных присутствующих, он приблизился к Фениксу, вопрошая:
– Неужели ты совсем не узнаешь меня?
– Кажется, я уже говорила, что узнаю в тебе главу рода Феникса. Что тебе еще надо? И почему ты сюда пришел?
– Я не мог иначе, ведь я твой отец!
– В самом деле? - Файлин бездушно захохотала. - Я - воплощение Вечного Феникса, Живой огонь! У меня нет ни матери, ни отца, ни близких, только огонь в моих венах и долг.
– Но это не так. Да, прошло много времени, но когда-то ты была вампиром, как и я. Я помог тебе прийти в этот мир, ты - моя дочь.
– Замолчи! - вскричала Файлин, направив в сторону отца столб пламени. Но Имхотеп даже не поморщился, выстоял и твердо сказал:
– Я не отрекусь от тебя, дитя мое. И я знаю, что ты меняешься. Неужели тому виной та маленькая вампирка? Зачем ты затащила ее в свой мир?
– Потому что могу!
– Нет, это не то объяснение, - возразил Имхотеп. - Неужели только такой ценой ты могла пробудиться?
– Она сама пришла - значит, эта цена приемлема!
– Глупости! - возмутилась Алекса. - Ты просто задурила ей голову!
– Прекрати!
Еще один огненный столб, на этот раз метнувшийся в Алексу. Лазель оказалась быстрее: обхватила подругу и спинной приняла весь жар извечного пламени. Магистр Города слышала, как Лазель зашипела от боли сквозь стиснутые зубы. Одежда на спине, столкнувшись с огнем, в секунду обратилась пеплом. Казалось, та же участь должна была постигнуть плоть, но нет. Татуировка знака рода на спине вампирши вспыхнула золотом во всем своем великолепии. Знак, словно щит, накрыл Лазель. Пламя рассеялось, так и не причинив вреда. Даже волос не опалило.
– Как такое возможно? - фыркнула Файлин. - Ладно он - он Феникс.
– А вот так, - усмехнулась Лазель. - Главы кланов имеют иммунитет к способностям других, - и все равно, она не спешила отпускать Алексу.
– Неужели ты будешь сражаться с нами? - опять Имхотеп, в его глазах мелькало подлинное страдание.
– Сражаться… слишком сильно сказано. Вы - ничто для меня! Вы жалки! К тому же, разве у тебя поднимется рука на меня? Ты же говоришь, что мой отец.
– Да, и я не отрекусь от этих слов никогда. Но даже собственной дочери я не позволю причинить столь разрушительный вред другим кланам и своему собственному. Какую бы цену не пришлось заплатить.
– Значит, не так уж и велика твоя "отцовская любовь", - фыркнула Файлин.
– Как она может такое говорить? - возмутилась Алекса, все еще удерживаемая Лазель.
– Файлин больше Феникс, чем вампир, - ответила подруга. - Слишком много Живого огня. Он выжег все ее чувства, равно как и память. Она стала беспристрастна, равнодушна - неплохие качества для воина. Но у Файлин стали вспыхивать мимолетные желания. Возможно, тут не обошлось без Полины. Файлин впитала часть ее живости. Поэтому и продолжает держать девушку при себе.
– Глупости! - возмутилась Феникс. - Она - это окно! - и тут же осеклась.
– Значит, без нее ты не сможешь вот так вот выходить. Как я и предполагала, даже для тебя нужна связь с реальным миром, дабы переступить через рамки долга, - заключила Лазель.
– Ну и что? Никто не вправе упрекать меня в чем-либо! Мне надоело приносить все на алтарь долга.
Глаза Файлин вновь полыхали адским пламенем. Определенно, она распалялась.
– Она может потерять над собой контроль? - поинтересовалась Лазель у Имхотепа.
– В обычных обстоятельствах - исключено, но сейчас будто весь мир сошел с ума, и все идет не так. Лучше прикрой Алексу. Она в этом адовом пламене не выстоит.
– Хорошо. Но надо же что-то делать. Не век же обороняться!
– Согласен. Постараюсь по крайней мере отвлечь ее, а вы попробуйте забрать Полину. Как не прискорбно, но она должна проснуться, чтобы прекратить все это.
– Отвлечь? Меня? - расхохоталась Файлин. - Мне интересно на это посмотреть.
– Что ж, к вашим услугам, - даже сейчас Имхотеп оставался джентльменом. - Но не стоит забывать, что я глава клана, и в моем арсенале тоже есть некоторые приемы.
В тот же миг его клановая татуировка полыхнула алым. Феникс ожил, словно обнимая хозяина трепещущими огненными крыльями.
– И это все, что ты можешь? - фыркнула Файлин, посылая в его сторону огненный шар.
– Щит, - обронил Имхотеп, и тотчас большой алый щит возник в его левой руке. Ударившись в него, огненный шар просто рассыпался искрами. А глава клана Феникса уже призвал меч, с лезвием, состоящим из жидкого пламени.
Это отвлекло Файлин, и Лазель с Алексой стали подбираться к кровати. Но этот маневр не остался незамеченным.
– Стоять! - рявкнул Феникс. - Все равно вам дальше не пройти!
И быстрым взмахом руки начертила в воздухе круг. Тотчас вокруг кровати вспыхнуло огненное кольцо. Ревущее пламя взметнулось почти до потолка.
– Черт! - ругнулась Лазель, невольно делая шаг назад. Вампиры, если не из фениксов, очень не любят огонь. Он относится к тому немногому, что может погубить. Сгоревший вампир уже не восстановиться.
Файлин рассмеялась, но в этот момент к ней метнулся язык пламени, посланный Имхотепом, и охватил ногу феникса. Едва это удалось, как пламя обратилось сияющими алым золотом кандалами, приковавшими правую ногу к полу.
– Ах ты, мерзавец! - Файлин забилась, пытаясь освободиться из оков.
– Прости, но я должен был сделать это. Каждый глава клана Феникса должен знать чары оков. Думаю, что-то подобное сегодняшнему всегда ожидалось.
– Это тебе не поможет! - казалось, вся комната раскалилась от испускаемого Файлин жара. Она выпростала руки вперед, и пламя, повинуясь этому жесту, потянулось языками к Имхотепу. Тот принялся умело обороняться щитом и мечом
